Приключение Изгоя. Часть 1: Начало всего (джен)

Вернувшись в квартиру к Пенни, я заметил, что она перетащила к дивану маленький столик. На нём стояли две кружки, фарфоровый белый чайник, хлеб, жареная рыба и мясо в разных тарелочках. Также были чашки с печеньями и сахаром. Сама Пенни, когда я перешёл порог, вышла в комнату.

— Оу, — удивилась Пенни, неся белое полотенце. — Ты уже вернулся. А я тут… Чай… Сделала…

— Спасибо, Пенни, — поблагодарил я, сняв бандану. — Только руки помою и приду пить чай.

— Давай, я жду тебя на диване.

Помыв руки на кухне, вернулся в комнату и начал ужинать.

Чай к тому времени остыл, так что я сразу выпил кружку, закусывая бутербродом с мясом.

— Как задание? — спросила Пенни, поставив пустую чашку на столик.

Перед тем, как ответить, я облокотился на диван поудобнее, сделав глубокий вдох и выдох.

— Нормально. Автор проекта сжёг свой труд.

— Что?

— Лейтенант Хортес, создатель проекта, сжёг свою работу с той шарманкой. Прямо в гостях у капитана Уолкера.

— И… что было дальше?

— Уолкер принялся душить лейтенанта. Хорошо, что я был рядом и оглушил капитана, спас тем самым Хортеса.

После этого я взял чайник и налил себе чай. В этот момент я заметил, что с Пенни что-то неладное: она так увлечённо смотрела на мои действия и улыбалась мне при этом. Но как только хотел вслух отметить это, так как она сама рассказала, что не так.

— Знаешь. Я должна тебе признаться. Ты… Мне… Ты мне нравишься.

Это меня сильно удивило. Теперь мне стало понятно её поведение в спальне перед заданием.

Тут Пенни засмеялась и прикрыла глаза рукой.

— Всё хорошо? — спросил я, поставив чайник на стол.

— Всё хорошо… Чёртовы чувства… Мешают работе… Вот же досада…

Не успел спросить, о чём она, как Пенни сразу пояснила.

— Просто нам по уставу ограничен контакт с объектами. Максимум, можем только им помочь, если потребуется, и говорить важную информацию. Я же пошла против этого. Делаю таким образом, чтобы у беглецов остались хоть какие-то хорошие воспоминания. Мне они даже пишут письма под псевдонимами, которые я им даю перед побегом. Все они хорошо отзываются обо мне.

— Интересно.

В этот момент Пенни начала прислоняться ко мне.

— Можно? — попросила Пенни.

— Давай, — согласился я.

В этот момент она легко коснулась моего плеча. Посмотрел на неё. Моя новая знакомая смотрела бесцельно в окно. Как я понял, она грустила.

— Знаешь… — после нескольких минут тишины заговорила Пенни. — Я чувствую себя… Одинокой. Всё время провожу время у себя дома одна…

— А друзья у тебя есть? — перебил её я.

— В том-то и дело, что нет.

— Что тебе мешает их найти?

— Я… Не знаю. На работе меня считают слишком добродушной и не обращают на меня внимания. Также часто не понимаю других людей. Да и думала, что для них я не достойна

— Недостойна? — удивился я.

Пенни подняла голову с моего плеча.

— Ладно. Я не хотела об этом говорить, но, похоже, придётся.

Она налила в свою чашку остывший чай, выпила его и начала свой рассказ.

— Получилось так, что я лишилась родителей в девять лет. Они утонули во время кораблекрушения по пути в Тренгал. И перед поездкой я обозвала маму «тупой дурой», потому что она отругала меня из-за немытой посуды… С этим я и живу уже где-то шестнадцать лет.

В этот момент по выражению лица Пенни я понял, что она вот-вот заплачет. Я обнял её, чтобы хоть немного утешить. На моё удивление, она обняла меня тоже, снова уткнула голову в моё плечо и заплакала. Мне казалось, что сквозь свою коричневую куртку чувствовал тёплые слёзы Пенни. Я медленно гладил её до тех пор, пока она не успокоилась.

— Спасибо, Тихот. — шёпотом поблагодарила она, вытирая слёзы.

— Да что ты…

— … Прости, что так получилось.

— Пенни, всё нормально.

Когда Пенни успокоилась, она продолжила свою историю.

— Ладно. И знаешь, я своих родителей часто вижу во снах. Они… Счастливы. Мы там… Пьют чай… Приглашают меня… К себе…

— … Значит, они простили тебя… — перебил её я.

