Феникс (джен)

В скобочках указаны примечания автора либо его мысли.

---

Tenebris fidelis comes Mortis.

Тьма....

Что это такое?

Она не имеет ни цвета, ни запаха, ни вкуса.. Она абсолютное ничто.. Но Она заполнила все вокруг..

Откуда Она взялась? Наверное когда-то, когда не было ничего, была лишь Тьма..?

Почему мне кажется, что Она не пустая? Почему Она навевает такое умиротворение и беспокойство одновременно? Или это спокойствие обманчиво? Мне становится страшно.. Страшно? Это оттого, что я ничего не вижу? Или оттого, что я боюсь увидеть что-то, когда появится Свет?..

Тьма..

Кто придумал это слово? Ведь, если задуматься, это абстрактное понятие. Тьма — это ничто иное, как отсутствие Света. Но почему тогда Она существовала еще до Света?

Я не чувствую ничего.. Это Тьма так влияет? Я не чувствую себя, не чувствую окружающий меня мир..

Такая давящая тишина.. Это тоже свойство Тьмы? Забрать все чувства и эмоции — это способности Тьмы?

Я хочу стать Тьмой. Раствориться в Ней, стать Её частью.

Я никогда раньше не задумывалась. Что такое Тьма? Тьма — это отсутствие Света. Свет — это Жизнь. Тогда получается, что Тьма — это отсутствие Жизни?

Тьма — это Смерть?

* * *

Не чувствовала. Она не чувствовала ничего. Абсолютно. Ей потребовалось немало времени, чтобы вспомнить, кто она, и где оказалась. Точнее, где она оказалась, она вспомнить не могла, ведь нечего было помнить. Она просто знала, что не умерла.

К ней потихоньку возвращались чувства. Но это было настолько медленно, насколько и мучительно.

Неизвестно, сколько времени прошло, но она ощущала лишь невообразимый холод. Чувства вернулись почти совсем, когда в абсолютной Тьме (которую она привыкла называть с большой буквы в своей голове) начал появляться свет. Он появлялся медленно. Возможно днями, а может и неделями. Это было так невыносимо: быть запетой в собственном теле! Зато когда она смогла пошевелить указательным пальцем, она поняла, что лежит в ванне, абсолютно раздетая.

Когда свет стал достаточным, чтобы видеть чёрный потолок, к Дафне пришло чувство невыносимого голода. Точнее, потолок над ней был не совсем потолком, это скорее было похоже на космос: кроме яркой чисто-белой ванны здесь не было абсолютно ничего. Просто Тьма.

С чувством голода пришло и чувство времени. Она слышала собственное биение сердца и могла примерно сказать, сколько часов прошло. Наверное, суток через двое, когда она почувствовала голод, заиграла скрипка. Она точно слышала, что это Вивальди, но не могла вспомнить, какое именно произведение. Музыка всё не смолкала. Одна и та же мелодия снова и снова. После сотого повтора, она перестала считать. Голод достиг своего пика.

Казалось, урчание её желудка было таким же частым и естественным, как и биение сердца. Было невыносимо больно.

Так, лёжа, она и потеряла сознание.

* * *

Очнулась она... всё в той же ванне. Правда, теперь она смогла присесть. С трудом, но смогла. Голод так и не ушёл, зато мелодия сменилась. Это был Моцарт, мелодия для скрипки. Она хотела вылезти из ванны, но пола не было. Некуда было встать. Вокруг была пустота — всё та же непроглядная Тьма и ванна посередине. Кстати, Дафна отметила, что ванна непростая: не было в ней ни слива, ни крана. Это был просто бассейн, по форме напоминавший ванну.

Она сидела в центре "бассейна" в неглиже, перестав уже чувствовать холод. Научилась даже сопротивляться голоду. Она накапливала слюну во рту, а потом сглатывала. Осознавая, что дольше суток она уже не протянет, она пыталась вспомнить что-нибудь из жизни, что бы пригодилось ей сейчас. Но, увы, ничего не приходило в голову. Оставалось лишь ждать мучительной смерти. Или вылезти из бассейна неизвестно куда...

Через ещё тридцать три (она считала) проигрывания, мелодия сменилась. Это было что-то невероятно знакомое и родное. Она не помнила ни автора, ни названия. Она просто почувствовала какой-то невероятный прилив сил. Но только душевных.

Дафна Гринграсс. Юная наследница древнего, благородного рода. Умрёт от голода. Смешно. Наверное, Дафна и сама бы посмеялась. До того, конечно, как попала сюда. "А сюда — куда?" — пронеслось вдруг в умирающем мозгу. — "Я не помню. Дафна Гринграсс? Кто это?"

И в следующий момент она.. закашлялась собственной кровью и... умерла.

* * *

Толпа кричала что-то неразборчивое. Да где ж это видано: молния средь ясна дня! Только если народ кричал из-за молнии, то Астория Гинграсс кричала явно по другой причине (хотя и молния её тоже волновала): молния угодила прямёхонько в её сестру, — Дафну Гринграсс. Драко Малфой и Блейз Забини побежали за помощью в ближайший магазин, чтобы кто-нибудь вызвал целителей (врачей в мире магии). Астория же сидела возле сестры и рыдала. Шатенка меньше минуты назад, стала блондинкой. Точнее будет сказать, седой.

Целители не смогли осмотреть Дафну Гринграсс на месте, поэтому просто отправили ту в Мунго (заведение, где лечат магические болезни). Вместе с ней забрали и Асторию, и Драко, и Блейза, как пострадавших (молния ударила прямо возле них, они слегка оглохли), а те, в свою очередь вызвали домовых эльфов и велели тем сообщить родителям.

Уже сидя возле больничной койки, на которой лежала её сестра, Астория смогла слегка успокоиться (спасибо, целители накачали её успокоительными. Теперь, правда, её клонило в сон) и рассмотреть сестру получше: её волосы поседели абсолютно все, а её левый глаз украсил маленький шрам. Разглядеть шрам она уже не успела: в комнату влетела чета Гринграсс (аристократы не бегают. Ну, разве что с ребёнком что-то случится), отец первым делом подошёл и крепко обнял младшую дочь.

— Астория! Ты в порядке? Что случилось? — лицо Генри Гринграсса, обычно державшего аристократическую деловую маску, сейчас выражало невероятную палитру эмоций.

— Мы только вышли из кафе, как в Дафну... в Дафну, — Астория не выдержала и заплакала, прижавшись к маминой груди. — МОЛНИЯ!

Большего от младшей дочери вызнать не удалось. Драко Малфой и Блейз Забини рассказали немногим больше, добавив лишь подробное описание молчаливого и отстранённого поведения старшей Гринграсс.

