У Шэнь Юаня новый план (джен)

Примечания:

Бета: лапки приложены.

* Шэнь Юань *

Его затворничество затянулось, и Юэ Цинъюань в последний визит дал это понять:

— Если шиди достаточно хорошо себя чувствует, я буду рад видеть тебя на нашем ежемесячном собрании! — негромко сказал он.

Главе ордена не отказывают, пришлось вежливо кланяться и благодарить за напоминание. А Шэнь Юаня мучили сомнения, больше всего он боялся выдать себя, поэтому пытался просчитать ситуацию, постоянно прокручивая в голове ответы на бесконечное: «а что, если…», и так без конца. Он даже задремать не мог. Тридцать дней пролетели как один.

Собрание глав пиков сегодня! Он ждал этой встречи целый месяц.

И вот этот день настал, а он совершенно не готов!

Шэнь Юань напомнил себе, что уже вторую жизнь живёт Лордом Цинцзин — это не помогло, он выпил горячей воды, подышал на четыре счёта, поправил волосы — откладывать сборы больше нельзя.

Сегодня ему придётся надеть весь комплект официальных одежд пикового лорда. Помимо многослойной нижней одежды, нескольких халатов верхней, его ждало ещё и традиционное неподъёмное негнущееся от вышивки пао. *( У пао есть несколько определений. Здесь имеется в виду, что, помимо нескольких слоёв обычной одежды, в том числе верхней, Шэнь Юань надевает ещё и парадный халат, он чуть короче обычного и имеет очень широкие рукава.)

Слуги суетились рядом, ловко завязывая хитрые ленты, они довольно улыбались, в четыре руки помогая надеть сложное убранство — впервые чуть ли не за год Лорд Цинцзин решил выйти в люди.

Только Шэнь Юань был недоволен. Он хмурился, разглядывая неизменно зелёный наряд.

Жаль, что он не мог носить с собой табличку с надписью «Сарказм», но иногда очень хотелось. Официальным цветом бамбукового пика был зелёный — как это оригинально и неожиданно. Всем было мало зелёных бамбуковых строений, зданий, выкрашенных в зелёный, и зелёных же символов, начертанных всюду. Ученики и наставники тоже носили одежды в зелёных тонах, и как вишенка на торте — пиковый лорд должен был весь одеться в зелёное.

И ведь зелёное безумие было только на Цинцзин, Шэнь Юань не замечал, чтобы остальные пики были так преданы своим цветам.

Ему оставалось только подчиниться: на нижние прозрачно-зелёные одежды надевались верхние — светло-зелёные, а поверх них — тёмно-зелёное пао, которое украшала вышивка — серебристый бамбук — символ Цинцзин. Когда это многообразие зелёных оттенков надевали на него, он был искренне рад — сам он с девятью слоями в жизни бы не справился, а тут всего полшичэня *(Шичэнь — два часа. Полшичэня — час.) усилий — и каждый слой ткани уложен идеально.

Слуги отошли в сторону, любуясь результатом.

Неплохо. Шэнь Юань оценил образ, медное зеркало не давало насладиться оттенками, но и так было понятно — эта одежда отлично сочеталась с его цветом волос и глаз. Но кто бы знал, как ему надоело зелёное однообразие.

Зелёный — красивый цвет, тёмно-зелёный тоже очень красив своей глубиной и насыщенностью. Это ещё и очень полезный цвет, он успокаивает и расслабляет. Только ему до смерти хочется надеть красный с чёрным халат, распахнутый на груди на демонический манер *(Мир имеет две части: человеческую, где заклинатели и ордена, и демоническую. Демоны более вольны в своём поведении и могут одеваться вызывающе с человеческой точки зрения. Шэнь Юань знает об этом, так как это не первая его жизнь в этом мире. Есть ещё часть мира — Небеса с небожителями, но они в основном за кадром. Красный и чёрный — цвета Ло Бинхэ, когда он стал императором демонов.). И пусть грудь у него не столь широка и мускулиста, как у главного героя этой дурацкой новеллы — Ло Бинхэ, стыдиться ему было бы нечего, постоянные тренировки укрепили его тело, и ему так шёл красный…

Но репутация главы пика Цинцзин не перенесёт ещё и этого. Шэнь Юань печально вздохнул и зелёным облаком вышел из хижины.

