Мысли в квадрате (гет)

— Вы слышали о последних новостях? — Две пожилые ведьмы сидели за столиком заведения «Три метлы», обсуждая недавние события.

— Пожиратели смерти скоро уже совсем страх потеряют и будут разгуливать в общественных местах как ни в чём не бывало. Вчера вон, трое устроились прямо в «Дырявом котле», — возмущалась женщина, а вторая ей поддакивала. — И где только ходит аврорат?

За столиком чуть подальше от возмущённых дам сидел мужчина. «Ежедневный пророк», наполненный статьями о вернувшемся Волдеморте и беспорядках, находился в его руках, закрывая лицо. Мужчина с чёрными волосами и в чёрной мантии с высоким горлом внимательно читал, раздражённо перелистывая страницы. Движения его были настолько резкими, что, казалось, ещё чуть-чуть — и он порвёт несчастную газету в клочья.

* * *

— Проходи, Северус, — произнёс Дамблдор, указывая на последнее оставшееся свободное место — кресло.

Но Снейп не стал садиться, а встал слегка поодаль от всех у книжного шкафа. В его планах не было задерживаться здесь надолго. Он хотел скорее закончить с учительским собранием и пойти в свою лабораторию. Скрестив руки на груди, профессор осмотрел кабинет. Все были на месте, но Дамблдор почему-то никак не начинал.

— Как вы знаете, завтра начинается новый учебный год, — спустя немного времени, как всегда, величественно и с интонацией, наконец заговорил директор. — Стены замка снова наполнятся голосами детей.

Снейп усмехнулся: «Дети, конечно. Шестой и седьмой курсы вымахали так, что некоторые будут повыше вас, директор. А вы всё нянчитесь с ними, как с младенцами».

— Многие уже знают, что в этом году у нас небольшие изменения в преподавательском составе. Дисциплину зельеварения теперь будет преподавать профессор Слизнорт, — директор указал в сторону небольшого дивана, с которого поднялся невысокий толстенький мужчина и приветственно раскланялся.

— Должность преподавателя по защите от тёмных искусств теперь за профессором Снейпом, — протянув руку уже в его сторону, продолжил Дамблдор. Северус, так и оставшийся стоять в своей недружелюбной позе, лишь слабо кивнул, прикрыв глаза, показывая своим видом, что совершенно не намерен тут распинаться.

— Так же, в связи с последними событиями, Министерством было принято решение ввести новую дисциплину «Основы ментальной магии». К сожалению, профессор сможет прибыть в Хогвартс только к завтрашнему праздничному ужину, — сообщил директор, поправляя свои очки.

— С каких пор Министерство занимается составлением учебного плана? — низким голосом отметил Снейп из самого дальнего угла кабинета директора, заставляя остальных преподавателей слегка обернуться.

— С тех самых, Северус, как в прошлом году одному из Пожирателей удалось проникнуть в сознание ученика второго курса, — вздохнув, прокомментировал Дамблдор и провёл рукой по бороде. — Попечительский совет поддержал идею, да и я считаю, что это не будет лишним.

«Делайте, что хотите», — подумал Снейп, не желая вникать в последующие темы обсуждений. На подобного рода собраниях преподавателей редко когда всплывала действительно полезная информация. Поэтому Северус, которого отвлекли от важных дел, пытался хоть как-то провести время с пользой, прикидывая в уме новые формулы зелий.

* * *

Гул в коридорах, которые ещё так недавно отдавали сладкой звенящей тишиной, заставлял Северуса морщиться, от чего у него снова появлялась морщинка меж бровей. Направляясь в Большой зал, он чудом не кинул пару ступефаев во второкурсников, которые решили устроить невесть что на территории школы.

— Садитесь со мной, это место свободно, — услышал он, уже сидя за учительским обеденным столом.

Преподаватели, как и ученики, потихоньку подтягивались. И на место рядом с ним мадам Спраут усадила девушку лет двадцати пяти, на приветствие которой Северус в своей манере лишь слегка кивнул и, переведя холодный взгляд обратно на усаживающихся учеников, пристально наблюдал за порядком.

Декан Слизерина сразу понял, что это и есть новый профессор, дисциплину которого навязало уже сидящее в печёнках Министерство. Пару месяцев назад они снова перевернули ему весь дом, подозревая в очередных нелегальных действиях, связанных с Пожирателями смерти. И несмотря на то, что эти ищейки никогда и ничего не могли найти, они продолжали превращать жизнь Снейпа в ад.

Дамблдор уже вовсю говорил свою приветственную и наставляющую речь, перейдя к представлению новых профессоров.

— В этом году мы рады снова видеть профессора Слизнорта в качестве преподавателя зельеварения, — начал Дамблдор, когда все ученики уже сидели на своих местах. — И профессора Эмерсон, которая будет обучать вас основам ментальной магии. Как вы знаете, в этом году… — продолжил директор, но Снейп уже не слушал. Он пытался вспомнить, откуда он так хорошо знает эту фамилию?

Лет триста назад Эмерсоны были достаточно большим и знатным родом, поэтому неудивительно, что эта фамилия была на слуху у тех, кто хоть как-то интересовался историей магии. Но Северус был чётко уверен, что слышал её где-то помимо библиотечных учебников.

У Эмерсонов не было талантов к политическим играм, они не стремились налаживать большое количество выгодных им связей и хоть как-то заявить о себе. Благодаря чему к настоящему времени о них не стало слышно почти ничего. Они не заключали выгодных браков для укрепления магии и не сильно заботились о потомстве. Некоторые из них и вовсе прожили всю жизнь в одиночестве, так и не имея детей. Род Эмерсонов редел с каждым поколением, а те, что оставались, и вовсе старались лишний раз не привлекать к себе внимание. Из-за чего в наше время фамилия полностью потеряла узнаваемость и считалась неизвестной.

Однако Снейп точно знал её.

Большой зал Хогвартса был таким же, каким она его помнила. Большие своды, длинные скамейки, бесконечное звёздное небо. Всё было точно таким же. Ученики и преподаватели потихоньку подходили и рассаживались на свои места.

— Рад приветствовать вас, профессор Эмерсон! — добродушно улыбнулся Дамблдор, оглядывая девушку через очки. — Рад, что вы поспели к началу церемонии.

— Благодарю, профессор, — Розали вежливо поклонилась, придержав длинный подол мантии.

— Мисс Эмерсон! — послышался радостный возглас профессора Спраут. — Как же я рада вас видеть. Кто бы мог подумать, что вы вернётесь в Хогвартс в качестве учителя? — Профессор подхватила девушку под локоть и направилась в правое крыло длинного преподавательского стола, где дальше всех сидел профессор Снейп.

— Садитесь со мной, это место свободно, — улыбнувшись, она усадила Эмерсон справа от себя.

Оказавшись по левую сторону от профессора зельеварения, девушка слегка поклонилась в приветствии, но, увидев ожидаемо равнодушный взгляд, решила лишний раз не унижаться.

«За столько лет вы ничуть не изменились, профессор», — подумала Эмерсон и аккуратно взглянула на него.

* * *

«ЭМЕРСОН», — снова отозвалось эхом в голове, и Северус наконец вспомнил.

Розали Эмерсон. Ростом чуть ниже остальных первокурсников, достаточно худая и хрупкая девочка. С тёмно-каштановыми прямыми, но слегка вьющимися на концах волосами, длиною чуть ниже плеч, светлой кожей и нежно-голубыми глазами.

Шёл всего лишь второй год, как Снейп работал профессором зельеварения в Хогвартсе, когда Розали поступила на первый курс Гриффиндора.

— Мисс Эмерсон, — очутившись за долю секунды возле парты, молодой профессор Снейп схватил тоненькую ручку первокурсницы за запястье и с упрёком заглянул в глаза девочки. — Если вы решили свести счёты с жизнью, то не смею вас останавливать, но будьте добры делать это не в моём кабинете, — выговаривая почти по слогам, он чуть сильнее сжал запястье.

Из ручки Розали выпал кусочек сушёной смоковницы, который она по ошибке чуть было не положила в пылающее зелье.

— Простите, профессор, — опустив глаза, она виновато принялась перечитывать учебник, ища нужный ингредиент.

К удивлению Северуса, Розали никогда не делала одинаковых ошибок. С каждым новым замечанием она занималась усерднее и становилась всё более компетентной в вопросах зельеварения. В других предметах девочка тоже была очень старательна. Но, несмотря на тёплый и добродушный характер, её некая излишняя простота и наивность не позволяли ей завести хороших друзей.

— Мисс Эмерсон, — окликнул он девочку, несущуюся на всех парах в библиотеку.

— Профессор Снейп! — пытаясь отдышаться, улыбалась она широкой детской улыбкой. — Вы тоже идёте в библиотеку? Я слышала, что сегодня привезли новые справочники по трансфигурации!

Её глаза горели неподдельной радостью. Радостью встречи с хоть и небезосновательно строгим, но безусловно одним из любимых ею преподавателем Хогвартса.

— Во-первых, — опешив от очередной необоснованной дружелюбности в его сторону, процедил он, — приведите свой внешний вид в порядок. — Резкими движениями он поправлял скосившуюся мантию и перекрученный галстук на девочке. — А во-вторых, перестаньте носиться по коридорам, если хотите вырасти интеллигентной девушкой, а не оборванкой.

— Хорошо, профессор! Спасибо, профессор! — воодушевлённо улыбаясь, поблагодарила его Розали и резво побежала в сторону библиотеки, размахивая руками.

— Так, — пробежав пару метров, она резко остановилась и повторила слова профессора. — Интеллигентная девушка, а не оборванка, — произнеся себе под нос, Розали стала соразмеренно вышагивать каждый шаг с вытянутой ноги. Со стороны это больше походило на нелепое детское марширование.

Увидев данную картину, Северус картинно закатил глаза и, незаметно для себя слегка усмехнувшись, быстрым шагом направился в сторону подземелий.

— Мисс Эмерсон! — прикрикнул Северус, подойдя сзади к сидящей за партой четверокласснице Розали, развернул её голову и слегка ткнул в учебник. — Перестаньте вертеться во время моего урока! Страница двести пятьдесят семь.

На четвёртом году обучения концентрация на учёбе у Розали сильно упала. Всему виной стал миловидный блондинчик с Рейвенкло. На зельеварении он сидел на предпоследней парте соседнего ряда справа от девушки. Снейпу не составило труда вычислить причину постоянных поворотов и отсутствия полной концентрации на уроках у мисс Эмерсон.

— Минус десять баллов с Гриффиндора! — раздалось в кабинете сразу же, как только зелье в котле Розали взорвалось.

Красавчик блондин имел неплохую популярность среди девушек его возраста, что не оставляло никаких шансов для слишком простой и доверчивой гриффиндорки, которая краснела и смущалась от каждого случайного взгляда рейвенкловца.

Впрочем, Снейпа никогда не волновали дела любовные у студентов, если они не сказывались на успеваемости. Однако через некоторое время он стал замечать её заплаканные глаза.

— Чтобы до конца контрольной ни звука. Увижу, что хоть один из вас списывает, выгоню всех! — низким, но грубым голосом изрёк профессор, обведя класс строгим взглядом, остановившись на мисс Эмерсон.

Розали сидела, уткнувшись в пергамент с абсолютно пустым лицом. Её взгляд словно проходил сквозь чернила, а разум и вовсе находился за пределами Хогвартса. Уходовые чары, видимо, накинутые наспех, плохо скрывали заплаканные, красноватые глаза и опухшие щёки.

Бросив взгляд на соседний ряд, Северус увидел довольно улыбающегося пресловутого блондинчика, сидящего рядом с какой-то не по годам взросло выглядящей гриффиндоркой.

— А вы, мистер Броунс, я вижу, уже закончили. — Как только парнишка издал слабый смешок, профессор, тут же подлетев, с презрением выдернул пергамент прямо из его рук. — Раз у вас есть время кокетничать с соседями по ПА-Р-ТЕ, — растянув последнее слово со всей пренебрежительностью, Снейп развернулся на каблуках и направился в сторону своего стола.

— Простите, профессор, я просто…

— Меня не интересуют ваши оправдания, мистер Броунс, контрольная для вас окончена. — С этими словами он вмиг выставил блондина за дверь взмахом волшебной палочки.

Испуганные взгляды не до конца осознавших ситуацию учеников, несчастный, болтающийся теперь в коридоре с троллем по зельеварению, злой Броунс и лёгкая, слегка заметная полуулыбка Розали.

* * *

— Вы в своём уме, директор? — В кабинет Дамблдора ворвался профессор Снейп, не глядя, взмахом палочки захлопнул за собой дверь и стремительно направился к столу, за которым сидел Дамблдор.

— Я тоже рад видеть тебя, Северус, — спокойным голосом, взглянув из-под очков, произнёс директор. — Присаживайся.

— Брать в преподаватели Хогвартса столь юную особу! — проигнорировав предложение Дамблдора, продолжил он. — У неё ни опыта, ни знаний!

— Успокойся, Северус, вспомни себя. Я принял тебя всего через три года после твоего выпуска, в твои двадцать один, — всё тем же текучим голосом продолжал директор. — Ты проявил себя отлично, и я ничуть не жалею об этом решении. Несмотря на её достаточно юную внешность, мисс Эмерсон — профессионал своего дела. После окончания Хогвартса она шесть лет успешно проработала профессором в школе Шармбатон, а в этом году охотно согласилась преподавать у нас. Ты, Северус, и сам наверняка помнишь, насколько талантлива в сфере ментальной магии была мисс Эмерсон ещё в школьные годы, — слегка опустив голову, всё так же смотрел на него Дамблдор.

На втором курсе, во время урока профессора Спраут, только мандрагора Розали не визжала, как резаная, лишь потому, что она просто её попросила об этом, а кошка Филча и вовсе слушалась её беспрекословно.

На пятом курсе, буквально умоляя миссис Пинс пустить её в закрытую секцию библиотеки, чтобы найти книгу про редких мифических существ, Розали неосознанно проникла в её сознание. Только спустя десять минут миссис Пинс поняла, что самолично проводила её до нужного места, открыв все двери.

На последних же годах проблем с поиском тихого местечка для уроков и вовсе не было. Неокрепшие умы школьников беспрепятственно подчинялись лёгким указаниям выйти из поля зрения и не мешать, что позволяло юной менталистке спокойно и неотрывно заниматься почти в любом уголке Хогвартса.

— Садитесь, — указывая на стул в своём кабинете, Снейп встал напротив. — В целях вашей же безопасности я хотел бы кое-что проверить, если вы, конечно, не против.

Семнадцатилетняя Эмерсон, усевшись на стул, совершенно не понимая, чего от неё хотят, нервно перебирала пальцы рук.

— Что именно, профессор?

Схватившись руками за подлокотники стула, на котором сидела она, Снейп нагнулся и, заглянув прямо в глаза девушке, применил невербальную легилименцию. Не собираясь копаться в воспоминаниях и мыслях Розали, он планировал тут же остановиться, как только поймёт, что прошёл через ментальный барьер, но ничего не происходило. Девушка продолжала немного испуганно и непонимающе смотреть профессору в глаза, бегая взглядом по сосредоточенному лицу двадцативосьмилетнего зельевара.

— Профессор? — запереживала она, глядя в абсолютно пустые глаза преподавателя. — Всё в порядке? — тут же переспросила она.

Поняв, что заклинание не сработало, Северус тут же отпрянул в сторону и, сложив руки перед собой, молча направился к письменному столу.

— Просто вы замерли на несколько секунд, и я подумала, что…

— Всё в порядке, — перебил её Снейп. — Вы можете идти, — даже не смотря на девушку, задумчиво ответил он.

— Но вы хотели что-то проверить, — не успокаивалась Розали.

