Новая Кровь (джен)

Когда Гарри с Лили вошли в Дырявый Котел, через который, как рассказывала женщина, можно было попасть на Диагон Аллею — главную волшебную улицу Лондона, мальчик поморщился от запаха, который стоял в помещении. Внутри царил полумрак, за столиками сидели, сгорбившись, люди, которые что-то тихо обсуждали между собой.

Гарри поспешил подойти к стойке бармена, за которой стоял мужчина средних лет, насвистывающий себе под нос какую-то мелодию. Лили направилась следом за своим сыном, настороженно осматривая помещение.

— Здравствуйте, — обратилась она к моментально оживившемуся бармену, — мы бы хотели попасть на Диагон Аллею. — Бармен понятливо кивнул и, попросив следовать за ним, вышел за неприметную дверь. За ней оказалась кирпичная стена.

— Три вверх… И два в сторону… — Бормотал мужчина, отсчитывая, по-видимому, кирпичи. Постучав три раза по одному из них, он отошел от стены. Кирпич, к которому он прикоснулся, зашевелился… и изогнулся… в середине появилось маленькое отверстие… оно становилось всё больше и больше… а через секунду они уже стояли перед аркой, которая открывала вид на светлую улицу, по которой прогуливалось большое количество людей. Повсюду были слышны громкие детские возгласы, тихие разговоры взрослых и недовольное бормотание пожилых волшебников.

Лили прошла через арку, ностальгически улыбаясь своим воспоминаниям о тех чудесных временах, когда она только узнала о том, что она волшебница. И сейчас она радовалась за своего ребенка, которому предстоит побывать в бывшей, столь чудесной школе Хогвартс.

На груде котлов, выставленных у ближайшего магазина, ярко играло солнце. «Котлы — Всех Размеров — Медные, Латунные, Оловянные, Серебряные — Самопомешивающиеся — Складные» — гласила вывеска над ними.

— Так… — Задумчиво прикусила губу рыжеволосая женщина и внимательно вгляделась в список вещей, необходимых для первокурсников. — Пожалуй, начнем…

* * *

Здесь были магазины, торгующие мантиями; магазины, продающие телескопы и странные серебряные инструменты, которых Гарри раньше не видел, витрины, заставленные бочками с селезёнками летучих мышей и глазами угрей, высоченными стопками книг с заклинаниями, перьями и свитками пергамента, бутылочками с зельями, лунными глобусами…

У мальчика глаза разбегались — так много интересного было на волшебной улице. И хотя на лице мальчика не было улыбки, ее можно было увидеть в его горящих энтузиазмом зеленых глазах. Любой ребенок бы обрадовался возможности попасть в сказку, сделать ее реальной.

Они прогуливались по Диагон Аллее, Лили рассказывала о тех или иных событиях, связанных с посещениями этого места. Вскоре они прошли мимо белоснежного здания, которое возвышалось над низкими магазинчиками. Возле отполированной бронзовой двери в алой с золотом форменной одежде стоял…о существо. У него было смуглое умное лицо, острая бородка и, как заметил Гарри, очень длинные пальцы и ступни.

— Это Гринготтс — волшебный банк, — тихо пояснила Лили, указывая взглядом на здание. — Им заправляют гоблины. И прямо сейчас ты видишь одного из представителей этой расы.

Гарри удивленно приподнял брови. Однако, он слышал о гоблинах, феях или русалках и раньше, из маггловских сказок, но даже не предполагал, что они действительно существуют. И представлял он их, по правде говоря, несколько по-другому.

— Нам осталось купить только палочку, учебники, мантии и… сову, — легко улыбаясь, сказала Лили. — Думаю, мы приобретем немного дополнительной литературы. — Гарри возбужденно кивнул. Женщина рассмеялась и потянула мальчика за руку, направляясь к книжному магазину, если судить по витрине.

* * *

— Гарри, — окликнула мальчика рыжеволосая женщина. — Давай ты пока сходишь купишь мантии, а я выберу тебе сову?

Мальчик утвердительно кивнул и направился к магазину мадам Малкин.

* * *

Мадам Малкин оказалась маленькой улыбчивой толстушкой-волшебницей, одетой во все сиреневое.

— Хогвартс, дорогой? — сказала она, как только Гарри открыл рот. — У нас тут есть всё что нужно… Вообще-то, ещё один молодой человек прямо сейчас на примерке.

В глубине магазина на табуретке стоял бледный мальчик с острым подбородком, пока вторая волшебница подкалывала подол его длинной чёрной мантии. Он сразу показался Эвансу излишне надменным и самодовольным, потому ничего хорошего Гарри от него не ждал — дети, подобные блондину, были хорошо знакомы мальчику, так как в его маггловской школе было несколько детей богатеньких родителей. Мадам Малкин поставила Гарри на табуретку рядом, надела на него через голову длинную мантию и тоже начала подкалывать её булавками, подбирая подходящую длину.

