Перевёрнутый Крест (гет)

* * *

Поглядывая в сторону таки показавшегося на занятиях Цукунэ, при этом, выглядевшего относительно уверенно и практически переставшего пугливо вздрагивать от любого внезапного постороннего шума, я прислушивался к собственным чувствам, чуть ли не языком пробуя воздух… И с толикой удивления отметил, что от нашего человечка исходил, пусть едва ощутимый, пусть совсем слабый, пусть теряющейся на фоне гораздо более плотных скоплений Йоки — но всё же, какой-никакой флёр демонической энергии. Практически незаметный и ничтожный даже на фоне моей энергетики, но тем не менее, он был. И это не могло меня не настораживать. Просто потому что наш герой-ояш, даже лишённый связи с главным роялем сюжета (то бишь Мокой), каким-то образом всё равно умудрился влезть в неизвестную мне историю, по итогу которой перестал полноценно быть человеком… Или что с ним приключилось, пока я не смотрел? Но в общем-то, это можно считать очередным фактом в копилку моей подозрительности по отношению к директору — непонятно как, но примеченный им парнишка всё-таки получил некий свой буст. Не рояль, конечно, но может фортепиано. Или хотя бы скрипка… Не знаю, чего ему там отвалило.

Может, ему какой-то защитный амулет выдали, крутой артефакт типа того же хлыста, чарами его там прикрыли от особенно чувствительных монстров-сенсоров… А может его таки кто-то наподобие вампира сумел обратить в своё подобие — не так мало, на самом деле монстров, имеющих примерно схожий вспомогательный механизм увеличения собственного числа, те же зомби, по идее, тоже должны уметь в нечто похожее.

… Ладно, пока это мне не о чём толком не говорит. Будем посмотреть, во что данный нюанс выльется в будущем.

С момента первой встречи со Снежной Девой прошла пара дней. За которые ничего, стоящего внимания, толком не случилось: Куроно меня настоятельно избегала, практически демонстративно игнорируя, не о чём не спрашивая и ничего не делая. Что любопытно, даже с Мокой она лишний раз не вступала в конфронтацию; Шираюки, не смотря на мою просьбу, на занятиях в последующий день не появилась, но уже через день, видимо что-то для себе решив — всё же пришла, вызвав у представителей мужской части класса, уже в очередной раз, определённого рода восторг. Не как Мока, кто умудрялась просто фактом своего существования сводить парней с ума, но тоже не осталась незамеченной, что не мудрено, в конце концов, была Юки-онна действительно до одури миловидной особой, если кто спросит моего субъективного мнения — вполне себе на уровне что Моки, что Куруму, уже считающихся в плане внешности негласными первым и вторым номером, причём не просто среди первогодок, но в принципе среди всей женской половины Академии.

Что примечательно — выстроить отношения со снегуркой мне удалось вполне себе дружественные. На уровне праздных разговоров во время перемен, большей частью в которых говорил именно я (потому как у Мизори были очевидные проблемы по части коммуникаций с малознакомыми разумными), а также простенького ''привет-пока'' при встречах и расставаниях. Она часто кидала на меня странные взгляды, когда думала, что я не вижу и порой даже начинала, хех, ''сталкерить'', очень умилительно прячась половиной тела за какой-либо стеночкой или объектом интерьера, с хорошо скрытым любопытством буравя взглядом мой затылок. Как правило, если я её в такой позиции ''затаившегося хищника'' находил, то либо пытался с ней заговорить, либо опасаясь, что она сбежит (а Мизори обладала какой-то очень интересной вариацией телепортации, когда она менялась местами с ледяной куклой или что-то подобное, что опять таки мне напоминало какое-то Наруто с его техниками замены), просто улыбался ей, настолько добро и понимающе, насколько мог… Буду надеяться, что это не выглядело слишком уж вызывающее, а то с моей нынешней харей, даже просто улыбки раз через раз выходят больше похожими на какие-то гнусные оскалы. Что отмечала даже Мока, сама по себе максимально деликатная и тактичная особа.

Мелкие проблемы со здоровьем после инсульта, как и обещал медбрат, действительно исчезли полностью, не оставив после себя ни следа, ни последствий... Как, к слову, исчез и сам медбрат. Что не могло не напрягать, особенно когда заведующая медкабинетом женщина просто и без вариантов заявила, что на всё заведение является единственным работником медперсонала, и уж тем более никаких мужчин с ней и подавно не работает. Я когда это услышал, очень надолго из реальности выпал. А после выпала и медсестра, которой я неожиданно для неё отдал якобы несколько дней назад потерянный ключ от кабинета.

Сказать, что подобное сбивало с толку — не сказать ничего. И вот как после этого не подозревать тайные тайны директора и какие-то его скрытные многоходовки вокруг персоны Моки и её ближайшего окружения?!..

Но ладно, отпустив ситуацию как что-то, с чем я ничего не мог поделать или придумать в актуальный момент времени и при своих нынешних возможностях, я… Налёг на тренировки. Ведь я пусть не драугр, но тоже должен качаться. Как и хотел изначально, и пусть тот не-медбрат мне прямо говорил так не делать, если не хочу замедлить восстановление, но… Выбора и не было: подобная мистика с из ниоткуда берущимися и в никуда исчезающими мужиками мне наоборот только беспокойства добавляла, и вместе с ним, лошадиную дозу энтузиазма к развитию, да мотивацию к банальному выживанию. Потому мне относительно легко за эти дни удалось полностью освоиться через «Гипноз» Кагомэ-сенсей с университетским курсом математики (попутно немного отточив внутреннее ощущение энергии), которым обладала сама женщина и которым со мной без каких-либо условий — ну почти, — поделилась, так что теперь, под её наставления, я мог начать впитывать и обещанные мне знания по работе с Йоки… Или точнее, личный опыт и результаты наблюдений самой ламии, которые она никуда не записывала и нигде не хранила, но которыми она согласилась со мной поделиться, рассказывая буквально о правильных ощущениях и полезных привычках, что должны сопровождать монстра во время даже самого простенького фокуса с собственной энергией. Это было очень полезно, хотя бы относительно того момента, что я понял, как правильно необходимо двигать этой самой энергией и эффективно напитывать мышцы в долговременных стычках так, чтобы не выдохнуться всего за минуту-две боя на около пиковом уровне… И пусть сам навык я ещё не приобрел, только общее понимание, как к нему прийти, но это было не более чем делом времени и практики. Особых подвижек в клубе каратэ, на фоне результатов работы с Йоки, считай что и не было, но одно накладывалось на второе, и вот как совокупный итог, число побед по очкам у меня выросло примерно процентов на сорок, если смотреть на то, что было до этого. Что не могло не радовать. Наиболее матёрые семпаи второго года и практически все с третьего до сих пор оставались для меня слишком умелыми, чтобы сколько-либо уверенно утверждать о своём превосходстве или хотя бы равенстве им, но вот из первогодок не осталось никого, кто мог бы нынешнему мне противостоять, что было справедливо и для значительной части второгодок. Чувство прогресса, особенно такого быстрого, было приятным, но в тоже время тревожным — ведь этого всё ещё было слишком мало. Если с точки зрения какого-то другого низшего я, вероятно, продвигался вперёд чуть ли не семимильными шагами, то вот смотря на достигнутые результаты с собственной перспективы восприятия — казался самому себе застывшей в одной точке и никуда не двигающейся мошкой.

… Мне нужно больше силы.

— О чём задумался, Сайзо-кун? — отвлёк меня знакомый голос от ставшей привычной медитации на нарисованные от руки схемы движения потоков Йоки по телу, вернее, то, как весь этот процесс ощущал и представлял себе я. — Я могу чем-то помочь?

— Да так, о своём, о мальчишечьем, — отняв от губ уже весь искусанный карандаш и положив его на парту, перевожу взгляд на свою соседку, — уже придумала, в какой клуб будешь вступать?

… Ага, я абсолютно беззастенчиво, и в некотором роде очень даже нагло, перевёл тему. Что поняла, видимо, и сама Мока, немного стушевавшись… Хах, надо впредь общаться чуть деликатнее.

— Пока ещё нет… — она чуть приподняла взгляд, надувшись, — но я хочу быть в одном клубе с Сайзо-куном.

— Ну, Президент не принимает девчонок, почему-то, — пожал плечами я, в очередной раз отмечая этот момент, — может, чтобы парни на тех не отвлекались, может, имеет на их счёт какие-то свои личные предубеждения… Честно сказать, не знаю.

