Чего хочет Грейнджер? (гет)

Примечания:

Заранее извиняюсь за позднюю главу, хотела выпустить раньше, но много раз переписывала) Перфекционизм — зло. Когда-нибудь от него избавлюсь, но не сегодня)

---

Прошло меньше часа. За это время гриффиндорка успела обшарить почти всё больничное крыло, даже заглянула под каждую кровать, но никакой палочки не нашла. Кругом были лишь целебные зелья, мази, перевязочные материалы и ни единой чернильницы, ножа или скальпеля, которыми можно было бы вырезать на двери древние руны и отменить действие заклинания. Кабинет мадам Помфри тоже был заперт магией, поэтому отыскать там какую-нибудь конфискованную палочку не представлялось возможным.

Иными словами, Гермиона была в западне, но пообещала себе, что не позволит Нотту одержать над собой верх. Как и раньше, она вытерпит все его взгляды и нападки. И плевать, что от его внимания не ускользает даже бьющаяся жилка у её горла, выдающая внутренне волнение. Особенно, когда он следует за ней в темноте.

— Скажи мне, Грейнджер, ты ни о чём сейчас не жалеешь? — поинтересовался парень, пока она осматривала шкафчик с зельями.

— К примеру?

Она уголком глаза поймала его сосредоточенный взгляд. Нотт стоял рядом и, опёршись на ближайшую прикроватную тумбу, отстранённо наблюдал за каждым её движением.

— К примеру, о том, что не сильна в Прорицаниях, иначе бы знала, что тебя ждёт и где спрятано твоё спасение.

Хотелось закатить глаза на его издёвку, но она решила не доставлять ему такого удовольствия. Хуже того, Гермиона позволила себе усмехнуться, когда обернулась и увидела, как слизеринец примерял на себя большие круглые очки, подражая её нелюбимой профессорше, а затем угрюмо посмотрел на неё, как это делает Трелони.

— Давай на чистоту, Нотт. Вряд ли ты настоящий насильник.

— Почему ты так уверена в этом? — он показательно снял очки и отложил их обратно на тумбу. — Бытует мнение, что даже Джек-потрошитель с виду ничем не отличался от обычного аристократа.

— Но вряд ли он предварительно дарил своим жертвам маленьких пушистых кроликов.

— Тебе всё-таки понравился Банни?

Гермиона немного сконфузилась и отвернула голову. Хорошо, что они находились подальше от окон, и он не смог заметить этого.

— Нет. Мне по душе драконы.

Он тяжело вздохнул, и она была готова поспорить, что в этот момент в его глазах вспыхнули искры. Это вознаградило её страдания. В конце концов, Нотт был тем, кто заманил её сюда, так почему она одна должна быть под обстрелом? Она тоже знает его слабости и сыграет на них без зазрения совести, если это будет необходимо.

— Ты слишком враждебна, Грейнджер. Или это такой вид кокетства? Пытаешься разжечь меня, да?

— Скорее, образумить. В конце концов, мы же не играем в «Кто боится Теодора Нотта», верно?

— Надо же. Ещё недавно ты вела себя, как пугливая зайка, но стоило избежать постели, сразу показала свой характер. Сколько же в тебе дерзости, Гермиона Грейнджер?

«Дыши глубже, Гермиона. Не позволяй ему играть с тобой!» — советовал внутренний голос.

— А ты слишком груб и своенравен, раз решил доводить наши разногласия до крайности. Малфой хоть и эгоист, но такого бы не сделал, а с тобой… с тобой только и нужно, что постоянно быть начеку!

Она была слишком раздражена и отвлечена, чтобы заметить парня, что бесшумно подобрался к ней сзади и развернул её на себя. Прижав Грейнджер к шкафу, Нотт одним движением заставил её утихомирить свой пыл, а от сопутствующего звона стекла сердце подскочило ещё сильнее.

— Думаю, диалог нужно вести лицом к лицу, Гермиона. Или это слишком непосильная задача для тебя? — теперь взгляд Нотта был чересчур хмурым, однако стоило ему приковаться к губам ошеломлённой девушки, как он тут же смягчился. Длинные пальцы, не желая терять ни секунды их физического контакта, зарылись в волосы и начали перебирать кудряшки у неё на затылке, не давая ей отвернуться.

