Пока смерть не разлучит нас (гет)

Пока вы живы, у вас всегда будет второй шанс.

Но все закончится, если вы погибните.

Сасаки Хайсе. Токийский Гуль: Перерождение

— Хорошо, — говорит Грейнджер, выходя из машины. — Джеймс сейчас вместе с доктором Снейпом. Всё, что нам сейчас необходимо это найти Лаванду.

Они быстрым шагом поднимаются по лестнице и прежде, чем войти внутрь Драко произносит:

— Да, но чтобы сделать это, нам нужно слиться с толпой.

— Что ты имеешь в виду? — интересуется Гермиона, явно не понимая, к чему он клонит.

Малфой иногда искренне не понимает, как лучший в отделе детектив не видит столь очевидных вещей. Поэтому уточняет:

— Никто не захочет иметь дело с двумя копами. Чуть меньше занудства, Грейнджер, чуть больше секса. Давай-ка я тебе помогу, — он тянет руки, чтобы вытащить у неё из заправленных джинсов рубашку, но та резко шлёпает его ладоням. — Эй!

И ловит сложный взгляд, который недоверчиво скользит по лицу Малфоя. Первые пять секунд, он действительно не понимает, что сделал не так, пока до него не доносится:

— Ты не возражаешь…

Драко закатывает глаза.

Сложно понять, о чём думает Грейнджер, потому что губы у неё плотно сжаты, но взгляд слишком мягкий для злости. Хочется сказать, что он видел её раньше и в более непристойном виде, но сдерживается. Делает несколько шагов назад.

Малфой всматривается в запотевшее окно, пытаясь что-то разглядеть, но не видно ровным счетом ничего. До него доносится лишь отголоски того, что происходит по ту сторону двери: музыка, шум, веселье.

Вечеринка в самом разгаре.

— Ладно, — вдруг говорит Грейнджер. — Как я выгляжу?

Драко оборачивается, и первые пять ударов в груди тупо молчит. Не потому что не знает, что ответить, просто слова как-то незаметно теряются в сознании. Выдавливает из себя банальное:

— Чудненько, — и тут же хочется дать себе оплеуху, потому что — серьёзно? Чудненько? — он мог сказать всё, что угодно в этот момент, но он сказал — чудненько.

Приз вручается Драко Люциусу Малфою, как человеку, который смог испортить, возможно, один из самых значимых моментов в его и без того просраной жизни одним лишь словом.

Да уж!

— Думаю, нужен последний штрих, — Драко подходит к столику, на котором стоят несколько стаканчиков наполненных напитками, берет два и протягивает один Гермионе. — Вот. Ни одна вечеринка в колледже не обходиться без этого.

Она соглашается. Смотрит на него как-то странно, кивает и идёт в сторону входа. Драко нагоняет её и, открыв дверь, пропускает вперёд. Музыка в доме громкая, как и всегда на подобных вечеринках: по периметру гостиной расставлены огромные колонки, неподалеку стоит диджейский пульт, а прямо посреди комнаты вместо обычной люстры висит диско-шар. Драко никогда не любил подобные сборища.

— Помни, мы здесь не для того, чтобы расслабляться. Нам нужно найти Лаванду. Так что, давай разделимся. Так мы быстрее сможем её отыскать, — перекрикивая музыку, напоминает Грейнджер, и они расходятся.

Сколько проходит времени Малфой не знает, но ему кажется, что от громкости музыки в голове вместо мозгов образовался фарш, а Лаванду он так найти и не смог. Народу тем временем становится всё больше и Драко, протискиваясь сквозь толпу, подходит к импровизированному бару, как вдруг какая-то девчонка хватает его за рукав. Говорит с улыбкой:

— Привет! Ты здесь один? Не хочешь потанцевать?

Малфой на мгновение теряется. А нынешнее поколение зря времени не теряет.

— Нет, нет, — поспешно отвечает он. — Вообще-то я кое-кого ищу? — он достаёт телефон и показывает фотографию. — Ты не видела эту девушку?

— Лаванду?

— Да, да, именно. Ты знаешь, где она?

— Когда я её видела в последний раз, то она себя плохо чувствовала и решила подняться наверх.

— Когда это было?

Девушка пожимает плечами.

— Не знаю, может быть полчаса назад.

— Спасибо, — отвечает Малфой и направляется к лестнице.

Он стучит в три двери, но все они оказываются заперты, он приоткрывает последнюю очень медленно, осторожно включает свет.

— Твою мать, — рычит он, подбегая к Лаванде, которая лежала посреди комнаты без сознания. — Чёрт!

