Вера. Пролог (гет)

Я опустила дневник на колени. История захватывала, однако меня не покидало чувство нереальности прочитанного. Все сверхъестественные события, описанные ученым, могли быть плодом его воображения, продуктом больного, измученного болезнью и бессонницей, разума, что особенно явно чувствовалось в последних записях.

Я посмотрела на часы. Нужно было успеть просмотреть оставшиеся бумаги.

— Ну, что скажешь? — спросил парень, взяв с пола копии, которые я аккуратно отложила в сторону.

— Не знаю… На мои вопросы дневник не ответил. Здесь где-то есть контакты этого археолога?

— Можешь не искать. Он исчез… Без вести. Как и врач, и переводчик. Их родные заявили в полицию о пропаже. Так во всяком случае сказал следователь моему отцу. И так смогли опознать их личности и связать с этим делом. Сами родные ничего толком об экспедиции не знают, все знали лишь, что они отправились в командировку на пару недель, — ответил парень, на что я нахмурилась и скептически покачала головой. — Кто-то хотел сохранить в тайне происходящее.

Егор соскользнул с дивана и уселся рядом со мной.

— А руководитель экспедиции, Александр Николаевич?

— Этот, кажется, не существовал вовсе. Или представился чужим именем. Если, конечно, это не мой отец, — усмехнулся Егор, — его тоже зовут Александр Николаевич, кстати. В общем, в материалах это имя я нашел только в дневнике и переписке, — рассказывал парень, вынимая из-под себя документы, на которые неосторожно сел, — ни в каких документах его нет, а адрес электронной почты временный, это когда…

— Поняла. Можешь не объяснять, — кивнула я (имелись ввиду онлайн-сервисы для создания одноразовых электронных адресов; это исключало необходимость пользоваться постоянной личной почтой, через которую вас могли легко вычислить; такие адреса безвозвратно удаляются через короткий промежуток времени и сохраняют анонимность).

— Ну что, теперь ты веришь, что дело здесь нечистое?

Я пожала плечами.

— Ну… По-моему здесь все можно объяснить логически.

— Так. Ты опять за свое? — поджав губы, парень картинно нахмурил брови.

Я рассмеялась.

— Если я буду уступать, тебе скоро это наскучит. Признайся, тебе нравится убеждать меня, — подмигнула я ему.

Егор томно ухмыльнулся.

— Я найду, чем нам еще заняться.

— Тебе так важно, чтобы я поверила?

— Нет. Но разве ты не допускаешь, что есть что-то большее, чем то, что можно объяснить логически? Ты сама говорила, что мы сложные существа. И по логике мы являемся частью аналогично сложно устроенной жизни… — всплеснул руками Егор. Лицо его озарилось. — Мы еще многого не знаем о мире, в котором живем. В жизни помимо понятных и знакомых тебе вещей есть и те, которые труднее объяснить и контролировать. Ты стараешься игнорировать их. Ты жуткий скептик и трусиха. И пока ты отрицаешь что-то, ты чувствуешь себя в безопасности, ведь тебе не нужно с этим сталкиваться, решать это, понимать. Это естественный защитный механизм твоей психики. Я много думал об этом. Однако все, что мы отрицаем и чего боимся, по-прежнему так же реально и является частью нашей жизни. Иначе откуда взялся этот пласт религий, верований, легенд и сказок, всего, что в простой форме объясняет необъяснимое?

