Как не свихнуться в замкнутом пространстве? (джен)

Можно ли без вреда для психики существовать длительное время в замкнутом пространстве? Рамерийские психологи утверждали, что да. Кау-Рук не соглашался. Несмотря на то что, во-первых, он был интровертом, а во-вторых, сверхсовременный на время отправки экспедиции звездолёт «Диавона» предоставлял массу вариантов избавления от скуки, штурман начал страдать где-то на восьмом году полёта.

Не то чтобы у него была пропасть свободного времени, но навигация, контроль за состоянием корабля и полётная гимнастика не могли занять всех часов бодрствования. Библиотека — богатейшее собрание научной и художественной литературы — оказывала ему неоценимую услугу. Однако не читать же постоянно?

Впрочем, было на корабле явление, достававшее Кау-Рука больше, чем скука. Полковник Мон-Со, командир эскадрильи, верный приспешник генерала Баан-Ну, педант до мозга костей, невероятный зануда и, к сожалению, однокурсник звёздного штурмана, — вот кто был настоящим проклятьем Кау-Рука. Кроме времени своего дежурства, комэск появлялся на мостике исключительно тогда, когда штурман, отрегулировав работу «Диавоны» и включив автопилот, устраивался почитать или слушал музыку — в общем, в самые неподходящие моменты.

— Не стоит злиться, — советовал бортовой врач Лон-Гор всякий раз, как Кау-Рук приходил к нему выговориться. — Семнадцать лет — достаточный для менвита срок, чтобы свихнуться. К твоему сведению, полковник тоже периодически приходит с жалобами на твоё вопиющее поведение. В очередной раз советую оглядеться и найти положительные стороны. Например...

Однажды в такой момент в медотсек вошло нечто монструозное с разросшейся рыжей бородой, перепутанными сапогами и клочьями ободранной ткани на локтях. С тех пор (к несчастью, это был уже конец двенадцатого года) жизнь Кау-Рука заполнилась карикатурами на генерала. Они лежали стопкой листов в его комнате, прятались в памяти коммуникатора, изредка забегали в медотсек. Одна была обнаружена Мон-Со и бесследно пропала (при этом, судя по отсутствию выговора, Баан-Ну её не получил).

Та карикатура была поистине шедевром. Генерал на ней был высок и силён. Борода его грозно топорщилась во все стороны и извивалась злобными змеями, душа своего хозяина. Из-под шлема сурово сверкали глаза. Правда, слишком круглые. Грудь генерала усыпали ордена и медали: «За самоотверженное сочинительство», «За храбрость в битвах с Бородой», «За стойкость в перепутанных сапогах»... В одной руке Баан-Ну сжимал пистолет, поражающий зубасто-глазастого монстра лучом чернил, в другой вилась на фантомном космическом ветру толстая тетрадь с вываливающимися от тесноты листами.

К несчастью, рисовать такое масштабное издевательство пришлось на довольно большом листе бумаги — неизвестно как занесённой на борт карте достопримечательностей Бассании. Поэтому, когда Мон-Со вновь появился около мостика, Кау-Рук спешно спрятал рисунок за диван, решив забрать позже.

Вот только с мостика его вызвал генерал, а неугомонный полковник взялся проводить положенную по расписанию уборку. Обыскивал, не иначе! Убираться на мостике входило в обязанности штурмана.

И вот карикатура пропала. Кау-Рук ожидал занудных нотаций от генерала, однако тот молчал. Зато Мон-Со начал попадаться в коридорах гораздо чаще. Он проходил мимо с задумчивым взглядом, делая вид, что ни при чём. А однажды остановился перед штурманом, преграждая ему путь, и почти потребовал:

— Научите меня рисовать!

Примечания:

Вряд ли на Рамерии такие же продукты, но пусть лучше так, чем нечто абстрактное.

За годы полёта Лон-Гор благополучно заполнил немногочисленные (эх, несовершенство памяти!) пробелы в своих профессиональных знаниях, провёл в виртуальной лаборатории опыты, перекомбинировав все элементы системы Де-Лея, сто сорок три раза взорвал корабль к ранвишам (опять же виртуально, с помощью той же лаборатории) и уже кощунственно подумывал о том, чтобы притравить кого-нибудь из экипажа, чтобы заняться, наконец, медицинской практикой. Однако принцип «не навреди» оказался сильнее скуки.

От скуки изредка спасали карикатуры штурмана, опусы генерала (от них вообще-то дёргался глаз, но что делать?) и редкие партии в шашки с компьютером или крестики-нолики с Мон-Со.

