Его глазами (джен)

Проклятые таксисты. Они вообще имеют право меня не брать? Что значит, заляпаю кровью весь салон? Ну уж извините, что в этот раз пришлось поработать гарпуном!

Ладно, так и быть, поеду на метро. Это Лондон — здесь никто не обратит внимания, даже если я буду вымазан кровью с головы до ног. Главное, чтобы заплатил за проезд.

Так, Джон, ну что там — есть что-нибудь интересное? Доктор перелистывал газеты с таким флегматичным видом, что у меня зачесались руки «загарпунить» и его. Как только можно быть таким спокойным?! Мне нужно дело, он что, не понимает?? Военный переворот в Уганде, перестановки в правительстве — да кого это вообще волнует?! И еще мое фото в том дурацком головном уборе! Так, похоже, он издевается. Раз так, пусть даст мне сигареты. Ну хотя бы одну! Джон выдал свою фирменную категоричную мину, и я попробовал его задобрить. Что, не хочешь узнать лотерейные номера? Ладно, ты прав, я сам их не знаю. Но я все равно на взводе! Ломка была такой сильной, что я переворошил все бумаги, после чего бросился к камину. Куда только миссис Хадсон подевала мою заначку?!

О, а вот и сама домовладелица — легка на помине. Сигарет она мне, конечно, не даст, но я по крайней мере отыграюсь на ней за отсутствие работы. Опять собирается на свидание с мистером Чаттерджи! Надушилась, как на свадьбу! Только вот незадача — у мистера Чаттерджи в Данкастере жена! И об этом никто не знает! Никто, кроме Шерлока Холмса!

Миссис Хадсон, возмущенно кудахча, скрылась из поля зрения, а Джон сменил категоричную мину на осуждающую. И с чего это я должен извиняться перед миссис Хадсон?! За что?? За то, что мистер Чаттерджи — двуличный козел?! Еще чего! Нет, все-таки, как я завидую Джону! Его мозг подобен стоячей воде — ничего не движется, ничего не происходит, сплошная косность и стагнация! Побывал бы он в моей шкуре, другую бы песню запел!

А, он предлагает посмотреть, нет ли чего интересного на сайте. Да, сайт сегодня даст фору самой бесполезной политической новости. Крошка Кирсти потеряла кролика по кличке Бубенчик! Бесследное исчезновение, следы взлома отсутствуют — и загадочное свечение кроличьей шерсти незадолго до разыгравшейся трагедии! Ну, раз больше нам рассчитывать не на что, будем звонить Лестрейду. Или сыграем в «Клюедо». Ах, я и забыл, что после того раза Джон со мной в эту игру не играет. А я все равно считаю, что это объяснение было единственно возможным! Подумаешь, жертва и преступник — одно лицо! Я всегда знал, что правила подобных игр пишут идиоты!

И вдруг раздался звонок в дверь.

Наш новый клиент, представившийся Генри Найтом, был молодым человеком болезненного вида, явно страдавшим от какой-то психологической травмы. Вместо того чтобы сразу перейти к делу, он включил на нашем телевизоре какой-то документальный фильм про некое секретное учреждение под названием «Баскервиль». Ведущая с тревожным напряженным лицом вещала про жуткие эксперименты и задавалась риторическим вопросом, не мог ли «ужас» вырваться за пределы тайной базы. Так, понятно, теории заговора. Это мы уже сто раз проходили. Пусть лучше мистер Найт сам расскажет свою историю.

Тот начал издалека и развел какую-то пустопорожнюю поэзию. Это мне неинтересно — ближе к делу. Овраг Дьюэра. И что, он серьезно верит в то, что видел там дьявола? Когда ему было — сколько, десять лет? Черная как смоль шерсть, красные глаза. Тело папаши так и не обнаружили.

