Холодное утро. Рассказы (джен)

Как и всегда, Нима проснулась раньше всех в доме и сразу же отправилась на кухню. В её ежедневные обязанности входили готовка, уборка и прочие домашние дела, не слишком сильно её обременяющие. И девушке определённо нравилась такая жизнь. Выросшая в семье бедного рыбака, она даже и представить не могла, что однажды сможет жить в таком прекрасном доме со столь замечательными людьми и получать за это хорошие деньги, не занимаясь никаким тяжёлым физическим трудом. У абсолютно всех её подруг детства судьба сложилась куда хуже.

Ниме только исполнилось четырнадцать, когда Этрун нанял её присматривать за девятилетней дочерью и шестилетним сыном. Юника быстро научила свою новую няню читать и писать, так что через два года, когда девушка уже накопила небольшой багаж знаний, ей доверили присматривать за образованием Ламелена. Каждый день они вместе читали одни и те же книги, помогая друг другу разобраться в прочитанном. Мальчик был умён не по годам, и часто, обсуждая с ним очередную книгу, Нима ловила себя на мысли, что, не будь у неё многолетней форы, ей было бы нечему его учить.

Закончив варить кашу по своему немного отличающемуся от стандартного рецепту, девушка отправилась наверх. По уже сложившейся традиции она сначала стучалась в комнату Этруна и Орики, которые обычно вставали ещё до её прихода, после чего уже будила детей в случайном порядке. Благо их комнаты находились напротив друг друга, а потому девушка могла каждый раз развлекать себя тем, что давала или не давала Ламелену, всегда пытавшемуся спуститься раньше сестры, небольшую фору.

Но сегодня ему было не с кем соревноваться. Его сестрёнка, насколько знала Нима, отправилась с подругами в загородный домик, принадлежащий одному из бывших торговых партнёров Этруна. Служанка была счастлива за Юнику, ведь та уже давно хотела выбраться из столицы княжества и своими глазами поглядеть на мир вне её пределов.

Начало завтрака ничем не выделялось, если не считать того факта, что на этот раз за семейным столом пустовало одно из привычно занятых мест. Но не успела Нима сменить кашу чаем, как во входную дверь неистово забарабанили, а уже через мгновение пришелец осознал, что дверь открыта, и, пролетев через прихожую, очутился посреди столовой.

— Эт! — их внезапный гость смотрел только на хозяина дома. — Вам нужно бежать из города! Срочно!

— Здравствуй, Бран, — тревожно взглянул тот на вошедшего. — Можешь немного поподробнее?

Нима узнала его. Капитан Бранохиль был частым гостем в их доме. Правда, сейчас неподдельный страх настолько исказил черты его лица, что девушка вряд ли признала бы в нём старинного друга семьи, если бы не клёпаный доспех, в котором тот часто заявлялся в их дом, когда не имел времени на смену нарядов.

— Я только с собрания вольнонаёмных капитанов. Империя стянула полки к границе. Князь готовится к войне, — начал тараторить гость, выплёвывая фразы одну за другой. — Если что, тебя же первого повесят как имперского купца! Собирай своих и беги. Только не на север, там теперь ходу нет. Лучше на юг. Через границу с Союзом скоро потянутся вереницы беженцев, так что затеряетесь в толпе.

На несколько мгновений повисла тишина. Орика и Ламелен со страхом в глазах смотрели на Этруна, ожидая его слова. Бранохиль, пытаясь отдышаться, также уставился на него. Сам же отец семейства смотрел в пустоту где-то за правым ухом капитана. И тут до Нимы дошло, о чём именно он сейчас думает. Наконец, взгляд купца оторвался от одному ему видимой точки.

— Нима! — по его резкому голосу было бы трудно определить, что буквально мгновение назад торговец находился в состоянии шока. — Бегом к Демиане! Может, они ещё не выехали. Приведи Юнику домой! Живо!

Девушка впервые за семь лет работы в этом доме слышала, чтобы торговец повысил на кого-то голос. И, самое худшее, этим кем-то оказалась именно она. Вечно улыбчивый и доброжелательный мужчина мгновенно испарился, и Нима совершенно не хотела знать, кто теперь занял его место. Стремглав выбежав на улицу, служанка помчалась в сторону ближайшего из трёх мостов, перекинувшихся через реку, отделяющую дом купца, расположенный в северной части, от поместья на южной окраине города, которое отец Демианы, живший много лет по соседству с ними, приобрёл пару лет назад.