— Я уже проверил. Вы свободны.

* * *

— Сколько можно, отец?! — Драко, вскочив со стула, громко ударил ладонями о столешницу обеденного стола, что стоял в большом и просторном зале Малфой-мэнора.

Крупные, белые руки уже повзрослевшего юноши с такой силой ударились о поверхность, что бокалы и тарелки слились в секундном звоне.

В нём кипели чувства, противоречащие друг другу. Злость, страх, желание помочь и в то же время бросить всё как есть. Драко никогда раньше не кричал так на отца. Воспитывая истинным аристократом, ему прививали такие качества, как хладнокровность, послушание и почитание родителей. Люциус всегда был для него примером, на который стоило равняться, но кровь Блэка, что растекалась по телу Малфоя-младшего, не позволяла стать точной копией отца.

Драко знал это и прикладывал все усилия скрыть свою эмоциональную сущность, оградившись от внешнего мира маской безразличия, но события последних лет, будто адское пламя, плавили под огнём его и так пошедшую трещинами оборону.

Ещё десятилетним мальчиком Драко мечтал о своей жизни в Хогвартсе. Будучи единственным наследником семьи Малфой, он всегда получал только лучшее, чего требовали в ответ и от него. Обученный не по годам ещё до школы, Драко видел своё будущее крайне блистательным. Лучший ученик, префект школы, талантливый игрок в квиддич и, конечно же, популярный красавчик. Первые ступеньки к его идеальной жизни были разрушены новостью о зачислении в Хогвартс всеми любимого героя Поттера. Конечно же, Драко с самого детства знал о его существовании, но тот факт, что они станут первокурсниками в один и тот же год, не сулил ничего хорошего.

По всем параметрам именно Малфой должен был быть тем, о ком сплетничали, обсуждали и вздыхали бы под заглушающими сразу после того, как он ступил на порог платформы 9¾. Прекрасный наследник влиятельного и знаменитого рода Малфоев, которого с нетерпением ждали в Хогвартсе, должен был стать одним из легендарных первокурсников. Но очкастый, одетый в обноски герой Поттер забрал всё внимание себе. И ладно, если бы сознательно! Но этот оборванец абсолютно не умел пользоваться собственной славой и извлекать из неё выгоду!

— Зачем человеку ложка, если он и есть-то нормально не умеет? Пусть довольствуется руками, — процедил одиннадцатилетний Драко, скривив недовольное лицо, смотря на суматоху на перроне.

Он ехал в купе вместе со своим другом Блейзом, с которым они подружились с малолетства. Не сказать, чтобы они были близкими друзьями, но его общество было выгодно Малфоям, которые никогда не делали что-то просто так. Именно в этом купе и в этот момент Драко посетила идея если уж и не прибить, то хотя бы заполучить золотого мальчика в друзья.

По всем расчётам его любимой матушки, которая почти безошибочно разбиралась в таких вещах, Поттера должны были определить на Слизерин, после чего Драко и собирался сблизиться с героем. Когда шляпа громко выкрикнула «Гриффиндор», Малфой окончательно понял, что его реальная жизнь в Хогвартсе и рядом не будет такой, какой он её себе представлял.

Кто же знал, что знаменитый герой Поттер вместо того, чтобы прослыть спасителем и спокойно пожинать плоды славы, будет постоянно влипать в дракловы неприятности, суя свой нос в каждый угол?

Нет, наверное, конечно, кто-то это всё же знал, потому как Поттеровы «приключения» выглядели, как кукольный театр, в котором очкастый оборванец представлялся далеко не кукловодом. Отец Драко это тоже замечал: ведя свои дела на стороне, он продолжал пытаться извлекать выгоду из каждого события. Люциус умело оказывался в нужное время в нужном месте и заводил нужные знакомства и связи. Юный Драко с трудом понимал логику действий отца и доверчиво следовал за ним в любом направлении, но, узнав о планах возрождения Тёмного Лорда на третьем курсе обучения, стал подвергать анализу даже его действия.

Приблизительно тогда же и начались размолвки между родителями.

— Ты в своём уме, Люций? — говорила на повышенных тонах Нарцисса, сжимая в руках свою мантию. — Тебе не хватило прошлого раза? Я закрывала глаза на твои похождения по борделям, но возрождение Тёмного Лорда! Неужели в этих борделях ты оставил свои последние мозги?

— Дорогая, пойми, в данной ситуации у меня просто нет выбора. — Идеально причёсанный и одетый в чёрную мантию, Люциус сидел в кресле напротив своей жены. Он понимал её вспыльчивость и потому не пытался успокоить, отвечая размеренно и сдержанно.

— Что значит нет выбора?! Тёмный маг, которого ты посещал пару недель назад, или взять хотя бы того затворника в горах. От метки можно избавиться, и ты это прекрасно знаешь! — настаивала она на своём.

— Знаю. Но ещё я знаю, что тогда нам придётся бежать, чтобы выжить и начать жизнь с нуля в совершенно другом месте. — Он сидел нога на ногу, разглядывая искры в камине.

— Пускай так, чем снова проходить через это! — голос Нарциссы отталкивался от мраморных стен гостиной и звучал эхом.

— Тогда мы потеряем всё, что было накоплено годами.

— Люци, дорогой… — Она обессиленно сползла с кресла на пол, положив руки на колени мужа. — Прошу тебя, хотя бы ради нашего мальчика, — Нарцисса уже не кричала, в её голосе чувствовалось отчаяние, которое вырывалось всё больше с каждым сказанным словом.

— Я справлюсь с этим, не переживай, — он нежно обхватил её руки своими и ласково заглянул в глаза. — Поезжай в наше поместье у моря, тебе нужно отдохнуть. Там тебя никто не найдёт, а Драко приедет к тебе на рождественские каникулы.

— Да сколько можно, отец?! — будто услышав свой голос со стороны, эмоционально обессиленный Драко опустился обратно на стул.

Он понимал, что такое поведение недостойно Малфоев, и уже мысленно проклинал себя за мимолётную, но весомую слабость. После всего того, что случилось с ним за эти пять лет, новость о размещении так ненавистного им Тёмного Лорда в Малфой-мэноре неслабо ударила по его самообладанию.

За последние три года он и так постоянно метался между матерью, живущей теперь в их родовом поместье у моря, и отцом, взвалившим на свои плечи все дела рода.

Наличие воскрешённого тёмного мага в их доме означало, что Драко теперь будет чуть ли не полностью отрезан от мэнора, имея возможность видеться с отцом лишь на нейтральной территории. Люциус никогда не хотел втягивать сына в и так не очень выгодно сложившуюся ситуацию. Трезво рассуждая, он принимал тот факт, что если сам не сможет выбраться живым, так хотя бы оставит достойные условия жизни для жены и наследника.

* * *

Погрузившись вглубь своего сознания и находясь в глубоких размышлениях ещё с Хогвартс-экспресса, Драко одним из первых пришёл в Большой зал. Сидя за столом и уставившись в одну точку, он услышал знакомые голоса.

— И чего это наш красавчик поник? — послышался игривый голос Паркинсон, идущей под ручку с Блейзом.

Заметив друзей, Малфой тут же натянул на себя привычное недовольно-саркастическое выражение лица.

— Вы ещё прям тут потрахайтесь давайте.

— Ты же знаешь, мы можем, — нагло улыбнувшись, Пэнси сильнее прильнула к снова за лето и так уже непонятно куда вытянувшемуся в росте Забини.

— А у нас, я гляжу, снова новые лица, — не сильно реагируя на буквально висящую на нём спутницу, отметил Блейз, глядя на учительский стол.

— Они каждый год вечно что-то меняют, — фыркнул Драко, даже не удосужившись поднять глаза. — Можно подумать, от их жалких попыток что-то изменится, — сомкнув зубы и зло оскалившись, о чём-то своём продолжил он.

— А эта попытка очень даже неплоха, в моём вкусе, — присвистнул Забини и сел рядом. Он положил руку на плечо друга и направил многозначительный взгляд в сторону нового профессора, за что тут же получил тычок от Пэнси. — Ауч.

Драко лениво перевёл не сильно заинтересованный взгляд на учительский стол, наблюдая за тем, как профессора не спеша рассаживались, а директор уже занимал место за блестящей трибуной.

— Ну как тебе? — продолжал уже шёпотом Забини, так как Дамблдор начал церемонию.

— Неплохо, — согласился Малфой без сильного энтузиазма.

— Неплохо? — чуть повысил голос друг, отчего девочки, сидящие напротив, тут же зашикали. — А, ну да, я же совсем забыл, — снова тише, вполголоса, продолжил парень с издёвкой. — В твоём вкусе больше те, кто похож на очкастого и лохматого Поттера.

— Заткнись, Забини, — процедил Драко через зубы. — Или к концу церемонии тебя отсюда вынесут ногами вперёд, — Малфой буквально прожигал его своим взглядом, полном ненависти.

— Как скажешь. Тогда давай заключим пари, — наклонившись ближе в момент, когда Малфой снова перевёл взгляд на Дамблдора, продолжил чуть ли не кошачьим голосом Блейз.

Догадаться, к чему клонил похотливо улыбающийся Блейз, было несложно. Уж больно давно Драко был знаком с Забини.

— Я не собираюсь спать с профессором! Придурок, — еле слышно, почти одними губами, но с дикой экспрессией на лице отчитал Драко.

— А чего сразу спать-то? — слегка отпрянув назад от устрашающего взгляда блондина, он хитро улыбнулся, снова придвинувшись к Драко. — Достаточно простой заинтересованности, — недвусмысленно подмигнул он. — По рукам?

С этой фразой Блейз протянул руку, не убирая с лица довольную улыбку. Ещё с дошкольных времён они оба постоянно заключали пари на абсолютно разные вещи: кто быстрее облетит весь мэнор на метле, реально ли съесть двадцать шоколадных лягушек за пять минут. С возрастом тематика споров приобретала совсем другой окрас. На прошлом курсе они поспорили, что Блейз не сможет стащить из хранилища Снейпа флакончик с оборотным. Стоящий на следующее утро в дверном проёме спальни довольно улыбающийся Забини, ловко теребящий в руках склянку с зельем, означал лишь одно — что хорошо спрятанный личный маленький тайничок Драко с таким трудом добытым у отца вином больше ему не принадлежал.

— На что спорим? — нерешительно взглянув на протянутую руку, спросил блондин.

— На желание, — загорелись огнём тёмные, как ночь, глаза Блейза.

— Какая мне выгода от этого?

— Я тебя знаю, ты не упустишь возможности отомстить мне, — улыбнулся довольный собой Забини. — Ну же.

Подумав ещё пару секунд, Драко раздражённо вздохнул и, недоверчиво взглянув на друга, быстро пожал его руку.

— Гарри, давай быстрее, мы опоздаем! — Гермиона тянула друга за руку, пробираясь среди первокурсников, которые суматошно копошились в коридорах Хогвартса.

Первый день учёбы всегда проходил в каком-то хаосе. Новоприбывшие в панике искали нужные им кабинеты, ещё абсолютно не ориентируясь в планировке замка. А старшекурсники, разленившись за каникулы, еле тащились. Снова ранние подъёмы и бесконечная учёба. Совсем не то, чем бы хотелось заниматься в свои шестнадцать-семнадцать. Единственные, кто хоть как-то вливался в учебный процесс сразу, — это вторые и третьи курсы.

— Иду я, иду, — отвечал Гарри, пытаясь поспеть за подругой.

На шестом курсе он записался на дополнительные, факультативные уроки по зельеварению, которые настоятельно рекомендовал ему Дамблдор. Зачем и для чего — Гарри так и не понял. С каждым годом поведение директора становилось для него всё более и более странным и загадочным. Объяснять мальчику, конечно, никто ничего не собирался, отчего складывалось впечатление, что от него явно что-то скрывают.

На факультативных занятиях всегда присутствовали ученики разных факультетов. Уроки у профессора Слизнорта не были исключением, поэтому Гарри даже не удивился, заметив среди остальных учеников знакомую блондинистую голову.

— Рад видеть вас на моих занятиях, мистер Поттер, — приветливо улыбнулся профессор Слизнорт, старичок невысокого роста, в коричневом клетчатом костюме, поверх которого была накинута довольно симпатичная мантия.

— Конечно, всегда и везде звезда Поттер на первом месте, — буркнул Драко рядом стоявшему Теодору.

— Для приготовления сегодняшнего зелья «Напиток живой смерти» вам понадобится сто двадцать четвёртая страница, — произнёс профессор, и все вокруг зашелестели страницами учебника.

Гарри огляделся и несмело поднял руку.

— Да, мистер Поттер? — заметил его профессор.

— Я ещё не получил новые учебники, сэр, — Гарри виновато почесал затылок.

— Тогда возьмите из тех, что лежат в том шкафу, — махнув рукой на старые тёмные книжные стеллажи, профессор продолжил урок.

* * *

— Поздравляю, Поттер, — недовольно произнёс подошедший к нему Драко.

Урок для Гарри прошёл великолепно. Потрёпанный учебник, который он, не глядя, взял из шкафа, оказался просто находкой. Благодаря пометкам и подсказкам в нём, Гарри сварил едва ли не лучшее зелье, обойдя Гермиону и зазнавшегося Драко, который точно бы занял первое место, если бы не этот учебник.

— Неужели твои вечные таскания за Дамблдором дали результат, и в этой дырявой голове наконец-то появились мозги? — Драко уже протянул руку к голове Гарри, собираясь издевательски постучать по ней, но тут же отдёрнул, встретившись с уничтожающе злым взглядом гриффиндорца.

— Заткнись, Малфой! — моментально распалившись, гневно ответил Гарри.

Из класса уже почти все ушли. Осталось лишь несколько закопавшихся хаффлпаффцев и Гермиона, стоявшая в паре метров от Гарри, уже мысленно готовая разнимать двух ненавидящих друг друга парней парочкой заклятий.

— Всё-всё, напугал, сдаюсь! — с издёвкой вскинул руки блондин. — А то наш директорский любимчик ещё выкинет чего ненароком. Мало ли чего ещё ты там у Дамблдора нахватался. Авада и всё такое.

— Хватит вплетать везде Дамблдора! — повысив тон и даже не вспомнив про палочку, Гарри по-магловски двинулся вперёд, расправив плечи и сжав руки в кулаки.

Желание врезать Малфою прямо в лицо отдалось в висках. Слизеринец же как стоял на своём месте, с красивой ровной осанкой, так и остался. Не сделав ни шагу назад, он лишь сунул руки в карманы штанов, смотря на парня сверху вниз.

— Хватит вести себя, как подобранная с улицы шавка, готовая сдохнуть за кусок мяса, — со всей серьёзностью в голосе произнёс Малфой и ровной походкой направился к выходу, совершенно не реагируя на что-то кричащую ему вслед Гермиону.

Гарри же словно окаменел, уставившись куда-то перед собой, а затем плюхнулся на школьную скамейку сзади, после того, как дверь за Драко закрылась.

— Ты же не будешь воспринимать слова этого идиота всерьёз, правда, Гарри? — Гермиона присела рядом, заглядывая в пустые глаза друга. — Малфой всегда такой, ты ведь и сам знаешь. Ему только повод дай кого оскорбить, он тут же прицепится.

— Всё в порядке, — тихо произнёс он, не давая подруге поводов для переживаний, и направился к выходу.

Но всё было далеко не в порядке. Хорёк лишь произнёс вслух всё то, о чём и так уже долгое время думал Гарри. Хоть и не в сильно дружелюбной, свойственной ему форме.

