Должники (джен)

Джейн изо всех сил старалась не думать ни о войне, ни о Пожирателях смерти. Но как же, драккл, это было сложно!

Она решила как можно глубже зарыться в учёбу и хваталась за книги в любую свободную минуту. Кроме того, помогали занятия по квиддичу. В преддверии матча (который должен был состояться на второй неделе ноября) Эндрю совсем не жалел свою команду — устраивал долгие и частые тренировки. Руквуд без конца критиковал Малфоя — за то, что он сидит на метле слишком уверенно и оттого напряжённо; Джейн тоже пару раз досталось: она изо всех сил старалась не отвлекаться, но иногда всё же пропускала мячи мимо себя, заглядевшись на лес или на небо.

— Джейн, квоффл! — кричал Руквуд, подлетая к ней и размахивая одной рукой. — Пролетел прямо рядом!

Она трясла головой, отгоняя остатки задумчивости, и возвращалась в игру.

Утром перед матчем Джейн волновалась, так что кусок не лез в горло. Мартин, напротив, ел как в последний раз.

— Дженни, давай, — он заботливо подтолкнул к ней тарелку с кашей, — хоть несколько ложек.

Она посмотрела на брата так, словно мечтала, чтобы эта тарелка оказалась у него на голове.

— Не хочешь кашу, — с нарочным испугом рассмеялся он, — съешь глазунью. Или хотя бы ватрушку.

Джейн сложила руки на груди.

— Волнуешься? — Мартин наклонился к ней и заговорил предусмотрительно тихо. — Ничего… Ты хорошо летаешь и подачи у тебя очень точные!

Она не только волновалась — всё продолжала думать о войне. Но слова брата, его улыбка на самом деле немного подбодрили, и Джейн тоже улыбнулась.

Болельщики Слизерина встречали своих игроков громко и дружно, несмотря даже на недавнюю перепалку в общей гостиной. Пока капитаны команд обменивались рукопожатиями, Джейн искала глазами Сенту и Ивэна в большой разноцветной толпе. А потом вдруг прозвучал свисток мадам Трюк, и игра началась.

Джейн и Мартин были слаженной командой: ловко бросали друг другу квоффлы, мечась на своих мётлах туда-сюда. Забивал в основном Марти: Джейн старалась не подлетать близко к кольцам, опасаясь в случае чего не попасть.

Она летала быстро, подавая то с большой высоты, то, напротив, практически от земли. Начинался дождь, но это, кажется, Джейн только забавляло. После всех дней тягостных раздумий и внутренних поисков она ощущала полузабытую свободу. Она снова была ребёнком.

— Шестьдесят — ноль, ведёт Слизерин!

— Джейн!

Шерил Бёрк (она была третьей охотницей) бросила Дженни мяч. Джейн таки обнаружила себя рядом с кольцами противника. Стиснув зубы, как перед принятием важного решения, она замахнулась и — попала.

Мимо неё пронёсся Поттер с конвоем из близнецов Уизли. Джейн удивлённо вскинула брови, но тут же заметила, что за Гарри на всей скорости гонится бладжер.

Гриффиндорцы взял тайм-аут. Руквуд тоже позвал команду спуститься на землю.

— Пока ведём! — обрадованно оповестил он.

— Их бладжер, — Мартин кивнул в сторону гриффиндорцев, — с ума сошёл. Видели, как гоняется за Поттером?

— Круто, да? — улыбнулся Драко.

Флинт засмеялся.

— Если это ты его заколдовал…

— Ха! — Драко скрестил руки на груди. — Делать мне больше нечего!

— Тогда не злорадствуй, — осадил его Эндрю, — лучше лови снитч.

Когда возобновили игру, ничего толком не изменилось. Бешеный мяч так и продолжал летать за Гарри — Джейн и самой пришлось один из от него увернуться. Слизеринцы забивали в кольца, впрочем, гриффиндорцы тоже не бездействовали.

Вверх — вниз! Вправо — влево! У Дженни захватывало дух — так это было волнующе и динамично! Принятие — передача — гол! И ещё раз. К облакам — и к траве, ловко маневрируя между соперниками и союзниками. Один раз даже пришлось сделать сальто вперёд.

— Дженни, мне!

Она бросила Мартину мяч, и он отправил его прямиком в гриффиндорское кольцо.

И всё же львята выиграли: Гарри поймал снитч раньше Малфоя. Правда, вместо того, чтобы совершить круг почёта, он почему-то очень быстро спустился на землю и лёг.

— Что с ним? — спрыгнув на землю, спросила Джейн и привстала на носочки.

— Бладжер его достал.

Драко, тоже оказавшийся рядом, громко рассмеялся.

— Малфой! — рявкнул Эндрю. — Что я тебе говорил? Допаясничался?

— Я не виноват! Поттер хотел…

— Не собираюсь слушать!

Джейн всё глядела поверх голов собравшихся, что там творится с Гарри. Она хотела подойти, но вокруг сошлись гриффиндорские игроки — не хотелось ещё и ругаться. Пришлось пройти в раздевалку вмести со всеми.

Руквуд был очень расстроен и зол, даже Мартин сидел весь оставшийся вечер хмурый, однако ж старался как мог поддержать своего капитана.

— Ещё сыграем, Эндрю, — улыбался он. — Сезон только начался!

А Драко готов был кому угодно доказывать, что всё произошло из-за Поттера: видите ли, он хотел пойти на таран, чем его, Драко, напугал.

* * *

Через несколько дней произошло новое нападение. Жертвой стал первокурсник.

Джейн узнала об этом утром, когда, выйдя в гостиную Слизерина, обнаружила громкое обсуждение.

— …узнать бы, кто это сделал, — пошлю ему цветы! — смеялся Драко.

— Что случилось?

