Напарник (джен)

Очнулся Зор Очнулся Зоро от ощущения, что куда-то катится. Вот спал, спал и вдруг будто голова закружилась или мир вокруг, и «крыша» тут же «поехала», пробуждая разум, чтоб инстинктивно схватиться за край ящика в последний момент перед падением. Осознание происходящего пришло не сразу, как и то, что он вообще находился в самолёте. Но стоило этому произойти, как он сел, осоловело глядя на чем-то обеспокоенную Нами, спешившую в кабину пилотов. А больше никого на борту и не наблюдалось: даже Санджи и Луффи, которым Тони тоже прописал сон. Первая мысль об авиакатастрофе была отметена в связи с ощущением ровного полёта. Однако ясно было, что что-то происходит, что-то неприятное, раз уж курс сменили столь резко, круто развернув судно, от чего он, судя по всему, и проснулся. Ну и конечно он поспешил вслед за Нами и успел вовремя, чтоб услышать разговор:

— Усопп?..

— Нет, Луффи, — отвечая Монки Д, качнул в отрицании головой механик, подключивший ноутбук к приборной доске самолёта и что-то быстро печатавший, будто… взламывавший? — Ты ведь знаешь, навигационная система в этом типе транспортных самолётов уязвима. Даже перехватив сигнал и вернув управление, я не смогу защитить систему от повторного перехвата контроля, — сокрушённо вздохнул он.

— То есть проще позволить посадить самолёт, где ему вздумается? — задумчиво постукивая по спинке кресла командира судна, в котором сидел Френки (пилоты сидели тут же, с некоторой обеспокоенностью глядя на Короля, но не на Френки — Зоро сделал вывод, что им было привычно видеть механика за штурвалом). — Ладно, — резко выдохнул Луффи, — ничего не предпринимайте. Разберёмся на месте.

Команда, явно опасаясь этого, но и ожидая, нервно застонала, откидываясь на спинки кресел пилотов и запасных пилотов, что-то нервно обдумывая.

И вот тут-то Зоро и решил подать голос.

— Что происходит? — серьёзно спросил он. Луффи обернулся к нему и, осклабившись, констатировал:

— Нас похитили.

Зоро, конечно, в первый момент не поверил. Даже хотел возмутиться, потому что такими вещами не шутили. Но, судя по лицам и взглядам, с мрачным интересом наблюдавшим за его реакцией, ни о каком дерьмовом юморе речи даже не шло. И тогда, когда он понял это, ему уже захотелось завопить «какого чёрта» и «как это возможно».

Перехватить военный транспортник прямо в воздухе? То есть, не ракетой, а управлением? Зоро про такое даже не слышал… Нет ну, в смежных с его отделах ФБР, которые работали в том числе и с военными структурами, и оружейными, ходили разговоры о давно наступившей новой эре цифровизации, открывающей возможности контроля и управления электроникой, данными, а значит, и людьми. Но столкнуться с этим вот так, лоб в лоб?..

— Известно, кто? — уточнил он, прищурившись. Всё же кое-что знал, а потому был уверен, что не так уж много существовало в мире организаций, которым подобные технологии могли быть доступны. И из всех, кто был на это способен, не было ни одного варианта, который не означал бы для них смертельной угрозы. Но Луффи, глядя ему в глаза, кивнул, усмехнувшись почти спокойно. Это настораживало, создавая впечатление, что такое уже случалось или, по крайней мере, команда была знакома с таинственными перехватчиками? — Чем это нам грозит? — склонил Зоро голову к плечу вопросительно.

— Неприятными переговорами, — снова лаконично ответил Монки Д.

— Ага, под дулами автоматов, — мрачно буркнул Санджи, глубоко затягиваясь сигаретным дымом.

Говорить подробнее никто из банды, судя по всему, не намеревался, снова оставляя Зоро в неведении. Впрочем, это ему было уже безразлично: после того, каким способом его вытащил из дерьма Луффи, рискуя и собственной жизнью, он не сомневался в том, что полагаться на Короля Дорог можно было целиком и полностью.

Самолёт был под полным контролем неизвестных: по сути, чтоб он продолжал лететь, не нужен был даже пилот, но, покидая кабину, Френки и Усоппа они всё же, на всякий случай, оставили, чтоб контролировали ситуацию. И снова устроились на ящиках, каждый на своих.

О сне, разумеется, не могло быть и речи, при таком-то напряжении. А что делать? Только болтать.

Команда быстро разговорилась о чём-то незначительном — мировая кухня, какие-то коктейли, которые кто-то из них где-то пробовал, пляжи разных стран мира, в общем, неважное. Но то и дело беседа скатывалась и в обсуждение дела.

Так Санджи, например, поднял вопрос о том, что больно уж быстро вертолёты прибыли по их души — а это говорило о том, что их не вызвали, а они изначально были сопровождением, только, возможно, чтоб не привлекать внимание к конвою, патрулировали удалённо. Или же стояли в какой-нибудь близлежащей части наготове. Но Робин, отвечавшая за своевременное информирование о подобных угрозах, не предупредила, что означало, что в их изначальной информации затесалась ошибка. Это не нравилось никому, вызывало какие-то подозрения то ли о профессионалах в деле уровнем повыше их собственного, то ли о намеренно слитой информации с непонятным целями. И Луффи больше склонялся к первому, напоминая Санджи и Нами о каких-то наёмниках (то ли Шичикакаях, то ли Шичибукаях — Ророноа не запомнил), которыми и объяснял то, как быстро их почти всех выбили из гонки…

Зоро слушал вполуха, ведь почти не обладал информацией, чтобы понимать, о чём или о ком шла речь. Но вникнуть всё равно честно пытался… Ну или, по крайней мере, запомнить, чтоб получить ответы на свои вопросы позже. Впрочем, в одну из пауз, он всё же поинтересовался:

— Так что такого в этом спутнике, что заполучить контроль над ним хочешь, судя по всему, не только ты?

