Волны Времени (джен)

Днём ранее на Солнце началась новая серия вспышек. Произошло несколько сильнейших выбросов вещества, образовавших гигантское облако плазмы. Конечно, такое случается довольно часто. Но иногда такое облако настигает Землю.

Сейчас все электронные каналы передачи информации защищены от подобных проблем, как и системы выработки энергии, использующие термоядерный синтез, так что каких-либо сбоев быть не может. О пасскапсулах, в отличие от некоторых других способов передвижения, и речи не идёт. В их корпусе находится только неактивный гравиум, и больше никакого топлива. Вся работа приходится на гравиумные вышки — поднятие капсул в воздух, координация пути каждой — а их в одном полисе миллионы. Поэтому их защита выстроена в несколько слоёв, чтоб никто не мог пострадать.

Вот только вспышки на Солнце влияют и непосредственно на людей. Естественно, каждый дом, сколько бы этажей в нём ни было, облицован защитным материалом, не позволяющим заряженным частицам проникать внутрь. Пасскапсулы защищены по тому же принципу, но нет гарантии, что частицы не попадут внутрь, когда человек садится внутрь. К тому же, если уж люди едут куда-то, то явно не для того, чтобы просидеть весь день внутри. Поэтому Палата Мыслителей заранее предупредила, что всем лучше будет оставаться дома, под защитой. В особенности тем, кто подвержен стрессам, или у кого диагностировано какое-то заболевание, от которого они ещё не успели избавиться.

По непонятной причине эти вспышки пришлись именно на тот момент, когда Мыслители должны собраться все вместе для решения злободневных вопросов.

На орбите Земли находится огромная станция в форме пирамиды. Название у неё незамысловатое — Блок Мыслителей. Для глав Межзвёздной Федерации с момента вступления в должность станция служит домом. В ней есть все необходимые системы жизнеобеспечения, мягкие кровати, тренажерные залы и многое другое, не говоря уже о потрясающих видах за пределами станции. Станция пронизана самыми современными средствами передачи информации. В ангаре хранятся несколько видов сверхпрочных и нереально быстрых кораблей. Каждому проживающему гарантирована такая безопасность, коей нет нигде.

Казалось бы, это рай. Многие люди мечтают туда попасть только из-за всех перечисленных качеств. И именно потому они туда никогда не попадут. Просто Блок Мыслителей — это не загородный дом со всеми удобствами. Люди, которые туда попадают, отлично понимают всю ответственность. Стражи, находящиеся там, охраняют глав обширнейшего государства за всю историю человечества, и всегда готовы прийти на помощь.

Если говорить о самих Мыслителях, то они редко бывают на станции. Каждому из них подконтрольна какая-то планета или несколько планет, населённые ступники, осваиваемые астероиды… Необходимо следить за работой тех, кто ниже рангом, координировать их действия. Проводить встречи с населением и отвечать на вопросы. Своевременно получать информацию о чрезвычайных ситуациях и принимать меры по их разрешению. Получать отклик от учёных, занимающихся изучением каких-то явлений или разработкой чего-то для их обуздания…

Правда, есть один человек, который почти никогда не покидает станцию. Это Архимыслитель. Глава всего. В полном смысле этих слов. В целях безопасности он должен всегда оставаться в самом защищённом месте в галактике. Можно сказать, что все удобства на станции организованы именно для него — чтобы глава всегда был сыт, помыт, одет, в здравом рассудке и полон сил. Чтобы ничто не препятствовало его деятельности. Правилами ему не запрещено покидать станцию — но обычно на это место попадают люди, в чьих личных качествах, уме и выдержке не возникает сомнений. Архимыслитель понимает, что он обязан делать и почему, и всегда готов поступить правильно. Правильно вне зависимости от его личных убеждений — его оценка всегда должна быть объективной.

Потому Гельмут Вестейр всегда считал, что ему не место на посту Архимыслителя. Да что там, вообще в Палате. Впрочем, будучи не самым главным человеком в Федерации, он подчиняется кому-то, отчитывается о проделанной работе, спрашивает совета. Его есть кому сдерживать. Так что, вероятно, он может быть здесь полезен.

