Перевёрнутый Крест (гет)

… Знаете, как бывает?

Вот стоишь ты утром у окна, свежий ветерок шевелит волосы, где-то поют птички, переливающиеся солнечные блики играют на стенах домов, ничего нигде не болит, не покалывает и даже не выпирает излишними складками, а сердце наполняется миром и благодатью… Вот у меня было именно это, только с одним ма-а-аленьким уточнением.

Я с каждым мигом всё более ясно понимал, что подступаю к краю бездны, за которым только безграничное отчаянье и неотвратимый нервный срыв.

Воздух здесь, хоть и свежий, но отчётливо отдаёт каким-то неприятным кисло-сладким привкусом то ли гниения, то ли чьего-то разложения — более эфемерным и потусторонним, нежели реальным, но всё же; на роли тех самых «поющих птичек» здесь — весьма матёрые хриплые вороны, неустанно поглядывающие на всех вокруг с очевидным и очень уж напрягающим гастрономическим интересом и целым морем этакого инквизиторско-дознавательского подозрение в своих бездонных черных глазках, с пугающим проблеском близкого к человеческому интеллекта; блики солнца здесь исключительно ржаво-рыжие, падающие с какого-то вырвиглазного кислотно-жёлтого неба, да и на стенах домов они играют, всех как на подбор, исключительно серых, мрачных, треснувших, со сходящей отделкой и словно бы никогда не обновляемой побелкой, точно в старых советских хрущёвках… Нет, и того хуже; да и мое вроде бы близкое к идеальному ощущение тела физического было плотно замешано на хреновом ощущение тела духовного, ментального, энергетически-аурного и так далее по списку инфоцыганских терминов. Я буквально ощущал стремление своего серого вещества к затуханию на неопределённый отрезок времени под давлением всё подступающей истерики.

Ну а ещё, «мир и благодать» в моей коннотации были уже скорее смирением с жестокой действительностью и внутренним принятием окружающего пи**еца как чего-то неотвратимого, недопустить пришествие которого даже пытаться такому скромному мне будет бессмысленно.

Проблема была даже не в том, где я был, а в том, что я попал… Попал в чёртову гаремную японскую мангу практически двадцатилетней давности. Попал в тело ''жуткого и ужасного'' монстра, всю жизнь прожившего в социуме таких же монстров и давно привычного к таким ''замечательным'' вещам, как повальные убийства, каннибализм, изнасилования — и все те прочие популярные монстрячьи развлечения, идущие дальше по списку.

Но даже это не являлось бы особой проблемой, если бы сам ''ацццкий монстер'' повёл себя как полагается сказочной тварюшке, ну там, циклопу какому, огру, троллю… Тому самому троллю, к числу которых изначальный хозяин тела считается наиболее близким по официальному положению в монстрячем социуме и своей жуть как понасмешенной крови. Если бы вот этот вот недо-тролль, откликающийся на имя-фамилию «Сайзо Комия», хотя бы, ну не знаю, просто сделал ЧТО-ТО, на звериных инстинктах и собственной воле вытолкнув посторонний разум, либо просто отметил тот, и потом как-то подавил или проглотил бы, выкинув нафиг из своего чудесно-магического тела или что-то подобное — тогда бы всё было в целом понятно. Потому как, ну, где я, самый простой и усреднённый человек, а где эта неведомая, волшебная и сверхъестественная, научно-необъяснимая, да ещё и полноценно-разумная херня? Но нет — конкретно этот троллина, будто в качестве оправдания своей принадлежности к числу троллей не сказочных, но тех самых, не менее легендарных — форумных, — так не сделал. Этот ленивый ублюдок вообще никак не сделал! Словно бы специально ломая все имеющиеся ожидания и попросту над теми насмехаясь с привычной для своей братии мудачностью!

Наверное, ничего не сделал… Не знаю. Вернее, не помню. Меня пугает сам факт, что личность этого Сайзо могла раствориться во мне, стать частью меня…

Попытка разгрузить напряжённо гоняющий мысли мозг привела к тому, что я наверное уже в десятый раз обошёл свою комнату в общежитии, проверив все полки, шкафчики, укромные закутки, комоды, тумбочки и чуть ли не вылизав в ней каждый угол. Сам не знаю, зачем, но я почему-то был уверен, что именно такое бесцельное скитание из одного угла в другой мне что-то принесёт… По крайней мере, это позволило мне занять себя чем-то, просто чтобы не сойти с ума или не закатить истерику. К чему я, на самом деле, был достаточно близок. Сам не понял, в какой конкретно момент сел на кровать и часа этак на три тупо залип в одну точку, кажется даже не моргая, не двигаясь с места и вообще практически не шевелясь.

Как бы то ни было, стоило сразу же прояснить перед собой один момент — когда сознание вынырнуло из небытия, вот этого вот индивида уже не было. Вернее, я уже не мог чётко отделить себя от… кого-то ещё. В теле был только я и никого постороннего. И само по себе это было бы ещё не очень страшно, давая массу вариантов, вроде попыток установить, где я, чьё это тело, почему это оно так послушно отвечает на мои полуосмысленные пожелания и, словно текучий пластилин, преображается в соответствии с сиесекудными эмоциональными порывами… Ну и прочие трогательные моменты самоидентификации в новом мире и в незнакомом организме с суперспособностями, со всеми полагающимися по регламенту стадиями, вроде шока, отрицания, агрессии, торга, депрессии и принятия. Но увы, никто не был со мной так милосерден и вся память прошлого владельца тела имелась в наличии полностью и целиком с самого начала, будучи доступна как своя собственная. Нет, не так. Она и была моей. Словно это я всю жизнь прожил в этом теле, а не кто-то посторонний. Что всячески убивало моё понимание ситуации и любые надежды на оправдание тем, чтобы отмахнуться от себя и своих поступков, просто сказав, что они и не мои, что я ничего не делал, и вообще это всё Комия…

Но и это было бы не так критично, если бы я мог осознавать себя тем самым Комия Сайзо, ну или хотя бы испытывать подозрения, что я могу им быть, по типу «вернулась память прошлой жизни». Облом, однако, ждал меня и здесь, так как я прекрасно чувствовал, где мои воспоминания, а где воспоминания названного разумного — да, они сливались в единое полотно, словно кадры на плёнке, порой так что я начинал теряться в последовательности своих жизней, но я всё ещё легко мог отделить воспоминания свои от воспоминаний Сайзо, и ни на секунду не ассоциировал себя с ним. Вот вообще никак, хотя спокойно мог погрузиться даже в самые отдалённые дебри его памяти и, с какими-то пугающими спокойствием и отстранённостью, прошерстить те, на выходе даже выдавая что-то похожее на безразличное принятие. Из серии: «окей, этот Комия был той ещё мразью, я принял к сведению. Посмотрим, как уже сам покажу себя в его теле» — и всё. Просто и обыденно, от чего только лишь ещё более некомфортно, если мысленно прокручивать на фоне запись с особенно мерзотными и ублюдскими поступками означенного Сайзо. Теми самыми, из перечня «любимых монстрячих развлечений».

В итоге, вот уже несколько часов я постигал глубины термина «задница» на примере собственного положения…

Всего два слова: «гаремное аниме».

Причем не то, в котором ты оказался на позиции богоизбранного и расцелованного госпожой фортуной во все незагорелые места, ''Обычного Японского Школьника''. Скорее уж я тут оказался третьестепенным и абсолютно незначительным антагонистом дня, доля которого, это позорно отхватить от главного героя (или, что более вероятно, учитывая основной жанр этого мира — одной из его пассий) в начале истории, и после затеряться в сюжете, либо умерев в более поздних арках во время трусливой попытки как-то напакостить местной итерации ''Гарри-Ты-Волшебника'', либо став тому прихвостнем и сподвижником. Или, как там ещё обычно заканчивали подобные персонажи? Ну, кроме того что немногословно исчезали навсегда из истории.

Да

Достаточно было увидеть своё лицо в зеркале, чтобы отбросить последние сомнения, но и без этого, исходя из воспоминания моего предшественника, тешить себя какими-то пустыми надеждами я даже не думал — всё одно бессмысленно.

Это была она.

Кромешная… глубокая…

Жопа. Во всей своей кучерявой смрадной красе. Причем, по степени волосатости, квадратности и отсутствия эстетической привлекательности, можно смело рассудить, — что однозначно не женская. И близко не женская. В разрезе чего фраза «через тернии к звёздам» — становится последней, которую я сейчас хотел бы услышать.

Не буду упоминать, сколько точно прошло времени с моего полноценного осознания себя собой, но лишь отмечу, что всё было… Если чуть-чуть подумать, то, откровенно говоря — не так уж и плохо, как могло бы быть. Не то чтобы прямо хорошо, но и не настолько ужасно, как могло бы быть при совсем уж дерьмовом развитии событий. Нет, свои слова о том, что нахожусь в жопе, я обратно брать и не подумаю, но по крайней мере, я хотя бы знаю, в общих чертах, в каком мире оказался в результате этого своего, хм, попаданчества. Даже, кажется, узнаю этого недо-тролля не только по полученной от него же памяти, но и уже чисто как эпизодического персонажа одной анимешки… в большей степени, мне он запомнился исключительно тем, что при первом просмотре я его сам для себя мысленного обозначил как «пиратский Дио у нас дома», за счет определённой схожести этого товарища с одним куда как более мразотным блондинистым качком-бодибилдером с любовью к зелёной помаде.

Так и живем, хм!

Надо ли говорить, что ни единой осмысленной идеи касательно того, как и почему я оказался здесь, в чужом теле и в чужом мире — у меня не было? Вот просто не было, но если следовать идее вселенской симметрии и созависимости, то, раз уж где-то прибыло, логично будет предположить, что где-то также и убыло. Закон равноценного обмена во всей своей красе, бл!.. Вот и буду исходить из него, пока что взяв на веру, что предыдущее моё тело — либо померло, либо стало вместилищем для кого-то ещё, такого же попаданца-неудачника. Только, хех, тогда такому товарищу я мог бы лишь позавидовать. По крайней мере, в обозримом будущем моего мира никаких Дракул желающих помирить имеющих друг к другу претензии людей и монстров путем массовых геноцидов что первых, что вторых, чтобы те кто выжил, таки объединилась перед лицом получившегося в лице этого психованного вампира всеобщего пугала — не было, и быть, вроде как, не планировало.

Чего не скажешь о этом мире…

Н-да…

Не найдя ничего в данный момент лучшего, я просто упал на пол комнаты и принялся с упоением отжиматься. Чтобы где-то ещё часа через полтора упасть обессиленной куклой на пол, залитой потом и тяжело сопящей.

Мысли… Мыслей не стало меньше, но теперь, по крайне мере, они хотя бы приняли некую стройность и оформленную последовательность, из-за чего внутреннее напряжение и лёгкая паника чуть-чуть отступили.

Встав с пола и отряхнув испачканную рубаху (н-да, а не пылесосили здесь давно — кажется, вообще никогда), я унылой тучей поплёлся на кухню. Не переставая думать, само собой.

Важный момент, от которого буквально зависит вся моя будущая жизнь, но который я не знаю, как можно проверить в данном временном отрезке. Это я о том, какая вариация событий ждет конкретно меня — та, которая изначально фигурировала в манге, либо же та, которую показали уже в аниме? Потому как если первая, то, ну… Это абзац и конечная остановка. Потому как Дракула. Эта скотина та ещё НЁХ, даже по меркам местных «Тёмных Лордов», самых толстых жаб в монстрячьем социуме, не то, что по скромным моим. Вернее, меркам Сайзо.

Серьёзно, в последних главах Розария, возрождённый Дракула умудрился положить на лопатки японские силы самообороны со всеми их танками и истребителями, при том не сильно отвлекаясь от сражения сразу с двумя Тёмными Лордами (или тремя, учитывая что тело последнего он буквально ассимилировал в себя) и их подтанцовки в виде главного героя со всей его командой, при том что сам протагонист и его главная пассия на тот момент оба уже уверенно перешли в категорию Шинсо-Вампиров, то бишь местных максимально чистокровных вампиров-прародителей, этаких носферату, каждый из которых далеко за рамками монстров S-ранга, являющихся по идее пиком силы любого другого вида монстров. И которых, Шинсо то бишь, кроме матери Моки, самой Акашии и Дракулы, вроде как и нет больше — по крайней мере, отец местной принцессы кровососов в их число точно не входит, хотя и славится самым мощным (по крайней мере, в Японии) вампиром на одном с Тёмными Лордами уровне.

Другой вопрос правда, насколько показанный отец Моки (который по совместительству как раз является главной самого крупного и влиятельного вампирского клана Японии) на самом деле является её отцом, поскольку, терзают меня смутные сомнения, что реальный родитель розоволосой, это как раз Дракула, который, если я правильно запомнил инфу с вики, то ли друг детства матери Акашии, то ли вообще её приёмный опекун/брат/родитель. Да и что-то про родство с линией крови Дракулы так же было в отношении главного героя сказано кем-то из всё той же тройки лордов, что, с учетом того малозначительного момента, в котором вампиром главного героя сделала как раз Мока — вполне наводит на мысли.

… Хм, слишком много «вроде», «если я не ошибаюсь» и прочей неточности — что не может не напрягать. Но к сожалению, чего-чего, а вот уверенности в воспоминаниях о этом откровенно посредственном тайтле — у меня не было. И так потрошу закоулки памяти по этой теме, как могу.

Сам я, то бишь Комия Сайзо, согласно всё той же классификации, по которой вампиры Шинсо тут сильно так за пределами ранга S — мелочь всего лишь Е-ранга, или около того. Был бы повыше, будь чистокровным троллем, но чего нет, того нет. Стоит ли говорить, что Дракуле даже внимания на меня обращать не нужно, чтобы убить? Кажется, хватит одного его присутствия где-то в относительном отдалении, чтобы меня расплющило тонким блинчиком, особенно вспоминая, как всё того же Сайзо плющило от высвобожденной ауры одной Моки, когда та впервые сняла свой ограничивающий крестик, ещё не проявив силу крови Шинсо хотя бы вполовину. Тут уже как не пыжься, шансов что-то сделать против Дракулы всё равно не будет. По крайней мере, у сегодняшнего меня с имеющимися в обозримом будущем возможностями. Хоть на поклон к директору иди, пытаясь нащупать путь к становлению если не сильнее, то хотя бы живучее. Или быстрее — не победить, так свалить как можно дальше, чтобы под горячую руку не попасть.

А ведь Дракула, если ничего не сделать, должен показать свою клыкастую черноглазую физиономию уже… где-то года через два-три, если верить смутным воспоминаниям примерно десятилетней давности, когда я чисто из мимолётного любопытства заглянул в тематическую статью на вики, искренне удивившись информации, что в Розарии оказывается всё это время был свой Дракула, которого в аниме попросту не показали. Или показали, но я этого не помню. Говорю же, давно смотрел, причем урывками и не полностью. Ну а мангу и вовсе не читал, так, заглянул как-то одним глазком в середину и конец, просто оценить рисовку первоисточника, не более. И, сейчас это встало мне боком. Обидно вообще-то, надо было раньше сильнее по разным гаремникам угорать — но кто же знал, что подобное не иронично может когда-то пригодится в жизни?

Как же сложно. Хоть ложись и помирай… Только вот, сдаваться, так ничего и не попробовав сделать, ой как не хочется. Да и унизительно это, в первую очередь для моей, всё же, несколько раздутой остатками наследия Сайзо, гордыни. В конце концов, это ведь ещё не факт, что оказался я именно в манга-версии сюжета, верно? Если это окажется миром аниме, то, вообще, волноваться мне практически не о чем. Ну да, будет в будущем пара опасных и неприятных моментов, да, мне ещё в обязательном порядке прилетит по шее… Но вот опасности для жизни, кажется, быть не должно в принципе, хм? Потому как, пока манга была относительно серьёзным приключением для главного героя в потустороннем мире, где была и реальная опасность, и куча смертей (пусть и только второстепенных, незначительных для сюжета персонажей), и определённая неоднозначность, аниме — это… Это именно что классический, ненапряжный и откровенно тупой гаремник, который больше простенькая комедия, чем что-то ещё. Там даже смертей персонажей вроде как вообще не было, в отличии от всё того же первоисточника. Увлечения автора которого всякими ужастиками и классическими историями про монстров было очевидно — слишком уж сильно выкладывался художник при отрисовке всякой непотребной нечисти, настолько, что даже мне, человеку максимально от изобразительного искусства далёкому, в свое время была заметна та страсть, которую мангака вкладывал в дизайн и проработку монстров.

Хах, ну, предположим, себя я чутка обнадежил, даже не так стрёмно теперь о будущем задумываться, хотя тревожная испарина до сих пор холодит лоб. И тем не менее, присев сейчас снова на свою кровать и поставив перед собой вполне четкий, однозначные вопрос, сначала по известному сюжету, а после и тому, как следуя этому сюжету, я мог бы усилиться — я приходил в выводам не то чтобы сильно обнадёживающим. Самое простое и очевидное — подкатить к Моке раньше главного героя, став её первым другом и любимым блюдом, чтобы в случае напряжённой ситуации, та не постеснялась меня захиллить своей высокородной голубой кровью подлунной аристократки, обратив… вот тут вопрос. В идеале, конечно, стать бы вампиром, но помнится, по манге с этим были какие-то проблемы, из серии, что Цукунэ впадал в состояние подобное режиму кровавого берсерка, сначала отбегав свое в виде безмозглого гуля-упыря, и только сильно позже, таки научившись обращаться с Йоки, наконец дошел до становления полноценным вампиром, причем, сразу крутым, одним из числа тех самых сверхвампиров ''Шинсо''. И то, ему пришлось сначала изрядно мутировать, прокачаться у местного мастера боевых искусств, отхватить несколько смертельных ран, помариноваться что-то около года или двух в вампирской силе — и только после этого парень вышел на тот самый свой пиковый уровень… По крайне мере, если верить всё той же англоязычной Вики.

Предположим, я и так монстр, и я от прибавления мощной вампирской Йоки к своей собственной, с ума не сойду, или по крайней мере, сойду не настолько сильно, как мог бы простой человек без опыта оперирования демонической силой, но даже так, шанса сразу стать вампиров можно не ожидать. Причем, сразу по целой куче причин — начиная тем, что я, всё же, не Цукунэ, то бишь не главный герой гаремника с нерушимой сюжетной бронёй, и заканчивая тем… Что я, так-то, не человек, кровь которого могла бы угодить гастрономическим пристрастиям вампира, вследствие чего также возникает вопрос — а смогу ли вообще, чисто физиологически, стать вампиром, или это возможно только для людей? Ну а также, возвращаясь к теме поднятой буквально пару секунд назад — тем, что я до сих пор не знаю, в какой из двух существующих вариаций Розария я попал, что, вообще-то, играет едва ли не главную роль, потому как вампиром Цукунэ стал от перелитой Мокой крови только в событиях манги.

Ходя взад и вперед по кухне, расположенной прямо в моей комнате (хотя я бы скорее сказал, этакой микро-квартирке) в общежитии, я очень напряжённо обдумывал ситуацию, не обращая внимания ни на что более.

Кровь Моки… Силой её забирать бессмысленно, даже опасно для жизни и здоровья, надеяться же что розоволосая поделится ею с кем-то, кроме своего возлюбленного-избранника — просто тупо. Потому как Мока пусть вампирша и нестандартная, я бы даже сказал, что особо шибко уникальная, да и по сути своей добрая и прямо таки до нелепого наивная, по крайней мере, если верить показанному в аниме — она, тем не менее, всё ещё вампир. А у этих ребяток отношение к своей крови и её возможностям ну уж очень трепетное и своеобразное. Даже у таких, как леди Акашия… Или правильнее будет сказать, особенно у таких, как леди Акашия?

Кроме крови главной героини… Опять таки, есть вариант с тем, чтобы всем таким красивым мною, подкатить к директору на тему боевого развития, или хотя бы попытаться что-то отдалённое полезное нащупать в библиотеках, которых в академии, вот так чудо, больше одной. Та что с пометкой ''ограниченный доступ'' — точно должна иметь что-то хотя бы немного по теме схожее. Ах да, ещё как дополнение к этому варианту, попытаться стать магом-колдуном-ведьмаком, к счастью, теоретический учитель в лице… той лоли-ведьмочки, чьё имя я не помню, но которая вроде как появится чуть позже по сюжету — цель относительно лёгкая, надо будет просто спасти её своевременно от нападок одноклассников, и как минимум, начальной симпатией я обзаведусь, а там уж малышка и просветит меня на тему чародейских таинств, и может, чему-то подучит. Определённый резерв Йоки я имею, так что на творение магии, в теории, должен быть способен, но надо еще посмотреть, как оно там на практике будет, может, какие-то особые требования-условия есть, которые не позволят так просто реализовать эту мою задумку с приобщением к потусторонним искусствам?

Что ещё? Да в целом… Вроде как всё. Разве что, в памяти есть что-то про разные ведьмачьи зелья и безделушки, что могут оказаться полезны, и… Артефакты? Точно помню про тот самый крестик Моки (который так-то фигурирует аж в названии самого тайтла, в котором описываются события этого мира), и-и-и… Что-то про волшебную плеть под названием «Бельмонт», что фигурировала в манге больше как отсылка на Стокера и Кастльванию, но ЛОР'но, всё же, являлась довольно крутой реликвией аж целого легендарного охотника на вампиров и прочую нечисть, и которая сейчас должна храниться где-то в закромах директора. Эту плеть еще использовал главный герой во время своих попыток обучиться контролировать Йоки, больше, правда, её нигде практически не засветив. Ах да, ещё, во всё той же манге, если моя дырявая что сито память мне не изменяет, была вампирша с какой-то крутой катаной, не помню её свойств или хотя бы примерного описания, но вроде как она тоже была не самой обычной — пространство резала, или типа того.

Кроме становления вампиром, приобретения махровых стрелял и стукалок, а так же обучения магии… Вроде как в сюжете больше особо и не фигурировало каких-то способов стать сильнее самому. Но этого по прежнему крайне МАЛО (именно большими буквами и именно жирным курсивом), в случае если я таки оказался в манга-версии этого мира и мне предстоит пободаться с Дракулой, или хотя бы, пережить его возвращение, это если быть реалистом. А значит что? А значит — коль не можешь стать сильнее сам, найди себе достаточно крутого и брутального друга-товарища, что вытащит твою жопу нередимой из ставшей особенно жаркой заварушки… Вероятные союзники, да? Ну, мысля в таком ключе, первым делом, разумеется, приходит на ум всё та же, не раз мною за сегодня упомянутая Акашия Мока, которая вообще местная главная героиня и ''дочь папиного друга'', вокруг чьей персоны будут крутиться почти все сколь либо значимые события местного канона. И я, как не странно, даже не скажу, что сблизиться с ней будет так уж трудно. Вернее, одна трудность таки имеется, но к самой Моке она относится постольку-поскольку, а также имеет конкретные имя-фамилию. Да-да-да, Аоно Цукунэ, главный герой и чертовски удачливый засранец, которому предполагается года через три войти в немногочисленные ряды вампиров-прародителей. И который конкретно в текущий момент ничего из себя не должен представлять… Вроде как. Уверенным быть в этом я не могу, хотя бы потому, что местный директор, по какой-то неназванной причине, всё же обратил (или ещё обратит в недалёком будущем, тут не уверен) на него свое исключительное тёмнолордское внимание, приняв в академию — что уже более чем красноречиво говорит о неординарности комрада Цукунэ. Потому как — это в тупом гаремнике практически без сюжета, я могу принять подобное ''досадное недоразумение'', что в академию целиком и исключительно для нечисти, сквозь особо навороченный лично директором барьер, сумел проникнуть совершенно обычный человек без каких-либо сверхъестественных отличительных особенностей. Да и, чёрт возьми, мы в мире японского гаремника!

Кто-то скажет, что я слишком часто повторяюсь, но я ему отвечу, что конкретно это словосочетания — я повторять не устану вообще никогда, чтобы ни на секунду этого факта даже не подумалось забыть! Я скажу, что «попал в мир японского гаремника» ровно столько раз, сколько этого от меня потребуется ситуацией!

Да и, я скорее готов поставить последние целые панталоны (метафорические, естество, — Сайзо такого фасона не носил, что ожидаемо) на совсем уж немыслимые варианты развития событий, в которых подтвердится бытие Цукунэ да хоть сыном/племянником/внуком/реинкарнацией Дракулы, ну или, если брать ''по скидке'' — хотя бы кого-то из Тёмных Лордов; даже это более ожидаемо, чем то, что наш ИЗБРАННЫЙ — действительно окажется всего лишь обычным человеком. Нет, серьезно, это же закон жанра! Не может эталонный ОЯШ не иметь за плечами какого-то ''плот армора'' и выделяющего его ориджина, просто потому, что не может. Потому что не работает это так!

И, в свете подобных фактов, вполне закономерно встаёт вопрос — а чё мне с этим всем из себя таким красивым парнем вообще делать-то? Уж точно не убивать его или типа того — в отличие от своего предшественника, я разумный может не высоких моральных принципов, но уж точно не чудище, что будет без реальных причин убивать в целом-то неплохого (пусть и безраздельно ТУПОРЫЛОГО, — прости, Цукунэ, но это чистая правда!) незнакомца, ничего мне ещё не сделавшего. Даже больше скажу, подавляющее большинство не совсем уж отбитых монстров так тоже делать не станет, по крайней мере, из числа тех реальных монстров, которых я знаю по памяти и опыту приснопамятного Сайзо. Эти ребята, пусть и совершенно не прочь во время какой-то своей межличностной конфронтации, достигшей крайней степени накала, удавить без лишней жалости недоброжелателя-соперника, но и они, так просто и без чёткого конфликта интересов, не станут отбирать чью-то жизнь. Даже если речь про таких откровенно мерзопакостных и отбитых представителей, как пожертвовавший в мою пользу телом, недо-тролль. Пусть и в случае с последним, больше роль играть будет именно нежелание разбираться с последующими за убийством разбирательствами и несомыми этим процессом неудобствами. Но даже так, не смотря на подлинные причины, сам факт остаётся действительным.

Щелкнул включившийся чайник… Э-э, точно, я же поставил воду, очень уж попить хотел, пока вот это вот всё обдумываю. И забыл уже, настолько сильно ушел в себя.

Ложка стукнула о белый фарфор посуды, и свежий кипяток поднялся к носу с подхваченными частичками дешёвого и довольно слабого травяного сбора в пакетиках, запаренного уже не единожды. Или что там вместо натуральных листьев сейчас по таким пакетикам распихивают? Хотя, наверное, лучше и не знать.

… Честно, пусть даже я испытываю крайнее отторжение при мысли удавить по тихой Цукунэ, но вот уже идею как-то безболезненного того спровадить я не то, чтобы находил неправильной, а даже совсем наоборот, был очень даже и не против ту реализовать в какой-либо интерпретации. Да хотя бы, поступить на каноничный манер: подкатить к парню после занятий и демонстративно разломав валун какой или стену (важное, к слову, примечание — проверить позже физическую силу; пусть память Комии и уверяла, что я вполне способен ломать голыми руками бетон даже без трансформации в свою недо-троллиную форму, подобные моменты были всё же не тем, что следовало спускать на тормозах и никак не проверять собственнолично), и тут же ''мягко и ненавязчиво'' помочь парнишке прийти к логичной в общем-то мысли, что ему всё таки будет безопаснее свалить отсюда по добру, по здорову. Главное потом не слишком навязчиво подкатывать к Моке, а то помнится, именно попытка Сайзо изнасиловать грустную из-за ухода её первого друга-завтрака вампиршу, стала тем мотивационным триггером, что заставил Аоно остаться в академии, хотя казалось бы, он уже практически сел в автобус и умчался на всех порах прочь.

По крайней мере, вот эта вот идея со сливом Цукунэ вызвала у меня очень уж недюжий и совершенно искренний энтузиазм… Если бы только не одно но. Вернее, целых два: первое и самое логичное — Аоно буквально так и просится стать волноломом, который первым встретит все грядущие сюжетные напасти лицом к лицу, предоставив персонально мне пространство для манёвра и уже более вдумчивого разбирательства со всем свалившимся сверху дерьмом. Да и, не уверен, что без Цукунэ получится снять с Моки крестик, а без снятого крестика — можно сразу напяливать белые тапочки и ложиться в удобный гробик сбитый мне точно под размер, даже не дожидаясь событий манги. Без «Внутренней» Моки я не разберусь и с проблемами даже из чисто анимешных арок, пусть хоть соберу вокруг себя всю каноничную группу поддержки и ещё кого-то сверху доберу. Ни о каком Дракуле и речи быть не может — банально не доживу. Да и, честно сказать, не особенно верится мне, что Цукунэ вообще удастся слить, как бы я не старался. Потому как, опять же — директор. Я уже упоминал, что тот имеет к человеческому мальчишке какой-то свой предельно мутный интерес, и что-то мне подсказывает, что просто так вырваться из своих цепких рук он парню не позволит, даже если тот не даст заднюю при подаче заявления на отчисление, как опять же должно было стать при непреднамеренном содействии каноничного Сайзо в недалеком будущем.

И, собственно, по этим вот причинам в отношении Цукунэ остается только одна стратегия — просто не лезть на него больше необходимого, не пытаться спровоцировать его уход, не стараться вставлять ему палки в колёса и вообще, насколько возможно, пытаться строить из себя пай-мальчика, хотя бы перед Мокой, в надежде обрести её симпатию, с робкой же надеждой на маловероятное обращение меня вампиром в случае, если особенно сильно отхвачу. Ну чисто на правах если не объекта романтического интереса, то хотя бы, хорошего знакомого и даже друга.

Стукнул о стол ныне пустой стакан, а я с любопытством покосился на уже пустой чайник… Это я что, пока мысли по черепу гонял, уже литра три воды выпил? Круто, что ещё сказать. Тяжело вздохнув, выкинул в мусорку уже побледневший от частого контакта с кипятком пакетик чая, закинув в кружку сразу три свежих и поставив новую порцию воды доходить в своем стареньком нагревальнике, недовольно зажужжавшем после щелчка кнопки. Со странным чувством ложного узнавания улыбнувшись при взгляде на видавший виды и так по-родному перевязанный синей изолентой провод, вернулся на свой стул и скосив взгляд в окно, вновь обратился к мыслям.

Итак, что я всё о Моке да о Моке? Опять таки, я сейчас был в мире японского гаремника, и здесь кроме двух главных герой, была ещё чуть ли не целая орда интересных и многообещающих личностей, разжиться симпатией которых я вроде даже в целом представлял себе как. Крайне условно и схематически, но ведь представлял же?!

Кроме высшей вампирши, ещё у нас на повестке дня стояла… Какая-то голубоволосая то ли дьяволица, то ли тоже вампирша, но с крыльями и когтями. А, нет, точно — суккуба! Которая могёт, умеет и практикует в контроль разума, по крайне мере, в простые но как лом эффективные Очарование или Шарм, ну что-то вроде того, чем она теоретически может вывернуть наизнанку мозги мужикам поблизости. Что хорошо — работает этот трюк только при контакте глаза-в-глаза, если ничего не путаю. Не самое конечно обнадёживающее меня ограничение, но по крайней мере, я буду знать, что пялиться в глаза всяким подозрительным большегрудым особам с цветными волосами лучше не надо — оно того, безопаснее будет, ага. На крайний случай, если уж и пялиться, то в частности которая про «большегрудая», а не про глаза… Не такое уж и сложное условие, если подумать, хм!

Как её там главный герой охмурил, правда, я сейчас не вспомню, но на то он и главный герой, чтобы проворачивать едва ли возможное чисто на интуиции и абсурдной удаче. Но как текущая стратегия, лично я просто буду стараться вести себя в стиле хорошего парня и этакого джентльмена, что без лишних слов встанет на защиту чести и достоинства незнакомых себе дьяволиц — может что-то и прокатит, тупо на везении. Суккуба эта, конечно, не запомнилась мне особенно сильной, но тут уже память и опыт Сайзо выражали отчётливый протест и спешили отметить, что чистокровная дьяволица, искренне заинтересованная в помощи тебе — просто по определению не может быть слабой, пусть даже специализация у той отнюдь не прямая конфронтация. Такого рода нечисть становится тем сильнее, чем крепче их воля, мотивация и страсть. Для суккубов же их любовь и подавно, что кровь для вампиров или луна для оборотней — она позволяет им становиться сильнее куда быстрее, чем от любых допингов и тренировок. Так что, эта девчонка действительно не может быть слабой, просто по факту.

Кроме дьяволицы… Хм, ещё есть та ведьмочка, которую я уже упоминал. Но там с ней будет просто, да и проходит она в целом по той же стати, что и прошлая мадам — надо только вести себя как образцовый рыцарь, пусть без доспеха и белого коня — и спасти лольку от опасных недоброжелателей. Делов-то! Что по остальным вероятным союзникам, которых я более или менее запомнил?.. хм… хм… О! Точно! Есть еще очень перспективный вариант с оборотнем в клубе журналистики и каким-то, вроде, тэнгу в клубе карате. Эта парочка, конечно, пусть и не благообразные девицы… Но оно-то и глубоко мне похер, потому как волки-оборотни и ветряные во́роны, это самая что ни на есть настоящая элита местного монстрячьего социума, вполне себе на одном с вампирами уровне, и пусть эти товарищи не имеют своей «Шинсо»-версии (вроде как, не уверен), в остальном, блохастые и пернатые вполне ребята крутые, и дружба даже с одним их представителем для меня окажется очень хорошим преимуществом перед всякими там вероятными недоброжелателями не шибко великого калибра. Разве что, щеночек мне вместе с блохами, очень вероятно, принесёт ещё и проблемы с местным студсоветом, который должен по идее клуб журналистики душить… Но да плевать! Там, на верхушке в студсовете, какой-то бронзовеющий от собственной голубокровности йокай сидит, не помню подробностей, но зато помню, что того всё равно спокойно запинали Мока с боборотнем… или я ошибаюсь, и на тот момент Цукунэ уже был упырем и помог этого засранца вынести? Хах… Честно — оно-то вот вообще не важно. Этот йокайчик в любом случае и близко с Дракулой не стоял — ну а там уж как-нибудь прорвёмся, все шансы имеются, так сказать. Главное только собрать правильных ребят для этого дела…

Кажется, я как-то неправильно начал оценивать опасность предстоящих к преодолению в будущем угроз, но честно, если навалиться ночью в полнолуние, когда оборотень на пике силы и с Моки сорван её крестик, да ещё по возможности подключив к этому тенгу — у главы студсовета не останется и шанса против сразу трёх высших монстров, будь он там хоть четырёхвостым, хоть пятихвостым. Или кто тут, в Японии, на роли божества из этой вот братии? Никогда не интересовался, причем, ни сам я, ни Сайзо — этот только и помнит, что многохвостые лисьи духи считаются высокопоставленной нечистью, но и всё.

Попытка сделать очередной глоток чая для успокоения нервов привела к…

— Тц-ц! — болезное шипение вырвалось само собой, стоило мне по неосторожности, вызванной глубокой задумчивостью, пролить себе на руку немного только-только вскипячённой воды, — хм-м. На удивление, не так… больно? — последнее слово я договаривал, уже смотря на свою руку.

Руку, видимо из-за резкого раздражителя и мимолётного испуга, изрядно увеличившуюся в размере и демонстрирующую частично сбросившие человеческую трансформацию вены. Это выглядело даже жутко, когда под вроде как человеческой плотью тянулись и извивались несоразмерно огромные канаты качающих кровь магистралей, которые со стороны походили на каких-то змей или ещё что-то подобное.

Смотря на это зрелище, я шумно сглотнул.

М-да. Одно дело, вроде как знать, что ты в любой момент можешь превратиться в огромную нечеловеческую ебаку, кроме антропоморфного строения, ничего более общего с homo sapiens не имеющую… И совсем другое, начать эту деталь собственной биографии в полной мере осознавать, принимать и даже, где-то на уровне безусловных рефлексов или скорее даже инстинктов или интуиции, иметь представление, знание, целый отработанный навык, как это точно можно провернуть. И ещё раз м-да… ''Повезло'' ведь мне, стать не каким-нибудь крутым инфернальным герцогом пандемониума, не потомком уважаемого зверобога или хотя бы, просто достаточно известным монстром из пусть даже самой залежавшейся сказки, — но одним из всеми презираемых Монстрелов? Ну, тех самых ребят, котор…

…

— Ха-а?

… Кружка с кипятком, только подхваченная, вывалилась из ослабевших пальцев и чудом не разбившись, упала на пол с громким стуком. На окативший всего меня кипяток я даже внимания не обратил — убедился уже, что тот даже особенно болезненным не ощущается.

Монстрелы. Они же «Отверженные». Точно. И как я мог забыть? Помнится, я только недавно рассуждал на тему, в какой я там версии сюжета Розария оказался?

Ну.

Теперь можно не сомневаться.

— Хм. Интересно, если я таки доживу до встречи с Дракулой, что мне ему сказать? Процитировать старину Хельсинга из старенького фильма, или лучше все же попробовать сделать отсылку на Дио? Ну а что, встреча с Дракулой, это однозначно сцена, в которой одновременно фигурируют блондин характерной внешности и вампир с тягой к геноциду… Да, в идеале это конечно должно быть характеристиками одного действующего лица, но, уж чего нет… — тяжёлый вздох, полный смирения и подсердечной печали. — Бл!..

* * *

Утро начинается не с кофе. И даже не с чая.

— Хух! — резкий рывок вынуждает легкие сжаться, по мышцам проносится дрожь, солёный пот холодит лоб и стекает к глазам, но я всё же не отпускаю внутреннего напряжения, прикладывая как можно больше сил в свой грубый и откровенно неловкий захват, скручивая корпус и через выход в устойчивую позицию выворачивая… — Х-ха!

— Слишком долго! — слышится голос сверху, пока я с удивлением отмечаю оказавшиеся на месте, где долю мгновения назад была моя голова, мои же ноги. — Схватился крепко, про стойку забыл, позицию для броска не дожал. Медленно, ненадёжно! Ещё раз! Не вкладывай столько сил в руки, не проваливался в свой же захват, не позволяй противнику тянуть тебя за собой!

— Д-да…

Хах!.. Очередной провал. Как раз юбилейный, ровно двадцатый. Правильно исполнить бросок так и не получилось, хотя я честно исправил вроде как имевшие место быть ранее, ошибки… Из-за чего в технике исполнения появились новые. Там не дожал, там пережал, там вообще забыл что делать надо… Трудно. Реально трудно. Никогда не ходил ни в какие секции боевых искусств, потому не совсем до этого представлял себе, как оно реально там всё работает, но сейчас, впервые попробовав себя в местном аналоге карате (вообще ни разу не спортивной его вариации, ещё и специально подправленной под сверхчеловеческие силу и гибкость монстров), понял, что это та ещё задачка — умудряться принимать одновременно правильные и достаточно стремительные решения. Ибо иначе будет вот как сейчас, когда слишком долго думавшего, как лучше будет исполнить выученный ранее бросок против оппонента непривычной комплекции, меня самого же и кинули через бедро, впечатав бестолковой в маты. Больно, унизительно, раздражающе. Оставшееся после Сайзо, хм, пусть будет ''Эго'', или как правильней назвать проявляющуюся практически рефлекторно спесь, которая особенно болезненно реагировала на любые мало-мальские неудачи, заставляя чуть ли не шипеть на своих сенпаев по клубу — активно провоцировала на конфликты. За что к слову, периодически я и отхватывал: рука сама собой легла на сросшийся после недавнего перелома нос.

Отхватывал на вполне общих для клуба основаниях.

Клуба, в который я вступил совсем недавно.

Почему именно клуб карате, который в аниме, кажется, даже не фигурировал? Ну, по большей части потому, что он пока что был единственным быстрым и реально доступным мне прямо со старта способом стать сильнее, и при этом, способом который демонстрирует хоть какой-то результат, отличный от нуля сразу, а не когда-нибудь в отдалённом будущем, до которого я ещё не факт, что вообще доживу, — банально так получалась, что время потраченное в клубе карате окупалось хоть какой-то пользой, чего не скажешь о тех же моих попытках ознакомиться с «демоническими искусствами» или магией в простонародье. Магией, которая, вот так жалость, хотя и ожидаемая — с нахрапа и без минимальной предварительной подготовки мне даваться отказалась в принципе. Даже при том, что я полноценно был способен к оперированию собственной Йоки и даже имел актуальный опыт данного действа, пусть и больше такой вот внутренне-интуитивный, когда за счет концентрации ауры в районе сломанного (спасибо сенпаям — достаточно аккуратно и чисто) носа ускорял свою естественную регенерацию. И тем не менее, для изучения хотя бы основного магического базиса, этого было всё равно недостаточно. Ну вот никак, совершенно. И это даже при том, что я, совершенно внезапно для себя, обнаружил что-то вроде… Хм, ну, пусть будет, этакого эксклюзивного попаданческого гандикапа и моего персонального, самого настоящего ''рояля в кустах''.

… И нет, у меня не нашлась вдруг взявшаяся из ниоткуда «Система». И я не нашел в себе навыка становиться сильнее за счет внезапно прорезавшейся способности воровства-поглощения-копирования чужих способностей и сил, или что там ещё обычно своему герою в разных фанфиках выписывают авторы. Нет, всё было куда как проще и примитивнее: я начал заметно лучше ощущать демоническую энергию, причем не только свою. Впрочем, сразу же поспешу отметить, что даже с таким значительным, но совершенно для меня необъяснимым и непонятным скачком в чувствительности и, как следствие, постепенно последовавшим за этим скачком улучшением контроля над своей силой, — я всё еще не был способен колдовать; и по причине недостаточного контроля в том числе, да. Даже при том, что он, этот самый контроль, улучшился чуть ли не кратно, если сравнивать только с тем, к чему привык оригинальный Сайзо.

Вообще, пределом умений моего предшественника было нечто не особенно сложное, например, такие трюки как концентрации Йоки в конечностях для смягчения удара по себе или небольшого усиления удара собственного. Даже не полноценное укрепление мышц и остального организма, а именно локальные ''всплески силы'', имевшие крайне малую эффективность относительно затрат энергии. Плюс к ним, ещё была и более интересная, ранее мной уже обозначенная способность к ускорению регенерации, но там больше заслуга не самого Сайзо и не меня, а именно что нашего наследия как тролля, пусть и ''грязнокровного''. Даже с откровенно не лучшим контролем этот приём получался одинаково неплохо что собственно у меня, что у предшественника. И этот же прием, чуть позже, навел на некоторые мысли и идеи относительно принципов оперирования энергией как таковой, но поскольку пока не одна из них так мне ничего и не принесла, я пожалуй придержу эти мысли при себе, до момента получения хотя бы какого-то результата, достойного упоминания. Просто чтобы не быть голословным.

— Бьешь ты уже неплохо, но лорды, как же херово двигаешься! — выдал один из сенпаев, что наблюдал за моей тренировкой со стороны, — тебе бы, не знаю, хм… Растяжкой что ли заняться? На шпагат садиться не заставлю, но хоть какая-то подвижность нужна. Просто потому что нам, скромным низшим, надеяться пережить удар или тем более пытаться пересилить кого-то из реально мощных монстров даже пытаться не стоит — только избегать и отводить. Иначе никак!

Был этот сенпай таким же, как и я, монстрелом (монстр плюс монгрел), который ни особыми резервами йоки, ни какими либо врождёнными техниками не обладал. Вот и давал совет, как, на его взгляд, будет лучше. И в чём-то был даже прав — если не ошибаюсь, ставшая серьёзной Мока вполне легко вынесла трансформировавшегося Сайзо с одного несерьёзного пинка, когда тот додумался встретить лицом её точёную ножку, не смотря на все условно сильные стороны и регенерацию этого балбеса, до уровня полноценного тролля конечно не дотягивающую, но средний для слабых монстров показатель всё же превышающую.

— М-м-м… И то верно, — не признать правомерности такой позиции я не мог, — пусть и хотелось бы стать настолько крутым, чтобы всякие там об меня просто клыки обламывали.

— Ну это ты загнул! — протянул басовитым тоном уже другой сенпай, тот самый, который меня и вписал головой в пол. — Ещё бы попросил, чтобы тебе королевские особи лично кофе в постель носили.

— И то верно. Но ведь помечтать же можно? — посмеиваясь, признаю не реалистичность подобных желаний.

Приняв прутяную руку от изъявившего желания помочь одноклубника, встаю чуть пошатываясь. Нда. Чердак у меня вроде крепкий даже по местным меркам, да и упал я весьма мягко, но и мужики здесь в клубе карате не простые — эти, если надо, кулаками гранитные плиты и без всякой магии ломают, на одних физически-мышечных. Монстры, одним словом.

Потратив ещё пару часов на отработку приёмов да несерьёзные спарринги, пару из которых я даже по очкам выиграл, что уже было неплохо, если сравнивать с первыми моими попытками что-то в стиле карате изобразить, я таки послушал совета более опытного товарища, когда представилось свободное время. То бишь, под ненавязчивым приглядом, здесь же, прямо в клубе, принялся себя ''растягивать''. В очередной раз при этом подивившись работе своего нового тела, несколько… очень сильно мне непривычного. В том плане, что до своего попаданчества я был щуплым мужичком ростом ниже среднего, всего метр шестьдесят два от земли, из-за чего вполне ожидаемо комплексовал когда-то в юности. С возрастом это конечно прошло, но внезапно, вернулось смутным воспоминанием сейчас, когда я с удивлением и каким-то непривычным внутренним трепетом, пусть и не сразу, но осознал себя смотрящим на всех вокруг с немыслимых для старого меня двух метров высоты, — будто на стремянку залез, право слово. Но даже не рост был главной причиной моего удивления, что на самом деле даже как-то неожиданно, но факт: я не путался в движениях и не запинался на ровном месте даже на первых порах вживания в тело Комии.

Нет, главной причиной испытывать удивление и приподнимать по этому поводу в недоумении бровь, лично для меня, стала какая-то… Хм, пластичность нового тела?

Я сейчас подразумеваю даже не способность перекидываться между формами монстра и человека, а тот факт, насколько быстро тело Комии, пусть широкоплечего и внушительного, но явно не утруждавшего себя физическими упражнениями — начало изменяться в результате уже моих тренировок в клубе. Не уверен конечно, но думается мне, что простой человек, даже обладающий лучшим из возможного метаболизмом, не смог бы скинуть столько ''пуза'', сколько скинул за эту пару дней я. Шутка ли, но пока нормальные люди со своей обычной физиологией тратят месяцы, чтобы похудеть, я умудрился сбросить жира на что-то около процента или двух от всей массы тела, и это буквально за считанные дни, даже недели не понадобилось. Из-за чего стали куда как более эстетично проглядываться имеющиеся мышцы… Жаль, что не по причине увеличения своего объёма, но ладно, и то хлеб.

Правда, к сожалению, кроме становления моего тела немногим более привлекательным, ничего особенно не поменялось. Да, я стал незначительно более лёгким, что должно позитивно сказаться на моей подвижности… Но где-то тут и начинали проявляться уже не только положительные стороны моей новой монстрельской физиологии. В частности то, что она… Словно вообще не была рассчитана на хоть какую-то ловкость или мобильность. Да, я сильный, могу сломать бетонную стену кулаком даже без трансформации, да, я достаточно крепкий, чтобы даже в человеческой форме спокойно елозить кухонным ножом себе по коже без всякого вреда телу, да, повышенная регенерация вкупе с выносливостью проявляет себя во всей красе когда надо зарастить ранку или быстро отойти от выматывающей тренировки… Но вот конкретно уже ловкости мне не перепало от слова совсем. Могу за счёт сильных мышц довольно быстро рвануть с места по прямой, но вот если придётся маневрировать или показывать какие-то чудеса акробатики, то там я уже целиком и полностью на уровне простого человека идентичной комплекции, если и того не хуже.

