Папина дочка (гет)

Так бы по-обычному и закончились каникулы, если бы ни самый конец лета. Эмма не видела Чарли ни разу после их игры в футбик. Стало скучно. Что они с Драко только не вытворяли... Но в конце лета друг отправился к родителям, чтобы собраться в школу. По описанию родителей Драко от Ремуса, Эмме абсолютно не хотелось знакомиться с ними, поэтому Рем сам сходил в Косой переулок ей за учебниками. До школы оставалось три дня, но Драко все равно вернулся к подруге.

— Эй, смотри, что у меня есть! — крикнул он, как только заметил ее в другом конце огромного двора.

— Что там? — Эмма тоже побежала навстречу.

Драко держал в руках чёрную книжку.

— Ты так хотел показать мне книгу? — разочарованно спросила она.

— Да нет. Хотел разобраться кое в чём. Я нашел этот дневник в нашей библиотеке и хотел написать в нем что-нибудь, поднес перо, а клякса, которая упала на его страницу, тут же испарилась.

— Ты не стал ничего писать? — живо спросила Эмма, отбирая у него книжку.

— Нет, решил, что лучше с тобой посоветоваться.

— Очень рада, что к тебе стали приходить умные мысли. Том Реддл... Что это за чувак? Мне кажется, я раньше слышала такое имя.

— Да мне-то откуда знать?

Девочка потащила друга в дом. Они уселись за стол и начали рассматривать дневник со всех сторон.

Наконец Эмма взяла новое перо, которое Рем купил ей к школе, и вывела аккуратно: «Привет». Затаив дыхание, оба смотрели на буквы. Через пару секунд строчка исчезла.

— Вау! Круто!

— Что это за бред? — растерянно спросил Драко.

— А вдруг в этом дневнике какой-нибудь дух? — глаза Эммы загорелись азартным огнем, к которому Драко начинал привыкать.

— Какой еще дух?

— Ну, например, — она перевернула книжку и ткнула пальцем в обложку, — Этого самого Тома Реддла.

— Может, мне тогда обратно в библиотеку отнести ее?

— Ты что!? Такая вещица нам и самим нужна. Смотри! Отвечает.

— «Привет. Кто ты?» — нервно прочёл мальчик.

— Значит так... Чтобы дух не вселился в нас и не затуманил рассудок, надо отвести от себя стрелки!

Эмма схватила перо и принялась что-то быстро писать. Драко едва успел прочесть: «Я Эмили Паркер, учусь на Пуффендуе. А ты что, живой?»

— Эм... А ты вот поумнее ничего придумать не могла?

— А ты думаешь, какая-то рядовая пуффендуйка написала бы что-то умнее? Нам нужно представить, что мы с тобой одинокая смазливая третьекурсница, которую дразнят слизеринцы и которая влюблена в какого-нибудь красивого эгоиста лет шестнадцати с Гриффиндора.

— О, смотри: «Меня зовут Том. Ты можешь доверить мне все свои переживания, милая Эмили.»

— Прекрасно! Ну что, повеселимся?

— Ну, наверное.

Теперь уже глаза обоих детей блестели от предвкушения нового приключения.

Три дня подряд Эмма вместе с Драко занимались выдумыванием истории несуществующей девочки, чтобы втереться в доверие призрака. Драко записывал в блокнот факты из жизни Эмили, чтобы потом не забыть о них, а Эмма писала их в дневнике.

— Напомни, а зачем мы вообще это делаем? — спросил Малфой, когда они утром собирались на вокзал.

— Ну сам подумай, мы обманываем какой-то тёмный артефакт. Это неплохо. Где моя мантия-невидимка?

— Не знаю. Ой!

Драко подпрыгнул на месте от неожиданности. Эмма резко обернулась, и глаза ее поползли на лоб. У шкафа стояло какое-то странное существо. Это был как будто очень маленький и худой человек с огромными глазами размером с чайное блюдце и ушами, как у собаки. Вместо одежды на нем была грязная наволочка, и вообще вид у него был довольно необычный.

— Ты кто? — изумленно спросила девочка.

— Это наш домовик Добби, — небрежно бросил Драко. — Другой вопрос, что он здесь забыл?

— Я... Я... Я... Хозяин, верните ту вещь, которую взяли без спроса, — в упор глядя на Малфоя, сказал домовик.

— Это отец тебе сказал?

