68 процентов (гет)

(Дневник Мишель Джонс)

Дата: 18 октября т.г.

Я просто не могу заставить себя написать, какой сейчас год. Это слишком тяжело…

Да! И у меня, наконец, появились новости! Папа нашелся! В ту самую ночь после ссоры с мамой я еще долго бродила по ночному Квинсу и много размышляла, в результате чего пришла к логичному выводу, что после «воскрешения» мой отец мог отправиться либо на место работы мамы, в больницу, чтобы отыскать ее, либо пойти в Мидтаунскую школу, чтобы найти меня.

Разумеется, я оказалась права, когда нашла его у стойки регистрации в Больничном центре Элмхерста. И я бы непременно соврала, если бы сказала, что он не был ошарашен происходящим. Да он был в ужасной панике! Таким потерянным и напуганным я его еще никогда в жизни не видела, и, если после моего рассказа о произошедшем он мне просто не поверил, то когда узнал про маму и ее нового мужа, окончательно сломался. Известие о ее новой семье его окончательно подкосило: что-то погасло в его глазах в тот момент, а он сам стал подобием безликой тени без цели, стремления и хоть какого-то желания жить. И это неимоверно бесит! Я не помню точно, но, кажется, в порыве гнева, я даже дала ему смачную пощечину, когда он впал в жесточайшую истерику и отправился на поиски ближайшего алкомаркета, дабы «залить свое горе».

Отчасти я понимаю его замешательство, мне тоже нелегко. Но так ведь нельзя! И все же я готова дать ему немного времени и быть рядом в этот непростой момент, пусть мне и приходится чувствовать себя как никогда взрослой и учиться принимать решения самостоятельно за нас обоих.

Но это уже не важно, ведь главное, что он теперь рядом со мной.

* * *

К тому времени как я воссоединилась с моим отцом, прошло уже около восьми часов. Сейчас все по-прежнему довольно хаотично. Прошло всего-то около суток с момента возвращения «исчезнувших» с того света — люди постепенно начинают самоорганизовываться и приходить в себя.

С легкой руки «Комитета по реабилитации и адаптации» заброшенные склады были переформированы в реинтеграционные центры для «воскресших счастливчиков» до тех пор, пока все более или менее не устаканится. Небольшие наспех сформированные группы волонтеров обеспечили таким как я и мой отец хорошие условия для временного пребывания здесь. В стороне не остались даже посторонние люди, которые вот уже в течение дня продолжают приносить все необходимые средства гигиены, одеяла и даже одежду.

Нашлись даже такие сообразительные умники, которые быстро сориентировались и додумались перечислить имена всех новоприбывших с того света постояльцев. Я предложила свою помощь и вот уже несколько часов под запись формирую рукописные табели с краткой личной информацией о жертвах щелчка и их родственниках, а также возможном местонахождении последних, чтобы их было легче отыскать в нынешней суматохе.

Но самым ужасным для меня оказалось работать с маленькими детьми.

Единогласным решением «Совета добровольцев» было принято решение поместить всех присутствующих здесь малышей в специально отведенное помещение, чтобы лучше их видеть и по возможности следить за ними, пока не найдутся их родители. Кто-то даже сумел раздобыть им игрушки, что немного помогло.

Их там по меньшей мере около тридцати, некоторые из них едва ли старше двух лет. Они все слишком сильно напуганы, жалобно плачут и зовут маму, а я просто сижу в стороне и от бессилия молчу. Хуже этого я еще никогда ничего не испытывала…

Окончательно успокаиваться и приходить в себя люди начали только после официального заявления Пэппер Поттс-Старк, организованного специально для СМИ.

Она сама лично вышла в прямой эфир по одному из ведущих новостных порталов и дала подробные разъяснения о том, что произошло на самом деле: о причинах распыления погибших во время нашествия Таноса, возвратного щелчка Брюса Беннера и кровопролитной битве на севере штата, в результате которой погиб Тони Старк.