— … Ты так думаешь? — спросила она.

— Конечно. Иначе бы они не стали приглашать тебя на чай.

После моих слов она глубоко вздохнула, облокотилась на спинку дивана и опять потянулась к разливному чайнику. Но тот был пуст, и она вежливо попросила налить в него горячей воды. После этого мы выпили ещё немного чая.

— Однако, а что случилось после смерти родителей? — поинтересовался я.

— Ну… Меня отправили к бабушке, где я помогала ей со всякими делами, позже она пристроила меня в свою лавку, где уже там, можно сказать, работала. Бабушка мечтала, чтобы я стала, как и мама, предпринимателем, но с детства были интересны мне расчёты. Ну и когда она про это узнала, то решила не перечить моим желаниям и купила несколько книжек по математике. Уже позже я поступила на бухгалтера на одном предприятии. Буквально через несколько дней бабушка умерла…

— Соболезную…

— Всё хорошо, хоть и помогла она мне, но была до жути вредной, придирчивой и немного скупой. Даже немного рада этому, ведь если бы она была жива, то вечно выпрашивала у меня немного кремлинов.

— Понятно. У меня такой же была тётка по материнской линии. Помню, что она из какой-то очень богатой семьи была. Всё время думала о себе, о нарядах и о прочих мелких вещах. Позже обеднела из-за недовольных внучат, которых взбесил отказ от раздела её имущества ради какого-то очередного «альфонса». Ну и когда она с ухажёром поплыла в романтическую поездку, бунтующие внуки обворовали её, сделав ложное завещание, в котором они по-своему поделили имущество. Когда она узнала об этом, то упала в обморок. После этого переехала к какой-то подружке в Ролляндию, где и жила до конца своих дней.

— Странно. Я всегда думала, что люди в высоком обществе намного лучше тех людей, напоминающих дворняг, которые вечно грызут друг другу глотки из-за всяких мелочей.

— А я всегда считал, что деньги портят людей.

Мы выпили ещё по чашке чая, и Пенни неожиданно ушла в свою комнату и вернулась оттуда с деревянной музыкальной коробочкой: немного потёртая, тёмно-красная. Кроме того она прихватила пару маленьких виниловых дисков.

— Вот, хотела тебе это показать. Эту коробочку подарила мне бабушка. Храню её как память о ней, — рассказала Пенни. — На удивление, в Хайтауне пластинки для этих коробочек ещё выпускают, хоть и радио есть…

Я взял один диск, начал внимательно рассматривать. Бархатная бумага фиолетового цвета, на одной стороне упаковки название песни, на другой логотип звукозаписывающей компании: «Мьюзик Анмут Рекордс». После осмотра я вытащил диск из упаковки, открыл крышку музыкальной упаковки, поставил диск на проигрыватель, поставил на него иглу, завёл механизм и, закрыв крышку, начал слушать композицию.

— Ты поставил мою любимую песню, кстати, — заметила Пенни, прислонившись ко мне.

Когда слушал композицию, то у меня голос певицы оттуда ассоциировался с голосом Бихи: таинственный, слегка надменен. Но у Бихи он не был певучим, вот что отличало её голос от голоса певицы. Закрыв глаза, я начал представлять её образ: бордовые волосы, карие глаза, улыбающийся взгляд — типичное выражение лица при виде меня, её платье тёмно-бордового цвета с кулоном на шее поверх него. После таких мыслей я сам невольно улыбнулся.

— Вижу, песня тебе понравилась, — заметила Пенни по окончанию трека.

— Да, — очнувшись от мыслей, согласился я. — Голос певицы, по мне, очень похож на голос Бихи.

— Кстати, про Биху. Ты можешь рассказать про неё?

— Ну, могу.

— Многие говорят, что она, на самом деле, жестокая и держит на коротком поводке всю свою прислугу. Это верно?

Я слегка усмехнулся.

— Нет, она не так жестока и на поводке не держит прислугу. Разве когда кто-то из них провинился, может на нём отыграться, хотя часто она просто решает вопрос беседой.

— А с людьми как?

— Вообще, расчётлива до мелочей. В основном, дружеские связи заводит ради своей выгоды. Конечно, у неё есть настоящие и верные друзья, но их можно по пальцам пересчитать.

— А ты был кем для неё?

— Другом. Она называла меня самым лучшим другом среди всех её друзей. Мы с ней знакомы с детства. Вместе росли. Вместе играли. Вместе читали и даже вместе учились. Это случилось из-за дружеских отношений между семьями, поэтому часто мы друг с другом проводили время.