И ещё он знал, что, если ему вдруг предложат стать Архимыслителем, то он откажется. Ведь теперь он знал, что может произойти, будь у него столько власти. Он всегда был подвержен эмоциям, убеждениям, порывам. Ему казалось, что эти качества — порок стражей, и он будет вечно его преследовать. В то же время он понимал, что такое изображение стражей слишком стереотипно и не подкреплено никакими доказательствами. И это противоречие никак не исчезало. Возможно потому, что Гельмут — личность вообще противоречивая.

Когда он только вступил на пост Мыслителя, у него не было никакой работы. Архимыслитель, принимая его, имел целью разгрузить остальных хоть немного, перераспределить полномочия. Но это всё время уходило на второй план. И Гельмут в основном помогал коллегам, наблюдал за Элиасом Кендалом и страдал паранойей в отношении Гийома Эспри. Как оказалось, небеспочвенно.

И теперь, когда Гийом изгнан из Палаты и объявлен преступником, планета Рекави перешла в его руки. Последняя неделя оказалась для него непривычно тяжёлой. На этой планете, как на Земле, Ньютерре и Марсе, есть населённые пункты, во главе каждого стоит какой-то управитель. Необходимо было каждого проверить на связь с грязной стороной Гийома. На данный момент Гельмут не успел сделать это даже наполовину. Если говорить о населении, то его численность составляет около трёхсот миллионов человек. Какая-то часть из них — стражи, ещё меньшая — главы, но в большинстве своём это учёные. Низшего класса нет вообще.

Причина в том, что Рекави использована, как пристанище для возрождённых по найденным в останках частицах ДНК динозавров и других живых существ, существовавших в мезозойской эре. И люди, живущие там, заняты их изучением. Каждый специализируется на каком-то виде — а их чертовски много — изучает их повадки, образ жизни, строение и многое другое. Некоторые виды, как, например, велоцираптор, пытаются дрессировать. Надо ещё добавить, что все эти учёные занимают высокое положение в обществе. А это значит, что они явно это чем-то заслужили, и это что-то достигнуто немалым трудом и умом, а это в свою очередь значит, что все они чрезвычайно умны.

Для Гельмута, который ранее был стражем, это обернулось не лучшим образом. Он организовал встречу, выступил перед людьми, стараясь подать себя как можно лучше и правильнее и завоевать всеобщее доверие. Но уже когда он стоял перед людьми и, усилив голос с помощью МК, говорил речь, ему стало ясно, что говорит он со стеной. Закончив, он предложил задать вопросы, и услышал совсем простенькие, не требующие напрягать мозг, вопросики. Да что там, ответ на них итак все знали. Их задали ему из снисходительности или в насмешку. Видимо факт, что он учился в Академии и знает, возможно, куда больше, чем они, они все проигнорировали.

«Что ж, — решил Гельмут. — Доверие — штука непростая. Его нужно заслужить».

И, хотя его тут же атаковали мысли, что оно итак уже заслужено, и он не должен перед ними извиваться — вперемешку с дурными эмоциями, разумеется — он отмёл их в сторону, зная, к чему это может привести.

Ещё Гельмут руководил поисками Гийома Эспри. Эта работа досталась ему, потому что, собственно, он Гийома и изобличил в преступной деятельности. Ещё Гельмут был стражем, а значит имеет опыт детектива. Ну и ещё потому, что по большей части Гийом был связан именно с Рекави. Но все расспросы людей, с которыми он был связан, обычно заводили в тупик. К тому же недели слишком мало, чтобы всё проработать. Никто из тех, с кем успели переговорить Гельмут или его подчинённые стражи, не знает, где ещё может быть Гийом. Они также не знают, есть ли у него какие-то разведанные места. Они вообще ничего не знают.

В начале расследования Гельмут лично прибыл на спутник Юпитера Ганимед. Лаборатория Гийома оказалась куда больше, чем он себе представлял. Десятки коридоров, уровней, сотни помещений, где проводились различные эксперименты. Множество трупов, органов, разложенных по полочкам. Были и живые испытуемые — но они не могли ничего сказать, поскольку находились под сильными психотропными веществами.

Там же обнаружилась целая база данных о испытуемых — и о других людях, учёных, которые помогали Гийому. Казалось бы, это кладезь информации, которая и приведёт к его поимке… Не тут то было. Те, кого удалось найти, говорили лишь что-то вроде:

— Он однажды пришёл и сказал, что осведомлён о моих достижениях в науке. Говорил, что ему нужна моя помощь. А ещё, что если я не соглашусь, то он запросто лишит меня всего! И я помогал. А потом вернулся домой. Больше я ничего не знаю. Поверьте мне, я не знаю!..

