Мысли в квадрате (гет)

Драко лежал на своей кровати в слизеринской спальне, стены которой привычно отдавали сыростью. Закинув руки за голову, он задумчиво рассматривал тяжёлый тёмно-зелёный полог кровати.

— Ну он и псих конечно, этот Бэддок, — протянул Нотт и завалился на соседнюю койку, — ты бы поаккуратней с такими.

— Да с такими аккуратно, не аккуратно — всё одна хрень, — подытожил Забини, который, стоя у шкафа, переодевался в удобную вечернюю одежду. — Двинутый, чуть конфринго в Тео не кинул.

— Да пускай и кинул бы, — кичился Нотт. — Я бы его за раз уложил и задницу подпалил бы хорошенько, чтоб не повадно было.

— Ещё один, — выразительно вздохнул Забини и рисованно закатил глаза. — Тебе лишь бы подпалить кого.

— Так если за дело.

— Хватай полотенце, вершитель правосудия, и в душ, — серьёзным голосом ответил Блейз, сдерживая улыбку.

Тео пытался ещё что-то возразить в своё оправдание, явно не желая так быстро заканчивать диалог, но Забини ловко вытолкал его из спальни, чуть не снеся в проходе вернувшегося с тренировки Крэбба.

— Чего это они? — поинтересовался тот.

— Как обычно.

Малфой устало вздохнул, но вдруг резко оживившись, вскочил, сев на край своей кровати.

— Слушай, у тебя нигде не завалялось несколько моих писем с прошлого года?

— Каких писем? Ты писал мне письма? — удивлённо почесал затылок Крэбб.

— Не тупи, а? — Драко бросил пристальный взгляд и подняв брови, многозначительно добавил: — Письма!

Но, заметив на лице Крэбба признаки мысленного процесса, он решил, что не сто́ит перенапрягать и так незаурядный мозг квиддичного загонщика перед предстоящим матчем, и, обречённо вздохнув, продолжил:

— Письма, что присылали мне на День святого Валентина и вообще.

Нельзя сказать, что Малфой пользовался сильной популярностью в школе, но и сказать, что он тихо скучал в сторонке, тоже нельзя. Несмотря на свой стервозно-аристократичный характер и почти полное отсутствие желания заводить какие-либо романтические отношения, в Хогвартсе находилось немало девушек, которые, влюбившись в его успешно унаследованную утончённую малфоевскую внешность, считали надменность Драко даже привлекательной.

Однако, получая любовные письма и подарки, Малфой-младший тут же избавлялся от них всеми возможными способами, частенько перепоручая это дело Крэббу. Абсолютно не понимая всех этих розово-милых соплей, Драко сразу ставил чёткие границы с теми немногими, с кем иногда всё же решал пообщаться достаточно близко.

— Нет вроде. Как ты и просил, я сжёг всё, что было, — пробубнил Крэбб, а Малфой разочарованно откинулся спиной на кровать. — А что?

— Да так… — Драко задумчиво смотрел в потолок. — Надо бы достать где-нибудь всю эту романтическую фигню. Ну там стишки-песенки и прочий мусор, что, видать, нравится девушкам.

Винсент задумался.

— Если тебе нужны стишки, то я вот тут недавно купил в одном магазине, — с полной серьёзностью, но слегка покраснев, произнёс Крэбб, открывая свой чемодан.

— Чего? Зачем тебе? — Малфой удивлённо приподнялся на локтях, бросив на друга ошарашенный взгляд.

До последней секунды Драко думал, что это он был тем, кто выглядел со стороны довольно нелепо, от чего ему хотелось провалиться сквозь землю или быть растерзанным драклами. Но тучный, несуразного телосложения Крэбб, который неожиданно заинтересовался романтикой и девчачьими книжками, переплюнул его в два счёта.

— Ну… я это… почитать хотел, — речь и так не сильно смышлёного Крэбба стала ещё более скудной.

— Почитать? — не сдержавшись, засмеялся Драко, взяв протянутую ему книгу. — Ты?

Винсент обиженно надулся, а Драко разглядывал пёструю, но потрёпанную обложку книги, которая была явно поддержанной.

— А поновее ничего нет? — сдерживал смех Драко. — Сдаётся мне, этими стишками соблазняли ещё мою прабабушку или прадеда.

— Если не нужно, давай обратно, — насупился Крэбб.