Врачи, так ничего и не выяснив, разрешили забрать дочь домой. Сказали лишь, что пока пациент в состоянии магической комы, нужен кто-то, кто будет ухаживать за ней: кормить, стирать и всякое прочее.

Так и было. Целый год, два месяца и десять дней. А потом тело Дафны перестало принимать пищу, её глаза стали вращаться, словно она просто видела сон. Она постоянно мычала одну и ту же мелодию. На третий день такого состояния, когда Дафна осталась лежать одна в своей комнате, мычание прекратилось. А в комнату попасть уже никто не смог. Там стояли такие щиты, каких даже на Хогвартс наложено не было. Правда наутро мычание возобновилось, но теперь это уже была другая мелодия. С каждым днём урчание её желудка становилось всё громче, всё более ужасным.

Астория, сидевшая всё это время возле дверного проёма, видела, как её сестра бледнеет; как её щёки постепенно впадают в череп; как худеют её руки, подобно рукам смертельно больных. Она всё это видела, но ничего не могла сделать. Просто сидела и наблюдала.

Сколько бы её ни уговаривали слуги или родители, она не отходила от двери. Еду ей приносили прямо сюда. В первый день, когда Дафна "заперлась", она вообще сидела на полу. Уже позже домовики оборудовали для неё кресло и маленький кофейный столик, куда приносили ей и тазик, чтобы та умылась (ибо она не хотела покидать сестру и на секунду); и еду; и пергамент, чтобы та хоть чем-то заняла руки. После первого дня такого сидения, Астория радостно кричала (хотя голос её сильно ослаб, ведь она стала очень мало говорить) на всё поместье, что Дафна пошевелила пальцем. На это известие примчались все слуги и мать (отец отошёл по делам). Это стало чрезвычайно радостной вестью для семейства. Но на этом дела и ограничилось. С каждым часом вера Астории угасала.

В пять утра через день Астория проснулась от внезапной тишины, и закричала, сначала от радости, а потом от испуга. В этот раз к ней явились все обитатели поместья (ну да, какая работа в пять утра-то!?). Дело было в том, что Дафна уже не лежала, а сидела. В позе лотоса (в настоящей позе лотоса, в которую ноги очень больно ставить с непривычки), с открытыми глазами. Но она не моргала... совсем.

В шесть утра Дафна вновь запела. Теперь это было уже не просто мычание. Она действительно пела. Мелодия была настолько прекрасна, что её хотелось слушать снова и снова. Они и слушали. Мелодия подарила Астории какое-то внутреннее спокойствие и уверенность, что всё с Дафной будет хорошо.

Наутро Астория, наконец выспавшаяся, проснулась сама. Дафна всё ещё пела, хотя слегка хриплым голосом (наверное, это утомительно, столько петь). Астория была радостной, она чувствовала, что скоро всё станет, как раньше. Она рисовала на пергаменте портрет Дафны (до удара молнии), тихо подпевая сестре. Через окно возле постели Дафны просачивались солнечные лучики, падая как раз на столик Астории. Но счастье это длилось недолго, — Дафна зашлась в диком приступе кашля. Кровь забрызгала белую простыню. Астория просто с тихим ужасом наблюдала, как её сестра падает с кровати, на краю которой та сидела. Прошла минута, пять, но Астория не верила, что это Дафна лежит на полу, в окровавленном платье, с открытыми глазами... не хотела в это верить.

Неспеша, Астория вытянула правую руку навстречу солнечному лучу, но не наткнулась ни на какой барьер.

* * *

Дафна Гринграсс умерла от голода. Портретмейстр писал портрет, Астория плакала в обнимку с домовиком, родители решали какие-то вопросы. А за окном светило солнце. Уже наступил август. На улице было очень жарко, но Астории об этом известно не было. За окном пели птицы, но обитатели старого поместья этого не замечали. Поместье окутала мёртвая тишина. Поистине мёртвая.

Дафна Гинграсс лежала в большом чёрном гробу. На ней было сшитое на заказ белое-белое платье из дорогого заморского шёлка, но ей было уже всё равно. Она уже не дышала, её сердце уже не билось.

На утро одиннадцатого января была назначена погребальная церемония. Приглашения были разосланы всем, кого знали Гринграссы и до кого долетали совы.

А Астория, думавшая, что смысла жизни нет, перестала улыбаться. Хотя уже и не плакала. Она совсем перестала общаться, даже жестами. Она была необычайно бледна, но не бледнее своей сестры. В зеркале ей отражалась прозрачная копия прежней Астории Гринграсс, закутанная в пышное кружевное чёрное платье, с собранными волосами (раньше она их почти никогда не заплетала), в чёрной шляпке. Она не узнала бы себя, если бы хоть о чём-то могла думать, кроме Дафны.

В комнату постучали, а следом раздался приглушённый голос Малфоя младшего, спрашивающего разрешения войти. Астория молча открыла дверь, пропуская Драко внутрь. Однако он не вошёл, но протянул ей руку со словами, что их уже ждут. На ватных ногах Астория спускалась по лестнице. Она не была готова к такому. И никогда не будет.

Мать дала Астории секатор. Та молча взяла его и вышла в пышный, полный цветов, сад. Она отыскала те цветы, которые так любила её сестра — пионы, ярко-красного цвета. Она срезала два самых, на её взгляд, прекрасных стебля; а затем пошла искать гладиолусы — любимые цветы самой Астории. И срезала ещё два стебля нежно-голубого цвета, как глаза Дафны.

Никто не проронил ни слова, когда Астория вместо полагаемых роз положила на грудь сестре два огромных алых пиона и ещё два небесно-голубых гладиолуса. Никто не смотрел на неё укоризненно, когда она спрятала лицо на груди наследника Малфоев. Все знали, как это больно, но никто не предупреждал. А теперь сердце Астории болело так неистово, что случился неизбежный всплеск магии...

* * *

Есть смысл ли побега от себя?

В чём примечают философские ученья

Ненаходимый смысл бытия?

И есть ли цель подобного влеченья?

* * *

Она так и не заснула той августовской ночью. Её маленькое сердце болело настолько сильно, что она не могла заснуть от этой боли. Она винила себя. Вина делала ей ещё больнее. Она не принимала ничего из произошедшего сегодня.

Второе августа. 11 утра

— Что она делает? — спросила кузина у Алисы.

— Пускай. Пусть. Она видит сестру в последний раз. Она лишь дарит Дафне любимые цветы, — женщина по имени Алиса постарела лет на десять внешне за каких-то два дня. Она опиралась на плечо мужа, потому что слишком сильно ослабла. А бледностью она могла теперь сравниться лишь со своими дочерьми, одна из которых уже никогда не проснётся.

