Going Anywhere (гет)

В понедельник Джоан отсиживает утренние лекции, опустив голову в тетрадь, исписывая заметками страницы, и страницы, и страницы. Ее мозг гудит, она должна испытывать усталость, действительно должна. Должна тереть глаза, откидывать волосы назад, подавлять зевки, но это не так. Совсем не так.

— Ты в порядке? — спрашивает ее Сэм, указывая на ее лицо. Джоан удивленно моргает в ответ. — Ты выглядишь… выглядишь немного взвинченной.

Джоан сжимает его руку под столом и целует его в щеку, хотя знает, что он абсолютно прав — она взвинчена, взвинчена до предела, и ей нужно успокоиться, но она не может. И не станет. На самом деле она даже не уверена, что знает, как.

Они выходят из аудитории на обеденный перерыв. Сэм направляется в библиотеку, и Джоан целует его в щеку и провожает взглядом. Она как раз собирается написать Шерлоку, когда чей-то незнакомый голос в толпе внезапно окликает ее по имени:

— Джоан! Джоан Ватсон!

Обернувшись, Джоан видит Дженни Уилсон, редактора студенческой газеты и — если она правильно помнит — автора статей о скандалах, связанных с наркотиками. В руках у Дженни блокнот, она быстро и деловито направляется к Джоан, мгновенно выделяясь из толпы обилием розового: на ней розовый свитер и розовые туфли на каблуках — в такой холод, серьезно? Следом за ней плетется какой-то парень, и Джоан невольно чувствует себя загнанной в угол, когда эти двое останавливаются перед ней.

— Дженни Уилсон, — представляется девушка, протягивая ладонь, — Я…

— Да, здравствуй, — Джоан принимает энергичное рукопожатие с опаской, — Я знаю, кто ты.

Дженни, кажется, слегка удивлена, но тут же она опускает руку и взмахом распахивает блокнот:

— Мы хотели спросить, не согласишься ли ты дать интервью для газеты по поводу смерти Бет Давенпорт в прошлую субботу? Я слышала, ты оказалась вовлечена в это дело.

Вопрос доходит до Джоан не сразу. Ее разум, каким бы бодрым и кипучим ни был, с трудом воспринимает только что сказанное, а когда смысл вопроса до нее, наконец, доходит, перед глазами тут же всплывает все та же картинка — бледная, мертвая, холодная Бет, совсем одна в том переулке.

— Прости, что? Эмм, нет. Спасибо, — запоздало добавляет она, качая головой. Слова звучат странно и как-то отстраненно на языке.

— Можно обойтись без имен, — вмешивается парень — спутник Дженни и, похоже, ее парень, если судить по тому, как он обнимает Дженни за талию, — Хочешь остаться анонимной — будь по-твоему.

— Эмм, нет, — снова пробует отказаться Джоан и пятится назад. Иного ответа она, кажется, предложить не может. — Нет, я правда, не думаю, что это хорошая идея…

— Всего пару вопросов… — Дженни щелкает ручкой и легонько толкает парня локтем в живот, когда он целует ее в шею, а Джоан чувствует нарастающую панику. Такими темпами ей не выбраться отсюда без противогаза, дымовой шашки и вертолета. — Мне просто очень хочется услышать твое мнение о случившемся.

Джоан чувствует, что еще немного — и она попросту вцепится Дженни в этот отвратительный пушистый свитер и расскажет ей — словами, острыми, как игла шприца, что убила Бет — о том вечере в переулке и о том, что, должно быть, чувствуют сегодня родители Бет (оцепенение и неверие). Джоан хочется заставить Дженни понять, но еще она знает, что жизнь несправедлива.

А еще ее вдруг прерывает раздавшийся позади голос Шерлока.

— Возможно, тебе стоило бы побеспокоиться о более важных вещах, — говорит он, подходя к ней, и Джоан вздыхает с облегчением и на мгновение прикрывает глаза, — Главным образом о твоих постоянных изменах своему жениху.

Дженни замирает. Джоан моргает, а затем опускает глаза на безымянный палец редактора газеты — и да, вот оно, обручальное кольцо, заметное, разумеется, но не столь блестящее, каким должно бы быть. Дженни и ее парень застывают в полной неподвижности, его руки вокруг нее внезапно обмякают и безвольно повисают.