— Малфой!

Он слышит голос Грейнджер и резко оборачивается.

— Джеймс мне только что позвонил. Доктор Снейп только что засунул руку в мусородробилку.

* * *

Драко резко просыпается от того, что дверь громко захлопывается. Следом зажигается свет. Он напрягается всем телом, его плечи так сковывает, что ещё чуть-чуть и порвут одежду. Он чисто по инерции достаёт пистолет и наводит на опешившего Поттера, который тут же вскидывает ладони:

— Полегче, это я.

И Драко опускает оружие.

— Я думал, что все давно ушли, — добавляет Джеймс, ставя какие-то коробки на свой рабочий стол.

— Я хотел поработать немного. Не думал, что усну, — устало выдыхает Драко и трёт переносицу.

— Да, уж, — соглашается Поттер. — Тот ещё выдался вечерок.

— А ты что здесь делаешь?

— Гермиона попросила отправить ей последний отчет. — Джеймс нервно чешет затылок и отводит взгляд. — Она сказала, что антидот, что пришёл доктору Снейпу помог Лаванде. Ей даже удалось поговорить с ней, так что…

— Понятно, Грейнджер, кажется, ни капли изменилась.

— Да, — неуверенно соглашается Поттер, а затем добавляет: — Наверное.

Между ними повисает неловкое молчание. Оно и понятно. Поттер и Малфой никогда особо не ладили.

— Я тогда пойду.

Драко кивает и вновь утыкается в документы, когда Джеймс внезапно произносит:

— Знаешь, Малфой, это, наверное, не моё дело, но если ты вернулся сюда не из-за неё, то не давай ей ложных надежд. Я знаю, она старается делать вид, будто твоё возвращение её ни капли не волнует, но это не так. Ты не видел, что происходило с ней, когда ты исчез, а я никогда прежде не видел Гермиону такой… — он делает незначительную пазу, будто пытается подобрать подходящее слово, а потом на выдохе произносит: — В общем, я хочу, чтобы ты знал: если ты снова разобьёшь ей сердце, то на этот раз я точно разыщу тебя, где бы ты ни был и выбью из тебя всё дерьмо.

Драко откидывается на спинке кресла. Выразительно поднимает брови.

— В этот раз? — с усмешкой подмечает он. — А что же тебе помешало это сделать раньше?

На столь банальный вопрос получает такой же банальный ответ:

— А сам-то как думаешь?

Драко хмыкает. Он прекрасно знал, что было тому причиной.

Грейнджер.

Малфой несколько секунд смотрит на него, а потом с благодарностью выдыхает:

— Спасибо, Поттер, — но тот лишь фыркает, молча идёт к двери, а потом останавливается. Говорит, заглядывая в глаза:

— Знаешь, я всегда считал, что ты не заслуживаешь её, Малфой. Ума не приложу, что она в тебе нашла.

Драко зарывается пальцами в волосы, когда за Поттером закрывается дверь. Отвечает полушепотом:

— Я тоже.

* * *

Грейнджер не появляется в отделе ни рано утром, ни после обеда. Драко обрывает ей телефон, наверное, раз тридцать. Может сорок. Малфой не считает. Он мысленно приказывает себе не паниковать. Но не паниковать не получается, горло жмёт, сердце колотится по-дурному, особенно, когда Грейнджер не отвечает ни на один звонок.

Он сжимает зубы, стискивает изо всех сил, повторяя про себя дурацкой мантрой: я спокоен. Всё хорошо. А потом снова достаёт мобильный.

Вызываемый абонент сейчас недоступен.

А Драко не может отделаться от мысли, что что-то не так. Что случилось что-то страшное.

— Да не мельтеши ты, — взрывается Сириус, когда Малфой в очередной раз набирает её номер. — Джеймс говорил, что она просила какие-то бумаги. Значит, работала допоздна, вероятно сейчас она спит, — уже спокойней говорит он, с какой-то отстранённой надеждой в голосе. Будто Блэк всеми силами пытается убедить в этом, в первую очередь самого себя, что на самом деле всё в порядке. Только Драко не дурак. Нужно хоть немного знать Грейнджер, чтобы понять — она из тех людей, которые скорее забудут лечь спать, чем проспят работу. Она из тех людей, кто отдаётся работе целиком, порой забывая о себе. Грейнджер ни за что и никогда не опоздала бы, даже если бы просидела над бумагами всю ночь.

Малфой это знает.

Сириус это знает.

