Место, которое мы называем домом (гет)

Февраль 1938 года

Топот маленьких ножек по древним половицам эхом разносился в безмолвной тишине залов поместья Лестрейндж.

— Оно наконец-то пришло! — радостно воскликнула девочка, не обращая внимания на мрачные портреты, которые хмуро взирали на нее с высоких стен, пока она пробегала мимо них.

Гермиона была в восторге. Ее письмо пришло!

Прежде чем Винни успела остановить свою госпожу от бега по холодным коридорам в одной легкой ночной рубашке, Гермиона уже промчалась мимо растерянного домового эльфа с намерением, казалось, разбудить даже мертвых.

— Теперь тебе придется купить мне новую волшебную палочку! — воскликнула она, распахнув двери в личную гостиную Рудольфуса, нисколько не удивившись, что он уже был бодр и одет.

При ее появлении он поднял взгляд от книги, которую читал.

Гермиона испытывала странное удовольствие при виде его поджатых губ, прекрасно зная, насколько мужчина ненавидел, когда его беспокоили в личных покоях. Рабастан как-то признался ей, перебрав с выпивкой, что это связано с тем, что во время их заключения в Азкабане у Рудольфуса не было места, где он мог бы уединиться.

Вместо ответа на слова Гермионы, он только смерил ее язвительным взглядом и нравоучительно заметил:

— Я говорил тебе сотню раз не приходить в эту часть поместья.

Гермиона же проигнорировала его замечание, практически сунув письмо ему в лицо.

— Дай мне денег, чтобы приобрести все, что нужно для школы, — пропела она. — И еще я хочу купить несколько книг перед отъездом.

Уж в одном Гермиона была уверена на все сто процентов: что ее предполагаемый отец скорее отдаст ей ключи от их сейфов в Гринготтсе, чем отправится с ней в Косой переулок.

Рудольфус сжал губы от очевидного проявления неуважения.

— Можно было бы надеяться, что за шесть месяцев ты все же станешь более благоразумной, — пробормотал он, доставая из кармана ключ от сейфа.

Гермиона нахмурилась, выхватывая ключ из его протянутой руки.

— Я стану благоразумной, когда ты окажешься на глубине двух метров под землей, — и она развернулась на пятках, довольная раздраженным вздохом мужчины, раздавшимся ей вслед.

За последние месяцы Гермиона весьма преуспела в том, чтобы доводить своего так называемого отца до белого каления без риска оказаться заколдованной на следующие сто лет. Она даже считала это своим хобби, поскольку у нее было не так уж много других развлечений. После происшествия за несколько недель до Рождества ей запретили покидать дом без сопровождения Винни, которая следила за каждым ее шагом.

И даже при том, что эльф постоянно находилась рядом с ней, Рудольфус и вовсе запретил ей покидать поместье Лестрейнджей.

Поэтому единственными ее занятиями были чтение или прогулки по садам поместья, причем последнее быстро стало одним из ее любимых способов убить время. Как человек, выросший в оживленном пригороде Лондона, Гермиона видела шотландские высокогорья только по телевизору или в туристических журналах, которые покупали ее родители.

В этом же времени ее новый дом стоял на вершине бесконечных изумрудных холмов, а к югу от него расположилась маленькая маггловская деревушка. Хотя ей и нравилось одиночество, она все еще ловила себя на том, что напрягается при малейших звуках. Пусть с момента их скитания по лесам прошло много времени, воспоминания о мерзких ловчих, слишком часто находивших их лагерь, все еще были свежи.

Когда первый снег укрыл все тяжелым покровом сверкающего белого покрывала, Гермиона сумела свести свою паранойю к минимуму и часами гуляла по различным уголкам поместья.

Ее любимым местом был небольшой сад, спрятанный за высокими вечнозелеными изгородями. Как и само поместье, эта земля была пропитана магией бесчисленных поколений волшебников и ведьм, обитавших здесь на протяжении веков.

— Мисси нужно, чтобы Винни помогла ей одеться? — спросила ее домовушка.

