Путешествие Литира Нархо (джен)

Задание 9

Мод "пейзаж в начале главы"

Белёсое небо простиралось от края до края, подсвеченное снизу жемчужным, обманчивым сиянием. Некая ирония крылась в том, что каждый шаг заставлял камни излучать его. Зеркальные озера оловянными ложками поблескивали меж скал. Каждая скала имела плоскую вершину и ровные грани, прямоугольными уступами сбегающие вниз. Цветом они напоминали графит, но отражали блики гладкими боками. Между ними ютились черные кусты, свивающие безлистные ветви в спирали. На горизонте виднелись золотистые бесформенные гряды — то ли облака, то ли горы, то ли растительность. Ветра не было, но не было и тепла. Промозглый холод обнимал застывший корабль. «Двоедушец» гордо целился кончиком бушприта в бесконечный небесный простор и собирал деревянной обшивкой невидимую влагу из воздуха. Со свернутых парусов капало, по мачтам стекали мельчайшие капельки воды, словно корабль плакал.

Капитан стоял, задумчиво поглаживая рукояти штурвала, и смотрел вдаль. Обычно мы ищем путь во тьме, нащупывая крупицы света, а здесь сами, рождая солнце под ногами, торим дорогу, подумалось ему.

Неприветливую, холодную погоду и тусклое небо дополняла дымка. Она быстро затягивала даль.С непонятной тревогой он следил за ее распространением. Ни одно дуновение не шевелило ветвей, но временами с разных сторон доносился шорох, походящий на шум металлической стружки о железо. Чувствовалось замирание, предвестник неведомой беды; было ясно, что дымка подступает всё ближе, охватывая корабль двумя разделившимися потоками…

Очнувшись от непонятного оцепенения, капитан увидел, что дымка затянула уже почти все внизу, разбегаясь, как плесень, пушистым налетом сгущаясь на глазах. Плоское облако нависло над камнями, скрыв из виду и озера и светящиеся следы; стало темнее. Словно невидимый ткач вил покрывало из непрозрачной паутины, крадя свет.

Неподвижные и с каждым мигом всё более непрозрачные, возникали, неведомо откуда, все новые полосы тумана. Длинные, дымные, они разворачивались быстрее, чем глаз успевал заметить их движение. Их пушащиеся очертания колебались, будто под их покровом кто-то брёл.

— Свистать всех наверх! — забывшись, капитан попытался крутануть штурвал, чтобы маневром уйти от загадочной дымки. — Проклятье!

Штурвал поддался на пол-оборота и застрял. Капитану показалось, что в глаз ему что-то попало, окружающее стало нечетким. Сорвав маску, он провел по лицу рукой, но дымка не исчезала. Это был туман. Он уже окутал корабль призрачной кисеёй. Одежда покрылась бесчисленными росинками. Все вокруг стало неясным и зыбким.

По палубе затопали сапоги, встревоженные голоса моряков, спешащих на призыв, послышались с разных сторон, приглушенные ватой тумана, но никого не было видно. Люди будто растворились, превратились в призраков. Стремительно темнело.

— Ко мне, сюда! — кричал капитан. — Держитесь за руки! Свяжитесь веревками!

Голова у него закружилась. Влажный странный запах проник в легкие, мешая дышать. Так пахнет снег, всплыло в голове.

В молочной стеклянистой дымке чудилось движение, какой-то взмах. Острие невидимого оружия распороло воздух у самого горла.

Не веря себе от удивления, капитан яростно прохрипел, обращаясь неизвестно к кому:

— Бунт на корабле?! Подходите, шхатовы дети, по одному! Всех порешу! На кого руку подняли!..

Он уже не видел ничего, кроме небольшого кружка палубы под самыми сапогами.

Туман колыхнулся и соткался в темноликую фигуру. Она уперлась в стоящего перед ней человека взглядом слепых деревянных глаз, держа в руках абордажный крюк. С острия капало что-то черное и тягучее. Смола или… кровь?

— Бунт… корабля? — немеющими губами прошептал капитан, узнав в незнакомце носовое украшение «Двоедушца». Его вдруг перестало удивлять всё на свете. Горечь затопила грудь.

