Кто пишет? (гет)

Я слушала медитацию, лёжа на кровати с закрытыми глазами.

Приятный мужской голос предлагал мне представить, что я стою посреди горной долины в буйстве трав. Мои мысли приходят и уходят, как вода быстрой речушки, шумящей неподалёку.

Если поднять взгляд, то видны горы, покрытые сизой дымкой туч. Нос щекочет едва уловимый запах трав, гудят пчёлы, а мысли приходят и уходят. Вдох — выдох…

Моё воображение отказывалось рисовать долину, взамен отправляя меня в магазин Малфоя, где я стояла возле одной из разрисованных растениями стен.

Попытки представить долину проваливались: перед моим внутренним взором она как будто выцветала, растворялась в воздухе, вытеснялась другой картиной…

Голос диктора начал больше напоминать голос Малфоя. Бархатистый вкрадчивый тенор, от которого кожа покрывалась мурашками. Я уже почти не разбирала слов: они сливались, терялись, путались, не позволяя мне уловить суть. Было просто хорошо его слушать. По телу разливалось приятное возбуждение, предвкушение чего-то нового и увлекательного. Как перед новой книгой любимого автора.

Его голос ласкал мой слух, как мужчина ласкает свою возлюбленную. Закручивал пружину напряжения, и я ощущала, что уже почти дрожу. Почти хочу прекратить эту сладкую пытку. Почти хочу его. Здесь. Со мной.

Ох, как приятно было слушать этот тенор, лёжа с закрытыми глазами!

— Грейнджер, — прошептал Малфой мне на ухо, и я внутренне затрепетала, не открывая глаз.

Я ощутила лёгкое прикосновение к уху, подбородку, шее и рвано выдохнула. Прямо ему в рот.

Мерлин!

Мне казалось, что я падаю, хотя под всем моим телом была твёрдая поверхность.

Он провёл языком по моим губам. Медленно, намеренно дразня.

Мол, ну что? Сорвёшься первой? Поцелуешь? Давай!

Его ладони ласкали моё лицо, пока не начали спускаться ниже и не остановились на верхней пуговице моей блузки.

Горячий язык скользнул мне в рот, и я обхватила его губами, как обхватила бы нечто побольше и подлиннее.

Пусть не сомневается в моих намерениях.

Малфой глухо застонал, отрываясь от меня.

Мы смотрели друг другу в глаза, когда он медленно высвободил из петли первую пуговицу моей блузки. Я почти не дышала, Малфой нащупывал вторую пуговицу, третью…

Зачем было столько с ними возиться?! Сорвал бы — и дело с концом. Но Малфой не торопился, не отрывал от меня взгляда. Он расстёгивал пуговицы неспешно, методично. Нахально ухмылялся, наблюдая, как я ёрзала, и шутливо шлёпал по рукам, если пыталась помочь.

Меня уже потряхивало от нетерпения, когда две большие ладони наконец накрыли мою обнажённую грудь. Ах!

Я чувствовала, что ещё миг — и сгорю. Точно сгорю…

Открыв глаза, я несколько секунд растерянно пялилась на потолок собственной спальни. Затем откинула одеяло: и без него было жарко.

Ничего себе доброе утро!

Может, рассказать Малфою, что мне снилось после его Умиротворяющего бальзама? Налицо проблемы с рецептурой!

Я улыбнулась своей шутке, чувствуя, как постепенно выравнивается дыхание и успокаивается заполошно бьющееся в грудной клетке сердце.

Часы на прикроватном столике показывали полшестого: моё обычное время пробуждения. Нужно было встать, переодеться, достать коврик для йоги и позаниматься. Хорошая физическая форма сама себя не поддержит. Дальше по плану был душ и часик на чтение — только после этого я начинала собираться на работу.

Сегодня мне просто необходим был душ вне очереди. Освежиться и отогнать от себя нелепые мысли. Хотя справедливости ради что-что, а мысли в моей голове рождались неохотно и лениво, зато картинки сменялись с куда бóльшим энтузиазмом…

* * *

С утра появилась ещё одна записка. Отправитель особо не заморачивался, ограничившись бестолковым: «Ты же знаешь, что я прав».

Миленько, ничего не скажешь. Аргументация — его сильная сторона. Вне всяких сомнений.