Луффи отчего-то замялся. Зоро было подумал, что он опять не хочет говорить, но, как выяснилось, он просто думал, как объяснить понятнее:

— Может, слышал, власти Штатов хвастались о готовности к запуску спутника с передовой технологией, улучшающей качество связи, по сути, открывавшей новую эру в передаче информации? — спросил он, разлёгшись на ящиках (до этого сидел). Зоро неопределённо пожал плечами: вроде что-то такое он действительно слышал, но не запомнил, не интересуясь обычно подобными вещами. И Луффи, наверное, по выражению его лица это понял, раз вздохнул: — Если коротко, то власти умолчали о том, что это в первую очередь военный спутник, предназначенный для военных целей. Но помимо стандартной направленности на поражение вражеской военной инфраструктуры, он нацелен, в главную очередь, на гражданское население.

— Сейчас почти в каждом доме куча техники, которая, если не имеет выход в интернет, то имеет связь с устройством, имеющим этот выход, — включился в разговор Усопп, вышедший из кабины пилота за термосом, который пытался найти по сумкам. — И вот на управление этим спутник и нацелен. Под угрозой не только цифровое оборудование военных структур, а каждый. Через этот спутник можно включить умный утюг, чтоб спалить твой дом, или заблокировать тебя в машине и привезти в лапы того, кого нужно.

— Но хуже всего то, что с его помощью людей можно программировать, создавая закладки сценариев поведения в психике, — снова заговорил Луффи, продолжая мысль друга и тут же поясняя: — Когда в соцсетях, в приложениях, по телевидению и подкастах, фильмах, музыке, видео, которые выдают рекомендации, якобы основанные на твоих интересах, тебе крутят неделями одни и те же утверждения, — он покрутил пальцем у виска, — даже если ты к ним безразличен, они откладываются у тебя в мозгах, и, в зависимости от внушаемости, начинают работать. Не сразу, конечно. Но со временем — обязательно, — слишком уверенно, по мнению Зоро, заявил Луффи. — Так уже было, когда, например, какие-то книги меняли судьбу народов, империй. Но раньше на это уходило время целых поколений, сейчас же, с развитием технологий, это может стать делом нескольких месяцев. — Он замолчал ненадолго, внимательно глядя на Ророноа, но тот слишком погрузился в собственные мысли, чтобы по его лицу можно было что-то понять. И, наверное, Луффи воспринял это скептицизмом или безразличием, раз резковато заключил: — Можешь считать это блажью, но такие технологии не должны попасть в руки не тем людям. Будет лучше, если они вообще никому в руки не попадут.

А Зоро… Не ему нужно было рассказывать про действенность таких технологии, которые давным-давно применялись. Психологическое давление или программирование использовал даже он, работая в ФБР, когда провоцировал задержанных сдать подельников, например. Очень мелочный пример, потому что, если уж для формирования «правильного» общественного мнения существовали целые структуры в разных странах мира, включавшие и силовые, и даже военизированные ведомства, то чего уж говорить об использовании этого в качестве оружия?

Технологии, о которых говорил Луффи, существовали давно. Наверное, всю историю человечества. Но с развитием цивилизации возможностей у этого направления действительно стало больше. И готовность вывести на орбиту спутник, чья начинка способна подчинить мир, выглядела очень правдоподобно. А прибрать её к рукам или уничтожить — амбициозно, но…

Нет, Зоро не был конспирологом и уж точно не боялся воздействий на собственный разум. И всё же, пожалуй, понимал, почему Король Дорог воспринимал спутник угрозой: он действительно не должен был попасть не в те руки.

Конечно, тут бы ему задуматься о тех самых руках самого Луффи — теми ли они были? Однако выбирая между ним и теми, кому технологии пока ещё принадлежали, Зоро, вспоминая бывших начальников и морщась, даже ничерта толком не зная (хотя уже догадываясь) о деятельности Короля Дорог, всё равно предпочёл бы, чтоб технологии подобного уровня попали к нему.

Правда, существовал ещё один неприятный нюанс: инициатива Монки Д была бесполезна. И Зоро даже сел, чтобы заглянуть ему в глаза и спросить прямо:

— Ты же понимаешь, что тогда кража чипа — бессмысленна? Что бы мы ни сделали с ним или со спутником — техническая документация останется, а значит, создать его заново проблемой не станет. Ну и, если его создали один раз, то создадут и второй.

— Ты прав, — кивнул Луффи, ни на секунду не задумавшись. — Но, знаешь, армия Древнего Рима чуть ли не столетия считалась сильнейшей в Европе, благодаря развитию военного искусства. А потом, когда вроде бы покорённые варвары и сами научились воевать — боевое преимущество римлян исчезло вместе с империей. — Он помахал рукой, словно пытаясь сказать, что не осталось от Рима ровным счётом ничего, кроме развалин. — Когда Штаты создали атомную бомбу, политики и генералы тоже возомнили себя вершителями судеб всего мира. Но стоило этому оружию появиться у других стран, как амбиции пришлось попридержать, чтобы ненароком не попасть под встречный огонь.