Поттеру и самому уже осточертела эта вечная недосказанность Дамблдора и своя слепая вера в человека, который, если подумать, даже толком не рассказал ему никакой подробной информации о Томе, пытающемся постоянно его убить. Да, директор всегда поддерживал Гарри, часто заступаясь в сложных ситуациях, но его помощь, скорее, всегда была на грани, лишь не давая ему умереть в неподходящий момент. Ответов же на вопросы мальчику никто не давал. А в этом году Дамблдор и вовсе стал пропадать непонятно где, оставив чудом выжившего парня наедине со своими ночными кошмарами, которые так и не прекратились.

* * *

— Добро пожаловать на уроки по основам ментальной магии! — профессор Эмерсон дружелюбно приветствовала уже рассевшихся по местам учеников в просторном, но достаточно тёмном, как и другие аудитории Хогвартса, классе.

Она стояла возле большого учительского стола, который казался ещё огромнее на фоне достаточно хрупкой, но элегантной девушки. Её платье тёмно-зелёного цвета потрясающе сочеталось с обстановкой класса. Подчёркивая талию, оно уходило далеко в пол, лишь слегка приоткрывая чёрные аккуратные туфли на маленьком каблучке. Из-под платья элегантно выглядывал кружевной белый ворот от блузки. Светлые манжеты подчёркивали тонкие запястья, скрывая голубые вены, виднеющиеся сквозь мраморную кожу. Золотые пуговицы поблёскивали на платье, а тёмная, с длинным шлейфом мантия, наброшенная на плечи, придавала строгости, противореча мягким чертам лица Розали.

— Ментальная магия не является разделом тёмной магии, как многие ошибочно полагают, — размеренно говорила Розали, неспешно вышагивая в проходах между партами. — Но из-за своей сложности в изучении и контроле использования причислена к ряду тех, к которым относятся с осторожностью.

Эмерсон с лёгкостью удалось завладеть вниманием аудитории, обводя каждого ученика мягким взглядом, будто пытаясь запомнить каждого.

— Ментальная магия существует двух видов: которая воздействует на сознание и которая управляет им. К первой относятся обливиэйт — стирание части воспоминаний, легилименция — чтение мыслей и окклюменция — защита от чтения. Для данных манипуляций необязательно являться менталистом. Сильные маги могут научиться этому вне основ ментальной магии и вполне преуспеть. Второй же вид разделяется на три уровня: первый — базовый и самый безопасный — защита. Умение выстроить барьер в своём сознании не только от легилименции, но и от простых ментальных воздействий на него. Таких, как внушение, подселение в сознание собеседника навязчивой мысли или даже приказа к несложному действию.

По аудитории пошли взволнованные перешёптывания учеников.

— Да, к сожалению, сознание волшебника, не обладающего базовым уровнем ментальной магии, достаточно легко подвергается вышеперечисленным манипуляциям, — понимая реакцию класса, ответила Розали достаточно спокойно.

— Почему тогда нам не преподают эту дисциплину с первого курса? — возмутился один из учеников.

— Потому что в мирное время данный навык не является необходимым. Умение управлять чужим сознанием относится уже ко второму уровню ментальной магии и подвластно далеко не каждому. Министерство внимательно следит за теми, кто способен использовать ментальную магию второго уровня. Законом категорически запрещено, — выделив интонацией последние два слова, продолжала она, — пользоваться ментальной магией в повседневной жизни и для достижения собственных целей.

Дойдя до учительского стола, профессор Эмерсон присела на него с краю.

— Второй уровень включает в себя управление сознанием животного или человека, давая ему команды к выполнению или невыполнению действий, внушению посторонних мыслей и мнения. При данных манипуляциях тот, на кого направлено действие, слышит в голове чужой голос, но даже осознавая это, внутреннее сознание воспринимает полученную информацию как свою. Именно благодаря возможности распознавать вторгшийся чужой голос, после завершения манипуляции можно отследить применившего ментальную магию.

В классе стояла полная тишина, всё внимание было направлено на профессора, которая продолжала неспешно говорить достаточно мягким, но завораживающим голосом:

— Время, на которое менталист может взять под контроль другого человека, разнится от способностей волшебника. Кому-то хватает сил лишь на пятисекундные, однословные внушения, а кто-то способен взять под контроль чужой разум на целых десять-пятнадцать минут.

В тишине класса послышался лёгкий смешок.

— Пятнадцать минут для вас слишком мало, мистер Малфой? — отойдя от учительского стола, Розали вплотную подошла к парте, за которой сидел Драко, и, вынув из кармана маленький пузырёк, со звоном поставила его прямо перед учеником. — Мне понадобится ровно минута, чтобы заставить вас добровольно выпить яд, хотите проверить? — сказала она, казалось бы, по-доброму, немного улыбаясь, но веяло от этого чем-то пугающим.

Сидящий рядом Забини ткнул вмиг испуганно застывшего и слегка побледневшего соседа локтем в бок.

— Нет, мэм, — тихо, не поднимая глаз с пузырька, произнёс Малфой, не желая проверять правдивость слов на себе.

— А третий уровень, профессор? Что включает в себя третий уровень? — прервав испуганное смятение Драко, громко спросил кто-то из гриффиндорцев.

— Маг, владеющий ментальной магией третьего уровня, способен управлять человеком, словно марионеткой, — не забирая флакончик, девушка направилась обратно к учительскому столу.

Голос Эмерсон стал тише, а выражение лица — серьёзнее.

— Речь, движения, ему не нужно чередовать рычаги управления, он легко может заставить жертву даже убить кого-либо. В отличие от второго уровня, когда менталист просто внушает и даёт команды к выполнению действий со стороны, сильнейшей способностью третьего уровня является временное перемещение своего сознания в тело жертвы и управление им, как своим собственным. — На этот раз тишина в классе стала почти гробовой.

— Как империус…? — спросил кто-то.

— Империус — это лишь малая часть, адаптированная для магов, не имеющих ментальных способностей, — она сделала небольшую паузу, а затем сразу продолжила: — Третий уровень ментальной магии считается практически невозможным, и за всё время волшебников, которые смогли хотя бы немного приблизиться к этому, единицы. Среди них… — слегка уйдя в свои мысли, не решаясь закончить предложение, Розали остановилась, смотря на хаотично лежащие пергаменты на столе.

— Волдеморт…— тихо произнесла Гермиона, опустив глаза.

— Верно, — сухо подтвердила её слова профессор, стоя к классу почти спиной. — Волдеморт — единственный, кому в наше время удалось достичь таких высот в ментальной магии, и никто точно не знает границ его способностей.

— Именно поэтому нам ввели новый предмет? — послышался робкий женский голос, в ответ на который Розали лишь тяжело вздохнула.

— Я буду учить вас защищаться, — решительно продолжила профессор. — Строить непробиваемый барьер и противостоять внушению. Покажу, как искать лазейки в своём сознании, если вы уже подверглись атаке, а также научу воздействовать на внушаемые вам мысли. Страница сорок пять, структура сознания, — Розали ловко развернулась к аудитории лицом, опершись руками на стоящий позади неё стол. Страницы зашелестели, и в класс вернулась привычная учебная атмосфера.

* * *

Весь оставшийся урок Драко слушал, не сводя глаз с оставленного профессором Эмерсон флакончика. Так и не дотронувшись до него ни разу, он продолжал сверлить его глазами.

«Интересно, серьёзно яд или блеф в воспитательных целях? — думал не отводящий глаз Драко. — Она его специально оставила или просто забыла? Но как можно просто забыть флакончик с ядом на столе у ученика?»

Склянка была из тёмно-коричневого стекла, из-за чего цвет зелья было не разглядеть, а откупоривать и проверять запах совсем не хотелось.

— Ты идёшь, нет? — собрав свои вещи, Блейз взглянул на соседа.

— Ты иди, я сейчас, — сухо ответил Драко и, взяв флакончик в руку, направился к столу, за которым сидела профессор Эмерсон.

Когда-то давно, в детстве, когда он был девятилетним ребёнком, отец нанял ему дошкольного репетитора по зельеварению, который учил Драко простым и лёгким в приготовлении зельям. Готовые творения он с гордостью показывал родителям. Однажды, когда его мама немного приболела, Драко вместе с учителем приготовил тонизирующее зелье, нацеленное на поднятие сил больного и поддержание иммунитета. Довольный собой, он со всех ног мчался в спальню матери, чтобы скорее отдать его. Как только Нарцисса сделала первый глоток, её кожа мгновенно побледнела, а взгляд помутнел. Сидящий рядом отец взмахом палочки выставил Драко за дверь, тут же схватил жену и аппарировал в Мунго.

Испуганный и не до конца понимающий происходящее, мальчик сидел под дверью покоев матери и плакал, ожидая возвращения отца.

Нарциссу спасли. Как выяснилось, враги отца подкупили его репетитора по зельеварению, и Драко, хоть и по указке учителя, почти собственноручно приготовил яд для своей матери. Несмотря на уговоры отца не винить себя в произошедшем, Драко был чётко уверен, что будь он более осведомлён в изучаемом предмете, такого бы не произошло. Как он мог слепо доверять незнакомому человеку, даже не проверив рецепт в книге?

С тех пор в свободное время он частенько пропадал в фамильной библиотеке, пытаясь впитать в себя как можно больше, во избежание подобных ошибок. А единственный зельевар, которому он мог доверять, был знакомый семьи — профессор Снейп.

— Вы забыли ваш яд, профессор, — Драко поставил пузырёк с непонятной жидкостью на учительский стол, за которым сидела мисс Эмерсон.

— Можешь оставить себе, считай, это подарок, — не отрывая взгляда от пергаментов, в которых она что-то писала, улыбнулась Розали.

— Яд? —удивился слизеринец.

— Бодроперцовое. Выпьешь, если приболеешь, — сказала она, а затем подняла вопросительный взгляд, всё так же приветливо улыбаясь.

Слегка качнув головой в ответ, показывая, что больше вопросов нет, Драко быстро вышел из класса.

— Ну что вы там, о свиданке уже договаривались? — тут же подхватил друга под руку заинтересованный Блейз. — Неужели я проиграл? — издевательская усмешка пробежала по его губам.

— Заткнись, Забини. Лучше скажи, что это за зелье? — откупорив склянку, он протянул другу.

— Ты решил использовать меня, как подопытного? — он прищурил свои карие глаза.

— Мерлин, просто проверь, — вздохнул Драко, уже начиная раздражаться. — Она сказала, что это обычное бодроперцовое.

— Ну, значит, бодроперцовое. Сам проверь, ты что, запах бодроперцового отличить не сможешь? — уже с претензией начал Блейз.

— Могу, но…

— Ну или сходи Снейпу его покажи, раз сам так очкуешь. Завёлся, блин, из-за какой-то склянки. Выкинь, да и всё, — он тут же подвёл диалог к концу, явно не намереваясь обсуждать это весь день, и потащил Малфоя на следующий урок.

* * *

Первый учебный день наконец закончился, и Розали направлялась на ужин в Большой зал. Так непривычно было заходить в него совершенно с другой стороны. Будучи студенткой, ей всегда было любопытно, куда же ведёт та небольшая дверь, что находилась за учительским обеденным столом. И как профессора так быстро перемещались из Большого зала в коридоры Хогвартса.

Теперь, оказавшись по другую сторону, вся завораживающая неизвестность профессорской двери стала обыденным потайным коридором. Свернув из просторного студенческого коридора Хогвартса в менее свободный учительский, Розали направлялась на ужин.

— Добрый вечер, — размеренно произнесённая фраза заставила девушку выйти из своих размышлений и поднять глаза.

Учительский коридор хоть и был меньше обычного, но не был обделён высокими сводами и множеством ответвлений, которые вели в разные части Хогвартса. Из-за одного из поворотов вышел профессор Снейп. Его чёрная, строгого покроя мантия идеально сочеталась с длинными, до плеч, и такими же чёрными волосами. Аристократичная осанка, ровный подбородок и тяжёлый взгляд в своём сочетании создавали неприступный величественный образ.

— Добрый вечер, — остановившись возле Снейпа и едва скользнув по нему глазами, Розали уже пожалела, что решила идти не обычным путём.

— Я так понимаю, это ваше, мисс Эмерсон, — он достал из кармана мантии маленький пузырёк.

— Драко передал? — улыбнулась девушка. — Всё-таки не поверил, что бодроперцовое, — с небольшой капелькой разочарования сказала она и забрала склянку.

— Прошу, — профессор учтиво провёл рукой в пригласительном жесте идти дальше, и они вместе направились в сторону Большого зала.

Не сразу заметив, но теперь обратив внимание, Розали поняла, что в профессорском коридоре совершенно не слышно внешних голосов студентов. Чары? И если да, то работают ли они и в обратную сторону?

— Вполне качественно сваренное бодроперцовое… профессор, — с небольшой паузой перед последним словом и еле уловимой усмешкой произнёс Снейп.

Не сбавляя темп, так и продолжая идти рядом, Розали немного поёжилась. Несмотря на то, что она преподаёт уже не первый год, слышать подобное обращение в свой адрес от Снейпа было крайне непривычным.

— Поставите мне «выше ожидаемого», профессор? — не подавая вида, она весело улыбнулась куда-то вдаль, так и не решившись перевести взгляд в его сторону.

— Мисс Эмерсон! — нагнавшая их сзади Спраут подхватила девушку за руку, заботливо поглаживая. Она напоминала Розали её покойную тётушку. Такая же добрая и милая, профессор Спраут всегда с особой теплотой относилась к ней ещё в период обучения в Хогвартсе, разрешая приходить в теплицы в любое время.

— Ну как ваш первый день? Ребята у нас учатся талантливые, но вот характер. Ох, да вы и сами знаете, — смеялась она по-доброму, поправляя свои разлетающиеся в разные стороны пушистые серые волосы.

— Это точно, — засмеялась с ней вместе Розали, приобнимая чуть ниже ростом любимую профессор Спраут.

Она переросла её ещё на шестом курсе, вытянувшись вверх за лето, но по сравнению с другими Розали не отличалась высоким ростом. Так, например, даже в свои двадцать пять она всё равно почти на голову ниже идущего сейчас рядом профессора Снейпа.

— Ох, какой же красавицей вы выросли, — продолжала Спраут, легонько через мантию пощипывая девушку за бока, отчего та заливалась краской и лишь мило хихикала, уворачиваясь. — Северус, ты только глянь, кто бы мог подумать. А я всё ещё помню ту маленькую, ничем неприметную девочку, что пряталась в моих теплицах.

Подойдя к учительскому входу в Большой зал, Снейп слегка закатил глаза, а затем, открыв дверь, вежливым жестом пригласил дам пройти вперёд.

— Прошу, — низким голосом произнёс он, зайдя последним, рывком поправил свою мантию и направился к столу со своим обычным, слегка недовольным выражением лица.

Снейп направлялся в свои покои после ужина, чтобы наконец расслабиться, привести мысли в порядок и всё обдумать. А обдумать было что. Уже который день Снейп продолжал анализировать принятое директором решение пригласить мисс Эмерсон в качестве преподавателя. Да и в целом, нетипичное повиновение Дамблдора ещё более нетипичному вмешательству Министерства. Но почему именно Розали? Северус почти не сомневался, что у директора были намного более подходящие кандидатуры на роль профессора. Как минимум двое из них были куда компетентней и имели внушительный опыт в преподавании.

Решение принять в Хогвартс именно её не давало Снейпу расслабиться, заставляя обдумывать всё снова и снова. Он достал из своих запасов бутылочку огневиски и устало откинулся в кресле перед камином. Расстегнув верхние пуговицы высокого ворота мантии, Северус, потягивая напиток, задумчиво смотрел на потрескивающий огонь.

«Знает ли директор, что я тогда соврал ему о результатах легилименции?» — задумался Северус и тяжело вздохнул, рассматривая отражение полыхающего огня в стеклянном бокале.