— Ты… восстал против меня? За то, что я потащил тебя в этот рейд? За то, что мы застряли здесь, да?

Фигура молча крутанула крюк, как пушинку. Ледяной белесый мрак струился через борта, залепляя горло.

Шатаясь, капитан выпрямился и вытащил саблю из ножен.

Задание 10

Мод "нуль-шишиги". Что хотите, то и делайте.

Туман колыхался, обнимая корабль холодными щупальцами. Совсем стемнело. Сияние от камней потухло, слизанное коварной дымкой.

С невидимой палубы доносились крики и лязг металла, словно команда вступила в бой с превосходящими силами противника.

Если бы хоть кто-то из моряков мог посмотреть в этот момент за борт, он бы увидел странную картину: далеко-далеко, в плотном темном мареве по одному загорались огоньки. Пунктирными линиями они двигались из стороны в сторону, сливая искры в потоки света. Один за другим устремились те к попавшему в ловушку судну.

Туман и тьма нехотя начали рассеиваться.

Крики на палубе стихли.

* * *

Первым гостей обнаружил кок.

Придя в себя на полу в камбузе, он с удивлением увидел перед собой изрубленную в куски разделочную доску. По его мнению, он только что не на жизнь, а на смерть сражался с огромным кракеном, лезшим из суповой кастрюли (и как тот в неё поместился?), поэтому тут же вскочил на ноги и с боевым кличем замахал любимым тесаком, хоть врага и не было поблизости.

И тут на глаза ему попалась белочка.

Нежно-сиреневая. В пол человеческого роста.

Белочка вытаращилась на кока, не забывая при этом старательно запихивать за щеку тростниковый сахар из мешочка на столе. Кок вытаращился на белочку, недобрым словом помянув лишний глоток рома, который он позволил себе для настроения.

"Вроде бы рановато ещё... для белочки", — подумал он с грустью.

"В самый раз!" — подумала в ответ та.

Кок сел обратно на пол.

Белочка почесала за ушком, аккуратно завязала мешочек с сахаром и села рядом. На голове у нее шевелились пушистые усики, как у мотылька. Она сочувственно похлопала кока по плечу.

* * *

Когда на камбуз прибежали моряки, проверять, жив ли кок (потому что оказалось, что в тумане каждый сражался с тем, кто подвернулся под руку), они застали его в полном умиротворении, угощающим белочку сухофруктами. Та не ела, но убирала подношения куда-то в складки меха на животе, будто имея там карман.

— Шхат забери, это ещё что такое?! — заорал боцман. В пылу боя он, как и капитан, сорвал с себя маску.

— Тш-шшшш! Испугаешь! — укоризненно покачал тесаком перед носом вбежавших товарищей кок и, чего раньше за ним не водилось, ласково улыбнулся. Боцман невольно подался назад, широкими плечами отодвигая толпящихся позади него матросов.

— Это что? Это к-кто? — от неожиданности он начал заикаться.

— Белочка, не видишь, что ль? Она говорит, там внизу, за бортом, ещё есть, на всех хватит. Они помогать пришли, лапочки. Туман прогнали, — пояснил кок. Пушистая гостья легонько кивнула, подтверждая слова своего переводчика.

— К-как... П-прогнали? — боцману раньше не встречались сиреневые белки по пояс, поэтому он отнёсся к этому заявлению с недоверием.

— Как, как и кучка, — философски пожал плечами кок. — Бабочками, говорит, прогнали.

— Чем?!

Моряки загомонили, подпихивая старшого в спину. Гостья помахала им лапкой, на которой красовался хрустальный браслет с изображением крылатого насекомого.

В приоткрытую дверь протиснулся юнга со свежим фонарем под глазом. Ему было лет пятнадцать, в первое плавание его взяли, да и то, только потому, что один из матросов приходился ему дядей.

Он смущённо шмыгнул носом:

— Тама это, белки пришли. Господина повара требуют.

— Как требуют? Каким таким образом?! — простонал боцман, жалея, что не дождался, пока придет в себя капитан. Тот знатно подрался с грот-мачтой и был на попечении врача.

— Жестами, — развел руками юнга.