Что уж говорить, её слова меня до глубины души тронули. Я и раньше восхищалась этой женщиной и её непробиваемым характером, но теперь… теперь смотреть на неё для меня оказалось неимоверно сложно. Пожалуй, впервые за всю свою карьеру она предстала перед таким немыслимым количеством людей настоящей, без показательной маски неподражаемого гендиректора «Старк Индастриз». Она предстала перед народом как живой человек, как женщина, потерявшая любимого мужа, отца своего ребёнка, разбитая и уничтоженная горем, но собравшая в себе по крупицам остатки стремления жить дальше вопреки всему. Это просто потрясающее! И это заслуживает уважения.

С момента обращения Пеппер люди не сразу восприняли ее слова всерьез, однако, когда до них стало доходить, мигом подхватили новую тему для обсуждения. Известие о трагической смерти Старка у многих вызвало шок, но все были слишком взволнованны из-за произошедших в столь короткое время событий, поэтому реагировали очень специфично: кто-то ограничился емким «земля пухом» и безэмоционально смахнул скупую слезу с лица, а кто-то и вовсе в страдальческих воплях потерял сознание.

Признаюсь честно, я не знаю, как должна относиться к этому всему. В сложившейся ситуации мне больше всего жаль его дочь, но все же я готова признать, что он был вполне себе хорошим парнем, куда более порядочным, чем казался на первый взгляд. Один факт того, что Питер уважал его, дает мне полное право так думать.

Кстати о Питере… Я до сих пор не видела его и, чем больше думаю об этом, тем сильнее у меня складывается ощущение, что мысли о нем поддерживают во мне желание двигаться и хоть что-то предпринимать. Я просто до сих пор не могу поверить, что с тех пор, как космический пончик появился над «Гринвич-Виллидж», прошло больше пяти лет для половины человечества.

Мне все еще кажется, что прошло не больше суток…

* * *

Дата: 26 октября т.г.

Нам с отцом, можно сказать, очень повезло.

Мама связалась со мной еще девятнадцатого числа и предложила свою помощь, от которой я просто не посмела отказаться. Оказывается, ее нынешний муж неплохо подсуетился, чтобы организовать для нас с отцом хоть какое-то сносное жилье: небольшую двухкомнатную квартирку на отшибе города со старым ремонтом и протекающей канализацией, что в нынешней обстановке довольно неплохо, учитывая, что поголовное большинство людей не имеют даже этого и вынуждены оставаться «бомжевать» на улице на неопределенный срок.

Отец начал сильно выпивать после произошедшего. Не буду отрицать, я долго терпела. Правда терпела… Но это уже слишком! Моего терпения надолго не хватило, поэтому мне пришлось устроить этому страдальцу серьезную встряску!

Опустив подробности, скажу одно: сегодня утром он уехал начисто выбритый, вымытый и прилично одетый прямиком в Нью-Йоркский полицейский департамент по вопросу восстановления себя в должности по месту старой работы⁽¹⁾.

Что уж говорить, я очень горжусь собой!

* * *

Я по-прежнему пытаюсь помогать в приютах и реабилитационных центрах, время от времени приношу нуждающимся провиант и все необходимые для жизни мелочи, а также понемногу учусь утешать и поддерживать тех, кому это необходимо. И как же сложно признаваться, пусть даже самой себе, в этом недоступном для посторонних глаз дневнике, насколько же непросто мне это дается.

К слову о моральной составляющей… Мидтаунская школа стала одной из первых в городе учебных организаций, которая призвала своих «воскресших» учеников как можно скорее вернуться к учебным занятиям.

«Эдакая попытка создать мизерное подобие нормальности в этом совершенно запутанном и потерянном мире. Бесполезная и глупая попытка…»

Кстати, за последние пять лет Человек-паук ни разу так и не появился на улицах города, что наталкивает на нерадужные мысли, что он либо распылился, как и поголовное большинство населения планеты, либо погиб в битве за Землю, что в разы хуже.

В глубине души я все еще себя успокаиваю за бредовость своих размышлений и пытаюсь отмести прочь из головы все эти глупости о «Паркере-Пауке» в надежде, что все это время ужасно сильно ошибалась и уже завтра смогу увидеть его в школе таким же неуклюжим, шестнадцатилетним, и, самое главное, живым.

