Проводник (джен)

Эмилиан проснулся после восхода солнца — несколько позже, чем обычно. Вчера он упорно размышлял почти до полуночи. С ним такое случалось, и он не видел в этом проблемы; напротив, в темноте и покое, не ощущая хода времени, граф решал проблемы гораздо лучше. Так ничто не мешало ему думать.

А ведь Эмилиан, граф Иса, властен над всем на своих территориях. Власть поможет ему в поисках Лиенны и старых ниточек, которые могут вывести к Каю и его друзьям. Тот, к слову, был проводником, такие обычно водятся лишь с людьми своего круга... а уж проводников в Исе — едва ли не каждый пятый. Их много, и здесь они в относительной безопасности: поэтому, быть может, кто-нибудь что-то да расскажет. Шериф опросит всех старше тридцати по итогам последней переписи.

А Лиенна пошла бы сюда просто по той причине, что в Исе ей будет легко затеряться. От столицы до главных ворот Исы около семнадцати лиг по королевской дороге — с таким расстоянием можно справиться за два дня пешим или за четыре-пять часов на лошади. Конечно, за ней пустили погоню; может, на всякий случай направить навстречу своих людей?..

Раздав поутру все указания, какие счел необходимыми, Эмилиан позавтракал и направился в свою лабораторию. Больше он ничего не мог сделать, оставалось ждать отчетов — а к чему тратить свое время зря в бесплодном волнении? Склянки и реторты занимали его так надежно, что время ожидания всегда пролетало незаметно. К тому же, все зелья регенерации и антидоты от испарений для своих лечебниц он обязательно готовил лично. Состав антидота и вовсе был его секретом, главным экспериментом, постоянно дорабатываемым до недостижимого — но все равно такого близкого, только руку протяни, идеала.

— Доброе утро! Я тут, с тобой, посижу, ты не против? — спросила Майя. Бульканье раствора соли на огне скрыло от слуха Эмилиана, как она вошла.

Он поднял глаза и удивился: Майя редко сюда заходила, а уж после любых его опытов постоянно ныла и требовала от брата срочно отдать всю одежду прачке, ибо от нее воняет зельями и копотью. Но на самом деле запах лаборатории от одежд был едва уловимым. Поэтому граф в долгу не оставался и, когда подворачивался особенно удачный случай, подтрунивал над ее фанатически-прилежным изучением виолитов.

— Тут же воняет, — усмехнулся Эмилиан, глядя на сестру поверх сверкающих пузырьков.

Она подняла повыше руку с глиняным горшочком, чтобы показать ему. При этом даже нос не морщила. Однако. Вот и вся женская натура в одном поступке: показывать лишь те эмоции, которые выгодны.

— Да нет, сегодня я даже не почувствую вони, — сказала графиня. — У меня с собой, вот, камни. Нужно работать.

— Тут, со мной? — не поверил Эмилиан и снова надвинул на лицо защитные очки. — Ты меня пугаешь.

— А ты повторяешь за мной! — рассмеялась Майя и театрально погрозила ему пальцем. Эмилиан улыбнулся краешком губ, показывая, что принял шутку к сведению. Ее смех вскоре стих, и самым громким звуком в помещении вновь стало бульканье кипящего раствора.

Недолго им довелось пробыть в молчании: швырнув очередной кристалл обратно в горшочек, Майя отложила лупу и грациозно, точно кошка, потянулась, прогнув спину.

— Думаешь, она действительно найдется? — спросила она, прикрывая рот костяшками пальцев. Эмилиан рефлекторно поднял глаза на звук ее голоса.

— Лиенна? Найдется.

Майя фыркнула.

— Она проводник и, к тому же, альбинос. Это сужает круг поиска, — возразил ей брат.

— Наша страна огромна! А ее высочество всегда была рыжей. Разве ты не видел ее портретов? Разумеется, раз так сказал Тамхас, то она попросту крашеная, но с чего ты взял, что она решит снова стать блондинкой? Я бы не стала, — сказала Майя и накрутила на палец огненный локон.

— Тебя не ищет король.

— Это огорчает. Говорят, что он снова разводится. Ирдеста тоже не родила ему детей. Она уже третья, кому так не везет...

— А больше о нем ничего не говорят?

Майя вскинула брови и покачала головой:

— М? А, понимаю, чего ты ждешь. Нет, сегодня ничего о нем не слышала. О королевне тоже ничего. Наверное, во дворце еще легенду не придумали. Кому же нужен большой скандал с участием проводников?

— Тебе и твоим подругам? — предположил Эмилиан.

— Это так, знакомые... — раздраженно отмахнулась Майя. — Когда меня нет, они точно так же обсуждают и мою особу. Об этом все знают. Такова цена свежих новостей.

— Хм! Я предпочитаю отчеты стражи и патрулей.

— Думала, скажешь «газеты».

Эмилиан поморщился.

— Газетами я бы камин топил, только чернила жалко. Тебе ли не знать?

Ведя беседу, он не забывал следить за кипящими колбами и за тем, какие флаконы берет с полок. Многие из них Эмилиан знал наощупь по характерному рельефу стекла и керамики, но все равно его немного беспокоила мысль, что за беседой он может что-нибудь перепутать. Такого еще не случалось, но шанс присутствовал всегда. А в обществе болтливой Майи он возрастал.

— Зато Тамхас любит газеты! Я видела у него огромные стопки. Целая комната ими заполнена.

— Это относится к его работе. Относилось, по крайней мере. Привычки трудно искоренить. Советник короля должен всегда быть в курсе всех публичных событий, — возразил Эмилиан.

При словах о комнате с бумагами граф подумал о своем собственном архиве, разделенном надвое. Вот одна часть, видимая, полная документов по делам графства, и вот другая, скрытая отводом глаз: один стеллаж с полками и выдвижным ящиком. Нынешние Иса хранили в нем свои свитки и книги по кристаллическому колдовству, и найти их там мог лишь тот, кто точно знал, что ищет. Наверняка у Тамхаса тоже есть подобное. Это удобно.

— А-а-а. А еще у него там Катэль... — протянула Майя в ответ, внезапно затосковав. — Ну и где он? Вернулся и сразу ушел домой... Скучно ведь без него.

И как он сразу не догадался? Вот в ком все дело.

— Катэль сейчас с отцом, Майя. Ему он нужнее, чем нам.

— Да, я понимаю, — вздохнула она. — Но все-таки... даже не знаю. Могли б и у нас остаться, погостить день-два. Хотя мастера Тамхаса я раздражаю, да...

