Гордость родителей (джен)

Примечания:

И я вернулся к Новому Году

Пожалуйста оцените мой новый фанфик https://ficbook.net/readfic/018c9020-4a4c-7b65-b166-8cf2fb949582

Перепуганный Рон, по крайней мере, подождал, пока они покинут большой зал, прежде чем задать вопрос, который мучил его. — Вы двое действительно покинули бы Гриффиндор? Гарри, ты же не будешь играть в квиддич за другой факультет?

Гермиона ответила. — Рон, гораздо больше шансов, что мы покинем Хогвартс, чем Гриффиндор, чтобы не оставаться в факультете, где директору насрать на своих учеников.

Услышав, что Гермиона использует подобные выражения, Рон понял, насколько она зла, и ему пришлось настаивать на большем. — Но квиддич, Гермиона, и Гарри — лучший ловец в школе. В любом случае, Дамблдор говорит, что Гарри не может уйти…

Гермиона прервала его. — Дамблдор скажет, что солнце светит из задницы Снейпа, ты в это поверишь?

Луна зашлась в приступе хихиканья, все остальные тоже заулыбались и сняли напряжение в группе. Затем Гарри выложил это своему другу.

— Рон, я пошел туда не в поисках драки — я просто хотел сделать Флитвику свое предложение. Очевидно, теперь этого достаточно, чтобы Снейп назначил мне наказание, которое поддержал Дамблдор, а МакГонагалл даже не подвергла сомнению. Ты когда-нибудь задумывался, почему Снейп не придирается к Хаффлпаффцам? Причина проста — Спраут превратила бы его в удобрение, если бы он попытался проделать с ее учениками то же дерьмо, что он проделывает с нами. Я не могу представить, что заменю Диггори на посту ловца, он фактически раньше меня поймал снитч в этом году.

Гермиона пыталась загладить вину за то, что минуту назад набросилась на Рона, и увести разговор подальше от квиддича. Она мысленно послала Гарри «мальчиков», прежде чем он напомнил ей, что некоторые из самых больших фанатов квиддича в Хогвартсе были девочками. — Мы не хотим ссориться, Рон, они продолжают приходить к нам. — Словно в подтверждение слов Гермионы, их окликнул знакомый ехидный голос, который они все узнали.

— Ты думаешь, что ты особенный, не так ли, Поттер?

В то время как Гарри и Гермиона оба раздраженно закатили глаза, Рон расплылся в широкой улыбке. Его голос был едва громче шепота. — Эй, мы все знали, что это произойдет. Я с нетерпением ждал нового раунда.

Не получив того внимания, которого, по мнению Драко, он заслуживал, наследник Малфоев продолжал отпускать насмешки в адрес Гарри. — Сквиб и чокнутая ведьма пополнили вашу и без того жалкую компанию, на тебя нет надежды, Поттер. Твои родители были бы так горды тобой, если бы дружили с хорьком, а подружкой была грязнокровка. — Сарказм сочился из каждого произнесенного Драко слога, но Гарри просто улыбнулся и повернулся лицом к мерзавцу.

— Что ж, спасибо тебе, Драко. Я думаю, они бы тоже гордились мной. С другой стороны, у Рона, Невилла и Луны есть кровь, которая считается чище твоей. Гермиона, конечно, намного умнее тебя, но она также и сильнее. Кстати, как твоя челюсть? Мы с Роном поспорили. Он утверждает, что тебе было бы слишком неловко признаться, что Гермиона избила тебя, в то время как я уверен, что ты слишком плаксивый, чтобы не навестить мадам Помфри. Хотя Гермиона и вправду хороша собой. Должен сказать, наблюдать, как она тебя бьёт, было решающим для меня. Я попросил ее стать моей девушкой в ту же ночь.

Пытаясь сдержать смех, Рон еще больше размешал котел. — Избиение хорька на твоем первом свидании — и они говорят, что мы, мальчики, не романтичны.

Драко был в ярости. Двое его друзей были свидетелями инцидента, но Пэнси нет, и теперь уверенно смотрели на него, чтобы опровергнуть эти утверждения. К несчастью для Драко, Невилл вступил первым.

-Гермиона действительно ударила его? — Рон не смог удержаться, чтобы не описать всю сцену для Невилла и всех остальных, к большому смущению Драко.

Учитывая, что Драко и его приспешники издевались над ним в течение трех лет, в голосе Невилла, когда он отвечал, была настоящая тоска. — О, вау, хотел бы я это видеть.

Затем Гарри попал прямо в ярко-красное лицо Драко. — Если вы здесь не для повторного представления, на которое, я уверен, мы могли бы продать сотни билетов, я не понимаю, почему вы останавливаете нас в коридоре.

Драко сейчас хотел быть где угодно, только не в этом коридоре, хотя нужно было соблюдать приличия. Со всем бахвальством, на которое он был способен, Драко ограничился произнесением какой-то общей риторики, которая, как он надеялся, положит конец всему этому, не позволив ему еще больше потерять лицо.

— Ты ничто, Поттер — по крайней мере, для людей, которые действительно важны. — Драко подумал, что в данных обстоятельствах это было не так уж плохо. Он не был готов к тому, что Поттер словесно разорвет его в клочья.

— Ты сильно ошибаешься, Драко. Видишь ли, без отцовских денег это ты — ничто. — Затем Гарри начал излагать именно то, что он имел в виду, с потрясающей точностью.

