Шиноби (джен)

— Всё собрали? Ничего не забыли? Наруто, не забывай: в школе не злиться. Защищай Карин. Дочка, смотри, чтобы он на уроках не бесился!

— Да-а-а, ма-а-а-ам! — прозвучал в ответ стройный хор из двух голосов, заставивший Юмико улыбнуться и потрепать их по голове.

Всего месяц, как Наруто зовёт её мамой, а уже подошло время поступать в академию. Надеюсь, я вбил в детей хоть немного умений и знаний, чтобы не уступали сверстникам.

— Я на работу. Ясуо, проводи их в Академию!

— Есть проводить в академию! Задача будет выполнена!

— Клоун, — фыркнула мама. — Всё, бегите!

Дети резко сорвались с места, побежав по мощёной камнем дорожке к выходу из квартала. Каких-либо ворот у нас на входе нет — лишь небольшая арка. Кому на них стоять и направлять посетителей-то? Пройдя арку, я немного ускорился, догоняя замедлившихся детей. Справа потянулся забор, за которым земля Сарутоби, далее у нас Яманака, а напротив них Хьюга.

— У-ух мы им покажем силу Узумаки! Все будут знать, кто будущий Хокаге, даттебаё!

— Ты сначала клонов делать научись, Хокаге, — фыркнула Карин.

Мальчик немного потух, но, изображая равнодушие, отмахнулся:

— Фигня, научусь!

С техникой Клонирования у него проблемы. Он научился Телесному Мерцанию, однако до сих пор не может сделать академическую технику. Впрочем, не удивительно. Приём не сложный, но с объёмами чакры Наруто контроль на Клонирование у него не скоро появится. Надо будет попробовать изменить технику и сделать очень большого клона. Тогда, глядишь, выйдет толк.

— Жаль, что с нами не поступаешь, брат!

— Я слишком умён для первоклашки, — ухмыльнулся я в ответ. — Мне с вами скучно будет.

— Фи! — Карин гордо вскинула голову.

Наруто, приплясывающий от нетерпения рядом, воскликнул:

— Давайте срежем сквозь парк! Наперегонки!

Сорвавшись, он рванул вперед, оставив нас с сестрой позади. Та же, поправив свою светлую курточку, фыркнула:

— Вот ещё, буду вся потная в академию идти!

Сквозь парк мы, однако, срезали, с удивлением увидев Наруто, о чём-то спорящего с тремя пацанами постарше. Рядом с ним сжалась темноволосая девочка, смотрящая на рюкзачок в руках у одного из мальчиков.

— Верни! — набычившись, твёрдо выкрикнул блондин, сжав кулаки.

Перебросив рюкзак своему товарищу, обидчик с усмешкой протянул:

— А ты что — её защищаешь? Посмотри в глаза, видишь, какая страхолюдина? Хотя ты и сам урод! Пацаны, смотрите, у него усы, как у кота! Мяу-мяу, котёнок. Хочешь рыбки?

Пацаны рассмеялись, а блондин не выдержал. Шаг вперёд, и заводила получил в глаз, улетев назад. Развернувшись, Наруто всадил в живот ногу второму, а кинувшегося третьего поймал и перебросил через себя, уронив на землю.

— Ну что, кто здесь котёнок? А?!

С этими словами он вырвал рюкзак у сидящего на попе и пытающегося вдохнуть мальчика и, протянув его девочке, только сейчас нас увидел.

— Аники, они её обижали! — и повернулся к девочке: — Ты тоже в академию? Первый день? Как зовут? Давай дружить?

Темноволосая явно растерялась от такого напора, не зная, что сказать. Но блондинистому бедствию её слова и не нужны. Всучив пострадавшей рюкзак, он бесхитростно схватил девочку за руку и потянул в сторону академии, оставив позади трёх стонущих мальчишек.

— Это аники и Карин, она тоже в академию! Я — Наруто. Мы Узумаки!

— Я — Хината, — тихо прошептала под нос девочка, заставив меня удивлённо поднять бровь.