«Допустим, даже если Дамблдор ничего не знает, — начал рассуждать он, — то с чего бы ему приглашать на роль профессора именно её? Просто чтобы отвязаться от Министерства? С таким же успехом директор мог бы просто проигнорировать их, как он всегда и поступал. А если Дамблдор всё же в курсе и сам проверял Розали? Тем более тот разговор в кабинете о талантливой Эмерсон. Зачем она ему?»

Вопросов было больше, чем ответов, поэтому, отыскав на следующий день девушку в теплицах профессора Спраут, он намеревался разобраться если и не во всём, то хотя бы в основной части.

* * *

Закончив с уроками для пятых и седьмых курсов, Розали Эмерсон проводила своё свободное время в теплицах, занимаясь делом, полюбившимся ей ещё со времён обучения. Несмотря на то, что явного таланта к гербологии у девушки не было и итоговую оценку «выше ожидаемого» Розали получила только благодаря упорству и чуть большей лояльности со стороны сложно управляемых магических растений, профессор Спраут всегда очень хорошо относилась к ней, разрешая время от времени приходить в теплицы. Юная Розали любила заниматься непыльной, монотонной работой руками. Собирая плоды, обрезая засохшие листья или побеги, она приводила свои мысли в порядок, раскладывая их, словно книжки в библиотеке, избавляясь от ненужных переживаний.

— И давно вы увлекаетесь гербологией, мисс Эмерсон?

Вздрогнув от неожиданности, она чуть не выронила садовые ножницы. Полностью уверенная в том, что находится в теплице одна, девушка даже не заметила появившегося словно из пустоты профессора Снейпа.

— Это успокаивает, — поспешно ответила Розали, не отходя от большого деревянного стола с грядками, поправила волосы и продолжила обрезать увядшие листья мандрагоры. — Вы что-то хотели?

— У меня к вам пара вопросов, если не возражаете, — с этими словами он накинул несколько заглушающих, оглядывая девушку, и отметил про себя абсурдное сочетание элегантного вида Розали с теплицами профессора Спраут. Изящное платье, длинная мантия и светлые тонкие пальцы, держащие огромные садовые ножницы, казалось, принадлежали разным мирам.

Оставив недовольную процедурами мандрагору, профессор Эмерсон подняла полный внимания взгляд.

— Ваш ментальный блок на легилименцию всё ещё присутствует? — строгим голосом, в котором почти незаметно промелькнули нотки опасения, поинтересовался Снейп.

— Думаю, да. По вашему совету я старалась избегать ситуаций, которые подтвердили бы это. Хотя, признаться, при постановке на учёт в Министерстве это вызвало некоторые проблемы, — Розали слегка усмехнулась, вспоминая то, с каким трудом она получила регистрацию в качестве менталиста второго уровня.

— Поверьте, проблем было бы намного больше, узнай они об этом, мисс Эмерсон. Вы же прекрасно осведомлены, как Министерство относится к подобному.

— Да… менталист с закрытым сознанием для них хуже дементора, — девушка слегка усмехнулась, продолжив обрезать листья мандрагоры.

Аккуратно отсекая один увядший лист за другим, она словно отрезала все свои неугодные переживания. Уже заметный результат проделанной работы дарил чувство лёгкости, и даже внезапное присутствие профессора Снейпа рядом не могло этому помешать. Во всяком случае, в это хотелось верить, так как былая гармония с собой, что была достигнута пятнадцатью минутами ранее, незаметно испарялась.

— Они бы держали вас, как собаку на привязи, заставляя выполнять грязную работу, — пренебрежительно процедил он.

— Не знала, что вы настолько недолюбливаете Министерство, — не прекращая складывать в руках отрезанные листья, Розали мимолётно взглянула на профессора, но, встретившись с тёмными, почти чёрными, смотрящими на неё глазами, оказалась не в силах отвести взгляд. Она словно застыла под давлением неконтролируемой бездны.

— Имел опыт ознакомиться с их методами работы, — не прерывая зрительный контакт, он выговаривал каждое слово чётко и резко, будто вкладывал в них смысла больше, чем есть.

Розали поняла, что, не отрываясь, заворожённо смотрит на него уже достаточно долго, невольно утопая в глубине пристального взгляда чёрных глаз. Опомнившись, она быстро заморгала и, снова взяв садовые ножницы, принялась поспешно отрезать эти проклятые листья, которые почему-то в этот раз не приносили ни капельки спокойствия. Последующие действия и вовсе заставили слегка взвизгнуть, когда её сжатое мужской рукой левое запястье резко взлетело вверх, а ножницы с грохотом упали на пол.

— Подрезать бутоны, мне кажется, ещё рано, профессор, — Снейп оказался рядом в считанные секунды. Его мягкие пальцы аккуратно сжимали светлую кожу девушки, не причиняя боли, но обжигая своей теплотой, от чего пульс предательски участился.

— Я просто немного задумалась, — Розали резко вырвала руку из захвата и, убедившись, что она всё же не успела отрезать ещё только недавно появившийся свежий и такой ценный бутон мандрагоры, облегчённо вздохнула.

— Что-то ещё? — не решаясь повернуться лицом к рядом стоящему собеседнику, произнесла она куда-то перед собой, когда вдруг уловила такой знакомый, но уже почти забытый аромат его духов в сочетании с оставшимися нотками недавно сваренных зелий.

Стойкий запах полыни, дополненный лёгким оттенком жжёной корицы, имбиря и толчёной мяты. Розали чувствовала этот запах каждый раз, когда во время урока Снейп случайно подходил слишком близко.

Именно этот запах стал толчком к её нелепой школьной влюблённости, которую она настойчиво пыталась забыть. Мимолётной влюблённости на последних курсах её обучения в Хогвартсе в своего молодого и загадочного преподавателя по зельеварению, который в расцвете своих лет уделял внимание только склянкам да котлам для варки зелий. Впрочем, Розали ни на что и не рассчитывала. Считая свои чувства нелепой ошибкой, она старалась игнорировать набирающее скорость биение сердца в моменты, когда профессор случайно оказывался достаточно близко.

После седьмого курса Эмерсон вышла в большой мир, покинув стены школы, и намеревалась больше никогда не вспоминать о своём мимолётном увлечении. Через пару месяцев от юношеской влюблённости не осталось и следа. Она даже начала встречаться с несколькими симпатичными магами, с одним из которых отношения продлились целых два года, но выйти замуж так и не решилась, направив свою жизнь в преподавательское русло. Всё было вполне нормально, и даже неожиданно вынужденная работа в родном Хогвартсе с черноглазым зельеваром, который за семь лет только похорошел, окончательно превратившись из молодого преподавателя в статусного тридцатишестилетнего мужчину, не предвещала ровным счётом ничего.

«Ни-че-го», — мысленно убеждала себя Розали, всё ещё чувствуя обволакивающий запах его духов.

Повернувшись к профессору спиной и отойдя на пару шагов, она небрежно поправила подол мантии, выравнивая сбившееся дыхание. Затем вернула приветливую мягкую улыбку и, развернувшись, выглядела как ни в чём не бывало. Ворошить прошлое совсем не хотелось, а попадаться на одну и ту же безутешную удочку дважды — тем более. Нелепая влюблённость осталась далеко позади, и ей не место в её настоящей жизни.

— Если вы закончили, то я, пожалуй, пойду. — Взмахом палочки Розали навела порядок в теплицах, убрав садовые ножницы и мешки с отрезанными листьями в сторону.

— Зачем вы вернулись в Хогвартс? — уверенным низким голосом спросил Снейп, когда девушка уже направлялась к выходу. — Вы же прекрасно понимаете, что это далеко не лучший вариант для тихой и спокойной жизни.

Уже собираясь уходить, но остановившись в паре шагов от двери, Розали развернулась, бросив на профессора непонимающий взгляд.

— Неужели, профессор, — с возмущением произнесла она, — вы думаете, что это было сугубо моё решение? У меня просто не было выбора! Двумя неделями ранее ко мне домой вломилось несколько авроров, обвиняющих меня непонятно в чём. Допрос. Министерство. Обыск. И Дамблдор, явившийся прямо в зал суда. Должность преподавателя в Хогвартсе давала мне защиту перед Министерством, и если бы не веские аргументы директора в мою пользу, то кто знает, чем бы это всё закончилось!

Проявлять какие-либо эмоции перед Снейпом девушке хотелось в последнюю очередь, но произошедшие за последние пару минут события всё же сказались на возможности самообладания. Профессор же не удосужился ответить ровным счётом ничего: продолжая стоять на том же месте, он задумчиво поглаживал сцепленные перед собой руки, устремив в сторону строгий, полный мыслей взгляд. Приняв молчаливый ответ собеседника за конец разговора, Розали ушла.

Не понимая, зачем Снейп начал этот разговор и что он хотел услышать в ответ на столь абсурдные вопросы, она уже жалела о том, что рассказала правду.

«Надо было просто ответить, что мне предложили хорошую зарплату, — думала Розали, агрессивно быстро передвигаясь по коридорам замка. — Уж его-то причина моего устройства на работу в Хогвартс должна волновать в последнюю очередь».

— Мистер Уизли! — завидев мчащегося с метлой явно в сторону квиддичного поля гриффиндорца, окрикнула его профессор Эмерсон.

— Да, мэм, — подошёл поджавший губы Рон, на голове которого красовался большой кожаный шлем.

Розали вопросительно улыбнулась:

— Разве у Гриффиндора сейчас не история магии?

— Да, но у меня разрешение! Вот, тут… секунду, — Рон неуклюже шарил по карманам, доставая помятую, сложенную вдвое бумажку. — На следующей неделе мой первый матч по квиддичу, и мне это… разрешили немного потренироваться.

Неуверенно протянув кое-как, наспех, расправленную бумагу, Рон попытался встать как можно прямее, придавая себе уверенности, что противоречило выражению его лица.

— Тогда, я надеюсь, вы покажете хороший результат на предстоящем матче, мистер Уизли, — почти не взглянув на странно написанное письмо, профессор улыбнулась лёгкой, многозначительной улыбкой.

Она уже почти было направилась в сторону своего кабинета, но, задержавшись ещё немного, убедительно добавила:

— И даже не вздумайте иметь подобного рода разрешения, освобождающие вас от моих уроков. Один пропуск, мистер Уизли, и квиддич станет вам доступен только со стороны зрительских трибун.

* * *

— А ну-ка свалили! — огрызнулась на двух слизеринок хоть и миленькая на внешность, но язвительная Пэнси.

Девочки тут же подскочили и, освободив два больших чёрных дивана, на которых обычно сидела компания Драко, убежали в другой конец гостиной.

— Не надоело ещё мелких запугивать? — усмехнулся Нотт и плюхнулся первым.

Когда о возвращении Волдеморта узнал весь магический мир, к детишкам Пожирателей стали относиться с особой опаской. Хотя те толком и не имели никакого отношения к делам своих родителей, им льстила всеобщая боязнь и внимание, которыми они не брезговали пользоваться.

Слизерин буквально разделился на две части. К первой относились сами дети Пожирателей и их друзья: Малфой, Нотт, Паркинсон, Крэбб и Гойл быстро нашли общий язык ещё на первом курсе, на фоне тёмного прошлого их родителей. Из детишек взрослых, не запятнанных пожирательским клеймом, были Забини — хороший друг детства Драко, Булстроуд — одна из соседок по комнате Пэнси, и двое на год старше остальных, теперь уже семикурсники и члены слизеринской сборной по квиддичу — Ургхарт и Монтэгю.

И несмотря на то, что численным превосходством «пожирательская компания», а именно так её частенько звали остальные, не обладала, она явно доминировала над остальной частью факультета Слизерина.

— Нечего сидеть на наших местах, — недовольно добавила Паркинсон, наигранно скрестив руки на груди.

— Тут и так везде наши места, — развёл руками Нотт, оглядываясь вокруг. — Твоей тощей заднице точно хватит, — засмеялся он, а Паркинсон скорчила в ответ вредное лицо, сморщив нос и высунув язык.

Смотря на вновь препирающихся друг с другом Тео и Пэнси, Драко невольно улыбнулся и, закатив глаза, сел напротив, оставив рядом с собой место для Гойла.

— Нормальная задница, заткнись, Тео, — послышалось у входа в гостиную, в которой появился широко улыбающийся белозубой улыбкой Забини.

Дойдя до остальных, он дружески похлопал Нотта по плечу, перекинулся взглядом с Малфоем и, сев на широкий диван, усадил Пэнси боком к себе на колени. Та вмиг довольно засияла, приобняв одной рукой парня за шею, а второй показывая средний палец недавнему сопернику. Теодор лишь вскинул брови и посмеялся, не придавая этому никакого значения.

— Где Гойла с Крэббом потерял? — переведя взгляд на Драко, спросил Нотт.

— Они на тренировке, у нас скоро матч, — разъяснил Малфой, а Тео сделал понимающий вид.

Хотя по факту его не сильно интересовал квиддич. Вот погоняться на метле за стайкой ни в чём не повинных птиц или просто проверить метлу на износ путём разных финтов в воздухе — это да, это весело, а идея соблюдать дурацкие правила и гоняться всем стадом за мячом его не привлекала.

Вообще, выросший в достаточно лояльных условиях, Теодор не любил загонять себя в какие-либо рамки добровольно, ему хватало и тех, которые выставлял Хогвартс. Тут, видите ли, и еда по расписанию, и строгий режим, и никаких особо вольностей в магии, а уж о ночных полётах под лунным светом и речи быть не могло.

Привыкал Нотт долго. Весь первый курс он неизменно получал выговоры от декана факультета и выслушивал гневные речи своего отца, внезапно занявшегося строгим воспитанием сына. К середине второго курса Тео начинал понемногу приспосабливаться к казарменным, на первый взгляд, правилам. Смотря на старшекурсников, он понял, что даже в строгих Хогвартских уставах существует множество лазеек, которыми он и начал со временем пользоваться.

— А тебе на тренировку не нужно? — усмехнулся Забини. — Или ты у нас теперь золотой мальчик версия 2.0?

— Я сделаю Поттера и без тренировки, — довольно улыбнулся Драко.

— О, даже так. На что спорим? — глаза мулата вмиг заинтересованно заблестели.

— Если Слизерин выигрывает, то мы аннулируем предыдущий спор, а если проигрывает, то любое твоё желание, — спокойно выдал Драко, надеясь, что Забини не придаст этому особого смысла и согласится.

— Не-не-не, хорёк. Так дела не делаются.

Не прокатило.

— У меня тут наклёвывается целых два желания, а ты под шумок решил избавиться от одного из них? — сняв с колен не до конца понимающую происходящее Пэнси, Забини наклонился вперёд, погружая всё своё внимание в разговор.

— Попробовать стоило, — усмехнулся Драко и по-хозяйски закинул ноги на стол, когда дверь в гостиную Слизерина распахнулась, и в неё влетел разъярённый Бэддок:

— С меня хватит! Я по горло сыт вашими методами, подонки! — его прожигающий злой взгляд был устремлён на Драко.

— Остынь, приятель! Полегче, — произнёс Нотт, приподнявшись с подлокотника дивана, на котором он сидел. — В чём проблема?

— Твой отец такой же грязный ублюдок, как и ты! — сквозь зубы яростно продолжал Бэддок, тяжело дыша.

Этот парнишка никогда не славился покладистым характером, но в этот раз он выглядел так, что, казалось, поднеси к нему спичку, и он взорвётся, обрушив слизеринские подземелья прямиком в ад.

Малфой не спеша поднялся с дивана, оказавшись всего в двух шагах напротив пылающего от ненависти парня.

— Следи за словами, Малькольм, — с тихой злостью произнёс он.