Драко молча сунул книгу под подушку и, встав с кровати, тут же изменился в лице:

— Ты никому не говоришь про меня, а я про тебя, понял?

— Угу, только верни к концу недели.

— Не боись, завтра к утру она уже будет у тебя, — так же серьёзно произнёс Драко, но, выйдя из спальни, не сдержался и засмеялся во весь голос, отмахиваясь от удивлённо таращившихся на него слизеринцев.

Дождавшись, когда все уснут, Драко зажёг небольшой люмос под закрытым пологом кровати и, достав позорную книжку, принялся искать что-то подходящее. Не имея абсолютного никакого представления, с чего сто́ит начать выполнения своего спора, Драко почему-то решил, что анонимное письмо, подобное тем, что присылали ему, будет неплохим вариантом.

Перелистав всю книжку и прочтя кучу нелепых стишков, от которых хотелось самому себе наложить обливиэйт, спустя час он наконец нашёл что-то более-менее подходящее.

Чтобы не остаться раскрытым сразу, Драко достал из вещей прытко пишущее перо и, закончив, заколдовал послание в нейтральную форму магического письма.

* * *

Закончив с проверкой домашнего задания, Розали уже готовилась ко сну, когда в окно её покоев постучало прилетевшее письмо. Оно буквально билось о стекло, желая быстрее попасть в руки получателю. Опешив от неожиданности, Эмерсон поспешно открыла ставни, на всякий случай оглядев ночную пустоту. Заколдованные письма, как и записки, могли летать самостоятельно, без сов, только на очень маленькие расстояния, а значит, отправитель был явно из Хогвартса.

Розали внимательно осмотрела конверт и развернула письмо. Подписи нигде не было. Абсолютно не понимая, кто вообще в Хогвартсе мог бы написать ей анонимное письмо и прислать его в первом часу ночи, она решила ознакомиться с содержимым.

Её глаза в ужасе округлились, когда она начала читать первые строки этого злосчастного письма.

— Не может быть… — испуганно произнесла Розали и закрыла рот рукой, взглядом судорожно продолжая бегать по тексту. Лёгкая паника, что промчалась по её телу мурашками, с каждым прочитанным словом превращалась в разливающуюся злость.

— Как он посмел?! — сжав пальцы в кулак, со всей ненавистью процедила она и, быстро накинув длинный, почти до пола, полностью закрывающий ночную рубашку халат-мантию, стремительно направилась в подземелья.

«Кем он себя возомнил? — думала Розали. — Решил унизить, ткнув меня носом в моё же письмо?! Как вообще этот проклятый мужлан узнал, что оно было от меня?»

От былой усталости не осталось и следа. Профессор Эмерсон с завидной скоростью неслась по тёмным коридорам Хогвартса, поглядывая на пергамент, откуда издевательски виднелись злосчастные строки романтического стишка, точно такого же, как когда-то, ещё во времена её обучения, она анонимно прислала профессору Снейпу. Сейчас Розали хотелось лишь одного — взглянуть в глаза этому педантичному, меркантильному человеку.

— Открывайте! — со всей силой барабанила она по огромной чугунной двери покоев профессора Снейпа. — Мне плевать, спите вы или нет!

Но профессор не спал. Как всегда засидевшись допоздна за важными делами, он тут же открыл дверь, в которую мгновенно влетела распалённая эмоциями Розали.

— Мисс Эмерсон? Что случилось? — недоумевая от внезапного ночного гостя, но как можно спокойнее спросил Снейп.

— Что случилось? — девушка тут же оказалась рядом, гневно размахивая перед его лицом тем самым письмом. — Да вы…! Да как вы…! Спустя столько времени…! Это возмутительно!

Захлёбываясь в эмоциях, Розали выдавала, скорее, несвязные словосочетания, чем полноценные предложения, от чего Снейп никак не мог понять причину столь громкого и позднего визита.

— Может, вы мне скажете, зачем вломились в мои покои среди ночи?

— Я скажу! — не успокаивалась Эмерсон, эмоционально размахивая руками. — Я скажу, что вы… вы… напыщенный индюк! Вам больше заняться нечем, чем выискивать воспоминания семилетней давности и использовать их для оскорблений направо и налево? Или вы там надышались чем над своими котлами?!

