Ловушка (гет)

Следующую неделю Дэрил посвятил попыткам развенчать догадки о том, что Кэрол только рада нахождению здесь. В конце концов, ее хорошее настроение может быть лишь старанием бодриться, а поездка сюда, выбор дома, нахождение люка и поломка генератора — просто случайностью, тем более что без сообщника люк запереть было невозможно, а уж содержимое рюкзака и вовсе ни в какие ворота не лезло. Ну ладно еще выпивка и белье, куда ни шло. Но витамины? Она никогда не пила их. Никто никогда не пил, только Лори в свое время, кажется, чем-то подобным увлекалась.

Рюкзак Дэрил перепрятал еще надежней, сам не зная, зачем. Или не желая признаваться себе в том, что без рюкзака Кэрол, возможно, повременит с исполнением своего сумасшедшего плана, существующего пока лишь в фантазиях Дэрила. А чем дольше его догадки не будут находить никакого подтверждения с ее стороны, те больше у него поводов верить, что Кэрол в своем уме.

Жаль только, сама Кэрол вовсе не спешила убеждать Дэрила в своем здравомыслии. С каждым днем она, словно все больше убеждаясь в том, что выхода наружу нет, становилась лишь спокойней и веселей. Она с радостью читала книги, пытаясь развлечь Дэрила пересказами, старалась приготовить как можно более разнообразные блюда и... ходила за Дэрилом по пятам. Он не мог даже в туалете надолго уединиться, не услышав за дверью заботливый голос Кэрол, вопрошающей, не нуждается он в средстве для успокоения кишечника.

Но он нуждался разве что в средстве для успокоения разума, настойчиво сигнализирующего о том, что где-то здесь все-таки имеется потайной выход, что Кэрол о нем осведомлена и что она всеми силами пытается не дать Дэрилу найти дверь, ведущую на свободу. Самое обидное было то, что, как он ни пытался, отыскать этот самый выход или хотя бы догадаться, где он находится, ему не удавалось.

Помимо попыток найти еще одну дверь, Дэрил не оставлял надежд и напомнить Кэрол о том, что ждет их снаружи. Но и эти попытки натыкались лишь на стену равнодушной безмятежности. Ей как будто вообще не хотелось думать о том, чего они лишились, оказавшись запертыми в этом мрачном месте. Месте, которое она успела уже обжить.

Да и сам Дэрил со смятением порой понимал, что начинает потихоньку втягиваться в эти однообразные будни. Но даже втянувшись, он не оставлял надежды найти какой-то выход. Потому что иногда просто выть хотел в этих четырех стенах, от которых никуда не деться. Наблюдая за до отвращения спокойной Кэрол, он стал ловить себя на том, что тоже начинает ходить за ней по пятам. Начинает думать, что она, в самом деле, может показать ему дорогу наружу, если зазевается. Если он сможет проследить за ней достаточно тихо, так, чтобы она не заметила. Чтобы потеряла бдительность. Но она раз за разом оглядывалась в самый неожиданный момент и говорила, что он может не волноваться, что уж тут она точно никуда не денется, сопровождая свои слова низким смехом, заставляющим все в душе Дэрила переворачиваться. И не только в душе.

Это постоянное нахождение бок о бок с женщиной, которая достаточно давно его привлекает, которая не раз и не два делала ему прозрачные намеки на возможность чего-то большего, чем их привычная дружба, которая теперь все время мелькает перед ним, которая спит с ним в одной кровати, не забывая прижаться спиной к его груди или, если он успеет лечь первым и отвернуться, обнять его, сводило его с ума сильней их вынужденного заточения. Не железный же он, в конце концов!

Сидя за столом и занимаясь чисткой оружия, с огромной надеждой, что оно пригодится им когда-нибудь, и вовсе не для самоубийства в случае окончания ресурсов здесь, Дэрил косился на листающую страницы очередной книги Кэрол, которая привычно устроилась напротив него.

— Думаешь, нас искали? — как можно безразличней, как старался он в последнее время говорить обо всем, касающемся внешнего мира, спросил Дэрил.