— То есть ты хочешь продать спутник? — уточнил Зоро, не очень понимая, к чему Луффи клонил.

— Я похож на торговца оружием? — выгнул Луффи бровь даже с некоторым возмущением. Ророноа хмыкнул, качнув головой в отрицание. Король тут же отзеркалил этот жест: — От смены владельца ситуация не изменится. Нет. Мы не будем его продавать. Но мы вполне можем выбить время для того, чтоб у этой штуки появились аналоги в других странах, а ещё средства борьбы с воздействием. Согласись, пусть это не уничтожит идею, но значительно снизит её опасность, — хитро прищурившись, вполне серьёзно констатировал Король Дорог.

Зоро невольно посмотрел на него с уважением. Простой парень, да? Уличный гонщик, ага.

— Так вот что ты имел в виду, когда говорил, что, в отличие от твоего Шанкса, действуешь масштабнее? — оценил он, припомнив рассказ Монки Д о человеке в шляпе и его борьбе.

Зоро не считал себя идейным, игры такого уровня его обычно не заботили и не волновали. Спасать мир? Он думал, что это бесполезная глупость. По крайней мере, вот такие… идеи. Убеждён был, что спасение мира — слишком пафосное понятие, нужное лишь для чьего-то тщеславия. А реально, ну не мир, но людей, спасали поступки куда более обыденные, совершённые, например, врачами. И Луффи тоже, вроде, не считал своё дело пресловутым спасением. Он даже, помнится, прямо называл это эгоизмом.

Но, чёрт, запрокинув голову и разминая шею, Зоро пытался скрыть от внимательных взглядов команды внутреннюю дрожь от самой мысли участия в чём-то подобном. Дрожь предвкушения.

Потому что да, будь проклят Король Дорог, у Зоро было избито и болело всё тело, но сейчас, уже после заварушки, после невероятного счастливого спасения, он понимал, насколько на самом деле чувствовал себя живым там, на крыше грузовика, в полёте со скалы и внизу, у чёртовой речки. Ему понравилось. Понравилось так, что, если бы ему предложили участие в подобном снова — он ни секунды не раздумывал бы, даже не зная о цели. Ну а уж с целью… Пусть идеалистичной, безнадёжной, но всё равно значимой, всё это безумие приобретало особый колорит.

Делать, что вздумается, но отвечая за свои слова и поступки.

Бороться за глупости, потому что сам этого хочешь.

Верить в сказки, потому что по-другому не умеешь.

И жить. Жить-жить-жить, каждый миг, каждого часа, каждого дня и года. Наслаждаясь этим.

Как он, они, чёртов Король Дорог и его команда.

Свобода?

— Бесит, знаешь ли, сам факт существования подобных штук, — ответил ему Луффи на почти уж забытый вопрос. И Нами с нежной улыбкой провела по его щеке, зарываясь пальцами в чёрные волосы, и пояснила:

— Луффи у нас встаёт на дыбы при малейшей угрозе для свободы воли.

— Чем создаёт нам массу проблем, — согласился Санджи, ухмыльнувшись, когда Монки Д фыркнул. — Но, стоит признать, без этого скучно.

Зоро смотрел на них исподлобья, и, чёрт побери, ему было плевать на их цели. Он просто эгоистично хотел с ними, чтобы, прыгая с крыши грузовика, едущего под двести миль в час, в пропасть, против обыденности, против доводов рассудка, безумно, бездумно, знать, что ты не один такой псих, знать, что другой такой уже летит с чёртовой горы навстречу.

И да, ему становилось безразлично, что он, кажется, действительно свихнулся.

И спутник действительно не должен был попасть в руки правительств или глав корпорации любой из стран.

Летели долго, сквозь вечер и ночь, куда-то на восток, пересекая океан, судя по показаниям приборов — точнее Зоро не спрашивал. Луффи отчего-то немного дёргался, но в целом оставался спокойным, как и команда. И Зоро делал вывод, что большой опасности им действительно не грозило.

Когда рассвело, они увидели внизу каменистую пустыню, и, судя по тому, что самолёт стал снижаться, именно в неё их и везли.

Террористы? — подумал Зоро.

— Нами, оденься по погоде, — серьёзно попросил Луффи подругу незадолго до приземления, когда они уже видели и взлётную полосу, и какие-то бараки, построенные, кажется, из глины. Нами вскинулась было возмущённо, но Король был непреклонен: — Не спорь. Это не те люди, которым можно давать лишний повод. — И она повиновалась, скрывшись на несколько минут, а появившись, уже была одета так, как одевались мусульманские женщины: с покрытыми платком волосами и закутанной тряпками в пол, пусть и стильно приталенными.

Зоро, начиная нервничать, подумал, что его мысль о террористах, наверное, была не далека от истины.

Ну а кто ещё крал самолёты, в том числе и вместе с людьми?

Стоило транспортнику мягко приземлиться, как его, ещё до остановки, нагнали десятки пикапов и хаммеров, загруженных под завязку арабами с автоматами в руках.