В наступившей ошеломленной тишине Шерлок легкомысленно добавляет:

— Если жених тебя не устраивает, советую расторгнуть помолвку прямо сейчас, чтобы избежать лишних мучений.

— Шерлок… — Джоан точно знает, что произойдет дальше. Вообще-то это до странности предсказуемо. Парень внезапно бледнеет, его лицо искажается в испуге при словах Шерлока.

— Ты больной ублюдок! — рычит он, отпуская визжащую, как обезумевшую банши, Дженни, и бросается на Холмса.

В долю секунды разворачивается полнейший хаос.

Джоан едва успевает встать между ними, и тут же сцепляется в схватке — в схватке! — с Дженни. Дженни выкрикивает неразборчивые оскорбления, и Джоан пытается ее успокоить, а слева от нее Шерлок, которому хватило глупости, чтобы драться с разъяренным рестлером (вот идиот), вскидывает кулаки, готовый защищаться, блокирует, отбивает и уклоняется от яростных неуклюжих ударов. Другие студенты толпятся вокруг и настороженно глазеют, а у Шерлока все в порядке…

… Но затем удар кулака, столь же свирепый, сколь и случайный, обрушивается на щеку Шерлока, и его голова откидывается в сторону.

— Прекрати! — вопит Джоан.

Она отталкивает Дженни и закрывает собой Шерлока, смутно осознавая, насколько это глупо. Затем парень, кипя от злости, кричит ей убираться с его гребаного пути и пытается проскочить мимо нее, но Джоан отталкивает его со всей силы. Спотыкаясь, он кидается вперед для следующей попытки, и Ватсон снова его толкает. Где-то позади Шерлок выкрикивает ее имя.

— Все нормально! — бросает через плечо Джоан и отмахивается от него. Нападавший останавливается, сжав кулаки, явно испытывая противоречивые чувства, и Джоан яростно смотрит на него в ответ, заставляя себя продолжать смотреть, потому что, черт бы ее побрал, если она собирается оставить Шерлока драться в одиночку. Она сжимает кулаки, потому что она сделает это, она обязательно сделает, если понадобится… Но парень, наконец, отворачивается, насмешливо бормоча что-то о том, что не хочет бить женщину.

Джоан выдыхает — смесь холодного ломкого воздуха, облегчения и внезапной усталости — и поворачивается к Шерлоку. Впервые за это утро она оглядывает его как следует: он дышит так же неровно, как и она, а на щеке возле подбородка краснеет свежий синяк. Оглядевшись, Джоан виновато осознает, что толкнула Дженни, когда бросилась на помощь к Шерлоку.

— Ты в порядке? — Джоан делает шаг к Дженни и виновато протягивает руку, — Я не хотела…

— Держись от меня подальше! — рычит Дженни, отталкивая ее руку, и вскакивает на обутые в каблуки ноги — настоящая белокурая розовая волна ярости. — Ты и твой… твой дружок-фрик!

Она выкрикивает что-то в адрес Шерлока, затем разворачивается и стремительно уходит прочь, а ее парень плюет Шерлоку под ноги, прежде чем броситься ее догонять. На мгновение между Джоан и Шерлоком воцаряется молчание, пока они смотрят вслед этой парочке. Что-то в языке их телодвижений, а именно — то, как Дженни избегает взгляда своего жениха, и как они держатся друг от друга на расстоянии, — убеждает Джоан в том, что Шерлок был прав.

Снова.

— Кажется, я только что лишил тебя пятнадцати минут славы, — наконец произносит Шерлок. Вокруг них поднимается ветер, и на мгновение Холмс с его темными кудрями становится похож на байронического героя, который со своей типичной грубостью спасает студенток-медиков от нежелательного внимания прессы.

От этой мысли Джоан хочется рассмеяться.

Черт побери.

— Да, ну… если бы я хотела славы, я бы пошла на «Х-фактор, — задыхаясь, кашляет она, и Шерлок тихо смеется.

— Полагаю, я должна поблагодарить тебя, — добавляет она, — За то, что вступился за меня, серьезно.

— И я тебя, — отвечает Шерлок, почти не глядя на нее, лишь бросая в ее сторону мимолетный взгляд.

Джоан пожимает плечами и переключает внимание на огромный, краснеющий на его щеке синяк. Шерлок лишь вопросительно хмыкает, когда Джоан протягивает руку и осторожно берет его за подбородок, заставляя взглянуть на нее, чтобы она могла рассмотреть синяк как следует.