Старшая дочь главы клана Хьюга? Да не верится! Вообще не похожа. На девочке большими буквами написано «жертва». Совсем не удивительно, что к ней прицепились хулиганы, подобные таких за километр чувствуют. Вопрос в том, кто и зачем допустил проблемы? Упустили? Не верю. Её соклановцы, особенно отец, увидят, что с ней что-то не так с другого конца Конохи через все препятствия.

Бьякуган — второе великое додзюцу нашей деревни — их глаза способны видеть на все триста шестьдесят градусов на километры сквозь стены! А здесь неприятности буквально дорогу перейти от их квартала. Интересно! Хотя и не моё дело…

— Меня зовут Ясуо, а не «Аники». Старший брат этого бандита, — усмехнулся я, когда мы подошли ближе.

Девочка вежливо поклонилась на ходу, пытаясь вникнуть в ту лавину информации, что обрушил на неё блондин.

— Ты тренируешься? Какие техники знаешь? Я умею Телесное Мерцание! А ты?

Тем временем мы подошли к зданию академии с возвышающимся за ней круглым амфитеатром стадиона. Миновали привязанные к ветке дерева качели и остановились перед толпой детей впереди, многих из которых привели родители. И кое-кто не очень хорошо посмотрел на Наруто. Перехватив полный злобы взгляд одного мужика, я молча провёл большим пальцем по горлу.

Он вздрогнул и отвёл глаза, а я бодро посоветовал детям, не заметившим сцены:

— Стойте друг за друга, в обиду не давайте! Хината, держись Наруто, и всё будет, может и не безопасно, но интересно — точно!

Она покраснела и осторожно кивнула, а блондин воскликнул:

— Всё будет отлично, аники! Пошли на прорыв!

И, не долго думая, он, подхватив девочек, вломился в толпу, пробиваясь в сторону таких же первокурсников. Вздохнув, я развернулся и отправился обратно. Неужели теперь дома будет тишина шесть дней в неделю? Хвала Шинигами! Меня столько всего интересного ждёт!

Наконец что-то получается с печатями, пусть и не с одного раза. За пару дней удалось залить чакрой и запечатать туда ножик. Мне пришлось усложнять печать, чтобы появилась возможность запитать её чакрой за два подхода. Когда-нибудь смогу за один, набрав немного больше силы и контроля. Но всё равно считаю большим достижением.

Дом встретил непривычной тишиной. Эх, заработать бы на музыкальный центр! Нам пока не по карману, а вот в будущем…

Юмико, наконец, оформили, как медика. Пусть всего медсестрой, но имеется какая-никакая зарплата. Она научилась передавать свою чакру, да и с техникой Мистической Ладони неплохо обращается. Вполне способна зарастить простую рану, а для более сложных случаев пойдёт передача чакры.

Чакры у неё много — больше, чем сейчас у Наруто. Оказывается, постоянное истощение неплохой тренажёр. Едва матушка привела себя в форму, успокоилась и отъелась, резерв скакнул, как на дрожжах. Ублюдки в Траве реально её убивали.

Для меня такой семейный прогресс весьма позитивен…

Остановившись на небольшом тренировочном полигоне, я приложил руку к печати, нанесённой на специальный столбик, и потянул энергию, ощущая, как в меня рекой втекает сила. Контролировать чужую чакру сложно, но техники, с грехом пополам, получаются.

Печать для хранения нам помогал сделать Джирайя, своего мастерства на подобное не хватит ещё долго. Тут ведь требуется запечатывать не разом, а открывать небольшие ворота внутрь подпространства, что сложнее.

Сливаем силу в неё мы все, кроме Наруто, который пока не умеет, но Юмико способна и поглощать чакру, её такому учат. Вот и вытягивает из блондина, следом переливая в «общак». Энергии в печати хоть залейся, особенно для меня.

Втянув силы, сложил ручные печати, и меня протянуло вперёд. Короткий момент дезориентации, почти незаметный, так как перенесло всего на полметра. Приложить руку, втянуть силы, повторить технику. Раз, второй, третий, десятый. Передохнуть пару минут и по второму кругу, увеличив расстояние Мерцания до двух метров.

Кроме отработки самой техники и контроля, задача упражнения — давать максимальную нагрузку на каналы чакры. Толку будет с меня, если резерв вырастет, а использовать его нормально не смогу? Оттого и продолжал повторять технику, стараясь тратить как можно меньше энергии.