Я всё больше и больше склонялась к теории, что ему просто нужно было достаточно долго поддерживать мой интерес.

Достаточно долго для чего?

Для того, чтобы потрепать мне нервы и сломать меня? Пф-ф… это даже не смешно.

Чтобы перейти от слов к действиям? Тогда почему так заранее начал писать, если ещё не готов?

Чтобы предложить мне другую работу? Очень странный способ. Я уже просто из принципа не захочу соглашаться, даже если вариант хорош.

Чтобы что ещё?..

Чем дальше в лес, тем больше теорий отпадало. Плюс: я попросила Гарри и Рона проверить, не было ли конфликтов с Министерством у наших… недавних военных оппонентов. И что? И ничего. Совершенно. Хоть бы один малюсенький конфликтик!

Я решила сама дотянуться до всех подозреваемых, до кого только сумею, и начала чаще появляться в Косом переулке. Получилось… негусто.

Мне удалось поговорить с Теодором Ноттом. Ну как поговорить, скорее, попытаться это сделать. По его лицу можно было прочесть мрачное «Чего она пристала и как поскорее от неё отвязаться?». Он воспринимал меня скорее как досадную, не достойную его внимания и времени помеху, так что вряд ли мог оказаться тем, кого я ищу. Ему было слишком наплевать.

Блейз Забини заговорил со мной сам. Я бы сказала, что это странно, но ему нравилось общаться, а ещё больше — флиртовать. Энергия у него била через край, и не успел он отойти от меня на пару метров, как уже начал подбивать клинья к симпатичной блондиночке. Что ни говори, а Забини был слишком занят прекрасным полом, чтобы иметь ко мне претензии.

Подобрать ключик к Панси Паркинсон оказалось проще простого: я сказала, что у неё шикарная мантия. Панси расцвела, заявила, что всерьёз увлеклась модой, и потянула меня за собой в ближайшее кафе. Да так ловко, что я даже опешила от её прыти! Обычно со мной такие номера не проходили.

Панси с восторгом рассказывала, что скоро выпустит свою первую коллекцию. Что мантию, которая мне понравилась, она сшила сама и очень надеется, что её вещи оценит по достоинству всё магическое сообщество. Панси была поглощена своим делом и по-детски искренне радовалась, что даже бывший враг похвалил её работу. Пожалуй, я бы очень сильно удивилась, если бы она оказалась отправителем.

Больше никто из потенциальных подозреваемых мне в Косом переулке не встретился. На работе все вели себя как обычно, поэтому у меня было две версии: либо за это время я ни разу не пересеклась с отправителем, либо не учитывала что-то очевидное.

Ну а Малфой… Чем больше я о нём думала, тем больше мне казалось, что он давно собирался извиниться. И если бы гора не пришла к Магомеду, то Магомед пришёл бы к горе. Мало того, Малфой уже дважды был со мной предельно прямолинеен. В этом и заключалась главная нестыковка: в отличие от отправителя ему не нужно было юлить — у Драко хватало смелости говорить как есть.

А если кому и не хватало смелости, так это мне. Сегодня был понедельник, до обеденного перерыва оставалось пять минут. Заклинание остановки времени так никто и не придумал, Маховика поблизости не наблюдалось, а я сидела как на иголках.

Идти или не идти? Под каким предлогом?

Чего я сама от него хотела? Просто пообщаться, потому что мне было любопытно, каким он стал?

Дружбы? Взаимопонимания, которого нам уже дважды удалось достичь?

Чего-то большего?

Или в глубине души я надеялась увидеть прежнего Малфоя, разочароваться и с лёгкостью поставить точку?

А чего хотел он?..

Я так и не приняла осознанного решения, просто на автопилоте оказалась там, куда меня тянуло. Задумавшись, чуть не налетела на дверь: стеклянную поверхность заволокло точь в точь как в прошлый понедельник от моего заклинания. Бурлящая водная гладь и туман. Я грустно улыбнулась, глядя на них и на табличку «Закрыто». Было приятно, что Малфой как будто передал мне привет, когда заколдовал дверь. И тоскливо, что я увижу его в лучшем случае через неделю. А может, зайти вечером?..

Неужели мне в самом деле так сильно хотелось с ним встретиться?

Взгляд зацепился за клочок пергамента рядом с табличкой. От моего прикосновения тот вспыхнул зелёным, будто бы удостоверившись, что нашёл адресата, и на нём проявилась надпись.