— Идем. Надо заняться твоим лицом.

* * *

Любезная медсестра не говорит ни слова, просто достает пакет со льдом и, по настоянию Шерлока («Она собирается стать врачом, ей не помешала бы практика», — говорит он с улыбкой, которая не касается его глаз), позволяет Джоан взять дело в свои руки. Слегка пожав плечами, медсестра отворачивается, занявшись бумажной работой, оставляя Шерлока и Джоан наедине.

— Вот так. Больно? — спрашивает Джоан, прижимая пакет со льдом к щеке Шерлока.

Холмс шипит сквозь зубы. Нотка недовольства в его полном немого возмущения взгляде буквально кричит о том, как сильно он хочет сыграть отрицание, просто чтобы продолжить свой день.

Честно говоря, Джоан вряд ли когда-либо встречала человека, который бы столь мало заботился о сохранении своей столь естественной красоты (потому что, чего уж отрицать, надо быть слепой, чтобы ее не заметить). На самом деле, Шерлок, кажется, носит этот синяк так же, как старые шрамы на руках: словно аксессуар, который ему весьма идет.

Безропотно.

Джоан не может не задаваться вопросом: не будь здесь ее, стал бы Шерлок вообще утруждать себя лечением?

— Ну, это было глупо, — говорит она наконец в ответ на молчание Шерлока. Если ему и больно, он этого ничем не выдает, даже когда Джоан еще чуть-чуть приподнимает его подбородок, чтобы поправить пакет со льдом. — Абсолютно глупо.

— Возможно, мне не следовало говорить этого в присутствии ее, скорее всего, уже бывшей второй половинки, — парирует Шерлок, встречаясь взглядом с Джоан, и в его голосе звучит некое сомнение, как будто это своего рода проверка.

— Ну, да, — соглашается Джоан, — То есть, это было не очень-то любезно с твоей стороны, Шерлок. — Она с легким упреком подталкивает его локтем, но лишь чуть-чуть — он ведь ранен, в конце-то концов. — И он не спустил бы это тебе с рук. Парни, как правило, оскорбляются и переходят в наступление, когда их, ну… оскорбляют. — Джоан закатывает глаза — концовка предложения вышла ужасной: — Уж я-то знаю, насмотрелась на Гарри и Карла.

Она продолжает осматривать его синяк, и Шерлок тихо хмыкает, не отрывая взгляда от дальней стены:

<

— В любом случае, это не первая драка, в которой мне довелось поучаствовать.

Джоан замолкает, обдумывает это и затем решает, что отвечать просто не стоит. Шерлок пододвигается, пользуясь ее неподвижностью, и перехватывает лед своей рукой, так что Джоан приходится вытаскивать пальцы из-под его ладони. Ей требуется несколько секунд, чтобы осознать, что это один из немногих случаев, когда они по-настоящему прикасаются друг к другу.

Почему-то они делают это очень редко. Это один из тех аспектов, в которых Шерлок полная противоположность Сэму.

— Но она назвала тебя фриком, — нахмурившись, говорит Джоан, отступая назад и скрещивая руки на груди, — Разве это… тебя не беспокоит?

Шерлок вновь пожимает плечами в ответ:

— Это мне тоже не впервой.

Джоан хлопает глазами и таращится на него сверху вниз, прямо в его глаза, столь же непокорные, как холодная ноябрьская погода за окном, и не отвечает — она не может, просто не может.

За свою жизнь Ватсон пережила немало взлетов и падений. Она никогда не пользовалась всепоглощающей популярностью, но и невидимкой никогда не была. Да, ей доводилось подвергаться насмешкам, раз или два ей задирали юбку, но ведь такое бывало со всеми. Для Джоан все равно всегда находилось свободное место за ланчем, ей всегда было с кем разделить «КитКат».

Но… но...

В этот последний год…

Нет, в эти последние два года…

Она стала свидетельницей того, как Гарри, несмотря на свое горе, гнев и пьянство, обрел Карла. Не раз она замечала их двоих на кухне в обнимку, и как ее брат обвивал руками Карла за плечи, цепляясь за него, словно тот был его якорем в бурном океане.

Джоан никогда не принимала участия в разговорах в компаниях, лишь стояла в стороне и неуверенно улыбалась внутренним шуткам, которых не понимала. А теперь почти каждый вечер, сидя в своей комнате за учебниками, Джоан слышит, как Мэри и Дана хихикают вместе над каким-нибудь фильмом.