Слухи распространялись как лесной пожар засушливым летом. На улицах всюду слышались перешёптывания, а порой и громкие возгласы удивления. Пересекая мост, Нима встретила сотню княжеской конницы, скачущей куда-то на север. К тому моменту, как девушка добралась до роскошного поместья юникиной подруги, она успела разминуться ещё с тремя отрядами княжеской регулярной армии. Неужто уже началось?

На памяти Нимы была всего одна война. Семь лет назад, как раз в тот год, когда она устроилась служанкой, на княжество обрушились полчища северян, которые до этого уже смяли несколько небольших государств, лежавших между Вледоном и северными пустошами. В тот раз княжество устояло и даже устроило карательную экспедицию вглубь северных пустошей. Но местные владыки никогда не имели больших амбиций, а потому плодами их победы воспользовалась Империя, прибравшая к рукам отбитые у северян земли.

Официально это провозгласили щитом от дальнейших вторжений дикарей, но по факту Вледон лишь заимел в соседи сильнейшую державу известного мира, бросающую вызов даже самим богам. Однако, пусть это было и тревожное соседство, княжество получало от него огромную выгоду. Никогда до этого местные порты не бывали настолько загружены, а люди не выглядели столь счастливыми. Этрун утверждал, что половина внешней торговли Империи идёт через их маленькое княжество, и у девушки не было причин сомневаться в его словах. Так зачем Империи нападать на них?

Загруженная этими мыслями, Нима добежала до своей цели и быстро постучалась в обитую железом дверь. Открыл ей отец Демианы, одетый в чёрный дорожный дублет. По шуму внутри дома стало понятно, что бывшие соседи также готовятся бежать из города.

— Извините, не подскажете, где Юника? — только и смогла выпалить запыхавшаяся служанка.

— Что? — кажется, мужчина был немного ошарашен вопросом, после чего ему несколько мгновений пришлось потратить на то, чтобы вспомнить, кому принадлежит это смутно знакомое имя. — Дочь Этруна? Мне-то откуда знать? Я её уже почти год не видел, как и самого Этруна.

— А разве она не должна была нынче утром отправиться с вашей дочерью за город? — нехорошее предчувствие закралось в душу Нимы, и выражение полнейшего изумления на лице собеседника лишь усилило его.

— Нима? — выглянула из-за отцовской спины Демиана, с которой они довольно хорошо общались, когда та ещё жила в соседнем доме. — Я слышала твою последнюю фразу. Мы с Юникой уже месяца два не виделись!

Не удосужившись даже попрощаться, девушка бросилась обратно. У неё не было никаких идей, куда могла пропасть девочка. И это пугало. И что самое главное, она же всем сказала, что поедет за город с Демианой и их общими подругами. Почему она соврала? Вряд ли бы её ложь раскрылась, если бы она действительно вернулась домой через три дня, но всё равно. Почему она соврала?

Добежав до дома купца, Нима с удивлением обнаружила, что массивная входная дверь заперта изнутри. Немного побарабанив в неё, девушка услышала шаги, приближающиеся к ней с той стороны.

— Кто? — прозвучал приглушённый дверью голос Ламелена.

— Это я, Нима! — пытаясь отдышаться, выкрикнула она.

По ту сторону послышался скрежет с трудом отодвигаемого засова. Служанка помнила, что у входной двери всегда лежал массивный брусок, который в случае чего можно было просунуть через специальные петли в двери. Ни разу на её памяти никто не использовал этот брусок, всегда обходясь дверным замком. Дверь отворилась наружу, позволив Ниме войти.

Внутри она не обнаружила никаких перемен, разве что на трапезном столе лежал небольшой чёрный сундучок. Ну да, спасать из дома было особо нечего. Большая часть средств купца была вложена в товары, которыми сейчас были загружены десятки кораблей, находящихся на полпути в дальние страны.

— Нима? — выкрикнул Этрун, спускаясь по лестнице. — Где Юника? Уже за городом?

— Её там не было, — потупила взгляд служанка, не желая смотреть торговцу в глаза, сообщая такие новости о его дочери. — И Демиана даже не планировала куда-то ехать. Она и её отец очень удивились, услышав про Юнику.

— Что? — купец замер. Его глаза вновь уставились в одну точку.

— Она соврала про поездку, — попыталась как можно мягче произнести эти слова Нима. — Демиана её уже два месяца не видела.

Купец осел прямо на лестнице, сохранив ошарашенное выражение лица. Девушке хотелось подойти, обнять его, сказать, что всё будет хорошо и Юника скоро сама вернётся домой. Но она просто не могла. Нима и сама еле держалась на ногах, не падая только за счёт бурлящей после пробежки через весь город крови. Вслед за мужем со второго этажа спустилась и Орика. Увидев состояние Этруна, она лишь бросила быстрый взгляд в прихожую и, не заметив дочери среди присутствующих, опёрлась всем телом о ближайшую стенку.