— Я знал, что так будет, — сплюнул он, — с самого начала знал! Твой папаша, как всегда, заботится только о своей заднице! Говорил, что собирается помочь моему, а на самом деле просто использовал, как пешку! Я говорил отцу не связываться с продажными Малфоями!

— Знал? — гневно воскликнул Драко, которого задели необоснованные нападки парня. — А знал ли ты, что твой отец имел грешки и до этого? Или ты наивно полагаешь, что все эти сбережения достались вам по наследству? А?

Ноздри Малфоя заметно расширились, а верхняя губа поднялась в раздражении.

— Если бы мой отец собственноручно не вытащил его из того говна, куда он влип, то ты и твой папаша уже давно бы гнили в земле! Пара лет в Азкабане — наименьшее из того, что ему полагалось! — рявкнул он.

— Ты врёшь! — крикнул Бэддок, направив палочку Малфою в лицо, и тут же сам оказался мишенью для вмиг очутившейся рядом палочки Забини.

Пэнси тихо пискнула, прикрыв рот рукой. Атмосфера была напряжённой: разъярённый Бэддок, отчаянно желавший отомстить за отца, мог выкинуть всё что угодно. Его взбалмошность и непредсказуемость всерьёз заставляли нервничать.

— Только попробуй, — предупреждающе улыбнулся Блейз, приставив палочку почти к горлу съехавшего с катушек слизеринца.

Нотт чуть сильнее ухватил свою боевым хватом, готовый при необходимости тут же направить её на противника.

— Советую хотя бы немного разбираться в ситуации, прежде чем кидаться на людей, — спокойно продолжил даже недрогнувший Малфой, — А то такими темпами долго не протянешь.

Взглянув на кончик направленной на него палочки, он перевёл взгляд на Бэддока, неодобрительно покачал головой и устало направился в спальню, оставив его в компании остальных.

* * *

Публичный дом мадам Люси неизменно приносил прибыль хозяйке даже в тёмные времена, когда улочки Косого и Лютного заметно опустели. Клиенты были очень разномастные: егеря, волшебники, министерские и прочие желающие скрасить одинокие вечера персоны.

Люциус, как всегда, расположился в самом дальнем номере на втором этаже. Скромная обстановка небольшой комнатки явно не дотягивала до шикарно одетого, статусного длинноволосого блондина, который величаво сидел в одном из кресел, что стояли рядом с огромной белоснежной кроватью. Пожалуй, кровать была самым большим достоянием этого номера. Располагаясь прямо посередине комнаты и упираясь изголовьем в стену, она занимала чуть ли не половину пространства. Пошарпанный деревянный каркас, лениво выглядывающий из-за белоснежных накрахмаленных простыней, и набитые пухом подушки. Остальное убранство оставляло желать лучшего: потёртые обои, затоптанные до белых вмятин ковры и тусклый свет. Впрочем, здешних клиентов мало интересовал интерьер.

Малфой, признаться, прилично так измотался за последнее время, не имея толком возможности расслабиться даже в своём собственном доме. Мысль о сне часок-другой в ожидании запаздывающего гостя уже не казалась такой уж странной.

Секундой позже скрипучая дверь открылась, и в комнату вошёл высокий мужчина в длинном светло-коричневом плаще.

— Твои места для встреч, Люциус, с каждым разом становятся всё более и более оригинальными. Чего мне ожидать в следующий раз? Ужина в норе акромантула? — проворчал гость и, захлопнув за собой дверь, уселся в свободное кресло напротив, поправляя взъерошенные от спешки волосы.

— А я смотрю, в Министерстве проблема пунктуальности сотрудников никого не волнует? — усмехнулся Малфой, ловко вынул палочку из трости и мгновенно набросил на комнату пару заглушающих.

— Да я бы пришёл раньше, — начал оправдываться Джон, — если бы не эти отчёты об обыске. Твари, скинули всё на меня, будто я крайний, а мне сиди разбирайся.

— Обыск? — зацепился за слово Люциус.

В последнее время все обыски касались только Пожирателей и тех, кто подозревался в контакте с ними. О всех подобного рода действиях Министерства Люциус всегда был в курсе, но об этом слышал впервые.

— Мутное дело, — ослабив галстук, недовольно сказал Долиш. — Пару недель назад неожиданно поступила заявка на обыск и допрос. Подняли людей, выехали на место, время потратили, а в итоге ровным счётом ничего. Передали дело в суд и заставили только отчёты огромные строчить. А ты, собственно, чего хотел?

Джон мысленно прикидывал мотивы приглашения в столь незамысловатое место его пожирательским дружком. О раздольной жизни Люциуса ходили целые легенды, бесспорно неслабо приправленные отменной ложью теми, кому не посчастливилось соблазнить завидного аристократа. Были даже слухи о его связях с мужчинами. Но слухи оставались слухами, а по факту компаньонами на сладкую ночь в постели Малфоя были только прекрасные представительницы женского пола.

— Есть у меня к тебе небольшая просьба, — сидя в кресле, Люциус слегка двинулся вперёд, поставив перед собой трость.

— Знаю я твои просьбы, потом месяц ходи по улочкам да оглядывайся.

— Уж министерским мракоборцам-то не привыкать, а я в долгу не останусь, ты знаешь.

Лёгкая, но хитроватая улыбка скользнула по аристократичному лицу блондина, отчего Долиш нервно сглотнул.

— Говори давай уже, — тяжело вздохнул Джон.

Люциус довольно улыбнулся.

— В ближайшее время Тёмный Лорд намерен посадить своего человека в Министерство.

— Ты уже знаешь кого? — осторожно спросил Джон.

— Некий Теренс Кросби.

— И что ты хочешь от меня?

— Ничего из ряда вон выходящего, — снова облокотившись на спинку кресла, Люциус выразительно закинул ногу на ногу. — Сделай всё возможное, чтобы это произошло как можно позднее.

Малфой-старший многозначительно ухмыльнулся, и Долиш невольно пробежался по нему взглядом. Пожирательский предатель всегда выглядел потрясающе ухоженно и умел преподносить себя так, что мысли о нём ещё надолго оседали в голове даже после его ухода. Джон был готов поспорить, что этот сучёныш выглядел бы идеально даже утром, только что проснувшись после бурной пьяной ночи. Но шанса проверить это Долишу никогда не выпадало, да и не выпадет. Люциус всегда оставлял своих воздыхателей мужского пола в стороне.

— Договорились, — твёрдо ответил Джон. — Когда мне ждать этого Теренса?

— Ты услышишь о нём в ближайшее время, — Малфой поднялся из кресла и ровной походкой направился к выходу. — Ах да, сегодняшний подарок, считай за небольшой взнос. Номер оплачен до утра на моё имя. Выбрать можешь кого угодно, так что не продешеви, выбирай из тех, кто подороже.

Джон откинулся в кресле, провожая уходящего Люциуса неотрывным взглядом, и, закинув голову назад, решил попытать удачу.

— А сам не останешься? — с усмешкой бросил он блондину, который в ответ лишь вскинул руку вверх и незамедлительно удалился.

Драко лежал на своей кровати в слизеринской спальне, стены которой привычно отдавали сыростью. Закинув руки за голову, он задумчиво рассматривал тяжёлый тёмно-зелёный полог кровати.

— Ну он и псих конечно, этот Бэддок, — протянул Нотт и завалился на соседнюю койку, — ты бы поаккуратней с такими.

— Да с такими аккуратно, не аккуратно — всё одна хрень, — подытожил Забини, который, стоя у шкафа, переодевался в удобную вечернюю одежду. — Двинутый, чуть конфринго в Тео не кинул.

— Да пускай и кинул бы, — кичился Нотт. — Я бы его за раз уложил и задницу подпалил бы хорошенько, чтоб не повадно было.

— Ещё один, — выразительно вздохнул Забини и рисованно закатил глаза. — Тебе лишь бы подпалить кого.

— Так если за дело.

— Хватай полотенце, вершитель правосудия, и в душ, — серьёзным голосом ответил Блейз, сдерживая улыбку.

Тео пытался ещё что-то возразить в своё оправдание, явно не желая так быстро заканчивать диалог, но Забини ловко вытолкал его из спальни, чуть не снеся в проходе вернувшегося с тренировки Крэбба.

— Чего это они? — поинтересовался тот.

— Как обычно.

Малфой устало вздохнул, но вдруг резко оживившись, вскочил, сев на край своей кровати.

— Слушай, у тебя нигде не завалялось несколько моих писем с прошлого года?

— Каких писем? Ты писал мне письма? — удивлённо почесал затылок Крэбб.

— Не тупи, а? — Драко бросил пристальный взгляд и подняв брови, многозначительно добавил: — Письма!

Но, заметив на лице Крэбба признаки мысленного процесса, он решил, что не сто́ит перенапрягать и так незаурядный мозг квиддичного загонщика перед предстоящим матчем, и, обречённо вздохнув, продолжил:

— Письма, что присылали мне на День святого Валентина и вообще.

Нельзя сказать, что Малфой пользовался сильной популярностью в школе, но и сказать, что он тихо скучал в сторонке, тоже нельзя. Несмотря на свой стервозно-аристократичный характер и почти полное отсутствие желания заводить какие-либо романтические отношения, в Хогвартсе находилось немало девушек, которые, влюбившись в его успешно унаследованную утончённую малфоевскую внешность, считали надменность Драко даже привлекательной.

Однако, получая любовные письма и подарки, Малфой-младший тут же избавлялся от них всеми возможными способами, частенько перепоручая это дело Крэббу. Абсолютно не понимая всех этих розово-милых соплей, Драко сразу ставил чёткие границы с теми немногими, с кем иногда всё же решал пообщаться достаточно близко.

— Нет вроде. Как ты и просил, я сжёг всё, что было, — пробубнил Крэбб, а Малфой разочарованно откинулся спиной на кровать. — А что?

— Да так… — Драко задумчиво смотрел в потолок. — Надо бы достать где-нибудь всю эту романтическую фигню. Ну там стишки-песенки и прочий мусор, что, видать, нравится девушкам.

Винсент задумался.

— Если тебе нужны стишки, то я вот тут недавно купил в одном магазине, — с полной серьёзностью, но слегка покраснев, произнёс Крэбб, открывая свой чемодан.

— Чего? Зачем тебе? — Малфой удивлённо приподнялся на локтях, бросив на друга ошарашенный взгляд.

До последней секунды Драко думал, что это он был тем, кто выглядел со стороны довольно нелепо, от чего ему хотелось провалиться сквозь землю или быть растерзанным драклами. Но тучный, несуразного телосложения Крэбб, который неожиданно заинтересовался романтикой и девчачьими книжками, переплюнул его в два счёта.

— Ну… я это… почитать хотел, — речь и так не сильно смышлёного Крэбба стала ещё более скудной.

— Почитать? — не сдержавшись, засмеялся Драко, взяв протянутую ему книгу. — Ты?

Винсент обиженно надулся, а Драко разглядывал пёструю, но потрёпанную обложку книги, которая была явно поддержанной.

— А поновее ничего нет? — сдерживал смех Драко. — Сдаётся мне, этими стишками соблазняли ещё мою прабабушку или прадеда.

— Если не нужно, давай обратно, — насупился Крэбб.

Драко молча сунул книгу под подушку и, встав с кровати, тут же изменился в лице:

— Ты никому не говоришь про меня, а я про тебя, понял?

— Угу, только верни к концу недели.

— Не боись, завтра к утру она уже будет у тебя, — так же серьёзно произнёс Драко, но, выйдя из спальни, не сдержался и засмеялся во весь голос, отмахиваясь от удивлённо таращившихся на него слизеринцев.

Дождавшись, когда все уснут, Драко зажёг небольшой люмос под закрытым пологом кровати и, достав позорную книжку, принялся искать что-то подходящее. Не имея абсолютного никакого представления, с чего сто́ит начать выполнения своего спора, Драко почему-то решил, что анонимное письмо, подобное тем, что присылали ему, будет неплохим вариантом.

Перелистав всю книжку и прочтя кучу нелепых стишков, от которых хотелось самому себе наложить обливиэйт, спустя час он наконец нашёл что-то более-менее подходящее.

Чтобы не остаться раскрытым сразу, Драко достал из вещей прытко пишущее перо и, закончив, заколдовал послание в нейтральную форму магического письма.

* * *

Закончив с проверкой домашнего задания, Розали уже готовилась ко сну, когда в окно её покоев постучало прилетевшее письмо. Оно буквально билось о стекло, желая быстрее попасть в руки получателю. Опешив от неожиданности, Эмерсон поспешно открыла ставни, на всякий случай оглядев ночную пустоту. Заколдованные письма, как и записки, могли летать самостоятельно, без сов, только на очень маленькие расстояния, а значит, отправитель был явно из Хогвартса.

Розали внимательно осмотрела конверт и развернула письмо. Подписи нигде не было. Абсолютно не понимая, кто вообще в Хогвартсе мог бы написать ей анонимное письмо и прислать его в первом часу ночи, она решила ознакомиться с содержимым.

Её глаза в ужасе округлились, когда она начала читать первые строки этого злосчастного письма.

— Не может быть… — испуганно произнесла Розали и закрыла рот рукой, взглядом судорожно продолжая бегать по тексту. Лёгкая паника, что промчалась по её телу мурашками, с каждым прочитанным словом превращалась в разливающуюся злость.

— Как он посмел?! — сжав пальцы в кулак, со всей ненавистью процедила она и, быстро накинув длинный, почти до пола, полностью закрывающий ночную рубашку халат-мантию, стремительно направилась в подземелья.

«Кем он себя возомнил? — думала Розали. — Решил унизить, ткнув меня носом в моё же письмо?! Как вообще этот проклятый мужлан узнал, что оно было от меня?»

От былой усталости не осталось и следа. Профессор Эмерсон с завидной скоростью неслась по тёмным коридорам Хогвартса, поглядывая на пергамент, откуда издевательски виднелись злосчастные строки романтического стишка, точно такого же, как когда-то, ещё во времена её обучения, она анонимно прислала профессору Снейпу. Сейчас Розали хотелось лишь одного — взглянуть в глаза этому педантичному, меркантильному человеку.

— Открывайте! — со всей силой барабанила она по огромной чугунной двери покоев профессора Снейпа. — Мне плевать, спите вы или нет!

Но профессор не спал. Как всегда засидевшись допоздна за важными делами, он тут же открыл дверь, в которую мгновенно влетела распалённая эмоциями Розали.

— Мисс Эмерсон? Что случилось? — недоумевая от внезапного ночного гостя, но как можно спокойнее спросил Снейп.

— Что случилось? — девушка тут же оказалась рядом, гневно размахивая перед его лицом тем самым письмом. — Да вы…! Да как вы…! Спустя столько времени…! Это возмутительно!

Захлёбываясь в эмоциях, Розали выдавала, скорее, несвязные словосочетания, чем полноценные предложения, от чего Снейп никак не мог понять причину столь громкого и позднего визита.

— Может, вы мне скажете, зачем вломились в мои покои среди ночи?

— Я скажу! — не успокаивалась Эмерсон, эмоционально размахивая руками. — Я скажу, что вы… вы… напыщенный индюк! Вам больше заняться нечем, чем выискивать воспоминания семилетней давности и использовать их для оскорблений направо и налево? Или вы там надышались чем над своими котлами?!

— Успокойтесь и объясните уже, в чём дело, — как ни в чём не бывало произнёс Снейп, усевшись в кресло, и подловил себя на мысли, что наблюдать за разъярённой Розали достаточно интересно. Буря эмоций бушевала на её миловидном, в этот раз не тронутом косметикой и уходовыми чарами лице.

— Это письмо! Не делайте вид, что не понимаете, о чём я! Как вам вообще в голову пришло тыкать меня носом в юношеские ошибки?