Кэрол торопливо забегала глазами по строчкам, дочитывая страницу, закрыла книгу и подняла глаза на Дэрила. В ее взгляде ясно читался вопрос: когда он уже, наконец, смирится?

Наверное, выражение его лица было столь же красноречивым. Никогда.

— Думаю, они ждали, пока мы сами не вернемся. Или были заняты. А поиски еще впереди, — произнесла она заученное утешение.

— Сама в это веришь? — хмыкнул Дэрил, прекрасно понимающий, что даже если их вдруг начнут действительно тщательно искать, то здесь не найдут никогда.

— Почему бы и нет? Как только в городе наступит спокойствие, думаю, кто-нибудь вполне может отправиться на поиски.

Он спрашивал вовсе не о том, верит ли она, что их будут искать. И она ведь не дура. Она прекрасно поняла, что именно он спрашивал. Но предпочла в очередной, тысячный уже, раз за последние дни перевести тему и принять максимально беспечный вид. Словно они тут на отдыхе, черт побери!

— Спокойствие там наступит нескоро, блин, — с трудом подавив очередной приступ раздражения, хмыкнул Дэрил, снова опуская глаза к оружию. — Как мы пришли, так и конец их спокойствию наступил. Не повезло чувакам.

— А я считаю, что повезло, — задумчиво произнесла Кэрол. — Не знаю, каким чудом они смогли прожить столько времени, закрывая глаза на происходящее вокруг. Рано или поздно к ним явился бы кто-то гораздо хуже нас. И тогда они бы поняли, что порой, не убивая, не выживешь и сам. А в наше время это правило действует даже не порой, а всегда.

— Не обязательно. Ты совсем не веришь в то, что не все люди теперь — враги? Есть и хорошие люди. И мы — хорошие люди. А перепутать сейчас дохрена просто, особенно если сразу убивать.

Дэрил озвучил этот результат своих размышлений последнего времени, но он был лишь малой частью всего того, о чем он думал. О чем он думал еще в Александрии, видя, что Кэрол с Риком вовсе не готовы никому доверять; что они предпочитают лишить александрийцев чуть ли не права голоса, потому что те, по их мнению, слишком слабы и потому недостойны принимать серьезные решения; что они готовы решать проблемы посредством убийств. Может быть, убийства, в самом деле, порой необходимы.

Может быть. Но ведь может и не быть?

Морган считает, что ценной является каждая жизнь, Рик и Кэрол уверены, что некоторые жизни по сравнению с жизнями их близких и вовсе не имеют цены. А что думает он сам? Он не знает. Хотя бы потому, что вообще не привык к подобным размышлениями и философствованиям. Без них жить было гораздо проще. Он просто слушал брата, просто шел за Риком и не обременял себя лишними мыслями и вопросами. А теперь, задумываясь, лишь путался.

— Дэрил, милый, людей сложно поделить на исключительно хороших и исключительно плохих. А потому приходится действовать в зависимости от обстоятельств. Обо всех сразу подумать и позаботиться не получится, потому приходится заботиться о своих близких.

— Убивая других? — не сдавался Дэрил.

— Если бы тебе предложили войти в положение терминусовцев и попытаться понять их, ты бы рискнул жизнями всей нашей группы и стал бы тратить на это время?

— Нет, ну они же... — содрогнулся от отвращения Дэрил, вспомнив рассказы Рика о том, что в их отсутствие случилось с Бобом и особенно его ногой.

— И такие же, как они, могут быть еще.

— То есть ты предлагаешь мочить всех без разбора?

— Ты так меня и не понял, — вздохнула Кэрол, искренне огорченная тем, куда свернул их разговор. — Я говорю о том, что там, где есть люди, в теперешних условиях может оказаться необходимым даже убийство.

— Я, походу, нашел единственный плюс этого места, — хмыкнул Дэрил, с грохотом отодвигая свой стул. — Здесь нет людей, и значит, мочить никого не придется.

Он развернулся, собрал оружие и пошел в сторону спальни.

— На самом деле, здесь гораздо больше плюсов, чем тебе кажется! — донесся до него голос Кэрол.

Вот только он почему-то больше ни одного не видел.

