Как не свихнуться в замкнутом пространстве? (джен)

На корабле творилось ранвиш знает что. Вокруг кухни витали чудесные ароматы, которые никак не могли принадлежать пищевым концентратам. Потом Лон-Гор признался, что учился готовить от скуки, и Баан-Ну пришлось стрясти с него обещание, что с пробуждением арзаков врач бросит заниматься ерундой.

Кау-Рук отбился от рук (кхе, это надо в «Завоевание Беллиоры» внести, прекрасный каламбур!) уже давно и безнадёжно. Его проще было оставить в покое. Карикатуры рисует, Хоо побери! Сначала Баан-Ну думал, что штурман просто-напросто криворукий, но это как-то не сочеталось с его профессией. Дурак! Где это видано, чтобы генерал выискивал и уничтожал эти ранвишевы каракули, чтоб Кау-Рук с Мон-Со, этим ревнителем порядка, не разругался?!

А сам Мон-Со? Порядок. Порядок. Порядок. Если уж взялся следовать всем приказам своего генерала, то мог бы и пример с него брать! Нет, не ходить в лохмотьях. Это у самого Баан-Ну руки растут, мягко говоря, не оттуда (эх, и когда уже арзаков разбудят?). Но хоть немного сбить режим, чтобы почувствовать себя посвободнее, что Мон-Со мешало?

Ничего. Только собственная, накрепко вбитая в голову правильность.

Хотя штурману стоило сказать спасибо. Кау-Рук ухитрился-таки совратить комэска — Баан-Ну сам слышал требование научить Мон-Со рисовать.

Вот интересно, что могло привлечь его к столь легкомысленному занятию? И чем три полковника занимались в кают-компании? Ах да, какого ранвиша они спёрли планшет Ильсора?

За последнее Баан-Ну на них разозлился. Нет, ну какая наглость! Надо было разобраться в происходящем.

Правда, поставив себе эту цель, генерал так её и не достиг: улик нигилист, врач и педант не оставляли. Лишь однажды Баан-Ну услышал из той самой кают-компании обрывок разговора. Конечно же, он подкрался поближе и прислушался.

За стеной кто-то пел, аккомпанируя себе на гитаре или, скорее, на синтезаторе, настроенном под гитару:

— Я свободен, словно птица в небесах.

Я свободен! Я забыл, что значит страх.

Я свободен, с диким ветром — наравне.

Я свободен — наяву, а не во сне.

— Что скажете? — поинтересовался тот же хрипловато-усталый голос, выждав пару минут от последнего аккорда.

— Главный герой. Финал предпоследней серии, — прокомментировал Кау-Рук.

— Идеально, — согласился с ним Мон-Со.

Баан-Ну сделал вывод, что пел-таки Лон-Гор. Интересно, про какую такую серию идёт речь? Или, вернее, про какой сериал?

Беседа тем временем продолжалась.

— А как быть с самой последней? — поинтересовался Лон-Гор. — Что-то торжественное — не вариант. Это, конечно, похороны правителя, но не того... Не такого.

— Мне самый первый вариант нравится, — заявил Мон-Со, пошуршав каким-то листочком, и вдруг запел: — Ты славить его не проси меня —

Днём от свечи не станет светлей,

А что слава — лишь ржа на имени…

Слушай, что скажу я о моём короле…

Оказывается, комэск умел петь. Только слышалось в этой песне нечто настолько арзакское, что Баан-Ну понял: бардак надо прекращать. Однако сначала нужно было найти точные номера статей Главного Кодекса Рамерии, чтобы заткнуть штурмана, который без ссылок на законы обязательно продолжит страдать ерундой, ибо не запрещено.

В тот же день Баан-Ну засел в библиотеке.

* * *

Так как полковники теперь обедали отдельно от генерала, говорить за едой можно было о чём угодно. В том числе и о самом генерале.

— Смотрит ГКР, — поделился Кау-Рук, завсегдатай библиотеки, жуя пиццу, улучшенную версию той, самой первой. — Сделал закладки на экстремизме, запрете арзакской культуры и регулировании культуры нашей.

— Спалились. Скажем ему, что расследуем чью-то диверсию? — предложил Лон-Гор, отпив чаю.

— Смотря что он видел. Про пиццу точно знает. Про нашу работу, судя по закладкам, тоже.

— Мы всё равно закончили, — пожал плечами Мон-Со. — Отнесём планшет на место, удалим всё лишнее, мультфильм сохраним на чей-нибудь личный носитель.

— Главное, подчистить именно планшет, — отметил штурман, стаскивая из-под носа комэска последний кусок пиццы. — Ильсор нас точно сдаст. Ну, или генерал сам влезет. Может, он знает, что мы на нём работаем?

— Кстати, я его будить собираюсь. Заколебался отвечать на вопрос «когда?», — сообщил Лон-Гор. — Недели через три и весь остальной экипаж разбужу.

— Это принципиально? — поднял бровь Кау-Рук.

— Надо же дать генералу возможность привести себя в порядок? — усмехнулся врач, стукнув чашкой по дну раковины.

Примечания:

Песни:

Ария — «Я свободен»

Айрэ и Саруман — «Песнь о Финголфине»