— У тебя были к ней чувства?

— Да, — неохотно ответил я. — Только она этого не понимала и немного раздражалась из-за моих выходок. Потом чувства к ней остыли.

— Ясно. Вообще, странно, что про тебя я не слышала, хоть ты и сын одного из правителей Хайтауна.

— Мне просто было не до власти. Я заявил, что не хочу править городом-страной ещё в тринадцать лет. Конечно, шум в семье был большой, но не стали об этом открыто говорить, иначе была бы суета в городе. После окончания Школы Светских Людей, я пошёл учиться на юриста, в этот раз никто не был против.

— Понятно…

После этого мы выпили ещё по чашке остывшего чая, перекусив бутербродами. Пользуясь моментом, решил спросить про её работу для организации побегов врагов народа.

— Пенни, вопрос, как ты познакомилась с Майзером?

— Давай я чайник заново поставлю, хорошо? — попросила она, поставив кружку на столик.

После того, как Пенни поставила чайник и вернулась обратно, она рассказала историю того, как она стала работать на него.

— Как познакомилась с Майзером? — переспросила она, — Ну, один раз мне передали бумажку. Делать было нечего, решила расшифровать. Оказалось, что там было послание, которое гласило, что, мол, прошла первый шаг, для второго нужно знать точку и тире. Догадалась, что речь идёт о языке телеграфистов. Ещё на бумажке были написаны координаты для телеграфа. Дома у меня имеется телеграф, если ты не заметил. В сообщении были указаны какие-то цифры и координаты телеграфа, куда нужно отправлять сообщение, поэтому, недолго думая, отправила на этот адрес сообщение с теми цифрами.

— Постой, ты знала, что нужно отправлять именно цифры?

— Признаться, я не знала. Просто отправила цифры. Хотя я была уверена, что это какая-то шутка, пока не получила сообщение от того же адреса. В сообщении меня просили прийти в одно место. Ну я и пришла туда. Меня ждал Майзер. Он поздравил, что решила загадку и предложил мне эту работу. Согласилась.

— Звучит, как вербовка. Понятно всё с вами.

После этого разговора мы выпили ещё по чашке чая и, поговорив о прочих мелочах, легли спать.

Утром меня разбудил механический писк, доносившийся из комнаты Пенни. Не понимая, что происходит, встал и решил проверить. Как оказалось, это пищал телеграф, печатая ленту, на которой были напечатаны точки и тире. В этот момент домой пришла сама Пенни.

— Доброе утро, Тихот, — поздоровалась она со мной. — А что ты делаешь у меня в комнате?

— Тут… У тебя телеграф запищал, — ответил я, указывая на телеграф.

Пенни быстро рванула ко мне в комнату и принялась читать сообщение. Читая сообщение, у неё сменилось выражение лица со спокойного на испуганное.

— Вот чёрт! — воскликнула она, бросив ленту на телеграф.

— Это писал Майзер, — пояснила она и тут же снова взяла ленту и прочитала вслух. — «Код товара: красный, Продавец: продавщица рыбы Пенни.»

— И что это значит?

— К нам направили отряд стражи. Они скоро придут сюда…

— Чёрт, твой подъезд имеет спуск в катакомбы? — нервно спросил я.

— Да, — ответила она

— Скроемся там, — твёрдо решил я и после этого быстро рванул к рюкзаку.

Первым делом я вытащил и пристегнул к ремню оружие, надел рюкзак, после чего обулся и ждал подругу.

— Есть карта катакомб? — спросил я, поджидая у двери.

— Конечно!

— Отлично, прихвати с собой!

Уже спустя минуту мы вышли из квартиры. Первым пошёл я, прикрывая револьвером вход в подъезд, пока Пенни, держа рюкзак в правой руке, а свой бронебойный револьвер в левой, бежала в подвал. Когда я пришел к ней на помощь, мы вместе отыскали вход в катакомбы среди груд разрушенных ящиков. И как только Пенни спустилась вниз, я услышал голоса стражников:

— Шевелитесь, нам ещё две квартиры обыскать надо, — доносился голос одного из них.

— Чёрт возьми, лейтенант…

— Ещё раз скажешь, под трибуна…

— Народ, дома никого!

После этих слов я спустился в катакомбы, закрыв люк.

