Abyss (гет)

Крис Шистад — долбаный моральный ублюдок. Чертова сволочь, редкостный мудак. Ему, конечно, на это все плевать, да и марать мысли таким совсем не хочется. Потому что мысли итак безнадежно запачканы проклятой Эвой Квинг Мун, которая будто бы назло перестала отвечать ему на сообщения. Это бесит. Просто охуеть как бесит, а ей, по-видимому, все равно.

Бытует мнение, что хаос — это истинная свобода, тогда все его существование можно описать этим убогим словом. Потому что разбрасываться всем, и никогда ни над чем не думать — гребная дилемма его ублюдочной жизни.

Крис нервно курит чуть ли не вторую пачку подряд, настороженно оглядываясь по сторонам, ощущая едкое чувство омерзения. Причем в такой форме, что прожигает мышцы насквозь, оставляя после себя рубцы. Шистад бросает мимолетный взгляд на белое здание своей бывшей школы и совсем не ебет, что здесь забыл.

Со всей дури ударив об осыпающуюся стену, Шистад стискивает зубы, прокусывая до крови губу. Гребаная Эва. Чертовка Квинг-Мун. И ведь не выбить ее из своего сердца, не выписать на хуй. И эта константа в виде чувств начинает гнить изнутри, тормошить давно залатанные раны. Внимательно посмотрев на часы, Шистад быстро кидает сигарету на землю, понимая, что ждать здесь ее абсолютно бессмысленно. По пятницам Эва редко когда бывает «в себе».

И только убогое чувство рвется наружу, говорит ему подождать. Но Шистаду плевать. Он редкостный мудак, а таким по инструкции прописано быть идиотом.

И если хаос — вся его жизнь, то хочется, конечно, провести ее с кем-то надежным. С кем-то вроде нее.

* * *

Когда на второй день прибывания в Норвегии, Крису так и не удается поймать Мун, его ярость доходит до апогея. С натиском прорывает здравомыслие и заставляет напиться до состояния полного кретинизма. Шатаясь и бродя по таким знакомым улицам, Шистад прямиком заваливается в знакомый двор, начиная барабанить в дверь. Только ему, блядь, никто не отвечает.

Крис сжимает руки в кулаки и идет прямиком к окну, в которое так частенько любил залазить. И кажется, что хаос внутри него несравним просто ни с чем, потому что сквозь стекло он явственно видит Мун. Мун, которая беззастенчиво зажимается с бровастым ублюдком Юнасом.

Просто блядь. Охуеть теперь.

Крис пронзает ногтями ладонь, надавливая с неимоверной силой, почти до крови. А в груди все бушует с остервенением, с лютой яростью, на которую способен лишь тот, кто вновь что-то потерял. И это что-то дробит душу на куски, измельчает до состояния фарша.

Крис Шистад — долбаный ублюдок, редкостный мудак и вообще полный отморозок. Таким с рождения положено надевать маски и играть роль законченного урода. Только вот с Эвой так не выходит. Возможно, потому что она такая же. Возможно, потому что с ней что-то меняется.

И только чёртов хаос, грёбаный феномен свободы, остаётся с ним навсегда.

* * *

Шистад сжимает конверт с приглашением на свадьбу и мысленно поливает все трехэтажным матом. «Выхожу замуж», «счастлива», «приходи». Сука, как это вообще соотносимо? Шистад ударяет рукой об стенку со всей дури, оставляя вмятину, когда внутри все просто сходит с ума. Гребаная Мун. Чертова Эва. Как она вообще могла? Крис заливается смехом, задыхается на мгновение и продолжает стоять. А не пойти ли тебе на хуй, Мун?

Только что-то все-таки заставляет взять его билет до Норвегии; что-то точно хочет, чтобы он разрушил внутри себя все стены, что так неумело поставил за этот год. И это бесит, вымораживает до пелены перед глазами.

— Удачной личной жизни, Эва, — говорит он спокойно, смотря на светящееся бледное лицо. — И поменьше бухай.

Мун тараторит в ответ, притягивая за шею Юнаса, а у Шистада внутри что-то обрывается. Падает вниз и ударяется о пустоту. И почему-то сейчас маска урода налезать не хочет; не хочется даже слащаво улыбаться. Крис фыркает напоследок, покидая зал, надеясь, что она хотя бы проводит его взглядом. Только такого не случается, ему вообще в последнее время не очень везет.

Наверное, это и называется хаосом — безграничная свобода со сводящей с ума болью. И от этого утопающего чувства хочется вскрыть вены прямо на улице. Только Шистад — редкостный ублюдок. А такие живут долго, и он проживет.