— Успокойтесь и объясните уже, в чём дело, — как ни в чём не бывало произнёс Снейп, усевшись в кресло, и подловил себя на мысли, что наблюдать за разъярённой Розали достаточно интересно. Буря эмоций бушевала на её миловидном, в этот раз не тронутом косметикой и уходовыми чарами лице.

— Это письмо! Не делайте вид, что не понимаете, о чём я! Как вам вообще в голову пришло тыкать меня носом в юношеские ошибки?

Розали продолжала возмущённо кричать, то размахивая руками, то упирая их в бока. Она крутилась по сторонам и металась по гостиной взад и вперёд. Опасаясь, что девушка поднимет на ноги всё подземелье, Снейп незаметно накинул парочку заглушающих, продолжая ожидать финала фееричного представления.

— Да, была наивной девчонкой! Да, поддалась мимолётному порыву, написала! Но вы! Как вам не стыдно использовать это против меня сейчас? Чего вы хотели этим добиться? Растоптать и унизить?! — нескончаемый поток громких претензий наконец временно прекратился, и Розали злобно взглянула на профессора, тяжело дыша от возмущения.

— Я? — слегка удивился тот. — Я понятия не имею, о каком письме вы говорите.

— Вот об этом! Которое вы ехидно решили отправить мне несколькими минутами ранее, чтобы, видать, всласть поиздеваться! — Эмерсон снова потрясла уже хорошенько помятой в руках бумажкой.

— Я ничего не присылал вам. Позвольте взглянуть, — поднялся с места Северус и подошёл ближе, чтобы наконец рассмотреть наделавшее столько шуму письмо, но стоило Снейпу протянуть к нему руку, как Розали резко отдёрнула пергамент в сторону.

— Подождите, как не присылали? — мгновенно переменилась в лице она, сбавив тон. — Вы уверены?

Только сейчас Розали поняла, что все её выводы, которые казались ей логичными ещё секунду назад, по факту были ничем не подкреплёнными безосновательными обвинениями. С чего вообще она решила, что это был Снейп? Просто потому, что получила письмо со стишком, который она даже не сама написала, а когда-то отыскала в одной потрёпанной книге? С одной стороны, какова вероятность такого совпадения? А с другой, судя по реакции Снейпа, он действительно не понимает, о чём идёт речь. И в итоге получается, что она стоит посреди ночи в гостиной покоев слизеринского декана, предъявляя ему безосновательные претензии.

— Уверен ли я? Вам предоставить мои воспоминания? — с лёгкой усмешкой спросил Снейп.

— И вы не…

Голос Розали становился всё более тихим и неуверенным. Она в голове прокручивала все те слова, что только что наговорила профессору, и теперь ей хотелось просто исчезнуть.

— И я не, — тут же добавил он. — Так вы дадите мне наконец взглянуть на то, из-за чего я вынужден не спать ночью, выслушивая оскорбления в свой адрес?

— Не думаю, что вам сто́ит… — отступая назад, Эмерсон виновато улыбалась, комкая в руках письмо.

Растерянный взгляд Розали не давал Снейпу никакой помощи для того, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Он был готов поклясться, что если бы не ментальный блок девушки, он бы уже применил легилименцию, чтобы наконец посмотреть, что вообще происходит в голове у человека, который выкидывает подобного рода номера.

— Да дайте же уже сюда это проклятое письмо, — не выдержал Снейп и ловко выхватил скомканную бумагу, которая тут же вспыхнула огнём в его руках и в мгновение превратилась в пепел, ссыпавшись сквозь пальцы на тёмный паркет гостиной.

— Думаю, в этом нет никакой необходимости, — виновато улыбаясь, неловко произнесла Розали, убирая волшебную палочку. — Мы же всё уже выяснили. Я, видно, ошиблась, прошу извинить. Хорошей вам ночи, профессор.

С этими словами Розали аккуратно передвигалась к выходу, боясь пошевелиться лишний раз, словно находясь перед опасным диким животным, которое могло при малейшем неправильном движении растерзать её. Предсказать поведение Снейпа в подобной ситуации было достаточно сложно, а умирать в расцвете лет ей совсем не хотелось.

— Я надеюсь, что в следующий раз, мисс Эмерсон, ваш визит в мои покои будет очень веско обоснован, — с завидной выдержкой произнёс он, сжав зубы до боли.