М-да. А я еще жаловался на кролика бедняжки Кирсти. Кажется, я слишком явно продемонстрировал свою реакцию, и благородный мистер Найт оскорбился. Предсказуемо… Конечно, после этого он собрался гордо удалиться, так что пришлось продемонстрировать ему, что я знаю больше, чем ему кажется. Гораздо, гораздо больше…

Джон, конечно, снова стал бубнить про «позерство». Пусть он хоть раз в жизни проявит хотя бы каплю понимания — я с самого утра сижу без дела! К тому же, кто бы говорил — сам он позерствует не меньше меня (хотя искренне убежден в обратном). Да, мистер Найт, с вами все ясно. Ну, почти. Плохой завтрак в поезде, знакомство с девушкой, сидящей через проход, желание покурить. И первый попавшийся поезд, на котором вы приехали, потому что… потому что что?

Слава Богу, после моего объяснения мистер Найт заткнулся и покурил. Я с наслаждением втянул табачный дым. Как же это восхитительно! Стоило остановить его хотя бы ради этого!.. А теперь перейдем к делу. Психотерапевт по имени доктор Мортимер посоветовала ему побывать в овраге Дьюэра, где он испытал… холод и необъяснимый страх? Опять он взялся за поэзию второсортного пошиба. Ей-богу, в письмах Джоне подружке (какая она уже по счету?.. неважно) лиризма побольше. Ах нет, он обнаружил следы. Что ж, здорово. Поздравляю. Доктор Мортимер права — детская травма разыгралась, ничего больше. Ладно, он хотя бы покурил, и на том спасибо.

Стоп.

Что он только что сказал?

«Мистер Холмс, вы не дали мне договорить! Это были следы гигантского хаунда!»

Следы… гигантского… хаунда.

У меня внутри что-то щелкнуло. Настроение резко изменилось на противоположное — теперь мне во что бы то ни стало захотелось взяться за это дело. Почему? Я и сам точно не знал. Интуиция. А интуиции я привык доверять. Значит, решено, я поеду. Только сначала немного поиздеваюсь над Джоном, в отместку за то, что он не давал мне сигареты. О, так значит, ты прятал их под черепом. Как это банально. Но мне все равно — теперь они мне больше не нужны. Меня ждет увлекательнейшее дело о таинственном нападении и огромном хаунде — к чему мне какие-то сигареты?!

Обрадованный моим решением, мистер Найт поехал первым, а мы, собрав вещи, отправились за ним. В такси мы садились под неблагозвучные рулады миссис Хадсон, отчитывавшей мистера Чаттерджи за жену в Данкастере. Может быть, намекнуть ей, что у него есть еще и жена в Исламабаде?

* * *

Оказавшись в Дартмуре, мы первым делом взяли напрокат машину и отправились осматривать окрестности. Я без труда зафиксировал в своей памяти купленную на вокзале карту, а затем, забравшись повыше, мысленно наложил ее на рельеф местности. «Баскервиль», деревня Гримпен, овраг Дьюэра… А это, что, минное поле? Следовало ожидать. Где военная база, там жди подвоха.

Остановились мы в местной гостинице под названием «Кросс Киз». Мимо как раз проходила группа туристов, ведомых молодым гидом. Отлично, игра начинается… Я снова поймал неодобрительный взгляд Джона. А что, я не могу поднять воротник, потому что мне холодно?

Пока Джон расплачивался с хозяином гостиницы, я осмотрел все в мельчайших деталях. Обычный деревенский паб, ничего особенного… Судя по обрывком разговора, «Баскервиль» с его минным полем представлял собой не слишком вдохновляющую рекламу, зато все компенсировала «дьявольская собака». Которую, как утверждал хозяин гостиницы, видел гид по имени Флетчер, к тому же увлекавшийся скачками. Так, интересно. Попробуем взять его на слабо. Ах да, он ведь из нынешней молодежи — на чужое мнение ему плевать. Ладно, неприступный любитель ставок, зайдем с другой стороны. Как насчет того, чтобы привести решающий аргумент в чужом споре? Спасибо, я так и знал, что это сработает. Только в чем там, повтори, твой аргумент? Размытое туманом изображение? Смехотворно. Ощущения? Еще лучше. Что у вас тут, клуб любителей нехороших чувств? О, а вот это уже факты. Опять министерство обороны — почему я не удивлен? Крысы размером с собак и собаки размером с лошадь. И этот слепок… Ладно. Допустим, что я поверил. Допустим.