Не думал, что снова вернусь в катакомбы. Выйдя из кирпичной комнаты с лестницей, Пенни зажгла фонарь, достала карту и мы вместе начали исследовать систему тоннелей. Катакомбы имели густую систему каналов, чтобы смывать отходы со всех концов города. Также на карте были точки, скорее всего, на них обозначалось координаты других агентов и прочего, что связано с работой Пенни. Она направила свой указательный палец на синюю точку, а большой — на красную.

— Смотри, — объясняла мне она. — Мы находимся на месте синей точки, а нам нужно идти в клуб «Звёздный Час», которым управляет друг Майзера. На карте это красная точка.

— Нормально так, — заметил я, убрав револьвер.

— Да нет, минут пятнадцать, и мы там.

После этих слов, я заметил, что на середине нашего пути была обозначена зелёная точка с восклицательным знаком. Не успев и даже спросить, что это значит, Пенни свернула карту и вручила мне фонарь.

— Давай так: ты светишь фонарём, а я буду тебя вести, хорошо? — предложила Пенни, убрав карту в рюкзак.

Я молча согласился, и мы вместе тронулись в путь.

С начала всё шло гладко: мы продвигались по полузатемнённым катакомбам к тому бару. Я шёл впереди, светя фонарём, Пенни указывала мне путь. В один момент я отважился спросить про тот зелёный знак.

— Пенни, а что за зелёная точка на карте была?

— Разве? — удивилась она.

— Она…

Наш диалог прервали два пьяных мужских голоса. Было страшно, ведь мы находились в прямом тоннеле, поэтому я быстро предложил Пенни спрятаться в канаве. В канаве мы слушали следующий пьяный диалог:

— Свыыых! — загорланил первый голос. — Хош анекходт?

— А шшобы и нэт… — ответил второй голос.

— Тогда слууушй: «Супруфская пара за обедннм столом. Муж возмщнно:

— Такое мясох… и… собхака есть не станитх. Кстати… Почемух я ее не вижу?»

После окончания этих слов, оба пьяных голоса заржали. В этот момент в разговор ворвался третий голос.

— Вы что, пьяны?! — восклицал третий голос.

— Нуууу… — замедленно начал отвечать второй.

— Прекрасно. Теперь мне от Босса точно влетит по самое не балуй. А ну марш в подвал отсыпаться.

— А кхак жи сторожка? — спросил первый.

— Вы пьяны, вас даже на погрузку отправлять нельзя, не говоря уж про сторожку.

Затем они куда-то ушли. Первым делом, я посмотрел на Пенни: она держала в руках карту и легонько постукивала по лбу своим кулаком. Когда всё совсем стихло, я вылез с револьвером, осматривая всё вокруг.

— Чисто, — сказал я, проверив, что никого нет.

После этих слов Пенни вылезла и стала что-то бормотать себе под нос.

— Пенни? — спросил я её

— Я забыла! Наш маршрут проходит прямо по месту логова бандитов. Они засели в подвале одного здания и теперь это их база. Это и было обозначено на карте!

— Всё нормально, главное, что мы целы. Дальше у нас что?

Пенни раскрыла карту и внимательно посмотрела.

— Всё спокойно, вроде.

— Ну тогда пошли.

Мы выбрались из канавы и продолжили путь. Уже вскоре я увидел дверь, нехарактерную для катакомб: железная, со смотровым окошком. Справа висел кнопочный звонок.

Пенни позвонила и встала перед дверью. Ничего не произошло. Она сделала это ещё раз, и только после этого створка окошка открылась. Завязался короткий диалог:

— Пароль? — донёсся спокойный голос за дверью.

— Рассвет скоро настанет! — торжественно ответила она.

Дверь открылась, и я увидел коренастого старика, по виду прожившего уж полвека: лысый, с густыми чёрными усами. Был одет в синюю засаленную рубашку, в чёрных штанах и в таких же туфлях. Он отошёл к стенке и указал рукой в коридор.

— Проходите, — сказал он, после чего его голова поникла.

Мы прошли внутрь. Коридор вывел нас в склад, наполненный множеством бочек с разными алкогольными напитками: вино, ром, виски, и это неполный список. Кроме этого была стопка матрацев у входа.

— Устраивайтесь поудобней, я сейчас, — попрощался старик и поднялся наверх, в клуб.

Я оглядел помещение.

— Это наше временное убежище? — спросил я Пенни.

— Да, но, скорее всего, придётся нам идти в штаб, — ответила она.

— С чего это? — удивился я, оставив рюкзак на полу.

— Не знаю. Майзер писал вчера по телеграфу, что хочет с тобой поговорить. Думаю, он хочет с тобой обсудить твой побег. Но, странно…

— Что странно?

