Останься со мной... (гет)

На следующее утро, когда они встретились в гостиной, чтобы заняться зарядкой, Лика то и дело отводила взгляд, потому что ей было очень стыдно за свою вчерашнюю выходку, но Лон-Гор вёл себя как ни в чём не бывало, отпускал шутливые комментарии и девушка постепенно расслабилась. Потом она приняла душ, а когда пришло время завтракать, то Лон-Гор вышел к столу хмурый и явно чем-то озабоченный.

— Эта скотина Баан-Ну всё же донёс Верховному о том, что в наших краях появилась беллиорка... то есть ты! — сказал он. — Нет, Гван-Ло, конечно же, в курсе всего происходящего, но теперь от меня требуют, чтобы я немедленно занялся своими обязанностями — медицинским обследованием гостьи с другой планеты, а не водил её по ресторанам. Впрочем, я отвоевал ещё несколько дней, чтобы подготовить тебя...

— Подготовить к чему?

— Ты уже в курсе, что мы, менвиты, используем гипноз...

Лика кивнула, так как читала об этом в книге Волкова.

— Но это не простой гипноз, когда смотришь в глаза жертве, и та тут же повинуется каждому слову господина... Мы применяем ментальный гипноз, мысленный, а это будет похуже визуального, поскольку сопротивляться мысленному воздействию способен не каждый.

— Но как же Ильсор... Он-то сопротивлялся!

— Нет, моя девочка, он точно такой же, как и все прочие арзаки, — вздохнул Лон-Гор. — Просто... Как бы тебе понятнее объяснить-то? Если какой-нибудь менвит делает определённого арзака своим рабом, то ни один другой менвит уже не сможет воздействовать на конкретно этого раба, так как хозяин как бы накрывает его частью своей ауры. Иногда случается так, что вследствие какого-нибудь сильнейшего нервного потрясения мозг порабощённого снимает эту ауру. Но это большая редкость, обретается такая свобода лишь на какое-то время и надо только успеть за этот короткий срок снять зависимость от господина полностью. Так было с многими, спасёнными мной, в том числе и с девушкой Гелли, про которую я тебе уже рассказывал. Жестокость её хозяина и ужас перед предстоящим участием в групповой секс-оргии помогла девушке частично вернуть собственную волю, и она убежала... И едва не погибла под моей машиной.

— А что насчёт Ильсора? — не отставала Лика.

— Какая же ты приставучая, Ли-Ка... тебе сейчас надо думать о себе, а не о ком-то другом! — с досадой сказал Лон-Гор, но, видя умоляющие глаза Лики, сдался. — Не знаю уж, что произошло, но Ильсор, по-видимому, смог обернуть ауру господина в свою пользу и отгородился ею от своего хозяина, успешно, впрочем, притворяясь загипнотизированным. Но эта хитрость всё равно не спасла его от глубинного гипноза...

— И ему никак нельзя помочь?

— Ли-Ка, он теперь не человек в духовном смысле этого слова. Как личность он уничтожен бесповоротно и тут уж ничего не поделаешь. Так, ты позавтракала? Тогда мой посуду и приходи в гостиную, начнём тренировку.

— А почему вы думаете, что у меня получится сопротивляться? — поинтересовалась Лика, собирая посуду и относя её к раковине.

— Ты с другой планеты и, надеюсь, не так подвластна нашим чарам... Ладно, довольно болтовни, мой посуду, а я пока тебя подожду.

…Все последующие два часа показались Лике самой настоящей пыткой, так как Лон-Гор не делал никаких скидок на то, что она была девушкой, а тем более девушкой с другой планеты.

— Я больше не могу, — жалобно простонала она уже через полчаса, когда ей стало казаться, что ещё немного — и её череп взорвётся в самом буквальном смысле этого слова. — Мне плохо...

— Думаешь, если кто-то захватит власть над твоим сознанием, то тебе сразу полегчает? — почти грубо сказал Лон-Гор, но заметил, что она измотана и сжалился. — Ладно, отдохни пару минут, и продолжим.