* * *

Улегшись спать гораздо раньше обычного, наплевав на весь их график, ведь какая разница, что там показывают часы, когда находишься под землей и не видишь ни солнечного света, ни звездного неба, проснулся Дэрил, когда Кэрол еще спала. Она привычно скрутилась у его груди, едва слышно дыша. Осторожно коснувшись ее руки, Дэрил приподнял запястье и вгляделся в циферблат часов. Три часа ночи. Отлично. И сна ни в одном глазу.

Что-то странное вдруг заставило его замереть и задержать дыхание. Или показалось? То есть послышалось? А вдруг нет? Вдруг его разбудило что-то громкое снаружи?

Не в силах лежать в комнате, Дэрил бесшумно соскользнул с кровати и, оглянувшись на продолжавшую спать Кэрол, метнулся через освещенный коридор к люку. Там он замер, подняв голову вверх и снова прислушавшись. Ничего. Или что-то? Слишком тихо. Шорох, скрип, стук.

Едва различимые в звенящей тишине звуки казались Дэрилу до того призрачными, что он едва не ущипнул себя чтобы убедиться, что он не спит, и все происходит на самом деле. Один из звуков был так похож на шаги и какой-то окрик, что Дэрил бросился вверх по лестнице и заколотил по внутренней стороне крышки люка, надеясь, что его услышат.

И плевать, кто именно там находится. Друзья, враги или вообще случайно оказавшиеся тут люди. Лишь бы помогли вырваться, вдохнуть полной грудью свежий воздух, увидеть простор, а не четыре стены по кругу, услышать звуки природы. Остальное решаемо. Друзей можно отблагодарить. С врагами есть шанс справиться. Зато без них шанса выбраться отсюда нет ни малейшего.

Звуки снаружи прекратились, возможно, те, там, наверху, замерли, замолчали, прислушиваясь.

— Эй! Эй! — с удвоенной силой заколотил Дэрил в крышку люка кулаками, сбивая их в кровь. — Эй!!!

Он прекратил стучать, пытаясь услышать хоть какой-то ответ снаружи.

— Дэрил? Дэрил! Дэрил!!!

Он очнулся, непонимающе смотря вниз, на стоящую рядом с лестницей с перепуганным выражением лица Кэрол. Приложил разбитый палец к губам и шикнул, чтобы она не шумела. Прислушался, пытаясь понять, услышали ли его снаружи. Но там было тихо. Совершенно тихо: ни единого звука, как и обычно.

— Дэрил! — громким шепотом позвала Кэрол.

Обеспокоенное выражение не сходило с ее лица.

Дэрил спустился вниз, чувствуя себя совершенно опустошенным.

— Показалось, — выдавил он, пряча глаза.

Ему показалось. Просто почудилось. Он так хотел выбраться отсюда, что услышал то, чего не было на самом деле. Еще немного, и он начнет сходить с ума тут. Может быть, тогда ему удастся понять такую спокойную Кэрол?

Но сейчас спокойной не была и она. Встревожено вглядываясь в лицо Дэрила, Кэрол, уже успевшая метнуться за аптечкой, усадить его за стол и усесться рядом, обрабатывала его разбитые кулаки и тихим голосом все повторяла и повторяла:

— Все будет хорошо. Все будет хорошо, Дэрил, слышишь? Ты меня слышишь? Все хорошо.

— Да, — хрипло выдохнул он, наконец, решаясь поднять на нее виноватый взгляд.

Она была такой красивой сейчас, в полумраке, ведь свет никто из них так и не удосужился включить, довольствуясь тем, что достигал сюда из коридора. Такой родной и близкой. Единственной.

Взгляд Кэрол из встревоженного стал нежным, а еще через минуту на губах вдруг заиграла легкая улыбка. Она протянула руку, ласково касаясь пальцами его волос, убирая непослушные пряди с лица. Ее пальцы были тонкими, мягкими и прохладными, от ее глаз невозможно было оторвать взгляда. Но у Дэрила все же получалось: только лишь для того чтобы посмотреть на такие близкие сейчас, слегка приоткрывшиеся губы. Заметив направление его взгляда, Кэрол улыбнулась чуточку шире и подалась вперед. Дэрил замер, невольно сжимая в ладони ее руку с влажным ватным диском, и, не зная, как поступить, просто закрыл глаза. Так он точно ничего не испортит. Ведь, ничего не делая, и испортить ничего нельзя. Этим правилом он всегда руководствовался в отношениях с женщинами. В отношениях, которых, наверное, благодаря этому правилу, никогда у него и не было.