— Без папиных денег Крэбб и Гойл не ходили бы за тобой по пятам. Без папиных денег Пэнси не была бы у тебя под рукой. Без папиных денег тебя бы даже не было в команде по квиддичу. Но вот в чем дело: когда это единственный инструмент в твоем арсенале травли, он разваливается, когда ты сталкиваешься с людьми, которым наплевать на деньги твоего папочки. Он такой же слабый волшебник, как и ты — я видел, как домашний эльф швырнул его на задницу. Без папиных денег твой отец был бы в Азкабане — там, где ему и место. Теперь ты понимаешь это, Драко? Отнимите деньги, и Малфои станут ничем. А теперь иди и раздражай того, кого волнует, что ты думаешь или говоришь.

Когда Гарри повернулся и отошел, палочка Драко скользнула ему в руку. Он держал это наготове, в рукаве, надеясь именно на такую возможность. Находясь всего в шести футах от Поттера, он не мог промахнуться. — Денсаугео!

Проклятие попало Гарри в спину, отчего два его передних зуба мгновенно начали удлиняться. Гермиона встала перед Роном и Невиллом, которые оба вытаскивали свои волшебные палочки. — Остановись, это именно та реакция, которой Малфой пытается добиться от тебя. Тогда их слово против нашего, кто начал это.

Драко стоял с выражением, напоминающим оргазмическое блаженство на лице. Ему действительно удалось ударить Поттера заклинанием — это был хороший день. Его хороший день длился недолго. Гарри развернулся и выхватил палочку Драко прямо из его пальцев. Драко открыл рот, чтобы потребовать, чтобы его немедленно вернули, но не издал ни звука, правая нога Гарри только что коснулась фамильных драгоценностей Драко — на огромной скорости и со значительной силой.

Слизеринец, казалось, бесшумно растаял на полу, потребовав достаточно времени, чтобы теперь пять палочек были направлены на троих все еще стоящих слизеринцев. Из-за зубов Гарри было трудно говорить, поэтому Гермиона взяла верх.

— Бросьте свои палочки на пол, рядом с Малфоем. Они нам не нужны, мы просто хотим, чтобы вы не использовали их против нас, когда мы отвернемся. — Когда их волшебные палочки приземлились рядом с Драко Малфоем, который просто хотел, чтобы боль ушла, Гермиона наложила заклятие на зубы Гарри, чтобы они больше не росли.

— Давай отведем тебя к мадам Помфри. Она все исправит в один миг. Это, безусловно, будет менее болезненно, чем то, что Малфой чувствует в данный момент. — Когда Гермиона и Луна вели Гарри в лазарет, Рон и Невилл последовали за ними, но держали свои палочки направленными на слизеринцев, пока те не завернули за первый угол.

* * *

Гарри почувствовал тоску, исходящую от Гермионы, когда она смотрела, как мадам Помфри восстанавливает его передние зубы до нормального размера. «Разве твои родители не стоматологи? Разве они не починят тебе зубы, если ты из-за них несчастлив?»

— Мои мама и папа говорят, что с ними все в порядке, и что со временем я вырасту таким же, как они.

Когда Поппи заявила, что довольна своей помощью, Гарри начал действовать. — Еще раз спасибо, мадам Помфри. Я думаю, что часть проклятия коснулась и Гермионы. Не могли бы вы сделать то же самое для нее?

Все трое знали, что это полная чушь, но выражение тоски, исходящее от Гермионы, вскоре заставило школьного целителя провести еще одну процедуру. Наблюдая, как лицо девочки загорается от восторга, когда она смотрит на свою новую улыбку в ручное зеркальце, Поппи тоже улыбается. Однако эти улыбки длились недолго, когда Дамблдор и МакГонагалл вошли в лазарет.

Гарри решил высказаться первым, хотя и не думал, что это что-то изменит. — Профессор МакГонагалл, я как раз хотел идти к вам. Мадам Помфри только что закончила лечить меня от проклятия, которым Драко Малфой ударил меня в спину. У меня здесь его палочка в качестве доказательства, а Гермиона, Рон, Невилл и Луна были свидетелями нападения.

Дамблдор, по сути, просто проигнорировал все это, доказав правоту Гарри. — Гарри, почему ты напал на мистера Малфоя таким жестоким образом? Ты мог нанести непоправимый вред мальчику за то, что было не более чем безобидным розыгрышем заклинания.

Не ожидая ничего другого, кроме такой реакции, Гарри все же признал свою правоту. — Он проклял меня в спину и все еще держал свою палочку направленной на меня — пока я не отобрал ее у него. Я должен ждать, пока Малфой наложит на меня проклятие круциатуса, прежде чем вы хотя бы подумаете о принятии мер против него?

Вздох разочарования от Дамблдора был единственным намеком на то, что он вообще слышал Гарри. Разочарованно качая головой, Гарри едва сдерживал себя, рассказывая Альбусу чертову Дамблдору несколько домашних истин.

— Я такой, каким вы меня сделали, директор. Все началось в ту ночь, когда были убиты мои родители — и вы намеренно лишили моего крестного отца и крестную мать опеки надо мной. У Дурслей малейший проступок, намеренный или нет, приводил к избиению. Вот где ты оставил меня, на пороге, как пинту молока, и все еще продолжаешь отправлять меня туда. Все мы — продукты нашего окружения. Малфой думает, что его богатый отец — пожиратель Смерти позволяет ему вести себя так, как он хочет, ты думаешь, что знаешь, что лучше для всех, и я теперь отказываюсь преклоняться перед хулиганами — будь то профессора или студенты.