Джеймс тоже…

— Точно, Джеймс…

— Что? — непонимающе интересуется Блэк, да только Малфой, не ответив, тут же вылетает из его кабинета.

— Поттер, у тебя остались копии документов, которые Гермиона вчера просила?

Джеймс моргает. Слегка тянет:

— Да-а-а. А что?

— Скинь мне их. Срочно, — бросает Малфой и, не дожидаясь какого-либо ответа, быстрым шагом пересекает холл. Резко распахивает дверь своего кабинета, открывает ноутбук и ждёт… ждёт… ждёт…

Когда на почту всё-таки приходят заархивированный файл, Драко проклинает поттеровскую медлительность. Он беглым взглядом осматривает документы, пытаясь подавить жгущее раздражение внутри. Эти документы он уже видел. Читал столько раз, что выучил наизусть.

— Это всё? — спрашивает он у Поттера, зная, что тот в данный момент находится в его кабинете.

— Да, — нервным голосом отвечает Джеймс.

Драко хочет выругаться, да только на этот раз в его кабинет бесцеремонно вламывается Лили.

— Ребят, кто-нибудь из вас видел, Гермиону? Она вчера попросила меня кое-что проверить. Вот пришли результаты, а на звонки она не отвечает.

— Что? Когда? — Драко вздрагивает.

— Вчера ночью, хотя если так подумать, то это было сегодня. Я ещё так удивилась, когда она позвонила и ещё долго потом не могла…

— Эванс, что она попросила тебя сделать? — кажется, терпение Драко лопнуло, как мыльный пузырь. Хлоп и всё!

Лили тут же затыкается. Широко распахнутыми глазами она сначала смотрит на Поттера, а затем переводит медленный взгляд на Малфоя. Протягивает бумаги. Драко вырывает их из её руки резко. Даже как-то чересчур — тут же ловит испуганный взгляд.

— Она вчера позвонила. Попросила проверить, есть ли на правой руке Колина отметина, как от прививки.

Драко слушает её в пол уха. Цепляется взглядом за отдельные фразы из заключения:

«… по словам потерпевшей, Лаванды Браун, было установлено, что в день отравления девушка вела свой привычны распорядок дня. А именно: после завтрака отправилась в университет, где провела следующие четыре часа. После учебы направилась обратно в кампус, где ей было предложено сделать прививку от гриппа. Вакцина вводилась в белом фургоне. После этого потерпевшая отправилась на тренировку, где впервые почувствовала недомогание…»

«… на теле Колина Криви были так же выявлены следы вводимой вакцины…»

«… на теле первой жертвы, чья личность не установлена, кодовое имя — Джон До — никаких иных повреждений не было обнаружено…»

Малфой откидывает бумаги в сторону и садится за компьютер, искренне надеясь, что Грейнджер не натворила ничего непоправимого. Потому что если с ней что-нибудь случится…

Драко себе не простит.

— Малфой, нам нужно просмотреть камеры видеонаблюдения у кампуса.

— Там ничего нет. Я сделал запрос в первый же день, когда тело Колина было найдено.

— И что?

— В том-то и дело, ничего. Фургон действительно там был, но ни номера, ни каких-либо опознавательных знаков, ни тем более водителя засечь не удалось, — объясняет Драко, стуча по клавишам. — Должно быть тот, кто заманивал студентов неплохо знал расположение всех видеокамер на территории кампуса.

— Думаешь, это кто-то из профессоров? — интересуется Лили.

— Поттер, ты сегодня на машине? — перебивает Драко.

— Да.

— Тогда поехали.

— Куда? — оторопело интересуется Джеймс.

— В гости к Грейнджер.

* * *

На удивление, в машине они едут в абсолютной тишине. Поттер даже радио не включает, что в принципе хорошо. Это даёт Драко немного времени, чтобы подумать, чтобы соотнести. Только проблема — чем больше Малфой грузится, тем больше приходит к выводам, где один хуже другого.

— Приехали, — внезапно произносит Джеймс, чем возвращает Драко в реальность.

Подходит к двери. Дёргает ручку.

Конечно же, заперто!..

— И что дальше? — интересуется Лили.

— Эванс, есть шпилька или какая-нибудь заколка.

Та без лишних вопросов тут же вытаскивает одну.

— Малфой, только не говори, что ты действительно собираешься это сделать, — с лёгким недоумением спрашивает Поттер.