— Нам точно не о чем беспокоиться? — украдкой спросил Зоро у Санджи, не решаясь обратиться с этим к мрачневшему на глазах Луффи.

— У них напряжённые отношения, но убивать друг друга они не станут, — флегматично ответил тот, явно думая о чём-то постороннем.

Зоро это не добавило оптимизма.

Оставив пилотов, на выход шли вместе, зная, что на него направленны несколько десятков автоматов. Монки Д шёл, разумеется, первым. Открыл дверь, выскользнул на подогнанный военный трап, снова достал солнцезащитные очки, чтобы уже знакомым невыразимо небрежным движением встряхнуть, расплавляя дужки, и водрузить на нос.

— Без резких движений, — бросил он команде, прежде чем решительно шагнуть на лестницу.

Зоро шёл следом, невольно нервно сглатывая, обнаружив себя в вооружённом окружении, выбраться из которого, при случае, живым точно не было шансов: арабы были серьёзны, сосредоточены. Но, что странно, не орали что-то триумфальное, приплясывая, как делали при захвате чего-то ценного на сотнях видео, что довелось просмотреть Зоро в бытность агента ФБР, а напряжённо, не убирая пальцев со спусковых крючков, следили за каждым движением, будто ждали, что команда что-то выкинет.

Напряжение висело такое, что, казалось, вот-вот, вот прямо сейчас, кто-то из арабов даст по ним очередь, чисто на нервах. И от этого ощущения у Зоро сводило судорогой челюсть и шею — так сильно стиснул зубы, не зная, чего ждать от враждебной толпы. Ему хотелось нервно спросить, какого хрена им понадобилось, хотелось требовать от всех ответа на вопрос, какого чёрта вообще происходит, хотелось вырвать у Санджи сигарету из зубов, чтобы то ли закурить самому, то ли выкинуть её нахрен, чтоб не пыхтел над ухом, хотелось двинуть кому-то кулаком в морду, ну так, чисто сбросить напряжение…

Но вот, кажется, ждавший каких-то объяснений, но так и не дождавшийся, Луффи вопросительно вскинул голову, обращаясь к главарю арабов, единственному, кто держал автомат опущенным. Тот осмотрел их с подозрением, а потом кивнул ближайшему подчинённому. Тот, мотнул автоматом вверх в однозначном требовании сдаться. Луффи вздохнул, снимая очки, и кивнул им через плечо, поднимая руки.

Выбора не было.

Их уронили на колени прежде, чем руки поднять они успели. Обхлопали, видимо, проверяя на наличие оружия. И прежде чем Зоро накинули мешок на голову, он услышал шипение Короля Дорог:

— Не дай море, что-то случится с моим самолётом — я вас живьём закопаю.

Мешковина отвратительно пахла пылью, потом и… кровью, но колючий комок в горле Зоро подавлял, как мог, стараясь игнорировать шевелящиеся на голове волосы и воспоминания о всех зверствах, которые арабы совершили из разных побуждений в том числе с американцами. Вместо этого он сосредоточился на голосах арабов, пытаясь в приглушённых переговорах разобрать хоть слово, но, конечно, по-английски они не говорили. Так что он просто запоминал тембры, отмечая, что обращались с ними достаточно осторожно: не обыскивали толком, вещей не отбирали, даже не пнули ни разу. Странно.

Когда взревели моторы пикапов уже с ними на бортах, он начал считать. Просто считать. Зачем? Чтобы примерно ориентироваться, как долго по времени их будут везти — на основе этого можно было сделать нехитрый расчёт и выяснить на каком расстоянии от взлётной полосы искать базу, на которую их явно и везли. Это могло пригодиться. Ну, если они выживут, конечно.

И если кто-то из команды потом подскажет, хоть бы и по солнцу, прекрасно видимому даже сквозь грубую мешковину, в какой стороне искать — сам Зоро на свою ориентацию на местности справедливо не рассчитывал.

Везли их достаточно долго. Он насчитал не менее трёх часов и совершенно точно знал, что они проезжали через несколько селений — видеть не видел, но деревенскую шумность слышал точно.

В пути, кстати, заметил одну странность за собой: он лежал на дне кузова и сквозь мешок не видел ничерта, кроме ног арабов, но будто бы чувствовал членов команды и мог, не задумываясь, сказать, в какой из тачек конвоя каждый из них находился.

Остановились неожиданно прямо посреди пустыни: когда Зоро выволокли из пикапа, поставили на ноги и повели, он, сквозь ткань мешка, смутно различал только одну странного вида землянку, явно намеренно замаскированную то ли под развалины, то ли под скалу. Но даже усмехнулся мысленно: ну и смысл был в мешках? Что он, не узнает, что ли, вот это строение?

Ну, если выживет.

И он, конечно, невольно, с облегчением выдохнул, когда почувствовал-увидел-услышал и остальных членов команды рядом: было бы куда хуже, если бы кто-то пропал по дороге, а так было легче попасть в передрягу не в одиночку минимум морально.

И вот, затащили их, уже матерящихся, значит, в землянку, а там… коридоры-коридоры-коридоры, отлично оборудованные и освещением, и вентиляцией — после жаркого пустынного солнца даже возникло ощущение, что их затащили в холодильник.