Раз в три-четыре дня (зависело от настроения генерала) Лон-Гор дежурил на кухне. Ничего сложного в космоготовке не было: достал из крио-холодильника четыре тюбика концентрата и чайных или кофейных кубика, вывалил их в тарелку или кружку, разморозил в термогрелке — всё. Концентраты имели разные вкусы, чтобы менвиты не сдохли от однообразия. Тюбики были ровненько сложены в нижней части крио-холодильника, кубики — в верхней. Однако холодильников почему-то было два.

Сначала Лон-Гор думал, что во втором лежит дополнительный запас провизии, но как-то раз решил проверить.

Он открыл дверцу и рефлекторно отскочил. С верхней полки свалилась толстая и длинная розовая фигня. Менвит недоумённо посмотрел на неё, а потом вспомнил, что так вообще-то выглядит колбаса.

От лицезрения нормальной, умеренно синтетической еды рот наполнился слюной. Лон-Гор поднял колбасу с пола и сполоснул её холодной водой.

— Колбаса, колбаса! — пропел он, радостно размахивая оной. — Что можно приготовить из колбасы?

Внезапно на кухне раздалось несвойственное ей жужжание. Лон-Гор заозирался. Рядом с рабочим столом, который они не использовали, появился небольшой экран. «Блюда с колбасой» — гласило название.

Лон-Гор проглядел список. Все названия были такими вкусными, что он ткнул наугад не в силах сделать выбор. «Пицца» — высветилось на экране. Чуть ниже появились умопомрачительная картинка с готовым блюдом, историческая справка, которую менвит пропустил, и вожделенный рецепт, разделённый на две части: тесто и начинка.

— Итак, сыворотка, мука, соль, сахар, оливковое масло, дрожжи, — перечислил Лон-Гор холодильнику. Тот, естественно, не отозвался. — Надеюсь, арзаки сообразили всё подписать, — вздохнул менвит, никогда ранее не сталкивавшийся с пиццей.

Повезло. В соседнем отделении холодильника в ряд стояли несколько контейнеров с нужными надписями.

Лон-Гор с медицинской точностью отмерил нужное количество и смешал. Дальше предписывалось оставить тесто на двадцать минут непонятно зачем. Менвит прикрыл его крышкой и сел рядом, подперев голову рукой.

Положенные двадцать минут он созерцал миску. Тесто почему-то ползло вверх. Он примял его обратно, надавив на крышку. Оно снова поползло. Он примял. Опять поползло. Примял. И так двадцать минут!

Вдруг Лон-Гор вспомнил про начинку. Колбасе нужно было размораживаться ещё полчаса, и он сосредоточился на томатном соусе, сыре и оливках. Первый достал и открыл банку, с трудом отыскав консервный нож, третьи порезал, а вот с сыром возникли трудности. Во-первых, он почему-то лежал не в крио-холодильнике, а в обычном. Во-вторых, Лон-Гор никак не мог найти тёрку, потом пытался понять, на какой её грани правильно тереть сыр...

К моменту, когда с ним было покончено, колбаса разморозилась. Менвит нарезал её и обернулся к тесту. Оно времени не теряло! Всползло и возвышалось над миской, залихватски сдвинув крышку вбок. Та, к счастью, прилипла и никуда не ехала.

— Раскатать, — прочитал Лон-Гор. — Как?

Нужный пункт рецепта выплыл вперёд и показал две картинки: странная дубинка с двумя ручками и тесто, которое этой дубинкой расплющивали по столу, присыпанному мукой.

Менвит решительно выдохнул и щедрой рукой сыпанул на стол муки. Отодрал от теста крышку, а тесто — от миски, вывалил его поверх муки и зарылся в ящики в поисках дубинки. Нашёл. Примерился, повторяя позу, приведённую в инструкции, и стал раскатывать тесто.

Катал, катал и катал, пока оно не приняло вид большой условно квадратной лепёшки. Потом вернулся к инструкции и принялся разыскивать противень и пищевую плёнку.

Переложил тесто, свернув пополам и хорошенько примяв, так как раскатал слишком сильно. Равномерно намазал его томатным соусом, разложил в шахматном порядке колбасные кружочки и оливки, покрыл всё тёртым сыром. Повторно проложил колбасой и оливками, потому что много нарезал. Натёр ещё сыра и посыпал снова.

Наконец, можно было класть пиццу в духовой шкаф. Правда, Лон-Гор забыл его включить. Пришлось ждать. Но через несколько минут пицца отправилась в пекло.

* * *

По кухне и, наверно, паре прилегающих отсеков, плыл ни с чем не сравнимый аромат. Первым на него пришёл Мон-Со. Именно на него, а не обедать, так как до обеда было ещё полтора часа, а значит, полковник не мог позволить себе припереться на кухню просто так. Кау-Рук объявился спустя пять минут по приглашению, отправленному лично Лон-Гором.