* * *

Живот крутит в спазмах то ли от волнения, то ли от голода, но Эмджей не обращает на дискомфорт внимания и судорожно переводит взгляд на входную дверь, ведущую в помещение столовой, а затем на быстро сменяющие друг друга лица вездесущей толпы, суетливо выуживая глазами знакомые кудряшки и ямочки на щеках.

Очевидно, что эта сотая по счету попытка так же остается безуспешной. Питера нигде нет, и это начинает девушку не на шутку беспокоить. Тот факт, что за сегодняшнее утро ещё никто из её «вернувшихся» одноклассников так и не объявился, Джонс продолжает настойчиво игнорировать.

Всюду царит суета и неразбериха. Стоящие в длинной очереди к фуд-корту преподаватели обсуждают или, если быть точнее, истерично кричат друг на друга и пытаются решить наболевшие вопросы о нехватке учебных аудиторий для такого количества учеников, а из всех уголков переполненного под завязку кафетерия раздаются возмущённые возгласы «вернувшихся» на новый слух о том, что их промежуточные результаты не будут засчитаны, и теперь по решению администрации школы им придется осваивать уже пройденную учебную программу заново.

Джонс трёт переносицу и лениво подпирает подбородок ладонью, стреляет глазами в случайных прохожих, щетинится и посылает к чёрту любого, кто желает занять места рядом с ней, предназначенные для её лузеров.

Она крепко жмурит веки до белых кругов и больно прикусывает внутреннюю часть щеки, сдерживая накатывающее чувство опустошения, что больно щемит сердце и стремительно разгоняет его до пульсирующего кровью кома в горле.

Мысли вновь возвращаются к этой грёбаной столовой, которая сильно опустела за пять лет её безвременного отсутствия: идеально чистые стены сжимают желудок в тугой узел и, боже, как же ей теперь не хватает этих ненавистных красочных плакатов с радужными возгласами о дружбе и взаимопомощи.

Отныне, Эмджей официально ненавидит стерильную чистоту этих стен — всего-то десять дней назад здесь было лучше, уютнее и теплее.

Люди громко что-то обсуждают и срываются на восторженные возгласы, гудят и много обнимаются, что лишь на секунду погружает девушку в странное предчувствие от ожидания чего-то хорошего. Так же быстро это предчувствие испаряется, уступая место беспричинной апатии и равнодушию.

Сжимая пальцами противно ноющие виски, Эмджей приглушенно улавливает отголоски случайных фраз и весёлого гогота вокруг. Она беспомощно сжимает уши ладонями, только бы эти дурацкие звуки стихли, затем одергивает себя и резко отшвыривает прочь поднос с едой, враждебно впиваясь глазами в эти чертовы пустые стены.

«Как же мерзко!»

Девушка быстро срывается с места по направлению к выходу из этого злосчастного места и яростно расталкивает кучку стоявших на её пути парней. И насколько же сильным оказывается её удивление, когда взгляд сам собой улавливает широкую спину Неда, сидящего в неприметном закутке в самом дальнем углу столовой и с кем-то очень тихо переговаривается.

с трудом может удержаться на ногах, ведь осознание пробивает её очень быстро — эти волнистые каштановые волосы она узнает где угодно!

Джонс терпеливо подавляет в себе лишь на мгновение охватившую её тело слабость, затем так же быстро берёт себя в руки и уверенно направляется в сторону двух случайно обнаруженных задротов.

С кошачьей ловкостью она обходит вокруг тучную фигуру Неда, бросив ему небрежный кивок приветствия, и с трудом сдерживает подрагивающие пальцы, чтобы самовольно не сжать плечо парня, сидящего к ней спиной, или хуже того, не обнять его.

К счастью, остатки здравого смысла успешно оберегают её от этого неосмотрительного шага и приводят в чувства чуточку раньше, а в голове по-прежнему крутится лишь одна навязчивая мысль:

«Вести себя естественно».

