Воры, как мы (джен)

Почти весь столь необычно начавшийся день воры провели, шатаясь под открытым серым небом. У Младшего Гаррета поначалу с непривычки болели глаза и клонило в сон — в своем Городе он привык днями отсыпаться, выползая на улицы только с наступлением темноты, но Старший быстро объяснил всю пагубность такого подхода.

— Стражники днем рассеянные, — жуя стянутый у торговки на рынке бутерброд с ветчиной, обронил он. — Народу много, следить нужно вроде бы за всеми, но на деле не получается ни за кем. Первый час-полтора смены они еще крепятся, а потом плюют на все и просто слоняются по улицам или уходят пить и играть в трэк в караулках.

— Так ведь светло…

— Да это же хорошо! Ты сливаешься с толпой и становишься более невидим, чем ночью, в тишине, посреди огромной, отзывающейся громким эхом улицы.

— Есть крыши…

— То есть попрыгушки по ночным крышам для тебя более предпочтительны, чем неспешная прогулка по заполненным народом переулкам, где всегда можно, во-первых, подрезать кошелек и разжиться бесплатной едой, и во-вторых, легко скрыться в толпе, если какой-нибудь особо ретивый дуболом решит-таки тебя задержать? Э, парень, да ты тяжело болен — следовало бы отправить тебя в Колыбель Шейлбридж, да только она сгорела, и, может, это к лучшему. Мерзкое место. И близко к нему не подойду.

При свете дня Город не казался больше мрачным лабиринтом, полным неведомых опасностей, невообразимых существ и безжалостных стражников. Серые дома, серые стены, хмурые лица — но таковы все города, и люди, строящие и населяющие их, тоже всегда такие же. С этим можно было жить.

— Кстати… — получивший непрямую, но болезненную выволочку Младший был рад сменить тему, — куда мы направляемся-то?

Старший на миг замешкался.

— Тут такое дело… я не знаю.

— Что?

— Видишь ли… — вор сосредоточенно глядел поверх его плеча, хмурился и гримасничал. Младший внезапно понял, что тому было неловко, и это осознание поразило его едва ли не больше, чем вся ситуация с провалами в прошлое и беседами с легендарными героями минувших дней. — Цитадель Хранителей, откуда можно перейти на более глубокие и тайные уровни, находится между Стоунмаркетом и Старым Кварталом. Но есть проблема.

— Проблема?

— Точно. В общем… здание как бы невидимо.

Младший поперхнулся.

— Постой… ты сейчас на полном серьезе говоришь о невидимом здании? Гаррет, ты что, бредишь? Что было в том бутерброде?

— Ага! — по неведомой причине Старший вдруг словно бы повеселел. — На полном серьезе, верно. Обернись.

— Это сейчас не дурацкая шутка в духе «я не хочу отвечать, поэтому притворюсь, что у тебя кто-то за спиной»?

Вор усмехнулся.

— Нет, парень, просто проверка. Погляди как следует на тот дом с колоннами и омерзительными каменными горгульями на втором этаже.

Младший быстро взглянул за спину.

— Не понимаю, о чем ты. Там только какой-то похабный особняк, и еще что-то вроде скучного оптового магазина-склада.

— А между ними? — вкрадчиво поинтересовался вор.

— Между… ними… э-э-э-э…

Это было словно работа уличного художника, когда из цветной круговерти красок постепенно проявлялось чье-то задумчивое лицо или прекрасный пейзаж, словно со скульптуры гениального творца сдернули накидку, словно в мельтешении дождевых струй на стекле постепенно начинало угадываться что-то человеческое. Словно удар в челюсть, от которого отзываются колокольным звоном все кости черепа.

Младший на миг зажмурился и ошалело помотал головой.

— Вот… вот это да. Оно… всегда было здесь, просто мы его не видели.

— Скорее не обращали внимания, — подтвердил Старший. — Это как долго смотреть в вогнутую линзу — постепенно все начинает казаться правильным, находящимся на своем месте. Мозг приноравливается к необычному, подстраивается под него. А в этом случае, как я понимаю, ему легонько помогли подстроиться. Глифовая магия.

— Хитро…

— Не говори. Да что ж такое! Только отвел глаза, и снова потерял!