— Нет! Хозяин старший будет в ярости, если узнает, что я был здесь! Но, мистер Малфой! Верните вещь!

— И не подумаю. Если отец не знает, что ты тут, лучше возвращайся домой, пока он тебя не прибил.

— Вы очень добры, сер, но вы не можете взять ВЕЩЬ в школу!

— Да почему? Ты толком объяснить можешь? — подала голос Эмма, которая до этого с интересом наблюдала за чудиком.

— Никак не могу, мисс! Никак! Это важно! Нельзя!

— Да не ори ты так. Штуку мы все равно не вернем.

— В Хогвартс с ней нельзя! — завопил Добби еще громче.

— Вы чего тут разора... Черт! — Джон, вошедший в комнату, попятился назад, увидев домовика. — Эмма, расколдуй Драко обратно!

— Вообще-то я здесь, — подал голос Малфой из-за двери, которую Джон открыл.

— А, тогда все в порядке. Эй... Ты кто?

— Маггл! Маггл! — заорал Добби и испарился.

Парень только переводил изумленный взгляд с Эммы на Драко.

— Ну, это эльф-домовик. Он живет у нас в доме. Это что-то вроде прислуги. Он хотел отнять у нас одну игрушку. Короче, хорошо, что он свалил, ты вовремя зашёл.

— Ага... — с непониманием кивнул Джон. — Кстати, мы почти опаздываем на поезд.

— Так погнали скорее! — сказала Эмма, вскакивая с кровати и запихивая дневник в карман.

До поезда детей провожали Джон, Тонкс и Рем. Так как Рози решила зачем-то получать высшее образование, она пошла в свою академию вместо Кингс-Кросс.

Тонкс и Рем встретили их уже около вокзала. Джон хотел постоять около мотоцикла и подождать, пока остальные пройдут сквозь стену, однако Тонкс схватила его за руку и потащила за собой.

— Ты должен увидеть это! Попробуй! Пройти через стену очень просто. Пошли.

Парню ничего не оставалось, кроме как послушаться ее.

Рем, с ухмылкой глядя на них, тоже прошёл сквозь стену.

— Так, дневник у тебя?

— Всегда с собой, пошли уже, до поезда минута, бежим!

Драко с Эммой бросились вперёд, однако вместо того, чтобы раствориться, стена осталась такой же каменной, как и была раньше. Дети счесали руки, на лбу у обоих были синяки и ссадины. Они валялись на земле рядом со стеной и не могли понять, что произошло.

— Какого... Какого Мерлина? — завопил Драко, поднимаясь на ноги.

— Что произошло? Почему он не открылся? Я не понимаю...

— Молодые люди, у вас все в порядке? — к ним подошёл смотритель вокзала.

— Все нормально, — кисло пробормотала Эмма, стирая кровь с щеки. Мужчина бросил на них крайне недоверчивый взгляд и ушел.

— Так, надо попробовать еще раз!

— Какой ещё раз? Ты дурак? Мы мозги себе вынесем.

— Там мои родители, они ждали меня...

— Не поверишь, но там нас ждал еще и поезд! И самое интересное, что... Черт, две минуты двенадцатого. Мы опоздали.

— Что ты предлагаешь делать?

— Не знаю... Наверное, у Джона там паника, они же не могут выйти. Они не могут выйти... Малфой, скажи, что ты думаешь о том же, что и я?

— Да, Поттер, мои мысли тоже крутятся рядом с летающим мотоциклом твоего друга... Но это же отвратительная идея!

— Не отвратительная, а наша общая! А ну, погнали!

Они прибежали быстрее ветра, вскарабкались на сиденье, и Эмма завела мотор.

— Мне всегда хотелось, чтобы магглы увидели, какие мы крутые! — завопила девочка.

— Нет! Только не это! Ты же не будешь взлетать прямо здесь?

— А как по-другому? Небеса зовут!

Драко не оставалось абсолютно ничего, кроме того, что обхватить подругу поперёк туловища и прикрыть глаза от страха. Мотоцикл взревел сильнее, заглушив голоса людей и прочий шум. Эмма с удовольствием летела вперёд, представляя, что она долетит до рая и встретит там родителей.

Они летели так очень долго, часа четыре или даже пять. Из-за встречного ветра оба замёрзли ужасно, а Эмме даже казалось, что пальцы примерзли к рукояткам руля.