Ещё одна тема — телепортация. Когда Гийом похитил своего внука, Фредерика, он мгновенно переместился куда-то. Точнее, слово «переместился» здесь не подходит. В комнате Фредерика обнаружились следы множества молекул, которые в совокупности составляли бы тело человека. Нет, два тела. А значит, Гийом каким-то ужасным образом уничтожил себя и внука — и воссоздал где-то в другом месте. А вот где — понять невозможно.

Точнее, есть одна мысль. В базе данных есть графа и о тех, кто помогал Гийому экспериментировать с телепортацией. Вот только эти люди в буквальном смысле пропали. Их нет. Нигде. Либо они продолжают ему помогать — либо представляют собой сейчас такую же рассеянную смесь молекул.

Если бы удалось найти хоть одного из них и расспросить, появился бы хоть какой-то шанс. Они могли знать, как отслеживать подобное перемещение. Но, увы, их просто нет.

Это говорит о том, что Гийом Эспри чрезвычайно умён. Что он мощный стратег. Иного о нём нельзя сказать, как и о любом другом Мыслителе, другие в Палату просто не попадают.

Так что Гельмут успокаивал себя тем, что коль он в Палате, то не уступает Гийому ни в чём. Он должен его найти. И он способен это сделать.

Но поиски до сих пор не увенчались успехом. Даже сканирование каждого объекта, входящего в Межзвёздную Федерацию, и любых других, о которых хоть что-то известно, не помогло. Гийом Эспри канул в лету.

Гельмута вновь и вновь атаковали дурные мысли, когда он подлетал к Блоку Мыслителей. Есть ещё одна зацепка, но она настолько хлипкая, что он решил о ней пока не упоминать. А это значит, что его сегодняшний доклад о расследовании будет состоять из одного слова: «Ничего».

Антипротонная оболочка вокруг станции разделилась в месте, где открылось отверстие для пролёта в ангар. Гельмут плавно приземлился и, дождавшись, когда воздух будет пригоден, вышел из корабля.

До начала оставалось ещё десять минут, поэтому в зале для собраний собрались не все. Не хватало Гарри Кларка и, как ни странно, Архимыслителя.

Когда Гельмут вошёл, все, кто уже прибыл, коротко кивнули ему. По их выражениям лица трудно понять, как они относятся к Гельмуту. Ждут ли они от него каких-то достижений? Видят ли они в его лице своего коллегу, равного им?

Он сел и положил руки на стол, сложив руки в домик.

— Есть что рассказать? — спросил Мандип Валли.

Этот человек относился к Гельмуту доброжелательнее остальных. Вероятно, потому, что сам когда-то был стражем.

— К сожалению, нет, — проговорил Гельмут. — По крайней мере, на данный момент. Мы опросили ещё не всех. Времени слишком мало…

— Его вообще нет, — холодно заметил Томас Стейл.

Гельмут замолчал. А когда в дверях появился Архимыслитель, опустил голову.

— Добрый день, — поприветствовал тот всех и сел в своё кресло во главе стола. — А где Гарри?

— Опаздывает, — ответил Агне Нордстрём, сидящий по левую руку от Гельмута.

— Что ж, тогда начнём без него. Гельмут? — Архимыслитель посмотрел на него.

Гельмут просто помотал головой.

— Ничего. Мы его ещё возьмём.

— Вы так говорите, будто у нас куча времени! — взорвался вдруг Карл Шнайдер, который сидел прямо напротив Гельмута. — Невинный студент похищен! И мы все знаем, на что способен Гийом Эспри! Мы все работали с ним, и, честное слово, более высокоорганизованного человека я никогда не знал.

— Мы найдём его, — спокойно парировал Архимыслитель.

— Конечно, найдём! Но для этого нужно приложить все мыслимые усилия, направить все необходимые ресурсы, использовать все возможности…

— Будьте уверены, — Гельмут поднял голову, — Я использую всё. И этого недостаточно.

— Тогда почему вы до сих пор его не нашли? При всех качествах Эспри, он не бог!

Дверь отворилась, и в зал шагнул Гарри Кларк.

— Здравствуйте, — сказал он, проходя и садясь на своё место. — Я смотрю, вы тут все накинулись на Гельмута…

— Ну, не то чтобы…

— Просто перестаньте, — попросил он. — Он справится с задачей, если захочет.

