Сага о благородных ворах (гет)

Улыбаться вошло в привычку.

Каждое утро Бранд Тюрвинг подолгу проводил у зеркала, изображал перед ним злость, сострадание, печаль, радость, восторг, страх. Изображал мастерски, очень умело, со знанием дела, при этом даже не помня, каково это — испытывать эти самые эмоции. Всё, что он чувствовал на протяжении большей части своей жизни — мёртвое и холодное, точно лунный свет, равнодушие. Чувства давно оставили его тощее тело, ничто не способно заставить это истлевшее сердце учащённо биться, и никто, никто в трёх обитаемых мирах не знал и не мог знать, что представляет из себя чудовище по имени Бранд Тюрвинг.

Разве что... да нет. Она, должно быть, уже давно мертва, а её кулон вновь выкрал и присвоил себе Ночная Пора.

Впервые за долгое время Бранд курил. Особый отряд под руководством капитана Антрис Петтенкофер впервые за свою историю не справился с поставленной задачей. Они должны были предотвратить бедствие, обезопасить людей, скрыть факт существования сверхъестественного от недоразвитых и эгоистичных землян, должны были стать лучиком света после появления Ночной Поры и не справились. Угодили в ловушку, не были готовы к отпору со стороны зверепоклонников, вернулись домой, на Сирисо, в штаб Кси побитые, раненные, мёртвые.

Отчасти Бранд понимал причину провала. Во-первых, особый отряд состоял из сброда. Хорошо дисциплинированного, вышколенного, выученного, но всё-таки сброда. Все они были детьми, когда их, одиноких, брошенных, напуганных и голодных отобрала в свои ряды Антрис Петтенкофер, вручила в их трясущиеся руки оружие и посвятила в свои верные рыцари. Они не имели права на отказ. Они были хорошо знакомы с голодом, с лишениями, с побоями, со смертью, чтобы иметь право на отказ, и Антрис хорошо это понимала. Она лично надела на их шеи копии своего кулона в форме солнца с острыми стрелками вместо лучей, лично обучала нести в живой мир тепловую смерть, лично превратила сотни человек из бесформенной руды в разящую сталь.

И всё же, она не была ни капитаном, ни воспитателем. Она была доктором, для которого любое человеческое существо давно превратилось в говорящий кусок плоти, доктором, который имел столько кровавого опыта за плечами, что не допускал в своей работе ошибок, доктором, способным на показательную казнь своего воспитанника. Впрочем, нет. Антрис была хорошим доктором, а не мясником, она лучше чем кто-либо другой понимала, что есть вещи пострашнее смерти.

Второй причиной провала были отдельные люди в отряде. Долгая служба под крылом у Антрис Петтенкофер должна была вытравить в них такое чувство, как страх. Должна была, но не вытравила. У кого-то тряслись руки, кто-то столбенел от ужаса, кто-то реагировал на приказ слишком медленно. Таких людей было мало, но, глядя на них, читая их отчёты и слушая жалобы, Бранд чувствовал в океане своего равнодушия острый укол презрения. Слабые не достойны быть в отряде Петтенкофер, а трусы — жизни.

Третью причину провала Бранд увидел в отчётах, на карте метро Сиэтла, слышал в докладах и сведениях солдат. Стратегия. У предсказуемых, первобытных, отупевших от своей жестокости зверепоклонников была чёткая, гибкая и элегантная стратегия. Бранд смотрел на появившуюся на голографическом экране карту с отметками, глубоко затягивался сигаретой и впервые за долгое время чувствовал, что улыбается. По-настоящему, без притворства и лести. Особый отряд Кси с позором разгромлен, сослуживцы либо в госпитале, либо мертвы, а Бранд улыбался, как идиот.

— Потрясающе, — тихо, едва слышно проговорил он, затягиваясь второй сигаретой, третьей, четвёртой…

Горький привкус сигарет, привкус позорного поражения отряда Петтенкофер, дурманил, затуманивал разум, с дымом забивался в лёгкие и вызывал тошноту. Бранд смотрел на карты, воспроизводил отчёты, активируя прикосновением к виску послушных ДНК-роботов, просматривал свидетельские показания, пока его руки не затряслись, пока его не бросило в озноб, пока желудок не сжался в тугой узел, моля о пощаде. Только после этого он остановился. Его глаза заслезились. Видеть этих треклятых карт он больше не мог.