— Гарри, тебе нужно пройти со мной в мой кабинет. Я боюсь за тебя с этим новым отношением…

— Сэр, у меня нет ни единого шанса попасть в ваш кабинет, вы можете исключить меня из Хогвартса

МакГонагалл взорвалась, услышав это от Гарри. — Мистер Поттер, вы должны немедленно извиниться перед директором, это было совершенно неуместно.

Повернувшись лицом к разгневанной шотландке, Гарри не отступил ни на дюйм. — Если бы я последовал за директором в его кабинет, шансы на то, что я выйду оттуда, объявив Снейпа замечательным профессором, Малфоя моим лучшим другом и Гермиону больше не моей девушкой были бы очень высоки

Она была шокирована тем, что он сказал, но Гарри было все равно, он сразу вцепился МакГонагалл в яремную вену. — Знаешь что, я тоже не верю, что ты защитишь меня от того, что это произойдет. Директор сказал бы вам, что это для моего же блага, и вы бы покорно согласились с этим. Вы заместитель директора Хогвартса, но сидите тихо, как мышка, и позволяете его ручному Пожирателю Смерти безобразничать в вашем факультете храбрецов — даже в квиддиче.

Услышав это, МакГонагалл потеряла дар речи, от чего Дамблдор никогда не страдал. — Мистер Поттер, эта драматическая перемена в вашем отношении — во всей вашей личности — нуждается в расследовании. Извините, но я должен настаивать, чтобы вы пошли со мной в мой офис, чтобы мы могли изучить, что произошло, и попытаться это исправить.

Гарри был готов взорваться и сказать Дамблдору, куда он может засунуть свой кабинет, когда почувствовал успокаивающую руку на своем плече. Поппи снова пришла на помощь.

— Прошу прощения, директор, но это моя работа. Я бы никогда не стал оспаривать, что вы очень образованный волшебник, но среди тех многочисленных квалификаций и титулов, которыми вы обладаете, мне приходится указать, что ни один из них не предназначен для исцеления. Я буду держать мистера Поттера и мисс Грейнджер в лазарете до тех пор, пока не смогу без тени сомнения сказать, что они целы и невредимы.

— Я не могу этого допустить, Поппи.

— Ты не можешь остановить меня, Альбус. Что касается здоровья этих детей, моя позиция превосходит вашу. Поскольку вы сами заявили, что состояние здоровья мистера Поттера нуждается в расследовании, я не вижу, как вы можете это изменить.

Альбус был в ярости. Это был второй раз за несколько часов, когда его решения подвергались сомнению со стороны персонала. Дерзость Гарри была достаточно серьезной, и слышать, как он разглагольствует о том, что может случиться, если его потащат в офис Альбуса — на глазах у его друзей и Поппи — означало, что ему нужно быть осторожным с этой стороной дела. Ему пришлось немедленно отбросить мысль о том, что Поппи может когда-либо командовать им в Хогвартсе.

— Хотя я и сказал, что изменения в юном Гарри нуждаются в расследовании, я нигде даже не намекнул, что эти изменения требуют медицинского вмешательства. Я просто хотел побеседовать с мальчиком, чтобы посмотреть, сможем ли мы докопаться до сути.

— Это достаточно справедливо, директор, но теперь я подозреваю, что за переменами в парне есть другая причина, и я намерена выяснить, в чем она заключается. Это, сэр, моя работа. Если я смогу предоставить ему справку о состоянии его здоровья, вы, конечно, могли бы тогда с ним поболтать. Мистер Поттер, я хочу, чтобы вы легли вон на ту кровать. Мисс Грейнджер, вы можете лечь рядом с ним.

— Поппи, я не только считаю это действие совершенно ненужным, у меня такое чувство, что это преднамеренная попытка лишить меня доступа к мистеру Поттеру. Это выходит далеко за рамки вашей компетенции, и я не могу допустить, чтобы это произошло.

Целительница стояла на своем. — Если ты так думаешь, то уволь меня. Я хотел бы отметить, что вы не можете открыть Хогвартс без целителя, и я намеревался бы публично заявить о несправедливом увольнении Альбуса Дамблдора. Волшебник вашего уровня не должен выбрасывать свои игрушки из коляски, когда дела идут не так, как вам хочется, в том числе и на глазах у учеников. Это унижает не только вас лично, но и уважаемую должность директора Хогвартса.

Ненавидя быть загнанным в угол подобным образом, Альбус хорошо знал, каким уважением пользовалась Поппи Помфри среди ведьм и волшебников Британии. Ее многолетняя забота о студентах Хогвартса означала, что она, вероятно, была самой известной целительницей в стране. Когда Поппи Помфри говорила, люди слушали — а Альбус не мог себе этого позволить. За последние несколько лет в замке произошли определенные события, к которым Альбус не хотел, чтобы кто-то присматривался слишком пристально. Он принял поспешное решение.

Отлично, вы можете оставить мистера Поттера и мисс Грейнджер здесь. Однако, пока мы не выясним точно, в чем проблема, боюсь, мы должны запретить им посещать…

Рон быстро возразил. — А как же я? Я прошел через то же самое, разве я не должен быть здесь тоже в постели?

Беглый просмотр мыслей мальчика позволил Альбусу увидеть, что он понятия не имел, что привело к такой перемене в его лучших друзьях, только то, что они изменились. Не желая иметь дело с беспокойством Молли по поводу того, что ее младший сын прикован к лазарету, Альбус наложил вето на предложение Рона.