Вокруг Астории воздух нагрелся настолько сильно, что Драко Малфой, к которому она прижалась, вынужден был её оттолкнуть. Его руки были обожжены, несильно, но всё же болели, и появились волдыри. А Астория, не удержав равновесия, упала в гроб к сестре. Благо, последний располагался на каменном постаменте, так что, всё обошлось. Однако, столкнувшись нос к носу с Дафной, Астория почувствовала себя невероятно плохо. Она зарыдала, уже не сдерживаясь. Не спешила она и слезать с сестры, и, когда кто-то попытался оттащить её от покойной, в холле раздался грохот бьющегося стекла. Это бились вазы, окна и всё прочее, что могло разбиться. Хорошо, что никто не пострадал (ну, разве что, кто-то заработал мелкие царапины. Но это же пустяк). По обычаю, колдовать в одном помещении с покойным нельзя. Этот обычай был не просто обычаем. Он брал свои корни в глубокой древности. Если коротко, колдовство при мёртвом собирало тёмную некротическую энергию, которая не выветривалась, как минимум — три месяца, как максимум -

пять столетий (просто большего срока засечено не было); а зависел этот срок от того, является ли человек магом, а если да, то насколько сильным? Потому ни починить разбитое, ни исцелить царапины при помощью волшебства маги не могли.

Этот день был примечателен необычайной тишиной со стороны людей, и наипрекраснейшей суетой со стороны животного мира для окрестностей Гринграсс-касла. Похоронная процессия двигалась ко входу в семейный склеп Гринграссов во главе с покойной, плывущей в своём гробу над землёй, словно тот был лодкой на водной глади.

Все собравшиеся пели церемониальные песни. Тихо-тихо, что навевало такую грусть и печаль (словно кто-то умер... кхм, что это я?), что сердце разрывалось даже у самых чёрствых.

Остановившись возле открытых дверей, в которых виднелась лестница, ведущая глубоко под землю, вперёд вышел мистер Гринграсс и начал свою речь:

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы попрощаться Дафной Гринграсс. Для меня было великой честью и радостью быть её отцом. Каждый из здесь присутствующих знает, каким человеком она была: доброй, миролюбивой, спокойной. У неё было много качеств, из которых плохой была лишь её способность видеть в людях только качества...

Его голос прервал чей-то крик. Началась паника. Все смотрели куда-то за спину Лорда. Он обернулся. Его дочь сидела, взирая своими... но как? Это были не глаза Дафны! Куда исчез тот голубой сапфировый блеск, светящийся словно небеса октябрьским утром?! Нет, эти глаза были уже не те. Ярко-алый левый глаз выглядел, словно философский камень, налитый кровью бесчисленных жертв. Правый же, пронзительно-золотой, излучал пламя, подобное пламени самого Солнца. Только эти глаза не выглядели живыми. Всем собравшимся казалось, что это просто злая шутка, а вместо покойницы в гробу лежала кукла.

Она сидела, глядя в глаза Астории, не мигая. Затем огляделась вокруг, не замечая никого, кроме Астории, на которую она смотрела с интересом, и Лорда Гринграсса, который удостоился лишь слегка заинтересованного разглядывания собственной персоны. Вновь взглянув на Асторию, она спросила, не с первой попытки, конечно; но когда выпила примерно литр воды из любезно протянутого ей наколдованного отходящим от шока отцом кубка, всё же хрипло смогла произнести:

— Так кто же ты? Ты кажешься мне смутно знакомой, но я не могу вспомнить, где тебя видела ранее.

Астория так и осела на землю. Дафна словно не видела никого вокруг кроме неё. Она набрала в себе силы, чтобы ответить:"Я Астория Гринграсс — твоя младшая сестра."

* * *

Она летала по миру. Она пять раз видела, как встаёт солнце, и семь, как оно садится. Она облетела земной Шар пять раз. Она встречала, подобных себе. Всего около десятка. Это были души, вырванные из тела, которых по какой-то причине не принимал ни Рай, ни Ад, ни система Реинкарнации. Они искали самих себя. Так было надо. Пролетая уже шестой раз вокруг Света, она заметила там, внизу, среди светящихся огней, длинных извилистых полос рек и дорог маяк. Он мигал ей, приманивая своим тёплым сиянием. Подобно, как люди тянутся к звёздам, она тянулась всем своим существом к этому неизвестному мерцанию. Так, наверное, ночной мотылёк летит к костру. Она была ещё очень далеко, когда начало светать, но она не останавливалась, а маяк продолжал гореть. Даже когда солнце поднялось на небосвод, освещая несчастную грешную землю, он не угасал. И вот, она долетела до своей цели.

Перед ней стоял гроб. Она поняла, что девушка, лежащая в нём — она сама, хотя и не совсем чётко помнила, кто она. Она протянула руку к словно спящей девушке, коснулась, и её словно втянуло в это тело, как воду в губку.

Она открыла глаза и посмотрела на небо. Ей казалось, что прекраснее этого неба быть ничего не может. Она села, осознала, что сидит в гробу и хотела было встать,но её взгляд наткнулся на девушку. Она стояла в пяти шагах от неё. Она хотела спросить у этой девушки, кто она и кто она сама. Хотела узнать, где они. Но она не торопилась. А девушка стояла, точно так же разглядывая её.

— Так кто же ты? Ты кажешься мне смутно знакомой, но я не могу вспомнить, где тебя видела ранее. — произнесла она после трёх неудачных попыток произнести что-либо. Ей поднёсло бокал какое-то мифическое существо. Оно было похоже на дерево, только с лицом, руками и ногами. "Человекоподобное дерево? Лукотрус?* А не слишком ли он крупный для лукотруса?" Девушка огляделась, отмечая красоту пейзажа: всё вокруг было зелено, Где-то поодаль слышался шум водопада, футах в тридцати (1 фут = 30 см; 9 м) от гроба протекал ручей, шириной приблизительно футах в пятнадцати. Вокруг темноволосой девушки роились пикси**, которые больше напоминали дроу, чем пикси. С серой кожей, с вытянутыми ушами, как у эльфов, с чёрными узкими глазами, но их отличали от дроу крылышки и вторые ушки-антенны, как у бабочек. Небо казалось каким-то необычным. Оно словно дышало, словно видело всё на планете. Ей казалось, что сейчас оно наблюдает за ней.

— Я — это ты. Точнее будет сказать, я — Дафна Гринграсс. А вот кто ты — этого я не знаю. Вернее, я знаю, что ты сейчас в моём теле, только этот Храм души не выкинул меня, создав аномалию и оставив нас двоих. Я скажу тебе несколько важных вещей: запоминай, ибо повторяться я не люблю. Во-первых, мы с тобой застряли в этом мире, выбраться мы сможем только когда ты сможешь нас вытащить. Во-вторых, то, что происходит здесь, происходит и в твоём настоящем мире. В-третьих, я буду тебя обучать, помогу тебе понять, зачем ты здесь. Вопросы?