— И что… — Мока выглядела настолько грустной, насколько только печальным мог выглядеть побитый жизнью и выкинутый на улицу в дождь щеночек, — совсем-совсем никаких вариантов нет?

— Ну, разве что ты будешь на протяжении всего обучения в академии маскироваться под парня, — с улыбкой смотрю на розоволосую… Чьи изумрудные глаза вдруг начинают сиять озарением. — Это, если что, была шутка. Такое точно не прокатит.

Два сиявших мне софита вновь поблекли, словно утратив только что обретённую надежду. Акашия угрюмо повесила нос, всем своим видом соответствуя такой себе депрессивной, тёмной тучке, над которой едва ли не молнии сверкают… Боже, какая же живая у этой девчонки мимика, я с неё ну не могу! Просто очаровательно. Тем не менее, чем её подбодрить я, не смотря на наличие подобного желания, не знал. Разве что бросить свой нынешний клуб, чтобы после вместе вступить к тем же журналистам, но это что-то как-то слишком уж безответственно по отношению к ставшим мне товарищами каратистам, да и просто по-человечески подобное будет выглядеть некрасиво. Так что… Хм, вроде как можно числиться сразу в нескольких клубах (вплоть до трёх, если мне память не изменяет), но как это будет реализовано при условии что оба клуба, меня интересующие, по определению требует огромных затрат времени, на тренировки и написание статей в газете соответственно? И даже если я таки стану частью кружка журналюг, факт того, что тренировки и прокачка Йоки для меня остаются занятием первостепенным, всё ещё имеет место быть. Я просто не смогу наравне со всеми вкладываться в клубные занятия, а без этого сам по себе фактор ''совместной деятельности'' значения просто не имеет.

Какая кому разница, что я де-юре числюсь частью клуба, если де-факто всё своё время я буду проводить в другом месте? То-то и оно.

— А почему ты так внезапно меня про клуб спросил? — задала вопрос вампирша, наконец выйдя из своей кратковременной тоски. — Я знаю, что вступление в один из них обязательно, но времени, чтобы сделать выбор, вроде ещё достаточно?

— Так сегодня же Некономэ-сенсей об этом и скажет, — что факт, который я знал не только из своих сумеречных воспоминаний о просмотренном некогда мультике, но и услышал от самой классной лично, — время чтобы сделать выбор, конечно, ещё есть, пара дней наверное, но начиная с сегодня нас всех массово начнут агитировать как сами представители клубов, так и преподаватели. — порой действительно удобно быть наиболее доверенным учеником своего руководителя… Для меня лично — хотя бы фактом какого-никакого прикрытия. — Ставлю сегодняшний обед на то, что Сенсей будет нам рекламировать клуб журналистики, куратором которого она и является. И в котором, вроде бы, сейчас не хватает членов…

— Клуб журналистики? — уточняет Мока.

— Ага, — киваю, задумчиво поглаживая гладкий подбородок и украдкой отслеживая реакцию девушки. — Не самый худший вариант, на самом деле. Лично я его рассматривал как один из наиболее желаемых для вступления, но всё же, сделал немного другой выбор. Исключительно потому что хочу быть красивым и накачанным, м-м-м.

— Какая хорошая новость! — вдруг прозвенел колокольчиком у меня над ухом голос, заставивший чуть подпрыгнуть на стуле. — А я как раз заполнила тут бланк на твоё вступление! Можешь не благодарить, мр-р-р!

— Некономэ-сенсей? — срывается с губ имя человека, чуть не ставшего, произвольно или нет, причиной моего сердечного приступа. — О чём вы… — взгляд падает на типовой листок, один из которых я уже заполнял на следующий же день, после осознания себя в теле Комии, — да ну нет, Некономэ-сенсей. Вы же не могли без моего ведома…

— Комия-кун, — трепетно протянулся женский голосок, — неужто ты бросишь своего сенсея в настолько уязвимом положении? Сам же небось знаешь, как у Мориоки-куна в этом году худо с новичками… — взглядом брошенного котёнка заглянули мне точно в глаза, трогательно поджимая ушки и опуская хвостик. — Понимаю, что не в праве тебя заставлять, но… Если ты согласишься, я готова… Наградить тебя!

Разум… пошёл нахер, разум!

— Где подписаться?! — напрочь игнорируя странный взгляд со стороны Моки и резкое понижение температуры в кабинете, спрашиваю, хватаясь за ладонь сенсея. — Чернилами? Или кровью?

— Ха-ха… Какой ты быстрый, Комия-кун, — веко кошкоучителя чуть дрогнуло, когда она аккуратно попыталась вырвать свою ладонь из моей хватки… Но не смогла. — Только на тебя я и могу положиться…

Попытки разорвать физический контакт стали более ощутимыми.

— Для вас — всё, что угодно, Некономэ-сенсей! — мне показалось, или из моего рта начал вырываться пар? — Только попросите!..

— Ладненько~ — ощутимый рывок от меня, и я остаюсь сидеть с пустыми руками. — Рада, что ты так легко согласился, Комия-кун. После занятий не забудь зайти в клуб журналистики… Хаджи-кун уже дал своё согласие, ня~.

Глупо моргаю. Ещё раз, что?

Смотрю на так и оставшийся у меня бланк… Где действительно имеется приписка, что глава клуба каратэ не имеет ничего против того, чтобы уступить часть моего времени, в том числе и постороннему клубу… И тут же приписка от нынешнего главы журналюг, что мол, таки да, он тоже согласен на вступление моей персоны в подотчётный ему кружок… Секундочку…

— Это что получается… — мой голос звучал хрипло, с намёком на срыв, — Хаджи-сенпай… Продал меня, что ли?!

— Ну-ну, Комия-кун, будет тебе, — мне ослепительно улыбнулись, махнув сжатой в кулачок на манер кошачьей лапки рукой, — никто никому тебя не продавал, вовсе нет, просто… Я отметила в разговоре с Хаджи-куном, что вступление в курируемый мной клуб кого-то настолько же ответственного и трудолюбивого, как ты, Комия-кун, будет… Весьма полезно для будущего клуба журналистики.

В очередной раз глупо моргаю. За всем этой разворачивающейся картиной со стороны очень внимательно наблюдает Мока… И ещё одна известная мне персона, пытающаяся скрываться, но традиционно уже делающая это из рук вон плохо. Вернее, нет, не плохо, но просто сейчас объективно было мало хороших мест, где она могла бы надёжно спрятаться.

— И что же… Президент? — принять, что меня вот так вот просто, всего по первой же просьбе, согласятся отдать было… Немного обидно, если честно.

— Ну-у… — протянула сенсей, подняв взгляд и невинно приложив кончик указательного пальца к нижней губе. — Согласился Хаджи-кун, конечно, нехотя… Но признав то, что инвентарь клуба каратэ давно не обновлялся и уже перестал соответствовать всем желаемым требованиям, он, закрыв глаза, расписался где я его попросила. — и счастливая, светлая улыбка… Вот вообще не сочетавшаяся со смыслом сказанных слов.

— Вот оно как… Подкуп, значит… — на меня только со ставшей ещё более широкой улыбкой махнули всё той же лапкой, после чего, как ни в чём не бывало, отправились к доске, готовясь начать урок по звонку вот уже через пару-тройку минут. — Ну… радует, по крайней мере, что меня не за просто так отдали… Наверное…

— Значит, клуб журналистики?.. — задумчиво произнесла Мока, вид имея предельно серьёзный и в некоторой степени даже воинственный, — Хм…

— Сайзо-кун… — новый голос, снова донёсшийся из-за спины и снова заставивший меня вздрогнуть от неожиданности, — а ты всегда такой… милый с Некономэ-сенсей?

Чувствую жутчайший подвох в словах я этих…

— И тебе привет, Шираюки-сан, — игнорируя фамильярное обращение и нотки неясной угрозы в чужом голосе, стараюсь выглядеть как можно более непринуждённо. — Ну, не то чтобы всегда, но учитывая, что это наша классная, вроде бы логично быть с ней вежливым?.. — видя как едва заметно хмурится личико снегурки, почти сразу же добавляю: — Да и я хочу… — долю секунды, чтобы придумать что-то, и как итог: — … стать старостой, да, старостой. Так что лучше мне будет прислушиваться к её просьбам… А что? Что-то не так, Шираюки-сан?