У меня получается — когда у тебя настолько мал объём, управлять им не сложно.

Печати, дезориентация. Втянуть чакру, повторить.

— Зачем ты себя мучаешь? — вырвал меня из привычного цикла повторений неожиданный вопрос.

Вздрогнув от неожиданности, я огляделся вокруг мутными глазами. В паре шагов позади стоял высокий парень лет двадцати с лишним, в тёмных штанах и рубашке с высоким воротником.

— В последнем рывке ты потратил почти всю чакру. Совершаешь ошибки. Отдохни.

И правда, от усталости я вложил больше силы, чем нужно. Глубоко вдохнув, выдохнул. Стряхнул со лба выступивший пот и поблагодарил:

— Спасибо. Учиха Шисуи, верно?

— Он самый. А ты тот юный гений Узумаки, которого в академию не взяли?

Поморщившись, я открыл стоящее в теньке ведёрко, и, зачерпнув висящим рядом черпаком воды, жадно выпил, лишь тогда откликнувшись:

— Ясуо меня зовут.

Учиха изобразил короткий поклон и продолжил:

— Зачем ты себя мучаешь, Ясуо? С таким резервом нельзя стремиться в шиноби. Тебя убьют, а с тобой и команду, которая будет тебя прикрывать. Остановись!

Опрокинув ещё ковшик воды на голову, я встряхнул мокрыми волосами, раскидывая брызги, и пожал плечами.

— Я и не собираюсь брать миссии и бегать по стране. Сила для защиты себя и своих близких. Ну и тренировка чакроканалов. И не переживай, лет через десять всё у меня будет нормально с объёмами силы.

— Десять лет? — удивлённо поднял бровь парень.

Я равнодушно отмахнулся:

— Может, двадцать. Какая разница для Узумаки? Я что, совсем без мозгов родился — заканчивать академию ребёнком и бросаться на передовую?

Он возмущённо открыл рот, чтобы поспорить, но спустя секунду усмехнулся:

— Да, уел. Значит, тренируешься на будущее?

— У меня дисбаланс в Инь. Очаг не справляется и формирует чакру по минимуму, лишь бы не сдохнуть. С возрастом пройдёт.

— Необычно…

— Как есть. Зато могу не ходить в академию.

— А простая школа?

— Домашнее обучение.

— И не скучно тебе? Ведь брат с сестрой с сегодняшнего дня в академии?

— Вот и замечательно! Ты не представляешь, что такое маленькие Узумаки!

— Почему? Иногда вас слышно и у нас в квартале, — рассмеялся Шисуи и, встав в гордую позу, вскинул вверх кулаки, крикнув: — Узумаки никогда не сдаются!

Я вздрогнул и кисло кивнул:

— Вот-вот. И так каждый день. Благодарение богам, теперь у них есть академия.

Квартал Учих находится через дорогу. Ближе только Сарутоби, от которых нас отделяет покосившийся и местами демонтированный от старости забор. Можно видеть, как они тренируются, и просто перекинуться приветствиями по-соседски.

Он немного помялся, но, всё же, поинтересовался:

— Я вот что узнать хотел: вас мама не предупреждала, что Наруто не надо злить?

— Мы в курсе, что он джинчурики, если ты про это. Пойдём, покажу кое-что.

Проведя его чуть в сторону к площадке, где мы отрабатываем рукопашку, показал на столбики, вбитые в землю.

— Там барьерные печати. Активировать может любой в семье, — порывшись в ящике для инвентаря, я вытащил несколько бумажек. — Запечатывающие, усыпляющие, барьерная, вытягивает чакру, гендзюцу.

— Серьёзно… — протянул Шисуи, смотря на созданное Джирайей богатство.

— Печать у Наруто невероятно крепкая. Серьёзных прорывов чакры биджу в ближайшие лет пять точно не будет, её смотрели все, кто мог. Так что не беспокойтесь, проблем не будет, а контролировать себя ему обязательно нужно учиться.

Он смущённо отвёл глаза:

— Извини, не думал, что у вас всё так серьёзно…

— Биджу — оружие деревни. Толку от него, если наш джинчурики не способен использовать его силу?