— Пока нет, — чётко произнесла Дафна. Она помнила, что она — Дафна Гринграсс, дочь Генри Гринграсса, его будущая наследница, если выберется отсюда. Дафна, которая не она (ой, я ведь запутаюсь), выглядела, как она сама. Тёмные длинные волосы, голубые глаза, заострённый подбородок, невысокие скулы, тонкий курносый нос, тонкие губы, бледная кожа. Вот только что-то не давало ей покоя. — Хотя один, всё же, есть: Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что мы застряли в этом мире? Мы попали в какой-то отличный от нашего мир?

— Ну, я, как-бы, твоя личная шиза. И мы находимся в твоём ментальном мире. Кстати, попробуй, наколдуй что-нибудь, она лукаво улыбнулась.

— Люмос, — но ничего не произошло.

— А вот это плохо... — тихо прошептала Шизофрения.

А Дафна не сдавалась, пытаясь вызвать свет на своей ладошке.

* * *

Астория стояла и не понимала, почему на её реплики Дафна отвечает невпопад. Словно сломанная кассета.

— Дафна, неужели, ты меня не помнишь? — не находя ни капли узнавания во взгляде сестры, спросила она.

— Пока нет... Хотя один, всё же, есть. Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что мы застряли в этом мире? Мы попали в какой-то отличный от нашего мир? — Дафна выглядела так, словно вслушивалась в каждое слово Астории, стараясь их выучить.

— Дафна, о чём это ты? — не понимала малышка.

Астория совсем перестала осознавать, что происходит. Мудрые пожилые волшебники пытались осмотреть Дафну. Им это даже удалось. На расстоянии. Пришли к единогласному выводу: она находится в ментальной коме, выйдя из магически-физической. Диагностические чары сообщили о невероятном голодании и магическом истощении.

— Девочка, скажи что-нибудь, — обратился мистер Дамблдор, глава Визенгамота, к Астории. — Мне кажется, что она каким-то образом слышит или чувствует тебя в своём подсознании, хоть и не так, как этого хочешь ты.

— Х-хорошо. Дафна? Эмм, привет? — попыталась что-нибудь придумать Астория. Она знала, что будь Дафна сейчас в своём уме, все присутствующие лицезрели бы жест "чело-длань".

— Люмос, — сказала Дафна, сорвавшись с места, подбегая почти вплотную к Астории и уводя её к саду поместья. Все пожилые маги и отец недружного семейства, во главе с Дамблдором проследовали за девочками.

Астория уже поняла, что не важно, что она скажет, Дафна её не услышит.

— Люмос, — чётко произнесла Дафна, выставив ладонь возле груди, но ничего не произошло.

— Лорд Гринграсс, ваша дочь была так уверена, что у неё выйдет беспалочковая магия в 9 лет? — изумился Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. — У неё прежде это получалось?

— Да, — немного поколебавшись ответил Лорд.

— Изумительно. Видимо, её ментальный друг, который имеет отображение в реальном мире в виде её сестры, сообщил ей, что она не способна колдовать, — все вокруг Дамблдора молчали, ожидая продолжения, но он не спешил, а когда вновь заговорил, его голос слегка дрогнул:

— А вот это плохо...

 

Пока ты будешь разглядывать далёкие звёзды, до которых никогда не дотянешься, под твоими ногами будут расцветать и увядать прекрасные цветы. Почему люди не могут заметить собственного счастья, даже если будут смотреть в упор? Можно же быть счастливым? Почему никто не хочет? Есть ли люди, недостойные счастья? Я не верю. Интересно, а Карма существует? Или судьба — это лишь математически возможная цепочка событий? Я не знаю. Это всё сложно для меня. Просто мои мысли так часто уносит от разглядывания ночного неба, что я перестала пытаться понять их.

Я попала в этот странный мир примерно год назад. Я уже почти разобралась с его устройством. По сути, это моё ментальное пространство, которое каким-то образом имеет отображение в реальном мире. Дафна, которая мой двойник, — моя начальная версия, это та я, какой должна быть. Моя магия мне не подчиняется, удерживая нас с Асторией на большой поляне возле особняка нашей семьи. Проблемы: я не вижу этого самого особняка, нам приходится жить под открытым небом (ну, мы построили шалаш более-менее пригодное жилище), и какие бы усилия я ни прилагала, моя магия меня не слушается от слова совсем.

Ещё год назад я разобралась с тем, как тут всё устроено и начала работать под руководством моей любимой Шизы. Шизофрения оказалась очень опытной в вопросах выживания, а значит в моём сознании всё совсем запущенно. Итак, расскажу вкратце.

* * *

Реальность

— Что именно плохо, мастер Дамблдор? — спросили окружающие.

Вместо ответа старик указал рукой в сторону девочек, находящихся в саду. Он попытался подойти ближе, но его не пропустил барьер. Он сделал приглашающий жест своим спутникам, после того, как все убедились, что барьер действительно существует, начал бурчать под нос выявляющие заклинания. За полчаса никто так ничего и не обнаружил на предмет рун или заклинаний, но барьер так и остался. По всему выходило, что об этом барьере никто из здесь присутствующих никогда не слышал. Обход барьера также ничего не дал, кроме выявления его границ — почти весь сад, небольшая поляна возле особняка и маленькое озерце с чистой водой.

Уже на следующий день паника немного поутихла: Да, никто не мог ни войти, ни выйти, но девочкам можно было передавать предметы. Таким образом, с голода они не умрут, одежду им дадут. А.П.В.Б.Дамблдор обратился в Магическую Академию за помощью. Уже через час после получения письма (кажется, если опустить формальности, Дамблдор написал что-то вроде "Эй, Вы, задницы жирные, спорю на годовой запас лимонных долек, что вы не сможете расколдовать эту х колдомосятину") к особняку портировались двое специалистов международного уровня. Что там порешали, осталось неизвестным. Но над головоломкой думали все Отделы Тайн магической Европы, пока какой-то умник не нашёл еле живой свиток пергамента. Прочесть его, однако смогли, хотя перевод с древнеэльфийского и занял что-то около двух месяцев. В общем, всё сводилось к тому, что щит снимет только наколдовавший его. Выявить его удалось, опять же, не сразу: пока нашли нужные свитки, пока их перевели... Загвоздка была вот в чём: Дафна Гринграсс. Как достучаться сквозь барьер до её подсознания, было неизвестно. Барьер не пропускал ни физические тела, ни магические. Даже седьмой закон Гэмпа здесь был бессилен:"Чем сильнее маг, тем сильнее концентрация его магии. Таким образом заклятия класса "А" Архимага Мастеру подчиняться не станут." Оставалось только ждать.