— Н-нет, — видимо утратив свой первоначальный запал и вернувшись к своему робкому «я», покачала головой из стороны в сторону чуть резче, чем следовало бы, криомантка. — Ничего… Комия… Комия-сан… — посмотрев в спину сенсею и, напоследок, украдкой бросив взгляд на Моку, Мизори удалилась обратно к своему месту.

— А это… — не могла не задаться вопросом от подобного представления Мока, — твоя… знакомая?

— Ну да, — легко и просто соглашаюсь, — Шираюки Мизори-сан, весьма милая и добрая девочка. Она тоже мой друг… Думаю, тебе следует попытаться с ней сблизиться — она тебе точно понравится. — и улыбка наивного чурбана, ничего в полутонах и подтекстах совершенно не смыслящего… Просто от греха подальше. — Ладно, звонок… О, вот он, уже! Поговорим на перемене, лады?..

— Л-лады… — неуверенно повторила за мной розоволосая, теребя между пальцев свой крестик… который, мне показалось, или только что подозрительно свернул в ответ на мой взгляд? — На перемене, Комия-кун…

* * *

— … Спасибо за заботу, но думаю, у меня уже есть на примете место, в которое я хотел бы вступить. — с лёгким полупоклоном и задумчивым выражением лица ответил мне Цукунэ, когда я предложил совместно прогуляться и посмотреть на имеющиеся клубы. — Мне уже пора идти и прости за отказ.

— М-ма… — только и мог пожевать губу я, смотря на поспешным шагом уходящего парнишку. — Променять общество двух прекрасных дам на непонятно что… Тяжело ему будет в жизни, ох тяжело.

И так, в нашей спонтанно собравшейся компании остались Мизори, Мока и я. Что занятно, всё это время предпочитавшая наблюдать за мной с некоторого удаления и, как правило, из какого-либо укромного уголка снегурка, видимо не имея больше силы терпеть постоянного общества вампирши в непосредственной от меня близости — набралась храбрости и, не смотря на отчётливое (пусть и неочевидное) стеснение, подошла поближе, трогательно подёргав меня за рукав пиджака и предложив вместе посмотреть на представленные клубы. На что среагировала уже Мока, помнящая мои слова о дружбе с Мизори, но то ли не воспринимавшая их всерьёз, то ли просто считавшую эту самую дружбу недостаточно крепкой, чтобы проводить много времени в компании друг друга. И, что занятно, только увидев, насколько непринуждённо я с Шираюки общаюсь, Акашия испытала весьма… Двойственные эмоции: с одной стороны, новая знакомая, кто потенциально может стать её новой подругой, а с другой — момент, что эта самая знакомая, внезапно начла отнимать себя часть столь желаемого внимания пока что одного и единственного, первого настоящего друга.

Что стало причиной для весьма своеобразной, практически детской ревности… Чего было не сказать о снежной деве: её редкие взгляды, то и дело кидаемые на Моку, порою создавали смутное ощущение, что своими немигающими лазурно-сиреневыми глазами она вот прямо сейчас примеряется, как бы сподручнее ей было удушить столь сильно в последнее время мозолившую эти самые глаза соперницу… Со стороны это было даже немножко жутко.

— Подруга, да? — пристальный взгляд льдистых глаз стал самую малость задумчивым и неуверенным, после чего вернулся к Моке с изрядной долей сомнений. — Вот значит как… Я тоже, получается, подруга, хм.

Это одновременно звучало чуть ли не как открытое предупреждение, выражение намерений и что-то из серии: «ну ладно, так и быть, живи пока что…» — с многозначительной паузой в конце, сказанное Моке для общего накала тревожности. На что розоволосый воробушек в ответ только в очередной раз сделал ''хлоп-хлоп'' ресницами, явно не вычленив из слов собеседницы ничего более поверхностного слоя.

— Хм-м-м… — Мизори не выглядела слишком довольной, но и сосульками в вампиршу не кидалась, так что, всё же, подобный исход можно счесть уходом на мировую…

Я надеюсь, по крайней мере.

Мы таки вышли не слишком стройным отрядом в коридор и, должен признать — это был тот самый случай, когда реальность оказалась хуже, чем я мог себе представить даже в самых пессимистичных фантазиях. За какие-то несколько минут коридоры Академии превратились в натуральную свалку из представителей разных клубов со всех годов обучения и даже нескольких учеников из прилежащего к заведению Ёкай университета. Да, было тут и такое, представляя собой, по сути, отдельное (не самое большое) крыло в пределах академии, где немногочисленные студенты, закончившие старшую школу и решившие для себя, что хотят учиться дальше — могли получить и высшее образование тоже. Повторюсь, было в этом универе не так чтобы много студентов, ведь многие монстры просто не видели в подобном смысла, рассчитывая на определённое наследство от родителей, либо же предполагая, что смогут легко устроить себе жизнь в человеческом социуме исключительно за счет своих способностей… На самом деле, не такая уж и беспочвенная позиция, если быть откровенным. Кхм, это я отвлёкся. Возвращаясь же к «нашим баранам»: примерно третья часть студентов, не иначе как от избытка впечатлений и чувств, практически перестала контролировать свою трансформацию, чуть не поголовно превратившись в нелепые и иногда жуткие гибриды человека и самой разной нечисти; ещё одна треть пыталась перещеголять друг друга в номинации «преврати мирное человеческое увлечение во что-то из фильма ужасов / документалки про маньяка-психопата»; последняя треть, на пару с первой, просто галдела, толкалась, носилась и, в общем, вела более чем бурную деятельность на поприще желания приобщиться к новому и доселе незнакомому. И всё это на фоне каких-то флагов, знамён, рекламных растяжек, призывно гудящих дудок и полного забивания телами всего возможного пространства. Буквально — в коридоре просто шаг сделать нельзя было, чтобы не наступить никому на ногу.

— У меня голова болит от одного вида, — спокойно, но с ноками дискомфорта высказалась Мизори.

— Куда пойдём сначала? — Мока же в свою очередь явно не разделяла её мрачного настроения, и даже больше: ей, похоже, это всё и вовсе нравилось. — Сайзо-кун… Эм? — непонимающе хлопнула своими ресницами она, заметив диспозицию снежной девы.

Мизори посильнее стиснула мою руку и плотнее прижалась, мрачно глядя на толпу и тем сильнее сбивая с толку зеленоглазую вампиршу.

— Шираюки-сан? — таки высказалась она, выразив взглядом немой вопрос и скромно окатив снегурку целой волной растерянного, но всё же молчаливого, недоумения. — Вы…

Снежная Дева посмотрела на Моку словно на пустое место, абсолютно никак не поменявшись в лице и даже взглядом не выразив ничего, кроме полнейшего безразличия замешанного на лёгком удивлении, как если бы простая табуретка, внезапно и непонятно с чего вдруг, с ней заговорила. И это всё не отпуская моей руки, которую она только сильнее прижала к своей отнюдь не маленькой груди, отчётливо ощущающейся даже сквозь кофточку…

— Что-то не так? — голос Мизори прозвучал как и не вопрос вовсе, а скорее, требование от неё отстать.

— Ты… Не слишком ли близко ты к Сайзо-куну? — от того, насколько спокойно меня назвала по имени Мока, нижнее веко Мизори отчётливо дрогнуло в намёке на эмоции, не смотря на всю привычную бесстрастность и непроницаемость выражения её лица. — Мне кажется, ему… Некомфортно…

Мизори заглянула мне в глаза, ничего не говоря, не прося и не требуя, но при этом, я всё равно на уровне интуиции, той самой своей унаследованной от Сайзо около-мистической интуиции ощущал, что если я сейчас хоть что-то скажу не то или не так — то рискую глубоко её обидеть, сделав если уж и не врагом на всю оставшуюся жизнь, то убеждённым недоброжелателем точно. Но с другой стороны, не скажи я сейчас чего-то осаждающего — и неприятно будет уже Моке, не уверен что настолько же, насколько снегурке, явно до сих пор испытывающей сильный личностный кризис на фоне недавнего происшествия с бывшей (я надеюсь) влюблённостью и своим глубоким в той разочарованием, — но всё равно, сильно неприятно.

— Да ладно вам, — попытка выйти на путь мира… не уверен, к чему приведёт, — какому вообще парню будет некомфортно от общества столь прекрасных и интересных в общении особ?