Гермиона на миг растерялась. Возмущаться, не глядя в глаза, было легко, а вот вынести внезапный принудительный тон и сексуальное давление, которое возникло, когда его правая рука прошлась по чувствительным местам на спине, было сложнее. Неужели он надеется, что это сработает и она утратит бдительность? Или хочет показать, что перевес на его стороне? А может, он уже забыл о своём обещании не трогать её?

— Почему ты так боишься ответить мне взаимностью? Почему никак не научишься расслабляться в моём присутствии? Я же вижу: ты чувствуешь то же, что и я.

— Это всего лишь влечение, не более. Оно пройдёт.

— Выходит, Малфоя ты любишь? Или это тоже влечение?

Она потупила взгляд вниз. Очевидно ему хотелось знать, почему если она не любит Драко, то всё равно выбрала именно его. И хотя рационально она могла понять это сама, сердце не переставало возмущаться. Дело в том, что в Теодоре всегда жил исследователь. Он буквально докапывался до потаённых глубин её натуры, взвешивал причины её поступков, изучал вкусы, затем отыскивал ахиллесову пяту и использовал её слабости против неё самой. Он был уверен, что знает её лучше, чем она сама, и это раздражало.

Как она могла покориться ему? Тому, кто запер бы её в клетке из своих чувств?

— Так ты ответишь мне?

Она вспомнила, что так ничего и не сказала, затем посмотрела в его резко очерченное, почти требовательное лицо, испытав волнение и странное желание любоваться им.

— Я не уверена, но он, по крайней мере, не загонял меня в клетку.

— Ты очень прямолинейна, знаешь? Пожалела бы хоть.

— Не хватало мне ещё жалеть того, кто привёл меня сюда, чтобы поиздеваться. Ты вообще помнишь, что обещал не прикасаться ко мне?

Нотт закусил щеки с внутренней стороны и опустил голову. Он знал, что в его плане были изъяны, думал, что готов к её реакции, но на деле быстро побагровел от шеи до лба.

Грейнджер была невыносимо упряма и самолюбива. Он мог силой заставить её подчиниться. Для этого нужно было лишь немного поколдовать над её телом, находя нужные точки руками и снимая всё напряжение, затем можно было бы покуситься и на нижнюю часть и…

Слизеринец поднял взгляд и покосился на сочные надутые губки перед собой. Нет, это была бы слишком лёгкая победа, а его цель заключалась в том, чтобы его зайка-зазнайка сдалась без применения насилия. Иначе говоря, пала, сокрушённая собственными инстинктами и жаждала его прикосновений с каждым ударом своего маленького сердечка.

Но проучить её было необходимо. Он отнял руку от её поясницы, завёл волнистый локон у виска ей за ухо, а затем склонился ближе и прошептал:

— Думаешь, что смелая, Грейнджер? Но единственный храбрый жест с твоей стороны — бросая угрозы, изо всех сил стучать задней лапкой. Не испытывай меня, зайка. Для меня и так слишком сложно сопротивляться тебе. Я могу подумать, что напрасно трачу время. Я могу взять, что хочу, и тебе это понравится.

Гриффиндорка громко сглотнула и, улучив момент, тут же рванула от него как можно дальше. Он не стал догонять её, решив дать пуглику время на то, чтобы успокоиться и снова почувствовать себя в безопасности, прежде чем он снова попытается сцапать её. Ему и самому не мешало бы остыть. Он почти напал на неё из-за её слов о Малфое, а ведь всегда хвалился перед тем своим самоконтролем, но на деле оказался тем ещё слабаком.

Решив расслабить нервы, он вытащил сигареты и зажигалку из кармана и нетерпеливо закурил, после чего бросил взгляд на шляпу, в которой пришёл. Интересно, как скоро она догадается заглянуть в неё? Он столько раз называл её зайкой, даже подбирал похожие сравнения. Какие-то мысли ведь должны были возникнуть в её голове. А, может, она думает о нём? Нет, вряд ли. Он так припугнул её, что она ещё больше сосредоточилась на поисках.

* * *

— Очень умно использовать заклинание расширения на шляпе. И как только этот нож не вонзился тебе в голову, когда ты её надевал?

