Going Anywhere (гет)

* * *

— Ты в порядке?

Она поднимает на него взгляд — она и не заметила, когда он успел вернуться — и улыбается, гадая, какой уж тут может быть порядок?

Ее потрепанный телефон балансирует на колене, а на экране высвечивается электронное письмо с предупреждением — четвертый студент найден без сознания, с переохлаждением, с синяками на руках и со шприцами в карманах.

Еще одна потерянная ночь.

История, которую, похоже, просто невозможно поведать.

Когда-то наркотики были частью жизни Шерлока Холмса. Как и чистый сокрушительный адреналин, который приносила каждая доза.

Джоан полагает, что вообще-то, в каком-то новом смысле, они все еще часть его жизни.

Вот только теперь у него есть она.

* * *

В первый раз это происходит во время Недели первокурсников.

По колледжу ходят смутные слухи, студенты сплетничают прямо во время лекции:

«Я вот о чем, сам подумай — если хочешь ширнуться, хотя бы найди местечко поукромнее…»…

«...он просто исчез — так сказал приятель пострадавшего, поручившийся за него… »

Но, честно говоря, Джоан особо не обращала внимания на всю эту историю, ведь ее занимало кое-что другое.

А вернее, кое-кто другой.

Это не совсем свидание.

Скорее, посиделки за чашкой кофе с Сэмом Сойером — ее одногруппником. У него светлые глаза и дружелюбная улыбка, и Джоан две недели собиралась с духом, прежде чем, наконец, пригласить его в кафе.

Они целую вечность болтают в «Старбаксе» за капучино, любезно заказанным Сэмом, пока не наступает время идти на следующее занятие. На прощание он обнимает ее (по-настоящему обнимает!), и Джоан улыбается, гордясь собой.

Гордиться есть чем — ведь она справилась и для разнообразия провела целый час (даже почти два) в компании парня, которому она, кажется, по-настоящему нравится. А не с Гарри, как обычно.

(Она до сих пор помнит о своей глупой влюбленности в Карла. Просто потому, что Гарри никак не дает ей забыть. Джоан подозревает, что он так мстит ей за тот случай, когда она случайно раздавила сумочкой их матери его незавершенную модель спичечного пиратского корабля).

Джейн выглядывает в окно «Старбакса» и провожает взглядом убранные под капюшон клубнично-светлые волосы Сэма, когда вдруг замечает, как в цветовую гамму других студентов вторгается вспышка черного — широкие шаги, развевающееся длинное темное пальто.

Затем она замечает того, на ком надето пальто.

Он попадает в ее поле зрения, закрывая собой удаляющуюся фигуру Сэма. Он резко останавливается перед курильщиком на лавочке, (тревожно) нависает над ним, достает из кармана пачку сигарет и просит зажигалку. С этого ракурса Джоан замечает, какое бледное у него лицо.

Она наблюдает, как он закуривает — быстро и без колебаний. В этом даже есть какая-то странная элегантность. Джоан пробовала курить раньше, и первой сигаретой ей удалось затянуться только с пятой попытки.

Бросила она на следующий же день, когда Гарри вернулся домой в стельку пьяным.

Высокий парень в темном пальто ловко возвращает зажигалку и скрывается из виду.

Плечи Джоан сотрясаются от беззвучного смеха.

До чего вежливый.

* * *

Джоан знает — вероятно, лучше прочих, — насколько важно заботиться о собственном организме. Она знает, как невероятно ценны мозг, вены, артерии и само сердце, заключенное в хрупкой плоти и костях. Она знает, что тело человека заслуживает, чтобы к нему относились с уважением.

Она это понимает, а вот Гарри — нет.

Это, впрочем, не отменяет ее собственного худшего порока — пристрастия к шоколаду.

Справедливости ради день выдался долгий, и к тому же у нее есть повод для гордости, так что Джейн включает на своем айподе Go West, кладет в бумажник лишнюю пятерку фунтов и идет в магазин кампуса в последних лучах послеполуденного солнца, чтобы побаловать себя давним искушением.

Майка Стамфорда она не замечает, пока не сталкивается с ним в проходе в отделе сладостей. Майк, как всегда добрый и жизнерадостный, рассыпается в извинениях, и Джоан, сняв наушники, отмахивается от них. Именно в этот момент она замечает того, кто стоит позади Майка.

— Джоан, это Шерлок, — Майк указывает пальцем через плечо на высокого курильщика в развевающемся черном пальто.

Теперь, когда он так близко, Джоан может разглядеть завитки его темных локонов, бледные скулы и аккуратный разрез глаз. Спохватившись, она протягивает ладонь для приветствия. Курильщик по имени Шерлок опускает взгляд, а затем медленно вытаскивает из кармана собственную, обтянутую кожаной перчаткой, руку.

— Холмс, — его низкий голос отдается легким эхо, перчатка тепло сдавливает ее ладонь, и Джоан внезапно осознает, до чего у нее обветренная кожа.

— Джоан Ватсон, — представляется она в ответ, пока они жмут друг другу руки, — Привет.

Она улыбается, и что-то странное внезапно проявляется в выражении лица Шерлока. В уголках его глаз появляются легкие морщинки, от чего его бледное на октябрьском холоде лицо мгновенно становится более человечным.

— Я сейчас вернусь, — внезапно бросает Майк, кривясь в сторону фруктов, — Диета.

Когда он уходит, Джоан поворачивается к Шерлоку, готовая завязать вежливый разговор. Однако тот лишь кивает в сторону полки, а именно на батончики Cadbury, которые Джоан как раз разглядывала перед тем, как столкнуться с Майком.

— Что надумала? Twirl или молочный фруктово-ореховый?

— Эмм, — Джоан берет с полки фруктовый батончик, вертит его в руках, представляя себе его вкус.

Она не впервые затрудняется с выбором, однако никогда прежде ей не доводилось озвучивать свои затруднения кому-либо.

— На твоем месте я бы взял этот, — добавляет Шерлок, — Для здоровья точно полезнее. Особенно для студентки-медика.

На его губах появляется еще одна мимолетная улыбка, но затем он резко опускает взгляд, принявшись разглядывать упаковки Malteser:

— Не так уж и сложно догадаться.

Джоан пожимает плечами. И правда несложно — ему наверняка сказал об этом Майк. Вместо ответа она лишь трясет фруктово-ореховым батончиком.

— Этот. Ты прав, для здоровья полезнее. Мой папа бы одобрил. А ты что-нибудь будешь? — она на мгновение задумывается, разглядывая длинные ряды Wispa, Galaxy и Bounty, гадая, что выбрал бы Шерлок.

И лишь затем она осознает, что он стоит, застыв на месте, и таращится на нее во все глаза. Его зрачки стремительно бегают по ее лицу, а палец задержался на пачке Malteser.

Это зрелище могло бы рассмешить ее, не будь она готова поклясться, что он выглядит удивленным.

— Нет, не буду, — наконец произносит он, опуская руку.

— Ладно, — Джоан бросает взгляд на кассу, а затем снова на Шерлока, и делает слабый жест головой.

Шерлок кивает, отступает в сторону, давая Джоан пройти, а затем следует за ней. За кассами дежурят трое продавцов, однако каким-то образом Джоан и Шерлок оказываются возле одной. Джоан достает бумажник и протягивает пятерку, а Шерлок просит сигареты, вытаскивает подозрительно похожую на двадцатку купюру и довольно небрежно просит оставить сдачу себе. Вместе они направляются к выходу. Шерлок срывает целлофан с коробки, а Джоан разворачивает свой любимый фруктово-ореховый батончик и протягивает Холмсу.

И снова Шерлок замирает и пристально смотрит на нее.

— Хочешь кусочек? — наконец предлагает Джоан, довольно неловко встряхивая зажатой в руке шоколадкой. В этот момент их догоняет Майк.

— О, — Шерлок опускает сигарету, его взгляд перебегает с Майка на Джоан, а затем на шоколадку, — Спасибо.

Джоан отламывает кусочек, кладет его в центр протянутой ладони, а затем поворачивается, чтобы предложить кусочек Майку, который с сожалением качает головой.

— Не могу, Джоан, извини. Ты же знаешь, каково это… Один кусочек, и я пропал. Просто как алкоголик какой-то, — он хихикает, а затем резко умолкает, когда его взгляд на долю секунды падает на лицо Джоан.

С виноватым видом Майк тут же многозначительно откашливается и смотрит на свои часы.

— Мне пора, — говорит он вместо этого, — Ничего, если я тебя оставлю?

Вопрос, похоже, адресован Шерлоку.

— Конечно, — коротко бросает тот, небрежно открывая пачку сигарет, и Майк смиренно улыбается, прежде чем пожать Джоан руку.

— Прошу меня простить, Джоан, — говорит он, и ей чудится, что он извиняется за нечто большее, чем просто за поспешный уход.

Джоан лишь пожимает плечами, чувствуя себя глупо, поскольку улыбаться с набитым шоколадом ртом довольно непросто, а Майк быстро подмигивает ей, прежде чем уйти. Джоан, моргая, смотрит вслед его удаляющейся спине, разворачивает обертку шоколадки, а Шерлок зажимает сигарету в зубах и оглядывает кампус.

— Боюсь, у меня нет зажигалки, — извиняющимся тоном говорит она, и Шерлок как-то странно смотрит на нее.

— Я знаю, — говорит он, прежде чем обернуться как раз вовремя, чтобы перехватить с краткой просьбой проходящего мимо студента.

Студент с раздраженным видом роется в кармане и протягивает зажигалку. Шерлок закуривает и возвращает ее, на его губах играет самодовольная улыбка, на улыбку, впрочем, совсем не похожая.

— Умно, — замечает Джоан, провожая взглядом поспешно удаляющегося студента, — Как ты узнал, что у него?..

— Это очевидно, — Шерлок кивает ему вслед, — Посмотри на его обувь: кроссовки новые — этой модели примерно несколько месяцев — но потертые и слегка испачканные землей. Он явно не спортсмен и не любитель пеших прогулок — лишний вес это выдает — однако он привык много времени проводить на улице. Как и все курильщики. Вынужденная привычка, предписанная законом. У него в руках черная сумка. Судя по ее размеру и форме, в ней камера, вероятно, для киносъемки. А значит, он студент-медийщик. Заметила его мешки под глазами? Усталый, напряженный — студенты-медийщики, как правило, заняты практическими проектами, поэтому ему нужна отдушина. Все это, плюс тот факт, что я унюхал запах дыма от его пиджака… — Шерлок делает паузу и глубоко затягивается сигаретой, — Ну, это было не так уж и сложно. Как несложно понять и то, что ты не куришь.

Он пристально смотрит на нее, и Джоан впервые замечает, какие у него серые глаза. Этот цвет ему очень идет.

— Это потрясающе, — наконец удается вымолвить ей, потому что, честно, так оно и есть.

Зрачки серых глаз Шерлока сужаются, когда он моргает, а затем он резко отворачивается и делает еще одну затяжку, просто, как ей кажется, чтобы потянуть время.

— Можно спросить? — вслух интересуется Джоан, — Тебе Майк сказал, что я учусь на медицинском?

Шерлок смотрит на нее и выдыхает сигаретный дым в другую сторону.

— Нет. Конечно, этот вывод напрашивается сам собой, но я и сам это заметил. А еще он не говорил мне, что ты брала академ.

Неоконченная фраза повисает в воздухе, и Джоан, склонив голову набок, ждет продолжения. Шерлок, кажется, разрывается между желанием пояснить и необходимостью выдохнуть очередной клуб дыма.

— В твоих временных водительских правах, которые, очевидно, нужны тебе только для удостоверения личности, указано, что ты родилась в 1991 году, — говорит он наконец, — В марте тебе исполнится двадцать один год, и поэтому первым естественным предположением было бы принять тебя за третьекурсницу. Тем более, что на первокурсницу ты не похожа.

Джоан поднимает на него взгляд:

— Мне счесть это за комплимент?..

Шерлок приподнимает бровь и бросает на Джоан испытующий взгляд, который она никогда не сможет забыть. Это длится лишь долю секунды, а затем Шерлок плавно продолжает.

— В больницу на занятия с группой Майка ты не ходишь, и тем не менее вы знакомы. Всем известно, что Майк — наставник как для первокурсников, так и для второкурсников, так что, очевидно, кое-что общее у вас есть. Он так же известен своим всеобщим дружелюбием к миру в целом, которое в один прекрасный день доведет его до беды, но что поделать, типичный Майк… Итак, учитывая все это, я склоняюсь к выводу, что, скорее всего, ты учишься на втором курсе.

Джоан склоняет голову набок, наполовину готовясь к неизбежному вопросу «почему».

Но Шерлок молчит.

— Умно, — она чувствует, как ее губы изгибаются в восхищении, которое она не может скрыть, не может даже заставить себя. Шерлок молча резко поворачивает голову, — Это и правда потрясающе.

Джоан широко улыбается ему, и на этот раз нет никаких сомнений — он определенно выглядит удивленным. Она лишь пожимает плечами.

— Намного круче, чем напоминания о днях рождения на фейсбуке, — добавляет она в попытке как-то разрядить обстановку, развеять странные настроения, которые постоянно отражаются на его лице.

Да, это безумие, но это правда.

— Верно, — ответ Шерлока звучит быстро, слишком быстро. Он делает последнюю затяжку, бросает сигарету на землю и аккуратно тушит ее, не глядя на Джоан, — Спасибо.

— Не за что.

Даже произнося это, Джоан не совсем понимает, за что именно он ее благодарит, хотя, очевидно, для него это важно.

* * *

Они вместе прогуливаются по кампусу. Свет фонарей над ними становится все ярче. Шерлок одалживает зажигалки у случайных прохожих и делится наблюдениями о них в перерывах между затяжками. Джоан слушает и наблюдает, как Шерлок аккуратно выдыхает дым через приоткрытые губы, и как он вьется в воздухе.

Третий прохожий, у которого Шерлок одалживает зажигалку, просто молча раздраженно сует ее ему в руку. Шерлок парирует, что, возможно, бойфренд не кинул бы его сегодня, если бы он не ходил вечно с таким недовольным видом.

— Отвали, — бросает парень. Шерлок едва успевает прикурить, как парень выхватывает у него зажигалку и уходит прочь.

Нахмурившись, Шерлок поворачивается к Джоан:

— Я просто дал совет, что тут такого?

Джоан сочувственно приподнимает бровь:

— Это не очень-то мило, — она засовывает руки в карманы и улыбается, — Совет довольно дерзкий, ведь с этим ворчуном вы не знакомы.

Она наблюдает, как Шерлок молча, кажется, переваривает информацию, и просто пожимает плечами в ответ.

— Итак, — спрашивает она, — Чем, по-твоему, он так разозлил своего парня?

Шерлок принимает вызов и тушит сигарету. И пока он объясняет взаимосвязь между бровями и отворотами его джинсов, Джоан, спотыкаясь, ловит себя на том, что искоса бросает завистливые взгляды на чертовски роскошное пальто Шерлока. Само собой, он быстро ловит ее на месте преступления.

— Belstaff, — коротко добавляет он в конце своего сбивчивого объяснения, — Тысяча триста пятьдесят фунтов.

Он не хвастается — это понятно по точности его ответа — всего лишь констатирует факт в ответ на ее безмолвный вопрос, и Джоан сглатывает. Стоимостью этого пальто можно было бы два, а то и все три месяца платить по счетам, пару раз от души прогуляться по магазинам, поддаться соблазну и тайком выбраться за пластинками в HMV, и не только.

Черт возьми.

— Ясно, — это все, что она может выдавить из себя, — Интересно.

Шерлок делает небольшую паузу, пристально разглядывая ночное небо, прежде чем ответить:

— Полагаю, ты всегда можешь продать свою сестру.

Джоан замирает прямо посреди тротуара, и Шерлок останавливается вместе с ней.

— У тебя в кошельке фотография, — начинает он, — Маленькая и слегка выцветшая, на ней двое детей сидят на коленях у мужчины — очевидно, одна из них ты, учитывая твою любовь к джемперам — а внизу корявая подпись: «Гэтти и Джоан». Полагаю, Гэтти — это сокращение от Гарриет.

Джоан с силой прикусывает нижнюю губу, но этого все равно недостаточно, чтобы подавить рвущийся из нее смех, потому что, честно…

Взгляд Шерлока мгновенно становится озадаченным, и в то же время осторожным.

— Что?

Джоан качает головой, издает смешок и роется в кармане в поисках бумажника:

— У мамы и правда ужасный почерк… это мой брат, — объясняет она, готовая на все, лишь бы развеять это выражение на лице Шерлока, и быстро достает фотографию, — Видишь?

Она показывает старый полароидный снимок. Шерлок берет его и, прищурившись, внимательно рассматривает подпись, которую — Джоан смутно припоминает — ее мать быстро и небрежно нацарапала, пока они с Гарри слезали с колен отца. То, как внезапно округляются глаза Шерлока — выражение, которое одновременно идет, и в то же время не идет ему, — а также само это недоразумение заставляют Джоан тихо рассмеяться. Шерлок прочищает горло и возвращает фотографию.

— Ужасный почерк. Извини, — произносит он, отводя глаза, и внезапно резко срывается с места, так что Джоан приходится бежать, чтобы догнать его.

— Нет, ничего, — говорит она ему, или, вернее, говорит ему в плечо, учитывая эту раздражающую разницу в росте, и обгоняет его.

— В детстве нас с Гарри часто одевали одинаково, — объясняет она, — Возможно, поэтому мы терпеть друг друга не можем. И он действительно обожал шляпы⁽¹⁾, так что… — Она пожимает плечами, давая Шерлоку понять, что ничего страшного не произошло, а потом снова хихикает против собственной воли. — Раньше, когда он надевал кепку, он выглядел как настоящий маленький бандит с перекрестка.

Она убирает фотографию обратно в бумажник. Губы Шерлока изгибаются в неуверенной улыбке, и наконец, наконец-то, он улыбается в ответ.

Она задается вопросом, должна ли она возражать против его наблюдений, должна ли защищаться? Должно ли ее волновать, что он заметил нечто настолько личное, настолько интимное?

— И иногда мне и правда очень хочется его продать, — признается она вместо этого, и этот все более знакомый взгляд Шерлока подсказывает ей, что он каким-то образом слышит все, о чем она умалчивает. — И все же… вероятно, этого не хватит, чтобы купить твое пальто.

Она откашливается, хотя молчание, которое следует за этим, не кажется ей неловким. Шерлок снова разглядывает ее в сгущающейся темноте, и Джоан откидывает назад прядь волос под его пристальным взглядом.

— Ты очень внимателен к деталям, — говорит она наконец. Шерлок склоняет голову набок.

— Я просто наблюдаю.

— Разумеется, — отвечает Джоан, снова заглядывая в свой бумажник, и смотрит на ту фотографию теперь уже пятнадцатилетней давности, на ее с Гарри улыбающиеся лица. У них всегда были похожие улыбки, похожее хихиканье.

— Я думаю, это невероятно.

Ей приходит в голову, что на самом деле это еще и довольно забавно.

Просто… по-другому забавно, почти странно.

И все же, на удивление безобидно.

Странно приятно.

* * *

В тот вечер она возвращается в свою квартиру в половине девятого. Когда она входит, Дана и Мэри в гостиной отрываются от своих занятий и смотрят на часы.

— Я гуляла с другом, — говорит им Джоан, снимая пальто и вешая его на и без того переполненную вешалку.

Слово «друг» срывается с языка легко и без фальши, Джоан чувствует, что оно вполне подходит Шерлоку.

Она не может побороть смущение при воспоминании об их неловком прощании. В эпоху, когда у любого нового знакомого первым же делом спрашивают, зареган ли он на фейсбуке, Джоан безуспешно пытается применить это к кому-то вроде Шерлока.

Шерлок же просто избавил ее от лишних хлопот, протянув руку за ее телефоном и беспечно сообщив, что проверит ее номер и напишет позже.

В этот самый момент ее телефон жужжит.

«Таксисты вечно грубят. Я бы доказал это научно, но для исследования пришлось бы чаще брать такси, а я предпочитаю экономить ради сигарет. ШХ».

Джоан слегка улыбается и набирает ответ.

«А ты точно недерзил ему первым?»

— Как там твой кофе? — спрашивает Дана.

— Что? А, прекрасно. Ага, все супер, — она дарит соседкам мимолетную улыбку, бросает взгляд на их учебники по юриспруденции, затем на собственные книги по медицине, сваленные неаккуратной кучей на краю кофейного столика. Ее телефон снова жужжит.

«Правильно «не дерзил», а не «недерзил». И да, я понятия не имел, что указать на остатки пены для бритья за чьим-то ухом считается грубостью. ШХ».

Джоан закатывает глаза и только потом читает новую смску, гадая, сколько сообщений займет эта лекция…

Смска от Сэма.

Он пишет, что ему понравился кофе и что завтра они снова увидятся на семинаре.

Хм. Что ж, это мило, это… отлично.

— Да ты влюбилась, — подтрунивает Мэри, и Джоан моргает, — Только посмотри на себя — улыбка до ушей.

Джоан открывает рот, чтобы объяснить, но тут же передумывает, когда ее перебивает Дана:

— Только убедись, что он не один из тех наркоманов, — вставляет она, — Кажется, в пятницу вечером нашли еще одного без сознания. Теперь делом занимается полиция.

— Еще один… О, — Джоан кивает, когда до нее доходит.

И почему только некоторые считают нужным губить себя вот так? — отстраненно удивляется она. Лично ей это кажется полной бессмыслицей, и внезапно она ловит себя на мысли о том, что Шерлок курит.

Если не одно, то другое.

* * *

Спустя два часа и множество просмотренных заметок Джоан разминает затекшую руку, раздевается перед сном и рассматривает шрамы на своем плече.

Самый крупный из них напоминает формой пущенную пьяной рукой стрелу. Джоан гадает — совсем мимолетно — не оттолкнут ли эти шрамы Сэма.

Конечно, нет, ведь он славный парень.

Ну, не то чтобы она…

Телефон жужжит в последний раз. Джоан натягивает свою безразмерную футболку с принтом Florence and the Machine и только потом достает его.

«Возможно, я также посоветовал ему не вымещать плохое настроение на пассажирах только потому, что его бросила жена. Он нарочно завысил мне цену. ШХ».

Джоан лишь слегка улыбается — в своем репертуаре — и добавляет «Шерлока Холмса» в список контактов.

---

1) с англ. hat — шляпа. игра слов hat — hatty

Вернуться к тексту

На следующее утро Джоан слегка подкрашивает губы и подводит глаза в перерывах между подпеванием рандомным песням Florence and the Machine и Бет Роули.

Когда она приходит на лекцию ровно в одиннадцать, Сэм встречает ее улыбкой и еще одним объятием. После лекции они вместе гуляют, обсуждая тяжесть учебников и строение костей руки (Джоан признается, что в качестве источника информации использовала серию «Доктора Кто», в которой Марта Джонс — по мнению Джоан, вероятно, лучшая спутница, наряду с Сарой-Джейн Смит и Донной Ноубл — перечисляет их все одну за другой, и Сэм смеется).

А еще они обсуждают, не выпить ли им еще по чашечке кофе.

Они уславливаются встретиться в пятницу — и вообще-то, не просто за кофе, а за ланчем. Затем Сэму звонит его сосед по квартире и требует, чтобы тот тащил свою задницу домой и открыл чертову входную дверь.

— Ему опять придется торчать под дверью, — вздыхает Сэм, виновато пожимая плечами, — Мне лучше пойти и спасти его. Я тебе позже напишу, Джоан.

Это звучит столь многообещающе, что она не может сдержать улыбку, которая расплывается по ее лицу, когда она смотрит ему вслед.

Остаток дня проходит, как обычно, в череде ланча и практических занятий. В пять часов Джоан выходит с последней лекции, протирает глаза и собирается надеть наушники, когда внезапно замечает в толпе Шерлока. Он одет в свое элегантное темное пальто и держит под мышкой сложенную газету. Джоан машет ему, проходя мимо.

— Добрый день, — кивает Шерлок, когда они встречаются на полпути, — Ты уже закончила на сегодня?

— Почти, — Джоан обхватывает себя руками, все еще завидуя его пальто, — Как с тобой обращались таксисты?

— О, упрямо, как никогда, — Шерлок криво улыбается, и они идут в ногу, — Точно тебе говорю, таксист, который вез меня утром, пребывал в глубоком отрицании того, что касается жены его любовника. Да и своей собственной жены тоже, если подумать.

Джоан вскидывает брови и кивает на газету:

— Что новенького в Лондоне сегодня?

Шерлок достает ее и взмахом разворачивает.

Это студенческая газета.

Первую страницу занимает длинная и подробная статья с довольно банальным заголовком: «Опасность наркотиков» авторства Дженни Уилсон. Статья информирует студентов (как будто они и сами не в курсе — ну, очевидно, некоторые точно не в курсе) о вреде наркотиков и чрезмерного употребления алкоголя (как будто Джоан не в курсе), наряду с типичными предупреждениями о наказаниях, отстранении от занятий и о судимостях.

— Ты же медик, — говорит Шерлок, — Что скажешь?

— Эмм, — Джоан берет газету в руки, — Не знаю. Я не особо… следила за всем этим.

Ее голос сбивается, когда она просматривает статью, опустившись на ближайшую пустую скамейку. Двое студентов, оба мужского пола, были найдены без сознания после инъекции героина в вены. Инциденты произошли с разницей в две недели.

— Героин? — она удивленно смотрит на Шерлока, — Черт возьми. — Неудивительно, что люди только об этом и говорят, ведь это… это…

— Ничего странного не заметила? — спрашивает ее Шерлок.

— Ну… не особо, — признается Джоан, снова просматривая статью, — Просто, мне кажется, они зашли слишком далеко… — слишком далеко.

Она качает головой и пожимает плечами.

— Думаю, со студентами так бывает. Вот только…

Она вчитывается повнимательнее в детали: первого парня нашли в полночь на тротуаре на Денмарк Хилл во время Недели первокурсников. Второго — о котором упоминала вчера Дана — возле колледжа Флоренс Найтингейл в кампусе Ватерлоо в прошлую пятницу.