— Хорошо, не скажу, а то вдруг ты со своими замашками героя этого не переживёшь, — язвит он, но Джеймс, как надоедливая муха, продолжает жужжать у самого уха:

— Ты вообще в курсе, что это незаконное проникновение в частную собственность. — Драко непроизвольно закатывает глаза. — Где ты вообще этому научился?

— Где учили, там и научился.

Щёлк! Дверь открылась.

— Готово, — говорит Малфой и отпирает дверь нараспашку. — Добро пожаловать. Не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома, — и заходит внутрь. Поднимается на второй этаж. Ловит себя на мысли, что ничего с тех пор, как он здесь был в последний раз, не изменилось. Даже пароль в её ноутбуке остался прежним.

Драко слышит, как Поттер с Эванс неспешно подходят и останавливаются за его спиной.

— Ну что там? — спрашивает Лили.

— Ничего, — отвечает Малфой, просматривая список документов. — Всё тоже самое. Здесь списки профессоров университета, и всех учащихся. Плюс списки пассажиров рейса 174 Лос-Анжелес — Лондон. Скорее всего, Гермиона пыталась найти связь между университетом и тем, кто мог бы лететь этим рейсом.

— Но ведь это может быть один и тот же человек, — добавляет Поттер.

— Может быть. Да только у нас, чтобы всё это перепроверить понадобятся недели, — отвечает Малфой, быстро пролистывая список.

— Остановись, — вдруг командует Эванс и, взяв инициативу в свои руки, что-то вбивает на клавиатуре. На экране монитора появляется фотография мужчины. — Это же Квиррелл, — радостно восклицает она.

— Кто?

— Квиринус Квиррелл, — повторяет Джеймс. — Проходил у нас по делу о торговле наркотиков, но был выпущен на свободу из-за недостатка улик. Только я не понимаю, при чём здесь он?

— А если так?

Лили нажимает на кнопку «энтер» и рядом с первой фотографией появляется другая — изуродованное тело, которое было найдено в грузовом отсеке самолета рейса 174 Лос-Анжелес — Лондон.

— Он летел на этом рейсе, — догадывается Малфой.

— Возможно, он встречался в этот день с нашем убийцей. Почерк тот же. За исключением, что другим жертвам яд вводили с помощью инъекции и основные зоны поражения это внутренние органы, то в случае с Квирреллом ситуация пропорционально обратная — его внутренности почти не были задеты, а вот кожа…

— Из чего мы делаем вывод, что яд попал напрямую на кожу.

— Если это так, то получается, нам необходимо просмотреть камеры видеонаблюдения в аэропорту, возможно, мы сможем увидеть…

— В этом нет необходимости. Смотрите, что нашла Грейнджер, — мертвенным голосом заключает Драко, и прежде чем Поттер задаёт какой-либо вопрос, включает видео.

На экране видно, как водитель такси теряет управление над автомобилем и тот переворачивается прямо посреди проезжей части. Мужчина, который сидел сзади вылезает через открытое окно, вытаскивает из машины свой портфель и… убегает. Следующая секунда. Бам-с! Происходит взрыв. Автомобиль загорается вместе с оставшимся внутри водителем.

Драко сглатывает ставшую вдруг горькой слюну и нажимает на паузу. Встаёт из-за стола и отходит. У него, честно говоря, нет сил. Крики бедного парнишки, который заживо горел в автомобиле до сих пор стоят в ушах. Давят на виски. Драко моргает, пытаясь вытеснить всё это из головы. Он сверлит застывшим взглядом, запотевшее окно, пока пальцы лихорадочно бьют по подоконнику.

На улице что — идёт дождь?

— Тут есть ещё кое-что, — внезапно говорит Поттер. — Гермиона собрала газетные статьи. На видео был снят бывший профессор Том Реддл. На данный момент работает в мобильном центре здоровья. Это кадры из автомобильной аварии, в которую он попал. Он был довольно уважающим человеком, пока это видео не стало вирусным. Он спасся в тот день и спас свою диссертацию, над которой работал последние семь лет. Студент колледжа, который был с ним в одной машине, подрабатывал водителем в такси в тот день — погиб на месте. Тут ещё есть заметки о бракоразводном процессе профессора и его жены после случившегося. И ещё несколько статей. Конечно, нет никаких доказательств, что именно с ним Квиррелл встречался в аэропорту, но это многое расставляет по полочкам.

— Весь мир этого парня пошёл кувырком, после совершения одной единственной ошибки, — очень тихо проговаривает Малфой.

— Это, по крайней мере, объясняет, почему он устроился работать в мобильный центр здоровья, — подмечает Поттер.