А несколько коридоров спустя мешки с них сняли и… у Зоро чуть, как говорится «глаз не выпал», потому что оказались они не иначе как… в пункте управления армией. Очередном. Хотя оборудованием в разы, если не в десятки раз, скромнее, чем у того же Ло. Обслуживала пункт или штаб куча людей, не все из которых, как он заметил, были арабами: лица вокруг были всех цветов кожи, а их обладатели, судя по всему, придерживались разных вероисповеданий. И… Зоро глядя на них большими глазами и гадая какого хрена вообще происходит, где они, что это за люди, совсем потерял связь с реальность.

Руки им освободили, хотя и очень неохотно. Несколько арабов продолжали держать их на мушке, но позволяли держаться вместе. И команда этим пользовалась, вставая спиною к спине, чтоб иметь обзор во все стороны и, если что, защититься. Впрочем, всё равно большая часть вооружённых людей, окруживших их, стояла со стороны Луффи, поэтому они все, вроде как, вольно-невольно, были прикрыты именно его спиной, что Зоро немного раздражало — он-то в защите уж точно не нуждался, а таковое намерение от Монки Д видел. Только понимал, что оспаривать это было не время и не место, вот и не дёргался.

А Король Дорог злился. Мрачный, он был раздражён настолько, что, кажется, едва сдерживал себя. И когда мимо попытался проскочить что-то докладывавший на ходу араб, Луффи дёрнулся резко, перехватывая того, роняя хитрой подножкой на пол, а потом безжалостно, аж с хрустом, сломал ему руку. Мгновенно среагировала охрана, державшая их на мушке, снова окружая и нацеливая не меньше двух десятков автоматов. Остановилась работа: персонал базы обернулся к ним, кто с опаской, а кто с готовностью воевать. Араб взвыл, баюкая сломанную руку и глядя снизу вверх на Луффи, явно поливал его грязью, проклиная и обещая невзгоды.

— Не будешь в следующий раз трогать мою женщину, — прошипел сам Монки Д в ответ. А поднимая взгляд на толпу, резюмировал раздражённо: — Ну что? Ас-салам алейкум, ублюдки, — сплюнул он.

Зоро мысленно поперхнулся, хохотнул, поаплодировал, но и присвистнул: а чувства самосохранения у его нового шефа, похоже, действительно не было. Зато были гордость и самоуважение, и за это он сам уважал Луффи.

Нами ласково улыбалась окружающим.

— Луффи! — предупреждающе прикрикнул без малейшего арабского акцента один из местных. Явно лидер. До тех пор он стоял спиной к команде, что-то высматривая на больших экранах и слушая то и дело подскакивавших к нему подчинённых, но теперь обернулся и недовольно смотрел на Монки Д, игнорируя остальную команду.

Он был латиносом с длинными вороными волосами и ожогом на левой щеке, который причудливо походил на чешую какого-нибудь ящера. Не узнать его, человека, объявленного в международный розыск за терроризм и не только за него, было невозможно. Имён и званий он имел много — Зоро только сходу вспомнил сразу три — но предпочитал называть себя Драгуном — так, вроде, в некоторых европейских странах назывались воины, обученные воевать и пешими, и конными, и ещё и стрелками быть, то есть были этакими универсальными солдатами, мастерами боевых искусств своего времени. Но террорист, лидер, насколько было известно, далеко не одной подпольной организации, выбранным себе прозвищем, видимо, хотел сказать, что в своей борьбе, которую называл мировой революцией, он готов к применению любого оружия.

Зоро не был удивлён тому, то их похитил именно он. И то, что они с Луффи были знакомы — тоже не удивляло. Но вот увидеть Драгуна лично он никак не ожидал. А нервный смех пришлось скрыть кашлем, из-за которого он даже был удостоен целых трёх секунд внимания САМОГО.

— За каким дьяволом ты устроил это представление?! — возмутился Луффи и тут же, оттолкнув араба с автоматом с пути и шагнув к лидеру местных, чтоб ткнуть его пальцем в грудь и снова рассерженно зашипеть: — Ещё раз прикажешь меня или моих людей в мешках везти, ещё раз хоть один из твоих людей тронет мою женщину — клянусь, я сдам тебя американцам.

— Именно поэтому ни я, ни мои люди не доверяем тебе, о мой дурной сын: у тебя нет ни чувства своей земли, ни корней, — совершенно спокойно, в отличие от Луффи, у которого дёргался от нервного тика глаз. — Не думаю, что ты станешь продавать родного отца, но, повинуясь эгоизму, способен серьёзно навредить. Прежде всего, себе.

Зоро ме-е-едленно подобрал челюсть с пола, уверенный в том, что всё-таки бредил. И не выдержал. Вытаращился на Короля Дорог, переоценивая с ноля всё, что знал о нём.

И, стоило признать, существование отца-террориста многое объясняло. Хотя бы вот пренебрежение законами. Ну, если, конечно, насчёт отцовства они не шутили. А судя по лицам и благодушному похлопыванию украдкой Усоппа по спине Зоро, о шутках снова речи не шло.

— Про ощущение родины и корней мне говорит человек, который сбежал из родной страны ради собственных эгоистичных идей, бросив семью, — с иронией, но пренебрежительно фыркнул Луффи, складывая руки на груди. Глаз у него всё ещё дёргался, но, судя по всему, он усиленно работал над тем, чтоб вернуть себе хладнокровие. И действительно. Стоило только ему прикрыть глаза, сделать парочку глубоких вдохов, игнорируя напрягшегося террориста-папашу, как он, уже совсем другим тоном, холодным и безразличным, констатировал: — Плевать. Так за каким чёртом перехватил мой самолёт и притащил нас сюда?