— … Такие вещи он, обычно, обсуждает с агентами, но сейчас нет. Не понимаю.

После диалога я стал разбирать рюкзак.

— Тихот, помнишь Майзер говорил про какой-то долг? — спросила она после короткой паузы.

— А?

— Ну, когда мы встретились, во время разговора он упомянул, что ты ему должен, — уточнила она.

— А, это… Месяц назад я занял у него сто кремлинов. Вовремя не вернул из-за этой истории с Врагом Народа. Если бы мог знать, что он такой жадный…

В этот момент я резко замолчал. Мне показалось, что ещё чуть-чуть и начну рассказывать Пенни про Майзера очень плохое, чего не очень хотелось. Надо было сменить тему для разговора, но Пенни с полным вниманием слушала меня, что пришлось мне выкручиваться из сложившейся ситуации.

— … Нет, Майзер хороший человек, просто есть такие моменты, когда он ведёт себя не очень хорошо.

Вдруг Пенни начала громко смеяться, прикрывая рот рукой. Я немного удивился.

— Так же мне оправдывали поведение моего бывшего… — отреагировала она, прислонив руку ко лбу.

— Бывший? — спросил я.

— Ох… Долгая история, да и зачем она тебе… — пояснила Пенни.

— Нет, мне реально интересно.

— Раз так говоришь…

Она вздохнула, посмотрела на потолок и рассказала свою историю любви.

— Было всё так. Я один раз влюбилась в одного… Человека. Тщательно от него скрывала чувства, но в один момент ему кто-то из моих знакомых рассказал об этом, и тот предложил мне встречаться. Ну, я, конечно, была удивлена. Гуляли мы, а платила еду, к удивлению, за него постоянно я. Хотя правила вежливости, всё такое. В один момент подарила кольцо с его именем. После этого он куда-то пропал. Мне позже рассказали, что он меня использовал, хотел получить от меня только это паршивое кольцо и всё. Джентльмен, называется.

Пенни неожиданно смолкла, но тут же она продолжила.

— И какого чёрта вообще нужна эта треклятая любовь? — начала ругаться она, — Чтобы заняться этим, пожить вместе несколько лет, чтобы в конце услышать «Дорогой…» или «Дорогая, нам пора расстаться?». Какой смысл этих браков? Чтобы получить больше денег или прославиться? На кой-чёрт, зачем париться, если бумажка всё решает? — заругалась она.

В эту секунду её гнев быстро сменился на безысходность, и она грустным взглядом вдумчиво смотрела в пол.

— Послушай, — начал успокаивать я. — Ну не повезло тебе с ним, но в будущем ты найдёшь своего человека. Вот тогда ты любила другого, а потом найдёшь парня получше, а ещё чуть спустя ты вообще найдёшь того единственного, не похожего на других. Так что хватит всех винить и проклинать.

— Ты так думаешь? — не отрывая взгляд, спросила она.

— Да.

Пенни обратила внимание на меня.

— Ладно, я в порядке, — успокоилась она.

После чего мы занялись своими делами. Пенни начала осматривать револьвер, а я начал размышлять, что буду делать дальше. Само собой, надо было «уйти на дно», когда приплыву в Ролляндию. Но кем же мне работать? Я подумал, что было бы неплохо пойти в бар или устроиться там юристом, но неожиданно вспомнил, что свою лицензию оставил дома, без неё никуда. Да и потом это наверняка бы позже выдало меня, когда устроюсь на работу.

После размышлений, я достал из куртки небольшой рисунок-портрет. На ней были изображены я и Биха. Этот портрет был сделан на мой предыдущий день Рождения, в этот день известный художник решил сделать портрет со мной. Но я убедил его сделать запечатлеть на холсте ещё и Биху. Позже я подарил ей оригинал, а для себя заказал уменьшенную копию.

Мне так её не хватало.

— Тихот… — позвала меня Пенни.

В этот момент я быстро убрал портрет и повернулся к ней: Пенни смотрела на меня немного уставшим взглядом.

— Тихот, — повторила она. — Ты думал когда-нибудь о том, что есть ли жизнь за нашей планетой? Все говорят про какой-то «Космос», какие-то планеты, какие-то звёзды и кометы… А ты что об этом думаешь?

Поняв, о чём идёт разговор, я быстро попытался вспомнить все свои знания из астрономии, психологии и что-то из фантастики.