И, не давая им обдумать сказанное мной глубже чем на уровне первичного восприятия, без какого либо стеснения или робости подхожу к Моке, чтобы взять под локоток свободной руки уже её… И так, «с двумя цветами в руках», замираю, дожидаясь реакции от непосредственно самих цветов. И морально готовлюсь к тому, что могу отхватить сдвоенную пощёчину, щедро приправленную морозной и вампирской Йоки. Или пинок по яйцам. Или вмораживания скромного меня в глыбу льда. Или уже традиционный ''лёгкий'' толчок в исполнении физически сверхсильной Моки. Или, в общем, ещё чего-то из этой же оперы.

Девчонки замерли, явно не ожидая подобного жеста с моей стороны и потратив момент-другой на оценивание общей диспозицию. Я был готов поклясться, что слышал, как в их очаровательных черепах пощёлкивают активно проворачивающиеся шестерёнки, как осознание медленно настигает их, как поступившая информация переходит не просто в формат воспринятой, но уже полноценно проанализированной; как набираются воздухом их лёгкие, чтобы высказаться относительно выкинутого мной и наглого сверх всякой меры фортеля… Но вот, встретив взгляды друг друга, полные решимости и без тени намеренья отступить — те сдуваются обратно, словно проколотые шарики. Девчонки ещё пару секунд бодались взглядами сиренево-голубых и изумрудно-зелёных глаз, прежде чем, едва заметно и совершенно по-кошачьи фыркнув друг на друга и состроив максимально независимые выражения лица — крепче стиснуть каждый свой локоть, подставленные мной под их цепкие ручки, да повести меня вперёд по коридору, смотря куда угодно, но только не на друг друга.

… Я был готов поклясться, что в конкретно данный момент, у меня вспотели даже самые, скажем так, незагорелые участки тела.

Особенно на фоне чуть дующейся Моки.

Ведь если Шираюки, вроде, более-менее успокоилась, после того как я не проявил открытого стремления разорвать с ней контакт, и попросту вернулась к своему состоянию ''сталкера-шрёдингера'', когда она вроде бы и наблюдают за мной на абсолютно каждом шагу, но при этом, вроде бы и не пытается данного факта скрывать, открыто давая понять, что она, если вдруг чего, рядом — просто на некотором удалении, на котором ей самой, как девочке весьма в себе замкнутой, будет комфортнее со мной… И которое, что стоит отметить, с каждым днём становится всё меньше и меньше, вплоть до того, что сегодня Шираюки вовсе дошла до непосредственного физического контакта с рукой одного скромного недо-тролля. Кхм, так вот, если при учёте всего вышесказанного, Мизори особой тревоги не вызывала, то вот Мока… Мока кривила губки, да. Очень заметно кривила из-за того, что некогда бывшее личным для нас двоих время наедине, теперь обратилось групповыми прогулками, утратив свою… Хм, пусть будет, эксклюзивность. А как известно — детишки не любят, когда родитель уделяет другим ребятам внимания столько же или даже больше, чем им самим. Вот поэтому вампирша сейчас, собственно, и дулась, как мышь на крупу, пусть и пыталась этого не показывать.

Пыталась впрочем совершенно бесталанно.

… К моей удаче, долго это всё не продлилось: детский энтузиазм Моки победил её же недовольство, так что уже скоро она металась между прилавков и плакатов разных клубных агитаторов как в известное место ужаленная, за одно таща за собой на буксире и нас с Мизори, словно мы были не более, чем лёгкими пакетами. Что девочка-ледышка стоически и, кажется, искренне безразлично, игнорировала. По крайней мере, на её лице я так и не увидел ни единого намёка на раздражение, которое нет-нет, да проскальзывало даже у меня самого, когда в очередной раз заметившая какой-то интересный ей клуб, Мока со всей имеющейся скоростью неслась к тому, чуть ли не выворачивая мне суставы своими излишне резкими рывками… В какой-то момент я даже заподозрил Мизори в том, что она бросила меня одного на поругание злобному-презлобному вампиру, телепортировавшись куда-то прочь и оставив вместо себя одну из своих ледяных кукол, но нет — она именно что терпела, так же, как и я. Терпела и демонстрировала превозмогание, выходящее примерно на уровень двух третьих от уровня среднестатистического космодесантика из другого, также вымышленного (хм…), мира. Демонстрировала стойкость и терпимость, объективно достойные лучшего применения!

— Ух-ты! Клуб пинг-понга! И они тут… Играют в пинг-понг! — в голосе Моки слышалось определённое любопытство, но я был готов поклясться, что настоящего интереса там и близко не было. — Клуб бейсбола! Как круто! Никогда не видела бейсболистов вблизи… — уже более радостно отметила она присутствие бугая из означенного кружка, что стоял, опираясь на биту… И откровенно красовался собой, больше увлечённый обращённым на него вниманием, нежели возможными новичками. — Горнолыжный клуб? Эм-м, но в академии же нет никаких гор. Да и лыж я нигде не вижу… — данный кружок и его невзрачные, казалось даже не старавшиеся привлечь к себе внимание представители, вызвали у Моки скорее недоумение, чем что-либо ещё. — Клуб «идущих домой»? Э-это… Весьма интересный подход к клубной деятельности, д-да… — что занятно, к данным товарищами выстроилось удивительно много заинтересованных лиц. — Кулинарный клуб! Какая красота! Какие милые печеньки! — должен отметить, в глазах вампирши (и даже криомантши, впервые за время прогулки показавшей какую-либо заинтересованность) играл интерес исключительно гастрономический. — Клуб регби? Нет, мне не нравится… — весьма миниатюрный и совершенно не скрывающий своей сути Каппа, сейчас сидевший на плечах рослого товарища, казался очень верным своему увлечению, несмотря даже на малоподходящую комплекцию тела. — О! Баскетбольный клуб! Ведь в каждой школе обязан быть свой баскетбольный клуб, верно?!

И так, мы прошли мимо примерно десятки разных клубов, ориентированных на самого разного рода деятельность. Были среди них как немного странные, так и совершенно обычные, так и…

— Красавицы! Приходите в наш клуб фантомных фотографий! — … совершенно причудливые. — Дайте сделать мне побольше снимков вас двоих! Желательно обнажёнными!

Молча выгибаю бровь, с намёком смотря сверху-вниз на, больше напоминающего высушенный труп сорокалетнего мужчины, школьника, который всем телом сочился неприятной и мимикрирующей под агонизирующие лица, тёмно-фиолетовой Йоки, чуть ли не буквально облизываясь на шедших позади меня девчонок… Намёк данный индивид уловил сразу, прикрыв рот и независимо отведя глаза, начав поглядывать по сторонам с утроенным энтузиазмом, словно и не замечая нас. Что зеркально повторила и пара его фотографов-подпевал, так же выглядевших скорее творениями некоего предельно рукожопого некроманта, нежели нормальными живыми существами.

— Простите! Я не хочу. — дёрнула нас в сторону Мока, когда к ней попытался подбить клинья индивид толка подозрительно схожего с кем-то из семейства осьминогов. За ним, даже не подойдя к девушке толком, последовали и обмотанные с ног до головы и ничего за своими бинтами не видящие, как мне искренне кажется, мумии. Те и крякнуть не успели, как их без шансов отшили. Так же, как отшили и ещё двух-трёх наиболее храбрых и потому всё же подошедших зазывал, пытавшихся мотивировать и убеждать леди Акашию присоединиться к их группам по интересам. — Извините, но уже решила, частью какого клуба хочу стать!

… Все как один, они получали идентичный ответ.

— Кхе-хе-хе… Бесплатный холодильник… — молча и настойчиво увожу подальше глупо хлопавшую глазами по сторонам Мизори, стараясь не коситься на ребят, одетых в стереотипные лабораторные халаты и сейчас вонявших на пол коридора подозрительно пенящейся жидкостью в реакционных колбах, напоследок слыша, как те в пол-тона проговаривают что-то про приворотное зелье. А в это же время, прямо рядом:

— Боюсь уколов! — Мока буквально запрыгнула мне на руки (засветив на весь коридор открывшееся миру из-за задравшейся юбки исподнее), когда её попытались завербовать к себе, на этот раз, уже какие-то утыканные иглами зомби, чем, должен признать, она меня искренне удивила — едва успел её поймать, — Сайзо-кун!..

— Да-да, — ставлю розоволосую обратно на пол, ощущая кожей резкое понижение температуры где-то по левую руку.

Неуловимую улыбку и практически незаметное покраснение щёк одной хитрой вампирши никто так и не заметил.