— Вот только не надо делать вид, что вы меня защищаете, — повернулся Гельмут. — Вы — один из тех, кто невзлюбил меня с первого момента. Наверное, всё потому, что я не такой, как вы? Да, я был стражем, и…

— Что, рекавийцы не приняли? — осведомился Гарри. — Не беспокойтесь. Они все вредные до ужаса. Выполняют, видите ли, очень важную работу. Задрали головы.

— Это заметно, — усмехнулся Гельмут. — Но всё равно…

— Извините, что опять перебиваю, — продолжал Гарри. — Мы работаем вместе всего две недели. Или, если посмотреть с другой стороны — целых две недели. Я, честно, полагал, что вы и дня не продержитесь. Но сейчас, уж не знаю, как остальные, но я решил, что пора бы к вам привыкнуть. Так что простите меня за колкости. Я стараюсь, как могу.

— Ну, что сказать, — проговорил Гельмут. — В Академии вас научили говорить речи. Для главы это чуть ли не важнейшее качество.

— Я и учёных в Палате не особо приветствую, — заметил Гарри. — В них ведь нет лидерских качеств…

— Спорное утверждение, — перебил его Агне Нордстрём.

— …да и вообще, Академия Разума подготавливает кадры специально для управляющих постов, зачем нужно брать кого-то из других страт?

— Я так не считаю, — молвил Архимыслитель, и все замолчали. — А ещё я не считаю достойным для Мыслителя беситься, как ребёнок. Может быть, это магнитная буря так влияет, но нет же, антипротонная оболочка-то работает! Поэтому перестаньте. Надеюсь, у нас, наконец, получится начать собрание. Итак. Состав Палаты вновь неполон. В идеале должно быть восемь Мыслителей, а вас всего шесть. Есть какие-то варианты?

— Я могу только посоветовать кого-то из ураганов, — сказал Гельмут. Ураган — высший ранг стража, им подвластны все формирования стражей на одной определённой планете. — Но их мало кто приветствует здесь, как я понял.

— Я скажу это не потому, что не считаю стражей достойными места в Палате, — начал Агне Нордстрём, — А потому, что Гийом был учёным. И на момент принятия вас, Гельмут, в наш состав, расстановка была такая: два стража, двое учёных и три главы. Думаю, нужно теперь пополнить состав на одного учёного и на одного главу. Для идеала, разумеется.

— Я бы посоветовал Софью Воронцову, в таком случае, — предложил Гельмут, улыбаясь. — Она учится на втором курсе Академии, но девушка она пробивная.

— Мы запомним ваше предложение, — усмехнулся Архимыслитель. — А пока я хочу услышать реальные варианты.

— Джаред Кендал бы подошёл, — подал голос Карл Шнайдер. — Он — микробиолог, и достиг немалых успехов в этой области. И лидерские качества у него есть, — с этими словами он выразительно посмотрел на Гарри Кларка.

Гельмут тут же встрепенулся. Кендал и был его зацепкой.

— Он проходит по делу Эспри, — сказал он. — Так что он не может быть членом Палаты.

— Вы его уже допросили? — осведомился Карл.

— Нет, — ответил Гельмут. — Мы пока ведём за ним наблюдение. В отличие ото всех остальных людей, что были занесены в базу Гийома, о нём там есть только его имя. И больше ничего. Только…

— Только что?

— Его имя стоит в графе «Время».

— То есть, — нахмурился Агне Нордстрём, — Если я правильно понимаю, имя Джареда Кендала стоит в графе «Время» в базе данных Гийома Эспри, в то время как его сын путешествует во времени? Выходит, этот человек экспериментировал на своём сыне?!

— Это пока не подтверждено, — помотал головой Гельмут.

— Но это же очевидно!

— Мы не можем бездоказательно обвинять людей, — молвил Архимыслитель. — Но в то же время, почему просто не вызвать его и не допросить?

— Это может ранить Элиаса Кендала, — проговорил Гельмут. Он уже успел привязаться к парню. — И наблюдение вкупе с проработкой информации о нём пока что лучший вариант.

— Вы слишком сентиментальны, Гельмут, — заметил Архимыслитель. — Этот человек подлежит допросу. Вопрос закрыт. Если ни у кого больше нет вариантов для пополнения Палаты, то я решу этот вопрос сам в ближайшее время.

Все кивнули.

— В таком случае собрание подошло к концу. Все свободны.