— А я — нет, — сообщил Младший после короткого эксперимента. — Теперь вижу его как есть, все время.

— Интересно, — Старший бросил пристальный взгляд. — Имеешь, значит, способности. Это хорошо.

Чинно прогуливаясь, чтобы не привлекать лишнего внимания, они приблизились к невидимому остальными зданию. Интересно — мелькнула у Младшего мысль — а как выглядят они, стоя рядом с этим странным местом? Пропадают из виду, превращаются в малозаметные, зыбкие тени? Мысль пропала, смытая потоком впечатлений.

— Полезный инструмент стал еще полезнее?

— А как же, — Старший принялся шарить затянутыми в черные перчатки руками по шершавому камню фасада. — Только вот приткнуть нам эти способности пока некуда. Двери нет, видишь? Так что нам мало толку в том, что ты его видишь, если пробраться внутрь все равно…

Он замолк, подавившись словами. Под тонкими пальцами Младшего словно бы мерцал темный неподатливый воздух, образуя колеблющийся проход в виде двери, ведущей в мрачную Цитадель Хранителей.

Над проемом переливался холодным синим светом глиф.

— Как… — прохрипел, опомнившись, вор.

— Понятия не имею, — Младший помотал головой. Он был потрясен не меньше. — Просто… захотелось протянуть руку и сделать вот так…

Это было не движение — тень движения, призрак жеста, но повинуясь ему, дверной проем пропал, вновь слился со стеной. Младший громко сглотнул.

— Магия какая-то…

— Жизнь полна сюрпризов, парень, — второй Гаррет был все еще поражен, но быстро приходил в себя. — Вот еще один: воздух холодный, а вода мокрая, как тебе такое? Само собой разумеется, что в городе, построенном и работающем на технологиях, тайное убежище Хранителей будет защищено при помощи магии. Вопрос в том, как тебе удалось его открыть. Или нет, правильный вопрос другой — что нам теперь с этим делать?

— В каком смысле?

— А ты собираешься сейчас снова открыть эту черную дверь и радостно рухнуть в неизвестность? Бравое решение, нет, правда. Но очень, очень глупое. Орланд, Артемус и прочие не пылают буйной любовью к тем, что нарушает их уединение. Слыхал про Исполнителей?

— Нет…

— Бандиты и ворюги, которые так или иначе пытались ограбить Убежище. Им стерли память и личность и поставили на службу Хранителям. Делают для них грязную работу. Конченные ублюдки, мне предлагали как-то их обучать… Словом, лезть в Убежище, очертя голову, представляется не лучшей идеей.

— А какие у нас варианты? — Младший пожал плечами. — Не думаю, что выйдет купить у какого-нибудь барыги карту внутренних помещений. И убедить кого-то из Хранителей впустить нас внутрь тоже не представляется возможным. Волей или неволей, придется лезть внутрь самим. И уж лучше раньше, чем позже.

— Необязательно, — пробормотал Старший, над чем-то крепко задумавшись. — Карты… карты мы, конечно, не купим, не того масштаба у нас связи… Но только я, кажется, знаю место, где можно найти подсказки на этот счет. Управление городской стражи в Шоулсгейте располагает великолепным архивом, я давно планировал туда наведаться, сделать копии с некоторых документов…

— Но есть ли у нас время?

— Ха! — Старший отчего-то развеселился. — И ты туда же: никто не умеет слушать. Но, может быть, хотя бы память у тебя развита чуть лучше, чем у нашего самоуверенного друга-механиста? Что именно я ему пообещал?

— Пробраться в библиотеку Хранителей, найти и похитить Прималь… О!

— Наконец-то. «Отец Каррас» настолько привык, что все начинают прыгать по щелчку его пальцев, что забыл уточнить сроки выполнения контракта. А я не стал ему об этом напоминать. Постеснялся, я вообще довольно скромный парень, а кроме того, всякий имеет право на ошибку. И теперь, поскольку не указано иное, мы имеем в своем распоряжении столько времени, сколько пожелаем. Чрезмерно затягивать, конечно, не стоит, но и нестись сломя голову в Цитадель я бы тоже не стал. Улавливаешь?

Младший не улыбнулся, не издал даже звука, но Гаррету почему-то показалось, что тот одобрительно хмыкнул.

