Девять шагов до рая (гет)

1 ноября 2014 года.

Ресторан, юбилейный вечер

Сначала все шло хорошо. Даже очень. Играла живая музыка, нанятые официантки сновали туда-сюда, неслышно разнося блюда.

Аня жутко проголодалась, а потому уплетала одно за другим, нимало не смущаясь неодобрительных взглядов, изредка бросаемых Людмилой Алексеевной.

— Ты чего так накинулась на еду? — удивленное шипение Виктора заставило замереть на полпути вилку с наколотыми грибами. — Веди себя прилично, мы все-таки на официальном банкете, на тебя люди смотрят!

— И что? — скорее вызов, чем вопрос. Грибы все-таки достигли места назначения. — Я есть хочу.

— Держи себя в руках! И зачем только я тебе позвонил!

— Не шипи на меня!

— Успокойся!

— Замолчи сам!

— Ты нас позоришь!

— Это ТЫ нас позоришь! Не акцентируй внимание на том, что я делаю, и не будет неловких ситуаций!

Они препирались шепотом, не замечая, что с другого конца стола за ними внимательно наблюдает именинник.

Девушка ему понравилась. Несмотря на то, что про нее с презрением отзывалась его невестка.

Вот уж кого надо было слушать в последнюю очередь, так это Людмилу. Кроме того, они с Виктором неплохо смотрелись вместе. И их стоило воссоединить хотя бы потому, что эта девочка определенно сможет повлиять на характер его бестолкового внука.

Он снова достал из кармана медальон-часы на цепочке, раскрыл его, и, вздохнув, посмотрел на спрятанное внутри крышки изображение.

«Я так скучаю по тебе, милая. Мне без тебя ужасно одиноко. Надеюсь, ты не ошиблась.»

Он принял решение и встал, ложечкой постучал по хрустальному фужеру, призывая присутствующих к тишине. Сидящие за столом люди разом смолкли, настороженно прислушиваясь.

— Дед опять чудит, — невесело хмыкнул Виктор, прекращая пререкания со своей спутницей. — Что он на этот раз выдумал?

Аня только улыбнулась. Это была их первая встреча с Соболевым-старшим, и он ей сразу понравился. В отличие от всей их элитной «шелухи», алчущей капитала и распределения ценных бумаг между участниками-совладельцами компании, дед был живым, настоящим, умел радоваться жизни и каждому прожитому дню. Возможно, он… был искренним.

— Дорогие, уважаемые, любимые. В общем, самые-самые близкие мне люди. Сегодня мы с вами собрались здесь для того, чтобы отпраздновать большое событие: нашей компании исполняется пятнадцать лет. Ровно пятнадцать лет назад я встал во главе небольшой строительной фирмы, и за это время она значительно выросла. Я рад видеть, что мое дело процветает, что у меня есть прекрасные последователи.

— Дед, но сегодня повод для праздника еще важнее — например, твой день рождения, — громко сказал Виктор.

Аня смутилась. Он все время будто лез на рожон, привлекая к себе внимание. Будто стремясь доказать всем и каждому, что он — лучший, лучше их всех, умнее их всех, наглее или нахальнее.

— И это верно, — отсалютовал дед внуку, слегка улыбнувшись. — Ну, раз сегодня мой день рождения, то я хочу сделать себе подарок, — с этими словами глава компании полез во внутренний карман своего дорогого костюма и достал оттуда… белый конверт. Распечатал его, вытянул… — Завещание, — объявил он.

Мать Виктора переглянулась со своей подругой, заместитель Соболева-старшего нервно заерзал на стуле.

Виктор нахмурился.

— Дед, ты что, умирать собрался?

Аня молча дернула его за рукав, он отмахнулся, скривив губы.

— Не рановато ли для завещания?

— Виктор, об этом мы поговорим с тобой позже. Сейчас я зачитаю часть завещания, остальное огласит адвокат после моей смерти. Итак…

Аня увидела, как Людмила Алексеевна перестала дышать, замерев с приоткрытым ртом.

— Я, Владимир Николаевич Соболев, глава компании «Соболь и Ко», находясь в здравом уме и ясной памяти, завещаю…

Далее шло перечисление всех дел и должностей, списка акционеров, деление долей и процентов. Аня плохо разбиралась в этом, и ей было неинтересно слушать скучную речь. Но она заметила все время нервничающую Людмилу Алексеевну, которая что-то постоянно озабоченно шептала на ухо заму Соболева-старшего, а тот только пожимал в ответ плечами.

И вдруг ее лицо вытянулось, она уставилась на свекра.

Аня проследила за ее взглядом и услышала:

— …Свой процент акций, а именно 68%, я завещаю будущему наследнику — еще неродившемуся ребенку Виктора и Анны. Распоряжаться контрольным пакетом акций до его совершеннолетия, ввиду того, что сами родители наследника по условиям договора еще не достигли тридцатипятилетия, я поручаю, — он сделал небольшую паузу, и продолжил: — Людмиле Алексеевне Соболевой. Моей невестке. В противном случае при каких-либо форс-мажорных обстоятельствах контрольный пакет возвращается ко мне и после моей смерти (если не будет изменено завещание) передается в фонд помощи тяжелобольным детям, где и будет разделен между наиболее нуждающимися в переводе на денежные средства. Подпись, печать — все заверено нотариусом. Это, — он бросил листок на стол, — копия, оригинал хранится у моего адвоката.