Розали продолжала возмущённо кричать, то размахивая руками, то упирая их в бока. Она крутилась по сторонам и металась по гостиной взад и вперёд. Опасаясь, что девушка поднимет на ноги всё подземелье, Снейп незаметно накинул парочку заглушающих, продолжая ожидать финала фееричного представления.

— Да, была наивной девчонкой! Да, поддалась мимолётному порыву, написала! Но вы! Как вам не стыдно использовать это против меня сейчас? Чего вы хотели этим добиться? Растоптать и унизить?! — нескончаемый поток громких претензий наконец временно прекратился, и Розали злобно взглянула на профессора, тяжело дыша от возмущения.

— Я? — слегка удивился тот. — Я понятия не имею, о каком письме вы говорите.

— Вот об этом! Которое вы ехидно решили отправить мне несколькими минутами ранее, чтобы, видать, всласть поиздеваться! — Эмерсон снова потрясла уже хорошенько помятой в руках бумажкой.

— Я ничего не присылал вам. Позвольте взглянуть, — поднялся с места Северус и подошёл ближе, чтобы наконец рассмотреть наделавшее столько шуму письмо, но стоило Снейпу протянуть к нему руку, как Розали резко отдёрнула пергамент в сторону.

— Подождите, как не присылали? — мгновенно переменилась в лице она, сбавив тон. — Вы уверены?

Только сейчас Розали поняла, что все её выводы, которые казались ей логичными ещё секунду назад, по факту были ничем не подкреплёнными безосновательными обвинениями. С чего вообще она решила, что это был Снейп? Просто потому, что получила письмо со стишком, который она даже не сама написала, а когда-то отыскала в одной потрёпанной книге? С одной стороны, какова вероятность такого совпадения? А с другой, судя по реакции Снейпа, он действительно не понимает, о чём идёт речь. И в итоге получается, что она стоит посреди ночи в гостиной покоев слизеринского декана, предъявляя ему безосновательные претензии.

— Уверен ли я? Вам предоставить мои воспоминания? — с лёгкой усмешкой спросил Снейп.

— И вы не…

Голос Розали становился всё более тихим и неуверенным. Она в голове прокручивала все те слова, что только что наговорила профессору, и теперь ей хотелось просто исчезнуть.

— И я не, — тут же добавил он. — Так вы дадите мне наконец взглянуть на то, из-за чего я вынужден не спать ночью, выслушивая оскорбления в свой адрес?

— Не думаю, что вам сто́ит… — отступая назад, Эмерсон виновато улыбалась, комкая в руках письмо.

Растерянный взгляд Розали не давал Снейпу никакой помощи для того, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Он был готов поклясться, что если бы не ментальный блок девушки, он бы уже применил легилименцию, чтобы наконец посмотреть, что вообще происходит в голове у человека, который выкидывает подобного рода номера.

— Да дайте же уже сюда это проклятое письмо, — не выдержал Снейп и ловко выхватил скомканную бумагу, которая тут же вспыхнула огнём в его руках и в мгновение превратилась в пепел, ссыпавшись сквозь пальцы на тёмный паркет гостиной.

— Думаю, в этом нет никакой необходимости, — виновато улыбаясь, неловко произнесла Розали, убирая волшебную палочку. — Мы же всё уже выяснили. Я, видно, ошиблась, прошу извинить. Хорошей вам ночи, профессор.

С этими словами Розали аккуратно передвигалась к выходу, боясь пошевелиться лишний раз, словно находясь перед опасным диким животным, которое могло при малейшем неправильном движении растерзать её. Предсказать поведение Снейпа в подобной ситуации было достаточно сложно, а умирать в расцвете лет ей совсем не хотелось.

— Я надеюсь, что в следующий раз, мисс Эмерсон, ваш визит в мои покои будет очень веско обоснован, — с завидной выдержкой произнёс он, сжав зубы до боли.

— Непременно, — сказала Розали и быстро выскочила в тёмный коридор подземелий.

Облокотившись спиной о дверь, она закрыла руками виновато краснеющее лицо.

«Ну как так, Рози? — думала она по дороге обратно. — Почему бы сначала не поразмыслить, не взвесить все факты и только потом делать выводы?! Сколько раз тебе ещё нужно попадать в подобного рода ситуации, чтобы наконец научиться думать перед тем, как действовать?»

Розали было ужасно стыдно. Она продолжала снова и снова прокручивать в голове произошедшее, отчего вгоняла себя всё в более худшее состояние. Наконец решив, что без помощи мадам Помфри она сегодня заснуть так и не сможет, Эмерсон направилась в Больничное крыло.

— Я слышала, что он прибудет на квиддичный матч, — доносилось из личной комнаты в самом дальнем углу больничного отделения.

Пациентов сегодняшней ночью не было, и пустующие койки лишь слабо освещались тусклым светом, что лился из находящегося в самом конце кабинета мадам Помфри. Пройдя мимо кроватей, Розали, тихонько постучавшись, приоткрыла дверь.

— Тебе-то куда, мужа, что ль, недостаточно, дурёха? — с упрёком сказала Поппи, а затем, обратив внимание на Розали, дружелюбно улыбнулась. — Проходите, проходите, что-то случилось?

— Прошу извинить меня за столь поздний визит, но не могли бы вы выписать мне Сон без сновидений? — робко попросила профессор Эмерсон, заметив, что прервала активную беседу.

— Конечно-конечно. Вам, я вижу, тоже не спится, милочка, — тут же заботливо засуетилась мадам Помфри, укоризненно взглянув на явно засидевшуюся у неё миссис Пинс.

— Профессор, — вдруг кокетливо обратилась к Эмерсон та, — вы же пойдёте на предстоящий матч по квиддичу?

— Успокойся, Ирма, твои интриги никому не интересны, — пытаясь приструнить подругу, тут же выдала Помфри, ища нужное зелье.

— Да, — неуверенно ответила Розали.

— До меня дошли новости, что в этот раз на матч прибудет Люциус Малфой, — восторженно захихикала миссис Пинс, но, не увидев в собеседнице ожидаемых эмоций, вопросительно добавила: — Вы же знаете, кто такой Люциус Малфой?

— Да, безусловно, — кивнула Розали.

Несмотря на то, что после окончания Хогвартса Эмерсон долгое время жила далеко от Англии, о семействе Малфоев были наслышаны, наверное, даже на другой стороне волшебного мира. Однако восторженную реакцию миссис Пинс Розали не разделяла.

— Хватит ко всем лезть с этим Малфоем, — строго взглянула мадам Помфри, а затем, переведя подобревший взгляд на Эмерсон, протянула флакончик с зельем. — Не обращайте внимания.

— Да брось, Поппи. Как можно перестать говорить о таком мужчине? — мечтательно заулыбалась миссис Пинс. — Он же просто идеальный представитель истинно чистокровных магов.

— А ещё бывший Пожиратель смерти и драклов ловелас, — шикнула медсестра.

— Мы все не без грешка, — задумчиво пожав плечами, усмехнулась Ирма.

— Ступайте, — Помфри заботливо похлопала ладонью по плечу Розали, которая явно чувствовала себя третьей лишней в данном разговоре. — Если речь зашла про Малфоя-старшего, то эту ведьму не заткнёшь до утра.

— Благодарю, — произнеся почти одними губами, Розали тихонько вышла и аккуратно закрыла за собой зверь, пока миссис Пинс начала вдохновенно перечислять все достоинства Люциуса Малфоя.

* * *

— Может, ну его, пусть лучше Маклагген будет вратарём, я не справлюсь, — неуверенно говорил Рон, сидя в Большом зале в своём нелепом шлеме и нервно жуя тосты на завтрак.

— Успокойся и не накручивай себя, ты же так старательно тренировался, я уверена, ты справишься, — подбадривала его сидящая напротив Гермиона. — Верно, Гарри?

— Ага, Рон, ты будешь лучшим вратарём, — на автомате выдал Поттер, продолжая периодически поглядывать в сторону слизеринского стола.

— Вот видишь, Гарри в тебе даже не сомневается, — воодушевлённо продолжала Гермиона. — Правда, Гарри? — она ткнула его локтем в бок, отчего Поттер, наконец вернувшись из своих мыслей, перевёл взгляд на друга.

— А? Да-да. Конечно, — опомнившись, поёжился от тычка он.

— Тогда я пойду ещё немного попрактикуюсь, — неуклюже поправив шлем, Рон целиком запихнул тост в рот и, промычав что-то похожее на «увидимся на поле», ушёл.

— Как ты думаешь, Малфой теперь тоже один из них? — негромко спросил у Гермионы Гарри, как только они остались одни.

— О чём ты?

— Ну, Пожиратель.

— С чего бы ему быть Пожирателем, Гарри? Не думаю, что Малфой согласился бы на это, — уверенно ответила Грейнджер, слегка подняв нос.

— Но ведь его отец Пожиратель. Наверняка Малфой пошёл по его стопам, — снова направив взгляд в сторону слизеринцев, Гарри наблюдал, как Драко весело общался с сокурсниками.

— Гарри, не надумывай себе того, чего нет.

— А что, если так оно и есть?

— Послушай, — закрыв учебник, серьёзно начала Гермиона, — твои подозрения иногда становятся абсурдными, я понимаю, что…

Но тут Гарри быстро вскочил из-за стола, увидев, что Малфой закончил с завтраком и уже направлялся к выходу, и, не дослушав Гермиону, поспешно зашагал к дверям Большого зала.

— Малфой! — окликнул Гарри, догоняя.

— Чего тебе, Поттер? — остановившись и скрестив руки на груди, Драко смотрел на него сверху вниз.

— Сегодняшний матч, — спустя пару секунд обдумываний выдал грифиндорец, не найдя темы для разговора получше. — Готовься плакать в подушку, потому что мы снова вас сделаем.

— Матч? — удивлённо усмехнулся Малфой. — Прости, Поттер, но сегодня мне действительно нужна эта победа, так что увы, плакать в подушку придётся тебе, — разведя руками, Драко широко улыбнулся слегка язвительной улыбкой и, развернувшись, ушёл, не намереваясь продолжать диалог.

* * *

Идти на сегодняшний завтрак и появляться на глаза Снейпу Розали совсем не хотелось. И несмотря на то, что благодаря мадам Помфри ей удалось хорошо поспать прошлой ночью, с самого утра голова разрывалась от множества мыслей и переживаний.

— Доброе утро, — мило улыбалась профессор Спраут, когда Розали села за обеденный стол.

— Доброе, — так же улыбнувшись в ответ, она, поёрзав на стуле, неловко повернулась к сидящему справа Снейпу, не имея представления о том, стоит ли ей теперь вообще разговаривать с ним.

Но, заметив смятение Розали, Снейп, слегка усмехнувшись, неожиданно заговорил первый.

— Как спалось, мисс Эмерсон? Я слышал, вчера ночью привидения замка неистово кричали в подземельях, — аккуратно нарезая бекон в тарелке, язвительно заметил Снейп.

— Привидения? — нервный смешок вырвался против воли. — Не думаю, что слышала их.

— Странно, должно быть, это коснулось только меня, — утвердил сидящий с завидно ровной осанкой Снейп, а Розали негромко закашлялась, пытаясь заглушить его голос.

И хоть по правую сторону стола Снейп сидел последним, Эмерсон искренне переживала, что профессор Спраут, сидящая рядом с ней, могла что-то услышать.

— Я уверена, что они сделали это не специально и очень сожалеют о случившимся, — почти шёпотом, но уже увереннее произнесла она, отпив тыквенного сока.

— Тогда, я полагаю, мне сто́ит забыть о случившемся? — всё так же не смотря на собеседника, говорил куда-то перед собой Снейп, поглядывая на учеников.

— Я была бы… то есть привидения были бы благодарны вам за это, — запнувшись, прошептала Розали и облегчённо выдохнула, заметив снисходительный кивок.

Оставшуюся часть завтрака они провели, не разговаривая. Боясь спугнуть неожиданно положительное расположение духа мрачного профессора Снейпа, Розали ела в тишине, лишь пару раз отвечая на адресованные ей вопросы от мадам Спраут. В подобную реакцию Снейпа верилось с трудом, и вся ситуация почему-то больше напоминала затишье перед бурей, чем действительно удачное разрешение проблемы, но Розали могла поклясться, что пару раз даже заметила, как уголки губ профессора слегка приподнимались то ли в полуулыбке, то ли в усмешке.

* * *

— Что касается отчётности, — говорила своим скрипучим голосом Макгонагалл, элегантно направляясь по коридорам Хогвартса в сторону квиддичного поля, — не забудьте, что к концу сентября вам нужно будет предоставить полную информацию об успеваемости учащихся. Подобного рода отчёты нужно формировать каждый месяц и предоставлять Дамблдору.

— Хорошо, — стараясь не отставать, шла рядом профессор Эмерсон.

— Также со следующей недели вы, как и другие профессора, выходите на ночные дежурства. Мы дали вам немного времени привыкнуть к новому расписанию и обстановке. Профессор Флитвик введёт вас в курс дела. Собственно, с ним вы и будете дежурить первую неделю.

Макгонагалл прибавила темп, выглядя, как всегда, довольно занятой. Несмотря на то, что директором Хогвартса являлся Дамблдор, большинство дел лежало именно на её плечах. Будучи не только деканом факультета Гриффиндора, профессор Макгонагалл также была заместителем директора, благодаря чему почти вся отчётность и документация для Министерства и Попечительского совета была на ней.

— Мистер Уолперт, — Макгонагалл окликнула гриффиндорца, который явно заигрался с друзьями. — Волшебная палочка не предназначена для того, чтобы жонглировать ею, как в цирке.

Строго взглянув на ученика, профессор Макгонагалл поправила шляпу и снова обратилась к Розали:

— Насчёт отдыха не переживайте, расписание составлено так, что у вас будет достаточно времени высыпаться после дежурств.

— Хорошо, я обязательно ознакомлюсь с документом сразу после матча, — ответственно произнесла Эмерсон, когда они уже подходили к небольшому коридору, ведущему к зрительским трибунам.

— Ах, погода сегодня просто отличная! — сказала Макгонагалл, взглянув на небо, а затем, опустив взгляд, увидела знакомый силуэт. — Мистер Малфой, рада видеть вас на сегодняшнем матче, — она любезно поприветствовала приближающегося к ним высокого статного блондина с тростью.

Но её любезность была, скорее, вынужденным проявлением манер, чем искренней радостью встречи.

— Профессор, — мужчина склонил голову в приветственном поклоне. — Ну как же я могу пропустить такое прекрасное зрелище?

Его губы растянулись в улыбке, а взгляд скользнул в сторону Розали, осматривая девушку с головы до пят, словно артефакт из лавки «Горбин и Беркс».

— А вы, должно быть… — подняв интонацию вверх, Люциус специально сделал паузу, дав Розали возможность представиться самой, что она тут же и сделала.

— Розали Эмерсон, — приветственно присев в лёгком реверансе, улыбнулась она.

— Мисс Эмерсон — наш новый профессор. Вы наверняка читали об этом в недавнем отчёте для Попечительского совета, — разъяснила Макгонагалл, затем представила Розали мужчину. — Люциус Малфой — председатель Попечительского совета Хогвартса.

С этими словами она заметила в толпе людей неподалёку профессора Слизнорта, которого искала для важной беседы ещё с утра.

— Вы же знаете, как попасть на зрительскую трибуну для преподавателей? — суматошно уточнила Макгонагалл и, получив утвердительный ответ, подхватила подол мантии и с криками «Профессор Слизнорт! Профессор Слизнорт!» поспешно удалилась.

— Рад знакомству.

Улыбаясь, Малфой, как истинный джентльмен, элегантно протянул руку, второй держа длинную чёрную трость с наконечником в виде змеи, и слегка склонился перед девушкой. Кожа Люциуса была аристократично светлой, а длинные изящные пальцы оказались безумно мягкими, когда Розали аккуратно положила свою руку сверху.