— Чип, — лаконично ответил Драгун, тоже складывая руки на груди. Зоро усмехнулся: ну в причине похищения можно было и не сомневаться.

— Какой чип? — достаточно правдоподобно вскинул бровь вопросительно Луффи.

Но его отец, кажется, не собирался тратить время и играть в игры, а может, просто был таким прямолинейным человеком, потому заявил, что называется, «в лоб», практически рапортуя:

— Мои люди ждали в военной части, куда везли чип, чтоб его изъять. Когда поступил сигнал о нападении на конвой, в докладе числилось описание тачки Шанкса, то есть твоей. Не было других причин, чтобы оказаться тебе с твоей командой на пустынной дороге в далёкой от дома стране.

— А может, я увлёкся туризмом и решил прокатиться, скажем, до озера Рока? — с иронией в голосе перебил папашу Луффи, мол, так себе аргумент.

Но Драгун комментировать это не стал, требовательно глядя на сына. Минуту молча смотрел, две. Луффи упрямо, чуть прищурившись, смотрел в ответ. И Зоро снова мог поклясться, что воздух между ними потяжелел и накалился. Ему вдруг стало очень интересно, чем бы закончилось противостояние взглядов объявленного в международный розыск террориста и его сына — тоже преступника экстра-класса. Но, к его сожалению, они, кажется, оба не любили играть в такие игры, раз старший из них скептично фыркнул, а младший закатил глаза, уже не пытаясь открутиться:

— Не отдам, — отрезал он.

— Я не прошу, сын мой, я требую, — строго сообщил Драгун, и в его голосе действительно слышались раздражённые и нетерпеливые нотки, а поза снова стала напряжённой.

— А то что? Убьёшь родного сына? — ехидно полюбопытствовал Луффи, картинно склоняя голову к плечу. — Ну убивай. А чип всё равно не получишь. — Он даже, с каким-то неправильным весельем, раскинул руки в стороны, как бы говоря, что вот он, беззащитный, готовый принимать в тело автоматную очередь. И прищурился, насмешливо наблюдая за… отцом. А тот дёрнулся, будто сынок ему пощёчину влепил, но явно что-то вспомнил. Зоро и сам прищурился: слишком говорящими и любопытными были действие и реакция, непростыми, какими бывали обычно, когда люди вспоминали что-то неприятное. И ведь это было достаточно интересно… Ну, узнать о прошлом этих двоих, о том, что привело их к… такой жизни.

Однако нечасто просыпавшееся любопытство Зоро пришлось унять и на этот раз.

— Давай, не будем горячиться, — тоже продышавшись и вернув себе самообладание, примирительно произнёс внезапно охрипшим голосом Драгун, морщась и зарываясь пальцами в волосы, чтобы подёргать себя за них. — Его ведь и во благо можно использовать. Ты знаешь, как приходится выживать людям и здесь, и по ту сторону Атлантики, тем, кто оказался на обочине локомотива капитала. И этот спутник, с его помощью…

— Отец, давай, ты свои вдохновляющие пропагандистские речи будешь толкать подчинённым и угнетённым, — взмахнув рукой, нетерпеливо прервал явно длинную речь Луффи. — Понимаю, эта штучка помогла бы в достижении твоих фанатичных идей. Поднимать восстания, там, подавлять власть… Цели не так плохи, я ничего не имею против них, — кивнул он, предвосхищая открывшего рот и собиравшего что-то сказать отца. — Только есть один нюанс, существование которого мешает мне передавать тебе такие технологии.

— И что же это за нюанс? — вскинул брови Драгун не слишком-то заинтересованно.

— Ты окончательно станешь таким же, как они, те, с кем ты борешься.

— Ты ведь понимаешь, невозможно остаться чистым, когда на кону столько жизней. Цель оправдывает…

— Средства? — Луффи аж перекосило. Он сморщился сам ещё сильнее, а потом смачно сплюнул на пол. — Чип ты не получишь, — отрезал он непререкаемым тоном. И Зоро стало немножко не по себе. Почему? А было что-то в голосе Луффи такого, что становилось понятно: он скорее сдохнет, чем отдаст чёртов чип.

Нет, Зоро и сам не хотел бы, чтобы, буквально выбитая его собственным телом, хренотень попала вот так вот просто в руки кого угодно. И он готов был даже драться за то, чтоб этого не произошло. Но не сказать, что автоматы в руках известных террористов (а он не сомневался, что большая часть арабов и не только, скрывавших лица, была объявлена в розыск) приносили спокойствие и уверенность в успехе такого мероприятия да и вообще в завтрашнем дне. Конечно, факт кровной связи между его новым шефом и Драгуном внушал оптимизм, но… весьма слабый. Особенно потому, что отпускать их с чипом никто не намеревался.

— Сын, не вынуждай меня применять силу, — словно в подтверждение его мыслей, предупреждающе рыкнул Драгун… почти как какой-нибудь дракон.

— Ты прекрасно знаешь, что твои угрозы бесполезны, — фыркнул Луффи, но договорить не успел: охрана почти синхронно вскинула автоматы снова, направляя на команду и передёргивая предохранитель в режим боя. По телу Зоро пробежалось несколько волн мурашек, приподнимая волоски кожи и головы — особенно на затылке они шевелились. Чувствовал нутром: это не пустые угрозы — всё серьёзно настолько, насколько вообще могло быть, и отец в крайнем случае готов был применить оружие даже против родного сына.

