Душа (джен)

Примечания:

Арт к главе: https://vk.com/wall-206327178_498

Фриск и Чара: https://vk.com/wall-206327178_499

Санс резко взмахивает рукой. Вдруг появляется огромный череп то ли собаки, то ли дракона. В его пасти за мгновение накапливается белый сгусток энергии, и мощный луч устремляется вверх с громким звуком, от которого сотрясается воздух. Монстр обессиленно упирается ладонями в бёдра. Он тяжело дышит и лениво осматривает всё вокруг. Куски грязи перемешались с обломками костей, синие грибы были растоптаны и уничтожены, из земли торчали острые как копья рёбра — ничего живого не осталось в районе десяти метров.

Наконец, Санс позволяет своему обмякшему телу упасть. Он смотрит в потолок подземелья, что так похож на ночное звёздное небо. Кристаллы светятся разными яркими цветами, словно гирлянда на ёлке. Возвращаются испуганные атаками Санса светлячки и огибают созданный хаос своим жёлтым светом. Неподалёку звучит водопад. В таком месте можно и вечность пролежать. По лицу парня обильно стекает пот, всё тело наполняется жаром. Он промок до нитки, и вся одежда испачкалась. Как долго он тут сражался сам с собой? — тяжело представить.

Монстр кое-как поднимается и выдыхает. Секунда, и он оказывается у порога своего дома. Санс весь дрожит от истощения и тяжести промокшей одежды. В окнах всё ещё горит свет. Заходить в свой же родной дом не хотелось. Парень пересиливает себя и дёргает ручкой входной двери. Первым повстречал его запах пирога и джема, а уже потом удивлённое лицо Папируса.

— Санс! — восклицает брат и встаёт из-за стола. Он подбегает и захватывает старшего в объятья.

У Санса болезненно скрипят кости, но он давит улыбку, чтобы не показать своей усталости.

— Чё как, бро? — кряхтит и кое-как высвобождает руку.

— Ты серьёзно?! — сомкнув пальцы на плечах старшего, Папирус отстраняет его и хмурится. — Сначала ты где-то пропадаешь, а потом возвращаешься домой весь мокрый, грязный и спрашиваешь: «ЧЁ КАК?» — парень выпучил на него глаза да так, что те покраснели.

— Да я поплавал немного в Водопадье — пустяк! — отмахивается Санс. Папирус недоверчиво смыкает веки и выдыхает.

— Это не пустяк, — спокойно говорит он и устремляет взгляд на уложенную на диване Фриск. — Мне тяжело беспокоиться за вас двоих.

Папирус опускает руки и делает пару шагов назад. Улыбка сходит с лица Санса. Ладно он заваливается спать в любой свободный момент, а вот человек ведёт себя странно. Санс снимает надоедливую обувь, сбрасывает куртку и подбирается к ребёнку. Он убирает чёлку с её лба. Девочка снова морщится из-за кошмаров, однако прикосновения со стороны заставляют её брови расслабиться.

— Нечего тебе париться за человека, Папс, — бухтит монстр. — Она просто спит. Вероятнее всего таким способом восстанавливает потраченные на телепортацию силы. Упади она в РУИНЫ, то не испытывала бы такую сонливость. Со временем должно пройти, — он отходит к лестнице, останавливается и дополняет: — Сегодня я без ужина лягу спать, извини за это. Максимум помоюсь и на боковУ-У-Ую! — зевает во весь рот.

Он машет ладонью, не глядя на брата, и поднимается по ступенькам.

— Брат, стой! — подбегает к нему Папирус. — Как долго это будет продолжаться?

Какое-то время Санс стоит к нему спиной, потом сменяет мрачную гримасу на улыбку и оборачивается.

— Я не спец в человеческих болячках, — комично пожимает плечами. — Не знаю, как долго ребёнок будет так отрубаться.

— Нет, я не об этом, — Папирус решительно заходит на лестницу и встаёт напротив Санса. — Я о том, как долго ТЫ будешь так себя вести? В нашем доме вместе с нами будет жить Фриск — прими это. Твои выходки и отмазки на меня не подействуют, я не ребёнок!

Лицо Санса помрачнело, а в глазах пропали белые зрачки. Кулаки непроизвольно сжимались. Папирус хватает его за предплечье и пытается донести до него свою позицию:

— А если тебе противно находится рядом с человеком, тогда найти ему подобающее укрытие или сопроводи до барьера. Может это будет куда легче, чем принять Фриск!

На этих словах парень резко убирает руку и уходит в свою комнату. Санс погряз в раздумьях.

«Не ребёнок? Глупая шутка, Папирус,» — сдавленно хохочет и садится на ступеньку. — «Тебе всего лишь шестнадцать, а ты уже хочешь заботится о ком-то. Наивный и глупенький».