— Знаешь, — начал я. — Люди издавна боятся неизвестного. Для них это не вписывалось в их обычную жизнь, а некоторых будоражило познать глубину мрака. Большинство людей считало их безумцами и проклинало всякими религиями, но позже, когда неизведанное становилось явью, люди стали таких называть гениями. Может быть, через сто лет, когда учёные создадут машины, которые будут способны летать сквозь пространство и время, найдутся такие же смельчаки, которые захотят развеять мифы о жизни на других планетах. Само собой, их назовут идиотами, но потом их станут прославлять. Они и постараются ответить на твой вопрос.

— Ну, а ты как думаешь, есть ли жизнь на других планетах?

— А я думаю, что где-то там — указывая пальцем в потолок, отвечал я — живут такие же люди и такие же гении, которых не всегда понимают…

И в этот момент мы посмотрели друг на друга. Я увидел в ней нечто большее, чем человека, который хочет помочь мне убежать с острова. И тут я понял, что между нами что-то произошло, хоть мы и были знакомы всего три дня. Было ощущение, что я наконец нашёл то, что все называют «половиной души». И я вглядывался в её лицо, в её голубые глаза, русые, короткие волосы и понимал, что она думала о том же самом. И мы стали потихоньку сближать губы…

Но в этот момент громко скрипнула дверь. Мы быстро очнулись и притворились, что заняты своими делами. Оказалось, что это вернулся старик.

— Слушайте, я сейчас связывался с центром, короче, Майзера сегодня не будет, но заместитель Питер предложил вам отправится в штаб-квартиру и там переночевать. Как думаете?

— Я пойду туда, — ответила она, встав.

— И я тоже, — вслед за ней сказал я.

Мы быстро собрались, старик сопроводил нас до железной двери. Пожелав нам доброго пути, тот закрыл дверь, и мы вдвоём отправились в главную квартиру. Всю дорогу мы не разговаривали. По выражению лица Пенни было понятно, что она в смятении. В голове начал придумывать слова, которые мне скажет она, когда мы придём на место.

Вскоре мы пришли. Около деревянной двери нас ожидал юноша, одетый в рабочую одежду: потёртые на коленках синие штаны на подтяжках, засаленная белая в клетку рубашка. На вид ему двадцать или двадцать пять лет, не меньше. Его чёрные волосы были неряшливыми. Когда мы подошли близко, он вытащил из своего кармана револьвер и, нацелив его на нас, просил:

— А ну-ка замри! Пароль?

Пенни сказала пароль, парень впустил нас внутрь. Как только я подумал, что этот штаб плохо охраняется со стороны катакомб, так тут же обнаружил, что у входа стояли ещё трое человек, облачённые в такую же одежду, как и тот у двери. Также у входа в подвал была карта Хайтауна по которой узнал, что мы находимся в подвале дома, который расположен на границе между Торговым и Механическими районами. Кроме того, на этой карте были обозначены синим точки местонахождения других агентов. Местонахождение дома Пенни было обведено красным кружком, что обозначалось в сноске как «недействующий».

Поднявшись по лестнице, мы вышли в сам подвал: кирпичные стены, бетонные плиты служили тут и потолком и полом. В ряд вдоль длинной стены были поставлены койки и рядом с ними сундуки на замках. Пенни меня привела к койкам под номерами «16» и «17».

— Это наши места. Располагайся поудобнее, — сказала Пенни и, положив рюкзак на койку, начала вытаскивать вещи.

Я сел и тоже стал разбирать вещи. Вскоре к нам подошёл мужчина примерно такого же возраста, как и я, — тридцать лет. Первое, что приметил, это его прилизанные русые волосы. Был одет в синие штаны с подтяжкой и в грязно-бежевой рубашке. В отличие от всех, кого я тут видел, его костюм казался относительно новым. Сначала подумал, что он новенький в этом обществе.

— Пенни, Тихот, рад вас видеть! — поприветствовал он нас.

— Тихот, знакомься, это Питер — заместитель Майзера, — объяснила Пенни, оторвавшись от своего дела.

Мы пожали друг другу руки.

— Майзера сегодня не будет, так что я за него, — объявил Питер. — Он просил передать, что завтра он придёт и захочет с тобой поговорить.

— Нам то есть до завтра тут сидеть? — вмешалась в разговор Пенни, убрав рюкзак с кровати.

— Да, Пенни, но тебе есть задание. Загляни в диспетчерскую.

— Хорошо, но я попрошу вас об одной просьбе: найдите Тихоту работу, пожалуйста.

Питер ненадолго задумался, почёсывая затылок.

— Да, думаю, найдётся ему работка.