— Спасибо, — прошептал он, вытирая глаза пропахшими сигаретным дымом пальцами. — Спасибо.

Нужно отвлечься. Оправив длинный чёрный китель, Бранд вышел из своего кабинета. За пятнадцать лет службы у Антрис Петтенкофер он дослужился до лейтенанта, полтора года назад встретил Ночную Пору, и на этом череда ярких событий его службы в Кси обрывалась. Он занимался бумажной работой, Антрис редко использовала его силы против зверепоклонников и берегла его, словно джокера, в своей игре на выживание. И это было невероятно глупо. Бранд был силён, но ему было далеко до той бешеной энергии, что таила в себе тепловая смерть, его можно и нужно было использовать в критической ситуации. Он высказал эту мысль Антрис, но она не стала его слушать.

— Я знаю, что ты мечтаешь о самоубийстве, Тюрвинг. Думаешь, я это допущу?

Бранд смотрел в пол, вспоминая слова Антрис, её бесстрастное, спокойное лицо и высокомерный взгляд аристократки. Это она ей рассказала. Только у неё хватило бы глупости поделиться с капитаном своими глупыми наблюдениями. Только она никак не желала взрослеть. Только эта беспросветная дура могла догадаться, что у него на сердце… стоило лишь один раз показать ей настоящего себя.

Зайдя в стеклянный лифт, Бранд нажал на кнопку первого этажа. Госпиталь, в который доставили его сослуживцев, находился в другом здании. Практичнее было бы коснуться пальцами виска и телепортироваться в холл, но Бранд не хотел этого делать. Телепортация отслеживалась, и его это раздражало. К тому же, сейчас ему нужно было проветриться, привести мысли в порядок, подумать.

Стратег. Этот человек бежал на Землю с Сирисо — это Бранд понял сразу, как только услышал, что рядом со зверепоклонниками не работала сеть. Сеть пронизывала галактики невидимыми и неуловимыми волнами, и единственное место, куда она не могла пробраться и отправить обратный сигнал, была чёрная дыра. Сложно представить, что это технологическое чудо может отключиться и перестать работать. Это была способность — очевидно, и эту способность деактивировали в спешке, позволив недобитым солдатам бежать.

Этот человек знал, где появился Ночная Пора, успел к этому подготовиться и расставить ловушку для Кси. Неужели он предвидел будущее? Нет. Исключено. В последний момент что-то пошло не так, что-то заставило зверепоклонников отступить и прекратить кровавую расправу, что-то, что не входило в их планы. Её один дар богов, как у Петтенкоферов? Возможно. Даже в штабе Кси невозможно предсказать появление Ночной Поры, можно лишь вычислить его активность и ликвидировать последствия.

И этот человек служил в Кси. Обыкновенный зверепоклонник, будь это буйный подросток с Земли или ленивый отброс с Сирисо, не смог бы предугадать и предотвратить каждый манёвр особого отряда. Он точно распределил баланс сил, он знал, что капитан прибудет в авангарде, и потому смог отвлечь её, как самую значимую угрозу. Сеть перестала работать, вход на станцию метро взорвали, и внутри оказались заперты Ночная Пора, Драгвандиль, новый вор и, скорее всего, стратег.

Почему именно Драгвандиль? К тому же, Лео. Это же безмозглый выскочка, который вечно действует не по уставу. У него не было пытливого ума его брата-близнеца, не было особых достижений, он не мог похвастаться встречей с Ночной Порой. К тому же, его отца с позором лишили звания капитана, лишили работы, жилья и большую часть своей пустой жизни он ошивается на Земле. И всё же, Лео, именно этот дегенерат, валяющийся сейчас в госпитале с переломами, удостоился встречи со стратегом. Почему? Они знакомы? Возможно.