(Заклинание, наложенное любым магом может быть снято более сильным магом. Но есть важное условие. Если заклинание висит слишком долго, оно может начать подпитываться от ближайшего источника магии, таким образом иногда снять заклинание слабого мага, наложенное достаточно давно, может не снять даже мастер чар. Также играет роль эмоциональный фон при создании заклинания. Иногда люди могут под влиянием особо сильных эмоций создать нерушимые заклятья.)

* * *

Астория Гринграсс принимала провизию и передавала список необходимых вещей, составленный Дафной. В первые недели Дафна через сестру заказала молоток, топор, гвозди, по возможности, готовые доски, металлические пластины и много прочих магловских строительных приборов. Астория рассказывала родителям через барьер, что Дафна строит укрытие от дождя и на зиму. Правда, зимой в саду снега не бывает, ведь защита особняка не пропускает температур ниже 50 градусов по Фаренгейту (10 по Цельсию), но Дафна слышала всё что угодно, кроме этой информации.

Астория подавала ей необходимые предметы. Она даже научилась понимать, что сестре нужно, и подавала молоток, когда та его ещё не попросила. Маленький одноэтажный домик, похожий больше на бункер, был завершён через неделю. Туда перенесли кровати (своими руками. А куда деваться, раз магия не работает?), постелили ковры. Дальше Дафну обустройство жилища не волновало, а потому этим занялась Астория. Она просила у родителей лампы на магической основе, сама наклеила обои (Дафна не озаботилась даже самым простым дизайном комнаты), перетащила не очень большой письменный столик, пару кресел, магический обогреватель и всякие мелочи (книги, пергаменты, перья, украшения для комнаты).

Теперь Астория большую часть времени проводила с Дафной. Она не понимала её и на вопрос "чем планируешь заниматься сегодня" отвечала "я постараюсь" или "хватит шутить".

Дни сменялись неделями. Незаметно подкралась осень. Дафна занималась физической подготовкой, а в плохую погоду "читала". Она могла взять абсолютно чистый блокнот и часами листать его, словно книгу. Затем она рассказывала Астории, что только что прочитала и анализировала. Что забавно, все её знания были настоящими. Астория далеко не сразу догадалась, что Дафна лишь копирует и перерабатывает уже известный ей материал, да и эта догадка ничем не могла себя подтвердить.

Вскоре Астории надоело ничего не делать, поэтому она стала заниматься с Дафной. Причём Дафна видела в ней учителя, часто спрашивала совета и наблюдала за ней. На самом же деле Астория понимала, что упражнения у неё получаются в миллион раз хуже, чем у Дафны, но сестру было не переубедить, она по-прежнему пребывала в своём мире.

* * *

Подсознание

Дафна отошла от своей спутницы и хотела войти в какую-то пещерку, вход в которую был слегка прикрыт плющом, и издали его из-за этого видно не было. Она уже подалась вперёд, чтобы сделать шаг, но благополучно впечаталась лбом во что-то жёсткое и невидимое. Мысленно выругавшись непечатными словами, невесть откуда взявшимися в юной голове аристократического происхождения и воспитания, она повернулась к своей спутнице, чувствуя набухающую шишку и назревающий синяк.

— А вот это плохо. Я бы даже сказала, это ОЧЕНЬ плохо, — поджала губы Дафна. Но увидев выражение лица собеседницы поспешила ответить до того, как та использует грубую силу. — Ну, твои силы заснули на неопределённый срок, а мы застряли в ограниченной территории. Хорошо, пошли осматривать местность нашего заточения.

Дамы очень быстро смирились с тем, что они застряли под открытым небом, на неизведанной территории. Никто из них не возмущался, и они решили разделиться. Примерно через десять минут они встретились с северной сторны барьера. Никто из них не нашёл брешь в барьере, но теперь был известен его радиус. В их территорию входило озерце (не могло не радовать, есть питьевая вода (в озерце впадает родник), есть где помыться), небольшой лесок (живность там была, с голоду не помрут) и открытая полянка. Теперь было решено, что крыша над головой просто необходима. Вопрос стоял в материале. Но и он скоро был решён: Дафна предположила, что раз это место имеет отражение в реальном мире, то можно попробовать попросить молоток, топор, гвозди и прочую необходимую утварь. Это уже по окончании стройки девочки вспомнили про существование в реальном мире палаток. Впрочем, догадка Дафны оказалась верна, и всё необходимое скоро было на руках: всё необходимое появлялось на следующий день в небольшой пещере у барьера.

Постройка домика-сарайчика заняла примерно недели две. На их счастье, дождь за это время лил лишь два раза, и то ближе к концу стройки, когда крыша над головой уже была. Проблема с утеплением жилья решилась также быстро: местная Астория принесла из внешнего мира гипсокартон и книгу по рунам для начинающих. Исцарапанные рунными вязями пласты гипсокартона скоро были прочно прикреплены к внутренним сторонам стен шурупами. Жильё было пригодно для проживания, а Дафна поняла, что она не пропадёт в случае чего.

Наступил октябрь, к простым пробежкам Дафны добавились пятичасовые ежедневные тренировки и утренние водные процедуры. Закаливание холодной родниковой водой лишним вряд ли будет. Всё-таки у волшебников сила и качество магии во многом зависели от физического здоровья. Поначалу Дафна (Шиза. я просто буду звать её Шизой, потому что а как ещё не запутаться в этой фигне) просто наблюдала за ней, но позже и сама присоединилась. Она знала больше упражнений, чем Дафна, и теперь обучала ту карате. Ну, это было необычное карате. Оказалось, что восемь лет, проведённых в голове человека — "там у тебя таааакие дебри...",- не прошли для неё даром. Ей приходилось заниматься, чтобы противостоять тварям из Тёмного леса. Вообще, Астория много интересного рассказала про ментальный мир Дафны, хотя в некоторые места она ни разу не совалась. Например, в Тёмный лес она особо глубоко не ходила. Именно тогда она и стала придумывать и изобретать всякие приёмы для самозащиты, которым теперь обучала Дафну.

Дафна в шутку называла её Шиза-сенсей (учитель), вспомнив, как когда-то читала про культуру восточно-азиатских стран. Та, в отместку, звала её кохаем (ученик).

* * *

Реальность

Время шло, девочки усердно работали. Каждый день им присылали еду, оставляя её возле барьера в пещере. По субботам девушки взяли за привычку рыбачить днём на озере, а вечером жарить улов на косте. Им присылали в этот день только овощи и марш-меллоу. Нужную еду и одежду они всегда заказывали заранее, оставляя записку у барьера.

Они прекрасно справлялись с таким укладом жизни, но были и проблемы: дом не рассчитывается, как зимнее жилище, скорее, как летний дачный домик; у Астории слабый иммунитет, а если прибавить первую проблему, то выходила настоящая катастрофа. Ей прислали лечебные зелья, но их нельзя пить чаще одного раза в неделю, если курс на месяц. Но все же тренировки Дафны значительно укрепили иммунитет девочки.