На неё обернулись по меньше мере десять человек.

— Знаешь Криви? — негромко поинтересовалась Оливия Шафик.

Джейн помотала головой.

— Первокурсник с Гриффиндора, гр… магглорождённый. На него напали.

— Что значит — «напали»?

— Его нашли обездвиженным в одном из коридоров, — сказал Мартин. — Теперь лежит в Больничном крыле.

— Дождались проблем, — фыркнула Альберта Эйвери. — А что ещё делать? надо было убираться из Хогвартса по-хорошему.

Джейн нетерпеливо от неё отмахнулась и села к брату.

— Его убили?

— Да нет же, просто прокляли.

— Профессора считают, что Тайная комната действительно открыта, — с огорчением сказала Милисента.

— И что в этом плохого? — взвился Малфой. — Давно пора!

До Джейн медленно начало доходить. В Хогвартсе стали твориться какие-то опасности.

— Не бойся, — Мартин по-своему истолковал её отрешённый взгляд. — Нам ничего не грозит.

Впрочем, и в его голосе было мало радости.

— Ещё бы нам что-то грозило: мы чистокровные! — крикнул Флинт.

— По-моему, это в любом случае невесело, — подала голос Гвен Трэверс, четверокурсница.

— Да что вам до Криви? — неожиданно (для Джейн) рассмеялась Гестия.

Флора посмотрела на сестру со странным недоверием.

— Да то, что нельзя просто так проклинать детей, — раздражённо сказал Ивэн.

Гестия оскорблённо ахнула.

— Друзья, давайте хотя бы мы не будем спорить, — покачал головой староста Селвин.

— Как тут не спорить!

— И правда, — Мартин нехорошо прищурился, — лучше поспорим. Так быстрее найдём идиотов.

— Тебя, Лестрейндж, и искать не надо! — поморщилась Альберта. — Противный магглолюб!

— Не могу сказать того же. Я всё-таки джентльмен. В отличие от некоторых, — хмыкнул он.

— Настоящие чистокровные волшебники не якшаются с грязнокровками!

— Быть против бессмысленного насилия и «якшаться» — это немного разные вещи, — надменно сказал Ивэн.

— Как мне противно! — с особенным чувством произнесла Эйвери. — Дети лучших бойцов Тёмного лорда говорят такие вещи! Вам должно быть очень, очень стыдно!

— Она права, — негромко сказала Пэнси, — наши родители не за то проливали свою кровь.

— Чистую кровь!

— Разрежьте волшебника и маггла — не найдёте разницы! — ввернул Роберт Яксли.

— С радостью зарежу маггла!

— То есть за такие намерения стыдно быть не должно? — проговорила Джейн непривычно громко и возмущённо.

— Магглы — животные! И их отродья не лучше.

— Пойдём отсюда, Дженни, — с неприязнью сказал Мартин, вставая и подавая сестре руку. — Не будем тратить на это своё время.

— Что, аргументы кончились?

— А вам что ни скажи, — его взгляд сделался холодным и злым, — всё без толку. Как с метлой разговаривать.

— Посмотрим, Лестрейндж, как ты отцу своему в глаза взглянешь, — сказал Мальсибер, — когда он выйдет из Азкабана.

Мартин обернулся на него с яростью, отпустив руку Джейн, и выхватил волшебную палочку.

— Мои родители, — он чётко выговаривал каждое слово, — давно уже не в Азкабане.

— А! Предали наше дело!

— А может, нам всё врут, — засмеялся Флинт, — про Лестрейнджей и их веру в светлое будущее Магической Британии?

— Если «светлое будущее» — это про, — он захлебнулся воздухом, — танцы на костях, то да! Врут!

Волшебная палочка дрожала в руке. Джейн нашла в себе силы коснуться ладони Мартина и вынудить его опустить оружие.

— Лорд и леди Лестрейндж — великие люди, — сказал Руквуд вкрадчиво. — Не следует говорить о них того, о чём вы можете пожалеть.

— «Великие люди»! Что же они сына своего не смогли нормально воспитать?

— Да вы уж как-то договоритесь, они в Азкабане или меня воспитывают!

— Всё одно. Ну попадись ты мне, Лестрейндж…

— Этого можно не ждать! — и Мартин снова поднял волшебную палочку.

— Марти! — испугалась Джейн. — Не надо!

— А ты вообще заткнись! — напустился Мальсибер.

— Авифорс!

Джейн закрыла рот рукой. На том месте, где только что стоял Мальсибер, порхала невзрачная худая коричневая птица.

— А вот ты какой на самом деле, — выплюнул Мартин.

— Марти! — буквально взмолилась Джейн. — Расколдуй его!

— Пусть подумает над своим поведением.

— Мартин, — спокойно сказал Селвин, — расколдуй.

Ослушаться старосту он не мог — произнёс: «Фините Инкантатем», — и на месте птицы опять оказался Мальсибер.

— В следующий раз будет Круциатус, — Мартин сжал губы и обернулся к сестре: — Идём.

На следующее утро Джейн и Мартин нашли любопытный пергамент на доске объявлений: это был «лист позора», написанный рукой Альберты Эйвери.

Первыми шли их имена — причём они были обведены в неровный круг и рядом имелась подпись, сделанная кем-то другим, — «магглолюбы». Далее значились фамилии Розье, Трэверс, Руквуд, Яксли и почему-то — Монтегю.

— Как мало, оказывается, на Слизерине приличных людей, — заметил Мартин, впрочем, весьма спокойно. — Когда я поступал, казалось иначе!

— Многие промолчали, — сказала Джейн, подумав тут же о Милисенте.

— Это отдельный разговор. Рано или поздно придётся сказать своё слово.

Только Дженни помянула подругу в мыслях, как та оказалась рядом.