— Довольно глупо принимать наркотики на улице, — размышляет она вслух, — Флоренс Найтингейл — это же район Саут-Бэнк, так что если не хочешь, чтобы тебя поймали…

Она прикусывает губу и умолкает. Про героин она ничего не знает, но все же сама мысль о том, что два парня могли погибнуть там, в темноте, угасившись в хлам разными способами во время ночной прогулки, заставляет Джоан вздрогнуть. И сегодняшний холод здесь вовсе ни при чем.

— Есть планы на сегодня? — неожиданный вопрос Шерлока застигает Джоан врасплох, и она удивленно поднимает на него глаза.

— Эмм… не знаю. А что?

Шерлок окидывает ее задумчивым взглядом, а затем, словно каким-то образом почувствовав, что у Джоан дома в буфете только томатный суп из банки, быстро спрашивает:

— Поужинаем?

Что ж. Джоан действительно уже ела суп вчера.

— Куда пойдем?

* * *

Они оказываются в маленьком итальянском бистро всего в нескольких минутах ходьбы от кампуса Гая. Джоан уже и не помнит, когда в последний раз ходила с кем-нибудь в ресторан. Ну то есть, конечно, она однажды ходила за компанию с Даной и Мэри поужинать в их излюбленное мексиканское заведение, вот только вообще-то она совсем не любит мексиканскую кухню.

Раз или два, еще в Рединге, Джоан ходила одна, когда нуждалась в перерыве, обычно от Гарри. Но каждый раз все заканчивалось тем, что она чувствовала себя совершенно несчастной, сидя в одиночестве за столиком, предназначенном для двоих, со своим старым потрепанным экземпляром «Автостопом по галактике» в руках.

Шерлок даже не смотрит в меню, а продолжает, почти как одержимый, изучать статью, ни на секунду не отрывая от нее глаз. Джоан просто сидит несколько минут, вертит в руках телефон, потягивает принесенный официантом лимонад и разглядывает других посетителей. Она уже готова спросить Шерлока, собирается ли он вообще есть, когда перед ней внезапно появляется тарелка с чесночным хлебом с моцареллой.

Джоан пытается объяснить, что произошла ошибка, но Шерлок прерывает ее протесты:

— Это я заказал, — он кивает в сторону стоящего за кассой улыбающегося мужчины с завязанными в хвост волосами, и тот машет в ответ, — Он должен мне бесплатный ужин. Я разрывался между двумя вариантами, но было очевидно, что ты предпочтешь это блюдо.

Джоан моргает.

Он не ошибся.

— Спасибо.

После небольшой паузы она протягивает руку и стучит пальцем по газете.

— Ты их знаешь? — спрашивает она с любопытством, потому что Шерлоку явно интересно, и очень сильно, — Тех ребят, я имею в виду.

— Я наслышан о них, — отвечает Шерлок, не отрывая взгляда от статьи, в то время как рука Джоан задерживается на заголовке, — Первый студент — новичок. Второй — на третьем курсе, и именно с него начинается паника, — Шерлок складывает пальцы домиком и смотрит на газету поверх них.

Джоан хмурится, но слушает. Тон Шерлока каким-то образом требует внимания. В его голосе звучит нечто похожее на предвкушение, на любопытство, на волнение — и это совершенно не похоже на то, как другие говорили об этих происшествиях.

— Так… что же во всем этом такого интересного?

— Тот факт, что оба отрицают, что употребляли наркотики, — просто заявляет Шерлок, не двигаясь с места, и Джоан не может сдержать недоверчивого смешка.

— Отрицают? Да брось. Их обоих нашли со шприцами в карманах и с наркотиком в крови, — она пожимает плечами, глядя на статью, — По-моему, это выглядит достаточно подозрительно.

Шерлок откидывается на спинку стула и барабанит пальцами по столу.

— Спроси себя, — наконец произносит он, — Будь ты наркоманкой — или, в данном случае, учитывая заявления обоих пострадавших в своей невиновности, реши ты попробовать наркотики впервые — ты правда стала бы принимать их там, где тебя могут легко поймать? Особенно, как во втором случае, после аналогичной ситуации с другим студентом, которого отправили в больницу, а затем отстранили от занятий?

Джоан размышляет, откусывая кусочек чесночного хлеба. Это хороший вопрос.

— Нет, — наконец отвечает она, и Шерлок выпрямляется на своем сидении, явно торжествуя, — Но ведь в этом и суть зависимости, не так ли? Я имею в виду, разве базовая потребность в дозе не перевешивает здравый смысл?

В конце концов, сколько раз Гарри, спотыкаясь, возвращался домой один, либо после очередной ссоры со своим многострадальным бойфрендом Карлом, либо брошенный своими так называемыми друзьями? И каждый раз он возвращался с остекленевшими глазами, невнятной речью и позабывший о об основных человеческих принципах вызова долбанного такси.

Джоан снова берет газету и просматривает ее.

— Им повезло, — комментирует она, — Что их нашли до того, как случилось что-то плохое. В противном случае…ну… Просто нельзя так с собой поступать, — она откладывает газету в сторону и отламывает себе еще кусочек, ощущая на себе взгляд Шерлока, — Так нельзя.

— Гарри алкоголик, — говорит Шерлок.

Его слова звучат коротко и бесцветно и бьют прямо в цель.

Без осуждения.

Так, словно Джоан и не потерпела полную и абсолютную неудачу в попытках остановить младшего брата единолично держать на плаву все бары и нелицензионные заведения в непосредственной близи от Рединга.

Она закрывает глаза и облизывает губы, задумавшись.

— Да, — наконец отвечает она и кивает, — Да. Так и есть.

— Вчера я удивился — говорит Шерлок, почти сбивчиво, — Тому, как ты отзывалась о нем, и случайной, хотя и показательной, бестактности Майка…

В его голосе звучит удивление, и, по правде говоря, Джоан тоже удивлена. В конце концов, это последнее, чем она думала поделиться сегодня. И уж тем более она не собиралась обсуждать подобное с парнем, с которым познакомилась лишь вчера.

Но… Джоан помнит, как рассказала об этом Дане и Мэри в вечер после переезда во время своего рода разговора по душам, и до сих пор сомневается, не было ли это ошибкой. Мэри была мила, само собой, — хотя, возможно, чересчур мила? — а вот Дана, вскинув бровь, с видом диванного эксперта принялась расспрашивать, проходил ли Гарри терапию, разговаривал ли с кем-то и живет ли он по-прежнему дома.

Этого оказалось достаточно — более чем достаточно — чтобы заставить Джоан сомневаться.

— Ты беспокоишься о нем, — констатирует Шерлок, — Это очевидно. Иначе ты бы не проверяла свой телефон так часто. Несомненно, ты чувствуешь за него ответственность. Но это едва ли твоих рук дело, — добавляет он, явно проникаясь темой, — Или, в данном случае, едва ли это станет его гибелью. — Он опускает глаза и встречается взглядом с Джоан. — Виноват лишь он сам. Уверяю тебя.

Джоан делает глоток лимонада, чтобы прийти в себя, и потирает лоб.

Это… вот это уже странно. В каком-то смысле, это обнажение, она это знает, но… осторожное. Это как сорвать пластырь с пореза, только очень медленно и как можно мягче.

— Он, эм… пьет уже примерно полтора года, по-моему, — Джоан отщипывает кусочек хлеба, чувствуя себя как-то странно, словно приняла вызов и совершила что-то смелое, — Сейчас уже не так много, как раньше. Что прекрасно, на самом деле. То есть, это уже что-то, но…

Она пожимает плечами, глядя на Шерлока в свете свечи. Он, прищурившись, не отрываясь, внимательно смотрит Джоан в лицо и практически не двигается. Как будто ждет чего-то, но Джоан не знает, чего именно, так что вместо этого она пододвигает тарелку с остатками чесночного хлеба на середину стола, чтобы поделиться.

— Так, — она откашливается, пытаясь перевести тему, отчасти потому, что не может отрицать своего искреннего интереса, — Что еще тебе известно?

Она снова стучит пальцем по статье, и Шерлок с готовностью подхватывает смену темы, вырываясь из охватившей его задумчивости, чем бы она ни была. Он протягивает руку и отламывает маленький кусочек хлеба, и Джоан делает то же самое.

— Ну, — отвечает он, — Я точно знаю, что третьекурсник является президентом дискуссионного общества.

Джоан перестает жевать.

Я разговаривала с ним на Ярмарке первокурсников.

Он дал мне листовку.

Он казался милым.

— Для многих это всего лишь слухи, но это правда, — пожимает плечами Шерлок, заметив ее реакцию, — Ты, кажется, удивлена.

— Да, — признается Джоан, — Удивлена. Когда я встретила его на первом курсе, он казался… — она пожимает плечами, глядя на Шерлока через стол, — Преданным своему делу. Здоровым. В смысле, он не выглядел…

Она мысленно возвращается назад, вспоминает лицо и вежливый голос того, кто дал ей листовку, когда она бродила по кампусу в одиночестве в ту волнительную первую неделю. Затем она пытается соотнести героиновый шприц с тем же лицом, и почему-то у нее ничего не выходит.

— Будь ты президентом известного общества, — медленно произносит она, и Шерлок выпрямляется на своем месте, словно в предвкушении, — Хотел бы ты попасться на употреблении наркотиков? На чем-то, что может разрушить не только твою репутацию, но и репутацию общества? Я имею в виду… я бы не хотела.

— Отличный вопрос, — выдыхает Шерлок, откидываясь на спинку стула и одаривая Джоан кривой полуулыбкой, странно маниакальной, и то же время явно впечатленной, и Джоан опускает голову.

— Так… значит, ты думаешь, что он невиновен? — спрашивает она.

— Я наблюдал, — отвечает он. Разумеется, он наблюдал. — И я уверен, что все не так просто, как кажется на первый взгляд.

Джоан кивает. Это разбавляет потенциальную ядовитость слухов, — признается она себе. Она мимолетно задается вопросом, где сейчас эти два парня. И что они думают о том, что думает весь остальной кампус о них самих.

— Их не следовало отстранять от занятий, — наконец говорит она Шерлоку, — Обоих бедняг. То есть, демонстрация последствий для остальных вполне ясна, но… — она качает головой, — Я бы не хотела, чтобы Гарри страдал всю оставшуюся жизнь из-за собственной глупости.

Пусть Гарри и эгоист, и пусть он и доводил их маму до слез снова и снова, и даже несмотря на…

Что ж.

Джоан все равно его любит, этого буйного пьяницу.

Шерлок наклоняет голову набок и внимательно смотрит на нее.

— Многие бы с тобой не согласились, — он, скорее, утверждает, нежели спорит, учитывая то, что он только что выяснил — вернее, о чем сделал вывод — и Джоан лишь снова пожимает плечами.

— Да, ну что ж… они могут думать все, что им заблагорассудится, не так ли?

Шерлок ненадолго задумывается, а затем улыбается — медленно, лениво и как-то по-кошачьи, но в то же время дружелюбно.

— Разумеется.

* * *

В отсутствии необходимости подзывать официанта есть что-то странно приятное. Они выходят из ресторана пару часов спустя, и, выйдя на улицу, Джоан понимает, что уже и не помнит, когда в последний раз участвовала в ночной жизни Лондона — настолько она увязла в учебе в последнее время.

— Слушай, спасибо тебе, — говорит она Шерлоку, — Мне понравилось. Правда, понравилось.

— Без проблем. Мне понравилась компания, — Шерлок натягивает перчатки и почти не смотрит на нее. Джоан невольно задумывается, что, возможно, он тоже давно ни с кем не ужинал. Она вдыхает холодный октябрьский воздух и вздыхает, вспомнив о стопке домашних заданий, которые предстоит сделать.

— Пора идти? — спрашивает Шерлок, заметив, как Джоан поправляет лямку рюкзака.

— Да, — вздыхает Джоан, — Но ты можешь зайти ненадолго, если хочешь.

Приглашение срывается с языка быстрее, чем она успевает подумать. Честно говоря, она еще никого не приводила домой, не считая скелета по имени Йорик, которого она одолжила для учебы. Шерлок оглядывается по сторонам, держа руки в карманах.

— Да. Хорошо.

До дома Джоан примерно двадцать минут ходьбы.

Когда они приходят, в квартире никого, отчего Джоан чувствует странное облегчение. Шерлок бродит по квартире, заглядывает на кухню, в ванную, маячит в дверях спальни Джоан, пока она разбирает книги. Его взгляд скользит от скелета к личным вещам Джоан, но он совсем не назойлив — на самом деле, это вроде как ожидаемо.

Так же, как и в кампусе, его фигура, кажется, выделяется на общем фоне; одновременно сознательно, и без всяких усилий.

— Родственники со стороны моего отца — военные, — объясняет Джоан, подходя к Шерлоку, когда он рассматривает маленькую медаль, принадлежавшую ее дедушке, приколотую рядом с фотографиями, — В детстве мы с Гарри иногда посещали армейские мероприятия — марши, парочку курсов штурмового боя, типа того. Однажды даже поиграли в пейнтбол. Думаю, это помогло мне поддерживать себя в форме.

Она украдкой бросает взгляд на свой живот — раньше помогало, — и Шерлок молча выходит вслед за ней из комнаты. Он переключает свое внимание на один из учебников, пока Джоан на кухне заваривает чай.

— Уныло. Очевидно, — комментирует он и, когда она возвращается, держа в руках две выцветших кружки с принтом Thunderbirds, спрашивает ее: — Тебе помочь?

Джоан протягивает ему кружку Thunderbird One и вскидывает бровь:

— Намекаешь, что я не справляюсь с собственной домашкой?

Шерлок, кажется, задумывается об этом. Его зрачки блуждают по трещинам в высоком потолке — из-за них в половине случаев в квартире чертовски холодно.

— Скорее, намекаю, что тебе хотелось бы немного поспать до полуночи, — отвечает он наконец, почти самодовольно.

Джоан бросает на него возмущенный взгляд, однако позже она признает, что присутствие Шерлока определенно ускоряет процесс.

Выясняется, что Шерлок — знаток химии, а еще он обладает впечатляющими познаниями о человеческом теле, разбирается в истории рестлинга (!), и, черт возьми, Джоан даже не знала, что существует такое слово, как «дезориентировать».

— Конечно, существует, — усмехается Шерлок, — Я его использую. Ты учишься на врача или как?

Это не слишком грубо, вообще-то, просто возмущает, а еще это странно забавно.

К тому времени, как Дана и Мэри возвращаются домой — Джоан смутно припоминает, что они ходили на день рождения подруги — ее законченная домашняя работа за вечер уже лежит стопкой на кофейном столике. А сама Джоан пьет вторую — или уже третью? — чашку чая и смеется над историей Шерлока о том, как еще в апреле он пришел к выводу, что один из его преподавателей был серийным магазинным вором.

— Это было просто, стоило лишь взглянуть на его часы, — говорит Шерлок, пока Дана и Мэри с любопытством поглядывают на них из-за двери гостиной, вернее, на него, и Джоан посылает им быструю улыбку.

— Кто это был? — спрашивает она, поворачиваясь обратно к Шерлоку, — Я его знаю?

— Это было не здесь, — Шерлок встречается с ней взглядом поверх кружки, — Я не учусь в Королевском колледже. — Он касается губами края кружки, — Я здесь просто посетитель, временно пользуюсь лабораториями. Мне хотелось сменить обстановку.

Джоан опускает свою кружку и склоняет голову набок.

— Какие лаборатории? Учебные? — это единственные, что приходят ей на ум, куда доступ не так строго ограничен.

Шерлок кивает.

— Да, а еще лаборатории патологической анатомии. Так я и познакомился с Майком, — он делает глоток черного сладкого кофе, который приготовила для него Джоан.

Она медленно кивает, осознавая, что вообще-то… она совсем не удивлена, как, возможно, стоило бы.

Есть в Шерлоке некая раскованность и легкость, которая смягчает первый шок от знакомства с ним, стоит лишь преодолеть первое препятствие и поздороваться.

Вундеркинд в темном пальто, который как ни в чем ни бывало просто так приглашает ее поужинать, который интересуется ее мнением, и которому наплевать на алкоголизм Гарри.

Как ни странно, каким-то образом Джоан кажется, словно это новое откровение о нем ничего не поменяло.

— Думаю, мне уже пора, — добавляет Шерлок, — Ведь у тебя завтра демонстрация. — Он кивает на часы, а Джоан смутно припоминает свое расписание, пришпиленное к стене рядом с медалью ее деда. Шерлок смотрит на свою пустую кружку так, словно только сейчас о ней вспомнил, прежде чем вернуть ее Джоан. — Спасибо.

— Не за что, — Джоан смиренно вздыхает и откидывает голову на спинку дивана, искоса поглядывая на встающего Шерлока, — Увидимся завтра?

На мгновенье повисает пауза, а затем губы Шерлока растягиваются в улыбке — довольной, как никогда.

— Разумеется. Я буду поблизости.

* * *

Он держит слово.

Семестр идет своим чередом; слухи о наркотиках постепенно утихают. В эту пятницу Джоан встречается с Сэмом за ланчем, а в следующую — они уже держатся за руки. С Шерлоком Джоан постоянно переписывается. Примерно через неделю он перестает смотреть на нее так, словно ищет что-то, чего она просто не видит.

Еще он знает множество потрясающих ресторанов и, по-видимому, страдает бессонницей, но Джоан и сама в последнее время плохо спит, и ей все равно часто приходится засиживаться допоздна, так что это не имеет особого значения.

Вскоре она замечает, что общение Шерлока с ее соседками по квартире ограничивается протянутой рукой и невозмутимым, странно натренированным приветствием. А улыбки, которыми он их одаривает через всю комнату, всегда натянуты. И все же, не то, чтобы Джоан и Дана так уж много разговаривали друг с другом, когда Мэри нет рядом. А Шерлок, в конце концов, уже прогресс на фоне Йорика.

Так что его компания действительно приятна, когда он остается у Джоан едва ли не до рассвета, при условии, что они не будут шуметь — что не так уж и сложно, учитывая, что Джоан живет в комнате на другой стороне квартиры.

И, честно говоря, — думает Джоан, — если это и есть студенческая жизнь, какой она и должна быть, то что ж… на самом деле она не так уж и плоха.

Три пятницы спустя Джоан снова стоит перед итальянским рестораном — теперь это ее самое любимое заведение во всем Лондоне. В руке у нее одолженная книга, которая просто спасла ее при написании совершенно адского эссе, от которого она, наконец, смогла избавиться сегодня днем. Джоан собирается вернуть ее Шерлоку.

Шерлок, однако, опаздывает.

Что крайне странно, ведь обычно он всегда приходит вовремя.

И тем не менее последние пятнадцать минут Джоан расхаживает взад-вперед перед дверью с курткой в руке, как последняя идиотка.

И ради этого она отказалась от ужина с Сэмом, — вздыхает Джоан про себя, потирая глаза и мешки под ними, прежде чем накинуть куртку и устало и бесцельно побрести по улице. Джоан как раз отправляет сообщение Шерлоку, спрашивая, где он, все ли с ним в порядке, когда ее взгляд цепляется за что-то на углу улицы.

Этим «чем-то» оказывается сверкающая черная машина, абсолютно шикарная на вид, и на одну дурацкую секунду Джоан задается вопросом, не королева ли это проезжает мимо. Но затем дверь открывается, вернее, резко распахивается, и на тротуар выходит Шерлок собственной персоной с телефоном в руке.

С другой стороны машины появляется еще один мужчина, более высокий и слегка полноватый, облаченный в элегантный костюм. Они разговаривают так громко, что слышно даже через дорогу. Шерлок хмуро, нет, свирепо смотрит на собеседника, на лице которого явно отражается нетерпение, смешанное со страданием.

Двое других незнакомцев, оба в одинаковых черных костюмах, появляются из ниоткуда позади него, словно подкрепление. Заметив их, Джоан тут же срывается с места и мчится к ним.

— Шерлок, — окликает она, когда оказывается достаточно близко, и мужчины оборачиваются на звук ее голоса. Шерлок, кажется, лишь слегка удивлен, он смотрит пустыми глазами на нее, как она бежит к нему. А вот его очевидный противник пристально смотрит на Джоан, нахмурившись, когда она резко останавливается рядом с ними.

— Все в порядке? — спрашивает она, слегка задыхаясь, совсем чуть-чуть. — Ты не пришел в ресторан, я волновалась.

Незнакомец рядом смотрит на нее, склонив голову набок, и Джоан мгновенно чувствует себя так, словно оказалась в лучах прожектора, привязанная к стулу.

— А, мисс Ватсон, — любопытный взгляд мужчины внезапно, почти без заминки, сменяется улыбкой, — Как приятно наконец-то с вами познакомиться, — он кивает двум молчаливым фигурам позади него, и как раз в тот момент, когда Джоан гадает, не придется ли ей дорого заплатить за вмешательство, оба молча исчезают со сцены, явно повинуясь. — Или мне стоит называть вас доктор Ватсон?

Он протягивает руку, и Джоан весьма нерешительно пожимает ее, искоса глядя на Шерлока. Тот, очевидно, решив затеряться в экране своего телефона, бросает на нее беглый взгляд.

— Мой брат. Майкрофт. Причина, по которой я задержался. — Судя по виду, с которым Шерлок это произносит, кажется, он испытывает к брату неприязнь.

Словно само его существование — это какое-то личное оскорбление. Что, вообще-то, учитывая атмосферу, которая витает вокруг братьев, вероятно, так и есть.

— Значит, на самом деле ты не влип ни в какие неприятности, — наконец удается выдавить из себя Джоан, и внезапно она чувствует себя полной идиоткой.

Губы Майкрофта изгибаются в явной ухмылке, а Шерлок убирает телефон в карман.

— Насколько я знаю, нет.

— Это нам еще предстоит выяснить, — возражает Майкрофт, — Я только что вернулся со встречи с деканом факультета химии и двумя преподавателями Оксфордского университета, — обращается он к Джоан, — Чтобы попытаться убедить моего брата вернуться к учебе. На постоянной основе, — На последнем слове он бросает на брата предостерегающий взгляд.

Черт возьми, — это все, что может подумать Джоан.

Шерлок же лишь засовывает руки в карманы.

— Ты… ты учился в Оксфорде? — с трудом выговаривает она, и Шерлок бросает на нее взгляд, выражающий нечто среднее между смирением и откровенным раздражением, хотя на кого именно он раздражен, она не совсем уверена.

— Должен учиться, — тихо припечатывает Майкрофт, — Я лично предложил, что мы с коллегами соберем его вещи и вернем его туда к началу следующей недели.

Лицо Шерлока разглаживается от молчаливого гнева, но Майкрофт выглядит совершенно невозмутимым.

Очевидно, что он храбрый человек — или же просто опытный. Это самый странный спор, который Джоан когда-либо видела. Он совсем не похож на то, как обычно кричали друг на друга ее родители по любому поводу — от выбора пудинга до финансов и до того, сколько часов они потратили, ссорясь из-за собственных родителей.

— Ты в курсе ситуации, Майкрофт, — парирует Шерлок, — Я остаюсь в Лондоне на неделю, а в выходные возвращаюсь и выполняю все необходимые задания — это справедливый компромисс. — Он выдавливает слова из себя, защищаясь. Сейчас он выглядит измученным и раздраженным — на самом деле, куда более раздраженным, чем Джоан когда-либо видела его.

— Несправедливый, — резко возражает Майкрофт, и Шерлок кривится еще сильнее, — Тебе действительно нужно приложить усилия и начать посещать занятия, Шерлок…

— О, скукотища…

-… и мама обеспокоена твоими успехами, — продолжает Майкрофт, и Джоан решительно опускает взгляд, — Особенно учитывая то, что произошло в прошлом году.

Слова Майкрофта звучат твердо и отрывисто, со скрытым смыслом, который заставляет Джоан нахмурить брови в мгновенном подозрении. Она понятия не имеет, что, черт возьми, происходит, но одно она знает наверняка: если Майкрофт думает, что таким образом заставит брата подчиниться, то он жестоко ошибается.

Но, быть может, он и сам это знает, и, поскольку она действительно не уверена, что еще можно сделать, она очень медленно кладет руку Шерлоку на плечо. Он вздрагивает, и Джоан подпрыгивает от неожиданности, когда пальто дергается под ее ладонью.

Джоан прекрасно осознает, что он на целую голову выше ее, спасибо большое, но все равно чувствует себя странно… маленькой.

— Все хорошо? — тихо спрашивает она. В этот момент Шерлок вдруг кажется ей… намного младше и в то же время старше, как будто он повидал больше, чем Джоан на самом деле может себе представить. Он выглядит уязвимым, лишенным привычной брони. Он хмурится, отчего на лице появляются глубокие складки — словно трещины в его обычно пытливом и самоуверенном облике.

Джоан взвешивает все «за» и «против» того, что собирается сказать, и решает высказаться прямо.

— Может… — осторожно начинает она. Оба Холмса оглядываются на нее, и Джоан прикусывает губу, надеясь, что ее следующие слова не прозвучат чересчур снисходительно, — Шерлоку стоит… обдумать это до завтра. Утро вечера мудренее. Наверное.

Шерлок бросает еще один, последний, взгляд на своего брата, а затем достает пачку сигарет, ставя точку в разговоре. Джоан осмеливается виновато посмотреть в сторону Майкрофта, но в ответ он смотрит на нее с поистине странным выражением. Джоан очень хочется, чтобы они оба прекратили так делать — это серьезно отталкивает. Но затем Майкрофт кивает, но не со смирением, а скорее согласно.

— Разумное предложение, мисс Ватсон, — заключает он.

Его приспешники волшебным образом появляются из ниоткуда, один из них молча протягивает Шерлоку серебряную зажигалку. Джоан неловко, слабо улыбается в ответ. На заднем плане Шерлок жадно затягивается, явно отчаянно нуждаясь в этом, а затем выдыхает густую струю дыма. В его движениях при этом есть что-то неспокойное.

— Это меньшее из двух зол, на самом деле, — небрежно замечает Майкрофт Джоан, изящно взмахивая рукой в воздухе, — Хотя мама действительно хотела бы, чтобы он бросил то, что она называет еще одной «грязной привычкой». Что ж, — он вновь окидывает Джоан внимательным взглядом, так похожим на взгляд его брата, — Возможно, вам удастся убедить его передумать, мисс Ватсон. Похоже, вы уже показали ему, что единица — это, по сути, самое одинокое число.