— Вот он, поезд... Мы догнали его... — клацая зубами, проговорил Драко.

— Снижаюсь... — послушно сказала девочка трясущимся голосом.

Они опустились на рельсы прямо за алым поездом, скорость у которого была немаленькой.

— Мерлин... Как же здесь тепло, — пробормотал Драко блаженно. — Я уж думал, не доживу до начала учебного года...

— Доживем, видимо! Все-таки мы везучее, чем кажется!

— Наверное. Эх, а сейчас сидели бы с Гермионой...

— Ну теперь меня хотя бы никто не отчитывает за внешний вид. Что я в спортивках, а не в мантии... Черт!

— Ты тоже вспомнила об этом!? Какого же хрена мы такие неудачники!?

— У меня другой вопрос, какого хрена наши вещи были не у нас в руках, а у Рема с Джоном!?

— Ну в любом случае они бы не влезли в мотоцикл!

— Ну и что, нам теперь на уроки с канистрой бензина вместо учебников ходить?

— Меня больше волнует наша одежда! У нас нет мантий! А ты так вообще в каких-то растянутых штанах! Как ты появишься в этом на каком-нибудь зельеварении?

— Вот за это я как раз не переживаю! Посмотрим, насколько сильно отвиснет челюсть у Снейпа. Кстати, и у Макгонагалл тоже...

— Мы не можем ходить в таком виде на уроки.

— Да ну тебя. Временами ты хуже Ремуса, хотя и претендуешь на звание нормального человека. Вот мой отец забивал на форму, и я с удовольствием последую его примеру.

— А, я забыл уже, что ты повторяешь историю этих твоих Мародёров!

— Между прочим, мы, как говорится, в одной лодке. Так что смирись со званием Сириуса Блэка и держись крепче.

— Я ненавижу тебя, Поттер!

— Взаимно, Блэк!

Они засмеялись, но этого было не слышно из-за ревущего мотора. Ехали следом за поездом очень долго. У Эммы устали руки, затекли ноги, а от шума раскалывалась голова. Она думала о том, что Джон, наверное, сейчас волнуется за то, как они долетят, что Рем там вообще с ума сойдёт... Из заднего окна поезда на них смотрели ученики, они собрались все вместе, показывали на них друзьям и махали руками. Эмма закатила глаза и, с трудом оторвав руку от ручки мотоцикла, показала всем средний палец.

— Они меня раздражают, — с досадой бросила она другу.

— Нет, только не это! Эм, потерпи, а? Ну не надо!

— Да не ной ты! — весело крикнула она и взвилась в воздух. Драко только крепче обхватил ее за талию, и лицо его перекосила жалкая гримаса.

— Ты что творишь? Совсем голову отбила? Эмма, черт возьми!

Девочка преспокойно спикировала на крышу одного из вагонов и заглушила мотор.

— Я устала!

— О Мерлин! Мы нарушили полсотни правил! Нас выгонят нафиг из Хогвартса и отнимут волшебные палочки... Родители меня убьют! Что мы творим?! — у Драко началась настоящая паника, он в ужасе метался по крыше вагона, обхватив голову руками.

— Ты спятил, дружище... Всё же в порядке. Ну, по крайней мере, мы точно уже не свалимся с десятиметровой высоты под колеса поезда.

— Эмма, да если мы даже и доедем спокойно, в школе нас прибьют! Надо было подождать родителей на платформе!

— Малфой, ты чего? Всё же нормально было. Разве тебе не плевать на то, что скажут остальные? Я вот вообще сперла мотоцикл Джона, и ничего. Не парюсь.

— Да ты никогда не паришься! Этим мы и отличаемся! Я не ты. Я так не могу! Наплевать на мнение взрослых я не могу! Они сильнее нас, и у них больше полномочий! Они могут сделать с нами всё что угодно!

— Ты говоришь как трус!

— Правда? Я говорю как адекватный человек! А ты ведёшь себя как малолетка безмозглая, у которой нет ни грамма разума и рассудка!

Эмма заложила руки на груди и грозно посмотрела на него.

— Я живу как хочу! И кто бы там ни был круче и сильнее меня, я ни за что не буду повиноваться! Никогда, понял, слизеринец несчастный!?

— Как это по-гриффиндорски! «Нафиг мозг, нам и без него нормально», да?