— Прости! — запыхавшись, произнесла Милисента и покосилась на доску. — Это ужасно!

— А за что простить-то? — улыбнулась Джейн.

— Меня там нет! А я полностью с тобой согласна! И с тобой, Мартин! Просто я жутко не люблю спорить… вообще не могу… сразу…

— Ах, согласна? — раздалось за спиной, и все трое обернулись — это была Пэнси. — Ну ничего, сейчас впишем!

И она в самом деле стала выводить на пергаменте имя однокурсницы.

— Пэнс, — Милисента покраснела.

— Девочки, облегчаете жизнь, — улыбнулся Мартин, — теперь не придётся мучиться с выбором друзей!

Неизвестно откуда возникла Трэйси Дэвис.

— И меня впишите. Я с тобой согласна, Марти! И с тобой, Джейн, — она улыбнулась.

— Это лишнее, — негромко проговорил Мартин.

— Нет, что ты! Я, правда…

— Твоя воля, — хмыкнула Пэнси. Список пополнился новой фамилией.

* * *

Вследствие нападения на Колина Криви в Хогвартсе пошли самые разные слухи — один страшнее другого. Первокурсники сбивались в кучи — им было страшно ходить по школе поодиночке. Да и среди ребят постарше поселилось напряжение. Студенты стали распространять среди друг друга талисманы, обереги и амулеты, что, естественно, вызывало пронзительный смех у слизеринцев. Тех, кому посчастливилось не попасть в список Эйвери.

Мартин обходил стороной добрую половину своего факультета. Он сделался презрительным и холодным. А ещё — Марти не отпускал от себя Джейн.

Они возвращались вместе из Большого зала, когда им навстречу прошёл Невилл Лонгботтом. Он держал перед собой, вытянув руку, остро заточенный красный кристалл. Поравнявшись же с Лестрейнджами, Невиил вдруг резко отшатнулся к стене, словно его смыло невидимой волной, и затрусил дальше по коридору.

— Тебе никогда не казалось, — Джейн, сбавив шаг, внимательно посмотрела вслед однокурснику, — что он как-то странно себя ведёт?

— Уизли тоже от нас не в восторге. Это как с Малфоем или Эйвери, только наоборот, — фыркнул Мартин.

— Его родители — авроры?

— Наверное, — он пожал плечами, — никогда их не видел.

Авроры… Джейн вздрогнула и обратила на брата опасливый взгляд.

— Марти… ты знаешь, что Пожиратели смерти убивали людей?

— Догадываюсь.

— И ты… понимаешь… — Джейн аккуратно подбирала слова, — что дядя с тётей…

— Так, — Мартин остановился перед сестрой. — Болтать могут всякое. Я в это не верю.

Джейн непонятливо на него посмотрела.

— Быть Пожирателем смерти не обязательно значит быть именно убийцей. Пожиратели смерти — ещё и тёмные волшебники, а в тёмной магии как таковой нет ничего плохого. Убивать — грязная работа. Папа с мамой не стали бы таким заниматься.

По тому, каким складным был его ответ, Джейн поняла, что и Мартин думал над вопросом войны.

Дженни просияла. Как она только до этого не догадалась сама!

— Спасибо, Марти!

— Ты, что, думала иначе? — он склонил голову набок.

Джейн потупилась.

— Немного… но ты хорошо сказал!

— Мои родители не могут быть убийцами. Как и твои, Дженни.

Незаметно наступил декабрь. Выпал снег, за какие-то дни укрыв земли Хогвартса толстым белым одеялом. Всё замерло. На деревьях не было ни листочка, птицы почти не летали по хмурому небу, даже Запретный лес сделался тихим и спокойным. Джейн стала болеть: на неё напала вялая простуда, то отступающая, то приходящая вновь. Сента поила её горячими зельями и одевала в тёплые свитеры.

О происшествии с Колином Криви напоминало только общее напряжение, поднявшееся, казалось, даже в воздух. Профессора молчали, никаких дополнительных мер безопасности не было. Сбыт амулетов постепенно сходил на нет.

На Зельеварении готовили Раздувающий раствор. Джейн была, как и обычно, в паре с Милисентой, работа у них шла хорошо и быстро. В разогретом котле бурлила вода: Сента аккуратно нарезала ингредиенты, а Джейн один за другим опускала их в котёл и помешивала зелье.

— Что дальше?

— Селезёнка летучей мыши… сейчас.

Джейн потянулась, чтобы подать Сенте селезёнку. Ба-бах! На другом конца класса что-то взорвалось, Пэнси зашипела, Дафна взвизгнула. Котёл Грегори Гойла разлетелся на куски — их с Крэббом раствор окропил близстоящих. Носы, уши, руки детей стали раздуваться, делалась размером со спелые дыни. К Снейпу выстроилась целая очередь из пострадавших.

— Лестрейндж! — рыкнул профессор, обращая к девочке злобный взгляд.

Джейн дёрнулась.

— Если уж у вас ничего не получается, так нечего портить работу другим!

— Сэр… — Джейн слабо запротестовала.

— Отработка до Йоля!

Драко и Пэнси захихикали. Милисента жалостливо посмотрела на подругу.

— Избавь меня от этого взгляда, Сента. Всё… нормально.

Джейн сжала челюсти. Когда прозвенел звонок, она первая вышла из кабинета. Дженни не успела даже увидеть, кто на самом деле взорвал котёл Гойла, да и сам Снейп не то чтобы проводил расследование. Ему ничего не стоило просто взять и обвинить Джейн.

К счастью, нашлось кое-что, отвлёкшее Джейн ото всех нехороших мыслей. Открывался Дуэльный клуб! Слизеринцы встретили эту новость в общей гостиной — на злосчастной доске объявлений.

— Наконец-то нас научат дуэлям, — радовался Тео Нотт.

