По приколу (джен)

— Твое поведение недопустимо.

Отрываю взгляд от учебника и вопросительно смотрю на застывшего с тряпкой Аарона. Картина согнувшегося в три погибели дряхлого старика могла любого разжалобить даже самого черствого человека, однако за свою жалость каждый бы получил грязной тряпкой по лицу.

Как я например. Больше таких ошибок я не совершала. И чего он придрался? Сижу себе тихонько, книжку почитываю. Даже телефон убрала куда подальше. Сильно не выебывалась. Да я сегодня образец для подражания!

— Я думала мы уже прошли этот этап. Мне нравится сидеть здесь. И я буду сидеть здесь, — тыкаю пальцами на лавку. Других идей чего это он решил поучать меня не было. Может ему не нравится как я сижу?

Дед тяжело вздохнул и с тихой мольбой возвел глаза к потолку. Точно спрашивает, за какие такие грехи ему на голову упала. Честно, его привычка драматизировать каждое мое действие уже подбешивало. На Домино все такие припадочные или мне достался интересный экземпляр?

— Я про твое поведение в школе, — как маленькому ребенку начал выговаривать он.

Аарон, которого в прицнипе ничего кроме своего храма и Домино не волнует, поднял стороннюю тему? Завтра что, зенитцы своего короля теплой и светлой любовью полюбят?

— Ты относишься к одноклассникам как к вещам, — он начал нервно наматывать круги у алтаря. Что-то деду плохо. — Не хочешь с ними дружить от чистого сердца, зато в наглую используешь! — он останавливается и кивает на книгу в моих руках.

«История Солярии: от первой звезды до короля Леона Ясного», добровольно одолженная мне Электрой, кажется стала последней каплей в чаше терпения Аарона. Он и раньше возмущенно пыхтел себе под нос, видя книги. Отец Электры, имеющий богатую библиотеку, сейчас отсутствовал и наверняка не знал, что его дорогая дочурка таскает семейные сокровища кому-то постороннему.

Книги были напечатаны в твердой обложке. Хорошие стойкие чернила, белые плотные листы и разнообразные виньетки. Все они выпускались редкими премиальными изданиями с комментариями авторов, различных ученых и историков и точно не могли попасть в руки маленькой девчонки. Слишком дорогое удовольствие.

Знания в Магиксе вообще стоили дорого. А еще большая их часть была недоступна основной массе населения — они либо преподавались в самых передовых школах измерения, по типу Алфеи или Облачной Башни, либо передавались внутри семьи, либо стоило баснословные деньги. Конечно, были библиотеки, но и в них существовали «закрытые секции», в которые без специального направления не пройти.

Свое направление я долго — целых пять дней! — выпрашивала у Аарона. Мне позарез нужны были книги про магию второго продвинутого уровня. Ничего криминального, простое желание сделать свою школьную форму более носибельной.

Разрешение верховного жреца храма Дракона вызвало смех и пренебрежительные взгляды работников библиотеки, но в секцию меня впустили.

— Я же не заставляю Электру таскать мне их, — пожимаю плечами под осуждающим взглядом. Еще этот непонятный спич про «не хочу дружить». Один раз вскользь упоминала, как это удобно иметь такую подругу. Чертов старикашка, на совесть доводить будет. — Мне с ними просто скучно. Они же дети!

Изначально мне и правда казалось, что ученики Высшей школы Зенита не могут быть обычными детьми, но они оказались ими. Наглыми, вредными, да умными, но наивными до ужаса.

А еще злыми. Куда злее обычных детей. На Зените не поощрялось открытое проявление чувств и детвора медленно сходила с ума, пережевывая их внутри себя и выплескивая остатки на других.

Когда на второй день я обнаружила Шишу, избитого на заднем дворе корпуса нашими одноклассниками, какая-то симпатия к ним испарилась. На Зените до ужаса ненавидели «чужаков», к которым как бы и я относилась, и тупые учителя смотрели сквозь пальцы на все издевательства детей.

