Война Драконов: секреты Дурмстранга (гет)

* * *

Вторая ночь прошла без сна, она иногда погружалась в дрему, но тут же вздрагивала и садилась на постели, притягивая к груди колени и сдерживая слезы. Ей было страшно и горько.

Создавалось впечатление, что эта школа решила раздавить ее, подчинить себе: «неуды» сыпались весь вчерашний день, она засыпала на ходу, а мысли крутились только вокруг ночных приключений. Она искала выход — и не находила. Написать отцу? Но что он сделает? Заберет ее из школы? Как? Да и Феликс останется здесь, и за него девочка боялась еще сильнее, чем за себя.

На шкафу посапывала Кляйн, свернувшись клубком — она почему-то не улетела вечером в свою нору (или где она живет). Кажется, фее спалось сегодня хорошо потому, что следующий день был объявлен неучебным…

…Прибывали гости из Шармбатона и Хогвартса, но даже это не могло хоть ненадолго отвлечь Эйидль. Ведь приедут ребята, которым исполнилось семнадцать — значит, из ее бывшей школы не будет никого, кого бы она более или менее знала. Не будет подмоги, не будет друзей…

Она одна против этого сумасшедшего механизма Драконов.

…Искать, искать, искать… Это билось в голове навязчивой мыслью, но девочка понятия не имела, с чего начать, как искать? Может, залезть в какие-нибудь катакомбы — и сгинуть. Вот вам, пожалуйста, Драконы, довели девочку, доигрались…

Но она знала, что так не сделает. Она будет бороться, она будет делать то, что хотят эти жестокие подростки, она не позволит им причинить вред Феликсу…

…Угнетало одиночество, она словно была в вакууме — с ней никто рядом не садился, не разговаривал, на нее даже не смотрели, испуганно опуская взгляды, стоило ей показаться на горизонте. Словно она меченая…

А она и есть меченая…

…А еще она ждала — в испуге, настороженно. Должны же вторые Драконы — востока — тоже что-то предпринять, ведь это игра… Было страшно, что ее опять насильно куда-то поведут, но теперь она знает, чего ожидать, она готова ко всему…

…Жаль, что ей не семнадцать, тогда бы она могла попытаться стать Чемпионом Турнира, и тогда бы она оказалась под защитой Кубка, под защитой магического договора, о котором говорил профессор Яновских… Она бы бросила в Кубок свое имя…

— Кубок!— она даже подпрыгнула от неожиданной догадки. Кляйн с испуга свалилась со шкафа и только у самого пола сориентировалась и смогла взмахнуть крыльями.

— С ума сошла?! Тебя кентавр пнул, что ли? Всю школу поднимешь!— заворчала тут же фея, поправляя на себе одежду.

— А почему ты спишь в платье?— задала Эйидль совершенно абсурдный вопрос, а сама продолжала обдумывать то, что вспомнила. Со всеми этими Драконами она совершенно забыла про того странного мальчика, что так настоятельно просил ее бросить имя Феликса в Кубок.

…Зачем, если не для того, чтобы защитить брата? Ведь контракт с Кубком нельзя разорвать, так говорил директор! Значит, никто посторонний не сможет причинить вред Феликсу вне Турнира, а вмешаться в Турнир — это намного сложнее, чем подкараулить парня в темном коридоре…

Эйидль так хотела верить в эту мысль, что отмела всякие другие мысли: о том, что Драконы обладают властью и могут вмешаться в испытания Турнира, что, возможно, ее предположение ни на чем не основывается, что вред можно причинить и не пытаясь убить…

Нет, Кубок спасет Феликса! Все будет хорошо, а свои проблемы она решит сама…

— А почему я не могу спать в платье?— возмутилась Кляйн, одергивая передник. Она настороженно смотрела на Эйидль, у которой постоянно менялось выражение лица.— У меня нет пижамы, чтобы сто раз переодеваться, да и оно мне надо?