— И превращение в птицу покажется Мальсиберу невинностью, — засмеялся Мартин.

— Марти! — попросила Джейн. — Нельзя драться!

— Там-то можно. Они как раз для этого всё и устраивают.

Джейн, впрочем, показалась интересной эта идея. Она не слишком ловко владела волшебной палочкой, но была не против разучить пару новых заклинаний и вообще — узнать, по каким правилам совершаются магические поединки.

В восемь вечера того же дня практически вся школа собралась в Большом зале. Столы были убраны, под тёмным потолком горели свечи. Студенты устремили внимание на золотые подмостки, где вот-вот должен был появиться их учитель.

Вышел профессор Локонс — на нём была праздничная лиловая мантия; за Локонсом нехотя шёл Снейп, он неприязненно глядел вокруг.

Прежде чем начать, профессора устроили показательную дуэль. Поприветствовали друг друга, потом (Локонс ослепительно и самодовольно улыбался) подняли волшебные палочки. Снейп произнёс: «Эскпеллиармус», — противник отлетел к стене, словно его поразили Эверте Статум.

— А говорят же, что Снейп мечтает вести Защиту от тёмных искусств, — засмеялся Мартин, следя глазами за Локонсом. — Оригинальный способ избавиться от конкурента.

Снейп поставил Джейн в пару с Гермионой. Девочки коротко улыбнулись друг дружке, кивнули, разошлись подальше.

— Постарайтесь разоружить противника! Только разоружить, — как заведённый, повторял Локонс.

Они по очереди испробовали Экспеллиармус. К радости Джейн, на сей раз проблем у неё не возникло.

— Давай попробуем что-нибудь другое, — вдруг предложила Гермиона, встряхивая волосами.

Джейн кивнула.

— Риктусемпра!

Гермиона должна была начать смеяться — Джейн применила заклинание щекотки, — но вместо этого стала безостановочно чихать, тряся головой.

— Никакого насилия! — разволновался Локонс. — Ох, эта сцена напоминает мне одну мою книгу… да, точь-в-точь «Увеселение с упырями»!

— Прости, — одними губами проговорила Джейн противнице.

— Ты слишком рано произносишь, — сказала Гермиона, приблизившись. — Дорисуй узор до конца, вот так, — она изобразила нужную фигуру в воздухе.

Джейн попробовала ещё раз — стало лучше. Потом Гермиона закалдовала её.

Оглядевшись по сторонам, Джейн заметила, что у других дела шли ещё хуже. Линда Купер с Когтеврана, умница и отличница, сидела на полу, гриффиндорец Финниган парил в воздухе; Пэнси бегала по залу, расталкивая всех подряд, в поисках своей волшебной палочки; Флора хохотала: она приклеила туфли Гестии к полу, — а Хиггс, кажется, пытался прямо в настоящий момент выдумать новое заклятие.

Потом на подмостки подняли Гарри и Драко — они должны были устроить показательную дуэль. Из палочки Драко вылетела чёрная змея; кто-то ахнул. Змея стала приближаться к пуффендуйцу Финч-Флетчли, пока Гарри не прогнал её.

Он издал какое-то странное шипение — отдельные звуки собирались в слова, которых Джейн никак не могла разобрать.

— Так он змееуст, — прошептал кто-то.

Змееуст — это волшебник, обладающий даром змеиного языка. Тот, кто может понимать змей. По преданию, змееустом был Салазар Слизерин. И этот талант передаётся только по наследству, знала Джейн.

Студенты заволновались. Рон и Гермиона увели Гарри прочь. Локонс попытался было возобновить занятие, но что уж там! Все только и делали, что шептались, не желая его слушать, несколько человек повыбегали из зала.

— Вот, оказывается, как всё на самом деле! — болтали в гостиной Слизерина. — Поттер говорит на парселтанге!

— Это, что же, он нападает на своих? Ха-ха, ну и ну!

— Ты думаешь, это, правда, Поттер? — Джейн склонилась к Мартину.

Мартин покачал головой.

— Прикидываться добряком, чтобы через полтора года начать вычищать магглорождённых? На него не похоже.

— Вдруг его кто-то околдовал? — и Джейн подозрительно покосилась на Драко, который опять выступал с какими-то восхищёнными речами.

— Дженни, ты-то не разводи конспирологию. Никто из студентов в принципе не может таким заниматься, — строго сказал Мартин.

— Что такое конспирология?

— Бредовые теории.

— Но может же Поттер быть наследником Слизерина?

— Ну да. А мы можем быть наследниками Фрейи, — Мартин заметил, что Джейн нахмурилась, и выставил перед собой руки: — Нет, я серьёзно. Просто это всё настолько далеко, что какая разница? Никак не проверить, да и — имеет ли оно смысл? Поттер, судя по всему, понимает не больше нашего.

Через несколько дней случилось новое нападение: в коридоре нашли обездвиженным того самого Джастина Финч-Флетчли, которого Гарри спас в Дуэльном клубе от змеи. Никто уже не удивлялся — только страха стало больше.

— Они останутся такими навсегда? — спросила Милисента.

Дети уже направлялись в Лондон: наступили каникулы. Хогвартс-экспресс был забит на сей раз под завязку, уезжали практически все.

— Нет, — сказала Джейн и вдруг — сама же просияла. — Я читала об этом. Им поможет отвар из мандрагоры!

— Почему же его не могут сделать?

— Мандрагоры у профессора Стебль маленькие, — проговорила Джейн мечтательно и любовно. — Надо, чтобы они подросли.

Дома Джейн и Мартин рассказала обо всём взрослым. Кассандра строго слушала их. Каролина выражала искренний интерес.

— Я рада, Джейн, что ты нашла в себе ум остаться в стороне, — сказала она уже потом, когда рассказ был окончен. — Не силой, не силой и наследством достигается желаемое.

