Любовь и прочие неприятности (гет)

— Внимание, экипаж! Говорит временно исполняющий обязанности капитана лейтенант Хикару Сулу. Произошло нападение на штаб Звездного флота. Есть жертвы. Все корабли приведены в боевую готовность...

Дальше Сулу сообщил о гибели капитана, и я больше не прислушивалась, а смотрела на людей. Экипаж был подавлен. Пайка любили и уважали, он много лет был капитаном «Энтерпрайза», эта потеря сильно ударила по их чувствам. Было немного совестно от того, что я не могла присоединиться к их горю.

Следующие сутки прошли в авральной суматохе. Вернулись остальные члены экипажа, бывшие в увольнении, а также прибыл Кирк на пару со Споком, и все узнали, что они восстановлены в своих должностях.

Краем уха услышала спор о новых торпедах и отставке главного инженера. Когда Скотт, теперь уже бывший главный инженер «Энтерпрайза», пришел в медсекцию, отдал Маккою планшет с какой-то документацией и стал с ним прощаться, попутно ругая Маркуса за слепоту, Кирка за безответственность, штаб флота за отношение к своей формуле, которая позволила сбежать террористу, вот тут-то меня и накрыло слегка. Стало страшно, хотелось куда-то бежать, что-то делать, в то же время страх перебивало какое-то болезненное ожидание.

«Хотела приключений? Получай!» С трудом взяла себя в руки.

Скотт ушел, попросив доктора присмотреть за «этим ненормальным» Кирком, а главным инженером стал Чехов. По моему мнению, на главного он не тянул, слишком часто показывал свою неуверенность и много говорил невпопад, когда волновался. Но капитану виднее, вероятно, в экстремальных ситуациях Павел ведет себя по-другому, не знаю.

Вот настал этот момент. «День Д, час Ч, минута... опять нервничаю...» Все были на местах и ждали, что скажет капитан и куда предстоит отправиться. Кирк не подвел. Нам предстоит полет на Кронос и арест террориста Джона Харрисона. Мне показалось, или на слове «арестовать» Кирк запнулся? Вот оно. На мониторах корабля лицо Харрисона в восстановленных и смонтированных кадрах.

— ...сволочь...

— ...казнить таких надо...

— ...да вроде новыми торпедами разрешили жахнуть...

— ...вы в своем уме, судить, чтоб все знали...

Каждый старался выссказать свое мнение, и от вида развалин на лицах уже не слезы, а гримасы ненависти, возмущения, праведного гнева. А я не могла проглотить комок в горле. Сначала меня чуть не пробил истерический смех, потом злость, затем стало так обидно! Из всех людей на Земле почему он! Глаза заслезились. Я не хочу его ненавидеть! Наоборот, в груди одновременно ощущались теплый комок и какая-то тянущая тоска. Эти чувства выбивали из колеи, спектр промелькнувших эмоций здорово пугал.

— Эй, Вольф, что разревелась, таким нытикам не место в Звездном флоте, — прозвучал насмешливый голос.

— Перестань, Шерил, ты тоже пару дней назад о Пайке горевала, зачем пристаешь к девочке? — произнес Бен, главный после Маккоя.

Отвечать не хотелось. Из всей команды медиков только с Шерил, молодой симпатичной женщиной, чем-то напоминающей индианку, я не могла найти общий язык. Если остальные коллеги охотно отвечали на мои вопросы, делились нюансами, возникающими во время службы, то эта дама меня чаще игнорировала, ответы давала односложные, все остальное время делала вид, что меня нет. Я пыталась не обращать внимания, сознавала, что всем угодить невозможно. Но все-таки причина такого неприятия от меня ускользала. С ее мужем я тоже не пересекалась особо (если вдруг она себе вообразила чего), он отвечал за медоборудование и пропадал чаще у инженеров и техников на других палубах.

— Это слишком... печальное зрелище, — выдавила я.

— Конечно. Светлана, идите отдохните, я разрешаю, — заботливо произнес Бен.

— Спасибо, мистер Дойлич. Все в порядке.

Он кивнул, принимая мой ответ. Шерил хмыкнула и отвернулась.

— Внимание! Отстыковка! Всем приготовиться к варпу!

Включается громкая связь по кораблю с мостика.