Эмджей с завидным профессионализмом выдергивает себя из мира грез и под офигевшее выражение лица Неда прочищает горло, привычной колкостью привлекая к себе внимание Паркера:

— Ну что, отдохнул на том свете, придурок?

От неожиданности Питер напрягает плечи и быстро оборачивается, встречаясь с ней удивлённым, но крайне измученным взглядом, из-за которого Эмджей лишь на секунду «теряет лицо» и быстро прячет взгляд за разглядыванием пола под ногами. Ей требуется еще немного времени, дабы взять свои эмоции под контроль.

Питер выглядит бледным и слишком уставшим, но он, определённо, всё тот же неуклюжий, чудаковатый ботаник, каким и был пять лет назад, что, наконец, дарит девушке приятное облегчение.

Теперь она не желает ютиться в сторонке, поэтому беззастенчиво плюхается рядом с озадаченным парнем, вводя его такой нетипичный для себя открытостью в ещё большее замешательство, и отчего-то ей кажется, что она все делает правильно.

В ответ Питер ей ничего не говорит, лишь, как подобает воспитанному джентльмену, уступает побольше места рядом с собой и продолжает прожигать её загадочным взглядом — таким взглядом, которого она у него никогда раньше не замечала, — и это новое открытие пуще прежнего обжигает тело волнами колючей дрожи, однако виду Эмджей не подаёт и продолжает вести себя привычным образом странно.

После ощутимого толчка ноги Неда под столом, Паркер быстро приходит в себя и растягивает губы в легкой полуулыбке, более теплой и искренней, чем когда-либо. Такая его неоднозначная реакция вызывает у девушки легкий смешок.

Он продолжает улыбаться еще шире, излучая необъяснимое счастье вкупе с безграничной тоской, и эту странную, промелькнувшую на его лице эмоцию Эмджей совершенно не может объяснить. Она просто смотрит на него, рассматривает каждую морщинку на его лице и ощущает прилив небывалого чувства благодарности за то, что он вернулся сюда вместе с ней.

К своему стыду, Джонс далеко не сразу понимает, что они пялятся друг на друга уже непозволительно долго, и быстро отводит взгляд в сторону, мысленно примечая, как же сильно покраснел Питер. Или же ей просто хочется так думать?

Ладони самопроизвольно подрагивают и потеют от переизбытка адреналина, а челюсть немного дрожит от волнения, которого она при всем желании сдержать больше не может, однако лицо ее выглядит все таким же непринужденным. Дабы хоть немного разрядить повисшее между ними напряжение, Эмджей резко обращает взгляд на Неда и выразительно ему подмигивает в надежде спрятать свою минутную уязвимость за саркастичной усмешкой.

Неловкость момента, к большому удивлению девушки, неожиданно прерывает сам Паркер, когда осторожно кладёт на край стола левое предплечье и рвано набирает воздуха в легкие. Джонс не без труда, но всё же перебарывает странное желание коснуться его руки и это кажется ей до такой степени нелепым, что она просто благим матом проклинает себя и свою влюблённость. Тишина между ними не напряженная, скорее умиротворяющая и даже приятная, и ей кажется, что впервые за несколько беспокойных недель она вновь начинает ощущать себя прежней собой.

Остаток совместного обеда проходит в таком же комфортном молчании, переглядках и редком перекидывании колкими фразочками. Это вызывает у Эмджей странное чувство дежавю, а где-то в районе ребер покалывает приятное тепло зарождающейся надежды сохранить то немногое, что у нее осталось из прошлого.

* * *

В следующий раз Эмджей замечает Питера к концу дня в главном коридоре с личными шкафчиками, как раз перед тем, как отправиться домой. Она случайно ловит его пристальный взгляд на себе, но ничего не говорит. Это же незначительное обстоятельство наталкивает ее на мысли о своих экспериментах, с помощью которых она пыталась уличить его в наличии сверхспособностей.

Девушка смущенно сминает губы и беспорядочно теребит пальцами рукава ветровки.