— Вот и не жалуйся.

Пожалуй, это прозвучало более резко, чем Эмилиану хотелось бы. Майя недовольно хмыкнула, умолкла и опять занялась камнями — но ее опять не хватило надолго. Ей явно не терпелось выговориться, ведь больше ни с кем вокруг поговорить про Катэля в настоящем времени нельзя. Пока, во всяком случае.

— Знаешь, теперь мне хочется его поколотить. Что ж он такой глупый? Да... Побила б его, а потом обняла бы, наверное, — задумчиво добавила Майя, подняв голову и устремив рассеянный взгляд куда-то в стену. — Наверное. Не понимаю, как он мог так относиться к магии зеркал. Ведь знает же, что это опасно. Он-то точно знает! Он же мог исчезнуть навсегда!

— Иногда мы делаем то, в чем не уверены, — вступился ее брат за Катэля. Графиня наморщила нос.

— Кроме тебя, разумеется.

— Я не имею права на ошибку. И я не один такой.

— Мне и одного достаточно, — отрезала она. — Наверное, весело вам, занудам, в своем кругу самых важных дел.

Рука Эмилиана дрогнула. Несколько капель зелья пролилось мимо воронки, и от дымящейся лужицы распространился сильный запах канифоли. Граф поставил полупустые склянки на столешницу, выдохнул и поднял голову; судя по изменившемуся виду, Майя ощутила раскаяние и неловкость, едва взглянув в его лицо. В таких случаях он часто чувствовал себя ее отцом, хотя разница в их возрасте измерялась немногими минутами.

— Путем решения самых важных, как ты выразилась, дел я забочусь обо всем графстве, включая тебя. Могла бы хоть притвориться, что тебе не все равно.

В ответ Майя широко улыбнулась и постучала себе пальцем по виску.

— Извини, солнце! Ты же знаешь, я часто говорю то, что думаю. Ты славный и хорошо меня понимаешь. А если б ты был немного повеселее, то я бы обходилась без подруг.

Эмилиан подумал, что не вынес бы такого счастья, и ускользнувшая из-под носа перспектива его обрадовала — или, по крайней мере, сгладила зарождающееся раздражение.

— Какое счастье, что это не так.

— И правда, — рассмеялась Майя. — И знаешь, спасибо тебе, что я не имею дел с заботами об Исе.

Равновесие восстановилось. Эмилиан хмыкнул, довольно кивнул ей и вновь осторожно приладил воронку с фильтром к горловине склянки. Зеленоватый отвар побежал вниз, крошечными брызгами рисуя линии на запотевшем изнутри стекле.

— Только скажи: как ты вообще выносишь это жуткое однообразие? — спохватившись, ужаснулась графиня, как только прекратила смеяться. Подобная смена эмоций была для нее обычной.

— Без проблем. Так же, как и ты сутки напролет проводишь в наших складах виолита со своими инструментами.

— Мне это просто нравится, — пожала она плечами. — Знаешь, а еще ты очень добрый и внимательный.

Эмилиан громко усмехнулся.

— Я польщен и в недоумении, что не сообразил сразу. Так что тебе нужно на этот раз?

Задав вопрос, Эмилиан по привычке нащупал примерные ответы: Майя практически всегда попадала в один из них. Не ошибся он и теперь.

— Погоди, ты ведь еще не дослушал! А еще ты самый лучший и самый умный. — Майя улыбнулась и хихикнула, ставя тем самым точку на вступлении. Затем она уверенно попросила: — Позови к нам Катэля.

— А ты?

Она сделала большие глаза и замотала головой, приложив руки к щекам.

— Ну пожа-алуйста!

— Позову, как только будут результаты по нашим поискам, — Эмилиан убрал воронку и плотно закупорил флакон с зельем. — Устроит?

— Ладно, — протянула Майя. — И на том спасибо. Но помни, что ты пообещал.

Он протер флакон тряпочкой, затем промокнул лужицу на столешнице и взглянул на сестру.

— Я запомню.

Многообещающе кивнув друг другу, будто заговорщики, брат и сестра снова тихо занялись своими делами. Свеча с глубокими насечками на воске, горящая в углу большого стола, вскоре изменила запах: истек ровно час, и огонь добрался до очередного эфирного масла. Механические часы пока еще были слишком громоздкими, чтобы разместить их в этой комнате, и Эмилиан без труда обходился давно привычными, огненными. Кроме того, ему нравилось чувствовать время по запаху.

Спустя еще примерно четверть часа раздался короткий стук, и после разрешения Эмилиана в лабораторию вошла Юстина.

— Ваша светлость, начальник тюрьмы в приемной. Он очень просит вас. Говорит, это важно.

— Я понял. Ступай, — бросил граф. Юстина поклонилась вновь и вышла.

— Начальник тюрьмы? Что ему надо? — удивилась графиня и с интересом посмотрела на брата. Эмилиан быстро взглянул ей в лицо: он подумал о том же.

— Сейчас узнаем. Идешь?

Она кивнула, и они вместе покинули лабораторию.

— Как думаешь, что там случилось? — Майя, незаметно отдуваясь, шла по гулкому коридору вровень с братом. Он шагал размеренно, неторопливо, будто прогуливался, но на самом деле перемещался в пространстве удивительно быстро, если не сказать — стремительно. Придерживая длинное платье, его сестра всеми силами старалась успевать идти рядом с ним.

— Возможно, поймали давно разыскиваемого преступника. Или шпиона. Или перепивший служитель церкви опять перепутал мою тюрьму со своим монастырем.

— Ого, да ты шутишь! — изумилась Майя и засмеялась. Шутка ей понравилась.

— Я ведь тоже человек, — с улыбкой возразил Эмилиан. — Физически, как и ты. Но не во всех общепринятых смыслах этого слова.

— И все равно страшный зануда! — добавила графиня, неудержимо хихикая. — Ты знаешь, я тебя обожаю! Погоди, а такое правда было? Про служителя?

— Да, было один раз. Но довольно давно.

— Ого! Расскажи!

— Однажды в тюрьму после праздника жатвы начал с криками ломиться какой-то пьяный монах. Караульные терпели его с полуночи до тех пор, пока он не начал проклинать Богиню, а потом заперли в свободной камере. А к утру он протрезвел и так ругался, что караулу пришлось идти ко мне за советом, как быть, и заодно поделиться этой историей. Монах-то оказался настоятелем монастыря неподалеку, в Сельме. А что же я? Я дал им хороший совет, и монаху чудом удалось избежать скандала.