Мон-Со дисциплинированно сел за стол. Кау-Рук, погружённый в рисование, — на рабочий стол, задницей в забытую муку. Лон-Гор покачал головой и передал ему кусок пиццы.

— Ом-м! — Штурман откусил немного и уставился на противень. — Не знал, что ты — поклонник арзакской кухни.

Лон-Гор замер с коркой в руке. Откуда, интересно, запрещённый рецепт в памяти звездолёта?

Мон-Со, уже взявший второй кусок, подозрительно оглядел его и невозмутимо съел.

— К ранвишам! — ухмыльнулся Кау-Рук, наблюдая за вечным соперником. — Ещё передайте! Кое-кто, кстати, демонстрирует падение нравов.

— А кое-кто ест сыр на дежурстве, — парировал Мон-Со.

Лон-Гор закатил глаза.

* * *

Баан-Ну изволил обедать. Войдя на кухню, он учуял некую вкуснятину. Неужто среди концентратов нашлось что-то новое и настолько ароматное?

Но нет. На вычищенной до блеска (врач дежурил, а не эти двое!) кухне, в полном одиночестве стояли тарелка условной яичницы и остывший чай.

Генерал посмотрел на часы. Опоздал всего-то на пять минут. Как это офицеры успели пообедать за такое короткое время? И что, самое главное, они ели? Что, во имя Гван-Ло, могло так вкусно пахнуть на этом ранвишевом звездолёте?!?

Примечания:

Упоминается мультсериал «Вольтрон: Легендарный защитник» в слегка исковерканном варианте.

Хорошее умение — отключать мозги. Особенно если нет часов. Проблема в том, что у Мон-Со часы были. Не часы даже, а офицерский коммуникатор, в который также была встроена программа с расписанием. Его каждый образцовый офицер обязан был придерживаться ежедневно.

Подъём — зарядка — завтрак — дежурство или диагностика корабля — обед — дежурство или... — ужин — что-нибудь — отбой. И так изо дня в день.

Первым сдался Лон-Гор. Он отключил программу через полгода после начала полёта. Кау-Рук вообще не заморачивался: он не стал её включать. Мон-Со лет пять сохранял верность уставу, а потом тоже плюнул и сосредоточился на возобновлении футбольных навыков.

Однако сначала он разбил лампу в коридоре, затем нос штурмана, потом очки Лон-Гора, а под конец разбудил грохотом генерала. Хорошо, что убежал вовремя. Нарушения своего покоя Баан-Ну не простил бы даже ему.

В ту ночь, коря себя за недостойную менвита трусость, Мон-Со забрёл в библиотеку. Он был редким гостем здесь; читал обычно что-то остросюжетное и не слишком длинное или повторял раз в пару лет пособие по эксплуатации звездолёта. Это штурман мог часами окапываться среди книг. Мон-Со читать не особо любил.

Этой ночью он просто прохаживался среди полок с бумажными книгами. Их рекомендовали, чтобы бодрствующие не сошли с ума от бесконечного обилия электроники. Мон-Со повернул наугад в какой-то проход между стеллажами и решил взять первую попавшуюся книгу. Всё равно надо было снять с себя подозрения и не шуметь в коридорах, пока генерал не забудет о том, что его недавно разбудили.

Мон-Со в темноте нашарил какую-то тонкую книгу и, не глядя, унёс её в каюту. Там он включил свет и рассмотрел добычу. Это оказалась не книга. Менвит как-то забыл, что в библиотеке хранились ещё и носители с фильмами. Обучающими, в основном. Однако ему повезло наткнуться на один из двух развлекательных носителей.

Мультфильмы... Мон-Со не мог понять, откуда эта ерунда появилась на военном корабле. По-хорошему, её надо было отнести обратно и забыть как страшный сон. Однако не вышло: элегантный бело-голубой звездолёт с обложки уже проник в мысли полковника.

Мон-Со вздохнул и открыл папку с носителями. Просмотрел названия. «Последний маг воздуха», «Сердце Кондракара», «Титаны» — первые названия недвусмысленно отсылали к магии или чему-то вроде. Потом шли мультфильмы про животных. Где-то в середине списка попался «Легендарный защитник», который менвит и выбрал, надеясь на угадывание.

Носитель втянулся в специальный порт на коммуникаторе, и на стене засветился голографический экран. Мон-Со устроился поудобнее и принялся смотреть.

Действие происходило в конце прошлой эпохи, ещё до...