Еще ставки наверное делали. Не знаю на кого рассчитывался план обучения, но даже у меня к концу месяца начал подтекать чердак. Все обучение по сути походило на одну большую психологическую пытку с элементами выживания. Голодные игры не иначе.

Аарон долго молчит. Потускневшие серые глаза не сводят с меня внимательного тяжелого взгляда. Сегодня он на удивление спокоен: палка убрана в кофр, лекции про внешний вид не последовало с моих приходом. Он знает про мою жизнь многое, если все. Я как-то не задумывалась и при каждой встрече вывалила каждое событие, произошедшее со мной в минуты нашей разлуки. Очевидно, мне стоит больше фильтровать речь; он открывает рот и строго произносит:

— У Электры через два дня день рождение так? — он поворачивается ко мне спиной, складывая руки перед собой. — Если ты не пойдешь туда, не окажешь ответное внимание и дружбу, сюда можешь больше не приходить.

Аарон не сказал «проваливай сейчас же», но что-то такое повисло в воздухе. Грустно вздыхаю и осторожно убираю книгу в рюкзак. И чего он так занялся моим поведением вне храма? Дел у него других нет?

Я выскальзываю за дверь и ловлю краем уха начало молитвы. Не могу сдержать нервного хихиканья — слова я разбирала через раз, но вот «гармонию» и «разум» могла в пьяном бреду правильно выговорить.

Мирно падающей снег, сверкающие огни центрального района… Надо завтра подумать в чем идти на праздник.

* * *

На Зените не сильно жалуют чужаков. Вот от слова совсем. Давнишняя вражда, вызванная высокомерием других планет и огромной гордыни самих зенитцев. Ни тех, ни других оправдывать я не собиралась, все же почти второй век Зенит ни с кем не ведет войну и хорошо себя чувствует на политической арене, изредка гавкаясь только с Линфеей.

Но там свои, связанные с природой, терки.

Дети в выражениях, в отличии от своих родителей, не стеснялись. Свято убеждена, что отношение к «чужакам» они выносят из семьи, просто не контролируют это в общении.

Именно поэтому я почти сразу угодила в компанию к Шише и Электре. Могла бы жить и спокойно учиться, но нет. Моя фееричная прогулка со старостой, давшая негласное не прикосновение, разбилась о глупую попытку помочь избитому мальчишке.

Наша троица сильно выделялась на фоне класса. У Шиши смуглая кожа, кучерявые шоколадные волосы и бездонные синие глаза. Он слишком громкий, временами тупит как самый обычный ребенок, а еще обожает находить приключение на пятую точку. У него какая-то личная неприязнь к директрисе, которую этот болван признавал и показывал в открытую. Зная, какую насколько сильную любовь испытывает к ней вся научная элита Зенита, я бы на его месте молчала.

Электра же росла за пределами планеты, вдали от ее традиций, этикета и обычаев. Внешне она сходила за свою, а потом открывала рот. На ее месте, я бы тоже почаще молчала. Электра не фильтровала речь почаще меня, приправляя ее активной мимикой и жестикуляцией. С Шишей ее сближал вечный двигатель вместо седалища и богатая фантазия.

Шиша и Электра объективно опережали по умственному развитию всех знакомых мне детей из прошлой жизни. И все же с ними мне было скучно. Я планировала, что через годика три-четыре зудящее чувство скуки пройдет, и сблизиться с ними, если мы раньше связь не потеряем, будет даже интересно.

Вот только мелкотня решила взять меня в оборот здесь и сейчас. Меня встречали перед уроками, провожали к машине после. На переменах слаженный дуэт не отлипал от меня, а уже дома строчил километровые сообщения. Я просыпалась под пиликанье телефона и засыпала под него.

Я банально устала от них. Аарон зря давил на мою совесть: общаться с малышней я думала и дальше, но быть к ним более открытой не собиралась. Детишки немного разбавляли монотонность дня. Пускай общаться с ними все еще не интересно, вот только их общение дает слишком много плюшек — от какого-никакого разнообразия до редких изданий книг. Возможно, в этом решении сквозило жутким лицемерием…

Да, это лицемерие. Каждый пользуется другим в угоду себе. Сегодня моя очередь стать использованной.