— Вообще-то он карманный, но я рад, что ты дошла до стадии, когда начинаешь беспокоиться за меня.

«Ещё чего», — тут же возмутился её рассудок, но, вспомнив недавний опыт подобного отношения, она решила промолчать.

Забрав маленький складной нож, которому она бы с удовольствием предпочла волшебную палочку, гриффиндорка двинулась к двери. Нотт последовал за ней и, кажется, подошёл слишком близко, потому как девушка тут же отпрянула в сторону, испугавшись, что он опять дотронется до неё.

— Да брось, Грейнджер. Ты ведь сама сказала, что не веришь, что я маньяк.

— Просто имей в виду, что теперь я могу постоять за себя, — предупредила она, приняв самый угрожающий вид с крохотным ножичком в руках.

Нотт усмехнулся. Тактичность и самоотверженность гриффиндорки защищать себя радовала. Это означало, что ему удалось пробраться к её защите. Осталось ещё немного, и он полностью сломает её.

— Правильно, держись начеку, милая, а ещё… — он наклонил голову к выставленному против него лезвию и осторожно коснулся его языком. — Оставайся всегда такой бдительной и не поддавайся чужому влиянию. В окружении одних кроватей это ведь не так сложно, верно?

Её лицо перекосило ещё больше, когда он подмигнул ей.

— Псих.

— Нет, но ты определённо питаешь эти стороны меня.

Щёки её заалели. Да что за наглый, самоуверенный тип! Ему как будто доставляет удовольствие смущать и издеваться над ней!

Впрочем, она решила не провоцировать его своими комментариями, остановилась у двери и принялась за дело. Чем раньше она закончит, тем быстрее уйдёт отсюда.

— Что собираешься делать?

Стоило поймать тишину, как Нотт облокотился плечом на массивную дверь рядом с ней.

— Ничего, — коротко бросила она и задумалась.

— Правда? А, по-моему, тебе не хватает твоего «Словника чародея», с которым ты таскалась весь прошлый год. Ты ведь руны собралась вырезать, верно? Вот и посмотрим, как ты справишься с одной из самых тяжёлых дисциплин.

— Между прочим, я занимаюсь их переводом со второго курса.

— А я начал изучать их ещё до поступления в Хогвартс. В свои восемь лет я, не имея палочки, умудрился пять раз устроить пожар в поместье, пытаясь правильно вывести формулу согревающего заклинания на стенах этим самым ножичком.

Она посмотрела на рукоять, на ней в самом деле было выгравированы инициалы «T. N», а затем подняла взгляд на парня, который в этот момент с интересом рассматривал свой предмет в её руках.

— К счастью, возле двери пусто и нечему загореться, к тому же в заклинании, которое я собираюсь написать, другие символы.

— Ошибаешься.

— В чём?

— Что нечему загореться.

Она приподняла бровь в немом вопросе, в то время как он отлип от двери и встал у неё за спиной. Гриффиндорка попыталась сместится, зашуршав своим платьем, но он крепко приобнял её одной рукой за талию, удержав на месте.

— Веди себя тихо, я больше не стану тебя возбуждать. Только подстрахую, если допустишь ошибку.

— Я тебе не верю.

Гермиона поморщилась, словно ей было неприятно его прикосновение, однако руку не убрала. Сжалась на месте и старалась избегать смотреть ему в глаза, запретив себе чувствовать что-либо рядом с ним.

— Придётся, потому что сейчас я твой экзаменатор. И если ты не справишься с заданием, то твоё платье… тебе придётся его снять.

— Что?

Он склонился к самому уху и шепнул, касаясь губами её горячей щеки:

— Не бойся, я, как и обещал, не буду трогать тебя, но за каждую ошибку или подсказку ты будешь платить мне одной вещью.

— Это уже слишком, Нотт!

— Ты права. Зачем ходить вокруг да около, теряя драгоценное время? Пойдём, я лучше уложу тебя сразу в кровать.

Он злорадно усмехнулся и прижал её ближе, чтобы она, как и он, почувствовала ту холодную реку или обжигающую лаву, которая протекала сейчас между ними. Когда же он собрался оставить поцелуй на её шее, она увернулась, заявив, что со всем справится. Пришлось уступить.

