Дуракам везёт (гет)

Ссутулившийся парень сидел на скамейки, держа в руках прозрачно-голубое мороженое, которое ему было не с кем разделить пополам. Когда-то давно он действительно думал, что в будущем будет каждое воскресенье сидеть на крыше Академии Шиноби со своим другом, поедая эту холодную гадость, которую, к слову, он не особо то и любил. Но время сильно изменило его, а товарища и вовсе не было рядом. Впрочем, он и не знал, были ли они когда-нибудь вообще друзьями?

Хотя, что такое дружба. Умел ли он разделять свои чувства с другими людьми, не замыкался ли в себе, когда стоило быть честным не только с остальными, но и с самим собой? Успел ли он связать хоть какими-то узами свою душу с другим человеком? Связь... эта чёртова связь с людьми. Как он может думать об этом, если провалился даже со своим Соулом.

Парень тяжело вздохнул и угрюмо огляделся по сторонам, пряча свои чувства за прядями волос, обрамляющими уставшее лицо. Чьи-то дети весело бегали по улице, крича друг другу глупые насмешки. Они были счастливы. Беззаботны. Как давно он испытывал подобные эмоции? Он уже и не помнил, а, может, и вспоминать теперь было нечего?

Слишком много вопросов вилось в его голове. Но ответ на каждый из них был не самым оптимистичным. По улице раздался громкий стук каблуков. Юноша был настолько опустошён, что не стал оборачиваться на звук. Он знал, кто это был, не глядя — Цунаде. Она медленно шла по улице. Лёгкий ветерок приятно обдувал её лицо, развевал подол её зелёного плаща. Не оглядываясь на знакомого, она присела рядом с ним, облокотившись на спинку скамьи. С минуту они молчали. Им было не о чем говорить после войны. Он видел, как она потеряла любимого, она чувствовала, что и его взгляд стал слишком несвойственно холодным. Война изменила их.

— Прошло три года, — медленно произнёс мужчина, опираясь локтями в колени. — Ждёшь его возвращения?

Девушка грустно усмехнулась, скрестив руки под грудью.

— Не думаю, что больше твоего, — нервно произнесла она.

И снова между ними повисла гробовая тишина. Дети смеялись, играя в догонялки. А они сидели в стороне, молча вспоминая, как им приходилось жертвовать всем ради этого счастья внутри страны и, в частности, деревни. Они убивали врагов, видели смерти близких — всё это наложило неотразимый отпечаток на их мироощущение.

— Знаешь, мы ведь с тобой так и не разговаривали после войны, — задумалась Сенджу, оглядывая малышей.

— Интересно почему, — недовольно произнёс тот.

Цунаде не усмехнулась, лишь встревоженно посмотрела на собеседника, грустно вздохнув.

— Ты изменился, — печально произнесла она.

— Ты тоже, — спокойно добавил юноша.

К ним внезапно подбежала маленькая девочка четырёх лет с огромным плюшевым зайцем в руках. До этого она стояла в сторонке от остальных ребят, неуверенно притоптывая ножками. Ей тоже хотелось поучаствовать в игре, но подойти она то ли стеснялась, то ли боялась. У неё были огромные чёрные глаза на пол лица и маленький вздёрнутый носик. Девочка не походила на своего дядю ни на каплю. Возможно, поэтому Цунаде было не так сложно общаться с ней.

— Цунаде-сан, а можно я поиграю с теми мальчишками в догонялки? — невинно произнесла Шизуне, хлопнув длинными ресницами и показав пальцем в сторону ребят.

— Шизуне, милая, указывать на что-то правильно ладошкой, мы же уже говорили на эту тему, — строго произнесла Цунаде, на что девочка лишь грустно кивнула. — Давай мне своего зайку и беги к остальным.

Малышка широко улыбнулась, оголив щель между передними зубами, и радостно помчалась в направлении мальчишек.

— Они уже не увидят того, что видели мы, — опечалено, но всё же с некой теплотой, произнесла женщина, оглянувшись на небо.

— Война ещё будет, Цунаде, — пессимистично добавил парень, аккуратно отодвинув прядь волос со своего носа.

— Ты стал мрачным, — тихо прошептала девушка. — Хотя ты всегда был склонен к подобным рассуждениям, Орочимару.

Парень ухмыльнулся и встал со скамьи.

— Держи, — он протянул Сенджу подтаявшее мороженое. — Разделишь его со своей девчонкой, — он оглянулся на малышку в голубом сарафане, что буквально повисла на плечах светловолосого мальчишки чуть старше её.

Цунаде усмехнулась, взяла мороженое из его рук и кивнула в знак благодарности, прикрыв глаза.