Исполнительный Мин Фань был уже готов, одетый в зелёную! парадную форму ученика пика Цинцзин, он тщательно умылся и причесал волосы. С собой он взял сумку через плечо, в руках держал деревянную планшетку с листами бумаги. Главные ученики работали писцами — записывали распоряжения и указания, а главам пиков в парадных одеждах невместно что-то там писать, они должны просто красиво сидеть часа четыре на коленях.

И кто придумал эти ежемесячные собрания?

Шэнь Юань часто вспоминал прошлую жизнь, тогда ему эти встречи не казались чем-то ужасным. Он не задумывался, что ссоры почти вознёсшихся богов решают судьбы мира, тогда он воспринимал их как размолвку своих братьев и сестёр из XXI века, милую и безопасную для всех. Иногда ему казалось, что главы пиков напоминают котят (ага, саблезубых), а себя Шэнь Юань мнил миротворцем — чаем, добрым словом и участием творящим чудеса. Теперь блаженная аура идиота из XXI века, попавшего в выдуманный мир, у него отсутствовала, и ничего, кроме неприятностей, он не ждал.

Двенадцать глав пиков с упорством, достойным лучшего применения, собирались ежемесячно и скандалили часами, с удовольствием поливали друг друга грязью. У этого безумия должна быть цель. Но как ни крутил Шэнь Юань ситуацию, найти её так и не смог.

Зал совета располагался в основном здании и был одним из самых помпезных и необычных на Цюндин.

Пик небесного купола оправдывал своё название — все здания вершины обладали подобным сводом. А в Зале совета он был ещё и прозрачным, что ещё больше нервировало главу Цинцзин.

Льющееся сверху солнце неуклонно нагревало помещение и ослепляло сидящих. Девять слоёв одежды не давали дышать, ци Шэнь Юань владел недостаточно хорошо, чтобы охладить своё тело на несколько градусов, приходилось терпеть и делать вид, что так и нужно.

Лучи, падающие сверху, ослепляли, они россыпью солнечных зайчиков отражались во всех полированных поверхностях, даже в лакированных ручках кистей для записей, делая пребывание в зале некомфортным, но все вокруг не проявляли и тени неудовольствия.

Шэнь Юань отчётливо скрипнул зубами: «В следующий раз возьму с собой мороженое, сил моих больше нет, или наконец овладею ци, чтобы так не париться», — думал он, наблюдая за спокойными деловитыми лицами остальных пиковых лордов.

Большую часть зала занимал помост, на котором все и сидели. Места располагались согласно традиции, во главе восседал глава Юэ, остальные места — по левую и правую руку от него, шесть мест с одной стороны и шесть — с другой.

В фанфиках писали, что пиковые лорды сидели по кругу, но, чтобы всех разместить, потребовалось бы слишком большое помещение: два столика рядом с каждым главой, большое удобное место для сидения, столики для записей главных учеников и сидения для них, а вокруг должно быть достаточно пространства, чтобы ученики Цюндин, выполняющие роль слуг, могли принести требуемое. И ведь каждый пиковый лорд должен хорошо видеть остальных, поэтому сидели в два ряда, оставляя место во главе владыке Цанцюн.

Слева обычно сидел Шэнь Цинцю, остальные рассаживались кто как хотел. Шэнь Юань в прошлой жизни так и не выяснил, по какому принципу все устраивались, а иногда и меняли свои места. Никаких правил, регламентирующих рассадку глав пиков, он не помнил.

У каждого места лежала гора подушек, на которую со всем комфортом и усаживались пиковые лорды, ученики суетились рядом, помогая устроиться, что было не так-то просто в жёстких от вышивки официальных пао.

Беседа начнётся с чая, перед каждым главой уже стоял приготовленный чайный столик, столик для документов стоял в стороне, ожидая своей очереди. Места учеников были по правую руку от глав и на шаг позади, перед ними также стояли столики для документов, но никакого чая им не полагалось.