Трое исследователей (пилот Ши-Ро, учёный Симар и его ассистент Мейтар) совершили первый полёт на удалённую планету Системы. Там их захватили некие представители более развитой расы.

Происходящее прервалось заставкой, в которой показали, видимо, основных героев, странных космольвов и тот самый звездолёт с обложки (он угадал!).

Затем началось собственно действие. Два года спустя трое идиотов (менвиты Лей-Анс и Хан-Кай и арзак Пири) позорно завалили тренировку в симуляторе. Затем они же страдали какой-то фигнёй и, как итог, нарушили (не точно, но наверняка) кучу пунктов устава своего Гарнизона. Как минимум они вместе с ещё одним парнем, Китором, похитили человека. Дальше завертелось...

На зарядку Мон-Со явился с красными глазами, за что был тут же сцапан Лон-Гором. Скучающий врач заявил, что это очень интересный случай, и принялся за диагностику с маниакальным блеском в глазах. Наконец он выявил недосып (и зачем, спрашивается, брать для этого анализ крови?), написал в заключении что-то зубодробительное и отправил полковника спать.

После этого Мон-Со постарался составить себе новое расписание чтобы — упасите звёзды! — не попасть в медотсек ещё раз. Теперь он смотрел мультфильмы дозированно и обязательно с запертой дверью. Это штурману на репутацию плевать, а ему она дорога!

К несчастью, однажды Мон-Со посмотрел последнюю серию. Тогда он принялся за второй носитель — с фильмами — и добросовестно изучил их все. После нарисованных историй не впечатляло. Кто вообще придумал, что все кульминационные моменты должны происходить в темноте? Не видно же ничего!

В общем, именно тогда в голове полковника мелькнула мысль нарисовать что-нибудь самому. Он отогнал её от себя как крамольную, но назойливая мысль никуда не уходила. Пришлось сесть за стол и попытаться изобразить хоть что-то.

Быстро выяснилось, что палкоогуречик — верх художественных способностей Мон-Со. Не бывать ему мультипликатором! А жаль: дурацкая идея уже пустила корни в мозгу и ни в какую не отпускала. Даже сюжеты какие-то снились. Менвит тщательно их запоминал, вдумчиво очищал от сонной нелогичности и бережно записывал в блокнот, где раньше играл в крестики-нолики.

Так бы и оставались его замыслы простой писаниной, если бы не случай.

Кау-Рук имел дурную привычку разводить бардак на мостике. Вернее, для него это был порядок, а на других штурман плевал. Мон-Со нечасто выполнял чужие обязанности, но в этот раз...

Менвит давно знал, что его напарник рисует, и периодически искал какие-нибудь потерянные работы, чтобы взять за образец. Учебник рисования почему-то в библиотеке отсутствовал, хотя всякая дрянь вроде вязания крючком или вышивания крестиком была. Вот и караулил Мон-Со в надежде на невнимательность Кау-Рука. К сожалению, тот рисунков не терял.

Так вот, однажды штурмана вызвал генерал. Чтение своей эпопеи организовал, не иначе! Пользуясь случаем, Мон-Со аккуратно обыскал мостик. Увы, улов был скуден — только карта достопримечательностей Бассании, почему-то валявшаяся за диваном.

С тоской менвит перевернул её, намереваясь засунуть обратно, и замер. Нашёл!

С рисунка на него грозно глядел генерал. Он сражался с чудовищами, весь увешанный орденами. Мон-Со присмотрелся к надписям, и его против воли разобрал смех. Ну, штурман, зараза!

Полковник, не сомневаясь ни секунды, забрал трофей в свою каюту. Теперь у него был хотя бы образец!

Правда, скоро стало понятно: тренироваться на генералах — ужасно скучно. На тех, кто спит в криокапсулах, — тоже. Да и не набегаешься туда — упасите звёзды, Лон-Гор привяжется!

Значит, остался только один выход. И на него менвиту решиться оказалось труднее, чем на первый прыжок с парашютом.

Договорившись, наконец, с самим собой, Мон-Со подошёл к штурману и попросил, чтобы тот научил его рисовать.

Кау-Рук, как ни удивительно, согласился.

Примечания:

Говоря об эпохе первых полётов, штурман имеет в виду период, сопоставимый с первой половиной XX века у нас.

Рисуют они, на мой взгляд, в стиле аниме или как-то похоже.

— Рожа кривая.

— Нормальная.

— А я говорю — кривая!

Тринадцатый год полёта подходил к концу. Мон-Со сидел на диване, за которым однажды нашёл судьбоносную карикатуру, и пытался нарисовать одного из придуманных им героев. Получалось неплохо — не совсем так, как представлялось, но весьма похоже и в узнаваемом стиле. Кау-Рук и Лон-Гор стояли над душой, беззлобно переругиваясь.