Гермиона посмотрела на нее и отрицательно покачала головой, отвлеченная от своих размышлений. Похоже, ей никогда не привыкнуть к тому, что о ней заботятся каждую секунду.

— Спасибо, но я справлюсь сама. Встретимся через десять минут в Косом переулке, — и весело напевая себе под нос, она принялась собирать все необходимое для поездки в маленькую сумочку.

Гермиона спустилась по лестнице к камину в большом зале, радуясь предстоящей возможности наконец-то купить новую волшебную палочку.

— Винни сообщила, что она будет сопровождать тебя, — глубокий голос ее предполагаемого отца остановил Гермиону на полпути. — Я ожидаю, что ты будешь вести себя должным образом.

Закатив глаза, она обернулась к нему:

— Это первый раз за несколько месяцев, когда мне разрешено покинуть это мрачное место, — заметила Гермиона. — И я точно не упущу этот шанс.

Она посмотрела ему прямо в глаза. Через несколько секунд Лестрейндж кивнул, видимо, удовлетворенный тем, что увидел, и ушел, не сказав больше ни слова. Оба прекрасно знали, что Винни доложит ему о каждом шаге Гермионы.

— Косой переулок! — произнесла она четко и исчезла в зеленых языках пламени...

* * *

— Груша с сердечной жилой дракона, довольно интересный выбор, мисс Лестрейндж, — прокомментировал молодой Олливандер, наблюдая, как Гермиона, радостно улыбаясь, размахивает своей новой палочкой.

Девушка, о которой шла речь, подняла взгляд от золотистого дерева.

— Правда? И чем же? — спросила она, продолжая крутить в руках новую палочку.

— Ну, сама палочка довольно мощная, — он замялся, с интересом смотря на девушку перед собой. Гермионе определенно не понравился этот взгляд. — Для кого-то из столь древнего рода быть выбранным палочкой такой конфигурации… — голос его затих. — Ну, я не припомню ни одного случая, чтобы грушевая палочка выбрала темного мага или ведьму.

Олливандер внимательно следил за реакцией покупательницы на свои слова.

Гермиона просияла при его объяснении, и он понял, что эта девушка далеко пойдет. Единственным человеком за последние годы, который показался ему таким же интригующим, была юная Друэлла Блэк.

— Вы не представляете, как сильно меня радует этот факт, мистер Олливандер. Спасибо, — Гермиона заплатила за новую палочку и вышла из магазина, напоследок улыбнувшись мастеру.

Довольная своей новой покупкой, она достала список необходимых для школы вещей и быстро пробежалась по оставшимся пунктам на пергаменте. И, определившись с очередностью, решила для начала забрать свою школьную форму, поскольку магазин Олливандера находился прямо напротив лавки мадам Малкин.

Винни, ожидавшая ее снаружи, молча последовала за Гермионой, уже неся несколько свертков из магазинов "Писчие принадлежности Амануэнсис" и стопку учебников из "Флориш и Блоттс", всем своим видом демонстрируя, что не нуждается в помощи.

— Добрый день. Мне нужна новая школьная форма, — обратилась Гермиона к миниатюрной женщине за прилавком магазина.

Глаза женщины пробежались по взъерошенным волосам Гермионы и ее мантии черного цвета, прежде чем заметили крошечную домовушку позади нее. Она тут же выпрямилась и поспешила из-за прилавка, желая показать Гермионе самые дорогие комплекты формы. Она с первого взгляда умела различать чистокровных, у которых нет ограничений в тратах.

К большому неудовольствию Гермионы, женщина потащила ее в ближайшую примерочную. Она начала снимать мерки, параллельно рассказывая о многочисленных чарах, встроенных в школьные мантии.

— Эти мантии, например, оснащены чарами для обогрева и охлаждения, чтобы вам было тепло зимой, — пояснила она, пока волшебная мерная лента заняла свое место на ее поясе. — И комфортно летом, — добавила она. — А чары глажки всегда обеспечат вашей блузке безупречный вид.