… В общем, да. И так ещё пару-тройку раз, пока нас то ли от страха, то ли от появившегося понимания бесперспективности подобной траты времени — совсем уж с концами не перестали тревожить. А потому, мы могли с относительным спокойствием прогуляться и понаблюдать на открывшееся нам представление. Было среди местных кружков по интересам как много нормальных клубов, так и просто жуткое количество самых разных образований самой непонятной направленности, в полной мере оценить которые были способны исключительно отдельные подвиды и расы монстров. К которым ни я, ни девочки, понятное дело, не относились — и слава богу! В нашей ситуации, чувствую, не в последнюю очередь спасал от повального внимания и кучи надоедливых приглашений тот факт, что моя персона была относительно известной среди первогодок как такого себе хулигана и буйного типа, пересекаться с которым, лишний раз, мало кому из низших, даже самых тупых, хотелось. От монстров покруче же, думаю, прикрывал факт наличия поблизости Юки-онны и Вампира, рисковать открытым конфликтом с которыми всякие мощные типы не хотели, несмотря ни на какую внешнюю привлекательность девчонок — для этих товарищей мотивации нужна повесомее.

Должен признать, в какой-то момент даже мы со снегуркой поддались заданному Мокой позитивному настроению, и то и дело поглядывали на самые причудливые слияния обычных человеческих увлечений и весьма своеобразной монстрячьей культуры в единое хаотичное нечто, сбивающее с толку сразу и прошлую, и нынешнюю части меня. Было по своему забавно смотреть, как самозабвенно упарываются в разные безобидные хобби самые что ни на есть настоящие машины смерти, с неописуемой непосредственностью трансформируя те во что-то, при иных обстоятельствах, наиболее вероятно, что запрещённое бы Женевской, да и какой угодно любой-другой человеческой конвенцией. При этом самим школьникам о сем преинтереснейшим факте сказать будто забыли, от чего те веселились и наслаждались так, как не имел бы смелости беситься ни один нормальный человек. Это всё было по своему дико, но одновременно с тем, как-то даже душевно. Просто потому что искренность местных монстров, сквозившая в каждом их жесте и движении, казалась мне в некоторых отдельных моментах действительно очаровательной… В очень отдельных и очень моментах, да.

Впрочем, вся эта душевность казалась мне таковой ровно до момента, пока предопределенный ход событий не постучался мне с ноги в двери:

— Клуб плавания? — чуть смущённо прочитала очередной рекламный плакат, вокруг которого вилось много парней с горящих взглядами, Мока, — м-м-м…

— Так, ну-ка пойдёмте отсюда, — взял на буксир парочку демониц, сразу же заметив, какой хищный взгляд кинула на нас глава этого клуба. — Вампирам полностью противопоказана вода, а Юки-оннам — солнце! Так что нам в этом кружке точно нечего делать!

Что было абсолютной правдой. И пускай в первом случае подразумевалась вода именно что проточная*, в то время как во втором речь шла не столько о самом солнце, сколько о температуре, регулировать которую вокруг себя, впрочем, снежная дева легко могла, потратив немного Йоки — это по-прежнему никак не меняло факта, что клуб, в самой своей основе подразумевающий непосредственный контакт с водой и долгое нахождение под прямыми солнечными лучами — был для нас наименее подходящим из вообще всех в академии имеющихся. А уж нахождение в этом клубе огромного числа русалок, вообще без какого-либо стеснения питающихся энергией тех, кто к ним только в воду спустится — было всего лишь вишенкой на торте. И пусть даже для монстров, даже низших и совсем слабых, это было относительно безопасно, поскольку истощаться будет в первую очередь Йоки, и уже после жизненная энергия… Чего не скажешь о людях, этой самой Йоки не имеющих, а потому рискующих помереть при неосторожности одной из русалок, во время трапезы слишком уж увлёкшейся и просто полностью жертву истощившей… Кхм, так вот: даже будучи монстром и вроде как не рискуя умереть, я всё равно не хотел бы, чтобы какая-то неизвестная девица кормилась моей Йоки, которой, вот так неприятность, у меня и без того было не слишком много, даже после всех тренировок. Хотя, если так подумать, агрессивная манера питания русалок могла бы стать неплохим стимулом для прокачки в условиях постоянной нехватки Йоки и серьёзного угнетения энергетики.

— С-сайзо-кун… — трогательно взглянули на меня две пары глаз, будто… Не знаю даже, будто, я ради них подвиг какой совершил, или в их честь в неравной битве победил. — Е-Если ты… Вдруг хочешь, на самом деле, посмотреть на клуб плаванья, т-то… Мы не против! Мы потерпим! — и взгляд такой странный, будто я сделал им одолжение и они мне теперь что-то должны.

— Именно так… — робко и тихо подтвердила, внезапно, согласная с Мокой снежная дева, целиком и полностью повторяя за той даже мимику лица.

Э-э-э, погодите-ка… Вот это сейчас к чему было? Кажись, я опять потерялся в контексте… Ладно, плевать, потом подумаю, на что это именно они так среагировали. Пока же, просто строю на морде лица своё максимально непроницаемое выражение и самым нейтральным тоном отвечаю:

— Да мне как-то плевать, в большей степени, — что важно, говорю я абсолютно искренне. — В любом случае, мы всё равно уже решили куда вступать, — вернее, решили за нас, но да не будем о грустном, — так что сейчас мы просто гуляем и смотрим, какие клубы вообще есть и как они себя прорекламируют. Не более и не менее. А заниматься этим без вас или игнорируя ваши интересы, — кривлю губы, неопределённо махая рукой, — мне вот вообще не импонирует. Да и смысла в этом никакого не будет. Всё-же, ваше позитивное впечатление для меня куда важнее мимолётного любопытства… Которого у меня, считайте, и вовсе нет! — нарочито громко говорю и этак бочком-бочком смещаюсь, подальше от внезапно сделавшей в нашу сторону шаг, русалки.

— Сайзо-кун… — и вновь мне приходится терпеть на себе этот странный взгляд, идущий вкупе с покрасневшими щеками и трогательно сложенными перед грудью руками.

— Идёмте, — подхватываю их под локти и веду дальше, пока они ещё чего-то ненужного не предложили. Или пока к нам не подошёл ещё некто в той же степени не потребный. Или пока ещё что не произошло, чего я даже предсказать не смогу. И так далее!..

Не считая момента с заставившим меня чуть напрячься русалками, в целом, ознакомлением с имеющимися клубами и их представителями мы остались более чем довольны — по крайней мере, это всё было весело.

* * *

— Ладушки! Спасибо всем за то, что вступили в мой клуб! — пружинящей походкой заняла место за кафедрой Некономэ, подняв перед нашими глазами довольно потёртый образец газеты. — Итак, начнём работу клуба журналистики академии Ёкай!

Кабинет клуба журналистики изнутри мало чем напоминал тот смутный образ, который мне запомнился по мультику: стены украшены плакатами с цитатами каких-то, наверное, известных японских журналистов, тут и там можно увидеть образцы газетных статей и фотографии мероприятий, которые освещали участники кружка в прошлом. Сама по себе комната клуба была среднего размера, светлая и просторная, с большими окнами, через которые проникает естественный свет. В углу стоял книжный шкаф с подборкой книг по журналистике, словарями по теме и какими-то справочниками. На одной из стен — галерея с лучшими выпусками школьной газеты за последние годы (которая, по понятным причинам, уже довольно давненько не обновлялась), среди которых удивительно часто были статьи некоей Сэн, также по совместительству являющейся прошлым Президентом клуба — такая себе девочка-Цезарь, кто и жнец, и швец и на трубе дудец. Был и приметный большой круглый стол в центре комнаты, за которым участники кружка могли бы, наверное, обсудить темы новых выпусков и коллективно поработать над материалами. Несколько рабочих столов вдоль стен, оборудованных компьютерами и принтерами — не уверен, насколько крутыми, в теме я не шибко разбираюсь, но выглядели они достаточно внушительно. Что порадовало отдельно — так это удобные стулья с мягкими сиденьями, чтобы можно было долго работать без дискомфорта, а не типичные школьные табуретки, от которых задница становится квадратной и начинает болеть уже через пару часов сидения. Так что кресла я уже успел заценить, как и диван в углу — для отдыха, неформальных обсуждений и всего такого прочего, для чего ещё только человеку может понадобиться диван. За учительницей, сверху над доской, висят плакаты-памятки с этапами создания газеты: от сбора информации до верстки и печати. На подоконниках стоят горшки с комнатными растениями, которые добавляют ещё немного уюта в и без того приятное убранство комнаты. На столе — потёртая, но явно любимая настольная лампа, обклеенная какими-то наклейками, стикерами и имеющая следы ручного ремонта по средствам, кто бы сомневался, синей изоленты, на которой держался отколовшийся уголок.