— Даже если и так! Что с того? Такая жизнь по мне! Ты ничего не сделаешь с этим!

— Знаешь, наша дружба была хреновой идеей!

— Согласна! Ты невыносимый нудила!

— А ты взбалмошная идиотка!

— Дружбы между нашими факультетами никогда не будет!

— Да!

Они, насупившись, сидели на краю вагона и болтали ногами.

— Отдай мне дневник. Тебе это не нужно. Будешь учиться весь год, на уроки исправно ходить. А я буду болтать с Томом Реддлом. Хоть какой-то друг... — сказала Эмма хмуро.

— Не отдам. Хоть мы с тобой и не друзья теперь, но это наше общее дело.

— Ладно. Тогда по очереди будем с ним развлекаться.

— Только давай писать печатными буквами. А то он нас раскусит.

— И сама понимаю, не дура.

— Ладно.

Они еще помолчали. Потом Эмма достала из кармана наушники с плеером и принялась слушать любимую панк-рок группу Джона. Быстро темнело, и было безумно холодно, но дети не приблизились друг к другу ни на сантиметр. В душе каждого горел огонь обиды, злости и разочарования. Девочка не жалела о сказанном. Ей не позволяла гордость. Что уж говорить о Драко, который сидел прямо, как будто палку проглотил, и почти не моргая смотрел вперёд. Какими бы они ни были детьми, но чувства у них были очень даже взрослые.

Когда поезд остановил движение, Эмма молча встала с места и завела мотоцикл, а Драко сел сзади, не сказав ни слова. Ученики, вышедшие из поезда, явно ждали появления бунтарей. Но они их не увидели. Только летающий объект, который, не приземляясь на платформе, парил к замку.

Их встретил Снейп. Он не орал, а говорил вкрадчиво и тихо, и этот тон отлично передавал ликование из-за будущего исключения Эммы из школы.

— Я не сомневаюсь, Поттер, что эта идея пришла в голову именно вам. Да какие могут быть сомнения, о чем это я? Ведь так?

— Вообще-то... — Эмма хотела было возразить, но вспомнила слова Драко о родителях, которые его убьют. — Вообще-то да. Конечно же, это всё придумала я.

— Значит, — Снейп обращался теперь исключительно к девочке, — вас уже не устраивает экспресс, не так ли? Такая элита, как вы, ни в коем случае не может передвигаться вместе с остальными учениками?

— Ну как-то так, да. — Эмма смирилась с отчислением. Она уже начала прокручивать в голове, как Джон научит ее общаться с наркошами, и она будет продолжать его дело.

— Мистер Малфой, вас можно понять. Каждый человек имеет право на ошибку, тем более вы просто попали под дурное влияние. Я позабочусь о том, чтобы вы продолжали обучение в Хогвартсе.

Девочка вытаращила глаза и в изумлении уставилась на Снейпа. Такой несправедливости она абсолютно не ожидала. Она думала, что профессор строг со всеми учениками. Понятно, что у нее с ним давние терки, но что он так сюсюкает с Малфоем...

— Зашибись! А как насчёт того, чтобы простить мою ошибку?

— Вы, мисс Поттер, безнадежны. Это было понятно всем еще на первом...

— Мисс Поттер, мистер Малфой.

В кабинет вошли Дамблдор вместе с Макгонагалл.

— Здравствуйте! — произнесла Эмма, снова опускаясь на стул. Под взглядом своего декана девочка осознала, как хорошо, что она не стала тащить сюда свои вещи, и теперь не нужно ничего собирать.

Малфой вёл себя очень странно. Он словно метался между двух огней. Остаться паинькой, но в школе, или сказать правду и вместе с Эммой к наркоманам.

Макгонагалл долго отчитывала их, кричала, губы её были белые от гнева, а глаза так и стреляли огнём. Драко стоял, опустив глаза, а девочка, наоборот, смотрела прямо в глаза профессора.

— Это последнее предупреждение, мисс Поттер, вы поняли меня? Последнее! Ваши выходки меня убивают. Я не представляю, что вы выкинете в следующий раз! Однако, я в последний раз прощаю вам это. Несомненно, и вы, и мистер Малфой, если его декан оставит его в школе, будете наказаны.

— Спасибо, профессор! — искренне, счастливо воскликнула Эмма. — Я больше не подведу вас! И мы не виноваты, кстати, в том, что случилось. Просто проход не открылся, мы не прошли сквозь стену. — она показала синяк на лбу.