Старейшины собирались здесь же, на пике Цюндин, в зал советов им хода не было, но они не пропускали ни одного ежемесячного собрания, обсуждая своим кругом дела.

Главы пиков рассаживались, а Шэнь Юань изо всех сил старался не подавать вида, пряча удивлённое лицо за веером.

«Невозможно понять, почему так сидят?!» — Мысленно орал Шэнь Юань. Побить самого себя из прошлой жизни по голове веером не получится при всём желании, оставалось только мысленно возмущаться.

Справа от главы Юэ располагалось пустое дополнительное место, сюда подзывали тех, чьи проблемы требовали особого обсуждения.

Но вся правая сторона!

В центре сидел недовольный, растрёпанный, словно с утра готовый к драке Лю Цингэ, по правую руку от него сидела Ци Цинци, глава пятого пика — Сяньшу, по левую руку — глава третьего пика Вэй Цинвэй. Глава пика Цзуйсянь садился обычно в конце, занимая последнее место на правой стороне, но сейчас его не было. На левой стороне сидели Шэнь Цинцю и глава пика животных Дуань Цинцзе, она сейчас задерживалась и вообще старалась не участвовать в спорах. Главы пиков предсказаний и артефактов всеми силами избегали собраний, но, когда появлялись, обычно садились по левой стороне. Глава пика аскетов Кусин садился то на правую, то на левую сторону, сейчас его тоже не было — он ушёл в длительную медитацию; потом сидел Му Цинфан — глава пика медиков, и последним слева занимал место глава Аньдин, небезызвестный Шан Цинхуа. Именно его глава Юэ подзывал чаще всего и усаживал по правую руку. Ведь именно у него было больше всего претензий и вопросов, которые требовали решения.

Сегодняшнее собрание не стало исключением. Шан Цинхуа отодвинул чай и прямо на чайном столике разложил кучу очень серьёзно выглядящих свитков. Он одновременно выглядел жалким, нахохленным как замёрзший воробей и готовым стоять до последнего.

«Опять Байчжань что-то разрушил, — со смирением подумал Шэнь Юань, готовясь к очень долгому перечислению нанесённого ущерба. Он отхлебнул чаю. — Ммм, мой любимый отдающий мёдом чай Пяти настроений.»

Традиционно совещание должно было начаться с чая и неспешной приятной беседы, но это же собрание двенадцати пиков. Они с утра прилетели, как будто им кто-то хвост накрутил. Лю Цингэ с Ци Цинци разве что не искрились. Шэнь Юань невесомо вздохнул, устало прикрыв веки и был подхвачен под локоть — тёплые пальцы главы Юэ надёжно держали его руку, а сам он, участливо наклонившись, смотрел прямо в глаза.

— Шиди плохо себя чувствует?! — Мягко спросил повелитель Цанцюн и, не ожидая ответа, немедленно тихо продолжил, — нам следует перенести собрание, если Шэнь-шиди нездоровится.

Глава Юэ даже не повернул головы, но ученики Цюндин уже появились рядом с Шэнь Юанем. Ему мгновенно принесли освежающий мятный чай, поправили подушки и поставили рядом коробку сладостей. Юэ Цинъюань продолжал заглядывать в глаза и ждать ответа.

Со стороны Ци Цинци немедленно донеслось еле слышным ядовитым шёпотом: «Такой фаворитизм попросту неприличен. Это уже ни в какие рамки не лезет!»

А сердце Шэнь Юаня наполняла нежность, в глазах главы Юэ не было ни грана похоти, приписываемой ему многочисленными фанфиками, этот взгляд заботы и родственной любви Шэнь Юань узнал бы где угодно. Его собственные братья смотрели на него так же. Шэнь Юань счастливо улыбнулся, слегка отводя взгляд, в уголках глаз засеребрились слёзы, он надеялся, что их никто не заметил.