— Привет, — сказал мальчик. — Тоже в Хогвартс?

— Да, — ответил Гарри, слегка кивнув. Мама попросила его быть вежливым и терпеливым по отношению к магам, особенно к чистокровным. Не надо было быть особо умным, чтобы понять, что этот мальчик — точно чистокровка. Конечно, Эванс собирался сдержать данное им слово, если, что вполне вероятно, мальчишка его не спровоцирует.

— Мой отец покупает в соседнем магазине учебники, а мама смотрит волшебные палочки дальше по улице, — сообщил мальчик скучающим голосом, растягивая слова, отчего Гарри еле заметно поморщился. Не любил Эванс таких детей. — А потом я потащу их смотреть гоночные мётлы. Не понимаю, почему первокурсникам нельзя иметь свои. Думаю, я заставлю отца купить метлу, а потом как-нибудь пронесу её в школу.

Гарри это сильно напомнило о богатых детках из его школы, которые считали, что раз у их мамочек и папочек есть деньги, значит каждый должен целовать землю, по которой они прошли. Поразительная самоуверенность и наглость.

— А у тебя есть своя метла? — продолжил тем временем неприятный Гарри мальчик.

— Нет, — коротко ответил Гарри, не особо горя желанием вступать в диалог с этим высокомерным мальчишкой, надеявшийся отделаться от нового знакомого односложными фразами.

— А в квиддич играешь? — Продолжил тем временем приставать к Эвансу светловолосый мальчик, словно бы не замечая недовольства своего невольного собеседника.

— Нет, — столь же сухо, как и в прошлый раз, проговорил Гарри, мысленно добавив, что никогда не будет играть в квиддич. Никогда и ни за что. Ведь Джеймс тоже в него играл.

— А я — да… отец говорит, что если меня не возьмут играть за свой Дом, это будет преступлением, и, должен тебе сказать, я с ним согласен. Уже знаешь, в какой Дом попадёшь?

— Нет, — ответил Гарри, чувствуя, как в нем начинает медленно просыпаться злость.

— Ну, на самом деле этого никто не знает, пока туда не приедет, но я наверняка буду в Слизерине, вся наша семья училась там… Представь себе: попасть в Хаффлпафф, — я бы ушёл из школы, а ты?

— Мхм, — неопределенно хмыкнул Гарри. Даже если он попадет на Хаффлпафф, это не будет являться причиной для ухода из школы. Ведь благодаря этому их семья снова может вернуться в магический мир, и его мать снова будет счастлива. Для Гарри именно это было важнее, а не престижность каких-то там факультетов. По мнению Эванса этот диалог стал заходить в тупик. Так почему бы блондину просто не заткнуться?

— Взгляни на ту нищенку! — вдруг воскликнул мальчик, кивая в сторону окна. Там стояла улыбающаяся рыжеволосая Лили, махающая своему сыну рукой. Гарри почувствовал, как в нем поднимается то самое темное чувство, которое тогда оттолкнуло его отца. Он уже ненавидел этого мальчика. Но помня о рассказах матери о правящем классе Магической Британии — аристократии, мальчик проглотил обидные слова, которые так и рвались с его языка. Эванс прекрасно знал, что если ответит что-то резкое, то получит по самое не балуйся — ему уже приходилось злить маленьких богатеев, что, естественно, заканчивалось для самого Гарри, а иногда и для Лили, не очень хорошо. «Промолчать, но не забыть», — убеждая самого себя, одними губами прошептал мальчик, стараясь подавить дрожь недовольства и раздражения, пробежавшуюся по его спине при следующих словах не назвавшего своего имени собеседника. — Я вообще считаю, что не нужно принимать людей другого сорта, а ты? Они ведь не такие, им просто не дано понять то, что дано нам. Представляешь, некоторые из них даже не слышали никогда о Хогвартсе, пока не получили письмо. Я думаю, что следует принимать только детей из старых династий волшебников. Кстати, а какая у тебя фамилия?

Но прежде чем Гарри успел сказать что-то обидное в ответ, так как он более не мог сдерживать свою злость, мадам Малкин сказала:

— Ну. Вот и всё, мой дорогой, — и Гарри, радуясь предлогу прервать разговор, спрыгнул с табуретки.

— Ну, тогда увидимся в Хогвартсе, — сказал мальчик, растягивающий слова.

Таков был первый опыт Гарри в общении с чистокровным магом.

* * *

Раздраженно фыркнув, Гарри вышел из магазина с пакетом, в котором лежали новенькие мантии, и направился в сторону матери. Приглядевшись, мальчик заметил довольно большую клетку, стоящую рядом с Лили.

— Ну как, Гарри? — Мило улыбнулась женщина. Зеленоглазый мальчик не узнавал сегодня свою обычно тихую и печальную мать. Казалось, она лучилась счастьем.