С интересом он наблюдал за тем, как она пыталась вытащить из памяти нужные магические символы и тщательно вырезала их ножом на деревянной поверхности. Любая ошибка в знаке или их порядке могла привести к конфликту рун друг с другом и грозила либо полным отсутствием результата, либо неожиданным действием магии против самого волшебника.

Другими словами, ей требовалась особое внимание и точность, которые, к сожалению, были затуманены мыслями о человеке, что стоял позади и не сводил с неё глаз. Стоило ли ожидать, что в такой обстановке у неё что-то выйдет? Разумеется, нет.

К счастью, Нотт хотя бы в нужный момент успел оттянуть её назад, когда символы на двери вдруг полыхнули огнём, что едва не попал на её платье, но успел немного обжечь руку. После этого парень сразу забрал у неё нож, в срочном порядке госпитализировал раненую на кровать, а сам отправился к шкафу за настойкой бадьяна. Вернулся он уже в приподнятом настроении.

— Грейнджер-Грейнджер… — в его голосе слышался укор, но насквозь фальшивый. — И как ты только собираешься оканчивать Хогвартс? Не думал, что ты ошибёшься на базовом символе. Может, твоё место на самом деле в отстающих, а?

Она бросила на него испепеляющий взгляд, но не могла сказать, что её ошибка целиком его вина. Он несколько мгновений молчал, а затем сел рядом:

— Когда мы будем вместе, я не буду закрывать глаза на твоё наплевательское отношение к учёбе, ты ведь это понимаешь?

— Мы не будем вместе.

— Тогда поживём-увидим, насколько тебя хватит.

— Я довольно сильная и у меня отличная успеваемость!

— Смотря с кем сравнивать, милая.

Он без согласия взял её руку и принялся платком промачивать её покрасневшую кожу настойкой бадьяна. Из-за холодной жидкости, конечность девушки тут же сильно закололо, и она болезненно сморщилась. Теодор наклонился и заботливо подул на неё сверху. Он делал так каждый раз и всё время был так сосредоточен, что она, по первости не знавшая, как себя вести, в итоге немного расслабилась в его присутствии. Получая от него заботу, она чувствовала себя уязвимой, как будто её лишили одежды или даже содрали кожу. Ей хотелось уйти, но вместе с тем и остаться, чтобы этот короткий момент не прекращался.

— Спасибо, — едва смогла произнести она, когда от ожога не осталось и следа. Притом услышав в своём голосе жалобные нотки, тут же разозлилась на себя за это.

— Ты помнишь, о чём мы с тобой договаривались? — спросил следом слизеринец, и губы девушки задрожали против воли.

— Нотт, пожалуйста…

Но он выглядел непреклонным.

— Даже не думай отвертеться, Гермиона, — он развёл её руки в стороны, когда она попыталась защититься.

— Но…

— Таковы правила. Снимай.

Она замотала головой, храбрясь изо всех сил и остро ощущая свою уязвимость. Нет, она не хочет, чтобы он увидел её голой.

— Послушай, я не хочу быть жестоким, поэтому просто закрой глаза и представь, что у тебя нет выбора, идёт? Иначе я прямо сейчас привяжу тебя к кровати и сделаю это сам, слушая, как ты хнычешь.

Они сидели рядом и, устроив друг другу зрительный террор, пытались понять, кто из них блефует. После Нотт сделал неожиданный выпад в её сторону, будто хотел накинуться на неё, и Гермиона как ужаленная подскочила с места.

— Да проклятье!

Гриффиндорке пришлось избавиться от платья. И как хорошо, что он не мог прочесть её мысли в этот момент, иначе уши в трубочку свернулись бы. Казалось, она испытала колоссальное давление, когда, оставшись в одном нижнем белье, его взгляд начал изучающе скользить по её телу. В нём горел такой жаркий огонь, что у неё пересохло во рту. Нотт смотрел на неё почти не дыша от немого восхищения, желая закинуть её на плечо и унести куда-нибудь далеко ото всех. Навсегда. Но вскоре в конец смущённая Грейнджер прервала все его фантазии и метнулась за покрывалом, которым можно было прикрыться. Тео тут же опередил её, потянув один из его краёв на себя.

— Даже не думай, я хочу видеть тебя. Ты совершенство.