— Спасибо, всё в порядке, мы можем продолжать, — сказал он, с трудом справившись с эмоциями. Он в первый раз вылетел за пределы Цинцзин и ничего хорошего от чужих людей не ждал, а тут Юэ Ци с искренней заботой и поддержкой, не удивительно, что он растрогался.

Шан Цинхуа не обращал на окружающих внимания. Уткнувшись в свитки, как в щит, он жёг глаголом, снова и снова понося бездумных учеников Байчжаня, уничтоживших за месяц второй комплект формы.

Шэнь Юань приподнял голову и попытался сосредоточиться, внимательно слушая отчёт. Ему показалось, что он всё ещё спит. Шэнь Юань не мог поверить своим ушам.

«Подождите, — захотелось воскликнуть ему, — это какая-то чушь! Мы — бессмертные мастера! Любой один-единственный зверь, уничтоженный главой Байчжань, сто́ит как крыло самолёта, за месяц он уничтожает их не меньше тридцати. Он месяцами не показывается на пике, откуда может взяться нехватка обычной формы из обычного хлопка?! Не шёлковой! Не зачарованной! Обычной!»

Лю Цингэ же пронзал главу Аньдин ненавидящими взглядами, он и в обычное время не отличался сдержанностью, сейчас же ему хотелось схватить Шан Цинхуа и трясти, пока у того позвоночник не сломается! Шепоток Ци Цинци с одной стороны и рокот баса Вэй Цинвэя не успокаивали. А удивлённо-счастливые глаза вечно ехидного Шэнь Цинцю, которыми он то и дело посматривал на главу Юэ, хотелось вырвать! Шан Цинхуа же продолжал нудеть, не обращая внимания на сгустившиеся тучи.

Шэнь Юань устал, жёсткое колючее пао натирало запястье, Мин Фань выглядел уставшим и измученным, он упорно что-то карябал на своих листах, надо будет потом почитать, что именно — особенного смысла в словах Шан Цинхуа Шэнь Юань так и не услышал, а чаи и сладости кончились. Он надеялся, что затянувшееся собрание придёт к своему финалу.

Тёплый взгляд боевого брата Юэ ещё касался его, но всё чаще тот строго смотрел на Лю Цингэ и немного печально на Шан Цинхуа. Свары, так любимые остальными главами пиков, Юэ Цинъюань терпел с трудом.

Двери распахнулись, и в зал неслышно влетели ученики Цюндин, они снова поправили подушки, помогли собрать свитки Шан Цинхуа и поставили свежий чай на чайные столики. Но тут несносный «случай» всё испортил — порывом ветра взметнуло документы на столах правой стороны, и на середину вылетел листок с узнаваемым изображением, его нельзя было проигнорировать — его увидели все. И откуда тот прилетел, тоже — со стола Лю Цингэ!

Карикатура! На владыку Цанцюн! Неслыхано!

Может, это были стремления тела Шэнь Цзю, но Шэнь Юань не смог сдержаться. Ярость прокатилась волной по телу, кровь закипела в жилах. Веер хрустнул в его руках, ломаясь на две части. Шэнь Юань слитным движением поднялся на ноги, Сюя сама легла в руку, как на тренировках.

Лорд Цинцзин устремил меч прямо в лицо Лю Цингэ, бросая вызов, на который тот не мог не ответить!

Это потом, вспоминая об этом дурацком бое, он понял, что не мог поступить по-другому. Но тогда им двигали глубинные инстинкты, он просто знал, что должен это совершить!

Шэнь Юань был не просто зол, он был в бешенстве — все его планы шли псу под хвост из-за нелепой картинки. Он много тренировался, но был ещё не готов, что такое почти год усердных занятий против многолетнего опыта бога войны. Но Лю Цингэ, или кто тот глупый рисовальщик, что осмелился на подобное, не оставляли ему иного выхода. Насмешливая карикатура грозила смертью любому. Шэнь Юань хорошо помнил историю, за такое даже смертный император устраивал многодневные пытки, заканчивающиеся казнью. Проверять, убьёт ли Юэ Цинъюань Лю Цингэ в назидание всем, не хотелось.