— Но почему он это всё делает? Нужно быть настоящим чокнутым монстром, чтобы решиться на такое? — растерянно произносит Эванс.

— Он не чокнутый. Он пытается всем доказать свою точку зрения — что каждый бы сделал такой же выбор, как и он. Спасли бы свою жизнь ценой другого. Глаза Дирка Крэссвелла — его хлеб и масло, то же самое касается руки доктора Снейпа. Таким образом, он воссоздаёт свою собственную моральную дилемму. Он выбирает своих жертв намеренно: подростки и профи…

— Нам срочно нужно найти его, пока ещё кто-то не пострадал, — охотно добавляет Джеймс.

— Только остаётся один вопрос — как?

Малфой резко оборачивается.

Пока Поттер лихорадочно пытается сложит два и два, Драко приходит в себя. Возвращается в нормальное состояние. Прочищает горло.

— Всё просто — мы просто найдём палку и ткнём в медведя как можно сильнее.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Лили.

— Реддл, явно имеет несравненное эго, раз сравнивает себя с такими как Дирк Крэссвелл и доктор Снейп. Если мы подставим под угрозу его эго, то он отреагирует.

— Откуда тебе знать это наверняка?

— Потому что я знаю тип таких людей, как Том, Поттер, поверь мне.

И Поттер, судя по всему, верит. Не задает больше ни единого вопроса, пока Драко остервенело бъёт по клавишам.

— Как ты планируешь на него выйти?

— На него уже вышла Грейнджер. Видишь, — он указывает в монитор. — Это сообщение пришло Гермионе рано утром. Ссылка была прислана с взломанного адреса Винсента.

— Ты думаешь она работает? — уточняет Джеймс.

— Вот мы сейчас и проверим, — отвечает Драко, кликнув по ссылке. Какое-то время ничего не происходит, а после появляется профессор.

— Вам больше не нужна эта маска, Том.

Тот несколько секунд молчит, но маску всё же снимает. Говорит с облегчением:

— Без этой штуки гораздо легче дышать.

— Чего вы хотите, профессор?

— Чего я хочу? — протяжно повторяет тот. — Закончить свой эксперимент. Разумеется без посторонней помощи, но увы…

— Ваш эксперимент не удался, профессор, — нагло встревает Поттер. — Мы уже доказали, что ваша теория неправильна. Доктор Снейп решил лишиться руки, чем убить девочку. Так что не все так эгоистичны, как вы.

— Я не эгоистичный человек. Меня осудили за то, что сделал бы любой на моём месте.

— Вы предпочли спасти грёбаные бумажки, нежели жизнь бедного парня. Дело не в выживании, всё дело в вещах, — не сдерживается Драко.

— Речь шла об инстинкте, — оправдывается профессор, — но спасибо, мистер Малфой, что напомнили мне, почему я делаю это. И за то, что помогли улучшить мне мой эксперимент. По правде говоря, доктор Снейп изувечил руку только по той причине, что вы наблюдали за ним. Так что на этот раз я буду контролировать свои переменные, — усмехается Реддл и поворачивает экран.

А Драко застывает на месте. Сердце лихорадочно бьётся о ребра, а от того, что он видит на экране. Внутренности реально жмёт льдом.

— Вероятно, вы уже знакомы. Слева от вас детектив Грейнджер. Я не смог не оценить столь выдающийся ум этой молодой особы, поэтому детектив Грейнджер тоже принимает участие в моём эксперименте. А справа начинающая звезда спорта — Фред Уизли. Если Фрэд отрубит себе ногу, то мисс Грейнджер получит антидот. И кстати, для вашего же блага, не тратьте времени на создание антидота, они все уникальны и единственная формула находятся прямо здесь, — он пальцем указывает на висок. — В моей голове. Неплохо для неудачника, который даже не смог найти себе работу, — скалится Том напоследок, а в следующее мгновение отключает трансляцию.

А Драко…

Драко замёрзшим взглядом смотрит в потухший экран монитора и не может вдохнуть.

— Малфой… — Поттер делает паузу, будто не уверен, что стоит вообще начинать разговор. — Что нам теперь делать?

— Отследите её местонахождение по камерам. Уверен, Грейнджер не дура, и поехала на служебном авто на… — его голос на мгновение срывается, затихает. — На непредвидимый случай.

Да уж!..

«Гермиона Грейнджер и непредвиденный случай» это неплохая идея для написания книги о несносной девчонке, которая думает, что самая умная.