Гермиона пыталась выглядеть заинтересованной, пока женщина перечисляла достоинства одежды. Однако ей казалось, что она теряет по одному баллу IQ каждый раз, когда продавщица добавляла еще одну причину, почему юной ведьме следует носить исключительно самые изысканные мантии.

— Спасибо, мисс Малкин, — наконец удалось перебить ее Гермионе. — Я с удовольствием возьму три пары мантий, которые вы предложили.

Она надеялась, что этого количества будет достаточно, чтобы заставить женщину замолчать, и действительно, та тут же закрыла рот и поспешила упаковать выбранные Гермионой вещи.

Поблагодарив, Гермиона достала тяжелый кошель, предвкушая, каким будет лицо Рудольфуса, когда он узнает сумму, которую она сняла с их счета в Гринготтсе.

Расплатившись за все, Гермиона дождалась, пока Винни заберет ее свертки с одеждой, и направилась к выходу из магазина.

Стоило ей потянуться к двери, как та распахнулась, а на пороге замер мальчик, который, судя по его слишком светлым волосам, мог быть только одним из предков Драко.

Серо-голубые глаза встретились с ее карими.

— Прошу прощения, я не заметил вас, — сказал он, немного отступив, чтобы дать Гермионе выйти.

За ним стоял мужчина, который был более высоким и широкоплечим вариантом Люциуса Малфоя. Гермиона была одновременно очарована и испытывала странное чувство отвращения к тому, насколько легко можно было распознать принадлежность к священным родам. Годы тщательного отбора, безусловно, обеспечили сохранение общих черт, передаваемых из поколения в поколение, если не на протяжении веков.

В случае с Малфоями эти черты включали слишком светлые волосы и холодные серо-голубые глаза, которые вряд ли были прихотью природы, а скорее всего демонстрировали результат сотен лет магических практик, неумолимо переплетающихся с генетикой.

— Все в порядке. Мне следовало быть внимательнее, — наконец смогла сказать Гермиона и уже собиралась уйти, когда ее остановил голос старшего мужчины.

— Вы здесь одна? — спросил он невозмутимо. — Где ваши родители?

Гермиона натянула скромную улыбку, внезапно вспомнив одного полицейского, который задал ей тот же вопрос несколько месяцев назад.

— Мой отец очень занят, поэтому я пришла с домовым эльфом, — попыталась она воспользоваться преимуществом своего возраста, зная, что многие взрослые легко верят в невинную улыбку маленькой девочки.

Особенно другие отцы… Ну, если только если не брать в расчет ее собственного, ведь Рудольфус был больше свихнувшимся на преступлениях маньяком, чем обычным отцом.

И, как она и ожидала, глаза мужчины немного смягчились при ее робком голосе.

— Понимаю. А кто ваш отец? — спросил он. — Не думаю, что мне довелось с ним видеться, — он слегка наклонил голову. — Меня зовут Септимус Малфой, а это мой сын Абраксас.

«Бинго! — подумала Гермиона. — Волосы Малфоев — точно доминантный ген».

— Приятно познакомиться, мистер Малфой, — сделала реверанс Гермиона, как ее учили братья Лестрейнджи. — Мы только что вернулись с континента и пока никого здесь не знаем.

Мистер Малфой, казалось, был весьма доволен ею, пока его сын кивнул в знак приветствия.

Она остановилась, чтобы убрать пару прядей, выбившихся из-под заколки в течение дня, осознавая, что, вероятно, выглядела... весьма эксцентрично, судя по украдкой брошенным взглядам младшего Малфоя на ее волосы.

— Гермиона Лестрейндж, — закончила она. — Я живу с моим отцом Рудольфусом и дядей Рабастаном в нашем родовом поместье в Шотландии.

Глаза мистера Малфоя засияли при упоминании ее фамилии.

— Лестрейндж? Это фамилия, которую я не слышал уже давно, — произнес он. — Вы едете учиться в Хогвартс в этом году?

Гермиона кивнула.