Дэрил ощутил колебания воздуха рядом с собой, услышал легкий шорох — Кэрол наклонилась еще ближе к нему, ощутил ее теплое дыхание на своей щеке, непроизвольно еще сильней сжал ее ладонь и изумленно распахнул глаза. Звонкий поцелуй, запечатленный на кончике его носа — это последнее, чего он ожидал от подобного момента.

Глядя на его лицо, Кэрол не смогла сдержать смех. Даже видя его смущение и обиду, которая против воли вдруг заполнила его, она не переставала хихикать. Правда, и руки его, которую он попытался убрать, чтобы встать и уйти хотя бы куда-нибудь на склад, раз уж сбежать в этом месте обиженному человеку некуда, не отпустила. Удержала его на месте и весело приподняла бровь.

— Нет, пупсик, так не пойдет. Глаза закрывать в ожидании — это моя прерогатива!

Он растерянно взглянул на нее, а она уже успела, то ли кривляя его, то ли делая это всерьез, принять забавно-напряженную позу, закрыть глаза с едва заметно подрагивающими ресницами и приподнять подбородок, словно подставляя ему губы для поцелуя. Губы, на которых по-прежнему играла веселая улыбка.

Искушение точно так же коснуться поцелуем кончика ее носа и свести все к шутке было слишком большим. И не потому, что Дэрилу не хотелось, наконец, узнать каково это — целовать Кэрол, касаться ее, быть для нее не просто другом, а мужчиной. Нет, это закрытое пространство, это постоянное нахождение рядом только способствовали подобному желанию.

Но они же все желание и отбивали. Потому что, если он сделает что-то не так, если в чем-то ошибется, чем-то ее обидит или еще как-то налажает, то не сможет даже уйти никуда. Не сможет избавить ее от своего общества, от необходимости изо дня вдень, из часа в час лицезреть его физиономию, справляться как-то с тем, что у них ничего не вышло, и стараться делать вид, что они ничего и не пробовали.

Да, искушение было большим. Но желание сделать хоть что-то в этой сводящей его с ума ловушке, превращающей каждый день в день сурка и праздник безысходности, оказалось еще большим.

Дэрил неловко наклонился вперед, случайно толкнул своим коленом колено зашипевшей от боли Кэрол и торопливо прижался пересохшими губами к ее улыбке. Отпрянул сразу же, не успев ничего ощутить, кроме безумного волнения, которого не испытывал, казалось, с подросткового возраста, когда понравившаяся ему девчонка с соседней улицы вдруг поздоровалась с ним, и со страхом вгляделся в лицо Кэрол.

Он не увидел там ни отвращения, ни испуга, ни смеха, ни безразличия. Ничего, кроме приоткрывшихся ему навстречу губ и нежности во взгляде. Дэрил снова склонился к Кэрол и, словно бросаясь в глубокую воду, приник к ее губам. Он целовал ее жадно, неуклюже, стукаясь носом о ее нос, снова задевая коленями ее колени, беспорядочно шаря открытыми ладонями по ее волосам, шее, плечам, спине...

В это мгновение ему не нужно было больше ничего. Только она, с ее волшебными глазами, теплыми губами и ласковыми руками.

— Кажется, в этом месте появился еще один плюс, да, пупсик? — прошептала она со смешком, касаясь губами мочки его уха.

Отстранилась слегка и заглянула в глаза, ожидая ответа. Напряженно ожидая — этого напряжения ей скрыть не удалось.

— Да, — согласился он, совершенно искренне.

Даже эту пытку заключением в четырех стенах можно вытерпеть ради одной ее счастливой улыбки. В которой снова мелькнуло что-то пугающее.