— Это орк. У него должна быть кривая рожа, — процедил Мон-Со, подняв голову от планшета.

— Орк? — переспросил штурман. — Увлекаешься фантастикой?

Вопрос остался без ответа. Рисовать было гораздо интереснее, чем трепаться с напарником.

Внезапно коммуникатор Лон-Гора взорвался рёвом безумного попугая, на которого сел носорог. Все трое подпрыгнули от неожиданности, и врач умчался, бормоча страшные проклятья в адрес генерала.

— Брачная песня красного длинноноса, — прокомментировал штурман. — Нашему генералу подходит.

Мон-Со промолчал. Баан-Ну определённо был идиотом, но его назначили командиром экспедиции, а значит, недовольство следовало держать при себе.

Кау-Рук поднял что-то с пола и зашуршал страницами. Мон-Со осознал, что это был его блокнот, когда стало уже поздно. Штурман начал читать.

— Орки, эльфы и прочие в антураже Эпохи первых полётов? — комментировал он. — Степные варвары, разрушающие возвышенную лесную культуру... Поражение эльфов в борьбе за свою свободу... Колдовство шаманов, да? Те, кто может сопротивляться... Бла-бла-бла...

Если бы они всё ещё были курсантами, Мон-Со отобрал бы блокнот и дал Кау-Руку в морду. Но для полковников казалось немыслимым устраивать драку из-за какого-то сценария, поэтому он остался сидеть на диване, следя за мельтешением напарника. Наконец, тот остановился напротив и плюхнулся на пол.

— Тоже уже все мультики пересмотрел? — Вопрос прозвучал неожиданно. Хотя как можно было полагать, что Кау-Рук оставил их без внимания? Штурман на секунду закатил глаза, задумавшись, и предложил: — Давай помогу. Вместе быстрее нарисуем.

— С чего бы?

— С чего бы мне тебе помогать? — фыркнул Кау-Рук, распластываясь по полу звёздочкой. — Ску-ушно! Генералы надоели.

— Ладно, — буркнул Мон-Со. Штурман, конечно, тот ещё придурок, но без него если что-то и получится, то очень нескоро.

* * *

Стоило возникнуть желанию создать нечто глобальное, как вдруг выяснилось, что на звездолёте есть куча совершенно бесполезных, но обязательных дел. На рисование осталось не так много времени.

В основном Кау-Рук и Мон-Со обитали в кают-компании возле кухни. Опытным путём было установлено, что генерал там не появляется, зато можно утащить что-нибудь съедобное. Грёбаный штурман с его дурацкими привычками! Он приносил на рабочее место порезанный сыр и задумчиво его жевал. Впервые обнаружив себя за этим же занятием, Мон-Со жутко ругался на нарушителей режима. Во второй раз он лишь горестно вздохнул. На третий — смирился.

Создание собственного мультфильма продвигалось размеренно и без особых конфликтов. Обязанности сразу распределили: Кау-Рук, имевший талант к рисованию, взял на себя персонажей, педантичный Мон-Со занимался фонами и делал, как автор идеи, эскизы для штурмана.

Вообще, Кау-Руку досталась, если учитывать его способности, более лёгкая работа. Мон-Со ведь где-то надо было брать идеи для интерьеров и пейзажей. Почему-то фон в его воображении всегда был размыт.

Однако тут помог Лон-Гор, иногда наведывавшийся в кают-компанию с шедевром собственного приготовления (он уже давно забрал себе все дежурства по кухне). Как-то врач принёс из библиотеки пару альбомов известных художников и толстую книгу про культуру арзаков. Мало им было пиццы, теперь ещё и запрещённая литература появилась! Тем не менее, именно там и нашлось вдохновение. Рисовать стало веселее.

Покончив с раскадровкой, оба менвита задумались, как превратить её в полноценный мультсериал. Почему-то сразу они проблемы не увидели, а бросать работу не хотелось.

Результатом изысканий стал взлом каюты главного инженера и похищение его планшета, оснащённого одной интересной программой. Она позволяла создавать копии чертежей с разных ракурсов с сохранением масштаба. Причём арзакский гений программу модифицировал, и теперь она работала с поистине космической скоростью.

Визуальная часть работы была готова через два года. Оставалось записать давно составленный текст.

Тут-то и встала проблема. В мире, который придумал Мон-Со, оказалось довольно много персонажей-женщин. У них же имелись три (за вычетом генерала) совершенно мужских голоса и бездушно-бесполая вспомогательная программа, заторможенный скрип которой задолбал всех ещё в начале полёта.