Мысли о том, что стратег — отец Лео и Колсона, Герберт Драгвандиль, у Бранда не возникало. Он тщательно изучил биографию этого человека, просмотрел его тактику сражения, его приёмы в бою и способности, которыми он пользовался. Герберт родился в то время, когда Зверь был особенно агрессивен, и с тупой, бездушной силой предпочитал бороться тупой, бездушной силой. И эти атаки в лоб были действительно эффективными и подарили человечеству двадцать лет покоя, который периодически нарушали преданные фанаты Зверя. Нет. Будь там на месте стратега Драгвандиль-старший, он бы напрямую атаковал капитана. Чем бы закончилась эта атака? Эти двое стёрли бы Сиэтл с лица Земли.

Выйдя из лифта, Бранд направился в госпиталь, игнорируя приветствия сослуживцев. Обычно он отвечал им кивком, улыбкой, что-то говорил, но сейчас у него не было сил изображать дружелюбие. Он был измотан. Он был уже очень давно и, видимо, на всю жизнь измотан, вот только запрещал себе думать об этом, запрещал себе впадать в апатию, запрещал себе вспоминать.

Выйдя из помещения, он вновь зажал губами очередную сигарету, и после первой затяжки надсадно, болезненно закашлялся. Нет. Курить он точно больше не мог. Теперь сигареты, которые жгли горло и одаривали мозг дурманящим дымком, вызывали лишь тошноту. Он выбросил окурок, и за ним тут же отправился стоящий до этого у стены андроид.

Андроиды. Белые, из металла и пластика, человекоподобные и искусственные. Это были единственные во всех трёх мирах существа, к которым Бранд испытывал подобие симпатии. У андроидов нет сердца, нет эмоций, к ним не приходит Ночная Пора, их не мучают кошмары. Бранд хотел бы однажды стать таким же. Хотел бы, чтобы его лицо побелело, чтобы в мыслях появился точный и холодный расчёт, чтобы вместо сердца у него был аккумулятор.

В госпитале царила суета. По длинным коридорам единственного этажа беспокойно сновали белые андроиды, люди в белых халатах, белые от ран и ужаса солдаты Кси. Кулоны-копии на шеях солдат помогали залечить раны, но не так быстро, как те побрякушки, которые дарил Ночная Пора. Если бы Бранд был на поле боя вместе с остальными, он, наверняка, даже не попал бы в госпиталь. Его кулон, как и кулон Антрис, не смог бы справиться только с двумя видами ран: ампутацией конечности и ожогами, оставленными Зверем.

— Тюрвинг.

Бранд вздрогнул и мгновенно выпрямился, услышав голос капитана. На его лице автоматически появилась добродушная улыбка, взгляд хитро сощурился, в голове образовалась звенящая пустота.

— Капитан! Вы целы..!

Антрис сняла окровавленные перчатки. Она была в белом халате, её чёрные волосы были гладко зачёсаны назад, на лице медицинская маска. И она была в крови. Среди этой мертвенной белизны чужая кровь на медицинском халате вызывала гипнотический и дурманящий эффект. Бранд встретился с Антрис взглядом, и впервые увидел в этих разумных, но бездушных глазах блеск одержимости.

Профессия Антрис допускала врачебные ошибки, вот только сама Антрис за все пятнадцать лет знакомства с Брандом не совершила ни одной. Это говорило об огромном опыте, о богатой врачебной практике и преданности своей профессии. И только та дура смело утверждала, что Антрис пытала людей.

— Драгвандиль очнулся, — ответила она.

До того, как Бранд повстречал Ночную Пору, он долгое время жил и работал отдельно от других людей. К нему Антрис относилась с некоторым пониманием, знала, что он ни с кем не уживается, видела, как людям тяжело рядом с ним. И это время, за исключением пары эпизодов с той идиоткой, Бранд считал самым счастливым в своей жизни. После встречи с Ночной Порой ему в напарники определили Лео Драгвандиля.

Лео был младше Бранда на пять лет. Антрис обесчестила его отца, Герберта Драгвандиля, заняла его должность и поставила жирную точку в унижении Драгвандилей, взяв под свою опеку двух малолетних оборвышей. Лео и Колсон. Шумный, эмоциональный, импульсивный Лео, который вечно раздражал Бранда одним своим видом, и его вечная тень — Колсон. Лео быстро прижился в Кси, стал душой компании среди людей, которых должен был ненавидеть, завёл себе друзей и даже хорошо отзывался о той умственно отсталой. Колсон же чувствовал себя вечно всем обязанным, вечно боялся заговорить первым, вечно получал больше всего ударов на тренировках.