— Хотя это может быть и так, мистер Уизли, вы не демонстрируете такого сурового отношения, как двое ваших друзей. Извините, но мое решение по этому поводу окончательное, и я бы попросил вас всех уйти.

Гермиона обняла Луну, чтобы утешить, но она также хотела прошептать несколько инструкций на ухо девочке. — Добби будет передавать сообщения между нами, а также отнесет все, что ты захочешь, своему отцу. Позови Добби, когда он тебе понадобится.

Точно зная, чем занимается Гермиона, Гарри попросил Рона и Невилла присмотреть за Луной вместо них. Затем трое их друзей покинули лазарет, и Поппи сразу приступила к работе.

— Итак, вы двое, я должен предупредить вас, что следующие несколько дней не будут приятными. Чтобы разобраться в этом, нам придется исключить все возможности. Мы начнем с очищающих зелий, на случай, если кому-то удалось подсунуть вам что-то, из-за чего вы оба ведете себя подобным образом.

Альбус и Минерва покинули лазарет с довольными улыбками на лицах. Очищающие зелья действительно были очень неприятными — и оба считали, что эти два ученика заслуживают небольшого смягчения своего отношения к авторитетным фигурам, а именно к самим себе.

Ни один из них не чувствовал бы себя таким самодовольным, если бы знал, что зелья, которые Поппи сейчас давала их ученикам, имели вкус клубники и были ничем иным, как плацебо, разработанным Поппи, чтобы «помочь» тоскующим по дому первокурсникам. Когда Поппи Помфри сказала вам «это заставит вас почувствовать себя лучше», ей поверили.

Едва директор и его заместитель покинули лазарет, как Гарри принес свои извинения Целителю Хогвартса.

— Мадам Помфри, мне действительно жаль, что я втянул вас в это…

— Ерунда, после того, что случилось прошлой ночью, я всегда собирался покинуть Хогвартс. Ты как раз собирался объявить о своем превосходительстве и сказать Дамблдору, чтобы он перенес свою школу туда, где не светит солнце. Хотя я определенно верю, что это произойдет в ближайшем будущем, я не думаю, что кто-то из вас еще вполне готов к этому шагу.

Зная, что у них здесь есть надежный союзник, Гермиона посвятила целителя в некоторые из их предварительных планов. «В настоящее время мы рассматриваем возможность найти базу за пределами Британии, где мы и некоторые из наших друзей могли бы обучаться у репетиторов. Луна сделала неожиданный комментарий, который заставил нас обоих задуматься, она сказала: — Почему бы тебе не открыть свою собственную школу

— Хотя мы пока и близко не готовы к этому шагу, мы думаем о месяцах, а не о годах. Каким бы путем мы ни пошли, в новую школу или обучая группу друзей, для вас там всегда найдется место.

Услышав это, Поппи улыбнулась. — С того момента, как я впервые встретила вас, мисс Грейнджер, я видела, как амбиции сочатся из каждой поры. Я думал, что только обстоятельства твоего рождения помешали шляпе отправить тебя в Слизерин. Однако открыть собственную школу в условиях прямой конкуренции с Хогвартсом и Дамблдором только пара гриффиндорцев могла придумать что-то столь смелое. Я воздержусь и посмотрю, что будет дальше, но, как и вы оба, я определенно собираюсь покинуть Хогвартс. А теперь стойте спокойно, мистер Поттер, это довольно сложно разыграть.

— Что вы с ним сделали?

Услышав беспокойство в голосе юной ведьмы и вспомнив, что эти двое расправились с Альбусом Дамблдором, Поппи подумала, что ей, вероятно, следовало объяснить, что она собирается делать, перед кастингом.

— Гермиона, я чувствую себя прекрасно. В чем дело?

— Вы неважно выглядите…

— Мисс Грейнджер, зелье, которое я, предположительно, только что дала вам, придаст вам такой вид. Если вы двое сидите здесь с образцом здоровья, директор скоро раскусит нас. А теперь стойте спокойно

Гарри воочию увидел, что встревожило Гермиону. Цвет ее кожи резко побледнел, и даже там появился зеленый оттенок. Ее лицо также выглядело осунувшимся, а волосы, которые так характерны для Гермионы, теперь свисали, как мокрая тряпка для мытья посуды. Гарри был серьезно впечатлен.

— Мадам Помфри, это гениально. Мы трое видели, как низко опустится Дамблдор, чтобы получить то, что он хочет, и, похоже, в данный момент мы просто навлекаем на себя неприятности. Мы с удовольствием останемся здесь, пока Экспресс не доставит нас домой

* * *

После того, как Гарри и Гермиона были помещены в нечто вроде карантина в лазарете, обстановка в Хогвартсе снова успокоилась. Минерва как раз думала о том, что они действительно могут провести каникулы без каких-либо инцидентов, когда почувствовала, что по залу прокатился гул. Подняв глаза от своего завтрака, она заметила небольшие группы студентов, собравшихся вокруг и, очевидно, что-то читающих. Поскольку ее собственный Пророк еще не был выпущен, Минерва не знала, что вызвало последний переполох. Однако вскоре ей предстояло это выяснить, когда к преподавательскому столу подошла светловолосая ведьма-второкурсница Равенкло.