Тело Шэнь Цзю опередило всех, вызов на бой сделал казнь невозможной, но подставил Шэнь Юаня, а деваться было некуда — отступать он не собирался.

«Как они вообще осмелились?! Они действительно хотят, чтобы Лю Цингэ лишился головы?!» — думал он, не понимая, почему остальные главы пиков не одёрнули главу Байчжань. Те, словно не произошло ничего плохого, оживлённо переговаривались, ожидая интересное зрелище.

А Лю Цингэ надменно улыбался, перечисляя все проигрыши Шэнь Цинцю, его свита поддакивала и подобострастно хихикала.

— Выбирай! — Резко прервал чужую красочную речь Шэнь Юань. Шэнь Цзю, наверное, такое вывело из себя, но Шэнь Юаню было всё равно. Он уже начал дышать на счёт, успокаиваясь. Не хватало проиграть из-за того, что разозлился и запыхался, — на мечах, на кулаках, на веерах или на посохах?!

Шэнь Юань родился в Китае в богатой, следующей старинным традициям семье, и пусть он большую часть жизни болел, но, как и все в его роду, занимался боевыми искусствами с двух лет. Ему нравилась изысканная простота тайчи, миролюбие айкидо, резкие нападения каратэ. Он изучал и удары шестом, и мечом, и даже веером. Ещё Шэнь Юань занимался профессионально танцами, разбирался в чае и мог провести чайную церемонию, легко цитировал стихотворные строки мудрецов прошлого.

Классическое образование включало в себя игру на гуцине, рисование четырьмя стилями и, конечно же, каллиграфию. С вэйци у него были сложные отношения — Шэнь Юань предпочитал шахматы, а в остальном в трёх из четырёх искусств Цинцзин Шэнь Юань мог показать достойный результат.

«Даже забавно, насколько я подхожу для этого мира», — думал Шэнь Юань, ожидая решения соперника.

Ожидаемо Лю Цингэ выбрал меч.

Меч — продолжение руки, меч — концентрация силы заклинателя.

Это было не важно. Шэнь Юань — не новичок. Только начинающий мечник дерётся мечом, профессионалы выбирают свой путь. Кто-то предпочитал путь силы, каким следовал и Лю Цингэ, кто-то путь эмоций, а Шэнь Юань давным-давно выбрал путь разума и в этой жизни собирался следовать ему. Путь эмоций для него закончился в прошлой жизни очень плохо, он больше не повторит своих ошибок.

Бой начинается не с нападения, а с решения — поединка не избежать, и он примет в нём участие. Шэнь Юань уже был готов, он даже двигался так, словно Лю Цингэ выхватит меч и нанесёт удар прямо сейчас, посреди зала, полного людей.

Шэнь Юань повелительно указал на дверь, он не собирался искать тренировочную площадку, место рядом с залом совета было достаточно уединённым, а чуть в стороне и вовсе громоздились скалы, и огромные булыжники были раскиданы в живописном порядке. Именно туда Шэнь Юань и планировал направить бой.

Не дожидаясь, пока они встанут напротив друг друга, Лю Цингэ нанёс резкий удар, метя по руке с мечом, как будто проверял противника, потом ещё и ещё. Скорость и сила — вот сильные стороны Лю Цингэ, но Шэнь Юань был готов. Он легко скользнул вправо, чуть отклонился с траектории удара, потом маятником невесомо качнулся влево, так он тоже мог. Он учился у бамбука колебаться вслед за ветром. Лю Цингэ был силён и ци использовал не скупясь, вот только Шэнь Юань не зря дневал и ночевал в лесах Цинцзин, он использовал Сюя как шест, стараясь погасить и отбросить удар. А вот ци Шэнь Юань использовать не привык, но выбора не было, а настоящий бой — лучший учитель. Он крутился юлой, но не успевал, Лю Цингэ был и быстрее, и сильнее, всё, что мог Шэнь Юань — гасить удары, сбрасывая усилия бога войны в никуда.