Окинув меня задумчивым взглядом, он внезапно предложил:

— Может, партию в Сёги?

— Миссию выполнил, теперь время развлечься, заодно уточнить степень моей гениальности? — хмыкнул я, тем не менее, приглашающе махнув в сторону дома. — Играю я посредственно, мало практики.

Он с мягкой улыбкой развёл руками, не пытаясь отрицать очевидное. Мы разулись и прошли в дом, где я достал доску с фигурами, поставив на столе в гостиной, и налил чай.

— У вас уютно, — оглядел он картины на стенах, половички, детские рисунки, приклеенные на холодильнике.

Присев на диван, Шисуи с видимым удовольствием погрузил ноги в мягкий ворсистый ковёр на полу.

— Особенно ковёр, — согласился я, устраиваясь на кресле напротив.

— Где такой взять?

Почесав в затылке, я честно признался:

— Где-то в Стране Песка, точнее не знаю. Нам проспорил его Джирайя, когда сказал, что мама не сможет создать свою первую запечатывающую печать за месяц.

— Узумаки? Не сможет? — удивлённо поднял бровь Учиха.

— Ну, мы не рождаемся мастерами печатей. Я вот только недавно смог, а Наруто и до сих пор не может…

Шисуи оглядел доску и, почесав щёку, сделал первый ход в игре, попутно полюбопытствовав:

— Он и живёт с вами всего ничего. Сколько, год?

— Около того. Но я учусь немногим дольше. Так что не показатель способностей. Ты вот сколько лет Телесное Мерцание улучшаешь? — поинтересовался я, переставив фигуру на доске.

— Пятнадцать, — хмыкнул шиноби.

— И что скажешь про моё выполнение техники?

Он с иронией поднял бровь, однако, вместе с ходом в игре, вздохнул, понимая, что раз уж пришёл на разведку, надо делиться информацией…

— Когда убираешь вес, сильнее снижай и размер тела. Да, поначалу сложнее контролировать технику, и чакры потратишь больше. Зато, со временем, отработаешь, окажется иначе. Да и чем больше расстояние движения, тем выгодней.

— Мы прибыли из Травы. Там не очень хорошо относились, но на нас наткнулся Джирайя и помог перебраться в Коноху, — выложил я ещё семейной предыстории.

На что он сдвинул фигурку на доске, продолжив:

— Старайся чакру подавать в технику немного плавнее, широким потоком, а не импульсом. Так выйдет дозировать количество и ещё немного экономить.

Фигуры двигались по доске, меняли хозяина, мягко лился разговор, а партия всё длилась и длилась, пока, в какой-то момент, я, всё же, не признался:

— Я проиграл. Ещё?

— Давай. Ты интересно думаешь.

Скорее, пытаюсь использовать шахматный опыт и схемы. Получается не очень, но запутать Учиху выходит. Может, шахматы «изобрести»? Я неплохо играю, у меня было семь лет на тренировки.

Тем не менее, проиграв вторую партию, третью, я-таки сумел свести вничью, попутно узнав много нового и интересного про техники. В том числе и про стихийное преобразование. И выболтал историю нашей жизни, хотя и без особых подробностей, вроде способностей к исцелению и сенсорики Карин.

Уже на третьей игре мы просто разговаривали о жизни, деревне, её отличиях от остальных. Шиноби, если честно, немного жалко: ничего, кроме войны, не видел, девушки тоже нет, зато верность деревне у него сумасшедшая. Хороший он парень, но уж очень упёртый — если что решит, то пойдёт до конца, невзирая ни на что.

— Фанатик, — тихо буркнул я, когда он уже ушёл, согласившись на досуге заглянуть ещё.

Страшный человек, если честно. Если хоть часть Учих такие, то понятно, почему их не любил Тобирама. Вот вроде Шисуи достойный, но, при этом, поехавший кукухой по самое немогу. Непонятно, что он него ждать.

Из невесёлых размышлений меня вывели крики с улицы:

— Да нас даже техникам не учат! Что там делать? Мы за день с аники узнаем больше, чем там за неделю!

