Гарри Поттер и Круг пятерых (джен)

Гарри Поттер крепко и безмятежно спал прямо за столом своего кабинета. Подушкой ему служили его собственные руки и тоненькая пачка служебных документов с пометкой «секретно». Очки лежали рядом с пресс-папье. Венгерская хвосторога, вырезанная из какого-то темного камня, теперь охраняла бумаги в его кабинете. Кто-то подарил эту изящную безделушку на Рождество пару лет назад. Все, что Гарри прятал под ее тяжелым каменным туловищем, мог достать только он. Это было удобно: с тех пор, как Сэвидж ушел в отставку и Гарри был назначен ответственным за функционирование Азкабана, на его стол частенько попадали документы, которые не были предназначены для посторонних глаз...

В приоткрытую дверь влетел лиловый журавлик и принялся кружить вокруг его головы. Спустя четверть часа влетел еще один, и теперь они синхронно выписывали фигуры пилотажа под потолком. Гарри по-прежнему спал. Ему снились хрустальные флаконы, лоскутные одеяла, которые почему-то были развешаны в Большом зале Хогвартса вместо факультетских знамен. Потом ему принесли корзину разноцветных лампочек, из которых ему нужно было приготовить обед. И тут в сновидение ворвался Хагрид, который отломил с крыши своей хижины огромную сосульку и протянул ему со словами: «Попробуй, Гарри, как вкусно! Они особенно уродились этой зимой!». Гарри нерешительно взял странное лакомство, и сосулька с громким треском хрустнула в его руках.

От громкого звука он вздрогнул и проснулся. Упрямые лиловые журавлики поочередно бились об его макушку. Напротив его стола, улыбаясь во весь рот, сидела Гермиона.

— Доброе утро! — проговорила она.

Гарри зевнул, надел очки и поймал наконец надоедливые записки.

— Ух ты! Привет! А ты давно здесь? — спросил он.

— Да порядочно, — ехидно отозвалась она. — Послала тебе одно письмецо, ты не ответил. Потом послала второе. С тем же результатом. Вот, решила зайти сама. Смотрю, спишь. Ты так сладко сопел, что не хотелось тебя будить. Хотя следовало бы. Дрыхнешь на рабочем месте! Как не совестно, мистер Поттер!

— Издержки счастливой семейной жизни, — буркнул он, смущенно улыбаясь. — Я теперь вообще сплю каждую свободную минуту. А сегодня что-то совсем сморило...

— Понимаю, — бросила Гермиона. — Поэтому и решила подождать, пока молодой отец сам проснется. Ну, хоть отдохнул?

— Порядок, — улыбнулся Гарри. — Готов трудиться с удвоенным усердием и весь в твоем распоряжении. Ты просто решила заглянуть или по делу?

— Разумеется, по делу, — деловитым тоном заявила Гермиона. — Просто так я загляну к тебе в субботу. Если помнишь, ты приглашал нас на обед. А сейчас я принесла тебе бумаги по Элинор Фокс, которые ты просил.

— Ого, вот это скорость! — восхитился Гарри. — И трех дней не прошло. Спасибо большое! Не расскажешь в двух словах, что там?

Гермиона снова окинула его ехидным взглядом и улыбнулась.

— Я знала, что ты это скажешь. Вот всю жизнь ты на мне ездишь, братец! Так уж и быть. Если коротко, то Элинор Фокс действительно недолго проработала в министерстве, в отделе регулирования магических популяций. Кое-кто из сектора дезинформации до сих пор ее помнит, хотя много лет прошло. Говорят, ей палец в рот не клади — откусит по локоть и добавки потребует... В общем, никто особо не горюет о ее отсутствии. Потом мисс Фокс перешла в отдел стирателей памяти и работала с Арнольдом Миргурдом. Спустя два месяца после того злосчастного Турнира трех волшебников, который ты выиграл, она попросту исчезла, Гарри. И с тех пор никто ничего о ней не слышал.