Человек приносит проблемы, но раз Санс заварил эту кашу, ему и расхлёбывать.

* * *

На утро братья даже не переглянулись. Папирус не ожидал, что Санс может быть таким бессердечным и чёрствым. По отношению к нему он всегда был внимателен и весел. Хотелось бы, что бы Фриск не ощущала себя лишней в их доме.

Папирус приготовил завтрак, но старший уже ушёл. Он оставил для ребёнка записку и почти без шума покинул дом. Однако, Фриск не спала. Она слишком хорошо лежала, чтобы подниматься.

— Эй, я знаю, что ты не спишь.

Для внешности ребёнка у Санса довольно низкий голос. От такой внезапности Фриск распахнула глаза и поджала губы.

— Хорошо лежишь, — усмехается монстр. — Ожидаешь, пока все уйдут? Пф-ф-ф! Валяться до обеда — это моя специальность.

Дитя неуверенно принимает сидячее положение. Подобная ситуация отсылает к недавним похожим событиям. Фриск до сих пор чувствует себя не в безопасности наедине с Сансом.

— Что это за взгляд? — вскидывает он брови и шире улыбается. — Меня не за чем бояться, — мотает головой и пожимает плечами, — я совершенно безобидный!

Фриск не поверила ни слову.

— Ладно, — отмахивается Санс. — Я должен рассказать тебе пару нюансов проживания здесь. Во-первых, ты будешь работать. В основном уборкой занимается Папс, но когда его нет, ты делаешь домашние дела. Где надо, пыль протереть, где надо, подобрать мусор, где надо, помыть посуду — большего не требуется. Во-вторых, у тебя будет СВОЁ постельное бельё, оно находится на столе, а то Папс уже который день спит без своего одеяла. Ты будешь за ним ухаживать и убирать. И последнее, — монстр выдыхает и из кармана достаёт скрученный журнал, — когда вся работа выполнена, ты можешь расслабиться. Я заметил, что тебе интересны путаницы, которых Папирус просто не выносит, так что я купил для тебя целый сборник — развлекайся в свободное время.

Санс кидает ребёнку журнал и отходит к выходу.

— А, и ещё, — оглядывается через плечо, — снаружи мы запираем дверь, но изнутри её всегда можно открыть, так что, — глаза Санса становятся шире и темнее, а улыбка добавляет жути, — если ты решишь убежать, когда нас не будет, то не жди помощи. Ведь… никто не придёт.

Последние слова эхом прозвучали в голове девочки. Она зажмурилась и поджала локти к груди, однако монстр за мгновение исчез.

— Какой же он страшный, — звучит слева голос.

Фриск безмолвно вскрикивает и забирается на спинку дивана. Пара карих глаз впиваются в духа уже знакомой человеческой девочки.

— Привествую, — Чара кланяется, а Фриск не может успокоиться. Её сердце колотится с бешеной скоростью, разгоняя адреналин по телу.

— Оу, я не хотела пугать, — девочка делает опечаленное лицо. Дитя замечает это и медленно сползает. От учащённого сердцебиения её немного трясёт.

Переваривая полученную информацию, Фриск молчала, а Чара поддерживала её безмолвие, левитируя рядом в воздухе. Они долгое время не могли начать разговор, пока дух не приблизился к постельному белью, о котором говорил Санс.

— Эй, может стоить заняться делом? — на лице девочки была всё такая же ненастоящая улыбка, как и у Санса.

— Да, ты права, — Фриск встряхивает голову и подходит к духу.

Дитя сложила уже своё одеяло и подушку, на которые до этого одела постельное синее бельё, на краю дивана. С вещами Папируса она не знала, что делать. Чара предложила отнести в его комнату. Фриск замялась. До этого у неё не было мысли забраться на второй этаж, не считая экскурсии Папируса. Дитя собирает волю в кулак и делает шаг на первую ступеньку. До одури глупая храбрость малышки смешит Чару. Вроде такая мелочь, а в итоге столько усилий.

И всё же она справилась, дух похлопал проделанной работе. Раз вышла такая возможность Фриск решает получше осмотреть комнаты. У Папируса ничего интересного, у Санса дверь заперта, а вот ванная была открыта. Серая плитка устилает пол, а стены — блекло голубая. В этой комнате стоит небольшой шкафчик напротив умывальника, зеркало, шторы и ванная с душевым шлангом. Но нигде не было туалета. Идёт уже пятый день в подземелье, а Фриск так и не захотела ни по большому, ни по маленькому. На её удивлённые глаза, ищущие белоснежный трон, Чара отвечает:

— В подземелье еда совершенно отличается от людской еды, — дух предстаёт перед девочкой.