Похоже, она только недавно — потихоньку — начала вылезать из своей скорлупы.

Ватсон медленно облизывает губы и, ощутив на них трещины от ноябрьского холода, роется в рюкзаке в поиске завалявшейся на самом дне маленькой голубой баночки с вазелином. Джоан откручивает крышку и наносит на губы прохладный, успокаивающий бальзам, а потом оглядывается на Шерлока. Он все еще прижимает к щеке пакет со льдом, и, подумав, Джоан протягивает большой палец, чтобы коснуться его губ.

Шерлок моргает и отшатывается, как испуганный зверек, и Джоан замирает.

— Прости, — быстро извиняется она, виновато вскидывая руку и проклиная себя за забывчивость — Шерлок не любит прикосновения, у Шерлока есть границы, не спрашивать почему, они просто есть, — Прости, я не хотела…

— Нет, — Шерлок, кажется, справляется с собой и поднимает на нее взгляд, — Нет, я не… я не против.

Джоан вдруг чувствует, как ее язык словно примерзает к нёбу. Повисает пауза, и они оба смотрят друг на друга, словно дети, позабывшие свои реплики в пьесе. А затем Шерлок вновь наклоняется вперед, нерешительно, но в то же время почти приглашающе, и Джоан медленно протягивает к нему руку. В два быстрых касания она наносит ему на губы бальзам.

— Ну вот, — закончив, бормочет она и опускает голову, внезапно смутившись, и Шерлок отстраняется.

— Полагаю, — помолчав, говорит он, — Это делает меня твоим первым пациентом.

Джоан пожимает плечами, вытирает руки и убирает вазелин обратно в рюкзак:

— Ну, если не считать Гарри и той парализованной белки, которая укусила меня, когда мне было восемь… Да, полагаю, так и есть. — Она слегка улыбается, и Шерлок усмехается в ответ — негромко, но странно успокаивающее, возвращая во вселенную некоторое подобие нормальности — или, по крайней мере, во вселенную Джоан. Она вновь роется в рюкзаке, пока не находит то, что ищет.

— И в награду за храбрость, — с кривой усмешкой повернувшись к Шерлоку, она разворачивает батончик и протягивает ему половинку, — Ты даже получишь немного шоколада.

* * *

— Бет Давенпорт была экскурсоводом в кампусе, — размышляет вслух Шерлок. Они усаживаются на скамейку, держа в руках стаканы с кофе и чаем и бумажный пакет с двумя большими шоколадными круассанами (да, Джоан и сама знает, но ведь они заслужили, после такой-то драки). — По данным университетской администрации, она устраивалась на эту должность каждый год.

— Ясно, — Джоан задумчиво откусывает большой кусок круассана, засыпая джинсы крошками. Она умирает от голода, адреналин все еще бурлит у нее под кожей, хотя, оглядываясь назад, Джоан понимает, что ей повезло так легко отделаться, — Такая… общительная… хорошо ориентируется, очевидно…

— Хммм, это очевидно. Дружелюбная? — вопросительно добавляет Шерлок, и Джоан терпеливо кивает, показывая ему большой палец, и протягивает ему пакет со вторым круассаном, к которому Шерлок еще не притрагивался.

— Обязана быть. Ешь, — добавляет она. Шерлок качает головой в ответ, но, заслышав суровые нотки в ее голосе, он — очень медленно — берет из ее рук пакет. — Но тогда зачем кому-то желать ей зла?

Не говоря уже о том, чтобы убить ее, — этого Джоан вслух не произносит.

Она поджимает губы от этой мысли, от слов, которые вертятся у нее на языке (Шерлок тихо, но обиженно открывает лежащий у него на коленях пакет с выпечкой), внезапно чувствуя себя куда более расстроенной, чем, вероятно, имеет на это право. Ответы на эти вопросы попросту недоступны для нее — для них — и Джоан пытается подавить это чувство, делая большой успокаивающий глоток чая.

— А что насчет последней жертвы? — спрашивает она вместо этого, — Что-то еще известно о нем?

— Вчера его выписали из больницы, — отвечает Шерлок. Джоан вскидывает бровь, и он, повинуясь ее взгляду, послушно откусывает маленький кусочек от своего круассана, — Лестрейд рассказал — не слишком много, но хотя бы что-то. А еще он был расстроен, — добавляет он, словно спохватившись, и довольно очаровательным жестом смахивает крошки с подбородка, — Он слышал о последней жертве — о Бет.