— Внимание, экипаж! Наш полет должен остаться незамеченным. Напряженность Звездной Федерации и Клингонской Империи высока. Любая провокация может привести к началу полномасштабной войны, — речь Кирка звучала немного пафосно, но все равно от его слов кожа покрывалась предательскими мурашками, и не у меня одной. После небольшой паузы он продолжил: — Я лично возглавлю десантную группу, которая отправится к брошеному городу на Кроносе, где мы захватим беглого Джона Харрисона. Затем мы доставим его на Землю, и его ждет суд. Ладно, надерем ему задницу. Кирк. Конец связи.

Я понимала, что переживать должна за себя, за экипаж и корабль, но глупое сердце после слов Кирка сжималось от тревоги за человека, который уже забыл, наверное, о моем существовании и с легкостью сметет меня с дороги, как и остальных, кто встанет у него на пути. Захотелось побиться головой об стену. Нет, за себя тоже было страшно.

— Переход в варп.

Я приготовилась испытать легкое чувство рассеянности, которое обычно возникало у меня при переходе в гиперпространство, но в этот раз почему-то упала в обморок.

В себя пришла от знакомого резкого запаха.

— О, старый добрый нашатырь, — пробубнила я по-русски. Кто-то захихикал. Кажется, это Бен.

— Мисс Вольф, как вы себя чувствуете? Головокружение? Тошнота? — надо мной склонился сам его врачебное величество доктор Маккой.

— Нормально себя чувствую, — ответила слегка севшим голосом.

Мне помогли сесть в креслице, и доктор начал водить около моего лица карманным диагностом. Каждый медик должен иметь в своем арсенале такую штуку, похожую на гибрид зеркальца с ручкой и телефона-раскладушки. Хороший приборчик. Может выдерживать большие перепады температур и многочисленные удары. Прибор издавал еле слышные щелчки, фиксируя доступные параметры.

— Давайте посмотрим, что тут у нас, — доктор развернул голографический экран диагноста и повернул его в мою сторону, приглашая меня самой провести анализ, — прошу, мисс Вольф.

«Ну ладно, экзамен на профпригодность в какой-то мере». Сосредоточившись, начала перечислять:

— Судя по состоянию радужки, реакции зрачка, так... давление норма, но самая верхняя граница, хотя разность все же присутствует, пульс так же верхняя граница допустимого, тургор норма, только... небольшая неравномерность цвета и припухлость, то есть отечность… это я переживала немного, — смутилась я.

То, что я лила слезы, не было секретом, но признаваться было неудобно. Слушая меня, шеф согласно покачивал головой. Тут влезла Шерил:

— Переживала она, она тут рыдала.

«Вот тварь ехидная, за что же ты меня невзлюбила?»

— Шерил! — возмутился Бен.

Маккой удивленно посмотрел на нее, потом хмуро произнес:

— Энсин Готам, если мне понадобится, я сам поинтересуюсь вашим безусловно профессиональным мнением.

Поняв, что перегнула палку, Шерил ретировалась. «Даже не извинилась, коза!»

— Продолжайте, мисс Вольф.

— Налицо явное переутомление, бессонница, возможен гормональный сбой, — я вздохнула, — анализы сделать надо.

— Совершенно верно. Сами что себе порекомендуете?

— Выспаться для начала, не менее пяти часов, легкое седативное, — на душе заскребли кошки. «Говорить, не говорить? Да он лучше меня все понял уже». Я нехотя продолжила: — С препаратами подождать лучше, сначала анализы.

Вот здесь доктор уже явно одобрительно кивнул головой:

— Правильно, сначала кровь в анализатор, потом видно будет, а пока отдыхайте. Не менее пяти часов, — он ободряюще мне улыбнулся.

В полном раздрае я поплелась в каюту. Уснуть долго не получалось, хоровод мыслей мешал. Теперь уже не просто предчувствия, а целая куча признаков вопили о новой проблеме. «Изменение радужки, гормоны, перепады настроения, выборочная тошнота... как же я вляпалась. Но ведь этого быть не может по крайней мере еще месяцев пять! И то, если новую инъекцию не сделать. Может, зря накручиваю? Просто переутомление? Ага, специфическое такое! Кровь в анализаторе, разложит на молекулы в лучшем виде... А вдруг болезнь неизвестная? Ну да, ну да, то-то Маккой улыбался. Уж на неизвестные болезни у него, говорят, нюх особый. С такой практикой не удивительно. Столько статей написал, волк космический. Санитар космоса, хи-хи». На последних глупых мыслях сон, наконец, сморил меня.