Соболев-старший ухмыльнулся, довольно наблюдая за произведенным эффектом. Гости молчали, переваривая информацию. А дед театрально развел руками и закончил:

— С днем рожденья меня!

Виктор сидел, огорошенный услышанным. И почему-то некстати вспомнил…

…прерывистое дыхание…

…тихие стоны…

…пальцы, скользящие по шелковистой коже…

…сладость губ…

…тепло шеи…

…мышцы, перекатывающиеся под кожей на спине…

…напряженный член…

И она, истекающая соком…

Черт! Неужели это они вместе, в постели? Заклятые враги, ненавидящие друг друга. Он бы никогда в жизни не затащил ее в постель — кого угодно, только не ее!

Детский сад, старшая группа

Аня сидела в уголочке, пытаясь собрать паззл из деревяшек. Ей нравилось складывать цельные фигурки из осколков — в этом была своя прелесть.

Ей уже почти удалось собрать всю картинку, как неожиданный вихрь раскидал все ее творение.

— Ха-ха! Так тебе и надо! Не можешь даже собрать паззлы! Неумеха! Ха-ха-ха!

Темноволосый мальчишка откровенно издевался над ней. На глаза навернулись слезы. Она так старалась, а тут…

Он нагнулся и подхватил один из кусочков головоломки.

— Отдай!

— Отбери, попробуй!

Он был выше нее и крепче на вид, но она не испугалась, и храбро шагнула к нему. А мальчишка, повертев паззлом перед ее носом, вдруг зашвырнул его в дальний угол.

— Дурак! — в ее голосе уже отчетливо слышались слезы. Она хотела побежать за головоломкой, но противный мальчик подставил ей подножку, и она с воплем полетела на пол. Разбив себе лоб, Аня только разозлилась и, схватив первое, что попалось под руку — это была жестяная машинка — размахнувшись, бросила в обидчика.

Разумеется, она промахнулась. Но жестяная машинка попала в… окно, которое треснуло. Слава Богу, не разбилось, но заменить его все равно пришлось. Бабушке на свою пенсию.

— Витя, Аня, ну как вам не стыдно? Вы чего деретесь? Аня, ну ладно, Витя — мальчик, но ты! Ты же девочка!

Витю воспитательница почему-то не трогала. Как выяснилось позже, мама Вити являлась почти что спонсором их группы, поставляла детскую мебель (стулья, столики, шкафчики).

Аня ревела, пытаясь объяснить, что она не виновата, что первым задираться начал мальчик Витя, что он отобрал у нее паззлы… Естественно, ее мало кто слушал.

— Валентина Ивановна, — начала мать Вити, когда они в очередной раз столкнулись на выходе из садика. — Я, конечно, понимаю, что у вас не тот уровень жизни, чтобы платить за каждое разбитое вашей внучкой стекло. Поэтому предлагаю компромисс: я оплачиваю весь ущерб, а вы пишете заявление, чтобы вашу внучку перевели в другую группу. А лучше — в другой детсад. Их у нас в городе навалом, выбирайте любой. Мой сын уже не в первый раз оказывается в центре конфликта, и вовлечен он туда не без помощи вашей Анечки. Давайте принимать меры — у меня не бездонный кошелек, чтобы я могла каждый раз заниматься благотворительностью.

— Не надо ничего оплачивать, — сухо ответила бабушка Ани. — Я сама возмещу ущерб. И переводить внучку я никуда не собираюсь — мне не на чем возить ребенка, машины у меня нет, да и возраст не совсем позволяет скакать по улицам после работы, чтобы успеть ее забрать вовремя.

— Так уходите с работы пораньше, — перебила ее Соболева. — Ребенок превыше всего остального, не так ли? Когда мне что-то нужно, например, я беспрепятственно ухожу с работы, и ничего, не уволили.

— Так у вас свой бизнес, и муж рядом, а я вахтершей работаю, и одна внучку тяну…

— Ну и бросайте свою работу! Вам же пенсию платят. Она у вас сирота, если хотите, я помогу оформить ее как иждивенца, вам пособия к пенсии выше крыши хватит!

— Людмила Алексеевна, я никуда и ничего писать не буду! Мне удобно работать и забирать ребенка из этого сада. Анечка уже привыкла к нянечкам, к деткам в группе, а что касается вашего Вити, то он у вас растет жутко избалованным!

— Вы моего сына не трогайте, лучше построже следите за своей ненаглядной внученькой! Как бы она потом вам в старших классах подарочка не преподнесла!..

Все это запечатлелось в памяти Ани, и хотя она практически ничего из разговора не поняла, ей мать Виктора не понравилась уже тогда.

Тем «забавнее» оказалась ситуация, когда Аня в один далеко не прекрасный день «обрадовала» бабушку, что по злой иронии судьбы она скоро станет матерью, и поспособствовал этому не кто иной, как Виктор Соболев — ненависть всей ее жизни.