— А разве есть отличия?

— Да, еда монстров полностью состоит из магии, поэтому усваивается без лишних отходов. Вода тут ровно такая же.

— Вау, круто, — слегка улыбается Фриск. — А это ничего, что я ем их еду?

— Не знаю, — дух пожимает плечами. Её ноги начинают взмывать вверх, и она делает сальто. — Поживём — увидим, — улыбка Чары становится шире.

— Ты меня пугаешь… — корчит гримасу дитя и подходит к ванне.

Вода идёт и холодная, и горячая. Хочется помыться и избавиться от всех невзгод. Снимая с себя кофту, Фриск не замечает, как из кармана шорт выпадает медальон Чары. Девочка резко реагирует на громкий звук, дух лишь приподнимает брови. Вещь не пострадала, и все выдыхают.

— Носи его на шее, так будет безопаснее, — предлагает Чара, глядя на то, как девочка кладёт медальон в воронку из одежды.

— Боюсь, что братья заподозрят неладное, если увидят, — Фриск садится на край ванны и снимает носки.

— Ты же всё равно ходишь в этой кофте с высоким воротником, никто и не заметит, — дух девочки разводит руками.

— Может ты и права.

Фриск задвигает шторы и регулирует под себя воду. Кожа не до конца восстановилась. Местами она так же, как и раньше, зудит, хочется расчесать её до мяса. Тёплая вода щиплет, а от мыла становится ещё хуже. Но это надо было пережить.

Когда дитя обсохла полностью, настало наслаждение. Никогда она не была рада чувствовать себя чистой. Теперь время обеда. Как Фриск это поняла? Благо в комнате Папируса есть настенные часы, и они показывали двенадцать часов.

* * *

Я спускаюсь по лестнице и осматриваю всю гостиную. Внутри всё скрипит от тоски. Я не могу остаться тут навсегда. Но что же делать?

— Ты в порядке? — Чара подлетает и кладёт свою полупрозрачную ладонь мне на плечо.

— Хочу домой, — сдавленно произношу и спрыгиваю с последней ступеньки.

— Могу тебя понять, — прикрывает она глаза и отходит в центр комнаты.

Мы вместе последовали на кухню. Чара очень игривая: она то и дело крутится, да по приколу проходит через стены и пол. Видимо, её не беспокоит, что она призрак.

На столешнице кухонного шкафчика стоит записка рядом с тарелкой, покрытой запотевшей плёнкой. «Обязательно поешь. Я постараюсь вернуться как можно раньше. Папирус,» — читаю про себя. Это даже обрадовало.

Поев блинчиков, я убрала за собой, вышла в центр гостиной и задумалась, чем бы заняться дальше. Чара улыбалась и всюду следовала за мной. Решила протереть стол, тумбочку, на которой стоял телевизор. Нашла в одном из шкафчиков на кухне щётку и совок. Немного подмела. Мне на это хватило полчаса.

«Скучно»

Я оказалась в максимально неприятной ситуации: попала в подземелье, которое кишит монстрами, похожими на людей, торчу в доме, из которого боюсь и носа высунуть, а также заняться мне нечем. Лежу на ковре и смотрю в потолок. Вдруг мой взор перекрывает полупрозрачная голова Чары.

— Веселишься? — судя по её улыбке, весело только ей.

— Со скуки умираю, — подаю голос.

— Не говори того, чего не знаешь, — она сощурила глаза. Её слова показались мне странными, однако я решила промолчать.

— Может, — загадочно протягивает дух, — пойдём на улицу?

— Это рискованно, — отвечаю почти сразу, хотя и не понимаю, чего мне могут сделать монстры.

— Повторюсь: не говори того, чего не знаешь, — её глаза становятся ярче, чем обычно, а улыбка смахивает на маниакальную. Я поджимаю губы. — Ты толком не видела подземелья, а по словам этих братьев сложно что-то судить.

— Ты права, конечно, — смотрю на духа из-под ресниц, — просто не хочу, чтобы они беспокоились, если я уйду до того, как кто-то из них вернётся, или натворю дел.

— Я не заставляю, — Чара пожимает руками и вскидывает бровями, — но разве это тебя устраивает? Быть как принцесса в замке — бесполезной и заточённой?

«Бесполезной,» — это слово меня обидело. Я переворачиваюсь на бок. Не хочу быть обузой, не хочу мешаться. Лучше будет для всех, если я вернусь домой.

— Это не может продолжаться вечно, — Чара принялась расхаживать по воздуху. — Тебе есть, куда вернуться, эти братья тоже хотят жить спокойной жизнью. Я готова помочь тебе, Фриск.