— Сильное заявление. Проверять я его, конечно, не буду, — сказала я и расхохоталась в голос. Егор недовольно посмотрел на меня. — Ладно, — выдохнула я и закатила глаза, подбирая слова, — ну смотри, этот пласт религий и легенд придумывался во времена, когда наука и уровень понимания, как функционируют те или иные вещи и процессы, был максимально примитивен и далек от современного. Те люди пытались найти ответы на тревожащие их вопросы как могли. В чем смысл жизни? Что будет с нами после смерти? Мы и сегодня задаемся этими вопросами, но теперь уже понимаем, что они глубоко личные и чисто философские, на которые каждый отвечает по-своему. Страх смерти и поиск смысла жизни рождают веру в сверхъестественное, религии. Потому что иначе ответ придется искать в себе, а на это способен не каждый. Всегда проще получить готовый ответ, который дают разные религии, принять уже сформированное кем-то мнение. Мы придумываем себе загробную или внеземную жизнь, всесильных существ, которые контролируют нашу жизнь. Все это дает нам необходимый комфорт. Мы больше не одиноки, все становится просто и понятно. Я понимаю, почему тебя и многих других привлекает всё это. Только мне это не нужно. Меня пока занимают более, как бы их назвать… Простые чудеса, — я не улыбаясь задумчиво посмотрела на Егора, — думаю, впервые держать на руках своего ребёнка, это самое настоящее чудо. Заканчивать фразы друг за другом или слышать свои мысли из уст любимых, как если бы мы могли общаться без слов. Или измотанной работой сбегать на природу, куда-нибудь на берег реки, и замереть в окружении шелеста листвы и тихого плеска воды в покое и безмыслии. Я так много где хочу побывать, многое сделать и испытать. Побывать в новых странах, изучать новые культуры, повстречать интереснейших людей со своими историями. Столько прекрасного окружает нас каждый день! Даже здесь в этих четырех стенах я постоянно нахожу что-то, что наполняет мою душу смыслом, будь то музыка, фильмы… — я встала и открыла окно. Солнце приятно согревало меня. За мной сразу же увязался Кабачок. — Даже крики ласточек перед дождём, — проговорила я, когда пес, поднявшись на передних лапах над подоконником, выглянул на улицу. Я машинально положила ему руку на голову, Кабачок поднял морду и ласково уткнулся в мою раскрытую ладонь. — Ну или чувствовать чей-то мокрый нос, упирающийся в твою руку.

Егор хмыкнул и улыбаясь задумчиво опустил глаза.

Я проследила за его взглядом и вспомнила о бумагах. Пора было заканчивать. Закрыв окно, я вернулась на ковер. На глаза мне попалась транспортная железнодорожная накладная, где станцией назначения числился Екатеринбург. Что-то не складывалось. Ведь я помнила, что находила в переписке указания доставить груз в Архангельск. Просмотрев договор перевозки и таможенную декларацию, где были указаны противоречащие друг другу данные, я вконец запуталась. Была ли остановка груза сейчас в Екатеринбурге намеренной или случайной? Я указала на эту нестыковку в документах Егору.

— Возможно удастся разобраться в этом вместе со следователем, он наверняка сможет сопоставить и другие детали дела. Я поговорю с отцом, — изучив бумаги, проговорил парень.

Я замотала головой.

— Нет-нет. Я не хочу впутывать в это твоего отца. Никто не должен знать, что мы взяли эти документы. Я надеялась, что ты сам сможешь мне это объяснить.

Егор усмехнулся и провел рукой по своим волосам.

— Да, ладно. Все будет нормально. Он не сдаст меня.

— Не надо. Серьезно. Ты итак много уже сделал для меня. Не люблю чувствовать себя обязанной, — ответила я и, заметив, как блеснули часы на его запястье, постаралась перевести тему, чтобы не продолжать спор: — Красивые часы.

— Подарок отца, — Егор протянул руку и показал мне часы с большим циферблатом в корпусе из дорогого белого металла на широком кожаном черном ремешке. На циферблате красовалась крохотная корона Rolex. — На окончание магистратуры, — он снял часы и, перевернув их, протянул мне. На корпусе была гравировка: «Цени свое время». — Знаю, что глупо, но не могу выкинуть из головы суеверие, что нельзя дарить часы. Отец не верит, конечно. Обижался, когда я первое время их «забывал» и не носил.

— Это очень мило, — я опустила глаза, — что он подарил тебе часы на окончание. Уверена, он очень гордился тобой. Отказаться от подарка из-за глупых суеверий… — я покачала головой.

— Знаю, — улыбнулся Егор, — а что тебе… Ах, прости, — он быстро одернул себя.

— Да ничего, — я подняла взгляд на Кабачка и подозвала его к себе. Пес соскочил со своего места, виляя коротким хвостом, вытянул морду и бодро промаршировал по бумагам ко мне.

