В поисках слизеринки (джен)

— Мистер Уизли, мисс Браун, — Холмс говорил спокойно, хотя и шёл быстрым шагом, — сейчас я вас попрошу вспомнить детали внешности и характера наших клиентов. И сделать из них выводы.

Рон, едва услышав такое задание, принялся вспоминать, как выглядели Коронелли.

— Старые, — громко сказал он. — Одетые в странные итальянские ботинки и одежду с узором, популярным в... Лаграндии...

— Ломбардии, Рональд, — поправила его девушка. — Одежда тоже старая. При этом оба говорят без акцента. Ещё... Говорят, что желают найти дочь, но многое скрывают.

— Верно. В свою очередь, добавлю, что прибыли они из Северо-Западной Англии: на их обуви характерная для тех мест почва. Живут они на берегу реки...

— Как вы это поняли?

— Их лица, мистер Уизли, часто продувал прохладный влажный ветер, неужели не заметили?

— Нет, просто лица с морщинами...

— Не суть, когда прибудем к ним, присмотритесь. И к рукам тоже — они у них в меле и больше обычного испачканы в чернилах. А теперь подумайте, почему они приехали к нам так поздно: был вечер. А ведь магловский транспорт ныне позволяет добраться до Лондона очень быстро.

— Значит... хм... А! — Рон хлопнул себя по ноге. — Значит, они воспользовались медленным транспортом.

— Верно! А почему?

— Может, у них нет денег? — спросила Лаванда. — Гермиона говорила, что билеты на скоростной транспорт стоят дорого. Кстати, а кем они работают?

— Я бы предположил, что учителями: во-первых, руки, как я говорил, у них обоих в чернилах и меле, во-вторых, оба хорошо говорят на нашем языке. Но есть несколько небольших проблем...

— Каких?

— Их обувь производилась в пятидесятых годах. Они приехали в Британию молодыми, поженившись уже здесь. Могли они встретиться при таких вводных только в школе, преподавая итальянский либо английский. Однако, только что приехавшим иностранцам учить детей мало кто доверит. Плюс сорок лет назад такая обувь стоила дорого. Кроме того, Коронелли давно должны быть на пенсии, а всё ещё имеют дело с пером и мелом. Они, конечно, как все старики, консервативны, но для чего им мел? Учителя в Британии получают неплохо, особенно в элитных школах, где предусмотрено изучение языка Данте, и имеют неплохую пенсию. Но они носят старую одежду, притом весьма броскую, хотя не любят, когда на них косятся, что выдаёт проблемы с деньгами.

— Вы намекаете, что у них большие долги, мистер Холмс? — Лаванда на секунду затормозила, поражённая догадкой. — Бедность при неплохой зарплате, а чернила с мелом — чтобы записывать размер долга, процент, расходы?

— Поправка: конкретно, игорные долги. Мелом в картах, бильярде и прочих азартных играх записывают ставку и результат. Как вы догадались?

— У волшебников тоже есть детективы. Только они даже близко не похожи на реальность. А ведь эти... Джакомо и Констанция говорили, что вы считаетесь выдумкой... Не считаете же вы, что они притворялись?

— Очень может быть: вспомни, Лав-Лав, также они говорили, что им не придётся ничего объяснять, раз нам известно о волшебстве...

— Догадки строить рано, господа. Сначала нам нужно осмотреть их дом. А для этого поспешим на поезд.

* * *

— Мистер Холмс! — воскликнула миссис Корнелл, стоя на пороге со скалкой в руке. — Мы не ожидали вас увидеть. Не так скоро! Вы нашли Софию?

— Пока нет, но, уверен, скоро найдём. Правда, для этого нам требуется осмотреть дом. Можно?

— Да, но мракоборцы ничего не нашли.

— Мы, к счастью, не мракоборцы.

Пройдя в дом, сыщик и его спутники осмотрелись. В гостиной была чистота. У стен стояли шкафы с книгами, флаконами и фотографиями Старый сквиб вздохнул и подошёл к столу, на котором виднелись стопки бумаг. Рон, обуреваемый любопытством, взял одну из них и просмотрел. Весь листок был исписан именами и фамилиями и рядами цифр напротив. Некоторые были зачёркнуты, но хорошо просматривались. Читая написанное, Уизли от удивления раскрыл глаза и как можно незаметнее подёргал сыщика за рукав.