— Мисс Поттер, это не даёт вам право летать на мотоцикле на виду у магглов! Вы могли бы написать письмо, могли бы обратиться к старшим!

— Ладно, молчу... Можно идти?

— Да, вы можете быть свободны.

— Спасибо.

Эмма стремительно выбежала из кабинета, не обернувшись ни на Драко, ни на Снейпа. Она поняла, что по-настоящему счастлива остаться в этом заведении. Ей захотелось сказать об этом кому-то, но она вспомнила, что лишилась своего единственного лучшего друга. Она чувствовала, что никогда больше не захочет общаться с ним, как было раньше. Их постоянные соревнования по жизни и споры «кто круче» были в прошлом. Она не хотела иметь с ним больше ничего общего. Кроме дневника. Эта её новая идея сжигала изнутри, как в прошлом году было с камнем и Квирреллом.

Эмма вбежала в свою комнату и тут же вспомнила, что у нее был не один друг. Гермиона почему-то совсем вылетела у нее из головы. Она стояла около своей кровати, заложив руки на груди и глядя на взбалмошную подружку с пугающим выражением лица.

— О, кто пришёл! Привет, Эм, мы уж и не надеялись увидеть тебя, — весело сказала Парвати.

— Приветик... — осторожно сказала Эмма, обращаясь как бы ко всем, но по факту к Гермионе.

— Эмма Поттер... Постарайся объяснить мне, что вы с Малфоем устроили. Что за шоу происходило сегодня? Мне очень интересно, — Гермиона говорила как-то гнетуще, но негромко.

— Герми, прости, пожалуйста, что не взяли тебя с собой! — чуть ли не крикнула Эмма, а сама подошла вплотную к подруге и на ухо сказала:— Я всё тебе объясняю, только не сейчас, когда никого не будет.

Гермиона кивнула, внимательно глядя на девочку.

Лаванда с Парвати долго, но тихо болтали о лете, Гермиона заснула над чтением книги, а Эмма лежала без сна. Она тупо смотрела в потолок. Вдруг одна навязчивая идея, которая сверлила ее голову, заставила ее встать и взять карандаш и кусок пергамента с тумбочки. Она легла на живот и принялась писать:

«Привет, Сириус.

Надеюсь, ты помнишь меня. Я Эмма Поттер, и у меня есть твоя фотка, на которой ты с моим отцом. Я не знаю тебя совсем, но постоянно думаю о том, что ты есть где-то там, за много километров. Я не знаю, почему мне кажется, что ты бы понял всё то, что я чувствую. Мои друзья этого не понимают. Сегодня мы рассорились с моим лучшим другом. Не знаю, интересно ли тебе, хотя, наверное, в Азкабане скучно, поэтому интересна всякая фигня. Короче, мы почему-то не смогли пройти сквозь стену на платформе 9¾. Поэтому мы взяли твой летающий мотоцикл и догнали на нем поезд. А потом я припарковала его на крыше вагона, короче, мы не хуже вас, Мародёров. И это было весело и круто, и было ощущение свободы. А друг мой этого не понял, сказал, что я люблю неприятности и все дела, и что нам не по пути. Ну я послала его, но я этого не хотела. Он ведь был мне очень близким человеком...

Мы придём за тобой. С Джоном и Ремом. Я не знаю, когда это будет и что из этого выйдет, но я хочу вытащить тебя из этой тюрьмы во что бы то ни стало. Ты нужен мне. Правда. И я думаю, что тебе там очень плохо, и, чёрт возьми, я знаю, что ты ни в чём не виноват! Я просто знаю это, и всё! И Джон это знает. И Рем знает, хоть и сопротивляется. Короче, мы спасём тебя, просто знай это, ладно? Я надеюсь, что ты ещё не сошёл с ума, потому что Рем сказал, что дементоры сосут душу через рот, а это не круто. Но даже если ты сошёл с ума, я всё равно хочу тебя вытащить. Короче, всё будет хорошо.

Эмма Поттер».

Она перечитала текст и положила листок под подушку. Эти строчки согрели душу, и ей казалось, что Сириус уже прочёл это, и ему стало легче, потому что он узнал, что о нём помнят. Она не знала, отправлять ли это или нет, не знала, дойдёт ли оно до адресата, поэтому просто потушила свет и заснула.