— Дай мне прикрыться, Нотт! Это всё равно не входило в условия.

— Теперь входит.

— Но я замёрзла, — снова попыталась она.

— Не обманывай, до нашего прихода я нанёс на стены согревающие руны. Тут вполне тепло, так что ты не заболеешь.

У неё закончились аргументы. С поражением в глазах она опустила край покрывала и сложила руки на груди, прикрывая её. С полминуты молча стояла, подбирая слова, и ощущала, как кровь разгоняется от сердца по телу от собственной неловкости и желания, сияющего в радужках довольного Теодора.

Этот парень… Дай ему палец — всю руку откусит!

— Мне не нравится, когда ты переобуваешься в воздухе, Нотт! — заявила она, но это звучало не очень убедительно.

— А мне не нравится, что ты всё время говоришь не то, что чувствуешь, Гермиона.

— И что же я по-твоему чувствую?

Он подошёл ближе, оставив небольшую дистанцию между ними, чтобы не спугнуть её, затем окинул взглядом её тело так, будто не видел в этом ничего зазорного.

— Думаю, ты слабеешь и начинаешь хотеть меня так же сильно, как я хочу тебя.

— Ошибаешься.

Не нужно было даже приглядываться. Она вся горела, её тело дрожало, но она всё равно шла наперекор ему, даже когда он взял её лицо в ладони и стал гладить её по щекам большими пальцами рук, пока она пыталась ему помешать, не особо стараясь, а скорее, мечась между тем, чтобы сдаться или оттолкнуть его.

— Разве? Тогда почему ты вся покраснела? Почему теряешь решимость и смотришь на меня с тоской в глазах?

— Выпусти меня. Пожалуйста.

Он категорично покачал головой.

— Если я сделаю это, ты кинешься вызволять Малфоя и своих друзей из лап Снейпа, а я не хочу видеть тебя ни с кем другим. Более того, мне будет слишком больно, если завтра ты начнёшь избегать меня как какого-то монстра.

Она собрала последние крупицы своих сил и отняла его руки от своего лица.

— Ты что-то говорил о подсказках.

Он подозрительно нахмурился.

— Ты так быстро вошла в азарт? Не терпится раздеться передо мной или… так жаждешь выбраться отсюда и увидеться с Малфоем?

— А ты точно хочешь знать ответ? — он сощурил глаза, она повернулась к нему спиной и продолжила: — В любом случае я сделала ход, теперь твоя очередь.

— Ты же знаешь, я с удовольствием возьму с тебя эту плату, Грейнджер.

Он сократил расстояние и, если бы не кровь, зашумевшая в ушах знакомым приливом возбуждения, посчитал бы её поступок за последнюю возможность сбежать от него, а не думал о ревности.

Расстегнув застёжку и медленно сняв бретельки с её плеч, слизеринец бросил её бюстгальтер на пол, а сам припал губами к шее девушки, чтобы покрыть её поцелуями.

— Гермиона, ты мой огонь, — тихо прошептал он, нежно касаясь её обнажённой и одурманивающей кожи, — ты мой пылающий Ад, и я больше всего на свете хочу поглотить тебя… полностью… и чтобы ты поглотила меня.

От этих слов у неё сжалось сердце — то ли от тревоги, то ли от страха. А может, от проблеска желания? Она непроизвольно прикрыла грудь рукой, когда его руки прошлись по её животу и начали подниматься вверх.

— Т-ты обещал дать мне подсказку, — промямлила она.

— Лучше позволь мне спокойно касаться тебя, — его поцелуи стали мягче, а ладони настойчивее. — А если твои руки будут мне мешать, придётся связать их.

— Это звучит как какая-то пытка, — с осуждением произнесла она.

— Разве я хоть раз делал тебе больно? — он обнял её сзади и поцеловал впадинку за ухом, издавая одновременно соблазнительное и убедительное бормотание. — Просто представь что тебе под силу отстраниться от меня или помешать мне, позволь мне уничтожить этот клин между нами.

Кожа Гермионы покрылась мурашками. Волны жара начали перекатываться по телу, когда он одной рукой обхватил её талию, а другой принялся водить пальцем по резинке её трусов от одного бедра к другому.

— Моя зайка… — хрипло сказал он, впервые поймав её стон, что тут же снёс ему крышу и заставил жарко поцеловать её в шею.

