Лимонные хроники (джен)

Примечания:

Ничего серьёзного — треш и угар!

Часть посвящается студентикам, и помните, комм здесь — это плюс к вашей карме на экзамене)))

Глубоко альтернативный мир Наруто, где научные школы и философы совпадают с нашими. А ещё нашлись откуда-то томики с великим и могучим.

— Вы пьяные? Совсем разума лишились? Вылететь хотите? — едва не подавился слюной Орочимару, сверля Квартет Пи, что означает Пи…ц, таким взглядом, будто возомнил себя василиском. Только вот ребятки попались не из робких.

— Никак нет, Орочимару-сама, — Сакура знала, как стелить, прибавив не «сан» привычное, а «сама», так к Белому Змею нередко обращались, но только не эти придурки.

— Мы всю ночь учили философию! Парни так вообще не спали! Они нашли спор за анархию и авторитаризм — весьма актуальным, так как Сократ сказал, что в споре рождается истина! — вдохновенно поддержала её Хината, сверкая своими тёмными очами, которые он же ей, между прочим, и пересадил!

— Да неужели? — прошипел Орочимару, глядя на Учиху и Сенджу, пребывающих в состояние дрова. — А кто был учеником Сократа?

— Платон, — смачно икнув, ответил приподнявший голову Саске. — Он же Аристокл!

— Ну-ка, дружочек, дыхни! — елейно произнес директор, подобравшись, поближе к повисшему на плечах Харуно ученику.

Саске, ничтоже не смутившись, дыхнул. Орочимару едва ли не закашлялся! Амбре было… Чесночным! Это сколько он головок в себя отправил, чтоб пары этанола расщепленного замаскировать?

— Завтракал чесноком?! — приподнял он бровь. — Каких вампиров ты опасаешься, Учиха?

— Вас, сенсей, — смачно рыгнув, вместо него ответил Наруто.

Белый змей мигом ощутил, как закипает… Он мог бы запросто их всех уличить — вкатить строгий выговор и вообще выпинать со своего института, но вот беда — эти четверо одни из немногих перспективных дуболомов. Да и желание поиздеваться было сильнее заморочки с алкотестером. Поэтому он решил заняться именно первым:

— Так, раз уж вы опоздали и заявились в столь неприглядном виде, то сейчас мы с вами будем дружно рожать истину в блиц-опросе! Итак, Сакура, скажи мне, кто является основателем даосизма? И какова основная идея этого течения?

— Лао-цзы, сенсей, — отличница Харуно поглядела на него с вызовом, отчего директор поморщился. С этой развлечения не выйдет. — Основа учения заложена в труде «Дао дэ цзин», где говорится, что многообразный мир и жизнь людей не управляются ни «волей неба», ни духами, а движутся по определенному естественному пути — дао. Само Дао рассматривается как основа и закон всего сущего, однако оно недоступно восприятию наших органов чувств. Вижу, но не ви…

— Достаточно, — с видом, будто его только что посетила жестокая зубная боль прошипел Орочимару. — Лучше скажи, что такое точка бифуркации?

— Это такой период в развитии системы, — Сакура нисколько не смутилась от такого резкого перехода к синергетике, — когда прежний устойчивый, линейный и предсказуемый путь развития становится невозможным. То есть это своего рода точка критической неустойчивости развития, в которой система перестраивается, выбирает один из возможных путей дальнейшего развития, как, например, то было у нас в истории Конохи не раз. Например, когда Девятихвостый Лис напал на…

— Хватит! — Белый змей и сам не заметил, как побелел ещё сильнее. — Складывай Учиху на пол, и проваливай, пока я не передумал!

— Но, сенсей… Я бы хотела оста…

— Брысь! Кому сказал! — зашипел Орочимару так, что Харуно отставила пререкания и аккуратной кучкой сгрузила Саске, привалив спиной к кафедре, после чего ускакала прочь, подняв столб пыли… Надо бы дать разгон хозяйственной части!

Тяжело дыша, директор обернулся к оставшейся тройке игроков «Сдохни или умри», правда, там было одно лишнее звено… Хината. Необходимо было отправить её к Харуно, оставив себе для издевательств двух остолопов, что явно не вывозили обрушившуюся на них тяжесть бытия в лице вернувшегося не в себе Намикадзе.

— Хината! — рявкнул он, с удовольствием подмечая, как собралась девчонка. — Что такое бессознательное в психике человека? — да, он знал, что это не его предмет, но Фрейда с Юнгом эти мартышки (призыв Хирузена-сенсея в сто раз умнее!) знать были обязаны. В добавок он решил дополнить свой вопрос. — А в психике шиноби?