— Понятно, — протянул Гарри задумчиво. — Поэтому ее считают погибшей. Десять лет ни слуху, ни духу...

— Слушай, все вполне логично. Времена были такие, столько людей погибло, — проговорила Гермиона. — Наверняка у мракоборцев до сих пор целый шкаф дел о пропавших без вести.

— Да, это правда, — ответил Гарри. — Хотя после того, как переловили пожирателей смерти, каждого допросили с веритасерумом и проверили каждую палочку. Приори инкантатем, очень полезная штука. Очень многие преступления были раскрыты... Но я уже дважды проверил: мисс Фокс не фигурирует ни в одном из допросов.

— Гарри, помимо тех, у кого была черная метка, у Волдеморта была целая армия сочувствующих, которые шли за ним безо всяких церемоний и посвящений, — возразила Гермиона. — И большинство из них спокойно ходит рядом с нами каждый день. Из них кто угодно мог напасть на Элинор Фокс и убить ее так, что не осталось никаких следов.

— Да, и это тоже логично, — согласился Гарри. — Дело у нас в архиве как нераскрытое убийство, но там ни единой зацепки. Странное ночное происшествие, жуткий пожар и бесследное исчезновение. С чего вдруг тогда решили, что это убийство, до сих пор не пойму. И потом, Гермиона, я просто уверен, что...

Он умолк, будто наткнувшись на препятствие. Бросил на нее быстрый взгляд и принялся старательно разглядывать свою каменную хвосторогу с таким вниманием, будто видел впервые.

— Гарри, ты явно знаешь больше, чем говоришь. Неужели ты больше не доверяешь мне? — тихо спросила Гермиона.

— Нет, не в этом дело, — торопливо ответил он. — Прости, пожалуйста. Не знаю, как начать... Да, есть кое-что. Очень важное. Я не мог... Даже Джинни не знает.

— Ты меня очень пугаешь, — немедленно встревожилась она.

— Нет-нет, ничего такого, честное слово! Может, и правда, пришла пора... Я не могу сказать об этом никому из Уизли.

— Так, — решительно начала Гермиона. — Сейчас мы это отложим и вернемся к работе, Гарри. У тебя вроде сегодня дежурство. Во сколько?

— Сегодня в полночь, — ответил он. — На сутки. А что?

— Встретимся часиков в десять в «Дырявом котле». И поговорим по-человечески. А не на бегу.

Гарри язвительно усмехнулся.

— Интересно, что скажет на это малыш Ронни. Тебе нужно пообщаться со мной чуть ли не среди ночи, но без него... У него нюх на тайны не хуже, чем у терьера. Он же душу из меня потом вытянет...

— Малыш Ронни утром отбыл в командировку в Париж, — ехидно бросила Гермиона. — И вернется только через два дня. У них там какой-то оптовый покупатель, очень серьезная сделка. Так что проблем не будет.

— Ну, тогда договорились, — согласился Гарри. — Я сейчас не хотел бы обсуждать эту тему с ним. Я не уверен, что он сможет понять...

Гермиона поднялась с места.

— Что ж, тогда я пойду. Поцелуй моего любимого крестника, — улыбнулась она. — И большой привет Джинни. Завтра, пока ты будешь на дежурстве, я загляну к ней.

— Отлично! Обязательно. Тогда до вечера! Еще раз спасибо за помощь, сестрица!

Гермиона скользнула за дверь. Гарри убрал в сторону тяжелую хвосторогу, придвинул к себе пачку бумаг. Историю с Элинор Фокс можно было отложить, а вот дело Гарднера, безумного ревнивца, пытавшего круциатусом собственную жену, еще два дня назад нужно было передать в канцелярию Визенгамота. Да и проверка почты, поступающей заключенным, из-за нехватки людей снова застопорилась...