Мы помолчали. Егор вертел в руке мячик подобранный возле дивана. Это привлекло внимание пса. Заметив внимательный взгляд Кабачка, Егор размахнулся и отправил мяч на кухню. Пес сорвался с места и молнией устремился за добычей.

— У тебя такой искренний взгляд… Все эмоции на лице написаны. Не часто такое встретишь, — Егор томно улыбнулся и наклонился ко мне, отчего наши плечи соприкоснулись. — Ты говорила об этих простых радостях, я наблюдал за тобой, и мне самому захотелось испытать все это.

Я, смущенно улыбаясь, нахмурилась и покачала головой. У меня заурчал живот. Вся в работе, я не ела с утра. Егор вскочил с пола и, протянув руку, поднял меня и повел на кухню. Я хотела было сопротивляться, но он властно усадил меня на стул, открыл холодильник и достал все, что ему приглянулось: сыр, бекон, яйца и сливки. Сковороду и кастрюлю он интуитивно нашел в духовке. Быстро порезал бекон, пока грелась вода для спагетти, и перебрал мои специи, которые нашел в ближайшем верхнем шкафу.

— Ты готовишь? — удивилась я, наблюдая, как он бесцеремонно хозяйничает на моей кухне.

— Я вечный холостяк, — подмигнул мне Егор.

— У меня в голове стереотипный образ: едите в кафе или заказываете на дом, где всегда бардак, — объяснила я.

Парень рассмеялся.

— Какого ты низкого мнения о нас.

— Приятно ошибиться, — я улыбнулась, — так что, никаких девушек?

— Как раз наоборот. Я люблю женщин. Просто надолго не задерживаюсь нигде, — ответил он, взбивая сливки с желтком.

— Почему?

— Ах… Извечный вопрос. Сказать бы тебе покороче… Это не для меня. И дело не в том, что я просто не встретил ту самую, — подмигнул он мне, размахивая деревянной лопаткой в такт своей речи, — каждый второй думает, что в этом дело. Как ты сказала? Каждая женщина прелестна по-своему. Так зачем останавливаться на одной? Я легко влюбляюсь. Люблю это состояние: адреналин, бешеное желание, туман в голове. Но рано или поздно страсть проходит, вы узнаете друг друга, а там где начинается предсказуемость, начинается привычка, скука и тупик. Я знаю чего хочу и знаю когда нужно остановиться и вовремя уйти. Поэтому предпочитаю не обманывать никого и выходить из игры, когда накал начинает спадать. Ограничения, придирки, уступки, разборки с её родителями это не для меня.

Я снисходительно улыбнулась.

— Все это слишком знакомые симптомы.

— Что со мной, доктор? — подыграл мне Егор и картинно приложил ко лбу ладонь.

— Болезнь современности, — ухмыльнулась я, — зачем работать над отношениями, когда можно найти новые, верно? В мире 8 миллиардов человек, есть всякие тиндеры-шминдеры, соц сети. Новые знакомства стали настолько доступны, и нам по сути дали столько вариантов, что мы разучились выбирать и нести ответственность за свой выбор.

— Ну, логично по-моему. Идти по пути наименьшего сопротивления. Законы сохранения энергии.

— И тебе не надоедает каждый раз рассказывать о себе одно и то же? — удивилась я.

— Сразу видно ты редко знакомишься с парнями, — игриво подмигнул мне Егор. Я презрительно сощурилась. — Не бывает похожих сценариев знакомств. Я не подхожу к девушкам на улицах или в барах с заученными фразами. Каждое знакомство уникально. Например, это никогда раньше не происходило после драки и последующего отпаивания чаем девушки с раскрасневшимся лицом.

Я обиженно скривила рот. Егор рассмеялся.

— Что? Ты выглядела такой… Беззащитной и милой.

Мы пообедали или скорее уже поужинали, обсуждая курьезы его холостяцкой жизни. Егор оказался хорошим рассказчиком, живо описывая истории ярких, но мимолетных знакомств с самыми дикими инопланетными особами. Кроме того по его рассказам я поняла, что запоминал он лишь тех, кто его бросил, а таких было мало, в основном он, как и говорил, действовал на опережение. Время пролетело незаметно. Мы собрали документы. Я проследила, чтобы он ничего не забыл, и отпустила его.