Что я и пытался исправить… Без видимых пока результатов. Но и Рим не за день строился, так что, предположим, я просто ещё не накопил некоей критической массы сигналов к тому, что телу не хватает именно гибкости, в ответ на которые моя врождённая монстрячья способность к изменению тела поняла бы, что ''надо что-то менять''. По крайней мере, именно на неё я списывал своё стремительное похудение и вполне обоснованно считал, что необходимость качать гибкость она тоже как-то прочувствует и всё же подкинет мне очередной рояль, за пару месяцев превратив если не в ''человека-резиновое-изделие'', то хотя бы выведя на уровень хорошо-тренированного профессионального гимнаста.

Мечты, мечты, тем не менее, имеющие своё обоснование и подкреплённые определённой логикой, пусть и пока неизвестно, насколько правомерной.

— Итак, — обратился занимавшийся моей тренировкой сенпай, когда я быстренько смочил горло водой, — как насчет попробовать йогу?

* * *

Печально и грустно идя враскорячку походкой неуверенного в завтрашнем дне кавалериста, я был готов проклясть на чем свет стоит всех «доброходов» из числа одноклубников, что заметив, как надо мной издевается Муги-сан — тот сенпай, что первым взялся помогать с тренировками, — вдруг с чего-то тоже загорелись идеей предложить мне варианты развития гибкости, по итогу, вот совсем без шуток или каких-либо преувеличений, едва меня не разорвав на сувениры.

Начнем с того, что у меня только за первые часа полтора таких измывательств, ноги-руки минимум трижды из суставных впадин выворачивались! И закончим тем, что если бы не моя регенерация (серьёзно, я уже на неё реально молиться начал), без скорой медицинской помощи мне после такого сеанса карательной йоги было бы не оправиться… Да даже так, не смотря что прошли уже практически сутки, я ещё не до конца отошёл от всех потрясений, то и дело ощущая уколы боли по всему телу! Меня будто и правда там если не убить, так покалечить пытались! Н-да… Монстры — личности весьма увлекающиеся, все и поголовно, и если уж взялись за какое-то дело, то практически всегда доводят его либо до конца, либо до абсурда. Ну или умудряются совместить обе эти крайности, да, это тоже бывает не редко.

Чувствовал я себя сейчас выжатым лимоном, над которым ещё и грязно надругались, и в идеале, хотел бы ничего не делать ещё денёк или хотя бы пару часов, но к сожалению, подобной роскоши мне было не положено, чай, день сегодня не простой — приветственная церемония и начало учебного семестра на носу. Уже практически все, кто должен был, по общежитиям расселились. Либо же наоборот с них съехали, если речь о выпустившихся третьегодках. На сегодня у нас назначены та самая церемония, которая будет проведена в спортивном зале, один ''как бы урок'', где нам прочитают вводную, дадут познакомиться друг с другом и вообще академией, после чего, либо еще чуть помаринуют, либо отпустят. Реальные занятия начнутся уже завтра, с утра, сегодня же, планировалось что-то вроде этакой прелюдии.

В общем-то, смотря на встающее ржаво-рыжее солнце, я даже признавал, что встал слишком рано, поскольку до любого из планируемых на сегодня мероприятий осталось действительно много времени, которое я мог бы потратить на сладкий сон в своей постели… Но как бы того не хотелось, понимание, что именно сегодня наконец-то завертятся каноничные события, не давало мне с удовольствием сопеть в подушку.

И вот, я подходил к автобусной остановке, где, по идее, планирует впервые показаться на мои глаза многострадальный, чтобы ему там до конца жизни искалось, главный герой. Живой. Настоящий. Реальный. Самый реальный и самый настоящий ОЯШ. Та неведома зверушка, что по степени своей необычности и чудесатости делает как стоячих даже всяких демонов, вампиров и кицуне. Потому что умудряется выжить там, где не выжил бы и любой из Тёмных Лордов. Потому что в его арсенале личных умений есть скилл обольщения уровнем даже выше, чем у любого из инкубов, и потому что это — тот, кто своей силой дружбы способен уконтропупить даже Дракулу. Тот самый протагонист гаремника, про которых в определённых кругах ходит столько мемов, шуток и анекдотов, что мне даже стрёмно к нему просто близко подходить.

От всё же в какой-то момент мелькнувшей мысли «давить броненосец пока тот чайник» я отказался с концами, пусть и с огромным внутренним противлением. Потому как, ну, что бы я там не говорил, но иметь у себя прямо под боком непонятную условно-человеческую хрень, потенциально способную дорасти до уровня, на котором названная хрень без всяких преувеличений или иносказаний, могла бы раздавить меня чуть не силой мысли, было… Напрягающе, выражаясь очень мягко и тактично. Даже в разы более напрягающе, чем личная встреча с каким-нибудь директором или Мокой, не то чтобы более слабыми, но куда как более предсказуемыми, в отличие от Цукунэ. Причём конкретно этот парень делал мне настолько некомфортно, что я даже не был уверен, а надо ли мне оно вообще, лишний раз с этим чудом природы пересекаться?

Но хотя бы проконтролировать его по началу я должен, если уж не становиться сразу закадычными друзьями. Или не надо? Что мне вообще могут принести хорошие отношения с местным протагонистом? Кроме проблем, разумеется. Хм… Ну, как минимум — он может прикрыть меня своей сюжетной бронёй. В конце концов, это уже клише, что друзья главного героя или хотя бы просто приближенные к нему положительные персонажи всегда выживают, даже в самых серьёзных переделках, просто потому что потеря персонажа, который хоть немного публике нравился, может оттолкнуть часть этой самой публике.

В данный момент я как-то не мог не признать, что из всех только возможных вариантов, мне даже повезло с пунктом попадания — по крайней мере, это не какая-нибудь «Игра Престолов», где публика ровно наоборот, только с затаённым интересом и ожидала, кто же из пачки персонажей двинет кони следующим — там на хоть какой-то плот армор может было даже не мечтать надеяться, просто потому что от него эффект был бы ровно обратным от ожидаемого мною.

Первая, третья, пятая… Перевалило за второй десяток минут, а автобуса всё не было. Я уж было даже подумывать начал, что упустил момент, когда наконец услышал этот долгожданный звук трущихся о асфальт крупных шин. Пока что, ещё едва уловимый и совсем в отдалении, но это однозначно был шум приближающегося автобуса. Шутка ли, но у меня в ту же секунду прямо от сердца отлегло, хотя я точно и не скажу, по какой конкретно причине… Или вернее, по какой из них в большей степени.

Попытавшись разглядеть в виднеющееся окно водителя, заметил лишь два жёлтых огонька, светящихся под неестественно жирной тенью от форменной фуражки, а также мрачную усмешку с зажатой в зубах чадящей сигарой… И, мне показалось, или этот мужик этак заговорчески ухмыльнулся вот конкретно мне сейчас? Неприятно так, будто говоря: «а я знаю, хе-хе…» — при этом, абсолютно не уточняя, что он там точно знает и как к этому относится. Жутко! Нет, честно, прямо стрёмно. Я конечно помню что местный водитель был персоной крайне мутной и, вроде даже, очень влиятельной, но кем он там конкретно является и на что теоретически способен, я был уже не в курсе.

Но то, как он на меня этими своими лампочками сверкает… Конечно, я не мог поклясться, что всем мной описанным не было обычное проявление лично моей паранойи.

И тем не менее.

Пока же я пытался унять демарш сотен мурашек, резко взбунтовавшихся по всему телу, автобус остановился буквально в паре от меня метров:

— Приехали, сынок, — козырнув головным убором, предупредил мужчина единственного пассажира, жутковато усмехнувшись, — будь осторожен, академия Ёкай — страшное место, хе-хе-хе…

Стоило только недоумённо оглядывающемуся парнишке покинуть своё место, а его сумкам только-только коснуться земли — как двери за ним захлопнулись, и водитель, в очередной раз засмеявшись в своём стиле, довольно шустро свалил в закат, подняв за собой целое облако пыли… И кинув напоследок в мою сторону ещё один многообещающий взгляд своих жёлтых огоньков, всё такой же гнетущий и заставляющий внутреннее чувство опасности панически долбить в тревожный барабан.

Чёрт, да он это специально!

— Старый хрен! — недовольный голос сорвался этому пугалу вслед, выражая всё моё внутреннее раздражение.

По крайней мере радует, что не на меня одного старик произвел впечатление — вон, новенький тоже стоит нелепой статуей самому себя и потерянно хлопает по сторонам глазами… Ан нет, уже перестал, стоило только громыхнуть на небе молнии, сверкнувшей практически одновременно с разошедшимся по всей территории под барьером, звуком. Он то и заставил брюнетика с сумками отмереть и начать как-то затравленно осматривать местный пейзаж. Ну да, не очень жизнерадостный, но какой есть — местные, правда, от восторга перед ним чуть не кипятком ссутся.

Привыкнет, хех.

— М-м-м, — парень достал из кармана школьных брюк старую-добрую раскладушку… неожиданно гламурного розового цвета, кхм, и пробурчав себе под нос что-то на тему местных видов, попытался сделать вызов; разумеется, безуспешно — всё же барьер отрезает академию в том числе и от практически всей связи. — Только что ловил же, блин… И что это за место? Такое мрачное.

— Выглядит, как декорация к дешёвому ужастику, да? — и тут потерянного мальчишку настигает мой голос, таки сохранивший саркастично-язвительные нотки, хотя я и пытался те сгладить. — Привет, ты ведь новенький, Аоно Цукунэ?

— Эм… Привет, да, это я, — парень покосился на стоявшего, прислонившись спиной к скрюченному высохшему дереву, меня, не особенно умело спрятав в голосе и взгляде волнение. — Эм, прошу прощения, но откуда ты знаешь моё имя? Ты?..

— Комия Сайзо, твой одноклассник, — попытка дружелюбно улыбнуться… успех имела весьма условный: на меня перестали смотреть совсем уж волком, но напряжения особенно не снизили. — Имя твоё узнал у классной, она же сказала, что ты ещё пока не въехал в общагу, хотя все остальные уже заселились. Вот и попросили тебя встретить, да подстраховать немного, чтобы не заблудился, проблем себе не нашел, или около того…

Цукунэ неуверенно улыбнулся, кажется, вот теперь уже действительно испытав облегчение.

— А… Вот как, спасибо, — парень неловко наклонил голову набок в типа птичьей манере и, почесав затылок, замолчал. Кажется, он не знал, что лучшего всего сказать, просто не нашел темы для продолжения диалога и, стремясь это исправить, в очередной раз окинул округу взглядом. — Э-э, это школа, там, вдалеке? Выглядит как заброшенный особняк. Жутковато…

— Хм, я бы скорее сказал «нелепо», но твой вариант тоже подходит, — подойдя поближе, я заимел прекрасную возможность рассмотреть школьника в деталях.

Средний рост, средняя комплекция, обычные каштановые волосы, карие гуляющие глаза, нескладно сидящая школьная форма в зелёных тонах, кое-как повязанный (как и у меня, кхм) красный галстук и… Простоватое, но неожиданно смазливое лицо. Хах. Хотя-я-я, общее впечатление сильно портили чуть помятая форма и глупое выражение постоянной растерянности на этом самом лице. Ему бы чуть больше уверенности, может, волосы подлиннее, да убрать это будто извиняющееся выражение, причем не только на лице, но и как будто бы во всём теле…

Короче — ОЯШ.

Эталонный такой, я бы даже сказал, цитируя одного автора из своей прошлой жизни: «сферический и в вакууме». Потому как, действительно, перед собой сейчас видел именно что стопроцентное попадание в образ.

— Ох, значит, мне не одному местная обстановка показалась…

— Можешь не продолжать — и да, не одному. — перебиваю, но тут же предельно непосредственным и ''свойским'' голосом продолжаю. — Видишь ли, это академия весьма… Необычная. И рассчитана она… На особые случаи.

— Эм… ну… — парень явно лишь сильнее почувствовал растерянность. — Как бы… Ни я, ни родители в принципе ничего не слышали о этой… Частной Академии Ёкай… — парень скосил взгляд на пугало с головой-тыквой и в забавном плаще, которое по совместительству было табличкой с названием школы и местом автобусной остановки.

— Было бы странным обратное, — пытаюсь сделать свою улыбку более приветливой и дружелюбной, только вот мой внешний вид и уже въевшаяся в тело манера поведения всё также её портили. — Всё же, эта школа не для простых детей. Ты же хотя бы об этом в курсе?

— Не для простых… В смысле, — на лице парня отразилась внезапная работа мысли, — для… Особенных, хочешь сказать? — с явной негативной коннотацией и намёком на умственную недостаточность, протянул парень, выделив слово, на котором сделал акцент, интонацией.

Сдержав рвущийся наружу гогот от подобного умозаключения и постепенно расширяющегося, не иначе как от ВЕЛИКОГО ОСОЗНАНИИ, лица парня, спешу развеять недоразумение:

— Ну, не совсем, хотя некоторые индивиды здесь явно из этой категории, ха-ха, — признаюсь, я просто не сдержался, чтобы это не сказать, — но в сущности, я всё же не об этом. Тут всё проще — эта школа буквально создана для тех, в честь кого названа.

Очередная фраза, что выбила молодого парня из равновесия. И очередной сеанс активной работы мысли, крупными буквами отразившийся на его богатом на выражения лице. Секунда, вторая, третья. Бровь парня ме-е-едленно тянется вверх, в явном признаке недоумения, а я по прежнему продолжаю смотреть на него со смесью доброжелательности и соучастия. По крайней мере, ровно настолько, насколько у меня получается отразитесь те на лице… Судя по характерным реакциям Цукунэ — получается таки не очень, м-дам, но я хотя бы стараюсь.

— Хочешь сказать… Здесь учатся… Ёкаи? — и столько сомнений в моём психическом здоровье, что даже как-то неловко становится. — Это… Какая-то местная шутка?

— Хах, ну да, — просто махаю на того рукой, буквально. — Логично, что ты не поверишь… Ну, я бы на твоем месте тоже не поверил, скажи мне кто-нибудь подобное. Ладно, забей, — рука сама собой ложится на затылок, изрядно тот лохматя. — Сам потом поймёшь, чё я имел ввиду. Так и нагляднее будет, и более доходчиво, чем если я сейчас начну распинаться соловьем.

Парень одарил меня ну о-о-очень задумчивым взглядом. Я прямо отчётливо видел, как на его лице всё увереннее отражается идея вот прямо сейчас просто сделать разворот на сто восемьдесят, и забыв про это место как про бредовый сон, свалить восвояси. Мне эта его мысль даже нравилась, более того, не осознавай бы я бессмысленность такого поступка — может даже, поддержал бы Цукунэ в этом его душевном порыве, проводив до самого выхода и даже собрав ему тесёмку в дорогу. Но, увы и ах! Как говорится: спасение утопающих, дело рук самих утопающих — мне же остается только сделать так, чтобы неуверенно пробующий воду ногой Аоно как раз в разряд этих утопающих и перешёл, а там уже, пусть барахтается, как хочет. Я в него верю, или точнее, верю в ту его около-легендарную карму гаремного протагониста. Уж она-то точно не подведёт, коли сам малец не сдюжит!..

Наверное.

Если что, я помолюсь за его душу.

— Короче, гляди, — подхожу ближе и встаю так, чтобы смотреть по направлению взгляда собеседника. — Сейчас быстро всё поясню: тебе надо вон туда, в основное здание, — показываю пальцем на виднеющееся вдалеке трехэтажное строение, построенное словно бы в викторианском стиле. — Отметиться у завуча, получить ключи от комнаты в общежитии, выслушать дальнейшие инструкции и всё вот это. И ты, конечно, можешь сейчас пойти по прямой, даром что дорога куда надо и проложена, но я бы не советовал — почти гарантированно, заблудишься. Лесной массив по пути не то чтобы совсем дикий, но как и всё здесь, нарочито мрачный и стрёмный. Оттого и очень легко запутаться, сбиться с пути, заплутать… Время ты потратишь, проще говоря. Вместо этого, — отворачиваю руку прямо в противоположную от обозначенного пути сторону, — лучше тебе пойти вон туда. Когда выйдешь на дорогу, то просто сворачиваешь направо, — новый поворот кисти и смена направления указательного пальца, — и чапаешь дальше, опять, строго по прямой. Так и выйдешь к месту. Это, конечно, крюк придётся сделать, — видя недоумение на лице юноши, понимающе киваю и тяжело вздыхаю, как бы разделяя его негатив. — Но поверь мне и моему личному опыту: лучше в первый раз пройти именно так, иначе рискуешь в том лесочке потерять времени в разы больше, чем просто завернув этот самый крюк, — опускаю руку и, ненадолго замолкая, пытаюсь вспомнить, ничего ли не забыл. — Потом уже, когда в общежитии обустроишься и времени свободного достаточно будет, сходишь в этот лесок и подучишь, каким образом через него лучше ходить, так как это всё же самая короткая дорога от остановки. В общем-то, всё, — складываю руки на груди, чуть задумчиво приподнимая подбородок. — Мне, конечно ещё в идеале стоило бы лично тебя в первый раз проводить и всё здесь показать, но тут уж прошу простить — кроме тебя, мне ещё одного новичка направить и сориентировать надо, так что, надеюсь, сам дойдёшь?

— Ум-м… Да, пожалуй, дойду, — неуверенно ответил мальчишка, — спасибо за помощь, и всего хорошего, эм, Комия-сан…

— Забей, мы ещё встретимся сегодня, если не забыл.

— Ах, да… Ну, до встречи.

— Бывай.

И он пошёл. Ага, именно в том направлении, которое я указал. Даже на секунду не допустив мысли, что какой-то левый мутный парень, при том парень внешне ну прямо до карикатурного гопарьского вида, нагородивший ему целой кучи разной пропространственной фигни — не будет с ним исключительно честен и искренен. Придурок даже краем мозга не задумался, что я могу оказаться, не знаю, просто каким-то местным хулиганом, что решил замысловато над ним приколоться и отослать вообще куда-то не туда, куда надо. И нет, Аоно меня вполне подозревал… В чём-то, связанном с моей внешностью, манерой общения и тем, как я себя веду, но точно не в том, что должно было бы смутить в аналогичной ситуации кого-то другого. Боже, я конечно помню ещё по прошлой жизни, что парнишка был недалёким… Но не настолько же! Это буквально отдаёт какой-то близкой к номинации на премию Дарвина, дуростью.

Если бы у Цукунэ было тотемное животное, оно бы выглядело как лемминг, я гарантирую.

Хмыкнув своим мыслям… Я разворачиваюсь и направляюсь прямой дорогой до академии, да-да, тем самым маршрутом, которым я посоветовал не идти Цукунэ. И посоветовал, вообще-то, достаточно искренне — там по пути действительно очень уж легко заплутать, особенно если идёшь в первый раз. А ещё где-то там, если верить моим воспоминаниям, должна была произойти первая встреча двух местных главных героев, по крайней мере, по аниме-версии. Что было в манге, не скажу, может, там Мока впервые своего суженного повстречала уже непосредственно на приветственной церемонии или в классе, за это я точно сказать ничего не могу… Не то чтобы я в принципе много за что говорил с уверенностью — это к слову, вспоминая о том, как часто у меня в мысленном обороте проявляются соответствующие вводные конструкции.

— Ну-с… С богом! — прозвучало более неуверенно и жалко, чем хотелось бы. — Хотя, вот уж кому до меня дела точно нет.

* * *

— … Берегись! — чужой голос прозвучал громко и чётко, срываясь в панический крик и привлекая внимание к своему источнику.

С испуганным лицом и зажмуренными глазами, подскочив на особенно подлой кочке (которую я ещё несколько дней назад для себя приметил, проверяя путь от остановки до академии и ожидая подобного) и нелепо трепыхаясь на ухабах и неровностях, ко мне нёсся розоловолосый болид, причем нёсся на весьма солидной скорости, навскидку точно не определю, но явно не меньше километров двадцати пяти-тридцати в час. А ведь у девчонки удивительно сильные ноги! Человека прямое столкновение на такой скорости могло и убить. Даже наиболее вероятно, что убило бы.

… Ну, если речь о обычном человеке.

Встать на пути движущегося прямо на меня байка было на удивление легко и даже практически не потребовало подстёгивания своего внутреннего мужества, хотя признаюсь, поначалу я несколько струхнул, только завидев издалека приближение ко мне данной экспозиции. Приближение, ждать которого особенно долго не пришлось: с момента, как я спровадил Цукунэ, прошло что-то около минут шести, из которых ровно минуту и тридцать семь секунд (да, я считал, кхм) я стоял на одном месте, ровно том, которое уже давненько приметил, как наиболее вероятное для столкновения с интересующей меня особой, морально готовясь… К чему угодно, на самом деле. Вплоть до того, что данная особь прекрасного пола здесь даже не покажется. Ну, а выбрал именно этот склон по пути в академию я потому, что здесь буквально всё, начиная от рельефа, степени отдаления от остановки и школы, освещения и даже моего предчувствия сходилось вместе, признавая конкретно вот эту точку вот прямо здесь — идеальной для того, чтобы выловить одну экономную вампирскую принцессу, предпочитающую обычной ходьбе кататься на велосипедах.

И, как видно, я не прогадал…

Резкий удар в грудь не то чтобы выбил из лёгких воздух, но всё же заставил чуть скривиться и напрячь мышцы, к счастью, выступающие в роли такой себе естественный брони… Весьма неплохой, к слову. Насчёт остановки даже малокалиберных пуль не уверен, но вот серьёзные удары семпаев я выдерживал с честью — а те, напомню, без всякой Йоки ломали гранитные плиты. Что как бы уже неплохой на мой взгляд показатель.

Где-то за спиной в клубах поднятой пыли грохнулся велосипед.

Времени среагировать у меня было немного, и тем не менее, я всё же успел рассудить, что пытаться остановить гонщицу вместе с её транспортным средством будет нелогично — в крайнем случае, только притормозить, и то, если другого выбора не будет. Но место этого, я попытался словить именно наездницу, смягчив ей приземление своим телом… И просто поймав на руки, м-да. Не знаю, насколько героически это выглядело со стороны, но вот лично я себя в этот момент примерно тем самым карикатурным геройчиком из приторно-романтического произведения и чувствовал, причём, геройчиком именно что максимально ''героичным'' в той самой около-насмешливой трактовке, хех. Вроде, девушки таких любят… Кстати о девушке!

Мока, чьё лицо сейчас лежало у меня на груди и демонстрировало крайнюю степень смешанных в равных долях испуга и удивления — вроде бы, не пострадала, хотя я и не особенно мягкая цель для приземления. Но даже так, никаких ран ни у неё, ни у меня, всё же, не было. Н-да, в том, чтобы быть монстром, определённо есть свои прелести. И-и-и… Ну, здравствуй, местная главная героиня и будущий любовный интерес девяносто процентов всех парней в академии. Ага, Мока, та самая — не узнать её трудно, внешность всё же довольно запоминающаяся, как и висящий на шее и крепящийся к какому-то замысловатому но весьма стильному черному ошейнику, крестик-медальон. Не уверен, из чего он сделан, но внешне выглядит будто серебряный, да и блестит характерно. Красный камень по центру же, в таком раскладе, напоминает рубин, пусть что-то мне и подсказывает, что им он не является — хотя бы потому, что выглядит уж как-то подозрительно похоже на глаз с вытянутым зрачком. Я, конечно, не весть какой знаток драгоценных камней, но думается мне, что даже обработав рубин, такого, м-м, пусть будет узора, получить вряд ли удастся. Тут что-то другое.

Хм-хм-хм… смотрю сейчас на эту особу, и понимаю, что облик у той весьма даже приятный глазу: роскошные яркие волосы, тонкая талия, длинные ноги, имеющие право называться внушительными верхние и нижние ''девяносто'', лицо весьма приятное глазу, хотя в момент, когда она ехала на меня, то и было искажено сильным испугом. Ну и, в довершение, так сказать, картины — большие насыщенно-зелёные глаза, точно изумруды. В общем, весьма и весьма миловидная особа, внешне даже немного более зрелая, чем она есть на самом деле. По крайней, так казалось — ну не пятнадцатилетняя это девчонка сейчас стояла передо мной! Вообще никак нет.

— Ой, простите… — слабый голосок прозвучал откуда-то с моей груди. — У меня голова закружилась из-за анемии и я…

Потерянный взгляд, взволнованный голос, неловкость в позе и выражении лица, неуверенность, а также что-то отдалённо похожее на страх или нервозность перед вероятно грозящими неприятностями. А ещё, кажись, она действительно испытывала какие-то проблемы со здоровьем и не очень хорошо себя чувствовала — сбитое дыхание, практически полное отсутствие внимания к окружению, невозможность сфокусироваться на чём-то конкретном… Если бы кто спросил моё мнение, я бы сказал, что она получила солнечный удар или просто сильно перегрелась — за вычетом бледной кожи, все симптомы буквально на лицо… Хм, вспоминается сцена из аниме, где Мока, встретив Цукунэ, первым же делом потянулась к парню, чтобы из него испить, вообще не проявив не капельки контроля над собой, хотя тот у неё должен быть выработан, всё же, девочка училась в человеческой школе. А в неё, без умения держать себя в рамках, она даже зачислиться не смогла бы. Так что странно было, что она прямо так кинулась на товарища Аоно, пусть даже у того потекла кровь… И что-то мне вот это уже как-то не нравится. В смысле, от этой ситуации очевидно попахивает… Я бы даже сказал, что откровенно пованивает.

И в это вот всё влез такой красивый я, причем влез предельно нагло, как слон в посудную лавку.

Если станется, что встреча Моки с Цукунэ и в самом деле была распланирована директором, исходившим из каких-то своих невнятных и бесконечно мутных мотивов… Можно сказать, что я сейчас только что насрал ему в утреннюю кашу. Не капитально, вообще не сильно… Но рецидив может быть засчитан, если я сейчас себя не пустыми мыслями накручиваю.

Короче, просто сделаю себе пометочку на будущее, что, если даже без иконичного события первой встречи, Мока и Цукунэ таки действительно сойдутся и начнут общаться, хотя бы в разрезе того, что первая будет время от времени прибегать ко второму ради ''покусаться'', то… Ну ладно, даже тогда бить тревогу будет поспешно, но лишним плюсом в пользу теории о директоре-махинаторе это всё же станет. Причем достаточно жирным, чтобы в моих глаза стать последним гвоздём в крышке гроба какой-либо веры в собственную независимость и наличие хотя бы тени контроля над ситуацией.

Но если отставить всякие параноидальные шизо-теории… Может ли быть, что вампирша просто приехала сюда «голодной»? Голодной именно тем самым вампирским голодом. Ну просто не позавтракала девочка перед приездом в новую школу, может из-за нервов, может просто не успела, может не взяла с собой пакетиков с донорской кровью. Ну с кем не бывает, рядовая же ситуация? И-и-и… это звучало логично. Очень логично. Даже слишком логично и непосредственно, чтобы в это можно было так легко поверить! Моя паранойя ну прямо таки гудит от такой видимой естественности, буквально заставляя выискивать любой намек на косо сходящиеся друг с другом фрагменты… Но такого не было.

И это напрягало ничуть не меньше, чем тот стрёмный взгляд водителя автобуса!

— Ты не ушиблась? — малость отпрянув от девушки, чтобы по крайней мере не тереться о нее грудью, оглядываю её на внешнее наличие каких-либо травм. — Ты меня напугала, знаешь ли!

— Простите, — девушка поспешила отвесить неглубокий поклон, — в следующий раз я буду осторожнее, просто… — и начала достаточно поспешно и малоразборчиво лепетать, то ли оправдываясь, то ли извиняясь.

Единственным, что смущало, был её взгляд. По прежнему словно бы отсутствующий… Но уже не совсем. Теперь в него отчётливо прибавилось что-то, напоминающее сдержанное опасение и неприятное волнение. При этом, девчонка этак затравленно постреливала взглядом своих чуть смеженных изумрудных глаз то на мой пирсинг (чей стиль немного поменялся, после того как у руля телом встал я, но не ушел совсем), то на фигуру в целом, как бы оценивая рост, то на чуть смятую форму. Я узнавал этот взгляд — с точно таким же выражением, не более чем минут десять назад, я сам оглядывал одного конкретного парнишку из числа новеньких. Н-да, не самый приятный взгляд. Даже самому совестливо стало перед Цукунэ…

… Или нет, учитывая кармическую удачу этого засранца.

— Да плевать, главное, что сама ты не пострадала. — памятуя о особенностях своей внешности, попытался сгладить настороженность дружелюбной и легкомысленной улыбкой.

— Ах-х-х, — и это даже произвело какой-то эффект, по крайней мере, во взгляде девушки чуть убавилось настороженности и прибавилось удивления вперемешку с любопытством. — Я в порядке, полностью! Просто… Немного голова кружится и…

Девушка не сумела договорить. Потому, что её прервал внезапный рёв: «Гр-р-р!», — … не иначе как ужасного чудовища. Откуда-то с направления, подозрительно близкого тому, в котором находится желудок этой… прекрасной молодой особы, ага. Губы сами собой растягиваются в просящей кирпича ухмылке а глаза каверзно поблёскивают от лицезрения столь умилительной и забавной картины.

Мока дважды хлопнула в оцепенении глазами, после чего, её лицо чуть ли не моментально укрылось едва заметной розоватой вуалью лёгкого смущения. Девушка слегка зажмурилась, после чего отвернулась куда-то в сторону и с крайним энтузиазмом и любопытством стала разглядывать какое-то деревце, показавшееся ей особенно интересным и стоящим внимания, и которое, определённо, не смотря на внешнюю посредственность — точно было ''нетаким'', как все остальные, и вот конкретно сейчас являлось наиболее достойным самого пристального из возможного, внимания!

— Знаешь, если ты проголодалась, мы можем после приветственной церемонии сходить в столовую, — не смотря на то, что звучать я старался предельно тактичным и ненавязчивым, девушка всё же достаточно характерно стушевалась. — Я Комия Сайзо, к слову. Твой одноклассник. Меня Некономе-сенсей попросила помочь новичкам, которые прибудут сегодня.

— Комия-сан, — слова о том, что моё внимание к её персоне является результатом просьбы преподавателя, явно несколько подбодрило девушку… обидно, вообще-то. — Вот как, я поняла. Я Акашия Мока, вампир… пусть так и не выгляжу, хе-хе. — легко рассмеявшись, она прикрыла рот ладошкой.

— Вампир? Вау, это круто, — с искренним удивлением отреагировал я, только вот, по причинам немного не тем, какие брала во внимание сама Акашия, — но по правилам академии раскрывать свою истинную сущность запрещено. Тебе что, никто не сказал?

— Ой! — только и было мне ответом от вскинувшей ладони ко рту девушки. — Нет, ещё ни с кем из преподавателей не разговаривала, а в академию меня… Родственники записали. — и виноватый взгляд, опущенный к земле, вкупе с совершенно нечитаемой палитрой эмоций, колыхнувшихся при упоминании родни.

… А разве ей никто не должен был хотя бы такие мелочи по новому месту пребывания прояснить? Кто там у Моки вообще до этого момента в роли опекуна был, раз уж она самых элементарных вещей не знает? И ладно бы это было чем-то, что действительно упоминается впервые непосредственно уже в самой школе — но так нет же, буквально, на бланках поступления есть отдельно прицепленный листик с перечислением всех основных и строго обязательных к соблюдению правил заведения, так что действительно о них не знать можно только если… Если ты и самих бланков-то в глаза не видел. Как и сложилось, судя по всему, в случае Моки. Которую сюда могли едва ли не задним числом оформить, как к слову и нашего великого и ужасного Цукунэ. Впрочем, когда ты сам себе директор учебного заведения, да ещё и с магическими способностями, как-то повлиять на простых человеческих бюрократов с целью продвинуть отдельные свои решения и действия, наверное, не так уж сложно.

Нет, я сейчас на полностью серьёзных основаниях заявляю, что Дамблдор местного положения мутит что-то совсем уж невнятное. Не страшное или опасное (хотя, может быть и это тоже), а именно невнятное — я даже не представляю, как следует на это реагировать.

— Вот как, — просто киваю на её последние слова, мысленно прикидывая, как побыстрее набить с ней ''очков симпатии''. — У меня вот ситуация внезапно похожая: увлёкшись игрой в бизнесмена в человеческом мире, отец виделся со мной последний раз года два назад, да и мать строит из себя ''светскую львицу'', — делаю пальцами скобочки в воздухе, — среди других семей низших монстров и пытается найти себе побольше друзей-подчинённых в подлунном мире. В итоге и выходит, что я остаюсь сам по себе практически всё время… — поделившись вообще-то реальным положением вещей в жизни, я с некоторым неудовольствием отметил, что пусть что-то похожее на тень сочувствия на лице и в эмоциях Моки проскочило, но какого-то глубинного эмоционального отклика у той не вызвало; что-ж, тогда, применим тяжёлую артиллерию. — Будем друзьями?

«БАХ!» — девушка умудрилась запнуться о свой же собственный велосипед, катимый рядом пока мы медленно шагали по направлению к виднеющемуся вдалеке зданию академии, и вписаться личиком в землю, разумеется выпятив к верху нижние девяносто и засветив исподнее.

И так, счётчик панцушотов открыт.

— Эй! Ты чего? — сказать, что я удивился, это не сказать ничего. — В порядке? Это из-за анемии? Может, тогда правда пойдём в столовую, или сразу медпункт? За пропуск приветственной церемонии нас конечно не похвалят, но лучше так, чем сознание терять на ровном месте! — аккуратно помогая собеседнице встать, в очередной раз оглядываю ту на предмет каких-либо внешних повреждений.

— Эхе-хе, — девушка неловко улыбаясь потёрла красный от удара нос и сморгнула проступившие в уголках глаз слезинки. — Нет, не надо, Комия-сан. Просто… Ты правда хочешь со мной дружить?

— Эм, ну да? — прозвучало не так уверенно, как того хотелось бы, но я правда был немного растерян таким во… ах, точно, у неё же вроде отдельный пунктик на одиночество и том факте, что в человеческой школе с ней никто не общался, и я это даже помню, но… Неужто всё настолько плохо? — Какие вообще проблемы? Или, госпожа вампир, я для тебя недостаточно хорош? — последнее было очевидной насмешкой… Которую, впрочем, Мока не выкупила:

— Н-Нет!!! — на меня вытаращились два зелёных софита, со смесью паники и страха. — В смысле, Комия-сан, — уже более спокойно продолжила она спустя несколько секунд, то ли поняв, что я шутил, то ли просто не заметив негатива у меня на лице, — я же вампир. Ужасный монстр, источник проблем и…

— Мэ-э-эх! — довольно грубо перебил её душещипательную отповедь я. — Источник проблем? Ты говоришь как раз с таким! А вампиры… Ну что вампиры? На моей памяти, ни один из них не устраивал дебошей и никого не калечил, чего не скажешь о минимум десятке представителей любого другого вида монстров. Ни одного вампира-дебошира, смекашь?

— Тебе просто повезло не встретиться с таким, — практически насупилась на меня за несогласие с её мнением девочка, — поверь, очень повезло.

— Так же, как и повезло не встретить кракена, сфинкса, диртаблиру, оборотня, дьявола, в конце концов, дракона, — делаю небольшую паузу, нарочито пренебрежительно дёрнув плечом, — и даже таких пугающих тварей как, только подумай! Феи, мандрагоры, лилипуты, гномы… Ну и прочие, не менее опасные чем вампиры, монстры.

— Ты специально называл в конце только самых безобидных! — в меня обвинительно тыкнули и насупились ещё больше. — Вампиры не менее опасны, чем оборотни и остальные…

— Вот видишь! — внезапно соглашаюсь, немного напугав собеседницу и заставив ту отступить на полшага. — Ты и сама признала, что от вампиров проблем столько же, сколько и ото всех остальных монстров, — добавляю уже спокойнее и с большей теплотой. — Так что, пожалуйста, не надо почём зря ругать себя… Ну что, Мока — будешь моим другом?

Ответом мне было протяжное молчание. Странное какое-то. Не скажу, что тяжёлое или напряжённое, но… Такое, словно я на противопехотную мину наступил, что норовит взорваться от любого неосторожного чиха с моей стороны. Или со стороны ещё какого-нибудь случайного доброхода. Или сама по себе и без постороннего воздействия, просто потому что ей захотелось и так сошлись звёзды на небе да вставший в позу буквы «зю» Меркурий. Или ещё по причине любой другой незначительной херни. Это даже нервировать начинало — особенно когда Мока опустила голову и спрятала лицо за упавшей чёлкой, начав мелко подрагивать всем телом. Я даже запаниковать успел, когда подумал, что сболтнул чего-то не того.

— …Спасибо, — неожиданно тихо сказала в общем-то достаточно весёлая и жизнерадостная, пусть и немного стеснительная девчонка… Не менее внезапно схватив меня за плечи и очень, очень, ОЧЕНЬ крепко обняв, — Комия-сан… Правда, спасибо за это.

— Ну ты чего? — честно не знал, как следует на это ответить. — Будто я тебе жизнь спас, а не дружбу предложил…

Рубашка в области груди немного похолодела — кажется, кто-то сейчас плакал.

Эй-эй-эй!

Вот это вообще не по канону! Она же должна была, если верить аниме, обрадоваться, что кто-то (тот же Цукунэ) предложил ей дружбу и оттого вести себя особенно громко, активно, задорно, то и дело бросаясь обниматься, это да, но не… Почему она плачет? Из-за чего? Что я такого наговорить-то ей успел, чтобы вывести на слёзы? Думай, тыква, думай! Что-то обидное? Да вроде нет, она же улыбалась до сего момента, пусть и показательно на меня дулась и вообще выражала полное несогласие моим пренебрежением опасностью вампиров и тем, насколько я ту принижаю… Да, не совсем справедливо, но в самом-то деле, надо же было поднять каким-то образом девочке самооценку, а то она себя-вампира никем иначе как «источником проблем» и не воспринимает. А это не правильно! Ошибочно! Нельзя такой юной девушке, да что там девушке — девочке! Ещё сосем юной девочке быть настолько плохого мнения о себе, иначе это может аукнуться целым ворохом самых разных проблем в грядущем будущем, когда она станет старше. Вплоть до того, что в юном детском умишке начнут прорастать зерна суицидальных наклонностей…

… Атас! Караул! Горим!

Надо спасать положение! Я, как родитель девочки-сорванца в прошлом, просто не могу допустить подобного! Руки словно сами собой ложатся на плечи и макушку Моки, начав те осторожно и со всей заботой поглаживать. Никаких грязных мыслей или подтекстов — тут, блять, ребёнок плачет! Пусть уже достаточно зрелый, пусть уже имеющий огромный опыт преодоления жизненных трудностей, пусть ментально даже более взрослый, чем подавляющее большинство моих сверстников-обывателей из прошлой жизни… Но всё равно, для родителя, даже тридцатилетняя дочь, это ещё дитя, маленький несмышлёныш, который без пригляда — никуда! И тут было что-то примерно из той оперы. Ну вы посмотрите на этого розового воробушка — это же совсем птенец, даром что вымя на зависть любой корове отъела! Дитя и точка! Срочно обнять, приласкать, утешить, подбодрить и… И вообще: где там столовая?! Откармливать её, сию же секунду откармливать! Срочно и вплоть до самого момента выправления её настроения до позитивных значений!

Академия Ёкай, некоторое время спустя.

… Кхм.

Действительно, «кхм».

Кажется, мои родительские инстинкты прошлой жизни, о которых я уже и позабыть успел, неожиданно взяли вверх и… Меня немного занесло, признаю.

Мы уже немного перекусили и сейчас просто сидим с успокоившейся и отошедшей вампиршей, которая светила на всю округу НАСТОЛЬКО довольной и радостной моськой, что практически все, мимо проходившие парни, только завидев её, хватались то за пропустившее удар сердце, то за начавший кровить нос, то за окрепший чл… Кхм, снова занесло, да. Но справедливости ради — меня понять можно, учитывая, что пока я провожал Моку до общежития (разумеется не приближаясь к женскому блоку даже близко, не то, что к комнате девушки — на меня и так поглядывали проходившие мимо девчонки ну уж очень подозрительными взглядами, что вкупе с постоянными перешёптываниями, настроения не добавляло от слова совсем) успел вдоволь насмотреться на каждую из трех этих реакций. К счастью, отваживать смельчаков, решивших было подкатить к новенькой, мне не пришлось — то ли хватило одного наличия поблизости, то ли местным не хватило мужества, то ли сама Мока была настолько сногсшибательна, что у свидетелей её неотразимости не оставалось времени не то, что подкатить, даже просто уверенно встать обратно на свои двои.

Что я могу сказать в оправдание нашего с Мокой прогула вступительной церемонии? Да в целом, ничего. Разве что, потом надо будет объясниться с Некономе — она, всё же, наш классный руководитель и ей за прогул первогодок может высказать завуч… Если, конечно, тот на наше отсутствие всё же обратил внимание. Или если ему есть до этого самого прогула дело. Что в общем-то, не так уж и вероятно, поскольку индивид этот завуч занятой, серьезный, на всякие мелочи не разменивающийся, и… И откровенно говоря — очень уж ленивый и безалаберный. Я скорее сделаю ставку на то, что ему будет впадлу развивать эту тему с прогулом, чем что-либо ещё, вот честно.

— Прости. Я повела себя… Не очень красиво.

Молча скашиваю взгляд в сторону заговорившей девочки… М-да. Миледи помидорка. Ну, по крайней мере, выглядеть она стала уже лучше. Пропало это отсутствующее выражение, глаза начали уверено фокусироваться на отдельных объектах, темп голоса пусть чуть снизился, но сама речь стала увереннее и ровнее. А дел-то, только и надо было, что съесть пару пакетированных онигири из автомата с разной снедью. И нет, это не я жадный и не захотел покупать ничего дороже в столовой, это сама столовая, как оказалось, сегодня не работает. Но это, в целом, ожидаемо было, вспоминая какой сегодня день. Да оно и не важно в целом, так как практика показала, что Моке не столь даже надо было что-то съесть, сколько выпить… Согласен, это и так очевидно, но я сейчас не про кровь и вампирскую жажду, а про самую что ни на есть обычную. Кажется, это был какой-то чисто психологический выверт её сознания, что из-за нервов и переживаний, жажда крови (или только её побочные эффекты, тут не уверен) наслоилась на жажду простую и, как итог, девочка без видимых на то причин чувствовала себя крайне, крайне нехорошо. Но стоило ей сделать пару жадных глотков томатного сока из всё того же автомата, как самочувствие постепенно выровнялось, а после и дошло до в целом удовлетворительного уровня, когда Акашия начала вполне искренне улыбаться и даже тихонько посмеиваться в ответ на мои немудрённые шутки.

И, не воспользоваться настолько разбитым состоянием данной особы я просто не мог… Нет, не в том смысле. Я за то, что вполне серьёзно предлагал Моке своей крови, даже проколол трансформированными когтями кожу, чтобы сильнее тем самым мотивировать вампиршу меня ''пригубить'', но… Скажем так, её взгляд в тот момент сказал мне буквально всё. Такой смеси неловкости и нежелания, даже лёгкого отвращения, я примерно и ожидал — чай не человек и не чистокровный монстр, чтобы моя кровь имела какие-то особенно выдающиеся вкусовые качества. Хах. Не очень-то и хотелось… Ладно, признаю, на самом деле хотелось и даже очень. Как минимум для того, чтобы та внутренняя Мока имела шкурный, или правильнее будет сказать, хех, буквально ''кровный'' интерес в моей защите на случай, если что-то произойдет. Да и переливание крови Шинсо тогда было бы провернуть легче, если опять же, у неё возникла бы такая мысль.

Но чего нет, того нет, к сожалению.

— Да ничего, понимаю, всякое в жизни бывает… — неловко поднимать эту тему вновь, тем более что Мока определённо стеснялась своей недавней излишне выразительной реакции, но: — Ты сейчас как себя чувствуешь? Нигде ничего не болит? Голова не кружится? В глазах не темнеет?

— Нет, Комия-сан, — она сделала небольшой глоток из практически пустой банки томатного сока, — всё хорошо, правда. Такое иногда случается, во время сильного стресса или из-за внезапных переездов…

— Ясно, не акклиматизировалась ещё, — попытка пригубить какой-то свой сок, который я схватил даже не посмотрев на банку, отдалась до жуткого кислым привкусом на языке… м-ме, ладно, сойдёт, — но вообще, стоит быть поаккуратнее с этим.

— Разумеется, Комия-сан, — и счастливая, но скромная улыбка, — обычно такого не случается, когда я пью донорскую кровь из пакетиков, но сегодня…

— Забегалась и не успела?

— Забыла… — девочка высунула кончик языка и состроив дурашливое выражение, легонько стукнула себя по макушке сжатым кулачком. — Забыла взять с собой, а в последний раз… М-м, я не пила кровь где-то две недели. Обычно могу выдержать и три, и даже месяц, но…

— Но «не акклиматизировалась», — цитирую себя же, — понятно. И как планируешь решать эту проблему? Найдёшь кого-то, кто готов пожертвовать немного крови тебе на пропитание?

— Нет, нет, — Мока помотала головой, — вампиры ведь не единственные монстры, что питаются кровью. Таких много, на самом деле. Директор давно уже принял меры на этот счет, и кровь легко можно получить в самой академии в качестве ''стипендии'', как и ещё некоторые необходимые разным монстрам для питания… компоненты.

Ага, то есть, Микогами на около-законных основаниях барыжит тут человеческой (а может и не только) требухой, подкармливая своих студентов… Нет, пусть высказался я весьма броско, но это для сценического эффекта по большей части было, ведь на самом деле, всё не так плохо. Разумеется — имея альтернативу, никто на крайности идти не будет. Те же о́ни известны своей необходимостью питаться печенью, но насколько я знал, им в пищу пригодна была да хоть куриная или свиная печень, как и печень любого другого млекопитающего или птицы. Резать ради них людей смысла просто не имеется, ну а потребности тех, кто реально нуждается исключительно в человеческих составляющих для выживания, как те же вампиры (для которых, вопреки расхожему мнению, кровь животных не просто не приятна, но и может вызвать «острые проблемы с пищеварением» — цитата самой Моки), по большей части удовлетворяются силами доноров… Либо же, в особо запущенных случаях — всегда есть умершие по естественным или просто не стоящим внимания причинам, те же самоубийцы, случаи исчезновения частей тел которых никто и расследовать особо тщательно не будет, скорее просто списав на то, что вырезали их сами же люди на продажу. Вкупе с тем, что таких нуждающихся монстров действительно не очень большой от общего числа процент, пусть и всё же заметный — позволяет справляться со всеми студенческими потребностями практически без жертв или каких-либо проблем.

На самом деле, ожидаемая и логичная практика, напрашивающаяся сама собой.

— Тогда, волноваться не о чем, — просто киваю, отмечая, что скоро должен начаться на первый вводный урок… и сам не заметив, как в очередной раз чисто рефлекторно погладил девушку по голове, — э-э, прости, я это… Задумался.

— Ничего, — Акашия отвела взгляд, непонятно для меня переменившись в тоне голоса, — если тебе это нравится… то… ну, можешь… — и замолчала.

Руку, которую я так и не убрал от чужой макушки, совершила уже более уверенное и размеренное движение. Ну право слово, сущий же ребёнок! И стесняется так мило! Точно моя дочь, которая не смотря на своё желание выглядеть взрослой и независимой, всё равно, стесняясь не менее сильно, а то и более, время от времени ''как бы нечаянно'' подставляла голову под руку или то и дело, царственно разрешала себя обнять.

Такая милаха…

— Комия-сан?

— М?

— Что-то случилось? — на меня вдруг посмотрели крайне серьёзным и даже чуть обеспокоенным взглядом. — Ты словно не здесь был, всего мгновение назад. Взгляд такой… пустой и задумчивый, очень грустный. Я сделала что-то не так?

И хлоп-хлоп так на меня своими реснищами, с искренним вниманием и очень уж приятной заботой, пусть выраженной весьма скромно, словно опасаясь, что влезает сейчас не в свои дела, но зато более чем искренне. Гораздо более искренне, чем теперешний я того засуживал.