Майя закрыла руками пунцовое от смеха лицо. Когда она отняла руки и посмотрела на брата, ее глаза сверкали, а улыбка тянулась едва ли не до ушей. Она хихикала и всхлипывала, изредка шмыгая носом, и пребывала в полном восторге.

— О луна! Увидеть бы такое своими глазами!

— Как хочешь, — мирно согласился граф. — Сама только не напивайся, ладно? И не лезь в неприятности, прошу.

— Ладно, ладно, — ответила она, кончиками пальцев стирая со щек слезы смеха. — Не буду. Постараюсь. Если смогу.

Эмилиан только хмыкнул в ответ. Он открыл дверь перед Майей и пропустил ее вперед, затем вошел сам. В приемной их уже ждал начальник тюрьмы. Услышав шаги и скрип двери, он вскочил и отвесил поклон графу и графине.

Эмилиан, едва ступив за порог приемной, стал до суровости серьезен, но Майя все еще улыбалась. Начальник тюрьмы смутился, взглянув на нее.

— Добрый день, ваша светлость! Простите, коли отвлек вас, но дело срочное, — сказал он.

— Здравствуй. Все в порядке, срочные дела не могут долго ждать.

Эмилиан прошел мимо него и сел в свое кресло. Он сложил руки на столе и кивнул:

— Излагай свои проблемы.

Мужчина еще раз быстро поглядел на Майю, как раз садящуюся на диванчик у стены приемной. Со своего места он мог различить только часть ее лица, не больше трети, но, кажется, графиня больше не улыбалась.

Он отвел от нее взгляд, откашлялся и стал рассказывать:

— Дело в том, что утром лесники доставили ко мне в тюрьму одну браконьерку. В лесу, конечно, поймали. Засаду на звериной тропе устроили и поймали. Эйдан, как приехал, был злой, что твоя княгиня, говорил, девчонка его молнией ударила. Орал, что им медных кандалов не выдают. Должно быть, на проводницу нарвался. Насилу его успокоили... Так вот, мои ребята стали описывать ее вещи и обнаружили вот это.

Мужчина приблизился, протянул руку к столу и бережно опустил на него небольшую серебряную печатку. С поклоном он сделал шаг назад, обратно.

— Это, по-моему, герцогский знак. Ума не приложу, откуда он у нее взялся. Вот и поспешил с ним к вам, милорд. Взгляните сами, так уж надежнее будет.

Одним движением пальца Эмилиан перевернул печатку оттиском к себе и пригляделся. Внутренний рельеф оттиска и вправду весьма походил на солнце о семи лучах, опоясанное узкой короной; в памяти графа послушно всплыло расшитое знамя столицы. Гела-сен-Веркинджес, владения рода Гела. Семья Лиенны. Неужели это и правда она?

А тем временем Майя на поскрипывающем диванчике разве только не подпрыгивала от радостного возбуждения, стиснув кулачки.

— А вот и новости, — пробормотала она, в упор глядя на брата.

Эмилиан выдвинул верхний ящик стола и достал кусочек сургуча. Разогрев над свечой и капнув его на кусочек бумаги, он прижал печатку к капле, а когда сургуч остыл — отнял ее и пригляделся к получившемуся оттиску. Все это происходило в полной тишине — до определенного момента. Майе показалось, что Эмилиан слишком долго молчит, и она подошла к нему. Несколько раз звонко стукнули о пол ее тяжелые каблуки, и Эмилиан повернул голову к ней.

— Да, это знак рода Гела, — со вздохом подтвердил он, передал ей печать, чтобы посмотрела, и перевел взгляд обратно на гостя. — Как, ты говоришь, эта девушка выглядит?

— Девчонка, молодая еще совсем, — поправил начальник тюрьмы, потирая переносицу. — Лет шестнадцать, а то и меньше. Личико круглое, волосы белые-белые, глаза красноватые... У нас таких в городе полно, в общем. Как бишь их? Альбиносы, милорд. Да одета больно хорошо, только грязная вся.

— И вы все равно посадили ее в тюрьму? Ребенка? — уточнил граф, хитро щурясь.

— Закон для всех один, милорд! — с негодованием возразили ему. — А Эйдан сказал, что она из хорошего мужского лука стрелять умеет. Значит, взрослая уже.

Эмилиан не стал больше спорить. Он взял печатку Гела, опустил ее в карман и встал из-за стола.

— Верно. Закон один для всех. Что ж, проводи меня к ней.

— Это она, Эмилиан! Точно она! — волнуясь, забормотала Майя. — Я пойду с тобой!

— Конечно. Пойдем, выясним вместе.

Главная тюрьма владения располагалась неподалеку от родового замка Иса, скрытая от всеобщего обозрения частью верхушки холма, нависающей прямо над ней. Чем-то она и вправду походила на монастырь ортодоксальной веры: серая, суровая и аскетичная. Архитектор и строители сделали все возможное, чтобы один лишь вид ее фасада вызывал у людей стойкое неприятие любых мыслей о нарушении закона в этом городе и в этом графстве.

Войдя, Эмилиан почувствовал холод, исходящий от каменной кладки. Яркое воображение мигом нарисовало ему беловолосую и бледную королевну, сидящую на холодном полу, и граф поймал за локоть начальника тюрьмы:

— Где она?

— Сейчас отведу вас к ней. Не беспокойтесь.

Он подошел к столу, за которым до недавнего времени сидел, борясь с сонливостью, дежурный стражник тюрьмы. Завидев своих правителей, он вскочил и вытянулся в струну, ожидая команды «Вольно!». Но она не поступила, пока его начальник, щурясь в полутьме, не отыскал среди бумаг на столе описание сегодняшней пленницы, а в шкафчике — ключ от камеры. И лишь затем он махнул рукой. Граф еле заметно кивнул, и стражник с облегчением опустился на свой стул. Спать ему расхотелось мгновенно, и со своего места он еще долго прислушивался к удаляющимся шагам посетителей.

— Нам сюда. Погодите, я сейчас, — тюремщик заскрежетал в замке длинным ключом, воюя с дверью, пока граф Иса с брезгливым любопытством осматривал полутемные сырые коридоры. Солнце не бывало здесь как минимум вечность.

Как это нередко бывало, Майя озвучила его мысли:

— А здесь не слишком... э-э-э... депрессивно? И грязно, к тому же.

— У нас всюду чисто, просто тут темно. — Мужчина навалился на дверь плечом и засопел, пытаясь ее приподнять. — Вентиляция д... простите, плохая, миледи. В этом крыле освещение все время гаснет из-за плохого воздуха и влаги. Нам бы не помешала маленькая перепланировка окон... и замена ржавых замков!

