За северным ветром. Часть II: Мститель (джен)

Мирослав остался стоять посреди комнаты, ожидая последнего гостя. Доставая карманные часы, он напряженно вглядывался в вздрагивающую стрелку, а затем переводил взгляд на дверь.

Наконец дверь со скрипом отворилась, но вместо ожидаемого появления Антона Сергеевича, который должен был сообщить о приезде гостя, через порог переступила рыжеволосая девушка с бирюзовыми глазами, одетая в красный мундир капитана ильяградской стрелецкой службы.

— Анна Чудская прибыла, — громко доложила она, игриво улыбнувшись Мирославу.

Все присутствующие в кальянной мужчины устремили на неё свои жадные взгляды, и на то были причины. Девушка привлекала к себе внимание не только милым лицом, но и хищным взглядом из-под длинных чёрных ресниц, а её идеальную фигуру не смогла скрыть даже грубая форма стража порядка.

— Люблю рыженьких, — сказал Томислав, лукаво заулыбавшись. — Арестуйте меня, барышня, я опасный преступник.

Девушка пропустила слова Салманова мимо ушей и поприветствовала хозяина дома, протягивая ему свою руку:

— Рада снова видеть тебя, Миро! Как дела в султанате?

— Прекрасно, — ответил посол, оставив поцелуй на руке гостьи. — Если не считать постоянных войн, которые ведёт султан Эмин, то там всё просто отлично.

— Ещё не нашел себе возлюбленную в его гареме?

— Ты же знаешь, что моё ледяное сердце не удастся растопить даже самой горячей девушке востока.

— О да, ты предпочитаешь холодных дам севера… вроде меня.

— Ты не слишком ли бросаешься в глаза в этом наряде?

— А что такого? Мундир стрельца даёт множество преимуществ при путешествиях. Мало кто осмелится преградить дорогу капитану столичных стрельцов. Для меня все пути открыты. Вижу, что все уже в сборе. Так приступай, Миро.

Анна села на последнюю свободную тахту, хотя ей одновременно предложили сесть рядом Анатолий, Яков, Томислав и даже престарелый князь Медников. Лишь Ведамир остался хладнокровным к чарам девушки, не желая знать других женщин, кроме своей жены Ольги, с которой он давно не был в браке, но продолжал питать к ней нежные чувства.

— Наконец, друзья, все мы в сборе, — начал говорить Мирослав вдохновляющим голосом оратора. — Я пригласил вас сюда, поскольку осведомлён о том безвыходном положении, в котором вы находитесь в последнее время, но я знаю, как вам помочь, знаю, как нам вместе помочь друг другу. Все, кто здесь собрались, пострадали и продолжают страдать от государя-самозванца Валерия и его верхушки: Анатолия власти держали в тюрьме и преследуют за правду, что он несёт, а в данный момент власти ищут повода для того, чтобы снова упрятать его за решетку; уважаемого князя Медникова они разорили и выгнали из правительства, где он прослужил долгие годы, а сейчас грозятся отобрать последнее и, возможно, лишить жизни; Яков потерял своего отца и семейное дело, проведя без вины три лета на каторге в колониях, а в последние дни на его жизнь покушались наёмные убийцы, подосланные властями, которые видят в нём угрозу и не знают, как от него избавиться; Томислав и его семья преследуются антейградскими стрельцами, которые бессовестно поддерживают конкурирующие организации, а два его брата сидят за решеткой, ожидая приговора; легендарный капитан Ведамир, которого вы все знаете, лишился всего, был списан на берег и до вчерашнего вечера находился под надзором наёмных убийц, которых к нему приставили сподвижники Валерия. Что касается меня и Анны, то мы тоже пострадали от Валерия и у нас с ним личные счёты. Вы все, очевидно, слышали о цареубийце по имени Славий, вернее, лживую историю, которую придумали настоящие убийцы царя Дмитрия Александровича, захватившие власть. Этот юноша был моим сыном. Его убили, искалечили и сожгли заживо только за то, что он посмел полюбить дочь императора Севера.

— Славий ваш сын?! — воскликнул Анатолий, не веря своим ушам. — Я встречал этого юношу и пытался его спасти, когда за ним охотились стрельцы во главе с садистом майором Незамаем.

— Я благодарен вам за это, Анатолий. Не буду больше ходить вокруг да около, поэтому скажу прямо, надеясь на ваши клятвы сохранить всё в тайне -я предлагаю нам вместе свергнуть Валерия Велеславского, пока он окончательно не загубил нас и нашу страну. У меня есть средства и влияние, чтобы провернуть это опасное дело, у вас же есть личный интерес и умения, которые могут послужить этому делу. Я не прошу вас работать на меня, а предлагаю стать полноправными членами нашего политического клуба, но учитывая риск, я готов заплатить каждому из вас по пятьдесят тысяч червонцев. Полагаю, вы понимаете какая это гигантская сумма.

— Как вы себе это представляете? — спросил Медников, завертев головой. — Вся власть у Валерия, его охраняет гвардия, с ним стрельцы, армия в конце концов. Извините за любопытство, откуда у вас такие деньги? Нас тут шестеро — это триста тысяч червонцев. Не каждый царь может позволить себе такие траты за один раз.

— Ну, допустим, — ответил Мирослав, пропустив мимо вопрос о деньгах, — после чисток офицерского состава не все в армии любят Валерия.

— Среди стрельцов тоже много недовольных, — заметила Анна.