Он произносит это с едва заметной, сухой ухмылкой в сторону Шерлока, и Джоан внезапно чувствует себя очень неуютно, даже еще более неуютно, чем прежде. Шерлок снова вынимает сигарету изо рта.

— Проваливай! — рявкает он, взмахивая сигаретой в дрожащих пальцах, — Просто вали отсюда! — он сверлит брата прищуренным, расфокусированным взглядом, в котором отсутствует привычное изучающее равновесие.

Еще никогда Джоан не видела его столь раздраженным, защищающимся, как сейчас, перед лицом явного самодовольства своего брата.

Здесь наверняка кроется какая-то история, — думает Джоан…

— Я оставляю его в ваших умелых руках, доктор, — говорит Майкрофт странно сердечно, что совсем не похоже на насмешку. Шерлок и Джоан вдвоем наблюдают, как Майкрофт забирается на заднее сиденье машины, а его телохранители — на переднее, а затем машина отъезжает. Шерлок разворачивается на месте и устремляется прочь по улице, и Джоан приходится бежать за ним.

— Подожди, — просит она и, отбросив осторожность, хватает Шерлока за руку, останавливая его на полпути. Он смотрит на нее сверху вниз, и Джоан не знает точно, что собиралась сказать.

— Ты явно нравишься моему брату, — говорит ей Шерлок, — Он не склонен оставлять меня наедине с людьми, которым не доверяет.

Джоан фыркает:

— Рада это слышать. Слушай, просто идем, — мотнув головой, она идет дальше, позволяя ему следовать за ней. Они оба молчат, пока не оказываются перед входной дверью квартиры Джоан. Шерлок, кажется, пребывает в какой-то неуверенности, которую, Джоан знает точно, она уже видела раньше. Не говоря ни слова, она достает свой ключ и впускает его к себе домой.

В ее квартире темно и блаженно тихо. На кухонных столах и в гостиной разбросаны свидетельства прошедшего дня, заметки и записи — результаты изнурительной зубрежки. Даны и Мэри нет дома, и Шерлок, засунув руки в карманы, подходит к окну и выглядывает из него.

— Извини за беспорядок, — бормочет Джоан, не зная, что еще сказать, и только потом ей приходит в голову, что Шерлоку, скорее всего, плевать на беспорядок — в этом плане он на удивление приятный гость. Она складывает в стопку пару своих собственных учебников, которые Дана использовала при разборе одного из своих кейсов по юриспруденции Не то чтобы Джоан сильно возражала, но эти книги и так подержанные, и она действительно могла бы обойтись без дополнительных пометок внутри, спасибо большое.

— Я их уберу, — говорит она, поднимая книги, — А потом заварю нам… чай или типа того?

Шерлок кивает. Он так и стоит у окна, пока Джоан суетится на кухне, где царит беспорядок из-за немытых тарелок, а в воздухе витает запах испорченных овощей, которые уже два дня лежат в пароварке. Зато в холодильнике у Ватсон осталось еще немного печенек Jaffa Cakes — Дана вегетарианка, а Мэри почему-то предпочитает Party Rings. Джоан достает печенье и мимолетно задумывается, не выложить ли их на тарелку — встреча с Майкрофтом серьезно изменила ее представление о Шерлоке.

— Просто неси упаковку, — говорит ей Шерлок. Он вешает свой шарф и пальто на большую вешалку. Черный цвет резко выделяется на фоне джинсовой ткани, розового и синего в крапинку.

Выделяется, как и сам Шерлок, — рассеянно думает Джоан, протягивая ему кружку. Он молча делает большой глоток, прежде чем отставить ее и потянуться за печеньем.

— Тебе интересно узнать об Оксфорде, — говорит он. Его голос звучит приглушенно и с ноткой настороженности.

И да, Джоан интересно, но, вероятно, не в том смысле, в каком он думает. Кажется, у нее в голове миллион вопросов: почему ты не хочешь возвращаться, не беспокоишься ли ты о своем дипломе, не скучают ли по тебе твои друзья?

Это те вопросы, которые она задала бы любому другому, но…

— На каком ты курсе? — в конце концов спрашивает она. Шерлок подыгрывает ей, словно чувствуя, что она старается изо всех сил, и откусывает маленький кусочек от своего печенья.

— На втором. Мама отправила меня туда, когда мне было семнадцать.

А вот это определенно новость для Джоан.

— …Боже мой, — она таращится на него с набитым апельсином и темным шоколадом ртом.

Она вспоминает, как чувствовала себя, когда впервые появилась в колледже в прошлом году, но Шерлок… Почему-то ей все время кажется, что Шерлок не имеет возраста, словно он существует вне времени. Но тогда он был еще практически мальчишкой, вступившим в реальный мир, в то время как многие другие подростки, включая саму Джоан, все еще готовились к долгим часам учебы в последних классах или в колледжах.

Очевидно, — размышляет Джоан, сглатывая комок в горле, — что он один из тех парней, или, по крайней мере, должен быть таким. Вот только он совсем не вписывается в этот образ, как и не вписывается куда-либо еще.

Сама Джоан и Гарри благополучно получили воспитание в среде среднего класса. У них всегда хватало вкусной еды на столе, и они не испытывали недостатка в родительских объятиях. Джоан всегда представлялось, что в таких семьях, как у Шерлока, все основано на мозгах и деньгах — и одно потенциально значит больше, чем другое. Но все ее представления только что были развеяны в прах самим этим человеком и его бунтом против… ну… против всего.

— Ты счастлив там, Шерлок? — вот что она спрашивает в конце, потому что Оксфорд, может быть, и является одним из самых престижных университетов в стране, но, несомненно, между успехом и счастьем все равно есть принципиальная разница?

(О, боже мой. Она провела слишком много одиноких летних вечеров, смотря «Любителей истории, не так ли?).

Она вновь протягивает упаковку с печеньем Шерлоку, и он молча принимает угощенье.

— Там отличные лаборатории, — отвечает он наконец, вертя печенье в руках, — И… приличная библиотека. Хотя нет особого смысла оставаться там, когда гораздо более увлекательные события происходят здесь.

По тону его голоса Джоан точно понимает, о чем он говорит. Она прищуривает глаза.

— Двоих студентов отстранили от занятий, — говорит она ему, и в ее голосе слышатся нотки раздражения, — И они могли умереть. Что здесь увлекательного?

Шерлок наклоняет голову, словно он был готов к этому упреку:

— Твоя наблюдательность весьма впечатляет, но я надеялся, ты поймешь, что здесь кроется нечто большее, доктор.

В том, как он это произносит, есть нечто такое, чего Джоан не может уловить — то ли это насмешка, то ли предсказание, то ли все сразу.

— Я еще не доктор, — коротко сообщает она ему и выпрямляет ноги, чтобы встать.

Она вдруг испытывает немедленную потребность отвлечься от этого… этого его клинического подхода, который он иногда… часто… применяет. Конечно, она вовсе не собирается выставить Шерлока из квартиры или типа того, она бы ни за что так не поступила, но честное слово…

— Но ты им станешь, — констатирует Шерлок, так беспечно, словно это неоспоримый факт, и Джоан оглядывается на него, скрестив руки на груди. Шерлок же одаривает ее своей типичной кривой улыбкой, странно обаятельной, которая так ему идет.

Джоан внезапно приходится прикусить губу, чтобы сдержать улыбку, несмотря ни на что.

— Ну да… вы с братом такие льстецы, — бормочет она, потирая шею, — Но серьезно, Шерлок… в чем дело?

Он созерцает ее какое-то время, прежде чем ответить, долю секунды постукивает кончиками пальцев, а затем внезапно, осторожно, закатывает левый рукав и вытягивает руку. Наклонившись, Джоан видит их — крошечные ярко-розовые точки, мельчайшие шрамы, рассыпанные по венам — достаточно маленькие, чтобы в них можно было вонзить иглу.

— Моя первая так называемая «грязная привычка», — коротко сообщает ей Шерлок, и в голове Джоан все встает на свои места.

— Ты?.. — она понятия не имеет, как закончить это предложение. Хотя она едва ли собирается осуждать, ведь в ее собственной семье царит полнейший хаос, и все же…

— У тебя был стресс? — в конце концов удается выдавить ей, — Я имею в виду, в Оксфорде… высокие требования, могу себе представить.

В ответ Шерлок склоняет голову набок:

— Мне было скучно, — отвечает он наконец, — Мама расстроилась, и очень сильно. Кокаин, — признается он спокойно — слишком спокойно — она уже успел свыкнуться со своими воспоминаниями для своего же блага, как кажется Джоан. Он закатывает рукав обратно. — Порошок и в чистом виде.

— И… Майкрофт узнал?

Идиотский вопрос, Ватсон, — упрекает она себя, — Разумеется, он узнал.

— Да. Когда я загремел в больницу.

Джоан прикусывает пальцы, прежде чем успевает остановить себя.

О, Шерлок…

Она мгновенно представляет себе его, лежащего на больничной койке, под капельницей, с устремленным в потолок пустым взглядом.

Почему никто тебя не остановил? — хочется спросить ей, прежде чем осознание не осеняет ее ударом под дых. Возможно, никто попросту не заметил. Или всем было плевать.

О.

Что ж.

Ясно.

Это многое бы объяснило, — понимает она и сглатывает внезапно образовавшийся в горле комок. Она вдруг вспоминает, как осторожно, почти безразлично Шерлок говорил об алкоголизме Гарри.

Потому что он понимает, каково это, — осознает она теперь. По-настоящему понимает.

— Но ты… сейчас-то ты… чист? — она вздрагивает, слишком поздно осознав, как прозвучал ее вопрос. Она не хотела звучать слишком осуждающе, — То есть… ты в порядке? Ведь в порядке?

Тебе так повезло быть оказаться здесь.

С этой мыслью к ней приходит смутное осознание, что, возможно, ей стоит… обнять его или что-то в этом роде, но они с Шерлоком редко вступают в какой-либо физический контакт, так что вместо этого Джоан обхватывает себя руками.

— Прошло полгода с моей последней дозы, — отвечает Шерлок, — Я провел лето в реабилитации.

Джоан пытается улыбнуться:

— Мне это слово ни за что не выговорить.

Шерлок поднимает на ее взгляд, и с его губ вдруг срывается знакомый привычный смешок, который столь приятно слышать. И все же кое-что еще для Джоан становится на свои места.

— Так, значит, те парни… ты здесь из-за них? — еще одна мысль внезапно приходит ей в голову, мимолетная, но ужасная, и Джоан замирает. Шерлок смотрит прямо на нее, и их взгляды сталкиваются.

— Что касается твоего вопроса, то да, именно поэтому я здесь, хотя и не в том смысле, о котором ты вдруг подумала. — В тоне Шерлока слышится открытость, почти смирение. — Да, я эксперт, но по кокаину, Джоан, а не по героину. Однако хорошая догадка, хоть и пальцем в небо, — резко добавляет он, словно жаждет быть впечатленным, и Джоан прикусывает губу почти до крови.

— Прости, — она наклоняется вперед к нему, — Мне так жаль. Я не должна была…

— Конечно, должна была, — перебивает ее Шерлок, расправляя манжету рукава, — Ведь ты станешь доктором. Это будет твоей работой.

В наступившей тишине Джоан вглядывается в Шерлока — опускает взгляд на его руку, на вновь скрытые следы того, что он сотворил с собой когда-то давным-давно, а затем просто протягивает ему упаковку с последней печенькой.

— Требуется сила воли, чтобы завязать, — тихо говорит она ему. Она до сих пор гадает, почему Гарри так и не сумел этого сделать. Шерлок берет печеньку, рассматривает ее одно мгновенье, а затем быстро разламывает ее своими тонкими пальцами и протягивает половину Джоан. Джоан принимает ее и слабо улыбается ему.

— Ты ведь знаешь, что я много времени провожу в лабораториях, так? Это часть сделки, — объясняет Шерлок, — У меня договоренность с одним из сотрудников: я провожу там собственные эксперименты в обозначенные часы, при условии, что я смогу найти точное объяснение тому, что произошло с теми студентами. Человек, предложивший мне сделку, приходится дядей опальному президенту.

— Думаешь, в кампусе завелся какой-то, не знаю, серийный… «накачиватель наркотиками»? — спрашивает Джоан. Сама мысль о подобном вызывает у нее тошноту. Шерлок кивает. — Но… разве этим не должна заниматься полиция?

Шерлок вздыхает, глядя в потолок, и размышляет над вопросом, крутя в пальцах свою половинку печенья.

— Свои предположения о том, что у всех этих событий может быть другая причина, я неоднократно высказывал детективу сержанту Лестрейду, однако он крайне неохотно меня слушает. Мне велели держаться от этого подальше, но теперь я уверен, что ни один из этих студентов не принимал героин добровольно.

— Боже мой, — Джоан моргает, переваривая информацию. Дело даже не в том, что именно он говорит, а в том, как он это говорит — горячо, и с искренностью в каждом слове. Он должен быть слишком молод для подобного. Слишком не в своей тарелке, слишком похож на подражателя какого-то детектива. Джоан уверена, что любой другой таким и был бы. Но Шерлок… Шерлок каким-то образом достаточно опытен, достаточно страстен, чтобы заставить ее подумать дважды.

Она открывает рот, закрывает его, снова открывает, постукивает пальцами по бедру и наконец решается.

— Можно показать тебе кое-что? — наконец торопливо спрашивает она. Шерлок замирает, и его молчание звучит как «да». Джоан торопливо снимает с себя джемпер, не успевая задаться вопросом, зачем она это делает. Она спешит, ведь она не хочет, чтобы Шерлок сделал поспешные выводы — странная студентка медицинского пыталась меня соблазнить — и стягивает рубашку с левого плеча, демонстрируя разбросанные по коже белые шрамы справа над ключицей и левым предплечьем, вокруг бретельки бюстгальтера и под ней.

Джоан наблюдает, как взгляд Шерлока скользит по этим шрамам, сосредоточенно и внимательно. Его пальцы скользят вверх над этими старыми ранами, не касаясь кожи.

— В прошлом году, мы с Гарри, мы, эм… Он не специально, — поспешно добавляет она, когда Шерлок поднимает взгляд — есть в его движении нечто слишком резкое. — Это был несчастный случай. Он напился, и я хотела его усмирить, и в итоге я врезалась в стеклянный шкаф. Ну… или шкаф в меня врезался, полагаю, это зависит от того, с какой стороны посмотреть. — Джоан криво улыбается и натягивает обратно рубашку, воспоминание все еще стоит у нее перед глазами — она никогда по-настоящему не забудет, как упала, и как после этого на нее дождем посыпались осколки.

… Даже сейчас, чуть больше года спустя, она все еще находит это воспоминание устрашающе прекрасным.

Взгляд Шерлока остер, как нож. Он прижимает ладони ко рту, а затем выпрямляется, делает глубокий вдох, словно собираясь заговорить, и в этот момент входная дверь внезапно открывается. Дана и Мэри с грохотом вваливаются в прихожую с пакетами покупок, обсуждают новый фильм «Сумеречной саги» и с грохотом и шорохом проходят мимо, на ходу бросая свои обычные, обязательные приветствия. Джоан проводит рукой по лицу и опускает ее.

— Ты все еще хочешь поужинать? — спрашивает она наконец, и выражение лица Шерлока, кажется, меняется.

— Да. Хорошо. — В его голосе звучит сомнение, но вместе с тем, каким-то образом, почти понимание.

Джоан устало улыбается. Они надевают свои пальто, и Джоан краем глаза замечает, как Мэри выглядывает из-за кухонной двери. Коротко помахав соседке, Ватсон выходит на улицу вслед за Шерлоком. Едва они ступают за порог, как тут же у нее звонит телефон. Звонит Сэм, и Джоан, чувствуя себя немного виноватой, не берет трубку. Она не знает почему. Прямо сейчас она вообще не может объяснить ни единого своего поступка.

— Твой отец, — произносит Шерлок, как только они сворачивают за угол, и только когда ее телефон перестает вибрировать, — Это из-за него?

Джоан продолжает идти, переводит дыхание и смотрит в другую сторону, говоря себе, что ей не следует так удивляться. Совсем не следует, потому что, ну разумеется, разумеется, Шерлок знает. Вероятно, всегда знал.

— Да, — выдыхает она, концентрируясь на дороге перед собой. Чуть дальше по улице из кафе Belge выходит хихикающая парочка. Девушка смеется и поднимает телефон, чтобы сделать снимок. Джоан первой замечает вора-авантюриста — размытое пятно в спортивном костюме, когда он проносится мимо них, изящно выхватывая телефон из рук девушки.

— Остановите его! — кричит где-то на заднем плане бедная девушка, но Джоан ее практически не слышит. — Шерлок, — выдыхает она и бросается бежать. В следующий миг они оба бегут. Ее подошвы барабанят по асфальту, темная фигура Шерлока маячит слева от нее. Прежде чем Джоан успевает понять, что, черт возьми, она делает, что они делают, она бежит за вором через дорогу следом за Шерлоком. Лондон расплывается мутным пятном перед ее глазами.

Шерлок бегает быстро, ну, конечно, чего и следовало ожидать, с его-то длинными ногами и стройным телом. Его пальто эффектно развевается за спиной, как плащ, и его легко выследить, и Джоан может доверять только суждениям Шерлока и заданному им направлению. Она едва успевает восхититься тем, как он умудряется не терять вора из виду, прежде чем Холмс внезапно сворачивает вправо, и Джоан бежит за ним, неотступно преследуя преступника.

Вор оглядывается назад и этим совершает ошибку. Он врезается прямо в столб на тротуаре у перехода через зебру. Удар приходится ему прямо промеж ног, и незадачливый воришка летит на землю. Будь Джоан парнем, она бы поморщилась из солидарности и сочувствия из-за подобного удара. Но это не так, да и, в любом случае, особого сочувствия она не испытывает. Она резко останавливается позади Шерлока, он выхватывает телефон и отдает его ей.

— Верни телефон, — говорит он, слегка запыхавшись из-за погони. Тем временем вор пользуясь тем, что его преследователи отвлеклись, с трудом поднимается на ноги и убегает прочь. Шерлок кладет руку Джоан на плечо, и она ощущает теплую тяжесть его перчатки через свою куртку.

— Всего лишь мелкий преступник, — говорит он, провожая взглядом белые полосы кроссовок воришки, исчезающие в темноте, — Его все равно, скорее всего, уже завтра арестуют за угон.

Наступает недолгая тишина, нарушаемая только звуками приглушенного дыхания Шерлока. И Джоан только сейчас осознает, что, черт возьми, только что произошло. Она убирает прядь волос с лица — ее ободок слетел где-то по пути, а она и не заметила. Джоан встречается взглядом с Шерлоком, и ее губы против воли растягиваются в улыбке, такой широкой, что аж болят щеки. И вот они уже не задыхаются, а смеются — смеются в голос прямо там, посреди тихой улочки.

Это довольно приятно.

Вообще-то это просто потрясающе.

Но это чувство вдруг рассеивается, когда Джоан оглядывается по сторонам, узнавая маленькую китайскую закусочную, рядом с которой они остановились, а затем замечает бледную вспышку в переулке рядом с ней, сразу за мусорными пакетами. Джоан умолкает и растерянно моргает. Шерлок прослеживает за ее взглядом, и мир словно замедляется, пока они перебегают дорогу. Джоан, преодолевая внезапную слабость в ногах, протискивается мимо кучи мусора и падает на колени рядом с лежащей на земле девушкой. На девушке короткая юбка и высокие каблуки, она кажется очень юной, и она лежит слишком неподвижно. Ее лаза закрыты, а кожа холодна. Джоан тянется, чтобы проверить пульс — где же пульс?.. — и не может его найти.

Она лишь смутно осознает, что Шерлок ходит где-то на заднем плане, водя своим мобильным телефоном над полом вокруг нее, а затем внезапно предупреждающе рявкает. Там, в нескольких дюймах от колен Джоан, в свете экрана телефона Шерлока лежит шприц. Прищурившись, Джоан видит, что внутри все еще есть жидкость. Они оба смотрят на шприц какую-то долю секунды, прежде чем Шерлок поднимает его.

— Не надо… — Джоан протягивает к нему руку, но Шерлок лишь откидывает его подальше, к дальней стене (Джоан ловит себя на том, что выдыхает с облегчением), а затем Шерлок опускается на колени, не обращая внимания на мусор, притягивает к себе другое запястье девушки и находит то, что ищет.

— Двадцать минут, в лучшем случае, — говорит он, показывая Джоан пожелтевший синяк на руке и маленькую кровоточащую дырочку в том месте, где была игла. Джоан чувствует, как что-то сжимается у нее внутри. Она достает свой телефон и набирает 999 внезапно задрожавшими пальцами. В глазах Шерлока читается настоящее исступление. Он вскакивает на ноги, разрываясь между сосредоточенностью и разочарованием.

— Они только что были здесь, — говорит он — говорит ей, говорит себе — но это неважно, — Только что… — он практически рычит, оглядываясь по сторонам, а затем, спотыкаясь, уходит из переулка. Джоан не понимает, что он делает, но у нее нет времени на раздумья, потому что она держит руку на плече девушки и прислушивается к успокаивающему голосу оператора.

— Здравствуете, да, здравствуйте, — она едва успевает выругать себя за то, что спотыкается на словах, и прочищает горло, — соберись же, Ватсон, — Мне нужна скорая помощь… подозрение на передозировку героина… — Она продолжает сыпать подробностями, называет улицу, адрес, признается, что нет, она не знает имени девушки, и обещает помочь по дороге, делает глубокий вдох, а затем поднимает голову и снова смотрит на Шерлока.

Но он исчез.

У больниц есть некая странная особенность, — решает Джоан.

Время в них… словно останавливается. И особенно отчетливо это ощущается поздно ночью.

В этих коридорах почти нет окон, лишь темные полированные полы и белые стены. Двадцать четыре часа чистилища, где сменяются лишь лица в синих костюмах и масках.

Девушку зовут Бет.

Ну.

Звали.

Шерлока по-прежнему нигде не видать. Не то, чтобы Джоан искала.

Она сидит на неудобном оранжевом сидении уже, как ей кажется, не один час, но это не так. На самом деле еще нет и десяти, и лондонские студенты, наверное, еще только собираются на свои вечеринки. Джоан гадает, какие планы на сегодняшний вечер были у Бет? Может, она собиралась пойти на день рождения подруги, или закатить вечеринку, чтобы отпраздновать оценку за эссе?

Джоан все еще крепко сжимает в руках куртку — спасательный круг, которого больше нет — и в животе сворачивается холодная боль, из-за которой даже смотреть на торговые автоматы становится совершенно невыносимо. И, черт возьми, если уж даже шоколад не помогает…

Джоан здесь не место — это она знает точно. Она даже не понимает, что она вообще до сих пор здесь делает. В теории, она могла бы просто отдать куртку кому-нибудь из сотрудников (сейчас холодно) и уйти, просто уйти, но она не может.

А Шерлок?

Ну… у нее такое чувство, что Шерлок уж точно не уйдет.

Именно в этот момент Шерлок решает появиться из ниоткуда. Он останавливается напротив, его темное пальто развевается вокруг него, и Джоан, заморгав, поднимает взгляд. У Холмса в руках два стакана — не с жижей из больничного кофейного автомата, а из «Старбакса» — и как только, черт возьми, он их сюда притащил?

Один стакан Шерлок протягивает Джоан, и она может только кивнуть, не в силах даже произнести «спасибо». Вместо этого она лишь делает глубокий вдох, когда Шерлок садится рядом с ней.

— К моменту инъекции героина у нее уже была интоксикация, — говорит Джоан, не глядя в его сторону. Она переходит на медицинский тон, находя в этом какое-то странное утешение — в этих полутонах того, кем она надеется стать, — Так сказали врачи. У ее организма не было ни единого шанса.

Сидящий рядом Шерлок что-то бормочет себе под нос, тихо и задумчиво:

— Похоже, она начала праздновать вечер пятницы чуть пораньше. Конечно, если судить по ее одежде.

Он замолкает, и повисает тишина.

— Где, черт возьми, ты был? — тихо выпаливает Джоан и делает глоток своего напитка, прежде чем сказать что-то, о чем она по-настоящему пожалеет. В ее стакане горячий шоколад со взбитыми сливками, и, честно говоря, это немного, совсем чуть-чуть, компенсирует тот факт, что Шерлок бросил ее совсем одну.

— Искал, — вот все, что отвечает Шерлок, его пальто облегает его, как броня, и Джоан бросает на него косой взгляд.

Ну, разумеется, он искал.

— Нашел что-нибудь?

— Нет.

— Ясно, — Джоан крепко сжимает стакан в левой руке и делает еще один глоток, чтобы успокоиться.

— Она была одна, — наконец, произносит она, — Совсем одна, там, на той улице, — Джоан облизывает губы и осознает, что ее руки дрожат.

— С ней была ты, — коротко отвечает Шерлок, и Джоан невесело улыбается в потолок.

— И много от меня было пользы, а? — она смотрит на Холмса, как он потягивает свой напиток, скорее всего, кофе — сладкий, черный и крепкий. Джоан кажется, что ее слова соскользнули с книжных страниц, превратившись в груду неуклюжих искажений, оставив на холсте как угрозу, так и обещание.

Она понятия не имеет, что сказать, и все же не может отделаться от по-настоящему ужасного чувства, что она точно знает, с чего начать.

Шерлок причмокивает губами, отпивая свой кофе, а затем, взглянув мимо него, Джоан внезапно замечает полицейских в форме, выстроившихся вдоль коридора. Шерлок немедленно вскакивает с места, когда один из них отделяется от группы и направляется к нему.

Рано поседевший, с пронзительными темными глазами — его вполне можно было бы счесть привлекательным — таким же, каким можно было бы смутно представить старшего и более занятого брата своей подруги или друга (хотя теперь, когда Джоан познакомилась с Майкрофтом, вряд ли эта аналогия кажется подходящей).

— Детектив-сержант Лестрейд, — едва успевает пробормотать Джоан Шерлок, прежде чем этот человек оказывается прямо перед ними.

