Солнце в тени (гет)

В двух тысячах километров от дома Бадоевых, в самом затаенном уголке Европы, среди густых лесов и красивейших горных рек, спрятался город Хайгейт. Четырьмя столетиями раньше данных событий, небольшое общество людей, состоящих по большинству своему из мужчин и нескольких женщин, решило скрыться от правосудия. Общество это было не обычным. У них был древний магический дар,он же служил им и проклятием. Их гнали, жгли и убивали. Годы скитаний сократили их численность до тринадцати пар людей. Тринадцать мужчин и тринадцать женщин. Все они создали друг с другом союз. Решили что отныне они создадут свой город и никто из людей не увидит его и не найдет. Найдя подходящее место эти женщины и мужчины поселились в заброшенной деревушке. Место это было по истине красивым и захолустным. Тринадцать мужчин и женщин устроили пышную свадьбу. Все поженились в один день, в последствии люди даже праздновали этот день и назвали его Днем Тринадцати. Столетия шли и город понемногу разрастался. Люди в нем строили дома и магазины, больницы и детские сады. Город был почти таким же как и все остальные.

Но было в нем и нечто опасное. Когда двенадцать пар родили по одному ребенку, оказалось что родилось 6 мальчиков и 6 девочек. Последняя пара ждала двойню, при родах мать умерла и дети не выжили, слишком маленькими и немощными они родились. Отец умершего семейства обезумел и скрылся в горах. Со временем все про него забыли. Он жил отшельником и никак не мог смириться со своей участью. Гнев и ненависть сильно очерствили его дух и тогда он решил напомнить о себе. Он убил всех подросших за это время девочек, чтобы отныне не было магии в чистом виде, и чтобы продолжить род им пришлось бы искать обычных людей.

Позже, не справившись с угрызениями совести он повесился где-то в горных лесах. Его долго искали, а когда нашли, на веревке болтался лишь обглоданный животными скелет и лохмотья. Так они его и оставили висеть на том дереве, чтобы люди помнили о нем.

Город этот был небольшим, но густонаселённым. Жителей насчитывалось более двадцати тысяч, и многие из них магического происхождения. Тот древний род продолжался, их силу никому не удалось истребить. А во время мировой войны, отголоски которой до сих пор в памяти у старшего поколения, Хайгейт приютил бежавших из разных стран людей. Город находился в самом сердце развернувшегося противостояния, но светлые и тёмные маги города, сильно испугавшись её последствий, защитили город и тщательно огородили всевозможными защитными чарами. С тех пор лишь нуждающийся в защите или рождённый в нём мог увидеть его стены.

Хайгейт скромно расположился вдоль бурной реки у подножия высокой горы, верхушка которой была видна лишь летом в ясный день, покрытая густым лесом и таинственным туманом. Гора будто защищала своей могучей спиной жителей от неизвестных напастей.

Сейчас же ноябрьский холод скрыл её острый пик за низкими облаками, которые сулили сильный снег и наступление зимы.

В горах всегда было опасно, и потому городские власти установили там кордон и магические заграждения, дабы слишком любопытные не вторгались в лес и не подвергали свои жизни опасности.

Охранный пункт с тех пор перерос в небольшой посёлок в горах, в котором жили лишь охранники и лесничие. Здесь жизнь текла тише и размеренней, нежели в самом городе, который, к слову, при взгляде сверху лежал как на ладони.

* * *

Облик города заметно изменился с тех пор, как произошло ужаснейшее событие, в центре которого оказались сотни жителей.

Тот день был бы обычным летним днём перед самым началом матча по футболу среди юношеских команд, если бы не один мужчина, стоявший посреди огромного стадиона.

Он наблюдал, как люди потихоньку занимают свои места и недоумённо переглядываются между собой, глядя на него. Юные футболисты разминались на поле, бросая искоса взгляды на незнакомца. Всем было интересно узнать, кто же он и почему стоит здесь. Он же, в свою очередь, стоял неподвижно, лишь пристально вглядывался в каждого человека, будто пытаясь запомнить. Его чёрный с искрой костюм, туго сидевший на его утончённой фигуре, слегка поблёскивал на ярком солнце, тёмные очки обезличивали узкое лицо. И перчатки на руках, несмотря на тёплую погоду. Человек терпеливо ждал, пока весь стадион не заполнится людьми.