Поблагодарив, Пенни ушла, Питер подошёл ко мне и, поправив ворот своей белой рубашке, спросил:

— Что делать умеешь?

— Ну… — задумался я. — Могу чистить ружья. Ещё немного разбираюсь в медицине.

— Неплохо. Чистить ружья очень просто, но ладно. Нужна помощь одному работнику. Он ответственен за винтовки, револьверы и дробовики штата. Его можешь найти у входа в катакомбы. Зовут Джек. Удачи тебе в деле.

Не успел я и расположиться на новом месте, а мне что-то поручили. Сказав «спасибо», я направился к выходу. Там на широкой лестничной площадке увидел троих охранников, которые играли в карты. Играли они настолько увлечённо, что не заметили моего пришествия.

— Бито! — воскликнул один из них.

— Эх, везёт же тебе… — с обидой произнёс второй. — Дай отыграюсь!

— Остынь, приятель, — остановил второго третий.

— Извините, пожалуйста, — перебил разговор я. — Я ищу Джека…

Двое обратили на меня внимание, а третий оторвался от игры и встал. Передо мной оказался мускулистый человек высокого роста в рубашке без рукавов. Кожа у него была тёмной, будто он сошёл с иллюстраций про аборигенов с таинственных островов, что находятся на юге нашего мира. Я подумал, что он работает литейщиком.

— Тебе что нужно? — спросил он.

— Меня Питер к вам направил, помочь чистить ружья.

Его лицо сильно нахмурилось.

— А я и забыл про это… — признался Джек и затем обратился к охранникам:

— Ребят, простите, мне пора.

— Бывай, бывай… — попрощался первый, перемешивая колоду карт.

Джек привёл меня в оружейную комнату, которая находилась рядом с казармой. Несколько стендов с оружием по бокам от входа, в центре располагался стол, на нём лежали затворы винтовок, скобы дробовиков и прочее. Сама комната была не очень большая: четыре маленьких стенда по бокам, два спереди с сзади: на этом комната кончилась.

Подойдя к скамейке напротив входа, Джек вручил мне шомпол.

— Смотри, тебе нужно почистить ружья с этого стенда, — указывая, объяснил он. — Сделаешь — проверю.

Я приступил за работу. Мне пришлось немного вспомнить как это делается, ведь занимался последний раз чисткой несколько месяцев назад. На целый стенд ушло где-то больше получаса. Джек сказал, что такое дело делается немного быстрее, но когда он проверил качество работы, его мнение обо мне немного изменилось.

— Неплохо, дружище. Раньше чистил?

— Да, имел дело. — признался я.

— А ты откуда такой? — спросил он.

— Да, рыбак. У моего отца было ружьё, он и научил меня чистить, — не желая раскрывать свою личность, соврал я.

Джек внимательно посмотрел на меня.

— Не похож ты на них, кстати.

Закончив диалог, Джек приступил за чистку ружья.

— Слушай, как думаешь, аристократы с ума сошли? — неожиданно спросил он.

— С чего это вдруг?

— Они решили прибавить рабочий день тем, кто работает на заводе. Был бы кризис, слов не было, надо поднимать страну, но живём в более менее успешное время. А зарплату ни на кремлин не увеличивают. Что же им, аристократам, знать про нас, литейщиков. Они в плавильне и пятнадцати минут не продержатся, а вот нам прибавляют три часа рабочего дня…

Теперь я понимал, почему у Джека тёмная кожа и мускулистое строение.

— А потом заговорят, что люди часто умирают… — продолжил он — Дети без присмотра сидят… Совсем они там… Конечно, Биха тоже не лучше была, но тогда это можно было объяснить тем, что деньги шли на науку, на технический прогресс. Многие её ругали за мягкое отношение к нам, простым рабочим, но разве так не должно быть? Все люди ведь заслуживают хорошего отношения.

Конечно, он не знал её буйный нрав, когда она могла испытать моё терпение, а затем мы вместе извинялись друг перед другом, но я с ним соглашался, Биха старалась сделать всё хорошо, хотя это невозможно.

Вдруг ко мне пришла идея. Притворившись, что я не знаю Майзера, решил расспросить Джека о нём.

— Джек, послушай, я слышал, что главный тут Майзер, можешь о нём что-то рассказать?

— Ты новый тут, что ли? — удивился он.

Я лишь молча кивнул.