— Непременно, — сказала Розали и быстро выскочила в тёмный коридор подземелий.

Облокотившись спиной о дверь, она закрыла руками виновато краснеющее лицо.

«Ну как так, Рози? — думала она по дороге обратно. — Почему бы сначала не поразмыслить, не взвесить все факты и только потом делать выводы?! Сколько раз тебе ещё нужно попадать в подобного рода ситуации, чтобы наконец научиться думать перед тем, как действовать?»

Розали было ужасно стыдно. Она продолжала снова и снова прокручивать в голове произошедшее, отчего вгоняла себя всё в более худшее состояние. Наконец решив, что без помощи мадам Помфри она сегодня заснуть так и не сможет, Эмерсон направилась в Больничное крыло.

— Я слышала, что он прибудет на квиддичный матч, — доносилось из личной комнаты в самом дальнем углу больничного отделения.

Пациентов сегодняшней ночью не было, и пустующие койки лишь слабо освещались тусклым светом, что лился из находящегося в самом конце кабинета мадам Помфри. Пройдя мимо кроватей, Розали, тихонько постучавшись, приоткрыла дверь.

— Тебе-то куда, мужа, что ль, недостаточно, дурёха? — с упрёком сказала Поппи, а затем, обратив внимание на Розали, дружелюбно улыбнулась. — Проходите, проходите, что-то случилось?

— Прошу извинить меня за столь поздний визит, но не могли бы вы выписать мне Сон без сновидений? — робко попросила профессор Эмерсон, заметив, что прервала активную беседу.

— Конечно-конечно. Вам, я вижу, тоже не спится, милочка, — тут же заботливо засуетилась мадам Помфри, укоризненно взглянув на явно засидевшуюся у неё миссис Пинс.

— Профессор, — вдруг кокетливо обратилась к Эмерсон та, — вы же пойдёте на предстоящий матч по квиддичу?

— Успокойся, Ирма, твои интриги никому не интересны, — пытаясь приструнить подругу, тут же выдала Помфри, ища нужное зелье.

— Да, — неуверенно ответила Розали.

— До меня дошли новости, что в этот раз на матч прибудет Люциус Малфой, — восторженно захихикала миссис Пинс, но, не увидев в собеседнице ожидаемых эмоций, вопросительно добавила: — Вы же знаете, кто такой Люциус Малфой?

— Да, безусловно, — кивнула Розали.

Несмотря на то, что после окончания Хогвартса Эмерсон долгое время жила далеко от Англии, о семействе Малфоев были наслышаны, наверное, даже на другой стороне волшебного мира. Однако восторженную реакцию миссис Пинс Розали не разделяла.

— Хватит ко всем лезть с этим Малфоем, — строго взглянула мадам Помфри, а затем, переведя подобревший взгляд на Эмерсон, протянула флакончик с зельем. — Не обращайте внимания.

— Да брось, Поппи. Как можно перестать говорить о таком мужчине? — мечтательно заулыбалась миссис Пинс. — Он же просто идеальный представитель истинно чистокровных магов.

— А ещё бывший Пожиратель смерти и драклов ловелас, — шикнула медсестра.

— Мы все не без грешка, — задумчиво пожав плечами, усмехнулась Ирма.

— Ступайте, — Помфри заботливо похлопала ладонью по плечу Розали, которая явно чувствовала себя третьей лишней в данном разговоре. — Если речь зашла про Малфоя-старшего, то эту ведьму не заткнёшь до утра.

— Благодарю, — произнеся почти одними губами, Розали тихонько вышла и аккуратно закрыла за собой зверь, пока миссис Пинс начала вдохновенно перечислять все достоинства Люциуса Малфоя.

* * *

— Может, ну его, пусть лучше Маклагген будет вратарём, я не справлюсь, — неуверенно говорил Рон, сидя в Большом зале в своём нелепом шлеме и нервно жуя тосты на завтрак.

— Успокойся и не накручивай себя, ты же так старательно тренировался, я уверена, ты справишься, — подбадривала его сидящая напротив Гермиона. — Верно, Гарри?

— Ага, Рон, ты будешь лучшим вратарём, — на автомате выдал Поттер, продолжая периодически поглядывать в сторону слизеринского стола.

