Близнецы (гет)

– Ты не собираешься смотреть салют? – Уизли удивленно приподнял брови. – Я думал, ты любишь все сверкающее.

Девушка оценила эту попытку пошутить и таким же небрежным тоном ответила:

– Не все, а только бриллианты.

Обоим не хватало искренности в голосе, утренний разговор и так их расстроил, а торжественное открытие памятника погибшим в Великой Войне, естественно, не могло улучшить настроение двум выжившим.

– А я люблю фейерверки, – молодой человек нежно посмотрел на подругу, – я сразу вспоминаю нашу с тобой встречу на празднике Победы. Хотя, надо сказать, тогда я на них даже внимания не обратил.

– Становишься сентиментальным, Уизли?

– Да что с тобой, Парватти? – В голосе молодого волшебника звучало отчаяние.

Девушка нервно крутила нитку жемчуга.

– Я хочу сходить к Стене Памяти, пока там никого нет. Ты пойдешь со мной?

После недолгого колебания Уизли коротко кивнул:

– Да, конечно.

Они молча вышли из огромного шатра и направились туда, где словно из-под земли вырастала черная стена, наглухо перекрывая дорогу к развалинам Дурмстранга. Это была своего рода иллюзия, эффектный ход – существовало множество тропинок, по которым можно было пройти к месту Последней Битвы, но нужное настроение вполне создавалось.

Парватти провела рукой по золотой надписи, буквы словно вспыхивали под ее пальцами.

Патил Эдвин

Патил Изольда

Патил Падма

– Ты знаешь, имя само появляется здесь, как только кто-нибудь из нас умирает. Мы всего-навсего тени прошлого, легенды, а не люди. И всех нас ожидает эта стена... – Девушка вздрогнула. – Какой холодный ветер... Здесь всегда холодно...

Молодой человек снял тяжелый плащ, закутал в него Парватти и осторожно обнял ее. Девушка на несколько секунд прижалась к нему и вдруг отпрянула, с ужасом глядя на свое отражение в зеркальной поверхности стены.

– Рон просил поговорить с тобой, – ее голос прозвучал непривычно резко, – об этом.

Она указала на список имен.

Уизли Артур

Уизли Чарльз

Уизли Молли

Уизли...?

– Малютка Ронни? – криво усмехнулся молодой человек. – А у тебя что, новая специальность? Психолог? Целитель душ?

– Это было давно, еще в октябре, – Парватти словно не слышала его слов, – потому я и подошла к тебе тогда. А потом... потом мне показалось, что это не так уж важно.

– И что изменилось?

– Ничего. В том-то и дело, что ничего. Я иногда думаю, что министр прав – мы сумасшедшие. Психи, которые живут в своем, выдуманном мире... Я ошибалась... Мы не войну проиграли, мы проиграли свои жизни...

– Парватти...

– Мы потеряли в этой войне всех – любимых, друзей, родных. Все, что у нас осталось, – наши собственные жизни. А мы от них отказались.

– Парватти...

– Ты сумасшедший, Уизли. Нельзя прожить сразу две жизни. Все, чего ты можешь добиться этой комедией, так это то, что в один прекрасный день на проклятой стене появятся сразу два имени. Это и есть дань памяти твоему брату?

Лицо молодого человека пошло пятнами.

– Что ты понимаешь! – его голос сорвался на крик.

– Я все понимаю, не забывай, я пережила то же, что и ты.

– То же, что и я? Мы были как единое целое, а вы... Я не могу как ты – отряхнуться и дальше пойти.

Девушка побелела, ее рука так сильно дернула ожерелье, что нить разорвалась и не меньше сотни жемчужин брызнули во все стороны. Несколько мгновений оба словно завороженные следили, как перламутровые шарики катятся по земле и собираются у подножия стены.

Когда молодая колдунья заговорила, ее голос звенел от напряжения.

– Видимо, я и правда люблю тебя, раз выслушала такое и не ударила. Я даже готова простить тебя, когда ты одумаешься.

Уизли хотел было что-то сказать, но под тяжелым взглядом девушки неожиданно сник.

– Я не лучше тебя – такая же ненормальная. – Она говорила пугающе спокойным тоном. – Я тоже живу чужой жизнью – ношу одежду, которая мне не нравится, смеюсь, когда мне совсем не весело, каждый вечер возвращаюсь в дом, из которого всегда хотела убежать... Но теперь – все! Я больше не хочу быть сумасшедшей. Я верну себе свою жизнь и проживу ее так, как Я хочу.

– Парватти... – прошептал он.

– Ты еще не понял, Уизли? – девушка судорожно улыбнулась. – Парватти умерла. Я – Падма.

Она еще несколько секунд смотрела на него, словно ждала чего-то, потом сбросила плащ, резко повернулась и пошла прочь от Стены Памяти.

Не оглядываясь.