— Снова ты, — вместо приветствия бросает он, сверля Шерлока сердитым взглядом, и Джоан, повинуясь внезапному импульсу, вскакивает на ноги, — Что, черт возьми, произошло?

— Мы нашли ее уже без сознания, — кратко выдает заготовленный ответ Шерлок, — Вызвали скорую, и, как вы, разумеется, знаете, сержант, по прибытии скорой медики констатировали смерть.

— И я должен в это поверить? — рычит в ответ Лестрейд, — Ты заявляешься в Скотланд-Ярд и рассказываешь всем, кто готов слушать, что эти инциденты не были несчастными случаями, что это не просто идиотизм еще двоих студентов, а потом умирает девушка, и ты оказываешься рядом? — В его словах сквозит подтекст. Лестрейд сверлит Шерлока испытующим взглядом, в котором читается небрежность и грубость. Он скрещивает на груди руки, и весь его вид свидетельствует о тяжести предстоящей детективу работы — сообщить семье о смерти дочери.

— Я разговаривал с твоим братом, — добавляет вдруг Лестрейд, чересчур понимающим тоном, и Джоан моментально ощущает, как Шерлок напрягается — о, ему это совсем не понравится. — Почём мне знать, — голос сержанта эхом разносится по коридоре, надтреснутый тяжестью его обязанностей, — Что ты здесь ни при чем?

Джоан делает шаг вперед.

— Потому что он был со мной, — ее слова звучат твердо, куда тверже и увереннее, чем Джоан себя ощущает. И, когда Лестрейд переводит на нее взгляд, она добавляет с уже гораздо меньшей уверенностью, — В моей квартире.

— А вы еще кто? — спрашивает Лестрейд, даже требует, оглядывая ее с ног до головы.

— Джоан Ватсон, — она задается вопросом — как именно характеризует всю эту ситуацию и ее саму тот факт, что она проклинает те несколько лет, которым предстоит пройти, прежде чем она сможет добавить «доктор» в начале этого предложения. Если ей повезет. — Я подруга Шерлока.

При этих словах сержант морщит лоб, не столько сердито, сколько удивленно. Взгляд его перебегает с Джоан на Шерлока и обратно, отчего различные ранние морщинки на лице сержанта становятся еще заметнее.

— Кто-то еще может это подтвердить? — наконец, спрашивает он, бросив последний взгляд на Шерлока, и Джоан приходится подавить внезапный гнев. Она не может удержаться и дерзко вздергивает подбородок. Интересно, что именно этот человек считает здесь неправильным, отчего ее слова — обычное, стандартное алиби в глазах закона — кажутся ему недостаточными, когда сегодня ночью умерла девушка.

— Спросите моих соседок по квартире, если не верите, — Джоан мысленно извиняется перед Даной и Мэри за то, что втягивает их во все это — чем бы все это ни было — но так нужно. Что угодно, лишь бы снять Шерлока с крючка.

Она на мгновение встречается с ним взглядом. Пристальный взгляд Шерлока падает на нее, его глаза чуть сужаются, и Джоан почему-то понимает — он не ожидал, что она вступится за него.

В наступившей тяжелой тишине Джоан опускает взгляд, берет куртку Бет и протягивает ее Лестрейду.

— Вы, наверное, захотите вернуть это ее родителям, — сухо говорит она.

Сержант моргает, глядя на куртку а затем спокойно соглашается, одаривая Джоан странным взглядом, в котором сквозит любопытство. Его взгляд вновь мечется с нее на Шерлока и обратно. Затем его выражение вдруг меняется, и внезапно его голос становится просто очень усталым. Он проводит Джоан через все стандартные процедуры, спрашивает ее адрес, контактные данные и имена соседок по квартире, и, конечно же, Джоан нужно дать официальные показания.

Джоан честно отвечает на каждый вопрос, снова и снова прокручивая в голове тот момент, когда она протянула руку и коснулась холодной кожи Бет. Когда Лестрейд, наконец, отпускает Джоан, первое, что она делает, это достает телефон и ищет в списке контактов свой домашний номер.

…Вот только сейчас десять часов вечера, а ее маме завтра рано вставать на работу. Джоан еще мгновение постукивает по экрану телефона, а затем сдается и закрывает лицо рукой. Все это так тяжело, неподъемно, слишком тяжело, и внезапно Джоан просто хочется уйти.

Она почти успевает забыть о Шерлоке, когда его силуэт в пальто вдруг появляется рядом с ней. Все, что она может сделать, это вздохнуть, глядя на него. Сейчас Джоан слишком не в себе, чтобы осознавать смысл происходящего. У нее возникает внезапное желание прижаться к Шерлоку — он более чем достаточно высок для этого, — и это не первое странное чувство, которое Ватсон испытывает за сегодняшний вечер. Нет, пуховое одеяло и подушка будут не хуже, — так что Джоан просто сжимает его руку.

— Я пойду домой, — сообщает она, желая сбежать от всего этого, сбежать отсюда, и молясь, чтобы Дана и Мэри не решили устроить сегодня вечеринку перед тем, как пойти в клуб. — Я тебе позже позвоню, ладно?

Джоан говорит это искренне, но все равно что-то странное мелькает во взгляде Шерлока. Она улыбается ему, и эта улыбка ощущается словно вылепленной из сухой глины. Джоан похлопывает его по руке и уходит по коридору в направлении своей квартиры и своей кровати.

* * *

Одно тело всегда лежало на земле, только одно. Тело, одетое в рубашку и пиджак — это было действительно забавно, ведь ее отец так редко надевал пиджак. Обычно он носил тот коричневый кардиган, в который Джоан так любила зарываться лицом. Теперь их двое. Второе тело — худое и гибкое, как ива, в короткой юбке, рваных колготках и на каблуках, лежащее на земле холодной ноябрьской ночью. И Джоан слышит, как кто-то рядом кричит ей: уходи отсюда… Джоан, уходи СЕЙЧАС ЖЕ…

… Даже вырываясь из полудремы, в которую она впала, Джоан все еще слышит этот голос. Сердце панически колотится в груди, и Ватсон смотрит на часы и делает глубокий вдох.

Все позади, все уже кончено.

Надо же. Такого с ней не случалось уже… уже давно.

Следующим утром каждый час тянется дольше предыдущего. Джоан проверяет телефон и вздыхает, увидев три новых сообщения от Сэма. Девушка из нее так себе, не так ли? — раздраженно пыхтит она и отправляет ответное сообщение, приглашая его в гости. И лишь когда Сэм спрашивает ее адрес, Ватсон осознает, что он никогда раньше у нее не был. Она удивляется самой себе и отправляет ответное сообщение, а затем садится на кровать и обхватывает голову трясущимися руками.

В этот момент раздается звонок в дверь. Джоан же лишь надевает наушники — пусть Мэри сама откроет.

Вскоре после этого за ее дверью раздаются голоса, и Мэри заглядывает в комнату.

— Э-э, Джоан… Только что заходил какой-то парень из Скотланд-Ярда и спрашивал, был ли Шерлок здесь вчера вечером. Джоан подскакивает на кровати, раскидывая бумаги во все стороны. — Я, конечно, сказала, что был, — добавляет Мэри, — Но…

— Да, прости, — кривится в гримасе Джоан, — Спасибо тебе за это.

Мэри замолкает и медлит.

— Все в порядке? — она постукивает наманикюренными пальчиками, и Джоан замечает, что ее руки все еще дрожат, — Просто ты вчера выглядела такой грустной. Сказала, что была с Шерлоком, а потом просто ушла к себе в комнату. Знаешь, — Мэри облизывает губы, почти нервно, — Джоан, если тебе… если тебе нужно выговориться, я всегда рядом. Просто, — добавляет она, заметив выражение лица Джоан, — Я знаю, что ты много времени проводишь с Шерлоком, и я подумала, может быть…

— Да, — Джоан трет глаза, потому что это, наверное, выглядит совсем нехорошо, — Я знаю, что мы постоянно вместе. Я не хотела тебя в это втягивать.

Она фыркает, обдумывая варианты. На мгновение она гадает, может быть, рассказать Мэри все, как есть, излить душу. Она не соврет, сказав, что чувствует себя гораздо комфортнее с Мэри, чем с Даной, но…

— Просто вечер выдался долгий, Мэри, — выдавливает она в итоге, — Просто… кое-что произошло, и мне нужно с этим разобраться. Вот и все.

Это звучит совсем неубедительно, но Мэри медленно кивает.

— Ладно, — Она треплет Джоан по плечу и уходит.

Остаток утра проходит в холодном гудении. Джоан снова и снова пытается заставить себя заниматься, но слова на страницах отказываются складываться в осмысленные предложения, и вскоре она обнаруживает, что снова и снова читает одно и то же предложение об исследованиях стволовых клеток, а перед ее глазами все еще стоит тело Бет на тротуаре. Джоан сдается, когда появляется Сэм. Он приносит вино и шоколад, на лице его читается тревога — слухи дошли и до него. Чувствуя себя трусихой, Джоан предлагает сходить в кино — когда они уходят, Мэри, кажется, топчется в коридоре, словно заботливая нянька, благослови ее господь и все такое. Джоан благодарна, но прямо сейчас ей правда этого не надо.

Что ей по-настоящему нужно, так это сбежать.

И все же, когда Джоан и Сэм занимают свои места в кинотеатре «Одеон», чтобы посмотреть очередной фильм о тонкостях любви, она нервничает.

Сэм так добр, он просто хочет помочь, как хороший друг (бойфренд, — напоминает она себе). Он хочет подбодрить ее, и Джоан все время приходится прикусывать губу, чтобы не вырвались наполовину проглоченные извинения. Под барабанной дробью и шумом в ее голове, которые все никак не проходят, отчетливо ощущается вина, кровоточащая в ее скрученном животе — компания из нее действительно ужасная.

Когда фильм, наконец, заканчивается, Джоан испытывает облегчение, смешанное с сожалением. Она просто не смогла приложить больше усилий, чтобы получить удовольствие. Она прощается с Сэмом у выхода из кинотеатра, быстро целует его в губы и уверяет, что с ней все в полном порядке. Потом она самостоятельно добирается до автобуса, падает на сиденье, прислоняется лбом к окну и не отрывается от него почти всю поездку.

Когда автобус сворачивает за угол на ее улицу, Джоан встряхивает головой и достает свой телефон.

* * *

К ее приходу Шерлок уже успевает выкурить половину сигареты. Окурок светится в темноте, и это странно теплое зрелище, несмотря на очевидную опасность для здоровья. Почти как приветствующий Джоан маяк. Вокруг в кампусе уже разгорается безумство субботней ночи. Судя по всему, сегодня кто-то устраивает вечер просмотра «Хора» — повсюду снуют девушки в костюмах чирлидерш и парни в красно-черных блейзерах, а в воздухе разносятся звуки «Don't Stop Believin».

Джоан ловит себя на том, что смотрит на зажатую между губами Шерлока сигарету, и удивляется, как ему удается делать это так элегантно. Она даже подумывает о том, чтобы забрать у него сигарету и затянуться глубоко-глубоко…

— Плохая идея, — обрывает ее размышления Шерлок. Он бросает сигарету на землю и затаптывает ее ногой, — Это моя прискорбная привычка, доктор, а не твоя.

Джоан удается выдавить из себя улыбку, слабую, но вполне искреннюю. Она садится — или, скорее, опускается — на скамейку рядом.

— Ты не спала, — констатирует Шерлок, снова закуривая, как обычно.

— Нет, — просто отвечает она, — Зато я в кино сходила. Попкорн был вкусным.

Шерлок издает сухой смешок, и с его губ срывается едва заметное облачко дыма.

— И ты был прав, — добавляет Джоан, прежде чем успевает передумать.

Шерлок медленно кладет сигарету в рот и смотрит на Джоан сквозь клубы дыма. — О моем отце. — Какое-то мгновение она рассматривает колени своих джинсов, прежде чем выпрямиться и посмотреть Шерлоку прямо в глаза. Он, в свою очередь, опускает взгляд.

— Те фотографии, — говорит он наконец, — На одной из них вы с отцом вместе, счастливые, но фото выцвело от времени — тебе там не больше двенадцати лет. А вот рамка очень новая и отполированная, так и кричит, что сделана на память. Как и фотография в твоем бумажнике. Поэтому ты брала академ. Плюс, ты сказала, что Гарри начал пить по меньшей мере восемнадцать месяцев назад.

Его слова быстры и невыразительны, как будто Шерлок пытался избавить Джоан от чего-то.

И он не ошибся ни в чем.

Тревога испаряется, и Джоан чувствует себя почти растроганной. Кивнув, она достает бумажник и ищет ту старую фотографию, которую Шерлок заметил в их первую встречу. Джоан вспоминает, как он принял Гарри за девчонку, и это воспоминание до сих пор вызывает у нее улыбку. Она протягивает фотографию Шерлоку, и он послушно берет ее своей затянутой в перчатку рукой.

— Это папа дал мне такое имя, — говорит ему Джоан, — Когда мама была беременна, он наткнулся на старые семейные записи. Судя по всему, род Ватсонов уходит корнями в 1800-е годы, и папа узнал, что одного из наших родственников, кажется, какого-то двоюродного дедушку, звали Джон. Папе понравилось имя. Он сказал, что оно запечатлелось у него в памяти. А когда родилась я, папа решил просто немного изменить имя.

Джоан поднимает взгляд на Шерлока, и он, в свою очередь, смотрит ей в глаза. Ничто не отражается на его лице, его рука надежно и крепко сжимает фотографию.

— Сам он не был солдатом, — продолжает она, — Он всегда предпочитал медицину — она куда спокойнее. Мой папа… — Джоан качает головой и улыбается. Улыбка ощущается чужеродной на ее лице, — Наверное, мне… Мне всегда нравилось, что он был немного полноват — я обожала с ним обниматься. В день, когда меня приняли в Королевский колледж, я практически бросилась к нему в объятия.

Она решительно опускает взгляд в землю, зная, что Шерлок знает — ей нужно время, чтобы прийти в себя.

— Я уже почти собрала вещи, — говорит она ему, наконец, поднимая глаза, — Почти, и папа сказал мне встретиться с ним в его приемной в больнице после работы, чтобы мы вместе сходили за продуктами. Мне кажется, его мама заставила — с нее к тому моменту было достаточно. Все произошло до моего прихода. Папина коллега выходила из здания, и какой-то парень, грабитель, попытался загнать ее в угол. Папа выбежал на помощь. Они не сразу поняли, что у грабителя был пистолет.

— Шок, — наконец произносит Шерлок, и Джоан кивает.

— Да, как я и сказала. Не солдат, — она вздыхает, проводит рукой по лицу, — И это… это его и убило. Его сердце просто… просто не выдержало. Сара потом сказала, что он упал, когда увидел пистолет, а грабитель убежал. Сара сделала все, что могла, но… — Джоан пожимает плечами, — Этого оказалось недостаточно.

Слова срываются с губ свободно, как холодное дыхание в ноябрьском воздухе, и Джоан глубоко вдыхает и выдыхает. Она снова думает о семье Бет. Зрение вдруг без предупреждения размывается солью, и Джоан проводит по глазам рукой.

Не плачь.

НЕ СМЕЙ плакать.

…О, черт возьми, она плачет.

— Джоан? — Шерлок садится рядом, наблюдая, как она отчаянно пытается не словить нервный срыв прямо посреди Гая, когда рядом только Шерлок и горстка пьяных медиков-недоучек, косплеящих школьников из МакКинли.

— Прости, — она вытирает глаза рукавом, — Я просто… прости…

Она смаргивает горячий, унизительный туман слез, внезапно осознав, что Шерлок топчется рядом с ней. Он роется в карманах сначала пальто, а затем брюк, а потом с торжествующим видом достает из нагрудного кармана чистый носовой платок, в углу которого золотой нитью — золотой нитью! — вышиты его инициалы.

— Мама всегда велит мне носить один с собой, — говорит Шерлок странно чопорным тоном, протягивая ей платок, и Джоан лишь таращится на него.

— Мне… эмм… даже как-то неловко им пользоваться, — выдавливает она.

— Расслабься, у меня таких полно, — небрежно бросает Шерлок, и Джоан приходится проглотить, по-настоящему проглотить, подступающий к горлу комок.

— Спасибо, — с трудом выговаривает она, практически с бульканьем, — Черт возьми… — она поспешно вытирает глаза платком. Платок мягкий и совершенно потрясающий на ощупь. Шерлок, молчаливый и неподвижный, некоторое время наблюдает за ней. Он дает ей время, наблюдает, как она успокаивает дыхание, как холодный туман то вырывается из ее рта, то исчезает.

— Ты все еще думаешь об этом, — наконец произносит Шерлок, и Джоан лишь поджимает губы, думая о том, что она собирается сказать ему; о том, чего не сказала своей маме, Гарри или даже своему университетскому психотерапевту Элле.

— Иногда… я только об этом и думаю, — бормочет она, вытирая нос. А потом, вот так просто, она выпаливает все остальное, изливая душу. — Однажды… — она прочищает горло и пытается снова. — Однажды вечером на первом курсе я пошла в библиотеку, и, хотя у меня было полно работы, вместо этого я… я провела весь вечер, просматривая книги… на предмет… других случаев, других сердечных приступов, как у папы. — Она кашляет в платок. — Я даже не знаю, был ли тот пистолет настоящим.

— Это… сбивает с толку, — начинает Шерлок, очень осторожно. Он искоса смотрит на нее, как будто пробует на вкус это слово, и Джоан может только кивнуть. Это, кажется, каким-то образом ободряет его. — Несмотря на состояние его здоровья, факт остается фактом — у грабителя изначально были неуместные намерения.

В его словах нет жалости и нет сочувствия, но это уже что-то, и Джоан чувствует странное, почти глупое облегчение; странную, блаженную пустоту внутри.

Вот и все.

Все высказано.

Между ними воцаряется дружеская тишина, а затем Джоан слышит внезапный шорох, и Шерлок что-то роняет ей на колени.

Это шоколадный батончик с фруктами и орехами.

* * *

Позже Джоан приходит в себя от звука рингтона телефона и резко подскакивает на своем диване, сбрасывая с себя раскрытый учебник и пальто Шерлока — пальто Шерлока?

Она протирает лицо рукой и смотрит сначала на часы, а потом — на разбросанные по кофейному столику фиолетовые обертки от шоколада.

Много мертвых солдат, — рассеянно думает Джоан, проводя рукой по своим волосам. Шерлок, сидя на полу, откладывает в сторону ее ноутбук и достает свой телефон.

— Шерлок Холмс, — отвечает он и вдруг вскакивает на ноги. Его голос полон нетерпения, как у собаки, схватившей кость. — Где? — быстро выпаливает он. Повисает короткая пауза, а затем он продолжает, — Конечно. Сейчас буду.

— Лестрейд, — бросает он Джоан, завершая звонок, — Примерно час назад нашли еще одного студента. Он жив, — добавляет Шерлок, заметив выражение лица Джоан. Потом он хватает с дивана свое пальто и набрасывает на себя, — Но Лестрейд хочет поговорить со мной. В любом случае, я переписал все твои заметки к лекциям. Это должно немного облегчить тебе подготовку к демонстрации на этой неделе. Увидимся позже.

— Я с тобой, — выпаливает Джоан быстрее, чем успевает подумать, и стремительно проносится мимо Шерлока, чтобы взять собственное пальто. Вся ее усталость мгновенно испаряется при этой новости. — И не смотри на меня так, — добавляет она с чем-то, похожим на вызов, надевая пальто и хватая ключи. Шерлок наблюдает за ее движениями, а затем резко натягивает перчатки.

— Тогда идем. Я поймаю такси.

* * *

В Скотланд-Ярде их проводят через кабинеты, и Джоан чувствует себя так, словно заслужила какую-то странную вип-привилегию. Лестрейд выглядит хмурым и раздражительным, под его глазами залегли мешки, а его начальник — Грегсон, как сообщает Джоан Шерлок, — выглядит и того хуже. Что еще хуже — в глазах офицеров появляется нечто похожее на замешательство, когда они замечают Джоан в компании Шерлока, словно им почему-то запрещено приходить сюда вместе. Джоан понимает, что на самом деле они ожидали увидеть только Шерлока, но она жмется поближе к нему и решительно смотрит в ответ. Холмс приветствует детективов в своей типичной манере — с сухим остроумием, словно он единственный бодрствующий авторитет во всем полицейском участке в свои крутые восемнадцать лет.

— Вижу, для разнообразия вы решили пригласить меня, сержант, вместо того, чтобы вышвырнуть вон. Да вы прямо Янус.

Янус… Джоан смутно припоминает, как в детстве отец рассказывал им с Гарри эту историю — двуликий бог, не так ли?

Лестрейд лишь обреченно вздыхает, почесывает лоб и переводит взгляд с Шерлока на Джоан, прежде чем сообщить ей:

— Его алиби подтвердилось. Благодарю за помощь.

— Без проблем, — коротко отвечает Джоан, скрестив руки на груди, и Лестрейд переводит взгляд с нее на Шерлока.

— Слушай… Мне нужно, чтобы ты нам все рассказал. Все, что тебе известно.

Шерлок молча кивает в знак согласия, и Лестрейд приглашающе машет рукой в сторону кабинета Грегсона.

Джоан направляется следом, но Лестрейд ее останавливает:

— Простите, мисс Ватсон, — говорит он ей, — Я знаю, что вы… ну, вы с ним…

Джоан не нравится, как он это произносит. Это очередной намек на то, что это подозрительно — то, что они с Шерлоком проводят время вместе. Словно в этом есть что-то неправильное.

— Но мне нужно задать Шерлоку несколько вопросов наедине. Если хотите, можете подождать здесь, у моего стола.

Шерлок замолкает, смотрит на Джоан, набирает в легкие воздуха, словно собираясь заговорить, но Джоан просто кивает и молча садится на стул Лестрейда.

Ни к чему испытывать удачу.

— Я скоро вернусь, — шепчет ей Шерлок, и Джоан кивает и закидывает ногу на ногу. Все остальные сотрудники Скотланд-Ярда наблюдают за ней — Джоан это знает и избегает их взглядов. Она снова чувствует себя младшеклассницей, стоящей в стороне от всех, в месте, которое ей не нравится.

Она очень надеется, что Шерлок не заставит себя ждать.

Она наблюдает за разговором через стеклянные панели кабинета — Грегсон жестикулирует и ходит вокруг стола, а Шерлок стоит неподвижно, внимательно слушая, — когда ее телефон внезапно вибрирует. Джейн открывает его и видит сообщение от Мэри:

«Джоан, нашли еще одного студента, где ты?»

Джоан быстро набирает ответ:

«Знаю, не волнуйся, я с Шерлоком».

Технически, прямо сейчас это не совсем правда, но если она скажет Мэри, что находится в Скотланд-Ярде, Мэри в своем стиле немедленно начнет задавать вопросы, как какая-нибудь сверхзаботливая домохозяйка. В конце концов не многие студенты оказываются в полицейском участке субботним вечером, не будучи арестованными. Это непременно вызвало бы вопросы.

Поразмыслив, Джоан заходит в интернет с телефона, проверяет электронную почту, и да, вот оно: экстренное сообщение для всех студентов, информирующее о том, что произошло сегодня вечером.

Джоан снова думает о Бет, а потом о своем отце. И еще она думает о том, что подобного нельзя допускать, просто нельзя, и тут голос Шерлока внезапно вырывает ее из задумчивости.

— Ты в порядке?

Шерлок нависает над ней, засунув руки в карманы, и Джоан смотрит на него задумчивым взглядом долгое-долгое мгновение, прежде чем, наконец, прикусить губу и отвести взгляд.

— Да, наверное.

Шерлок молчит. Джоан ждет, что он обрушит на нее поток фактов, но затем вдруг понимает, что на самом деле… он ждет, когда заговорит она.

— Шерлок, — Джоан тщательно подбирает слова, повинуясь его молчаливому желанию, — Если… если кто-то ходит по кампусу и накачивает студентов наркотиками, — наконец произносит она, и, глядя на лицо Шерлока, бледное в ярком свете ламп полицейского участка, она понимает, что никаких «если» тут быть не может, больше нет, — Ну, я хочу помочь. Если ты мне позволишь.

Шерлок склоняет голову, оглядывая Джоан с головы до ног, и Ватсон стойко выдерживает его взгляд.

— Так, — наконец произносит она, нарушая внезапно повисшую между ними тишину, и кивает головой в сторону кабинета, — Что ты узнал?

Странно медленными движениями Шерлок пододвигает к себе стул и ставит на него ноги, усаживаясь на стол Лестрейда.

— Еще один студент, очевидно, — наконец тихо произносит Холмс, сцепив руки на коленях и глядя на Джоан, — Ему лишь недавно исполнилось двадцать, но он учится здесь неполный день. К счастью для него, поблизости оказалась толпа…

Джоан слушает, кивает, и где-то на краешке сознания ей приходит в голову осознание того, как много всего произошло только за последние двадцать четыре часа. За эти выходные расслабиться совсем не получилось, и все же она не испытывает стресса. Во всяком случае, больше не испытывает.

Ей даже совсем не страшно.

Это странно.

Это очень странно.

В понедельник Джоан отсиживает утренние лекции, опустив голову в тетрадь, исписывая заметками страницы, и страницы, и страницы. Ее мозг гудит, она должна испытывать усталость, действительно должна. Должна тереть глаза, откидывать волосы назад, подавлять зевки, но это не так. Совсем не так.

— Ты в порядке? — спрашивает ее Сэм, указывая на ее лицо. Джоан удивленно моргает в ответ. — Ты выглядишь… выглядишь немного взвинченной.

Джоан сжимает его руку под столом и целует его в щеку, хотя знает, что он абсолютно прав — она взвинчена, взвинчена до предела, и ей нужно успокоиться, но она не может. И не станет. На самом деле она даже не уверена, что знает, как.

Они выходят из аудитории на обеденный перерыв. Сэм направляется в библиотеку, и Джоан целует его в щеку и провожает взглядом. Она как раз собирается написать Шерлоку, когда чей-то незнакомый голос в толпе внезапно окликает ее по имени:

— Джоан! Джоан Ватсон!