— Вот видишь, Гарри в тебе даже не сомневается, — воодушевлённо продолжала Гермиона. — Правда, Гарри? — она ткнула его локтем в бок, отчего Поттер, наконец вернувшись из своих мыслей, перевёл взгляд на друга.

— А? Да-да. Конечно, — опомнившись, поёжился от тычка он.

— Тогда я пойду ещё немного попрактикуюсь, — неуклюже поправив шлем, Рон целиком запихнул тост в рот и, промычав что-то похожее на «увидимся на поле», ушёл.

— Как ты думаешь, Малфой теперь тоже один из них? — негромко спросил у Гермионы Гарри, как только они остались одни.

— О чём ты?

— Ну, Пожиратель.

— С чего бы ему быть Пожирателем, Гарри? Не думаю, что Малфой согласился бы на это, — уверенно ответила Грейнджер, слегка подняв нос.

— Но ведь его отец Пожиратель. Наверняка Малфой пошёл по его стопам, — снова направив взгляд в сторону слизеринцев, Гарри наблюдал, как Драко весело общался с сокурсниками.

— Гарри, не надумывай себе того, чего нет.

— А что, если так оно и есть?

— Послушай, — закрыв учебник, серьёзно начала Гермиона, — твои подозрения иногда становятся абсурдными, я понимаю, что…

Но тут Гарри быстро вскочил из-за стола, увидев, что Малфой закончил с завтраком и уже направлялся к выходу, и, не дослушав Гермиону, поспешно зашагал к дверям Большого зала.

— Малфой! — окликнул Гарри, догоняя.

— Чего тебе, Поттер? — остановившись и скрестив руки на груди, Драко смотрел на него сверху вниз.

— Сегодняшний матч, — спустя пару секунд обдумываний выдал грифиндорец, не найдя темы для разговора получше. — Готовься плакать в подушку, потому что мы снова вас сделаем.

— Матч? — удивлённо усмехнулся Малфой. — Прости, Поттер, но сегодня мне действительно нужна эта победа, так что увы, плакать в подушку придётся тебе, — разведя руками, Драко широко улыбнулся слегка язвительной улыбкой и, развернувшись, ушёл, не намереваясь продолжать диалог.

* * *

Идти на сегодняшний завтрак и появляться на глаза Снейпу Розали совсем не хотелось. И несмотря на то, что благодаря мадам Помфри ей удалось хорошо поспать прошлой ночью, с самого утра голова разрывалась от множества мыслей и переживаний.

— Доброе утро, — мило улыбалась профессор Спраут, когда Розали села за обеденный стол.

— Доброе, — так же улыбнувшись в ответ, она, поёрзав на стуле, неловко повернулась к сидящему справа Снейпу, не имея представления о том, стоит ли ей теперь вообще разговаривать с ним.

Но, заметив смятение Розали, Снейп, слегка усмехнувшись, неожиданно заговорил первый.

— Как спалось, мисс Эмерсон? Я слышал, вчера ночью привидения замка неистово кричали в подземельях, — аккуратно нарезая бекон в тарелке, язвительно заметил Снейп.

— Привидения? — нервный смешок вырвался против воли. — Не думаю, что слышала их.

— Странно, должно быть, это коснулось только меня, — утвердил сидящий с завидно ровной осанкой Снейп, а Розали негромко закашлялась, пытаясь заглушить его голос.

И хоть по правую сторону стола Снейп сидел последним, Эмерсон искренне переживала, что профессор Спраут, сидящая рядом с ней, могла что-то услышать.

— Я уверена, что они сделали это не специально и очень сожалеют о случившимся, — почти шёпотом, но уже увереннее произнесла она, отпив тыквенного сока.

— Тогда, я полагаю, мне сто́ит забыть о случившемся? — всё так же не смотря на собеседника, говорил куда-то перед собой Снейп, поглядывая на учеников.

— Я была бы… то есть привидения были бы благодарны вам за это, — запнувшись, прошептала Розали и облегчённо выдохнула, заметив снисходительный кивок.

Оставшуюся часть завтрака они провели, не разговаривая. Боясь спугнуть неожиданно положительное расположение духа мрачного профессора Снейпа, Розали ела в тишине, лишь пару раз отвечая на адресованные ей вопросы от мадам Спраут. В подобную реакцию Снейпа верилось с трудом, и вся ситуация почему-то больше напоминала затишье перед бурей, чем действительно удачное разрешение проблемы, но Розали могла поклясться, что пару раз даже заметила, как уголки губ профессора слегка приподнимались то ли в полуулыбке, то ли в усмешке.