Каролина была студенткой Когтеврана в свои годы. Более других она радела за знания и совершенство.

— Спасибо, мама, — Джейн с наивной улыбкой на неё посмотрела. — Мне кажется… нельзя судить о людях по крови…

— Безусловно! — голос у Каролины даже зазвенел. — Ценность личности определяется её же успехом, только так. Знанием, эрудицией, движением вверх в карьере… Те чистокровные, кто пускает свою профессиональную жизнь на самотёк, не могут быть хоть в чём-то лучше простецов, которые трудятся в поте лица. Взять хотя бы Артура Уизли — какое мне дело до его «предательства крови»? Он — никудышный работник, потому и не заслуживает никакого уважения. А в нашем отделе есть девочка — правда, совсем ещё девочка, — магглорождённая, но очень амбициозная! Я взялась её обучать и полюбила как родную дочь!

Кассандра посмотрела на Джейн и почему-то, резковато притянув к себе, стала гладить её по волосам.

— Вы с братом молодцы. Это было… а, впрочем, — бабушка задумалась, начала что-то говорить, но собственные мысли сбили её — так что она только добавила рассеянно: — Да. Совсем не страшно, что вы оказались в меньшинстве. Думать своей головой дано не всем. Вы сделали верный выбор. Не давайте никому болтать непотребное. Но без драк, — она сжала губы. — Ваше оружие — слово, вы ведь из высшего света. А Дамблдор знает, что делать, — не переставая гладить Джейн по волосам, Кассандра улыбнулась, — у старика всегда есть какой-нибудь безумный план. Нападения прекратятся.

Зима скончалась спокойно и бессмысленно. Новых нападений не было — школа так и старалась жить, точно ничего не происходит. Джейн получала от Снейпа, кое-как переживала Заклинания, дремала на Истории магии, любовалась растениями в теплицах профессора Стебль и превосходила свои силы на квиддичных тренировках.

— Я гулять! — друзья слышали это практически каждый день с тех самых пор, как замок перестали бить жуткие морозы.

Дженни кое-как, под разными предлогами и мольбами, сбегала из-под опеки старшего брата и бродила по тёмным коридорам или окрестностям. Иногда она находила пустой класс и тренировалась там в магии, иногда — поднималась на Астрономическую башню и глядела, перевешиваясь через перила, на звёзды и горную реку, впадающую в Чёрное озеро. Мысли о войне понемногу утихли, и Джейн снова чувствовала себя беззаботной и маленькой. Ещё бы давали поменьше домашнего задания… с другой стороны, кто сказал, что нельзя было списать у доброй Сенты?

Однажды Джейн ушла совсем далеко. Она о чём-то задумалась и не заметила, как оказалась у Запретного леса. Деревья неровной стеной высились перед ней. Над головой плавали полупрозрачные, как тонкая вата, облака, за ними скрывалась большая луна. Осторожно, как заходят в мутную воду, Джейн перешагнула границу между поляной и лесом и оказалась во власти тьмы и холода.

Пахло мокрой корой и ельником. Под ботинками хлюпала грязь: тающий снег кое-где смешивался с землёй. Вокруг стояла тишина — только шаги и волновали слух. Джейн дышала полной грудью, гладила кончиками пальцев влажные голые ветки. В кронах деревьев вились птицы.

Она успела пройти совсем немного, когда обнаружила светлую поляну, а на ней — невысокую девочку, беловолосую, в стареньком пальто и коричневых ботинках. Джейн зашла за дерево и стала наблюдать. Девочка протягивала кому-то перед собой (точно кому-то невидимому — Дженни, как ни старалась, не могла заметить ни одного живого существа) большое зелёное яблоко. Сначала оно было целым, а потом вдруг стало исчезать, становясь всё меньше и меньше. «Фестрал», — догадалась Джейн.

— Привет! — она вышла из своей засады. Девочка вздрогнула, но, обернувшись, миролюбиво заулыбалась. — Прости, что напугала. Не думала, что кто-то тоже будет гулять в Запретном лесу.

— Привет! — обрадовалась девочка. — Я часто сюда прихожу. Угощаю фестралов яблоками.

Джейн с интересом её рассматривала. У девочки были длинные волосы цвета лампадного огня и бледное лицо; она глядела как бы удивлённо, немного сквозь Джейн.

— Как тебя зовут? С какого ты курса?

— Я первокурсница. Луна Лавгуд.

Джейн улыбнулась и, протянув руку, уже открыла рот, чтобы назвать своё имя.

— Я тебя знаю, — опередила её Луна, — ты — Дженни Лестрейндж.

Она говорила очень спокойно, будто мурлыкая. Совсем как Ивэн, если не злится, подумала Джейн.

— Так ты… — Джейн посмотрела туда, где, по её предположению, стоял фестрал, — видишь его?

— Их здесь трое: родители и малыш, — улыбнулась Луна. — Да, моя мама умерла, когда мне было девять. Ужасное событие. С тех пор я вижу фестралов.

— Мне жаль…

— А ты — нет?

Джейн помотала головой.

— Это же очень хорошо!

Луна вернулась к своему занятию. Когда очередное яблоко исчезло из её руки, она опять обернулась к Джейн.

— Хочешь тоже покормить? У меня много яблок.

Она раскрыла свою сумку — еды там было и впрямь достаточно. Джейн взяла два небольших яблока и протянула одно перед собой.

— Чуть-чуть пониже, — засмеялась Луна. — Да, вот так.

Послышался хруст, по ладони потёк липкий сок.

— Тебе не страшно в лесу? — спросила Джейн.

— Нисколько. Здесь мои друзья, а ещё я мечтаю встретить морщерогого кизляка.