Бранд не знал, почему Антрис определила Лео ему в напарники, да и она не собиралась объяснять причин своего решения. Антрис приказывает, особый отряд исполняет, а взамен получает крышу над головой, покровительство, карьеру и возможность сдохнуть на следующий день.

— Он в порядке? — без какого-либо интереса спросил Бранд.

— Требует сигарет, дешёвого пива и всеми силами показывает, что стал совершеннолетним, — Антрис закрыла глаза. — Я загрузила данные с его ДНК-роботов.

Бранд почувствовал, как к лицу прилил жар.

— Он видел главаря зверепоклонников? — его голос дрогнул на середине фразы. — Нашёл нового вора?

Антрис скосила глаза в сторону, закусив внутреннюю сторону нижней губы. Бранд проследил за её взглядом. Она смотрела на солдат, приходящих в себя от ранений и испуга, смотрела на них без особого выражения или жалости, пустым безжизненным взглядом куклы. Бранд без слов понял, что всё очень плохо. Случилось нечто такое, о чём даже она, этот бессердечный и жестокий человек, не могла сказать в присутствии своих воспитанников.

— Драгвандиль поклялся, что не проболтается, — тихо, едва слышно произнесла она. — Если он поклялся не болтать, значит об этом узнает как минимум каждый, кто вызовет у него жалость. Проследи, чтобы он себя контролировал.

— Есть, — ответил Бранд.

— Я вышлю тебе данные Лео. Приготовься. Он… наговорил о тебе лишнего.

— Я привык, капитан.

Антрис коснулась пальцами виска. Бранд кивнул, когда ощутил под кожей у височных долей едва заметное, почти приятное сокращение мышц. Данные получены, но ещё не открыты.

— Ты ведь понимаешь, почему только у тебя есть доступ к этим файлам?

— Потому что я напарник Драгвандиля.

— Потому что ты доказал свою компетентность, беспрекословно исполнял приказы и даже после встречи с Ночной Порой не поддавался эмоциям. Сегодня мы столкнулись с человеком, который долго копил силы для первого удара и испытывает к Кси куда более глубокую ненависть, нежели одержимые фанатики Зверя. Я проработаю новую тактику. Это несложно сделать. Но ты тоже будешь работать над тактикой, и в критический момент мы будем следовать твоим указаниям.

— Есть.

— Просмотришь файлы у себя в кабинете. Вольно.

Бранд кивнул. Он вышел из больницы спокойным шагом, бросился ко второй башне Кси и, едва дыша от волнения и бега, точно одержимый давил на кнопку лифта. Оппонент. Оппонент, принесший ему повышение. Оппонент, который запросто убьёт Бранда, если он проявит недостаточно смекалки. Оппонент. Оппонент. Оппонент.

Бранд тряхнул головой. Подумать только… минуту назад капитан сказала, что он не поддавался эмоциям даже после встречи с Ночной Порой, а на самом деле он так легко, словно по мановению руки, потерял над собой контроль.

Он всегда слепо восхищался умными людьми, его непреодолимо влекло к хитрым и изворотливым личностям, но, чего он не мог себе простить, его манило отвратительное. Он чувствовал, как шевелятся угли в его истлевшем сердце, когда смотрел на допросы зверепоклонников, когда стрелял в них, когда наблюдал за казнью. Бранд смотрел на пролитую кровь, на изуродованные тела, видел ужас в глазах умирающего и упивался отвращением.

И теперь он, Бранд Тюрвинг, человек, который каждое утро смотрел на револьвер и с трудом подавлял желание пустить себе пулю в висок, должен противостоять умному, опытному и закалённому в боях человеку. Кровь бросилась Бранду в голову. Подъём на лифте казался ему бесконечно долгим, точно последний день для преступника, приговорённого к казни.