Хорошо, в том, что этот Флетчер верил в то, что ему повстречалась «адская собака», мы убедились — но существовала ли эта адская собака на самом деле? Чтобы это выяснить, нужно было проникнуть в «Баскервиль». Благо позаимствованный пропуск Майкрофта сработал и здесь. Еще бы — недаром к нему ведут все нити управления нашим королевством… Один лишь минус: Майкрофт пусть и не любил шевелиться без особой необходимости, зато соображал быстро, а это значит, что нам нужно убраться до того момента, как здешние солдафоны почуют неладное. Засекаю время…

По прибытии в главный корпус нас встретил молоденький капрал по фамилии Лайонс. Так, первое правило общения с военными: не сбавляй напора и делай вид, что блюдешь устав. К счастью, для этого у меня был Джон. Я же говорил, что он тоже любит позерствовать. Хотя, в этот раз он чином козырнул красиво, ничего не скажешь. И ведь сработало же. Что и говорить — военные.

Изнутри «Баскервиль» выглядел пусть напыщенно, однако не слишком примечательно. Обезьянки в клетках, люди в белых халатах… По ходу дела нас представили некоему доктору Франкленду, спросившему, не боимся ли мы здесь застрять. Прозвучало двусмысленно, учитывая то, как мы вошли, но ему об этом знать не обязательно. Судя по тому, что говорил капрал, здесь в основном занимались оружием. Предсказуемо. А зверям действительно просто так не сбежать — понадобился бы пропуск. Так может, их выпустил кто-то, у кого он был?..

Я сверился с часами. Так, еще пара минут у нас есть. Капрал Лайонс представил нас доктору Стэплтон… Стэплтон? Дамочка оказалась на редкость язвительной и мой вопрос саботировала, что, впрочем, было неважно, ведь я вспомнил, откуда знаю ее фамилию. Кирсти Стэплтон. Какое удивительное совпадение. Так что случилось с Бубенчиком, доктор Стэплтон?

Конечно, она снова не ответила, а времени настаивать уже не было — пришла пора сматываться. Джон, конечно, начал что-то бубнить про проникновение на секретную базу и кролика, но у нас не было времени на его болтовню. Пришло сообщение от Майкрофта. Я не сдержал усмешки. Двадцать три минуты, братец, теряешь темп. В лифте мы наткнулись на доктора Франкленда (еще одно удивительное совпадение?), а потом имели удовольствие познакомиться с майором Бэрримором. Так, вот от этого лучше поскорее улизнуть — таких ничего не пробивает. Как назло, именно в этот момент произошло то, чего я опасался. Капрал Лайонс забил тревогу — личность не подтверждена! Черт, черт… Пришлось показать Бэрримору пропуск. Ну да, внешне мы с братом не очень похожи, не близнецы… Джон, не сбавляя напора, невозмутимо строил хорошую мину при плохой игре, но получалось не очень. Я пытался на ходу выдумать какое-нибудь убедительное оправдание, как вдруг на помощь пришел доктор Франкленд. Да, разумеется, мы познакомились на конференции ВОЗ. Только не в Брюсселе, а в Вене. Никакой ошибки. Тревогу можно снять.

Выйдя наружу, я с облегчением выдохнул. Если бы мы попались, мне бы точно досталось (а я и так подпортил свою репутацию после того… дела, так что… Неважно). Доктор Франкленд сразу сообразил, что мы здесь из-за Генри Найта. Неужели? Комплименты сайту и блогу Джона я отфильтровал. А шляпу пусть сам наденет. Что там с Генри? Ах, близко знал его отца. Возьму на заметку. И чем же близкий знакомый отца занимается в «Баскервиле»? Не может сказать — пришлось бы меня убить. Амбициозно, не находите? Ну ладно, на сегодня хватит. О Стэплтон он тоже ничего не скажет. Только иронично намекает, что ее недолюбливает. Ладно, это я тоже возьму на заметку. И номер его… сотового? Хм, сотового…

В общем и целом, визит удался, и я не смог удержаться от усмешки. Джон, разумеется, и здесь нашел повод для упрека. Нет у меня никакой манеры загадочно двигать скулами и поднимать воротник!