— Кто это такой? — живо поинтересовалась Джейн: она ни разу не слышала о подобном звере.

— Папа рассказывал мне о нём: у морщерогого кизляка есть рога, закрученные винтом, а ещё ушки, фиолетовые и мохнатые.

— Расскажешь, если найдёшь? Очень хочу посмотреть!

— Конечно. Бери ещё яблоко.

В лесу было холодно, но Джейн нравилось в компании Луны. И было что-то особенное, что-то очень волшебное в том, чтобы кормить с рук невидимых лошадей, лишь слыша их присутствие.

— Я тоже люблю лес, — негромко сказала Джейн. — Здесь всегда так спокойно… все…

— …дурные мысли испаряются — остаются только хорошие, — улыбнулась Луна.

Джейн подумала, что именно эти слова она и хотела произнести.

— А я мечтаю увидеть дракона, — сказала Дженни. — Перуанского змеезуба…

— Папа возил меня на драконовую ферму прошлым летом.

— Как здорово! Мне дядя тоже показывал драконов, но… давно.

— Он, наверное, очень хороший волшебник.

Джейн криво усмехнулась.

Луна посмотрела на неё, склонив голову набок.

— У тебя добрые глаза, — неожиданно произнесла она. — Погоди! — Луна достала из своей сумки большие розовые очки с синими стёклами и посадила себе на нос. — Ну да! Не вижу ни одного мозгошмыга.

— А это кто такие?

— Мой папа писал о них в «Придире»: мозгошмыги невидимы, но могут залетать в уши и размягчать мозг.

Джейн поёжилась и, хотя слышала о мозгошмыгах впервые, искренне порадовалась.

А вот что такое «Придира», она знала: этот журнал издавал Ксенофилиус Лавгуд (отец Луны); Кассандра называла «Придиру» бредом лихорадочного ребёнка и запрещала детям его читать.

— Тебе тоже нравятся животные, да? — спросила Луна уже по пути в замок.

Джейн закивала.

— Наверное, я бы хотела стать магозоологом.

В памяти тут же всплыла сцена, увиденная в зеркале Еиналеж. И теперь Дженни, кажется, впервые определила своё желание так чётко.

— Я рада, что уже в следующем году у меня будет возможность заниматься Уходом за магическими существами.

— Это очень интересно, — поддержала её Луна. — Я не нахожу общего языка с людьми, кроме тебя, конечно… но животные меня любят. Я хорошо дружу с фестралами и даже иногда с нарглами… хотя они и воруют мои вещи.

— Нарлы? — переспросила Джейн. — Нарлы воруют твои вещи?

— Нет, нарглы. А нарлы живут у нас во дворе дома!

Джейн посмотрела на Луну — в ушах у той что-то закачалось.

— Тебе нравятся мои серёжки? — улыбнулась Луна, отведя волосы. — Это сливы-цеппелины.

Она действительно носила эти волшебные плоды вместо украшений.

— Очень красивые, — в глазах Джейн засветилась теплота.

Она давно не чувствовала себя такой умиротворённой.

В гостиной Слизерина было темно и тихо. Джейн решила, что никого нет, и бодрым шагом направилась к спальне.

Вдруг раздалось нарочное покашливание. Джейн посмотрела в сторону и заметила Альберту Эйвери.

— Лестрейндж! — Эйвери была вне себя от злой радости. — Нарушаешь комендантский час?

Дженни нахмурилась.

— Ты не староста.

— Что? — Альберта опешила.

— Ты не староста, — повторила Джейн, прищурившись. — Какое тебе дело?

— Какое мне дело? Да если бы тебя поймал Филч, нас лишили бы очков! — тут Эйвери скривилась, и голос ещё сделался ещё противнее: — Ах да, тебе же плевать на Слизерин!

— Мне не плевать, — шикнула Джейн.

— Зачем ты только сюда поступила, если так нас всех ненавидишь? — не слушая её, распалялась Альберта. — Шла бы в Гриффиндор к своим любимым грязнокровкам… с другой стороны, — она засмеялась, — ты такая трусиха — какой тебе Гриффиндор! Да и для Когтеврана туповата. Ну, остаётся Пуффендуй: как раз для недалёких филантропов.

Джейн быстро прошла мимо Альберты и занесла ногу на ступеньку лестницы.

— Стоя-ять! — Альберта поймала её за руку. — Пойдём к декану!

— Я с тобой не пойду, — Джейн сделала попытку вывернуться.

Тогда Альберта отпустила Джейн. Заулыбалась она, впрочем, так нехорошо, что Дженни мигом пожалела о своей реакции.

— Ладно, — сказала Альберта. — Не хочешь, ну и...

Она сделала глубокий вдох — и закричала во всю силу. Джейн испугалась (все же могут проснуться!), выхватила волшебную палочку и произнесла:

— Силенцио!

Она никогда раньше не использовала заклятие немоты, тем не менее Эйвери смолкла. Злорадство пропало с её лица — девочка стала яростно жестикулировать, хватая Джейн за руки, тыкать в свой рот и беззвучно ругаться.

Джейн, решив, что кричать она больше не возьмётся, вновь направила на Альберту волшебную палочку и сказала: «Фините Инкантатем». Ничего не произошло. Джейн попробовала снова. Потом Альберта стала яростно трясти её за плечи.

— Успокойся, — тоже заволновавшись, произнесла Джейн. — Не дёргайся.

Она пробовала снова и снова, но всё было безуспешно. Альберта, устав терпеть и взвившись до предела, сорвалась с места и заторопилась к выходу из гостиной.

— Болтливое зелье! — проговорила Джейн ей вслед. — Я приготовлю! Эйвери..!

Но Альберта уже ушла. Джейн поняла: наказание от Снейпа её таки ждёт, он просто не сможет закрыть глаза на практически-покушение на любимую студентку.