Это был их первый разговор с того дня, как они переступили порог Конохи. Они избегали друг друга. Цунаде не могла видеть его пустые глаза. Они напоминали ей о том, что она старательно пыталась забыть. И дело было не только в покойном Дане, но и в самой войне, которую бедной девушке пришлось пройти в столь юном возрасте. Невинные люди, погибающие от голода и холода. Вечный дождь, который, казалось, никогда не прекращался в этой пасмурной, забытой Богом стране. Дети, которые не видели счастья мирной жизни. Которые не знали, что такое тихое небо над головой.

Боль опять пронзила сердце молодой Сенджу. Она стиснула зубы и посмотрела на землю под ногами. Нет, она уже не плакала. И не потому, что не позволяла, а потому, что просто не могла. Она взглянула на малышку, с которой теперь её судьба была связана так, как ни с кем другим. Бедная девочка потеряла не только своего дядю, но и родителей, которые, как и многие в этой деревне, отдали свои жизни на поле боя. За мир. За покой.

Так ли важно было идти им на войну? Ведь девочка теперь сирота, не имеющая никого близкого, кроме разве что девушки дяди, с которой кровных уз у неё нет. Стоило ли им умирать?

На эти вопросы найти ответ не так-то и просто. Ведь вклад каждого человека в той войне был не просто важен, а критически необходим. И отстаивая свои идеалы, они в итоге помогли всем жить в такой мирной стране, а никакой-то другой.

Цунаде отломила половинку мороженого и подозвала малышку, которая никак не слезала с невысокого мальчишки.

— Шизуне! — строго произнесла Сенджу, глядя на то, как девочка тормошит волосы терпеливого, как удав, блондина.

Като удивлённо оглянулась на девушку и послушно отпустила мальчика, который всё так же беззаботно улыбался.

— Да, Цунаде-сан, — тихо произнесла девочка, подбежав к скамейке.

— Держи, — ласково произнесла женщина, протянув мороженое ребёнку. — Орочимару-сан попросил меня угостить тебя.

Девочка широко улыбнулась и быстро выхватила палочку из рук Цунаде. Сенджу взглянула на мальчика, стоявшего возле дерева и меланхолично оглядывающего лики Хокаге на скале.

— И передай этому мальчишке вторую половинку, я всё равно не любитель сладостей.

Девочка послушно кивнула и, схватив вторую половинку из рук Цунаде, побежала к блондинчику.

— И всё-таки в ней есть что-то от Дана, — тихо пробормотала Сенджу, глядя на бегущего ребёнка. — Он тоже любил это мороженое, помнишь?

Белый заяц молча сидел рядом с Цунаде, глядя в никуда своими чёрными глазами-пуговицами. Блондинка грустно усмехнулась и закрыла глаза.

— И вот я говорю с игрушкой, — опечаленно усмехнулась она, положив руки на спинку скамьи и запрокинув голову назад.

По голубому небу медленно плыли белые пушистые облака. Неспешно, спокойно. Тёплый летний ветерок приятно обдувал румяное лицо блондинки.

— Как бы и я хотела стать облаком, — мечтательно произнесла Цунаде, закрыв глаза.

* * *

Маленький мальчик восьми лет сидел на скамейке, шатая свешенными ногами то вперёд, то назад. Он спокойно наблюдал за проходящими мимо людьми. Изучал повадки жителей деревни, их характеры. Надо признаться, Минато Намикадзе отличался с детства не только своим беспредельным теплом и дружелюбностью, но и невероятной наблюдательностью. Он с ранних лет был молчалив и сдержан. Любил сидеть вдалеке ото всех и просто созидать: как меняется погода, как приходят и уходят гости деревни, как по крышам домов мелькают еле заметные тени АНБУ. Он был одним из немногих простых жителей деревни, кто заметил нового чужеземца. То был рослый мужчина под два метра ростом с длинной копной белых волос и маленькими хитрыми чёрными глазами. Его одежда была неряшливо грязной и пыльной, старой и потёртой. Было очевидно, что незнакомец многое поведал в жизни, а это подогревало интерес Минато. И потому-то он и решил последовать за незнакомцем по деревне. Намикадзе отчего-то почувствовал, что этот человек не так уж и прост, а потому бегать за ним будет любопытно.

Так Минато и провёл своё утро. Бегая по пятам за Белым Великаном (так Саннина про себя прозвал мальчишка), прячась за деревьями и домами. Думая, что никак себя не выдаёт.

Однако, как и ожидалось, Джирайя сразу понял, что за ним ведётся слежка. Он всё же был опытным ниндзя, что прошёл Вторую войну и получил там звание Саннин. Сначала, парень заметил двух АНБУ, что увидев Джирайю, решили первое время последить за ним со стороны, а потом уже пойти доложить Третьему о прибытии блудного ученика. Но спустя час, Джирайя всё так же ощущал пристальный взгляд чьей-то любопытной пары глаз. И он знал, что мелкий мальчуган с ярко-жёлтыми волосами не просто так бегает хвостиком за ним.