— Так что же, тогда отправляемся на… станцию Стражи?

— Не так быстро, парень, — Гаррет подмигнул. — Нам понадобится немало снаряжения, нам понадобится план и еще немного еды, чтобы лучше думалось. А самое главное — понадобится сообразить, каким образом найти на все это деньги — каррасов аванс почти весь ушел на оплату моей вонючей меблирашки. Предлагаю поразмыслить над этим животрепещущим вопросом немедленно!

* * *

Долго раздумывать над этой последней проблемой им, впрочем, не пришлось — в квартире их уже поджидал запоздалый клиент, готовый расстаться с пухлым кошелем, полным полновесных золотых монет. Причем, что самое удивительное — добровольно.

— Я представляю неизвестное вам лицо, которое, впрочем, знакомо с другим лицом, хорошо вам знакомым… — негромко бубнил прижатый к стенке клиент, лысеющий невысокий парень лет тридцати в забавных кудряшках и накидке, наподобие тех, что носят монахи. Но монахом он не был совершенно точно. — Рекомое же лицо…

— Оставим лица, — решил Гаррет и сунул в кармашек на поясе небольшой стилет, которым он слегка кольнул парня в накидке, чтобы подстегнуть его красноречие. Это, к слову, отлично сработало. — Друг твоего друга мне, наверняка, ни разу не друг… да и Трикстер с ними обоими. Чего же хочет «рекомый» и почему он готов ради этого пожертвовать в фонд помощи нищим ворам целый немаленький кошелек с презренным металлом?

— Необходимо сделать так, чтобы первый помощник шерифа Гормана Труарта, лейтенант Хаген, угодил за решетку, — выпалил лысый в кудряшках, без толку разглаживая складки на одежде, оставленные железным кулаком вора. — Или чтобы его пришибли свои же. Или чтоб он бежал из города. В общем, так, чтобы тот… э-э-э… перестал занимать свою должность.

— Интересно, — тон голоса Старшего не изменился. — Такое разнообразие вариантов. А может, проще будет убить лейтенанта, а?

— Может, и будет, — сглотнул кудрявый. — Но нам… нашему клиенту было сказано, что вы не убиваете людей.

— Правильно было сказано, — согласился Гаррет. Ткнул пальцем за спину. — А вот он убивает. Кстати, вы не знакомы. Кудрявый, это Черный Смерч, Смерч — это кудрявый. Так что, убить этого Хагена, или как?

Младший, начиная привыкать к своеобразному чувству юмора напарника, набычился и пронзил собеседника холодным равнодушным взглядом.

— Эмммф… Хммф… — сбился на неразборчивое бормотание тот. — Ну… если можно, то… наверное, нет. Нам только нужно, чтобы он был не в состоянии исполнять свои обязанности… по меньшей мере, две недели. Это возможно?

— Все возможно, — размеренно кивнул Старший Гаррет. — Особенно когда это оплачивается. Но нам понадобится время. Чтобы раздобыть надежные карты, купить подходящие инструменты…

— Карты не нужны, — помотал головой кудрявый. — Вот… у меня все есть. Полные и точные планы станции Шоулсгейт.

Голос у Гаррета даже не дрогнул.

— Что ж, это серьезно облегчает дело. Передай своему таинственному нанимателю, что все будет сделано, причем в самое ближайшее время.

— Благодарю…

— Не стоит благодарности, лучше закрой дверь с той стороны. Нам с товарищем необходимо побеседовать.

Щелкнула, закрываясь, дверь, затихли на скрипучих ступенях неуверенные шаги. Керосиновая лампа давала мало света, и Младший мог ошибиться, но на лице у Гаррета, вполне возможно, была самая настоящая усмешка.

— Я бы сказал, друг мой, что пока что нам просто невероятно везет…

* * *

— Не отставай, слабосильная команда! Шире шаг! — Старший шел быстро, и Младшему Гаррету приходилось то и дело переходить на бег трусцой, словно сын-подросток, спешащий за хмурым отцом. Со стороны это, должно быть, выглядело смешно. Если бы, конечно, кто-то удосужился наблюдать за фигурами, скользящими по быстро пустеющим улицах в нерешительно подступающих к городу мягких синих сумерках. Близился вечер, блеклое солнце устало тянулось к горизонту, словно там, на другой стороне для него был приготовлен сытный ужин и мягкая кровать.