Справив Рождество, Дафна принялась усиливать свои тренировки. Они с Асторией ложились в девять часов вечера, а вставали в четыре утра. До шести было время завтрака и чтения полезной литературы, которая могла посоветовать, как выбраться из этой "тюрьмы". С шести до восьми утра была пробежка. До десяти Дафна занималась своим переайкидо-недокарате, а Астория развивала растяжку. Потом Астория уходила читать, а Дафна разводить костер и купаться (мыться в озере, попутно закаляясь).

Так, незаметно, пролетел сначала январь, за ним февраль, потом и март (условия жизни ухудшились из-за каждодневных осадков), за ним апрель. К маю в девочках нельзя было угадать наследниц рода Гринграсс, даже если очень постараться. У Дафны мышечная масса достигла 7 килограмм в дополнение к собственному весу. Астория же наоборот очень исхудала, приобрела крайне нездоровый вид, хотя ей эта скелетоподобность даже немного шла.

Дафна в чем-то даже стала замечать Асторию, как Асторию, свою сестру. Иногда она могла ее услышать и ответить на вопросы. Для Астории это было величайшим подарком, ведь более полугода у неё было чувство, словно разговаривает она с землей под ногами, а не со своей сестрой.

Тем не менее, привычный уже уклад жизни не спешил меняться... Пока не наступил июль...

— Люмос, — прошептала Дафна своей ладони. После столь долгих тренировок у неё, наконец, получилось. Астория захлопала в ладоши от радости.

— Дафна! Ты смогла! — прыгая вокруг сестры кричала она.

— Астория, не веди себя, как невоспитанная собака. Ты наследница одного из самых древних родов магической Британии, — серьезно произнесла Дафна, но с улыбкой на губах.

— Т-ты это мне? — слегка опешила Астория.

— Ну конечно тебе, малышка, кому же ещё, — снисходительно кивнула Дафна.

* * *

Подсознание

Снег так и не выпал. Лютого холода не наблюдалось. Если Астория то и дело куталась в тёплый плед, то Дафна же, наоборот, ходила в летней одежде (магловской). Ей не было ни холодно, ни жарко, просто она носила то, что считала удобным. Зима прошла без изменений: магии всё так же не было, а тренировки проходили стабильно.

Февраль. Последнее число пережито, можно перевернуть календарь.

Март. Ну неужели закончился?!

Апрель. Как-то скучно.

Май. Изменения, ну где же вы!?

Июнь. Прожито.

Июль. Прожито УРА! 21 число. Магическое равноденствие. А это значит..? Правильно, ритуалы. Много ритуалов. А ещё высокая концентрация положительной энергии на континенте. Эту ночь называют "Пиром душ" (не путайте с Саммайном, его называют "Праздником усопших"). Все эти месяцы они просто жили, пытаясь изучать вопросы с барьером и тренироваться в магии, не забрасывая физических упражнений. Однако магия до сих пор не слушалась Дафну, поэтому ритуал провести было попросту необходимо.

В сегодняшний список девочки внесли лишь свечи и растительные плоды. Попросили в неочищенном виде. Никакой готовой пищи. В этот день нужно было "попоститься", как называют это маглы. Как известно даже вышеупомянутым маглам, любое колдовство и заговоры лучше всего творить на голодный желудок. Даже воды пить нельзя. А ещё я за два дня Дафна написала в письме по возможности меньше колдовать до 23 числа в радиусе мили. Ни для кого не секрет, что магия телесных существ приглушает Высшую магию.

В общем, начертив гексаграммы Юй (вольность), Линь (посещение), Фу (возвращение), Дунь (бегство), Гу (исправление) Гуай (выход) по одной на каждый луч основной гексаграммы (звезда Давида в круге), Дафна расставила нужные свечи и разложила нужные жертвы: живой кролик у запада (стихия — земля), живая птица в стороне восхода (стихия — воздух), живая рыба к северу от гексаграммы (стихия — холод и вода). На южной стороне никакой жертвы не было, потому что именно огненную стихию должны были занять души Пришедших из Иного мира (потому что именно тепло и огонь было стихией дня равноденствия).

В целом, всё прошло успешно: на закате двадцать второго числа седьмого месяца, с последними лучами солнца, Дафна зажгла все свечи (хорошо, что ритуал требуется проводить без магии) и... Просто воззвала к Магии. Да. Она просто крикнула в гексаграмму:"Магия, приди! Ты мне очень нужна!" И, как ни странно, это сработало. Сначала прилетело только две души, и то, не сразу, но потом, обнаружив очень вкусные жизни животных, стали прибывать ещё, и ещё, и ещё... А когда бившиеся в своих пентаграммах животные, наконец, прекратили своё существование в мире живых, начали уходить и их души. И вот в этот момент насытившиеся Души пришельцев наконец-таки развеялись, а ритуал перешёл в последнюю фазу.

Крохотные светящиеся белые точки, подобно далёким звездам, поднимались от безжизненных, не менее крохотных в своём соотношении, тел. Вот уже эти крохотные светлячки-звёздочки поднялись сантиметров на двадцать, когда в уже стемневшем пространстве засветился рисунок на земле. В самом центре появился очень крупный и яркий "светлячок", и маленькие сферы тут же кинулись к нему, словно дети, давно не видевшие маму. Их холодный цвет мгновенно превратился в такой же яркий и радостный солнечный. Это длилось лишь секунду, но насколько же прекрасна была та секунда! Именно такие моменты остаются в памяти навечно. И именно из таких мгновений рождаются самые светлые и добрые улыбки.

Теплая летняя ночь облачилась во тьму. И только луна дарила свет, которого хватало на освещение земной поверхности, но не более. Звёзды же служили скорее украшением ночного неба, подобно жемчугам, украшающим тонкую высокую шею королевы. В этом потустороннем свете не было ничего злого; он был холоден, но прекрасен. В самой ночи чувствовалась жизнь, словно и земля, и небо дышали, объединяясь в единый организм. Вокруг было мирно и спокойно.

Утром девушки завтракали кроликом, голубем и рыбой, отданными магией, забравшей лишь их души.

Вечером девушки опять зажгли костер. Они не разговаривали, просто сидели рядом. Впервые за время пребывания здесь не было никакой суеты, девушки просто наслаждались жизнью.

День закончился, так и не принеся ничего нового.

Время перевалило за шесть часов, Дафна закончила все утренние процедуры и уже разогревала завтрак. Всё утро её не покидало странное ощущение. Что-то определённо было не так, но что именно, она не понимала. Пока не подошла к ручью.