— Прекрасно, мой сын тоже поступил на первый курс. Уверен, он с радостью составит вам компанию в поезде, — на этих словах старший Малфой с ожиданием взглянул на сына. Тот на секунду выглядел раздраженным, но быстро взял себя в руки.

— Конечно. Не могу оставить мисс Лестрейндж одну в ее первый день, верно? — сказал он с озорной улыбкой, скрестив руки на груди. — Я познакомлю вас с моими друзьями. Они все хорошие парни. Кроме Антонина, он довольно скучный.

Гермиона едва сдержала улыбку от его последних слов.

— Мы уже знакомы. И он показался мне вполне приятным.

Абраксас нахмурился, услышав ее слова, а затем рассмеялся.

— Он, наверное, просто испугался, потому что с ним заговорила девочка.

Гермиона закатила глаза от его детской выходки, внезапно осознав, насколько они все юны.

Мистер Малфой откашлялся, приняв такой же надменный вид, как бывал и у его будущего внука.

— Как бы приятен ни был этот разговор, у нас все же есть дела.

Гермиона, ожидавшая, что старший Малфой с сыном извинятся и уйдут, была удивлена, когда он протянул руку, приглашая ее взять за ладонь.

— Мне не по душе, когда уважаемая молодая ведьма бродит одна, будь то с домовым эльфом или без, — нахмурился он. — На континенте это могло бы быть приемлемо, — добавил он с недовольным видом, — но здесь мы все же придерживаемся определенных правил.

Гермиона фыркнула; она могла бы справиться и без его снисходительного участия.

— Если вы настаиваете, мистер Малфой, мне осталось купить всего несколько вещей, — сказала она, беря его за руку, и чувствуя себя немного неловко, вот так держась за руку с пра-прадедушкой Драко...

* * *

— Вы не упомянули свою мать, мисс Лестрейндж. Она не живет с вами? — невинно спросил Абраксас.

— Не знаю, — Гермиона напряглась. — Честно говоря, отец нечасто говорит о ней. Мой дядя рассказывал, что она оставила меня с ними сразу после того, как родила меня. — Гермиона попыталась звучать как можно более неопытно и наивно.

Она почувствовала, как рука мистера Малфоя сжалась вокруг ее руки, и задумалась, о чем он думает. Может быть, он подумал, что помогает полукровке? Гермиона пожелала, чтобы это было именно так, просто ради того, чтобы увидеть, как он захлебнется своими предрассудками.

— Мерлин, это ужасно. Мне очень жаль. Не могу представить жизнь без мамы, — сказал Абраксас с серьезным выражением лица, его голубые глаза были полны жалости.

— Абраксас! Ты же знаешь, не стоит говорить обо всем, что придет в голову, — отец одернул его, и сын быстро опустил взгляд, покраснев.

— Извините, мисс Лестрейндж, я не хотел обидеть.

— Все в порядке. Мои родители... — она задумчиво постучала указательным пальцем по губам, как бы в раздумьях, — они в ссоре. Отец сильно расстраивается, когда я спрашиваю о ней.

Может быть, это удержит их от лишних вопросов. Никто не любит влезать в чужие проблемы. И действительно, последняя реплика заставила ее высокого спутника замолчать. Они зашли в одну из двух аптек в Косом переулке, чтобы купить все для уроков зельеварения. Мистер Малфой безмолвствовал все то время, пока они были в аптеке, но стоило им выйти, как ту же предложил выпить по чашке чая. Усевшись за столик, он продолжил свой допрос, что, конечно, вызвало недовольство Гермионы.

— Так, мисс Лестрейндж, скажите, ваша мать была замужем за вашим отцом?

Гермиона сделала глоток чая, прежде чем ответить.

— Нет. Дядя Раб сказал, что они были слишком молоды тогда, — задумчиво протянула она. — Полагаю, она посчитала, что мы — это просто отголоски короткого романа. Несчастный случай, который не был ей нужен в дальнейшей жизни.

Мистер Малфой, казалось, был ошеломлен ответом Гермионы, его брови чуть не исчезли под линией волос.