Гарри вздохнул. Он, как и остальные мракоборцы, всегда был перегружен работой. Следом за Роном, буквально через несколько месяцев, из аврората уволился и Невилл. Выйдя из больницы святого Мунго после тяжелого ранения, он не смог пройти тест у невыразимцев, которые признали его непригодным для дальнейшей службы. Это был сильный и неожиданный удар. Гарри, с огромным трудом смирившись с уходом Рона, тяжело переживал увольнение Невилла. Конечно, они по-прежнему оставались лучшими друзьями, но дороги их расходились, и это было так горько... Иногда Гарри казалось, что он лишился правой руки, настолько ему не хватало их обоих... Время шло, потихоньку все вошло в колею. Невилл уже два года преподавал травологию в Хогвартсе. Помона Стебль с большой охотой передала ему первые три курса, к полному восторгу школьников, которые немедленно провозгласили профессора Долгопупса самым любимым учителем и везде ходили за ним по пятам...

Всë было хорошо. Однако дел в аврорате всегда было предостаточно, а людей в отделе всё так же не хватало. Последней каплей стало недавнее увольнение Сэвиджа, который так и не смог смириться с новыми порядками и законами. Мракоборческий центр потерял трех человек за четыре года и остро нуждался в пополнении. Юниорат был набран только осенью, им предстоял полный трехлетний курс обучения. И неизвестно, сколько человек из десяти новичков дойдут до итоговой аттестации...

Гарри решительно тряхнул головой и погрузился в работу. Он и вправду неплохо отдохнул, и теперь дело шло гораздо быстрее. Дело Гарднера, наконец, было закончено и запечатано. Оставалось лишь передать его в секретариат. Гарри выбрался из-за стола и, зажав увесистую папку под мышкой, вышел из кабинета.

— Спасибо, мистер Поттер, — кокетливо улыбнулась ему новенькая секретарша, забирая у него бумаги. — Вам оставили два сообщения по спецсвязи.

Спецсвязью здесь называли обычный магловский телефон. Гарри оставлял этот номер лишь своим родным, Джону, Лилибет и Дадли.

— От кого? — спросил он.

— Мисс Эванс и Дадли Дурсль, — ответила девушка. — Оба сказали, что ничего срочного, но просили связаться с ними. А еще почта, мистер Поттер. Вон та коробка — это всё для вас. Принесли полтора часа назад.

— Спасибо, Рута, — вежливо кивнул ей Гарри и, забрав коробку, пошел к себе.

Лилибет — это понятно. Он давным-давно обещал заглянуть к Эвансам, но с самых крестин Джеймса у него не было ни одной свободной минуты. А вот что вдруг понадобилось Дадли? Он ведь уже год как в Ливерпуле, работает в риэлторской конторе жены, время от времени участвуя в боксерских соревнованиях. Даже он не выдержал и удрал из стерильно чистенького коттеджа на Тисовой улице Литтл-Уингинга, как только представилась такая возможность...

В почтовой коробке были несколько хрустальных флаконов с наклейками и пояснениями. Новая порция воспоминаний о Римусе и Тонкс. Чарли и Билл охотно согласились ему помочь с поисками, и теперь они регулярно пересылали ему новые и новые флаконы от тех людей, которые знали родителей Тедди... Под флаконами был толстый конверт. Еще фотографии... Вот Римус под руку с Сириусом и еще двумя парнями в пуффендуйских мантиях. На лужайке у школы. Вот они же, но уже в Большом зале... Гарри жадно вглядывался в любимые лица. Все-таки Сириус в юности был ослепительным красавцем... А вот Тонкс, совсем еще девчонка, и ее розовые волосы совершенно не сочетаются с желтым цветом формы. О чем-то перешептывается с двумя однокурсницами и заразительно хохочет. Одна из девочек — Элинор Фокс. Лучшая, неразлучная подруга Нимфадоры, с которой они прожили в одной пуффендуйской спальне все семь лет. Она могла бы рассказать о Тонкс столько, сколько никто больше не может...

Опять она... Странная история, в которой все-таки хотелось бы разобраться.