Пыхтя, он наконец одолел замок и отпер дверь. Стирая пот со лба, он впервые подумал, что граф мог ошибиться. Или все-таки не мог?

— Прошу вас, проходите. Но, Богини ради, будьте осторожны.

Эмилиан вошел внутрь камеры, по дороге создавая из воздуха бездымный огонь; Майя проскользнула за ним следом. Начальник тюрьмы остался снаружи, старательно делая вид, что ему неинтересны дела его господ.

Заключенная, вопреки фантазии Эмилиана, сидела не на полу, а на тюремной койке, поджав ноги. Зеленоватый свет в его ладони выхватил из полутьмы ее красные глаза и припухшие губы. Девушка заслонилась рукой от внезапного света, но через несколько секунд, привыкнув, убрала ее и всмотрелась в гостей. От нее явно не ускользнуло, что эти люди — вовсе не обычные стражники.

Она встала на ноги, выпрямила спину и разомкнула губы:

— Похоже, я серьезно нарушила один из ваших законов. Скажите, есть ли в нем альтернатива тюремному заключению?

— Эмилиан, это ее голос, точно, — сказала Майя. Лиенна резко вздохнула и сощурилась, силясь рассмотреть ее лицо.

— Эмилиан... По-моему, мы уже встречались! Вы Майя Иса? О, и правда, — нервно хмыкнула она и шумно втянула носом воздух: — А вы ее брат. Конечно. Кто же еще...

Королевна присела в легком поклоне, расправив складки дорожного плаща вместо подола платья, но Эмилиан все равно заметил дрожь и в ее голосе, и в глазах, и в руках — ткань под сгорбленными пальцами ходила мелкими волнами:

— Простите за беспокойство... и за то, что нахожусь в таком неприглядном виде. Мне сказали, что вы... Если бы мне только позволили привести себя в порядок...

В конце фразы ее голос окончательно сорвался, а губы болезненно исказились, но эта гримаса была мимолетной. Лиенна определенно умела держать себя в руках на людях, как и полагается в ее статусе. Эмилиан взглянул на свои руки, отправил огонек летать под потолком и подошел к королевне. Вблизи оказалось, что он выше ее примерно на голову. Лиенна подняла на него сверкающие, полные еще не пролитых слез глаза, и Эмилиан вынужден был признать, что смена цвета волос действительно сильно меняет внешность. Это только укрепило в нем решимость совершить задуманное.

— Леди Лиенна. Я верю своей сестре, что это вы, но должен убедиться сам. Это слишком важно. Простите.

С этими словами граф Иса положил руки ей на виски. Когда он опустил веки и выдохнул, колени Лиенны подогнулись, глаза ее закатились, а руки, пару раз безуспешно царапнув воздух, вцепились в предплечья Эмилиана. Она хотела отстраниться, но не могла — из-за магии. Эмилиан знал, что ей больно, он чувствовал примерно то же самое, но иначе было нельзя. Только так он мог убедиться, что это действительно Лиенна: заглянуть в ее разум, — и, стараясь не обращать внимания на знакомую боль, он вгляделся в него магическим зрением. Пока Эмилиану недоставало навыка, чтобы читать сиюминутные мысли: боль от вторжения разгоняла их все, — но воспринимать базовую информацию о чужой личности, содержащуюся в памяти все время, он умел неплохо. Его отец и Тамхас часто говорили, что у него дар к ментальным чарам. Для его развития не хватало только подопытных добровольцев.

Спустя полминуты Эмилиан убрал руки, и тогда девушка даже не села — упала на койку позади себя. Хорошо, что не успела отойти дальше. Она схватилась за голову и зло поглядела на мага исподлобья. Тот сделал шаг назад и учтиво поклонился, как будто ничего не произошло.

— Теперь все в порядке, Ваше Высочество. А боль скоро пройдет. Прошу прощения за нее.

— Что вы со мной сделали? — пробормотала Лиенна, морщась. Ей казалось, что ее виски заключили в металлический обруч с массивными выступами над глазами, в области бровей. Там, где на коже лежали пальцы мага, как будто горел огонь.

— Убедился, что вы — это вы. Больше ничего. В Исе вы отныне будете в безопасности, не беспокойтесь.

Внезапно вспомнив кое о чем, Эмилиан обернулся и увидел в дверях начальника тюрьмы. Он все еще стоял прямо за порогом камеры — а теперь и вовсе таращил глаза на своего господина. Эмилиан тихо вздохнул, зная, что не все так просто. Нельзя нарушать правила. Никому нельзя.

— Наверное, вы устали и неважно себя чувствуете. Майя, будь добра, отведи нашу гостью в замок и дай ей отдохнуть. Отдохнуть, ты слышишь меня? Я приду следом.

— Слышу, слышу. Это не я делаю девушкам больно, — как-то двусмысленно и неприятно ответила Майя, подходя к Лиенне. Отходя от них, Эмилиан услышал за спиной ее нежный голос:

— Не бойтесь моего брата. Пока я здесь, он ничего более вам не сделает. Давайте выйдем на свежий воздух.

Порой Майя его раздражала. Граф потер ладонью ноющий лоб и переносицу, пряча гримасу недовольства, и спросил, строго глянув на начальника тюрьмы, оказавшегося прямо перед ним:

— Где здесь у вас поблизости бумага и чернила?

— Да здесь рядом, в моем кабинете! Позвольте, я провожу вас, милорд, — заторопился он, сильно нервничая. Он отчетливо понял, что увидел, равно как и услышал, нечто, для него не предназначающееся. И ему стало страшно.

Свернув из темного крыла тюрьмы в широкий коридор, они очутились у узкой двери. Тюремщик отпер дверь в свой кабинет и пригласил Эмилиана войти.

— Подожди меня снаружи, — сказал ему граф и скрылся за дверью, нащупывая на пальце свою печатку. Она ему понадобится.

Бумага, чернильница и сургуч нашлись сразу. Разложив принадлежности перед собой, Эмилиан ненадолго застыл, чтобы составить в голове необходимую формулировку. Как сказал ему этот человек? Задержали за браконьерство? Тогда следует выписать разрешение на охоту.

Он обмакнул перо в чернильницу и написал:

«Подателю сего дозволяется охотиться на птиц или зверей в лесах владения Иса. Лимит — трое крупных животных или дюжина маленьких. По достижении лимита документ подлежит изъятию».