Так и случилось: на следующий день, когда закончилась пара по Зельеварению, декан подозвал её к себе. Вид у него был заранее раздражённый.

— Лестрейндж, до меня дошли сведения, — ему словно каждое слово было противно, — что вчера вечером вы прокляли мисс Эйвери.

— Я наложила на неё заклинание Силенцио, сэр, — тихо поправила Джейн.

— Непозволительная наглость: перебивать меня! И я не закончил, Лестрейндж. Когда к мисс Эйвери вернулся голос: для этого мне среди ночи пришлось готовить Болтливое зелье, — она рассказала мне, что вы гуляли после отбоя.

Джейн опустила голову.

— Вы представляетесь мне одной большой проблемой. Я устал проводить с вами отработки, Лестрейндж. Отправитесь к профессору Локонсу: у него точно найдётся работа.

Джейн устало подумала, что на самом-то деле на её счету не так уж много отработок, да и те — были назначены скорее по вредности, чем по реальным проступкам. К счастью, у неё хватило ума быстро схлопнуть возмущения: Снейп вполне мог быть легилиментом.

Отработка у Локонса представляла собой разбор бесконечных писем (в основной своем массе розово-восхищённых) под монотонные размышления профессора обо всём на свете и в сущности ни о чём. Джейн поймала себя на мысли, что у Снейпа с его корешками, котлами и снадобьями ей было бы даже интереснее; однако Локонс не пытался уничтожить её каждым своим словом — это тоже было неплохо.

* * *

Знакомство с Луной Лавгуд не прошло даром: милая девочка стала всегда и всюду улыбаться Джейн, а однажды за завтраком принесла ей свежий номер «Придиры». Однокашники посмеивались над этим, мол, Лестрейндж завела себе подружку. Джейн довольно скоро заметила, что в школе не любят Луну, считают её чуднóй и даже сумасшедшей. Впрочем, сама Луна никак не реагировала на издёвки — лишь один раз, став свидетельницей очередного «Ха, Лестрейндж нашла себе родственную душу», она остановилась и серьёзно сказала:

— Да, мы с Дженни — друзья.

Джейн тепло и благодарно улыбнулась Луне.

Наступили Пасхальные каникулы, и пришло время выбирать факультативы: дополнительные предметы, которые студенты станут изучать с третьего курса и до конца школы.

Некоторые места себе не находили. Что ни вечер, Милисента начинала беспокойно ходить по спальне в глубоких раздумьях.

— Животные интересные, но вдруг я не справлюсь с Уходом за магическими существами? Или… вдруг там будет кто-то гадкий, вроде флоббер-червя? В жизни его не трону! Вот Прорицания — это любопытно… мало ли, пригодится. Я бы выбрала Маггловедение: всё-таки из года в год мы с магглами сближаемся… только боюсь, девочки, — Сента с опаской покосилась на пустующие кровати Дафны и Пэнси, — совсем меня не поймут.

Несколько раз Джейн и Милисента как бы случайно становились свидетельницами живых обсуждений, которые вели неразлучные подруги. И эти обсуждения не содержали в себе ничего приятного.

— Папа говорит, что очень полезно уметь читать руны. Но мне кажется, это так скучно! Ещё и сложно! Может, взять Нумерологию? Это ведь что-то близкое к Прорицаниям… Что изучает Мартин? — Сента впилась в подругу выжидающим взглядом.

— Уход за магическими существами и Древние руны. Тебе процитировать его честный отзыв? — улыбнулась Джейн.

Милисента закивала с совершенно серьёзным видом.

— «Уход за магическими существами — та ещё мерзость иногда, зато можно полетать на гиппогрифе. Прорицания — бред. Нумерология (кстати, Сента, это не совсем то же самое) скучная, подойдёт только для того, кто обожает математику. Древние руны — мой (то есть его) любимый предмет. Маггловедение довольно бессмысленно, потому что мы не живём с магглами». Стало легче?

— А что ты выберешь?

— Уход за магическими существами, — это Джейн сказала, едва дослушав вопрос, — и Нумерологию. Мне кажется, два — оптимальное число, — начала она рассуждать спокойным, текучим тоном. — Хотелось бы ещё, конечно, читать руны, но… с другой стороны, у Ивэна, вот, три факультатива. Руны, Нумерология, Маггловедение — он говорит, это нужно для развития кругозора. Но это ладно… это Ивэн. Я буду учить руны сама. Всё-таки мне слишком нравятся цифры. Гвен Трэверс мне вообще сказала: «Будь у меня выбор, я бы ушла из школы после второго курса», — Джейн засмеялась. — Она забавная!

— Я бы хотела ходить на пары с тобой, — замялась Сента и вгляделась в список предметов повнимательнее, словно на пергаменте должен был вот-вот высветиться какой-то ответ. — Но, наверное, я всё-таки не так люблю животных, — Феликс, лежащий на постели рядом с Джейн, поднял голову, — кроме книззлов… Ладно! Возьму Прорицания и… и Древние руны, — решила она и потом добавила тише: — Взяла бы Маггловедение, только не поймут.

— Девочки? — удивилась Джейн.

— Не только… бабушка с дедушкой… в общем, они не очень-то любят магглов. Будут ругаться на маму с папой, что они меня распустили.

На следующее утро Джейн поймала Мартина и рассказала ему всё о своих планах.

— …а если буду чего-то не понимать в рунах, ты же мне поможешь, да?

— Драккл! — развеселился он. — Кажется, мне досталась очень хитрая сестра!

— Не хитрая, — она тоже улыбнулась, — просто младшая. Так что — будешь помогать?

— Куда я от тебя денусь? Ты же моя, в конце концов, сестра.

Джейн улыбнулась довольнее.

— Ну, Марти, учти: я любознательная!