— Нет, нет, — широкая улыбка а-ля придурок и нарочито пренебрежительное покачивание рукой. — Я просто подумал о том, как нас будет песочить классная за прогул церемонии…

— Ой! — мигом переменилась в выражении лица и эмоциях собеседница, прикрыв ладонями рот. — Точно, нам уже пора на занятия, пошли быстрее, Комия-сан!

— Ха-ха!..

И меня, схватив подмышку словно мешок картошки, потащили за собой… В который раз убеждаюсь в физической силе этой юной особы. Так по виду и не скажешь, что она способна крошить бетонные стены лишь немногим хуже меня, и то, только из-за угнетённой крестиком энергетики и фактического отсутствия в теле хотя бы капли Йоки, даже той, что у любого другого монстра естественно циркулирует по организму просто для пассивного поддержания жизнедеятельности, дополнительно добавляя некоторую устойчивость перед физическими повреждениями и толерантность к разного рода вредоносным раздражителям. Но у Моки не было и этого! То есть, демонстрируемый сейчас ею уровень сил — это тот уровень, на который она выходит исключительно за счёт своих, будем откровенны, далеко не самых внушительных и тренированных мышц. Даже представить боюсь, какой уровень физического усилия будет способна выдавать внутренняя Мока, если её таки освободить и дать разгуляться. У вампиров ведь, это чуть ли не основная фишка, умение превращать свою демоническую ауру в грубую физическую мощь, которой зачастую бывает достаточно, чтобы подавить практически любого противника. Причем, это не столько их расово-видовая фишка, сколько вполне конкретное умение, до которого, при хорошем контроле, можно дойти и самостоятельно, пусть мне и кажется, что врождённая предрасположенность вампиров именно к такой форме оперирования собственной энергией в том числе имеет определённое, совсем не малое, значение. Да и, конкретно для этого трюка, для того чтобы таки получить на выходе сколько-нибудь заметное усиление, необходимо реально много этой самой энергии. Что вот точно не про меня, а жаль…

Хм, а откуда я настолько много знаю про особенности вампирских сил? Не помню, чтобы что-то подобное было в аниме. Информация из доставшегося мне в наследство багажа знаний Сайзо, или манги с вики? Больше склоняюсь ко второму и третьему варианту, так как Сайзо… Хах, Сайзо даже в своих собственных силах полностью не разбирался, о каких чужих здесь вообще может идти речь?

А тем временем…

— Ты ведь в курсе, что идёшь не туда? — не мог не спросить я с позиции ''мешка'', когда Мока свернула не в тот коридор. — Может, лучше я нас поведу?

— Ой, извини… — стушевалась девушка, отпустив тащимого меня и опустив виноватый взгляд. — Я взялась вести, а сама…

— Да ничего, — в общем-то, привела она нас практически правильно, только с поворотом в конце ошибившись, — мы и так почти пришли.

Сначала вернувшись к нужному пути, а после и вовсе свернув в правильный коридор, мы достаточно быстро вышли к нашему кабинету, выделявшейся чертой которого была забавная плашка, изображающая кошачью мордочку, что была приделана кем-то к табличке с номером кабинета. Вспоминая, кто наш сенсей, это было даже мило. Узнать бы ещё, какой шутник это сделал — нет, ну мне искренне любопытно! Товарищ явно с чувством юмора. Причем, что для местного контингента удивительно — юмора доброго.

В кабинет мы вошли относительно спокойно… Хотел бы я сказать:

— Вау, вы посмотрите какая красавица!

— К-кто она?! Какие волосы! Какие большие г-глаза!..

— Пусть и трансформация, но до чего же прелестная! Самая прелестная трансформация из всех виденных мной!

— Боже, спасибо за такую красотку в нашем классе!

… И прочие, прочие, прочие выкрикивания, общим смыслом сводящие к восторженному удивлению и абсолютно несдержанным комплиментам. Если конечно подобное можно назвать комплиментами, хотя мне вот скорее кажется, что таковыми их ни одна девушка не восприняла бы. Не открытая грубость, конечно, но и не глубокомысленные утончённые высказывания искреннего восхищения и преклонение перед женской статью. Не то, чтобы я был а-бы каким знатоком женской сути и шибко разбирался в том, как им надо комплименты правильно делать, но даже мне хватает серого вещества понять, что подобной риторикой можно вызвать в свою сторону лишь недоумение и откровенный негатив. Причем негатив не только объекта столь тщательного облизывания, но и всех остальных девушек в кабинете и не только — честно, местные фурии метали обиженно-недовольные взгляды точно молнии, притом шибали эти разряды их неприязни всюду и повсюду, так, что досталось как местным несдержанным парням, так и самой Моке, ставшей причиной их восхищения и даже всему такому скромному мне, просто шедшему с вампиршей рядом и особо не отсвечивающему, вплоть до того, что подавляющее большинство столь бурно отреагировавших на появление Моки парней меня даже не заметило. А, нет, вот ''зоркие сокелы'' сориентировались:

— Сайзо! Это Комия Сайзо!

— Почему этот невоспитанный грубиян идёт рядом с нашей красавицей?!

— Я слышал, что его запихнули в Академию потому, что он создавал проблемы в мире людей.

— Говорят, он бабник! Домогался до человеческих женщин!

— Неужели, — чей-то практически панический голос, — он уже наложил на эту красотку свои лапы? Вот ублюдок!..

Молча кошусь в сторону наиболее громкого и экспрессивного парня, выразительно выгибая бровь, на что тот белеет лицом и начинает шарить взглядом вокруг, то ли в надежде найти, на кого бы скинуть фокус внимания, то ли молча выпрашивая у своих одноклассников из числа тех, кто похрабрее, поддержки. Боже, эти придурки даже язык за зубами держать не умеют! Что это вообще такое и как оно правильно называется? Стадный инстинкт, ложное ощущение собственной защищённости в толпе, или просто общая волна куража и энтузиазма, что удивительно легко развязала обычно более сдержанным сплетникам языки? Хах, вполне имеет место быть, что и все это вместе взятое и даже что-то большее. Учитывая что подавляющее большинство местных либо провели всю сознательную жизнь по поместьям-усадьбам монстров-родителей, либо же в человеческом обществе, где им чисто статистически практически некого было бояться. На фоне чего, совсем не удивительно, что у многих попросту атрофировалось чувство опасности и умение держать язык за зубами. Да и зачем они были бы нужны, если даже низшему монстру в его трансформированной форме человека, настоящий человек противопоставить ничего просто не способен? Если этот человек, конечно не колдун, шаман или мастер боевых искусств — а представители последней братии, на удивление, в этом мире также из себя что-то представляют, по крайней мере, они вроде как способны оперировать своей жизненной внутренней силой, даже без всякой магической одарённости или особой родословной с мистическим наследием. Пусть и знал я о них до удручающего мало, но как минимум, того, что всё таки знал, было более чем достаточно, чтобы прийти к выводу о перспективности местных боевых искусств.

На удивление, не смотря на задержку, мы пришли раньше учителя, то есть, умудрились не опоздать на урок. Даже более того, пришли несколько преждевременно, ещё пока тот не начался… Взгляд спокойно нашарил фигуру моего недавнего знакомца: Цукунэ сидел на том самом около-легендарном ''месте главного героя'' и сейчас чуть оторопело оглядывался по сторонам. Выглядел он относительно неплохо, а заметив меня, предположительно единственного более-менее ему знакомого здесь разумного, и вовсе расщедрился на чуть кривоватую неуверенную улыбку. Кивнув ему в ответ и приметив свободного место рядом, молча продвигаюсь через класс, не обращая на остальных одноклассников особого внимания… Из-за чего, с удивлением, в какой-то момент отмечаю, как занявший ранее меня свое место сосед вдруг поспешил отсесть и занять, всё ещё свободное, место в другом конце класса. М-да, репутация-с. Цукунэ проводил такой жест неизвестного одноклассника чуть недоумённым взглядом, а Мока… А Мока даже не отреагировала никак, просто молча просияв радостным выражением лица и заняв освободившееся место. Кажется, она даже бросила короткие слова благодарности пересевшему парню, из-за чего тот на мгновение подвис, а после, расплывшись в елейной улыбочке и покраснев до корней волос, улетел куда-то в свою нирвану и забыл про весь окружающий мир, просто сидя на новом месте и ни на что не реагируя.

— Ну вот мы и встретились вновь, как я и обещал, — спокойно говорю Цукунэ, сидевшему рядом и, как и все, поглядывающему в сторону Моки, пусть к его чести, парень и демонстрировал немыслимую для большинства местных сдержанность, — это Акашия Мока. Мока, это Аоно Цукунэ, тоже новичок, которого я утром встретил.

— … Приятно познакомиться, Акашия-сан, — торопливо поспешил поздороваться подвисший от внешнего вида и дружелюбной, но чуть стеснительной улыбки девушки, единственный человек в академии. — Погоди, а ты сам разве не первогодка? Или…

— Нет, на второй год меня не оставляли, — видя, что мальчишка пришел к определённым выводам, спешу того перебить, — просто я заселился в общагу сильно раньше и за это время успел как ознакомиться с окружающей местностью, так и выучить примерную планировку самой академии. Вот и подпрягся помочь тем, кто приехал в самый последний момент и у кого времени на подобное просто не было.

— Понятно… — парень кивнул, после чего робко покосился в сторону одноклассников. — Слушай, а чего это они?

— Да так, — махнул рукой чуть более раздражённо, чем планировал, но хоть безразличие на лице выдержать удалось, — следствие моей не лучшей славы. Не то чтобы беспричинной, впрочем.

И всё. Никак оправдываться или ещё что говорить, делать или доказывать, ради получения дополнительных баллов симпатии уже от Цукунэ я не стану — подобное будет выглядеть как оправдания. Тем более, при уже сложившемся вокруг меня и мягко говоря, далеко не самом лучшем образе, это ещё и выглядеть будет настолько жалко, насколько оно только возможно в принципе. Лучше уж оставить тут место для недосказанности и пусть все вокруг думают ровно то, что сами хотят и во что больше верят. Оно и мне меньше геморроя, и им лишний повод пошевелить мозгами да пофантазировать, что в отсутствии интернета, хоть какое-то, да развлечения — для всех кругом одни плюсы.

Хм-м-м? Скосив взгляд чуть в сторону, вижу Моку… подозрительно надувшуюся Моку. Чего это она? Как я её обидеть успел-то, а главное, чем? Эй, товарищ голова, шапку купить не обещаю, но ты все же давай, не филонь, анализируй! Какого вообще фига местная вампирская принцесса вдруг изволила кукситься? И при этом, Цукунэ словно ничего не заме… А-а-а… Цукунэ. Кажется, кто-то — быстрый взгляд в сторону розоволосой особы — изволит ревновать, что её первый и пока что единственный друг, внезапно, начал больше внимания уделять непонятно кому, вместо того, чтобы полностью посвятить это самое внимание только ей, целиком и безраздельно. Этакая детская ревность, когда дочка не желает делиться родителем ни с кем больше. Как мило! Так и хочется потрепать Моку за щёчки, этого сурового и готово грудью встать на защиту ''подвластных владений'', хомячка.

Впрочем, как бы мило это не выглядело, если у неё будут неровные отношения с Аоно, то это, в первую очередь, мне же потом может и аукнуться… Хм, надо как-то мысленно вывести их на ''одну волну''.

— Ну что, как дошел? — после небольшой паузы, проведённой в молчании, сменяю тему, — Мока сегодня страдала от анемии, так что она пропустила вступительную церемонию, а заодно с ней и я… Хотя признаю, в моем случае больше имело место быть банальное нежелание туда тащиться.

— Сайзо-сан мне помог, когда я плохо себя чувствовала, — со своей привычной улыбкой сказала Мока… которая, внезапно, почему-то назвала меня по имени; кажется, она таким образом показательно ''обозначила позиции'' и ''оккупировала территорию''. — А вы как познакомились?

— Э-э-э… — парень заробел от прямого контакта с красавицей, — ну, он посоветовал мне, как лучше пройти до здания академии… К слову, большое спасибо за совет!

— Без проблем, — спокойно пожимаю плечами.

Сидим в относительной тишине, большей частью молчим, иногда скупо перекидываемся короткими фразами. Некономе-сенсей всё ещё не было и вводный урок так и не начался. Бросаю задумчивый взгляд в окно, пытаясь подвести мысленные итоги сегодняшнего дня и разобраться в том, что из запланированного уже успело случиться и как я перед всеми имеющими какое-либо значения для того самого трижды проклятого ''канона'' себя показал. И, вроде как выходило, что я минимум не опозорился и не ухудшил свою и без того не самую позитивную славу…

— … Они ошибаются. — вдруг совершенно неожиданно сказала Мока, без своей привычной улыбки и со странным выражением на лице покосившись в мою сторону… а это ещё к чему? — Сайзо-сан хороший, просто… Это наверное какая-то ошибка. Они все говорят о том, чего не знают!

… А?

Что? Погоди. Она сейчас на полном серьёзе… Пытается ''отстоять мою честь''? Эта робкая мышка? Эм-м… Вау. Это так, что ли, проявляется моя внезапно успешная попытка набиться ей в друзья? Но право слово, я даже себя неловко чувствовать начал, потому как вот чего-чего, а минимум негативной словесной характеристики я точно заслуживаю, пусть и не совсем за то, за что мне её привычны выдавать — на секундочку, я всё же вполне серьёзно планирую использовать в своих планах ещё совсем детей. Что подразумевает немалый риск, как для их собственных интересов и планов на дальнейшую судьбу, так и для непосредственного здоровья и даже жизней. Вплоть до того, что тот же Цукунэ, если всё же ставить его на роль ''волнолома'' сюжетных конфликтов, минимум дважды будет практически-смертельно ранен, если мне не изменяет память. Я это помню, понимаю, осознаю. И тем не менее, всё ещё планирую его по возможности использовать, к своей выгоде и безопасности, разумеется.

— Поддерживаю. — внезапный слова Цукунэ заставили меня округлить глаза уже в его сторону. — Что? Плохой человек точно не взялся бы добровольно помогать новичкам.

И ты, Брут?!

В смысле, вы чё, офигели? Я тут вами во всю манипулирую и уже который день активно строю планы по получению максимального гешефта путем загребания жара вашими же руками, а вы меня тут в добрячки записывать надумали? Вы… Вы…

— Ах, так ты тоже заметил? — практически схватила парня за ладошки Мока, с недюжим восторгом сияя как солнышко. — Как я рада встретить кого-то, думающего как я!

Вот я и вывел их на ''одну волну'' — на свою же голову, бл!..

— Э-э-э, — кажется, у парня какой-то фетиш на эту букву, — да, конечно, разумеется…

И лицо такое глупое-глупое, наивное и с полностью отсутствующим взглядом. Кажется, Мока своим нечестным очарованием выбила у него все те немногие запасы мозгов, с какими парнишке только свезло уродиться. Сейчас он скорее напоминал какого-то влюблённого зомби, которому если сказать устами вампирши спрыгнуть с крыши, то он и не помедлит это сделать, даже лишних вопросов не задав и ни на мгновение не усомнившись в том, что делает.

— Знаете, когда-нибудь ваше неумение определять истинную природу того, с кем имеете дело, приведёт вас к огромным проблемам.

… Это были мои последние слова на ближайшее время, после которых я просто отстранился от общения с ними. Если эти двое так хотят считать меня каким-то добрячком или около того, то на здоровье, пусть считают. Я же просто не буду в это влезать, от греха подальше — мне будто проблем в жизни не хватает, чтобы вместо их решения сейчас пытаться убеждать кого-то там в ошибочности сделанных выводов. Да и, откровенно говоря, мне подобное проворачивать вообще не стоит, если исходить из чистой логики, так как по сути, я получил именно то, что изначально планировал — симпатию обоих главных героев, которые, коли ничего так и не поменяется, позже могут если не встать на мою защиту грудью, так хотя бы прикроют от вероятных неприятностей. Хотя бы в академии, а уже там… А что там — будем посмотреть позже. До того момента ещё дожить для начала надо, прежде чем что-то думать или решать.

Надо стать сильнее — единственная мысль, актуальная в независимости от времени.

Когда скрипнула сдвинутая входная дверь, весь класс перевел взгляд по направлению звука, источником которого была наша неповторимая классная руководительница. Класс более или менее притих, хотя шепотки всё ещё обсуждающих Моку индивидов были слышны даже когда урок вроде бы официально уже начался — хорошо хоть, к приходу сенсея основной накал обсуждений успел ослабеть и за прошедшее с момента как мы вошли время, практически исчез как явление, хотя и оставалось очевидным, что мыслями все здешние ученики были далеки от возвышенного мечтания опробовать гранит науки на зуб.

— Всем привет и добро пожаловать в академию Ёкай! — хлопнула дверь за её спиной и нам на приветствие счастливо махнули ''лапкой''. — Я ваш классный руководитель Некономе Шизука.

Женщина, светлые вихри волос на чьей макушке сильно напоминали схематическое отображение кошачьих ушек (и ими, на самом деле, являлись) прошла пружинящей походкой в середину класса, после чего, встав перед доской и ярко всем улыбнувшись, взяла в руку указку, которой практически сразу же и принялась ''дирижировать'' в такт своим словам, направляя с одного первогодки на другого. Приятный голос звучал тоненькой жизнерадостной мелодией, улыбка никак не сходила с лица, взгляд довольно щурящихся глаз с хитрой искоркой внутри то и дело весело поблёскивал в такт линзам очков в красной оправе, что весело подскакивали на её аккуратном носу, а сама женщина…

— Вау!.. — восхищённый выдох сорвался с губ прежде, чем я успел взять язык под контроль. — Кхм… Что?

Вопросительно выгибаю бровь в сторону как-то странно покосившихся на меня Моки с Цукунэ. Чего это они?.. Ладно, плевать.

Так вот! Возвращаясь к теме нового в кабинете лица: наша классная была жуть как очаровательна, если бы кто-то спросил моего мнения. Даже не имея груди седьмого с половиной размера и бедёр с мои широчайшие объёмом, Некономе была настолько хороша собой и так выгодно умудрялась с первых же секунд показаться, что непроизвольно, к ней приковывался взгляд… Ну, вернее, тот должен был бы приковаться, при условии, что всеобщее внимание не было бы безраздельно украдено одной конкретной вампиршей. Факт чего, на мой сугубо личный взгляд, не был таким уж справедливым, поскольку сенсей была женщиной отнюдь не менее и даже более эффектной, умудряющейся совмещать в себе детскую непосредственность, взрослое очарование и какую-то звериную игривость. Вкупе, это делало её реально милой и интересной персоной… Чего никто, словно бы сговорившись, не замечал. И мне было это непонятно! Так что, пока остальные личности, приходящиеся мне одноклассниками и которых мысленно я теперь никак иначе чем ''малолетние дебилы'' для себя не обозначаю, только и делали, что продолжали мечтать об одной единственной леди Акашии, сам я, с неожиданным даже для самого себя эмоциональным откликом, поглядывал в сторону нашей классной… Наконец-то соизволившей продолжить вводную лекцию.

— Думаю, вы уже в курсе, что эта академия создана для нас, нечисти! — продолжая сверкать улыбкой, причём было видно, что совершенно искренней, начала говорить женщина. — Наша проблема в том, что Земля находится практически под полным контролем людей. В следствии чего нам, монстрам, не остаётся другого выбора, кроме как сосуществовать с ними. И в академии Ёкай вас научат, как это делать правильно!

… Классная все продолжала что-то рассказывать о роли академии и том, чему студенты в её стенах научатся и как это пригодится им в дальнейшей жизни, при этом всё так же активно жестикулируя и виляя из стороны в сторону кончиком указки, но я уже не слушал. Подперши голову ладонью, я просто в оба глаза продолжал с непроизвольной улыбкой наблюдать за этим сгустком позитива и поистине кошачьей непосредственности. И я даже слушал её, правда не сказать, что действительно слышал, больше внимания уделяя тому, как сверкают её яркие голубые глаза, то и дело подёргиваются на голове беспокойные, неряшливо спрятанные ушки и в любой момент так и норовит показать себя русый хвостик с белой шёрсткой на конце… В общем. Первое вводное занятие мне уже начало нравиться, практически с нулевой секунды. И не мудрено, с таким-то сенсеем на роли ''классной мамы''. Немного подкачали одноклассники, но да ладно, я до сего момента к тем был объективно предвзят — никто из них себя еще не показал, чтобы на их счет говорить что-либо. Мало ли, где-то среди этой своры затесался великий разумист и комбинатор божественного уровня, который заранее выкупил всю сложившуюся ситуацию вокруг Моки и ее потенциальную проблематику, осознанно сделав выбор не выделяться из общего потока восхищённых идиотов? После попадание в мир вымышленного комикса я уже ничему не удивлюсь. Но даже если без шуток, пусть первое впечатление сложилось не самое положительное, заранее списывать со счетов одноклассников действительно не сто…

— Ха? — сбился с мысли, поймав глазами чужой взгляд, направленный точно на меня… И тут же отвернулся, настолько резко, насколько мог!

Синие волосы где-то плеч, собранные в прическу фиолетовой лентой под цвет глаз, миловидное лицо, небольшой рост (тут не уверен, трудно сказать, пока она сидит за партой), фирменная школьная безрукавка в бежевых тонах поверх белоснежной рубашки, которая… Ну, совсем не прятала крайне солидных ''верхних девяносто'' данной особы. Которые она ещё и, словно специально пытаясь заставить выглядеть объёмнее, подперла сложенными перед собой предплечьями. Все это в образе встретившейся со мной взглядом девушки как-то боком и мимоходом отметило ворочающее мыслями сознание в такт резко ускорившему свое биение сердцу, вероятно, зацепившись за что-то в этом образе знакомое. Сказал бы, что сердечная мышца, как то часто бывает в дешевых романах, с первого же зрительного контакта ''пропустила удар'' от внеземной красоты данной особы, но нет, не скажу. Скажу другое — что я не узнал, сразу же и моментально, в этой девушке ту самую то ли дьяволицу, то ли еще кого из сериала, которая умела очаровывать взглядом, но! Вместо моей дырявой памяти, тут сыграли свою роль наслоившиеся друг на друга около-животные инстинкты Сайзо и моя личная параноидальная чуйка, предвещающая грядущие проблемы и на постоянной основе держащая меня в неслабом таком напряжении, из-за чего, отвернулся от потенциального мозгоклюя я чисто рефлекторно, машинально, очень резво и практически без участия мозга.

— Что-то случилось, Комия-кун? — не могла не заметить мои дёрганья Некономе, своим обращением направив на меня всеобщее внимание.

— Ничего, просто сражен наповал вашим очарованием! — не понимая сам, что несу, брякнул первую выскочившую на язык мысль. — Не обращайте пожалуйста внимание и продолжайте, кхм…

— … Ладно! — решила выполнить мою просьбу чуть сбитая с мысли, но быстро вернувшаяся в свою колею, женщина. — Возвращаясь к теме, вам нельзя ни перед кем раскрывать свою истинную форму, ясненько?

И дальше по тексту, про адаптацию к человеческому социуму, сожительство и сокрытие. Где-то сбоку учащённо дышал и суматошно ворочал глазами по кабинету привставший и напрягшихся еще на первых словах про назначение академии Цукунэ, судя по всему, уже некоторое время вспоминавший слова, которые я произнес еще когда мы только встретились. Сам же я, тем временем, пытался осознать, каким бл… блин, образом — умудрился пропустить мимо себя факт наличия в классе той самой синеволосой девчонки, которая одна из главных героинь и любовных интересов! В смысле… Мы ведь уже с ней пересекались, за пределами кабинета. Не говорили, не общались, даже парой слов не перекинулись, но чисто визуально и этак умозрительно друг друга должны были приметить. Всё же, она здесь, как и я, уже несколько дней обустраивается. Если порыться в памяти моего предшественника, я с некоторым удивлением могу даже припомнить, когда и как конкретно она в эту академию приехала — буквально через день после меня самого. И тем не менее, я её почему-то пропустил мимо своего внимания. Непонятно, как вообще.

Страх того, что она могла залезть мне в мозги после всего одного взгляда… Как-то резко стих, когда на поверхность всплыл опыт и воспоминания Сайзо, что в один голос утверждали: не может эта мелочь, будь она даже текущей королевой своего вида, всего с одного случайного взгляда взять кого-либо под контроль. В смысле, подобное воздействие — это конкретная врождённая техника, требующая вполне конкретного напряжение собственных энергетических оболочек и конкретной же ментальной концентрации на всём процессе. То есть, само её Очарование, это не только и не столько просто взгляд, сколько целое заклинание, в котором визуальный контакт является лишь одним из нескольких обязательных условий. Из чего и выходит, что если она заранее не подготовилась и не посмотрела куда надо специально, то и замайндконтролить она меня просто ну никак не могла… По идее, да. Очень сильно по идее. По крайней мере, я свято желаю в это верить.

— …я-кун. Комия-кун!

— Э? — выныриваю из мыслей в очередной за день раз. — Что, простите?

— Твоя очередь представляться классу. — этак беззлобно, но с едва заметным намёком в стиле ''поторопись, пожалуйста'', подсказала мне сенсей. — Комия Сайзо.

… О. Точно. Традиционное представление перед всем классом и пара слов о себе. Ну, знаете, та самая сценка из аниме, где персонажи впервые демонстрируют себя в школьном амплуа. Которая чаще всего случается при сюжетном тропе, когда в класс главного героя переводится кто-то новенький, но которая также имеет место быть и сама по себе, в начале каждого учебного года и первого вводного урока. Обычная практика… К которой я вот вообще не подготовился. Вообще. Даже не подумал, что о себе такого сказать, чтобы потом за это стыдно не было, на уровне там, примитивных интересов и увлечений. Но тем не менее, традиция есть традиция, так что… Ну, что ещё делать? Встаём, улыбаемся, машем — будем импровизировать.

— Комия Сайзо, пятнадцать лет. Люблю музыку и… Изобразительное искусство, наверное. Не люблю чересчур импульсивных людей. После академии… Я еще не решил, кем планирую стать после того, как её окончу. — поворот лицом в середину класса, максимально сдержанная улыбка с претензией на доброжелательность и спокойный голос. — Полагаюсь на вашу заботу и надеюсь, мы с вами найдем общий язык.

И сесть. Спокойно и без лишнего выпендрёжа. Тихо и нейтрально. Просто чтобы не было иносказательных трактовок моих слов, действий и внешнего вида. Не то чтобы я так уж сильно над всем этим трясся, но знаете ли, не очень приятно, когда ты просто идешь по коридору и слышишь шепотки себе в спину не самого лестного толка. Да и лестного, наверное, тоже было бы неприятно выслушивать. Вообще не очень-то и привлекательно выглядит ситуация, где твоя фигура становится предметом слухов и обсуждений, уже даже не важно, какого содержания.

— Эй, а ведь этот Комия Сайзо… Вроде не так плох, как о нём говорят?

— Да знаешь, я честно сказать тоже думал, что он первой же фразой выдаст что-то… Просто что-то.

— Ну… — в целом по-доброму начал ещё кто-то, но его быстро перебили:

— Не будьте идиотами, — куда как более язвительно продолжил заметно более скептически-настроенный голос, — вы что, не заметили, что он нацелился на Некономе-сенсей и поэтому сейчас пытается строить из себя пай-мальчика перед ней?

Скула непроизвольно дёрнулась, а взгляд краем скосился в сторону этого ''скептика'', что как-то подозрительно увлечённо и самодостаточно смотрел в обратную от меня сторону. При этом, шепотки вокруг вновь набрали силу:

— Хм, а ведь точно.

— Он и начал с того, что пытался комплиментом на сенсея впечатление произвести…

— Да и помогать новеньким, видимо, взялся с той же целью!

… Сдержаться и не взрезать себе ладошкой по лицу было сложно. Кажется, я что-то там говорил начёт того, что излишне рано начал о своих одноклассниках судить и вообще, был по отношению к ним излишне предвзят? Забудьте. Просто забудьте те о тех моих словах к чертовой матери. Я с этими идиотами даже в одном поле срать не сяду, не то что хоть ещё одно доброе слово о них в положительном ключе выскажу, пусть и только у себя в мыслях!

На фоне подобных душевных терзаний, ели сдерживаемые метания Цукунэ и подозрительно навострившийся взгляд дьяволицы мне в спину были уже… Не то чтобы неважны, но как-то глубоко второстепенны, хотя я и понимал, что в идеале, именно им следует отдавать приоритет внимания. Просто потому что обе данные ситуации грозятся вырасти в гораздо бо́льшие проблемы в будущем, нежели просто недобрая молва на мой счет среди каких-то мимопроходимцев. Тем не менее… Ну, у всех нас бывают свои мгновения слабости, верно? Вот и дайте мне пару этих самых мгновений на примирение с суровой реальностью, и я буду в норме, свеж и полон энергии для более важных активностей!

Всего пару мгновений… Пожалуйста?..

* * *

… Когда Цукунэ, по окончанию лекции, бросился прочь из кабинета, я не особенно обратил на это внимание. Ну, то есть, его основной антагонист в начале всей истории — это как раз Сайзо, которым честь имею быть представлен я, непосредственно собственной персоной. Персоной, что и близко не имеет к парню никаких претензий или, тем паче, планов как-либо ему навредить. Что плавно подводит мало-мальски мыслящего индивида к понимаю того банального факта, что до момента появления второго и всех последующих сюжетных злодеев — волноваться на счёт нашего главного героя смысла не имеется в принципе. Разве что, без протектората везде за ним таскающейся супер-вампирши, тот умудрится неким образом вляпаться в школьные разборки местных бабуинов на тему того, у кого из них тут наиболее могучи, пахучи и волосаты лапищи, но помня что мы говорим про ''обычного японского школьника'' с практически нулевыми агрессивностью и желанием самоутвердиться по средствам насилия… Не-а. Это ну точно не про него. Хотя, опять же, парень у нас ''ОЯШ'', так что может (скорее должен, согласно закону жанра) каким-то совершенно нелепым и немыслимым образом встрять в проблемы минимум все-школьного масштаба. Обязательно с угрозой для здоровья и жизни, разумеется. Но, правда, не за один же чёртов день? Даже пол дня, если учесть, что больше сегодня занятий кроме вводного и не планируется.

Не наломает же он дров всего за пару часов объективного времени?.. Не наломает же?.. Кхм.

Короче говоря, я оставил товарища Аоно на несколько часов одного, дав ему возможность подумать, поволноваться, проанализировать и подвести для самого себя какие-то первичные выводы по теме. А вот уже завтра-послезавтра, может быть, подойду к нему за более точным прояснением того, что он сам вообще по всей этой ситуации с его в академии наличием, думает. Мало ли, к каким гениальным или альтернативно-гениальным решениям придёт парнишка в сложившихся настолько стрессовыми, условиях. На счет того, что он свалит в закат, я не особо волнуюсь, и даже не столько потому, что немного этого в глубине души желаю, сколько благодаря директору и тому факту, что данная, наиболее матёрая жаба конкретно в этом мальчишке заинтересована, иначе бы вообще за пределы барьера того не допустила. Без иносказаний — плевать пока что на Цукунэ. Где-то в том разряде фигурирует и Мока, с которой в идеале сейчас, пока она наиболее ментально привязана к своему ''первому другу'', словно цыплёнок, только-только увидевший матушку-несушку — вроде бы и стоит завязать настолько крепкие отношения, насколько это только возможно… Но, то лишь на первый взгляд. Потому как, не то чтобы я был абы каким знатоком монстрячье-вампирской психологии, да ещё и женской, но вот что-то мне всё же подсказывает, что на порядок более эффективным сейчас будет вариант развития событий, при котором я ненадолго дистанцируюсь и от неё в том числе, хотя бы до конца дня, просто чтобы моё присутствие поблизости для неё не начало восприниматься чем-то само-собой разумеющимся. Помнится, что-то подобное в оригинальной истории также ненароком проворачивал и сам Цукунэ, при ''незначительном содействии'' дьяволицы, когда своими недолгим разрывом контакта с той буквально заставил Моку всеми своими мыслями пребывать в фантазиях и мечтаниях о нём лишь одном. Думаю попробовать что-то похожее, только мягче и не так грубо…

— Комия-сан, не хочешь прогуляться по академии?

— Знаешь, Мока, я… — собираясь уже было покинуть вампиршу и отправиться по своим делам, да хоть в тот же клуб карате, я как-то ВНЕЗАПНО для себя приметил удивительно уверенно движущуюся в нашем направлении синеволосую дьяволицу, из-за чего закончил начавшуюся уже было фразу совершенно не так, как того хотел изначально: — Как раз хотел предложить тебе то же самое! Пошли!

И, подхватив явно удивлённую моей поспешностью розовласку чуть ли не подмышку, максимально уверенно и самодостаточно двинулся на выход из кабинета… Кто скажет, что я суматошно сделал ноги как трус — тому персонально двину в глаз! Не было такого! Не мог я испугаться и позорно сбежать! Не мог и не сделал бы так! Никогда!.. Никогда… Ладно. Мог. И именно так я сейчас и сделал. Потому что, а ну-ка его нахрен, лишний раз пересекаться с, пусть и потенциально полезной для меня в случае, если смогу заручиться ее симпатией, особой, но особой всё же очевидно, что на мой счет что-то задумавшей — вон как глаза у неё блестят! И это ещё при том, что сам я никакого плана или стратегии на уровне хотя бы общих представлений о том, как с ней лучше взаимодействовать, не имею. Ну, кроме того примитивного нюанса, что лучше её всё же постараться не злить, поскольку данная миловидная и вроде как внешне безобидная девочка, вот так шутка, но способна порубить меня на тоненькие слайсы, чуть ли вообще не прикладывая к этому сил. Пусть я не помню, кто эта синевласка там точно по своей расовой принадлежности, но однозначно помню, что монстр она чистокровный, имеющий способность к полёту и, что куда как более для меня сейчас жутко — очень даже остренькие коготки, которые она, во всё том же оригинальном сюжете, вот совершенно не стеснялась пустить в ход против Моки с Цукунэ, пусть и… После каких-то там своих событий, которые я уже не помню. Но зато помню, и помню прекрасно, как обозначенные когти с чуть ли не издевательской лёгкостью разрезали древесные стволы как нож… Не то, что масло, скорее уж, воздух. Да, именно настолько легко и непринуждённо — это даже не сильно преувеличение с моей стороны.

И да, планы попробовать немного помариновать Моку одиночеством пока что откладывается в ''не сильно прямо дальний'', но все же ''дальний'', ящик. По крайней мере, пока я не узнаю чуть больше о синеволоске и не придумаю, как с ней развивать отношения пусть даже на ближайшей перспективе. И как, ненароком, не нарваться на агрессию или попытку меня поиметь, причём поиметь вот совершенно не в том смысле, в котором многим почитателям дьяволицы хотелось бы. А таких, к слову сказать, не мало. До появления Моки, именно она занимала примерно ту же позицию ''соседской коровы'', самой желанной и являющейся предметом зависти одних и влажных фантазий других… Про то, что порою сразу оба этих отношения могли проявляться в отдельных персонах одновременно, мы тактично промолчим. Просто потому что сейчас, да и в принципе, мне не очень хочется касаться этой темы.

Вампирша хлопала глазками, не совсем понимая смысла моей поспешности, но оно и не важно — я прямо чувствовал, как ставший гораздо более недовольным и раздражённым взгляд впивается мне в спину… Мока — спасибо, что ты сейчас здесь и служишь мне щитом от излишнего любопытства данной леди. Она то ли боится тебя, то ли ещё что, но подходить ко мне она, пока ты рядом, вроде не спешит… Так что, идём! Изучать, гулять и вообще всё, что ты там сейчас захочешь!

Только будь пока рядом, пожалуйста!

* * *

Глава 03:

— … Чего? «Как обучиться Демоническим Искусствам», спрашиваешь? — чужой голос неприятно надавил на сознание, грозясь опрокинуть то в пелену спасительного беспамятства. — Ты сам-то понял, что сказал? Демонические техники, это не то, чему можно просто взять и научиться, как в случае с простым колдовством. Это врождённое! Именно родословная определяет, будешь ты иметь какую-то технику, либо же нет. И с этим, к сожалению, ничего не поделать.

— Я понял, не подумал, был не прав, очень познавательно, да… — слова давались с трудом, в том числе, по вине моего же собеседника, — но может, Хаджи-сенпай… Вы слезете с меня наконец?!

Да… Меня сейчас предельно позорно ''оседлали''. И сделал это мускулистый, потный мужик в мятом кимоно для занятий карате, а не ладная фигурой и симпатичная на физиономию девчонка… М-ма, где-то в своей жизни я точно свернул не туда куда следовало, причём, очень сильно не туда. И да, именно потому, что этот остолоп всем своим весом устроился у меня на солнечном сплетении, мне и было сейчас тяжело дышать. Хаджи, так на секундочку, мальчик отнюдь не лёгкий, учитывая, что ростом он с меня, а мышечной массой и того круче.

— Хм-м, резона нет, — парень сверху просто пожал плечами с нарочито доброжелательным выражением на лице.

— Это ещё, х-ха… Почему?..

Но сразу ответа не последовало. Только раздражающая улыбочка в стиле самых беспринципных маркетинговых менеджеров.

Подобное положение груши для битья, само собой, бесило прямо до невозможности. Но ничего поделать с этим, кроме как сжать зубы, терпеть и продолжать превозмогать, мне не оставалось — ведь это я сам хочу стать сильнее.

Просто потому что, пусть меня валяли по полу как только можно и нельзя, буквально бросая и подкидывая как тряпичную куклу, пусть во время ''занятий на развитие гибкости'' меня чуть не на куски рвали, пусть мне натурально суставы выворачивали — но это приносило свои плоды в виде скачкообразно улучшающихся навыков управления телом. Да-да, в том числе и тех, что касаются умений правильного рукоприкладства. Закономерно, что я терпел и продолжал в этих клубных занятиях участвовать, а для себя самого, то и дело порой норовящего слабовольно сачковать, лишь каждый раз подмечал, что эффект от тренировок буквально вот он, в моих мышцах и связках — те же броски у меня действительно стали прямо на загляденье хорошо получаться. Тело словно само движется, практически без промедления и даже без каких-либо мыслей на фоне. Точно не скажу, когда это начало проявляться, но достаточно отработав все показанные броски… Ну, а также прочувствовав их на самом себе, это тоже, да — у меня будто выработалось интуитивное понимание, кого и как лучше всего оторвать от земли и в одно движение впечатать мордой в пол. Ну, пока тот находится где-то более-менее недалеко от человеческих кондиций, либо только немного выходит за их пределы и не сильно превосходит меня габаритами. Разумеется, путь к вырабатыванию подобных рефлексов был болезненным, очень болезненным и унизительным… Но эффект на лицо (в первую очередь моё, кхм). Вот в чём-чём, а в скорости достижения результата тренировкам в клубе отказать можно только пойдя на тотальный разрыв связи с реальностью. Глава к делу натаскивания своих подопечных и себя самого относится настолько серьёзно, насколько серьёзно в принципе можно относиться к такой штуке, как карате и всё к нему прилежащее. И да, речь шла в первую очередь про местную разновидность, мало по факту общего имеющую с тем, что представляет себе под словом «карате» обычный человек.

— … Ну а зачем? — протянул парень, лениво ковыряясь в ухе и словно бы вот вообще не воспринимая ничего вокруг себя всерьёз. — Всё равно ведь снова ляжешь и я снова буду сверху.

— Погоди минутку, — делая глубокий вдох и во всю пытаясь собраться с силами, выталкиваю из себя слова, — сейчас, только дыхание переведу… И ляжешь уже ты, хах…

— Ага, конечно! — мне нагло ухмыльнулись. — Держи карман шире, мелкий.

— Ты всего на год старше меня…

— И на целую бесконечность мудрее!

Бесит, гр-р-р!..

Наглый самодовольный засранец. Но мощный, чего не отнять. На то он и является президентом этого клуба. Из всех монстров, которых я когда-либо встречал, именно Президент является однозначно сильнейшим (исключая Моку, но поскольку истинную её форму я ещё не видел, она не считается), и это действительно достойно уважения, пусть признавать данный факт вслух, лично мне, ой как не хочется!

Тем более забавно осознавать силу этого балбеса, когда вспомнишь, что сам Хаджи, как раз, где-то на уровне блохастого из клуба журналистики, с которым сам я не пересекался, но задавшись подобной целью, относительно легко нащупал ещё прошлогодние слухи про ''бешенного пса Мориоку'', прославившегося тогда одним из наиболее сильных студентов, в числе которых также фигурировали имена сидящего сейчас на мне засранца, нынешнего главы студсовета и некоей Сун, в данный момент, академию уже закончившей. Ну и хорошо, а то лишний раз пересекаться с кем-то, способным, по всё тем же прошлогодним слухам, угомонить разом и Мориоку и Хаджи вместе взятых, мне хотелось бы далеко в последнюю очередь! По крайней мере до момента, пока не выйду на уровень, при котором смогу одолеть хотя бы кого-то одного из них, честно и лицом к лицу. Тогда уже можно будет посмотреть, ага.

… Хотя, будь эта Сун еще в школе — наверное, глава студсовета так бы не лютовал. Уверенности конечно в этом никакой, но по крайней мере, возможностей его коллективно угомонить точно было бы больше.

Что касается слов Президента о врождённых техниках, то, это был его ответ на вопрос относительно способностей монстров: кто-то из них, как сам Хаджи, умеет управлять ветром, кто-то, как та синеволосая суккуба, умеет манипулировать чужим разумом, пусть и только в определённых пределах, а кто-то, как те же Йоко, властвуют над мистическим и очень крутым огнём с какими-то там своими уникальными особенностями. И это всё не колдовство, вернее, не то колдовство, магия и прочее, про которые думал в первую очередь я сам. И которым можно научиться. Как сенпай и сказал, все данные техники — есть ни что иное, как врождённые и исключительно наследуемые умения чистокровных монстров. Которым принципиально нельзя обучиться без подходящей наследственности. Вообще никак. Разве что, есть вариант отдалённо похоже их спародировать каким-нибудь хитрым но муторным способом, пойдя через всё то же ведьмачье колдовство… Которым, небольшое отступление — кроме означенных ведьм, вполне могут владеть и некоторые иные виды монстров, в чьё число, вот так чудо, входят тролли; говорить что-то на этот счет, конечно, рано, но сам по себе это факт для меня, как для тролля-полукровки, весьма обнадёживающий, — но возвращаясь к врождённым демоническим техникам: сюда же, вроде как, входят и способности вампиров к физическому усилению и оборотней к повышенной скорости… Что, лично на мой персональный взгляд, казалось отстойным. И нет, не мне, простому низшему, демонической техникой не обладающему в принципе, выражать пренебрежение к техникам одних из сильнейших разновидностей всей подлунной братии, но… Давайте честно признаем, что на фоне майндконтроля и натурального волшебства с управлением стихиями, подобное смотрится как-то, ну объективно, бледно и невыразительно. Предположим скорость — да, сила — ага. Круто, полезно, как показывает практика, даже полезней каких-то других, более вычурных сил, но… Это всё ещё просто сила и просто скорость, которые можно развить и без соответствующих демонических техник. Так что я, сказать честно, остался не то, чтобы сильно впечатлён блохастыми и кровососами в этом конкретном отношении, в отличие от сил более мистической сути, тех же пиро- и криокинеза.

Ах да, не смотря на вроде бы должную иметься в наличии склонность к колдовству, план с ''туда-сюда — великий чародей'' накрылся медным тазом ещё на этапе планирования, до того, как я успел к его реализации хотя бы попробовать подступиться. Потому как не было в библиотеке ничего по колдовству, только по основам оперирования Йоки. Так что об этом направлении придётся забыть, по крайней мере, до момента завязывания более тесных отношений с той мелкой ведьмой. И-и-и, это не могло не нервировать. Я и так не представляю из себя какой-то великой силы, буквально являясь мальком в пруду, где обитают акулы. Мальком, сколько бы не матёрым, крутым и сильным, превосходящим в собственной весовой категории такого же планктона практически любого — но по прежнему остаюсь планктоном, всё такой же частью безликой массы, для которого абсолютно каждый первый более-менее крутой монстр, как тот же Хаджи, станет непреодолимой преградой, всё той же молодой акулой, что головастика в моём лице проглотит и даже не заметит. Пугает ли данный факт? На удивление, сам не знаю почему, но… Нет. Скорее люто как раздражает и до зубовного скрежета бесит, но не пугает. И это, лично для меня, очередной звоночек того, что «не всё так ладно в датской королевстве», потому как именно страх разной степени интенсивности сейчас должен быть наиболее очевидной и ожидаемой реакцией, прогнозируемой в первую очередь. Причем что для меня прошлого, что для Сайзо изначального. И тем не менее, страха не было.

Смею предположить, что лишь временно, до тех пор, пока я с реальной опасностью так и не встретился лицом к лицу. А это, вообще-то, не очень хорошо. Банально потому, что лучше сейчас немного побояться, с этим чувством обвыкнуться, чтобы позже, когда прижмёт особенно сильно, уже имелся опыт иконического превозмогания себя и своих недостатков. Чтобы не строить внешне из себя всего такого бесстрашного и бравого героя боевиков восьмидесятых-девяностых, а когда прижмёт, в самый критический момент, от которого будет зависеть всё, к чему я шёл до этого — тотально облажаться просто из-за того, что не выработав привычку пересиливать страх, я оцепенею и буду не способен адекватно воспринимать ситуацию и эффективно действовать.

Так что, на мой беглый непрофессиональный взгляд — действительно, лучше побояться по мелочи сейчас и как-то привыкнуть, чем потом, когда на это у меня уже не будет ни права, ни возможности. Чтобы не столкнуться лицом к лицом со своими ''внутренними демонами'' вообще без какой-либо подготовки. Но, хей, не могу же я заставить себя бояться силой, ну правда? Даже просто представить, каким образом это можно провернуть, у меня не очень-то получается… Разве что сходить подергать главу студсовета за косичку, но боюсь, после такого залёта всё, что от меня останется, можно будет в спичечном коробке хоронить.

Мне бы вариант побезопаснее, да-а…

— Так, что у вас там с этой девчонкой из твоего класса? — парень пощёлкал перед собой пальцами, словно углубившись в воспоминания, — как её там… Акашия Мока, да? Сейчас только и разговоров, что о её красоте… И том, что ты ''наложил на неё лапы''.

— Ничего я не накладывал, — дождавшись таки, когда засранец встанет, раздражённо шиплю в ответ, — просто помог ей немного, вот мы и подружились. Ничего более.

— Ну, так я и думал, — подал руку и ею же поднял на ноги, попутно в очередной раз чуть не вывернув мне сустав, президент. — Хотя признаю, с твоей репутацией, такой вариант событий является одним из последних, которые вообще можно ожидать.

— Твоя репутация тоже тебя не очень описывает… — не мог я не ответить на такую подначку, когда мне нарочито приметили ''соринку в глазу''.

— Это еще почему?

— Действительно, почему же?.. — смотрю на собеседника с немногословным прищуром. — Может потому, что один из самых известных монстров академии на деле оказался по своей натуре лоликонщиком? По крайней мере, я изрядно удивился, осознав за тобой подобные пристрастия…

— Хм! — парень напротив фыркнул, гордо выпятив грудь колесом. — Если что-то в этом мире прекрасно — это лишь означает, что оно прекрасно. Не моя вина, что действительность такая, какая есть…

— Самое жалкое оправдание любителя маленьких девочек из всех оправданий любителей маленьких девочек, которые я когда-либо слышал. — просто отчётности для и справедливости ради: оно же первое и пока последнее, что мне доводилось слышать за обе жизни.

Хаджи, впрочем, имел своё мнение на этот счёт:

— Чтобы начать оправдываться, надо сначала ошибиться. А я никогда не ошибался! Точно не в этом вопросе! — и столько уверенности, стойкости и намерения отстоять собственную позицию, что это даже выглядело круто… могло бы выглядеть круто, не будь сейчас речь о Хаджи и его, крайне сомнительном, вкусе в девушках. — В отличие от некоторых, к слову. Но да не будем о грустном.

— Хмф, — укол в понятно чью сторону был ощутим и немного даже обиден. — Не будем, так не будем.