Девочка автоматически кивнула, вставая с постели: с мыслью о том, что есть возможность защитить Феликса, в ней проснулась кипучая энергия, страх за него уже не так сжимал все внутри. Все обойдется…

— Какой бы кентавр тебя ни пнул, я ему благодарна,— проворчала Кляйн, видя, как Эйидль переодевается, потом берет щетку и начинает расчесывать свои светлые волосы, убирая заколками.— Только почему у меня такое ощущение, что ты сейчас нанесешь боевую раскраску, возьмешь лук и стрелы и выйдешь на охоту?

Девочка фыркнула, обернувшись к фее:

— А на Драконов охотятся с луком?

— С ума сошла?!— взвизгнула Кляйн, делая резкий бросок вперед и практически вцепляясь в волосы Эйидль.— А ну, брось эту затею, сейчас же брось!

— Какая ты трусиха,— девочка легко оттолкнула от себя фею, поморщившись.— Да и с чего бы тебе храбриться? Не тебя же ночью похитили и вытащили в снег, рассказывая странные сказки, а потом угрожая твоему близкому человеку, если ты не подчинишься!

Кляйн зашипела, забираясь на шкаф и снова поправляя свою одежду.

— Ничего они не сделают твоему Феликсу!

— Да? А ты уверена?

— Они всего лишь студенты, они не всесильны,— Кляйн говорила тихо, шепотом, будто противореча своим собственным словам.

— Да? Ты в этом уверена? А откуда тогда они знают о Феликсе? Откуда они знают о моей жизни в Шармбатоне? Я не удивлюсь, если они даже знают, что я ходить начала в девять месяцев, а говорить в полтора года,— презрительно ответила Эйидль, аккуратно надевая берет.— Я не хочу проверять, сделают они что-то Феликсу или нет…

Фея сморщила носик, наблюдая за девочкой:

— Сдался тебе этот Феликс! Кто он вообще тебе?

— Он мой брат… Сводный,— добавила Эйидль, сникнув и садясь на постель, руки ее чуть подрагивали.

— А ты влюблена в него?— тихо спросила Кляйн, пристально глядя на нее. Девочка вздрогнула, на глазах у нее сверкнули слезы.

— Он ненавидит меня.

— Он всех ненавидит,— поправила чуть небрежно ее фея.— И как ты можешь его любить? Он же… Ящер!

— Не говори так! Он хороший, просто очень несчастный,— Эйидль вздохнула, перебирая край своей юбки.

— Что не мешает ему быть Ящером, посмотри на Юлиану…

— Это кто?— девочка вскинула глаза на фею.

— На его бывшую девушку. Такой у них роман был — вся школа завидовала. Он ее на руках носил, она всем хвасталась, какой у нее замечательный парень, а потом раз! — и нет любви, стоило только ей пару раз на него в чешуе посмотреть… Ох, люди, люди, все у вас странно…

— Тогда не любовь это была!— рассердилась Эйидль, стукнув кулаком по кровати.— Не любовь, если она испугалась!

Кляйн закатила глаза, еще сильнее разозлив девочку: Эйидль запустила в фею расческой.

— Ты ничего о нем не знаешь!

— Да и хорошо, мне тебя достаточно, совсем уже…— Кляйн увернулась, показав маленькие зубки.— Надо учиться управлять негативными эмоциями, ты знаешь?

— Да пошла ты…!

— Пойду-пойду, только сначала я тебе напомню, что через пятнадцать минут надо уже быть в зале Святовита, чтобы встречать гостей, а ты даже не позавтракала, а ведь твоему эмоциональному организму требуется большое количество питательных веществ, среди которых…

Эйидль только тихо зарычала, встала и пулей вылетела из комнаты.