«Если Паркер, наконец, объявился, а Человек-паук — нет, то это напрочь перечеркивает все старания и сводит вероятность совпадения к нулю!» — она больно впивается ногтями в кожу ладоней и чувствует себя последней дурой.

Дабы не опозориться перед парнем ещё больше, девушка резко разворачивается на пятках и убегает дальше по коридору в направлении выхода.

Совершенно ничего не понимающий Питер ещё пару секунд бездумно хлопает глазами ей вслед, поспешно захлопывает свой шкафчик и буквально через пару минут как ни в чём не бывало нагоняет запыхавшуюся девушку у самых ворот школы, при этом выглядит очень бодро и даже не пытается изобразить отдышку.

Эмджей отмахивается от этого факта, как от несуществующего, и судорожно ищет спасения, цепляясь растерянно бегающими глазами за все, что только подворачивается ей на пути.

Из здания школы они выходят вместе, не проронив ни слова, и это кажется девушке больше глупым, нежели странным. Учитывая прошедший на позитивной ноте полный взаимных подколов совместный обед — странным вдвойне. Но все же виду своей сильнейшей озабоченности происходящим Джонс абсолютно не показывает.

Питер явно озадачен — она это видит, но отчаянно не желает выдавать столь очевидных причин своего придурковатого поведения.

«Уж точно не сегодня и не в этой жизни.»

Однако, дабы угомонить беспечно колотящееся в груди сердце, Эмджей всё же решается задать интересующий вопрос и не своим голосом хрипло выдавливает:

— Чем планируешь заниматься на выходных?

— Мы с Мэй переезжаем в новую квартиру! Так уж вышло, что когда она материализовалась в нашей старой, там уже жила другая семья, которая сочла её за любовницу главы семейства, так что… — Питер растерянно разводит руки в стороны и издаёт нервный смешок. Эмджей быстро улавливает в его изменившемся выражении лица лёгкую иронию, но вдаваться в подробности не решается, устремляя в его сторону оценивающий взгляд, и беспомощно прячет все еще потеющие ладони в карманах ветровки. Питер, вероятно, этого даже не замечает и продолжает свой путь вперёд, застенчиво разглядывая свои ботинки. — В целом, нам быстро удалось найти альтернативу, да и с районом повезло! Всего-то в паре кварталов от прежнего места жительства, — Паркер переводит на девушку заинтересованный взгляд и с явным любопытством в голосе добавляет. — А как обстоят дела у тебя?

— Нам тоже пришлось искать новое жилье, — сухо отзывается на его вопрос Эмджей и нервно шаркает подошвой по испещренному старыми трещинами асфальту. — Мы с отцом уже переехали в новую квартиру буквально через пару дней после возвращения.

— Прости, что лезу не в своё дело, но-о, — Питер неуверенно дёргает плечами, словно формулирует свой вопрос и, с секунду помедлив, всё же решается его задать. — А что насчёт твоей мамы? Она в порядке?

— Вполне, — неоднозначно хмыкает Джонс и направляется дальше, ускоряя шаг.

Питер про себя с чем-то соглашается и кивает, не рискуя больше задавать девушке неудобных вопросов, за что она ему искренне благодарна.

Их прощание проходит так же неловко, как и этот непонятный разговор, но в какой-то момент они даже задерживают друг на друге взгляды чуть дольше и смущённо улыбаются, из-за чего Джонс чувствует себя настолько глупо и уязвимо, что хочет смыться куда подальше.

«В любом случае, хуже уже не будет».

— Ладно, покедова, лузер! — резко прерывает странный диалог Эмджей и так же быстро срывается с места, теряясь в потоке толпы учащихся, спешащих в направлении школьной остановки. Она неуклюже просачивается между плотно прижатых друг к другу фигур в салоне школьного автобуса и плюхается на едва освободившееся неудобное сиденье, с глухим стуком прижимаясь лбом к запотевшему стеклу.