Пока мы возвращались в деревню, я размышлял о Кирсти Стэплтон и ее кролике. Судя по всему, бедняге ввели флуоресцентный ген. И вряд ли он был единственной жертвой баскервильских экспериментов. Только вот вопрос: если кто-то из сотрудников действительно выпустил «адскую собаку», кто это был? И какой у него мог быть мотив? Нет, бесполезно — это все спекуляции, а мне нужны факты. И найти их можно только там, где, как считает Генри Найт, обитала «адская собака».

Как оказалось, наш новый знакомый в деньгах не нуждался — его жилище больше походило на замок. Значит, отец Генри как следует о нем позаботился… Пока мы пили кофе, он рассказал о двух странных словах, что недавно вспомнил. «Либерти» и «Ин». Джон спросил, что бы это значило. Понятия не имею. Свобода в смерти, уход от всего? Для страдающих от депрессии вполне подходит. Впрочем, я опять строю теории в отсутствие фактов. Нужно было дождаться темноты и всем вместе отправиться на болото. Джон ожидаемо закудахтал, возмущаясь, что это «не план». А что, у тебя есть идеи получше? Если «адская собака» существует, надо ее найти. И понять, кто дергает ее за ниточки.

Вооружившись фонариками, мы отправились в путь. Ночью местность выглядела еще менее привлекательно, чем при дневном свете. По дороге Джон где-то задержался, но мы с Генри не стали его ждать. Я решил воспользоваться этой возможностью, чтобы расспросить его о докторе Франкленде. Генри подтвердил, что тот дружил с его отцом. Странно — ведь последний, судя по рассказам Генри, противился тому, что происходило в «Баскервиле». Ах, они условились, что не будут говорить о работе. Ну допустим. «Друзья есть друзья»? Не знаю, в этом я не эксперт. И нечего приводить в пример меня и Джона — такой аналогии я не улавливаю.

Мы дошли до оврага Дьюэра. Место и впрямь было зловещее — здесь даже днем оказаться не захочешь, не то что ночью. Неужели «ощущения» Генри и экскурсовода Флетчера оказались не мифом? Я передернул плечами. Нечего разводить поэзию, я пришел сюда за фактами, и факты я получу! Осторожно мы спустились вниз. Действительно, вот и следы. Мне отчего-то стало зябко. Где-то вдалеке послышался протяжный вой, а потом…

Шуршание гигантских лап по траве. Приглушенное рычание. Слышно, как на землю капает слюна. Огромное животное с острыми как бритва зубами приготовилось к прыжку. Кажется, еще немного, и… и…

Генри возбужденно что-то восклицал, но я его не слышал. Он спросил, видел ли я, но я не ответил. Оттолкнув его, я поспешил подняться — настолько быстро, насколько мог. Перед глазами все плыло, уши заложило, а сердце билось с оглушающей скоростью. Откуда-то появился Джон… Генри закричал: «Мы видели!», и я почувствовал злость. Ничего я не видел! Ничего! Не! Видел!..

Пока Джон провожал Генри домой, я вернулся в гостиницу. Меня трясло, и, чтобы согреться, я сел перед камином и взял стакан виски. Но ни внешнее, ни внутреннее тепло не помогало — меня продолжало колотить. Что за бессмыслица такая… Вернулся Джон, сказал что-то про Генри. Галлюцинации, видит то, чего нет. Какая-то азбука Морзе, которую Джон засек на болоте. Аббревиатура УМКРА. Что это? О чем он вообще говорит?

Молчать было трудно — царившая в душе сумятица просилась наружу, и я во всем признался Джону. Да, я его видел. Гигантского хаунда. И не надо бить меня моими же теориями, Джон — если отбросить все невозможное, то, что останется, каким бы невероятным оно ни казалось, и будет правдой. Но что есть правда? Что монстр действительно существует? Рука с бокалом тряслась, как припадочная. Мое тело меня выдает — что со мной происходит?? Я всегда умел абстрагироваться, умел не поддаваться всяким там чувствам, так какого черта сейчас со мной происходит?!