— Такой мелкий, а уже в АНБУ? — удивлённо пробубнил Джирайя, взяв в руки маленький сачок для ловли мальков в аквариуме.

— Ох, как жаль, сеть порвалась, а значит — вы проиграли, — наигранно грустно оповестил владелец палатки с игрушками.

Саннин оглянулся вбок. Мальчишка стоял у соседней палатки и притворялся, будто выбирает маску-сувенир.

— Ничего, может в любви хоть повезёт, — пошутил Джирайя, положив пару купюр за игру на блюдце.

«Если не АНБУ, то зачем меня преследует? Может, он вообще из той тайной организации Данзо? Как её там... Уступ, угол, лист...» — задумавшись, Джирайя не заметил под ногами ветки и споткнулся об неё мизинцем.

— Да ядрёная чакра идиота! — чертыхнулся Саннин, отойдя в сторону.

Он оглянулся на землю, и его внезапно осенило. «Ну, конечно, корень. Но этот парень не похож на элитных ниндзя, он для них... туповат?» — подумал Джирайя, глядя на мальчишку, закрывшего своё лицо за серой газетой.

— Ладно, хочет поиграть в ниндзю, пусть играет, — пробормотал Джирайя, отвернувшись от ребёнка.

Пройдя несколько кварталов вперёд, Саннин понял, что одежда его совсем износилась и стоило бы найти что-то получше. А то заявляться к друзьям и семье в такой выцветшей, дырявой форме даже как-то неприлично. Завернув в знакомый квартал с рынком, Джирайя удивлённо ахнул. Жизнь в деревне била ключом. Куча палаток с яркой одеждой, ботинками, аксессуарами для ниндзя. Тут даже продавались редкие модели сюрикенов из легкосплавных материалов, что при броске летели не только быстрее, но и точнее. Парень радостно заулыбался и пошёл вперёд вдоль витрин. Нашёл удобное кимоно цвета хаки, сетчатую кофту со штанами и красное хаори. Признаться честно, на его рост и комплекцию тела редко что можно было найти интересное и подходящее, поэтому заприметив всё это, он без раздумий надел на себя обновки, выкинув в мусор старую потёртую спецодежду. Джирайя взглянул на свои старые ботинки. Этого он боялся больше всего. Ведь при его огромном размере ноги выбор обуви становился особо проблематичным аспектом в подобном деле.

Парень долго ходил по рынку, но так ничего подходящего и не смог найти. Он почти собрался опустить руки и уйти обратно с товарного ряда, как невысокая старушка-продавщица с тугим пучком на макушке громко окликнула его своим писклявым голосом: «Эй, громила с маслом на голове!» Признаться, подобная фамильярность слегка задела его за живое, но он всё же решил промолчать и спросить, что старухе было от него надо.

— Смотрю, тебе нужны новые ботинки? — ехидно добавила она, кивнув в сторону его ног, на которых красовались то ли серые, то ли синие сандалии-маломерки, порванные по бокам, чтобы не давили на пальцы, выпирающие за пределы подошвы.

— А у вас будут? — заинтересованно спросил парень, оглядывая её скудный ассортимент на прилавке.

— Кое-что завалялось, — шутливо произнесла она. — Последняя модель, ждала тебя, дружок.

Женщина забежала за стенд и громко закопошилась. Джирайя тяжко вздохнул, подумав, что и на этот раз ему поднесут ботинки сорок третьего размера, вместо его сорок восьмого.

— Вот они! — громко вскрикнула бабка, выбежав обратно к прилавку. — Открывай.

Парень апатично взял из рук женщины длинную белую коробку и, открыв её, иронично усмехнулся.

— Гэта? — саркастично спросил парень, положив коробку на стол. — Это шутка?

— А что? Удобная обувь! Ещё твой дед небось такие носил, что не уст..

— Бабуль, я высококлассный ниндзя. Как, по-вашему, я буду драться в такой, эм, обувке? Как я в них стоять-то буду?

— На воде, значит, вам, молодёжи, стоять не тяжело, а как традиционные ботинки, так сразу я сумасшедшая! — с негодованием прокричала женщина, поставив руки по бокам.

— Бабуль, да ты не...

— Я тебе не бабуль! — резво парировала женщина, щёлкнув Саннина по лбу складным веером. — В этой, как ты, мелочь, сказал, обувке, нога приятно обдувается. На косточки и пальцы никакая резинка давить не будет, да и равновесию подучишься, авось и мозгов прибавится!

— Но...

— Никаких «но», молодой человек! Берёшь Гэта и уходишь плавной походочкой от меня восвояси!

— Что? — недоумевая, переспросил себя Джирайя через десять минут, окончательно поняв, что старуха буквально перекричала его и приказала купить её Гэта за цену, которую он и не рассчитывал тратить за пару башмачков. — Да как так? — удивился он, глянув на свои ноги.