Шэнь Юань лёгкой пушинкой скользил рядом, не давая себя запугать и сбить с толку, дышал на счёт и пытался направить ци. Наконец-то у него получилось. Ци волной прошла по зачарованным шелкам, защищая от косого удара. Лю Цингэ, рассчитывая на победу, бросился вперёд, но очередной сильный удар Чэнлуаня снова пролетел мимо.

«Самая короткая линия между вами и вашим противником — прямая», — говорил шифу.

Шэнь Юань следовал учению, гасил удары и не давал Лю Цингэ развернуться, а скорости у него было достаточно, не зря он тренировался в бамбуковом лесу даже во тьме. Сюя насмешливо пела в руке, с мелодичным звоном отводя очередной удар — как просто умеючи: принять силу у рукояти и направить вниз, сливая бурлящую ци Лю Цингэ в землю.

Бог войны начал злиться, обманные ходы и грубая сила не работали, даже дыхалка у Шэнь Цинцю — его слабое место — всё ещё не сбилась. Снова удар, и меч Лю Цингэ подхвачен Сюя, Шэнь Юань скользнул под руку, и тело, не выдержав смещения центра тяжести, потеряло равновесие. Пришлось спешно его восстанавливать, неловко перебирая ногами, и использовать меч как противовес.

Лю Цингэ ненавидел быть смешным. «В какие игры снова играет Шэнь Цинцю?» — думал он, закипая.

А Шэнь Юань не останавливался.

Инерция — вот враг сильных, не бойтесь чужой силы, используйте её. Подхватите сокрушительный удар врага и, обернувшись змеёй, сбросьте его в землю. Пусть борется сам с собой. Этот стиль придумала женщина, и для слабосильного Шэнь Юаня он подходил идеально. Никаких обманных движений, которые любил использовать Шэнь Цинцю, никаких подлых приёмов! Но Лю Цингэ от этого не легче. Шэнь Юань словно творил каллиграфию мечом: легко подхватить удар, безопасно увлечь за собой, и резкий штрих — внезапная атака!

Лю Цингэ вскочил на ноги, отплёвываясь от травы — он от души проехался лицом по земле. Не скрывая ярости, он ударил со всей дури, в этот раз Шэнь Юань не стал отходить, он слегка повернул кисть, и вся сила, вся ярость снова улетела впустую. Шэнь Юань не зря годы проводил в спортзале, удар можно погасить, просто слегка повернув кисть руки и даже палец.

Конечно, бог войны на то и лучший в битвах, он поймёт и научится, но сейчас он злится, а значит, не сможет обдумать тактику и проиграет!

Бой всё ускорялся, единичные удары, которыми обменивались в самом начале, сменились сплошной стеной выпадов и уклонений. Шэнь Юаня пока спасали гибкость, ловкость и выносливость. Не зря он убил столько времени на тренировки. Но долго так продолжаться не могло. Пора атаковать. Лоб в лоб, сила на силу — не то, чему учит вин чунь, но Шэнь Юань сможет. Лю Цингэ наивно считает, что полную силу его удара книжник не способен выдержать.

Шэнь Юань себя не узнавал, он так злился на Лю Цингэ, как будто тот был причиной всех его неудач, и так жаждал победить…

Или так вырывалось его разочарование — бог войны, которого он считал братом, искренне уважал, оказался не таким.

«Получи, наглый ублюдок!» — Мысленно воскликнул Шэнь Юань. Сюя удивлённо звянькнула, заблокировав сильный рубящий удар Чэнлуаня.

«А теперь потанцуем!»

Шэнь Юань скользящим движением повернулся, отступая назад и вправо, Лю Цингэ, потеряв равновесие, снова улетел вперёд.

Метнув вперёд ци, Шэнь Юань сдержал очередной удар меча, дождался новой атаки Лю Цингэ и, снова гася удар, скользнул в сторону, а затем красиво взлетел вверх, с силой бросил себя вертикально вниз, направляя Сюя в атаку.

«Ты сам хотел, сила на силу! Получай!»

Чэнлуань выдержал, но Лю Цингэ отбросило в сторону. Шэнь Юань не собирался отступать, мерзавца надо было напугать до мокрых штанов. И он бросился вперёд, выхватывая боевой металлический веер. Зелёной стеной за спиной летели листья, завиваясь ураганом, мягко ложились на плечи.