Очень миленько.

Даже одного взгляда на кабинет хватало, чтобы понять, что убили на его обустройство очень и очень много времени, подойдя к делу с любовью и ответственностью, из-за чего даже я, впервые здесь оказавшийся, непроизвольно поддался навеянному ощущению уюта и комфорта. И всё бы ничего, но было одно но: молча окидываю взглядом пустой кабинет, где кроме нас с девчонками и сенсея, никого больше не было. Вообще никого. Не было настолько, что я готов поклясться, будто неиронично слышал стрёкот сверчков. Разумеется я знал, что в клубе на данный момент остался один только боборотень и что почти весь прошлый состав разбежался после выпуска предыдущего президента и остальных третьегодок, а также из-за последовавшего за этим конфликта с комитетом общественной безопасности, но… Одно дело знать постфактум и особенно над этим не задумываться, но другое… Начнём с того, что я не совсем понимал, каким образом клуб ещё не расформировали — раньше как-то не задумался, но по на деле ведь, его и правда уже давно прикрыть должны были, нет? Потому как, даже с учётом президента (до этого одного и единственного), нас в общей сумме даже теперь было всего четверо, при условии, что любой клуб или секция обязаны иметь минимум пятеро участников, иначе администрация школы их быстро и без лишних сантиментов распустит. Тем не менее, не беря в расчёт даже то, что в нашем новом кружке долгое время была просто жутчайшая нехватка членов, его, этот клуб, всё же до сих пор не прикрыли. Даже не смотря на фактическое отсутствие какой-либо активности и минимальных признаков жизнедеятельности как таковых. Газета не выходит уже что-то около пары-тройки месяцев. Предположим, Некономэ-сенсей сумела выбить отсрочку для своего детища под предлогом выпуска из академии ''старой гвардии'' и необходимости новому президенту времени на то, чтобы набрать ''свежего мяса'', но тогда… Во первых, пока опустим вопрос того, как она вообще сумела выбить для своих подопечных такую преференцию, но даже с ней — не уверен, что журналюгам дали времени хотя бы до конца этого семестра, скорее… Хм, ну может, что-то около ещё месяца-полутора? Не уверен, но предположим. Тем не менее: Некономэ, в самом лучшем случае, до начала второго семестра, необходимо всех недостающих участников набрать. Чем она и занялась, собственно.

И в результате чего, одним из означенных участников, в добровольно-принудительном порядке стал, собственно, один скромный недо-тролль — за которым прицепом последовали ещё и Мока с Мизори. На самом деле, если сенсей примерно на это и рассчитывала, ''выкупая'' меня у Хаджи, то… Ну, могу ей только похлопать. С чувством и стоя.

— … — Девчонки рядом со мной… Да и я сам, слишком задумавшись или просто чего-то ещё ожидая, молчали, словно рыбы об лёд. Впрочем, в отличии от меня, Мока показала себя чуть более открытой к диалогу: — Эм, а нас что... И правда только трое?

— А это проблема?.. — вопросительно наклонила голову к плечику Мизоре; с ней всё было понятно — ей чем меньше незнакомых людей поблизости, тем лучше и комфортнее.

— Ну… Если нас и правда трое, то… Разве нам не понадобятся ещё участники? — Мока в своей излюбленной манере коснулась губ подушечкой указательного пальца.

— Скажешь тоже! — светлый хвостик нервно мотнул белой кисточкой, лицо же учительница, впрочем, сумела сохранить спокойным и жизнерадостным. — Разумеется, скоро сюда подойдёт президент нашего клуба!

… Я так чувствую, кошка-сенсей уж ОЧЕНЬ не хочет терять кураторскую прибавку к зарплате. Или тут нечто личное, хм?

— Ясненько… — протянула Мока, кивая и…

Тишина.

Тишина не скажу, что неловкая (для снегурки уж точно!), но я прямо чувствовал, как по виску сенсея с каждой секундой ожидания стекает всё более и более тугая капля метафорического пота. И как всё сильнее растёт желание покусать одного незадачливого блохастика — сами собой разумеющиеся издержки взаимоотношений кошачьих с собачьими, я полагаю. Лишь отмечу, что посмотреть на такое со стороны, при условии что оно меня никак не коснётся, я был бы совершенно не против! Картина должна была бы получиться просто неповторимой, хах.

— А что мы должны делать? — робко спросила Мока, явно пытаясь развеять витавшую вокруг и отчётливо ощутимую неловкость хоть как-то.

— В основном, выпускать школьную газету! — промурлыкала блондинка, то и дело косясь излишне доброжелательным взглядом на дверь в кабинет. — Для этого вы должны будете научиться собирать слухи, проверять их достоверность, общаться с другими учениками, в общем, делать всё, что делают люди в этой профессии!

Взгляд непроизвольно скосился в сторону Мизори… Которая его заметила и с абсолютно невозмутимым лицом показала мне левой рукой «V». Представшая в воображении картина, где она с записной книжкой сидит в кустах и делает заметки о том, кто что как и с кем делает или не делает… Была на диво убедительна. Да, это вполне в её духе. В конце концов, она первое время со мной исключительно в подобной манере и взаимодействовала, при том так, что я вроде бы её и замечал, но чувствуется мне, что отнюдь не всегда и не везде… Хотя, момент когда Мизори вместо того, чтобы нормально сидеть на уроке, зависла на карнизе за окном кабинета, через Цукунэ буравя взглядом мою щеку… Ну, тогда мы с человеком искренне вздрогнули.

— И каковы, хм… Границы допустимого? Включая щепетильные моменты, как то вмешательство в личную жизнь, либо же… «Пороченье чести отдельных студентов и учителей»? — решил сразу дать шанс кошке расставить все точки над «И», хотя бы намекнув нам на настоящие причины развала старого состава клуба. — Слышал, что Коя-сенпай не очень одобрял работу нашего кружка в прошлом году. Правда, конечно, правдой, но что-то мне подсказывает, что если мы не хотим очередного, — небольшая пауза, чтобы мои слова точно дошли, — перерыва в деятельности, то некоторые темы нам лучше всеми силами постараться не затрагивать, да?

Я прямо в деталях проследил, как стремительно меняется лицо блондинки от моего вопроса. Да и отвечать она не спешила, закусив губу и медленно начав снимать очки, чтобы положить те на стол рядом с собой и начать также неспешно массировать переносицу. Взгляд её ушел куда-то по диагонали и вверх от меня, она явно то ли пыталась потянуть время, то ли думала, как лучше сформулировать мысль в слова, и при этом сделать это так, чтобы не отпугнуть новичков вдруг открывшейся информацией о, как оказалось, имеющихся разногласиях клуба с достаточно сильным и влиятельным в рамках академии монстром. Она быстро поняла, что я был — ''плюс-минус-лапоть'' — в курсе ситуации, и как смутно заметно, по крайней мере, испытывала облегчение от того, что не спешил свалить отсюда вот прямо сразу же и впереди собственного крика. Тем не менее, сам факт моей осведомлённости несколько сбил с толку сенсея, ведь кроме меня, оставалось ещё и девчонки, которые вполне могли бы вдруг сказать «до связи» и, перекинув меня через своё хрупкое женское плечо, утащить вместе с собой в любой другой клуб, и плевать, что у меня уже подписана форма на вступление (не смотря на которую, я просто могу сказать Президенту в лицо, что ухожу, сразу же, как только его увижу) — потому что это было бы вполне в духе взаимоотношений монстров.

К её счастью, долго всем этим заниматься и изображать бурную работу мысли на лице ей не пришлось, ведь, наконец, скрипнули отодвинутые в сторону дверные створки, запуская внутрь новое лицо.

— Простите! — давая учителю повод избежать ответа на мой неприятный вопрос, показал свою физиономию один из наиболее сильных монстров в академии. — Извиняюсь, народ, опоздал в первый же день…

Под тихий облегчённый выдох Некономэ, мы получили возможность рассмотреть нынешнего Президента нашего нового клуба: выглядел он как рослый и хорошо сложенный парень с зачёсанными назад и чуть вьющимися черными волосами примерно до уровня плеч, которые удерживала красная повязка, не давая тем падать на глаза. Чистая кожа, блестящие зелёные глаза с чуть вытянутым но не заострённым зрачком, приятное лицо с высоким носом и выраженными скулами, а также привычная мужская школьная форма, которую он носил без каких-либо изменений или авторских доработок, как то было к примеру у Мизоре — разве что верхнюю пуговицы рубашки расстегнул, и ходил без галстука. Дркгих аксессуаров сверх названной повязки парень также не носил, показывая целые уши и свободные от каких-либо украшений или побрякушек кисти и пальцы рук… Сейчас придерживающие несколько огромных и очень роскошных букетов роз.