— Хватит, — умоляюще произнесла она, чувствуя, что если он продолжит, то она точно упадёт без чувств. — Пожалуйста, Тео.

— Нет, ты совсем укоролевилась, Гермиона, пытаясь усидеть сразу на двух стульях, но я буду милостив и прощу тебя, если ты скажешь, что хочешь только меня.

Он развернул её к себе лицом и с ожиданием взглянул ей в глаза. Руки его слегка дрожали. Ему не терпелось обладать ею, и он бы не отпустил её, пока не довёл до предела.

— Нет.

— Почему нет?

— Я тебе не доверяю. Ты держишь меня в таком положении, утверждаешь, что я — всё, что тебе нужно, но ты хотя бы раз сделал для меня хоть что-то? Что-то, чтобы я могла поверить, что ты по-настоящему искренен, а не играешь со мной.

— Ладно. Я дам тебе подсказку, если это то, что ты хочешь.

Он вытащил нож из кармана, и Гермиона на секунду испугалась, а потом выдохнула, заметив, как он подошёл к одной из стен и начал вырезать на ней руну, которую она не смогла разглядеть. Магическая надпись засветилась, а следом за ней засияли и другие, о которых она не подозревала. Цепная реакция прошла по комнате и остановилась прямо над дверью. Внутри стало светло, отчего у обоих защипало глаза.

— Вот твоя подсказка, Грейнджер, — проговорил слизеринец, стоя поодаль от неё.

— Ты издеваешься? — она едва не разрыдалась. — Выход — это дверь? Конечно, сама бы я до этого не додумалась.

— Не спеши с выводами и подойди.

Она поджала губы, взяла своё платье и, прикрывшись им, сделала то, что он сказал. Через несколько мгновений она ощутила спиной прохладу от его влажной рубашки и плотно сжала ноги, боясь, что он снова дотронется до неё. Однако вместо этого Нотт взял её руку и, положив её на ручку двери, провёл её пальцами по деревянной поверхности, пока она не почувствовала зазор. Подцепив его пальцем, она с лёгкостью вытащила спрятанную волшебную палочку из двери.

— Пришлось заморочиться, чтобы вырезать место под неё, но в итоге оно того стоило, не так ли? — проговорил парень почти у самого её уха, в то время как она произнесла заклинание и открыла дверь. — И что теперь, Грейнджер? Опять сбежишь, впав в панику при виде сложного выбора? Или останешься со мной, и мы вместе будем двигаться вперёд, следуя течению?

Гермиона остановилась, пытаясь нащупать грани своих эмоций. Ей казалось, будто она стоит на контрольно-пропускном пункте и если уйдёт, то этот неповторимо волнительный момент уйдёт вместе с ней, и она никогда не сможет вернуть его обратно.

Шаг. Плечи её затряслись. Второй. Сердце сдавило так, что не было сил вздохнуть. Третий. Он что даже не выйдет остановить её? Четвёртый, пятый… У неё скрутило живот от нервов, и она оглянулась назад. Дверь была всё ещё приоткрыта.

— Нотт, ты как незаживающая рана. Я устала от того, что вечно цепенею при виде тебя. И я знаю, что ты меня слышишь!

— Я хочу, чтобы ты сделала мне одолжение, милашка. Перестань орать в коридоре или хотя бы надень сначала платье.

Он вышел наружу с таким лицом, будто знал, что всё это произойдёт. С полминуты они молча стояли, ожидая малейшей реакции друг от друга.

— Я, мне… — замямлила первой Гермиона, чувствуя, как её щёки и шея предательски краснеют.

— Иди, я не держу тебя, как видишь, — Нотт развёл руки в стороны, подтверждая эти жестом свои слова, но так и не убрал их, видимо, ждал, что она подойдёт и обнимет его. — Ну, чего ты ждёшь?

— Ты настоящий варвар.

— И?

— Но я всё равно хочу остаться с тобой.

Она подошла к нему, и его руки тут же сомкнулись на её талии, а тёплое дыхание коснулось волос на макушке.

— Наконец-то… наконец-то я тебя поймал, Грейнджер.

---

Примечания:

Арт к главе: https://t.me/c/2018980616/197