Аккуратно обхватив пальцами, Малфой поднёс её к лицу и нежно коснулся тёплыми губами, от чего Розали непроизвольно вздрогнула.

Люциус Малфой, несомненно, производил неизгладимое впечатление. Изысканно одетый, обладающий утончёнными манерами и потрясающей внешностью, которая парадоксально сочетала в себе мужественность и красоту одновременно, он, безусловно, знал, как заставить трепыхаться даже самое каменное сердце ведьмы.

— Я думаю, нам пора подниматься, скоро начнётся игра, — улыбнулся Люциус и указал тростью в сторону небольшой деревянной лестницы, пропуская Розали вперёд. — Нам сюда.

Трансгрессировать в Хогвартсе было запрещено, да и невозможно благодаря куполу, поэтому преподавателям, как и ученикам, приходилось подниматься на трибуны по-магловски. Лестница на зрительские трибуны оказалась чуть ли не такой же по размеру, как для студентов: винтовая, со скрипящими узкими, но достаточно высокими деревянными ступеньками, на которых еле-еле помещалась нога, явно не были рассчитаны для более взрослых людей.

— И как по таким лестницам вообще возможно подниматься? — возмутилась себе под нос Розали.

Придерживая длинный подол юбки, Эмерсон вдруг представила директора Дамблдора, желающего взглянуть на матч и поднимающегося по этой лестнице вразвалочку, придерживая свою длинную бороду, из-за которой, наверное, и вовсе не видно своих ног. А затем Хагрида, который явно прилетал на трибуну на Клювокрыле, потому как он чисто физически не смог бы даже уместиться здесь, не то что подняться.

Размышляя о том, смог бы Клювокрыл поднять в воздух такого, как Хагрид, Розали на секунду потеряла внимательность и, оступившись буквально на два миллиметра, покачнулась назад.

Если бы не идущий за ней Люциус Малфой, который в мгновение ловко подхватил её под локти, Розали бы уже катилась кубарем вниз.

Оказавшись почти в объятиях обворожительного блондина, Эмерсон поспешила прийти в себя, выровняв предательски сбившееся дыхание.

— Вам сто́ит быть аккуратнее, мисс Эмерсон, эти лестницы вовсе не предназначены для таких прекрасных особ, как вы, — слышала она за спиной мягкий голос Малфоя. — В следующий раз, увы, меня может не оказаться рядом.

— Благодарю, — быстро ответив, Розали поправила мантию и ускорила шаг.

Внутри неё неравную борьбу вели два противоречивых желания, одно из которых было закончить побыстрее с этим матчем и позабыть вообще, кто такой Люциус Малфой. А второе — случайно оступиться ещё раз, чтобы оказаться в его объятиях снова.

Наконец поднявшись наверх, она уселась посередине небольшой скамейки во втором ряду. Вид с преподавательской трибуны, несомненно, был лучшим, чем откуда-либо. Она располагалась так, что зрительно охватывала целый стадион, и была хорошо защищена охранными чарами.

— Позволите? — улыбаясь, спросил поднявшийся следом Малфой, тростью указывая на место рядом.

— Прошу, — приглашающе ответила Розали.

Трибуна начинала потихоньку заполняться людьми, и через несколько минут Розали встретилась взглядом с появившимся у входа профессором Снейпом.

Северус презрительно взглянул на мило беседующих Малфоя и Эмерсон и, одёрнув свой подол мантии, направился к ним.

— Северус, давно я тебя не видел! Опять пропадаешь за своими котлами? — посмеявшись, приветствовал его Малфой.

— И тебе здравствуй, — сухо ответил он и уселся по другую сторону от Розали.

— Могу я узнать, за кого вы болеете? — не обращая внимания на Снейпа, Люциус всё так же приветливо обращался к девушке.

— Так как я преподаватель, то имею возможность болеть за кого угодно, хотя в школьные времена я училась на Гриффиндоре, — кокетливо засмеялась она.

— Тогда предлагаю вам болеть за Слизерин, — многозначительно улыбнулся Малфой, наклонившись чуть ближе. — Тем более, что в команде играет мой сын — Драко.

— Уговорили, — улыбалась Розали, а сидящий рядом Снейп раздражённо закатил глаза, скрестив руки на груди.

— Снова блондин, мисс Эмерсон. Смотрю, жизнь вас ничему не учит, — тихо, но с упрёком сказал Северус, наклонившись чуть ближе к девушке, когда Люциус отвлёкся на приветственные речи с каким-то пожилым волшебником.

Розали лишь фыркнула в ответ, устремив взгляд на поле, где уже начинался матч. Игроки построились в ровную шеренгу и, сев на мётлы, взлетели в небо. Факультетские трибуны гудели в поддержке, а в рупоре раздавался голос комментатора.

Игра началась.

Погода стояла просто шикарная, ни единой серой тучки, что заставляло Снейпа недовольно щуриться от слишком яркого солнца, светившего ему прямо в глаза. Остальным же, видать, ничего не мешало. Розали, сидящая рядом и мило беседующая с главой семейства Малфоев, заставляла Снейпа раздражительно скрипеть зубами, стиснув их с неимоверной силой.

Будучи другом семьи, Северус хорошо знал Люциуса Малфоя. Даже слишком хорошо. И несмотря на то, что Розали давно уже была взрослой девушкой, способной самостоятельно принимать решения и нести ответственность за свои ошибки, Северуса сложившаяся картина почему-то не радовала. Он собрался снова закатить глаза от очередных малфоевских комплиментов, направленных в сторону Эмерсон, как трибуны разразились восторженными криками и аплодисментами.

— Я же говорил, что болеть за Слизерин — самое верное решение, — аплодировал довольный Люциус, когда Драко поймал победный снитч.

Несмотря на то, что новый вратарь гриффиндорской сборной Рон Уизли превзошёл все ожидания, отбивая мячи с завидной ловкостью, Драко Малфой на сегодняшнем матче оказался просто великолепен, заставляя зрителей с открытыми ртами наблюдать за опасной погоней.

— Должна признать, игра была отличная, — аплодировала Розали, заметив Драко, зависшего на метле прямо у преподавательской трибуны.

Он резко остановился у самого ограждения, держа в одной руке победный снитч, бросив взгляд в сторону Эмерсон, торжествующе поцеловал его и поднял вверх, демонстрируя трофей. Преподавательская трибуна зашлась яркими аплодисментами. Сидящие позади радостно хлопали Люциуса по плечу, поздравляя с победой сына, на что Малфой-старший с гордым видом поднял голову.

— Болеете за Слизерин? — усмехнулся Снейп, идя рядом с Розали.

Они не спеша спускались с трибун после того, как игра была уже окончена, и оказались чуть поодаль от остальных. Ниже спускался Люциус, придерживая за руку миссис Пинс, которая, казалось, появилась из ниоткуда, в момент, когда Малфой-старший, как истинный джентльмен, предложил Розали помощь в спуске по крутой лестнице. Элегантно протянув руку, Люциус никак не ожидал, что находящаяся ещё секунду назад позади них мадам Пинс примет это на свой счёт и тут же ухватится за него. Явно не рассчитывающий на подобный исход событий, Люциус, разочарованно улыбнувшись Розали, был вынужден оставить её в компании Снейпа, провожая миссис Пинс вниз по лестнице и неохотно выслушивая её не смолкающие разговоры.

— Вам, должно быть, лестно, вы же декан, — заметила Розали, неуверенно держась за тёплую руку профессора, которую он любезно предложил ей, как только Люциус и миссис Пинс скрылись за поворотом винтовой лестницы.

Довольно длинный рукав чёрной строгой мантии полностью закрывал его запястье, заканчиваясь лишь там, где начиналась ладонь. Маленькая ручка Розали лежала поверх его почти невесомо, касаясь бархатной кожи лишь подушечками пальцев.

— Несомненно, — низким монотонным голосом ответил Снейп.

Придерживая одной рукой подол юбки и устремив внимательный взгляд под ноги, Эмерсон старалась ни о чём не думать. Снейп же сжал её руку чуть сильнее, опалив пальцы Розали, словно огнём, когда она чуть заметно качнулась в сторону.

— Насколько я знаю, на Слизерине училось множество талантливых волшебников, — продолжала беседу Эмерсон.

— Люциус Малфой не лучший их представитель, — язвительно отметил Снейп. — Советую вам не связываться с ним.

— Ну вы же связались, насколько я знаю, — усмехнулась она, услышав недовольный вздох профессора.

Розали не была глупа, чтобы бездумно вестись на ухаживания первого встречного. Особенно, если этим встречным был Малфой. И несмотря на то, что знающий толк в обольщении красавец Люциус явно заставил её понервничать, неожиданная реакция Снейпа с желанием оградить её от подобных связей забавляла куда больше.

— Миссис Пинс ушла, у неё дела, — тут же прояснил встречающий их внизу Малфой, заметив вопросительный взгляд Снейпа.

— Как жаль, — укоризненно взглянул на старого друга Северус, а где-то чуть дальше послышался скрипучий голос профессора Макгонагалл.

— Мистер Поттер! После обеда обязательно зайдите к директору. Он вас ждёт у себя! — убедительно кричала она только что вышедшему с поля Гарри.

Сочтя это подходящим моментом, чтобы избавить себя от неловкости нахождения в компании профессора Снейпа и мистера Малфоя, Розали тут же удалилась под предлогом неотложных дел.

* * *

— Ну же, Поттер, только не заплачь, — проходя мимо, Драко нарочно задел Гарри плечом, когда игроки уходили с поля. — Я же говорил, что сегодня тебе придётся проиграть, — обгоняя его, Малфой обернулся и оскалился наглой улыбкой.

— Пошёл ты, — раздражённо кинул Гарри.

Стоило признать, Малфой сегодня действительно был хорош: играя честно и обойдясь без своих грязных приёмчиков, он буквально показал себя совсем с другой стороны. И это злило Гарри ещё больше, чем привычное поганое поведение слизеринца.

— Мистер Поттер! После обеда обязательно зайдите к директору. Он вас ждёт у себя, — послышался голос Макгонагалл.

— Хорошо, профессор! — крикнул он, смотря вслед уходящему Драко, который ловко развернулся и, держа метлу, победно поднял её вверх. Не сбавляя темп и идя спиной вперёд, Малфой, блистая своей белоснежной улыбкой, показал Поттеру средний палец и, развернувшись, скрылся в раздевалке.

После обеда Гарри стоял у входа в кабинет директора, обдумывая, зачем же на этот раз Дамблдор его позвал.

— Мятные леденцы, — сказал он и решительно направился вверх по винтовой лестнице.

— Гарри! Проходи, — приветствовал его профессор Дамблдор, сидящий за своим письменным столом.

— Вы просили зайти, профессор, — подойдя к фениксу, Гарри рассматривал птицу. Он внимательно изучал её каждый раз, когда появлялся у Дамблдора. Волшебное животное привлекало его внимание своей величественностью и грацией.

— Да, Гарри, — директор убрал в сторону бумаги, в которых секунду назад ещё что-то писал, и поднял на мальчика серьёзный взгляд. — Я позвал тебя, потому что мне нужна твоя помощь.

— Моя? — удивился Поттер.

— Да. Как ты знаешь, я попросил тебя записаться на уроки профессора Слизнорта, — начал Дамблдор. — Это не просто так, Гарри.

Поттер внимательно слушал директора, надеясь, наконец, получить объяснение хотя бы некоторым его поступкам и действиям.

— Дневник Тома Реддла, ты помнишь его? — Дамблдор достал чёрную тетрадку из ящика стола и положил перед ним.

— Конечно, — Гарри хотел было саркастично высказаться по типу: « Ещё бы, как я могу такое забыть? Не каждому двенадцатилетнему мальчишке выдаётся шанс побегать по канализации Хогвартса от огромного, желающего его сожрать василиска, которым, на минуточку, управляет молодая версия мужика, который убил его родителей и теперь охотится на него самого», но всё же сдержался.

— Это был хоркрукс, часть души Волдеморта, которую он заточил в этом дневнике, — Дамблдор поправил свои маленькие очки и задумчиво погладил бороду.

— Хоркрукс? — переспросил Поттер.

— Это очень тёмная магия, Гарри. Хоркрукс — запечатанная часть души, которая, если верить книгам, даёт волшебнику возможность избежать смерти. Но какой ценой! Волшебник должен разделить свою душу на две части путём убийства, чтобы создать хоркрукс. В истории магии известен лишь один волшебник, который однажды провернул подобное — Герпий Злостный.

— И вы хотите сказать, что Волдеморт тоже пошёл на это? — сообразил Гарри.

— Верно.

— Но ведь я уничтожил дневник, значит, проблемы больше нет.

— Боюсь, что это не так, — хмуро сказал Дамблдор, достав из ящика золотое кольцо с чёрным камнем. — Это кольцо Марволо Мракса.

— Тоже хоркрукс? — настороженно спросил Поттер, и Дамблдор кивнул в ответ.

— Я предполагаю, что Волдеморту удалось сделать это не один раз.

— Тогда сколько их всего?

— Именно это тебе и нужно попытаться узнать у профессора Слизнорта, Гарри. В своё время профессор был очень близок с Томом, и, возможно, его воспоминания могли бы нам пригодиться. — Дамблдор внимательно посмотрел на Гарри. — Зная о возможных хоркруксах больше, наши шансы на победу несомненно возрастут.

— Но как? Вы думаете, что профессор захочет разговаривать со мной на эту тему?

— Я думаю, тебе обязательно выпадет подходящий шанс, Гарри, — он загадочно улыбнулся, поглаживая свою длинную седую бороду.

Загадки директора уже сводили Поттера с ума.

— Что вообще за «выпадет подходящий шанс»? Что за бред? — возвращаясь быстрым шагом в гостиную Гриффиндора, возмущённо разговаривал сам с собой Гарри, глядя себе под ноги. — Этот старик вообще хоть что-то понимает в командной работе? Иди туда — не знаю куда, возьми то — не знаю что! — Поттер нервно сплюнул.

— Гарри! — окликнула его Гермиона, нагнав в коридоре. — Я тебя везде ищу! Где ты был?

— У Дамблдора, — коротко ответил Поттер, не сбавляя темп и всё ещё пребывая в злобном настроении.

— Что-то важное? — интересовалась она, семеня ногами, чтобы поспеть за ним.

— Нет, ничего такого, — решив не ввязывать в это подругу, соврал Гарри. — Ты чего хотела? — остановившись и смягчив интонацию, он перевёл взгляд на Гермиону.

— А, я это… — слегка замялась она, — так как сегодня выходной, мы с Роном ходили в «Три метлы» и встретили там Слизнорта.

— Без меня? — нарочито удивлённо произнёс Гарри, улыбаясь. — Неужто свидание? — пихнул он Гермиону в бок.

— Нет, что ты, просто Рон предложил выпить сливочного пива, — она слегка покраснела, от чего Гарри не сдержал смешок.

— Ну-ну, так что там насчёт Слизнорта? — быстро перевёл он тему, видя, как Гермиона от неловкости заламывает пальцы на руках.

— А, он сказал, что снова открывает клуб, куда приглашает избранных учеников. Ты тоже приглашён.

— Так вот оно что… — поняв наконец, что за шанс, пробубнил себе под нос Гарри и подумал: «Вот сразу сказать нельзя было, чёртов Дамблдор с его загадочностью». — И вы с Роном тоже? — спросил он у Гермионы.

— Не совсем, — снова замялась она, — только я.

— Вот как, — виновато улыбнулся Гарри. — Зато он теперь вратарь сборной. Пойдём, Рон, должно быть, ждёт нас в гостиной.