— Понятно, — протянул он, — Майзер организовал подпольную схему с эвакуацией врагов народа. Кто-то говорит, мол, он прознал, что всех, кого объявили врагов народа, расстреливают. Так же подумал, что Соур хочет сделать из страны колонию, вот после этих событий он и начал делать подпольную организацию. Также слышал, что он хочет устроить революцию против Соура, вот.

— А про самого Майзера можешь что-то сказать?

— Я не особо, признаться, интересуюсь людьми, у меня дел по горло. Могу сказать, что он заместитель профсоюза в нашем Хайтауне. Видать, умный мужик. Хотя был слух, что он деньги очень сильно любит.

Ничего нового от Джека я не узнал. Всю информацию о Майзере знал, когда общался с ним. Действительно он любил деньги, хотя кто их не любил? Но он точно не был уж сильно богатым, хотя если таковым являлся, то его звали бы аристократы на балы и... Скорее всего, отказывался бы пребывать там, так как он их презирал, что они, мол, тратят деньги своих отцов на всякие развлечения.

— Ладно. А про Питера тебе что известно? — спросил я.

— Питер? — переспросил он, отложив дробовик. — Он постоянно треплет языком со всеми из нас. По крайней мере, я вижу от него мало проку. Непонятно, почему его Майзер взял заместителем.

Договорив, Джек сказал мне проверить револьверы.

— Это, а что вы тут делаете? — спросил я, не отрываясь от дела.

— Только могу про себя сказать: сижу и чищу ружья, так же охраняю вход в катакомбы.

— А сюда как попал?

— Да приятель пригласил. Он тоже у него работал в то время. И меня позвал, поручили мне эту работу. Вот такая история.

На этом разговор наш и закончился. Джек поблагодарил за разговор и помощь, после чего я направился исследовать главную квартиру. Изучив план убежища, узнал, что штаб располагался в бывшем жилом пятиэтажном доме, который находится в Торговом районе. Первые два этажа из четырёх этого дома не имели практического применения, а на третьем этаже располагались диспетчерская и кабинет Майзера. Я подумал, что на третьем этаже открывается отличный вид на район, если центр расположен там. Но я поднялся на третий этаж и увидел, что путь в диспетчерскую мне перекрыт, судя по табличке:

«Диспетчерская

Простому персоналу вход воспрещён»

Тогда я спустился вниз, в казарму и прилёг на кровать. Полежав, неожиданно вспомнил, вчера вечером Лейтенант Хортес дал мне какую-то бумажку. Тогда, вытащив её из потайного кармана, решил прочитать, что он там писал.

Неожиданно для себя, я узнал много чего про эту шарманку. Мелким шрифтом были расписаны особенности строения и немного информации о создателях. Так, на вид устройство напоминало обычную шарманку, но было почти полностью из стали. Механизм шарманки имеет хрупкие детали, из-за которых с ней надо аккуратно обращаться, иначе детали сломаются и пользоваться переносным механизмом будет невозможно. Хотя Хортес написал, что в будущем решит проблему. Пока он выделил несколько шарманок для некоторых отрядов элитных стражников. Музыку для «Чистки разума» (именно так называлась эта машина) разрабатывал математик Томас Вард.

Прочитав, я стал слоняться по казарме, не зная, что делать. Тут неожиданно мимо меня прошёл Питер и, увидев, чем я занимаюсь, направил сторожить вход в катакомбы. Там я неплохо провёл время, обсуждая бытовые проблемы, власть, работу и прочее. Вечером Пенни пришла ко мне и я, попрощавшись с друзьями, ушёл с ней в казарму. Там остаток вечера мы и провели, обсуждая работу в штабе. Перед сном Пенни спросила меня:

— Слушай, — начала она. — Ты… ничего такого не подумал, когда мы были в клубе?

— Что? — не понял я.

— Да… Помнишь мы… Хотели… Поцеловаться? — застенчиво уточнила она.

— Ну… Да, — с таким же чувством ответил я.

Я немного замолк.

— Это было немного неожиданно, — продолжив, признался я.

— Согласна. Для меня это было впервые.

— Такая же ситуация.

— … Всё-таки, ты там ничего такого не подумал?

Я посмотрел на ней: по её робкому взгляду видел, что она стеснялась меня. Тогда я решил закрыть тему.

— Ладно, сегодня был насыщенный день, но нам пора спать. Спокойной ночи, Пенни.

— Спокойной ночи, Тихот, — пожелала она.

Я лёг на матрас. Пытаясь найти себе удобное место, случайно посмотрел в её сторону и увидел, что Пенни смотрела на меня. Мы обменялись улыбками, и она повернулась в другую сторону. После чего я и сам заснул.