— Не сомневаюсь. Бедняга, — Джоан качает головой и какое-то время наблюдает за проходящей мимо оживленной толпой, гадая, у кого из них, если таковой вообще есть, могут таиться скелеты в шкафу, — Он назвал имя?

Шерлок отхлебывает кофе и с крайне раздраженным видом качает головой:

— Лестрейд наотрез отказался говорить. Однако мне удалось украдкой заглянуть в отчет — как раз перед тем, как Лестрейд его отобрал, — насупившись, отвечает Холмс, недовольный столь дерзкой выходкой детектива.

Джоан прикусывает губу, пряча улыбку за своим стаканом.

— Конфиденциальность, Шерлок, — мягко вразумляет она, ведь кто-то же из них должен подавать пример.

— Хммм, — задумчиво мычит в ответ Шерлок, покусывая губу,— Но я успел разглядеть инициалы, — говорит он, и Джоан возводит глаза к небу. Его и правда не остановить, не так ли? — Дж. М. Дж. М., Джоан.

Она перекатывает инициалы на языке — в университете она не знает никого с такими инициалами, даже среди профессоров.

— Лестрейд сказал, — продолжает тем временем Шерлок, — Наша жертва клянется, что шприцы ему подкинули, а еще он снова и снова просил — ну, вернее, даже умолял, — Холмс произносит это слово так, словно оно его озадачивает, — Не исключать его и не выдвигать обвинения. Судя по всему, у него от стресса все из рук валилось. Вот до чего он был расстроен, — он бросает взгляд на Джоан.

Ватсон задумчиво крутит стакан на колене, обдумывая ситуацию и возможные варианты.

— Это чрезвычайно интересно, — беспечно добавляет Шерлок. Джоан резко поворачивает голову, а затем легонько шлепает его по руке — совсем легонько, учитывая, что сегодня его уже один раз ударили — и Шерлок озадаченно хлопает глазами в ответ.

— Что?

— Шерлок. Нехорошо так говорить, — выговаривает она настолько спокойным и размеренным тоном, насколько может, и задается вопросом, не пора ли ей уже привыкнуть к подобным его высказываниям. Шерлок опускает руку и разочарованно хмыкает. Какое-то мгновение он смотрит на нее с крайне раздраженным видом. Джоан же просто пьет свой чай, наблюдая за Холмсом поверх стакана.

— Просто… подумай, Джоан, — наконец произносит он, — Сначала первокурсник. Легко списать на ошибку: волнение от поступления плюс глупость — опасная смесь. В итоге он лишается места в колледже и репутации еще до начала учебы. Просто супер. Ладно, не супер, — поспешно добавляет он, поймав взгляд Джоан, — Но… ты понимаешь, о чем я. Затем президент общества. Просто совпадение, но это уже выглядит плохо — университету придется постараться замять историю ради собственной репутации, хотя слухи все равно не остановить. А затем экскурсовод по кампусу — еще одна ответственная должность, Джоан. Ставки повышаются, понимаешь?

Джоан задумывается, не в силах противостоять логике Шерлока:

— И их ничто не связывает?

Шерлок качает головой:

— Разные курсы, разные предметы. Из общего у них только то, что все они учатся в Королевском колледже. Но тебе не кажется, что здесь есть закономерность, Джоан? Все начинается с малого, а затем все больше привлекает внимание. Вот почему этот случай меня смущает, — быстро добавляет он, прежде чем Джоан успевает хотя бы вздохнуть. — Студент-заочник, в отличие от других… проводит в колледже меньше времени, он менее важен, менее заметен…

Джоан приподнимает бровь. Теория хороша, нельзя отрицать, если разложить ее на возможные факты и цифры. Но…

— Может, и нет закономерности. Может, это просто совпадение.

— Нет, закономерность должна быть, — огрызается Шерлок, неожиданно грубо, даже не глядя на Джоан. Она покрепче обхватывает стакан с чаем и наклоняется вперед, внезапный порыв холодного ветра бьет ей в лицо.

— Почему? Потому что, по-твоему, ты единственный, кто видит все это, и ты боишься, что может оказаться, что ты ошибаешься? — Она задает вопрос тихо, едва слышно, Шерлок смотрит на нее, кажется, почти пораженный этим заявлением.