— Все хорошо, мам, — ответил Гарри, явно лукавя. — Встретил высокомерного блондинистого мальчика, который также примерял мантии. Он вел себя со мной довольно дружелюбно, — «по его меркам, естественно. Будь моя воля, то я бы заехал ему по носу кулаком», — добавил про себя мальчик.

— Блондин… Высокомерный… — Хмыкнула Лили, скептически оглядев своего сына, и пробормотала себе под нос:

— Малфой, что ли?

— Мам?

— Ох, прости! — Тут же извинилась женщина. — Просто… ностальгия, так скажем… кхем. — Тут рыжеволосая спохватилась, — Ах, чуть не забыла. Знакомься, Гарри, это Хэдвиг.

Мальчик посмотрел туда, куда указывала его мать, и увидел крепко спящую в клетке полярную сову, которая спрятала свою голову под крыло.

— Красивая, — восторженно выдохнул Гарри, рассматривая спящую красавицу. Эвансу никогда раньше не удавалось рассмотреть как следует сову. Она теперь его. Значит, он будет заботиться о ней. И никто не посмеет ее обижать.

— Рада, что тебе нравится, сынок, — тепло улыбнулась Лили и аккуратно обняла мальчика со спины, погладив его по голове. — С днем рождения, — прошептала она.

Гарри недоуменно посмотрел на мать, но потом до него дошло. Он же и вовсе забыл об этом дне — он никогда не праздновал день, когда появился на свет, а тут такая неожиданность…

— Спасибо.

— Пошли выбирать палочку! — Весело воскликнула женщина.

Волшебная палочка… О ней Гарри мечтал больше всего.

* * *

Этот магазин был узким и невзрачным, совершенно отличавшимся от остальных, которые всеми силами старались привлечь к себе внимание. Облупившиеся золотые буквы над дверью гласили: «Олливандеры: Изготовители превосходных палочек с 382 года до н. э.». За пыльным стеклом витрины на выцветшей пурпурной подушечке лежала всего одна палочка.

Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина звякнул колокольчик. Помещение было совсем крошечным и пустым, если не считать единственного высокого стула, на который в ожидании хозяина лавки присела Лили. Гарри охватило странное чувство, как будто он вошёл в библиотеку со строгими правилами. Он подавил в себе желание задать своей матери множество новых вопросов и посмотрел на тысячи узких коробочек, аккуратно сложенных стопками почти до потолка. Почему-то он покрылся мурашками. Даже пыль и тишина в этом месте, казалось, трепетали от какой-то таинственной магии.

— Добрый день, — произнёс мягкий голос. Гарри слегка вздрогнул. Лили, похоже, тоже не ожидала такого внезапного появления, так как с ее стороны послышалось тихое «ой…».

Перед ними стоял старик, чьи большие почти бесцветные глаза светились в темноте магазина, словно две луны.

— Здравствуйте, — поздоровался Гарри, слегка склонив голову в знак приветствия.

— Ах, да, — сказал старик. — Да, да. Я так и думал, что скоро Вас увижу. Гарри Эванс. — Это был не вопрос. Тем не менее, Гарри было очень любопытно, откуда же старик узнал его имя. Возможно, кто-то ведет учет молодых волшебников, поступающих в Хогвартс? — У Вас глаза вашей матери. Кажется, только вчера Вы стояли здесь, покупая свою первую палочку, — добавил он, посмотрев на Лили. — Десять с четвертью дюймов, хлёсткая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для наведения чар.

Лили лишь смахнула выступившие слезы. Ее палочка навсегда утеряна для нее.

Мистер Олливандер подошёл ближе к Гарри. Мальчику очень захотелось, чтобы тот, наконец, моргнул: от взгляда серебристых глаз становилось не по себе.

— А вот Джеймс Поттер предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Гнущаяся. Немного более мощная и замечательно подходящая для трансфигурации. Впрочем, я сказал, что он предпочел её… Разумеется, на самом деле это палочка выбирает волшебника.

Мистер Олливандер подошёл так близко, что они с Гарри едва не касались друг друга носами. Гарри видел своё отражение в его туманных глазах.

— Что ж… мистер Эванс. Посмотрим… — Он вытащил из кармана длинный сантиметр с серебряными делениями. — Какой рукой Вы держите палочку?

— Я правша, — ответил Гарри, не совсем поняв, как ответить на этот вопрос.

— Вытяните руку. Отлично. — Он измерил Гарри от плеча до кончиков пальцев, затем от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышек и размер его головы. Занимаясь этими измерениями, он говорил: — Внутри каждой палочки Олливандеров сердцевина из мощной магической субстанции, мистер Эванс. Мы используем волос единорога, перья из хвоста феникса и сердечную жилу дракона. У Олливандеров не бывает двух одинаковых палочек, как не бывает двух совершенно одинаковых единорогов, драконов или фениксов. И, разумеется, Вы никогда не добьетесь хороших результатов с палочкой другого волшебника.