— Зато познакомились с другими детьми! А учить будут потом! Ты разве не хочешь подраться с тем мальчиком Инузукой?

— Хочу!

— А для этого надо ходить в академию!

— Пробле-е-емно!

— Пф-ф-ф. Кто-то выучил новое слово! Скоро и спать на уроках будешь?

— Ведь скучно же!

— Да, скучно. Спросим брата, что делать!

Я потёр виски и, поднявшись, двинулся навстречу родне. Кажется, меня впереди ждёт сложный разговор…

Так и вышло. По-моему, мы с мамой перестарались, подготавливая детей к Академии. Им теперь скучно. Не придумав ничего лучше, я посоветовал заниматься контролем чакры. Ведь можно крутить в руке карандаш или ластик. Надеюсь, учителя знают, что делать с детьми, ведь не одни мы занимались с малышней до академии?

Кстати, так и оказалось. За две недели учитель разобрался с уровнем учеников в классе, и задания юным Узумаки стали сложнее, отчего Наруто постоянно возмущается, дескать: «Почему Киба делает всякую легкотню, а ему приходится напрягаться?»

Их учитель, Умино Ирука, решил, что раз в классе все имеют настолько разный уровень, то и занятия будут более индивидуальные. Выдавал свои задания продвинутым ученикам и вёл урок для остальных, изредка помогая. Как рассказывает Карин, мальчик из клана Нара на них с Наруто теперь очень зол с чего-то…

Впрочем, вечернюю тренировку после возвращения из академии мы продолжали проводить.

Раз в несколько дней заскакивал пообщаться Шисуи. Допросов мне больше не устраивал, просто поиграть в сёги и поговорить. По его оговоркам и общему состоянию тревожности, я понял, что у них в клане какие-то реальные проблемы, и ему совсем не с кем пообщаться. Единственный настоящий друг тоже Учиха, связанный клановыми порядками.

Общались мы с ним, конечно, своеобразно: во время своего третьего прихода, когда уже заканчивали игру, он с грохотом поставил пустую кружку на стол и прямо спросил:

— Что у тебя за проблемы, Ясуо? Почему ты, мелкий пацан без силы, меня жалеешь?

Я аж вздрогнул от такого совершенно нетипичного поведения от Учихи, на что он зло оскалился:

— Ты всегда говоришь, что любишь прямой разговор, поэтому перестань увиливать, Узумаки.

Я развёл руками, дескать, ты сам просишь, и честно ответил:

— Ты ещё молод, но думаешь, как тебе геройски умереть. Я тебя за такое, конечно, уважаю, пусть и немного побаиваюсь. Но считаю, что это глупость!

Он сжал зубы, а потом широко распахнул красные глаза с тремя точками и, указав на них пальцем, тихо спросил:

— Ты знаешь, чего они мне стоили?

— Догадываюсь. Читал литературу, — буркнул я.

— Так вот, когда переживёшь столько же, тогда и будешь судить. А пока, будь добр, засунь свою жалость в одно место. Хорошо?

Я вздохнул:

— Какие же вы Учихи психи… Хорошо. Прости.

— Проехали. Но если есть, что сказать — говори. Мне двусмысленностей и в клане хватает.

Вот с тех пор мы с ним общались очень прямо, что нетипично не только для клановых шиноби, но и для местного менталитета вообще. Как оказалось, гений Учих боится женщин и терпеть не может лицемерие. А ещё морально задавлен обстановкой в клане, из которой не видит выхода.

Я посоветовал ему хорошо напиться. Правда, не ожидая, какой от этого будет эффект. С одной стороны, он стал менее напряжён, а, с другой, каждый четверг теперь брал меня с собой, и мы шли в небольшую беседку на дальнем краю деревни. Доставали доску для сёги, саке, закуску, и парень начинал нажираться, ноя о жизни.

Рассказывал, как получил шаринган, как умер его друг, и всё чаще затрагивал распри в клане. После одной из посиделок я даже отвёл его в нашу местную обитель гулящих дев.

В последующие пару недель вид он имел пришибленный и счастливый, не особо пьянствуя. Ну а ещё спустя два месяца случился злополучный четверг.