— Оно и отлично… А вот про эту твою Акашию я бы послушал, — достаточно неловко вернулся к теме Президент; его это, впрочем, нисколько не смущало. — То, что ты пока держишься в рамках приличия, оно понятно, но более масштабно, чего ты вообще ожидаешь от общения с ней? И понимаешь ведь, что тебе едва светит что-то большее, нежели обычное дружеское общение в академии, после которого вы разбежитесь?

— Внезапно! У тебя появилось желание провести мне урок жизни?

— Это обязанность сенпая, давать наставления кохаю, — Хаджи пожал плечами. — Особенно такого сенпая как глава клуба. Мне тем более следует что-то сказать. Особенно, в твоей… Весьма неоднозначной ситуации.

Было что-то странное во всех этих словах и едва ли не прямых намёках… Что-то такое, я бы даже сказал, подозрительное. И нет, конечно, сейчас мы никак не могли играть в великую дипломатию и обсуждать что-то действительно значимое или важное, просто потому что не те место, положение и ситуация, но вот аккуратно подразумевать что-то очевидное и обоим известное, только до этого на прямую не озвучиваемое…

— Хм-м… Звучит так, будто ты знаешь чего-то, чего должен не знать я, — очередной прищур, что в моем исполнении выглядел как всегда вызывающе. — Неужто знаешь истинную форму Акашии Моки?

— Вообще-то, это не такой уж секрет для кого-то с ушами, глазами и хотя бы зачатками мозга… Ты, к слову, только что подтвердил, что и сам в курсе, кто на самом деле твоя подружка. — наглая, широкая и даже еще более вызывающая чем любая из тех, которые могу показать я, ухмылка. — Ну а также доказал, что последний пункт про «зачатки мозгов» был явно не про тебя.

— Это-то ты с чего сейчас взял?

— Да ты в зеркало хоть иногда смотрись, у тебя же все твои мысли на лице становятся чуть ли не написаны, когда ты злишься и бесишься! То же мне, ''мегамозг''!

Блин! Этот придурок меня жопой что ли специально давил, чтобы из себя вывести?! Ну и прочитать, как открытую книгу. Причём, подобное происходит далеко не в первый раз, если уж начистоту.

Не то чтобы было что-то реально внезапное или неожиданное в ситуации с тем, что я знал, кто такая Акашия Мока, но и Хаджи ведь не столько дошел до понимания ситуации на чистой интуиции (хотя и это тоже, пусть и не полностью), а именно что сделал вывод на основе моих мимики и поведения… И нет, я это сейчас не про ту часть его фразы, которая о наличии (вернее, отсутствие) у меня зачатков мозга.

Раздражает, уж слишком раздражает!

— Иди ты, — в раздражении буркнул ему я, непроизвольно дёрнув щекой.

— Ну и пойду. Вместе с тобой и на татами!.. — вот теперь в ухмылке парня напротив проявилось нечто действительно дьявольское, что даже я немного вздрогнул под этим взглядом отпетого маньяка тренировок. — Но вообще, если серьезно… Ты и правда подумай, надо ли оно тебя, связываться с вампиром. Даже если ты заполучил симпатию девчонки, получить даже минимальное одобрение её семьи, как и других вампиров Японии — дело уже совсем иное, куда как более опасное и сложное. У данных ребят с селекцией всегда всё было очень и очень сурово.

— Ага… Возьму на заметку, — не заметить отчетливое предупреждение и даже какое-то скупое, но вполне искренне сопереживание в голосе Хаджи было трудно, — и, это, знаешь… Ну, типа спасибо.

— Ага, типа без проблем, — и, пользуясь моей секундной заминкой, этот… «нехороший человек»… просто взял и как маленького мальчика, потрепал меня по макушке! — В конце концов, кто, если не я?!

— Эй!

— Ха-ха, да ладно ты, не пыжься, — меня насмешливо хлопнули по спине, — лучше пойдем, покажу тебе один любопытный удар для пробития внутренних органов сквозь мышцы.

Э-эхм-м… Что, простите? Звучит как-то не особо жизнеутверждающе, может быть? Блин, подобная резкая смена комфортного и дурашливого тона на откровенно угрожающий и пугающий, которая, к слову, была для монстров чем-то самим собой разумеющимся — меня так до сих и не перестала дезориентировать. Это настолько распространённая привычка местных, что даже как-то пугает. Буквально, даже за примером далеко ходить не надо, он и так прямо перед глазами: вот вы с товарищем чисто по-дружески обсуждаете девчонок, а вот уже дискутируете на тему того, как удобнее и лучше всего будет искалечить ближнего своего. Просто сюр какой-то! Но по крайней мере, раз уж за мои тренировки взялся лично сам Хаджи, то можно не сомневаться в результате… Да, на фоне боли и унижений, через которые мне ещё только предстоит пройти, одно это и радовало. В остальном же, что-то как-то не очень.

Хах, жизнь — боль! А жизнь я люблю, так что, не долго и мазохистом стать.

* * *

Помещение библиотеки встретило меня сиротливой тишиной и полумраком. Не то чтобы я был намерен здесь увидеть сколько-либо крупное столпотворение, но как минимум, пару-тройку индивидов встретить ожидал, в конце концов, кроме чисто образовательной литературы и разного рода справочников, здесь также полно и просто разных развлекательных штук, наподобие манги или лёгких новелл, целевой аудиторией которых школьники и около-школьники как раз таки выступали. Тем не менее, даже таких товарищей тут от чего-то не виднелось, хотя казалось бы, в отсутствие интернета и нормально развитых мобильных устройств, только спорт да чтение и остаются на примете, если необходимо какое-то легкодоступное развлечение и способ скоротать свободное время. Примечательно, что читальный зал тут имелся, но освещение там было ничуть не лучше, впрочем, для большей части монстров это помехой не являлось — другое дело, что этих самых монстров не было и там. И это при том, что был я сейчас в самой доступной и известной библиотеке, которую спокойно посетить мог на общих основаниях вообще любой студент или преподаватель, задайся такой целью или хотя бы имей желания и толику интереса.

Сдав взятую ранее книгу, я углубился в пространство между стеллажами. Японская традиционная поэзия меня не вдохновляла, манга про неудачно воскресившего мать парнишку и его оставшегося без тела брата была воспринята уже чуть более позитивно, но все же, я сюда пришел не за этим; с полезной для собственного усиления литературой, как мной уже было упомянуто раньше, здесь было не очень, а то, что минимально всё таки удовлетворяло моим интересам, скорее было общего вида справочниками и откровенно неприглядными методичками по предельно базовым основам оперирования своей Йоки, которые ко всему прочему, чуть ли не от руки были написаны, при том вот совсем не официально-книжным или хотя бы профессиональным языком, а так, словно своей мыслью, без всякой редакции или исправлений, пожелал поделиться просто какой-то из обывателей навроде меня же самого, но который имел свой, уж слишком отличный от традиционного, взгляд на многие повседневные вещи. И который писал не чтобы кого-то обучить или наставить, а по ощущением, просто чтобы выплеснуть единым потоком свои мысли и мнение, изрядно при этом фонтанируя ну вот абсолютно ненужной экспрессией. И тем не менее, не смотря на все свои недостатки, именно эти полуистлевшие методички были тем единственным, что реально касалось интересующей меня темы разного рода Йоки-фокусов, что хоть как-то помогало лучше понять суть собственной демонической энергии и то, как ее можно активно использовать. По крайней мере, в этой общей библиотеке. Как пример, именно в одной из таких книжечек, которую я еле как откопал в общем нагромождении фантастической около-оккультной литературы, мной был вычитан забавный факт, что в качестве одного из лучших способов начальной тренировки своей внешней энергетической ауры, лучше всего использовать… Листик.

Обычный листик с любого дерева, либо же вообще, простой кусочек бумаги, который тренирующемуся монстру предполагается сдвинуть исключительно колебаниями извергнутой во вне тела Йоки, без непосредственного физического контакта. Сразу же спрошу — а вам это ничего не напоминает? Просто у меня практически моментально промелькнула ассоциация с одним известным блондином, что примерно в схожей манере обучался контролю энергии на листиках и пытался те сначала сдвинуть, а после разрезать. И мне, в общем-то, примерно это и предлагалось делать, вплоть до момента с разрезанием. Практически сразу же возникла идея, не сейчас, но на перспективу, попробовать вращением своей Йоки лопать изнутри шарики… Нет, ну если один общий момент в манге и реальности присутствует, то почему их не может быть еще несколько? И если уж с хождением по вертикальным поверхностям и тем более воде я не уверен, вернее практически уверен в том, что такое невозможно, иначе была бы просто куча крутых монстров на это способных, то вот с более ''приземлёнными'', если это можно так назвать, вариантами использования имеющейся у меня демонической энергии…

Короче, я решился попробовать воссоздать рассенган, ага. Понятное дело что не сейчас и наверное даже не ближайшие пару лет, но чисто как цель, на достижение которой следует ориентироваться в видимой перспективе — почему бы и нет? Может из этого что-то путное и даже применимое в по-настоящему боевой ситуации получится? Маловероятно, конечно, но надеяться ведь мне никто не запретит. В любом случае, даже если ничего путного из такого себе эксперимента не выйдет, он всё равно должен будет положительно сказаться на моём контроле силы, так как это, по сути, всё та же базовая тренировка на чувствительность и точность оперирования, которая мне уже известна, просто в несколько ином исполнении.

Хмурый взгляд, ставший вдруг отстранённо-мечтательным, стоило вообразить себя в пафосно развеивающемся плаще и с красной широкополой шляпой на голове, стоящим на монструозной рыжей хтони с пятиэтажку размером и выглядящей как причудливая помесь кролика и лисы, да ещё и с кучей отростков торчащих из задницы — вновь налился осознанностью, когда я вышел к искомому мной отделу.

Хм, хм, хм… Это читал, это видел, это знаю… Так что же, больше совсем ничего полезного не осталось, что ли? Ну и ладно, ну и пожалуйста. Пойду тогда дальше шерстить в поисках чего-то если не полезного, то хотя бы интересного.

— Комия-кун? — когда я, преисполненный разочарованием, уже хотел было покинуть исчерпавший свою полезность отдел, меня привлёк смутно знакомый голос.

… Хм? В библиотеке и кто-то, кроме меня? Вот так сюрприз! Неужели до местных наконец начало доходить, насколько же в здешнем храме знаний много возможностей и перспектив если не для учёбы, то хотя бы для скрашивания досуга? Повернув в сторону голову — вижу небольшую фигуру: светло-русые, с претензией на блонд (прямо как у меня, к слову) волосы, аккуратные и даже немного милые очки-''велосипеды'', приятное лицо с самым минимумом в меру-броского макияжа, небольшая родинка под нижней губой, белоснежная рубашка… с проглядывающимся из под нескромно расстёгнутой верхней пуговицы кожаным бюстгальтером на шнурках (кхм!..); непосредственно сама рубашка, идеально выглаженная и нарочито очерчивающая все, что очерчивать надо и не надо, а также юбка, всё также кожаная (или как правильно этот материал называется… не латекс ли?), и все также с роскошным вырезом, из которого выглядывают подтяжки, удерживающие украшенные кружевами чулки в мелкую сеточку.

А, вот оно что. Тогда понятно.

— Ах, Кагомэ-сенсей, — вежливый не то кивок, не то поклон, — добрый день.

— Добрый, Комия-кун.

Отмереть и поздороваться с преподающим первогодкам математику учителем было затруднительней, чем хотелось бы — сказывался броский и пленительный образ женщины, кто будто специально одевалась так, чтобы ее невинное и добродушное лицо играло на контрастах с создаваемым образом заядлой любительницы S&M-игр. Признаюсь, это было сильно, очень сильно. Не скажу что прямо ''слюнка потекла'', но очень к тому близко, знаете-ли. Причем, что меня больше всего интриговало, так это то, что при взгляде на лицо и поведение данной особы, не было такого ощущения, будто она специально одевается подобным образом, любя будоражить и провоцировать окружающих — не было в манере поведения женщины тех очевидных и крайне бросающихся в глаза повадок, которые проскакивают, когда кто-то пытается потешить собственное самолюбие за счет привлечения чужого внимания, как то можно отметить на примере незабвенной синеволосой дьяволицы из моего класса. И да, конечно, я могу ошибаться, чай не заканчивал никаких актёрских училищ или хотя бы тематических курсов, как и никогда не считал себя особым знатоком психологии, уж тем более женской… Но что-то на уровне чуть ли не интуиции, всё того же пресловутого шестого чувства, буквально вкручивало мне куда-то в затылок ощущение, что одевается Кагомэ-сенсей так, как одевается, исключительно потому, что ей самой это нравится и не более того. Странно конечно, но да ладно — своей изрядно обострившейся после… Кхм, незапланированного переселения, интуиции, я доверять всё же склонен. Ведь справедливости ради, если уж не ей доверять — то чему тогда вообще?

— Ты пришел за какой-то конкретной книгой? — с доброй улыбкой и чуть прищуренными глазами, спросила несколько мгновений спустя преподавательница у… откровенно подзалипшего и потому ничего больше не говорившего меня, когда пауза между фразами уже рисковала перейти в категорию неловких. — Если скажешь, что ищешь, возможно я смогу подсказать.

— М-ма, — ну и что тут было говорить? «Здрасьте, пришел найти в библиотеке книги по убиению себе подобных и становлению самой крутой жабой местного положения, а если не найду, так хотя бы мангу какую возьму, дабы подурачиться и попробовать претворить в жизнь показанное там»? Дык не поймут — учитель математики всё же, а не хотя бы физкультуры. Тот, может, подобный пассаж и принял бы, да посоветовал чего, просто потому что сам мужик себе на уме и объективно слабо похож на ответственного взрослого, но то-то физрук, а вот учитель математики… Без вариантов. — Я… Искал связанную с саморазвитием литературу.

В итоге, максимально обтекаемый и совершенно ничего не значащий ответ, почему-то заставляющий меня внутренне ежиться от чрезмерного привкуса азиатского флёра на языке, оставшегося после настолько лишённой конкретики и ясности формулировки. Хорошо хоть не попросил книгу про успешный успех или что там еще есть тематического.

— Вот как, — в голосе преподавательницы, тем не менее, промелькнуло что-то странное; глаза ее замерли, начав отражать чуть ли не на порядок больше доброты (хотя казалось бы, куда ещё?!), а голос стал более размеренным, глубоким и каким-то даже… Заинтересованным, что ли? Секунда раздумий, и вот Кагомэ-сенсей отводит взгляд чуть вверх и, приложив в невинно-задумчивой манере палец к уголку нижней губы, продолжает. — Похвально, что ты сам смог понять свои слабые стороны. Действительно, результаты твоих проверочных… Оставляют желать лучшего.

Э? Это ещё к чему? Погодите, она подумала, что я это про свои скромные оценки? Хотя да, справедливости ради, о чём ещё можно подумать, пребывая в школьной библиотеке.

— Комия-кун, я удивлена тому, какую страсть к учёбе ты демонстрируешь. — похвала прозвучала очень искренне, а сама преподавательница… Не скажу, что «взглянула на меня по другому», но однозначно, где-то там в своей метафорической книге лояльности, накинула пару баллов. — Обычно студенты начинают задумываться о своей успеваемости только под конец семестра, хорошо, если недели за две до итогового теста.

— Ну… — кое-как сдержав внутренний порыв улыбнуться подобной классике, подбираю слова так, чтобы те пришлись по вкусу учительнице математики, — у меня много физических занятий в клубе, так что учебу я нахожу некой формой отдыха и отдуш… — беззастенчивую попытку соврать прерывает табун мурашек, бешенным галопом пробежавший по позвоночнику и заставивший совсем не мужественно вздрогнуть. — Сенсей, у вас зрачок вытянулся. Всё в порядке?

— Ой-ой, прости, Комия-кун, задумалась!

… Что-то мне стало как-то уж очень сильно не по себе. Особо от этого взгляда, когда женщина чуть ли не облизывалась. А полный патоки голос только хуже делает, против воли подспудно заставляя представить, что сенсей уже прикидывала, каким образом будет продавать моё разобранное по винтикам тело ближайшей плотоядной нелюди при деньгах. Нет, конечно, здравый смысл упорно твердит, что подобного быть не может просто потому, что не может, по крайней мере, без совсем уж серьёзного залёта с моей стороны, после которого даже положение преподавателя, а значит и косвенная воля одного из Тёмных Лордов перестанет иметь для сильной женщины-монстра какое-либо значение, достаточное для избегание непосредственной физической конфронтации с одним из своих учеников, но вот всё та же интуиция… Вот она резко начала бить в набат, что пора бы и сматывать удочки, да валить куда глаза глядят. Потому как, если всё же энтузиазм сенсея перевесит её же преподавательскую этику, мне не останется ничего иного, кроме как принять навязанную… Эм, что она там планирует мне навязать. Итог чего будет закономерным, без каких-либо шансов на разную трактовку вероятного исхода. Ибо абсолютно весь коллектив академии состоит из монстров минимум B-ранга, для которых свернуть в бараний рог Е-шку вроде меня задача на пол минуты ленивого запинывания физически едва способной дать отпор груши — это не спарринги с одноклубниками, которые меня объективно жалеют и чуть ли не специально сливают бои, не желая показывать своей полной силы — это уже совершенно другой уровень, на который мне пока что рано даже украдкой коситься.

— Бывает, Кагомэ-сенсей, — и, состроив на лице максимальное елейное выражение вежливо щурящегося китайского болванчика, спешу ретироваться от этой (почему-то сделавшей уже два шага ко мне) женщины как можно скорее, — что-ж, приятно было поговорить, всего вам хорошего, мне необходимо наверстывать недостаток знаний…

— А ну стоять! — внезапно резко и строго прозвучал до этого ласкавший своей нежностью слух женский голос, — Акашия Мока-кун… Ты опять идёшь к ней? — совершенно неожиданный вопрос, и бдительный взгляд сверкающих неодобрением глаз практически пришпилил меня к стеллажам библиотеки… И да, почему это прозвучало как вопрос ревнивой жены к в очередной раз уходящему в неизвестном направлении гулять мужу?! Что за… — Знаешь-ли, отношения в этом возрасте прекрасны, но как учителя, меня ставит в недоумение тот факт, что ты постоянно проводишь свое время с ней.

Это вообще к чему?!

— Эм-м, — подобный внезапный напор ставил в тупик. — Мока одна из лучших учениц на нашей параллели, так что я думал попросить у неё помощи с подготовкой и…

— Глупый мальчишка! — стегнул словно кнутом голос Кагомэ-сенсей… как-то странно прищурившейся, когда я назвал Моку по имени… и даже без какого-либо суффикса… Ой. — Тебе не кажется, что сейчас не время дурачиться с девочками? Ты ведь уже упустил несколько новых тем. Подобное сразу бросается в глаза вашему сенсею, — в общем-то, тут она права, правда, почему-то опустила тот момент, что пропущенные темы как правило сопровождались обилием синяков по всему телу, оставленных в клубе, что как бы должно прямо говорить о непричастности к делу одной вампирши… И да, сенсей, почему вы снова сближаетесь со мной ещё на один шаг?! — Теперь понятно, это ведь всё из-за нее, из-за Акашии-кун, верно? Увидев твою попытку сбежать от сенсея, я сразу всё поняла.

Женщина, и до этого будто позабывшая про такое понятие, как личное пространство, сделала ко мне последний шаг; подойдя вплотную и вытянув руки вперед, за малым не положив ладони мне на щёки, она заглянула трепетным, но серьёзным взглядом из под приглушающих чувственное карие сияние очков, в мои глаза. Сейчас сенсей была буквально в считанных сантиметрах от того, чтобы совсем уж неприлично прильнуть к моему телу своим. Создавалось впечатление, что не будь я где-то на полторы головы выше, и она действительно уже утянула бы меня в короткое касание губами. Не сказать, что я покраснел или смутился… Но вот напрягся до жути, придя к тому состоянию, когда отчаянно сжатыми булками становится возможным перекусывать стальные арматуры, причём, учитывая мою нечеловеческую физиологию, данный тезис имеет место быть вероятным не в одном только исключительно шутливом контексте, но и просто как объективный факт. Проверять который я, впрочем, конечно же не буду.

— Кагомэ-сенсей…

Отступать было некуда, как не было и возможности выскользнуть из кольца рук буквально прижавшей меня к книжным полкам преподавательницы. Её глаза светились нешуточным энтузиазмом, а хватка была несравненно сильнее, чем можно было ожидать от внешне не самой крупной и сильной женщины, всем своим видом создающей очень уязвимое ощущение этакого молодого оленёнка с блестящими глазками-бусинками. Тем не менее, имея более тесный контакт и таки с опозданием поняв, что к чему, сейчас я могу уверенно заявить, что подобный образ есть ни что иное, как обман, ибо на самом деле Кагомэ больше напоминает своими повадками и образом скрывающуюся до поры до времени, очень крупную змею, что приметив себе, вот как сейчас, новую цель, тут же начинает оплетать ту сдавливающими кольцами, пока добыча не выбьется из сил и окончательно не сдастся на волю более опасного и хитрого хищника. Тело онемело, а в горле пересохло. Врождённые инстинкты монстра, те из них, что были с сильным иерархическим уклоном, буквально требовали от меня драться или бежать, но ни то, ни другое сейчас было неприемлемо — ибо явной агрессии, да даже намёка на опасность, пока что не было и в помине, более того, Ририко-сенсей всем видом и поведением транслировала исключительно доброжелательные и теплые намерения, полностью соответствующие тому, что намеревался бы сделать хороший наставник, желающий помочь своему ученику… Только, намерения эти явственно сопровождались отчётливой мыслью перемолоть и низвести любые попытки сопротивления или инакомыслия, что сам несмышлёный ученик только попытается оказать во время того, как ему будут ''помогать''. Это буквально то самое рефлекторное поведение, когда сильный монстр пытается подавить слабого, упирая на его звериную часть природы, и характерные этой части, забитые на подкорку сознания, повадки и реакции.

… Но. Был один важный факт, который нельзя упускать из вида:

— Меня очень прельщает ваша забота, Кагомэ-сенсей, и всё же вы несколько ошибаетесь, виня в моей посредственной успеваемости Моку-сан, — очень аккуратно, практически нежно, просто чтобы не спровоцировать и лишний раз не дать повода для новой нападки, убираю ладони женщины со своего лица, — всё дело в том, что я просто-напросто безответственный балбес. Ни более и не менее. А теперь, позвольте мне вернуться к учёбе. Всего хорошо.

И, пользуясь тем, что надавившая на мою животную часть женщина просто не окажется готова к тому, как я банально подключу к делу чисто человеческие вертлявость и скользкое красноречие (весьма скромное, но на безрыбье…), выпутываюсь из мёртвой хватки опасного зверя, напрочь игнорируя инстинкты, рефлексы и в принципе всё остальное подсознание, упорно сводившее возможные для меня варианты действий к тому, чтобы бежать, драться или стоять и дрожать на одном месте, вместо этого чисто рационально приняв решение вежливо и уважительно, но уйти! Именно уйти, спокойно, размеренно и гордо, а не убежать, тем самым метафорически да и не только, подставляя открытую спину — на которую Кагомэ-сенсей, уже на своих собственных инстинктах хищника, точно бросится!

Ага. В данный момент, хотя бы самому себе, я предварительно доказал факт, который впредь не следует упускать из виду: все монстры и я в том числе, это не тупые животные, но как и люди, способные на высшие психические функции организмы, кто имеют возможность при принятии решений полагаться на сознательный расчёт, а не только на внутренние позывы организма, сколь бы сильными те не были. Не знаю почему, но в голове всплыла странная картинка с усатым мужиком, что тыкая указательными пальцами себе в виски, склонился над телом избитого молодого человека и кричит тому, чтобы он думал… К чему бы это? Тц-ц, плевать, но совет полезный — забить на все сигналы организма, и начать тупо думать… прозвучало нелогично, но повторюсь ещё раз, плевать. Продолжаю свое уверенное продвижение на выход из библиотеки и не глядя цапнув первую попавшуюся под пальцы книгу с полки рядом, силой давлю в себе порывы прямо здесь и сейчас припустить на выход что есть мочи, напрочь убивая весь только что созданный образ уверенного и независимого от чужого влияния разумного, которого силой просто так не запугать… Ещё как запугать, вашу-ж налево! Я недавно кажется хотел побояться, чтобы потом страха не испытывать? Ну так вот! Пусть разумом я и понимаю, что Кагомэ-сенсей ничего не сделала бы мне, даже дай я сейчас перед ней слабину, но эмоционально-то мне от этого нелегче, ибо всё равно этот тупой страх перед более сильным монстром делает своё дело и не даёт просто так махнуть на только что случившееся рукой. Мерзость! До чего же неприятное ощущение, словно раздели догола, да ещё помоями облили. Причём, ни с Хаджи, ни с Мокой, ни с кем либо ещё из числа моих знакомых подобного эффекта не было, хотя уж простите, но в их случаях речь действительно идёт о представителях настолько элитных и чистокровных рас, что блеклую на их фоне математичку они делают как стоячую, сколько бы она там высокоранговой не была — банально потому что на противоположной стороне весов находятся натуральные короли всей подлунной братии, от образа и повадок которых и создался существующий поныне потусторонний престиж всех монстров и их восприятие простыми обывателями!

— Комия-кун, — приятный, но невероятно пугающий женский голос прогнал волну мурашек по загривку. — Если ты действительно хочешь учиться, то сенсей поможет тебе, — я вдруг ощутил, как нежные женские ладони, абсолютно без усилий или попытки удержать, легли мне на спину. — Приходи в мой кабинет после уроков. Я проведу с тобой дополнительные занятия. И они точно будут эффективней, чем попытки заниматься с Акашией-кун.

— Вот как. Буду иметь ввиду, спасибо большое, Кагомэ-сенсей, — не медля и не давая завлечь себя дальше в диалог, отвечаю со всей имеющейся вежливостью. — Всего хорошего.

… И, видимо поняв что излишняя напористость меня только отталкивает, женщина отступила. Сделав шаг назад и проведя напоследок с особой игривостью по мышцам моей поясницы острыми ноготками, она сложила руки за собой и так прогнулась в спине, чтобы подавшаяся вперёд грудь лишь более выразительно натянула рубашку, став ещё заметней, хотя казалось бы, куда больше-то?! Честно — не были бы мы именно в академии монстров, и я вполне неиронично мог бы посчитать, что она пытается меня соблазнить. Но поскольку никто из нас двоих человеком не является, я скорее сделаю ставку на то, что сенсей меня сожрать, а не трахнуть хочет! Просто потому что это звучит куда реалистичней и естественней, как в целом для характерного монстрам поведения.

— Математика — удивительная вещь, знаешь? — когда я уже практически сделал шаг за пределы библиотеки, покинув потенциально опасную зону, и нас разделял уже добрый десяток метров, решила сказать напоследок учительница. — Но это только часть того, что я могу тебе преподать, Комия-кун.

Так бы я и ушел, даже не сказав ничего больше в ответ и попросту проигнорировав нарочито томные интонации сенсея… Если бы она, пытаясь придать своим двусмысленным словам больше конкретики, не покачивала при этом в руке ту самую брошюрку, которую я счел хоть сколько-то минимально полезной и зачитал чуть ли не до дыр, только сегодня вернув на место. Что Кагомэ Ририко-сенсей, судя по всему, своим бдительным взглядом всё же приметила, сделав однозначные выводы. На основе которых, как можно понять, она и решила закинуть пробную удочку… Чертовски успешно закинуть, спешу отметить, ибо не замереть прямо выходе из библиотеки после такого намёка я просто не мог.

Тяжело вздохнув под переставшим казаться таким ангельским взглядом вновь вытянувшихся в зрачке глаз, я мог только признать, что меня поймали на крючок, не оставив ни шанса на отступление.

… Черт.

* * *

И так… Я жив.

И даже полностью цел-здоров, за вычетом разве что потерянных пары десятков миллилитров крови. И нет, Мока тут не причём, к счастью или сожалению — просто ''индивидуальная методика обучения'' Кагомэ оказалась чем-то настолько интенсивным, что у меня натуральным образом несколько капилляров лопнуло, вызвав носовое кровотечение и просто жутчайшую мигрень. Что-ж, сам виноват, попытавшись откусить больше, чем пока что способен прожевать и усвоить. Впрочем, не удивительно, учитывая что женщина мне непосредственно мозги своей Йоки поласкала и делала это очень уж щедро, вместе с энергией напрямую ''загружая'' целые пакеты данных и пытаясь выработать что-то вроде подсознательной к себе привязанности. Что уже само по себе звучало, конечно, дико опасно, особенно на фоне моей недавней предосторожности к той синеволосой дьяволице с примерно похожими силами.

Как показала практика — всё это стало внезапно эффективным стимулом для развития.

Как пример — мои недавние и к сожалению полностью тщетные попытки нащупать чужеродную энергию и волевым усилием ту из себя ''вытолкнуть''. Чего у меня в полной мере так и не вышло, очень надеюсь, что только пока. Но по крайней мере, благодаря подобной практике я начал ударными темпами оттачивать свой контроль над силой… Или скорее, пока что только чувствительность к демонической энергии. Потому что, пусть ощутить капли оранжевого нечто в собственном в черепе я смутно и сумел, но вот уже ни взять их под контроль, ни тем более заставить покинуть тело — всего за одну ночь тренировок, у меня так и не получилось. В общем-то, вполне ожидаемо. Я бы больше удивился, будь оно иначе, точно бы себя в какой-то ''избранности'' заподозрил, что как известно, всегда рискует обернуться целым ворохом проблем, массовыми ожогами всей поверхности кожи и потерянными ногами. А этого всего мне не надо, да.

При этом, данные тренировки очень неплохо сочетались с тем, что я вы́читал из найденных в библиотеке буклетиков. Только, если там тренировки были конкретно на контроль и умение воздействовать на вещи вокруг своей энергией — занятия с Кагомэ виделись мне прекрасной возможностью отточить именно чувствительность Йоки как таковой, что в общем обещало стать просто невероятным подспорьем в дальнейшем развитии ибо, как оказалось, контроль и чувствительность — это вот совершенно разные характеристики в деле оперирования Йоки, пусть и взаимосвязанные. Да, внезапно. В этом вопросе показательно, что тот же Комия-предшественник мог со своей силой что-то да изобразить, в момент удара рукой наполнив ту энергией — это я уже упоминал — но при этом, какого-либо понимания или, уж тем более, осознанного управления данным процессом он не имел, банально не ощущая и не имея возможности взять и заставить течь Йоки именно так, как ему бы вздумалось, чтобы, к примеру, не просто быстрым выплеском во-вне нанести урон, но ещё и укрепить собственную конечность или там амортизировать последствия своего же более мощного, чем должен был быть, удара. Разве что, ему удавалось ещё и кое-как согнать Йоки в одно место для повышения регенерации, но и то, для подобного ему, в отличие от меня теперешнего, пришлось бы чуть не в медитацию садиться.

Что я итак уже упоминал и что о его изначальном восприятии энергии говорило более чем красочно.

Н-да, кто-то может сказать, что добровольно отдавать себя в лапы, как оказалось, ламии (вообще не удивлён) — это близкая к самоубийственной дурость и нелепость, и я даже склонен буду с этим согласиться, учитывая как наши занятия теперь разворачиваются… Но тем не менее. Факт остаётся фактом: данная дурость окупилась всего за ночь. Хотя бы тем, что я нашёл предельно эффективный для меня на данный момент способ в кратчайшие сроки развить собственную чувствительность к энергии и в принципе всему потустороннему… Что, говоря откровенно, мало чего поменяет в ближайшей перспективе. Просто потому что, после того как наработается определённый уровень этого энергетического восприятия, мне придётся ещё отдельно и контроль множества разных характеристик потока йоки пытаться улучшить, чему тренировки с Кагомэ-сенсей помогают в том числе, но уже на порядок менее активно. Печально конечно, но ситуацию более-менее скрашивает тот побочный фактор, что благодаря демонической технике моего нового ''наставника'', всего за один сеанс таких внеклассных занятий длинной в весь вечер и даже значительную часть ночи — я уже преисполнился полным курсом математических знаний чуть ли не вплоть до университетского уровня, что было неплохо, не особенно для меня важно, но приятно. По крайней, не придется потом отдельно тратить время и учиться, просто чтобы не вылететь из академии — а отчисления в данном заведении имеют место быть в том числе, пусть и не скажу, что так уж часто и как правило, за совсем отвратительную учебу, близкие к девяносто процентам прогулы или откровенную чернуху, вернее, большое количество этой чернухи, когда та становится очевидна даже последнему кретину и начинает портить общую около-беззаботную атмосферу, которую излишне навязчиво старается поддерживать директор… И да, разумеется, полученные через Гипноз знания ещё надо как-то уложить в голове и дать тем полностью усвоиться подсознанием, просто чтобы не теряться в себе при попытке к тем обратиться, но сам факт, что техникой Ририко-сенсей можно буквально взять и всего за вечер загрузить себе в голову объёмы данных, соответствующие практически нескольким годам непрекращающейся учёбы… Да, опыт так не передаётся, что не очень круто, но его можно и самому наработать позже, после того, как более-менее освоюсь с теорией. Так что, даже это не меняет факта, что врождённая техника ламий ну просто потрясающая!

Правда, если не хочу спечь себе мозги, применять её следует осторожно. Даже мне, с моей хвалённой регенерацией. И ещё раз — слава ей, что позволила всего за один контакт с… Кхм, ''цветком хвоста'' Кагомэ-сенсей, отхватить тот объём информации, который в иных обстоятельствах пришлось бы безопасно загружать в себя раз в четыре-пять дольше. Что очень понравилось в том числе и Кагомэ… К моему сожалению. Чувствую, что если её не отдёргивать, в следующий раз она порыве энтузиазма рискует мне натурально мозги своей техникой запечь, переоценив мою недо-троллиную тушку и проводимость серого вещества… Ну либо же слишком сильно поддавшись своим садистским пристрастиям, что наверное даже более вероятно.

В каком-то смысле, это хорошо — чем быстрее она передаст мне все имеющиеся у неё знания (закономерно, что передавать через Гипноз то, чего она сама не знает, Ририко не может), в том числе касающиеся оперирования демонической энергией — тем быстрее я стану от неё независим и не буду вынужден так страдать ради своей скорейшей ''прокачки''. Хорошо хоть, последствия Гипноза сенсея, в виде заторможенности и некоторой зацикленности на её образе, достаточно быстро проходят от занятий в клубе… Где я снова начал отхватывать, как не отхватывал и в самом начале своих тренировок с сенпаями — что и было причиной, почему пост-эффект гипноза с меня слетал в считанные минуты. Поначалу парни смотрели на едва двигающегося и откровенно тупящего меня с некоторым непониманием, но когда я коротко обрисовал ситуацию — покрутили пальцем у виска… После чего понимающе покивали, украдкой посмеиваясь. Как стало вдруг понятно в тот момент, кажется, не я первый додумался таким образом тренироваться при помощи способности нашего учителя математики.

Понять бы ещё, кто из местных такой же уникум, чтобы даже без мотиватора в виде брезжущего где-то на горизонте образа Дракулы, дойти до подобного сумасбродства. Ладно я отбитый — я как бы попаданец, мне положено и даже необходимо. Но он! Он же местный, он не должен… Не должен же нормальный разумный рисковать жизнью ради какой-то тренировки! Потому что это дебилизм чистой воды!

— Сайзо-кун? — робкий голосок нагнал меня уже этим утром, когда разбитый и морально-истощённый всего за два дня в подобном темпе, я плёлся с утра на занятия. — Доброе утро… Ты в порядке? Выглядишь не очень здоровым.

— Да?.. — не сразу даже понял, кто со мной заговорил и по какой вообще причине. — А, Мока, привет… Нервная ночь, сложное утро, бессонные сутки… Ничего стоящего беспокойства, я бодрячком.

— Может, тебе стоит отдохнуть? — два изумрудных софита блеснули искренним беспокойством. — У тебя очень заметные мешки под глазами. Ты сегодня спал?

— Спал… Да, более чем, — всего часа два, что в принципе не совсем для этого тела мало, но учитывая буквально предельную степень истощения физической выносливости и резерва йоки… Ладно, этих крох было совсем недостаточно. — Если что, будет возможность вздремнуть в том числе и на занятиях. Сегодня же у нас две математики подряд? Вот, прекрасная возможность. Кагомэ-сенсей меня поймёт…

— В-вот как, — явно подумала, что я наглейшим образом собрался филонить, Мока. — А вчера… Ты в клубе был занят?

И взгляд этак себе под ноги, словно беспокоясь о чём-то… К примеру, что я от этого вопроса раздражён буду или может, попытаюсь избежать ответа. Не уверен даже, как правильно такое поведение расшифровать можно… Ну-ка, а если попытаться припомнить вчерашний день?

— Ага… — и тут до меня начало доходить, чего это до сих пор Мока была такой зажатой и откровенно взволнованной, — прости, я вчера с тобой и не пообщался толком. Не подумай, что избегал тебе или типа того. Просто вчера было ну уж очень много дел в клубе, толком даже поесть не успел.

На меня посмотрели очень странно, я даже не совсем понял, что в этом взгляде именно не так… Разве что, жалостливый он какой-то, что в целом с характером Моки сходится, потому в категорию странностей я бы это не отнёс, тут нечто другое, если меня не обманывает… Что там обычно за анализ поступающей информации отвечает. Ладно, сделать себе где-то там пометочку, насчет того, что она волнуется… значит надо как-то успокоить… Только как? Разве что, сходить с ней на обеденном перерыве перекусить на крыше или ещё где, может, во внутреннем дворе, да поговорить на какие-то отвлечённые темы, максимально нейтральные, но знакомые и понятные нам обоим… Да-да, те самые знаменитые разговоры обо всём и ни о чём, вроде погоды и курсирующих в инфополе слухов. Простая дружеская беседа, это именно то, что сейчас может быть необходимо вампирше. Да и мне, честно сказать, тоже: сначала тот курс ударного освоения школьной программы, от которого я до сих пор чувствую себя стареньким ноутом с десятком одновременных загрузок, после практически целый день охватывания мотивирующих и в каком-то плане даже целебных п*здюлей… Вот эти вот события явно не идут на пользу моим самочувствию и адекватности. Хотя я и понимаю, что в идеале, мне так ещё где-то недельку протянуть надо. Впрочем, чем-то жертвовать ради развития просто необходимо, так что плевать. На прохожих не бросаюсь, и ладно, значит пока можно продолжать, а уже когда доползу до своего предела и больше физически не буду способен двигаться в том же темпе (или двигаться в принципе) — тогда уже буду думать над тем, чтобы отдохнуть… Или как оно там получится.

Как говорится — пока ты спишь, драугр качается.

— Значит… Ты всё ещё считаешь меня своим другом? — вопрос, кажется, слишком сильно себя накрутившей Акашии, заставил меня с удивлением в её сторону покоситься, мысленно отвесив себе подзатыльник. — Просто…

— Ну конечно же считаю, глупая, — ладошка ложится на розовую макушку и под удивлённый писк, с изрядным хулиганством портит аккуратную прическу, — ты пока что мой единственный друг в принципе, так что будь умницей, не придавай излишней важности моим косякам, ладно? Иначе быстро во мне разочаруешься. И заранее спасибо.

На меня посмотрели с растерянностью и явным недоумением, пусть и очень мягким, я бы даже сказал, дружелюбным. А после, растянув губы в очаровательной улыбке, словно ничего и не было, прильнули ближе и очень уж нежно (но сильно, ага…) обхватили за локоток. Да, на глазах всего того потока студентов, что как и мы, шли из общежития на утренние занятия.

— Что?! У Моки есть парень?

— Почему он, А НЕ Я?!

— Чёрт, снова Сайзо!

Привычно уже игнорируя парней (и пару девушек… чего?!), которые только кричать горазды, и по большей степени ничего кроме этого не делают, спокойно идём по своим делам, да, всё так же подлокоток. Было это немного смущающе, да и не сильно удобно из-за разницы в росте, но раз уж Моке нравилось именно так… То пускай. Мне не сильно трудно, зато ей от этого приятно.

— Сайзо-кун? — посмотрела Мока с небольшим смущением и намёком на вопрос, когда я уж слишком долго её разглядывал.

Вместо ответа просто беззаботно качаю головой.

Что вообще не так с чувством юмора госпожи Судьбы, если она такое солнышко заставила родиться вампиром?

— Хм?.. — её голос приобрел странные интонации неуверенности, — мне кажется… или ты стал сильнее, Сайзо-кун?

— Э-э-э… — справедливости ради, ничего осмысленнее из себя исторгнуть я не смог; вторая часть фразы прозвучала спустя непродолжительную паузу, — с чего такая мысль? Что, тренировки в клубе дали плоды и моя мускулатура стала заметнее?

— М-м-м… — меня обвели придирчивым взглядом, бдительно-бдительно нахмурив бровки от усердия. — Нет, просто… Когда я чуть дернула тебя за руку в прошлый раз — ты чуть не упал. Сейчас же, даже не заметил. — не говоря больше ничего, либо же сочтя сказанное достаточным пояснением, Мока замолчала, вернувшись взглядом к дороге до школы и счастливого улыбаясь.

Я же… Не знал что и думать. В смысле, да, конечно, подобное примечание могло эффективно ничего не значить, либо же быть просто ошибкой Моки, но… Но это не мешало мне самому счастливо ощериться! Потому что подтверждение моим стараниям было вот буквально только что! Конечно, это не победа в бою над каким-то сильномогучим монстром, может это и не достижение вовсе и в отрыве оно даже звучит жалко, гордиться тем, что ты не упал после того, как тебя дернула за руку хрупкая девушка. Но это всё же был он — это был результат. Я действительно стал сильнее, пусть совершенно незначительно в абсолютных значениях, всего на десятую долю процента от, в идеале, необходимого — если не меньше. Но стал. И это прекрасно! И также это значит, что стоит навалиться на занятия в клубе и с Ририко ещё активнее. Потому как ни тупо мышц, ни тупо Йоки мне для подобного, с позволения сказать, ''подвига'', не хватило бы. Если бы моя энергия не стала более… Эм, пластичной и податливой, одни мои мышцы не смогли бы столь спокойно противостоять пусть практически полностью обессиленной, но всё же остающейся вампиром, Моке. И уж тем более мне не хватило бы ни контроля, ни плотности энергии, чтобы добиться такого же результата с нулевой физической подготовкой. Конечно, я не могу быть уверен, что все мои мысли не являются просто самообманом. Может, Акашия действительно просто не приложила в этот раз столько сил, сколько для неё привычно. Или она попыталась мне польстить, видя, как много времени я трачу в клубной секции. Или ещё много какие ''или''. Все возможные варианты я сейчас не назову, даже если реально постараюсь. Но оно мне и не надо, ведь желаемое я уже получил — мотивацию! И надежду!

… И вообще, «мой бур пронзит небеса»! Так что вот! Так что да.

— Хе-хе, — не иначе как отметив неожиданное оживление на моем лице и даже наверное чуть разгладившиеся мешки под глазами, улыбнулась Мока. — У тебя сейчас такое глуповато-милое выражение было… — сказала она и тут же переменилась в лице. — Ой! Прости, это прозвучало грубо и обидно, я не хотела…

— Ну, на правду не обижаются, — новый сеанс взлохмачиваний яркая макушка встретила стойко и браво, разве что Мока вновь пискнула испуганной мышкой, в очередной раз со скоростью света переменяясь в эмоциях. — Тем более, я и сам считаю, что на лицо не гений.

— Э-это!.. — и продолжительная пауза; тот факт, что даже безмерно добрая Мока не нашла что на моё высказывание возразить, неожиданно больно ударил по самолюбию. — Зато Сайзо-кун добрый, вот!

— И на том спасибо…

День обещал быть скучным.

По крайней мере, я на это надеялся — лучше скука, чем потенциально опасные для жизни приключения. По крайней мере сейчас, когда я с высокой долей вероятности ничего полезного не могу сделать и, в большей степени, мне остаётся только надеяться на беловолосую мамочку-выручалочку в крестике, которая еще не факт, что меня заодно с виновником приключений не пришибёт. Она конечно не должна, но мало ли, опять же — не забываем, что я не Цукунэ с его концептуальной сюжетной защитой ояша и меня вполне могут ''не счесть достойным''. Либо же наоборот, посчитают излишне ''выдающимся'', а значит подозрительным, чтобы в моём обществе оставлять свою более уязвимую и наивную половину. Жизнь, всё же, леди непредсказуемая, и как она вообще к нам повернется — вопрос тот ещё. Желательно конечно, чтобы лицом, но и со смотрящей в глаза задницей тоже в определённой степени дела вести можно — главное, не перепачкаться с головой в том, о чём в приличном обществе говорить не принято, и не отхватить, по итогу, от не оценившей столь своеобразных ухаживания, особы.

К слову, придя в класс, Цукунэ мы так и не встретили. Что не могло не напрягать. Потому как данный товарищ, явно поцелованный всё той же Судьбой в маковку, точно был не той персоной, которую следовало на сколько-либо долгий срок выпускать из виду. Просто от греха подальше и собственного психического здоровья для. Впрочем, и слишком навязываться тому, немного подумав, я более не считал нужным. Кому о нём позаботиться и без меня желающие найдутся, чай за парнем не может не следить директор, потому он как минимум не умрёт. А учитывая, что зачислить его сюда на официальных основаниях делом должно было быть отнюдь не плёвым с точки зрения заигрываний с официальной образовательной системой Японии — и отчислиться ему никто так просто не позволит, по крайней мере, пока парень не покажет себя хоть как-то… Если конечно он уже не показал. Или если отсутствие видимых показаний как раз и не является показанием само по себе… Надеюсь, выразился понятно, а то от получившейся формулировки почувствовал себя самого тем ещё грамматическим наизжопом.

Занятия проходили ожидаемо спокойно, правда, когда я с блестящими влагой от частой зевоты и очень жалобно выглядящими глазами попытался невербально намекнуть Кагомэ-сенсей о желании немного вздремнуть на её уроке, и в ответ получил до пугающего бодрящую улыбочку, а так же, кажется, настоящий удар чем-то, подозрительно напоминающим распиаренную в Японии ''жажду крови'' или же ''Яки'' — тогда-то и понял, что спуска мне давать никто на математическом поприще не намерен, даже если это будет стоить мне жизни. Ла-а-адно. По крайней мере, так я быстрее получу от ламии наставления относительно того, как лучше всего тренироваться со своей Йоки. Это хорошо… Да, очень хорошо. А сон — ну и ладно. Ну и пожалуйста. Ну и не нужно!

… Нас е*ут, а мы — крепчаем!

Когда прозвенел второй звонок, я чувствовал себя лишь немногим лучше выжатого лимона. И то, исключительно потому, что лимоны по определению не способны ничего чувствовать — не в обиду цитрусовым будет сказано, а то ещё почувствуют себя оскорблёнными и коллективно меня отменят в твиттере… Или как эта помойка сейчас называется? Если конечно она вообще есть в этом мире.

Тема урока, видимо специально по задумке Кагомэ-сенсей, крайне удачно легла на тему вчерашнего нашего ''занятия''. Не всего, разумеется, но сегодняшнюю тему я словно и не учил с нуля, а повторял то, что успел немного подзабыть — будто после выходных вернулся к учёбе и ещё не успевшим окончательно выветриться знаниям. Это было… Приятно. Как и то, что словно по ассоциативной цепочке, первое звено которой я сейчас затронул, в памяти наливались подробностями и все остальные темы, которые в меня вчера загрузили, но которые мы на классных занятиях ещё не разбирали. Действительно, просто дичайше читерная экономия времени. Не било бы оно ещё так по мозгам, вообще сказка была — будто и не в японский гаремник попал, а в мир ''мальчика-который-никак-не-сдохнет''.

— Ой! Осторожно!.. — когда я таки сумел оторвать морду лица от парты, кое-как собрав своё плавящееся серое вещество в кучку, меня нашла другая напасть, про которую я уже и думать забыл. — Простите! Ой-ёй, я такая неуклюжая!