Её волосы. Они были седыми. Нет, даже не седыми. Скорее платиновыми с отливом серебра. И глаза... Они были разными. И ладно бы просто разными, они были очень необычного даже для магов цвета: красного и золотого.

Девушка долго вглядывалась в поверхность водной глади озера, иногда колышимой ветром. Однако она задумалась, с какого момента её облик изменился. Ещё вечером, ложась спать, её Шиза ничего ей не сказала. Да и сказала ли бы? Это ведь Шиза.

Как обычно, приготовив завтрак, Дафна стала ждать, когда Астория Проснётся. Она вспомнила, что оставила с вечера здесь книгу по астрологии, вот только теперь книги не было, только пустой блокнот на его месте. Даже окружающий мир как-то преобразился. Только Дафна всё ещё не понимала, что не так. Тогда она вспомнила, что не тренировалась в магии сегодня:

— Люмос, — прошептала Дафна своей ладони. После столь долгих тренировок у неё, наконец, получилось. Подошедшая Астория захлопала в ладоши от радости.

— Дафна! Ты смогла! — прыгая вокруг сестры кричала она.

И только сейчас Дафна осознала: Магия одобрила ритуал.

— Астория, не веди себя, как невоспитанная собака. Ты наследница одного из самых древних родов магической Британии, — серьезно произнесла Дафна, но с улыбкой на губах. Как же она соскучилась по этому милому личику!

— Т-ты это мне? — слегка опешила Астория.

— Ну конечно тебе, малышка, кому же ещё, — снисходительно кивнула Дафна.- Иди сюда, обниматься будем.

* * *

На вопрос Дафны, почему Астория просто не просила горячую воду, чтобы помыться, та ответила, что просто не подумала об этом. Так что Дафна начала через барьер запрашивать у родителей, которые приходили общаться с дочерьми каждый вечер различные удобства для Астории. Так у них появились Ванна, зачарованная на подогрев воды, пара мягких пуфиков, волшебные гирлянды и прочая утварь, скрашивающая им быт.

Магия, конечно, вернулась, но не силы. Ранее Дафна по силе превосходила слабых взрослых магов, но сейчас она была слабее дошкольника. Теперь Дафна смогла даже увидеться с родителями и поговорить с ними. Все важные дела решили отложить до вызволения "узниц сада Гринграссов", как в шутку назвал их приходивший Драко Малфой.

Теперь её Шиза просто была в голове, вставляя свои комментарии, буквально за месяц они научились общаться ментально, так что Дафне не обязательно было отвечать вслух.

Волшебница попросила у родителей всю информацию о барьере, которая у них есть. После прочтения и досконального разбора скопированных древнеэльфийских свитков, Дафна попросила о встрече с людьми, которые эти свитки предоставили.

Первым прибыл, конечно же, Великий Светлый британский маг. Они с Дафной как раз обсудили наработки девушек (Дафны и Дафны-шизы), когда прибыли люди в чёрном из академии. Самый высокий из них, Адальберт, был известным в определённых кругах исследователем. Он написал 5 книг по теории чар, изобрёл 15 заклинаний и входил в список пятидесяти сильнейших магов Континента. Именно на встречу с таким человеком Дафна и рассчитывала. Он сможет подробно объяснить теорию и досконально изучить данный вопрос. Именно он поможет Дафне.

— Итак, я попросила вас собраться, и вы собрались. Сердечно благодарю, — Дафна поклонилась: не так низко, чтобы показаться незначительной, но и не так, чтобы показать себя выше по статусу. Раньше из-за возраста её часто недооценивали, поэтому она научилась показывать себя сильнее обычных леди. — Что ж, приступим. У каждого из здесь присутствующих есть материал, который он готов озвучить? Отлично, начинайте, — кивнула она какому-то волшебнику.

— Я? А, что ж, отлично. Так-с, — он принялся доставать тонны пергаментов. Дафна уже знала, что ничего важного от него не узнает. Она специально начала с самых слабых учёных.

Отступление.

В магическом мире многие вещи устроены по-другому. К примеру, физика на магию не действует, её законы просто растворяются, как ключевая вода в водке. Кроме того, у магов всё зависит от силы, как в первобытном обществе: хорошая родословная = сильное потомство, сильный маг не может родиться у слабых (шанс 1/100000(на Континенте всего около 300000 магов)). Магия, сама по себе, предмет не материальный и не духовный — с точки зрения физики её просто нет. В магическом мире существуют свои законы. Так вот, к чему я веду, даже в научной сфере слабый маг не может быть сильным, будь он хоть супергением. Будь у него ай-кью даже выше 300, он просто не сможет понять магию. Такие ученые нужны,чтобы видеть точку зрения большинства, находить новые идеи и просто не обижать мирный люд.

Конец отступления.

Когда учёный Габерг закончил свой доклад, все лишь покивали. Он говорил про простые барьеры. Он доложил об основах всех барьеров. Второй — учёный Генн — говорил про Магические мутации. Эта лекция была более интересной. Третьего звали Гамп — в честь бывшего учёного (законы Гампа/Гэмпа.. Про них Гермиона читала в 5 или 6 книге). У него вообще не было ничего интересного или полезного. А вот четвёртым говорил Адальберт Логанн.

О времена, о Нравы!

Этот мир сходит с ума, когда приходит время. Он лично видел, как мир сходил с ума около пяти раз. Хотя, это ещё не считая войны. Войны происходят постоянно, и если раньше люди просто били друг друга дубинками, то сейчас война между двумя странами задевает всю планету. Эти твари уничтожают свой дом и своих сородичей просто так: у них нет причин для этого кроме собственной алчности. И, как в издёвку, они придумали понятие "человечность". У людей от этого понятия только название.

Он так давно не видел солнечного света, что уже забыл, какого цвета этот мир. Последние лет 25-30 он безвылазно сидел в своей лаборатории, пытаясь воскресить мёртвого человека вместе с его душой, памятью и чувствами. Последние такие опыты он проводил около двухсот лет назад, но тогда у него получились лишь бездушные големы, хотя они и превосходили обычных големов в десятки раз. Они не просто выполняли приказы, они были обучаемы, имели своё мнение, однако душу привязать к ним у него тогда не вышло. И вот, сегодня у него что-то получилось и он решил, что следует хоть на один день выбраться из своих катакомб.

В глухом лесу, где даже насекомые не водились, (кроме пауков, да и те спрятались) стояла душная хмарь. Дорожки, на которые хоть немного попадал солнечный свет, курились. Вся трава вокруг была выжжена, а деревья уже начали желтеть. "Сейчас август" — констатировал маг, — "Чем бы заняться? Наведаться в Россию, в Египет или в Британию?.."