Мы, как всегда, расселись, он выпил, а следом достал ещё одну рюмку. Налил и протянул мне, а когда я искоса на него посмотрел, отмахнулся:

— Мне наплевать, сколько тебе лет. Я знаю, что ты достаточно мудр, чтобы что-то посоветовать. Пей, иначе не смогу расслабится, буду постоянно сомневаться…

Пожав плечами, я выпил, закусил. Опять выпил. Меня быстро накрыло, и, поняв, что я дошёл до кондиции, он, и сам хорошо приняв, выдохнул.

— Мой клан сошёл с ума, хотят захватить власть в деревне. Хокаге сдал совсем, мямлит что-то про мирное решение. Данзо считает, что надо просто убить всех Учих. Мой друг — Итачи, готов резать своих, лишь бы брата пожалели. Я не понимаю, что делать, Ясуо.

С трудом сконцентрировав на нём глаза, я покачнулся:

— Данзо — что за хмырь?

— Старик как Хокаге, но по грязным делам работает, даже люди свои есть для самого кровавого. Второй человек в деревне.

— А ваши точно попутали? Не бакланят?

— Учих зажимают последние семь лет.

— Не свистишь?

— Лиса контролировали шаринганом при буйстве. Я видел. Они не уверены, но так было.

И вот тут я ощутил, как начинаю стремительно трезветь. У нас весь квартал полон следов буйства, у меня половина подвала забита вещами мёртвых из клана. Увидев реакцию, Учиха сморщился и зазвенел тарой:

— Наши тогда тоже погибли. Кто бы биджу не контролировал, ему наплевать на клан. Лучше выпей ещё и слушай дальше…

Он налил, я выпил. Ещё одну. Немного отпустило нервы, и Шисуи продолжил:

— Я могу промыть мозги своим шаринганом клану…

— А от этого нарисуется другое отношение к Учихам? Или сами перестанете меньше буреть? — пьяно отмахнулся я, закончив с зевком: — Вы же еба-а-анутые все… План фуфло, братан!

Он сморщился, прошипев:

— Вы, Узумаки, тоже не радугой срали! Не поверю, что ты не знаешь историю клана! Не тебе говорить.

Я медленно почесал в затылке и, собрав глаза и мысли в кучку, попытался зарамсить:

— Итого, у нас есть злой дед с приспешниками и толпа психованных Учих? Много у вас их в клане?

— Да большая часть. Человек пятнадцать.

— Так давай натравим их на безумного деда, чува-а-ак… Пусть вырежут друг друга. Ты зна-а-а-ешь где его злове-е-ещая база?

Учиха осторожно кивнул:

— Маскируешься под хрыча, бежишь к его приспешникам, говоришь, что Учихи взбунтовались. Скорее-скорее надо бежать, нет времени думать. А ты заранее к своим и втираешь, что Данзо поднял людей и хочет решит вопрос с кланом. Втираешь ещё какую-нибудь дичь, чтобы подогреть своих, вроде, что Данзо Учих на глаза обуть хочет «ради деревни», и пусть режут друг друга!

Выплеснув поток идей, я потянулся к недопитой рюмке, опрокинул её и, с трудом ворочая языком, закончил:

— Нарывы надо вскрыва-а-ать, братан. Гной должен выйти!

Покачивающийся Шисуи поставил на место поднятую пиалу. Подумал о чём-то, попробовал сложить серию печатей. Не вышло. Потом ещё раз. В клубах дыма рядом появилось ещё четверо Учих.

Пьяно переглянувшись, они сложили одинаковые печати. Вышло только с третьего раза. А после этого посмотрели на нас трезвыми глазами, усмехнулись, обменялись жестами и исчезли.

Проводив их тупым взглядом, я повернулся к такому же осоловелому Шисуи.

— Наливай ещё, чувак. Сорок лет не бухал!

Пьяно кивнув, он наклонил бутылку, разлив часть на стол. Но нам стало уже пофиг. С каждой пиалой перед глазами темнело всё сильнее, а слова становились всё менее внятными.

Когда в деревне раздались взрывы и всполохи огненных техник, мы были безнадёжно пьяны.

С трудом открыв один глаз, я лишь протянул:

— О, слют! Прздник. С новм гдом…