Подумав немного, он поместил на лист дату на две недели раньше нынешней и вывел снизу свою подпись. Осталось оставить оттиск со своим гербом, что он и сделал, расплавив немного сургуча над пламенем свечи. Эмилиан вернул еще теплое кольцо на палец и вышел из кабинета.

Он подал документ начальнику тюрьмы:

— Я нашел эту бумагу за подкладкой дорожного мешка вашей последней заключенной. Поручаю вам принять меры в соответствии с изменившимися обстоятельствами, — не моргнув глазом, солгал граф. Оба присутствующих знали, что это ложь, но усердно хранили на лицах серьезные мины. Этого требовал данный ритуал.

Мужчина принял документ, развернул и, пробежав по бумаге взглядом, подобострастно закивал.

— Ошибка будет немедленно исправлена. Прошу прощения от лица всех моих подчиненных и меня лично. Впредь такого не повторится.

— Принимаю. Не забудьте извиниться перед девушкой. А потом забудьте, что видели ее здесь.

— Как скажете, милорд.

От графа не ускользнуло то, как он с облегчением выдохнул.

— До встречи.

И, закончив здесь, Эмилиан стал возвращаться домой. Граф Иса с облегчением покинул душные стены тюрьмы и, между тем, впервые подумал о том, что здешним наказанием является не только отнятие свободы. Он немного постоял на крыльце, поглядел на беловатое солнце, скрытое за облаками, и направился в свой замок, по пути кивая стражникам, которые при виде графа вытягивались в струну и отдавали честь.

— Ваша сестра и ее гостья сейчас в нижней гостиной, — доложила Юстина, едва он вошел, еще до того, как прозвучал вопрос. Эмилиан сперва приподнял брови, а затем одобрительно на нее посмотрел.

— А. Спасибо.

Остановившись у двери гостиной, он прислушался, прежде чем постучать, и определил: из комнаты действительно доносятся женские голоса, но слов было не разобрать, так что мужчина постучался и, секунду подождав реакции, вошел.

— Нельзя! — запоздало крикнула Майя.

— Почему? — спросил Эмилиан, с порога оглядывая комнату. Лиенна и его сестра вполне обычно сидели на диване, полностью одетые, только на полу валялся запачканный плащ королевны. А когда графиня повысила голос, девушка поморщилась и сжала руками виски и уши. Она выглядела немного бледной и нездоровой.

— А просто так, — ответила леди Иса вполне в своем стиле и тут заметила реакцию Лиенны. — О! Простите, королевна. Вам еще больно?

— Нет. Но вы меня чуть не оглушили, — ответила Лиенна, потирая виски. Боль в голове, на самом деле, почти отступила, но громкие звуки и яркий свет ощущались ею болезненно остро.

— Прошу прощения. Я буду тише.

Тем временем Эмилиан поставил себе стул в центре гостиной и, прежде чем сесть на него, поклонился королевне.

— Мы так и не познакомились как полагается. Ваше Высочество, Эмилиан Иса к вашим услугам. В этом месте вы и ваш секрет в безопасности, и, если это важно для вас, никто не знает, что вы находитесь здесь. Даю слово.

Лиенна улыбнулась и кивнула, складывая руки на коленях. Голос Эмилиана ей понравился: звучный и хорошо поставленный, — а уж говорил граф, так умело распоряжаясь интонациями и фразами, что легкая неприязнь к нему, появившаяся в тюрьме, на этих словах практически испарилась. Ему хотелось доверять, в отличие от большинства других вельмож, с которыми ей доводилось общаться.

— Благодарю. Мое имя вам известно. Но... я почему-то думала, что вы старше. Я говорю о внешности, конечно.

Майя отчего-то фыркнула, а Эмилиан с улыбкой пожал плечами. Иногда и его самого отражение в зеркале вводило в заблуждение.

— Я хорошо сохранился. Сочту за комплимент, спасибо.

— Тебя даже не сразу узнали! Вот что бывает, когда кое-кто отказывается посещать танцы во дворце.

— Зачем мне туда ходить, если у меня есть ты?

— Балы — это тебе не только интриги и сплетни. Королевна здесь, она не даст соврать!

— Да? И что же еще там есть? — очень вежливо спросил граф и, поглядев на королевну, передал ей право слова.

Лиенна смутилась и даже немного испугалась. Ей не хотелось вспоминать о дяде: эта мысль неминуемо потянет за собою такую длинную цепочку, что спустя всего минуту взыгравшая тоска по дому не позволит ей мыслить здраво. Ее и так не тянуло продолжать притворяться самостоятельной и взрослой. Сегодня ей очень сильно повезло.

— Ну, иногда на балах король награждает отличившихся подданных, — осторожно признала Лиенна. — Иногда там хвастаются новыми красивыми нарядами. Хотя это почти всегда. Но вы правы, в основном там интриги и сплетни.

— Но не только же! — уперлась Майя на своем в ответ на красноречивый взгляд брата.

— Уймись, сестра. Сейчас речь не об этом. Нам хотелось бы услышать вашу историю, Лиенна. Нам известны некоторые детали, но не все. И это, по-моему, ваше, — граф потянулся к ней и разжал ладонь.

Лиенна забрала с нее теплую печатку и надела на большой палец правой руки: с остальных перстень матери спадал. Взглянув на Эмилиана еще раз, но теперь в удивительном ракурсе: почти снизу вверх, — она не могла не отметить, что у него красивое юное лицо, особенно скулы в веснушках и светло-голубые глаза. Несколько секунд они так и провели в неподвижности; Лиенна поспешно перевела взгляд на печатку, как только поняла, что засмотрелась.

— Кхм... Рассказать вам историю? О чем? Как я сбежала из дома?

— Начните с того, что посчитаете подходящим для начала.

Лиенна посмотрела на свои руки, сжала и разжала их. После той молнии они начали казаться ей иными. Таинственными. Опасными. Что еще скрыто под ее кожей, в этой плоти и крови?

— Начну с того, что вам уже известно. Я проводник. Теперь уже точно. Я прикасалась к кристаллам, а потом ненароком создала молнию. Наверное, вам трудно все это понять, хоть вы и маги...

— Да что вы... — начала Майя и ойкнула: Эмилиан больно пнул ее по ноге. Майя тотчас закрыла рот и гневно нахмурилась.

— Что?

— Не сейчас! Продолжайте.

— Что значит не сейчас? А когда еще? — мгновенно вспыхнула графиня, но сдулась, едва увидела лицо графа. Она поняла: ни слова больше, иначе будет худо.

Он подтвердил это, процедив:

— Майя, нет. Потом. Не мешай.