И они продолжили. Полковник усиливал ментальный натиск на её разум постепенно, давая Лике собраться с силами, но у той получалось это плохо, и она с ужасом думала, что против настоящего противника ей точно не выдюжить. Сразу же на ум приходила та, самая первая её встреча с менвитами и как она практически обессилела... но ведь потом смогла преодолеть чары?

— Всё дело в том, что ты заранее начинаешь бояться, — сказал Лон-Гор, помучившись с Ликой ещё немного. — Запомни, моя девочка, твой страх может обернуться против тебя... но может и стать защитой, если ты заодно испытаешь гнев. Давай попробуем так: когда начнёшь чувствовать, что тебя охватывает страх, то попытайся заодно и разозлиться. Отдышалась немного? Тогда начинаем!

Снова пелена чужой воли начала заволакивать мозг, и снова наваливались безразличие ко всему и тупая покорность... Лика барахталась в них, точно в застывающем клее, и тогда полковник, разочарованно вздыхая, снимал своё воздействие и, махнув рукой, давал ей небольшую передышку, а потом, убедившись, что та немного пришла в себя, безо всякого предупреждения — точно Гитлер двадцать второго июня, без пяти четыре — начинал атаку. Лика уже была готова махнуть рукой и сдаться, но тут ей в голову пришла мысль: "Что же, я, выходит, стану рабыней и буду исполнять чужие прихоти? А как же мой дом? Как же мои родные и друзья? Ну, уж нет!" Она почувствовала, как злость и отчаяние словно разорвали цепи, почти опутавшие её разум, и Лика с облегчением поняла, что её больше не контролируют!

— Молодец, — похвалил Лон-Гор, довольно улыбаясь. — Но это ещё не конец. Злость может дать свободу лишь на краткое время, а потом ментальное вторжение продолжится и тебе, чтобы защититься от него полностью, надо научиться абстрагироваться.

— Абстрагироваться? — с недоумением спросила Лика.

— Да. Сейчас мы попробуем ещё раз и в тот момент, когда твой разум на краткий миг вновь освободится от постороннего воздействия, попытайся сосредоточиться на чём-то, что тебе близко и понятно: какая-нибудь картинка, светлое воспоминание, даже строчка из песни или стихотворения — подойдёт всё! Отдохнём ещё немного и продолжим тренировку!

Ни этот раз разозлиться удалось почти сразу и Лика, почувствовав, что влияние Лон-Гора немного ослабло, начала прокручивать в памяти строчку из старой песни: "Я волна, новая волна..." и тиски, сжимавшие её мозг, начали таять. Полковник, недоумевающе нахмурившись, немного подался вперёд, его бархатно-синие глаза потемнели и стали почти чёрными, руки вцепились в подлокотники кресла так, что костяшки пальцев побелели, но Лика ничего не почувствовала. Поняв, что на этот раз в этой схватке одержит победу она (а Лон-Гор уже явно не жалел сил, чтобы захватить над ней власть, пусть даже и в учебных целях), девушка, раз за разом прокручивая в мыслях строки из песни, расслабленно откинулась на спинку кресла и торжествующе улыбнулась.

— У тебя получилось! — словно и сам не веря в результат, радостно воскликнул полковник. — Я пробовал научить тому всех спасённых мной девушек, но ни у одной это не получалось, кроме тебя и... Гелли!

— Правда? — польщённая, спросила Лика. — Я очень этому рада!

— Конечно, с Гелли мне пришлось повозиться намного дольше, чем с тобой, но в итоге она тоже закрыла свой разум от постороннего влияния... но ведь закрыла же!

— А остальные девушки? Почему у них не вышло?

— Не знаю, — немного растерянно произнёс Лон-Гор. — А ведь и в самом деле... Ладно, ты, прибывшая к нам с другой планеты и, возможно, только поэтому с относительной лёгкостью преодолевшая ментальное воздействие, но вот Гелли... Ладно, иди и отдыхай и постарайся настроиться так, чтобы та фраза, что ты избрала в качестве отвлекающего фактора, стала кодовой и начала постоянно звучать в подсознании. Иди, а мне пока надо кое-что проверить...