* * *

— Что касается отчётности, — говорила своим скрипучим голосом Макгонагалл, элегантно направляясь по коридорам Хогвартса в сторону квиддичного поля, — не забудьте, что к концу сентября вам нужно будет предоставить полную информацию об успеваемости учащихся. Подобного рода отчёты нужно формировать каждый месяц и предоставлять Дамблдору.

— Хорошо, — стараясь не отставать, шла рядом профессор Эмерсон.

— Также со следующей недели вы, как и другие профессора, выходите на ночные дежурства. Мы дали вам немного времени привыкнуть к новому расписанию и обстановке. Профессор Флитвик введёт вас в курс дела. Собственно, с ним вы и будете дежурить первую неделю.

Макгонагалл прибавила темп, выглядя, как всегда, довольно занятой. Несмотря на то, что директором Хогвартса являлся Дамблдор, большинство дел лежало именно на её плечах. Будучи не только деканом факультета Гриффиндора, профессор Макгонагалл также была заместителем директора, благодаря чему почти вся отчётность и документация для Министерства и Попечительского совета была на ней.

— Мистер Уолперт, — Макгонагалл окликнула гриффиндорца, который явно заигрался с друзьями. — Волшебная палочка не предназначена для того, чтобы жонглировать ею, как в цирке.

Строго взглянув на ученика, профессор Макгонагалл поправила шляпу и снова обратилась к Розали:

— Насчёт отдыха не переживайте, расписание составлено так, что у вас будет достаточно времени высыпаться после дежурств.

— Хорошо, я обязательно ознакомлюсь с документом сразу после матча, — ответственно произнесла Эмерсон, когда они уже подходили к небольшому коридору, ведущему к зрительским трибунам.

— Ах, погода сегодня просто отличная! — сказала Макгонагалл, взглянув на небо, а затем, опустив взгляд, увидела знакомый силуэт. — Мистер Малфой, рада видеть вас на сегодняшнем матче, — она любезно поприветствовала приближающегося к ним высокого статного блондина с тростью.

Но её любезность была, скорее, вынужденным проявлением манер, чем искренней радостью встречи.

— Профессор, — мужчина склонил голову в приветственном поклоне. — Ну как же я могу пропустить такое прекрасное зрелище?

Его губы растянулись в улыбке, а взгляд скользнул в сторону Розали, осматривая девушку с головы до пят, словно артефакт из лавки «Горбин и Беркс».

— А вы, должно быть… — подняв интонацию вверх, Люциус специально сделал паузу, дав Розали возможность представиться самой, что она тут же и сделала.

— Розали Эмерсон, — приветственно присев в лёгком реверансе, улыбнулась она.

— Мисс Эмерсон — наш новый профессор. Вы наверняка читали об этом в недавнем отчёте для Попечительского совета, — разъяснила Макгонагалл, затем представила Розали мужчину. — Люциус Малфой — председатель Попечительского совета Хогвартса.

С этими словами она заметила в толпе людей неподалёку профессора Слизнорта, которого искала для важной беседы ещё с утра.

— Вы же знаете, как попасть на зрительскую трибуну для преподавателей? — суматошно уточнила Макгонагалл и, получив утвердительный ответ, подхватила подол мантии и с криками «Профессор Слизнорт! Профессор Слизнорт!» поспешно удалилась.

— Рад знакомству.

Улыбаясь, Малфой, как истинный джентльмен, элегантно протянул руку, второй держа длинную чёрную трость с наконечником в виде змеи, и слегка склонился перед девушкой. Кожа Люциуса была аристократично светлой, а длинные изящные пальцы оказались безумно мягкими, когда Розали аккуратно положила свою руку сверху.

Аккуратно обхватив пальцами, Малфой поднёс её к лицу и нежно коснулся тёплыми губами, от чего Розали непроизвольно вздрогнула.

Люциус Малфой, несомненно, производил неизгладимое впечатление. Изысканно одетый, обладающий утончёнными манерами и потрясающей внешностью, которая парадоксально сочетала в себе мужественность и красоту одновременно, он, безусловно, знал, как заставить трепыхаться даже самое каменное сердце ведьмы.