В самом центре стадиона загорелся больших размеров экран, который сразу начал транслировать происходящее в центре ярко-зелёного поля и стоявшего на нем мужчину. Как только зрители притихли в ожидании, мужчина, поглядев на экран, начал говорить — тихо, но было слышно каждое его слово. Впрочем, зрителей это нисколько не удивляло — многие в городе пользовались такой способностью, и им вовсе не нужен был микрофон.

— Добрый вечер, друзья, — произнёс он, обводя весь стадион взглядом, и, казалось, посмотрел каждому прямо в глаза, несмотря на очки. — Сегодня прекрасный день, не так ли? Но я решил его ещё немного приукрасить, с вашего позволения, разумеется.

Зрители смотрели на говорящего с явным интересом, и, на удивление, никто не бубнил и не шумел. Мужчина, раскинув руки, медленно зашагал в сторону главной ложи.

— Некоторое время назад, — а если быть точным, то прошло уж двадцать лет, — в этот самый день, наш благороднейший мэр… — он поклонился в сторону ложи, где сидели местные чиновники в тёмных костюмах и переговаривались между собой. Седоволосый человек с большими серыми глазами, выделявшимися на загорелом лице, тут же прекратил перешёптывания со своим таким же пожилым коллегой и стал пристально слушать.

— Мистер Джон Крамер, доброго вам дня, — человек отвесил мэру поклон. — Ровно двадцать лет назад по вашей вине в моем родном доме — по второй улице — погибла моя семья и целых тринадцать человек! Зрители ахнули, все как один повернувшись в сторону мэра. Тот же сидел по-прежнему невозмутимо, и только уголки его губ подрагивали в нервной усмешке.

К нему подошёл один из охранников, в тёмных очках и чёрном костюме, чётко очерчивавшим его мускулы и, по неизвестным причинам, ещё не треснувший на широкой спине.

— Господин мэр, какие будут указания? — сказал он низким голосом, пригнувшись ближе к мэру.

— Пусть говорит, — твёрдо произнёс Джон. — А ты организуй эвакуацию.

— А как же вы?

— А я уже мёртв, — произнес Джон спокойным тоном.

Охранник медленно разогналсяс удивленный физиономией, тем не менее, не задавая вопросов, он отправился эвакуировать людей.

Тем временем мужчина на стадионе продолжил свою речь.

— За всё надо платить, мистер Крамер. Поэтому я предлагаю вам немедленно покинуть этот прекрасный стадион, а зрителям ощутить в полной мере участь моей драгоценной семьи и тех тринадцати несчастных людей. Что скажете, а? — он посмотрел вокруг, расплываясь в широкой улыбке.

С этими словами человек внезапно исчез, оставив после себя чёрный извивающийся столб дыма, и тут же появился в таком же чёрном густом дыму рядом с мэром и, схватив его сзади за плечи, снова испарился уже вместе с ним, оставив после себя лишь пустоту и всепожирающий огонь, вспыхнувший одновременно со всех сторон.

Зрители не сразу заметили исчезновение мэра — толкаясь и давя друг друга, они пытались выбраться со стадиона в дикой спешке. Паника нарастала, всем хотелось быстрее покинуть это место после слов незнакомца. Но никто уже не мог им помочь.

Множество людей, толпящихся у выходов из стадиона, и не понимавших, почему все они перекрыты, были ярким примером того, что магия как палка о двух концах: кто-то использует свою силу во благо, а кто-то пользуется ею во имя зла.

Адский огонь, в один миг поглотивший целый стадион, был виден со всех уголков города и особенно с охранного пункта. Черный дым, казалось, доходил до небес, крики горящих заживо людей были слышны даже высоко в горах, а запах горелой плоти окутывал город.

Там погибло сто пятьдесят четыре человека, в том числе и юношеская команда по футболу.

* * *

Сегодня земля была укрыта белым снегом. Кое-где ещё проглядывали упавшие жёлто-красные листья, но в основном весь город был будто под белоснежным покрывалом. Набережная реки была пустынна в этот день. Река, тихая и спокойная в этом участке, ещё не замерзла, и являла собой красивейший пейзаж, который любили все жители города. В этом месте река была наиболее широкой, порой, если в воздухе было слишком влажно, другого берега не было видно. Набережная была протяженной, в несколько километров. По всей ее протяженности, она была красиво исполнена. Прогуливаясь по ней летним днём, можно посидеть в кафе, заглянуть в дорогие рестораны, купить мороженое в многочисленных киосках, ну и конечно посетить пляжи, платные и бесплатные, в зависимости от места. В зимний период это было пустынное место, холодный ветер, приятно освежающий летом, зимой был крайне колючим и порывистым. Здесь было невозможно находится с момента выпадения первого снега и до поры когда он полностью не растает, вот так сильно холодно было в этом красивом месте.