Сначала менвиты пробовали синтезировать речь на основе тех же развлекательных носителей. Брали какого-нибудь персонажа, разбирали его голос на отдельные звуки и рекомбинировали их под нужные тексты. Оказалось, мороки много, а получается нечто на редкость неприятное и неестественное.

Художники уже совсем отчаялись и решили озвучивать своими голосами, когда Лон-Гор предложил выход.

Он принёс в кают-компанию яблочный пирог и, пока Мон-Со его резал, а Кау-Рук что-то торопливо дорисовывал, включил аудиофайл на своём планшете. На записи вполне приличный женский голос зачитывал отрывок из сценария, с которым врача ознакомили ради консультации по медицине.

— Как?! — заинтересовался штурман, отбросив стилус.

— Вспомнил про программу для работы с пленными. Она по желанию любой голос синтезировать может, — торжествующе улыбнулся Лон-Гор. — Меня в компанию возьмёте?

— И даже отдадим все женские роли! — обрадовался Кау-Рук и, пожав плечами, пояснил: — У тебя голос самый высокий. А Мон-Со орков будет озвучивать — он рычит лучше нас с тобой. Эскадрилья подтвердит!

— Сволочь ты, штурман. Себе любимому всех эльфов забрал? — искренне возмутился Мон-Со, забыв про благородную военно-менвитскую сдержанность.

— Ага. А ещё всю живность. Но её я в библиотеке звуков найду! — Кау-Рук качнулся на стуле и с грохотом улетел вниз. И нет, комэск тут совершенно ни при чём — никого он не пинал, просто кое-кто слишком много вертится.

— Аптечку? — встрепенулся Лон-Гор, как только голова штурмана появилась над столом.

— Нет! — рявкнул Кау-Рук, вытягивая руки. Он ухватил планшет, стилус и чашку чая, после чего вновь скрылся под столом.

— Пыль есть? — деловито осведомился врач.

— Не-а! — донеслось снизу.

Лон-Гор кивнул сам себе, забрал свои планшет и чашку, пирог и тоже сполз в неизвестность.

— Да вы издеваетесь, — скривился Мон-Со.

В ответ его ткнули стилусом в колено.

— Не ври, что в детстве сам так не делал, — сказало подстолье голосом штурмана.

— Лучше присоединяйся, а то без пирога останешься.

Менвит покачал головой. Пирог было жалко. Репутацию — тоже. Пирог победил.

— Фыфуем дальфе? — поинтересовался Кау-Рук.

— Рисуем, рисуем! Только не болтай с набитым ртом. Меня это ещё с академии бесит! — прошипел Мон-Со.

Штурман закатил глаза под укоризненный взгляд Лон-Гора. Вот-вот! Врач плохого не посоветует. Наверное...

Довольно долго они втроём сидели под столом, пересматривая кадры и перепроверяя текст, жевали пирог и изредка переругивались. Потолочные лампы, чьи сенсоры не фиксировали движений, давно погасли, оставив лишь тускло-голубое аварийное освещение.

Штурман ненадолго вылез, чтобы принести пледы с диванными подушками и передвинуть стулья. Теперь снаружи казалось, что в кают-компании пусто, а внутри было уютно-уютно. Действительно, как в детстве. И плевать, что вместо сестрёнки Лей-Со здесь были бортовой врач, улёгшийся в обнимку с длинной подушкой, и ненавистный напарник, который нагло устроился на его, Мон-Со, плече.

Но ничто не вечно во вселенной. Неожиданно зажёгся свет, и фырчание принюхивающегося носорога оповестило всех о пришествии генерала. Кау-Рук погасил экран планшета, и полковники затаили дыхание.

Перепутанные сапоги прошлись по кают-компании, обогнули стол и остановились. Генерал присел на стул, передвинул электрический чайник и с печальным вздохом ушёл.

Все трое, не сговариваясь, вздохнули с облегчением. И тихо (упаси небо, вернётся!) расхохотались.

«Что ж, — признался себе Мон-Со, мстительно сложив подбородок на голову штурмана, — иногда быть идиотом весело. — И тут же поправил себя: — Но только тогда, когда никто не видит!»

На корабле творилось ранвиш знает что. Вокруг кухни витали чудесные ароматы, которые никак не могли принадлежать пищевым концентратам. Потом Лон-Гор признался, что учился готовить от скуки, и Баан-Ну пришлось стрясти с него обещание, что с пробуждением арзаков врач бросит заниматься ерундой.