Трепетный голосок от завалившейся на меня, буквально на ровном месте, девушки. Сбивчивые извинения… После чего, мне очень веско, прямо так с чувством, с толком, с расстановкой — поелозили сиськами по лицу. Очень большими сиськами по очень грустному лицу, сейчас чуть не трескающемуся от неизмеримой внутренней печали и отсутствия воли к борьбе, да в принципе существованию. В иных обстоятельствах, подробное вызвало бы во мне нешуточный всплеск энтузиазма и мощный гормональный бум, но сейчас…

— Вы в порядке? — загробный голос незнающего что такое счастье клерка с самых инфернальных кругов канцелярской преисподней вышел у меня настолько убедительным, что даже строящая сущую невинность и беспомощность дьяволица на неуловимую долю мгновение спала с лица. — Куроно-сан? Может, попросите кого-то из девочек отвести вас к медсестре, если плохо себя чувствуете? — голос этот звучал наполовину мёртво и наполовину заботливо, но это не значит, что я принял игру девчонки на веру; при её отчётливых попытках украдкой перехватить мой взгляд, встречаться глазами с данной синеволосой особой напрямую, я даже не думал.

— Ах, простите~, — опомнившись, подключила кажись всю имеющуюся у неё елейность дьяволица, настолько, что я от количества сладости в её словах начал подозревать себя во внезапно проявившемся диабете крайней степени. — Неожиданно навалилась такая слабость, что… Ах, ещё раз простите!

И очередная попытка сделать ''хлоп-хлоп'' ресницами. До жути убедительная, в общем-то — вон как у всех находившихся в классе парней слюни потекли, да кажись, ум за разум заехал. По крайней мере, на это намекало их не отличимое от обезьяньего бормотание, полное всего того, что я в последнее время привык слышать на счёт своей скромной персоны…

Честно, не уверен, проняло бы меня подобное поведение дьяволицы при иных, более адекватных обстоятельствах, но… Сейчас во мне ничего не шевельнётся, даже если самая прекрасная женщина в мире вдруг предложит всю себя и без остатка. Вот настолько я истощён и одержим одним только единственным, просто чудовищным желанием СПАТЬ.

* * *

Глава 04:

… Я что, самый рыжий, что ли?

Или может это какая-то моя кармическая задолженность перед высшими силами за то, что изначально вроде как предопределённые события, из-за раздавленных таким наглым мной ''бабочек'', стали развиваться по пути совершенно отличном от того, как они все там, свыше, были запланированы?

… Или я всё таки и в правду в чем-то перед учителем провинился?

Ну нет! Скорее уж поверю, что мне и в самом деле не стоило так часто поминать разные концепты в образе женщин, чьим непотребством все мои проблемы и превратности в жизни и объясняются. Иначе я просто никак не способен понять, почему это на роль ''девочки, кто проводит Куроно-сан до медпункта'', был выбран никто иной, как ваш верный и покорный! Нет, я конечно понимаю, назвался груздем — полезай в кузов, все дела, но не в этом же случае, верно?!

Подобный ''чудесный'' поворот, по ощущениям, заставил осунуться ещё сильнее. На меня и так смотреть страшно — самому в медпункт бы сходить не помешало, отлежаться… Хм, а это, если немного задуматься, вероятно, могло бы и стать причиной, почему учитель сделала именно такой выбор на роль сопровождающего — просто чтобы потом второй раз не отвлекаться на то же самое, если вдруг я в какой-то момент таки свалюсь без чувств. Оно, конечно, маловероятно, но тем не менее. Даже моя монстрельская псевдо-троллья выносливость имеет свои, весьма строго определённые, пределы.

— Вы выглядите недовольным, Комия-сан… Я чем-то вас обидела? — и такой ласковый-ласковый голос, полный искренне-искренней заботы и соучастия, будто она говорит с дорогим родственников, а не случайным мимо проходящим незнакомцем, общего с которым у неё только то, что она учится в одном с ним классе. — Или вы…

— Медпункт за следующим поворотом, Куроно-сан, — попытка звучать максимально непредвзято и вообще ко всему безучастным. — Надеюсь, вы сможете восстановить свои силы и отдохнуть…

На самом деле, это было той ещё грубостью. Как минимум, то что я перебил её, или то, что я вполне очевидно пытался не пересекаться с девушкой взглядом… Даже больше — от греха подальше, пытался вообще на неё не смотреть. При том, когда я говорю очевидно — это ещё, считайте, осознанная попытка выразиться как можно мягче. Куроно поняла, что я понял, что она поняла… — и так далее по списку. Потому, когда её попытки столь явно меня поиметь ментально начали сходить на нет — я напрягся.

Очень сильно и очень, как я считал, обоснованно, напрягся. Потому что я, пусть довольно смутно помнил просмотренное когда-то аниме, но тот факт, что дьяволица не постеснялась напасть на Цукунэ с Мокой, причём напасть вполне себе серьёзно, с намерением убить — я более чем помнил. Как помнил и то, что причиной для нападения послужила сущая мелочь: то ли уязвлённая отказом парня предпочесть вампирше её саму, гордость, то ли факт превозмогания Цукунэ над майнд-контролем — уже точно не скажу, да оно и не важно, от слова совсем. Важен сам факт мелочного нападения. Которого я вот сейчас, что-то, оставшись с дьяволицей практически наедине, начал серьёзно опасаться.

— Ах!.. — Дойдя до медпункта и открыв дверь перед Куроно, закономерно, входить туда вместе с ней, я не захотел; попытка спровадить синеволосую внутрь и самому потихоньку слинять, просто чтобы не быть с ней запертым в кабине, провалилась, когда видимо что-то почувствовавшая девушка, нарочито громко всхлипнув и буквально на меня завалившись всем телом и крепкой хваткой вцепившись в руку, начала строить из себя умирающего лебедя. Настолько жалобно умирающего, что ей в пору было не анемию или что-то подобное, относительно безобидное диагностировать, а как минимум, терминальную стадию рака вообще всего тела. — Сайзо-сан… П-простите, я… Пожалуйста… Не оставляйте м-меня…

Обратившись ко мне весьма фамильярно, по имени, уж слишком навязчиво положили мне свою ладонь на воротник. С виду ничего такого — что первым под руку попалось, за то девушка и схватилась, опасаясь не упасть… И я даже был бы склонен в это поверить, до момента пока Куроно, вся такая из себя слабая и беспомощная, не положила мне на плечо вторую руку и не потянула вниз, заставляя пригнуться; я был объективно сильнее её физически, ведь даже не смотря на свою ''нечистокровность'', общая конституция тела и тупая мышечная масса сказывались, игнорируя даже то, что физиологически мышцы дьяволицы должны были быть несколько совершеннее моих… Но даже несмотря на это, когда синеволосая потянула меня за шиворот, я не имел ни малейшей возможности сопротивляться, поскольку на её стороне играло просто разгромное преимущество в демонической энергии. Даже малость которой, использованной в моменте, одними мышечными усилиями я продавить был не состояния, ну а задействовать уже свою Йоки…

Банально не успел.

— Почему ты меня избегаешь, Сайзо-кун?.. — елейный и практически по-детски обиженный голосок, вот вообще не сочетался с тем, как дьяволица меня заставила буквально силой посмотреть в свои глаза. — Я могу это как-то исправить?

… А я ж прям почувствовал, будто вновь очутился на внеклассном занятии с Ририко. Притом, что было особенно неприятно — если к способностям ламии я более-менее привык, а соответственно и выработал некоторую манеру защиты от её промывки мозгов, чтобы просто в секунду мне черепушку не раскололи переизбытком поступающих данных, то вот с чарами Куроно, также обладающей демонической техникой ментального типа, даже не смотря на привычность мне подобного воздействия, действуя отработанным способом — у меня ничего сделать не получалось. Стоило только воспротивиться попытке затуманить моё сознание… Как я с удивлением обнаружил, что само сознание (или, наверное, личность-память?) дьяволица и не трогала, вместо этого ударив по…

— Ах… Какая ты милая, Куруму. — ладонь нежно оглаживает бархатную кожу чужой щеки, ласково скользя вверх и заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. — Твои глаза подобны ярчайшим аметистам, а волосы сродни летнему небу в самый безоблачный, чистый день…

… Восприятию.

Боже, какой же это стыд!..

В один момент, все эмоции и само умение анализировать поступающую информацию, казалось, перевернулись с ног на голову и отказались работать в привычной манере. Дьяволица передо мной вдруг начала казаться буквально самым очаровательным существом во вселенной, и пусть на уровне мыслей я понимал, что меня околдовали, осознавал, что навязанные ощущения и родившиеся из них мысли мне полноценно не принадлежат, но… Но я буквально не мог сейчас бороться с поистине непреодолимым желанием сделать для синеволосой вообще всё, чего она только не захочет. При этом, попытка убежать, разорвать дистанцию, дёрнуться или хотя бы прикрыть глаза, чтобы развеять морок через какие-то внутренние операции со своей Йоки, разбивались о такую нелепую мысль, что я и не хочу этого самого разрыва зрительного контакта, как и не хочу ни на долю мгновения от неё отдаляться, даже если речь о каком-то шаге-двух. Мне казалось это чем-то неприятным, раздражающим, болезненным, практически кощунственным…

И это пугало. Пугало и вместе с тем злило до невозможности.

— Кья!.. Сайзо, ты такой милый! — вдруг воскликнула эта… Особа, кажется, даже искренне краснея и хватаясь за моё плечо, дабы без лишних слов и какого-либо сопротивления, затащить меня на буксире в медкабинет… В котором, конечно же, согласно закону жанра, никого кроме нас двоих не оказалось. — Я и не думала что такой хулиган, как ты, на деле может оказаться настолько мягким… Это даже немного смешно.

На меня посмотрели, словно даже не на живого человека, а так, мимоходом подобранную игрушку, не более чем трофей, которым позже можно будет похвастаться перед другими. И что особенно ужасало — от подобного отношения мне не то, что неприятно стало, нет, как раз наоборот — сам факт того, что Куруму на меня вообще посмотрела, чуть не заставил колени подкоситься, делая дыхание судорожным и беспорядочным. Сердце затрепетало в сладостном предвкушении и терпкой надежде, рубашка начала казаться слишком узкой, холодной, душащей, сковывающей и не позволяющей полной грудью вздохнуть. Во рту пересохло, глаза будто разучились моргать и даже несмотря на то, что их уже болезненно покалывало — я просто не мог оторвать взгляда от девушки перед собой, как бы не пытался это сделать.

— Пу-пу-пу~, — напевала какую-то мелодию себе под нос она, — ла-ла-ла~… Отлично! Ещё чуть-чуть, и эта задавака Акашия лопнет от гнева, поняв, что дружок бросил её ради другой!

Широко улыбнувшись и закусив в предвкушении ноготь большого пальца, она немного зажмурилась, скрыв самодовольный блеск аметистовых глаз под густыми, длинными ресницами такого же небесного цвета, как и остальные волосы. О чём она думала, я не знал, только примерно представлял… Пусть и не понимал, как желание напакостить кому-то другому вообще может служить мотивацией, чтобы… Чтобы… Что она там хочет провернуть по итогу. Не знаю. Не запомнил. Мысли путаются, сложно собраться. И голова болит.

— Тогда-то точно, она поймёт, кто здесь главная и не будет мешать моему становлению королевой Академии! — всё продолжала разговаривать сама с собой девушка, не обращая на меня внимание, пока, видимо, что-то не вспомнила. — Хм, а ведь точно, ты… Чтобы завершить Шарм, мне придётся тебя поцеловать, — Куруму надолго замолчала, обводя меня придирчивым взглядом. — Но бли-и-ин, мне так не хочется… Не люблю стрёмных хулиганов, а ты ещё и на орка какого-то похож. Фи-и-и!

Неприятные слова влетели в одно ухо и вылетели из другого, ни на секунду не задержавшись нигде в промежуточном пункте. Я даже не мог поручиться, что правильно всё расслышал, как и не мог сказанное повторить, ведь не запомнил вообще ни слова. В этот момент, всё моё внимание было обращено только на выражение лица, которое во время разговора корчила дьяволица и которое сейчас мне казалось просто преступно совершенным, настолько, что на долю мгновения даже зародилось сомнение, что до такой степени идеальное и непогрешимое в своей невинной красоте создание вообще может существовать на нашей бренной земле.

… Сомнение, за которое я мысленно и зацепился.

— На-на-на~

Куроно пружинящей походкой прошла вглубь комнаты, чуть раскачиваясь с пятки на носочек, после чего бесцеремонно запрыгнула на одну из ближайших коек, и не подумав о том, чтобы снять обувь. Она протяжно вздохнула, в какой-то момент перейдя в усталое постанывание, и потянувшись всем телом, чуть выгнула по-кошачьи спину, будто только что закончила с каким-то неприятным, но необходимым делом. Лицо она опустила в подушку, практически закапавшись в неё носом, что в купе с приподнятой вверх поясницей и очень уж короткой юбочкой, совершенно не оставляющей места фантазии, во всех подробностях демонстрировало миру нижнее бельё и округлые, приятные глазу ягодицы. Учитывая, что стоял я как раз позади — то и обзор на данное зрелище имел лучший из всех возможных. Зрелище, частью которого, внезапно, стал в том числе и забавный, гибкий хвостик нежно-фиолетового цвета со стрелкой-сердечком на конце, который высунулся из под задравшейся одежды дьяволицы, по причине, видимо, нарушившейся от переизбытка чувств концентрации и потому частично рассеявшегося перевоплощения, показавшего черты истинного облика. Хвостик игриво вилял из стороны в сторону, словно бы радуясь вместе с хозяйкой проделанной шалости и довольно шлёпая по белоснежному постельному белью. Став свидетелем подобного, завораживающего до глубины души, зрелища, я просто не мог не отметить, как салатовый цвет трусиков Куруму идеально подчёркивал её бархатную, чуть розоватую кожу и…

Металлический привкус коснулся языка, когда я в попытке хоть как-то себя отрезвить, до крови прикусил щеку со внутренней стороны. Помогло не сильно.

Сперва показалось, что некое подобие сознательности ко мне вернулось. По крайне мере, пропало отчаянное желание вцепиться зубами в первого же, на кого синеволосая укажет пальцем как на своего врага. Тем не менее, болезненная тяга к чертовке всё ещё сохранилась, при том настолько сильная, что при попытке сопротивляться этому чувству начинало двоиться в глазах, страшно тошнить и кружиться в голове. И даже прикладные, уже показавшие определённый результат способы прочистить сознание, как то причинение себе боли, казалось, с каждым разом оказывали эффект всё меньший и меньший, вплоть до того, что мысль о причинении самому себе вреда по щепетильной просьбе возлюбленной зарождала в сердце слабое, но очень трепетное подобие искреннего, чистейшего наслажде… — «БАХ!..»

Мощный удар кулака по собственной же физиономии, — который я сумел осознанно нанести практически сразу, как выдавил постороннюю энергию, сконцентрировав Йоки в затронутом чужой техникой и найденном буквально на ощупь участке мозга, — раскатом грома встряхнул серое вещество, на укол боли отреагировавшее ярко и резко, организовав себе щедрый приток крови за счёт враз ускорившегося сердца, будто бы стремясь мобилизовать все доступные сейчас ресурсы и окончательно смыть постороннее влияние

Губ коснулось нечто теплое и вязкое.

Мягко противодействовать силе Куроно, как я обычно делал с Ририко, просто чтобы не навредить себе же, у меня не было ни времени, ни желания, не откровенно храбрости — уж слишком на мне угнетающе сказывался факт контроля со стороны особы с максимально неясными мотивами и неопределёнными границами дозволенного. Ладно Кагомэ-сенсей, с ней хотя бы было понимание, что совсем уж она со мной жестить не станет, пусть и тоже может в определённой степени покалечить. Но эта пигалица… Нет, лучше я себе сам пару сосудов в мозгу лопну, чему позволю той и дальше держать меня за яйца.

— Ч-что? — до этого сладко нежившаяся в постели девушка вздрогнула, отреагировав на звук удара, и перевела на меня чуть испуганный и в крайней степени удивлённый взгляд. — Что ты… — Но возможности закончить фразу я ей не дал, в ту же секунду, полный злобы и мотивации действовать…

Упав лицом в пол.

Нараставшее головокружение, пошедший пятнами в глазах мир и навалившаяся с новой силой усталость сделали своё дело, сбив меня с ног и отправив в царство розовых поней надёжнее, чем даже самая крепкая зуботычина от клубных сенпаев. Последним, что я увидел теряя чёткость зрения и ясность мыслей, было выражение предельной степени растерянности на лице суккубы, а также собирающаяся в лужу под носом, послужившим мне на манер шасси при стыковке с полом, кровь.

* * *

— … Ненавижу, блять, менталистов. — было первым, что я сказал, только-только открыв глаза на медицинской койке. — И тебе привет, почти-незнакомый потолок. Надеюсь, слишком часто видеться не будем.

Говорил я относительно спокойно, больше устало чем злобно, но совершенно не сдерживал голоса и, по сути, таким образом давал выход эмоциям… Что, как оказалось, должно было выглядеть достаточно причудливо со стороны, особенно при условии, что в медкабинете я оказался, как вдруг стало ясно, не один:

— Уверен что именно потолок тебе стоит приветствовать первым? — весело хмыкнул молодой мужской голос где-то чуть в стороне. — Впрочем, ладно уж, скромный медбрат также был бы рад, приходи к нему на, хех, ''рандеву с потолком'', пореже. — я прямо чувствовал, что ситуация в целом и в отдельности диалог моему, неожиданно ответившему собеседнику, приносят просто огромное количество веселья. — К слову, да, ещё раз свалишься с инсультом у меня в кабинете — заставлю оттирать от крови пол, понятно?

Переведя взгляд в сторону голоса, и правда, увидел мужчину в медицинской халате, что сидел сейчас за столиком и заполнял какие-то там свои документы в журнале, до которых мне, честно сказать, дело не было практически никакого. Быстро окинув окружающее пространство взглядом и отметив едва заметный след в месте, где я должен был удариться головой после потери сознания, а также то, что меня, как оказалось, переодели в какой-то безликий и скучный, но зато чистый и приятно пахнущий халат — задаю работнику медпункта тот вопрос, который меня в моменте интересовал больше всего:

— Инсульт? Серьёзно? — голос звучал удивлённо и, вкупе со скачущими эмоциями, даже немного грубо. — Так… Внезапно?

— Серьёзнее не бывает, — мужчина отложил ручку и, приспустив оставшиеся висеть на цепочке очки, посмотрел мне в лицо. — Надо же было додуматься, так давить на мозги Йоки! Повезло тебе, что имеешь высокий регенеративный фактор, из-за чего поток энергии, что повредил мозг, его же практически сразу и начал залечивать. Иначе ты точно в ближайшие дни полностью не восстановился бы.

— Восстановился? — я глупо моргнул, смотря на собеседника как баран на новые ворота. — От инсульта?

— Ну да, — легкомысленно махнул мне медбрат… В очередной раз напомнив, что физиология даже низших монстров на голову превосходит всё, о чём простой человек способен только мечтать. — Скорость восстановления, конечно, несколько ниже ожидаемого из-за высокой степени истощения организма, — мужчина кинул на меня почти укоризненный взгляд, — потому, в ближайшее время тебя ещё могут немного подводить зрение и мелкая моторика, но уже завтра-послезавтра всё должно пройти с концами… Да ты практически соответствуешь среднему классу в плане регенеративных способностей. Прямо завидно немного, — медбрат выпрямился на стуле, чуть покачнувшись на задних ножках, после чего, подхватив что-то со своего стола, кинул это мне. — Лови-ка!

Перехватываю небольшой объект прямо в воздухе, даже толком на него не глядя.

— … Конфета? — с толикой непонимания пялюсь на оранжевый фантик, обернутый вокруг небольшой круглой сладости.

— Вообще-то проверка на всё ту же моторику, — мужчина в очередной раз хмыкнул. — Считай, что прошёл. Ладно, у меня смена давно закончилась, так что я тут только из-за тебя сидел. — медбрат встал со стула и, потянувшись до поистине оглушительного хруста во всём теле, продолжил: — Ключи от кабинета, если что, на столе. Закроешься как будешь уходить, и завтра вернешь мне… А хотя, в целом, можешь оставаться здесь до утра, охранника я о тебе и твоей ситуации предупредил. Ключ не потеряй, не забудь, не сломай — а не то плохо будет, причём в первую очередь именно тебе… Что ещё? Да вроде всё, хм. До окончания восстановления сильно не перенапрягайся и желательно побольше ешь и спи. — хлопнув себя по карманам на халате, медбрат кивнул. — Ну, удачи и бывай.

Помахав мне рукой да подхватив со стола журнал, над которым до сих пор корпел, он удалился из кабинета, напоследок почти оглушительно скрипнув петлями на двери.

— Смазать бы их, — немного растерянный, отметил этот момент я, попутно потянув за уголки фантика и закидывая выпавшую из него конфету в рот. — Опять кислятина… Тц, ладно.

Посидев ещё десяток минут, успокаивая эмоции и собирая мысли, я с относительной уверенностью встал на обе свои две и немного походил, чувствуя легкую слабость в ногах. Вопреки ожидаемому, самочувствие у меня сейчас было даже чуть лучше, чем утром, видимо потому, что я наконец-таки смог немного… — быстрый взгляд в окно, за которым царила кромешная темень, — ну или много, поспать. Абсолютно беззастенчиво скинув с себя халат и, подойдя к своей одежде, аккуратно развешенной на стуле в углу, принялся облачаться.

Н-да, что клубные, что внеклассные занятия с Кагомэ-сенсей я прошляпил образом совершеннейше бездарным. Буду надеяться на возможность наверстать, и что моя причина неявки была достаточно веской, дабы никто из числа лиц заинтересованных на меня не обиделся. Ханджи-сенпай ещё ладно, он адекватный, но вот ламия-сенсей, даже поняв и простив, может чисто из принципа мне потом на занятии веселуху устроить, особенно если узнает подробности сегодняшнего инцидента… Ну, то что я пошел проводить какую-то девчонку и потерялся по пути сам.

Шаг, второй, третий, покачнуться на носках, наклониться в одну сторону, в другую, присесть, проверяя как тело слушается… Окей. Ответственно могу заявить с высоты своего бесспорно профессионального мнения, что я, как бы оно там не казалось или выглядело, — всё ещё жив. И даже практически полностью здоров, хотя как показала всё так же самая, немногим более тщательная проверка, на правый глаз зрение у меня и в самом деле несколько просело, даже появилось в правом верхнем углу видимой зоны небольшое слепое пятно на полтора-два градуса или около того. Впрочем, буду верить словам… Так и не назвавшегося медбрата, внешне в котором от японца разве что цвет волос был, а в остальном, ну чистокровный европеец — что это пройдёт со временем.

Я, кстати, думал, что у нас здесь медсестра главная, а не медбрат… Или они с ней посменно работают? Впрочем, да, один работник на школьный медпункт звучит не очень убедительно. И всё же странно, что я данного товарища только сегодня впервые увидел. Ну да разное в жизни бывает.

… Не дойдя разве что до демонстрации каких-то совсем уж акробатических трюков, я удовлетворился импровизированной проверкой тела и, окинув не слишком бдительным глазом внутреннее убранство кабинета напоследок, щёлкнул свет и открыл дверь, выходя в коридор. Да, я не был намерен сидеть здесь до утра, а потому провернул ключ до щелка и закинув тот в карман брюк, отправился к себе, по пути пересёкшись с упомянутым медбратом охранником и уважительно-приветственно тому кивнул, получив зеркальный кивок в ответ. Что занятно, про ключ он меня даже не спросил… Как и в принципе ни о чём не спросил. Ну, мне же всяко лучше, учитывая, что желанием говорить с кем-бы то ни было я не горел совершенно, ага.

Сегодняшняя ситуация была… Неприятной, как не посмотри. Честно, мне теперь даже непонятно, каким образом каноничный Цукунэ в своей истории выживал, если меня буквально в первую же учебную неделю чуть не убили, и то, не убили только потому, что тварью я был куда более живучей, чем среднестатистический человек. Тот же Цукунэ инсульт если бы по моему примеру и пережил, то явно бы после такого остался инвалидом. И да, конечно, в этой ситуации виноват больше всего я сам, что полез своими кривыми и растущими не откуда надо ручонками к собственному же мозгу, посчитав себя самым правым и самым умным, но… Но давайте просто сойдёмся на том, что я за собой косяк осознаю, и открыто признаю, что сам себе злобный буратино, ладно? Просто отмечу, что пусть я себя чуть не убил, но в качестве альтернативы у меня был непонятный суккубский «Шарм», который я не уверен, что смог бы вообще развеять, если бы дьяволица его, как она сказала, «закончила» поцелуем. Мне и так крайне хреново было даже от неполноценного исполнения этих чар, потому даже думать боюсь, как бы мне мозги поимела его более мощная версия. К черту, просто к черту! В каком-то плане, я до сих пор считаю, что пара лопнувших сосудов будет получше рабства пусть у красивой, но демоницы. Причём совершенно буквально демоницы.

Куроно Куруму… Скажу честно: поначалу, когда только освободился от её техники, я не иронично был готов и всем сердцем желал разбить ей в кровь лицо. И даже тот факт, что в случае непосредственного конфликта, отхватившей стороной, по итогу, без шансов вышел бы непосредственно я сам — меня, в момент крайнего бешенства — остановить просто не смог бы. Так что, этот внезапный инсульт, как думаю теперь, был даже к лучшему, как бы дико оно не звучало. Потому что слишком я был испуган временной потерей контроля над эмоциями, чувствами, телом. От чего и хотел наделать глупостей. Но сейчас, когда я более-менее спокоен… Думаю, что сильно бить дьяволицу уже и не хочу — максимум, отхлестаю ремнём по заднице так, чтобы она до конца семестра на ней спокойно сидеть не могла. В качестве моральной компенсация за пережитый стресс, ага. Не буду врать — иметь после такого с ней что-либо общее мне не очень-то хочется. Да, помню, что на самом деле глубоко внутри она милая и добрая, и так далее по списку, но после перфомансов такого толка с её стороны, более чем в рамках необходимого минимума для выстраивания условно-позитивно-деловых отношений (потому как она важное действующее лицо, с которым я вынужден дружить, если хочу добиться успеха и не сдохнуть в будущем), я в полной мере взаимодействовать с Куроно просто не смогу из-за новоявленных личных предубеждений.

По крайней мере, пока воспоминание о случившемся сегодня не померкнет со временем. Ну или не затрётся новыми, на этот раз позитивными, воспоминаниями ''по теме''. Организовывать которые я, опять таки, вот совсем не горю желанием и это очень мягко говоря.

Ночная улица встретила меня тишиной. Как такового комендантского часа в академии вроде и не было, и были даже целые отдельные занятия, проводимые вечером и ночью и рассчитанные на монстров с исключительно сумеречным образом жизни, либо же тех, кто физически не способен вместе со всеми посещать занятия в дневное время. Тем не менее, были они скорее в порядке исключения или же отдельно взятой клубной деятельности, потому ночью в академии было довольно тихо и спокойно, из-за чего сегодня я мог без лишней суеты и внимания к своей скромной персоне, дойти до… А куда, собственно, мне идти? Самый напрашивающийся вариант, очевидно, это к себе в комнату в общежитии. В комнату, делать мне в которой на данный момент ровным счётом нечего. Пусть какого-либо больничного я от медбрата не получил, тем не менее, информация о моём не лучшем состоянии для учителей, думаю, была известна. Так что, вроде как и оправдание для не сделанной на завтра домашки я имел железобетонное, чай, не каждый день у скромного японского школьника сердечко так мощно ёкает. В академии Ёкай-то, Ба-думс! Но если серьёзно, мне хочется погулять и, возможно, что-то почитать. А почитать в этой академии, учитывая что на руках или в комнате у меня для данной цели (ещё мной не прочитанного) ничего нет — можно только в одном месте. Библиотека не уверен, что работает, но думаю, проверить этот момент во время прогулки мне труда не составит. Как минимум, если пересекусь с библиотекарем (являющимся какой-то разновидностью монстра-летучей мыши, но не вампиром, что любопытно), то в виду не самых с ним худших отношений, могу рассчитывать на то, что он разрешит у себя отсидеться, случаем, и сам из библиотеки никуда не уходит и даже свою обособленную коморку в ней имеет, где если что отоспаться может или просто отдохнуть.

Хотя, чего это я, сам же сказал, что какая-то (очень малая) часть студентов на занятия выходит ночью, почему и вполне логично не закрывать библиотеку на это время — мало ли им что в обители знаний понадобится. По крайней мере, я подобное нахожу логичным, да.

Пнув попавший под носок ботинка камешек, я не мог не сдержать рвущейся наружу досады. Встреча с одной из главных героинь всё ещё казалась мне просто жутчайшей потерей ''полимеров''. Понятное дело, что реальная жизнь всегда идёт вразрез нашим планам, потому и надеяться на что-то из заранее мной выдуманного на её счёт было глупо, но… Но как минимум, при первом же серьёзном взаимодействие, мы могли бы разойтись на хотя бы условно-дружественной или около того ноте, а не… Вот это вот всё.

Глупо. Глупо и нелепо, ага…

— … Ну малышка, не будь же ты такой черствой со мной~ — незнакомый мужской голос достиг моего уха, когда я уже практически завернул за поворот, ведущий напрямую к искомому месту. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, так чего же ты…

— Н-нет, — а вот ответ, произнесённый слабым, дрожащим девичьим голоском, я практически не распознал. — Нет… Нельзя, сенсей… Пожалуйста, перестаньте, вы пугаете меня…

Внутри меня всё замерло.

… Это то, о чём я думаю?

И близко никогда не был ниндзя, но конкретно сейчас приложил все силы к тому, чтобы не издать ни звука, даже дыханием. Прислонившись к стене и выглянув краем глаза за поворот, практически быстро начал искать источник звука… И сразу же нашёл: какая-то неформально одетая каланча, имевшая вид типичного хипстера с небритостью в пару суток и высветленными волосами, пытался зажать у стенки среднего роста девчонку в оверсайз толстовке с каким-то необычным оттенком светлых волос, очевидно с целью провернуть с той… Что-то не самое потребное. При том, как было заметно по зажатой манере самой девушки — её мнение на этот счёт мужика если и интересовало, то явно не очень сильно. Не смотря на сумрак, в хипстере я уже через пару секунд смутно определил нашего физрука, которого вроде бы Оцуба зовут (не уверен), и который, как гласят некоторые слухи, является тем ещё охотником до женского внимания. И судя по происходящему сейчас за поворотом — слухи оказались верными, но не совсем полными. Потому как того, чтобы его обвиняли прямо в откровенных домогательствах, я так и не слышал...

Он что-то тихо увещевал пытавшейся слабо оттолкнуть его ладонями в грудь девушке, быстро жестикулировал руками, пытался притронуться то к руке собеседницы, то к плечу, то к спине, и у него даже получалось, что мужика, видевшего и чувствовавшего, как сопротивление и без того не казавшейся сильно уверенной в себе девчонки с каждым разом спадает — только сильнее и сильнее раззадоривало, словно почувствовавшую кровь акулу.

Когда этот щёголь прямо в открытую потянулся к ученице под юбку, напрочь игнорируя её словесный отказ и прямые попытки отстраниться и разорвать контакт, я не выдержал.

То ли сказалось раздражение от ситуации с суккубой, то ли меня просто настолько взбесили его поведение и внешний вид, а может ещё что, вплоть до сошедшейся в ретроградной фазе Венеры — но осознал я себя полноценно уже в моменте, когда одно из декоративных надгробий, которых по нашей академии расставлено было, как все помнят, вдоволь, оказалось мной переломано у основания и, поднявшись на вытянутой руке вверх — пикировало в мощном ударе вниз, как раз на хребет незадачливого физрука, увлечённого особой перед собой и даже не подумавшего обернуться к источнику шума. К счастью или сожалению, встречу с гранитной плитой засранец выдержал достойно, лишь пошатнувшись и припав на одно колено, а потому, мне пришлось добавлять ему по затылку всё той же своей частично трансформировавшейся рукой, которой я в порыве злости и оторвал этот кусок муляжа от земли.

На секунду показалось, что я увидел какие-то искры грязно-оранжевого цвета… Не важно, и так помню, что зрение сейчас подводит.

Громогласный хруст камня и разлетевшиеся во все стороны обломки, ''вишенкой'' на торте которых стало мужское тело, упавшее на землю со следами крови в волосах и на водолазке — совершенно внезапно разорвали размеренную ночную тишину. О том, что я его убил, даже не следовало думать — слишком живучие здесь преподаватели, иных не приняли бы. Живучие и злопамятные, а потому, будет лучше, если он меня не увидит вообще: минута-две, пока он от внезапной атаки отходит и собирает глаза в кучку, у меня есть, так что… Быстро хватаю жертву несостоявшегося насильника за руку и, не давая ни Окубе, ни ей, ни даже себе самому время на то, чтобы собраться с мыслями и проанализировать ситуацию — сбегаю прочь, не разбирая пути и уволакивая девчонку куда только меня принесут ноги. Сам того не поняв, в темпе вальса оттащил её куда-то в пришкольный парк, отдалённо напоминавший тот самый лес, где я впервые пересёкся с Мокой, но был он гораздо ухоженнее и, сугубо на мой непрофессиональный взгляд, ''дружелюбнее'', если так можно сказать про простой парк. Особенно если он в традиционных для этой академии декорациях черепов и могил, хах.

Ночь, мошкара и луна, прекрасная не смотря даже на местный вырвиглазный фильтр. Ну ляпота же… О, и одинокая лавочка, наконец.

Кое-как суматошно усадив практически не сопротивлявшуюся и выглядевшую какой-то ошарашенной девчонку на вышеназванный элемент интерьера (перед этим парой движений как мог стряхнув упавшие листья и пыль), а также в спешке успокоив в очередной раз пошедшее вскачь сердце, я вперился взглядом в ту сторону, с которой мы прибежали, ожидая… Не знаю. Что за нами с собаками погонятся или полицейский вертолёт направят, случаем, после моего удара у физрука над головой как раз с три звезды и должно летать. Пять я не выбил, силёнок не хватило, так что хотя бы танков к нашей удаче можно не ждать, ага…

Это было глупо. Рискованно. Неразумно… Но я это сделал. Сделал даже не смотря на то, что если Окуба захочет отомстить, то легко сможет тотально испортить мне жизнь чуть не по щелчку пальцев. Сойдёмся на мысли, что сделал это я для себя и для того, чтобы выплеснуть копившийся всё это время негатив. Да, именно так. Когда врезал этому чмырю, прямо такую лёгкость и душевный подъём ощутил, что даже не знаю, с ещё чем это можно сравнить. Кайф, чистый и рафинированный!

… А погони всё нет и нет. Хипстер, кажется, нас потерял. Или просто не захотел преследовать, предпочтя обработать рассеченный затылок. В любом случае, жертве домогательств ничего более не грозит и это главное, да… А ещё, к моему сожалению, здесь нигде нет ни одного автомата с напитками, хотя казалось бы, в академии они чуть не на каждом шагу стоят — и это как раз тогда, когда я с радостью бы прополоскал горло пусть даже и простой водой. Учитывая, что не пил я ничего считай с самого утра, пролежав без сознания, а после ещё и до жути кислую конфету съел — даже глоток живительной влаги для меня сейчас оказался бы сродни манне небесной! Хм, стоять, у меня же вроде оставалась банка томатного сока, которую я брал для Моки… Перевожу взгляд в сторону всё также потерянно сидевшей на лавочке девушки…

Ладно, это всё потом:

— Эй, ты там как? — спустя наверное уже минуту, как мы остановились и получили возможность проанализировать произошедшее, спросил я таки у незнакомки насчёт… Да насчёт всего, и одновременно с тем, вообще ничего. — Ты не пострадала? Он ничего тебе не успел сделать? Если что-то болит, говори сразу же, у меня есть ключ от медпункта, а там мы уже что-нибудь придумаем с тем, чтобы первую помощь изобразить… — но ответа так и не последовало. — Ау, ты слышишь? Приём?!

— А-а-а… Ум-м.. — прозвучало до непостижимого интеллектуально и глубокомысленно. — Я-я!.. Мне…

— Ну что мне-то… А? — и я наконец получил возможность разглядеть свою новую знакомую под мерцающим светом фонаря. — Серьёзно?

Колючие волосы средней длины с мягко-фиолетовым оттенком, холодно-голубые глаза с синим зрачком — сейчас смотрящие на меня с непонятной робостью и переживанием; бледная, словно фарфоровая кожа без единого пигментного пятнышка или шрама; выглядывающие из широкого ворота белой кофты с синими рукавами лямки маленькой черной футболки поверх тонких, изящных плеч; типичная жёлто-коричневая плиссированная академическая юбка в клетку, коричневый ремешок на бедре непонятного мне назначения; бело-сиреневые чулки неодинаковой длинны, сжимающие чуть розоватые бёдра и впивающиеся в те тугой резинкой; привычные глазу коричневые школьные туфельки с небольшим плоским каблучком, какие носят все ученицы Академии… А также, как последний штрих в законченность знакомого образа — палочка от чупа-чупса в уголке рта. И лёгкий, но кажущийся особенно заметным на её белых щеках, румянец. Заметный даже под тусклым светом уличного фонаря.

Пу-пу-пу… Что-ж…

Встретить в один день… Ладно, в одни сутки — сразу двух главных героинь, это… Это везение, да. Со знаком плюс или минус, но везение. Если с суккубой знакомство вышло полностью провальное, то с этой снергуркой (потому что криомант), по крайней мере, у меня есть хоть какие-то шансы на плюс-минус позитивное первое впечатление и возможно даже дружбу. При условии что я именно спас её от извращенца, а не прервал особо пикантное свидание с ролевой игрой на грани фола… Шутки шутками, но не узнать данную особу с весьма характерным внешним видом, некогда в прошлой жизни, даже бывшую наиболее мне запомнившимся из Крестика персонажем, я просто не мог. Имени её я, естественно, не помнил, разве что факт его связи со льдом… Белый лёд… Ан нет, точно, по ассоциации нащупал — Шираюки, да. Так её зовут. И она Снежная Дева. То бишь ледяной йокай, та самая Юки-онна — так сказать, наследница исконных обитателей японских земель. Думая об этом сейчас, я как-то даже внезапно начал вспоминать и о том примечательном факте, что её каноничная привязанность к главному герою по большей степени закрепилась именно на фоне некоего инцидента с неким же мужчиной-учителем, который… То ли домогался до неё, то ли просто не давал жизни спокойной, то ли вообще покалечить пытался, от чего Шираюки его хорошенько так своей способностью и проморозила, чуть ли не до смерти, в итоге получив отстранение от занятий… Либо просто перестав ходить туда по собственному желанию. Что-то примерно такое. В любом случае, детали и неважны, важен сам факт конфликта с преподавателем. Участником которого я, по своей воле, в числе прочих стал. И не то чтобы об этом теперь жалел, даже не смотря на имеющийся риск. Просто потому что данное событие было из того особого ряда ситуаций, при которых даже опасность членовредительства становится чем-то вполне себе приемлемым.

Окинув очередным взглядом девчонку перед собой, что до сих пор так ничего и не сказала, я… Вдруг понял, что розовые щеки — это нихрена не признак смущения!

— Моя вина, — спокойно говорю, засовывая в учебную сумку руку и доставая припомненную мной немногим ранее банку томатного сока. — Ты, верно, хочешь пить, так что вот… Ничего лучше нет, сорян. Были бы в школе — купил бы тебе чай или типа того, что больше нравится. Но пока только так.

Мне не ответили, вместо этого буквально впав в ступор и удивлённо выпучив на меня синие глаза. Впрочем, отошла она быстро и протянутую баночку таки взяла, очень аккуратно, почти нежно подхватив её кончиками тонких пальцев а-ля ''мечта пианиста''.

— Что-то не так? — присаживаюсь перед ней на корточки и заглядываю в глаза, слишком близко, впрочем, не приближаясь, чтобы несостоявшуюся (к счастью) жертву изнасилования лишний раз не нервировать.

— Н-нет…

— Всё точно нормально? — положив подбородок на запястье упёртой в колено руки, спрашиваю спустя несколько секунд, опять погруженных в молчание. — Знаешь, если ты просто стесняешься рассказать, то можешь…

— Нет, — меня не перебили, но фразу закончить не дали. — Нет, всё правда в порядке, Коцубо-сенсей не сделал… Не успел ничего сделать.

А, так вот как его на самом деле звали. Точно. Но да плевать, он у нашей параллели всё равно занятия не ведёт, только лектора заменяет иногда.

— Комия Сайзо.

— Что? — не поняла снегурка, сконцентрировав взгляд на мне и перестав неуверенно ворочать в руках банку.

— Имя моё, говорю, — неопределённо клоню головой к плечу, мысленно отмечая, что поднимать некоторые темы сейчас не стоит, если не хочу её задеть… Или? — Комия Сайзо, первый год, клуб каратэ. А твоё как?

— О-Ой, — явно удивилась девушка, — Шираюки Мизоре, первый год, клуба нет. Твоя одноклассница.

— О как? — искренне удивился уже я, ведь имел смутные воспоминания о том, что Мизоре вроде как из параллельного класса. — Точно, прямо за Цукунэ же оставалось свободное место…

— Я не ходила на сегодняшние занятия, — девушка опустила взгляд обратно к банке, кажется, сильнее смутившись. — По состоянию здоровья.

— Ещё не акклиматизировалась? — не смог сдержать лёгкой улыбки, вспоминая что именно этот же вопрос я совсем недавно задавал Моке. — Насколько знаю, с этим у многих в первые дни есть проблемы.

— Можно… И так сказать, — в голосе девочки очень чувствовалось стеснение, — у моего вида сильная зависимость от температурных условий.

— Ты из числа снежных демонов? — вопрос, на который я и так знал ответ, но который не мог не задать, если не хочу плодить лишних подозрений. — Тогда ясно, чего ладонь у тебя такая холодная была, когда я за неё схватился… — говорю, с улыбкой поднимая руку перед девушкой… И с удивлением замечаю на той голубоватые следы изморози. При том что, никакого холода или дискомфорта я, до момента как обратил на ладонь внимание, так и не почувствовал. — О как.

— Я… Прошу прощения! — тут же отреагировала девушка, чьи глаза испугано расширились, а голос приобрел какие-то пищащие интонации. — Я слишком… Переволновалась, чтобы контролировать Йоки и… Ещё раз прости пожалуйста!

— Да ничего, — отряхиваю руку, избавляясь от следов чужой способности и пытаюсь, со всей имеющейся дружелюбностью, отвлечь её от данного казуса, вернув девочке доброе расположение духа: — А ты крутая! Мне наверное и вовсе не следовало влезать, ты бы и сама этого утырка одной левой уложила бы!

Ответа не последовало, но снегурка посмотрела на меня с явным недовольством, пусть и слабым:

— Коцубо-сенсей… Не ''утырок'', — надув губы, что при общей малой эмоциональности выражений её лица уже было крайне наглядным показателем, глухо проговорила Мизоре, — он просто…

— Просто пытался тебя изнасиловать, — сказать, что реакция девочки меня сбила с толку, это не сказать ничего. — Подходящая характеристика как для подобного разумного, на мой взгляд. Или я чего-то не понял?

— Он… Нет, — девочка прямо вся осунулась, точно шарик из которого выпустили воздух, — это…

И замолчала, сжав баночку в руках так, что оная прямо на глазах начала медленно покрываться инеем, жалобно потрескивая от резкого перепада температуры.

— Слушай, Шираюки-сан, — решив что-то с этим сделать… ложу свои ладони прямо на заледеневшие руки девушки, чуть те сжимая, чтобы собеседница сконцентрировалась на мне и моём голосе, — Коцубо-сенсей поступил неправильно и плохо — и его действиям не может быть оправдания.

— Ты… — девушка попыталась вырвать свои руки из моих ладоней, но я этого не позволил. — Что ты делаешь?! Отпусти!

— Я отпущу, но для начала — всё же внимательно выслушай, что я хочу тебе сказать… Или может, лучше для начала, выскажешься сама? — на меня недоумённо моргнули пышными ресницами. — Я же вижу, тебя это нужно.

— …

Мизоре вновь ничего не сказала, но холод, касавшийся моих пальцев до сих пор, ощутимо ослаб. Сама же девочка после моих слов казалась настолько отвлечённой и погруженной в свои мысли, насколько разумный человек в принципе может быть не связан с окружающей его реальностью. Она уставилась в одну точку и, если бы не нахождение в непосредственной близости от неё — я бы и вовсе подумал, что Мизоре не дышит. Что ещё более показательно и хорошо говорит о эмоциональной нестабильности Снежной Девы, так это то, что мои пальцы, лежавшие на её ладонях, то и дело чувствовали, как те то резко холодеют, настолько, что уже начинает неприятно колоть, то наоборот, резко возвращаются к температуре лишь немногим ниже таковой у тела обычного человека. Чтобы спустя пару секунд, вторя едва заметно дрогнувшей нижней губе девушки, вновь моментально опуститься на неизвестное мне количество градусов ниже нуля. И так ещё несколько раз, циклично то промораживая банку бедного сока (молчу про свои руки), то обратно её размораживая. Как жестянка от таких измывательств не пришла в негодность всего за пару-тройку подобных итераций — есть для меня секрет, что вероятно останется тайной в веках.

Когда девочка таки заговорила, голос её всё ещё был тих и словно бы не содержал сознательности, сквозя при этом настолько глубокой и пробирающей меня до сердца печалью, что я просто физически не мог себе позволить себе как-то ещё уязвить и без того настолько душевно раненную собеседницу:

— Окуто, — назвала она учителя физкультуры в предельно фамильярной манере, по имени и без каких-либо суффиксов. — Окуто единственный, кто был ко мне добрым. Кто обращал на меня внимание, хвалил за успехи, отмечал мои таланты и пытался наладить контакт… Разговаривал… Я… Я правда полюбила эту доброту. Это внимание. Кроме него, даже матушка настолько часто не спрашивала у меня, что мне интересно, чем я планирую заниматься в будущем и кем я хочу стать… Понимаешь? Не кем я должна стать, или кем вынуждена буду стать, а кем хочу стать… Окуто, он… Он… Казался таким тёплым, — каждое слово вырывалось из Мизоре буквально с болью, словно вместе со звуком собственного голоса она отрезала от себя по куску плоти. — Он… Уже давно хотел… И часто на это намекал. Потом и вовсе начал открыто просить, но… Я не готова, не сейчас, и мы…

Девочка сгорбилась чуть ли не до позы эмбриона, потеряно упёршись глазами в землю и отчаянно прижав к груди многострадальную баночку сока, вцепившись в ту, словно утопающий в спасательный круг. Она слабо и едва заметно дрогнула всем телом — на глазах выступили первые слезинки, ненадолго замерившие влажными бисеринками на длинных ресницах, после чего те беспомощно скатились вниз, прямо на школьные туфли, что молчаливо встретив холодные слёзы Снежной Девы и не показав никакого сочувствия — позволили двум сверкающим в жёлтом свете уличного фонаря кристалликам льда упасть прямо на землю, дабы в объятиях серого асфальта, бесследно и беззвучно, раствориться. Хах… Да эта наивная малышка попала в сети прожжённого ублюдка-бабника, долгое время её окучивавшего и планировавшего без всяких сантиментов забраться к ней в трусы, не смотря ни на какие проблемы, интересы и позицию самой снежной девы. Просто потому что ему на неё, как таковую, за рамками внешности — и плевать с высокой колокольни. Знаю, о чём говорю, буквально сам же первоначальный Комия иногда по такой стратегии действовал с некоторыми человеческими девушками, бывшими слишком неопытным и легковерными, а также считавшими себя самыми особыми: «ведь только с ними этот хулиган такой добрый, и только они смогут раскрыть его настоящую внутреннюю красоту»… На их несчастье, на долгую игру в хорошего парня у Комии никогда терпения не хватало, и воздушные замки из розового стекла, строимые подобными девицами, ломались слишком быстро и жестоко.