То, как Гермиона смотрела на Рона, Гарри видел невооружённым взглядом, и уже давно заметил всё то, что она так старательно пыталась скрывать. Чувства Рона Поттер тоже понял мгновенно, как бы это странно ни звучало, но даже раньше, чем это осознал сам Рон. Именно Гарри был тем, кто в последнее время подталкивал друга пригласить Гермиону куда-нибудь, успокаивая тем, что ему сто процентов не откажут. Рон отнекивался, упорно уверяя Поттера, что Гермиона не заинтересована в подобном, но всё-таки рискнул.

Идеальной парой, на взгляд Гарри, они точно не были, хоть и смотрелись вместе не так уж и плохо. Говорят, что противоположные личности часто создают гармоничный союз в паре, дополняя друг друга, но Поттер придерживался мысли, что хотя бы несколько общих граней в отношениях быть просто обязаны, иначе подобного рода пары долго не продержатся.

— Ой, — пискнула Гермиона и замедлила шаг, увидев в одной из ниш коридора целующуюся парочку. Поттер тоже сбавил темп, вернувшись из своих мыслей в реальность.

— Чего ты? — недоумевая, спросил Гарри, до этого момента совершенно не смотрящий по сторонам.

— Давай обойдём другой дорогой, — шептала Грейнджер, утаскивая его за руку в сторону. — Не будем мешать.

Поттер хотел было уже посмеяться над подругой, для которой подобного рода реакция на чужие поцелуи была явно не типичной. Гермиона всегда спокойно обходила целующиеся парочки в гостиной Гриффиндора, частенько даже не стесняясь делать им замечания за неподходящее время или место. Но тут он и сам заметил, что двое целующихся были парни.

— Да… давай обойдём, — резко растеряв свою уверенность, чуть тише произнёс он.

Будучи воспитанным в мире маглов, Поттер не сразу принял тот факт, что волшебники относились к подобного рода связям куда лояльнее.

Конечно, однополые браки не пользовались популярностью среди магов, ведь такие семьи не приносили кровных наследников, и связать свою жизнь официально могли себе позволить лишь те, у кого в роду имелось приличное количество братьев и сестёр. Остальные были вынуждены смириться с решением родителей и впоследствии либо вовсе рвали всё, что связывало их с прошлой жизнью, либо тайно встречались с кем-то на стороне. Впрочем, в период молодости никто особо не желал задумываться о будущем, и потому влюблённые парочки частенько скрывались в самых разных уголках замка, наслаждаясь компанией друг друга.

Гарри первое время реагировал на это слишком остро, ведь он вырос в том обществе, где подобное порицалось и считалось чем-то особо постыдным. Курсу к третьему он уже немного привык, перестав возмущённо критиковать такие отношения, а на четвёртом курсе даже вполне адекватно отнёсся к новости, что Симус начал встречаться с каким-то хаффлпаффцем. Но вот спокойно проходить мимо парочки целующихся парней Поттер так и не научился. Подобная картина хоть теперь и не разжигала костёр негодования в его голове, но всё ещё заставляла чувствовать себя неловко. Гарри сразу же вспоминал свои размышления на третьем курсе.

«А если бы меня воспитывала не тётя Петунья и дядя Вернон, а оставили бы жить, например, у Макгонагалл или ещё кого, — думал Гарри, лёжа поздно ночью в спальне факультета. — Я бы тоже мог вырасти таким? И стал бы заглядываться не только на девочек, но и на…»

Резко вскочив и усевшись на кровати, он агрессивно растрепал волосы, стараясь избавиться от подобного рода размышлений, но поток мыслей уже было не остановить.

«А что, если Рон в меня влюбится? Или ещё хуже — уже влюбился? — продолжалось у него в голове. — Нет, надеюсь, этого никогда не произойдёт, и мы останемся друзьями навсегда. Да и если бы я всё же был… таким, то наверняка влюбился бы в кого покрасивее Уизли».

Поттер взглянул на соседнюю койку, где, раскинувшись в позе убитого оленя, спал Рон, то ли храпя, то ли кряхтя в локоть.

«Нет, я бы явно выбрал кого-нибудь более утончённого», — поморщившись, сделал вывод Гарри.

* * *

— Что же ты мне не сказал, что за чернильной строчкой в отчёте скрывается такая обворожительная особа? — довольно ухмылялся Люциус, следуя за Северусом в подземелья. — Пожалуй, мне стоит почаще появляться в Хогвартсе. Кто же знал, что старик Дамблдор знает толк в подборе учителей, — засмеялся он.

— Заходи, — резко открыв дверь, холодно произнёс Снейп.

Люциус вошёл в хорошо знакомую ему гостиную покоев слизеринского декана, интерьер которой не менялся с восемьдесят первого года. Тёмный паркет, нескончаемые склянки с зельями и множество книг на полках уходящих в потолок шкафов. Малфой был знаком с Северусом ещё со школьных времён в Хогвартсе. Будучи старостой факультета и студентом последнего курса, он одним из первых приветствовал новоприбывших первокурсников, в числе которых был юный Северус Снейп.

Однако их дружба началась уже в зрелые годы, когда после выпуска, оказавшись во взрослом мире, амбициозный Северус примкнул к Пожирателям. Их сплотила война и общее безрассудство, из-за которого они оба оказались на передовой. Снейпа вытащил Дамблдор, Люциус же избежал Азкабана благодаря хорошим связям. Но спустя год прошлое аукнулось им обоим. Контингент Лютного недолюбливал ни Северуса, ни Люциуса, хоть и побаивался порой. Организованные покушения нанятыми егерями или ещё кем похуже учащались, что заставляло двух бывших Пожирателей держаться друг друга.

Когда подобное коснулось супруги Люциуса Нарциссы Малфой, Снейп незамедлительно прибыл в Малфой-мэнор, чтобы собственнолично проследить за её выздоровлением. Поддерживая семью Малфоев, словно свою, Северус быстро стал другом семьи, полюбившись не только супругам, но и их маленькому наследнику Драко, которого в последующем он стал обучать зельеварению.

Но несмотря на всё это, Снейп далеко не всегда разделял идеи Малфоя, предпочитая держаться в стороне от его неудержимых увлечений женским полом и грязными интригами в Министерстве.

— Обычные ведьмы закончились, на профессоров потянуло? — бросил Снейп, ища в своём личном хранилище зелье, предназначенное для Люциуса.

— Не то чтобы, но есть в ней что-то интересное, — задумчиво улыбнулся уголками губ Малфой, вспоминая встречу с Розали.

— Не думаю, — отсёк Северус, резким движением протянув склянку с настойкой растопырника, предназначенной для заживления ран, полученных от заклинаний или проклятий. — Столько хватит?

— Вполне, — Люциус осмотрел немалых размеров бутылочку.

— Это третья за этот месяц, — отметил Снейп, пристально взглянув на собеседника.

— Увы, характер Лорда просто невыносим, — пожимая плечами, как ни в чём не бывало улыбался Малфой. — А я не могу лишить мир такой красоты.

Наигранно поджав губы, он обвёл рукой вокруг своего лица, откинув длинные блондинистые волосы в сторону.

— Впрочем, давай к делу. Есть разговор, — тут же сменившись в лице, серьёзным тоном произнёс Люциус, усевшись в одно из кресел гостиной.

Северус сел напротив, поправив рукава своей мантии.

— В Лютном снова прошла волна недовольства. Бывший Пожиратель, переметнувшийся на сторону Дамблдора — самая жаркая тема для обсуждений. Так что будь осторожен, прошу тебя. Не высовывайся лишний раз, — предостерегающе сказал Люциус.

* * *

— О, ты сегодня рано, — воскликнул Нотт, хотя ещё секунду назад что-то активно обсуждал с остальными слизеринцами, сидя в гостиной факультета.

— Садись, рассказывай, — произнёс Ургхарт, указывая на место напротив.

Вернувшись после встречи с отцом, Драко сел на чёрный кожаный диван рядом с Забини, возле которого, кто на креслах, кто на стульях, а кто — оперевшись о стол, тут и там сидели остальные, внимательно смотрящие на Малфоя и с нетерпением ждущие от него последних новостей.

— Узнал что? Не тяни, Драко, — нетерпеливо спросила Паркинсон, в то время, как Нотт уже доставал специально припрятанные для таких разговоров две бутылки с огневиски. Малфой явно пришёл с новостями о Тёмном Лорде, которые воспринимать на сухую было крайне негуманно.

— Мне, пожалуйста, вино, красное, — педантично взглянул на пошарпанные склянки и нарочито поморщился Блейз.

— Обойдёшься, аристократ хренов, — тут же огрызнулся Тео. — Это у твоей мамаши денег хоть драклам скорми, вот ты бы и проставлялся.

Блейз же, казалось, нарочно лишь молча показал ему средний палец, пробивая собеседника на эмоции пристальным унижающим взглядом. Заметив, как Нотт уже начал краснеть от злости, сидящая рядом Паркинсон быстро скрыла руки Забини под своими тонкими пальчиками, наигранно мило улыбаясь и пытаясь хоть как-то смягчить обстановку.

Все были на нервах, и это чувствовалось, ещё секунда — и Ургхарт был готов вытягивать из Малфоя информацию круциатусом, но тот наконец соизволил заговорить.

— Он окончательно разместился в мэноре отца, — выдохнул Драко, наклонившись вперёд, и устало опёрся локтями о коленки.

— Кто он? — переспросил Крэбб и пригнулся от почти моментальной замашки Тео.

— Мерлин, Крэбб, Мерлин, конечно. Кто же ещё! Драклы тебя дери! Мозги включи хоть немного! — вспыхнул и тут же, резко выдохнув, попытался успокоиться Теодор.

— Кто ещё там появился? — продолжил спокойным голосом Ургхарт. Будучи самым старшим, он был ещё и самым сдержанным или хладнокровным, кому что больше нравится, и старался смотреть на ситуацию здраво.

Подняв взгляд на Блейза, Драко кивнул в сторону, и тот, тут же проверив уже заранее поставленные заглушки, накинул сверху ещё парочку на всякий случай.

— Из наших: отец Гойла, Крэбба, — начал перечислять Малфой. — Теовский папаша тоже там, мой и отец Пэнси, — закончил он в гробовой тишине.

Так сложилось, что сплотившиеся пожирательские детишки не до конца разделяли взгляды на прошлое своих родителей и потому до последнего надеялись на удачное разрешение обстоятельств. Были среди них и те, кто в определённый момент начал сомневаться в своих убеждениях. Поддавшийся отцовскому давлению Гойл должен был пойти по его стопам, приняв метку и вступив в армию Тёмного Лорда. Но после серьёзного и убедительного разговора с Драко отказался от этого, разорвав тем самым отношения с родным отцом и оставшись на попечении дальней тётушки. Малфой хоть и знал, что это было единственно правильным решением, до сих пор чувствовал вину перед Гойлом, который остался почти без семьи. Ощущая всю ответственность за случившееся, Драко никогда не отказывал другу в помощи, стараясь всегда быть рядом.

Отцы Крэбба и Паркинсон хоть и слепо поддерживали идеи Волдеморта, сами не хотели втягивать своих детей в вынужденную войну, чётко разграничивая свои дела и жизнь семьи. И потому, как только ситуация усугубилась, сослали жён к дальним родственникам, а детей — в Хогвартс. Собственно, так же сделали и главы семей Люциус Малфой и Нотт-старший, которые и вовсе имели свои, не до конца известные ни тем, ни другим, планы на данную войну.

— Значит, всё-таки началось… — тихо заключил Ургхарт, разорвав тишину, и устало откинулся в кресле.

— Ничего ещё не началось, не нагнетай, а? — нервно отозвался Нотт, сделав пару глотков прямо из горла бутылки. — То, что они собрались все в одном месте, ещё ни о чём не говорит.

В гостиной наступила гробовая тишина, которую секундой позже разорвал громкий пугающий смех Пэнси. Резко вскочив с места, она схватила вторую бутылку с огневиски и знатно отпила из неё. Хохоча, как ненормальная, будто окончательно сойдя с ума, она с грохотом поставила бутылку обратно, чудом не разбив о дубовый стол.

— Ты что творишь? Сядь на место, — спокойно произнёс Забини, смотря, как Паркинсон продолжала заливаться нервным смехом.

— А то что? Убьёшь меня? Ну так давай! Мы и так все скоро сдохнем, прямо здесь! В стенах этой грёбаной школы!

Большие болотно-зелёные глаза с диким взглядом и безумная интонация в голосе заставили Малфоя поёжиться от сдавливающего чувства в груди. Остальные же сидели не двигаясь, осторожно наблюдая за происходящим и не решаясь встревать.

— Или вы думаете, что пожирательским детишкам сделают исключение? — издевательски сладко говорила она. — Нас прихлопнут, как никому не нужных тварей. Ни здесь, так там… — резко перейдя на истеричный крик, она махнула рукой. — …за пределами школы!

Решительно встав, Забини тут же схватил её, грубо закрыв рот рукой, и поволок в сторону душевых. Сопротивляясь, Паркинсон истошно мычала, кусалась и лупила Блейза руками по широким плечам, безнадёжно пытаясь вырваться.

Насильно затолкав её в душевую, он резко открыл кран с ледяной водой, окатив Пэнси с ног до головы прямо в одежде. Широко открыв рот от неожиданности, но выдержав, она не издала ни одного звука, кроме шумного вздоха.

— Твою Моргану… — отпрыгнув в сторону, выругался Блейз, когда резкий поток воды задел и его. — Успокоилась? — попутно накладывая на себя осушающее, раздражённо спросил он.

Промокшая насквозь Пэнси еле заметно кивнула, сидя на полу душевой и подогнув ноги в коленях. Ледяная вода продолжала стекать по её тёмно-каштановым коротким волосам. Прилипшая к телу одежда только сильнее подчёркивала худобу девушки. Маленькие пухлые губы побелели от холода, а пустым взглядом она уставилась куда-то перед собой.

Выключив воду, Забини тут же высушил её заклинанием, помогая подняться.

— Точно успокоилась? — размеренно переспросил он, заглядывая в глаза.

— Да, — сухо ответила Пэнси, не поднимая взгляд, и поправила чёлку.

— А теперь вернись обратно и скажи, что ты пошутила, — велел Забини, и Паркинсон в мгновение, как по щелчку, изменилась в лице. Снова натянув привычную улыбку, она издевательски оскалилась и, поправив школьную форму, резво выскочила из душевой как ни в чём не бывало.

— Чего такие загруженные, м? — осмотрев парней, которые, судя по всему, так и сидели молча всё это время, иронично спросила Пэнси. Плюхнувшись рядом с Малфоем, она комично скривила недовольную рожицу шокировано уставившемуся на неё Нотту.

— Шуток совсем не понимаете? — она демонстративно закинула ногу на ногу.

Но остальным было не до шуток. Драко, облокотившись о колени, сидел, уставившись в пол, Нотт тихо попивал огневиски, Ургхарт задумчиво скрестил руки на груди, иногда поглядывая на нервно перебирающего пальцами Монтэгю. Вернувшийся из душевой Блейз тихо толкнул Крэбба и Гойла и подбадривающе подмигнул.

— Да ваши отцы ещё и не из такого говна чистенькими выходили, — усмехнулась она, облокотившись рукой на плечо Драко. — Уж тебе ли знать.

Пэнси нагло врала, не веря своим словам ни на грамм, просто потому, что так было нужно. Оценивая ситуацию трезво, она прекрасно понимала, что выйти сухими из воды уже не получится. Они застряли между двумя враждующими сторонами, не принадлежа по факту ни к какой из них и не имея возможности даже переговорить со своей собственной семьёй. Любой исход этой войны не нёс для них ничего хорошего, бросая на произвол судьбы и на волю случая.