— Профессор, я знаю, что вы не подписываетесь, но Гарри заплатил за четыре экземпляра нашего последнего выпуска, статью для трех глав факультетов и директора. Не могли бы вы раздать их, пожалуйста? Я не хочу попасть в ту же переделку, что и Гарри прошлым утром.

Луна передала четыре экземпляра «Придиры», а затем убралась оттуда как можно быстрее. Гарри также заплатил за то, чтобы на всех четырех столах факультета было несколько выпусков, но она была не за то, чтобы упоминать об этом. Она, конечно, не собиралась упоминать, что копии в настоящее время распространяются среди членов школьного совета Хогвартса или ряда людей в министерстве. Луна поступила в Равенкло не потому, что была глупой.

Понимая, что Гарри Поттер никогда бы ничего не купил Северусу, даже такую безумную газету, как «Придира», она вручила экземпляры Филиусу, Помоне и Альбусу, прежде чем развернуть свой собственный номер и чуть не поперхнулась от того, что увидела там.

Фотография мистера Поттера и его друзей, стоящих рядом с телом огромного разлагающегося василиска, занимала половину первой страницы. Заголовок, хотя и был по-настоящему решающим, проникал прямо в суть дела почти так же эффективно, как знаменитый меч, которым Гарри убил чудовище, с которым его изобразили.

Поттер убивает Слизеринского зверя мечом Гриффиндора

Спасает Хогвартс, пока его директор ничего не знает в своем кабинете.

Хотя Придира обычно был не более чем мимолетно знаком с правдой, то, что фотография Гарри Поттера была выставлена подобным образом, без сомнения, подтверждало их главный заголовок — по крайней мере. Минерва также понимала, что то же самое доказательство заставит любого читателя поверить, что остальная часть заголовка тоже подлинная.

Как будто картинка и заголовок были недостаточно плохими, статья продолжалась с нападками на персонал Хогвартса, выделяя его директора для особой критики. Минерва пыталась понять, какая часть происходящего была хуже для Альбуса. Где газета спрашивала, как магглорожденная второго курса смог понять, что в замке крадется василиск, а он не смог — или это был Дамблдор, которого отчитали за попытку сохранить все в тайне от родителей и властей, — обвиняемый в том, что зашел так далеко, что запер Гарри Поттера в школьном лазарете без посетителей.

Она смотрела, как Альбус сунул газету под мантию и вышел из Большого зала, практически не притронувшись к завтраку. Хотя он пытался изобразить спокойное безразличие к шепоту, который происходил вокруг него, Минерва знала директора достаточно хорошо, чтобы распознать ярость, которая едва скрывалась под поверхностью.

После того, как Альбус ушел, к ней подошел Филиус. — Я подозреваю, что наш уважаемый директор отправится в лазарет. Вам не кажется, что вашим двум ученикам там может понадобиться поддержка от главы факультета?

— Мистер Поттер и мисс Грейнджер совершенно ясно дали понять, что им не нужна моя помощь

Затем Минерву прервала Помона, которая завтракала по другую сторону от нее. — Простите меня, если я указываю здесь на очевидное, но мистер Поттер и мисс Грейнджер выразили мнение, что они не ожидали, что вы их поддержите, не то чтобы они не хотели вас тоже. Ты просто собираешься сидеть там и оставить Поппи разбираться с разъяренным Альбусом, вымещающим свой гнев на двух твоих юных гриффиндорцах?

Поскольку Минерва просто сидела и продолжала завтракать, оба ее коллеги-главы факультетов восприняли это как согласие. С отвращением качая головами, Помона и Филиус направились в лазарет, где они не могли найти Дамблдора.

* * *

У Альбуса, по крайней мере, сохранилось достаточно здравого смысла, чтобы понять, что сейчас не время отправляться в лазарет и противостоять Гарри. Ему нужно будет гораздо лучше контролировать свой гнев, прежде чем придет время для этого. Вместо этого он ходил взад-вперед по своему кабинету и удивлялся, как все это ускользает от него. Он позвал Паппи, главного эльфа в Хогвартсе. Было несколько вопросов, на которые он хотел получить ответы.

— Паппи, эльфы Хогвартса каким-либо образом помогают мистеру Поттеру?

— Нет, сэр директор. Эльфы Хогвартса будут заниматься только готовкой и уборкой для Лорда Поттера и его Леди

Альбус был так близок к открытию, что у Гарри в Хогвартсе был свой эльф, но его мозг застыл от того, как Паппи обратился к парню. Теперь это было его единственным занятием. — Паппи, как долго Гарри Лорд Поттер?

— С той ночи, когда господин министр был в замке. Хочет ли директор, чтобы эльфы Хогвартса делали больше для нового Лорда Поттера?

— Мерлин, нет. Этот ублюдок Блэк, должно быть, рассказал Гарри о своих правах на светлость, это кошмар. Спасибо тебе за помощь, Паппи

Едва эльф выскочил из его кабинета, как Альбус ворвался в «Дырявый котел». Ему нужно было добраться до Гринготтса и посмотреть, сколько дерьма натворил Блэк, и сколько работы ему потребуется, чтобы разобраться во всем этом бардаке.

* * *

Филиус и Помона прибыли в удивительно тихий лазарет, Поппи спросила их, в чем проблема, и увидела, как Филиус протянул свой экземпляр «Сегодняшнего придиры». Улыбающаяся целительница отрицательно покачала головой.

— Оставь это себе, Филиус, у меня есть мой собственный экземпляр. Вообще-то я ожидал увидеть Альбуса и Минерву, а не вас двоих.