Обернувшись, Джоан видит Дженни Уилсон, редактора студенческой газеты и — если она правильно помнит — автора статей о скандалах, связанных с наркотиками. В руках у Дженни блокнот, она быстро и деловито направляется к Джоан, мгновенно выделяясь из толпы обилием розового: на ней розовый свитер и розовые туфли на каблуках — в такой холод, серьезно? Следом за ней плетется какой-то парень, и Джоан невольно чувствует себя загнанной в угол, когда эти двое останавливаются перед ней.

— Дженни Уилсон, — представляется девушка, протягивая ладонь, — Я…

— Да, здравствуй, — Джоан принимает энергичное рукопожатие с опаской, — Я знаю, кто ты.

Дженни, кажется, слегка удивлена, но тут же она опускает руку и взмахом распахивает блокнот:

— Мы хотели спросить, не согласишься ли ты дать интервью для газеты по поводу смерти Бет Давенпорт в прошлую субботу? Я слышала, ты оказалась вовлечена в это дело.

Вопрос доходит до Джоан не сразу. Ее разум, каким бы бодрым и кипучим ни был, с трудом воспринимает только что сказанное, а когда смысл вопроса до нее, наконец, доходит, перед глазами тут же всплывает все та же картинка — бледная, мертвая, холодная Бет, совсем одна в том переулке.

— Прости, что? Эмм, нет. Спасибо, — запоздало добавляет она, качая головой. Слова звучат странно и как-то отстраненно на языке.

— Можно обойтись без имен, — вмешивается парень — спутник Дженни и, похоже, ее парень, если судить по тому, как он обнимает Дженни за талию, — Хочешь остаться анонимной — будь по-твоему.

— Эмм, нет, — снова пробует отказаться Джоан и пятится назад. Иного ответа она, кажется, предложить не может. — Нет, я правда, не думаю, что это хорошая идея…

— Всего пару вопросов… — Дженни щелкает ручкой и легонько толкает парня локтем в живот, когда он целует ее в шею, а Джоан чувствует нарастающую панику. Такими темпами ей не выбраться отсюда без противогаза, дымовой шашки и вертолета. — Мне просто очень хочется услышать твое мнение о случившемся.

Джоан чувствует, что еще немного — и она попросту вцепится Дженни в этот отвратительный пушистый свитер и расскажет ей — словами, острыми, как игла шприца, что убила Бет — о том вечере в переулке и о том, что, должно быть, чувствуют сегодня родители Бет (оцепенение и неверие). Джоан хочется заставить Дженни понять, но еще она знает, что жизнь несправедлива.

А еще ее вдруг прерывает раздавшийся позади голос Шерлока.

— Возможно, тебе стоило бы побеспокоиться о более важных вещах, — говорит он, подходя к ней, и Джоан вздыхает с облегчением и на мгновение прикрывает глаза, — Главным образом о твоих постоянных изменах своему жениху.

Дженни замирает. Джоан моргает, а затем опускает глаза на безымянный палец редактора газеты — и да, вот оно, обручальное кольцо, заметное, разумеется, но не столь блестящее, каким должно бы быть. Дженни и ее парень застывают в полной неподвижности, его руки вокруг нее внезапно обмякают и безвольно повисают.

В наступившей ошеломленной тишине Шерлок легкомысленно добавляет:

— Если жених тебя не устраивает, советую расторгнуть помолвку прямо сейчас, чтобы избежать лишних мучений.

— Шерлок… — Джоан точно знает, что произойдет дальше. Вообще-то это до странности предсказуемо. Парень внезапно бледнеет, его лицо искажается в испуге при словах Шерлока.

— Ты больной ублюдок! — рычит он, отпуская визжащую, как обезумевшую банши, Дженни, и бросается на Холмса.

В долю секунды разворачивается полнейший хаос.

Джоан едва успевает встать между ними, и тут же сцепляется в схватке — в схватке! — с Дженни. Дженни выкрикивает неразборчивые оскорбления, и Джоан пытается ее успокоить, а слева от нее Шерлок, которому хватило глупости, чтобы драться с разъяренным рестлером (вот идиот), вскидывает кулаки, готовый защищаться, блокирует, отбивает и уклоняется от яростных неуклюжих ударов. Другие студенты толпятся вокруг и настороженно глазеют, а у Шерлока все в порядке…

… Но затем удар кулака, столь же свирепый, сколь и случайный, обрушивается на щеку Шерлока, и его голова откидывается в сторону.

— Прекрати! — вопит Джоан.

Она отталкивает Дженни и закрывает собой Шерлока, смутно осознавая, насколько это глупо. Затем парень, кипя от злости, кричит ей убираться с его гребаного пути и пытается проскочить мимо нее, но Джоан отталкивает его со всей силы. Спотыкаясь, он кидается вперед для следующей попытки, и Ватсон снова его толкает. Где-то позади Шерлок выкрикивает ее имя.

— Все нормально! — бросает через плечо Джоан и отмахивается от него. Нападавший останавливается, сжав кулаки, явно испытывая противоречивые чувства, и Джоан яростно смотрит на него в ответ, заставляя себя продолжать смотреть, потому что, черт бы ее побрал, если она собирается оставить Шерлока драться в одиночку. Она сжимает кулаки, потому что она сделает это, она обязательно сделает, если понадобится… Но парень, наконец, отворачивается, насмешливо бормоча что-то о том, что не хочет бить женщину.

Джоан выдыхает — смесь холодного ломкого воздуха, облегчения и внезапной усталости — и поворачивается к Шерлоку. Впервые за это утро она оглядывает его как следует: он дышит так же неровно, как и она, а на щеке возле подбородка краснеет свежий синяк. Оглядевшись, Джоан виновато осознает, что толкнула Дженни, когда бросилась на помощь к Шерлоку.

— Ты в порядке? — Джоан делает шаг к Дженни и виновато протягивает руку, — Я не хотела…

— Держись от меня подальше! — рычит Дженни, отталкивая ее руку, и вскакивает на обутые в каблуки ноги — настоящая белокурая розовая волна ярости. — Ты и твой… твой дружок-фрик!

Она выкрикивает что-то в адрес Шерлока, затем разворачивается и стремительно уходит прочь, а ее парень плюет Шерлоку под ноги, прежде чем броситься ее догонять. На мгновение между Джоан и Шерлоком воцаряется молчание, пока они смотрят вслед этой парочке. Что-то в языке их телодвижений, а именно — то, как Дженни избегает взгляда своего жениха, и как они держатся друг от друга на расстоянии, — убеждает Джоан в том, что Шерлок был прав.

Снова.

— Кажется, я только что лишил тебя пятнадцати минут славы, — наконец произносит Шерлок. Вокруг них поднимается ветер, и на мгновение Холмс с его темными кудрями становится похож на байронического героя, который со своей типичной грубостью спасает студенток-медиков от нежелательного внимания прессы.

От этой мысли Джоан хочется рассмеяться.

Черт побери.

— Да, ну… если бы я хотела славы, я бы пошла на «Х-фактор, — задыхаясь, кашляет она, и Шерлок тихо смеется.

— Полагаю, я должна поблагодарить тебя, — добавляет она, — За то, что вступился за меня, серьезно.

— И я тебя, — отвечает Шерлок, почти не глядя на нее, лишь бросая в ее сторону мимолетный взгляд.

Джоан пожимает плечами и переключает внимание на огромный, краснеющий на его щеке синяк. Шерлок лишь вопросительно хмыкает, когда Джоан протягивает руку и осторожно берет его за подбородок, заставляя взглянуть на нее, чтобы она могла рассмотреть синяк как следует.

— Идем. Надо заняться твоим лицом.

* * *

Любезная медсестра не говорит ни слова, просто достает пакет со льдом и, по настоянию Шерлока («Она собирается стать врачом, ей не помешала бы практика», — говорит он с улыбкой, которая не касается его глаз), позволяет Джоан взять дело в свои руки. Слегка пожав плечами, медсестра отворачивается, занявшись бумажной работой, оставляя Шерлока и Джоан наедине.

— Вот так. Больно? — спрашивает Джоан, прижимая пакет со льдом к щеке Шерлока.

Холмс шипит сквозь зубы. Нотка недовольства в его полном немого возмущения взгляде буквально кричит о том, как сильно он хочет сыграть отрицание, просто чтобы продолжить свой день.

Честно говоря, Джоан вряд ли когда-либо встречала человека, который бы столь мало заботился о сохранении своей столь естественной красоты (потому что, чего уж отрицать, надо быть слепой, чтобы ее не заметить). На самом деле, Шерлок, кажется, носит этот синяк так же, как старые шрамы на руках: словно аксессуар, который ему весьма идет.

Безропотно.

Джоан не может не задаваться вопросом: не будь здесь ее, стал бы Шерлок вообще утруждать себя лечением?

— Ну, это было глупо, — говорит она наконец в ответ на молчание Шерлока. Если ему и больно, он этого ничем не выдает, даже когда Джоан еще чуть-чуть приподнимает его подбородок, чтобы поправить пакет со льдом. — Абсолютно глупо.

— Возможно, мне не следовало говорить этого в присутствии ее, скорее всего, уже бывшей второй половинки, — парирует Шерлок, встречаясь взглядом с Джоан, и в его голосе звучит некое сомнение, как будто это своего рода проверка.

— Ну, да, — соглашается Джоан, — То есть, это было не очень-то любезно с твоей стороны, Шерлок. — Она с легким упреком подталкивает его локтем, но лишь чуть-чуть — он ведь ранен, в конце-то концов. — И он не спустил бы это тебе с рук. Парни, как правило, оскорбляются и переходят в наступление, когда их, ну… оскорбляют. — Джоан закатывает глаза — концовка предложения вышла ужасной: — Уж я-то знаю, насмотрелась на Гарри и Карла.

Она продолжает осматривать его синяк, и Шерлок тихо хмыкает, не отрывая взгляда от дальней стены:

<

— В любом случае, это не первая драка, в которой мне довелось поучаствовать.

Джоан замолкает, обдумывает это и затем решает, что отвечать просто не стоит. Шерлок пододвигается, пользуясь ее неподвижностью, и перехватывает лед своей рукой, так что Джоан приходится вытаскивать пальцы из-под его ладони. Ей требуется несколько секунд, чтобы осознать, что это один из немногих случаев, когда они по-настоящему прикасаются друг к другу.

Почему-то они делают это очень редко. Это один из тех аспектов, в которых Шерлок полная противоположность Сэму.

— Но она назвала тебя фриком, — нахмурившись, говорит Джоан, отступая назад и скрещивая руки на груди, — Разве это… тебя не беспокоит?

Шерлок вновь пожимает плечами в ответ:

— Это мне тоже не впервой.

Джоан хлопает глазами и таращится на него сверху вниз, прямо в его глаза, столь же непокорные, как холодная ноябрьская погода за окном, и не отвечает — она не может, просто не может.

За свою жизнь Ватсон пережила немало взлетов и падений. Она никогда не пользовалась всепоглощающей популярностью, но и невидимкой никогда не была. Да, ей доводилось подвергаться насмешкам, раз или два ей задирали юбку, но ведь такое бывало со всеми. Для Джоан все равно всегда находилось свободное место за ланчем, ей всегда было с кем разделить «КитКат».

Но… но...

В этот последний год…

Нет, в эти последние два года…

Она стала свидетельницей того, как Гарри, несмотря на свое горе, гнев и пьянство, обрел Карла. Не раз она замечала их двоих на кухне в обнимку, и как ее брат обвивал руками Карла за плечи, цепляясь за него, словно тот был его якорем в бурном океане.

Джоан никогда не принимала участия в разговорах в компаниях, лишь стояла в стороне и неуверенно улыбалась внутренним шуткам, которых не понимала. А теперь почти каждый вечер, сидя в своей комнате за учебниками, Джоан слышит, как Мэри и Дана хихикают вместе над каким-нибудь фильмом.

Похоже, она только недавно — потихоньку — начала вылезать из своей скорлупы.

Ватсон медленно облизывает губы и, ощутив на них трещины от ноябрьского холода, роется в рюкзаке в поиске завалявшейся на самом дне маленькой голубой баночки с вазелином. Джоан откручивает крышку и наносит на губы прохладный, успокаивающий бальзам, а потом оглядывается на Шерлока. Он все еще прижимает к щеке пакет со льдом, и, подумав, Джоан протягивает большой палец, чтобы коснуться его губ.

Шерлок моргает и отшатывается, как испуганный зверек, и Джоан замирает.

— Прости, — быстро извиняется она, виновато вскидывая руку и проклиная себя за забывчивость — Шерлок не любит прикосновения, у Шерлока есть границы, не спрашивать почему, они просто есть, — Прости, я не хотела…

— Нет, — Шерлок, кажется, справляется с собой и поднимает на нее взгляд, — Нет, я не… я не против.

Джоан вдруг чувствует, как ее язык словно примерзает к нёбу. Повисает пауза, и они оба смотрят друг на друга, словно дети, позабывшие свои реплики в пьесе. А затем Шерлок вновь наклоняется вперед, нерешительно, но в то же время почти приглашающе, и Джоан медленно протягивает к нему руку. В два быстрых касания она наносит ему на губы бальзам.

— Ну вот, — закончив, бормочет она и опускает голову, внезапно смутившись, и Шерлок отстраняется.

— Полагаю, — помолчав, говорит он, — Это делает меня твоим первым пациентом.

Джоан пожимает плечами, вытирает руки и убирает вазелин обратно в рюкзак:

— Ну, если не считать Гарри и той парализованной белки, которая укусила меня, когда мне было восемь… Да, полагаю, так и есть. — Она слегка улыбается, и Шерлок усмехается в ответ — негромко, но странно успокаивающее, возвращая во вселенную некоторое подобие нормальности — или, по крайней мере, во вселенную Джоан. Она вновь роется в рюкзаке, пока не находит то, что ищет.

— И в награду за храбрость, — с кривой усмешкой повернувшись к Шерлоку, она разворачивает батончик и протягивает ему половинку, — Ты даже получишь немного шоколада.

* * *

— Бет Давенпорт была экскурсоводом в кампусе, — размышляет вслух Шерлок. Они усаживаются на скамейку, держа в руках стаканы с кофе и чаем и бумажный пакет с двумя большими шоколадными круассанами (да, Джоан и сама знает, но ведь они заслужили, после такой-то драки). — По данным университетской администрации, она устраивалась на эту должность каждый год.

— Ясно, — Джоан задумчиво откусывает большой кусок круассана, засыпая джинсы крошками. Она умирает от голода, адреналин все еще бурлит у нее под кожей, хотя, оглядываясь назад, Джоан понимает, что ей повезло так легко отделаться, — Такая… общительная… хорошо ориентируется, очевидно…

— Хммм, это очевидно. Дружелюбная? — вопросительно добавляет Шерлок, и Джоан терпеливо кивает, показывая ему большой палец, и протягивает ему пакет со вторым круассаном, к которому Шерлок еще не притрагивался.

— Обязана быть. Ешь, — добавляет она. Шерлок качает головой в ответ, но, заслышав суровые нотки в ее голосе, он — очень медленно — берет из ее рук пакет. — Но тогда зачем кому-то желать ей зла?

Не говоря уже о том, чтобы убить ее, — этого Джоан вслух не произносит.

Она поджимает губы от этой мысли, от слов, которые вертятся у нее на языке (Шерлок тихо, но обиженно открывает лежащий у него на коленях пакет с выпечкой), внезапно чувствуя себя куда более расстроенной, чем, вероятно, имеет на это право. Ответы на эти вопросы попросту недоступны для нее — для них — и Джоан пытается подавить это чувство, делая большой успокаивающий глоток чая.

— А что насчет последней жертвы? — спрашивает она вместо этого, — Что-то еще известно о нем?

— Вчера его выписали из больницы, — отвечает Шерлок. Джоан вскидывает бровь, и он, повинуясь ее взгляду, послушно откусывает маленький кусочек от своего круассана, — Лестрейд рассказал — не слишком много, но хотя бы что-то. А еще он был расстроен, — добавляет он, словно спохватившись, и довольно очаровательным жестом смахивает крошки с подбородка, — Он слышал о последней жертве — о Бет.

— Не сомневаюсь. Бедняга, — Джоан качает головой и какое-то время наблюдает за проходящей мимо оживленной толпой, гадая, у кого из них, если таковой вообще есть, могут таиться скелеты в шкафу, — Он назвал имя?

Шерлок отхлебывает кофе и с крайне раздраженным видом качает головой:

— Лестрейд наотрез отказался говорить. Однако мне удалось украдкой заглянуть в отчет — как раз перед тем, как Лестрейд его отобрал, — насупившись, отвечает Холмс, недовольный столь дерзкой выходкой детектива.

Джоан прикусывает губу, пряча улыбку за своим стаканом.

— Конфиденциальность, Шерлок, — мягко вразумляет она, ведь кто-то же из них должен подавать пример.

— Хммм, — задумчиво мычит в ответ Шерлок, покусывая губу,— Но я успел разглядеть инициалы, — говорит он, и Джоан возводит глаза к небу. Его и правда не остановить, не так ли? — Дж. М. Дж. М., Джоан.

Она перекатывает инициалы на языке — в университете она не знает никого с такими инициалами, даже среди профессоров.

— Лестрейд сказал, — продолжает тем временем Шерлок, — Наша жертва клянется, что шприцы ему подкинули, а еще он снова и снова просил — ну, вернее, даже умолял, — Холмс произносит это слово так, словно оно его озадачивает, — Не исключать его и не выдвигать обвинения. Судя по всему, у него от стресса все из рук валилось. Вот до чего он был расстроен, — он бросает взгляд на Джоан.

Ватсон задумчиво крутит стакан на колене, обдумывая ситуацию и возможные варианты.

— Это чрезвычайно интересно, — беспечно добавляет Шерлок. Джоан резко поворачивает голову, а затем легонько шлепает его по руке — совсем легонько, учитывая, что сегодня его уже один раз ударили — и Шерлок озадаченно хлопает глазами в ответ.

— Что?

— Шерлок. Нехорошо так говорить, — выговаривает она настолько спокойным и размеренным тоном, насколько может, и задается вопросом, не пора ли ей уже привыкнуть к подобным его высказываниям. Шерлок опускает руку и разочарованно хмыкает. Какое-то мгновение он смотрит на нее с крайне раздраженным видом. Джоан же просто пьет свой чай, наблюдая за Холмсом поверх стакана.

— Просто… подумай, Джоан, — наконец произносит он, — Сначала первокурсник. Легко списать на ошибку: волнение от поступления плюс глупость — опасная смесь. В итоге он лишается места в колледже и репутации еще до начала учебы. Просто супер. Ладно, не супер, — поспешно добавляет он, поймав взгляд Джоан, — Но… ты понимаешь, о чем я. Затем президент общества. Просто совпадение, но это уже выглядит плохо — университету придется постараться замять историю ради собственной репутации, хотя слухи все равно не остановить. А затем экскурсовод по кампусу — еще одна ответственная должность, Джоан. Ставки повышаются, понимаешь?

Джоан задумывается, не в силах противостоять логике Шерлока:

— И их ничто не связывает?

Шерлок качает головой:

— Разные курсы, разные предметы. Из общего у них только то, что все они учатся в Королевском колледже. Но тебе не кажется, что здесь есть закономерность, Джоан? Все начинается с малого, а затем все больше привлекает внимание. Вот почему этот случай меня смущает, — быстро добавляет он, прежде чем Джоан успевает хотя бы вздохнуть. — Студент-заочник, в отличие от других… проводит в колледже меньше времени, он менее важен, менее заметен…

Джоан приподнимает бровь. Теория хороша, нельзя отрицать, если разложить ее на возможные факты и цифры. Но…

— Может, и нет закономерности. Может, это просто совпадение.

— Нет, закономерность должна быть, — огрызается Шерлок, неожиданно грубо, даже не глядя на Джоан. Она покрепче обхватывает стакан с чаем и наклоняется вперед, внезапный порыв холодного ветра бьет ей в лицо.

— Почему? Потому что, по-твоему, ты единственный, кто видит все это, и ты боишься, что может оказаться, что ты ошибаешься? — Она задает вопрос тихо, едва слышно, Шерлок смотрит на нее, кажется, почти пораженный этим заявлением.

— Может быть, — наконец отвечает он и отправляет в рот еще один кусочек круассана. Какое-то время они просто сидят, молча потягивая свои напитки. Шерлок смотрит на Джоан поверх своего стакана, и Джоан выдерживает его взгляд. В этот момент у Шерлока звонит телефон, и он шарит по карманам, прежде чем ответить.

— Шерлок Холмс, — он моргает и вскидывает бровь, слушая, что говорят на том конце провода, — Ясно. Спасибо.

— Ответили на мой запрос, — говорит он в ответ на вопросительный взгляд Джоан, — Я пытался отследить источник этого героина, так что я поговорил с профессионалами в этой области.

Нечто в тоне Шерлока заставляет Джоан напрячься и выпрямить спину. Она вдруг понимает, что он имеет в виду, и реакция Холмса — то, как он вздыхает и на мгновение закрывает глаза — подтверждает ее подозрения о том, кто именно эти «профессионалы».

— Нет, я не употребляю, — отвечает он с такой откровенной скукой в голосе, что становится очевидно — этот разговор он ведет не в первый раз. — Просто поспрашивал. — Он смотрит на Джоан, и что-то в ее лице, кажется, останавливает его. — Правда. Мне просто нужна была информация, вот и все.

Джоан медленно кивает, обдумывая его слова. Теперь, когда внезапная вспышка паники прошла, она почти с уверенностью может сказать, что в последнее время у Шерлока не было рецидивов. Она могла бы понять это сама с первого взгляда. Джоан совершенно уверена, что сумела бы такое распознать — за полтора-то года изучения медицины и поведения находящегося на грани алкоголизма брата. И все же… мысль о том, что Шерлок снова окажется на линии огня, возвращаясь к событиям из своего совсем недавнего прошлого, вызывает у нее дискомфорт.

— Ладно, — соглашается она, — Просто… что бы ты ни делал, — быстро добавляет она, потому что не хочет, чтобы Шерлок думал, что она полностью согласна с этим, — Чересчур не увлекайся.

Не то чтобы Джоан когда-либо стала бы осуждать Шерлока за зависимость — уж точно не ей, с ее-то семьей, бросать камни, — но это не значит, что она хотя бы не попытается приглядеть за ним.

— Я не увлекаюсь, — резким ледяным тоном отвечает Шерлок, и Джоан, прищурившись, смотрит на него. — И не увлекался, так что уж тебе-то нет нужды беспокоиться.

То, как он выделяет слово «тебе», заставляет Джоан прищуриться. О, какие мы вдруг стали обидчивые, да, мистер Холмс?

Как будто они не обсуждали эту тему за чаем с печеньем.

Придурок.

— Ладно, хорошо, — отвечает она в том же тоне, и в ее голосе слышится жесткое предупреждение, — Не волнуйся, я тебе верю. Я просто хочу убедиться, что так и будет, вот и все.

— Что-то не припомню, чтобы кто-то назначал тебя моим компаньоном по трезвости, — бормочет Шерлок в свой кофе, но Джоан слышит его и мгновенно приходит в ярость.

— Я тебе не какой-то чертов компаньон по трезвости, — огрызается она, — Я просто не хочу, чтобы ты снова причинял себе боль. Я видела, к чему это приводит, Шерлок, видела достаточно. Уж прости меня за беспокойство.

Она сердито допивает свой чай и вскакивает со скамейки — она не собирается в бешенстве умчаться прочь, но и оставаться тоже не хочет. Ей просто нужна минутка, чтобы прийти в себя, так что Джоан решается пройтись по дорожке до ближайшей урны, чтобы выбросить свой стакан. На мгновенье она замирает, повернувшись к Шерлоку спиной и делает вдохи и выдохи. Наконец, сделав последний судорожный выдох, она оборачивается. Шерлок сидит на скамейке, неподвижно, как статуя, в утреннем зимнем воздухе, устремив на Джоан блуждающий взгляд широко распахнутых глаз. Ватсон возвращается к нему и встает напротив, скрестив руки на груди.

— Что ты выяснил? — тихо спрашивает она, — Ну же, от этого могут зависеть жизни людей.

— Не так много, — признает Шерлок, в упор глядя на нее. На мгновенье — всего на миг — он выглядит ошеломленным ее словами, и Джоан гадает, стоит ли ей этим гордиться, и решает — какого черта, почему бы и нет? — она определено собой гордится. — Эти люди… они осторожны, Джоан, они всегда на шаг впереди. Среди воров нет чести. Большинство таких сделок совершаются за наличные, особенно если они знают, что деньги есть. Отследить невозможно. Кто бы за этим ни стоял, он умен.

— Хмм, — спорить с этим Джоан не может.

Повисает напряженная пауза, во время которой Джоан водит носком ботинка по земле, размышляя и ожидая чего-то еще, а затем Шерлок снова поднимает на нее взгляд и прочищает горло.

— Я с ними не встречался, Джоан, — добавляет он затем, — Не видел их лично, только писал им и разговаривал по телефону. Я не был ни рядом с ними, ни с кем-либо из их стада. Я связался с ними только ради расследования, — он замолкает на миг, а затем произносит, глядя Джоан прямо в глаза, — Обещаю тебе.

Джоан изучает его взглядом, гадая, говорил ли он когда-нибудь что-либо подобное кому-то еще — своему брату, например, — а затем снова садится обратно на скамейку рядом с ним.

— Тебя это действительно интересует, не так ли? — наконец произносит она, опуская руки. — То, что здесь происходит. Тебя это зацепило.

Шерлок моргает, склоняет голову набок и вскидывает бровь в своем типичном стиле:

— Должна же быть какая-то причина, — говорит он в конце концов, на мгновение опуская взгляд в землю, — И я не знаю, какая именно.

Джоан пожимает плечами:

— Возможно, человек, которого мы ищем, просто законченный придурок.

Честно говоря, она уже достаточно хорошо знает Шерлока, чтобы понимать, как сильно он не любит разочаровываться и как сильно ненавидит, когда ответы находятся вне его досягаемости.

Он кивает в ответ:

— Тут не поспоришь.

Повисает еще одна напряженная пауза.

— Мне говорили, что я иногда бываю слишком… напористым. — И снова Шерлок произносит это слово так, словно молча спрашивает ее мнение по этому поводу. Словно проверяет, правильно ли он выразился, ждет реакции, какого-то ответа.