— Как только найдёте, позвоните мне, и немедля отправляйте туда опергруппу, — Драко встаёт из-за стола, прячет в кобуру пистолет, закидывает на плечо кожаную куртку. — Поттер, я одолжу твою машину?

Тот кивает, в лёгкой прострации, глядя перед собой.

— Ладно, держите меня в курсе, — спокойно говорит Драко.

Но внутри…

Малфой делает вдох. Второй. Третий. Он больше не повторяет «я спокоен». Он с остервенением сжимает пальцы в кулак.

И чувствует, как страх буквально сочится по венам. Ему страшно. Страшно, что он не успеет вовремя. Что найти её местонахождение не удастся. Что этой идиотке, проще броситься в пекло, чем довериться ему. Что, в конце концов, он так и не сможет объясниться.

Но самое главное — Драко боится снова её потерять.

И от этой мысли начинает трясти.

Снова?

* * *

Драко помнит, что они с Грейнджер познакомились в колледже. Учились на разных факультетах, общались в разных компаниях, они даже болели за разные бейсбольные команды: «Кобры» против «Львов» — вечное противостояние, на которое смотрели все студенты, затаив дыхание. Так уж сложилось, что у них не было ничего общего, кроме стремления стать лучшим студентом университета.

По-настоящему Малфой обратил внимание на эту несносную девчонку, когда они проходили практику в одном из отделов. Сложно сказать, в какой момент он её полюбил. Драко просто принял свои чувства, как что-то, чего невозможно избежать.

Она была не такой, как все — сильной, независимой, настойчивой. Готовой прийти на помощь любому, кто в этом нуждался. Она могла часами разглагольствовать о правилах, а в следующую минуту без раздумий их нарушить.

Драко искренне восторгался её характером. Её силой духа. В её желании сделать мир лучше. Её непоколебимой уверенности в себе.

Насколько сильно он раньше восхищался каждым этим качеством, настолько же сильно сейчас каждое из них он ненавидит.

И злится.

Злится, когда поворачивает ключ зажигания.

Злится, когда проезжает на два — может быть три — красных светофора.

Злится, когда Поттер скидывает адрес.

Он не чувствует облегчения. Он не чувствует вообще ничего кроме оформленной злости, которая с каждой минутой — секундой — превращается в такой огромный сгусток, что кажется ещё чуть-чуть и город взорвётся к херам, будто Малфой не человек, а бомба замедленного действия. Одна оплошность и — Бам-с! — пиши пропало.

До взрыва осталось десять… девять…

Но тут такое дело: Малфой всеми силами старается этого избежать.

Он искренне хочет, чтобы между ними, наконец, образовалось хотя бы что-то отдалённо похожее на доверие. Хотя…

О каком доверии может идти речь? Драко уже однажды сделал свой выбор — не в пользу Гермионы, конечно же. Он ушёл, движимый эгоизмом, а теперь требует от Грейнджер того, чего сам был дать не в силах. Смешно, Малфой.

Он часто задумывался о том, как бы поступил сам? Чтобы он сделал, проснувшись однажды утром и обнаружив, что Грейнджер нет.

Этот вопрос настолько банальный, что тупо не требует ответа. Драко уверен, он делал бы ровно то же самое, что и до их встречи, и такое слово, как «доверие» однозначно было бы в конце его длинного списка.

И да — Малфой не гордится своим поступком.

Он таков, каков есть, с кучей ненужных тараканов в башке. И ушёл он тогда по довольно простой причине: просто так захотел — в тот момент, казался, высоким аргументом. Бесспорно, он любил Гермиону, но себя Драко любил больше. И свои интересы он ставил всегда выше. Поэтому, когда по отделу прошёл слушок о том, что Сириус получил прошение о переводе одного из своих лучших детективов в Америку, Малфой сделал всё возможное, чтобы этот перевод достался именно ему. По головам он не ходил. Сириуса приходилось долго и нудно уговаривать, и когда Блэк задал вопрос: «А как к этому относится Гермиона?» Драко ответил:

— Гермиона поймёт.

Это, пожалуй, была единственная ложь, в которую Малфой верил сам.

Он честно пытался с ней поговорить. И каждый раз нужных слов не находилось, потому что ощущение, будто он совершает нечто настолько омерзительное, врастало в него все сильней. Малфой чувствовал себя предателем, и чувство это лишь обострялось с каждой прожитой секундой.

На протяжении долгого времени Драко оправдывал свой поступок тем, что ищет себя. Ищет своё место и цель в жизни и раз он, не задумавшись, перечеркнул собственное прошлое, то значит, не был уверен, что Грейнджер и есть его будущее. Это почти превратилось в цель его жалкого существования.