* * *

Зал Святовита был как никогда наряден и полон торжественного ожидания. На одной из стен красовался огромный гобелен с вышитым на нем гербом школы. На другой также были развешаны гобелены: от вида одного у Эйидль тоскливо сжалось сердце, когда она вошла в одиночестве в Зал. Герб Шармбатона — перекрещенные волшебные палочки на голубом фоне со вставшим на дыбы единорогом — соседствовал с эмблемой, видимо, Хогвартса, где изящная буква «Х» словно охранялась четырьмя животными.

Возле скульптур гнома, волшебника и дракона появился резной постамент, на котором возвышался уже знакомый всем ящик с Кубком огня. На стенах зажжены факелы, которые отражались от ярких кристаллов, вделанных в изображения на стенах. Красные, синие, желтые лучи то и дело проскальзывали через зал, на миг ослепляя.

Эйидль подошла ближе к ученикам, что уже собрались посредине Зала, ими командовал Гай, от вида которого девочку передернуло. Так было с ней каждый раз, когда в школе она встречала знакомое по Совету «в снегу» лицо. Сейчас Гаю помогала незнакомая девушка с длинными темно-русыми волосами, волнами спадавшими ей до пояса. Ее голос звучал плавно и успокаивающе.

Преподаватели стояли чуть в стороне, перед большим камином, в котором пылало высокое яркое пламя. На пол был постелен темно-красный ковер, возле него, как на посту, замер Хранитель. Эйидль поспешно отвела от него глаза — гном пугал ее почти так же, как Драконы.

— По ногам топтаться обязательно?

Эйидль вздрогнула, поднимая глаза на черноволосого парня с нашивкой «гнома». У него было суровое, словно выточенное из гранита, лицо с угрюмыми глазами, и эти глаза, к удивлению девочки, смотрели прямо на нее. Странно, а ведь она уже даже начала привыкать, что ее никто не замечает…

— Ты это мне?— сипло спросила исландка, задирая голову, чтобы не свернуть себе шею, и глядя на парня. Она была и обрадована, и испугана — а вдруг это подвох? Но, с другой стороны, он же «гном»!

— Нет, это я фее, она мне по ногам прошлась,— буркнул парень, пожав большими плечами. Он вообще был похож на поджарого медведя, или на выточенную из камня скульптуру этого самого медведя.— Под ноги смотри, когда идешь…

Эйидль даже растерялась:

— А разве мне это надо? Обычно все сами отскакивают с моего пути…

— Правда?— фыркнул парень, прислонившись к стене.— Ты принцесса какая-то или дочка Яновских? Хотя… вряд ли он может иметь детей…

— Я… Меня разыгрывают Драконы,— прошептала девочка, опуская взгляд.

— Да? Поздравляю…

— То есть ты этого не знал?— с легким удивлением спросила Эйидль, снова глядя на парня.

— Понятия не имел, мне не до школьных сплетен, тружусь, как гном… Черт, я же и есть «гном».

Эйидль видела, что в их сторону то и дело косятся, но она была так рада, что кто-то с ней разговаривает, что ей было все равно. Правда, все еще оставался страх, что это все подстроено.

— А что ты делал?

— Камни таскал, снег расчищал,— пожал плечами студент, словно все это стало обыденным, и он не придает особого значения.

— Устал?

Парень хрипло рассмеялся, своей огромной ладонью потрепав девочку по плечу — у нее чуть колени не подогнулись.

— Так как тебя зовут, островитянка?

— Эйидль. А разве ты не боишься со мной общаться?

— Привет, Эй, я Ай,— он опять рассмеялся.— Я Айзек, и я ничего не боюсь, хотя бы потому, что меня в своей время самого так развели…

Эйидль удивленно и обрадовано смотрела на Айзека, не веря в то, что в этой сумасшедшей школе есть хоть один адекватный человек. Она уже открыла рот, чтобы заговорить, — ей так хотелось обсудить все, что с ней происходит, с человеком, который все знает и ее поймет — но раздался громкий голос профессора Яновских:

— Встали в ровные шеренги, по возрасту. Впереди — первый год, позади — седьмой. Поторопитесь, гости скоро будут. Гай, Мария, помогите им,— и директор опять повернулся к другим преподавателям. Все они были одеты в нарядные мантии с красными и зелеными оторочками, было заметно, как профессора волнуются.

