Трудно быть (гет)

Ей плевать, когда его безразличие не проходит даже сквозь года ее верной службы ему.

Винда — упрямая, расчетливая и даже немножко злая, ее не остановить простым равнодушием, потому что она-то знает, какие черти водятся в нем.

Морща ежедневно носик, она не забывает ласково улыбаться всем тем важным людям, что постоянно посещают Нурменград, а про себя всегда неизбежно ненавидеть каждого. И мучительно, намеренно причиняя себе боль, наблюдать с маниакальным вниманием, как Геллерт будет ухаживать за каждым. Порабощать их мысли и сознания, пуская туда туман.

Винда не глупая. Она уже давно знает каждую его уловку, специально попадаясь в нее всякий раз.

Ей было плевать, когда однажды решившись испытать бурю эмоций внутри, она пришла к нему поздно ночью в кабинет в одном шелковом халате, доходящим ей до колен. Блеклое сияние свеч забавно оставляла блики на нежно-зеленой ткани, а ее лицо, бледное от природы, казалось, начинало полыхать.

Гриндевальд медлил. Будто бы специально, чтобы ее сердце, которое давно прекратило свое существование, забилось так сильно, что грозилось прорвать грудную клетку.

Оно билось так, что у Винды закладывало уши, а дышать становилось тяжелее. Ей хотелось добиться от него внимания, хотелось ощутить ласку этих длинных бледных палец и сгореть, как феникс, в его объятиях, чтобы потом воскреснуть.

И, когда его губы впервые коснулись ее разгоряченной кожи, Розье ощутила целый маленький мир внутри себя, который

разрывался с каждым их обоюдным стоном;

сжимался до точки, когда его руки с уверенностью угадывали все самые чувственные места.

И ей плевать, что завтра он, как и всегда, будет делать вид, что Розье — просто маленькая надоедливая девочка, которой захотелось вырваться из золотой клетки.

Ибо Винда не глупая и никогда ничего не ожидает; ей просто нравится саморучно себя уничтожать.