Память о нашем, теперь уже общем, прошлом в очередной раз заставила скривиться, оставляя неприятный осадок где-то в груди.

— Мизоре, — собственное имя, произнесённое спокойным, тихим голосом, заставило её дёрнуться словно от удара кнутом. — Ты всё правильно сделала, ведь он не ценил тебя. Иначе безропотно дождался бы дня, когда ты будешь готова. Он хотел воспользоваться тобой и всего лишь скрывал свои мотивы за притворной заботой, — холод, касающийся моих рук, стал особенно пронзительным и обжигающим, но я не замолкал, — он ужасный и мелочный разумный, не заслуживающий и единой твоей слезинки, — пальцы медленно начинали терять свою чувствительность. — Ты же — прекрасный, белый цветок, что обязательно в будущем найдёт своего покорного воздыхателя, готового обрушить к ногам твоим весь мир и даже больше, того, кто будет искренне ценить и уважать тебя и твоё мнение. Человека, с которым вы друг друга полюбите, точно в сказке, и с которым вы будете счастливы, словно две половинки одного целого. Просто дождись момента и поглядывай по сторонам внимательнее, чтобы поскорее с ним встретиться, ладно? — в конце своей коротенькой импровизированной речи, произнесённой с целью подбодрить, я ярко и настолько доброжелательно, насколько мог, улыбнулся.

Отступив на шаг назад от девушки, лавочка возле которой уже вся покрылась прозрачной коркой льда и непринужденно спрятав в карманы руки, я вдохнул чуть морозный воздух и перевёл взгляд на луну, неожиданно даже для себя выпалив:

— Приходи завтра на занятия, ладно? — и, не дожидаясь от неё ответа, добавляю: — Уже поздно, пойдём, до дома тебя провожу. Или ты хочешь погулять немного?

— … — вместо слов, лишь тихий скрип чуть сжатой впившимися ноготками жестянки. — Н-нет, я… Я хочу домой.

Мои губы непроизвольно растянулись в лёгкой, искренней и непривычно для лица Комии умиротворённой, улыбке.

— Тогда пошли.

В ту ночь мы с Мизоре больше не разговаривали. Даже когда дошли до женского блока общежития и непосредственно стояли в лестничном пролёте, она ни слова мне не сказала, только помахала легонько ладонью со сложным выражением лица и, даже не посмотрев толком в глаза, скрылась за дверью своей квартиры, оставив меня наедине с мыслями… И немного отмороженными руками. Впрочем, всё было не так серьёзно, не смотря даже на то, что Мизоре была монстром среднего класса — видимо, результат того, что я чисто на инстинктах в моменте наибольшего напряжения энергетики Снежной Девы, согнал свою Йоки в ладошки, с целью защититься от холода. И, как могу отметить — относительно даже успешно, пусть полностью избежать урона и не удалось. Кажется, после пережитого инсульта, моя Йоки стала немного… Даже не знаю: послушней? Стабильнее? Сильнее? Что-то из этого, в общем. Читал в одной из тематических книг, что энергетика монстров напрямую завязана на их разум и эмоции, так что, в моменты страха или злости (а Йоки откликалась в большей степени именно на негатив), вполне можно стать заметно сильнее, чем в спокойном состоянии — процентов на двадцать-тридцать. Если особенно не повезёт и твой негатив будет напрямую связан со смертельной опасностью, то при условии, что ты таки выживешь — подобное усиление даже может перейти в состояние долговременного, а то и вовсе перманентного эффекта.

По крайней мере, об этом я читал в найденной литературе. Которая единственным доступным источником информации по теме для меня и была. И в безоговорочной точности которой я поручиться, понятное дело, не мог. Разве что в будущем чего-то интересного Кагомэ-сенсей на предмет изучения подкинет…

— Бр-р, — стоило о той вспомнить, как по спине пробежала натуральная орда мурашек, — это ж-ж-ж неспроста!

… Как позже узнал — библиотека и в самом деле работает ночью. Что было хорошо.

* * *

* * *

Поглядывая в сторону таки показавшегося на занятиях Цукунэ, при этом, выглядевшего относительно уверенно и практически переставшего пугливо вздрагивать от любого внезапного постороннего шума, я прислушивался к собственным чувствам, чуть ли не языком пробуя воздух… И с толикой удивления отметил, что от нашего человечка исходил, пусть едва ощутимый, пусть совсем слабый, пусть теряющейся на фоне гораздо более плотных скоплений Йоки — но всё же, какой-никакой флёр демонической энергии. Практически незаметный и ничтожный даже на фоне моей энергетики, но тем не менее, он был. И это не могло меня не настораживать. Просто потому что наш герой-ояш, даже лишённый связи с главным роялем сюжета (то бишь Мокой), каким-то образом всё равно умудрился влезть в неизвестную мне историю, по итогу которой перестал полноценно быть человеком… Или что с ним приключилось, пока я не смотрел? Но в общем-то, это можно считать очередным фактом в копилку моей подозрительности по отношению к директору — непонятно как, но примеченный им парнишка всё-таки получил некий свой буст. Не рояль, конечно, но может фортепиано. Или хотя бы скрипка… Не знаю, чего ему там отвалило.

Может, ему какой-то защитный амулет выдали, крутой артефакт типа того же хлыста, чарами его там прикрыли от особенно чувствительных монстров-сенсоров… А может его таки кто-то наподобие вампира сумел обратить в своё подобие — не так мало, на самом деле монстров, имеющих примерно схожий вспомогательный механизм увеличения собственного числа, те же зомби, по идее, тоже должны уметь в нечто похожее.

… Ладно, пока это мне не о чём толком не говорит. Будем посмотреть, во что данный нюанс выльется в будущем.

С момента первой встречи со Снежной Девой прошла пара дней. За которые ничего, стоящего внимания, толком не случилось: Куроно меня настоятельно избегала, практически демонстративно игнорируя, не о чём не спрашивая и ничего не делая. Что любопытно, даже с Мокой она лишний раз не вступала в конфронтацию; Шираюки, не смотря на мою просьбу, на занятиях в последующий день не появилась, но уже через день, видимо что-то для себе решив — всё же пришла, вызвав у представителей мужской части класса, уже в очередной раз, определённого рода восторг. Не как Мока, кто умудрялась просто фактом своего существования сводить парней с ума, но тоже не осталась незамеченной, что не мудрено, в конце концов, была Юки-онна действительно до одури миловидной особой, если кто спросит моего субъективного мнения — вполне себе на уровне что Моки, что Куруму, уже считающихся в плане внешности негласными первым и вторым номером, причём не просто среди первогодок, но в принципе среди всей женской половины Академии.

Что примечательно — выстроить отношения со снегуркой мне удалось вполне себе дружественные. На уровне праздных разговоров во время перемен, большей частью в которых говорил именно я (потому как у Мизори были очевидные проблемы по части коммуникаций с малознакомыми разумными), а также простенького ''привет-пока'' при встречах и расставаниях. Она часто кидала на меня странные взгляды, когда думала, что я не вижу и порой даже начинала, хех, ''сталкерить'', очень умилительно прячась половиной тела за какой-либо стеночкой или объектом интерьера, с хорошо скрытым любопытством буравя взглядом мой затылок. Как правило, если я её в такой позиции ''затаившегося хищника'' находил, то либо пытался с ней заговорить, либо опасаясь, что она сбежит (а Мизори обладала какой-то очень интересной вариацией телепортации, когда она менялась местами с ледяной куклой или что-то подобное, что опять таки мне напоминало какое-то Наруто с его техниками замены), просто улыбался ей, настолько добро и понимающе, насколько мог… Буду надеяться, что это не выглядело слишком уж вызывающее, а то с моей нынешней харей, даже просто улыбки раз через раз выходят больше похожими на какие-то гнусные оскалы. Что отмечала даже Мока, сама по себе максимально деликатная и тактичная особа.

Мелкие проблемы со здоровьем после инсульта, как и обещал медбрат, действительно исчезли полностью, не оставив после себя ни следа, ни последствий... Как, к слову, исчез и сам медбрат. Что не могло не напрягать, особенно когда заведующая медкабинетом женщина просто и без вариантов заявила, что на всё заведение является единственным работником медперсонала, и уж тем более никаких мужчин с ней и подавно не работает. Я когда это услышал, очень надолго из реальности выпал. А после выпала и медсестра, которой я неожиданно для неё отдал якобы несколько дней назад потерянный ключ от кабинета.

Сказать, что подобное сбивало с толку — не сказать ничего. И вот как после этого не подозревать тайные тайны директора и какие-то его скрытные многоходовки вокруг персоны Моки и её ближайшего окружения?!..

Но ладно, отпустив ситуацию как что-то, с чем я ничего не мог поделать или придумать в актуальный момент времени и при своих нынешних возможностях, я… Налёг на тренировки. Ведь я пусть не драугр, но тоже должен качаться. Как и хотел изначально, и пусть тот не-медбрат мне прямо говорил так не делать, если не хочу замедлить восстановление, но… Выбора и не было: подобная мистика с из ниоткуда берущимися и в никуда исчезающими мужиками мне наоборот только беспокойства добавляла, и вместе с ним, лошадиную дозу энтузиазма к развитию, да мотивацию к банальному выживанию. Потому мне относительно легко за эти дни удалось полностью освоиться через «Гипноз» Кагомэ-сенсей с университетским курсом математики (попутно немного отточив внутреннее ощущение энергии), которым обладала сама женщина и которым со мной без каких-либо условий — ну почти, — поделилась, так что теперь, под её наставления, я мог начать впитывать и обещанные мне знания по работе с Йоки… Или точнее, личный опыт и результаты наблюдений самой ламии, которые она никуда не записывала и нигде не хранила, но которыми она согласилась со мной поделиться, рассказывая буквально о правильных ощущениях и полезных привычках, что должны сопровождать монстра во время даже самого простенького фокуса с собственной энергией. Это было очень полезно, хотя бы относительно того момента, что я понял, как правильно необходимо двигать этой самой энергией и эффективно напитывать мышцы в долговременных стычках так, чтобы не выдохнуться всего за минуту-две боя на около пиковом уровне… И пусть сам навык я ещё не приобрел, только общее понимание, как к нему прийти, но это было не более чем делом времени и практики. Особых подвижек в клубе каратэ, на фоне результатов работы с Йоки, считай что и не было, но одно накладывалось на второе, и вот как совокупный итог, число побед по очкам у меня выросло примерно процентов на сорок, если смотреть на то, что было до этого. Что не могло не радовать. Наиболее матёрые семпаи второго года и практически все с третьего до сих пор оставались для меня слишком умелыми, чтобы сколько-либо уверенно утверждать о своём превосходстве или хотя бы равенстве им, но вот из первогодок не осталось никого, кто мог бы нынешнему мне противостоять, что было справедливо и для значительной части второгодок. Чувство прогресса, особенно такого быстрого, было приятным, но в тоже время тревожным — ведь этого всё ещё было слишком мало. Если с точки зрения какого-то другого низшего я, вероятно, продвигался вперёд чуть ли не семимильными шагами, то вот смотря на достигнутые результаты с собственной перспективы восприятия — казался самому себе застывшей в одной точке и никуда не двигающейся мошкой.

… Мне нужно больше силы.

— О чём задумался, Сайзо-кун? — отвлёк меня знакомый голос от ставшей привычной медитации на нарисованные от руки схемы движения потоков Йоки по телу, вернее, то, как весь этот процесс ощущал и представлял себе я. — Я могу чем-то помочь?

— Да так, о своём, о мальчишечьем, — отняв от губ уже весь искусанный карандаш и положив его на парту, перевожу взгляд на свою соседку, — уже придумала, в какой клуб будешь вступать?

… Ага, я абсолютно беззастенчиво, и в некотором роде очень даже нагло, перевёл тему. Что поняла, видимо, и сама Мока, немного стушевавшись… Хах, надо впредь общаться чуть деликатнее.

— Пока ещё нет… — она чуть приподняла взгляд, надувшись, — но я хочу быть в одном клубе с Сайзо-куном.

— Ну, Президент не принимает девчонок, почему-то, — пожал плечами я, в очередной раз отмечая этот момент, — может, чтобы парни на тех не отвлекались, может, имеет на их счёт какие-то свои личные предубеждения… Честно сказать, не знаю.

— И что… — Мока выглядела настолько грустной, насколько только печальным мог выглядеть побитый жизнью и выкинутый на улицу в дождь щеночек, — совсем-совсем никаких вариантов нет?

— Ну, разве что ты будешь на протяжении всего обучения в академии маскироваться под парня, — с улыбкой смотрю на розоволосую… Чьи изумрудные глаза вдруг начинают сиять озарением. — Это, если что, была шутка. Такое точно не прокатит.

Два сиявших мне софита вновь поблекли, словно утратив только что обретённую надежду. Акашия угрюмо повесила нос, всем своим видом соответствуя такой себе депрессивной, тёмной тучке, над которой едва ли не молнии сверкают… Боже, какая же живая у этой девчонки мимика, я с неё ну не могу! Просто очаровательно. Тем не менее, чем её подбодрить я, не смотря на наличие подобного желания, не знал. Разве что бросить свой нынешний клуб, чтобы после вместе вступить к тем же журналистам, но это что-то как-то слишком уж безответственно по отношению к ставшим мне товарищами каратистам, да и просто по-человечески подобное будет выглядеть некрасиво. Так что… Хм, вроде как можно числиться сразу в нескольких клубах (вплоть до трёх, если мне память не изменяет), но как это будет реализовано при условии что оба клуба, меня интересующие, по определению требует огромных затрат времени, на тренировки и написание статей в газете соответственно? И даже если я таки стану частью кружка журналюг, факт того, что тренировки и прокачка Йоки для меня остаются занятием первостепенным, всё ещё имеет место быть. Я просто не смогу наравне со всеми вкладываться в клубные занятия, а без этого сам по себе фактор ''совместной деятельности'' значения просто не имеет.

Какая кому разница, что я де-юре числюсь частью клуба, если де-факто всё своё время я буду проводить в другом месте? То-то и оно.

— А почему ты так внезапно меня про клуб спросил? — задала вопрос вампирша, наконец выйдя из своей кратковременной тоски. — Я знаю, что вступление в один из них обязательно, но времени, чтобы сделать выбор, вроде ещё достаточно?

— Так сегодня же Некономэ-сенсей об этом и скажет, — что факт, который я знал не только из своих сумеречных воспоминаний о просмотренном некогда мультике, но и услышал от самой классной лично, — время чтобы сделать выбор, конечно, ещё есть, пара дней наверное, но начиная с сегодня нас всех массово начнут агитировать как сами представители клубов, так и преподаватели. — порой действительно удобно быть наиболее доверенным учеником своего руководителя… Для меня лично — хотя бы фактом какого-никакого прикрытия. — Ставлю сегодняшний обед на то, что Сенсей будет нам рекламировать клуб журналистики, куратором которого она и является. И в котором, вроде бы, сейчас не хватает членов…

— Клуб журналистики? — уточняет Мока.

— Ага, — киваю, задумчиво поглаживая гладкий подбородок и украдкой отслеживая реакцию девушки. — Не самый худший вариант, на самом деле. Лично я его рассматривал как один из наиболее желаемых для вступления, но всё же, сделал немного другой выбор. Исключительно потому что хочу быть красивым и накачанным, м-м-м.

— Какая хорошая новость! — вдруг прозвенел колокольчиком у меня над ухом голос, заставивший чуть подпрыгнуть на стуле. — А я как раз заполнила тут бланк на твоё вступление! Можешь не благодарить, мр-р-р!

— Некономэ-сенсей? — срывается с губ имя человека, чуть не ставшего, произвольно или нет, причиной моего сердечного приступа. — О чём вы… — взгляд падает на типовой листок, один из которых я уже заполнял на следующий же день, после осознания себя в теле Комии, — да ну нет, Некономэ-сенсей. Вы же не могли без моего ведома…

— Комия-кун, — трепетно протянулся женский голосок, — неужто ты бросишь своего сенсея в настолько уязвимом положении? Сам же небось знаешь, как у Мориоки-куна в этом году худо с новичками… — взглядом брошенного котёнка заглянули мне точно в глаза, трогательно поджимая ушки и опуская хвостик. — Понимаю, что не в праве тебя заставлять, но… Если ты согласишься, я готова… Наградить тебя!

Разум… пошёл нахер, разум!

— Где подписаться?! — напрочь игнорируя странный взгляд со стороны Моки и резкое понижение температуры в кабинете, спрашиваю, хватаясь за ладонь сенсея. — Чернилами? Или кровью?

— Ха-ха… Какой ты быстрый, Комия-кун, — веко кошкоучителя чуть дрогнуло, когда она аккуратно попыталась вырвать свою ладонь из моей хватки… Но не смогла. — Только на тебя я и могу положиться…

Попытки разорвать физический контакт стали более ощутимыми.

— Для вас — всё, что угодно, Некономэ-сенсей! — мне показалось, или из моего рта начал вырываться пар? — Только попросите!..

— Ладненько~ — ощутимый рывок от меня, и я остаюсь сидеть с пустыми руками. — Рада, что ты так легко согласился, Комия-кун. После занятий не забудь зайти в клуб журналистики… Хаджи-кун уже дал своё согласие, ня~.

Глупо моргаю. Ещё раз, что?

Смотрю на так и оставшийся у меня бланк… Где действительно имеется приписка, что глава клуба каратэ не имеет ничего против того, чтобы уступить часть моего времени, в том числе и постороннему клубу… И тут же приписка от нынешнего главы журналюг, что мол, таки да, он тоже согласен на вступление моей персоны в подотчётный ему кружок… Секундочку…

— Это что получается… — мой голос звучал хрипло, с намёком на срыв, — Хаджи-сенпай… Продал меня, что ли?!

— Ну-ну, Комия-кун, будет тебе, — мне ослепительно улыбнулись, махнув сжатой в кулачок на манер кошачьей лапки рукой, — никто никому тебя не продавал, вовсе нет, просто… Я отметила в разговоре с Хаджи-куном, что вступление в курируемый мной клуб кого-то настолько же ответственного и трудолюбивого, как ты, Комия-кун, будет… Весьма полезно для будущего клуба журналистики.

В очередной раз глупо моргаю. За всем этой разворачивающейся картиной со стороны очень внимательно наблюдает Мока… И ещё одна известная мне персона, пытающаяся скрываться, но традиционно уже делающая это из рук вон плохо. Вернее, нет, не плохо, но просто сейчас объективно было мало хороших мест, где она могла бы надёжно спрятаться.

— И что же… Президент? — принять, что меня вот так вот просто, всего по первой же просьбе, согласятся отдать было… Немного обидно, если честно.

— Ну-у… — протянула сенсей, подняв взгляд и невинно приложив кончик указательного пальца к нижней губе. — Согласился Хаджи-кун, конечно, нехотя… Но признав то, что инвентарь клуба каратэ давно не обновлялся и уже перестал соответствовать всем желаемым требованиям, он, закрыв глаза, расписался где я его попросила. — и счастливая, светлая улыбка… Вот вообще не сочетавшаяся со смыслом сказанных слов.

— Вот оно как… Подкуп, значит… — на меня только со ставшей ещё более широкой улыбкой махнули всё той же лапкой, после чего, как ни в чём не бывало, отправились к доске, готовясь начать урок по звонку вот уже через пару-тройку минут. — Ну… радует, по крайней мере, что меня не за просто так отдали… Наверное…

— Значит, клуб журналистики?.. — задумчиво произнесла Мока, вид имея предельно серьёзный и в некоторой степени даже воинственный, — Хм…

— Сайзо-кун… — новый голос, снова донёсшийся из-за спины и снова заставивший меня вздрогнуть от неожиданности, — а ты всегда такой… милый с Некономэ-сенсей?

Чувствую жутчайший подвох в словах я этих…

— И тебе привет, Шираюки-сан, — игнорируя фамильярное обращение и нотки неясной угрозы в чужом голосе, стараюсь выглядеть как можно более непринуждённо. — Ну, не то чтобы всегда, но учитывая, что это наша классная, вроде бы логично быть с ней вежливым?.. — видя как едва заметно хмурится личико снегурки, почти сразу же добавляю: — Да и я хочу… — долю секунды, чтобы придумать что-то, и как итог: — … стать старостой, да, старостой. Так что лучше мне будет прислушиваться к её просьбам… А что? Что-то не так, Шираюки-сан?

— Н-нет, — видимо утратив свой первоначальный запал и вернувшись к своему робкому «я», покачала головой из стороны в сторону чуть резче, чем следовало бы, криомантка. — Ничего… Комия… Комия-сан… — посмотрев в спину сенсею и, напоследок, украдкой бросив взгляд на Моку, Мизори удалилась обратно к своему месту.

— А это… — не могла не задаться вопросом от подобного представления Мока, — твоя… знакомая?

— Ну да, — легко и просто соглашаюсь, — Шираюки Мизори-сан, весьма милая и добрая девочка. Она тоже мой друг… Думаю, тебе следует попытаться с ней сблизиться — она тебе точно понравится. — и улыбка наивного чурбана, ничего в полутонах и подтекстах совершенно не смыслящего… Просто от греха подальше. — Ладно, звонок… О, вот он, уже! Поговорим на перемене, лады?..

— Л-лады… — неуверенно повторила за мной розоволосая, теребя между пальцев свой крестик… который, мне показалось, или только что подозрительно свернул в ответ на мой взгляд? — На перемене, Комия-кун…

* * *

— … Спасибо за заботу, но думаю, у меня уже есть на примете место, в которое я хотел бы вступить. — с лёгким полупоклоном и задумчивым выражением лица ответил мне Цукунэ, когда я предложил совместно прогуляться и посмотреть на имеющиеся клубы. — Мне уже пора идти и прости за отказ.

— М-ма… — только и мог пожевать губу я, смотря на поспешным шагом уходящего парнишку. — Променять общество двух прекрасных дам на непонятно что… Тяжело ему будет в жизни, ох тяжело.

И так, в нашей спонтанно собравшейся компании остались Мизори, Мока и я. Что занятно, всё это время предпочитавшая наблюдать за мной с некоторого удаления и, как правило, из какого-либо укромного уголка снегурка, видимо не имея больше силы терпеть постоянного общества вампирши в непосредственной от меня близости — набралась храбрости и, не смотря на отчётливое (пусть и неочевидное) стеснение, подошла поближе, трогательно подёргав меня за рукав пиджака и предложив вместе посмотреть на представленные клубы. На что среагировала уже Мока, помнящая мои слова о дружбе с Мизори, но то ли не воспринимавшая их всерьёз, то ли просто считавшую эту самую дружбу недостаточно крепкой, чтобы проводить много времени в компании друг друга. И, что занятно, только увидев, насколько непринуждённо я с Шираюки общаюсь, Акашия испытала весьма… Двойственные эмоции: с одной стороны, новая знакомая, кто потенциально может стать её новой подругой, а с другой — момент, что эта самая знакомая, внезапно начла отнимать себя часть столь желаемого внимания пока что одного и единственного, первого настоящего друга.

Что стало причиной для весьма своеобразной, практически детской ревности… Чего было не сказать о снежной деве: её редкие взгляды, то и дело кидаемые на Моку, порою создавали смутное ощущение, что своими немигающими лазурно-сиреневыми глазами она вот прямо сейчас примеряется, как бы сподручнее ей было удушить столь сильно в последнее время мозолившую эти самые глаза соперницу… Со стороны это было даже немножко жутко.

— Подруга, да? — пристальный взгляд льдистых глаз стал самую малость задумчивым и неуверенным, после чего вернулся к Моке с изрядной долей сомнений. — Вот значит как… Я тоже, получается, подруга, хм.

Это одновременно звучало чуть ли не как открытое предупреждение, выражение намерений и что-то из серии: «ну ладно, так и быть, живи пока что…» — с многозначительной паузой в конце, сказанное Моке для общего накала тревожности. На что розоволосый воробушек в ответ только в очередной раз сделал ''хлоп-хлоп'' ресницами, явно не вычленив из слов собеседницы ничего более поверхностного слоя.

— Хм-м-м… — Мизори не выглядела слишком довольной, но и сосульками в вампиршу не кидалась, так что, всё же, подобный исход можно счесть уходом на мировую…

Я надеюсь, по крайней мере.

Мы таки вышли не слишком стройным отрядом в коридор и, должен признать — это был тот самый случай, когда реальность оказалась хуже, чем я мог себе представить даже в самых пессимистичных фантазиях. За какие-то несколько минут коридоры Академии превратились в натуральную свалку из представителей разных клубов со всех годов обучения и даже нескольких учеников из прилежащего к заведению Ёкай университета. Да, было тут и такое, представляя собой, по сути, отдельное (не самое большое) крыло в пределах академии, где немногочисленные студенты, закончившие старшую школу и решившие для себя, что хотят учиться дальше — могли получить и высшее образование тоже. Повторюсь, было в этом универе не так чтобы много студентов, ведь многие монстры просто не видели в подобном смысла, рассчитывая на определённое наследство от родителей, либо же предполагая, что смогут легко устроить себе жизнь в человеческом социуме исключительно за счет своих способностей… На самом деле, не такая уж и беспочвенная позиция, если быть откровенным. Кхм, это я отвлёкся. Возвращаясь же к «нашим баранам»: примерно третья часть студентов, не иначе как от избытка впечатлений и чувств, практически перестала контролировать свою трансформацию, чуть не поголовно превратившись в нелепые и иногда жуткие гибриды человека и самой разной нечисти; ещё одна треть пыталась перещеголять друг друга в номинации «преврати мирное человеческое увлечение во что-то из фильма ужасов / документалки про маньяка-психопата»; последняя треть, на пару с первой, просто галдела, толкалась, носилась и, в общем, вела более чем бурную деятельность на поприще желания приобщиться к новому и доселе незнакомому. И всё это на фоне каких-то флагов, знамён, рекламных растяжек, призывно гудящих дудок и полного забивания телами всего возможного пространства. Буквально — в коридоре просто шаг сделать нельзя было, чтобы не наступить никому на ногу.

— У меня голова болит от одного вида, — спокойно, но с ноками дискомфорта высказалась Мизори.

— Куда пойдём сначала? — Мока же в свою очередь явно не разделяла её мрачного настроения, и даже больше: ей, похоже, это всё и вовсе нравилось. — Сайзо-кун… Эм? — непонимающе хлопнула своими ресницами она, заметив диспозицию снежной девы.

Мизори посильнее стиснула мою руку и плотнее прижалась, мрачно глядя на толпу и тем сильнее сбивая с толку зеленоглазую вампиршу.

— Шираюки-сан? — таки высказалась она, выразив взглядом немой вопрос и скромно окатив снегурку целой волной растерянного, но всё же молчаливого, недоумения. — Вы…

Снежная Дева посмотрела на Моку словно на пустое место, абсолютно никак не поменявшись в лице и даже взглядом не выразив ничего, кроме полнейшего безразличия замешанного на лёгком удивлении, как если бы простая табуретка, внезапно и непонятно с чего вдруг, с ней заговорила. И это всё не отпуская моей руки, которую она только сильнее прижала к своей отнюдь не маленькой груди, отчётливо ощущающейся даже сквозь кофточку…

— Что-то не так? — голос Мизори прозвучал как и не вопрос вовсе, а скорее, требование от неё отстать.

— Ты… Не слишком ли близко ты к Сайзо-куну? — от того, насколько спокойно меня назвала по имени Мока, нижнее веко Мизори отчётливо дрогнуло в намёке на эмоции, не смотря на всю привычную бесстрастность и непроницаемость выражения её лица. — Мне кажется, ему… Некомфортно…

Мизори заглянула мне в глаза, ничего не говоря, не прося и не требуя, но при этом, я всё равно на уровне интуиции, той самой своей унаследованной от Сайзо около-мистической интуиции ощущал, что если я сейчас хоть что-то скажу не то или не так — то рискую глубоко её обидеть, сделав если уж и не врагом на всю оставшуюся жизнь, то убеждённым недоброжелателем точно. Но с другой стороны, не скажи я сейчас чего-то осаждающего — и неприятно будет уже Моке, не уверен что настолько же, насколько снегурке, явно до сих пор испытывающей сильный личностный кризис на фоне недавнего происшествия с бывшей (я надеюсь) влюблённостью и своим глубоким в той разочарованием, — но всё равно, сильно неприятно.

— Да ладно вам, — попытка выйти на путь мира… не уверен, к чему приведёт, — какому вообще парню будет некомфортно от общества столь прекрасных и интересных в общении особ?

И, не давая им обдумать сказанное мной глубже чем на уровне первичного восприятия, без какого либо стеснения или робости подхожу к Моке, чтобы взять под локоток свободной руки уже её… И так, «с двумя цветами в руках», замираю, дожидаясь реакции от непосредственно самих цветов. И морально готовлюсь к тому, что могу отхватить сдвоенную пощёчину, щедро приправленную морозной и вампирской Йоки. Или пинок по яйцам. Или вмораживания скромного меня в глыбу льда. Или уже традиционный ''лёгкий'' толчок в исполнении физически сверхсильной Моки. Или, в общем, ещё чего-то из этой же оперы.

Девчонки замерли, явно не ожидая подобного жеста с моей стороны и потратив момент-другой на оценивание общей диспозицию. Я был готов поклясться, что слышал, как в их очаровательных черепах пощёлкивают активно проворачивающиеся шестерёнки, как осознание медленно настигает их, как поступившая информация переходит не просто в формат воспринятой, но уже полноценно проанализированной; как набираются воздухом их лёгкие, чтобы высказаться относительно выкинутого мной и наглого сверх всякой меры фортеля… Но вот, встретив взгляды друг друга, полные решимости и без тени намеренья отступить — те сдуваются обратно, словно проколотые шарики. Девчонки ещё пару секунд бодались взглядами сиренево-голубых и изумрудно-зелёных глаз, прежде чем, едва заметно и совершенно по-кошачьи фыркнув друг на друга и состроив максимально независимые выражения лица — крепче стиснуть каждый свой локоть, подставленные мной под их цепкие ручки, да повести меня вперёд по коридору, смотря куда угодно, но только не на друг друга.

… Я был готов поклясться, что в конкретно данный момент, у меня вспотели даже самые, скажем так, незагорелые участки тела.

Особенно на фоне чуть дующейся Моки.

Ведь если Шираюки, вроде, более-менее успокоилась, после того как я не проявил открытого стремления разорвать с ней контакт, и попросту вернулась к своему состоянию ''сталкера-шрёдингера'', когда она вроде бы и наблюдают за мной на абсолютно каждом шагу, но при этом, вроде бы и не пытается данного факта скрывать, открыто давая понять, что она, если вдруг чего, рядом — просто на некотором удалении, на котором ей самой, как девочке весьма в себе замкнутой, будет комфортнее со мной… И которое, что стоит отметить, с каждым днём становится всё меньше и меньше, вплоть до того, что сегодня Шираюки вовсе дошла до непосредственного физического контакта с рукой одного скромного недо-тролля. Кхм, так вот, если при учёте всего вышесказанного, Мизори особой тревоги не вызывала, то вот Мока… Мока кривила губки, да. Очень заметно кривила из-за того, что некогда бывшее личным для нас двоих время наедине, теперь обратилось групповыми прогулками, утратив свою… Хм, пусть будет, эксклюзивность. А как известно — детишки не любят, когда родитель уделяет другим ребятам внимания столько же или даже больше, чем им самим. Вот поэтому вампирша сейчас, собственно, и дулась, как мышь на крупу, пусть и пыталась этого не показывать.

Пыталась впрочем совершенно бесталанно.

… К моей удаче, долго это всё не продлилось: детский энтузиазм Моки победил её же недовольство, так что уже скоро она металась между прилавков и плакатов разных клубных агитаторов как в известное место ужаленная, за одно таща за собой на буксире и нас с Мизори, словно мы были не более, чем лёгкими пакетами. Что девочка-ледышка стоически и, кажется, искренне безразлично, игнорировала. По крайней мере, на её лице я так и не увидел ни единого намёка на раздражение, которое нет-нет, да проскальзывало даже у меня самого, когда в очередной раз заметившая какой-то интересный ей клуб, Мока со всей имеющейся скоростью неслась к тому, чуть ли не выворачивая мне суставы своими излишне резкими рывками… В какой-то момент я даже заподозрил Мизори в том, что она бросила меня одного на поругание злобному-презлобному вампиру, телепортировавшись куда-то прочь и оставив вместо себя одну из своих ледяных кукол, но нет — она именно что терпела, так же, как и я. Терпела и демонстрировала превозмогание, выходящее примерно на уровень двух третьих от уровня среднестатистического космодесантика из другого, также вымышленного (хм…), мира. Демонстрировала стойкость и терпимость, объективно достойные лучшего применения!

— Ух-ты! Клуб пинг-понга! И они тут… Играют в пинг-понг! — в голосе Моки слышалось определённое любопытство, но я был готов поклясться, что настоящего интереса там и близко не было. — Клуб бейсбола! Как круто! Никогда не видела бейсболистов вблизи… — уже более радостно отметила она присутствие бугая из означенного кружка, что стоял, опираясь на биту… И откровенно красовался собой, больше увлечённый обращённым на него вниманием, нежели возможными новичками. — Горнолыжный клуб? Эм-м, но в академии же нет никаких гор. Да и лыж я нигде не вижу… — данный кружок и его невзрачные, казалось даже не старавшиеся привлечь к себе внимание представители, вызвали у Моки скорее недоумение, чем что-либо ещё. — Клуб «идущих домой»? Э-это… Весьма интересный подход к клубной деятельности, д-да… — что занятно, к данным товарищами выстроилось удивительно много заинтересованных лиц. — Кулинарный клуб! Какая красота! Какие милые печеньки! — должен отметить, в глазах вампирши (и даже криомантши, впервые за время прогулки показавшей какую-либо заинтересованность) играл интерес исключительно гастрономический. — Клуб регби? Нет, мне не нравится… — весьма миниатюрный и совершенно не скрывающий своей сути Каппа, сейчас сидевший на плечах рослого товарища, казался очень верным своему увлечению, несмотря даже на малоподходящую комплекцию тела. — О! Баскетбольный клуб! Ведь в каждой школе обязан быть свой баскетбольный клуб, верно?!

И так, мы прошли мимо примерно десятки разных клубов, ориентированных на самого разного рода деятельность. Были среди них как немного странные, так и совершенно обычные, так и…

— Красавицы! Приходите в наш клуб фантомных фотографий! — … совершенно причудливые. — Дайте сделать мне побольше снимков вас двоих! Желательно обнажёнными!

Молча выгибаю бровь, с намёком смотря сверху-вниз на, больше напоминающего высушенный труп сорокалетнего мужчины, школьника, который всем телом сочился неприятной и мимикрирующей под агонизирующие лица, тёмно-фиолетовой Йоки, чуть ли не буквально облизываясь на шедших позади меня девчонок… Намёк данный индивид уловил сразу, прикрыв рот и независимо отведя глаза, начав поглядывать по сторонам с утроенным энтузиазмом, словно и не замечая нас. Что зеркально повторила и пара его фотографов-подпевал, так же выглядевших скорее творениями некоего предельно рукожопого некроманта, нежели нормальными живыми существами.

— Простите! Я не хочу. — дёрнула нас в сторону Мока, когда к ней попытался подбить клинья индивид толка подозрительно схожего с кем-то из семейства осьминогов. За ним, даже не подойдя к девушке толком, последовали и обмотанные с ног до головы и ничего за своими бинтами не видящие, как мне искренне кажется, мумии. Те и крякнуть не успели, как их без шансов отшили. Так же, как отшили и ещё двух-трёх наиболее храбрых и потому всё же подошедших зазывал, пытавшихся мотивировать и убеждать леди Акашию присоединиться к их группам по интересам. — Извините, но уже решила, частью какого клуба хочу стать!

… Все как один, они получали идентичный ответ.

— Кхе-хе-хе… Бесплатный холодильник… — молча и настойчиво увожу подальше глупо хлопавшую глазами по сторонам Мизори, стараясь не коситься на ребят, одетых в стереотипные лабораторные халаты и сейчас вонявших на пол коридора подозрительно пенящейся жидкостью в реакционных колбах, напоследок слыша, как те в пол-тона проговаривают что-то про приворотное зелье. А в это же время, прямо рядом:

— Боюсь уколов! — Мока буквально запрыгнула мне на руки (засветив на весь коридор открывшееся миру из-за задравшейся юбки исподнее), когда её попытались завербовать к себе, на этот раз, уже какие-то утыканные иглами зомби, чем, должен признать, она меня искренне удивила — едва успел её поймать, — Сайзо-кун!..

— Да-да, — ставлю розоволосую обратно на пол, ощущая кожей резкое понижение температуры где-то по левую руку.

Неуловимую улыбку и практически незаметное покраснение щёк одной хитрой вампирши никто так и не заметил.

… В общем, да. И так ещё пару-тройку раз, пока нас то ли от страха, то ли от появившегося понимания бесперспективности подобной траты времени — совсем уж с концами не перестали тревожить. А потому, мы могли с относительным спокойствием прогуляться и понаблюдать на открывшееся нам представление. Было среди местных кружков по интересам как много нормальных клубов, так и просто жуткое количество самых разных образований самой непонятной направленности, в полной мере оценить которые были способны исключительно отдельные подвиды и расы монстров. К которым ни я, ни девочки, понятное дело, не относились — и слава богу! В нашей ситуации, чувствую, не в последнюю очередь спасал от повального внимания и кучи надоедливых приглашений тот факт, что моя персона была относительно известной среди первогодок как такого себе хулигана и буйного типа, пересекаться с которым, лишний раз, мало кому из низших, даже самых тупых, хотелось. От монстров покруче же, думаю, прикрывал факт наличия поблизости Юки-онны и Вампира, рисковать открытым конфликтом с которыми всякие мощные типы не хотели, несмотря ни на какую внешнюю привлекательность девчонок — для этих товарищей мотивации нужна повесомее.

Должен признать, в какой-то момент даже мы со снегуркой поддались заданному Мокой позитивному настроению, и то и дело поглядывали на самые причудливые слияния обычных человеческих увлечений и весьма своеобразной монстрячьей культуры в единое хаотичное нечто, сбивающее с толку сразу и прошлую, и нынешнюю части меня. Было по своему забавно смотреть, как самозабвенно упарываются в разные безобидные хобби самые что ни на есть настоящие машины смерти, с неописуемой непосредственностью трансформируя те во что-то, при иных обстоятельствах, наиболее вероятно, что запрещённое бы Женевской, да и какой угодно любой-другой человеческой конвенцией. При этом самим школьникам о сем преинтереснейшим факте сказать будто забыли, от чего те веселились и наслаждались так, как не имел бы смелости беситься ни один нормальный человек. Это всё было по своему дико, но одновременно с тем, как-то даже душевно. Просто потому что искренность местных монстров, сквозившая в каждом их жесте и движении, казалась мне в некоторых отдельных моментах действительно очаровательной… В очень отдельных и очень моментах, да.

Впрочем, вся эта душевность казалась мне таковой ровно до момента, пока предопределенный ход событий не постучался мне с ноги в двери:

— Клуб плавания? — чуть смущённо прочитала очередной рекламный плакат, вокруг которого вилось много парней с горящих взглядами, Мока, — м-м-м…

— Так, ну-ка пойдёмте отсюда, — взял на буксир парочку демониц, сразу же заметив, какой хищный взгляд кинула на нас глава этого клуба. — Вампирам полностью противопоказана вода, а Юки-оннам — солнце! Так что нам в этом кружке точно нечего делать!

Что было абсолютной правдой. И пускай в первом случае подразумевалась вода именно что проточная*, в то время как во втором речь шла не столько о самом солнце, сколько о температуре, регулировать которую вокруг себя, впрочем, снежная дева легко могла, потратив немного Йоки — это по-прежнему никак не меняло факта, что клуб, в самой своей основе подразумевающий непосредственный контакт с водой и долгое нахождение под прямыми солнечными лучами — был для нас наименее подходящим из вообще всех в академии имеющихся. А уж нахождение в этом клубе огромного числа русалок, вообще без какого-либо стеснения питающихся энергией тех, кто к ним только в воду спустится — было всего лишь вишенкой на торте. И пусть даже для монстров, даже низших и совсем слабых, это было относительно безопасно, поскольку истощаться будет в первую очередь Йоки, и уже после жизненная энергия… Чего не скажешь о людях, этой самой Йоки не имеющих, а потому рискующих помереть при неосторожности одной из русалок, во время трапезы слишком уж увлёкшейся и просто полностью жертву истощившей… Кхм, так вот: даже будучи монстром и вроде как не рискуя умереть, я всё равно не хотел бы, чтобы какая-то неизвестная девица кормилась моей Йоки, которой, вот так неприятность, у меня и без того было не слишком много, даже после всех тренировок. Хотя, если так подумать, агрессивная манера питания русалок могла бы стать неплохим стимулом для прокачки в условиях постоянной нехватки Йоки и серьёзного угнетения энергетики.

— С-сайзо-кун… — трогательно взглянули на меня две пары глаз, будто… Не знаю даже, будто, я ради них подвиг какой совершил, или в их честь в неравной битве победил. — Е-Если ты… Вдруг хочешь, на самом деле, посмотреть на клуб плаванья, т-то… Мы не против! Мы потерпим! — и взгляд такой странный, будто я сделал им одолжение и они мне теперь что-то должны.

— Именно так… — робко и тихо подтвердила, внезапно, согласная с Мокой снежная дева, целиком и полностью повторяя за той даже мимику лица.

Э-э-э, погодите-ка… Вот это сейчас к чему было? Кажись, я опять потерялся в контексте… Ладно, плевать, потом подумаю, на что это именно они так среагировали. Пока же, просто строю на морде лица своё максимально непроницаемое выражение и самым нейтральным тоном отвечаю:

— Да мне как-то плевать, в большей степени, — что важно, говорю я абсолютно искренне. — В любом случае, мы всё равно уже решили куда вступать, — вернее, решили за нас, но да не будем о грустном, — так что сейчас мы просто гуляем и смотрим, какие клубы вообще есть и как они себя прорекламируют. Не более и не менее. А заниматься этим без вас или игнорируя ваши интересы, — кривлю губы, неопределённо махая рукой, — мне вот вообще не импонирует. Да и смысла в этом никакого не будет. Всё-же, ваше позитивное впечатление для меня куда важнее мимолётного любопытства… Которого у меня, считайте, и вовсе нет! — нарочито громко говорю и этак бочком-бочком смещаюсь, подальше от внезапно сделавшей в нашу сторону шаг, русалки.

— Сайзо-кун… — и вновь мне приходится терпеть на себе этот странный взгляд, идущий вкупе с покрасневшими щеками и трогательно сложенными перед грудью руками.

— Идёмте, — подхватываю их под локти и веду дальше, пока они ещё чего-то ненужного не предложили. Или пока к нам не подошёл ещё некто в той же степени не потребный. Или пока ещё что не произошло, чего я даже предсказать не смогу. И так далее!..

Не считая момента с заставившим меня чуть напрячься русалками, в целом, ознакомлением с имеющимися клубами и их представителями мы остались более чем довольны — по крайней мере, это всё было весело.

* * *

— Ладушки! Спасибо всем за то, что вступили в мой клуб! — пружинящей походкой заняла место за кафедрой Некономэ, подняв перед нашими глазами довольно потёртый образец газеты. — Итак, начнём работу клуба журналистики академии Ёкай!

Кабинет клуба журналистики изнутри мало чем напоминал тот смутный образ, который мне запомнился по мультику: стены украшены плакатами с цитатами каких-то, наверное, известных японских журналистов, тут и там можно увидеть образцы газетных статей и фотографии мероприятий, которые освещали участники кружка в прошлом. Сама по себе комната клуба была среднего размера, светлая и просторная, с большими окнами, через которые проникает естественный свет. В углу стоял книжный шкаф с подборкой книг по журналистике, словарями по теме и какими-то справочниками. На одной из стен — галерея с лучшими выпусками школьной газеты за последние годы (которая, по понятным причинам, уже довольно давненько не обновлялась), среди которых удивительно часто были статьи некоей Сэн, также по совместительству являющейся прошлым Президентом клуба — такая себе девочка-Цезарь, кто и жнец, и швец и на трубе дудец. Был и приметный большой круглый стол в центре комнаты, за которым участники кружка могли бы, наверное, обсудить темы новых выпусков и коллективно поработать над материалами. Несколько рабочих столов вдоль стен, оборудованных компьютерами и принтерами — не уверен, насколько крутыми, в теме я не шибко разбираюсь, но выглядели они достаточно внушительно. Что порадовало отдельно — так это удобные стулья с мягкими сиденьями, чтобы можно было долго работать без дискомфорта, а не типичные школьные табуретки, от которых задница становится квадратной и начинает болеть уже через пару часов сидения. Так что кресла я уже успел заценить, как и диван в углу — для отдыха, неформальных обсуждений и всего такого прочего, для чего ещё только человеку может понадобиться диван. За учительницей, сверху над доской, висят плакаты-памятки с этапами создания газеты: от сбора информации до верстки и печати. На подоконниках стоят горшки с комнатными растениями, которые добавляют ещё немного уюта в и без того приятное убранство комнаты. На столе — потёртая, но явно любимая настольная лампа, обклеенная какими-то наклейками, стикерами и имеющая следы ручного ремонта по средствам, кто бы сомневался, синей изоленты, на которой держался отколовшийся уголок.

Очень миленько.

Даже одного взгляда на кабинет хватало, чтобы понять, что убили на его обустройство очень и очень много времени, подойдя к делу с любовью и ответственностью, из-за чего даже я, впервые здесь оказавшийся, непроизвольно поддался навеянному ощущению уюта и комфорта. И всё бы ничего, но было одно но: молча окидываю взглядом пустой кабинет, где кроме нас с девчонками и сенсея, никого больше не было. Вообще никого. Не было настолько, что я готов поклясться, будто неиронично слышал стрёкот сверчков. Разумеется я знал, что в клубе на данный момент остался один только боборотень и что почти весь прошлый состав разбежался после выпуска предыдущего президента и остальных третьегодок, а также из-за последовавшего за этим конфликта с комитетом общественной безопасности, но… Одно дело знать постфактум и особенно над этим не задумываться, но другое… Начнём с того, что я не совсем понимал, каким образом клуб ещё не расформировали — раньше как-то не задумался, но по на деле ведь, его и правда уже давно прикрыть должны были, нет? Потому как, даже с учётом президента (до этого одного и единственного), нас в общей сумме даже теперь было всего четверо, при условии, что любой клуб или секция обязаны иметь минимум пятеро участников, иначе администрация школы их быстро и без лишних сантиментов распустит. Тем не менее, не беря в расчёт даже то, что в нашем новом кружке долгое время была просто жутчайшая нехватка членов, его, этот клуб, всё же до сих пор не прикрыли. Даже не смотря на фактическое отсутствие какой-либо активности и минимальных признаков жизнедеятельности как таковых. Газета не выходит уже что-то около пары-тройки месяцев. Предположим, Некономэ-сенсей сумела выбить отсрочку для своего детища под предлогом выпуска из академии ''старой гвардии'' и необходимости новому президенту времени на то, чтобы набрать ''свежего мяса'', но тогда… Во первых, пока опустим вопрос того, как она вообще сумела выбить для своих подопечных такую преференцию, но даже с ней — не уверен, что журналюгам дали времени хотя бы до конца этого семестра, скорее… Хм, ну может, что-то около ещё месяца-полутора? Не уверен, но предположим. Тем не менее: Некономэ, в самом лучшем случае, до начала второго семестра, необходимо всех недостающих участников набрать. Чем она и занялась, собственно.

И в результате чего, одним из означенных участников, в добровольно-принудительном порядке стал, собственно, один скромный недо-тролль — за которым прицепом последовали ещё и Мока с Мизори. На самом деле, если сенсей примерно на это и рассчитывала, ''выкупая'' меня у Хаджи, то… Ну, могу ей только похлопать. С чувством и стоя.

— … — Девчонки рядом со мной… Да и я сам, слишком задумавшись или просто чего-то ещё ожидая, молчали, словно рыбы об лёд. Впрочем, в отличии от меня, Мока показала себя чуть более открытой к диалогу: — Эм, а нас что... И правда только трое?