— Ладно, увидимся,— к огорчению Эйидль, Айзек махнул рукой и поспешил к строящимся шеренгам, втискиваясь в предпоследнюю. Девочка последовала за ним, робко вставая с самого края третьего ряда. Она оказалась рядом с Хельгой — бывшая подруга отвела взгляд, но не отстранилась, видимо, разбивать шеренгу ей бы не позволили. Эйидль вздохнула, поджав губы, потом подняла взгляд на пылающее в камине пламя.

— Гости из Шармбатона прибудут с минуты на минуту,— провозгласила профессор Сцилла, и, к удивлению Эйидль, все повернулись от камина к большим дверям, что вели в голову «дракона». Преподаватели ходили вокруг шеренг, делая замечания и выравнивая ряды.

— Коллинз, берет!

— Йоссель, что у тебя на носу?

— Белов, перестань зевать, как медведь после спячки…!

Школьники тихо засмеялись, когда в ответ на замечание профессора Волонского Белов только еще более сладко и звучно зевнул.

— Тихо!— почти рявкнул Яновских, сверкнув глазами. Студентов почти опалило тихой яростью, но через мгновение на лице директора уже расплылась успокаивающая улыбка.— Будем немного серьезнее, не опозорим школу… Хранитель?

Все взгляды обратились к гному, который медленно и гордо прошествовал к дверям, не проронив ни слова. Эйидль прикусила губу — ей передавалось всеобщее волнение, к тому же это будут не просто гости, это будет Шармбатон, ее родная школа, которой ей так не хватало в этой каменной норе с психами-студентами…

Двери отворились, и Дурмстранг замер, выдав один общий удивленный вздох, который сдержала, кажется, только Эйидль. Ну, что она, мадам Максим никогда не видела, что ли? И неприлично так глазеть на человека!

Девочка прикусила губу, чувствуя подступающие слезы — ей хотелось выскочить из ровных рядов в красном и кинуться к директору Шармбатона, обнять ее, прижаться к ее коленям — и заплакать, рассказать, как ей здесь плохо и как ей хочется назад. Но Эйидль молчала, только во все глаза смотрела на прекрасное видение мадам Максим, которая вошла в зал и остановилась в нескольких шагах от Гнома-Хранителя. Послышались смешки: стоявший перед директрисой Шармбатона Гном-Хранитель теперь казался не таким уж грозным и значительным.

— Добро пожаловать в школу Дурмстранг!— как мог громко провозгласил гном, подняв голову и заглядывая в, словно выточенное из слоновьей кости, лицо высокой директрисы.

— Как бы не раздавила, не заметив,— зашептал кто-то из младших ребят, подавляя усмешку.

— Ну, он запищит, если что,— ответили ему.

— Как думаешь, какой у нее размер ноги?

— У нее, наверное, всегда на голове шишки, потому что она потолки задевает,— взволнованно прошептала какая-то девочка во втором ряду. Ближние к ней ребята зафыркали, а Эйидль почувствовала прилив злости — молчали бы, со своим Яновских! Им такого прекрасного директора, как мадам Максим, только желать!

Пока студенты перешептывались, Гном-Хранитель успел что-то рассказать гостье, и та медленно и осторожно нагнулась, благодарно улыбаясь, чтобы, едва касаясь, погладить гнома по плечу.

— Приветствую вас, достопочтенный Хранитель древней школы Дурмстранг,— почти пропела директриса, выпрямляясь и глядя на преподавателей и студентов.— Приветствую вас, дурмстранговцы!