— Я думаю, нам пора подниматься, скоро начнётся игра, — улыбнулся Люциус и указал тростью в сторону небольшой деревянной лестницы, пропуская Розали вперёд. — Нам сюда.

Трансгрессировать в Хогвартсе было запрещено, да и невозможно благодаря куполу, поэтому преподавателям, как и ученикам, приходилось подниматься на трибуны по-магловски. Лестница на зрительские трибуны оказалась чуть ли не такой же по размеру, как для студентов: винтовая, со скрипящими узкими, но достаточно высокими деревянными ступеньками, на которых еле-еле помещалась нога, явно не были рассчитаны для более взрослых людей.

— И как по таким лестницам вообще возможно подниматься? — возмутилась себе под нос Розали.

Придерживая длинный подол юбки, Эмерсон вдруг представила директора Дамблдора, желающего взглянуть на матч и поднимающегося по этой лестнице вразвалочку, придерживая свою длинную бороду, из-за которой, наверное, и вовсе не видно своих ног. А затем Хагрида, который явно прилетал на трибуну на Клювокрыле, потому как он чисто физически не смог бы даже уместиться здесь, не то что подняться.

Размышляя о том, смог бы Клювокрыл поднять в воздух такого, как Хагрид, Розали на секунду потеряла внимательность и, оступившись буквально на два миллиметра, покачнулась назад.

Если бы не идущий за ней Люциус Малфой, который в мгновение ловко подхватил её под локти, Розали бы уже катилась кубарем вниз.

Оказавшись почти в объятиях обворожительного блондина, Эмерсон поспешила прийти в себя, выровняв предательски сбившееся дыхание.

— Вам сто́ит быть аккуратнее, мисс Эмерсон, эти лестницы вовсе не предназначены для таких прекрасных особ, как вы, — слышала она за спиной мягкий голос Малфоя. — В следующий раз, увы, меня может не оказаться рядом.

— Благодарю, — быстро ответив, Розали поправила мантию и ускорила шаг.

Внутри неё неравную борьбу вели два противоречивых желания, одно из которых было закончить побыстрее с этим матчем и позабыть вообще, кто такой Люциус Малфой. А второе — случайно оступиться ещё раз, чтобы оказаться в его объятиях снова.

Наконец поднявшись наверх, она уселась посередине небольшой скамейки во втором ряду. Вид с преподавательской трибуны, несомненно, был лучшим, чем откуда-либо. Она располагалась так, что зрительно охватывала целый стадион, и была хорошо защищена охранными чарами.

— Позволите? — улыбаясь, спросил поднявшийся следом Малфой, тростью указывая на место рядом.

— Прошу, — приглашающе ответила Розали.

Трибуна начинала потихоньку заполняться людьми, и через несколько минут Розали встретилась взглядом с появившимся у входа профессором Снейпом.

Северус презрительно взглянул на мило беседующих Малфоя и Эмерсон и, одёрнув свой подол мантии, направился к ним.

— Северус, давно я тебя не видел! Опять пропадаешь за своими котлами? — посмеявшись, приветствовал его Малфой.

— И тебе здравствуй, — сухо ответил он и уселся по другую сторону от Розали.

— Могу я узнать, за кого вы болеете? — не обращая внимания на Снейпа, Люциус всё так же приветливо обращался к девушке.

— Так как я преподаватель, то имею возможность болеть за кого угодно, хотя в школьные времена я училась на Гриффиндоре, — кокетливо засмеялась она.

— Тогда предлагаю вам болеть за Слизерин, — многозначительно улыбнулся Малфой, наклонившись чуть ближе. — Тем более, что в команде играет мой сын — Драко.

— Уговорили, — улыбалась Розали, а сидящий рядом Снейп раздражённо закатил глаза, скрестив руки на груди.

— Снова блондин, мисс Эмерсон. Смотрю, жизнь вас ничему не учит, — тихо, но с упрёком сказал Северус, наклонившись чуть ближе к девушке, когда Люциус отвлёкся на приветственные речи с каким-то пожилым волшебником.

Розали лишь фыркнула в ответ, устремив взгляд на поле, где уже начинался матч. Игроки построились в ровную шеренгу и, сев на мётлы, взлетели в небо. Факультетские трибуны гудели в поддержке, а в рупоре раздавался голос комментатора.

Игра началась.