— А это проблема?.. — вопросительно наклонила голову к плечику Мизоре; с ней всё было понятно — ей чем меньше незнакомых людей поблизости, тем лучше и комфортнее.

— Ну… Если нас и правда трое, то… Разве нам не понадобятся ещё участники? — Мока в своей излюбленной манере коснулась губ подушечкой указательного пальца.

— Скажешь тоже! — светлый хвостик нервно мотнул белой кисточкой, лицо же учительница, впрочем, сумела сохранить спокойным и жизнерадостным. — Разумеется, скоро сюда подойдёт президент нашего клуба!

… Я так чувствую, кошка-сенсей уж ОЧЕНЬ не хочет терять кураторскую прибавку к зарплате. Или тут нечто личное, хм?

— Ясненько… — протянула Мока, кивая и…

Тишина.

Тишина не скажу, что неловкая (для снегурки уж точно!), но я прямо чувствовал, как по виску сенсея с каждой секундой ожидания стекает всё более и более тугая капля метафорического пота. И как всё сильнее растёт желание покусать одного незадачливого блохастика — сами собой разумеющиеся издержки взаимоотношений кошачьих с собачьими, я полагаю. Лишь отмечу, что посмотреть на такое со стороны, при условии что оно меня никак не коснётся, я был бы совершенно не против! Картина должна была бы получиться просто неповторимой, хах.

— А что мы должны делать? — робко спросила Мока, явно пытаясь развеять витавшую вокруг и отчётливо ощутимую неловкость хоть как-то.

— В основном, выпускать школьную газету! — промурлыкала блондинка, то и дело косясь излишне доброжелательным взглядом на дверь в кабинет. — Для этого вы должны будете научиться собирать слухи, проверять их достоверность, общаться с другими учениками, в общем, делать всё, что делают люди в этой профессии!

Взгляд непроизвольно скосился в сторону Мизори… Которая его заметила и с абсолютно невозмутимым лицом показала мне левой рукой «V». Представшая в воображении картина, где она с записной книжкой сидит в кустах и делает заметки о том, кто что как и с кем делает или не делает… Была на диво убедительна. Да, это вполне в её духе. В конце концов, она первое время со мной исключительно в подобной манере и взаимодействовала, при том так, что я вроде бы её и замечал, но чувствуется мне, что отнюдь не всегда и не везде… Хотя, момент когда Мизори вместо того, чтобы нормально сидеть на уроке, зависла на карнизе за окном кабинета, через Цукунэ буравя взглядом мою щеку… Ну, тогда мы с человеком искренне вздрогнули.

— И каковы, хм… Границы допустимого? Включая щепетильные моменты, как то вмешательство в личную жизнь, либо же… «Пороченье чести отдельных студентов и учителей»? — решил сразу дать шанс кошке расставить все точки над «И», хотя бы намекнув нам на настоящие причины развала старого состава клуба. — Слышал, что Коя-сенпай не очень одобрял работу нашего кружка в прошлом году. Правда, конечно, правдой, но что-то мне подсказывает, что если мы не хотим очередного, — небольшая пауза, чтобы мои слова точно дошли, — перерыва в деятельности, то некоторые темы нам лучше всеми силами постараться не затрагивать, да?

Я прямо в деталях проследил, как стремительно меняется лицо блондинки от моего вопроса. Да и отвечать она не спешила, закусив губу и медленно начав снимать очки, чтобы положить те на стол рядом с собой и начать также неспешно массировать переносицу. Взгляд её ушел куда-то по диагонали и вверх от меня, она явно то ли пыталась потянуть время, то ли думала, как лучше сформулировать мысль в слова, и при этом сделать это так, чтобы не отпугнуть новичков вдруг открывшейся информацией о, как оказалось, имеющихся разногласиях клуба с достаточно сильным и влиятельным в рамках академии монстром. Она быстро поняла, что я был — ''плюс-минус-лапоть'' — в курсе ситуации, и как смутно заметно, по крайней мере, испытывала облегчение от того, что не спешил свалить отсюда вот прямо сразу же и впереди собственного крика. Тем не менее, сам факт моей осведомлённости несколько сбил с толку сенсея, ведь кроме меня, оставалось ещё и девчонки, которые вполне могли бы вдруг сказать «до связи» и, перекинув меня через своё хрупкое женское плечо, утащить вместе с собой в любой другой клуб, и плевать, что у меня уже подписана форма на вступление (не смотря на которую, я просто могу сказать Президенту в лицо, что ухожу, сразу же, как только его увижу) — потому что это было бы вполне в духе взаимоотношений монстров.

К её счастью, долго всем этим заниматься и изображать бурную работу мысли на лице ей не пришлось, ведь, наконец, скрипнули отодвинутые в сторону дверные створки, запуская внутрь новое лицо.

— Простите! — давая учителю повод избежать ответа на мой неприятный вопрос, показал свою физиономию один из наиболее сильных монстров в академии. — Извиняюсь, народ, опоздал в первый же день…

Под тихий облегчённый выдох Некономэ, мы получили возможность рассмотреть нынешнего Президента нашего нового клуба: выглядел он как рослый и хорошо сложенный парень с зачёсанными назад и чуть вьющимися черными волосами примерно до уровня плеч, которые удерживала красная повязка, не давая тем падать на глаза. Чистая кожа, блестящие зелёные глаза с чуть вытянутым но не заострённым зрачком, приятное лицо с высоким носом и выраженными скулами, а также привычная мужская школьная форма, которую он носил без каких-либо изменений или авторских доработок, как то было к примеру у Мизоре — разве что верхнюю пуговицы рубашки расстегнул, и ходил без галстука. Дркгих аксессуаров сверх названной повязки парень также не носил, показывая целые уши и свободные от каких-либо украшений или побрякушек кисти и пальцы рук… Сейчас придерживающие несколько огромных и очень роскошных букетов роз.

— Поздравляю со вступлением! — парень попытался улыбнуться своей самой обольстительной улыбкой, сверкнув белоснежными зубами и показав чуть заострённые клыки. — Меня зовут Мориока Гинней, я президент клуба журналистики. Приятно познакомиться!

… Отдав цветы Мизори и Моке, тот начал распаляться в комплиментах и похвалах, говоря стройно и даже красиво. Но только мне было на это плевать, поскольку:

— Ты?!

— Вы?!

… На нас во все оба-два глаза пялилась одна хорошо мне знакомая синеволосая особа, до этого с напускной улыбкой на лице и таким же роскошным букетом в руках, шедшая за вервольфом хвостиком. Пережив первичное удивление и даже не меняя выражения лица, а наоборот, став ещё более ошеломлённой — она начала пялиться и на Моку, осыпать комплиментами которую сейчас во всю старался Гинней, казалось, напрочь забыв о суккубе, которую подобное явное пренебрежение заметно, что кольнуло достаточно болезненно. Мизори на этом фоне осталась практически незамеченной, как и спешащая бочком-бочком покинуть класс и явно решившая оставить все объяснения и донесение нам ''политики партии'' на президента клуба, Некономэ-сенсей.

Так, я помню, что она, Куруму то бишь, тоже вроде как должна была попереться, в изначальной вариации событий, за Цукунэ в клуб журналистики, но сейчас… Сейчас-то она что здесь забыла? Мы и близко не в настолько хороших отношениях (в принципе не в хороших), чтобы я был тому причиной, как и любая из девчонок. Гинней… Не уверен, но учитывая, что он успел прославиться тем ещё ловеласом, может быть, он таки сумел каким-то образом уговорить дьяволицу к своему клубу присоединиться? Ну а что, на рожу он объективно хорош собой — может и как раз во вкусе Куроно, вот она и повелась… Ну либо это просто такое очень удачное совпадение, что она без каких-либо дополнительных наводок умудрилась выбрать тот же самый клуб, что и мы. Во что верится, конечно, с трудом, но исключать возможности подобного всё же не стоит.

— Вы знакомы?.. — не отпуская своей улыбки, спросил всё также строящий из себя стереотипного ''хорошего парня'' Гинней. — Хотя да, вы же из одного класса, о чём это я? — быстро поправился он, сам найдя ответ на свой вопрос. — Я встретил Куроно-сан по пути в кабинет. Некономэ-сенсей, — чуть удивлённый взгляд в сторону захлопнувшейся и чуть не прищемившей хвост двери, — так же, как и вас, настоятельно предложила ей присоединиться к нам, на что Куроно-сан согласилась.

— Ага… — то есть, это очередная кошкина пакость. — Вот как, значит, будем работать вместе… Куроно-сан. Что-ж, приятной нам совместной деятельности.

— В-Взаимно, — немного стушевалась она под моим взглядом на уровне чуть выше её глаз. — Позаботьтесь обо мне, Комия-сан, Акашия-сан, и… — и глупый взгляд на снегурку, когда синеволосая поняла, что не сможет так сразу назвать её имя.

— Шираюки Мизори, — просто и незатейливо представилась та, перекинув в другой уголок рта палочку от своего леденца; после чего, заметив сложные переглядывания между нами двумя и окинув похолодевшим взглядом внушительный, особенно при её скромном росте, бюст собеседницы, выдала: — Будешь приставать к Комии-куну — убью.

— Ува-а-а?!...

Было сказано веско и без намёка на шутку, что вкупе с упавшей на градус-два температурой в непосредственной близости от её тела, а также пронзительным и пугающе безразличным взглядом — не оставляло совершенно никакого шанса на то, что это была просто несерьёзная шуточка. Особенно это подчёркивал в секунду промёрзший насквозь и раскрошившийся на осколки букет роз… А ведь они выглядели дорогими. Даже жалко стало ни в чём неповинные цветочки. В конце концов, они всего лишь оказались не в том месте и не в то время… Не в тех руках, я бы даже сказал.

— Жестоко, — была согласна со мной так же и Мока, с грустью наблюдавшая за уничтожением роз и искренне любящая разные цветочки. — Могла бы просто мне отдать…

— Так-так-так, девчата, — парень кинул сначала на Мизори, а после и на меня, удивлённый взгляд, — давайте не надо никого убивать или калечить, ладно? Мы всё же теперь одна команда, которой предстоит работать вместе до окончания учёбы, помните?

— Да сдался мне твой Комия! — громко воспротивилась дьяволица, чуть покраснев лицом и прячась за спину Гиннея, откуда показала нам язык, оттянув нижнее веко громко «бе»-кнув. — Психованная!

Мизори ничего не ответила, но явно подобралась ко мне поближе. Мока всё также поджимала губы, продолжая смотреть на начинающие таять ледяные кусочки некогда пышных и живых роз. Гинней гулял между нами всеми взглядом, обтекая и явно не понимая, кого ему вообще подсунула Некономэ. Ну, а я пытался хотя бы примерно представить, как вообще теперь должна развиваться деятельность клуба при учёте незакрытого гештальта с ''перевоспитанием'' и вразумлением одного блудного Суккуба, всё ещё, кажется, точившего на нашу компашку зуб… По крайней мере на Моку точно, с чуть меньшей вероятностью и на меня, за то что ПОСМЕЛ сопротивляться её Шарму, и с наименьшей — а хотя, уже не уверен, после её-то слов, — вероятностью, на Шираюки. После случившегося, учитывая что она меня не добила ещё тогда, в медпункте, не думаю, что она действительно готова идти на совсем уж крайние меры в деле разрешения выдуманного ею конфликта, но тем не менее, при желании, она более чем может всем нам ещё подгадить, как по мелочи, так и не очень. Методами как силовыми, так и гораздо более тонкими. Остаётся только надеяться, что вервольф свою подопечную, в случае чего, будет отдёргивать от совсем уж дикой дичи — при его-то силе, значительной даже без фактора лунного света, это должно быть совершенно не трудно. Да и, пока что, он здесь единственный, у кого с ней ровные нейтральные отношения, а не хрен пойми что, как у нас.

— Итак, — привлёк внимание к себе, встав и чуть хлопнув по парте ладошкой, — я задавал этот вопрос Некономэ-сенсей, но она избежала ответа, так что спрашиваю сейчас у вас, сенпай: что с комитетом делать будем?

— Комитет?.. — недоуменно уточнила прятавшаяся за оборотнем девушка. — А что с ним не так?

— А нам надо что-то с ним делать, ха-ха? — лицо парня скривилось в точности так же, как до этого у сенсея, после чего он всё-таки внёс некоторую ясность. — Они не должны нас трогать, старое… Недопонимание улажено, так что сейчас мы можем спокойно продолжить нашу клубную деятельность.

— Но к комитету не лезем, да? — расшифровав, что он имел ввиду, киваю. — Но насколько я понял, ситуации с клубом изначально была способом Кои-сенпая показать свою власть. Так что не уверен, что он так просто её отпустит… Хм, может, стоит попытаться с ним как-то это обсудить, чтобы к нам точно претензий потом не было?

— Нет нужды, — резче, чем видимо того хотел, дёрнул неприязненно плечом зеленоглазый, отчётливо скривившись будто от зубной боли. — Нас трогать не станут, так что просто работаем в штатном режиме…

— С чего бы нам перед кем-то отчитываться?! — искренне удивилась Куруму, надувшись возмущением. — Что ты за трус такой, что сразу под комитет лечь хочешь?

— С того, что иначе они поспособствуют уже второму нашему закрытию, — пожимаю плечами, игнорируя резкие слова девушки, — знаем, плавали. Но да ладно, если большой босс говорит, что всё нормально, то так и есть, не буду спорить.

— В клубе не будет смысла, если мы пойдём на поводу комитета и будем закрывать глаза на неудобные им факты, — с искренней злостью на ситуацию и на означенный комитет, проговорил оборотень, пряча руки в карманы, и кажется, сжимая те в кулаки. — Но и продолжать вести газету как было изначально мы не можем себе позволить… Не знаю, дайте мне немного времени, я что-нибудь придумаю на случай, если Коя опять начнёт задираться.

— А что случилось-то? — как примерная ученица, подняла руку вампирша, выглядя искренне заинтересованной. — Я поняла, что что-то не так с представителями общественной безопасности, но конкретнее никто так и не объяснил…

— Если коротко, — видя, что стушевавшийся второгодка не очень-то и горит желанием вдаваться в подробности, беру слово сам. — Вышла статья в школьной газете о том, какой комитет плохой и как он злоупотребляет своими правами. Что, закономерно, означенному комитету не понравилось и его глава вместе со своими прихлебателями нанесли клубу своеобразный ''визит вежливости'', по итогу которого отпинали всех оставшихся после выпуска третьегодок членов, жёстко взяв под своё… Хм, пусть будет ''курирование'' — выпуск газеты, с угрозой в виде нового избиения в случае, если клуб опять напишет что-то, что Кое не понравится. Из-за чего оттуда и начали сбегать массово участники, пока не остался только текущий президент, — кивок в сторону оборотня, — и мы, набранные в особом порядке Некономэ-сенсей новички.

— Всё было, — явно не оценивший часть про то, где их «отпинали» и бывший лично свидетелем названных событий (сиречь одним из тех, кого отпинали), Гинней смотрел на меня чуть обиженно-недовольно, — немного не так…

— Ну, я же поэтому и сказал: «кратко», — пожимаю плечами, видя как загрузились все девчата вокруг, явно о таких нюансах этого клуба и не подозревавшие. — Желания вдаваться в подробности особенно нет, да и знание ситуации у меня, в общем-то, исключительно поверхностное и основанное только на слухах.

— Хм… Всё ещё не поздно отказаться от вступления? — тем не менее, задала этот вопрос дьяволица, смотря на сенпая ОЧЕНЬ неуютным взглядом. — Некономэ-сенсей ничего мне про такие подробности не рассказывала…

— Д-да ладно тебе, Куроно-сан, — тут же, к явному облегчению Гиннея, принялась ту отговаривать Мока. — Всё не так и плохо, верно? Да и это ещё не факт, что комитет и в самом деле захочет нам что-то сделать…

— Не захочет, — уверенно… и максимально лживо заявил оборотень, смотря на Куроно со всей искренностью, какую в моменте только смог в себе отыскать. — Да и кроме как к нам цепляться, у него есть ещё другие дела.

— А если всё же захочет? — суккуба сложила в защитном жесте руки под своей массивной грудью, явно не очень-то поверив провалившему скилл-чек на убеждение оборотню. — Откуда вообще такая уверенность?

— Да ладно тебе, — Гинней посмотрел на меня немного устало, даже не смотря на то, что я в целом планировал высказаться на его стороне; всё же, если бы я изначально эту тему не поднял, то такого муторного знакомства у нас всех и не было бы. — Покинуть клуб мы всегда успеем, но сможем ли найти ещё один такой же? Да, печатать газету может быть муторно, — взгляд в сторону специального инвентаря, для этого предназначенного, — но как минимум, этот клуб целиком и полностью наш, и в нём мы можем делать практически всё, что захотим. Да и никто к нам цепляться не будет, так как и нет здесь никого кроме нас…

— Хм… — явно задумалась над сказанным синеволосая. — Тоже верно.

— Давайте хотя бы попробуем! — радостно заявила Мока, заставив Куруми скривиться, как от зубной боли. — Я думаю, будет очень весело!

— Ага… Очень… — явно не разделяла её энтузиазма дьяволица.

— Пока Сайзо-кун состоит в клубе — я никуда не уйду… — односложно заявила Мизори, не выражая на лице ни единой эмоции… Успел заметить, что это у неё было чем-то вроде защитного механизма, когда она общается с незнакомцами либо же очень стесняется.

— Ну, коли единогласно, — игнорирую возмущённый взгляд со стороны суккубы, — то, как президент, начинай уже читать нам вводную, Мориока-сан. Или типа того, что там по плану.

— Можно просто Гин. Или Гинни, — махнул рукой парень, кинув мимоходом на Моку заинтересованный взгляд и чуть улыбнувшись; он встал за кафедру, где немногим ранее до этого стояла Некономэ-сенсей и, облокотившись на ту, продолжил: — Среди вас я единственный второкурсник, так что, если возникнут вопросы касательно клубной деятельности, то смело задавайте их мне и не стесняйтесь, договорились? — видя, как девчонки непроизвольно отступили от него на полшага или около того, явно ощутив попытку парня казаться крутым и надёжным, он немного смешался, но тут же продолжил говорить дальше, как ни в чём не бывало. — Хм-м-м, итак. Сначала, думаю, проясню что это вообще за клуб и с чем его едят: как понятно по названию, в первую очередь мы нацелены на выпуск газеты со статьями о всех важных происшествиях, касающихся школьной жизни и разных событий, наподобие фестивалей и праздников. Иногда можем даже публиковать рекламу, за определённую, разумеется, ответную благодарность, — лицо парня прочертила улыбка. — Но это, как сами понимаете, мы вслух стараемся шибко не оглашать, хотя все и так всё знают. Что по трудовому процессу? — и тут улыбка поблекла, если не сказать, что исчезла вовсе. — Ну, ради материала для репортажей нам порой придётся попадать в сложные и даже отчасти опасные ситуации… Как с комитетом, да, хотя это всё же особый случай. Тем не менее, даже без него — легко не будет, даже не надейтесь. Раз уж вступили, будьте готовы поработать, понятненько? — видя, что последние слова явно не прибавили никому энтузиазма, кроме, разве что, Моки, воспринимавшей их скорее как обещание чего-то интересного и едва ли не приключений, Гин перешёл к более лёгкому и беззаботному тону: — Ну же, смелее! Давайте просто начнём и будем получать от процесса удовольствие, а все эти нудные беседы оставим на потом, ладно? — и, словно пытаясь утвердить свои слова, он поднял перед глазами лист А4 с написанным там планом действий. — Вот, это наша афиша на ближайшее время, повесьте-ка её на ближайшую стену.

Не видя особенного возражения со стороны новичков, улыбнулся чуть более искренне и расслабленно парень.

— Акашия-сан, Куроно-сан, не могли бы вы…

— Без проблем, — не даю парню провернуть задуманное и выхожу вперёд, беря афишу в руку и подхватывая стул, который ставлю под стеной и, встав на него, прикладываю бумажку к пустому месту над доской. — Достаточно высоко, сенпай? Или мне её в какую сторону сдвинуть?

— Хм-хм, — явно чуть расстроился такому моему проявлению инициативы блохастый. — Я хотел, чтобы это сделали девушки…

— Ага, и чтобы они в юбках на стул забрались? — весело фыркаю, видя, как девчонкам приходит определённое осознание. — Да ты тот ещё шалун, Гин-сенпай! Выходит, я тебе ненароком зрелище испортил, да? Что-ж, извиняюсь.

— Ха-ха, да что ты, что ты… — почувствовав три направленных на него недобрых взгляда, состроил дурачка пошедший на попятную старшекурсник. — Придумаешь тоже. Разумеется, у меня и в мыслях подобного не было. Я не из тех, кто себя так убого ведёт. Нонсенс, ха-ха. — и принялся отрицательно махать ладонью, не убирая с лица легкомысленного выражения.

А морду кирпичом хорошо ведь держит — не знай наверняка, может даже и поверил бы ему.

— Да как скажешь. — пожимаю плечами, после чего обращаюсь к другому разумному. — Мока, как там, ровно?

— Да, в самый раз, Сайзо-кун!

Чувствую, с этим щеночком будет ещё куча подобных ситуаций, м-да… Остаётся только надеяться, что ничего слишком дикого он не выкинет, хотя, кто знает, как ему с полнолуния мозги вывернет и что он на этой почве натворить решит.

* * *

* — В каноне Крестика, вампиров по непонятным причинам в принципе от любой чистой воды корёжит, что является то ли следствием неправильной трактовки автором конкретно данного, отдельно взятого, поверья, то ли является попыткой как-то компенсировать тот факт, что местным вампирам абсолютно плевать на солнце. В рамках моего фика — это касается не вообще всей воды, а только проточной. Вот такой я сам себе на уме злобный буратино, уму-уму.

* * *

… Сидя со сложенными на коленях руками и закрытыми глазами, я старался сконцентрировать все пять основных (и немного больше) чувств на том, чтобы как можно более чётко ощутить пространство вокруг и заметить в нём любые, даже самые незначительные, колебания. Точно так, как мне посоветовала сделать Ририко-сенсей.

Слух, осязание, привкус на кончике частично трансформировавшегося языка; проходящие через пол и даже воздух микро-вибрации, касающиеся кожи и приносящие с собой незаметные, практически неуловимые перемещения воздушных потоков, безуспешно пытающихся пошатнуть центр тяжести также, как слабые волны тревожат уверенно идущий по морю корабль. Я сидел, практически отрешённый от всего остального мира, и в то же время, погруженный в него как никогда прежде. Находиться в подобном состоянии ''не-совсем-медитации'' на протяжении долгого времени было по настоящему затруднительно, ведь после какого-то момента у тебя просто начинают сдавать, не смотря ни на какой самоконтроль, нервы. Что было очень, очень, очень неприятно! И тем не менее, я сидел на жопе ровно и медитировал на свои ощущения, пытаясь, в сути своей — найти то, не знаю что. Ну и словить озарение свыше, куда же без этого!

Для полноты картины «культиватор в процессе наяривания даньтяня, одна штука» мне не хватало только водопада над головой и позы полу-лотоса, или как она там правильно называется?..

— Ай! — резкий удар кончиком хвоста по затылку прервал поток мыслей методом наиболее эффективным. — Опять?

— Ты отвлёкся, — безразлично сказала нарезающая вокруг меня круги в своей истинной форме Кагомэ-сенсей, ненадолго отвлёкшись от прочтения очередной книги. — Заново.

— Понял… — покорно соглашаюсь, вновь закрыв глаза и уйдя в успевшее стать привычным подобие медитации.

Суть нашей сегодняшней тренировки на нахождение демонической энергии была одновременно проста, и в то же время, на мой взгляд — до крайности нелепа. Мне требовалось, полностью отдавшись своему восприятию, попытаться уловить едва заметные колебания на поверхности ауры Ририко-сенсей.

Тут стоит прояснить: я уже упоминал, помнится, что Йоки монстров очень и очень плотно связана с их эмоциями, вплоть до того, что конкретный тип этих самых эмоций способен вызвать конкретные изменения во всей имеющейся энергетической структуре. Да-да, в том числе, речь про те самые внезапные всплески силы их ниоткуда, превозмогания из последних сил и открывшееся прямо во время боя второе дыхание — ну вот это вот всё, из той же оперы. Так вот, сейчас я примерно этот процесс прочувствовать на примере учительницы и пытался, сидя на табуретке и прислушиваясь всеми имеющимися чувствами к присутствию Кагомэ-сенсей, в данный момент, занятой чтением разных книжек, рассказов и историй, начиная позитивными новеллами со счастливым концом, слащавой и трагичной романтикой образца «Ромео и Джульетта», а также разного пошиба хоррорами. Всё то, в общем, что могло бы вызвать у учительницы хотя бы тень эмоций, неважно какого конкретно толка, и в ответ на появление которых внешняя аура женщины характерным образом дрогнула бы, дав мне себя обнаружить — и тем самым, обеспечив возможность сделать первый шаг на тернистом и непопулярном пути монстров-сенсоров. Что, впрочем, в первую очередь мне было нужно исключительно ради повышения собственной боеспособности. Просто потому что без нормального ощущения и контроля Йоки (которыми большинство высших монстров владеет просто по факту рождения) я и драться-то толком не смогу, без стыда за собственные силы и систематических побоев моей глубоко любимой тушки.

Учитывая, что кружила сенсей вокруг не переставая, да с выдумкой подходила к тому, как в случае потери мной концентрации о себе напомнить (пока что дошла только до ударов кончиком хвоста и метания твёрдых мячей-попрыгунчиков), вся эта задачка становилась и в самом деле нетривиальной. Впрочем, не смотря на моё ожидание куда как худшего, как-то так получилось, что из всех сегодняшних двенадцати повторов этого упражнения, я, не иначе чем на много раз мною упомянутой интуиции Сайзо, умудрился аж дважды избежать попытки уязвить меня внезапной зуботычиной, один раз отдернув голову от попрыгунчика, всё же, впрочем, задевшего по касательной ухо, и ещё один раз, буквально нырнув под несущийся к моей щеке кончик змеиного хвоста. Больше подобного успеха повторить, как я надеюсь, только пока что, так и не получалось. С закрытыми-то глазами. Тем не менее, сам факт, что у меня нечто путное вышло на первом же подобном занятии, как сказала наставница, был по своему впечатляющим.

И я был склонен ей доверять. Просто потому, что больше было и некому.

Я и сам чувствовал, что моя скорость развития была, для кого-то типа прошлого Сайзо, скорее, всё же более аномальной, чем естественной; слишком явно взятый мной темп развития опережал таковой у подавляющего большинства низших. Честно говоря, тот, скорее уж, соответствовал прогрессу какого-либо достаточно элитного и чистокровного отпрыска пусть не самых могущественных, но всё же, достаточно известных и старых родословных, нежели просто безымянному недо-троллю. Лично Кагомэ-сенсей списывала подобный результат на все мои последние тренировки в ускоренном темпе (на которые, всё же, мало кто без отчаянной необходимости решился бы), на последствия инцидента с Куроно — ну, знаете, ситуация на грани жизни и смерти, риск, опасность вот эти все дела, — а также то, что я, знаете, э-э… Талантливый. Да. Именно таким меня назвала Кагомэ-сенсей, при том, достаточно искренне, как мне показалось.

Примерно того же мнения придерживался и я, пусть и с некоторым скепсисом… Ладно, да, с достаточно большим скепсисом. Просто потому что, ну, будем всё же реалистами — как бы я не впахивал на тренировках, какого-бы прогресса не добился меньше, чем за две недели занятий, и как бы моё самолюбие не тешили приятные слова сенсея — я, всё же, далеко не пресловутый Тохо Фухай, который вот реально уродился гением, и который чуть ли в с нуля выдумал кучу крутых техник и заклинаний… И который всё равно без шансов слил местному архикровосисе, но да не об этом разговор. В общем, как бы не был очешуенен и прекрасен, я, всё же, далеко не пуп местного мироздания, а потому, источник столь быстрого моего роста над прежним собой, что закономерно, обязан крыться в чём-то другом, только вот... В чём, собственно? В моём попаданчестве и имевшей место быть смене души? В том, что я примерно знаю будущие события а потому, примерно, представляю размах всей грозящей нам в будущем жопы, от чего в промышленных масштабах и генерирую страх да напряжение, которые всё те же чувства и которые, я напомню — сиречь всё то же топливо для подстёгивания Йоки? Или же тут дело в чём-то ещё, чего я пока что не могу понять? В общем, похвала Ририко (и в некотором роде признание моих стараний) была мне приятной, но всё же, являлась не особенно объективной. Потому что, кроме чисто моих заслуг, тут определённо имело место быть что-то ещё. Иначе, в противном случае, таких вот любителей тренировок, типа меня, кто добились видимого успеха, было бы куда как больше. Да и сам уровень монстров, в среднем ''по палате'', был бы заметно выше, если бы каждый мог увеличить свой уровень силы хотя бы процентов на тридцать-сорок, просто за счёт примитивных тренировок в течении пары-тройки месяцев…

… В любом случае: каким бы неплохим не был мой прогресс, но если уж признанный гений, а вернее даже Гений — именно так, с большой буквы, — не справился в свои лучшие годы с угрозой Дракулы при всех своих объективных заслугах, то собственно спрашивается, а на что надеяться остаётся такому всему из себя хорошенькому мне? Тому, кто, даже если принять на полную веру слова Кагомэ-сенсей и прикинуть, что в них не было совсем уж откровенной лести — в лучшем случае, всего лишь, просто немного талантливый, а никак не гений поколения, сравнимый с означенным выше Тёмным Лордом?

— …Отвлёкся, — очередной мячик шибает мне прямо в середину лба. — Ну нет, это никуда не годится. Ты и правда чего-то хочешь добиться, или просто дурью маешься? Приложи хоть немного больше усилий, Сайзо-кун!

— Д-да… — сморгнув проступившую от удивительно болезненного контакта с, казалось бы, самым обычным попрыгунчиком (что в руках Кагомэ-сенсей скорее превращался в крупную резиновую пулю) слезинку, вновь пытаюсь нащупать это непривычное ощущение тревоги, появляющееся в какой-то конкретный момент и становящееся наиболее сильным за мгновение перед тем, как в меня опять что-то прилетит. — Фух!..

Стоит ли говорить, что из-за постоянного внутреннего напряжение и обитающей где-то на задворках сознания тревоги по поводу будущих событий, это для меня было не так легко? Ну, в том числе поэтому. А ещё потому, что я сам по себе, кажись, малясь раздолбай.

Поддерживать долгое время остроту ощущений на высоком уровне было достаточно трудно. Пусть эта тренировка не предполагала серьёзных физический нагрузок, ментально она выматывала очень сильно. Настолько, что в какой-то момент, лишняя секунда бездействия начинала казаться даже более привлекательной, чем избегание очередного крайне унизительного и обидного удара… Что Кагомэ-сенсей явно понимает, а потому, в такие моменты, когда ей становится совсем уж очевидно, что я вообще не стараюсь — она бьёт наиболее сильно, так, что аж в ушах звенит и всё кругом идёт, даже несмотря на повязку на глазах. Н-да, так вот, что на деле значит индивидуальный и учитывающий все особенности подопечного подход к обучению… Дёшево и сердито, ничего не скажешь. Впрочем, эффективность на лицо, так что и возразить нечего.

Хм? А это что?..

Я почувствовал интенсивный зелёный свет за спиной, где-то по-диагонали-справа. Да, свет, да, именно что почувствовал, а не увидел или... Стоп, это-ж!.. — «Шурх!» — голова уходит от удара хвостом в последнее мгновение, ныряя вперёд настолько, что у меня аж что-то в грудной клетке неприятно щёлкнуло; «БАБАХ!» — кнутом опустился на одну из школьных парт мускулистый хвост, переламывая ту на кусочки и отшвыривая в другой конец кабинета истерзанным хламом, более ни в каком виде не пригодным к использованию.

Я непроизвольно сглотнул слюну, представив, что случилось бы, попади этот удар по моей несчастной черепушке.

— Неплохо… — в кои-то веки дождался я похвалы от сенсея. — Но всё ещё недостаточно! — не отвлекаясь от какого-то детектива, дополнила она, когда меня в голень болезненно ужалил очередной резиновый шарик, заставив непроизвольно вскрикнуть. — Йоки большой концентрации ты уже более-менее ощущаешь, но малые объёмы так и проходят мимо твоего восприятия незамеченными. Это очень нехорошо, — помотала учительница головой с вот вообще недоброй улыбкой на лице. — Что-ж, продолжим. Нам ещё предстоит долгий путь…

… Мамочка!

В общем, не буду вдаваться в подробности того, как я в тот день страдал и огребал. Учитывая же, что этот самый день был одним из немногочисленных школьных выходных, который при иных обстоятельствах я целиком и полностью посвятил бы релаксации и восстановлению душевного равновесия — то имеющееся настроение и вовсе, по итогу всех вынужденных истязаний, ушло куда-то глубоко под плинтус и стремительно начало приближаться к уровню злополучной Марианской впадины. Тем не менее, мыслей о том, чтобы бросить или хотя бы сбавить темп, у меня не было и в помине. Просто потому что их, учитывая всё те же обстоятельства, быть и не могло. Вообще никак. Совершенно ни при каких условиях или новых вводных. Потому как если я не буду на повседневной основе косплеить того самого драугра и качаться едва ли даже не во сне — то быстро рискую очень, очень, ОЧЕНЬ плохо кончить. И отнюдь не в том смысле, в каком некоторые отдельные, крайне испорченные персоны, могли подумать, да.

… Где-то на задворках сознания проскользнула закономерная мысль, что я мог бы просто отойти в сторону, ведь со всеми грядущими проблемами, как-нибудь, и без меня разобрались бы. Но так же быстро, как и возникла, эта мысль растворилась, не оставив после себя и следа.

Словно кто-то нарочно не дал ей задержаться ни мгновением дольше.

… Тяжела доля простого безымянного монстрика, коли тот не хочет бесславно сгинуть, мда-а…

Не помню, чего там в финале местный главный злодеус такого наворотил, но точно помню, что это в итоге вылилось чуть ли не в полноценную гражданскую войну людей и монстров по всей Японии, в которой силы самообороны с упоением резались с какими, то ли червями, то ли вообще чуть не лавкрафтианскими тентакливыми чудами-юдами. Ужас, в общем. И если я хочу во всём этом ужасе выйти сухим из воды — то должен качаться, как не в себя. Ну либо валить из страны…

… Что также выбор неприемлемый.

Стоит отметить, что кроме тренировок на чувствительность, у меня также были и тренировки на контроль Йоки. Внимания которым мы, по очень вкрадчивому настоянию Кагомэ-сенсей, уделяли едва ли не больше, чем описанным ранее тренировкам на чувствительность. Просто потому что если её мы хоть как-то уже успели проработать, то вот контроль… С ним было заметно похуже. Очень заметно, хотя это буквально чуть ли не самый базовый и фундаментальный навык абсолютно любой сверхъестественной мистической пакости. Вот так неожиданность, но представляли собой тренировки контроля примерно то же самое, что и чувствительности, только были их выкрученной в обратную сторону вариацией, где уже мне приходилось держать свои эмоции под контролем и не давать им никак повлиять на поток Йоки, тем самым сохраняя собственную ауру одинаково спокойной в независимости от мелькающих чувств и окрашенных разными эмоциями мыслей. И даже, следовало бы сказать в мою пользу, что имел я в этом достаточно неплохой успех, показывая очень даже приличный для новичка самоконтроль, который вполне неплохо помогал мне сдерживаться от резких вспышек и совсем уж безобразного маяченья собственной энергетикой.

Впрочем, кто-кто, а Ририко-сенсей точно знала, куда со всей её садисткой точностью лучше всего следовало бить:

— Так, — сдерживая порыв съёжиться от касания раскрывшихся мясных ''лепестков'', пытаюсь не отвлекаться от написанного в книжке… Так, какой-то любовный роман про вампиров, с подозрительно знакомым названи… — Да ну нах-АЙ!

Мощный разряд тока прошёлся по телу, сковывая судорогой мышцы и принося с собой просто целое море боли. Тем не менее, едва ли это было способно перекрыть ту внутреннюю агонию и беспросветную бездну чистейшего отчаяния, что я испытал, едва только увидев на обложке выданной Кагомэ-сенсей книги ввергающую в кататонический ужас надпись:

«Сумерки».

* * *

— Это тебе, — вывалил передо мной в одно движение целую гору самых разных материалов, вырезок и просто чуть ли не рукописных клочков бумаги глава кружка журналюг. — Будь добр разобраться до следующего заседания клуба, хорошо, Комия-кун?

Я смотрел на всё это макулатурное разнообразие с единообразно хмурым выражением и опасной задумчивостью, какая обычно бывает на морде котяры, уверенно решившегося сделать своё грязное дело в тапки не шибко-то любимого хозяина. Видимо, что-то такое на моём лице заметил и Гин, отчего сразу же поспешил прояснить:

— Понимаю, что выглядит пугающе, но тут ничего особенно сложного — работы, максимум, часа на два…

— А вы, сенпай, чем заниматься в это время будете? — осторожно, словно ядовитую змею, переворачиваю странички одного из лежащих перед собой буклетов и уже представляю, насколько проблемно будет всё это систематизировать хоть в каком-то виде… Причём, особенно для меня, уже давно привыкшего к разного рода технологическим удобствам и полезным приспособлениям из будущего двадцатилетней перспективы. — И, серьёзно, неужто больше некоему этим заняться?!

— Я буду занят добычей ценной информации и последних слухов, — Гин надулся и настолько важно качнул висевшей на шее камерой, что никаких сомнений в том, что он снова собрался удариться в вуайеризм и идти подглядывать за девушками, у меня не оставалось от слова совсем. — Шираюки-сан… Тоже будет этим заниматься, но отдельно от меня, — ах, да, ещё один сталкер, но уже по мою душу. — А Куроно-сан и Акашия-сан будут заняты обустройством клубной комнаты под нужды текущего состава клуба, настройкой аппаратуры и ознакомлением с принципами её работы…

— Я испекла печенье! Кто-нибудь хочет? — нарочито громкий и весёлый голосок суккубы пронёсся по кабинету, тут же привлекая внимание. — Ах, что такое, Акашия-сан? Ты так странно на меня смотришь~

— Не знала, что ты так хорошо готовишь! Какая прелесть! — абсолютно без задней мысли похвалила свою, как она считала, если ещё не подругу, то хорошую знакомую уж точно, Мока. — Позже научишь меня, если не трудно?

— Хах, а ты не умеешь?! — прикрыв рот ладонью, с деланным изумлением воскликнула дьяволица. — Какая новость! А ведь каждая уважающая себя женщина должна уметь хотя бы это, если, конечно, она вообще считает себя достойной называться женщиной!

… Да какая уж из тебя, пигалицы, женщина?

И столько самодовольствия в позе и голосе, что становилось сразу понятно — вся эта сцена с печеньем изначально нужна была только ради того, чтобы как-то уязвить вампиршу, ну и потешить, на фоне отсутствия у розоволосой заметных кулинарных навыков, собственное эго. Видимо, не получив на орехи от внутренней Моки, как то было в мультике, Куроно так и не научилась держать себя в рамках монстрячьих приличий и обоснованно бояться тех, кто потенциально может оторвать её очаровательные крылышки к её же чёртовой матери. Почему, собственно, синеволосая и по-прежнему считала Акашию своей зло-о-остной соперницей, то и дело пытаясь разными способами на её фоне утвердиться и ''сорвать приз зрительских симпатий'', назовём это так. Ну, хоть с кулаками ничего доказывать не лезет (видимо после того, как уже успела испугаться, что кого-то по-неосторожности убила), и слава за это всем местным священным силам, хотя, зная в целом одержимость всех демонов страсти своими целями и амбициями и горячность данной особы в частности, — она вполне и могла бы. Куруму для этого и сильной мотивации не надо, просто лишний раз кто-то отдаст предпочтение вампирше, а не ей, и всё — понеслась душа в рай!

— Настройкой аппаратуры, говоришь? — абсолютно безразличным и свободным от всяких эмоций взглядом провожаю картину бахвалящейся суккубы и чуть обиженно надувшейся кровопийцы. — Не знал, что у нас в клубе где-то установлена духовка…

— Она и не установлена. — идеально ровный голос прозвучал мне в ответ.

— Значит, Куроно-сан принесла печенье из дома?

— Да нет, оно свежее, вероятно, испекла его в кабинете клуба домоводства…

— Во время деятельности клуба журналистики?

— Так информацию добывала, — не смотря мне в глаза и не давая на лице дрогнуть и мускулу, махнул рукой, как на нечто само собой разумеющееся, Гин. — Она уже там как своя, вот и пользуется этим… Своей хитростью на благо нашей газеты, да. Очень деятельный и многообещающий новичок.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть, массируя переносицу в предвкушении того, что же на меня наш боборотень ещё захочет скинуть… Ибо, ну, а почему бы и нет? Я на его месте, пожелай сблизиться аж с тремя красивыми девушками, пусть без особого огонька, но тоже пытался бы топить единственного соперница за их внимание, на постоянной основе обитающего где-то поблизости. Ну, просто чтобы тому неповадно было. И из природной вредности, да. Другое дело, что обитавших здесь девчонок я полноценно за любовный интерес или прочее подобное вообще не воспринимал — дети есть дети, право слово… А вот если бы Гин уже попытался подбивать клинья, к примеру, к той же Некономэ… Хм-м…

— Мн-н, — мне ткнули ноготком в щёку. — Ты подумал о чём-то неправильном. Что бы это не было, раздумай это обратно.

Принадлежал острый пальчик сидевшей рядом Мизори, привычно спокойной и… И мне показалось, или она сейчас слегка надулась?..

— О чём ты? — мягко убираю палец, накрывая её руку своей ладонью… На всякий случай и чтобы иметь хоть какой-то контроль над данной конечностью и её перемещениями. Просто от греха подальше. — Да я вот прикидываю, сколько наш президент мне работёнки подкинул, м-да…

— Я готова помочь! — таки скинула со своего хвоста дьяволицу Мока, полная энтузиазма аж прильнув к моей руке и окидывая сверкающим взглядом разложенную передо мной бумагу.

— Я… Тоже помогу. — решительно и безапелляционно заявила следом и снежная дева, повторив хватательный жест на противоположной конечности. И кинув после этого на розоволосую очень неоднозначный взгляд.

Так… Кажись, это всё переходит куда-то не туда и уже перестаёт мне нравиться. Обнимашки это, конечно, хорошо, но их контекст меня что-то напрягает.

— Хах, да будто он сам не справится. Всё равно постоянно у каратистов пропадает. — сложила руки под грудью и повела плечиком дьяволица, привлекая внимание к себе. — Ничего, не обломится немного потрудиться.

Н-да, отношения у нас с ней всё ещё были натянутые… И неоднозначные. Лично ко мне она вроде шибко не цепляется, кажется, даже испытывает что-то схожее с чувством вины, но тем не менее, любому очевидно, что именно меня она недолюбливает чуть ли не больше Моки — знать бы, почему именно. А ещё, несколько побаивается. Впрочем, я бы и сам побаивался откровенно конченного чела, готового при конфликте с кем-то себе чуть ли не мозги спалить, но не отступить — каким я, должно быть, предстал для суккубы. Ну, а самому мне на Куруму было как-то по-боку, лишь бы не пакостила. Тем более, я помню, что дальше по канону вроде как должны быть некие тёрки со сталкером-слизняком, на фоне которых как раз и можно будет немного улучшить у синеволосой мнение обо мне… Опять таки, не то чтобы я шибко горел желанием чем-то подобным заниматься (опыт взаимодействия с Куруму не забыт), но союзники мне нужны, так что, придётся дружиться. По крайней мере, до ровного уровня нормальных знакомых, а не как оно сейчас, непонятно кого — то ли недругов, то ли знакомых. А там уже, глядишь, можно будет свести её с… Не знаю, тем же Гином (что вроде не так сложно провернуть, особенно если он себя как кобелина вести будет поменьше), и будет у меня на случай будущих вероятных противостояний плюс один вероятный помощник… Ага, очень вероятно, да. Только тогда придётся особенно сильно с Гином корешиться (что в целом и так в моих планах, ибо он уж очень мощный и для меня удобный), или с кем она там по итогу сойдётся. Просто потому что Куроно суккуба, а у этого сестринства сила напрямую зависит от эмоций и, особенно сильно, любви. Подключиться к решению моих проблем её возлюбленный — прицепом за ним, без вариантов, пойдёт и она, сверх макушки залитая мотивацией и желанием причинять справедливость. Так что…

Улыбаемся и машем. И пытаемся не вспоминать, что вообще-то, по хорошему, этой засранке как минимум уши оторвать за опытку меня ментально поиметь стоило бы.

Машем и улыбаемся, мда-а-а…

— Я отойду, — мягко выпутываюсь из двойного женского захвата, отходя по направлению к выходу, — нужда зовёт, ага. Пока меня не будет, девчонкам чур не докучать! — это уже адресовалось исключительно президенту.

— Ты за кого меня принимаешь?! — практически искренне возмутился тот, вскинув угрожающе кулак.

— За беспринципного вуайериста Мариоку Гинея, само собой! — и, пока мне не прилетело за такую маленькую попытку отомстить из-за объём сваленной работы, быстро захлопываю за собой дверь. — Ах-х, ладно, это справедливо. В конце концов, кто же мне разрешит числиться и совсем ничего делать, верно?..

Справедливо, кто же спорить будет, да только всё одно, неприятно. Не то чтобы слишком, но тем не менее. Хах, ну поглядим, поглядим. Быстро с этой задачкой расправлюсь и продолжу пинать в клубе балду, ну, насколько мне это моя ситуация позволит.

Пока шёл по коридору, на меня то и дело оглядывались другие школьники. Кто-то с неприязнью, кто-то с безразличием, кто-то со страхом, кто-то с пренебрежением и даже очевидной агрессией (впрочем, исключительно молчаливой), а кто-то — с любопытством и даже намёком на дружелюбие. Последних, что впрочем очевидно, было исчезающе малое от общего числа количество. И на них, как, справедливости ради, и на всех других, мне было, по большей части, глубоко наплевать. Учитывая моё общение сразу с тремя главными красавицами местного положения и, при этом же, неожиданно для многих смирное поведение с отсутствием регулярных проблем самого разного толка и дебошей на ровном месте, — моя репутация и общественный имидж начали претерпевать какие-то совершенно хаотичные морфации, общий смысл которых, что пьяного, шатало из одной красности в другую, рисуя меня то подлейшим из хитрецов, додумавшимся до обеления собственной репутации за счёт подлизывания ко всем подряд, к кому только вообще возможно; то хитрейшим из подлецов, что принуждает бедных и невинных девиц ко всему чему только можно принудить, за счет шантажирования тех какими-то личными секретами и тайнами. Ага, и это всё на фоне того, что ничего особенно громкого обо мне (кроме общения с девчонками из клуба), за всё время пребывания в академии, так и не всплыло… А это значит что? Правильно, что я, ко всему прочему, ещё и до неприличия скрытный тихушник, умудряющийся проворачивать все свои неприемлемые схемы и грязные многоходовки до невозможного тайно, разумеется, готовя при этом какую-то особенно мерзопакостную пакость, что вот точно пошатнёт в скором будущем мир-покой всего заведения и потребует моего преждевременного (а в том, что оно вообще произойдет, почему-то, уверенно до пугающего много индивидов) исключения со всем позором и «волчьим билетом», по которому мне не будут рады вообще нигде, ни в человеческом обществе, ни в подлунном…

Ну, так, по крайней мере, почему-то говорят. Почему, спросите вы меня?

А я отвечу: «Да х*й его знает!»