Следующие два часа были проведены в практически полном молчании. Купец пришёл в себя через несколько минут. Спровадив всех остальных в столовую и приказав им оставаться там до самого обеда, сам же он занялся делами. Временами со стороны двери раздавался стук, и после обмена несколькими короткими репликами Этрун получал или передавал какие-то письма. Несколько раз посетители завязывали непродолжительную беседу, но служанка не могла разобрать их приглушённые голоса.

После обеда зашёл капитан Бранохиль. Его корабль оставался в столице, а потому, только узнав о пропаже Юники, он сразу же пообещал бросить всю свою команду на её поиски. Из разговоров у двери Нима поняла, что далеко не только Бранохиль будет искать дочь Этруна. То, какими деньгами при этом разбрасывался купец, просто поразило служанку. Да за сумму, что он пообещал в качестве награды нашедшему его дочь, можно было купить себе три таких особняка, как тот, в котором они сейчас находились.

Обедали в гробовом молчании. Никому не хотелось ничего говорить. После трапезы все остались на кухне. Орика принесла книги, чтобы хоть как-то отвлечься, но никто к ним даже не притронулся. Пару раз Ламелен порывался сам отправиться на поиски сестры, но передумал после того, как мать наорала на него не своим голосом и расплакалась. Частично успокоить Орику у служанки вышло лишь спустя четверть часа. Нима прекрасно понимала её чувства и наверняка сама бы наорала на этого безмозглого мальчишку, не окажись рядом его матери.

По мере того, как солнце клонилось к закату, посыльные стали наведываться к ним всё реже, и всё печальнее становилось лицо Этруна. Наконец, он присел к остальным, взглянул на нетронутую стопку книг и велел подать ужин. Нима, которой больше особо и нечем было заняться, провела последние три часа за готовкой, а потому практически немедленно выставила на стол столько блюд, сколько в другие дни не готовила и за неделю. Через несколько минут после того, как утих звон приборов, в дверь снова постучали.

— Эт! Это я! — раздался из-за двери голос Бранохиля.

Хозяин дома открыл дверь, и капитан ввалился внутрь. Окинув быстрым взглядом собравшихся в столовой, он тяжело вздохнул и уселся на один из свободных стульев. Но начинать говорить капитан не спешил, а лишь внимательно смотрел на будто бы постаревшего на десять лет купца. Когда он наконец начал, голос его был тих, а взгляд медленно блуждал по входной двери.

— Эт, ты должен уехать. — Этрун поперхнулся, но его друг, казалось, даже не заметил этого. — Забирай жену и сына и уезжай. Ты тут больше ничем не поможешь. Мы продолжим искать и, если… — голос Бранохиля на мгновение умолк, но он заставил себя продолжить, — и когда мы найдём твою дочь, я доставлю её к вам в целости и сохранности.

— Бран, ты не понимаешь, — начал было торговец ещё более тихим голосом, чем у его собеседника.

— Нет! — внезапно взгляд капитана прекратил своё блуждание по двери и обратился прямо на Этруна. — Это ты не понимаешь! Как только Империя перейдёт северный рукав Брусы, все жители Вледона имперского происхождения превратятся в заложников. Я знаю людей, которые смогут вывести вас из города и проводить до границы с Союзом. Этой ночью ещё можно уйти. Завтра — уже не знаю. Бегите.

В комнате повисло молчание.

— Нима, — внезапно услышала она в тишине своё имя и вопросительно уставилась на Этруна, — ты же местная. Тебе ничего не грозит. Если хочешь, можешь идти. Я выплачу тебе жалование за год вперёд, чтобы тебе не нужно было беспокоиться о деньгах первое время.

Что? Да как он посмел? Звук смачного шлепка наполнил комнату. Служанка посмотрела на свою руку, потом на щёку купца и еле удержалась на ногах, не в силах сопротивляться накатывающему на неё приступу паники. Этрун же, кажется, пришёл в чувство, и в его неподвижных на протяжении последнего часа глазах вновь блеснула решимость.

— Прошу прощения. — Девушка была в шоке, что это купец произнёс эти слова, а не она, но не смогла выдавить из себя ни звука. Остальные, кажется, были поражены не меньше. — Хорошо, Бран, отведи Орику, Ламелена и Ниму к своим людям, если они действительно заслуживают доверия и могут помочь. Я же остаюсь здесь. И это не обсуждается.