— Поздравляю со вступлением! — парень попытался улыбнуться своей самой обольстительной улыбкой, сверкнув белоснежными зубами и показав чуть заострённые клыки. — Меня зовут Мориока Гинней, я президент клуба журналистики. Приятно познакомиться!

… Отдав цветы Мизори и Моке, тот начал распаляться в комплиментах и похвалах, говоря стройно и даже красиво. Но только мне было на это плевать, поскольку:

— Ты?!

— Вы?!

… На нас во все оба-два глаза пялилась одна хорошо мне знакомая синеволосая особа, до этого с напускной улыбкой на лице и таким же роскошным букетом в руках, шедшая за вервольфом хвостиком. Пережив первичное удивление и даже не меняя выражения лица, а наоборот, став ещё более ошеломлённой — она начала пялиться и на Моку, осыпать комплиментами которую сейчас во всю старался Гинней, казалось, напрочь забыв о суккубе, которую подобное явное пренебрежение заметно, что кольнуло достаточно болезненно. Мизори на этом фоне осталась практически незамеченной, как и спешащая бочком-бочком покинуть класс и явно решившая оставить все объяснения и донесение нам ''политики партии'' на президента клуба, Некономэ-сенсей.

Так, я помню, что она, Куруму то бишь, тоже вроде как должна была попереться, в изначальной вариации событий, за Цукунэ в клуб журналистики, но сейчас… Сейчас-то она что здесь забыла? Мы и близко не в настолько хороших отношениях (в принципе не в хороших), чтобы я был тому причиной, как и любая из девчонок. Гинней… Не уверен, но учитывая, что он успел прославиться тем ещё ловеласом, может быть, он таки сумел каким-то образом уговорить дьяволицу к своему клубу присоединиться? Ну а что, на рожу он объективно хорош собой — может и как раз во вкусе Куроно, вот она и повелась… Ну либо это просто такое очень удачное совпадение, что она без каких-либо дополнительных наводок умудрилась выбрать тот же самый клуб, что и мы. Во что верится, конечно, с трудом, но исключать возможности подобного всё же не стоит.

— Вы знакомы?.. — не отпуская своей улыбки, спросил всё также строящий из себя стереотипного ''хорошего парня'' Гинней. — Хотя да, вы же из одного класса, о чём это я? — быстро поправился он, сам найдя ответ на свой вопрос. — Я встретил Куроно-сан по пути в кабинет. Некономэ-сенсей, — чуть удивлённый взгляд в сторону захлопнувшейся и чуть не прищемившей хвост двери, — так же, как и вас, настоятельно предложила ей присоединиться к нам, на что Куроно-сан согласилась.

— Ага… — то есть, это очередная кошкина пакость. — Вот как, значит, будем работать вместе… Куроно-сан. Что-ж, приятной нам совместной деятельности.

— В-Взаимно, — немного стушевалась она под моим взглядом на уровне чуть выше её глаз. — Позаботьтесь обо мне, Комия-сан, Акашия-сан, и… — и глупый взгляд на снегурку, когда синеволосая поняла, что не сможет так сразу назвать её имя.

— Шираюки Мизори, — просто и незатейливо представилась та, перекинув в другой уголок рта палочку от своего леденца; после чего, заметив сложные переглядывания между нами двумя и окинув похолодевшим взглядом внушительный, особенно при её скромном росте, бюст собеседницы, выдала: — Будешь приставать к Комии-куну — убью.

— Ува-а-а?!...

Было сказано веско и без намёка на шутку, что вкупе с упавшей на градус-два температурой в непосредственной близости от её тела, а также пронзительным и пугающе безразличным взглядом — не оставляло совершенно никакого шанса на то, что это была просто несерьёзная шуточка. Особенно это подчёркивал в секунду промёрзший насквозь и раскрошившийся на осколки букет роз… А ведь они выглядели дорогими. Даже жалко стало ни в чём неповинные цветочки. В конце концов, они всего лишь оказались не в том месте и не в то время… Не в тех руках, я бы даже сказал.

— Жестоко, — была согласна со мной так же и Мока, с грустью наблюдавшая за уничтожением роз и искренне любящая разные цветочки. — Могла бы просто мне отдать…

— Так-так-так, девчата, — парень кинул сначала на Мизори, а после и на меня, удивлённый взгляд, — давайте не надо никого убивать или калечить, ладно? Мы всё же теперь одна команда, которой предстоит работать вместе до окончания учёбы, помните?

— Да сдался мне твой Комия! — громко воспротивилась дьяволица, чуть покраснев лицом и прячась за спину Гиннея, откуда показала нам язык, оттянув нижнее веко громко «бе»-кнув. — Психованная!

Мизори ничего не ответила, но явно подобралась ко мне поближе. Мока всё также поджимала губы, продолжая смотреть на начинающие таять ледяные кусочки некогда пышных и живых роз. Гинней гулял между нами всеми взглядом, обтекая и явно не понимая, кого ему вообще подсунула Некономэ. Ну, а я пытался хотя бы примерно представить, как вообще теперь должна развиваться деятельность клуба при учёте незакрытого гештальта с ''перевоспитанием'' и вразумлением одного блудного Суккуба, всё ещё, кажется, точившего на нашу компашку зуб… По крайней мере на Моку точно, с чуть меньшей вероятностью и на меня, за то что ПОСМЕЛ сопротивляться её Шарму, и с наименьшей — а хотя, уже не уверен, после её-то слов, — вероятностью, на Шираюки. После случившегося, учитывая что она меня не добила ещё тогда, в медпункте, не думаю, что она действительно готова идти на совсем уж крайние меры в деле разрешения выдуманного ею конфликта, но тем не менее, при желании, она более чем может всем нам ещё подгадить, как по мелочи, так и не очень. Методами как силовыми, так и гораздо более тонкими. Остаётся только надеяться, что вервольф свою подопечную, в случае чего, будет отдёргивать от совсем уж дикой дичи — при его-то силе, значительной даже без фактора лунного света, это должно быть совершенно не трудно. Да и, пока что, он здесь единственный, у кого с ней ровные нейтральные отношения, а не хрен пойми что, как у нас.

— Итак, — привлёк внимание к себе, встав и чуть хлопнув по парте ладошкой, — я задавал этот вопрос Некономэ-сенсей, но она избежала ответа, так что спрашиваю сейчас у вас, сенпай: что с комитетом делать будем?

— Комитет?.. — недоуменно уточнила прятавшаяся за оборотнем девушка. — А что с ним не так?

— А нам надо что-то с ним делать, ха-ха? — лицо парня скривилось в точности так же, как до этого у сенсея, после чего он всё-таки внёс некоторую ясность. — Они не должны нас трогать, старое… Недопонимание улажено, так что сейчас мы можем спокойно продолжить нашу клубную деятельность.

— Но к комитету не лезем, да? — расшифровав, что он имел ввиду, киваю. — Но насколько я понял, ситуации с клубом изначально была способом Кои-сенпая показать свою власть. Так что не уверен, что он так просто её отпустит… Хм, может, стоит попытаться с ним как-то это обсудить, чтобы к нам точно претензий потом не было?

— Нет нужды, — резче, чем видимо того хотел, дёрнул неприязненно плечом зеленоглазый, отчётливо скривившись будто от зубной боли. — Нас трогать не станут, так что просто работаем в штатном режиме…

— С чего бы нам перед кем-то отчитываться?! — искренне удивилась Куруму, надувшись возмущением. — Что ты за трус такой, что сразу под комитет лечь хочешь?

— С того, что иначе они поспособствуют уже второму нашему закрытию, — пожимаю плечами, игнорируя резкие слова девушки, — знаем, плавали. Но да ладно, если большой босс говорит, что всё нормально, то так и есть, не буду спорить.