Джоан лишь тихо фыркает.

— Все в порядке.

Потому что так оно, на самом деле, и есть.

Она смотрит на часы и жестом призывает Шерлока подняться на ноги:

— Вот что, проводи меня на следующую пару. Если вдруг из ниоткуда появятся еще какие-нибудь журналисты, я хочу быть готовой.

* * *

Остаток недели, как ни странно, проходит без особых происшествий. В пятницу — к тому времени синяк Шерлока почти заживает — Сэм приглашает Джоан на ужин.

Обычно Джоан ужинает с Шерлоком — точнее, ужинает только она, учитывая, что этот тощий мерзавец почти ничего не ест, — но про сегодняшний вечер у них договоренности не было. И вообще за весь день он ей не писал и не звонил, так что Джоан пишет ему смску, что не сможет прийти, и довольствуется этим.

В половине восьмого она сушит волосы, параллельно смотря повтор «Отца Теда» по телевизору в гостиной, рассеянно думает, накрасить ли губы (размышляя, осталась ли у нее вообще помада; может, спросить Мэри) и посмеивается шуткам с экрана. Свидание не заставляет Джоан безумно нервничать (что это говорит о ней самой, она понятия не имеет), но все равно зацепиться за что-нибудь приземленное совсем не помешает. Она задается вопросом, что бы сказал Шерлок обо всем этом, о том, как она наряжается и ходит на свидания; какой совет, граничащий с сарказмом или, возможно, безумием, он мог бы ей дать, и она улыбается, качая головой. Именно в этот момент ее телефон вибрирует от сообщения.

Легок на помине…

Джоан берет телефон и, стоит ей взглянуть на экран, как улыбка стремительно исчезает с ее лица.

«Поймал его».

Джоан растерянно моргает и широко распахивает глаза. Телефон в ее руке жужжит снова. Джоан подпрыгивает от неожиданности, прежде чем ей удается взять себя в руки и открыть сообщение.

«Гай. Звони Лестрейду».

Джоан таращится на телефон. Смысл сообщения обрушивается на нее всей тяжестью, и все остальное исчезает. Она тут же перезванивает Шерлоку, отбрасывает в сторону расческу и спешит выключить телевизор, пока на линии идут гудки.

И гудки.

И гудки.

— Возьми трубку, — умоляет она, — Ну же, возьми трубку, возьми трубку, чертов идиот…

Ответа нет.

Оглядываясь назад, Джоан понимает, что, вероятно, такси остановилось только потому, что видок у нее был попросту безумный. Неудивительно, ведь она стояла на обочине с мокрыми волосами, дико размахивая одной рукой, как птица крылом, а другой прижимая телефон к уху, чтобы вызвать полицию.

У нее нет личного номера Лестрейда — за что Джоан успевает себя проклясть. И почему только она не взяла его, когда была возможность?

Так что она звонит в Скотланд-Ярд. Озадаченный констебль холодно сообщает, что Лестрейда нет на месте. Джоан настаивает, сообщает все, что знает, и называет имя Шерлока. Затем тут же вешает трубку и снова набирает номер Шерлока. Он не отвечает, так что Джоан, издав разочарованный вздох, оставляет сообщение на голосовую почту.

— Шерлок, — она смотрит, как за окном мелькают огни, и ее живот скручивает от страха, — Когда получишь это сообщение, перезвони мне, ладно? Не делай глупостей. «Ты полный идиот», — этого вслух она не произносит. Она вешает трубку, просит таксиста поднажать и молится, чтобы он не задавал вопросов. Она набирает 999, но большой палец в нерешительности зависает над экраном. Единственное, что прямо сейчас удерживает ее от нажатия на вызов, — это то, что она понятия не имеет, что на самом деле происходит, не знает точно, где именно в кампусе Гая находится Шерлок и что он вообще задумал.

Таксист подвозит ее как можно ближе к кампусу, и, когда дальше ехать уже нельзя, Джоан вслепую бросает деньги через оргстекло, выходит из машины и мчится к кампусу. Вращая глазами она высматривает что-нибудь необычное, что-нибудь неуместное, что-нибудь, что могло бы быть связано с именем Холмса. Но все кажется нормальным: студенты с рюкзаками за спинами выходят с вечерних лекций, прогуливаются, болтают и смеются. Здания стоят на месте. Кажется, нет никакой угрозы, все тихо и спокойно.

Где он, где он, где он, где он, где же он…

— Джоан! Все в порядке?

Она оборачивается на голос и видит спешащего к ней Майка Стамфорда.

— Ты его видел? — вопрошает она, встретив его на полпути. — Ты видел Шерлока?

— Э-э, да. — Майк успокаивающее придерживает Джоан за руку, за что Ватсон благодарна больше, чем показывает. Она чувствует, что вот-вот потеряет равновесие, мечась в слепой панике. — Чуть не врезался в меня, негодник. Помчался вон в том направлении, — Майк указывает в сторону от главных зданий кампуса, и Джоан взглядом следует за его пальцем.

— Он что-нибудь сказал?

Майк потирает переносицу, явно напрягая память.

— Кажется, он что-то говорил о театре, я не совсем расслышал. — Он выглядит странно извиняющимся, и Джоан быстро соображает: театр… театр…

— Какой?.. Гринвуд? — она недоуменно хлопает глазами, — Театр Гринвуд? — Формально он все еще принадлежит Гаю… но находится за пределами кампуса, практически в отдельном здании. Майк пожимает плечами, настолько добродушно, насколько это возможно в данных обстоятельствах.

— Он определенно направлялся в ту сторону… Джоан? — встревоженно спрашивает он, но она, не слушая более ни слова, убегает прочь.

— Спасибо! — кричит она через плечо, только потом осознавая, насколько чокнутой выглядит в глазах Майка.

* * *

Тот самый театр представляет собой многоцелевое здание, в котором проводятся всевозможные мероприятия для студентов Королевского колледжа по эту сторону Темзы и куда Джоан пару раз заглядывала на лекции. Театр находится недалеко — всего в нескольких минутах ходьбы отсюда. Когда Джоан добирается до цели, уже успевает стемнеть. Вечер выдался прохладный, но на улице полно народу, прогуливающегося с близлежащей станции, так что Джоан приходится пробираться к входу в театр сквозь толпу.

Вход закрыт.

Джоан рычит в отчаянии. Двери запечатаны, но прижавшись к стеклу и заглянув внутрь, она видит горящий внутри свет. Какое-то мгновение она колеблется в раздумьях. Возможно, Майк ошибся. Возможно, Шерлок ушел куда-то еще — возможно, он был в театре, но потом ушел? — и затем она принимается бродить вокруг здания в поисках другого входа.

Она его находит.

Дверь пожарного выхода слегка приоткрыта. К этому моменту нервы Джоан уже на пределе, и она, не теряя времени, бежит вперед. Она почти у цели, когда ее нога вдруг на что-то натыкается. Это «что-то» с грохотом катится по гравию, и Ватсон останавливается и светит себе под ноги телефоном.

Предметом оказывается телефон. Это айфон в розовом чехле. В ярко-розовом чехле. В таком чехле, который мог принадлежать, например…

Прибавив скорости, Джоан проскальзывает внутрь и взбегает по лестнице, заходит в первую попавшуюся дверь и оказывается в главном фойе. Вокруг никого. Все тихо, слишком тихо. Стоит Джоан подумать это, как дверь дальше по коридору распахивается, и оттуда, спотыкаясь, выходит блондинка в розовом.

Дженни Уилсон беззвучно всхлипывает, тушь течет по ее лицу, ее волосы растрепаны, а тело сотрясает дрожь.

Джоан бросается к ней, напрочь забыв, что совсем недавно на этой неделе они стали смертельными врагами. Дженни вскидывает голову и практически падает в объятия Джоан, причитая что-то неразборчивое.

— Что? — Джоан пытается понять, вникнуть в смысл того, что она говорит, — Что с тобой? Что случилось?

— Твой… твой… — Дженни выпрямляется, ее дрожь сотрясает их обеих, и Джоан пытается усадить девушку на пол и успокоить. Джоан не видела, чтобы кого-то трясло так сильно с той самой ночи, когда умер ее отец. — Твой дружок… тот чудила, он… он там, он вытащил меня, но…

— Ладно, ладно, — успокаивает ее Джоан, гладя ее по руке, поняв, что Дженни явно говорит о Шерлоке, — Успокойся, Дженни. Успокойся, ты в безопасности. Что значит «он тебя вытащил»?

От следующих слов ее пробирает до костей холод.

— Там какой-то мужик, — заикаясь, произносит Дженни, — Он там, и… и он… он сказал, что убьет меня, если я не… — Ее слова переходят в рыдания, и Дженни заходится в истерике в объятиях отчаянно пытающейся не терять терпение Джоан.

— Где? — жестко спрашивает она поверх головы Дженни, — Где?

Дженни поворачивается и указывает дрожащим пальцем на дверь, через которую вошла. Запоздало поняв, что это лекционный зал, Джоан встает и идет посмотреть — но тут Дженни вскрикивает, хватает ее за руку и тянет назад. Джоан стискивает зубы, не зная, что ей делать — пойти за Шерлоком или отвести Дженни в безопасное место, чтобы она не поднимала столько шума.

— Идти можешь? — наконец спрашивает она, и Дженни кивает в ответ, — Тогда иди. Выбирайся отсюда, — надо вывести посторонних из здания, на случай, если все пойдет… ну… Неважно как, в общем-то.

«Нужно вывести гражданских», — вспоминает она одну из военных присказок своего дяди, и именно это она и собирается сделать. — Слушай, здесь есть пожарный выход… — Джоан тянет Дженни обратно тем же путем, каким пришла, но та что-то лепечет.

— Я знаю его — мужика, который… Я встретила его на собрании общества, и он сказал, что знает кое-что о Бет, мы разговорились, и он предложил встретиться…

— Да уж, очень умно, — Джоан не может сдержать сарказма. Чертовы журналюги. Если они не дерутся с ней и Шерлоком посреди кампуса, то сами вляпываются в идиотские ситуации, навроде этой. Затем Джоан задумывается о собственном поведении, и задается вопросом, не делает ли это ее лицемеркой. — Человек погиб, Дженни.

— Твой бойфренд в курсе! — практически вопит Дженни с таким раздражением, что Джоан всерьез задумывается, не бросить ли ее попросту здесь. Ведь каждая секунда, которую она проводит, помогая этой откровенно раздражающей девице, еще на секунду отдаляет ее от Шерлока. — Я только хотела помочь!

Тоже мне помощница, - в ярости думает Джоан, но прикусывает язык. Она окидывает Дженни беглым взглядом. Ее розовый прикид, хотя и грязный и помятый, внезапно напоминает ей о найденном телефоне, и Джоан вытаскивает его из кармана. Лицо Дженни озаряется, она тянется к телефону и выхватывает его, как постыдную тайну.

— Это мой… — она прикусывает губу, выглядя застигнутой врасплох, на ее измазанном тушью лице читается смущение, — Мой второй телефон, — с трудом выговаривает она.

Джоан непонимающе моргает, но затем в ее голове раздается самодовольное мурчанье Шерлока о «постоянных изменах своему жениху», и Ватсон откашливается.

Это не важно, не важно.

— Дженни, слушай меня, — велит она, — Мне нужно, чтобы ты выбралась отсюда, укрылась где-нибудь в безопасном месте и вызвала полицию, ясно? Звони 999. Расскажи им, что произошло, спроси сержанта Лестрейда и назови мое имя. Сделаешь это для меня? — Дженни потрясенно кивает, и Джоан как можно более успокаивающе гладит ее по плечу. — Теперь иди, — Джоан открывает дверь, практически вталкивает в нее Дженни и прикрывает так тихо, как только может.

Затем она разворачивается на пятках и направляется к аудитории, сжимая кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони. Она не знает наверняка, чего ожидать, поэтому, когда она подходит к двери и заглядывает сквозь панель, прежде чем войти, зрелище почти шокирует ее.

Они там, в передней части залитого светом зала: две фигуры, одна из которых Шерлок, стоящие на самом краю сцены. Это нелепо, но в то же время поразительно: Шерлок резко выделяется в ярком свете, четкие очертания его силуэта в темном пальто. Происходящее почти напоминает вежливую беседу, за исключением расстояния в три фута между собеседниками, словно они готовятся к дуэли.

Человека, который стоит напротив Шерлока, Джоан никогда прежде не видела. Он… выглядит совершенно невзрачно, и на долю секунды ей кажется, что произошло какое-то недоразумение, что Дженни ошиблась.

Незнакомец держит руки в карманах. У него круглое брюшко, а на голове кепка, и Джоан совершенно уверена, что он в очках. Но… Он стоит неподвижно. Совершенно неподвижно. А Шерлок, напротив, в боевой готовности. Заложив руки за спину, он расхаживает взад-вперед, как пантера. Такой уверенный в себе, такой дерзкий.

О, чертов идиот, — думает Джоан, и ей хочется кончиками пальцев толкнуть дверь и оттащить Шерлока оттуда за ухо, если понадобится…

Но…

Она кладет руку на дверь, чтобы открыть ее, но что-то останавливает ее: если она войдет отсюда, ей сначала придется спуститься по всем этим ступенькам. И потерять драгоценные секунды, упустить драгоценное время, за которое может случиться все что угодно. Этот человек — похититель Дженни, убийца Бет — может сбежать, может что-то сделать с Шерлоком, не успеет Джоан добежать. Что бы он ни сделал с Дженни, это явно ее напугало.

Тем не менее, двое за дверью явно разговаривают: их губы двигаются, и Джоан хочет подойти поближе, чтобы попытаться понять, что происходит. Она тихо движется вперед, осторожно пробирается через все здание, пока не оказывается за дверью в передней части зала. Приподнявшись на носочках, чтобы заглянуть за панель, Джоан с беспокойством отмечает, что Шерлок, кажется, абсолютно доволен собой — уголки его губ приподнимаются в улыбке, и он держится… он держится дерзко. Нагло. Совершенно непринужденно.

Затем человек, тот самый безымянный человек, стоящий спиной к двери, делает что-то странное: он опускается на колени и бросает на холодный пол какой-то предмет. Предмет катится к Шерлоку, словно странная перчатка, брошенная как вызов. Джоан хмурится и щурится сквозь стекло.

Это шприц, наполненный веществом шприц — она видит это даже отсюда. Шприц останавливается рядом с ногой Шерлока, и Джоан видит, как Холмс наклоняется и поднимает его над головой, чтобы осмотреть. Шприц блестит в свете театральных ламп. Незнакомец приближается, скрестив руки на груди, и Джоан непонимающе хлопает глазами, глядя, как он медленно обходит Шерлока. Осторожно. Просчитано.

Джоан всматривается в лицо Шерлока. Он смотрит прямо перед собой, его взгляд напряженный и безразличный, но то, как он сжимает шприц в правой руке, невозможно ни с чем спутать. И Джоан вздрагивает, как от удара хлыстом, вдруг отчетливо вспоминая шрамы на его левой руке.

Искушение. Чистое и простое.

Выбрось его, — думает она, повторяя мысленный приказ каждую секунду, что Шерлок не повинуется. Каждую секунду, что он продолжает держать шприц, крутя его в пальцах. Ну же, Шерлок, выбрось его. Выбрось.

Пальцы Шерлока крепче сжимаются на шприце, он снова поднимает взгляд на своего спутника. Тот обходит Шерлока по кругу, словно столб, через плечо поглядывая на шприц, а затем вдруг плавным движением оказывается прямо перед Холмсом. Теперь их лица разделяют всего несколько дюймов, и на лице незнакомца читается нескрываемое презрение. Улыбка исчезает с лица Шерлока, его черты каменеют, и он встречает взгляд человека напротив. Его глаза мечутся по сторонам. Он все обдумывает. На лице его собеседника четче проступает злость, а в языке тела читается насмешка, а затем он вдруг из ниоткуда достает еще один шприц, тоже полный, и подносит его близко, слишком близко к лицу Шерлока. Посыл ясен: вколи, или я сделаю это за тебя.

Шерлок по-прежнему не сводит глаз со шприца, и Джоан все понимает. Не нужно быть экспертом, чтобы понять, что это значит. Затем медленно, очень медленно, Шерлок надавливает большим пальцем на поршень, выпуская вещество из иглы. Несколько капель брызгают фонтаном.

Непристойное зрелище.

Нет. Нет-нет-нет-нет…

Увиденного достаточно, чтобы Джоан начала паниковать. Она в отчаянии оглядывается по сторонам. В глаза бросается дверь с табличкой «служебный вход», и Ватсон бросается туда. Чудесным образом дверь оказывается незаперта, и Джоан вбегает внутрь и поднимается по ступенькам, ведущим за кулисы сцены. Протиснувшись сквозь задернутый черный занавес, она, спотыкаясь, выходит на сцену, и Шерлок, заслышав шум, поворачивает голову в ее сторону.

— Шерлок, — рявкает она громко, слишком громко, ее голос заполняет все помещение. Она протягивает к Шерлоку руку, не сводя с него глаз, стараясь говорить спокойно, но не видя ничего, кроме шприца в его руке, — Отдай это мне. Сейчас же.

В театре внезапно воцаряется напряженная тишина. Шерлок таращится на Джоан, выражение его лица невозможно прочесть, движутся лишь его зрачки. Он застывает со шприцем в руке, не поднося его ближе, но и не подчиняясь. Он просто смотрит на нее, часто моргая. Словно спрашивая: что ты здесь делаешь?

Джоан рычит, подходит к нему ближе, тянется к его руке, нащупывает его внезапно ослабевшие пальцы и вытаскивает из них шприц. Шерлок не сопротивляется, не протестует, когда она осторожно забирает шприц и, не говоря ни слова, выбрасывает его прочь, желая, чтобы он оказался как можно дальше от Шерлока. С негромким звяканьем шприц закатывается за сидения, скрываясь из виду. Джоан выдыхает, переводит дух и поворачивается обратно к Шерлоку. Он все еще смотрит на нее, хлопая глазами, все его внимание сосредоточено на ней и только ней.

Он открывает рот, но ничего не произносит и снова закрывает его. В его глазах возникает что-то почти осмысленное, словно Шерлок только сейчас пришел в чувство, снова становясь самим собой.

Они пялятся друг на друга, как идиоты.

Затем взгляд Шерлока скользит мимо Джоан, его зрачки расширяются, как два урагана, и Ватсон немедленно оборачивается, внезапно вспоминая о присутствии очень опасного человека прямо позади них. И тут же натыкается на дуло пистолета.

Она медленно моргает и чувствует, как Шерлок замирает. Джоан смотрит в лицо оружию, и весь остальной мир словно замедляется и останавливается.

И я отчитывала Дженни за беспечность, — думает Джоан, и, как ни абсурдно, ей вдруг хочется рассмеяться.

— Ну-ну, дорогая, не перебивай, — довольно любезно произносит человек с пистолетом.

Выражение его лица стирается, делаясь непроницаемым, как пустой лист. Однако его выдает голос. Он звучит низко и сиповато и обманчиво ласково, как свирель, с очень сильным оттенком кокни. Есть в нем нечто такое, от чего у Джоан по спине бегут мурашки. Ее взгляд фокусируется на том, что находится перед ней: на целящемся в нее пистолете. Пистолет маленький, темного цвета, его достаточно легко спрятать в куртке. Джоан не припоминает, чтобы видела подобную модель на фотографиях своих родственников-военных. Она медленно вдыхает и выдыхает, заставляя себя дышать.

— Отказываешь мужчине в удовольствии, — комментирует незнакомец, — Непослушная девчонка. Теперь, — он делает жест пистолетом в недрожащих руках, — На колени. О, и если вы хотя бы дернетесь, мистер Холмс, я пущу ей пулю прямо в лоб, — он слегка повышает голос, и Джоан чувствует, как за ее спиной Шерлок переминается с ноги на ногу, как будто собирается сделать какое-то движение.

— Нет, — рычит Шерлок, слова вырываются оглушительным взрывом, но его протест остается без внимания.

Осознавая, что дуло пистолета все еще направлено на нее, Джоан, проглотив унижение и подняв руки, опускается на пол, не сводя глаз с целящегося ей прямо в лоб пистолета. Она отчетливо слышит собственное дыхание, оно вырывается у нее с хрипом.

— Она здесь ни при чем, — голос Шерлока дрожит от неприкрытого гнева. Почему-то Джоан не может не почувствовать себя слегка оскорбленной этим заявлением, хотя и понимает, чего Шерлок добивается. Она медленно поднимает голову, чтобы посмотреть на него, на безумный блеск его внезапно расширившихся глаз.

В них читается страх.

— Вы изложили ей свои теории, не так ли, мистер Холмс? — комментирует мужчина, и его голос звучит так спокойно, так лаконично. Так безумно, — Вообще-то вы много чего ей рассказали.

Напряженная пауза повисает между ними, и человек с пистолетом поднимает второй шприц, о котором Джоан (вот дура) совсем забыла. Она снова сглатывает, когда незнакомец делает шаг к ней, не опуская пистолета, но не сводя глаз с Шерлока.

— Я мог бы, ты знаешь, — произносит он, и в его голосе внезапно слышится тихое рычание, — Ввести все до капли, в ее организм, вот так просто. Джоан Ватсон, тусуется с Шерлоком Холмсом, а пару недель спустя ее находят в бессознанке и под наркотой. Все знают о твоих маленьких привычках, так что, ясное дело, это сделал ты.

— Только тронь ее, — шипит Шерлок, очень тихо и очень опасно. Каждое слово — жестокий выпад, несмотря на тот факт, что ему только что пригрозили подставой. — И живым из этого театра ты не выйдешь.

Джоан пристально смотрит на него, а незнакомец усмехается.

— Идеальная кандидатура. Я мог бы, ты же знаешь. Мы с твоим мальчиком мило поболтали, — внезапно добавляет он, обращаясь к Джоан, непринужденно, словно ведя беседу за чашкой чая, а в его глаза отражается пугающая пустота. — Теперь он знает, на что я способен. — Он смотрит на Шерлока, почти приглашающе, и Холмс отзывается. Голос его при этом звучит чрезвычайно ровно и монотонно.

— Похоже, что Джеффа Хоупа исключили из Королевского колледжа, — объясняет он Джоан, не сводя с него глаз. — Давным-давно. К его… специфической деятельности отнеслись не слишком благосклонно.

Джоан сглатывает. Она может себе это представить. Их нынешняя ситуация свидетельствует об этом: Джоан понимает, что это игра за власть. Игра за власть, в которой она в буквальном смысле застряла меж двух огней.

— Вы знаете, что происходит, мистер Холмс? — спрашивает этот человек, которого, по-видимому, зовут Хоуп. Его голос звучит легко и непринужденно, как повисает в воздухе пыль. Похоже, разоблачение его прошлого не слишком его беспокоит. — Если лезть не в свое дело? Дело Карла Пауэрса… да ладно, это древняя история.

— Какого… Карла? — вопрос вырывается у Джоан против воли, она не может не заметить, что Шерлок застывает как вкопанный. Хоуп замирает, и пистолет тут же упирается Ватсон в затылок, так, что она отчетливо ощущает угрожающе-маленькую дырочку его дула. Ее голова насильно пригибается вниз, и Джоан заставляет себя успокоиться. Ее сердце бешено колотится в груди монотонным гулом, адреналин лавой прожигает кровь.

— Вы никогда не задумывались, мистер Холмс, что вас могли подслушивать? — спрашивает Хоуп поверх ее головы, все его внимание по-прежнему сосредоточено на Шерлоке и только на Шерлоке. Джоан здесь второстепенна, просто сопутствующий ущерб, расходный материал. — Все эти люди, у которых вы одалживали зажигалки, потому что не удосужились завести собственную? Вы действительно думали, что они все просто остановятся перед вами, подарят свои зажигалки, как хорошие мальчики и девочки, а потом все до единого, не задумываясь, вернутся к своим жизням?

Даже с пистолетом за спиной Джоан не может не слушать. Она морщится, прокручивая все это в голове, всех тех безымянных людей, которые одолжили Шерлоку этот простой предмет.

Не одолжите зажигалку?

Извините, у вас зажигалки не найдется?

Зажигалка?

Последствия пугающе очевидны: все те дни, которые они с Шерлоком проводили вместе за шоколадом и дедукцией, бродя по окрестностям, наблюдая, как день переходит в раннюю ночь — все эти люди, возможно, ушли, унося с собой нечто большее, чем несколько украденных секунд их времени.

Хоуп отступает назад, и давление на шею Джоан резко ослабевает, так что она снова может поднять глаза и посмотреть на Шерлока: он выглядит так, словно лишился чего-то, но его глаза по-прежнему пристально следят за каждым движением Хоупа. Пистолет больше не касается кожи Джоан, но все еще парит в нескольких дюймах от нее.

— Нам весьма польстило, что из всех людей именно вы проявили к нам интерес, — беззаботно добавляет Хоуп. — Конечно, вы и впрямь немного выпендривались, не так ли? Ввязались в расследование — потому что, конечно же, вы все знаете лучше всех. Да еще и девушка симпатичная рядом, — он лениво указывает пистолетом на Джоан, — Невозможно удержаться, чтобы не пройти лишнюю милю, не правда ли? Произвести впечатление на милашку. Ну разве это не очаровательно?

Джоан наблюдает за выражением лица Шерлока, за тем, как оно меняется от беззащитного к испуганному, даже к уязвимому, — а затем внезапно его взгляд проясняется, и его глаза сужаются.

— «Нам»? — надавливает он, вцепляясь, как хищник, в слова Хоупа.

— Вы привлекли к себе внимание, мистер Холмс, — неторопливо объясняет Хоуп, — Вы замечаете их, мы замечаем вас. Quid pro quo. Услуга за услугу. Спросите своего студентишку-заочника. О, его и след простыл, — беззаботно добавляет он, когда Шерлок открывает рот, чтобы заговорить. — Жаль вас расстраивать. Бросил универ, свалил из Лондона. Но вы еще услышите о нем, обязательно услышите. Он был более чем счастлив принять участие, немного растрясти обстановку. — Он пожимает плечами, слегка злорадствуя. — Но остальные… они все мне доверяли. Говоришь людям, что учишься в универе — ну, это ведь не совсем ложь, не так ли? — гуляешь, смешиваешься с толпой…

Бедный заблудившийся первокурсничек, с тобой все в порядке, дружище? Ты потерялся? Не волнуйся, я тебе помогу. Президент общества… О, приятель, можно с тобой поговорить о твоей группе? Легкотня.