Лика слабо улыбнулась и вышла из гостиной, а полковник, проводив её неожиданно нежным взглядом, поспешил в свой кабинет, чтобы проверить свою, внезапно охватившую его догадку.

"Должна звучать постоянно, — думала Лика, нервно шагая по комнате взад-вперёд. — Постоянно... А как это сделать? А-а, наверно это будет, словно какой-нибудь рекламный слоган-паразит, что крутится на задворках памяти и изгнать его никак нельзя! Наверное, так..."

Она раз за разом прокручивала уже до чёртиков надоевшую песенную строчку и, в конце концов, это у неё получилось! "Я волна" постепенно отдалилась куда-то в подкорку — так бывает, если магнитофон, что орал у тебя в комнате, не выключая, отнесли к соседям... и ты вроде продолжаешь всё слышать, но теперь его ор тебя вовсе не волнует, а наоборот — даже как-то успокаивает. Утомившись от сиих мысленных трудов, Лика прилегла и только погрузилась в дремоту, как...

— Ли-Ка, ты не спишь? — осторожный стук в дверь заставил её в испуге вскинуться. — К тебе можно?

— Пожалуйста, — Лика быстро села и поправила сбившийся халатик. — Что-то случилось?

— Я тут кое-что проверил, — Лон-Гор вошёл в комнату и опустился в кресло, сжимая в руках какие-то бумаги. — Пока Гелли жила у меня, я обследовал состояние её организма, чтобы выяснить, какие у неё заболевания и заодно подлечить немного. Понимаешь, когда она жила у своего хозяина, тот постоянно вступал с ней в половую связь...

— Скажите прямо — он её насиловал! — жёстко сказала Лика, уже разобравшаяся в отношениях между господами и рабами. Да и разбираться особо не надо было, подумала она, такое было и у нас на Земле... так чему тут удивляться?

— В общем, в итоге Гелли забеременела от своего господина и тот, недолго думая, отправил делать её аборт. После такой операции, сама понимаешь, надо было хоть несколько дней воздерживаться от сексуальных контактов, но Сув-Мур не дал даже дня, почти вскоре после возвращения её из клиники изнасиловав бедняжку в грубой и циничной форме, а потом заявил, что она должна будет завтра обслужить его друзей!

— Вот скотина!

— Боль и отчаяние, что испытала Гелли, помогли ей ослабить ментальное воздействие и она, убежав из дома, в отчаянии бросилась под первую попавшуюся машину...

— Но потом воздействие вернулось? Или она, как и Ильсор, смогла сорвать его полностью?

— Я же уже сказал, что Ильсор не сорвал его, а просто обернул другой стороной, а если бы Баан-Ну в своё время догадался обо всём и попробовал произвести ментальную атаку, то он вряд ли бы смог защитить себя... — тут Лон-Гор досадливо нахмурился. — Не отвлекай меня! Так, на чём я остановился?

— На том, что Гелли удалось ослабить ментальное воздействие, — подсказала Лика.

— Понимаешь, остальным девушкам мне пришлось помогать, буквально выворачивая их разум наизнанку, а Гелли избавилась от всего сама и заодно научилась успешно защищаться. Тогда я приписал всё это её внутренней силе, но сейчас, — тут полковник потряс бумагами. — Сейчас я всё понял!

— И?

— У неё в роду были менвиты. Конечно, менвитские гены ничтожно малы и их перекрывает арзакская кровь, однако стресс помог вырваться способности противостоять чужой воле. Теперь-то я понимаю, почему Гван-Ло отдал приказ уничтожить всех полукровок, ведь если они сумеют преодолеть чары и объединиться, то конец его власти...

— А менвит может воздействовать на менвита? — с любопытством спросила Лика.

— Обычно — нет, но наш Верховный как-то сумел преодолеть этот барьер, — с неохотой ответил Лон-Гор. — Ты отдохнула? Тогда давай заниматься дальше.

— Я вот хотела ещё спросить... Скажи, а арзаки у вас самые обычные рабы или же имеют какие-то права?