— Альбус, конечно же, выбежал из большого зала, в то время как Минерва отказалась предложить какую-либо помощь или защиту вашим двум пациентам. Мы подумали, что вам может понадобиться помощь, поэтому Филиус и я здесь. У Альбуса, очевидно, другие планы относительно того, как с этим справиться. Как поживают ваши пациенты?

— О, у них все хорошо, хотя и становится немного скучно. Не хотели бы вы навестить их? Я полагаю, Альбус имел в виду, что только их друзья были лишены возможности видеть их, а не двое глав факультетов

И Филиус, и Помона подозревали, что Поппи защищает двух третьекурсников от Альбуса, поэтому они были здесь, чтобы предложить ей поддержку. Поппи отвела их за ширмы, где они обнаружили обоих учеников погруженными в учебу, по всему столу, за которым они работали, были разбросаны открытые книги.

— Приятно видеть, что вы выглядите немного лучше, мистер Поттер — Филиус действительно не пытался скрыть, что находит эту ситуацию довольно забавной.

Гарри ответил с юмором. — Я тоже рад вас видеть, сэр. Я думал, нам придется использовать другие способы связаться с вами. Мадам Спраут, хотя это предложение наверняка будет открыто и для вас, я бы попросил, если вас это не интересует, по крайней мере, не упоминать об этом некоему назойливому старому директору, которого мы все знаем.

То, что Помона улыбалась, кивая в знак согласия, дало паре некоторую надежду на то, что, возможно, им тоже удастся переманить Спраут из Хогвартса. Это, безусловно, сделало бы Невилла счастливым.

— Мы пытаемся организовать несколько занятий этим летом, но на самом деле это только первый этап. Мы серьезно рассматриваем возможность создания нашей собственной школы и были бы признательны за ваше мнение о нашем здании — и за все остальное, с чем вы могли бы нам помочь.

Поскольку оба главы факультетов выглядели так, словно им нужно было сесть, услышав это, Гермиона сбросила еще одну бомбу. — Если кто-то из вас или оба подумают о том, чтобы покинуть Хогвартс, вас, конечно, будет ждать работа

На этот раз им действительно понадобилось место, которое Поппи должным образом предоставила. Затем Помона захотела узнать, действительно ли они говорили серьезно, или это было не более чем несбыточной мечтой.

— Я обещаю вам хранить молчание по этому поводу, но я хочу знать, как далеко вы продвинулись в реализации этих планов, и имеете ли вы какое-либо представление о связанных с этим затратах. Я также не могу представить, чтобы Дамблдор или Министерство магии спустили тебе это с рук.

Это было своего рода начало, от которого Гермиона преуспела, и Гарри кивнул, приглашая ее рассказать об их планах. — Во-первых, мы полностью согласны с Дамблдором и Министерством. Вот почему школы не будет в Британии. С золотом проблем не будет, средства будут доступны для ее создания и поддержания в рабочем состоянии. Изначально мы с Гарри собирались заниматься репетиторством только для себя и нескольких друзей, но это не поможет сотням людей, у которых есть единственный выбор — Хогвартс

Гарри легко перенял то, что фактически было рекламной кампанией, которая, как мы надеемся, поможет им получить двух профессоров. — У нас есть опытные люди на местах, которые уже смотрят на это, хотя ваши мысли или идеи, безусловно, будут оценены. Я уверен, что часть этого нового отношения, с которым у директора так много проблем, заключается в том, что теперь я полон решимости заставить своих родителей гордиться сыном, спасая которого они отдали свои жизни. Организовать репетиторство для нескольких человек мне больше не по силам.

Затем настала очередь Гермионы бежать с эстафетной палочкой. — Мы хотим, чтобы школа носила имя Поттера, поэтому подойдут только лучшие. Наше исследование приводит нас к мысли, что было бы безумием пытаться открыть совершенно новую школу, где преподавали бы все семь лет с первого дня. Мы рассматриваем нашу годичную группу как самую старшую, что дает сотрудникам и ученикам время освоиться в школе. Пройдет два года, прежде чем нам придется сдавать экзамены СОВЕ, и еще два — НЬЮТУ. К тому времени все должно быть готово, чтобы сделать нас конкурентоспособными с любой школой Европы

Гермиона шокировала их, заставив замолчать, поэтому Гарри объяснил им, почему они это делают. — В школе, носящей имя Поттеров, не будет фанатизма, никто не будет командовать кем-либо еще, включая нас. Это сработает, только если к нам тоже будут относиться как к обычным ученикам. Здесь не будет ни троллей, ни василисков, ни дементоров, ни знаменитых учителей защиты, которые могут использовать только одно заклинание — обливиэйт. Хогвартс стал кошмаром для нас обоих с того самого момента, как мы переступили порог. Я никогда не летал на метле до того, как начал работать здесь, но МакГонагалл включила меня в команду по квиддичу, потому что она хотела выиграть кубок. Меня даже не спросили, хочу ли я играть, я даже не знал, что такое квиддич. В тот же первый год, когда мы пошли к МакГонагалл и сказали ей, что камень в опасности, она отказалась нам поверить. Дамблдор сказал, что это безопасно, конец истории, но это было не так. Рон, Гермиона и я миновали эти ловушки, и я остался лицом к лицу с Волдемортом и убил Квиррелла — мне было ОДИННАДЦАТЬ!