От непрекращающейся беготни у Младшего проснулся аппетит и включилось тупое механическое сверло в районе желудка, но Гаррет словно не знал отдыха, рыская, как охотничий пес по грязным улочкам самых паскудных и небезопасных районов. Их не останавливали, конечно — угрюмые компании, похоже, знали мастера-вора в лицо и уважительно расступались каждый раз, когда видели плотный латаный капюшон и мрачный блеск металлического глаза.

— Слышал я про этого Хагена, — разомкнул, наконец, Старший губы, когда помойки и кладбища Южного Квартала закончились, и впереди замаячила серая с черным пасть Черной Аллеи с непременным отпечатком красной ладони на всех нужных дверях. — И если верить слухам, он — тупой и льстивый ублюдок.

— И это для нас хорошо? — уточнил Младший. Он заинтересованно крутил головой, оценивая высоту стен, прочность окон и подходящие деревянные балки по которым — случись что — можно было бы покинуть район максимально незаметно. — Тупицу легче запутать, а склонность к лести означает слабость характера…

— Так-то оно так… — дернул щекой Старший. — Да только запутать нужно не самого Хагена, а Шерифа, чтобы он отстранил лейтенанта от дел, а Горман Труарт — кто угодно, но только не глупец. Но и убивать олуха все равно не хотелось бы…

Они вошли в неприметное двухэтажное строение под нагловатым, но забавным названием «Припакованный вор». Хозяин, худой, как щепка, с целой копной соломенного цвета волос, удостоил их секундным внимательным взглядом и заметно расслабился.

— Гаррет, ты же знаешь, я не люблю коллективных визитов, — пробормотал он, вынимая правую руку из-под прилавка. — Приходишь — приходи один.

— Все нормально, Томас, это свой, — хмыкнул Старший. — Скажу так: в том, что он жив, есть заслуга и таких рисковых парней, как мы с тобой. Чего нервничаешь-то? Механисты стращают? Требуют свою законную долю от незаконных прибылей?

— Станешь тут нервным, — оказалось, что бормотание — разговорный стиль хозяина. Можно сказать, фирменный. — И Механисты тут вовсе ни причем. Шериф — мерзавец и негодяй — в последнее время как с цепи сорвался, облавы идут одна за другой, а в промежутках между ними под мою уютную крышу взяли моду наведываться грабители. Буквально вчера подстрелил одного и выбросил на улицу. Когда такое было — у своих воровать? И еще шериф этот…

— Негодяй и мерзавец, — согласился Гаррет. — Понимаю. Ничего, Томми, эта беда поправима. Буквально на днях мы с вот этим товарищем собираемся радикально осложнить Горману Труарту жизнь.

— Не врешь? — хмурый Томас буквально воспрял.

— Какое вранье между своими людьми? — слегка поклонился вор. Младший не мог не оценить разговорную удачу Гаррета. — Жди интересные новости, парень. Да, и еще… По случаю нашей будущей экспедиции, может, сделаешь смешную скидку на водяные стрелы?

Дальнейшее Младший запомнил смутно. Вроде бы Старший рвал на груди плащ, чтобы показать, как он будет в ближайшем времени вот этой самой грудью бросаться навстречу опасности исключительно для того, чтобы кровопийцы вроде Томаса могли и дальше жить припеваючи. Продавец же грозился наложить на себя руки, немедленно закрыть свою лавку и пойти по миру — возможно, именно в этой последовательности — поскольку жадные стервятники вроде Гаррета все равно не оставляли ему ни малейших шансов получить хотя бы крошечную прибыль. При этом было заметно, что бранятся и торгуются они с явным удовольствием, видимо, это было старой, давно принятой и одобренной обеими сторонами традицией.