— Не вынуждай, — снова подтвердил выводы Зоро Драгун, обращаясь к Луффи.

— Так, значит, да? — прищурился тот опасно, игнорируя встревоженные взгляды команды и самого Зоро, но осматриваясь, будто в поисках решений дилеммы. — Чтож, хорошо. Френки, — потребовал он, поднимая раскрытую ладонь на уровень плеча. Механик поморщился, вздохнул чему-то, но… подвернул рукав своей странной футболки в облипку и будто бы даже на несколько размеров меньше, чтобы, вызывая округление глаз, тут же откинуть, как дверцу шкафчика, кожу внушительного бицепса, достать из действительно механического, а точнее, наверное, бионического протеза руки чип и вложить его в ладонь Короля Дорог до того, как руку попытались перехватить. Террористы засуетились, потянулись было к Луффи, словно инстинктивно чувствуя, что он задумал пакость, но… тот уже извлёк устройство из защитного футляра, демонстративно с силой сжимая между пальцами и ломая с тихим хрустом. Раз, потом ещё раз, потом взял в две руки обломки и мстительно, со злобой, агрессией, но и наслаждением продолжая ломать на мелкие-мелкие части, пока не остались лишь крошки, болтавшиеся на порванных проволочках контактных дорожек. И, будто этого было мало, собрал проволочки в пучок, одновременно на расширенных от ужаса и обиды глазах неприятелей выхватывая из кармана Санджи зажигалку и поджигая то, что осталось от микросхемы.

Зоро усмехнулся, даже расслабляясь. Немного обидно было, конечно, что он подставлялся под избиение зря, но… Лучше уж так, лучше уж никому не достанется чип, чем террористу на блюдечке. И за этот выбор, который сделал Луффи, он только сильнее его зауважал.

Желанный многими приз догорел, капая расплавленным пластиком с кусочками слюды на пол, и многочисленные взгляды, заворожённо наблюдавшие за этим, тут же обратились к «виновнику трагедии». Но, конечно, самым свирепым из них выглядел Драгун, понимавший не хуже Зоро, что вряд ли с обугленных частей чипа можно было извлечь хоть что-то ценное.

— Ты что-то ещё хотел, пап? — почти невинно поинтересовался Луффи, вызывая смешки у команды.

Драгун медленно прикрыл глаза, выдыхая сквозь сжатые зубы.

И напряжение, повисшее в помещении, конечно, от выходки Луффи меньше не стало. Напротив, оно только возросло. И тишина его только усиливала.

Простить выходку? Спустить с рук? Этого делать явно никто не собирался. Да и арабы, привыкшие добиваться своего так или иначе, были разочарованы, а потому злы. Контролировать их в таком состоянии вряд ли смог бы даже такой авторитет, как Драгун. Это понимали все. И Усопп, что-то крепко сжимавший в руках, и Нами, медленно отползавшая от ближайшего араба к Луффи за спину, Тони, зыркавший из стороны в сторону, будто в поисках того, кто нападёт первым, и Санджи, постукивавший носком ботинка по полу, и, конечно, Зоро, нервно следивший за взглядом и пальцем на спусковом крючке противника, стоявшего всего в трёх шагах от него.

От тишины и напряжения закладывало уши и сводило мышцы спины. Капля пота, выступившая на виске и сползавшая на щёку, слишком выразительно щекотала нервы. Несколько сонных из-за непривычной им прохлады подземелья мух оглушительно громко жужжали под мерно гудевшими допотопными люминесцентными лампами освещения…

Зоро чувствовал себя и всех людей вокруг тугими пружинами, сжатыми до предела, до невозможности, а потому готовыми вот-вот, от малейшего движения или звука, выстрелить, распрямиться, взорваться внутренней энергией. И доли секунды казались часами — настолько всё замерло в ожида…

Где-то в отдалении хлопнула дверь, дёрнулось болью собственное плечо, чужой палец на спусковом крючке дрогнул и…

Зоро не выдержал, шагнул к противнику, молниеносно хватаясь за дуло автомата и опуская его в пол за секунду до того, как в него полетела очередь. Араб ругнулся, рассвирепел, попытался вырвать оружие из чужих рук, но взвыл, выпуская его, когда получил удар по колену и кулаком под дых.

В то же мгновение среагировали и остальные. Пригнулась Нами, зарядил в челюсть ближайшему к себе Арабу Френки, распрямил ногу с разворота кому-то в живот Санджи…

За спиной Зоро раздалась автоматная очередь, но оглядываться было некогда. Он кинул туда выбитый собственными руками автомат, отчего-то не сомневаясь, что поймают свои, и налетел на следующего противника, слишком ошеломлённого блондинчика, только что прибежавшего с пистолетом в руках из коридора на шум. Но рука со стволом была перехвачена, заломлена, как учили не на курсах ФБР, а как учил в детстве Ророноа сосед — мастер боевых искусств. Блондинчик зашипел, выпуская пушку, но тут же попытался ударить его ногой в живот. И Зоро пришлось отшатнуться, натыкаясь на плечо…

Он обернулся, чтоб увидеть, как Луффи, вооружённый сразу двумя автоматами, выпускает очереди под ноги противников. И дым мгновенно заполнил помещение. Среагировали датчики пожарной безопасности, с потолка хлынули потоки воды, заливая и людей, и технику…

Какой идиот строил систему пожаротушения так? Ещё и тушить водой, и это в пустыне, где вода дороже золота?!