Он заперся в кабинете, где на голографическом экране всё ещё была открыта карта со всеми отметками и краткими замечаниями Бранда. Коснувшись пальцами виска и глядя на голографический экран, Бранд отправил на него присланный капитаном файл.

— Ладно, — тяжело выдохнув, Бранд провёл ладонью по лицу. — Что ты там увидел, Драгвандиль?

Видео запустилось, и первым, что увидел Бранд, была полная отвратительного жёлтого света станция метрополитена.

— Юми?

Бранд застыл, когда Лео произнёс это имя.

— Юми? — повторил знакомый женский голос. — Не думала, что запомнилась тебе, лейтенант.

Бранд поставил видео на паузу. Там была девушка. До боли знакомая девушка. Настолько знакомая, что Бранд узнал её даже в очках, даже худощавой, даже без прыщиков и с ярким макияжем. Юмелия. Юмелия Блутганг. Эта дура, эта идиотка, эта умственно отсталая! Что она забыла на станции метро?! Какого чёрта она всё ещё жива?!

Бранд стиснул зубы. Его била дрожь. Его руки похолодели, к лицу прилил жар, в голове образовалась пустота. Юмелия. Они были едва знакомы, но это не помешало нелепой, несуразной, странной, эмоционально неуравновешенной Юмелии признаться Бранду в чувствах. Бранд ничего ей не ответил. Юмелия не стала настаивать. И в этом удручающем безмолвии к ней пришёл Ночная Пора.

Она не рассказала, где, когда и что случилось, не передавала данных со своих ДНК-роботов. Капитан нашла её полумёртвой от страха, всю в крови своей и чужой, и с кулоном-гильзой на шее. Прошло не так много времени, и Юмелия предала Кси. Одним щелчком пальцев она взорвала четвёртую башню, где располагался оружейный склад, оставила подругам в напоминание о себе пороховые ожоги и скрылась от правосудия на Земле.

А теперь вновь дала о себе знать, да ещё и набила себе татуировку зверепоклонников на ключице. Бранда трясло. Бранда никогда в жизни так не трясло. Нет. Это какая-то ошибка. Эта идиотка не могла быть стратегом! Она даже не могла нормально общаться с людьми! Она запросто могла сломать себе руку отдачей от револьвера! Зверепоклонница. Только такие идиоты могут вляпаться в подобное общество.

Бранд смотрел на застывшее, надменное и самодовольное лицо Юмелии. Прошло три года с того самого момента, как она взорвала четвёртую башню с оружейным складом. Что могло измениться с тех пор? Глупая, эмоциональная девочка научилась выживать, завоевала доверие зверепоклонников и открыла в себе лидерские качества.

Бранд продолжил смотреть видео, и каждое слово Лео заставляло его закатить глаза.

— Драгвандиль, — в сердцах прошептал Бранд. — Мог хотя бы с предательницей не флиртовать?

Он зарылся пальцами в свои длинные волосы, внимательно слушая Лео и глядя в пустоту перед собой. Видео всё не кончалось. Из глубокой задумчивости Бранда выдернуло одно единственное, произнесённое перепуганным девичьим голосом слово:

— Соммерос.

Соммерос. Бранд поднял голову, но не увидел на видео нового вора. Только Юмелию. Юмелию с огнестрельным ранением в животе.

— Драгвандиль, — Бранд скосил взгляд в сторону. — Тц… молодец.

Видео обрывалось, когда Юмелия едва заметно, болезненно улыбнулась окровавленными губами.

Соммерос, Юмелия и её послушная армия зверепоклонников. Бранд закрыл глаза и потёр пальцами воспалёнными глаза. Соммерос, Юмелия и зверепоклонники. Далёкое туманное прошлое, жестокое настоящее и кровопролитное будущее. Все эти люди смешивались в гремучую смесь для Бранда под названием «Отсроченное самоубийство».

— Ладно, — негромко произнёс он. — Ладно. Сыграем. Но учти, Блутганг, я не джентльмен и поддаваться тебе не буду.

Он направил в сторону изображения Юмелии сложенные пистолетом пальцы, и, казалось, услышал сквозь толщу прожитых и безрадостных лет её звонкий, заразительный смех.