Достав из кармана деревянную трубку, он прикурил, и уже минут через семь убрал трубку обратно в карман. Вернувшись в лабораторию и поставив чары стазиса на Подопытного и оборудование, он запер вход в древний храм, построенный неизвестному богу народов Майя. Взмахом руки он сменил своё одеяние на классический костюм 20-го века. Мгновение спустя возле Храма и впрямь остались одни лишь пауки.

* * *

— На Эльфийском языке такие чары называют "Анхала" — живое волшебство. Чтобы их наложить, нужно иметь сильную концентрацию магии. Слабый маг или ребёнок такие чары наложить не сможет, однако Вы, мисс, исключение. В вашем случае это было больше похоже на стихийный выброс магии, тем не менее, столь сильный выброс не можем снять даже мы, Старшие маги. Но не по неопытности или неумению снять не можем, а из-за природы сего колдунства. Как мы уже заметили ранее, сиё колдовство может снять только наложивший. Это исключение из Пяти законов. Эльфийская магия очень малоизученна и на данном этапе мы не можем сказать более. Профессор Дамблдор и я можем Вам помочь выбраться.

— А в чём Ваша выгода? — не смогла не полюбопытствовать Астория, наученная сестрой. Дамблдор усмехнулся в усы, а Адальберт слегка удивился присутствию ещё одного человека. Именно он решил ответить:

— Наша выгода в возможности изучить столь редкое волшебство и написать статью, которую в будущем будут читать. Для меня, как для учёного, это большая честь.

— Вы красиво говорите, но я бы вежливо попросила Вас оставить разговор до чаепития в честь нашего освобождения, — да Астория сегодня в ударе! Повезло ей, что родителей рядом нет. Дамблдор смеётся?! Нет, он откровенно ржёт. О времена, о нравы!

* * *

Он уже минут десять стоял в центре Москвы и истерично курил. ЧТО С ЭТИМ МИРОМ НЕ ТАК!? Мимо него прошла очередная девушка с юбкой, сантиметров на 15 выше колена. Впрочем, так одеты были далеко не все. Однако прохожие озирались на него, как на чокнутого. Только он стоял тут в чёрном костюме старой моды и курил трубку, которую давно уже заменили сигареты.

Слегка очухавшись, наш герой отправился в темный переулок, дабы незаметно трансгрессировать в Британию, но и в этом он потерпел фиаско: в переулке насиловали девушку. Не просто насиловали, насильники уже явно заканчивали. Раздумывая, что же лучше: помочь или уйти, он не заметил, как его заметили.

— Э, парень, чего зенки вылупил? Валил бы ты побыстрее. Вот ведь растяпа, — повернулся к непрошенному свидетелю один из насильников.

— Вот ведь не везёт. Джентльмены, разве можно так с дамой обращаться. Мисс, — он протянул обнажённой девушке пиджак.

— Ну всё, дурак, ты доигрался! РРРАААА, — кинулся этот идиот прямо на чародея и напоролся на нож в его руке. — ААААА! Скорую!

— Скорая тебе не поможет, — победитель поставил ногу на рану в плече и сильно надавил. Тот закричал ещё громче. Маг махнул рукой, и звуки в переулке внезапно стихли: у кричащего секунду назад мужика голова была повёрнута в обратную сторону. Девушка, ещё когда нож увидела, закрыла глаза и отвернулась.

— Пощадите, — принялись кланяться эти глупые создания.

— Пощада? А та девушка тоже просила пощады? И что же вы ей ответили? Наверное, вы её пощадили. Что ж, теперь и я вас так же пощажу, — он подошёл ко второму насильнику и медленно отрезал у того орудие изнасилования. — Ну вот, руки испачкал.

Парень засунул этот уродливый окровавленный причиндал тому прямо в глотку. Мужик уже был то ли в обмороке, то ли умер от потери крови. Третий мужик молчал. Он не просто молчал, лицо его было спокойно.

— Может, скажешь что-нибудь перед смертью? — изогнул бровь случайный свидетель.

— Спасибо, — и больше ничего не произнёс. Это было странное прощание с миром. Обычно ведь говорят "Пощадите", непечатные оскорбления или зовут на помощь. Ну, этот хоть покаялся. Подняв руку, маг обрил его и нанёс вечное проклятие беспотомственности. Через мгновение этот человек уже лежал у ворот в монастырь, не помня ни кто он, ни как там оказался. Наверное, он станет отличным священником.

— Всё, миледи, бой окончен. Я прошу Вас, не пугайтесь, — девушка неуверенно приняла протянутую ей руку. Она хотела знать, что произошло с теми ужасными людьми, но когда узнала, задумалась, кто ужаснее. И всё же, деваться было некуда.

— И ещё раз попрошу не пугаться, — он взмахнул рукой, и вместо пиджака на ней оказалось платье. Очень странное платье — длинное, пышное, как в книжках про принцесс.

Поймал такси и велел хорошенько отдохнуть. Он дал ей какой-то странный кулон и сказал, что если понадобится помощь, она должна капнуть на него кровью.

— Мир не изменился, изменилась только мода, — с грустью пробормотал себе под нос чародей. Уже 1990 год, а люди всё те же.

* * *

Для Дафны настали очень трудные времена. Её обследовали сквозь барьер каждый день по несколько часов в течение недели. Выяснили только, что рассеивание магии в пространство у неё примерно 87%. Сейчас она может наколдовать элементарные заклинания стихий: люмос(свет), фларис(не горячий огонь), ивис(создание лёгкого ветерка), агуаменти(сбор частиц воды из воздуха).

Теперь её учили на уровне дошколят: концентрация магии.

Успех был довольно хорошим. Дафна занималась каждый день около 15 часов. за неделю процент рассеивания упал до семидесяти четырёх. ещё за две недели до пятидесяти. Теперь она могла колдовать очень хорошо, но с палочкой. По закону, ей можно приобрести палочку только через восемь месяцев, но детскую обучающую палочку ей разрешили, в ней не было сердцевины и она была абсолютно безопасна. Однако рассеивание этой палочки было 20 процентов. пятьдесят плюс двадцать равняется семьдесят. Поэтому Дафна тренировалась ещё усерднее, чтобы сбросить хотя бы ещё процентов тридцать.

Это как похудение: первые пять килограммов снять не особо трудно, но 10 — уже проблема. Однако через два месяца процент её рассеивания упал до сорока, и это было уже хорошо, но недостаточно.

За четыре месяца до отправления в школу процент рассеивания, наконец-таки, снизился до 20. С этим уже можно было работать. Осталось только снять проклятие.

---

ПА

1. В мире подсознания находятся 2 Дафны, в реальности находится Астория и тело Дафны.

2. В магмире сущ-ет МИИ (Магический исследовательский институт), который занимается изучением магических феноменов и разработкой новых заклинаний. Отдел Тайн Министерства магии занимается изучением только секретных разработок данной страны, либо феноменами, о которых другим странам знать не стоит.