«Жаль, что на себя со стороны посмотреть нельзя. Эта сцена могла бы быть моей любимой.»

Лю Цингэ растерялся и потерял уверенность, он удивлённо смотрел на Шэнь Юаня, с трудом успевал отбивать меч и веер, и это ещё листья просто создавали красивую завесу и не участвовали в бое. Шэнь Юань вился осой, раз за разом выискивая бреши в защите, ускоряя движения с каждым мгновением! Вееру не требовалось участие руки, он наносил удары, даже опережая желания хозяина.

Шэнь Юань в детстве хотел быть лучшим и всего себя отдавал тренировкам. В мире сянься это имело особое значение. Всё то, что не получалось в прошлой жизни, Шэнь Юань навёрстывал сейчас, но, спасибо его смертным земным учителям, его стойки были идеальны, а жесты картинно-чёткими.

Шэнь Юань снова нанёс удар мечом и, нарушая стройный рисунок боя, от души влепил коленом по грудине, подкрепив удар ци. Лю Цингэ отлетел и замер, даже не пытаясь встать, он ошеломлённо и немного обиженно смотрел на Шэнь Юаня, беззвучно открывая рот, как будто желал что-то сказать, но останавливал себя в последний момент. Как же хотелось Шэнь Юаню медленно подойти и в лучших традициях аниме, схватив Лю Цингэ за хвост волос, швырнуть его на колени, заставив молить о пощаде. Но нельзя. Репутация, мать её. Он даже не мог позволить всем узнать о сокрушительном поражении главы пика Байчжань.

Он был вынужден поднять мельтешение зелёных листьев плащом за спиной и удерживать весь бой, чтобы чужие не увидели чего лишнего.

Поединок был закончен. Шэнь Юань развернулся и вышел из лабиринта больших камней к ожидавшим их людям. Он окинул взглядом ошеломлённо молчавших глав пиков, те явно ждали, что не он выйдет первым. Шэнь Юань вытер Сюя и вложил её в ножны. Старейшины и ученики были здесь, они выглядывали из-за спин стоявших в первом ряду пиковых лордов.

Шэнь Юань нехорошо улыбнулся, прищуривая глаза, это выражение он репетировал перед зеркалом, и не зря — все отводили глаза.

— Бои между главами пиков запрещены, — раздался незнакомый голос.

— Глава Юэ Цинъюань, у Вас есть ко мне претензии? — резко произнёс Шэнь Юань, выискивая взглядом среди окружающих людей того, кто спросил, но тот поспешил скрыться за спинами.

Юэ Цинъюань качнул головой и умиротворяюще добавил:

— Ну какой это поединок, — пиковые лорды недовольно перешёптывались, но спорить не осмеливались, и глава Юэ спокойно продолжил, — обычный спарринг, который ничем не отличается от стандартных тренировок, ведь так, Лю Цингэ?

Лорд Байчжань к этому времени подошёл к собравшимся. Сопровождающий своего главу ученик кинулся навстречу, чтобы отряхнуть налипшие на одежды главы листья и грязь. Старейшины зашептались ещё громче. Лю Цингэ посмотрел на Шэнь Юаня долгим нечитаемым взглядом и кивнул головой.

Шэнь Юань был готов облегчённо вздохнуть, но сдержался. Что делать, если Лю Цингэ потребует реванша, он пока не придумал.

— Если ни у кого нет претензий, я удаляюсь, — Шэнь Юань поклонился главе и остальным, — Повелитель Цанцюн, лорды! — подозвал жестом Мин Фаня, встал на меч и взлетел.

Он не заметил ненавидящие взгляды, смотрящие ему в спину.

Юэ Цинъюань обвёл взглядом громко переговаривающихся лордов и их свиту и дружелюбно, но со значением добавил:

— На этом ежемесячное собрание закончено. Нам всем есть что обдумать.

Примечания:

Эта глава мне далась очень тяжело, первый раз пишу сцену боя. Расскажите, как оно читается?