К удивлению парня, ботинки были достаточно удобными. И он этого ну никак не мог ожидать. Но что поразило его ещё больше, так это реакция девушек, что частенько оглядывались на его стопы, одобрительно качая головой. Возможно, это Джирайе просто показалось, но в какой-то момент он действительно почувствовал себя на миллион. И даже мелкий парень, бегающий за ним по пятам, не мог разочаровать его в этот солнечный день.

Саннин соскучился по дому. По деревьям, по улочкам, по жителям, по воздуху — по всему. Ему этого не хватало в мрачной Деревне Скрытой в Дожде. Там всё казалось унылым, серым. Даже нить, тянущаяся к Цунаде, блестела не ярко-красным, а тускло-бордовым.

Грустное место. Мрачное. Но здесь — всё иначе. Солнце, птицы, тепло, светло. А уж как здесь были хороши женщины! Нет, вы не подумайте, Джирайя в каждой даме видел красоту и грацию, но в родных местах — были самые роскошные девы, и мужчина восхищался каждым изгибом тела любой из местных особ. Конечно же, старше восемнадцати лет. А иначе за кого вы его принимаете? За извращенца?

Ну да, Джирайя был такой. Глупо спорить. Ведь редко кто мог в десять утра отправиться на горячие источники лишь для того, чтобы подглядеть за голыми женщинами в жаркой воде. И ведь ему было не стыдно перед ребёнком, что следил за «мудрецом» издалека. Джирайе было плевать на мальчугана. «Ну, преследует он меня? Ну и что дальше?» — уныло думал мужчина, присвистывая очередной юбке. «Я ведь всего лишь купил новые шмотки и сейчас иду погреться в воде», — врал себе парень, пока шёл не к входу в источники, а к забору у холодной реки. Ещё когда он был невысоким мальчуганом, Джирайя прорезал небольшую щель в деревянной ограде, дабы подглядывать за голыми девицами. И вот он снова здесь, у того самого места, куда он бегал сначала по разу в неделю, а потом уже и по три раза на дню.

Ностальгия нахлынула на Джирайю с головой. Он широко улыбнулся и, тихо хихикнув, словно он подросток, уставился в отверстие. Перед его глазами, в одурманивающей дымке появилась невероятной красоты девушка с молочно-белой кожей. Она спокойно подошла к скамейке у горячей воды и сняла с себя небольшое махровое полотенце, прикрывающее её тело.

Парень вновь захихикал и сильнее прижался к забору, словно это хоть как-то помогло бы ему лучше разглядеть изгибы тела брюнетки. Минато тем временем недоумевающе уставился на Великана и с небольшой долей отвращения поморщился. Как ему было не печально это признавать, наблюдать за новоприбывшим гостем оказалось чрезвычайно скучно: сначала они бездумно бродили по улочкам деревни, иногда останавливаясь возле глупых, дорогих игр для детей; потом зашли на рынок, где этот чудик купил себе странные ботинки кроваво-красного цвета; а потом и вовсе незнакомец пошёл к источникам, подглядывать за девчонками. Громила разве что не зашёл напиться в бар. Тогда бы этот день был бы однозначно потрачен впустую, набрав полный набор скучного времяпрепровождения, по мнению Намикадзе. Блондин недовольно вздохнул и отошёл в сторону. Как вдруг, ни с того ни с сего, раздался громкий удар, и мальчишка словно в замедленном действие увидел, как Великан-извращенец полетел с огромной скоростью в реку, а на самого мальчишку полетел кусок забора, что в конечном счёте ударил Минато по лбу.

Это была Цунаде. Слегка пьяная девушка спокойно наслаждалась горячей водой и бутылкой саке, что она медленно распивала в гордом одиночестве. Как вдруг чей-то неуместный смех раздался буквально у неё за спиной.

«Опять эти грёбаные извращенцы», — со злостью подумала Сенджу, сжав кулак под водой. Она надеялась, что ей показалось, но нет. Смешок раздался вновь, и тут-то алкоголь и ударил в голову девушки. Она разъярённо вскрикнула и со всей силы треснула кулаком по деревянному забору. Щепки разлетелись в стороны, а несчастного идиота отбросило в холодную воду — остужаться.

Последнее, что увидел Джирайя — это две груди, что нанесли ему поражающий удар под дых, сломав четыре или пять ребра. Он не понял, кто это был, ведь на лицо он чисто физически посмотреть не мог. Но вид у него был довольный, когда два привыкших к вызовам с источника ирьёнина нашли его у берега реки.

— Берём под плечи и понесли, — спокойно произнёс рослый мужчина, пытаясь поставить на ноги тяжеленную тушу Саннина.

— Сто шесть... Ровно сто шесть, — скулил Джирайя в бреду, пока ирьёнины несли его в больницу.