В противоположной от набережной части города, начинались горы. Добраться сюда было не сложно, но никто не ходил в эти леса, они были слишком опасны. К тому же здесь построили кордон. За ним начиналась охотничья деревня. Это были несколько домов, предназначавшихся сначала для охранников леса, а после того как в охранники никто не шел, дома стали пустовать. Вскоре эта деревня и вовсе позабылась людьми и никто уже десятилетиями не заглядывал сюда. Лес был опасен, не только жившими в ней волками, но и опасными горными ущельями. Здесь можно было заблудиться в считанные минуты, без должного снаряжения в этом лесу не протянуть и двух дней. Опытные бывшие охранники, ныне уже старики, говорили что порой природа в нем будто менялась, ты мог идти несколько часов на север, в итоге выходил к реке, которая была на юге.

Опасность заключалась ещё и в том, что горные ущелья были настолько замаскированы, что один неосторожный шаг и ты провалишься на сотни метров в глубину пещер, где никакая живая душа тебя не отыщет во веки. Вы можете изучить этот лес вдоль и поперек, но это не значит что вы будете ориентироваться в нем. Лес был таинственен и словно обладал душой. Темный дух точно обитал в нем.

Мягкая от сухих листьев земля заглушала шаги. Человек медленно продвигался в сторону горного ущелья, найденного им недавно. Ночь опустилась, луна, чей свет тускло освещал дорогу, была единственным его спутником. Пальто уже не согревало его, но он не подавал виду, лишь сильнее сжимал кулаки в карманах и вдыхал ледяной горный воздух.

Войдя в ущелье, он одним взмахом руки зажёг небольшие факелы, торчащие из земли вдоль прохода. Огонь беззвучно вспыхивал на них друг за другом, освещая ему дорогу.

Узкий проход оканчивался поворотом налево и небольшой пещерой, освещённой всего лишь несколькими свечами. Человек прошёл внутрь и огляделся. В самом дальнем углу сидела женщина. Её белое платье, лёгкое и тонкое, давно испачкалось и порвалось в некоторых местах. Длинные тонкие руки были в ссадинах, а босые ноги синеватыми от холода. Тёмные волосы были собраны в небрежный пучок. Она держала в руке клочок тряпки, протирая им красивое худое лицо, и совсем не обратила внимания на вошедшего.

Позади него сидел, опершись о стену, мужчина, в такой же грязной и рваной одежде, бесстрастно глядевший вперёд сквозь длинные, отросшие и грязные волосы.

Человек подошёл к нему, вытащил из кармана клочок бумаги и протянул ее сидевшему мужчине. Это была газетная статья под названием "Убийство в восточном округе" с фотографией, на которой были изображены юноша и полицейский, стоявшие около большого особняка.

Взяв статью в руки, мужчина мигом узнал изображенного на фото юношу. Его руки задрожали, он тяжело задышал и вопросительно взглянул на вошедшего.

— Бедняга Денни сильно запачкал вашу прихожую, — произнес тот глухим голосом.

Услышав эти слова, гулким эхом разошедшиеся в пещере, женщина резко подняла голову и подбежала к нему, не обращая внимания на камни, чьи острые углы впивались ей в ноги.

— Что ты с ним сделал? — горячо спросила она, цепляясь за ворот его белоснежной рубашки. Её голос совсем охрип от долгого молчания.

— Успокойся, я не трогал его. Он сам нарвался, — человек отцепил её хрупкие руки и оттолкнул. — Я приказал просто запугать, но не убивать его.

Женщина стояла, гневно глядя на него. Её грудь вздымалась от внезапного порыва ненависти и от отчаянного желания высказать всё, что вертелось у неё на языке. Но она лишь зябко обхватила плечи руками и вновь села, согнув ноги.

Их гость опустился на корточки, чтобы быть наравне с сидевшим мужчиной.

— Я никого не пощажу, Маркус, вы все ответите по заслугам, — спокойно и в то же время угрожающе произнёс он.

С этими словами он удалился, оставив своих пленников с клочком газеты.