— Значит, они еще учились в школе, когда она вас родила? — он откинулся в кресле. — Мерлин, как же все иначе там, на континенте.

Гермиона уставилась на мужчину большими глазами, как будто он только что сказал что-то невероятное, не обращая внимания на изумление младшего Малфоя.

— Отец всегда говорил, что единственное хорошее, что он получил в результате — это чистокровного наследника и свободу от матримониальных планов других ведьм.

При этих словах мистер Малфой выглядел уже откровенно шокированным.

Гермиона с трудом сдержала тихий смешок, который уже грозил сорваться с ее губ. «Рудольфус мог потребовать от меня, чтобы я подружилась с Волдемортом и его последователями, но это вовсе не значит, что я не могу немного повеселиться за их счет». Гермиона с удовлетворением наблюдала, как старший Малфой, похоже, начал сомневаться в своем решении связываться с ее семьей...

* * *

Септимус Малфой невзначай взглянул на сына, который, к счастью, казалось не до конца понял слова Гермионы, прежде чем его взгляд снова обратился к бледной девочке, скромно сидящей напротив него в этой ужасной черной мантии. Теперь ему стало очевидно, что она выросла в доме, где не было другой ведьмы. Ни одна уважаемая чистокровная мать не позволила бы своей дочери ходить вот так. Так что, решив немного помочь молодой ведьме, прежде чем она станет мишенью для насмешек со стороны других девочек в школе, он решил познакомить ее со своей женой.

— Думаю, моя жена будет очень рада познакомиться с вами, мисс Лестрейндж. Она многое знает о том, как должна себя вести чистокровная ведьма вашего возраста, — проговорил он. Но, к его удивлению, Гермиона только рассмеялась на это.

— Благодарю, мистер Малфой, но я с уважением отказываюсь от вашего предложения.

Он только хмыкнул, не привыкший к тому, что девочка могла позволить себе так свободно высказывать свое мнение. Септимус был уверен, что это следствие неспособности ее отца правильно воспитать дочь, а не того, что девочка обладала некими изъянами в личности. И великодушно решил, что не будет осуждать мужчину, зная, как сложно растить ребенка, особенно при обстоятельствах молодого мистера Лестрейнджа.

— Мисс Лестрейндж, я не хотел вас обидеть. Очевидно, ваш отец не знает, как обеспечить дочери удачный брак после Хогвартса, — попытался объяснить он, не ожидая, что девочка в ответ на его слова действительно закатит глаза. О, да, похоже, в ней и правда было слишком много своеволия.

— Я не планирую выходить замуж вообще, — сказала она прямо. — Мой дядя достаточно молод, чтобы создать свою семью и продолжить род.

Шокированный ее ответом, мистер Малфой пытался осмыслить то, что только что заявила маленькая девочка, может, это ему просто послышалось?..

— Но девочки не должны работать. Мама говорит, что если ведьма зарабатывает деньги сама, значит, она замужем за неправильным магом, — вмешался Абраксас Малфой, сбитый с толку ее словами.

Гермиона резко повернула голову в сторону младшего Малфоя. Он серьезно? Ей пришлось напомнить себе, что она — одиннадцатилетняя девочка. Ей не полагалось возражать, особенно не таким людям, как мистер Малфой-старший, который мог бы начать взяться за расследование их семейных тайн, если бы она слишком сильно выделялась. Соберись, Миона. Это тридцатые.

— Надеюсь, я не обидела вас своими словами, мистер Малфой. Я часто говорю, не подумав, — Гермиона постаралась выглядеть как можно более виноватой, надеясь, что Малфой-старший подумает, что она просто капризная чистокровная наследница, не привыкшая слышать «нет».

Он недовольно поджал губы при ее словах, но быстро взял себя в руки.

— Никаких обид. Я бы с радостью встретился с вашим отцом в ближайшем будущем, дитя.