Лиенна недоуменно глядела то на одного, то на другого из отпрысков Иса, не понимая, как можно трактовать их поведение. Кроме того, она с самого начала беседы думала, как уместно высказать желание вернуть свои вещи и отправиться дальше, в Амарант. Но пока что делать нечего: нужно продолжать рассказывать. Возможно, и эти Иса ей чем-нибудь помогут. Не зря же они так заботятся о проводниках.

— Простите? Вы о чем?

— Неважно. Эти мелочи мы обязательно обсудим позже, если захотите. Сперва вы. Прошу прощения, продолжайте ваш рассказ, Ваше Высочество.

— Да, я пытаюсь. В общем, это сложно описать... но я жила со знанием того, что я почти проводник, всю жизнь. А вчера я им стала, когда церковники принесли виолит для проверки, и мне пришлось уйти из дома. Мама сказала, что королю это очень не понравится, то, что я проводник, но потом он успокоится, а пока я должна переждать его гнев подальше от дома. Чтобы он не знал, где я. Она назвала мне имя... эм... Тамхаса? Да, кажется, так. Он ее давний друг, и он должен был приглядеть за мной.

— Да, Тамхас, все верно, — подтвердил Эмилиан. — Мы тоже с ним знакомы, и ваша мать вчера написала ему о вас. Но он живет там же, где и вы, в столице. Почему же вы не добрались до него еще вчера?

Лиенна нервно засмеялась, поглядев себе под ноги.

— Мама не успела сказать мне, где его искать. А поспрашивать на улице я не решилась. Честно говоря, я думала, что меня уже ищут. А потом мне подсказали, что нужно идти в Амарант, и я пошла туда. А дальше... я оказалась здесь. Вот и все.

Майя внезапно сильно закашлялась, заглушив ее последние слова, да так, что диван под Лиенной мелко задрожал.

— Куда идти? — переспросила графиня, прочистив горло и убрав руку от рта.

— В Амарант, — гордо выпрямившись, ответила королевна. Вот он, тот момент. Наконец-то. — Так что я признательна вам за помощь, но мне нужно продолжать путь. Я хочу вернуть все свои вещи и отправиться в дорогу. Будьте так любезны.

Иса переглянулись между собой.

— Поверьте, вам туда не нужно, — возразил Эмилиан совершенно без улыбки. — Амарант — не то место, где королевне будут рады. У них своя власть. И вы вряд ли найдете переход через горный хребет без подсказки. Не ходите туда.

Резкий переход от дружелюбия к холодности расстроил Лиенну куда больше, чем она ожидала. Мгновенно в гостиной потемнело. Или это солнце заслонило облаком? Королевна скрестила руки на груди.

— Так я все еще пленница? — ощерилась она и отодвинулась от графа подальше.

Он медленно покачал головой, внимательно глядя на королевну:

— Не думаю, что это потребуется. Но вы ведь искали Тамхаса, как и он вас. Я приведу его, королевна, пусть он решает, как вам помочь. Это все, чего я хочу.

Эмилиан встал, коротко поклонился и, запахнувшись в плащ, испарился прямо у нее на глазах. Лиенна, стиснув руки в кулаки, повернулась к Майе, которая, к счастью, никуда не исчезла:

— «Не думаю, что это потребуется?» Это еще что? Как вы смеете?

— Тише, королевна. Вы вот взрослая девушка, а об Амаранте ничего не знаете. Как так?

Лиенна промолчала, гневно глядя в сторону, и Майя продолжила сама:

— Амарант — это провинция на севере Веркинджеса. Официально она входит в состав нашей страны, но на самом деле они прекрасно справляются и сами, без короля, и часто игнорируют его распоряжения. Так что вы там никто. Они имеют на все это право, отвоеванное реками крови, которую сами же и пролили, и управляет ими женщина-амаранта, глава ордена шпионок и убийц. Собственно, это и есть та самая причина, по которой в Амаранте не бывает туристов. Там полно сумасшедших.

— Как пафосно.

— Иначе не объяснишь. Я ведь даже не вру. Так вот, Амарант обеспечивает себя сам, покупает, чего не хватает, а уж денег у них полно. За заказы, сами понимаете, какие. И люди там несносные. Ненормальные. Значительно хуже меня. И гостей они не любят.

Пожав плечами, Майя накрутила на палец огненный локон, потянула и отпустила. Мягкая пружинка щелкнула ее по носу.

— Мне... говорили совсем другое, — возразила Лиенна, совсем растерявшись. А так ли ей туда надо? Но та женщина была такой радушной и дружелюбной, так складно говорила...

— Кто говорил?

— Трактирщица.

Это прозвучало очень глупо. Майя в недоумении подняла одну бровь, да так высоко, что ее лоб прорезали длинные складки.

— Я, честно говоря, ожидала от вас большей проницательности. Надо же, трактирщица! Ну надо же!

Она явно хотела сказать что-то еще, что-то колкое, но опять поглядела на королевну и, видно, вспомнив, кто перед ней, захлопнула рот и потрясла в воздухе руками. Лиенна вздохнула и потерла свои уши: от последнего возгласа Майи в них зазвенело. Стало тихо, и тишина не прервалась очередным замечанием. И тогда звон постепенно стих.

Лиенна уже понадеялась, что сможет дождаться Эмилиана с Тамхасом в тишине, но ее желанию не суждено было сбыться, ведь Майя, сидящая сбоку от нее, снова подала голос:

— Вы ведь уже пользовались кристаллами, да?

— Да, — помедлив, уронила королевна.

— И как ощущения? Понравилось?

— Да.

Майя хмыкнула и не стала больше спрашивать.

Устав от неподвижности, Лиенна встала с дивана, чтобы пройтись до окна, но в этот момент воздух задрожал, пространство исказилось, и посреди гостиной материализовались четыре фигуры. Майя издала негодующий возглас, вперив взгляд в одну из них.

— Я как раз пришла к мастеру, чтобы доложить ему, что королевна ушла из города и отправилась пешком в Амарант. А тут явился Иса и позвал нас с собой, — ответила ей беловолосая женщина. Она сделала шаг навстречу Лиенне и, преклонив колено, сделала глубокий реверанс: — Королевна, добро пожаловать в наше сестринство. Или в братство. Как вам больше нравится. Вы такая красивая! Ах да, меня зовут Луна. Рада личному знакомству.

— Ха, новость? И всего-то? Мы побольше сделали! Мы ее нашли! — гордо и чуточку злорадно воскликнула Майя, вскочив с дивана. Лиенна, собиравшаяся ответить Луне, закрыла рот и с раздражением повернула голову к Майе.