Вдали, на горизонте, тяжелые тучи сливаются с синевой неба и затягивают головы небоскребов в плотную дымку. Накрапывающие мелкие капли ритмично стучат по металлической крыше, создавая эффект белого шума, и приятно успокаивают. Невидимые нити влаги обволакивают гладкую поверхность бокового окна и плавно скользят вниз, отражая радужными переливами отблески уличных фонарей и встречных пролетающих мимо машин.

Эмджей прикрывает глаза — мыслей о Питере становится только больше.

* * *

Выходные пролетают полностью погружёнными в работу, оттого и кажутся непозволительно короткими.

Дэвид Джонс успешно отбивает свою должность обратно и готовится к аттестации и последующему восстановлению по месту службы. Эмджей продолжает проводить всё свободное время в приютах, а в вечер воскресенья без энтузиазма, но все же соглашается посетить званый ужин у мамы и ее новой семьи. Ее отец настойчивое приглашение бывшей жены игнорирует и наотрез отказывается ее видеть, что несказанно угнетает, но, с другой стороны, она его может понять.

Мишель ковыряет вилкой лист салата и безучастно кивает на попытки Мэри-Джейн вовлечь ее в разговор. Кажется, ее жизнь начинает постепенно налаживаться.

Взгляд то и дело сам упирается в сторону большого окна, в надежде хоть мельком увидеть стремительно пролетающую вдалеке неуловимую красно-синюю точку.

«Человека-паука по-прежнему не видно…» — думает Эмджей и небрежно отмахивается от назойливой сводной сестры с кучей неуместных вопросов, подпирая подбородок ладонью.

К большому удивлению для самой себя, она сильно переживает за этого героя, и даже то обстоятельство, что под маской скрыт вовсе не Питер, в чем она с недавних пор начинает все больше убеждаться, его совершенно не меняет. Без яркой фигуры в красно-синем трико на улицах города стало совсем уныло.

Эмджей неожиданно ловит себя на мысли, что ей будет очень жаль, если вдруг выяснится, что этого парня больше нет в живых.

* * *

Теперь Тони Старк оккупировал весь Нью-Йорк. Его лицо изображено на всех LED-щитах, билбордах и витринах, красно-золотистым ореолом проникает в архитектурные детали небоскребов и отображается в стеклянных фасадах зданий.

Эмджей не поддерживает такого ярого проявления коллективного безумия, но кто её, собственно говоря, спрашивает?

Время от времени проходя мимо лозунгов с кричащими подзаголовками по типу: «Помни, какой ценой тебе дарована жизнь», — Эмджей накрывает противная тошнота. Ей кажется, что мир погряз и полностью обездвижен своим горем — других новостей здесь попросту не осталось.

* * *

И вот, наконец, наступает типичное утро понедельника. Джонс в приподнятом настроении ритмично вышагивает в такт музыке в наушниках в направлении входа в здание школы и, минуя несущихся навстречу учеников из параллельных классов, заворачивает прямиком в методический отдел, чтобы получить новое расписание учебных дисциплин. В ответ на прескверную новость о том, что их учебный поток вынужденно отброшен на год назад, и теперь ей предстоит проходить уже освоенный курс повторно, Эмджей равнодушно пожимает плечами, мол, надо так надо, и направляется сразу в нужный класс.

В течение медленно сменяющих друг друга нудных уроков Джонс делится решением задач по интегралам с Недом, затем помогает Бэтти на уроке истории, трактуя части Декларации о независимости по пунктам, и подкидывает Флешу свои конспекты по «гетероциклическим соединениям», не без удовольствия признавая, что быть ботаником в условиях постапокалипсиса очень даже неплохо. В остальном первая половина учебного дня проходит для нее пусть и довольно активно, но крайне скучно.

Постепенно время движется к обеду, и Эмджей вновь занимает свое место за одним столом с Недом и Питером и спустя пару минут активного поддержания их разговора о новых одноклассниках из «выживших» молча самоустраняется и принимается за чтение, краем уха улавливая основной смысл беседы.