И я это абсолютно серьёзно и предельно искренне. Просто потому, что я в душе не совокупляю, какого оно вообще так получилось. Разве что, обо мне кто-то специально нелицеприятные слухи распространяет. И это, в целом, даже имеющая право на существование мысля. Банально по причине, что было бы подобное вполне в духе слабеньких монстров, не способных добиться своих целей кулаками, и потому, таким образом гадящих из-за спины, тихо и под шумок, чтобы избежать непосредственного конфликта лицом к лицу и просто-напросто не схлопотать по роже, с вероятно фатальным для себя итогом. И нет, конечно, я не стал бы убивать малолетних дебилов, всего-то распускающих обо мне какие-то дурацкие слухи… Но вот оригинальный Сайзо вполне мог бы поступить примерно в таком ключе, просто одним укромным, тёмным вечерком выцепив своих недоброжелателей в лесочек и там, тихонько и без какого-либо долгого разведения политесов, беззатейливо прикопал бы под ближайшей мрачной сосенкой… Или что там в местных демонических лесах такого, наиболее неприметного, растёт.

Дойдя до мужской уборной, я не увидел ничего неожиданного или повергающего в культурный шок, чего, сказать откровенно, при первом посещении данной локации, всё же ожидал увидеть. Ну, знаете, при учете всех этих повсеместных бутафорских надгробий и общего лейтмотива в убранстве академии, лично я подспудно ожидал… Да просто чего-то, в духе костей-крови-трупов и иже тому подобного. Но нет, ждало меня типичное помещение, ничем не отличающееся от любого другого с аналогичным назначением. Соответствующее всем нормативам и в точности повторяющее все остальные публичные уборные по всей стране. Не скажу, что остался разочарован, но… Ах, да ладно, да, я и в самом деле остался немного разочарован, не увидев ничего забавного или нелепого. Совсем чуть-чуть. Когда я зашел в уборную, там находилось двое парней, неспешно мывших руки и о чём-то беззаботно переговаривавшихся, но с моим появлением, резко напрягшихся и замолчавших; они провожали меня настороженными взглядами в спину, пока я топал до ближайшего писсуара, а после, даже не вытерев или просушив мокрые руки, вышли, перебирая ногами чуть поспешнее необходимого… Окей, я для местных ребят, кажись, уже и в самом деле какое-то пугало, с которым даже просто наедине в замкнутом помещении оставаться особого желания никто не испытывает, ввиду неопределённого рода опасений. Что-ж, их дело, я свою позицию относительно всего этого уже высказал.

Буду я ещё трястись над тем, что обо мне серая массовка думает… Ладно, по хорошему, немного потрястись и в самом деле может стоило бы, просто чтобы не стать совсем уж оторванным от социума изгоем… Каким я, вероятно, уже начал становиться, если ещё не стал. В плане общения мне более чем хватало клубных приятелей, но вот в плане взаимодействия с окружающими и реализации через них, либо с их посильной помощью, какого-либо рода деятельности… Позиция изгоя, всё же, может принести определённые проблемы в будущих начинаниях, да и просто, доставить излишнего геморроя вот буквально на ровном месте. Зависит, само собой, от природы этих начинаний, но факт есть факт, что компанейскому индивиду будет проще сойтись с другими разумными и уже через них то ли реализовать свои планы-идеи-стратегии, то ли что бы то ни было ещё. Да даже банальные слухи, и те, пусть херня полная сами по себе, но даже ими со мной никто, вероятно, делиться не стану, займи я ту самую позицию сферического изгоя в полном социальном вакууме. А оно мне надо? Да как и любые иные проблемы на ровном месте, хоть крупные, хоть мелкие — и близко нет! Как и любому другому адекватному индивидууму, впрочем, тоже.

… Услышав шум открытой входной двери где-то позади, я не особенно от своего архиважного дела отвлёкся, не сочтя это достаточно значимым. В смысле, мало ли кому, как и мне сейчас, могло приспичить справить нужду? Шум шагов нескольких человек, в том числе, не вызвал у меня никакого отклика. Двое, трое, четверо… Больше… Ну, целая толпа пожаловала, что с того? Может они и не по нужде, а покурить зашли, чтобы их при этом никто не спалил. В уборных, всё же, камер нет и быть вроде как не может, правда вот, пожарная сигнализация стоять обязана, всё же, это не знакомые мне постсоветские туалеты в публичных заведениях класса «дырка-в-полу-без-замка», где до определённого периода и таких ''излишеств'', как рабочая сигналка, вполне себе, могло не быть, особенно если речь про какую-то деревенскую школу у чёрта на рогах, вдали от благословлённых пристоличных территорий, или хотя крупных провинциальных центров. Так что, я со спокойной душой завершал свои дела, в мыслях лениво насвистывая незатейливый мотивчик.

… А в следующее мгновение, в глазах померкло.

Мощный удар по затылку заставил пошатнуться и врезаться лбом в стену перед собой, разбив кафельную плитку вдребезги — сам не понял как, но за десятую долю секунды до того, как меня огрели, я умудрился сжать свою энергию за головой, тем самым не дав себя моментально вырубить. Тем не менее, от кратковременной потери связи с реальностью это меня никак не спасло. Единственное, что я мог сделать, это прикрыть руками и так пострадавшую голову, да попытаться сгруппировать тело, уменьшив свой силуэт, желая как можно скорее прийти в чувства после первого удара, оказавшегося до несмешного мощным.

Последовавшие удары были нанесены практически сразу; были они нанесены уже кулаками, и было их, бл*ть, много! Жалеть меня никто даже не думал, желая потушить как можно скорее. Бить старались преимущественно по голове, и без того звеневшей что колокол, да по коленям, видимо, рассчитывая уронить. К их неудаче, со всеми своими тренировками в клубе, я уже давно привык переносить центр тяжести и работать ногами так, чтобы точно не потерять опору под собой, а потому, мог уделить почти всё внимание защите головы… В которую стучали ну прямо как в грушу, да ещё и со всех сторон зажимая в угол.

Ситуация была патовая: пусть этим мразям явно не хватало грубой силы, чтобы сразу меня уделать — не считая того бугая, кто огрел меня первым и под удары которого повторно попадать я вот вообще не горел желанием, — меня всё же уверенно теснили, вообще не давая никак огрызнуться в ответ и навешивая крайне болезненные зуботычины каждый раз, когда я предпринимал попытки раскрыться для контратаки.

… При том, кажется, меня даже пырнуть чем-то успели! Несколько раз!

Сам не понимая, что творю, хватаюсь за выступавший край писсуара и… И нахер его вырываю, не глядя врезав кому-то по сопатке! Громкий треск и тихое ругательство стали мне наградой, но я не обманывался, прекрасно понимая, что едва ли керамика сможет нанести сколько-то значимого урона даже откровенно ничтожному монстру; широкий замах сумел немного отпугнуть напавших, дав мне пару мгновений собраться с мыслями — чего было мало! — и я тут же получил очередной, крайне тяжёлый удар, нанесённый трансформировавшейся рукой-кувалдой, который за малым не выбил мне зубы.

… Вот этого сучка я буду ломать с особым чаяньем — это ведь именно он меня самый первый по затылку огрел. Его, и эту мелкую мразь, что меня натурально резать начала какой-то своей физиологической штукой!

Плеснула кровь, а и без того слабая ориентация в пространстве, кажись, вовсе оказалась утрачена. В этот момент, как никогда остро, в мозг врезалось ощущение чужеродной Йоки поблизости. Запахи, колебания, пульсация демонической силы, очевидная по их аурам злость и агрессия, смещение в…

Игнорируя головокружение и пропустив очередной удар чем-то-острым в бедро, ловлю чужой кулак прямо у своего лица и, сжимая тот что есть сил в трансформировавшейся руке, тяну на себя, тут же прописывая прямо подлетевшему ко мне придурку удар лбом куда-то в район головы, слыша удивительно приятный хруст ломаемого носа. После чего, действуя чисто на инстинктах, хватаю того за кадык и, крепко сжав, дергаю наотмашь, пытаясь натурально порвать схваченного монстра. Трансформировался он или ещё нет, я так и не понял, но забился в конвульсиях и хрипе урод знатно, даже немного ошеломив своих товарищей и, что главное, дав мне ещё одно мгновения форы. Удерживаемый мной парень улетает куда-то в скопление аур, а я, сбивая всех с толку, с тем сближаюсь и что есть силы наношу прямой удар рукой в морду недоумка, додумавшегося брошенное тело поймать, попутно вкладывая в этот удар весь свой вес… И видя, как во вспышке грязно-оранжевой Йоки, лицо получившегося удар монстра превращается в однородную кашу.

«БА-БАХ!» — …оба тела улетают в противоположную часть уборной, сбив попутно ещё одного неудачника и разбив там своей кучей-малой зеркало с раковиной.

Прогнувшись в пояснице и пропустив мимо удар натуральным костяным клинком, чуть не оставившим меня без глаза, буквально срубаю резвого молодчика мощным пинком под колено (совершенным, опять таки, чисто рефлекторно), отчётливо слыша хруст ломаемых костей и сразу же, ещё до того, как тело коснётся земли — вбиваю его черепушку ударом кулака в кафель, отмечая, как обломки черепа и серые кусочки разлетелись по всему полу.

— Ну давайте, твари!.. Сколько вас там?!

Как оказалось — немного. А если точнее, то всего трое. Тот самый, кого сбило двумя пособниками и чьим телом разбило настенное зеркало, и который сейчас в процессе трансформации; ещё один, тот самый засранец, с рукой-молотом, сейчас медленно от меня отступающий по направлению к выходу; и третий, выглядевший как… Бл*ть, да как типичный к-поп исполнитель, такой же лощённый и напомаженный! Но, несмотря на свой внешний вид, всё же, достаточно сильный — это чувствовалось в его Йоки.

Не тратя время на лишние мысли, отталкиваюсь целой ногой от пола (оставляя за собой заметную сеть трещин в покрытии) и сжимаю череп отвлекшегося на переход в истинную форму чувака в своей монструозной руке, со всей набранной инерцией и массой тела впечатывая его в стену под оглушительный грохот этой самой стены, взорвавшейся облаком пыли и каменной крошки. Череп в руке лопается, как переспевший арбуз, а тело, скорее всего уже трупа, пробилось с обратной стороны, верхней половиной оказавшись в соседней женской уборной.

— Теперь ты, — почти спокойно говорю, со всей ''любовью'' смотря на тупо пятящегося от меня монстрела, у которого в истиной форме только здоровенная рука и отрастает. — И тебе п*зд*ц!

— Не так быстро, — загораживает от меня бугая… Х*р с тобой, золотая рыбка, будешь Корейцем. — Не забы…

Что он там хотел сказать, я слушать даже не стал, подскочив к нему в очередном рывке на целой ноге и попытавшись воспользоваться преимуществом роста и массы, сбив с ног ударом плеча… За что тут же и поплатился, получив острым локтём в нос, сразу же за этим схлопотав по почкам. Отступаю на шаг назад и, уже было попытавшийся развить свой успех Кореец проваливается в ударе, чем я и пользуюсь, схватив его за запястье одной рукой и за шиворот другой, оформив певцу один из хорошо мною вызубренных бросков, качественно стукая его спиной об твёрдый пол, после чего, наваливаюсь на него сверху и начинаю месить кулаками по морде, по всю реализуя потенциал грубой физической силы своего полу-трансформировавшегося тела. Парень пытался закрываться предплечьями, но что толку, если своим ударами я ему эти предплечья в рожу и вбивал, да так, что пол за его головой начал трещать?

Крови было много, очень много, тем не менее, Кореец всё никак не отрубался, хотя по хорошему, должен был, учитывая, сколько я ему уже ударов оформил. Он всё барахтался и огрызался, пару раз даже сумел мне в скулу заехать, но для этого с одной стороны открылся — за что тут же и огреб, через секунду уже сплёвывая белые зубы. Тем не менее, сдаваться этот поклонник косметики всё никак не хотел, что меня выбешивало и искренне удивляло, ведь я, на секундочку, даже и не думал сдерживаться, подготавливая эту отбивную со всем доступным мне энтузиазмом!

Но уже вскоре, когда петух клюнул, я понял, что именно было не так… В смысле, буквально — Кореец почти мгновенно и без каких-либо спец-эффектов перекинулся в свою истинную форму, оттеснив и сделав мне огромную дырку в руке своим новоявленным клювом, да ещё чешуйчатым хвостом огрел на дорожку, отбросив через всю комнату и впечатывав спиной в тонкую стенку туалетной кабинки… Которую я благополучно проломал, полетев дальше и сделав то же самое с оставшимися.

Только когда холодная водичка из сломанной трубы забарабанила мне по макушке, я понял, что дела мои неладны. В смысле, это бл*ть не монстрел! Кореец оказался чистокровным монстром, да, не особенно сильным, но какая в жопу разница?!

Выглядел он как странная помесь курицы и змеи-переростка, с зелёной чешуей, салатово-бежевыми перьями и перепончатыми, как у летучей мыши, кожистыми крыльями вместо передних конечностей, которые ещё и заканчивались когтями-крючьями на каждой из имевшихся фаланг… И которые — будто этого всего, впрочем, мне было мало, — заметно уступали ядовитым когтям, что росли из птичьих задних лап, и на которых уже, очень демонстративно в своей немногословности, собирались капли бурой жидкости. Это в дополнение к тому, что сами означенные когти представляли собой самые что ни на есть натуральные кинжалы, хищно загнутые и бритвенно-острые, размером с запястье взрослого мужчины. Мысль, надо ли мне перекидываться окончательно в форму бугая самому, возникла быстро и отозвалась легкой неуверенностью. В смысле, да, я стану посильнее, чем есть сейчас, но и силуэт мой увеличится, что сделает меня чертовски удобной мишенью для противника. Если бы не ядовитые когти, то выбор был бы очевиден, но… Но я решил остаться в своём текущем состоянии. Потому как, будучи частично птицей и обладая вроде как заточенной под полёты физиологией, Кореец ведь должен, по чистой логике, иметь не сильно прочные кости, верно?! Ну там, легкость, хрупкость, полые кости обычных птиц — вот эта вот вся тема, верно же я думаю? А значит и сломать их будет относительно легко, что, вкупе, ставит ловкость и возможность избежать отравления выше по значимости, чем возможность просто ему посильнее вломить…

Все эти размышления в реальности не заняли и полусекунды, и вот я уже со всем имеющимся у меня изяществом, на радость фанатам игр «FromSoftware», уходил перекатом в сторону от размашистого выпада обоими задними лапами, избегая ядовитой инъекции… И получая за это в очередной раз хвостом, кинувшим меня в обратную сторону.

Бесишь!

Быстро вскочив на ноги и бросившись в сторону от змеепетуха, захожу к тому сбоку, быстро прыгая на его мускулистую спину и хватаюсь за основание крыльев, беря те на излом и начав наращивать себе мышцы. Да, я вроде как не хотел увеличивать своей силуэт… Но пока я за его спиной, вне досягаемости когтей — какая, к черту, разница?! Петух заорал, начав скакать и прыгать. Он хотел меня скинуть на землю и там затоптать. Несколько раз он отходил меня по спине своим шипастым, колючим хвостом, разодрав остатки формы и испещрённую буграми мышц кожу, но и только — ничего больше уродец сделать просто не мог, потому как, ну, не изгибался у него настолько сильно хвост. И я этим нагло пользовался, терпя попытки меня скинуть и выкручивая ему суставы, которые, вот так удача — были именно такими, каковые я от подобной летающей хреновины и ожидал! Они были хрупкими!

— Ублюдок! — бесился Кореец, заходясь в крике боли и скача по всей уборной как припадочный, то и дело тараня мной стены, пол и потолок… Да настолько удачно тараня, что даже умудрился окончательно проломить разбитую мной ранее стену, и сейчас мы с ним громили уже женский туалет. — Да слезь ты с меня наконец!

— Мать твоя ублюдок, петушара позорный, ха-тьфу!

…Но я был настырнее клеща в разгар весны, так что, скинуть меня он мог и не надеяться; пусть я чувствовал, как идут трещинами мои кости, как собирается в горле кровь и как лопается, рвётся моя кожа — отпускать его я не мог и подумать! И, мои настырность, неотступность и нехватка мозгов, всё же, были награждены! С подобным звону колокольчика хрустом, крылья виверны задрожали, вздёрнулись ввысь и, предприняв последнюю попытку оторвать свою огромную тушу от земли, сломались, повиснув двумя бессильными, судорожно потряхивающимися кусками плоти. Болезненный крик твари был оглушительным, причём, учитывая, как тепло и глухо у меня стало после него в правом ухе — судя по всему, буквально оглушительным. Тем не менее, даже этот безумный вибрирующий крик мне казался долгожданной мелодией грядущей победы. Вывернув напоследок верхнюю пару куриных конечностей, перебираюсь выше, обхватывая своими гигантскими ручищами не менее гигантскую шею твари, и без всяких стеснений, принимаюсь душить, дав полную волю своей истинной форме! Уже, казалось, успевший выдохнуться за время своих метаний по уборной петушара с новой силой забился по сторонам, что вшивый по бане, но, для него уже всё было кончено. И даже хвост его перестал дотягиваться до моей спины, стоило только перебраться повыше. Пусть тот ещё, хех, щекотал мне пятки и царапал ступни, причём царапал болезненно и до крови — оставалось лишь вопросом времени, когда у него начнётся кислородное голодание и он свалится без сознания… Либо, когда я просто сломаю ему шею, так-то уже начавшую приятно пощёлкивать.

Буквально, меня сегодня спасло то, что у засранца в самом деле кости оказались хрупковаты, пусть хорошо развитый мышечный каркас это и изрядно компенсирует.

— Сда… юсь… — только и прошипел он, теряя остатки сил… Как раз тогда, когда к нам, в уборную, наконец кто-то пожаловал:

— Какого дьявола вы здесь творите?!

— Комия-кун, мы пришли помочь!

— Наших бьют!

И, знаете, я оказался в достаточно неловкой, если посмотреть на неё со стороны, ситуации. В смысле, вот врываются к нам в уборную взмыленные девчонки из клуба журналистики; за ними Гин и Хаджи, готовые нести добро и причинять справедливость; за теми появляются ребята из клуба карате, все воинственные и при форме; за ними вбегают стрёмные взрослые мужики, вырядившиеся в католические сутаны…

… А я тут, значится, в женском туалете змея душу.

* * *

Глава 07:

… И так. Я более менее раскидался с последними событиями. Что мы имеем в сухом остатке? Исключая очевидный факт того, что меня вот на полном серьёзе попытались «замочить в сортире», устроив тёмную, заранее при этом приставив ко мне несколько молодцев в качестве слежки и вообще заставив тех, как я понял, в течение некоего определённого им времени (после которого они сменялись), таскаться за мною следом, чтобы в итоге подловить в наиболее уязвимый момент, когда я останусь один… И, это, немного отходя от темы… Ну это как бы вау, прям даже ВАУ. В смысле, неужто я и в самом деле настолько важен?

Кхм, так вот. Кроме того, что меня, оказывается, достаточно настойчиво неизвестно сколько времени сторожили, мы имеем… А ничего мы не имеем, говоря откровенно. Скажу и того больше, сам по себе факт этого наглейшего нападения, по меркам всё того же преподавательского состава, ровным счётом ничего из себя не представляет, пусть даже в этом инциденте от моей руки не иронично чуть не погибло несколько студентов… Да, их таки смогли в последний момент откачать за счёт демонической техники медсестры, хотя минимум двоим я точно размозжил черепа. Но да не об этом сейчас. И нет, мне-то плевать на судьбы этих мудаков, чай они сами меня убить хотели, и я только рад тому, что директор и его помощники за данный случай на меня никаких санкций наводить не собираются, но… Но основной опрос остаётся открытым — зачем это всё изначально вообще только нужно-то было?! Чтобы что, собственно?

В смысле, я в целом могу понять, из-за чего меня хотели бы избить некоторые лица. Да даже убить, ладно. Но проблема в том, что вероятных причин для подобного, всё же, значительно так больше одной или даже двух — как бы меня то не печалило, ага. И пусть они, причины эти, по большей части все надуманные… Но только менее вероятными они с этого, хах, вот вообще не становятся!

Во первых, виноваты в сложившейся ситуации вполне могут оказаться «Изгнанники», которых я вроде уже как-то упоминал — это такая себе школьная опг местного положения, состоящая из обиженных жизнью монстрелов, кушать не могущих как мечтающих перебить всех чистокровных монстров и устроить триумф имени себя… но поскольку среди нападавших был Кореец, на секундочку, вполне себе чистокровный монстр, да и сам я как бы тоже монстрел — конкретно этот вариант я всё же считаю крайне сомнительным, пусть он и первый приходит лично мне на ум. Во вторых, за этим нападением могла скрываться такая вот своеобразная многоходовка от кого-то из комитета безопасности, в котором не любят ни наш клуб журналистики, ни Изгнанников, и в котором, с высокой долей вероятности, все были бы только рады, если бы наши группы сами друг друга тихонечко перебили, без непосредственного вмешательства самого комитета, что наблюдал бы за всем этим со стороны и лишь ехидно ухмылялся… Ну, либо же, если совсем в сторонке устоять всё же не получилось бы — им для благополучного (разумеется, исключительно для себя) исхода хватило бы и совсем чутка помочь, легонечко подтолкнув нас с Изгнанниками к столкновению лицом к лицу. В третьих, ещё вот это вот всё вполне могла оказаться какая-то очередная, мне непонятная, но очевидно долгоиграющая мутка нашего многоуважаемого директора: всё же, этот фрукт в оригинальной истории, если мне не изменяет память, совершенно не стеснялся вполне осознанно и без особой подстраховки натравливать на Цукунэ собственных то ли подчинённых, то ли других студентов из числа тех, кто имел на парня зуб. Да, натравливал не просто так и опять-таки, ради каких-то своих сумрачных планов, но факт есть факт. Звучит может нелепо, но принципиально именно то, что данный лжесвященник вполне мог бы так поступить, что уже лично меня нервирует до невозможности. Ну а кроме того, ещё как один вариант, на этот раз уже четвёртый, чисто на десерт, так сказать — в туалете, это вообще могли быть просто мои личные недоброжелатели, что собрались в один день вместе, да чисто из доброты своих необъятных душевных широт, захотели надрать мне мой квадратный зад. Ну вот просто из благородной идеи и чтобы всему такому из себя нехорошему мне неповадно было.

Мир, он же, как известно, полнится добрыми людьми и небезразличными к нашим заблуждениям и ошибкам доброходами, которых хлебом не корми а говном корми, а дай кому-нибудь объяснить, почему конкретно и в чём именно ты, такой невежественный и недалёкий, не прав. И почему сам означенный небезразличный доброход прав всегда, полностью и безоговорочно… В общем, да, как вы могли заметить, после того, как меня хорошенько отпинали (пусть и не в одни ворота), я преисполнился негативом и желчностью ко всему подряд. Ну-с, предположим, что вскоре это пройдёт. Или не пройдёт. Будем, в общем, посмотреть.

— …Пить хочешь?

— М-мх-х…

— Это значит да? Или ты мне подохнуть особенно болезненным образом пожелал?

— Мх-х!

— Ладно, буду считать это согласием.

Приподняв бутылку, аккуратно даю немного отпить из неё своему текущему товарищу по палате.

Весь перемотанный с головы до ног, что мумия, с подвешенными сломанными руками и фиксирующей повреждённую шею шиной, он смотрел на меня устало, но с долей благодарности, пусть и крайне настороженной — как-никак, а все его нынешние травмы парень получил непосредственно от меня… И да, руководство академии не придумало ничего умнее, чем засунуть двух только что подравшихся школьников в одну палату и под присмотр одной единственной медсестры, видимо ожидая, что мы больше конфликтовать и махать кулаками сегодня уже не будем… Ну мы, в целом, и не дураки, чтобы дальше этим заниматься. Даже я, который может и выглядит пободрей Корейца, но всё же сегодня получил очень и очень неслабо, так что, перерыв на восстановление потребуется даже мне. Да и, честно сказать, с этим петучем я в принципе больше на серьёзных щах махаться не хочу, а то пришибёт ведь ещё — в этот-то раз, тот факт, что он меня своими когтями (и, как оказалось, отравленным дыханием) не зацепил, заслуга исключительно подмахнувшей мне Госпожи Фортуны, а не каких-то там моих заоблачных навыков или умений.

Удача, как она есть, чистая и рафинированная.

Некоторые, возможно, спросят — а с чего бы это я вообще данному любителю выступать в бойз-бендах помогать надумал, и даже водой его сейчас с рук пою, если этот индивид меня, на секундочку, за малым чуть не покалечил, или вовсе, убил?

Ну так… А чего бы и нет, собственно? После драки кулаками не машут, это все знают, и если уж он выжить по итогу наших разбирательств умудрился, да ещё и обещает в скором времени на поправку пойти, то… Да, как бы… Что мне с ним, таким прекрасным, ещё делать-то по хорошему остаётся? Заканчивать, так сказать, начатое и брать на душу его смерть уже не в драке, а сейчас, когда всё уже, казалось бы, и так решёно — мне не хочется от слова совсем, да и честно говоря, заниматься чем-то подобным сейчас, это, ну, попахивает уже просто чем-то сомнительным и ничтожным. И вообще, мне тупо в падлу, ага.

Да и, если я его сейчас игнорировать начну или вовсе добивать, мелочно оно как-то получится, не находите? В общем, как-то так оно к этому и пришло…

— Фух… Спасибо.

— О, вот ты и заговорил, не прошло и полугода, — ставлю бутылку на стол и весь подбираюсь, смотря на своего товарища по несчастью бдительным-бдительным взглядом. — Ну, коль ты наконец изволил раскрыть рот, то, будь уж так добр и скажи-ка, дружище мой, на милость — вы, юродивые, на меня вообще за кой хрен-то напали? Какое я вам злое зло сделать вообще успел, м?

Кто, для чего, почему, от кого, на кого… нет.

Вопрос у меня был ровно один: «нахрена»?! И это, примерно, именно то, что я у данного товарища сейчас, чуть завуалированно и несколько развёрнуто, спросил — ну а всё остальное, пока что, явно могло обождать. Справедливости ради и честности для, был у меня и второй вопрос, но сводился он общей сутью к повторению вопроса за номером один, но уже в более грубой вариации его озвучания, так что, конкретно этот вопрос я, пожалуй, возьму на себя сдержанность так и оставить в безызвестности... По крайней мере, пока. Свою же основную мысль, в её более пристойной (ну, насколько при специфики самой мысли это возможно) форме, я до своего новоявленного источника (потенциально) жизненно-необходимой информации, в целом, и так сумел донести. Ибо слишком уж искренне я недоумевал.

Что занятно — мой несвоевольный собеседник меня даже не послал вместо ответа! И, кажется, почти что изъявил готовность, пусть нехотя, но ответить... Насколько искренне, конечно, имеется у меня смутное сомнение, но да на безрыбье, как мы помним, и рак почти что щука.

— Мн-н… — поморщился Кореец, отводя взгляд и раздражённо закатывая глаза. — У меня кузен… В фан-клубе Акашии-сан… Он попросил… Настучать тебе, чтобы ты… Не зарывался.

— Вот-те на, — поудобней устраиваюсь на кушетке, готовясь внимать… И пытаться анализировать, что из сказанного просто немного сомнительно, а что п*зд*шь ну совсем уж откровенный. — И ты, только ради этого, сколотил себе шайку из всякого отребья, и пошёл меня искать, а после ещё остался кого-то их этих, — неопределённо махаю рукой, — прикрывать, отвлекая меня на себя?

— Ничё я… Не отвлекал… — прозвучало даже как-то обиженно. — Просто ты за тем придурком… Праворуким… Хотел погнаться. А меня… Будто и не заметил.

— И-и? Неужто ты приревновал? — в ответ на меня посмотрели как на самого мерзкого и ничтожного жука, по хорошему, непонятно как и почему вообще попавшегося на глаза. — Или что?

— Ты… — Кореец резко стал очень серьёзным. — Поступил как последний петух, когда проигнорировал меня и полез избивать слабаков.

Я моргнул в удивление.

Вот чего-чего, а подобного обвинения сейчас услышать я точно не ожидал… И да, особый колорит этому высказыванию придавала истинная форма Корейца.

— Ты в рожу что ли захотел?..

— Можешь попытаться дать, — он задрал нос так, что за малым не царапал потолок, — но только знай, что я и без рук смогу тебе навалять по первое число.

— Тогда зафиксировали, — и, видя что собеседник весь напрягся и уже даже начал привставать на своей кушетке, добавляю, — сразу как поправишься, чтобы был у нас, в клубе каратэ. Я буду ждать!

— Чего? — на меня посмотрели как на говорящую табуретку.

— Ты чё, подумал, что я тебя прямо сейчас добивать собрался? — приподнимаю бровь, повторяя взгляд собеседника, будто в зеркале. — Ещё чего! Не хватало мне над инвалидами издеваться.

— Сам ты… Инвалид… — буркнули мне, упав обратно и отвернувшись в другую сторону.

И вот… Сидим, молчим. Вернее, лежим а не сидим, но да не суть. Оно, в принципе, особой роли не играет, так что не цепляйтесь сильно к словам, окей? Минута, вторая, третья. А мы всё также сидим-лежим, плюем в потолок и пытаемся как-то развеселить себя разглядыванием внутреннего убранства палаты. оно ведь скучно, просто так сидеть-лежать. И развлечений, опять же, за прошедшее с моего поступления время не то чтобы хоть как-то заметно прибавилось… Вообще никак не прибавилось, если говорить начистоту. И даже книги ведь никакой под рукой нет, или хотя бы журнальчика, чтобы тоску развеять. Не обязательно даже одного из тех журнальчиков, которые так Гин любит. Просто, любого! Какого угодно… Да хоть какого-нибудь, честно говоря. Пятая минута, шестая, седьмая… Все трещинки на неприкрытом занавеской окне мне уже были как родные. На десятой минуте я, вероятно, мог бы в точности их зарисовать, если бы кто-то дал на чём это сделать… К слову! А ведь достаточно интересно звучит, знаете ли. Опять таки, никогда особенно сильно не увлекался рисованием, но, учитывая что делать особенно и нечего… Хм, может, мне даже походить немного на дополнительные занятия по этому самому рисованию? Не то чтобы я так уж горел желанием, но потенциально, это дело ведь обещало стать очень даже неплохим хобби. Не то чтобы у меня было так много времени, чтобы тратить его на эти самые хобби… Но вот, к примеру, в случаях как сейчас, когда мне буквально нечем заняться — почему, собственно, и нет?

Да и девчонки вроде как любят творческих парней…

— Пу-пу-пу…

Нащупав в учебной сумке карандаш и вырвав листок из тетради по классической литературе, я решил отдаться творческому порыву и излить на бумагу собственный вдохновенный пыл… Хватило мне, этого самого пыла, ещё минут на десять увлечения, после чего я, позорно признав за собой отсутствие каких-либо талантов на данном поприще и свою полнейшую творческую импотенцию — просто закинул все скомканные листы из многострадальной тетради по литературе обратно в сумку, как и карандаш, как и весь остальной ''художественный'' инвентарь, который в порыве мимолётного запала вообще додумался достать. И, бл*ть, даже не спрашивайте, за какие гениталии я, в тот момент, доставал такую штуку, как штангенциркуль и иже с ним. Как и то, откуда и для чего у меня вообще эта приспособа взялась. Вот просто не спрашивайте, ладно?! И вообще, я художник, я так вижу!

Шли первые тридцать минут…

— Так как, говоришь, тебя зовут?

— Леонид…

— Хах? — непроизвольно оборачиваюсь к собеседнику, и вижу, что тот абсолютно серьёзно. — Оу, я думал ты, э-э-э…

— Я аспид.

— Это я и без подсказок понял, так что… — на меня покосились, но так, уже скорее привычно, чем реально с неким негативом, — или нет, стоп! Ты что, имел ввиду, что ты аспид именно в плане своей расовой принадлежности?

— Угу… — ответ донёсся глухо, с едва заметным раздражением, но так, что становилось очевидно, будто подобные недопонимания на ровном месте с ним происходят… Ну, как минимум, не редко.

— Аспид, да? А это, — погружаюсь в чертоги разума и пытаюсь там откопать свои, откровенно, не самые обширные познания по теме разных монстров, — разве не кто-то из славянских монстров? И ты… — ничего не говорю, но с очевидным намёком смотрю на стопроцентно азиатскую физиономию собеседника.

— Я бурят.

— Оу, вот как… — э-э-э, вот оно как… ну да, ну да, предположим, оно всё, вроде как, довольно близко? — Ну, будем тогда знакомы, Лёня.

Пожимать друг другу руки за знакомство мы не стали по очевидным причинам, в пояснении я надеюсь, не нуждающимся.

Время текло медленно, разговор особенно не шёл — всё же, горло у моего собеседника болело нещадно, и просто чтобы меня развлечь диалогом, он вынужден был изрядно то напрягать, терпя крайне неприятные болевые ощущения. Тем не менее, кое-какую информацию я из собеседника всё же вытянул… И которая, общим посылом, меня привела в замешательство:

— …В смысле вы друг друга даже не знали?

— Да буквально, — Леонид на жестикуляции сейчас был не богат, потому, в основном подкреплял свои слова движениями головы. — Кто-то, как я, просто хотел подраться. Кого-то… Настоятельно попросили подчинённые… Коя-сенпая… Кто-то член фан-клубов… А кого-то бесило, что монстрел… С чистокровными… Общается, к-кхп!..

Лёня зашелся в приступе кашля, явно сказав больше, чем ему следовало бы… Как-то это зловеще прозвучало, будто его за распространение секретной информации устранить попытались! Но нет, он просто дал своему травмированному горлу нагрузку больше, чем тому сейчас следовало бы давать. И это всё на фоне того, что медсестра вообще строго-настрого запретила парню разговаривать, да. Но некоторые вопросы требовали ответов вот прямо сейчас, и я, не имея достаточного терпения, всё же, вынудил своего уже бывшего противника дать их вот прям-прям ''не отходя от кассы''. И-и-и, помнится, пока мне делать было нечего, я успел там накидать аж четыре варианта того, что это вообще в туалете такое было и какие у этого предпосылки, да?.. Хм, ну значит так, смело добавляйте вариант под номером пять: что на самом деле первопричиной нападения были все четыре ранее рассмотренных мной варианта, понамешанные вообще не пойми в каких пропорциях и фиг разберёшь насколько лихо закрученные. И нет, подобное умозаключение не означает, что я сразу же и безоговорочно поверил словам откровенно сомнительного источника информации, но… Но как минимум, в словах Леонида было достаточно разумное зерно на предмет поразмышлять. В конце концов, кто может уверенно заявить, что те же приспешники главы комитета безопасности не были сыграны в тёмную директором, для того чтобы пощупать за вымя меня, как самое ближнее к Моке лицо? Ну и всё в таком духе, да.

Когда прошло что-то около часа с момента, как я начал считать время своего пребывания здесь, ко мне таки решили пожаловать на предмет проведать первые посетители.

— Выглядишь не очень. Ну, хотя бы жив-здоров.

— И тебе привет, сенпай, — выглядел означенный сенпай как эталонный двухметровый каратист, поперёк себя шире; был это один из учеников третьего года, с которым мне пару раз доводилось вставать в спарринг и которого я, пока что, так ни разу и не победил. — Как у вас там, на воле? А то, чувство, будто про меня все забыли.

… И да, по поводу внешнего вида. Я этого ещё не сказал, но по правде говоря, мы с Лёней в данный момент прямо таки два сапога пара — все с головы и до пят перетянутые белыми бинтами, да так, что ничего кроме глаз, считай, не видно. Только и отличий, что у меня конечности практически полностью целые, если не считать единичной дырки в руке от кое-чьего клюва.

— Будет тебе, — на меня махнули рукой, — просто все сейчас заняты разбирательствами в случившемся.

— А там, что ли, вообще есть, с чем разбираться?

— Да не то чтобы, — сенпай поставил на прикроватную тумбочку корзинку со всякой лёгкой снедью… И только. Ничего развлекательного, к моей лёгкой грусти, в этой корзинке не было. — Просто, о случившимся удивительно быстро прознали все, кто только мог прознать, причем, в достаточно полных подробностях… Пусть и не без своего подвоха, да.

— Ну-ка, ну-ка. Что там за подвох?

— Ну, совсем незначительный, — сенпай усмехнулся, нехорошо так, я бы сказал, недобро, — просто ты теперь в глазах общественности в край отбитый чувак, который из-за своих шовинистских взглядов выследил и жестоко избил полтора десятка грязнокровных учеников, мирно занимавшихся своими делами и вообще с тобой никакого конфликта не имевших.

— Чего бл*ть?!

— Того, бл*ть! — явно развеселившись при виде моей реакции, сенпай хлопнул себя по колену. — Тебя теперь все радикальные монстрелы чуть ли не как архи-предателя рассматривают, который только из желания выслужиться перед каким-то вампиром, — я отчётливо видел, как сенпай сделал паузу, явно силясь не заржать, — решил открыть сезон охоты на всех своих ''нечистокровных собратьев''!

— Та-а-ак. Ну это уже совсем бред какой-то. — не мог не пожаловаться я. — В смысле, как так вообще получилось? Это ведь на меня напали исподтишка, и уж точно нападавших было не полтора или сколько там десятка. Всего пятеро!

— …И один сбежал, — добавил Лёня.

— И один сбежал! — согласился я. — Тем более, что среди нападавших был чистокровный!

— Ты это не мне рассказывай, а тому кто такие слухи умудрился пустить, и пустить п*зд*ц как удачно! У тебя, к слову, теперь своё собственное прозвище появилось, в курсе?

— Боюсь даже представить, что такого выдумать могли, на фоне ушедших в народ слухов…

— Ну, честно, лично я остался немного разочарован. В смысле, такое чувство, будто тот, кто твоё прозвище взялся выдумать, вообще никак стараться над этим не хотел… — «что, в общем-то, может оказаться чистой правдой», так и повисло в воздухе не озвученным. — Ладно, плевать как бы. Разве что, знаешь, как тебя теперь следует звать-величать?

— Ну давай, удиви.

— Ты у нас теперь «Цепной Пёс». — сенпай развёл руками. — Ну, типа ручная собачонка вампирши, смекнул, да?

— Я так понимаю, тот придурок, что это прозвище на меня повесил, просто немного видоизменил прозвище Гина?

— В яблочко! И знаешь, как теперь называют за глаза клуб журналистики? — сенпай аж наклонился от нетерпения вперёд и, не дожидаясь ответа, выпалил: — Псарня!

— Серьёзно? Ничего умнее что ли выдумать они не могли? — я откинулся на кушетке, прикрыв ладонью глаза. — Нет, понимаю, что никому оно просто нахер не надо было, но… Но, боги, как же это тупо!..

— То ли ещё будет, — внезапно стал сенпай серьёзным, — всю эту шнягу явно не просто так разгоняют, в этом просто смысла нет. Так что, лучше готовься к большу-у-ущим проблема, мелкий!

— Да я, как бы, уже…

Ну не говорить же ему, что чем бы там местные интриганы не маялись, это, в любом случае, даже близко не сравнится с масштабом маячащих в недалёком будущем проблем, при которых, даже директор, из разряда ультимативной непобедимой НЁХ, перейдет в число мало на что самостоятельно влияющих мошек?..

Думаю, никому из местных, по крайней мере сейчас, об этом лучшем не знать.

— А про меня… В этих слухах что-то… Говорится?..

Сенпай смущённо моргнул, кажется, только сейчас впервые взглянув на моего соседа по палате. На лице третьегодки отражалась усердная работа мысли.

— А ты, прости, кто такой? В первый раз вижу…

— Это тот самый чистокровный чел, что захотел со мной кулаками помахать… И как видишь, по очкам я пока веду. — смешок заставил Лёню кинуть в меня жаждущий отмщения взгляд. — Парень неплохой, я вот уже подумываю его к нам к клуб затащить. Кулак у него тяжёлый, — доверительно сообщаю смотрящему на нас с сомнением семпаю… И как-то, словно бы ненароком, вставшему так, чтобы сподручнее было Лёньку добить. — Ему, разве что, выносливость подтянуть, а то при всей своей силе, сам он хлипковато урон держит.

— Хмф. И что, ты так просто забудешь, что он тебя с толпой подсосов чуть не прибил?

— Да ну тебя, дело-то житейское! — отвечаю, совсем не покривив душой. — Сегодня помахали руками, завтра будем махать кружками с пивом. Мужская дружба, она, как известно, после обоюдных п*зд*лей только зарождаться и начинает.

— Спешу напомнить, что никакого пива вам ещё нельзя. — явно не разделял озвученной позиции семпай, поглядывая в мою сторону так, будто только что нашел своего знакомого внезапно ставшим на голову слабым. — Дело-то твоё, впрочем. Только если из этого херня какая получится, ты же с ней сам разбираться и будешь, в курсе?

— Самой собой, — без намёка на шутливый тон киваю, после чего, уже легче добавляю. — Слух, а у тебя на предмет почитать ничего не найдётся?

— Хм, нет, я и не любитель. — принял ''правила игры'' он. — А чего так?

— Да здесь тоска такая, что хоть на луну вой! — в стороне молча, но согласно, покивал головой Лёня.

— …Ну это дело хорошее. Ты, если что, меня с собой зови — знаю я пару шикарных местечек, откуда её видно, как на ладони. — влез в диалог некто, ответив мне вместо сенпая.

— О, Президент, здарова!

— Здоровей видали, — хмыкнул он.

— Мориока-сан, — даже будучи на год старше, сенпай оставался с президентом журналистов достаточно вежливым, что, как бы, лучше любых слов говорило о имеющейся у Гина репутации. — Добрый день. Ну, раз уж вы пришли, не буду мешать импровизированному собранию клуба журналистики. До встречи, мелкий, поправляйся скорее! — кинув напоследок какой-то оценивающе-задумчивый взгляд на Леонида, сенпай был таков.

— Н-да, не думал, что мы так задержимся, уж извиняй. — Гин свободно зашёл в кабинет, а следом за ним засеменили и девчонки, которые…

— Комия-кун!

— Кхе!

…Тут же сдавила меня своими изящными и внешне хрупкими, но чрезвычайно сильными ручками Мока, едва не выдавив из меня внутренности, что зубную пасту из тюбика. Мизори не была настолько же всесокрушительна на своём пути, но сказать точно, в какой конкретно момент она словно бы из ниоткуда появилась всего в полушаге от меня, даже обогнав при этом Гина (зашедшего, блин, первым) и вампиршу — я просто не могу. Вот всего мгновение назад её нигде не было, и вот уже чьё-то дыхание щекочет мне кожу на затылке морозной свежестью, прогоняя по всей спине табунами мурашки и отдаваясь в ушах завыванием арктической вьюги. Так что, на фоне этой парочки, Куруму, зашедшая в палату как нормальный человек разумный, была подобна светочу адекватности, вежливости и уважения к общественным нормам морали и порядка. Немного странно было такое говорить о буквальной суккубе, но так уж оно в самом деле и было, и от этого у меня что-то с непривычки пощёлкивало под черепом.

Рядом что-то недовольно пробурчал Леонид. Я тут, вообще-то, страдаю от излишнего внимания и почти домашнего (клубного) насилия, а он, скотина такая, видите ли, мне ещё и завидует! Да я бы с радостью с ним местами поменялся, лишь бы… Хм… А хотя, нет, не поменялся бы. Ну его, этого петуха, куда подальше. Мне и на своём месте неплохо, а все мелкие неудобства можно и перетерпеть, ага.

— Ты его так добьёшь, дурная. — вовремя показала всяким кровососущим кузькину мать суккуба, оторвав ту от меня и позволив вздохнуть полной грудью.

— Спасибо…

— Ага, без проблем. — почти не обратила та внимание, подняв перед собой корзинку. — Вот, это тебе от нашего клуба, хотя конечно же, больше всех сюда вложилась я. В конце концов, никто кроме меня среди собравшихся готовить и не умеет. Поправляйся скорее, а то брать на себя твою часть работы я совершенно не горю желанием…

— Я умею готовить, — нахмурилась Шираюки.

— То, что ты называешь готовкой — это не готовка, а какое-то издевательство! Нет, ну серьёзно, неужто ты в самом деле думаешь, что кто-то в мире и правда способен питаться исключительно мороженным и прочими холодными десертами?!

Снегурка выглядела практически идеально в своей внешней невозмутимости, но я был готов поклясться, что после слов собеседницы щёчки её малость округлились. Как у мышки, дующейся на крупу. Лицо снежная дева держала отлично (либо просто не имела сильно развитых мимических мышц), но я чувствовал, что поднятая синеволосой тема её несколько задела. Вполне может статься, что она и сама отмечала за собой некоторый имеющий место быть недостаток кулинарных навыков.

— …Ладно, я пошла. Должен же хоть кто-то из нас заниматься клубной деятельностью? — она окинула взглядом девчонок и Гина. — Так что, вы тоже сильно не задерживайтесь, а не то я буду ругаться! Вот! — и, не задерживаясь более и даже не прощаясь, она вышла, щелкнув скользящей дверью.

— Противная, — поделилась мнением Мизори.

— Ой, да ладно тебе, она милашка! — не согласился Гин. — Просто, эм, стесняется.

— Поддерживаю, — достав из принесённых мне гостинцев два яблока, кидаю одно Лёньке… Не сразу, правда, вспомнив, что у того, вообще-то, сломаны обе руки. — Упс, извиняюсь, мой косяк.

— Гин-сенпай вообще-то правильно сказал, ребята! — как маленьким помахала нам с Мизоре пальчиком Мока. — Вы можете иметь предубеждения насчёт Куроно-сан, и они даже отчасти правдивы, так как она и в самом деле… сложная личность, — всё же подобрала вампирша, спустя небольшую паузу, наиболее обходительный способ выразиться, — но она неплохая!

— Эм, собственно, — уже занеся над шкуркой яблока зуб, замираю, — я это и имел ввиду, как бы? Я вообще-то поддерживал высказывание именно Гина, а не Мизори…

— А-а, о… Хихи, — только и ответила розоволосая, чуть смутившись и состроив нарочито дурашливую мордашку, показав мне кончик языка. — Прости, Сайзо-кун, я не так поняла.

— Она тебя, вообще-то, чуть не убила, — внезапно сказал Гин, оглядывая нас с Мокой со странным выражением лица… И видимо, подозревая, что нас уже обработали шармом или типа того.

И, знаете, его даже можно понять. Потому как, на защиту суккубы, вот так совершенно внезапно, встали что Мока, к которой эта самая суккуба больше всех цепляется и задирается, что я, которого… Ну, которого Куроно как минимум чуть натурально не покалечила (пусть отчасти тому способствовала и моя собственная поспешность). Тем не менее, не смотря на все обязанные быть обиды, мы всё равно высказались в её поддержку… И, если в моём случае, в большей степени всё же имела место быть меркантильная мотивация и банальное желание обзавестись суккубой как сильным союзником, то вот Мока… Ну, она и в самом деле говорила полностью искренне и без тени каких-либо скрытых идей.

Ещё раз, какой именно гений решил, что это чистосердечное солнышко обязано родиться именно вампиром?..

— Пф-ф, не она первая, не она последняя. — разводу руками, смотря на Гина с улыбкой. — И вообще, это кажись вскоре обещает стать доброй традицией!

На соседней кушетки закашлялся Леонид.

— Нахер бы такие традиции… — что-то там невнятно пробурчал он, чего, впрочем, я не услышал.

…Как не услышал и скрипа входной ручки, начавшей движение, но его не завершившей; как и последовавшего за тем звука поспешных, но лёгких шагов, удалявшегося по коридору.

— Вот-вот, пусть и грубо, но дело говорит, — покивал словам Лёни президент журналистов… После чего, перевёл на того смущённый взгляд. — Кхм, а это, простите за грубость, кто?..

— Да так. Тот самый парень, который меня в туалете чуть не прибил… Он классный, я вас познакомлю, когда у него горло заживёт и он сможет нормально разговаривать.

Три пары глаз скрестились на Леониде. Очень нервно сглотнувшем Леониде, кто сейчас семафорил мне что есть мочи, пытаясь выхлопать ресницами что-то на азбуке Морзе или типа того. И который явно сейчас почувствовал неладное.

…Улыбаемся и машем, машем и улыбаемся.

* * *