— Ладно, пусть так, — не унимался князь, — но как мы всемером сможем организовать государственный переворот? Да, я ненавижу Валерия, но мне до сих пор дорога моя жизнь. Даже сейчас среди нас может оказаться тот, кто за очень большие деньги станет клятвопреступником и сообщит обо всём Велерию, и нас всех повесят за организацию мятежа. И кого вы собирайтесь посадить на трон? Все законные претенденты мертвы, царской династии Святославичей больше нет, а диакон Игорь, последний из их рода, пропал без вести, но даже если он окажется жив, то не сможет предъявить претензий на трон, поскольку он диакон, слуга Светомира, который не имеет никаких наследственных прав.

— Никого, — ответил Мирослав, — у нас пока нет замены Валерию, но думаю, когда он будет свергнут, найдутся достойные кандидаты на трон. Народ выберет правителя на вече, где соберутся представители всех регионов нашей большой страны, как это было во времена империи.

— Да! — восторженно воскликнул Анатолий и вскочил с места. — Люди должны сами выбирать себе правителя, так будет справедливо. Свобода мысли должна распространятся во все уголки Лукоморья. Я не был бы Шангином, если бы отказался участвовать в этой авантюре. Я дал вам одну клятву, а теперь даю клятву верности нашему сообществу, пусть мне и не нравятся некоторые её члены. Как вы верно подметили, мы находимся почти в безвыходном положении, и только свержение Валерия даст нам вздохнуть полной грудью. Я готов стать участником мятежа, и денег мне за это не надо. Я тружусь за идею!

— Я с тобой, Миро, — сказала Анна, тоже встав с тахты. — Отомстим этим негодяям за всё то, что они сотворили с нашими родными. Я тоже даю клятву.

Мирослав улыбнулся, кивнув журналисту и девушке.

— Если уж прекрасная дама готова прыгнуть в пекло, — вальяжно поднялся Томислав, — то негоже такому человеку, как я, идти на попятную. Тем более что моя семья не сможет жить спокойно, пока Валерий сидит на троне. Семья Салмановых в моём лице даёт свою клятву. Я достаточно богат, поэтому деньги не главное. Помогите мне освободить моих братьев, а я в свою очередь сделаю всё, чтобы помочь вам свергнуть Валерия.

— Ты уже знаешь, что я с вами, — спокойно проговорил Ведамир, присоединившись к остальным.

— Мне как-то побоку, кто наденет корону, — откровенно признался Яков, аналогично покинув тахту, — но мне небезразличен мой отец, которого Валерий отправил на плаху, а меня — гнить на каторге. Поэтому я с вами. Деньги мне не нужны, наградой мне послужит то чувство, когда я увижу Валерия без головы.

Последним с места поднялся князь Медников, улыбнулся и произнёс:

— Знаете, покойный государь Дмитрий Александрович задумывался о том, чтобы провести такие реформы, которые изменят облик нашей страны в лучшую сторону, но увы, судьба не дала ему это сделать. Возможно, нам удастся воплотить в жизнь все его идеи, но для начала нам необходимо прогнать самозванца, захватившего трон великого царя. Пусть я не совсем понимаю, как мы всё провернём, но я присоединяюсь к вам и даю клятву. Любомир, полагаю, вы знали, кого приглашать сюда и не сомневались, что мы дадим своё согласие.

— Вы совершенно правы, Эраст Матвеевич, — кивнул Мирослав. — Я тщательно выбирал всех вас.

В кальянную вновь вошел Антон Сергеевич и доложил:

— Завтрак разогрет, он ожидает вас в столовой. Кстати, прибыл Андрей Борняков.

— Прошу всех пройти в столовую и отведать изысканные блюда восточной кухни, — пригласил гостей хозяин дома.

— Постойте! — остановил их Анатолий Шангин. — Полагаю, никто не станет отрицать, что мы сейчас здесь организовали политический клуб? Правда ведь? Тогда нам необходимо придумать название.

— Хм, верно… Есть варианты? — спросил Мирослав, обращаясь к гостям.

— Правотворцы! — без раздумий воскликнула Анна. — Мы боремся за правое дело и должны творить право.

— Мне нравится, — согласился журналист. — Я бы даже согласился выпускать газету с таким названием.

— И мне тоже, — одобрил Ведамир.

Князь Медников, Яков и Томислав молча закивали.

— Если нет возражений или других вариантов, то мы примем этот, — сказал Мирослав. — За мной, правотворцы.

Вся компания из семи человек переместилась в столовую, где их ожидал Андрей Борняков, одетый с иголочки в парадный стрелецкий мундир. Офицер с волнением и горящими глазами встретил свою коллегу стрельца, но она, казалось, не удостоила даже взглядом молодого мужчину, который были чином ниже.

Когда сытный восточный завтрак был съеден, и гости запивали его вином, Мирослав поднялся, требуя внимания, снова взял в руки утреннюю газету, которую ему передал Ведамир, и громко прочёл:

— «Его величество царь Валерий объявил о начале пышного празднества в честь рождения наследника престола царевича Николая. Торжества продлятся две недели и обещают превзойти масштабностью все предыдущие подобные мероприятия. В столицу на праздник со всей страны приглашены наиболее влиятельные представители всех сословий, главы городов и деревень»… У меня нет слов, как можно объяснить этот роскошный праздник, когда половина царства уже голодает. Но этот праздник наш шанс. Не упустим его. Я дам каждому из вас инструкции перед вашими отъездами. В следующий раз все вместе мы встретимся в Ильяграде.