Джоан не может поверить в то, что она слышит: небрежная тирада, легкое признание и полное отсутствие всякого милосердия. Взрослый мужчина, охотящийся на студентов, детей, таких, как она.

— Вышвырнули меня. Впустили сюда толпу идиотов, — Хоуп жестикулирует рукой со шприцем, — Я всего лишь сводил счеты.

— А что насчет Бет? — Джоан задает вопрос, привлекая внимание Хоупа и на мгновение отвлекая его от Шерлока, — Ты убил ее.

Она почти ждет, что пушка снова уткнется в ее шею, но Хоуп просто снова пожимает плечами, слегка задумавшись.

— Ну, чего уж тут. Не мог же я позволить ему остановить меня, не так ли? — он указывает на Шерлока. — Может, я и заплатил за выпивку, но она все осушила, как обычно. Было не так уж и сложно. Хотя, в общем-то, неплохо, что ты ее нашел, — он пожимает плечами, — Даже жаль, что я сам до этого не додумался.

Джоан чувствует, как сжимаются ее зубы. Она думает о них — о Бет, холодной и мертвой в том переулке; о Дженни, кричащей и испуганной; о Шерлоке, которому угрожают, — а затем снова смотрит в направленное на нее дуло пистолета.

— Ну, хватит болтать, — говорит Хоуп, и в этот момент дуло оказывается прямо у ее уха, и Джоан невольно зажмуривает глаза. — Если вы не хотите, чтобы у ваших ног оказался еще один труп, мистер Холмс, предлагаю вам сыграть в игру. — Его голос звучит как тихое шипение. — Не думаю, что она понимает, насколько сильно ты от этого кайфуешь… но она поймет, если переживет эту ночь. В конце концов, — насмехается он, — Кто мог бы стать другом Шерлока Холмса? Не бывает бывших наркоманов.

Пока он говорит, выдвигая ультиматум, Джоан поворачивается и решительно смотрит Шерлоку в глаза. Он старательно держит бесстрастное выражение, но когда ловит ее взгляд, то впивается в нее глазами, словно пытается охватить ее целиком, захлестывая ее, как океан. Джоан выдерживает его взгляд, выдерживает стойко, не шевелясь.

Шерлок быстро моргает, его ресницы трепещут. Затем он делает шаг назад.

Сейчас или никогда.

Джоан поворачивается, поднимает ногу и со всей силы, на которую только способна, выбивает пистолет прямо из рук Хоупа. Пушка вылетает из его рук, за пределы досягаемости, и Джоан скорее чувствует, чем слышит, как Шерлок движется позади нее, реагируя на ее выпад.

Застигнутый врасплох Хоуп на секунду застывает в ошеломлении, а затем с совершенно разъяренным видом бросается на Ватсон, обрушивая на нее тяжелый кулак. Удар прилетает Джоан в правый глаз, отчего ее голова практически взрывается болью. В следующую секунду Шерлок оказывается рядом, обхватывает Хоупа сзади обеими руками и оттаскивает его прочь со свирепостью пантеры, загоняющей охотника в угол. Никогда прежде Джоан не видела на его лице такой ярости: Шерлок борется с убийцей.

— Только тронь ее снова, — рычит он, задыхаясь от ярости, хватая Хоуп за воротник, — И я тебя прикончу.

И все же шприц — тот, другой шприц — каким-то образом все еще находится в другой руке Хоупа и в нескольких дюймах от лица Шерлока. Шерлок замахивается, отводит голову назад, чтобы избежать его, и они оба падают, переворачиваясь. Хоуп приземляется на Шерлока прежде, чем Джоан успевает выкрикнуть предупреждение. Оглядываясь по сторонам, отчаянно моргая, превозмогая боль — ощущение такое, словно кто-то пронзил её голову ножом, стряхни боль, стряхни, стряхни, — Джоан замечает выпавший пистолет, хватает его и проверяет предохранитель. Хоуп, не уступающий своему безумному гневу, держит шприц в опасной близости от шеи Шерлока…

Тяжело дыша, Джоан, пошатываясь, подходит к ним сзади с пистолетом в руке и изо всех сил бьет Хоупа прикладом по затылку. Хоуп осекается, делает судорожный вздох — Джоан бьет его снова — и он тут же валится мертвым грузом на Шерлока и, наконец, замирает.

Шерлок стонет, быстро стаскивает с себя Хоупа и тут же тянется к Джоан. Шприц, никем не замеченный, выкатывается из ослабевших пальцев Хоупа.

— Порядок? — грубо и настойчиво спрашивает Шерлок. В доли секунды он оказывается рядом с ней, его рука касается ее щеки. — Ты в порядке? Дай посмотреть, дай посмотреть, Джоан…

Честно говоря, вся правая сторона ее лица адски болит, и еще Ватсон вроде как немного тошнит, но все в порядке — они в порядке — и она хватается за плечи Шерлока, чтобы устоять на ногах, как никогда радуясь поддержке. В голове у нее все перемешалось, как будто ее проломили камнем, но это ничто по сравнению с взглядом, которым смотрит на нее Шерлок. Таким, словно она совершила нечто поистине невероятное.

— Я не собирался, — он сглатывает и пытается снова, — Я не… Ты пришла.

— Ага, — Джоан опускается на колени и осторожно щупает пульс Хоупа, его сердце все еще бьется.

Значит, он живой. Она лишь вырубила его. Схватив Шерлока за руку, Джоан тянет его прочь, спотыкаясь о собственные ноги.

— Все в порядке, — бормочет она, кладя руку ему на предплечье и поглаживая его вверх-вниз. Облегчение наполняет ее изнутри, несмотря на боль.

— Все в порядке, Шерлок.

Даже несмотря на боль, даже когда из коридора доносится топот полицейских — самое время — ее рука находит его руку, и, не говоря больше ни слова, они просто ждут, когда откроется дверь и в театр ввалится полиция, выкрикивая приказы и окружая их со всех сторон. Правый глаз Джоан ломит от боли, перед глазами стоит туман, но она все равно переплетает свои пальцы с пальцами Шерлока и медленно тянет его к двери. Его рука ложится ей на плечо, направляя ее в нужном направлении, и они выводят друг друга прочь из этого театра.

* * *

Все вело к этому, — думает Джоан, сидя на скамейке в Скотланд-Ярде с одеялом на плечах и прижимая к глазу пакет со льдом. Шерлок сидит рядом, неподвижно, как каменное изваяние, и красноречиво молчит. Хоупа увели куда-то еще: лечить от травмы головы, а потом…

Ну.

Джоан точно не знает, но чему тут удивляться, после такого-то вечера?

— Ну, пакеты со льдом у нас на вес золота, — наконец произносит она, но Шерлок даже не улыбается, только бормочет что-то неразборчивое.

Джоан прочищает горло. Он не сказал ей ни слова с тех пор, как их привезли сюда после осмотра парамедиками — в безопасное место, как выразился Лестрейд. Она пробует снова.

— Как ты его нашел? — спрашивает она вместо этого. Это один из многих вопросов, которые у нее остались после всего случившегося, и он кажется ей наиболее актуальным. Шерлок позволяет себе слегка улыбнуться, и Джоан засчитывает это за победу.

— Дженни пропала, — объясняет он, уставившись на свои ботинки, — Ее… жених и ее… э-э… тайный бойфренд, оба заволновались и обратились в полицию. Лестрейд сделать ничего не мог, поскольку она исчезла совсем недавно, но он пришел поговорить со мной, учитывая нашу недавнюю небольшую стычку, — он ерзает на месте и гримасничает, — Я все утро пробыл в лаборатории, поэтому, когда Лестрейд понял, что я, очевидно, ни при чем, он позволил мне все разнюхать. Я навел кое-какие справки, поговорил с несколькими бездомными, не заметили ли они чего необычного. Даму в розовом трудно не заметить.

— Ты нашел Дженни и так нашел Хоупа, — осознает Джоан, и Шерлок утвердительно хмыкает.

— Было не так уж трудно, — наконец тихо признается он, — Он… вроде как оставил мне что-то типа следа из хлебных крошек. Привез Дженни обратно в кампус Гая — она ведь не там учится, а заходила туда только, чтобы попытаться взять у тебя интервью. Он начал терять терпение. — В голосе Шерлока слышится задумчивый рокот. Он выглядит бледным и замерзшим, и ему нужно хорошенько выспаться, но когда он смотрит на Джоан, в его взгляде светится что-то неожиданно теплое. — Но твоего появления я не ожидал. Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— В полном, — кивает Джоан. Она немного кривит душой, она не станет этого отрицать. На самом деле она все еще в шоке от событий вечера, адреналин еще бурлит в ее крови, а еще, если честно, она немного чувствует себя идиоткой. Она хочет сказать что-то еще, отсчитывает слова, как монеты, но в этот момент их прерывает Лестрейд.

— Так, вы двое, — говорит он, садясь рядом. Его голос звучит так, словно он искренне удивлен и пытается это скрыть, — Его схватили, театр все еще прочесывают. Но, честно говоря, я не знаю, поздравить вас или свернуть ваши чертовы шеи. Шерлок, я же просил тебя позвонить мне, если что-нибудь найдешь, а не убегать в одиночку.

— Что будет с Джоан? — игнорируя упрек, спрашивает Шерлок с неподдельным гневом в голосе, и Джоан внезапно приходит в голову, что схватка с убийцей в одном из университетских лекционных залов в нерабочее время может навлечь на нее серьезные неприятности со стороны деканата. Лестрейд, однако, успокаивающе поднимает руку, пресекая любые протесты.

— Ничего не будет. Я только что узнал, что ты пыталась дозвониться до нас, — он извиняющееся улыбается ей, — Учитывая все обстоятельства, мы сочтем это самообороной, не более, так что обвинение тебе не предъявят — фингал он тебе знатный поставил, — Лестрейд с сожалением указывает ручкой на синяк под ее глазом, выглядя обеспокоенным. Джоан, однако, лишь отмахивается.

— И… что еще? — спокойно спрашивает она, восприняв хорошие новости с тихой радостью. Поняв намек, Лестрейд продолжает.

— Ну, Дженни дала показания. А учитывая твои собственные показания и тот удар, который он нанес тебе, Джоан, — все это выставляет его совсем не в выгодном свете. К тому же… — он прочищает горло и внезапно усмехается, — Вот этот умник, — он тычет ручкой в Шерлока, — Взял на себя смелость записать их разговор на телефон.

У Джоан отвисает челюсть — она оборачивается и смотрит на Шерлока, который расплывается в улыбке, впервые выглядя невероятно довольным собой и все же пытаясь это скрыть. Джоан качает головой, ее губ невольно растягиваются в улыбке.

Вот ведь умный поганец.

— И я полагаю, шприцы на месте преступления совпадают с теми, что были найдены у предыдущих жертв? — спрашивает Шерлок, и его голос внезапно звучит гораздо более похоже на себя самого, что почти тревожит.

— Тот же сорт, то же вещество, — соглашается Лестрейд, — Это подтверждает их истории. Нам придется снять отпечатки пальцев у вас обоих, — твердо добавляет он, как будто ожидая, что Шерлок начнет возражать, воспротивившись обязательным юридическим формальностям, что, вероятно, и произошло бы, — Для процедуры исключения, но, честно говоря… если бы вы не задержали этого парня, у них, вероятно, не было бы шансов.

Джоан поворачивается, чтобы улыбнуться Шерлоку, и что-то теплое разливается у нее в животе, что-то, слишком похожее на гордость. Но Шерлок по-прежнему даже не смотрит на нее, его глаза решительно устремлены на Лестрейда. Лестрейд крутит блокнот в руках и постукивает ручкой по бумаге, прикусывая губу. Когда он открывает рот, чтобы заговорить, его голос звучит неожиданно мягко.

— Есть еще кое-что, о чем мне, наверное, следует рассказать. Тот пистолет, что был у него в руках, был ненастоящий. — Лестрейд ласково улыбается Джоан, которая крепко сжимает в руке пакет со льдом. Шерлок рядом с ней замирает, неподвижно, как изваяние.

— Это был муляж? — каждое слово вырывается потрясенным бормотанием, словно ему физически больно это произносить.

— Ну, будем честны, очень хороший муляж, — смущенно предлагает Лестрейд, явно обеспокоенный их реакцией. — Отличить трудно… Эй! — протестует он, когда Шерлок с грохотом встает и отворачивается от него и Джоан. Отвращение, которое он испытывает к самому себе, и самобичевание распирают его изнутри, просачиваясь из каждой поры его тела.

— Я не знал, — шипит он. — Я и не подозревал.

Лестрейд бушует, Джоан же смотрит в пол, крепко прикрыв глаза. То, что Шерлок чего-то не знает, по крайней мере для него, равносильно концу света. Ниагарский водопад высыхает, Биг-Бен бьет в последний раз. Она смотрит ему в спину, напряженную и разъяренную, и вспоминает выражение его лица в театре, когда на нее был направлен пистолет.

Вот почему, в конце концов, она сделала то, что сделала. Это, а также тот факт, что минуты шли, а Хоуп все угрожал, но не нажимал на курок.

Она бросает взгляд на Лестрейда. Тот, возможно, почувствовав, что им нужно побыть наедине, бормочет что-то насчет кофе и направляется к ближайшему автомату, оставляя Джоан наедине с очень напряженным Шерлоком.

— Не присядешь? — наконец, смирившись, спрашивает она. Боль в ее глазу начинает ослабевать, хотя она подозревает, что еще долго не сможет нормально спать. Прижимая ко рту сжатую в кулак руку, Шерлок, кажется, поначалу игнорирует просьбу, но затем внезапно возвращается и садится, держа дистанцию от Джоан и опустив глаза в пол.

— Есть что-то, о чем ты мне не рассказал, не так ли? — спрашивает она, осторожно подбирая слова. Она все еще не может забыть того, что сказал Хоуп в том театре, насмехаясь над Шерлоком.

Шерлок прикусывает губу, подтверждая ее правоту.

— Много лет назад, — сообщает он мягким, как тающий лед, голосом, — Произошло одно убийство. Мальчик утонул — Карл Пауэрс, — он называет имя, и Джоан кивает, ах, вот оно что, — Но было в этом что-то странное.

Джоан хмыкает. Шерлок, должно быть, был еще ребенком. Они оба были.

— Твой друг?

— Нет, — Шерлок качает головой, — Нет, я никогда с ним не встречался. Об этом писали в газетах. Но там было… что-то, что-то не так, и я должен был выяснить, что именно.

Ну, разумеется, должен был.

— И они уцепились за это, — бормочет Джоан. Шерлок смотрит на нее, застигнутый врасплох, — Люди… которые… Они — ведь их несколько, не так ли? Хоуп?

— Не он лично… — отвечает Шерлок, явно чувствуя себя крайне некомфортно, — Но кто-то, очевидно, обнаружил, что я разнюхиваю это дело. Хоупа, очевидно, просто… вовлекли в это.

— Ясно, — Джоан замолкает, обдумывая услышанное. Они сидят в тишине, которая ощущается иначе. Не похожей на их обычную уютную тишину, когда они просто сидят рядом, и Джоан не нужно говорить, не нужно прилагать дополнительных усилий. А сейчас она практически слышит, как Шерлок о чем-то думает, но не знает, о чем или о ком.

Когда Шерлок снова заговаривает, то обращается не к ней. Он словно размышляет вслух над другой зацепкой.

— Джей Эм… — он перекатывает странные слова на языке, и Джоан вопросительно смотрит на него.

Не сразу до нее доходит, что это не слова, а отдельные буквы — инициалы, которые Холмс недавно выяснил: Дж. М.

Внезапно Джоан отчетливо осознает существование вполне реальной возможности того, что это — чем бы это ни было — еще не закончилось.

— Мне пора, — Шерлок встает, внезапно приходя в себя, — Здесь ты в безопасности. Лестрейд позаботится, чтобы кто-нибудь отвез тебя домой. Твои… твои синяки полностью заживут за неделю.

Он набрасывает пальто и шарф и, прежде чем Джоан успевает встать, делает кое-что странное, чего не делал никогда за все время их знакомства: наклоняется и быстро заключает ее в объятия.

Ракурс для объятий неудобный — в этом плане у Шерлока явно нет опыта. Они никогда прежде не обнимались, но сам факт того, что он пытается - и не спешит размыкать руки, возможно, чересчур долго, несмотря на неудобство позы, — мгновенно заставляет Джоан заподозрить неладное.

— Шерлок, — она смотрит на него снизу вверх, и сердце сжимается у нее в груди, когда он отстраняется. Он поправляет лацканы пиджака, и Джейн видит, как отчаянно трясутся его пальцы. Его взгляд снова падает на ее лицо, зрачки задерживаются на синяке слишком долго.

— Прощай, Джоан, — говорит он коротко и совсем не мило, а затем, засунув руки в карманы, торопливо направляется к двери мимо группы полицейских в форме.

— Шерлок, — снова зовет Джоан. Она встает, чтобы последовать за ним, но в ответ получает лишь стук закрывающейся двери. Одеяло спадает с ее плеч, голова вновь начинает болеть, Джоан протискивается сквозь медленно двигающуюся толпу полицейских и, спотыкаясь, спешит вслед за Шерлоком.

Его и след простыл. Коридор пуст в обоих направлениях, в нем нет ни души и нет развевающихся пальто.

Шерлок ушел.

* * *

На этот раз ей является не отец. Бьется стекло, а затем Шерлок возникает перед ней, как дым, заслоняя все остальное, все, абсолютно все.

— Убирайся оттуда, — велит он ей. Их глаза разделяют всего нескольких дюймов, в его низком голосе звучит предупреждение. А затем раздается мощный взрыв, и Шерлок исчезает в тающей черноте. Его бледное лицо исчезает последним, а затем Джоан просыпается.

Ее трясет, она чувствует себя так, словно ее сбросили с потолка, и какое-то время она просто лежит и дышит, дышит и дышит.

Первое, что она делает, придя в себя, — берет телефон с прикроватной тумбочки и думает, не позвонить ли Шерлоку. Вот только, что ему сказать?

Мне приснился кошмар о тебе?

Вместо этого она отправляет сообщение:

"Ответь, где ты. Дж."

Остаток ночи она проводит, то проваливаясь в сон, то снова просыпаясь, проверяя свой телефон всякий раз, когда приходит в сознание. Но телефон молчит в темноте, неумолимый, как любое отвержение.

* * *

Остаток выходных Ватсон проводит с простудой — результат пробежки по улице с мокрыми волосами. Болезнь настигает ее, стоит только схлынуть адреналину, и Джоан больно чихать из-за синяка. Все это время она проводит в своей комнате, в своем собственном тумане, ожидая, когда Шерлок появится в дверях, возвращая миру хоть немного нормальности.

Вот только он не приходит и не отвечает на звонки. А когда Джоан приходит на лекцию в понедельник, в кампусе его нигде не видно, а люди пялятся на нее, пялятся на ее опухший глаз. Джоан их игнорирует. Будь она проклята, если позволит небольшому боевому ранению — или попаданию в заложники убийце с пушкой, пусть и фальшивой, — помешать ей получить медицинскую степень.

Сэм весь день маячит рядом, и Джоан вздыхает, закрыв лицо ладонями, ненавидя, что ее защищают, черт возьми. О том, что она продинамила Сэма ради Шерлока, Ватсон вспоминает гораздо позже и только получив сообщение от Сэма в субботу утром. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как она в последний раз виделась с ним или хотя бы думала о нем как следует. Мир словно лишился чего-то. Джоан чувствует себя беззащитной перед небом и пространством.

Выходя с последней лекции в сгущающиеся сумерки, Джоан видит Майкрофта. Он сидит на скамейке, опираясь на свой зонт, привлекая любопытные взгляды. Джоан поправляет сумку на плече и спешит к нему.

— Простите, что вторгаюсь в ваш распорядок дня вот так, без предупреждения, — говорит он, стараясь изобразить учтивость, — Но не могли бы вы уделить мне пять минут своего времени?

Я уделю тебе больше, чем пять чертовых минут, — в ярости думает Джоан, но следует за ним к воротам кампуса, спиной чувствуя пристальный обеспокоенный взгляд Сэма.

Она садится в еще одну черную машину, припаркованную за углом. Интерьер салона довольно нелепый — сиденья расположены друг напротив друга, так что Джоан, склонив голову, упрямо смотрит на брата Шерлока, пока он забирается следом за ней и устраивается на другом сиденье. Как только дверь за ними закрывается, Ватсон подается вперед и хмуро спрашивает:

— Ладно, куда он, черт возьми запропастился?

Майкрофт обхватывает обеими руками рукоятку своего зонта и вскидывает брови. Джоан впервые задается вопросом, сколько ему лет. Как и Шерлок, он производит впечатление человека без возраста, но, несомненно…

— Вы, наверное, заметили, что Шерлок…… прекратил общение с вами, — медленно отвечает Майкрофт, что не очень-то помогает.

— Да, я, черт возьми, прекрасно это заметила, спасибо. Он не просто прекратил общение, он, черт возьми, игнорирует меня, — огрызается Джоан.

Майкрофт поджимает губы, оглядывает ее, и Джоан чувствует, как его взгляд останавливается на ее синяке.

— С того момента, как мой брат встретил вас, — наконец произносит он, и его взгляд скользит куда-то мимо ее плеча, и Джоан понимает, что он долго размышлял, говорить ей об этом или нет, — Что-то в нем, кажется… изменилось.

Джоан скрещивает руки на груди и смотрит ему прямо в глаза, как бы молча веля объяснить, и Майкрофт подчиняется.

— Вы должны понимать — и я выражаюсь деликатно — что люди более богатые и с гораздо более широкими связями, чем вы, — вопреки вашим очевидным качествам, таким как компетентность, уверенность в себе и впечатляющие медицинские навыки, — сумели пробить броню моего брата. Ему причиняли боль, Джоан, — он поднимает брови, глядя на нее, — Сильную боль.

Последние слова он произносит тише. Возможно, никто другой этого не заметил бы, но Джоан замечает. Впервые она осознает, что видит брата, которым Майкрофт на самом деле является. Ее сердце сжимается, и даже гнев отступает, потому что как старшая сестра Гарри, она может это понять. Ведь она была там. Что бы он ни натворил, она всегда была рядом.

— Конечно, он и сам себе навредил своей наркотической зависимостью, — добавляет Майкрофт чуть мягче, — Но факт остается фактом: до сих пор у него не было друзей — только мимолетные знакомые. Те, к которым он обращался за дозой, и те, которые искали у него свою выгоду: деньги, влияние, его дедуктивные способности для собственных целей или потехи ради. Конечно, он делает вид, что ему все равно, но факт остается фактом: ему всего восемнадцать. Вы, Джоан, единственная, кто провел с ним рядом более пяти минут, и, к сожалению, я не преувеличиваю. Однако теперь он никак не может смириться с тем, что вы сделали в прошлую пятницу.

Джоан хлопает глазами, пытаясь понять, что имеет в виду Майкрофт.

— Он злится, потому что я его остановила?

Майкрофт поднимает на нее голову, нахмурив брови, впервые выглядя по-настоящему смущенным.

— Вовсе нет, Джоан.

— Но тогда почему…

— Он зол, — перебивает Майкрофт, — Как, впрочем, и я, на то, что вам пришлось остановить его. — Он деликатно указывает рукой в перчатке на еще не сошедший синяк под глазом Джоан. — Что до этого вообще дошло.

Джоан замирает на мгновение, разинув рот, и касается пальцами своей щеки. Слова Майкрофта ударом обрушиваются на нее со всей силой. Его слова, их значение.

— Но… но это неважно, — она снова обретает дар речи, почти задыхаясь от силы слов, от скорости, с которой они срываются с ее губ, потому что это правда. — Честно, Майкрофт, это неважно. Я просто…

Она осекается, потому что она просто… что именно? Она не знает.

— Я просто хочу его увидеть, — наконец произносит она. Слова звучат слишком похоже на мольбу, она опускает голову и сглатывает, ощущая привкус унижения на языке. Дрожащими руками она проводит по волосам, а затем упирается взглядом в потолок машины.

— Джоан. — Голос Майкрофта звучит размеренно, осторожно, он тяжело дышит, Джоан поворачивается к нему и встречает его взгляд, — Я передам ему. Но ничего обещать не могу.

Мне и не нужно от ТЕБЯ никаких обещаний, — думает Джоан, прежде чем успевает остановить себя. Но в ответ она просто кивает и, игнорируя протянутую Майкрофтом руку, выбирается из машины. Она поворачивается, чтобы захлопнуть дверцу, но подумав, опускает голову обратно в машину, обращаясь к Майкрофту.

— Просто передайте ему, — говорит она, почти приказывая, — Передайте, что это неважно. Убедитесь, что он это знает.

Майкрофт, кажется, обдумывает ее просьбу. Его взгляд останавливается на синяках под ее глазами, оставленных как кулаком, так и недосыпом, а затем Холмс кивает. — Если это так много для вас значит, Джоан, то я передам.

Выражение на его лице раздражающе и до боли знакомо. В нем куда больше боли, чем в голосе, звучащем почти по-доброму. Взглянув на него в последний раз, Джоан позволяет двери захлопнуться за собой. Стоя на тротуаре, она кусает губу и провожает взглядом отъезжающую от тротуара машину Майкрофта, гадая, не упустила ли она последнюю ниточку, связывающую ее с Шерлоком, навсегда.

* * *

Она ходит на занятия, заполняет страницы конспектами, записывает каждую крупицу знаний, которые могут дать ей преподаватели. Ни о чем другом, происходящем за пределами этих стен, она думать не может. Разум ее решительно пуст.

Она прикладывает тепловые компрессы к глазам и принимает парацетамол через строго определенные промежутки времени. Она болтает ни о чем с Сэмом и возвращается в квартиру одна. Она смотрит на визитку Лестрейда, недавно приколотую к стене рядом с медалями ее семьи — «На случай, если тебе понадобится поговорить, Джоан», — и звонит ему каждый день, чтобы спросить, нет ли новостей.