— Ладно, — сказал наконец Гаррет, утирая со лба пот. — Пошутили, посмеялись, и хватит. Десяток водяных стрел, значит, еще пару огненных и три веревочных. Пока все. Задрал ты цены, Томас, не думаешь о завтрашнем дне… И о конкурентах не думаешь тоже — обойдут ведь, как пить дать обойдут…

— Тут о дне сегодняшнем только и удается думать, — проворчал лавочник, сноровисто пакуя свертки. — И о том, как бы не разориться к Трикстеру и всем его чудовищам, с такими-то событиями на пороге. Это не говоря уже о некоторых бессердечных покупателях, которые ни в какую не желают войти в нынешнее бедственное положение. Сто семьдесят монет с тебя, богатей.

— Сердце — слишком дорогостоящая игрушка для бедноты вроде меня, — хмыкнул Гаррет и выложил на прилавок звякающий мешочек. — А знай ты о некоторых деталях работы этих самых покупателей — поседел бы, не сходя с места. Здесь полторы сотни — двадцатку ты мне и без того был должен сам знаешь за что. Ну, бывай, скупердяй!

— А за что двадцатку-то? — тихо поинтересовался Младший, когда они покинули здание. На улице уже совсем стемнело, и дома по обеим сторонам Черной Аллеи выглядели немощными калеками, бессильно клонящимися к твердой надежной мостовой. Протяжно вопили коты где-то на крышах, печально и однообразно ворковали, сидя на коньках домов, голуби.

— Да мелочь, — хмыкнул Старший. — Обхаживал он как-то одну дамочку — из приличных, а не тех, что ошиваются в порту и на… ну, неважно. А та возьми да скажи, что желает настоящую морскую жемчужину. Что сказать? У Томми не было знакомых рыбаков и ныряльщиков — да сейчас, мягко говоря, и не сезон. В запасе оставался только я. Пришлось, конечно, немного подсуетиться и попотеть — зато наутро у него в кармане была, ну, может, и не самая крупная жемчужина в Городе, но уж точно одна из самых красивых. С этой дамочкой он, само собой, позднее расстался, но это было уже сильно потом. Что ты на меня так уставился?

— Ты же не ради денег это сделал, — после паузы сказал Младший. — Жемчужина не может стоить двадцать монет. И ничто не стоит риска попасться страже на неподготовленном — конечно, неподготовленном, за ночь-то! — ограблении. Тогда зачем? Зачем, Гаррет?

Под ногами хлюпали лужи и поскрипывала прогнившая солома, которой здесь, за неимением опилок, устилали улицы. Старший молчал, кривя губы.

— Томми — мой друг, — сказал он наконец. — Какой уж ни есть, но это Город, такие здесь знакомства. Но дружба — только она бесценна и вечна. А я не люблю ничего бесценного — это плохо для бизнеса. Поэтому лучше всего обменять вечную признательность на твердую валюту. Это избавляет нас обоих от неловкости и переводит отношения в сугубо деловые величины. Вот и все.

Младший покачал головой, но вместо того, чтобы продолжить разговор, сказал другое.

— Но теперь-то, после того, как мы скупили все необходимые стрелы в округе, мы можем отправляться домой?

Как-то легко у него на этот раз это вылетело — домой. Словно и не было всей жизни в том, далеком Городе, четыреста с лишним лет спустя, и не было его последнего задания, и погони по крышам, и Эрин…

Нет. Эрин, безусловно, была. И у нее все еще был крошечный, незаметный почти, но реальный шанс спастись.

Старший скорчил гримасу.

— Есть еще одно место, куда нам стоит зайти. Видишь ли, у меня пока что нет точного плана, как пойдут дела с этим лейтенантом Хагеном, поэтому придется подстраховаться и зайти еще к Дурнушке Бетти.

— Дурнушке… Бетти?

— Верно. Предугадывая твои дальнейшие вопросы: да, это женщина и да, ее так прозвали по определенной причине. Сам увидишь.

Ее лавка — а точнее, хижина — располагалась в таком незаметном месте, что Младший, даже зная о ее существовании едва не прошел мимо. Крытая камышом и листьями, обмазанная глиной и покрытая разведенной известью, она казалась небольшим холмиком растительной жизни, неведомо как выросшим на каменном теле Города.

— Травница? — догадался Младший, скрючиваясь чуть ли не в три погибели, чтобы пролезть в крошечную входную дверь.

— Именно. Пара-тройка правильных зелий и эликсиров не помешают.

