Get To You (гет)

«Lines on my face, lines on my hands

Lead to a future I don't understand

Some things don't go as they're planned

Where are we going from here?»

Blackmore's Night — Where Are We Going From Here ©

Киллиан бесцеремонно и от души зевнул, как делал это всё утро, и сказал себе не обращать внимания на Робина. Обычно его приятель отличался добродушностью, что никак не вязалась с должностью сурового городского шерифа, и владел еще более редким для своей профессии качеством: пониманием мотивов преступника. Бывали случаи, когда он оправдывал хулиганов, поцарапавших машину, скажем, того же городского психолога. Робин объяснял, сцепив руки в замок, что Джимини сам виноват — неправильно припарковался и закрыл выезд всем горожанам, а после — направлял на обязательную консультацию тех самых мелких нарушителей. Сам же смеялся, пересказывая байки напарникам: «Вот так-то, иногда и психологу нужна разъяснительная беседа». Однако сегодня Локсли явно встал не с той ноги, с женой, что ли, повздорил?

Джонс честно пытался разобрать собственный почерк во вчерашнем рапорте, но бессонная ночь, приключение у закусочной и его нелепое полночное появление на пороге Эммы давали о себе знать — глаза предательски слипались, кофе не помогал и хотелось рухнуть головой в бумаги и проспать до завтра, однако Робин мучений напарника не понимал. Он без стука ворвался к нему в кабинет, швырнул очередным рапортом и даже попал. Киллиан сонно проморгался и потер плечо.

— Приятель, что ты как с цепи сорвался? Случилось что?

— А это ты мне расскажи, — Робин прошел к столу и взгромоздился на него.

— Ну, судя по твоему виду, ты разругался с Реджиной, она не собрала тебе на обед, и из Нью-Йорка едет высокое начальство, угадал?

— Примерно так. А теперь угадай, кому выходить на ночное дежурство всю следующую неделю?

— Да что я тебе сделал? — проворчал Киллиан, вырывая из-под штанины Локсли недописанный рапорт.

— Вот сейчас и узнаем, когда ты расскажешь мне, какого черта ты делал у моей сестры в начале четвертого? — приветливо оскалился Робин. Джонс вздохнул.

— Откуда знаешь?

— Сержант-стажер вчера был на дежурстве в гавани и видел твою машину у дома Эммы. Выкладывай, что тебе нужно от нее.

— Роб, клянусь, ничего такого, что ты подумал, — Киллиан примирительно поднял руки.

— О том, что мне думать, я тебя не спрашиваю, потому, прекращай мямлить и выкладывай!

— Я помогал ей смазать дверь в роллете, потом ей кто-то позвонил, и она умчалась к дочке, а закусочная осталась открытой. Я подумал, что вряд ли тут найдутся сумасшедшие, решившие ограбить сестру шерифа, но ключи, все-таки, решил завезти.

Локсли терпеливо выслушал, после чего скрестил руки на груди и на время задумался.

— Злоупотребляешь служебными полномочиями, значит? Влез в базу, шарил ночью по участку?

— Можешь написать на меня рапорт в Нью-Йорк, но этот участок такой же мой, как и твой, и шариться в базе я имею полное право, мне его дает должность и значок, — огрызнулся Джонс и по примеру напарника скрестил руки, — А в тебе говорит не ревнитель порядка, а старший брат, который готов с ружьем встречать любого ухажера сестры, только, вот, твоей сестре уже не восемнадцать…

— Заткнись, Джонс! Не тебя меня учить, что делать с моей сестрой! Что ты вообще можешь знать?

— Ну, почему это? Очень даже могу. Я знаю, что такое быть братом, но, может, пусть Эмма сама решает? И я точно ничего не нарушил.

Робин пару минут задумчиво смотрел перед собой после чего вздохнул и протянул напарнику ладонь.

— Ладно, прости, что набросился вот так, сразу. Ты, кажется, нормальный парень, да и Академия тебя всё грозится в столицу забрать, а там понимают толк в людях, но Эмма многое пережила, не обижай ее.

— Роб, все мы видели жизнь, ты имеешь право волноваться, но дай ей шанс, если она сама захочет? — ответил Джонс, отвечая на рукопожатие.

— Договорились, но в качестве наказания тебе все равно идти к Реджине.

— Это еще почему? Сегодня твоя очередь.

— Потому что она, правда, не собрала нам обед. Генри приболел, и мы полночи возились с ним, не до бутербродов как-то, — развел руками Робин, и когда Киллиан уже выходил из участка, окликнул:

— Джонс?

— Ну что еще?

— Что бы там ни решила Эмма, обидишь ее — и я тебя под яблоней Реджины прикопаю!

* * *

— Я всё испортила! — пятый раз за прошедший час горестно взвыла Эмма и уронила лицо в ладони.

Реджина, как ни в чем ни бывало, помешивала ароматное рагу и терпеливо повторяла невестке уже въевшуюся истину:

— Эмма, ты ни в чем не виновата, пойми же! Никто не просил его являться к тебе на порог в три часа ночи, но он явился, подумал о ключах, о закусочной, а ты не робот, в конце-концов!

— Тише ты, Алису разбудишь, — шикнула Свон и вздохнула. Конечно, когда она проснулась, то Киллиана и след простыл, в кухне стояла вымытая чашка и кофейная джезва, на столике лежали ключи и рисунок альбатроса на салфетке. Алисе стало лучше, и примчавшаяся с утра Руби, увезла ее на осмотр к Вейлу. Состоянием же самой Эммы занялась Реджина.