— Скажу так — есть рабы, которые служат одному господину, и тогда он сам покупает им одежду и прочие необходимые вещи... но зато и может делать с ними всё, что ему заблагорассудится, а есть рабы государственные — те, что работают на фабриках и заводах. Этим немного полегче, так как они живут в собственных, пусть и небольших, квартирах, получают зарплату и повинуются они непосредственно приказам Верховного. Всё?

— А можно последний вопрос? — взмолилась Лика, с тоской предчувствуя, что теперь Лон-Гор будет ломиться в её разум, не жалея сил и желая отсрочить эти муки хоть ненадолго. — Тогда, в ресторане... Почему Баан-Ну и другие менвиты не смогли воздействовать на меня? Ведь в тот момент я была абсолютно не подготовлена...

— Тогда ты была под моей мысленной защитой! — коротко ответил Лон-Гор и встал. — Я жду тебя в гостиной.

…Лика, к своему сожалению и великому стыду, показала себя почти никудышной хозяйкой. Решив удивить гостеприимного хозяина и зная, что Лон-Гор большой поклонник правильного питания, она на следующий день попыталась приготовить ему овощное рагу и испечь оладьи, но... из благих намерений, как всегда, не получилось ничего — влюблённая по самые ушки повариха пересолила рагу до такой степени, что от него отвернулся бы даже лось, а оладушки, которым полагалось быть пышными и тающими во рту, превратились в неугрызаемые сухарики. После осторожной дегустации этих оригинальных блюд Лон-Гор стал страстно уверять свою гостью, что ей вовсе не нужно утруждать себя приготовлением завтраков и обедов, что он и сам с превеликой радостью займётся этим ("Ничего страшного, ведь самые лучшие повара — мужчины!") и с облегчением перевёл дух, когда та согласилась. Хорошо, что хоть чистотой в её комнате придирчивый полковник остался доволен, а то ещё одного укоризненного взгляда Лика не выдержала бы точно.

Они занимались тренингом ещё три дня, которые полковник сумел выцарапать у высокого начальства под тем предлогом, что беллиорке немного плохо и надо бы подождать, пока она акклиматизируется, иначе результаты обследования могут быть неверными. В перерывах, когда Лон-Гор давал Лике немного отдохнуть, он с любопытством слушал рассказы об её родине — стране под названием Россия (а потом и о прочих странах), как она жила, чем занималась, какие у неё были увлечения, время от времени задавая вопросы. Особенно его забавлял тот факт, что на Земле было не две расы, как на Рамерии, а очень много, и все они говорили на разных языках.

— Разве нельзя сделать так, чтобы все говорили на одном языке? — спрашивал он. — И письменность чтобы тоже была везде одинакова? Всем было бы намного легче и проблем стало меньше.

— Так и уровень развития у всех отличается! — возразила Лика. — Знаешь, ведь у нас существуют одновременно и высокоразвитые страны, и те, что живут практически как дикари... А религия? У нас их великое множество — и православие, и протестантизм, и мусульманство, и буддизм... К тому же следует учитывать ответвления от основных религий, а в них вообще запутаться можно!

— Да, чем больше я узнаю о вашей планете, то всё больше убеждаюсь, что "Диавоне" сильно повезло, что она приземлилась в Гудвинии! Правда, везение немного относительное, но представляю, что бы было с нами, приземлись мы, скажем, на острове, полным каннибалов!

Лика усмехнулась, но не стала ему говорить, что Гудвиния на самом деле Волшебная страна — всё равно не поверит, лучше уж пусть думает, что там особая энергетика... и прочее! Лон-Гор и сам много рассказывал Лике, так что постепенно она всё больше и больше узнавала об истории Рамерии и начинала понимать, что всё не так просто и однозначно, как прежде считала. Да, на Рамерии издавна существовали две расы — арзаки и менвиты, но была ещё и третья, теперь исчезнувшая — криспы. Жившие в суровых условиях и подчас не имевшие возможность защитить себя физически, они постепенно развили другой способ защиты — ментальный, которым весьма успешно оборонялись и даже нападали, когда их поселениям грозили стаи хищников или, допустим, не было возможности воспользоваться оружием. Постепенно условия, в которых жили криспы, становились всё тяжелее и это, в конце концов, вынудило их спуститься с гор в равнины, где криспы смешались с менвитами, обитавшими у самого подножья гор, а через несколько поколений и вовсе растворились в них.