Кау-Рук отбился от рук (кхе, это надо в «Завоевание Беллиоры» внести, прекрасный каламбур!) уже давно и безнадёжно. Его проще было оставить в покое. Карикатуры рисует, Хоо побери! Сначала Баан-Ну думал, что штурман просто-напросто криворукий, но это как-то не сочеталось с его профессией. Дурак! Где это видано, чтобы генерал выискивал и уничтожал эти ранвишевы каракули, чтоб Кау-Рук с Мон-Со, этим ревнителем порядка, не разругался?!

А сам Мон-Со? Порядок. Порядок. Порядок. Если уж взялся следовать всем приказам своего генерала, то мог бы и пример с него брать! Нет, не ходить в лохмотьях. Это у самого Баан-Ну руки растут, мягко говоря, не оттуда (эх, и когда уже арзаков разбудят?). Но хоть немного сбить режим, чтобы почувствовать себя посвободнее, что Мон-Со мешало?

Ничего. Только собственная, накрепко вбитая в голову правильность.

Хотя штурману стоило сказать спасибо. Кау-Рук ухитрился-таки совратить комэска — Баан-Ну сам слышал требование научить Мон-Со рисовать.

Вот интересно, что могло привлечь его к столь легкомысленному занятию? И чем три полковника занимались в кают-компании? Ах да, какого ранвиша они спёрли планшет Ильсора?

За последнее Баан-Ну на них разозлился. Нет, ну какая наглость! Надо было разобраться в происходящем.

Правда, поставив себе эту цель, генерал так её и не достиг: улик нигилист, врач и педант не оставляли. Лишь однажды Баан-Ну услышал из той самой кают-компании обрывок разговора. Конечно же, он подкрался поближе и прислушался.

За стеной кто-то пел, аккомпанируя себе на гитаре или, скорее, на синтезаторе, настроенном под гитару:

— Я свободен, словно птица в небесах.

Я свободен! Я забыл, что значит страх.

Я свободен, с диким ветром — наравне.

Я свободен — наяву, а не во сне.

— Что скажете? — поинтересовался тот же хрипловато-усталый голос, выждав пару минут от последнего аккорда.

— Главный герой. Финал предпоследней серии, — прокомментировал Кау-Рук.

— Идеально, — согласился с ним Мон-Со.

Баан-Ну сделал вывод, что пел-таки Лон-Гор. Интересно, про какую такую серию идёт речь? Или, вернее, про какой сериал?

Беседа тем временем продолжалась.

— А как быть с самой последней? — поинтересовался Лон-Гор. — Что-то торжественное — не вариант. Это, конечно, похороны правителя, но не того... Не такого.

— Мне самый первый вариант нравится, — заявил Мон-Со, пошуршав каким-то листочком, и вдруг запел: — Ты славить его не проси меня —

Днём от свечи не станет светлей,

А что слава — лишь ржа на имени…

Слушай, что скажу я о моём короле…

Оказывается, комэск умел петь. Только слышалось в этой песне нечто настолько арзакское, что Баан-Ну понял: бардак надо прекращать. Однако сначала нужно было найти точные номера статей Главного Кодекса Рамерии, чтобы заткнуть штурмана, который без ссылок на законы обязательно продолжит страдать ерундой, ибо не запрещено.

В тот же день Баан-Ну засел в библиотеке.

* * *

Так как полковники теперь обедали отдельно от генерала, говорить за едой можно было о чём угодно. В том числе и о самом генерале.

— Смотрит ГКР, — поделился Кау-Рук, завсегдатай библиотеки, жуя пиццу, улучшенную версию той, самой первой. — Сделал закладки на экстремизме, запрете арзакской культуры и регулировании культуры нашей.

— Спалились. Скажем ему, что расследуем чью-то диверсию? — предложил Лон-Гор, отпив чаю.

— Смотря что он видел. Про пиццу точно знает. Про нашу работу, судя по закладкам, тоже.

— Мы всё равно закончили, — пожал плечами Мон-Со. — Отнесём планшет на место, удалим всё лишнее, мультфильм сохраним на чей-нибудь личный носитель.

— Главное, подчистить именно планшет, — отметил штурман, стаскивая из-под носа комэска последний кусок пиццы. — Ильсор нас точно сдаст. Ну, или генерал сам влезет. Может, он знает, что мы на нём работаем?

— Кстати, я его будить собираюсь. Заколебался отвечать на вопрос «когда?», — сообщил Лон-Гор. — Недели через три и весь остальной экипаж разбужу.

— Это принципиально? — поднял бровь Кау-Рук.

— Надо же дать генералу возможность привести себя в порядок? — усмехнулся врач, стукнув чашкой по дну раковины.