— Нет, Лебедь, что хочешь говори, а с твоей паранойей надо что-то делать, — Реджина назидательно наставила на невестку половник и потянулась за специями, — Где у тебя базилик?

— В шкафчике, рядом с сахаром. У меня не паранойя, просто… Редж, я не знаю. Что он теперь обо мне подумает?

— И с твоим беспорядком тоже надо что-то делать, — проворчала в ответ госпожа Локсли, — Что подумает, говоришь? Подумает, что у тебя маленький ребенок, ты всю ночь не спала, вымоталась, вот организм и не выдержал.

— А если…

— Никаких «если», Эмс! Если он идиот, который не понимает никого, кроме себя, то нам таких не надо.

— Но он не идиот, Редж! Да и Робин бы уже понял.

— Вооот! И признай, Лебедь, он тебе понравился, — Реджина накрыла рагу крышкой и повернулась к Эмме, — Вот ты и истеришь сейчас на пустом месте. Значит, не зря мы с Руби решили, что у вас всё может выйти.

— Да что «всё» — то? — возмутилась Эмма.

— Ну, как минимум, он уже видел Алису и не сбежал, в ужасе вращая глазами, а как максимум, не оставил девушку в беде.

— Нашла девушку, тоже мне.

— Эмма, не ворчи, а то я в тебя половником запущу!

— Я не ворчу, Редж. Он шериф, ему самому не улыбается разбираться с воришками, вот и завез ключи.

— А мог не завозить, мог дождаться Робина или занести утром в закусочную, но он захотел увидеть именно тебя! И вообще, вы оба странных, а такие всегда найдут, о чем поговорить.

— Прекрати, он любит рисовать, что в этом такого?

— Ну да, да, а ты любишь вязать шарфы на продажу и даришь всем свитера с оленями на Рождество, вот я и говорю, — заявила Реджина и увернулась от полотенца.

— Как там Генри, лучше скажи?

— Да как… У них полкласса болеет простудными, он с бабушкой Лукас остался, она дошивает ему костюм, будет наш Генри пиратом, а утренник переносится до лучших времен.

— Так жаль… Может, устроим вечеринку на Хэллоуин? Позовем соседей из ближайших магазинчиков, раздадим детям конфеты?

— Ты и вечеринка, глазам своим не верю! — усмехнулась Реджина, — И это вы еще даже двух раз не виделись, что же будет дальше? Но идея мне нравится, надо подумать, как всё организовать.

— Ты не уймешься, правда же? — вздохнула Эмма.

— Не противься своему счастью, детка!

— Да кто сказал, что он — мое счастье?! Может, он самовлюбленный павлин?

— Не похож, — задумчиво протянула Реджина и весело рассмеялась, — И потом, как ты узнаешь, если не попробуешь? Потому, давай-ка, вставай из-за стола, приводи себя в порядок и топай в участок!

— Это еще зачем?

— Затем, что Робину сегодня нечем обедать. Отнесешь парням рагу, возьмешь в закусочной кофе «на вынос», Киллиану глазки построишь. Всё-всё, сдаюсь, — Реджина поймала декоративную подставку для чайника и открыла посудный шкаф.

Эмма поворчала для порядка еще пару минут, после чего пошла собираться.

* * *

У самых дверей участка Эмма столкнулась с Киллианом, который балансировал четырьмя стаканами кофе и пытался открыть дверь носком ботинка.

— Вижу, не только у меня сложные отношения с дверьми, — пошутила Эмма, помогая ему войти.

— О, хэй, лесс, не ожидал тебя здесь увидеть! Как маленькая лесс?

— Уже лучше, спасибо. А я вам обед принесла.

— Это хорошо, а то у Руби сегодня одна яичница и даже яблочного пирога нет, — наябедничал Джонс, — Вот что бывает, когда у тебя выходной.

— Пирогами у нас заведует Редж, так что, не угадал.

— Что мне сделать, чтобы загладить свою вину? — лучезарно улыбнулся Киллиан, пропуская Эмму в кабинет и сигналя Робину, чтобы оставался там, где стоит.

— Вообще-то, это я шла сюда, чтобы извиниться, — неловко начала Эмма.

— Что такое? Водители засмотрелись на тебя и въехали в дерево?

— Да нет, — Эмма пожала плечами и стала выгружать принесенный обед, — Я о вчерашнем: встретила с ворчанием, не поблагодарила да еще и заснула в итоге.

Киллиан сделал предупреждающий жест, не давая Эмме договорить.

— Прекрати, это каким кретином надо быть, чтобы не понять, что у тебя маленький ребенок, ты всю ночь не спала, тут еще я явился. А я, вроде, не кретин, хочется верить, так что, всё в порядке, не бери в голову. И за обед спасибо.

— Не за что, но мы так толком и не поговорили.

— У меня есть встречное предложение: говорят, в первых неделях ноября будет городская ярмарка, может, сходим? Если ты, конечно, не против.

— Не против, — улыбнулась Эмма, — Приходи к нам в закусочную на Хэллоуин, будут костюмы, дети, свечки и много фирменных вкусностей.

— Приду. Обязательно! Костюм нужен?

— А у тебя есть?

— Я что-нибудь придумаю, — Киллиан гордо выпятил подбородок.

На том и порешили, Эмма вышла из кабинета и показала Робину язык, в ответ на его: «Эмма! А ну стой! Я с тобой дома поговорю!», и привычно прочитала на его лице, что он сделает с ее потенциальным ухажером. Кажется, ее осень налаживалась!