— Вот от них-то мы, менвиты, и унаследовали эту способность — управлять живыми существами, — вздохнул Лон-Гор. — Нет, конечно, на животных наша сила теперь не действует — кровь-то сильно разбавлена, зато, как впоследствии оказалось, это отлично работает в отношении арзаков…

Да, менвиты и арзаки всегда жили несколько обособленно друг от друга, и смешанные браки были большой редкостью, так как менвиты, даже себе не признаваясь в этом, всё же презирали арзаков за их телесную слабость, неспособность в случае опасности постоять за себя, за мечтательность и склонность к искусству. Зато они быстро сообразили, что арзаки, в отличие от них, великолепные изобретатели и учёные и этим не грех воспользоваться в личных целях. Нет, среди менвитов тоже были люди, способные мыслить творчески… но зачем понапрасну напрягать ум, когда арзаки и без того всегда с радостью делились плодами своих умственных трудов? Однако до того момента, как Гван-Ло стал правителем среди менвитов, два народа жили вполне дружно и никто не посягал на свободу своего соседа, но вскоре всё изменилось. Гван-Ло, всегда завидовавший тому, что арзаки процветали, решил сделать так, чтобы отныне и навсегда этим процветанием пользовались только менвиты и для начала начал потихоньку внушать своим соотечественникам, что они, менвиты — избранная самим Великим Небом раса и что им обязаны повиноваться абсолютно все живые существа.

— И что, все вот так сразу и согласились?

— Нет, что ты! — возмутился Лон-Гор. — Среди менвитов были и есть честные, благородные люди, которым сама эта мысль показалась кощунством. Но нашлось немало и тех, кто мигом понял, какие выгоды сулит им эта идея и поспешил согласиться с Гван-Ло, а особенно много было таких среди молодёжи, которая вечно чем-то недовольна и которой очень понравилась сама идея об их избранности.

«И на Земле было нечто подобное, — подумала Лика. — Например, в Германии, когда к власти пришёл Гитлер… Не сильно же наши планеты отличаются друг от друга!»

— А потом был Большой Пир, да?

— Ты, как я погляжу, довольно много знаешь о том, что происходило на Рамерии! Хотелось бы знать, откуда? — усмехнулся полковник, и Лика немного смутилась — не говорить же ему о том, что все её познания из детской книжки? Впрочем, Лон-Гор не стал её расспрашивать об этом поподробнее, решив, что арзаки в своё время обо всём рассказали гудвинцам, а уж потом об этом узнали все беллиорцы.

— Большой Пир был не в одном конкретном месте. Празднества, что устроил Гван-Ло, начались в строго определённое время во всех городах и посёлках, и тогда-то менвиты и устроили массовую ментальную атаку на собравшихся арзаков, которые, как они уже отлично знали, легко поддавались гипнотическому воздействию… Конечно, не все арзаки смогли присутствовать тогда на празднике и не все сразу поддались гипнозу, но после празднества Гван-Ло приказал созданным менвитским патрулям внимательно наблюдать за населением и отлавливать таких одиночек…

— И превращать их в рабов, да?

— Да. Потом, став Верховным, Гван-Ло тут же отдал приказ о немедленном аресте и последующем устранении всех полукровок и я долго ломал голову, чем же они ему так не угодили, а вот теперь понимаю…

— Скажи, а Гван-Ло импотент?

— Да с чего ты это взяла?! — аж поперхнулся Лон-Гор. — Нет, он вполне нормальный мужчина, у него есть жена и двое сыновей, так что в этом смысле у него всё в полном порядке… Интересно, откуда у тебя такие мысли?

— А вы сами сразу встали на сторону Гван-Ло? — поспешила спросить Лика и теперь настала очередь Лон-Гора смутиться.