Джон заговорил что-то о том, что мне «отказала логика», и меня охватила злость. Как можно быть таким тупым?! Ведь ясно же, что дело не во мне! С моей головой все в порядке! Хочешь, я тебе это докажу?! Найду собаку, которую ты с таким рвением ищешь! У наших попутчиков, сентиментальной вдовы и ее безработного сына-рыбака, есть фокстерьер по кличке Виски — это тебе подойдет?! Это докажет тебе, что со мной все в порядке, и что мой мозг продолжает работать?!

И довольно этой чуши про дружбу! Нет у меня друзей!

Джон куда-то ушел, и я остался в одиночестве. Дрожь постепенно утихала, и вместе с ней прошла и злость. Кажется, это было слишком. Да. Наверное. Краем уха я уловил разговор за барной стойкой. Судя по всему, в паб заглянула доктор Мортимер, психотерапевт Генри. Хорошо бы Джон ее допросил. Он вряд ли откажется — противоположный пол всегда был его слабостью.

На следующее утро я встал пораньше и в одиночестве отправился к Генри, попутно еще раз осмотрев окрестности. Прежний страх полностью прошел, я был полон сил и рвался в бой с удвоенной энергией, намереваясь взять реванш за вчерашнее. Да, признаюсь: после визита в овраг я впервые в жизни испытал сомнение в том, что вижу. Но почему бы я должен был не верить своим глазам? Тому могло быть семь причин, и самая очевидная — наркотик. Мы с Генри видели хаунда, Джон — нет (хотя он пришел с той стороны, где, судя по звукам, монстр рыл лапами землю). За ужином мы все ели одно и то же, но вот кофе… Джон пьет его без сахара. Могло ли быть так, что кто-то подмешал наркотик Генри в сахар? Это была рабочая гипотеза. Оставалось ее проверить.

Умыкнув из шкафчика на кухне кусок сахара, я для приличия сделал вид, что собираюсь сварить Генри кофе. Он выглядел не выспавшимся и обиженным, как в нашу первую встречу. Почему я сказал, что не видел хаунда? А это хороший вопрос, мистер Найт — почему вы вообще употребили это слово? Миролюбивая порода превратилась в исчадие ада, и ведь именно это слово меня тогда и сразило. Но почему? Почему он так сказал?

Покинув дом Генри, я отправился искать Джона. Тот обнаружился на кладбище у церкви. Отличное место для прогулки, ничего не скажешь. Я попытался узнать, разобрался ли он с той азбукой Морзе, и как прошел разговор с Луизой Мортимер. Судя по всему, он не преуспел в обоих случаях. Я поделился с ним своими сомнениями, но Джон по-прежнему дулся. Ладно, в этот раз он прав. Но и я не солгал. Нет у меня друзей. Есть всего один.

И он только что… О Боже, Джон, какой ты все-таки замечательный! Непревзойденный проводник света! Как я раньше до этого не додумался?! Что, если хаунд — вовсе не хаунд, а ХАУНД? Аббревиатура??

Радость нового открытия омрачила загорелая физиономия инспектора Лестрейда. Чертов Майкрофт! Не старший брат, а проклятая нянька! Прислал «укротителя», который нагло врет про отпуск (с его-то загаром!) и приехал инкогнито под псевдонимом «Грег»! Что значит, это его имя? Честно? Никогда бы не подумал.

Впрочем, нет худа без добра — присутствие инспектора помогло пустить в дело добытые Джоном улики. Он был прав: слишком уж много мяса заказывали владельцы вегетарианского паба… Грег потребовал бухгалтерские книги. Пока наши хозяева неуклюже оправдывались перед стражем порядка, я сварил Джону кофе, подсластив его позаимствованным у Генри сахаром. Пусть сочтет это жестом доброй воли. Джон меня не подвел: верный своему образу морально безупречного друга, он выпил даже больше, чем требовалось, только чтобы мне угодить. Отлично — можно начинать эксперимент.