И Драгун, с невероятной досадой на лице, рявкнул командным голосом:

— Довольно!

Террористы обернулись на него и… Этого времени хватило, чтобы им, команде Короля Дорог и Зоро, прижавшись плечами и спинами друг к другу, прорвать окружение и начать отступление к коридору, ведущему к выходу.

— Довольно! — повторил рык Драгун, когда Френки снова зарядил кому-то в челюсть.

— Я не твой подчинённый, — фыркнул механик, добавляя пару фонарей нападавшему.

— Я полагаю, инцидент исчерпан? — с ледяной усмешкой, пробиравшей даже Зоро (а может, то был лишь озноб, вызванный холодным «душем» в прохладном помещении?), поинтересовался у отца Луффи. И вдруг кивнул давешнему противнику Ророноа — блондинчику: — Привет, братец.

— Чёртов мальчишка, ты хоть понимаешь… — рычал Драгун, пока они плавно и неторопливо под прикрытием трёх автоматов и двух пистолетов, отступали в коридор.

— Мне плевать, — фыркнул Луффи. — Мы уходим, — а это было и приказом, как понял Зоро, которого уже увлекал за собой Усопп, кивая на выход, мол, нужно спешить. — Но ты можешь попробовать остановить меня, — он растянул губы в широкой нахальной ухмылке и добавил: — Если сможешь.

И они ретировались почти бегом по чёртовому коридору под прикрытием Усоппа и Зоро, зорко отслеживая, чтоб их не преследовали, и готовые стрелять, если понадобится. А Луффи уверенно вёл их, явно очутившись на базе не впервые. Он и свернул, через дверь, вместо выхода, прорываясь к гаражу, такому же подземному, скрытому от глаз и спутников, чтобы Нами и Френки с Санджи чуть ли не с разбегу снесли, уложили и обезвредили вооружённую охрану. Луффи прикладом разбил шкафчик с ключами от пары десятков разнообразнейших, но в основном удобных для военных целей, тачек, выхватил какие-то и тут же закинул автоматы в кабину ближайшего хаммера с открытым верхом, кивнув команде, чтоб «прыгали». Нами нажала на кнопку открытия ворот, взревел мотор, Зоро помог залезть в кузов Санджи, пока Усопп устраивался на пассажирском сидении рядом с Луффи. Потом они тронулись с места, на ходу втаскивая и их единственную присутствовавшую женщину, и, задевая не до конца открытые ворота, выскочили в залитые беспощадно опалёнными солнцем пески.

Ветер ревел в ушах снова, развевая волосы, хлопая одеждой. Нами визжала от восторга, скинув опостылевший платок, распуская волосы и обнимая Зоро с Санджи за плечи, а те и сами от эмоций орали нечто совершенно непотребное, до конца не понимая, что именно кричат, но факи, чуть не двумя руками, показывали стремительно удалявшемуся штабу от всей души.

Из-под колёс летели песок и пыль, поднимая целое облако, шлейфом тянувшееся за ними, как платок Нами в её руке, но это облако и скрывало их от возможных — хотя все понимали, что никто и не стал бы, это было бессмысленно — преследователей. Луффи с Усоппом улыбались, хохотал Френки, пританцовывал Тони…

Тысячи богов, не нашлось бы таких слов, ни в одном из языков, чтобы передать, как…. НЕВЕРОЯТНО себя чувствовал Зоро в тот миг, уже понимая, что всё бы отдал, чтобы это повторить, всё бы отдал, чтобы остаться с этими людьми, чтобы чувствовать себя настолько живым, настолько… СВОБОДНЫМ.

Самолёт ждал там, где их приземлили, не тронутый. Лётчики, остававшиеся то ли в качестве охраны, то ли в качестве заложников, сообщили, что террористам, то ли охранявшим самолёт, то ли удерживающим его, несколько часов назад что-то сообщили по рации, после чего они уехали.

То есть был получен приказ не удерживать и не преследовать.

Однако стоило лётчикам запустить бортовые системы транспортника, как с ними на связь вышел Ло. Он сначала наорал на Луффи за то, что тот «запамятовал» сообщить ему о «незапланированном маршруте» (как понял Зоро, он беспокоился), а потом уведомил, что американские военные базы по всему миру «на ушах», а потому на ушах были все военные ведомства более-менее милитаризованных по современным образцам стран. Это, в свою очередь, означало, что взлетать им было нельзя: разрешения на полёт у них как такового не было и да взлётка находилась под наблюдением тех, с кем им пока пересекаться не стоило бы. Ни у кого не было сомнений в том, что транспортник без опознавательных знаков и разрешения непременно попытались бы сбить. И, в общем, ситуация была не самая приятная, мигом возвращая из небесной эйфории на бренную землю.

Снова жизнь была в опасности и нужно было срочно что-то решать.

Впрочем, Луффи походил взад-вперёд, откровенно мельтеша, походил, и, понимая, что время утекало, что не стоило оставаться на неподконтрольной взлётке, где их те же американцы могли засечь и явиться, принял непростое решение, как понял Ророноа. Решение обратиться за помощью к дедушке.