Неожиданно Гарри понял, что сантиметр, измеряющий в данный момент расстояние между его ноздрями, делает это сам по себе. Мистер Олливандер ходил вдоль полок, вынимая коробочки. Не сказать, чтобы Гарри был против назойливой линейки, но ее мельтешение перед глазами немного раздражало.

— Достаточно, — сказал он, и лента сантиметра упала на пол бесформенной кучкой. — Итак, мистер Эванс. Попробуйте эту. Бук и сердечная жила дракона. Девять дюймов. Весьма упругая. Просто возьмите и взмахните.

Гарри взял палочку, по правде говоря, чувствуя при этом себя очень глупо, и слегка взмахнул ею, но мистер Олливандер тут же выхватил её из его руки.

— Клён и перо феникса. Семь дюймов. Очень гибкая. Попробуйте…

Гарри попробовал… Но едва он приподнял палочку, как мистер Олливандер мгновенно выхватил и эту. Эвансу все происходящее стало казаться весьма абсурдным.

— Нет-нет, вот, чёрное дерево и волос единорога, восемь с половиной дюймов, пружинистая. Давайте, давайте, пробуйте.

Гарри попробовал ещё раз. И ещё. Он совершенно не представлял себе, чего ждёт мистер Олливандер. Гора испытанных палочек на стуле росла, но чем больше новых палочек мистер Олливандер снимал с полок, тем счастливее он становился.

— Непростой клиент, да? Не беспокойтесь, мы обязательно найдём что-то подходящее… Интересно… Да, почему, собственно, и нет… необычное сочетание — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, в меру податливая.

Гарри взял палочку и вдруг почувствовал знакомую тьму внутри себя, казалось, искры этой тьмы покалывали его пальцы. Он поднял палочку над головой, рассёк ею пыльный воздух, и из кончика вырвался сноп белых и синих огней, похожих на фейерверк, отбрасывая пляшущие пятна света на стены. Мистер Олливандер воскликнул:

— О, браво! Да, действительно, очень хорошо. Так, так, так… любопытно… Весьма любопытно…

Он положил палочку Гарри обратно в коробочку и завернул её в коричневую бумагу, продолжая бормотать:

— Любопытно… Как любопытно…

— Извините, — спросил Гарри, — но что любопытно? — Мальчику действительно было интересно. Все, что было связано с магией, интересовало его.

Мистер Олливандер пристально посмотрел на Гарри своими бледными глазами.

— Я помню каждую проданную мной палочку, мистер Эванс. Абсолютно каждую. Так уж случилось, что феникс, чьё хвостовое перо находится в вашей палочке, дал ещё одно перо — одно-единственное. Весьма любопытным является обстоятельство, что эта палочка предназначалась именно Вам, в то время как её сестра… сестра её помогла своему избраннику захватить Магическую Британию.

Гарри во все глаза смотрел на пожилого мастера палочек, с упоением слушая весьма интересную и, возможно, полезную информацию.

— Да, тринадцать с половиной дюймов. Тис. Какое интересное совпадение. Однако же помните, палочка выбирает волшебника… Думаю, нам стоит ожидать великих дел от Вас, мистер Эванс… В конце концов, Темный Лорд совершал великие вещи. Порой ужасные, да, но всё же великие.

Гарри моргнул. Он не был уверен, что мистер Олливандер так уж ему понравился — слишком необычным, скорее даже странным человеком тот был. Впрочем, Гарри уже не был уверен и в том, являлся ли Олливандер человеком. Лили заплатила семь золотых галеонов за палочку, и мистер Олливандер с поклоном проводил их до двери.

* * *

Вечернее солнце уже клонилось к горизонту, когда Гарри и Лили возвращались по Диагон Аллее, обратно через стену, в Дырявый Котёл, где сейчас никого не было, чему сам мальчик, по непонятной для него причине, был рад. Пока они шли, Гарри молчал.

— Ну как тебе сегодняшний день, Гарри? — Тихо спросила рыжеволосая женщина, безмятежно улыбаясь сыну.

— Это было здорово, мам, — кивнул ей мальчик. И тут же спросил:

— Мам, а почему бы нам не вернуться в магический мир, вместе?

Лили удивленно моргнула.

— Ну… — промычал Гарри, — ты же говорила, что была весьма хороша в зельеварении… Так почему бы тебе не устроиться на работу?

— Ох, — Лили хихикнула, — если ты хочешь, я не прочь попробовать.

Гарри кивнул и радостно улыбнулся своей матери, как это делал только для нее.

"Сегодня был хороший день", — думал мальчик, — "один из лучших в моей жизни".