— Здравствуйте, мадам Максим!— вперед, наконец, вышел профессор Яновских, на лице его сияла широкая дружелюбная улыбка. Он протянул руку, чтобы поцеловать большое запястье главы Шармбатона. Директор Дурмстранга выглядел рядом с дамой почему-то даже комичнее, чем маленький Хранитель — Яновских едва доставал ей до груди и было заметно, что подобное положение вещей его угнетает.— Хорошо ли добрались?

— А до вас можно хорошо добраться?— мило фыркнула мадам Максим, подав ему свою руку.— Мои лошадки едва не погибли от холода, у двух замерзли крылья настолько, что они уже не могли правильно лететь, посадка на снег была слишком резкой, несколько моих студентов поранились… Не был ли это ваш хитроумный план, профессор, чтобы вывести из строя моих чемпионов?— спросила с улыбкой директриса, делая шаг в сторону.— Мои ученики.

Из-за большой фигуры мадам Максим буквально выпорхнули замерзшие фигурки в синих мантиях — восемь мальчиков и восемь девочек. Они смущенно улыбались, растирая озябшие ладошки. Эйидль заметила, что привычные одежды Шармбатона были заметно утеплены, а из карманов торчали перчатки. Ей страшно хотелось быть сейчас не в красной, а в синей форме, тоже стоять рядом с мадам Максим и с превосходством смотреть на этих диких школьников из подземелий.

— Ну, мы же вам предлагали приехать каминами, как делегация Хогвартса,— пожурил гостей Яновских, приглашая жестом пройти в глубь зала.

— Это слишком долго и неудобно,— поморщилась мадам Максим, следуя за директором Дурмстранга. Студенты поспешили за ней, окружив, как стая птенцов.— Значит, Хогвартс еще не прибыл?

— Ожидаем,— профессор Яновских кивнул на ярко горящий камин, куда уже притопал Гном-Хранитель.

Эйидль во все глаза смотрела на шармбатонцев, прикусив губу, ей одной, наверное, было сейчас тоскливо, остальные в ожидании повернулись к камину, то и дело бросая любопытные взгляды на гостей из Франции.

* * *

Тихий ропот прошел по рядам школьников, когда ярко-оранжевое пламя вдруг стало желтеть, а затем вспыхнуло зелеными языками. На красный ковер вышел высокий и статный мужчина с длинными черными волосами и черными глазами. На нем была черная мантия с красной вышивкой, весь он словно дышал благородством и красотой. Девочки вокруг Эйидль вздыхали, перешептываясь, пока Гном-Хранитель приветствовал гостя.

— Это их директор?

— Вот повезло…

— Красавчик…

— Добро пожаловать в Дурмстранг, профессор Фауст,— вперед вышел Яновских, на лице его была улыбка, но не такая широкая, как при встрече мадам Максим. За спиной гостя из зеленого пламени по очереди шагали студенты, но большинство присутствующих следили за диалогом.— Здорова ли профессор МакГонагалл, мудрейший директор Хогвартса?

— Она просила извинить ее, но из-за дел школы и Министерства она не смогла самолично прибыть сегодня,— голос профессора Фауста звучал сдержанно и глубоко, и Эйидль подумала, что он, наверное, поспорил бы в строгости с профессором Сциллой, у которой на занятиях студенты даже дышать боялись.— Но она обязательно постарается приехать к первому состязанию.

Директор Дурмстранга кивнул, улыбка не сползала с его лица, хотя, скорее всего, он был не очень доволен таким поворотом дела.

— Мои студенты,— коротко кивнул на группу, что собралась у камина, профессор Фауст. Эйидль посмотрела на учащихся Хогвартса, и дыхание ее на миг сбилось: какая знакомая форма! Она уже видела эти мантии и галстуки…

Тот мальчик между колоннами! Мальчик, что предупредил ее о Кубке!