Гермиона стиснула зубы и выдавила натянутую улыбку. Она быстро допила чай, чтобы уйти, прежде чем поддаться своему внутреннему голосу, который просто кричал ей запустить чашкой в Малфоя-старшего за пережитое унижение. «Мне почти двадцать. Кому какая разница, что я здесь делаю?»

— Он будет в восторге. Спасибо, что пригласили меня на чай, мистер Малфой. Было приятно познакомиться с другим учеником перед школой, — сказала она, отодвигая стул и делая реверанс, прежде чем схватить свою маленькую сумочку и подать знак Винни, что они уходят.

— Мы тоже были очень рады знакомству с вами, мисс Лестрейндж. Я вскоре отправлю сову с приглашением. Чтобы вы и Абраксас смогли снова увидеться и поболтать.

Его сын согласно кивнул.

— С удовольствием, вы гораздо интереснее, чем Вальбурга и Друэлла, — крикнул Абраксас ей вдогонку.

Гермиона оглянулась и помахала мальчику. Он показался ей хорошим, учитывая, что в будущем он станет одним из самых доверенных последователей Волдеморта. «Но сейчас ему только одиннадцать. Никто не рождается злым», — предательский внутренний голос в ее голове назойливо зудел, пока светловолосый мальчик махал ей в ответ, и Гермиона вдруг почувствовала себя отвратительно. Так легко забыть, что будет в будущем, когда перед тобой всего лишь маленькие дети, которые так или иначе оказались на неправильной стороне войны...

* * *

Апрель 1938 года

— Я убью эту маленькую ведьму, когда доберусь до нее! — заорал разъяренный Рудольфус, одновременно пытаясь избавиться от язв, покрывающих его лицо.

Рабастан пытался успокоить кипящего от злости мужчину после того, как очередной ужин закончился скандалом.

— С тех пор как она получила эту проклятую палочку, она думает, что может творить все, что ей вздумается! — прошипел Рудольфус, пока его брат пытался подобрать контрзаклятие к чарам, наложенным Гермионой. И стоило признать, это был впечатляющий сглаз.

— Легко забыть, что именно она была мозговым центром во всех планах Поттера, когда смотришь на нее сейчас, — пробормотал Рабастан.

— Сегодня ей просто повезло, — пробурчал его брат. — Еще секунда, и я бы точно отправил ее в Авалон, а потом вернул обратно.

Рабастан просто закатил глаза на экспрессивную речь брата. Стоило признать, что будь у Рудольфуса настоящая дочь, то она, вероятно, оказалась бы точно такой же, как Гермиона.

У них вообще было немало общего. Оба были известны своей преданностью мужчинам, которых выбрали в качестве лидера, будь то Темный Лорд или Поттер, и обладали немыслимой скоростью в накладывании чар. Не говоря уже о том, что, несмотря на ее невыносимое чувство правоты, Гермиона могла быть достаточно жестокой маленькой девочкой. Язвы на лице его брата служили тому болезненным напоминанием.

— Не думаю, что могу сильно помочь с этими язвами. Я скажу Винни, чтобы он привел колдомедика.

— К черту колдомедика! Тут понадобится целый разрушитель проклятий. Он точно окажется полезнее, — ответил Рудольфус, рыча, когда почувствовал, как еще одна язва появилась на его шее...

* * *

Гермиона, укрывшись в своей комнате, с наслаждением слушала, как мужчина проклинал ее, и хихикала. Он заслужил это.

Ведьма тихо приоткрыла свою дверь, все еще крепко сжимая в руке новую палочку. Она подкралась как можно тише к краю лестницы, с наслаждением наблюдая, как ее клокочущего от ярости отца ведет к камину его брат.

— Когда мы вернемся, я точно ее убью, Раб.

Молча кивнув на яростные слова брата, младший Лестрейндж направил его к камину.

— Так и сделаешь, — Рабастан бросил горсть летучего пороха в огонь. — Но сначала давай найдем кого-нибудь, кто поможет тебе с этим.

Гермиона проводила взглядом изумрудные искры, которые медленно исчезли в камине. Да, сегодняшний день действительно был фантастическим…