— Бессознательное впервые выдвинул Зигмунд Фрейд, так в его топографической модели выделялись: сознание — это всё то, что находится в поле восприятия человека здесь и сейчас; предсознательное — своего рода доступная память, то есть весь накопленный опыт человека, который может хоть и не осознаваться сейчас, но влиять и восстановиться, вернуться спонтанно; бессознательное — это примитивные врожденные инстинкты, а также эмоции, воспоминания, угрожающие сознанию и потому вытесненные, но, несмотря на это, продолжающие определять особенности повседневного функционирования человека. Бессознательное живет по принципу — удовольствия и неудовольствия. Что касается, шиноби — то мы тоже люди, только с ещё большим риском для психики и накопленным багажом бессознательного. Бессознательное управляет каждым из здесь присутствующим. Да-да, даже тобой Ино, — Хината обернулась на фыркнувшую было мозгоправшу. — И вами сенсей. Например, сейчас вы бессознательно следуете стремлению ткнуть нас в наше невежество, чтобы не думать о собственных неудачах…

— Достаточно! Вон! — в голос Орочимару закрались истеричные нотки, он едва сдерживался, пока не Хьюга бегом прислонила Наруто к плечу такого же западающего Саске и убежала из аудитории, успев шепнуть парням, что они ждут их у дверей.

Белый змей Конохи поморщился. Вот уж у кого точно не голова, а сплошные тараканы, цикады и стрекозы, а пенять на него посмела… Впрочем, даже этого бульона их насекомых протеинового хватало, чтобы Хинате быть умнее прочих.

Ладно, разум покинул их аудиторию — осталось разобраться с двумя из ларца, одинаковыми с лица — бледно-зелёного. Ух, совсем молодежь пить не умеет. И чему только Джи с Цуной сосунка учили… Вот Минато — пить умеет. Да и за Саске обидно, Фугаку, помнится, был хорош… Ладно, быть может, всё у козявок впереди. Орочимару, слегка потянувшись, удовлетворенно отметил притихшую аудиторию, которой дико нравилась, что пьёт кровь сенсей не с них, авось напьётся и не таким подонком будет… Зря надеялись! Он хмыкнул и начал водить пальцем от Наруто к Саске, приговаривая про себя нецензурную считалочку про собрание пяти каге, на коем он присутствовал и которое чуть не окончилось Четвёртой войной шиноби.

— И проклятый осьминог выпьёт всё саке из твоего желудка! — закончил с хищническим взглядом Орочимару, указывая длинным отшлифованным недавно Кабуто ноготочком на Саске, весь вид которого выражал желание обняться с фаянсовым другом. — Давай, Учиха, напряги извилины и расскажи мне закон единства и борьбы противоположностей!

Но вместо очумело пучившего на него свои активированные (он че так списать надеется?! Во, дурень! Это у Хьюг зрение рентгеновское и можно попытаться, имея подельников вне аудитории — чего придумать!) глазки Учиха, ответил, пьяно качнувшись, и оттого ещё сильнее завалившись на друга, Наруто:

— Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лёд и пламень

Не столь различны меж собой.

Сперва взаимной разнотой

Они друг другу были скучны;

Потом понравились; потом

Съезжались каждый день верхом

И скоро стали неразлучны.

Так люди (первый каюсь я)

От делать нечего друзья⁽¹⁾.

И смачно икнув, Сенджу захрапел, ничтоже не постеснявшись почти полной аудитории обалдевших лиц и приоткрытых ртов.

Но не успел ничего сказать по этому поводу, как Учиха открыл рот и с чувством толком и расстановкой продекламировал:

— Ба! знакомые всё лица! — он чуть подтянулся, впрочем, не скидывая с себя Наруто, храпящего как поросёнок Шицунэ, и, раскачиваясь, продолжил. — В мои лета не должно сметь… Свое суждение иметь… И я служить бы рад, прислуживаться тошно… Карету мне, карету!⁽²⁾ — и закатив глаза, окончательно осел, слегка ударившись башкой о голову Наруто, который на это только пьяно всхрапнул.

Орочимару от такой вопиющей наглости аж высунутый было язык прикусил… Да слюной вот только чуть не подавился. И это кто над кем ещё поиздевался, а?! Он охнул сдавленно… А потом набрал в грудь побольше воздуха, проорав:

— Сакура! Хината! Забирайте своих придурков конченных! На пересдачу! Оба! И отработки — четверым! Будете у меня месяц… Нет, два за бесплатно пробирки мыть вместе с аудиториями! — орал он, пока дамы резво эвакуировали кавалеров.

Белый змей же обреченно думал, что формулируя к Вселенной желание, чтоб учащиеся стали больше читать, он совсем не это имел ввиду…

— Ну, а вы чего смеётесь! Сейчас и до вас очередь дойдёт, — угрожающе прошипел он в сторону остального потока, позволившего себе ухмылки… Всегда приятно, когда достаётся не тебе. — Шикамару, ко мне! — желая приподнять уровень интеллектуальности коллоквиума, вызвал Орочимару.

1) А. С. Пушкин — Евгений Онегин

Вернуться к тексту

2) А. С. Грибоедов — Горе от ума!

Вернуться к тексту