Малфой бежал, всё время пытался что-то найти, а в итоге всё, что ему всегда было нужно — находилось рядом. И сейчас, когда вероятность потерять то самое дорогое ещё никогда ни была так близка, Малфой понимает, что он столько лет потратил впустую. А ещё: Грейнджер не простит.

Он бы не простил.

Возможно, он и вернулся только за этим — за прощением. И если ему понадобится ещё несколько лет, чтобы это прощение получить, то так тому и быть. Он и не надеется вернуть их отношения к исходной точке. Единственное, чего Драко искренне хочет, чтобы Гермиона была счастлива. Жаль, конечно, что доходит до него, как до жирафа, когда Грейнджер, в буквальном смысле находится на грани жизни и смерти.

Но лучше ведь поздно, чем никогда!.. Правда?

Место, где профессор проводит свои эксперименты — это старая закрытая на реконструкцию лаборатория университета Святого Георга, а у Малфоя нет абсолютно никакого плана. Мозг отключается, а тело действует тупо по автомату: когда паркует машину, когда поворачивает ключ зажигания, когда хватается за ручку шестой по счёту двери и та, — ну наконец-то! — со скрипом поддаётся.

Грейнджер действительно там: связанная по рукам и ногам, в изолированной от общей комнаты стеклянной будке и, судя по свежим кровяным подтекам под носом, времени у них немного. Фрэд сидит рядом, только вместо кучи проводов, его нога была заключена в ловушку гильотины.

Том, одарив Малфоя насмешливым взглядом, произнёс:

— Мистер Малфой, вы как раз вовремя.

Драко тянется к дверной ручке, но та оказывается заперта.

— Двери заблокированы, мистер Малфой. Но я на самом деле рад, что вы пришли, — Том поднимается из-за стола и медленно подходит ближе.

— Неужели тебе надоело играть в чёртовы игры, и ты решил сдаться? Что ж, валяй, я не против…

— Нет, — смеётся Реддл. — Потому что теперь вы сможете увидеть всё собственными глазами то, что я пытаюсь доказать.

— Боюсь всё, что я увижу — это твоё ослепительное фиаско. Для вас всё конечно, Том.

— Боюсь, вы ошибаетесь, — невозмутимо отвечает тот и подходит к Малфою ближе, останавливаясь рядом с небольшим металлическим столом.

Драко достаёт пистолет и стреляет по чертовой двери, но пуля рикошетит.

— Это акриловое стекло, мистер Малфой. Прошу, не убейте себя своей же пулей. Иначе мы не сможем провести заключительную часть моего эксперимента. Пришло ваше время делать выбор. — Выдержав небольшую паузу, он берет в руки ампулу с красной хренотенью внутри. — В этой пробирке находится антидот, который непременно спасёт мисс Грейнджер. А во второй, — Том показывает вторую ампулу прозрачного цвета, — ядовитый газ, который убьёт вас, если вы зайдёте в комнату. Всё просто. Вы сами решаете, что важнее. И помните — у вас будет не больше пяти минут, — он медленно кладёт пузырёк с противоядием на столик, надевает противогазовую маску, а в следующее мгновение без колебаний разбивает ампулу с отравой и…

Скрывается.

Малфой рефлекторно дёргается. Понимает: дверь ему не выбить. Здесь установлен электронный замок с пин-кодом, который профессор в их разговоре, совершенно точно забыл упомянуть. Драко хватает нескольких секунд, чтобы оценить ситуацию: раз профессор сбежал, значит, есть ещё один выход. В случае для Драко — вход. И не теряя времени, он выбегает на улицу, осматривается, пытается выстроить в голове хотя бы приблизительное расположение дверей и коридоров, а потом с замиранием сердца наблюдает, как Реддл поспешным шагом выходит наружу.

Значит эта дверь, — про себя думает Малфой, не сбавляя шага.

Драко шумно втягивает воздух и чувствует, как немеют пальцы, стиснутые в кулаки. Как клокочет в сжатой глотке — на этот раз не злость. Страх. Но он приказывает себе: нет.

Нет!..

И пролетает один серый коридор за другим, пока до носа не доносится резкий запах заплесневелого сена, а глаза не начинает щипать.

Комната сверху донизу заполнена газом. Малфой почти ничего не видит, практически на ощупь подходит к столику, на котором лежит противоядие, ключи и пара запасных противогазов. Значит, через это изолированное стекло, в котором сидят Грейнджер с Уизли газ не проникает. Правда есть одно «но» — как только он откроет их, то отравляющий газ заполнит небольшое пространство в считанные минуты. Значит, у Грейнджер будет от силы секунд тридцать, чтобы выпить зелье. Сначала антидот, потом веревки, следом Уизли.