— В клубе не будет смысла, если мы пойдём на поводу комитета и будем закрывать глаза на неудобные им факты, — с искренней злостью на ситуацию и на означенный комитет, проговорил оборотень, пряча руки в карманы, и кажется, сжимая те в кулаки. — Но и продолжать вести газету как было изначально мы не можем себе позволить… Не знаю, дайте мне немного времени, я что-нибудь придумаю на случай, если Коя опять начнёт задираться.

— А что случилось-то? — как примерная ученица, подняла руку вампирша, выглядя искренне заинтересованной. — Я поняла, что что-то не так с представителями общественной безопасности, но конкретнее никто так и не объяснил…

— Если коротко, — видя, что стушевавшийся второгодка не очень-то и горит желанием вдаваться в подробности, беру слово сам. — Вышла статья в школьной газете о том, какой комитет плохой и как он злоупотребляет своими правами. Что, закономерно, означенному комитету не понравилось и его глава вместе со своими прихлебателями нанесли клубу своеобразный ''визит вежливости'', по итогу которого отпинали всех оставшихся после выпуска третьегодок членов, жёстко взяв под своё… Хм, пусть будет ''курирование'' — выпуск газеты, с угрозой в виде нового избиения в случае, если клуб опять напишет что-то, что Кое не понравится. Из-за чего оттуда и начали сбегать массово участники, пока не остался только текущий президент, — кивок в сторону оборотня, — и мы, набранные в особом порядке Некономэ-сенсей новички.

— Всё было, — явно не оценивший часть про то, где их «отпинали» и бывший лично свидетелем названных событий (сиречь одним из тех, кого отпинали), Гинней смотрел на меня чуть обиженно-недовольно, — немного не так…

— Ну, я же поэтому и сказал: «кратко», — пожимаю плечами, видя как загрузились все девчата вокруг, явно о таких нюансах этого клуба и не подозревавшие. — Желания вдаваться в подробности особенно нет, да и знание ситуации у меня, в общем-то, исключительно поверхностное и основанное только на слухах.

— Хм… Всё ещё не поздно отказаться от вступления? — тем не менее, задала этот вопрос дьяволица, смотря на сенпая ОЧЕНЬ неуютным взглядом. — Некономэ-сенсей ничего мне про такие подробности не рассказывала…

— Д-да ладно тебе, Куроно-сан, — тут же, к явному облегчению Гиннея, принялась ту отговаривать Мока. — Всё не так и плохо, верно? Да и это ещё не факт, что комитет и в самом деле захочет нам что-то сделать…

— Не захочет, — уверенно… и максимально лживо заявил оборотень, смотря на Куроно со всей искренностью, какую в моменте только смог в себе отыскать. — Да и кроме как к нам цепляться, у него есть ещё другие дела.

— А если всё же захочет? — суккуба сложила в защитном жесте руки под своей массивной грудью, явно не очень-то поверив провалившему скилл-чек на убеждение оборотню. — Откуда вообще такая уверенность?

— Да ладно тебе, — Гинней посмотрел на меня немного устало, даже не смотря на то, что я в целом планировал высказаться на его стороне; всё же, если бы я изначально эту тему не поднял, то такого муторного знакомства у нас всех и не было бы. — Покинуть клуб мы всегда успеем, но сможем ли найти ещё один такой же? Да, печатать газету может быть муторно, — взгляд в сторону специального инвентаря, для этого предназначенного, — но как минимум, этот клуб целиком и полностью наш, и в нём мы можем делать практически всё, что захотим. Да и никто к нам цепляться не будет, так как и нет здесь никого кроме нас…

— Хм… — явно задумалась над сказанным синеволосая. — Тоже верно.

— Давайте хотя бы попробуем! — радостно заявила Мока, заставив Куруми скривиться, как от зубной боли. — Я думаю, будет очень весело!

— Ага… Очень… — явно не разделяла её энтузиазма дьяволица.

— Пока Сайзо-кун состоит в клубе — я никуда не уйду… — односложно заявила Мизори, не выражая на лице ни единой эмоции… Успел заметить, что это у неё было чем-то вроде защитного механизма, когда она общается с незнакомцами либо же очень стесняется.

— Ну, коли единогласно, — игнорирую возмущённый взгляд со стороны суккубы, — то, как президент, начинай уже читать нам вводную, Мориока-сан. Или типа того, что там по плану.

— Можно просто Гин. Или Гинни, — махнул рукой парень, кинув мимоходом на Моку заинтересованный взгляд и чуть улыбнувшись; он встал за кафедру, где немногим ранее до этого стояла Некономэ-сенсей и, облокотившись на ту, продолжил: — Среди вас я единственный второкурсник, так что, если возникнут вопросы касательно клубной деятельности, то смело задавайте их мне и не стесняйтесь, договорились? — видя, как девчонки непроизвольно отступили от него на полшага или около того, явно ощутив попытку парня казаться крутым и надёжным, он немного смешался, но тут же продолжил говорить дальше, как ни в чём не бывало. — Хм-м-м, итак. Сначала, думаю, проясню что это вообще за клуб и с чем его едят: как понятно по названию, в первую очередь мы нацелены на выпуск газеты со статьями о всех важных происшествиях, касающихся школьной жизни и разных событий, наподобие фестивалей и праздников. Иногда можем даже публиковать рекламу, за определённую, разумеется, ответную благодарность, — лицо парня прочертила улыбка. — Но это, как сами понимаете, мы вслух стараемся шибко не оглашать, хотя все и так всё знают. Что по трудовому процессу? — и тут улыбка поблекла, если не сказать, что исчезла вовсе. — Ну, ради материала для репортажей нам порой придётся попадать в сложные и даже отчасти опасные ситуации… Как с комитетом, да, хотя это всё же особый случай. Тем не менее, даже без него — легко не будет, даже не надейтесь. Раз уж вступили, будьте готовы поработать, понятненько? — видя, что последние слова явно не прибавили никому энтузиазма, кроме, разве что, Моки, воспринимавшей их скорее как обещание чего-то интересного и едва ли не приключений, Гин перешёл к более лёгкому и беззаботному тону: — Ну же, смелее! Давайте просто начнём и будем получать от процесса удовольствие, а все эти нудные беседы оставим на потом, ладно? — и, словно пытаясь утвердить свои слова, он поднял перед глазами лист А4 с написанным там планом действий. — Вот, это наша афиша на ближайшее время, повесьте-ка её на ближайшую стену.

Не видя особенного возражения со стороны новичков, улыбнулся чуть более искренне и расслабленно парень.

— Акашия-сан, Куроно-сан, не могли бы вы…

— Без проблем, — не даю парню провернуть задуманное и выхожу вперёд, беря афишу в руку и подхватывая стул, который ставлю под стеной и, встав на него, прикладываю бумажку к пустому месту над доской. — Достаточно высоко, сенпай? Или мне её в какую сторону сдвинуть?

— Хм-хм, — явно чуть расстроился такому моему проявлению инициативы блохастый. — Я хотел, чтобы это сделали девушки…

— Ага, и чтобы они в юбках на стул забрались? — весело фыркаю, видя, как девчонкам приходит определённое осознание. — Да ты тот ещё шалун, Гин-сенпай! Выходит, я тебе ненароком зрелище испортил, да? Что-ж, извиняюсь.

— Ха-ха, да что ты, что ты… — почувствовав три направленных на него недобрых взгляда, состроил дурачка пошедший на попятную старшекурсник. — Придумаешь тоже. Разумеется, у меня и в мыслях подобного не было. Я не из тех, кто себя так убого ведёт. Нонсенс, ха-ха. — и принялся отрицательно махать ладонью, не убирая с лица легкомысленного выражения.

А морду кирпичом хорошо ведь держит — не знай наверняка, может даже и поверил бы ему.

— Да как скажешь. — пожимаю плечами, после чего обращаюсь к другому разумному. — Мока, как там, ровно?

— Да, в самый раз, Сайзо-кун!

Чувствую, с этим щеночком будет ещё куча подобных ситуаций, м-да… Остаётся только надеяться, что ничего слишком дикого он не выкинет, хотя, кто знает, как ему с полнолуния мозги вывернет и что он на этой почве натворить решит.

* * *

* — В каноне Крестика, вампиров по непонятным причинам в принципе от любой чистой воды корёжит, что является то ли следствием неправильной трактовки автором конкретно данного, отдельно взятого, поверья, то ли является попыткой как-то компенсировать тот факт, что местным вампирам абсолютно плевать на солнце. В рамках моего фика — это касается не вообще всей воды, а только проточной. Вот такой я сам себе на уме злобный буратино, уму-уму.