Тоже решив поглядеть на графиню, Луна вдруг расхохоталась ей и захлопала в ладоши.

— Ах, нашли? Прекрасно! Изумительно! Тогда, быть может, поделим королевскую награду за нее на троих, а, ледяные дети? Особенно ты, а?

— Что? Ты что несешь, сумасшедшая? — поразилась леди Иса.

— Луна права, Майя, — сказал пожилой незнакомец, поглаживая пальцами треугольную бородку. Судя по всему, он и был Тамхасом. — Вы делите заслугу ее обнаружения так, будто вам за это положено золото. Но для нас королевна Лиенна и ее безопасность значат намного больше, чем любые деньги. Не забывайте об этом.

— О, и правда! — усмехнулась Майя и указала рукой на Луну. — Познакомьтесь с коренной жительницей Амаранта, королевна Лиенна. Она подарит вам множество незабываемых минут.

Луна манерно поправила волосы и послала Майе воздушный поцелуй.

— Я очарована. Не хочешь прогуляться со мной по своему тенистому саду, любовь моя? Незабываемых минут в твоих воспоминаниях станет еще больше.

Графиня скривилась.

— Нет уж, спасибо. Катэль? Поговорим? До встречи, королевна.

Она проворно подбежала к молодому смуглому мужчине, схватила его за руку и увлекла из гостиной. Ведомый бойкой дамочкой, он только и успел виновато поглядеть на королевну, а потом исчез в коридоре; вскоре стихли и их шаги. Тогда Лиенна отвернулась от двери и посмотрела на оставшихся. Эмилиан, Луна, Тамхас. Граф встал рядом с креслом, в которое сел друг ее матери, а женщина осталась на своем прежнем месте. Память на имена, которую Лиенна вырабатывала особо, боясь запутаться на каком-нибудь балу и ненароком оскорбить собеседника, сработала на отлично.

Эмилиан кашлянул в ладонь, нарушив краткую тишину.

— Простите за Майю, Ваше Высочество. Она не всегда такая.

— Все в порядке, граф. Я не в обиде, правда, — ответила Лиенна, радуясь, что Майя ушла. Энергия, исходящая от графини Иса, с непривычки очень утомила ее. Из-за этого королевна некстати вспомнила, что с самого рассвета не ела, а с начала дня пережила немало волнующих событий. Захотелось отдохнуть. Но королевне нельзя показывать слабость.

— Итак, Лиенна, послушайте меня, — промолвил Тамхас. — Со вчерашнего дня вы стали одной из нас. Скажу вам сразу, чтобы вы не питали ложных надежд: отказаться от вашего дара нельзя. Никто не в силах лишить вас магии, не лишив при этом и жизни. Но знайте, что вы можете приручить ее и научиться использовать свою силу себе на пользу.

Лиенна покивала ему, ощутив от его слов наплыв небывалого спокойствия и защищенности. Рядом с Тамхасом Эмилиан, говорящий так доверительно и умело, оказался лишь подмастерьем в ремесле риторики. Скорее всего, так оно и было.

— Конечно, вы правы, но это не решит моих проблем. Король ищет меня вовсе не затем, чтобы поздравить с получением способностей. Проводники вне закона, и вы об этом прекрасно знаете.

— Но вы стали им не потому, что захотели, а потому, что такой родились, — ободрительно ответил ей старый проводник и сделал кистью успокаивающий жест. — Немногие проводники состоят в близком родстве. Намного чаще наша магия приходит извне. Вас не должно это удивлять или пугать. Но вот король, к сожалению, страдает паранойей. Не в моих силах его исцелить.

— Понятно. Скажите, а как скоро я смогу вернуться домой? Вы можете что-нибудь сделать? — с внезапной надеждой спросила Лиенна.

— Я постараюсь помочь вам. Сделаю все, что в моих силах. Но такие дела решаются не в один день, вы это, конечно, понимаете, и, раз уж судьба привела вас в дом Иса, то вы можете пока остаться здесь. Я уверен, что Эмилиан не будет против.

— Конечно же, не против. Для меня честь служить королевне, — ответил граф.

— Значит, решено. Я буду навещать вас и сообщать, как идут дела. А вы не тревожьтесь ни о чем и ждите, пока возможно просто ждать.

Последняя фраза прозвучала странно, но Лиенне и без того хватало тревог, и она решила не заострять на ней внимание. По крайней мере, сейчас.

— Спасибо. Но вы ведь тоже проводник. Значит, вы можете меня обучить?

Впервые за всю беседу Тамхас замялся.

— Увы, королевна. Тренировки требуют многих часов, которых у меня теперь, к сожалению, нет. И я не могу просить тебя, Эмилиан, зная, как ты занят. Может быть, тогда ты поможешь королевне, Луна?

— С удовольствием, — довольно отозвалась женщина, а Лиенна, вскинув палец вверх, попыталась сформулировать мысль, внезапно вспыхнувшую в ее голове. Только бы не упустить...

— Постойте, а почему вы назвали Эмилиана? Неужели он... то есть, вы... тоже...

— Да, королевна. Я тоже проводник, как и моя сестра. Но это секрет. Пожалуйста, сохраните его.

— Что ж, это все объясняет, — удрученно ответила Лиенна, села на диван и запустила руки в волосы. Странно, но она удивилась куда меньше, чем опечалилась. Видимо, устала удивляться за сегодня. — Никто не помогает проводникам, и тогда остаются лишь они сами. Вот почему вы защищаете их... точнее, вас.

— Нас, — поправила ее Луна. — Вы ведь с нами.

— Не только поэтому, поверьте мне, — добавил граф.

Лиенну этот ответ не убедил. Она горестно вздохнула.

— А это правда, что вы поклоняетесь темной княгине? — спросила она, чтобы сменить тему. Этот вопрос мучил ее давно, с детских лет, когда она считала проводников кем-то наподобие лесных троллей. Только вот такой реакции Лиенна не ожидала: Луна прыснула первой, следом негромко рассмеялся Эмилиан, и даже Тамхас позволил себе издать гулкий смешок.

Королевна смутилась и порозовела.

— На самом деле, это хороший вопрос. Мы признаем существование Виеллерели и считаем ее прародительницей нашего племени, — объяснил ей Тамхас, стирая слезу из уголка глаза и добродушно улыбаясь. — Некоторые называют это поклонением. Церковь часто говорит — ересь. Но она существует, как и Богиня, и дополняет собой картину мира. Я считаю, что отрицать ее неправильно, так считают и мои ученики.