Взяв Гарри за руку, Гермиона подвела им итог. — Мы с Гарри оба прошли шесть лет обучения в маггловской школе, прежде чем приехать сюда. Если бы какая-нибудь маггловская школа управлялась так же плохо, как Хогвартс, правительство вскоре вмешалось бы и закрыло эту школу. Поскольку Министерство управляется так же плохо, как и Хогвартс, и в Британии нет альтернативной школы, мы застряли с Хогвартсом и Дамблдором — если мы не сделаем этого. И Гарри, и мне надоело, что мы ежегодно подвергаемся смертельной опасности. Сколько времени пройдет, прежде чем удача покинет нас?

Достаточно успокоившись, чтобы продолжить, Гарри выложил им все. — Мои мама и папа отдали свои жизни, чтобы я мог жить, а не для того, чтобы сумасшедший директор со своими собственными планами продолжал ставить меня в ситуации, в которых я мог потерять эту жизнь. Золото в моих хранилищах мне не поможет, если я умру. Я последний из Поттеров, я даже не знаю, кому достанется это золото, если со мной что-нибудь случится. Я хочу, чтобы имя Поттеров жило еще долго после того, как меня не станет, открытие школы — и превращение ее в отличную школу — приведет к тому, что это произойдет. Это не то, что мы делаем по прихоти, мы смертельно серьезны. Средства на все это будут доступны сразу после того, как мы доберемся до Гринготтса, то есть в тот же день, когда мы отсюда выберемся.

Гермиона с энтузиазмом кивала в знак согласия. — Мы можем приехать к вам на каникулы, и для вас это тоже будет похоже на праздник. Мы не хотим слишком много говорить о том, где на самом деле находится здание, но у него есть собственный пляж на берегу Средиземного моря. Даже если вы просто придете и предложите свои идеи, мы все равно будем рады видеть вас там

Именно тогда Поппи высказала свое собственное мнение по этому поводу. — Очевидно, что в последнее время я проводила больше времени с этими двумя, могу заверить вас, что они серьезно относятся к этому. Настолько серьезно, что я уже согласился поехать и посмотреть самому летом.

Помона вдруг стала сама деловитость, давая всем понять, что она, по крайней мере, заинтересована в этой идее. — Когда вы предполагаете открытие школы?

Гарри ответил так честно, как только мог. — В идеале, первое сентября. Я чувствую, что это может быть позже, хотя я надеюсь пропустить еще один Хэллоуин здесь. Мы бы предпочли открыться позже и все подготовить, но видим проблемы в том, что мы не откроемся к новому учебному семестру, начинающемуся в сентябре — таким образом, мы можем потерять много потенциальных учеников. Все будет зависеть от здания и, конечно, от персонала. Если мы наберем тех людей, которых хотим, то решение будет принимать директриса.

Никто не пропустил преднамеренное использование Гарри слова «Директриса» или тот факт, что и он, и Гермиона уставились на Помону, когда он использовал это слово. У нее был готов следующий вопрос, и ни один из подростков даже не попытался скрыть улыбки. — Как скоро мы сможем получить эти портключи?

* * *

Дамблдор мог сказать, что его остановили. Ухмыляющийся гоблин даже не пытался скрыть тот факт, что маленькому ублюдку нравилось намеренно скрывать от Альбуса то, что ему нужно было знать. — Конечно, вы должны понимать, что Гарри нуждается в руководстве в вопросах, с которыми мальчик еще не способен справиться самостоятельно. Как его магическому опекуну, этому фарсу с лордством нельзя было позволять продолжаться без предварительной консультации со мной

— Ваши законы соблюдались буквально, Верховный Чародей. Вы хотите сказать, что ваши собственные законы неадекватны?

— Все, что я говорю, это то, что при любом законе всегда есть исключения из правил. Гарри явно исключение из любого правила, поэтому это лордство не должно оставаться в силе — Ухмылка маленького ублюдка стала еще шире, давая Альбусу понять, что этот ответ понравится ему ничуть не больше, чем те, которые он уже слышал от этого особенно упрямого гоблина.

— Сама магия постановила, что Лорд Поттер достоин занимать должность главы своего Рода. Ни Гринготтс, ни Министерство не имеют права или возможности вмешиваться в это решение

Альбус все еще приводил тот же аргумент, который он выдвигал с момента поступления в Гринготтс, а именно, что Гарри должен вернуться под его контроль, когда заметил, что гоблин на самом деле больше не смотрит на него, а пялится на кого-то, кто только что вошел в банк.

У Ремуса был хороший день, вплоть до того момента, как он заметил Альбуса Дамблдора в Гринготтсе. Если этого было недостаточно, то Дамблдор в данный момент спорил с конкретным гоблином, которого хотел увидеть Ремус, — Барчоком. Дамблдор стал бы спорить с Барчоком только в том случае, если бы узнал, что Гарри теперь лорд Поттер — и вышел из-под контроля Альбуса. Только это могло объяснить его явно взволнованное состояние, Альбус был взволнован до такой степени, что привлекал нежелательное внимание к этой паре.

После знакомства с гоблином, отвечающим за хранилища Поттеров, Ремус теперь мог различить характерные манеры, которые указывали на то, что малыш наслаждался возможностью поставить Дамблдора на место. Поскольку новости о его новой должности рано или поздно должны были просочиться, Ремус намеревался попытаться использовать эти новости, чтобы вывести Дамблдора из равновесия — и посмотреть, что они смогут из него выжать.