«Грейнджер? Заходи».

Я приподняла брови, чувствуя, что против воли начинаю улыбаться. Надо же, написал мне. А почему закрыл магазин?

Аккуратно уложив записку в карман, я потянула дверь на себя. Первым, что я уловила, был запах тимьяна и мяты. Восхитительный аромат игриво защекотал мои ноздри, напоминая, что в обеденный перерыв нужно интересоваться не только новой захватывающей версией Малфоя, но и более насущными вещами. Мой взгляд наткнулся на пару кресел и небольшой столик, на котором стояли две чашки с чаем, бутерброды и ваза с фруктами.

Как неожиданно!

— Я решил немного переквалифицироваться, — ухмыльнулся Малфой, кивая в сторону кресел.

Он определённо заметил, что привлекло моё внимание в первую очередь.

— Будешь сперва продавать отравленную еду, а потом сразу противоядия к ней? — не удержалась я.

Малфой склонил голову набок.

— Если бы было больше любителей острых ощущений, то почему нет?

Я рассмеялась, представив себе такое… оригинальное заведение.

— Нужно будет назвать его «Укус тайпана» и вместо обычных стен сделать террариум для змей.

— Нет, Грейнджер, ни слова больше. Я не знаю, за сколько ты продаёшь свои бизнес-планы. Вдруг я не могу себе такое позволить?..

Во время разговора мы, незаметно для меня, успели переместиться в сторону кресел. Малфой опустился в одно из них и взял в руки чашку, я заняла второе.

— Знаешь, за что мы сейчас выпьем? — провозгласил он, приподнимая чашку.

Принюхавшись к напитку ещё раз, я на всякий случай уточнила:

— Чаю?

— Крепкого чаю.

— А, ну тогда всё в порядке. Давай, я слушаю твой тост.

— За уплату долгов и продвижение вперёд!

Мы чокнулись и отпили чаю. Я не стала ничего спрашивать: ждала, чтобы он продолжил.

— Когда я решил открыть своё дело, то хотел всего добиться сам, так что… можно сказать, что я взял в долг у отца и вот наконец расплатился и могу двигаться дальше.

Мне стало неуютно. Воспоминания о родителях теперь всегда вызывали дискомфорт…

Малфой выглядел таким самодовольным, как в школьные годы, но сейчас это воспринималось совершенно по-другому.

— Ты такой молодец! — искренне восхитилась я.

Кто бы мог подумать, что он выберет для себя такой путь!

— Знаю, но всё равно спасибо, — заулыбался он.

— Куда дальше?

— Как это куда? В историю! Хочу что-то изобрести.

Уголки моих губ невольно дёрнулись. Было забавно наблюдать, как старые черты его характера переплетаются с новыми.

— Что-то конкретное?

Он пожал плечами.

— Есть несколько идей. Пока хочу начать с модификации существующих зелий: попробовать сделать их или более эффективными, или менее дорогими.

— О? Здорово, что ты определился с общим направлением.

Малфой выглядел воодушевлённым, и я ни капельки не сомневалась, что в скором времени он разберётся и со всем остальным.

— Грейнджер, как насчёт авантюры? — его голос звучал мягко, вкрадчиво. — Мне нужен партнёр. Кто-то любознательный и достаточно усидчивый, чтобы не опустить руки, когда мне захочется сдаться.

Ага, так вот чего он хотел! Хоть в чём-то теперь была определённость.

Я заглянула в его глаза, и вся эта новоявленная определённость лопнула как мыльный пузырь. Он смотрел на меня так, что я невольно вспомнила свой сегодняшний сон. Смотрел так, словно сперва за этим столом он хотел бы долго заниматься со мной зельями, а потом — только мной, без зелий. Тоже долго, тщательно и со всем своим исследовательским интересом. Я чувствовала, что к лицу приливает краска, а в магазине вдруг стало нечем дышать.

Малфой не отводил взгляд.

Чем дольше он смотрел, тем темнее становились его глаза и тем неправильнее становились мои мысли.

— Ты не пожалеешь, обещаю.

Это должно было звучать двусмысленно? Или я хотела, чтобы это звучало двусмысленно?

Я вскочила на ноги и скомканно попрощалась, пообещав подумать.