Примечания:

Песни:

Ария — «Я свободен»

Айрэ и Саруман — «Песнь о Финголфине»

Просыпаться было невероятно мучительно. Он вспоминал семью: вечно серьёзного отца, мать с её неизменным карандашом за ухом, старшего брата в мантии выпускника академии, младшего — в обнимку с большой горной собакой. Вспоминал родной город в серебряном свете звёзд или разноцветье Фестиваля искусств. Друзей и соседей, язык и песни, какие-то случайные фрагменты жизни...

Всё это прошло. Все это забыли. Кто не забыл — тех уничтожили.

Последним ярким воспоминанием была смерть отца. Что стало с остальными — неизвестно. И за последующие годы — ни единой возможности хоть что-то узнать.

Тоска. Серость. Безнадёжность. И то, о чём лучше не вспоминать в медотсеке, даже если во взгляде господина врача чудится сострадание.

К счастью, этот самый взгляд оказался врачебным, а не гипнотическим, и всего лишь выполнял роль второго сканера.

— Можете идти к себе. — Господин Лон-Гор обращался на «вы» ко всем, кроме своей помощницы Гелли и, кажется, штурмана. — К генералу заглянете завтра, но лишь после того, как посетите медотсек.

Что ж, повезло. Можно было посидеть в тишине и успокоить разбушевавшиеся воспоминания.

Ильсор кратчайшим путём добрался до своей каюты и, заперев дверь, лёг на кровать. Его всё ещё немного шатало — видимо, сказывались годы неподвижности. Спать, однако, не хотелось. Поэтому арзак решил проверить состояние корабля. Пока — дистанционно.

Для этого пришлось встать и дошататься до стола. Благо, что недалеко — всего два шага.

Достав планшет из ящика, Ильсор хотел уже запустить программу-диагност, но сначала всё-таки заглянул в секретную папку, спрятанную в самой глубине памяти под парой паролей высшей сложности. Туда, на случай утери воспоминаний, он записывал всё происходящее. Более того, в этой папке сохранялось всё, когда-либо бывавшее в электронных мозгах планшета.

Обычно это были чертежи, коды, сообщения... Но на этот раз откуда-то появились двадцать видео-файлов длительностью по двадцать-двадцать пять минут. На заставке каждого из них были какой-нибудь самолёт Эпохи первых полётов, надпись «Ирлен» и порядковый номер.

Ильсор озадаченно уставился на экран. Он всегда тщательно следил за собственной памятью, и сейчас провалов в ней не наблюдалось. Значит, кто-то другой брал планшет. Кто?

Полномочий хватило бы у господина генерала, наглости — у штурмана. Но имя Ирлен принадлежало технику, закреплённому за полковником Мон-Со. Что бы это значило?

Ильсор нерешительно ткнул пальцем в файл номер один. На экране развернулись титры какого-то мультфильма про войну эльфов и орков на тех самых самолётах. Ирлен был одним из главных героев. Молодым эльфийским лётчиком.

* * *

Лучше бы он просто удалил эти файлы! Нельзя было их смотреть.

Успокоившаяся было память взорвалась вновь. Казалось, Ильсор вспомнил вообще всю свою жизнь, хотя вроде и не забывал. А всё почему?

Да потому что «Ирлен», этот проклятый мультфильм, воплотил в жизнь те мысли, которые арзак давно запрятал в глубине памяти и почти не вспоминал.

Восстание и борьба! Х-ха! Можно подумать, никто на Рамерии не пытался вернуть прежнюю жизнь, свободу... Пытались, ещё как.

Но безуспешно.

А здесь... «Ирлен» показал жизнь во время войны во всех её ярких, немного резких красках. Показал ужас, боль, предательство, дружбу, надежду... И кончился вроде бы хорошо, но — смертью всех главных героев. И самого Ирлена тоже.

* * *

— …словно птица в небесах… — напевал штурман, сидя для разнообразия за столом.

— Скоро генерал придёт, — напомнил Мон-Со.

— Интересно, когда он уже выскажется? Я готов даже мультик ему показать, лишь бы посмотреть на реакцию.

— Не вздумай! — прошипел комэск. — Я не для него старался!

— А для кого? — насмешливо уточнил штурман. — Кто-то же должен оценить плоды наших стараний?

— Кхм, — привлёк внимание Лон-Гор. — Вы уверены, что удалили файлы с планшета? Ильсор уже неделю старается нам троим на глаза не попадаться и явно нервничает.

Мон-Со уверенно подтвердил: он лично проследил за удалением.

— Может, у него другие причины есть? — пожал плечами Кау-Рук и, помолчав немного, тихо спросил: — А вы хоть осознаёте, что мы сотворили?

Примечания:

Продолжение:

https://ficbook.net/readfic/10761492