Тем временем оказалось, что непутевые хозяева гостиницы действительно скармливали мясо неуправляемой собаке, чтобы привлечь отваживаемых "Баскервилем" туристов. А когда животное окончательно вышло из-под контроля, отвели его к ветеринару и усыпили. Что ж, это объясняет… кое-что. По крайней мере, Лестрейд с чувством выполненного долга скрылся с поля зрения, а это означало, что мы с Джоном могли приступать к поискам «громадной» собаки с «красным огнем в глазах» и «сверкающей шерстью».

Мне нужен был испытательный полигон, и я позвонил Майкрофту. Мне с детства удавалось получать у него все, что я просил (ну, почти все), так что доступ к «Баскервилю» мне обеспечили без всяких проблем. Майор Бэрримор, конечно, начал ворчать про любителей теорий заговоров, но он себя хоть в зеркало-то видел? Весь его образ — одна сплошная теория заговора.

Джон без разговоров отправился искать адскую собаку. Стоило лишь намекнуть, что в лабораториях Стэплтон это «может быть опасно»... Ну ладно, пора приступать. Ослепить ярким светом и оглушить громкими звуками. Пропуск не работает — создаем панику. Выключить свет. Визжащая мартышка в клетке. Пропуск снова не работает — паника усиливается. О, хорошо, теперь он звонит мне. Трубку не беру, пока рано. А теперь добавим звуковые эффекты. Шорох, рычание… О, Джон уже в клетке. Звонит мне. Хорошо, теперь можно и ответить.

Я попросил его сказать мне, что он видит. Поначалу он отрицал, что видит «адскую собаку», и утверждал, что только ее слышит. Я покинул свой наблюдательный пункт. Джон выдохнул в трубку, что теперь видит собаку. Ну, иронично, конечно, но мимо.

Когда я включил свет и отпер клетку, Джон был не жив, не мертв. Перепуганный до чертиков, он принялся описывать увиденное «чудище» — красный огонь в глазах, светящаяся шерсть… Нет, доктор, неправда — свечение я выдумал. И видел ты то, что представил с моих слов. Значит, я был прав — все дело в чертовом наркотике! Ну ничего, сейчас мы положим этому конец.

Позаимствовав микроскоп у доктора Стэплтон, я принялся анализировать кусочки сахара. Первая проба была отрицательной… Вторая… Третья… Да не может этого быть! Не может быть, чтобы я что-то упустил — я знаю, что это был чертов наркотик! Почему тогда я не могу найти его следов?!

Образец с громким звоном разбился о противоположную стену. Черт, черт, черт! Я что-то упускаю, что-то…

Так.

ХАУНД.

Аббревиатура.

Откуда я ее знаю?

Выдворив Джона и Стэплтон, я погрузился в чертоги разума. Что-то спрятано… очень глубоко… Но ничего, я найду… С ХАУНДом более-менее понятно — а что там с «Либерти» и «Ин»? Не просто же так Генри вспомнились эти слова… Либерти… Колокол свободы… Свобода, равенство, братство… «Либерти Лондон»… Нет, не здесь… Ин… Ин-дия… Ин-гольштадт… Ин-диум… Ин-диана…

Вот оно! Проект «ХАУНД» — эксперимент в филиале ЦРУ, Либерти, штат Индиана.

Доктор Стэплтон вошла в систему, чтобы найти нужные файлы, но оказалось, что у нее нет доступа. Кто же знает пароль? Майор Бэрримор, это очевидно. Я направился в его кабинет. Так, как бы доктор Стэплтон его описала? Солдафон, чертов консерватор? Ага, а еще любит все, что связано с его работой. Поклонник Черчилля… И Тэтчер. Отец — ветеран войны за Фолькленды. Значит, все ясно — Тэтчер.

Я ввел пароль «Мэгги», и на экране замелькали файлы. Я молниеносно считывал информацию. Чрезмерная внушаемость… Страх и возбудимость… Рефлекторный ужас… Аэрозольное распыление… И ХАУНД — Леонард Хансен, Джек О’Мара, Мэри Условски, Рик Надер, Элейн Дайсон.

Кажется, мы нашли твою собаку, Джон.