Она оглядывала шестнадцать студентов Хогвартса и чуть не вскрикнула, узнав в одном из них того самого мальчика — худого, в очках, с растрепанными черными волосами. Он стоял с самого края рядом с девушкой, которую держал за руку, и странным парнем с пронзительно синими глазами, что было заметно даже через ползала.

Эйидль смотрела на мальчика, пытаясь понять, что это значит, как этот студент Хогвартса мог быть тут два дня назад, если он прибыл только сегодня. И откуда он знал о Феликсе?!

Занятая своими мыслями, Эйидль пропустила, как все небольшими группами начали проходить в Центральный зал, где оказалось больше, чем обычно, столов, накрытых серебряными тарелками и кубками. По стенам тоже были развешаны гобелены и гербы, скрывая изображения драконов, вейл, гномов, русалок, кентавров и волшебников. Зря, подумала девочка, садясь на уже привычное крайнее место и утыкаясь глазами в тарелку. Не нужно было прятать фрески и рисунки, это было одно из несомненных достоинств подземной школы. В Шармбатоне такого нет… там мраморные стены, люстры, зеркала, цветы и много света…

Эйидль подняла глаза и тут же увидела привычные за два года синие мантии. Шармбатонцы и хогвартчане рассаживались за две центральные «подковы», оживленно беседуя. Взгляд тут же выхватил мальчика в очках — он заливисто смеялся, чуть подталкивая своего синеглазого друга, и казалось, что все те, кто находится рядом с ними, заражаются этим смехом. Какой странный мальчик…

Эйидль вздохнула и прикусила губу, когда зеленый взгляд студента Хогвартса скользнул по ней — но не задержался, будто они никогда раньше не виделись. Девочка все сильнее запутывалась, не зная, что бы это все значило…

Еда сегодня появилась словно из неоткуда, никаких фей, что совсем не расстроило Эйидль. Она уставилась на обилие самых разных блюд, появившихся мгновенно на столах, выбрала с неконтролируемой радостью сырный киш, явно приготовленный для французских гостей, и горшочек с луковым супом. Даже сразу стало как-то легче, словно этот кусочек Шармбатона дарил надежду…

— Не грусти, чего грустишь?— рядом плюхнулся с полной тарелкой ее новый знакомый Айзек. Он угрюмо улыбался, оглядывая разнообразие блюд перед собой.

— Мм… ты уверен, что маринованную фасоль стоит есть с шарлоткой?— осторожно спросила Эйидль, бросив взгляд на тарелку парня.— Да еще полить это все бешамелем?

— А какая разница? Все равно в желудке все перемешается,— пожал он большими плечами, набрасываясь на еду.— Как тебе большая дама?— и Айзек кивнул на преподавательский стол, за которым разместились прибывшие директора. Эйидль заметила еще два незнакомых лица.

— Мадам Максим просто широка в кости,— буркнула девочка, хмурясь.

— Она твоя знакомая? Прости, не знал…

— Она моя бывшая директриса и замечательный человек,— Эйидль вздохнула — есть почему-то перехотелось.

— Так ты из Шармбатона?— Айзек успевал и болтать, и поглощать пищу.— Ну и как там? Не мерзли в своих сорочках?

— У нас там снега нет!

— Правда? Черт, как же скучно вам там жилось, — фыркнул парень.— А как же уборка сугробов провинившимися? А игра в снежки в выходные?

— Знаешь, на свете есть много всего другого, кроме вашего снега!

— Ну, не знаю, не знаю. Ну, вот кости мертвых драконов вы как прячете? Разве не под снегом?

— Каких драконов?— нервно хихикнула Эйидль, привлекая к их беседе внимание. Хоть многие и делали вид, что едят, глядя в свои тарелки, девочка догадывалась, что их настороженно слушают.— Хотя… я теперь знаю, где буду прятать трупы…

— Какая ты, однако, кровожадная,— рассмеялся Айзек, снова наполняя свою тарелку.— Я имел в виду настоящих драконов…

— У нас нет драконов,— Эйидль лишь покачала головой,— то есть, у них нет…— и она с тоской посмотрела на студентов в голубой форме, которые свободно и легко общались с ребятами из Хогвартса.