— Может быть, — наконец отвечает он и отправляет в рот еще один кусочек круассана. Какое-то время они просто сидят, молча потягивая свои напитки. Шерлок смотрит на Джоан поверх своего стакана, и Джоан выдерживает его взгляд. В этот момент у Шерлока звонит телефон, и он шарит по карманам, прежде чем ответить.

— Шерлок Холмс, — он моргает и вскидывает бровь, слушая, что говорят на том конце провода, — Ясно. Спасибо.

— Ответили на мой запрос, — говорит он в ответ на вопросительный взгляд Джоан, — Я пытался отследить источник этого героина, так что я поговорил с профессионалами в этой области.

Нечто в тоне Шерлока заставляет Джоан напрячься и выпрямить спину. Она вдруг понимает, что он имеет в виду, и реакция Холмса — то, как он вздыхает и на мгновение закрывает глаза — подтверждает ее подозрения о том, кто именно эти «профессионалы».

— Нет, я не употребляю, — отвечает он с такой откровенной скукой в голосе, что становится очевидно — этот разговор он ведет не в первый раз. — Просто поспрашивал. — Он смотрит на Джоан, и что-то в ее лице, кажется, останавливает его. — Правда. Мне просто нужна была информация, вот и все.

Джоан медленно кивает, обдумывая его слова. Теперь, когда внезапная вспышка паники прошла, она почти с уверенностью может сказать, что в последнее время у Шерлока не было рецидивов. Она могла бы понять это сама с первого взгляда. Джоан совершенно уверена, что сумела бы такое распознать — за полтора-то года изучения медицины и поведения находящегося на грани алкоголизма брата. И все же… мысль о том, что Шерлок снова окажется на линии огня, возвращаясь к событиям из своего совсем недавнего прошлого, вызывает у нее дискомфорт.

— Ладно, — соглашается она, — Просто… что бы ты ни делал, — быстро добавляет она, потому что не хочет, чтобы Шерлок думал, что она полностью согласна с этим, — Чересчур не увлекайся.

Не то чтобы Джоан когда-либо стала бы осуждать Шерлока за зависимость — уж точно не ей, с ее-то семьей, бросать камни, — но это не значит, что она хотя бы не попытается приглядеть за ним.

— Я не увлекаюсь, — резким ледяным тоном отвечает Шерлок, и Джоан, прищурившись, смотрит на него. — И не увлекался, так что уж тебе-то нет нужды беспокоиться.

То, как он выделяет слово «тебе», заставляет Джоан прищуриться. О, какие мы вдруг стали обидчивые, да, мистер Холмс?

Как будто они не обсуждали эту тему за чаем с печеньем.

Придурок.

— Ладно, хорошо, — отвечает она в том же тоне, и в ее голосе слышится жесткое предупреждение, — Не волнуйся, я тебе верю. Я просто хочу убедиться, что так и будет, вот и все.

— Что-то не припомню, чтобы кто-то назначал тебя моим компаньоном по трезвости, — бормочет Шерлок в свой кофе, но Джоан слышит его и мгновенно приходит в ярость.

— Я тебе не какой-то чертов компаньон по трезвости, — огрызается она, — Я просто не хочу, чтобы ты снова причинял себе боль. Я видела, к чему это приводит, Шерлок, видела достаточно. Уж прости меня за беспокойство.

Она сердито допивает свой чай и вскакивает со скамейки — она не собирается в бешенстве умчаться прочь, но и оставаться тоже не хочет. Ей просто нужна минутка, чтобы прийти в себя, так что Джоан решается пройтись по дорожке до ближайшей урны, чтобы выбросить свой стакан. На мгновенье она замирает, повернувшись к Шерлоку спиной и делает вдохи и выдохи. Наконец, сделав последний судорожный выдох, она оборачивается. Шерлок сидит на скамейке, неподвижно, как статуя, в утреннем зимнем воздухе, устремив на Джоан блуждающий взгляд широко распахнутых глаз. Ватсон возвращается к нему и встает напротив, скрестив руки на груди.

— Что ты выяснил? — тихо спрашивает она, — Ну же, от этого могут зависеть жизни людей.

— Не так много, — признает Шерлок, в упор глядя на нее. На мгновенье — всего на миг — он выглядит ошеломленным ее словами, и Джоан гадает, стоит ли ей этим гордиться, и решает — какого черта, почему бы и нет? — она определено собой гордится. — Эти люди… они осторожны, Джоан, они всегда на шаг впереди. Среди воров нет чести. Большинство таких сделок совершаются за наличные, особенно если они знают, что деньги есть. Отследить невозможно. Кто бы за этим ни стоял, он умен.