Что ж, понятно, почему они закрыли этот проект. Паранойя, мозговое кровотечение, серийные убийства — все вышло из-под контроля, не так ли? А теперь, спустя много лет, кто-то продолжает это славное дело. Я вгляделся в снимок разработчиков наркотика. Конечно, люди меняются, но вот общие черты… Интуиция сама подсказала ответ. Кто там говорил «сотовый»? И кто похвалялся дружбой с отцом Генри Найта? Условились не говорить о работе, как же. Я так и знал, что тут что-то нечисто.

Позвонить Франкленду я не успел — зазвонил телефон Джона. Это была Луиза Мортимер. Одурманенный Генри стрелял в нее, но сбежал. Пойти он мог только в одно место, и я набрал номер Лестрейда. Пусть помогает, раз уж заявился.

Генри мы застали в овраге Дьюэра с пистолетом, направленным себе в рот. Ну уж нет, этого я ни за что не допущу! Вы все знаете, да? Конечно, знаете — вам ведь все объяснили, подставили все факты под заранее написанную теорию… Но ничего, сейчас мы вместе все выясним. Вам всего лишь нужно успокоиться, вернуться в детство и вспомнить… Нет, Генри, не смей, ты должен вспомнить! Либерти Ин, ты сам нам об этом сказал! Два слова, которые увидел испуганный малыш — ты начал вспоминать! И поэтому тебя надо было заставить поверить в ложь, в миф об адской собаке! Но на самом деле это был не монстр, а человек!

Я увидел в его глазах осознание и понял, что все-таки выиграл. Да, теперь он этого не сделает. Теперь он понял, что на самом деле собаки не было — не считая той, что вырастили неразумные хозяева гостиницы. И…

О нет.

Кажется, они все-таки нас обманули.

На сей раз собака точно была настоящей, и выглядела она как монстр из фильма ужасов. И намерения у нее были явно недружелюбные… Внезапно из тумана показалась фигура в противогазе. Не может быть… Я подбежал к ней, сорвал маску, и…

Мориарти!

Как здесь оказался Мориарти?!

Проклятое наваждение! Франкленд злорадно ухмылялся, прикрывая рот. Так вот оно что! Наркотик был в тумане! Ну конечно! Проект «ХАУНД» — это туман! Химическое минное поле!

«Питомец» наших хозяев тем временем не собирался сдаваться и перешел в атаку, так что Джон и Лестрейд его застрелили. Я подтащил сопротивляющегося Генри к трупу. Вот, смотри — твой кошмар мертв! Он набросился с кулаками на Франкленда, но Джон и Лестрейд ему помешали. Нет, как это коварно — не просто убить, а дискредитировать каждое слово! Орудие убийства — оно же и место преступления! Какое дело, Генри, шедевр! Спасибо большое!

Тут со своими нравоучениями опять влез Джон, но Генри был не против. Конечно — он ведь доказал правоту своего отца. А еще для него наконец-то закончился этот кошмар.

Но оказалось, что собака «Баскервиля» была живучей — она снова встрепенулась, началась суматоха… Джон-таки застрелил псину, но Франкленд удрал. Обидно, он ведь должен был получить по заслугам! Мы бросились в погоню, но так его и не догнали. Франкленд встретил свой конец на баскервильском минном поле. Символично. Отдал свою жизнь работе — а еще нас предупреждал, чтобы мы здесь «не застряли» ...

Уезжали мы на следующий день. Я не знал, что думать о хозяевах «Кросс Киз» — все-таки они нас обманули… И я так и не понял, почему они не усыпили этого монстра. Джон подсказал, что это были сантименты. Возможно. Ему виднее.

И он все-таки догадался, что тогда на «Баскервиле» я провел над ним эксперимент. Досадно. Однако, как ни странно, важнее собственных страданий ему был факт моей ошибки. Наркотик-то ведь был не в сахаре. Ну… да, конечно, но ведь в конце концов… В общем, это не считается. Так что, нет, Джон, я не ошибся. Разве что немного. Больше не повторится.

А про собаку я все-таки спрошу. Интересно все-таки, что это такое — сантименты.