— Поначалу — да, — неохотно признался он. — Скажу честно, мне импонировала сама идея о избранности менвитов, об их исключительности, но постепенно я начал внимательнее следить за тем, что творилось вокруг и происходящее мне не нравилось всё больше и больше, а уж когда я попал на Беллиору и столкнулся с этой проблемой, так сказать, лицом к лицу… Наверняка таких, как я, немало, но все мы слишком разобщены и… и вообще, не склонны особо доверять друг другу. К тому же, боюсь, что даже среди этих недовольных есть такие, кто в глубине души считает, что арзаки и в самом деле не годны ни на что, кроме как служить Избранникам душой и телом, потому что боятся даже представить, как станут обходиться без слуг, если те вдруг станут свободными…

Постепенно менвиты сделали так, что арзаки полностью забыли свой язык и своё славное прошлое… и те забыли. Хуже того, несчастным внушили мысль, что они ни на что более не годятся, кроме как служить Избранникам и исполнять любые их прихоти, и те с радостью согласились, начисто позабыв, что некогда были свободными людьми…

Слушая рассказы Лон-Гора о том, как всё сложилось дальше, Лика начала понимать, что социальное положение рабов здесь вовсе не такое же, как, скажем, на Земле и они, как ей было уже известно, делились на личных и государственных. Да, личные рабы были практически бесправными, полностью зависели от своих хозяев и не могли даже создавать семьи без разрешения на то господина, а вот государственные пользовались большей свободой. Они, как уже говорил Лон-Гор, имели собственность, получали небольшую зарплату, самостоятельно делали покупки в магазинах для арзаков, женились, заводили детей, но и им могла грозить опасность превратиться в рабов личных, так как любой менвит, имевший высокую должность, влиятельных знакомых или просто очень много денег, мог купить понравившегося ему арзака или арзачку... как это и произошло с Гелли. Государственные арзаки (будем называть их так) жили почти как свободные люди — они могли посещать театры и кинотеатры (разумеется, только те, что были специально для них), их дети ходили в детские сады и школы. Ещё Лику изумляло то, что у менвитов не было семей в привычном для неё смысле этого слова. Нет, они сходились, заводили детей, но каждый словно существовал сам по себе, не особо интересуясь жизнью своей половины. Дети же, по достижении ими пяти-шести лет, отправлялись в специальные учреждения, оставаясь там до совершеннолетия и родители даже не переживали по этому поводу. Лике это казалось неправильным и неестественным, но вскоре она начала понимать, что здесь это привычное дело — особенно среди представителей знати, которые не особо расстраивались из-за того, что их отпрыски находились далеко от них... Менвиты победнее и попроще занимались воспитанием своих детей сами, но (как подозревала Лика) не из-за великой любви к чадам своим, а по причине банальной нехватки денежных средств. Кроме того, среди менвитов тоже существовала жёсткая социальная иерархия. Как среди арзаков были рабы личные и рабы государственные, так и менвиты отличались друг от друга. Среди них были высшие и низшие слои, причём они никогда не перемешивались, так что здесь было просто немыслимо представить себе, чтобы менвитка — аристократка вышла замуж за незнатного менвита. К тому же на Рамерии женщины сами выбирали себе супругов из тех, кто предлагал им свои руку и сердце, а иной раз даже проявляли инициативу, предлагая мужчине вступить с ними в брак и те, как правило, не отказывались. Лика слушала рассказы Лон-Гора, затаив дыхание и постепенно начала понимать, что по самые ушки влюбляется в этого удивительно умного, насмешливого и немного циничного человека, а тот, похоже, даже не замечает её чувств.

"Господи, а ведь я влюбилась, — думала она, поглядывая на Лон-Гора так, чтобы он этого не замечал. — Я и не представляла, что смогу так полюбить! Даже тоска по дому уже не так тяжела и мне кажется, что рядом с ним я становлюсь лучше... Ну неужели он ничего не замечает? Неужели он так слеп? Какое несчастье — любить того, кто не может ответить на твою любовь... А я люблю, люблю, люблю. Что ж, остаётся только ждать, пока моя страсть не перегорит…"

Обидно, но ничего не поделаешь!

...С каждым разом у Лики получалось всё лучше и лучше, так что вскоре настал момент, когда Лон-Гор сообщил ей, что он сделал всё, что смог и теперь она может быть спокойна за свои разум и свободу.