— Несчастные,— посочувствовал парень, уминая сразу четыре куска хлеба с джемом.

— Тебя не разорвет?

— Еще чего! Знаешь закон «гномов»? Ешь, пока дают, неизвестно, когда придется есть в следующий раз…

Эйидль уже открыла рот, чтобы съязвить по этому поводу, но тут Зал накрыла тишина — со своего места поднялся профессор Яновских. Сотни пар глаз поднялись к нему, все замолчали, затаив дыхание.

— Добро пожаловать в школу Дурмстранг! Мы рады принимать у себя легендарный Турнир Трех Волшебников и вас, наши дорогие гости! На время Турнира — то есть до конца учебного года — вы станете полноправными обитателями нашей школы. Для вас открыты три нижних уровня с удобными комнатами и ванными, а также залами отдыха. Добро пожаловать в нашу библиотеку в Теоретическом крыле. Также мы всегда будем рады вам помочь и решить проблемы, связанные с переездом на Север,— Яновских улыбался широко и ярко, отчего все вокруг тоже начали улыбаться, чувствуя необоснованную радость.— А теперь позвольте вам представить двух главных судей предстоящего Турнира: сотрудника Восточной Конфедерации Волшебников, которая в основном и организовывала Турнир, прекрасную Элишку Маркету,— Зал зааплодировал поднявшейся со своего места волшебнице в синей мантии, женщине было лет сорок, у нее были короткие темные волосы и большие карие глаза,— и заместителя Главы Федерации Магических школ Старого Света, профессора Финнигана,— им приветливо помахал мужчина средних лет со светлыми волосами и зелеными глазами, он широко улыбался, садясь на свое место.— Миссис Маркета,— продолжил профессор Яновских,— расскажет вам о том, что нам всем предстоит сделать в рамках Турнира.

Волшебницу встретили почти овациями — всем не терпелось узнать, наконец, когда начнется все то, ради чего они собрались.

— Я рада, что мне выпала честь быть организатором и непосредственным участником такого грандиозного события. После Турнира в Хогвартсе в 1994 году и в Шармбатоне в 2008, мы решили, что пришло время устроить состязания в Дурмстранге. Напомню, что в Турнире принимают участие по чемпиону от каждой из школ, по введенному в 94-м году правилу, всем претендентам должно быть семнадцать лет. Трем студентам предстоит пройти три испытания, победителю вручается Кубок Турнира и 5 000 галеонов…

Зал взорвался криками и аплодисментами, и директорам не сразу удалось угомонить учеников, которые буквально сошли с ума от такой суммы денег.

— Итак,— продолжила миссис Маркета, когда Зал погрузился в относительную тишину,— сегодня после обеда мы зажжем Кубок Огня — беспристрастного судью, который выберет Чемпионов Турнира. Для этого студентам, решившим попробовать участвовать, нужно только бросить в Кубок свиток со своим именем и названием школы. Помните, что если вам нет семнадцати, бесполезно это делать — Кубок Огня был усовершенствован, он сжигает моментально подобные свитки… Имена чемпионов станут известны завтра за ужином, когда и будут получены инструкции к первому испытанию, которое пройдет первого декабря…

— До первого декабря я успею сто раз помереть и возродиться,— фыркнул Айзек, когда миссис Маркета села. Зал наполнился разговорами, за столом Хогвартса снова начал раздаваться смех.

— Хорошо бы дожить,— кивнула Эйидль, вздыхая. У нее сильно разболелась голова от всего этого: от драконов, от поисков, странных студентов Хогвартса, внезапно заговорившего с ней Айзека, тоски по школе… Но ничто сейчас не было для нее таким важным, как бросить в Кубок имя Феликса.