— Помочь с чем? Вернуться домой? — принимаю сидячее положение. Дух равняется с моим взглядом.

— Естественно. Я помогу тебе, а ты поможешь мне — равноценный обмен. Мы убежим, но до этого надо, что бы ты лучше узнала мир монстров.

— А для этого нужно выйти на улицу, — я через плечо оглядываюсь на зашторенное окно. Оттуда, как и всегда, доносятся радостные голоса и весёлые разговоры. Там прям бурлит жизнь.

— В точку, мой друг! — Чара скрещивает ноги и продолжает левитировать. — У меня есть план, он большой и кропотливый. Тебе же стоит набраться терпения и РЕШИМОСТИ. Твоя душа должна оставаться сильной.

— Как это понимать?

— Видишь ли, человеческие души напрямую зависят от темперамента человека. Всегда есть сильное качество и ему в противовес — слабое. У тебя это решимость и неуверенность. Забавный подбор, не находишь? — съязвила она.

Чара верно описала меня. Когда я только набираюсь решимости, неуверенность камнем падает на душу. От этого появляется очень неприятное чувство сдавленности и тревоги.

— Чара, можно вопрос? — дух лишь удивлённо моргнул. — Ты сказала: «Я помогу тебе, а ты поможешь мне,» — что это значит?

— Мне очень жаль, я не смогу тебе рассказать. Пока. Ты ещё не готова. Но своих слов я не заберу, обязательно проведу тебя через барьер.

Когда Чара закончила предложение, за дверью послышались тяжёлые шаги и щелчок замка. Я не заметила, как она исчезла. Странная.

Мне не нравится, что Чара скрывает своих истинных мотивов, однако, могу ли я в ней сомневаться? На данный момент у меня нет перспектив: либо я следую её плану, либо жду, когда братья смогут мне помочь.

* * *

Прошла неделя, как Фриск живёт в подземелье. Время течет быстро и медленно одновременно. Девочка уже чувствует себя как дома. Она делает все свои домашние дела и помогает Папирусу в готовке. Оказывается, у него есть проблемы с учёбой, он иногда не понимает литературу, хотя математика — это его любимый предмет. Младшему брату очень нравятся решать логические задачи, однако на путаницы и всякие пятнашкообразные головоломки он и смотреть не может. Для него нонсенс, что девочка решает их легко и просто. С Сансом у Фриск до сих пор натянутые отношения. Он отстранился от неё и своего брата, большую часть времени проводит или в своей комнате, или на работе, или в неком заведении под названием «У Гриллби».

Фриск стала меньше чувствовать сонливость, но кошмары никуда не делись. Больше всего пугает, что она не может с ними бороться. Ей снится один и тот же сон: дитя оказывается в абсолютно пустом и тёмном месте. Она не может ни закричать, ни заплакать. Слышен лишь стук сердца. Оглядываясь по сторонам Фриск замечает два знакомых силуэта, которые отдаляются от неё в сторону светлого прохода. Она бежит, тянет руки, надрывает глотку, но всё бесполезно. Тёмно-зелёные шипастые лозы обвивают её ноги, а потом и всё тело. В груди загорается яркий красный цвет. Острые шипы рвут ткань, режут кожу, толстая лоза сдавливает конечности, рёбра и горло. И вся боль такая… реальная. Фриск хочет рыдать, но не может, хочет вырваться, но не может. Силуэты пропадают, свет тоже. Дитя остаётся одинокой и бесполезной. Однако стоит ей сдаться, как что-то мягкое и дурманящее касается её волос и кожи. Надоедливо громкий стук сердца затихает, боль притупляется, и бесконечная темнота постепенно рассеивается. Приятное тепло растекается по всему телу. Наступает умиротворение. С каждым разом это светлое чувство усиливается. Оно наполняет Фриск силой, способной одолеть все преграды, перебороть все невзгоды. Именно это называют РЕШИМОСТЬЮ.

Девочка искренне надеется, что эти сны прекратятся. Они совершенно не похожи на те, что снились ей до этого. Эти кошмары уж слишком реалистичные. Раны, боль, давление, удушение — кажется, словно всё по-настоящему. И даже то светлое чувство. Возможно, это связано с атмосферой, отличающейся от ПОВЕРХНОСТИ. Здесь везде витает магия: Фриск ест магию, пьёт, дышит и носит то, что состоит из неё. Организм всё ещё привыкает.

Чара составляет Фриск компанию только тогда, когда никого нет дома. Это очень радует девочку, ведь она не хочет оставаться долго в одиночестве. Чара ни о своём плане, ни о своих намерениях, ни о своей жизни не рассказывает. Фриск задумывалась сама спросить, но, видимо, подходящего момента не было.