— Тут имена Кингсли и Робардса, — произнёс он одними губами.

Наставник глянул и кивнул, показывая, что всё понял.

Лаванда тем временем осматривала полки и стоящие на них книги.

— Вы так любите зельеварение? — спросила она, насчитав с десяток номеров журналов «Современная алхимия» и «Зельеварение сегодня». — Но почему только старые? Девяносто первый год, девяносто второй. Они же наладили выпуск? Старая газета...

— Увы, юная леди, — в комнату вошёл хозяин дома, протирая покрасневшие глаза. — Мы в зельеварении ничего не смыслим. Просто эти выпуски получала Софи. Надеялась почерпнуть знания, чтобы преподаватель не придирался. Занесла их по приезде, а после... Пропала.

— Кстати о Софи, — Рон, получив от Холмса кивок, повернулся к ним, — где её комната?

— Я провожу вас, — ответил Джакомо.

* * *

— Ну и порядок, — прошептал Рон, осматриваясь в покоях пропавшей. — В последний раз я такой порядок наводил у себя в комнате перед поездкой в Египет... А это что?

Он наклонился, заглянул под кровать и вытащил оттуда небольшой пакетик с письмами.

— Не трогай! — закричал хозяин дома не своим голосом и бросился вперёд, но упал, обездвиженный заклятием Лаванды.

Уизли вскрыл пакет и принялся читать вслух.

— «Гарри, знаю, тебе нелегко, но и мне не легче. Дамблдор затягивает с ответом на мой запрос о твоём переезде. Твердит о необходимости тебе находиться там, где ты есть. Но не бойся, я не сдамся. Я буду просить его, умолять. Он всё же человек и всё понимает. Будто этого мало, родители снова нашли проблемы на свою голову. Что с ними случилось, я не знаю, но возвращаются они поздно и что-то считают на итальянском...» Далее не интересно, она просит Гарри сжечь письмо при получении, так как предыдущие до него не дошли. А здесь благодарит за доброту и упоминает, что источник проблем — это Люциус Малфой...

Внизу раздался шум, а затем крик детектива:

— Уизли, Браун, спускайтесь!

Когда бывшие гриффиндорцы подчинились, то увидели, что он повалил хозяйку на пол и связал ей руки её собственным поясом.

— Что произошло?

— Я попросил её открыть вон тот шкаф, а она воспротивилась. Когда я стал настаивать, взбесилась и попыталась напасть на меня. Посмотрите, что там!

Юноша ринулся к указанной цели, распахнул шкаф и, увидев там толстые книги, достал и открыл одну.

— Тут фотоальбом с какими-то страхолюдинами! — крикнул он, увидев изображения низкорослой, сморщенной, болезненно выглядевшей женщины.

— Это не просто страхолюдины, Рональд, — возразил Холмс, подошедший к нему. — Так выглядит дитя человека и русалки. Майкрофт познакомил меня в своё время с одним из таких.

— Но русалки же уродливы! То ли дело вейлы или нимфы.

— Именно потому их мало. Мало найдётся людей, что позарятся на подводный народ. И живётся несладко их потомкам, пусть каждое следующее поколение похоже на человека всё больше и больше.

— Почему? Их считают существами и ущемляют?

— Если бы... Зельевары используют русалочьи слёзы как усилитель для своих эликсиров. Но у первородных русалок нет слёзных желёз, а вот у полукровок есть. Добросовестные просто дают таким людям резать лук и чеснок и платят за это деньги, а вот тёмные маги.... А ну-ка...

Старик перевернул страницу, другую, третью, и вот на зрителей смотрели мистер и миссис Корнелли и их пропавшая дочь.

— Мисс Браун, поглядите, если не трудно, нет ли в увиденных вами журналах рецептов зелий с русалочьими слезами.

Лаванда послушно достала журналы и пролистала их один за другим, отчего некоторое время был слышен лишь шелест страниц.

— Есть! Во всех! И на всех закладки.

— Тогда всё ясно, — Шерлок протёр глаза. — Они проиграли большую сумму, а увидев эту статью, решили расплатиться своей дочерью.

— И продали её Люциусу Малфою... — кивнул Уизли.

— Не Малфою, — отозвалась женщина. — Снейпу.