Когда обеденный перерыв подходит к концу, и все собираются расходиться по нужным аудиториям, к ним неожиданно подходит активистка из нового состава студенческого совета и сообщает о некой важной церемонии, посвящённый павшим в битве против Таноса героям Земли, и предлагает принять участие в сборе интересных сведений и фактов из их жизни. Девушка быстро заканчивает свою небольшую презентацию, лучезарно улыбается и переходит к следующему столику.

В ответ Эмджей ее тактично игнорирует и поднимает глаза на Питера, выражение лица которого кардинально меняется за доли секунды. Его взгляд кажется ей чужим и абсолютно пустым, чему Джонс не может дать никакого объяснения. И как только она собирается открыть рот, чтобы задать интересующий вопрос, Питер сразу же подлетает со своего места, опрокидывая поднос с недоеденным обедом, и на бешеной скорости вылетает из кафетерия. Нед в стороне, предсказуемо, не остается и, пробормотав еле слышное «Прости, Эмджей», поспешно хватает брошенные Паркером вещи и удирает вслед за ним.

И почему-то эта возникшая картина назойливой мухой возвращает ее не к самым радужным обстоятельствам родом из прошлой осени и заставляет прийти к логическому выводу:

«Он вёл себя точно так же, когда потерял дядю Бена! Три. Восемь лет назад. Боже, как же много! Но мог ли он потерять кого-то еще?» — Эмджей трет виски пальцами и больше не хочет об этом думать.

Возможно, пройдёт немного времени, и она наберётся смелости, чтобы спросить его об этом, но точно не сейчас. Ей бы сначала со своим дерьмом разобраться, ведь в каком-то смысле она и сама оплакивает свою маму, несмотря на то, что та жива и здорова. Так или иначе, это слишком сложно.

Все они просто феерически облажались.

* * *

Проходит не более двадцати минут, когда Эмджей снова замечает Питера в коридоре прямо у личных шкафчиков. Парень стоит здесь совершенно один, прижимаясь лбом к прохладной металлической поверхности дверцы, и сминает ладони в кулаки настолько крепко, что она, кажется, слышит хруст его костяшек. Это выглядит очень странно. Во всяком случае, она ещё никогда его не видела его настолько взвинченным и морально опустошённым.

— Хэй! — Джонс кое-как собирает всю свою уверенность в кулак и делает осторожный шаг к нему навстречу. — Чувак, ты в порядке?

Не сдержав эмоций, Питер с силой захлопывает дверцу лофера, отчего тот почти что разваливается, однако парень упорно молчит и даже не подает виду, что давно заметил чужое присутствие за своей спиной. Эмджей опасливо отходит подальше от него, при этом продолжает прожигать Паркера пристальным взглядом.

— Мне уже стоит начинать тебя бояться, а, неудачник? — немного помедлив, неуместно шутит она.

Питер вздыхает и жмурит веки, грустно хмыкнув в ответ:

— Отстойная шутка, Эмджей. Ты ведь знаешь, что я душка.

— Ну надо же, Паркер научился острить? — надменно ухмыляется Джонс и карикатурно скрещивает руки на груди, лишний раз убеждаясь, что ее колкость безалаберно пропустили мимо ушей, а сам Питер все еще безразлично смотрит себе под ноги, поэтому немного серьезнее добавляет. — Я серьезно. Что с тобой происходит?

Парень бросает в ее сторону короткий извиняющийся взгляд, и Эмджей тут же пробивает нервная дрожь от осознания, что его глаза немного покрасневшие, вновь набираются непрошенной влагой.

Эмджей прикусывает нижнюю губу и просто молчит, отчаянно не понимая, что ей делать дальше. Немного помедлив, она делает несколько осторожных шагов в его сторону и, прежде чем развернуться и уйти, несмело сжимает его плечо пальцами, вызывая этим незамысловатым движением несколько электрических разрядов по всему телу. Она чувствует, что парень не отстраняется и намеренно прижимается к ней, затем осторожно поворачивает лицо в её сторону и, должно быть, принимает её молчание за ожидание ответа, поэтому берёт себя в руки и едва слышно из себя выдавливает:

— Всё в порядке.