В ответ всегда звучит крайне сочувственное «нет».

Каждый день она оглядывается по сторонам, ожидая увидеть фигуру в длинном темном пальто, с кудрями, развевающимися на ветру, бледной кожей, с газетой подмышкой и с сигаретой в руке. Она постоянно отправляет сообщения и ждет, когда зажужжит ее телефон. Когда это наконец происходит, Джоан хватает телефон, и бумаги разлетаются с ее коленей на пол. Но это всего лишь Сэм, который проверяет, как у нее дела.

От Майкрофта тишина, и от Шерлока тоже.

Так что…

Должно быть, это конец.

---

Примечания:

Примечания автора:

1. Очевидно, что муляж пистолета может весить столько же, сколько и настоящий, в зависимости от того, как он изготовлен, поэтому Джоан смогла так сильно ударить Хоупа им по голове.

2. "Как получилось, что Хоуп написан по-другому и выжил в этой истории, которая явно вдохновлена "Этюдом в розовых тонах"? Честный ответ: я не хотела больше смертей, чем уже было, и поэтому исследовала их с новой точки зрения, придав Хоупу новый мотив. Да, Хоуп — плохой парень, и, возможно, это трусливо/лицемерно с моей стороны, если рассматривать сериал в целом, но мне просто не понравилась идея о том, что Джоан или Шерлок могут убить кого-то, ведь они сами еще дети, что также объясняет их ошибки. Они молоды, и у них есть пробелы в знаниях (даже у Шерлока), и мы надеемся, что это повлияет на то, какими людьми они станут.

3. Театр "Гринвуд" — это реальное место, и одной из проблем был интерьер здания, в котором я никогда не была. Поэтому я немного пофантазировала, в том числе и о двери на сцену. Очевидно, что это здание мне не принадлежит.

— Джоан, — наконец произносит Сэм, наблюдая, как она собирает свои вещи после их последнего занятия в пятницу, и что-то в его тоне заставляет ее остановиться и оглянуться на него.

Сэм берет ее за руку и приглашает зайти в «Старбакс». Только когда они оказываются в тепле с горячими кружками в руках, и пар наполняет тишину между ними, Сэм начинает разговор. Сделав глоток своего напитка, он наклоняется вперед, ласково глядя на Джоан.

— Ты не в порядке, — говорит он тоном, который, как подозревает Ватсон, в будущем может стать его «врачебным тоном», — Я прав?

Он говорит не только о ее синяке, который уже побледнел, но все еще заметен, и Джоан откашливается, уставившись в свой чай. Сэм сочувственно хмыкает, накрывает ее ладонь своей и мягко продолжает.

— Просто, — продолжает он, — Дело в том, Джоан, что я… ну… У меня… такое чувство, что ты на самом деле не хочешь продолжать эти отношения, — он неопределенно жестикулирует в пространстве между ними, еще раз сжимает ее ладонь, а затем отпускает.

Джоан молча наблюдает, как он убирает руку, и чувствует, что окончательно сдает под тяжестью всего этого — воспоминаний о пистолетах, о поздних ночах, о лице Шерлока, невероятно испуганном, — и наконец позволяет себе сдаться.

— Прости, — с трудом выговаривает она, несколько раз сглатывая и наклоняясь вперед, — Мне очень, очень жаль, Сэм…

Она тяжело и часто дышит, закрыв лицо руками, а Сэм обходит вокруг стола и принимается нежно, успокаивающе гладить Джоан по спине.

— Мы все еще можем быть друзьями, — предлагает он в конце концов, когда Ватсон, наконец, выпрямляется и грубо трет глаза, не обращая внимания на то, что все остальные посетители «Старбакса» пялятся на них. И по крайней мере за это Джоан его любит. — Правда, можем. Мы все еще можем заниматься вместе, — он ободряюще подталкивает ее локтем с видом человека, который, кажется, знает, что Джоан сделала все, что было в ее силах. Она отвечает ему улыбкой, одновременно благодарной и извиняющейся.

Сэм протягивает ей салфетки и сидит с ней, пока она не успокоится.

На самом деле, этим все сказано, — со вздохом думает Джоан.

— Может, — он неловко почесывает затылок, как будто боится ее как-то обидеть, — Может, тебе съездить домой?

Если честно, Джоан не может поспорить с этим предложением, так что, поразмыслив секунды две, она берет трубку, чтобы позвонить маме. Вообще-то Ватсон не рассказывала родным о том, что произошло. И хотя она может выдумать парочку расплывчатых причин для того, чтобы вернуться домой, причин оставаться здесь на всю ночь у нее, похоже, тоже нет.

Нет причин сидеть в квартире все выходные и ждать.

Мама с готовностью соглашается, удивленная, но в то же время довольная, а затем обеспокоенно спрашивает, не простыла ли Джоан снова.

— Да, наверное, простыла, — виновато отвечает Джоан, слегка шмыгая носом. Ей не терпится закончить разговор, прежде чем мама заподозрит что-нибудь еще, и Сэм успокаивающе касается ее плеча, — Увидимся позже, ладно?

Она садится в поезд до Рединга и всю дорогу проводит, уставившись в окно, слушая громкую болтовню соседки-валлийки, рассказывающей о том, как ее сестра справляется с гневом.

Ватсон даже не успевает переступить порог дома, как ее окружают мама и Гарри, засыпая вопросами о синяке. Голос Гарри полон трепета, он разрывается между лицемерием и своим раздражающим братским инстинктом, который время от времени в нем просыпается. Джоан отмахивается от вопросов и уверяет семью, что это было просто недоразумение, случайность на прогулке, и с ней все в порядке, все в порядке, все в порядке (ложь, ложь, ложь).

Ее разум, как дребезжащая клетка, сотрясается от одной мысли за другой, и Джоан проводит весь вечер, убегая от них: ужин, вкуса которого она не чувствует и который никак не утоляет холодную боль в животе; душ, который никак не помогает утопить вопросы; вечерний повтор пятничного выпуска «Недельных насмешек»⁽¹⁾, над которым она даже смеяться не может.

Она дома, но ее разум где-то там, с Шерлоком.

В половине девятого, лежа на диване, прижавшись к маме и слушая очередную шутку Фрэнки Бойла, которая через пять секунд вызовет возмущение у телезрителей, Джоан сдается. Она выбирается из-под руки матери, выходит из гостиной и поднимается по лестнице в свою комнату, спиной ощущая вопросительный взгляд.

Она долго сидит на краю кровати с телефоном в руке, а затем, наконец, набирает короткое сообщение, всего одну строчку, которую отправляет Шерлоку. Затем Джоан бросает телефон на прикроватный столик и проводит остаток вечера, игнорируя его, зарывшись в учебники и перечитывая свои конспекты.

Телефон молчит.

* * *

У парня Гарри, Карла, есть трехмесячный племянник по имени Эдвард, и в это особенно туманное субботнее утро они с матерью привозят его к Ватсонам (по видимому, сестра Карла с мужем уехали в Калифорнию, вот ведь счастливчики). Джоан не из тех, кто склонен впадать в меланхолию, и все же появление ребенка в доме предоставляет ей приятную возможность немного отвлечься. Она наблюдает за Эдвардом, как он ползает, брыкается и хихикает в своем маленьком тренажерном зале в гостиной, и чувствует зависть. Она почти мечтает о том, чтобы снова погрузиться в блаженное неведение, не иметь дела с девочками — или, кто знает, с мальчиками — до подросткового возраста, до которого в запасе еще более десяти лет.

— Он так и не звонил? — тихо спрашивает Карл, заметив, как Джоан смотрит на телефон, наверное, в сотый раз за это утро, пока их матери на кухне, а Гарри ушел наверх прилечь. Карл склоняет голову набок, берет на руки своего сонного племянника и начинает его качать, а Джоан лишь пожимает плечами, чувствуя на себе тяжесть его взгляда.

— Я могу что-нибудь сделать?

Джоан лишь вскидывает брови, уставившись в пол. Она вдруг понимает, что Карл, осторожный и спокойный, полная противоположность Гарри и гораздо лучший друг, чем Гарри мог бы быть, не знает и половины всей истории. Так что она просто садится рядом с ним на диван, потому что ее ноги внезапно оказываются слишком уставшими, чтобы выдержать вес ее тела.

— Думаю, я просто… ему больше не подхожу… как прежде, — отвечает она, устремив взгляд на стену, находя утешение в намеренно расплывчатых формулировках, — Мне кажется… кажется, я изменилась, сама того не ожидая, — она хмурится, рассматривая свои чудные носки — сегодня она нацепила первую попавшуюся чистую пару, — Правда, я этого не ожидала. Просто… он для меня больше не на первом месте, — признается она затем, глядя прямо в лицо Карлу, понимая, что наконец-то настало подходящее время сказать это. Теперь она чувствует облегчение, которое разрастается еще сильнее, когда взгляд Карла смягчается, и он кивает, по крайней мере, в некотором смысле понимая ее чувства. И Джоан чувствует себя лучше, теперь, когда она наконец-то высказала это вслух.

Она склоняет голову ему на плечо, закрывает глаза и просто на мгновение впитывает утешение, которое ощущается успокаивающе реальным. Затем Карлу нужно отлучиться в туалет, и он просит Джоан подержать Эдварда. Учитывая, насколько замечательно Карл относится к обоим Ватсонам, самое малое, что Джоан может сделать взамен — это согласиться на просьбу.

Она сидит одна на диване, малыш сонно посапывает у нее на груди, и это доставляет ей странное утешение. Взгляд рассеянно блуждает поверх его головы по полке напротив. Полка заставлена дисками со старыми диснеевскими фильмами, которые мама до сих пор хранит (здесь есть и ее диски, и диски Гарри — однажды они подрались из-за видавшей виды кассеты «Красавицы и Чудовища» — на корешке до сих пор красуется след от укуса). Еще среди прочих на полке стоит мамина коллекция фильмов «Звездный путь», которые раньше принадлежали отцу Джоан. Она разглядывает диски и рассеянно размышляет, не включить ли что-нибудь по телевизору, если не для ребенка, то хотя бы для собственного уставшего мозга, измученного бессонной ночью.

Именно в этот момент кто-то тихо стучит в стеклянные двери, ведущие в сад за домом.

Эдвард переворачивается у нее на груди, и Джоан поднимает глаза, чтобы увидеть зрелище по ту сторону стекла: прислонившись к раме и разглядывая интерьер, стоит он — в длинном черном пальто, улыбаясь своей прекрасной кривой улыбочкой, и сердце в груди Джоан готово разорваться, черт возьми, черт возьми…

Она резко вскакивает на ноги, едва не позабыв о своем хрупком грузе. Уткнув в Шерлока указательный палец, она, пошатываясь, подходит к нему с Эдвардом на руках и довольно эффектно отпирает дверь одной рукой, мысленно проклиная Холмса на чем свет стоит.

— Я бы и сам вошел, — говорит Шерлок, проскальзывая внутрь и снова закрывая за собой дверь. Джоан наблюдает за ним, слегка прищурившись, — Но ты могла бы счесть это довольно невежливым, — Кто это? — он кивает на Эдварда.

— Мой племянник, вроде как, — отвечает Джоан, укачивая все еще спящего малыша и на мгновение прижимаясь щекой к его макушке. Как раз в этот момент потолок над ними внезапно сотрясается от громких голосов — Карла и Гарри — и они оба поднимают головы. — И, видимо, какое-то время он под моей ответственностью, — вздыхает Джоан.

— И я полагаю, что статус «вроде как» так и останется, если только Гарри не перестанет пить, — комментирует Шерлок, склонив голову набок.

На долю секунды в выражении его лица появляется что-то, что, кажется, просто кричит о том, как хорошо он знает, о чем говорит. Затем он отводит взгляд от потолка. При ближайшем рассмотрении Шерлок кажется… чуть менее лощеным, чуть более помятым. Они смотрят друг на друга, и Джоан практически чувствует, как вся его бравада испаряется. Интересно, как много изменилось за одну только последнюю неделю?

— Как ты? — наконец тихо спрашивает он, и трудно понять, что именно он имеет в виду.

— О, ну, сам знаешь, как это бывает, — отвечает она, уткнувшись взглядом в макушку Эдварда, ощущая, как спокойствие посреди бури поднимается в ней, заполняя комнату — последствие, результат последних нескольких дней, в течение которых Джоан смаргивала слезы на лекциях и пыталась успокоиться за дверями кабинок в женском туалете, ощущая себя какой-то жалкой, брошенной спутницей из «Доктора Кто». — Твой лучший друг решает просто свалить в неизвестном направлении, не сказав ни слова, и ты чувствуешь себя брошенным на произвол судьбы, понимаешь?

Она чувствует, как слова рвутся из нее, каждый последний дюйм тонущей рациональности кричит ей, что Шерлок — самостоятельный человек (самостоятельный идиот, самоубийственный, нелепый человек и пока еще совсем мальчишка), что он может поступать, как ему заблагорассудится (нет, он, черт возьми, не может, не тогда, когда он хочет собственной смерти), что он не обязан рассказывать ей все (хотя он уже сделал выбор, рассказал ей о себе все, что имеет значение). Шерлок склоняет голову, с любопытством прищуривая глаза.

— Правда? И кто он?

Реакция Джоан не оставляет простора для воображения. Едва не уронив ребенка, она начинает плакать.

— Ты, чертов ты придурок! — выкрикивает она, не в силах сдержать струящиеся по щекам слезы.

Вот это было вовсе необязательно, и Джоан тут же проклинает себя за столь бурную реакцию. И Шерлока-мой-интеллект-превосходит-твой-посредственный-интеллект-Холмса за то, что он оказался таким тупым в самый неподходящий момент. Что-то меняется в выражении его лица, но Ватсон отворачивается от него и принимается укачивать Эдварда.

— Нет… Эй, эй, прости, прости меня, — бормочет она, но все тщетно, — Все хорошо… Ш-ш-ш…

Шерлок внезапно оказывается рядом и протягивает руки, невзирая на протесты Джоан:

— Эй, подожди, что ты… — и подхватывает Эдварда.

Плач тут же переходит в тихое бульканье и утихает, и Джоан резко задерживает дыхание, с открытым ртом наблюдая, как Шерлок медленно, но верно успокаивает ребенка.

— Как… как ты это сделал? — спрашивает она, глядя на него снизу вверх. Шерлок бросает на нее беглый взгляд и с легкостью подкидывает Эдварда в воздух. Малыш хихикает, дрыгает ножками, и Джоан почти уверена, хотя и не может знать наверняка, что Шерлок пытается сдержать ответную улыбку.

— Вот так, — быстро говорит он, — Почти успокоился, — он отдает ребенка обратно Джоан, и она снова принимается качать его, и они с Шерлоком таращатся друг на друга. Шерлок открывает рот, делает глубокий вдох, словно собираясь заговорить, но в этот момент в дверях появляются матери Джоан и Карла. Взгляды обеих женщин устремляются на одетого в темное пальто юношу, который появился из ниоткуда в гостиной Ватсонов.

— Джоан? — миссис Ватсон подается вперед, смотрит на нее, вернее, на ее синяк, а затем снова на Шерлока. В ее прищуренном взгляде явно читается порыв защитить дочь — совершенно очевидно, что миссис Ватсон складывает два и два и получает пять.

— Все в порядке, — быстро перебивает ее Джоан, — Все нормально. Слушай, мам, можешь просто взять ребенка? — она передает ей Эдварда, затем хватает с дивана свою толстовку и поворачивается к Шерлоку.

— На улицу, — велит она строго, куда строже, чем намеревалась, — Извините нас.

Она бежит в прихожую за кроссовками и быстро натягивает их, с болью осознавая, что на эти несколько секунд оставляет Шерлока очень неловко таращиться на ее разгневанную мать. Мудро решив не спорить и, вероятно, радуясь возможности сбежать, он быстро следует за Джоан наружу через распахнутые двери. Захлопывая дверь, Ватсон через стекло чувствует на себе пристальный взгляд двух пар материнских глаз.

Она ведет Шерлока по саду к качелям за старым сараем своего отца. Качели все еще в рабочем состоянии, несмотря на долгие годы их с Гарри споров из-за них, и старая краска на них все еще упорно держится вопреки времени.

Джоан вытирает с сидения рукавом морозную сырость и молча садится, сложив руки на коленях. Шерлок остается стоять рядом, нависая над ней.

— Ну? — спрашивает она, пожимая плечами. Джоан не собирается грубо допрашивать его, потому что она не ее мать, и голос ее звучит мягко и в то же время сердито. Шерлок окидывает ее взглядом, держась обтянутой перчаткой рукой за каркас качелей, словно нуждаясь в поддержке, но ничего не отвечает. Джоан фыркает и ждет.

— Я получил твое сообщение, — наконец произносит Шерлок, и Джоан невесело ухмыляется.

— Которое? — выпаливает она, — Первое? Третье? Пятое? — она чувствует себя совершенно жалкой, произнося это, но что есть, то есть. Шерлок слегка поднимает голову, и Джоан чувствует, как вся ее недоброжелательность испаряется перед лицом его честности, перед тем фактом, что он все же пришел.

— Я что-то сделала не так? — спрашивает она чуть спокойнее, совсем чуть-чуть, — Ты поэтому исчез?

— Я сделал, — отвечает Шерлок, ну, по крайней мере, он больше не молчит, — Я облажался, и ты пострадала, — он пристально смотрит ей в лицо, и Джоан стонет и отводит взгляд. Вся эта одержимость долбанным глазом — ну, подбитым глазом, технически говоря, но, черт возьми…

— Он сделал это, — тихо рявкает она, — Он ударил меня, Шерлок. Не ты.

— Да… — тихо, но в то же время нетерпеливо отвечает Шерлок, — Потому что я нуждался в тебе, — его голос звучит так пронзительно, и Джоан хмурится.

— Ты не просил меня приходить, — чеканит она каждое слово, и Шерлок прикрывает глаза. Джоан кажется, что еще никогда прежде она не видела его столь пристыженным. Когда он открывает глаза, его взгляд ясный, словно оттаявший лед.

— Мне жаль, что ты пострадала, — говорит он ей, — И мне жаль, что я втянул тебя во все это. Это было… — он кашляет, и этот звук напоминает Джоан лекцию Майкрофта, — Неосторожно. Я был неосторожен и не просчитал все вероятности. И не учел того, что ты придешь и попадешь под удар. Прости меня.

Джоан чувствует, как отвисает ее челюсть. Какую-то минуту она таращится себе под ноги, вычерчивая носком кроссовка четкие линии на влажной траве, пытаясь оправиться от изумления.

— А тебе не приходило в голову, — холодно произносит она, испытующе глядя на него, — Что сваливать вот так, даже не попрощавшись, только потому, что кто-то разок врезал мне по лицу, тоже может причинить боль? Или ты хотел, чтобы я осталась в стороне, когда начнется заварушка? А?

И это наиболее точно отражает суть дела.

Потому что, серьезно?

Игнорировать ее целую неделю после всего, через что они прошли? Это не доблесть и не благородство — это откровенное свинство. Никогда в жизни Джоан не приходилось чувствовать, что к ней относятся не как к равной. Даже после того, как она поступила в университет на год старше и гораздо мудрее, чем предполагалось.

Поступил бы Шерлок точно так же, если бы Джоан была парнем?

— Я не знал, — сдавленно признается Шерлок, крепко вцепившись в качели, — Насчет пистолета. До того момента, как он… — он прочищает горло, как будто слова жгут его изнутри, и почему-то мешки у него под глазами внезапно становятся намного заметнее. Джоан не единственная, кто потерял сон. — Я не знал, что у него пистолет, — Шерлок, кажется, давится словами, словно они причиняют ему боль, — Пока не появилась ты.

— Я знаю, — пожимает плечами Джоан. Никто не сумел бы подделать выражение его лица в ту ночь, когда она оказалась на линии огня, даже сам Шерлок. — Ведь ты был занят другими вещами, а? — ей хотелось, чтобы это прозвучало честно и сочувственно, но Шерлок выглядит виноватым.

— Это было бы не в первый раз, — глухо отвечает он, его дыхание вырывается изо рта паром в утреннем морозе. Шерлок оглядывается на дом, и Джоан смотрит на него, ничего не понимая. А потом его взгляд падает на ее левое плечо. Воспоминание о шрамах, рассыпанных по ее коже, словно чернила на смятой бумаге, проносится перед ней эхом — доля секунды пьяной, беспечной глупости ее брата и… о!

— Ну да, — мягко уступает Джоан, наконец-то все поняв, — Не в первый.

Холмс молчит, стоя там, вцепившись в качели и устремив взгляд в землю.

— Но… — Джоан встает, и Шерлок чуть отшатывается, словно ожидая, что она врежет ему, — Это, — она указывает на синяк, — Это скоро заживет, не так ли? Оно уже исчезает, посмотри, — и она заставляет его посмотреть, по-настоящему посмотреть. Она откидывает волосы назад, вспоминая тот вечер, когда они впервые закрыли ей обзор, когда они впервые бежали вместе. — И в любом случае, я ведь сама сказала, что хочу помочь, помнишь?

Шерлок смотрит слегка недоверчиво, словно лишившись дара речи, а Джоан фыркает и слабо улыбается в небо. Весь ее гнев улетучивается, сменяется каким-то иным чувством, гораздо более легким, более приятным.

— Ты полный идиот, — с нежностью говорит она и, прежде чем Шерлок успевает возмущенно запротестовать, вторгается в его личное пространство и обнимает его.

Она чувствует, как его руки вздрагивают, не зная, куда податься, и на мгновение Джоан сомневается, пошевелится ли Шерлок вообще, и не стоит ли ей отступить, и, возможно, она все поняла совершенно неправильно… Но затем он обнимает ее в ответ, решительно и крепко.

Прижимая ее к себе так, словно она нечто драгоценное.

Джоан мычит и поудобнее устраивает голову у него на груди. Что-то внутри нее успокаивается, и ей требуется мгновение, чтобы осознать, что это облегчение, простое облегчение, и она просто хочет насладиться этим чувством. Так она и делает — просто утыкается лицом Шерлоку в плечо, закрывает глаза, и они стоят так в холодном саду долгое-долгое мгновение, прижавшись друг к другу и согревая друг-друга своим теплом.

— Лучший друг? — наконец спрашивает Шерлок, отстраняясь, и Джоан сглатывает.

— Самый лучший, — тихо отвечает она ему, потому что это правда. Она прочищает горло, полная решимости не отступать от своих слов, не уступать силе взгляда Шерлока. Он просто смотрит на нее в ответ в течение долгого времени, пока какое-то безымянное чувство разливается между ними, прежде чем он, наконец, моргает.

— Джоан, — ее имя звучит причудливо, слетая с его губ, и она задерживает дыхание, сдерживает себя, глядя на него, стоящего перед ней, такого красивого и такого уязвимого. Шерлок колеблется и сглатывает и вместо слов позволяет своему взгляду встретиться с ее взглядом. Это все, что Джоан нужно знать, так что она тянется к нему и берет его за руку. Шерлок опускает взгляд, шумно выдыхая и усиленно моргая, и Джоан нежно сжимает его ладонь.

— Пойдем в дом, — шепчет она и ведет его за собой. Ей вдруг в голову приходит мимолетная, фантастическая мысль, родившаяся за несколько недель, проведенных в компании этого удивительного безумца, — что, может быть, только может быть, во всех ее любимых фантастических историях, которые отец читал ей в детстве, на самом деле есть крупица правды.

(И нет, она ни за что не скажет этого вслух).

* * *

— Как именно ты узнал, где я живу? — интересуется она позже, не сразу вспомнив, что хотела спросить — похоже, у них это в порядке вещей.

— Майкрофт, — бормочет Шерлок, водя пальцами по ее волосам, его дыхание раздувает ее челку и щекочет щеку, — Нехороший поступок, да? — спрашивает он немного неуверенно, и Джоан слегка улыбается, поглаживая его плечо.

— Еще какой, — она мягко улыбается и на мгновение кладет голову ему на плечо, и Шерлок издает смешок. Его рука опускается ей на спину, мягко поглаживая ее вверх и вниз по позвоночнику.

— Ты не та, — бормочет он, и Джоан, успокоившись, замирает.

— Не кто?

— Не та, кто остается в стороне, — он фыркает, явно находя эту мысль и это сравнение абсурдными, — У тебя много навыков. У тебя стальные нервы, — певуче произносит он, и голос его естественным образом растворяется в теплой тишине комнаты.

Его массивное пальто висит на спинке стула Джоан, его телефон валяется рядом с ее телефоном на прикроватном столике.

Джоан прижимается щекой к рубашке Шерлока, а затем поднимает глаза и по-настоящему смотрит на него. Свет прикроватной лампы в низком абажуре слегка оттеняет его бледную кожу и подсвечивает его кудри. В глубине души она все еще испытывает вину при мысли о Сэме, который где-то в Лондоне, вероятно, все еще тихо переживает разрыв их отношений… ну… или что у них там вообще было в конце-то концов. Это немного эгоистично, Джоан это знает, но она также знает, что сегодня ночью будет спать спокойно.

Шерлок молча выдерживает ее пристальный взгляд, протягивает руку и проводит сначала большим пальцем, потом ладонью, очень осторожно, как всегда, по ее щеке, очарованный анатомией. Джоан сидит неподвижно и позволяет ему, этим рукам — пальцам, которые сжимали скомканные бумаги и улики, которые тыкали в различные иллюстрации человеческого тела в ее учебниках, крича о том, какие они неправильные, — просто прикасаться к простым очертаниям ее лица.

— Я так рада, что ты здесь, — говорит она и задается вопросом — может быть, именно это она и хотела сказать ему с самой первой их встречи.

Их руки переплетаются, пальцы изгибаются.

И они держатся друг за друга.

---

Примечания:

Мой первый перевод!

Надеюсь, получилось читабельно!

Если вам понравилась история, то автору (и мне) будет очень приятно, если вы оставите комментарий на странице оригинала!

Спасибо за внимание!?

PS. У этого фанфика есть еще два небольших сиквела, до который я, возможно доберусь, если кого-нибудь это заинтересует?

---

1) Mock the Week (англ.) — британское сатирическое телешоу.

Вернуться к тексту