Настроение у Джейн установилось хорошее. Радовало тепло, радовали поздние закаты: золотое с красным солнце, мягкие блики, розовые облака, — радовали прогулки. Выбираясь по вечерам на свежий воздух в одиночестве, Джейн иногда брала свою метлу и купленный когда-то давно снитч: ей казалось, что так можно будет натренировать внимательность и реакцию.

К сожалению, идиллия была недолгой: в один день студентов разогнали по общим гостиным и выдали шокирующие новости. Отныне детям запрещалось передвигаться по замку без сопровождения кого-либо из взрослых, все квиддичные матчи, походы в Хогсмид были отменены. Надлежало возвращаться в гостиную не позже шести часов; естественно, ни о каких самостоятельных прогулках не шло и речи.

— Я не понимаю одного, — распалялся Флинт, — почему дохнут грязнокровки, а страдаем мы?

К не-удивлению Джейн, добрая половина факультета поддержала его активными кивками и поддакиванием.

— Того и гляди, школу закроют, — как-то отстранённо проговорила Флора.

— Если Хогвартс закроют, отец переведёт меня в Дурмстранг! — почти что возликовал Драко.

— Да ты попробуй продержаться там хоть неделю, — усмехнулся Мартин.

Малфой посмотрел на кузена воинствующе.

— Мальчики! — Гестия, смеясь, встала между ними, раскинув руки. — Только без дуэлей!

— Не беспокойся, — в глазах у Мартина заплясали бесы, — я не буду травмировать вас дуэлями, — и уже тише он прибавил: — или мордобоем. Это уж на что хватит самообладания нашего Драко.

Наступила тишина, которую вдруг отчётливо прорезало восклицание Гвен:

— Нет, вы меня, конечно, извините, но это уже не школа — это какое-то отделение Мунго для безнадёжно больных!

За ужином студенты всех четырёх факультетов выглядели хмуро и подавленно. Ели вяло и нехотя, не слышалось привычных громких разговоров. Правда, в какой-то момент поднялась волна шёпота: она росла и росла, перекатываясь по головам, пока не достигла Джейн.

— Так вот, к чему это всё было!

— Что случилось? — живо откликнулась Джейн, оставив пастуший пирог.

— Новое нападение. Это Грейнджер.

Джейн почувствовала, как сердце пропустило удар. Умница Гермиона? Отличница Гермиона, с которой она тренировалась на Заклинаниях и тогда, в Дуэльном клубе? Лучшая подруга Поттера? Правда, Гермиона?

— Её нашли сегодня днём, — проговорила Милисента осторожно.

— Зазнайка! — громко сказала Дафна: она сидела за столом напротив. — Пусть так и запомнит: бездумная зубрёжка не сделает из неё волшебницу!

Джейн была так шокирована, что пропустила её реплику мимо ушей.

Как бы хотелось теперь сбежать! Уйти далеко, к Запретному лесу или Чёрному озеру, да хоть на Астрономическую башню! Но — нельзя. Джейн провела без сна всю ночь — лежала, свернувшись калачиком, на нерастеленной кровати и машинально гладила Феликса. Дафна и Пэнси, слышала она, злорадствовали до самой полуночи, а Милисента ещё добрых два часа пыхтела и перекатывалась с бока на бок.

На этом сюрпризы не кончились. Скоро пришла ещё весть — на сей раз её доставил Драко Малфой. Он встал посреди слизеринской гостиной, перехватив письмо от отца на манер депеши, и объявил:

— Дорогие друзья! Произошло радостное событие. Дамблдора отстранили!

Слизеринцы зашептались.

— Даже — нет, не одно событие! Также, насколько мне известно, наш лесничий Хагрид отправился прямиком в Азкабан! Он подозревается в нападениях на грязнокровок!

— Хагрид? — прошептала Джейн. — Хагрид — наследник Слизерина?

— Очень смешно, — фыркнул Мартин. — Может, ещё и скажете, что он — настоящий отец Поттера?

— Министерство делает очень странные выводы, — согласился Ивэн. — Почему им, интересно, показалось, будто без Дамблдора проблема решится?

— Это мистер Малфой, — включился Грэхем: он говорил очень тихо. — Мистер Малфой собрал подписи с Попечительского совета. Я… услышал.

— А-а, ясно, — Мартин приложил ладонь ко лбу, — ну тогда точно — школу можно закрывать. Наследник, кем бы он ни был, только что получил карт-бланш.

Похоронное настроение тянулось с месяц: гриффиндорцы, когтевранцы и пуффендуйцы ходили словно в воду опущенные; возобновилась продажа защитных амулетов, младшекурсники шарахались от слизеринцев в каждом коридоре даже при свете дня, ребята же со старших курсов мстительно поглядывали вслед змейкам. Джейн с неудовольствием, но уже без разочарования отмечала, что её однокашникам (не всем, разумеется, но половине — точно) это нравится. Они рады были подливать масла в огонь и пугать и без того забитых студентов. Драко Малфой расхаживал по школе с гордо поднятой головой и радостно болтал: то о том, как будет учиться в Дурмстранге, то о том, как прекрасно станет в Хогвартсе без грязнокровок.

А потом… потом всё вдруг просто прекратилось. Поражённые чудовищем Тайной комнаты магглорождённые вернулись к обычной жизни; возвратились и Хагрид, и директор Дамблдор. Только новость об отмене экзаменов была каким-то маячком действительности.

Джейн так и не узнала, кто терроризировал Хогвартс целый год. Пробовала было разговаривать об этом с бабушкой, но — безуспешно. Пыталась даже расспросить маму, однако и здесь не нашла удачи. Пришлось смириться с тем, что история так и останется нераскрытой, и порадоваться столь быстрому и — относительно! — безболезненному концу.