Девушка ему совершенно не верит и продолжает избегать, каждой клеточкой кожи чувствуя чужое дыхание на своей шее. Она слишком сильно боится этой близости и так же быстро отшатывается прочь, даже не взглянув в его сторону напоследок.

Кое-как взяв себя в руки, Эмджей на ватных ногах добирается до класса физики и забивается в самый дальний угол, в противоположной стороне класса, с нервным выдохом утопая лицом в ладонях.

Для неё всё это слишком сложно, слишком странно. Это попросту не может происходить взаправду.

— Хей? — стул рядом с ней скрипит и с неприятным скрежетом передвигается по поверхности деревянного пола. Джонс нехотя отрывается от своих мыслей и поднимает чувствительные к свету глаза на растерянного Питера, неловко перебирающего пальцами полы рубашки. — Я-я-я… я могу сесть рядом с тобой? — парень немного смущённо улыбается и кивком указывает на единственная свободное место рядом с ней.

Эмджей заторможенно озирается по сторонам, затем пытливо щурится, вглядываясь в щенячьи глаза напротив.

— Конечно нет, Паркер, шуруй за стол мистера Делла, — она склоняет голову вбок и терпеливо наблюдает, как в ответ у парня прорезывается заикание. Произведённый эффект ей нравится. Хмыкнув с издевкой, Эмджей все же одобрительно стягивает свой рюкзак с соседнего стула и одобрительно ему подмигивает. — Я прикалываюсь. Падай, глина.

Помидорно-красный Питер приобретает ещё более насыщенный оттенок, и это кажется Эмджей до того очаровательно милым, что она чувствует ещё большее желание над ним поиздеваться. Должно быть, и сам Паркер замечает промелькнувшую чертинку в её глазах и так же быстро отводит взгляд в сторону, аккуратно присаживаясь рядом и слегка надувая губы.

— Спасибо, — тихо бормочет он и непозволительно долго роется в своём рюкзаке, непроизвольно напрягая плечи, словно морально подготавливаясь к очередному нелестному комментарию. Эмджей это очень забавляет и вводит в ещё больший драйв.

— Надеюсь, никаких новых серьезных открытий, иначе мои гуманитарные мозги закипят раньше, чем я начну в них разбираться.

Удивленно выгнув бровь, Питер недолго колеблется, сжимая губы, чтобы не «потерять лицо», и быстро взглянув на девушку, с легкой смешинкой в глазах комментирует:

— Ого! А я-то думал, что ты снова будешь надо мной смеяться!

— Сегодня я слишком великодушна, — немного высокомерно отзывается на его замечание Джонс.

— Я и не сомневался, — фыркает Паркер и изящно перебирает пальцами шариковую ручку, откидываясь на спинку стула.

— Именно, и даже не думай привыкать к этому, лузер, — Эмджей изящно подпирает подбородок и сдерживает рвущуюся наружу улыбку за маской непробиваемой серьезности, только вот игривый взгляд выдает ее с потрохами.

— Не буду, — весело подыгрывает Питер, сохраняя невозмутимое выражение лица, и нежно улыбается ей, после чего отвлекается и отворачивается в сторону исписанной формулами доски.

Джонс еще долго рассматривает его затылок и пытается мысленно отобразить в памяти каждую его морщинку, вытягивает из рюкзака скетчбук и делает первый штрих, прикрывая лист бумаги свободной ладонью.

Мистер Делл задает какой-то вопрос из прошлогодней программы, и они оба спешно тянут руки, лукаво при этом переглянувшись, изредка переговариваются и подкалывают друг друга в течение всего оставшегося урока.

Время от времени их взгляды пересекаются, затем так же быстро теряются за рассматриванием непримечательных деталей аудитории, что больше похоже на глупые попытки друг друга переиграть.

Эмджей это нравится. Ей это очень нравится. И что-то в глубине души ей подсказывает, что Питер совсем не против.

1) Импровизация! Мне необходимо указать эту деталь, чтобы связать события этой истории с ее продолжением моего авторства: https://ficbook.net/readfic/13460229

Вернуться к тексту