Идеальный план.

Лишь бы Грейнджер в последний момент не всбрыковалась, с надеждой подмечает про себя Малфой.

— Слушайте меня внимательно, — громко говорит он. — Как только я скажу три, вы оба задерживаете дыхание. Понятно?

Оба согласно кивают.

А Малфой переводит дыхание.

— Готовы? Начинаю отсчёт. Раз…

Он собирается сказать «два», как вдруг до него доносится:

— Малфой, подожди. Что ты делаешь?

Ну что за человек?!..

— Как что? Спасаю тебя. Разве не видно? — отшучивается Драко.

— Уходи, — безапелляционным тоном приказывает она. — Если ты продолжишь геройствовать, то умрешь.

— А если не продолжу, то умрешь ты, — в тон ей возмущается он. И угораздило же его влюбиться в самую непробиваемую женщину на свете. — Грейнджер, слушай, если мы так и продолжим упрямиться, то оба здесь погибнем. Я тебе обещаю, что со мной ничего не случится. Я дал указания Поттеру. Уверен он сейчас снаружи с группой захвата и медиками. Сейчас на счет три я открою эту чёртову дверь, дам тебе антидот, а затем мы выберемся отсюда. Хорошо?

Она кивает — хорошо.

А Драко сглатывает плотный ком беспокойной боли, подкативший к горлу, и про себя повторяет: всё будет нормально.

Теперь всё будет хорошо.

Драко держится за эту мысль, когда освобождает Гермиону и Фрэда. Когда выбираются из заполненной газом лаборатории. Он на секунду даже разрешает себе поверить, что у их истории нет несчастливого финала. Что теперь-то уж точно всё будет хорошо.

Но всё рассыпается…

Ломается, как карточный домик; исчезает. Растворяется.

Драко чувствует, как теряет равновесие.

Он падает на колени, потому что больше не может заглушать приступ тошноты — его мощно выворачивает прямо на пол и, судя по железному привкусу во рту, выворачивает кровью.

Сквозь шум в мозгах и сухие спазмы, Драко слышит, как что-то отлетает и с глухим ударом бьётся о дальний край стены.

— Нет. Не-не-не, нет, стой, Малфой, — сбито хрипит Грейнджер. — Эй, не отключайся, слышишь?

Голос трясущийся, чужой. Она судорожно шарит по карманам, видимо в поисках мобильника.

— Чёрт. Разряжен.

Закидывает его руку на своё плечо. Приказывает:

— Обопрись на меня. Ну же, Малфой!

Но Драко не то, что на ноги — он вдох сделать не в состоянии. Во рту стоит горький привкус из кровяной блевотины, а лёгкие, будто скрутило коваными прутьями. Дыхание сбивчивое, тяжёлое. Малфою требуется приложить немало усилий, чтобы произнести:

— Т-ты… знаешь, меня ведь… — он откашливается. — Сириус… Он меня не вызывал. Я…

— Я знаю, — резко прерывает она. — И мы поговорим об этом. Обязательно. Позже. Когда тебе станет лучше.

Он искренне хочет рассмеяться, потому что Грейнджер не была бы собой, если бы не пыталась, с одной стороны, спасти Малфоя, а с другой — при этом разговаривать таким тоном, будто делает выговор. Словно Драко тринадцатилетний мальчишка, а Гермиона — суровая гувернантка, которая отчитывает его за невинную шалость.

— Гермиона…

— Не говори. Тебе нельзя говорить, — её голос срывается.

— Т-ты простишь меня?

Она не отвечает. Судорожно мотает головой, плотно сжимая губы. А Драко повторяет:

— Т-ты простишь меня?

Потому что это важно.

И ему нужно услышать ответ.

— Нет. Нет, Малфой, я не простила и не прощу. Поэтому не смей сдаваться, — а потом: — Зачем ты это сделал?

— Я… н-не хо-тел… терять… тебя.

Он слышит всхлип.

— Но я ведь тоже не хочу терять тебя.

Малфой хочет сказать: "я знаю", но из груди вырывается лишь сиплый стон.

Он чувствует холодное прикосновение к своей ладони и обхватывает. В желудке в очередной раз крутит судорогой, но она не успевает разорваться болью, потому что…

Потому что Драко Малфой просто закрывает глаза.