Дурнушка Бетти — миниатюрная девушка с крупноватыми для своего сложения чертами лица — ему понравилась. Она привлекала, несмотря на физические недостатки, притягивала тихим, спокойным умением разбираться в разнообразных запросах, которыми ее немедленно, после краткого приветствия, засыпал Старший. Она двигалась плавно, полы длинного платья скользили над полом, поднимая пыль и терпкие травяные ароматы. В хижине царил полумрак, только неровным синеватым светом мерцали колонии фосфоресцирующих грибов на стенах и потолке. Любой живой огонь, конечно, был бы здесь, среди сушеных трав и спиртовых настоек, разрушительным.

Гаррет снова изменился. Он не отпускал панибратских шуточек, не травил скабрезных анекдотов, не ухмылялся над внешностью женщины. Он был любезен, профессионален, заинтересован — и, судя по всему, это было именно то, чего так не хватало Бетти. В всяком случае, скидка на целую гору пузырьков и фиалов вышла более чем значительная. В конце покупательского процесса она словно хотела что-то сказать Гаррету, или даже спросить о чем-то, но тот, словно уловив невысказанное, быстро и вежливо раскланялся. Бетти казалась опечаленной.

— Дай угадаю, — сказал Младший, когда они покинули мазанку. — Ты ей тоже когда-то помог, а может, от чего-то спас, и она до сих пор в тебя влюблена, но понимает, что у вас никогда ничего не выйдет. Так?

Гаррет пожал плечами.

— Судьба у меня такая, по всей вероятности. Спасать тех, кого спасать вовсе и не собирался. Случайно как-то вышло… Но разве ей это теперь объяснишь?

Младший поежился и неожиданно клюнул носом прямо на ходу.

— И что теперь? Какие наши планы? — спросил он, чтобы не заснуть окончательно. — Работаем этой ночью?

Гаррет искоса взглянул на него.

— Еще чего, потомок. Ты же едва на ногах стоишь, да и я, по правде говоря, немного подустал. Завалим всю операцию. Плюс мне нужно еще немного помозговать над тем, как все сделать чисто и умно. Нет, работать мы будем завтра. Сегодня — только спать.

— Спасибо, — вырвалось у Младшего. Гаррет поморщился.

— Не думай, что я забочусь о тебе, парень. Но толку от тебя сегодня, полудохлого от усталости, будет чуть. А значит, разумно будет чуть сдвинуть нашу акцию по времени. Его у нас предостаточно, не забыл?

Они скользили по окончательно опустевшим — не считать же редких угрюмых стражников! — улицам Города, в воздухе висела липкая холодная морось, заставляющая трепетать и фыркать смоляные факелы на стенах домов. Во внутренних дворах увлеченно брехали собаки, яркая, словно фонари Механистов, убывающая луна изумленно таращилась на разлегшуюся внизу темную с серебром землю.

— Нет, — пробормотал Младший, когда они уже приближались к уютной черной громаде дома Гаррета. — Конечно, не забыл.

Их снова ждали. На этот раз, для приличия, у входной двери, но зато это были Механисты, целых трое — под серыми накидками из плотной шерсти безошибочно угадывались зеленые с золотым одеяния.

— А мы становимся все более и более популярными, — усталым голосом сказал Гаррет. Младший его понимал — у него самого было чувство, что его целый день мололи мельничные жернова. Не спать полных тридцать шесть часов — это всегда имеет свои последствия. — Доброй ночи, парни! Заблудились? Подсказать дорогу?

— Отец Каррас, — скучным голосом сказал парень с незапоминающимся лицом, самый младший из всей троицы, — весьма недоволен, что вы до сих пор не добились заметных успехов, господа Гарри и Гаррет.

Младший кашлянул. Старший смерил гонца равнодушным взглядом.

— Для человека, который даже не платит нам за выполнение контракта, этот парень Каррас на удивление настырен, — сказал он задумчиво. — Передай ему, что беспокоиться не о чем, мы почти закончили подготовительный период. Ручаюсь, в самом скором времени он будет поражен, насколько успешно мы справились с его заданием.

— Мы сказали — вы услышали, — надменно сказал незапоминающийся. — А мы услышали ваши слова и непременно передадим их Отцу Каррасу, можете не сомневаться.

— Даже в мыслях не имел. Доброй ночи, уважаемые.

* * *