— Доброе утро, старший менеджер по работе с клиентами. Мне жаль, Альбус, но у меня здесь назначена встреча с Барчоком. Тебе придется заняться своими делами в другом месте

Подыгрывая, Барчок наслаждался тем, что вонзал нож «недостатка знаний» в кишки Дамблдора. — Доброе утро, секретарь Люпин. У меня есть очень хорошие новости о том, что Род Поттер хотел сделать

Оба старательно прятали улыбки, поскольку Дамблдор чуть не вывихнул шею из-за скорости, с которой его голова повернулась к Ремусу.

В его глазах была надежда, когда Альбус потянулся к Ремусу, как утопающий, заметивший потенциального спасателя. Хотя он все еще был Альбусом Дамблдором, поэтому сразу же попытался взять на себя руководство спасательной лодкой. — Ремус, Гарри назначил тебя секретарем? Слава богу за это. Нам есть что обсудить…

Не теряя времени, Ремус дал ему понять, кто здесь главный. — Альбус, Гарри не назначал меня — он предложил мне должность. Я дал клятву верности — Роду Поттеров, а не Гарри. Эта клятва говорит мне, что не в интересах моего дома обсуждать с вами какие-либо дела. Зная, как работает клятва, я уверен, вы понимаете. Это мощная старая семейная магия, которая может стоить мне моей магии, если я буду работать против Рода Поттеров.

— Ты же не думаешь, что я бы желал Роду Поттеров зла? Мы должны что-то придумать? Гарри нуждается в моем руководстве

Поскольку Гарри не давал никакой клятвы, Ремус просто не позволил бы ему этого, теперь Ремус сыграл на знании Альбуса о том, что было бы позволено секретарю, если бы он был связан клятвой. — В настоящее время вы держите Гарри в изоляции и пытаетесь наложить на него несправедливое наказание. Моя клятва рассматривает это как-то, что вы работаете против интересов Рода Поттеров, я ничего не могу с этим поделать. Это магия в своей основе, Альбус, ее нельзя обмануть простыми словами или бессмысленными жестами.

Пытаясь не показать, в каком он отчаянии, и потерпев сокрушительную неудачу, Альбус практически умолял профессора, которого уволил всего несколько дней назад. — Ремус, что я могу сделать, чтобы помочь с этим делом? Я хорошо знаю, что магию на этом уровне не обманешь, и мне никогда бы и в голову не пришло подвергать тебя какой-либо опасности

Ни Ремус, ни Барчок ни на секунду не поверили в последнее. Оба знали, что Альбус Дамблдор пожертвовал бы кем угодно, чтобы получить то, что он хотел. Они пытались использовать эту черту характера против него.

— Откажись от попыток контролировать каждый аспект жизни Гарри. Он проведет лето со мной, собирая свой пакет репетиторских услуг на следующий семестр. Сделайте это, и я гарантирую вам, что в сентябре он будет в Хогвартс-экспрессе. Это лучшее, что я могу тебе предложить, Альбус, и мне будет нелегко добиться от тебя этого. Гарри — очень упрямый молодой человек, ваше нынешнее поведение все больше и больше загоняет его в угол. Я гарантирую вам, что он выйдет победителем — и если это произойдет, он покинет Хогвартс и Британию в пределах своих возможностей

— Ремус, я не могу передать тебе, какой катастрофой это было бы. Мы не можем позволить этому случиться, мы просто не можем

Кивнув в знак согласия, Ремус двинулся вперед. — Ты говоришь, что хочешь работать со мной, а потом отступаешь, пока не стало слишком поздно. Когда Гарри принимает решение о чем-то, вероятно, только у Гермионы есть хоть какой-то шанс заставить его изменить это. Поскольку она сейчас тоже в изоляции, у нее гораздо больше шансов подбодрить Гарри. Если ты извинишь нас, Альбус, мне действительно нужно обсудить с Барчоком неотложные дела Рода Поттеров.

Задумчивый Альбус кивнул и медленно вышел из Гринготтса.

Едва они уселись в кабинете Баркока, как гоблин уже не мог сдерживать свое любопытство. — Все, что вы рассказали мне о Лорде Поттере, наводит меня на мысль, что вы только что заключили ужасную сделку с Дамблдором. Я знаю, что, должно быть, что-то упустил, но я изо всех сил пытаюсь понять, что именно

Улыбающийся Ремус ответил, что не каждый день приходится перекладывать вину на Дамблдора. — Если Дамблдор пойдет на это, а я уверен, что он пойдет, это подарит нам лето, когда ни он, ни министерство не будут вмешиваться в то, что мы здесь делаем. В этом может быть разница между открытием нашей школы в сентябре или нет.

Барчок согласился с каждым словом в этом, но это все равно не ответило на его первоначальный вопрос. — Какой смысл открывать эту школу, если Лорд Поттер учится в Хогвартсе?

— Ах, но я никогда не говорил, что он будет учиться в Хогвартсе, только что он будет на борту экспресса. Даже если бы он вернулся туда, первым признаком неприятностей Гарри было бы отсутствие в замке. По прошлым записям, он не продержался бы и недели в Хогвартсе.

Громкий смех разнесся по туннелям Гринготтса, прежде чем эти двое перешли к серьезному делу. Подробности встречи Ремуса с Альбусом и Барчоком дойдут до Гарри позже, любезно предоставленные Добби.

Примечания:

Как и реклама на СТС: Гарри к нам приходит...

Пожалуйста оцените мой новый фанфик https://ficbook.net/readfic/018c9020-4a4c-7b65-b166-8cf2fb949582