— Хмм, — спорить с этим Джоан не может.

Повисает напряженная пауза, во время которой Джоан водит носком ботинка по земле, размышляя и ожидая чего-то еще, а затем Шерлок снова поднимает на нее взгляд и прочищает горло.

— Я с ними не встречался, Джоан, — добавляет он затем, — Не видел их лично, только писал им и разговаривал по телефону. Я не был ни рядом с ними, ни с кем-либо из их стада. Я связался с ними только ради расследования, — он замолкает на миг, а затем произносит, глядя Джоан прямо в глаза, — Обещаю тебе.

Джоан изучает его взглядом, гадая, говорил ли он когда-нибудь что-либо подобное кому-то еще — своему брату, например, — а затем снова садится обратно на скамейку рядом с ним.

— Тебя это действительно интересует, не так ли? — наконец произносит она, опуская руки. — То, что здесь происходит. Тебя это зацепило.

Шерлок моргает, склоняет голову набок и вскидывает бровь в своем типичном стиле:

— Должна же быть какая-то причина, — говорит он в конце концов, на мгновение опуская взгляд в землю, — И я не знаю, какая именно.

Джоан пожимает плечами:

— Возможно, человек, которого мы ищем, просто законченный придурок.

Честно говоря, она уже достаточно хорошо знает Шерлока, чтобы понимать, как сильно он не любит разочаровываться и как сильно ненавидит, когда ответы находятся вне его досягаемости.

Он кивает в ответ:

— Тут не поспоришь.

Повисает еще одна напряженная пауза.

— Мне говорили, что я иногда бываю слишком… напористым. — И снова Шерлок произносит это слово так, словно молча спрашивает ее мнение по этому поводу. Словно проверяет, правильно ли он выразился, ждет реакции, какого-то ответа.

Джоан лишь тихо фыркает.

— Все в порядке.

Потому что так оно, на самом деле, и есть.

Она смотрит на часы и жестом призывает Шерлока подняться на ноги:

— Вот что, проводи меня на следующую пару. Если вдруг из ниоткуда появятся еще какие-нибудь журналисты, я хочу быть готовой.

* * *

Остаток недели, как ни странно, проходит без особых происшествий. В пятницу — к тому времени синяк Шерлока почти заживает — Сэм приглашает Джоан на ужин.

Обычно Джоан ужинает с Шерлоком — точнее, ужинает только она, учитывая, что этот тощий мерзавец почти ничего не ест, — но про сегодняшний вечер у них договоренности не было. И вообще за весь день он ей не писал и не звонил, так что Джоан пишет ему смску, что не сможет прийти, и довольствуется этим.

В половине восьмого она сушит волосы, параллельно смотря повтор «Отца Теда» по телевизору в гостиной, рассеянно думает, накрасить ли губы (размышляя, осталась ли у нее вообще помада; может, спросить Мэри) и посмеивается шуткам с экрана. Свидание не заставляет Джоан безумно нервничать (что это говорит о ней самой, она понятия не имеет), но все равно зацепиться за что-нибудь приземленное совсем не помешает. Она задается вопросом, что бы сказал Шерлок обо всем этом, о том, как она наряжается и ходит на свидания; какой совет, граничащий с сарказмом или, возможно, безумием, он мог бы ей дать, и она улыбается, качая головой. Именно в этот момент ее телефон вибрирует от сообщения.

Легок на помине…

Джоан берет телефон и, стоит ей взглянуть на экран, как улыбка стремительно исчезает с ее лица.

«Поймал его».

Джоан растерянно моргает и широко распахивает глаза. Телефон в ее руке жужжит снова. Джоан подпрыгивает от неожиданности, прежде чем ей удается взять себя в руки и открыть сообщение.

«Гай. Звони Лестрейду».

Джоан таращится на телефон. Смысл сообщения обрушивается на нее всей тяжестью, и все остальное исчезает. Она тут же перезванивает Шерлоку, отбрасывает в сторону расческу и спешит выключить телевизор, пока на линии идут гудки.

И гудки.

И гудки.

— Возьми трубку, — умоляет она, — Ну же, возьми трубку, возьми трубку, чертов идиот…

Ответа нет.