Я звоню в дверь ровно в десять утра. Ее почти сразу открывает Электра, моментально повиснувшая на моей шее с громким визгом.

— Ты пришла! — удивленно ахает она. Удивление быстро сменяется радостью, и воя сиреной девочка втаскивает меня в квартиру. Из кухни приятно пахнет чем-то вкусненьким, моментально поднимая настроение.

Завтракала я быстро, нормально не поев.

— С днем рождения! — я пускаюсь в витиеватые поздравления и протягиваю имениннице кричаще-розовый пакет. Внутри конструктор наподобие лего, только магический, — получившаяся фигурка вроде как должна повторять несложные движения — а еще самолично сделанный гребень для волос.

Мелкая моторика Кэтрин отставала от моей. Изготовление подарка заняло куда больше времени, легкие чары я так вообще только вчера наложила с попытки сороковой плюс-минус. Хотя изначально планировался день!

Гребень я дарить в любом случае собиралась. Вот желания идти на само торжество отсутствовало. Что здесь делать взрослой девушке? Атмосферу портить?..

Электра счастливо крутит пакет. Пакет красить пришлось тоже самостоятельно, настолько вырвиглазно-розовый найти не удалось. Конструктор вызывает у нее не радостный возглас, а над гребнем Электра буквально замирает.

На эту стрекозу я убила больше недели. Придумывать что-то принципиально новое из воздуха времени не было, впрочем и блеснуть оригинальностью хотелось.

Серебристый гребень имел одиннадцать зубцов. На основании я поместила стрекозу из эпоксидной смолы. Ее глазами стали два похожих на янтарь камушка, слегка светящиеся изнутри, прожилки на крыльях переливались розовым и голубым.

Своей работой я была более чем довольна. Не загорись дед приобщить меня к социуму, просто бы сунула Электре подарок перед уроками завтра. И не загонялась, что одного подарка недостаточно и надо срочно что-то еще добавить.

Электра осторожно крутит гребень и с восхищением смотрит на меня:

— Я и не знала какая ты рукастая, — с неподдельным уважением говорит она.

Смущенно тру нос и быстро скидываю верхнюю одежду. Электра терпеливо ждет пока я разденусь и приведу в порядок волосы, а после тащит меня на кухню где знакомит со своей мамой.

— Энона, — представляется женщина и жмет мою ладонь. — Приятно наконец встретить героиню рассказов Эли.

У Эноны короткая стрижка розовых волос и внимательные красные глаза. Она открыто улыбается и делает это часто, судя по морщинкам вокруг глаз и рта. Я отвечаю ей слегка смущенный улыбкой.

Надо же. И тут мою совесть попинывают.

Электра бодро бегает вокруг нас, заражая своей энергией. Я не успеваю оглянуться, как начинаю беситься с ней у нее в комнате. Через полчаса к нам присоединятся Шиша. Он дарит самолет на дистанционном управлении и в тайне пихает в руки имениннице несколько подушек-пердушек.

Мальчишка присвистывает от гребня и присоединятся к борьбе подушками. Незаметно подъезжают бабушки и дедушки Электры, с которыми мы степенно обедаем. На нас кидают невыразительные и слегка презрительные взгляды, однако присутствие Эноны решает. Мы едим почти в мирной обстановке, слушаем поздравления, а после нас закидывают в машину и везут на батуты.

"Вы так квартиру разрушите", смеется Энона, пытаясь пристегнуть Шишу, которому сахар в голову ударил.

Я очнулась уже вечером. Рядом негромко посапывала утомившаяся Электра и сонно моргал Шиша. Энона ровно вела машину. Висела приятная усыпляющая тишина, в один момент уносящая меня в забытье.

Последнее, что я помнила, это Джесси, принимающая меня из рук Эноны. Знакомая прохлада коснулась лба, убирая с лица пряди волос. Я потянулась к ней, а после оказалась под одеялом.