Гарри снова сложил все в коробку и придвинул следующую стопку бумаг. Работа, работа, работа...

Он и сам не заметил, как наступил вечер. То ли помог короткий сон, то ли визит Гермионы, в чьем присутствии он почему-то всегда соображал гораздо лучше, но за день Гарри изрядно расчистил свой рабочий стол и перевернул гигантский пласт дел. Он махнул палочкой, отправляя последние конверты в секретариат, снова зачаровал свою хвосторогу, под туловищем которой оставалось лишь десятка полтора листков, и отправился домой.

Джинни была в гостиной. Джеймс, только что как следует подкрепившись, тихо посапывал на руках у матери. Уютно горел камин, Лина хлопотала на кухне, заканчивая готовить ужин.

— Как поживают мои любимые лягушата? — тихо проговорил Гарри, подходя к жене и целуя в лоб. — Не поверишь, но я очень соскучился.

— У нас все прекрасно, — откликнулась Джинни. — Если б он ночью спал так же, как сегодня днем... Ты, наверное, с ног валишься. Ночь почти без сна, а сегодня дежурство, целые сутки...

— Все нормально, справлюсь, — ответил Гарри, садясь рядом. — Бодрящее зелье у меня всегда припрятано. Кроме того, сегодня я умудрился и на работе вздремнуть часок. Хорошо, что меня застукала Гермиона, а не кто-то другой. Кстати, она передавала тебе привет, обещала заскочить завтра, помочь с Джеймсом. Его велено расцеловать.

— Только не сейчас! — запротестовала Джинни, улыбаясь. — Давай, пока он спит, пойдем поужинаем. Ты поаккуратнее с этим бодрящим зельем, Гарри. Это тебе не тыквенный сок. Я еще с детства запомнила, как папа об этом говорил.

— Хорошо-хорошо, только в крайнем случае, — покладисто согласился Гарри. — Пойдем. Я умираю от голода. Покажу тебе несколько новеньких колдографий, совершенно потрясающих. Сегодня прислали.

— Я смотрю, Билл и Чарли основательно взялись за дело, — бросила Джинни. — Молодцы. Чувствую, когда Тедди подрастет, у него будет самый потрясающий семейный архив в стране.

— Что ж, он будет знать, какими удивительными, замечательными людьми были его родители, — ответил Гарри, обнимая жену. — Да, Джинни, я сегодня пойду пораньше, есть одно важное дело...

— Кажется, еще немного, и ты переселишься в свой Азкабан, — ехидно бросила она, сощурив глаза в притворном гневе.

— Ну уж нет! — рассмеялся Гарри, целуя Джинни в висок. — Здесь с тобой мне гораздо больше нравится.

— Не похоже, — проворчала она. — Пропадаешь целыми днями...

— Ох, милая, что же делать, — сокрушенно ответил он. — Людей не хватает, работы всегда больше, чем рук. Хорошо, что приютом сейчас занят совет попечителей, удалось хотя бы с этим разобраться. Спасибо Драко — не забыл среди семейных радостей о своем обещании. Взялся помогать нам с финансированием и прочей бухгалтерией.

— Однако не на свою свадьбу он тебя не пригласил, — язвительно заметила Джинни. — После всего, что ты для него сделал...

— Ну, и Драко не был на нашей свадьбе, если ты помнишь. И вообще-то он приглашал, — тихо ответил Гарри. — Но и мне, и ему было понятно, что мое присутствие там будет неуместно. Что бы я делал за одним столом с Люциусом? Мерлин великий! Драко достаточно умен, чтобы понять, что это совершенно невозможно. Нет, я их поздравил неофициально. Отправил подарок от нашей семьи. Я бы хотел, чтобы все было иначе, но...

— Боюсь, что существуют такие трещины, которые даже ты не сможешь залатать, — сказала Джинни. — При всем желании.

— Да, к сожалению, ты права. Есть раны, которые не излечиваются никогда.