— А в нашей культуре богиня и княгиня слиты воедино. Все просто, — добавила Луна. — Простите нас за смех. Ваш вопрос был очень неожиданный и забавный. Может, есть еще какие-нибудь?

— А кто это пришел с вами? Был еще один человек, Майя увела его с собой. Кто это?

— Это Катэль, мой сын, — ответил Тамхас. В уголках его потеплевших глаз собрались морщинки: — Он тоже проводник, очень одаренный волшебник. Он расскажет о себе, если вы захотите, королевна. И тоже может вас кое-чему научить. Только скажите.

— Хорошо. Больше у меня вопросов нет. Пока нет.

— Тогда время не терпит. Я могу идти?

— Идите. Удачи вам.

— И вам, королевна. До встречи.

Волшебник встал, раскинул руки, точно дирижер, и исчез, а Лиенна еще несколько секунд смотрела на то место, где он только что стоял, не замечая других магов в этой комнате. Она думала о том, что ее жизнь изменилась куда сильнее, чем ей сперва показалось, но все еще воспринимала себя как обычного человека.

Требовалось время, чтобы изменить свои установки. Требовались доказательства.

— Сейчас вы можете посмотреть мой город, — предложил Эмилиан, и Лиенна, вздрогнув, повернула к нему голову. — А через час в замке будут обедать. Приходите.

— Да, обязательно приду, хорошо, — согласилась Лиенна. — Хм. Насколько я знаю, Иса — древний город... И правда, пойду погуляю.

— Я провожу вас, королевна, — сказала Луна.

Мигом Лиенна вспомнила ее непонятное поведение. Луна была странной. Она сильно походила на Майю, но при этом все равно выглядела какой-то другой. Оставаться с ней наедине Лиенне не хотелось.

— А это обязательно?

— Я не буду докучать. Только прослежу, чтобы ничего вам не угрожало.

Лиенна посмотрела на Эмилиана, взглядом спрашивая, обязательно ли это. Он молча кивнул.

— Мне не нужна нянька, — все равно отказалась королевна. — Я не потеряюсь.

— Я не буду нянькой или учительницей. Я буду стражником, только и всего. Честное слово!

Лиенна подавила вздох.

— Тогда можно попросить вас об одной вещи?

— Да?

— Сделайте вид, что я гуляю одна. Идите позади и незаметно.

Луна перестала улыбаться и убрала за ухо белоснежный локон, походя прикрыв рукой приоткрывшийся в зевке широкий рот. Блеснули ровные белые зубы.

— Я много кому не нравлюсь, королевна. Меня это мало печалит. Что ж, как скажете. Я буду вашей тенью, молчаливой и скучной.

Они вышли из замка, пересекли подъездную аллею и очутились на центральной улице. Луна, как и обещала, немного отстала, и Лиенна спокойно шла по полупустым дорогам, вокруг которых теснились старые и очень старые дома. Только ближе к перекресткам стали появляться здания помладше. Правда, ощущение присутствия за спиной не отпускало ни на миг. Лиенна ежеминутно боролась с желанием обернуться, и у нее никак не получалось расслабиться. В итоге она просто скользила взглядом по сторонам, постепенно все сильнее раздражаясь — в том числе, и на саму себя, за отсутствие твердости.

И вот, засмотревшись по сторонам в попытках отвлечься, Лиенна столкнулась с человеком, с головы до пят закутанным в фиолетовое. От столкновения он отшатнулся, протянул руки, чтобы не дать девушке упасть, — и с его головы слетел капюшон. Лиенна взглянула ему в лицо: в первый раз — коротко, рефлекторно; во второй — потому что вспомнила.

— О, простите, я задумался! Не ожидал вас здесь встретить, Линн, — сказал ей мужчина, смешно хмуря брови. Он был удивлен. Лиенна — тоже.

— Вы... вы ведь Сокол!

— Т-ш-ш-ш! Здесь это имя — словно спущенная тетива! Трепещет и волнует воздух! — зашептал разбойник и мигом увлек ее в ближайший проулок. — Извините, миледи. Я не хочу лишнего внимания. Да, да, это я.

— А что вам здесь нужно? — спросила Лиенна, освободив из его пальцев свою руку. Ей нужен был ответ, ведь такая встреча может вызвать — и вызвала — у нее, беглой королевны, только смешанные чувства. Уж не узнал ли он, кто она такая, и не хочет ли ее похитить? Где же эта Луна, когда она понадобилась?

— Вообще-то я пришел с друзьями, чтобы освободить вас, но вот незадача: вы уже свободны. Жаль, а я так надеялся спасти вас сам.

Лиенна оперлась спиной о стену дома и вздохнула. Подозрения обернулись для нее смешной неловкостью.

— Эй! — возмутилась она, поглядев на него. Сокол довольно улыбался, изо всех сил стремясь не засмеяться. — Это же не смешно!

Сокол улыбнулся еще шире и опять набросил на голову капюшон.

— Просто я рад, что с вами все в порядке. Все ведь в порядке, да?

— Да. Спасибо за заботу.

Тут, подняв голову, разбойник увидел нечто за спиной Лиенны, и это заставило его напрячься.

— Ну, тогда прощайте, Линн. Берегите себя. Был рад повидаться, но мне пора.

Шаг назад, еще шаг — и Сокол, махнув плащом, исчез в тенях.

Лиенна улыбнулась ему вслед, а когда обернулась — перед ней стояла ее спутница.

— Кто это был? — спросила она. Только Лиенна почему-то не сомневалась, что она все слышала.

— Один мой знакомый. Мы виделись утром. Он собирался вызволить меня из темницы, но не успел.

— О, это так красиво! — восхитилась Луна. Напряжение спало с ее лица. — Завидую вам. Меня еще ни один мужчина не пытался спасать. Только женщины предлагали свою помощь. Пару раз.

— Ваши сестры?

— Да, Сестры Амаранта.

— Постойте... А вы, Сестры, действительно убийцы? Майя сказала правду? — понизив голос, спросила королевна.

— Иногда случается. Работа такая, — ответила Луна, дернув уголком рта. — Королевна, я уверена, что вам стоит посетить оранжерею. Там растут прелестные, хрупкие цветы. Они... завораживают. Вам понравится.

Лиенна вскинула голову, но не стала возражать и отвела взгляд от розоватых прищуренных глаз. И в самом деле, лучше посмотреть на цветы, чем неловко, из бесполезной вежливости, поддерживать беседу об убийствах.

— Да, я люблю цветы. Покажите мне дорогу туда.