Гарри Поттер и книга-игра „Лабиринт времени” (джен)

«Дырявый котёл» должен был произвести на меня — маленького маггловоспитанного мальчика Пророчества неизгладимое впечатление. Произвёл. Но не такое, которое ожидал Хагрид.

Тётя Мардж категорически отказалась идти по улицам Литтл Уингинга и путешествовать обычным транспортом рядом с отвратительно пахнущим, неряшливым, волосатым мужиком.

— Увидят меня соседушки брата в неподобающей моему положению компании, втопчут в грязь и меня, и семью брата. А я девушка на выданье! — услышав эти слова, Хагрид прям остолбенел и замер на середине шага, посмотрев на тётю Мардж квадратными глазами. — Не пристало мне так портить свой шанс удачно выйти замуж! — после этих слов Хагрид весь покраснел. — Что и говорить о бизнесе Вернона! Кто пойдёт на риск заключения сделки с бизнесменом, у которого сестра такая неприхотливая к претендентам? Езжайте, мистер Хагрид, своей дорогой, а мы с Гарри — своей. Мы знаем, где в Лондоне находится этот ваш «Дырявый котёл», а там сориентируемся. Да, племяшек?

Я затравлено киваю головой. Она, что, флиртует? С Хагридом? В моей голове пролетели разные картинки… Мне показалось или за Мембраной, отделяющей наш мир от мира Игрока, опять перекатились игровые кубики?

Авторитет тёти Мардж возрос в моих глазах за эти два дня до уровня … хм, до высоты полёта воздушного шара, который когда-то, в другой жизни, она собой изображала.

В этой жизни ей подобное не придётся пережить. В этой жизни она тётка достойная — уважения, по меньшей мере. Это меня и настораживало, и обнадёживало одновременно.

Пришлось леснику Хогвартса — несмотря на строгий приказ Великого Дамблдора всюду ходить со мной — подчиниться прихоти этой «девушки на выданье» и применить отданный ему директором многоразовый портключ до заведения Тома. И засесть там в ожидании нашего прибытия маггловским транспортом.

Мы появились в «Дырявом котле» на час позже того, как Хагрид, глубоко переживая свою неудачу в общении со мной, начал — и не единожды — глушить свою грусть в некотором количестве пинт отменного пива. Сдав все позиции, он вовсю храпел за столом в углу зала, забыв о невыполненном приказе Дамблдора лично привести меня — Героя магмира, якобы затюканного — в Косой переулок, познакомить меня несмышлёного с волшебным обществом, представить меня новому профессору ЗОТИ, возвеличить авторитет директора, факультета Гриффиндор и так далее по списку. Я всё это уже проходил, спасибо. Больше не хочу, а то тошнит от притворства взрослых волшебников.

Посмеявшись над незадачливым лесником, я привёл тётю Мардж к стенке у мусорных баков, отделяющей обычный мир от магического, и нажал пальцем на определённые кирпичи. Те пришли в движение, оформляя знакомую мне арку.

— Добро пожаловать в волшебный мир, тётя Мардж, — сказал я, приглашающим жестом взмахнув рукой. — Идём?

Тётя стояла истуканом, настолько её впечатлила увиденная картина за аркой. Хорошо, что Злыдень залаял и стал тянуть свой поводок.

Дальше мы потопали вдоль Косого переулка прямо в волшебный банк Гринготтс. Нечего петлять по неинтересным местам и магазинам. Пора было атаковать место, где зеленокожим паразитам придётся встретиться лицом к лицу с одной заводчицей злых собакенов.

В банке Гринготтс, закономерно, случился конфуз. Не знаю кого гоблины, эти мерзкие ксеноссы, ждали увидеть в лице Мальчика-который-выжил и с кем он должен был, по их сведениям, явиться в банк. Впрочем, знаю, конечно. Фигушки! В банк вошёл я — уверенный в себе и в своих правах представитель волшебной знати, в сопровождении не Рубеуса Хагрида и не моей собственной родной тёти Петуньи. А пришёл я в сопровождении злющей на вид бабы, стреляющей молниями из глаз и заставляющей своим командным голосом и гренадёрской осанкой всех посетителей и служителей замереть и покорно ждать своей участи.

Злыдень, увидев столь огромное количество дичи в лице прямоходящих нечеловеческих созданий — то есть, которых можно кусать, рвать и поедать — зарычал со всей звериной злостью и рванул вперёд. Тётя, пробежав за ним несколько шагов, еле его удержала.

Обслуживающий персонал из гоблинов дружно обзавёлся интересным серым оттенком лиц.

— Проводите нас к поверенному счетов Гарри Джеймса Поттера! — взревела тётя Мардж и гоблины, получив мгновенный ускоряющий импульс, один за другим бегом унеслись выполнять её распоряжение.

Я впервые так рано в жизни знакомлюсь с поверенным финансовых дел Рода Поттер. В моих прошлых жизнях Златограб был нагл и пренебрежителен, встретившись со мной ПОСЛЕ Битвы с Волдемортом, когда мой Детский сейф был уже обчищен до последнего кната моим «опекуном» и моей «новой семьёй» Уизли. Его наглость я прекращал в одно мгновение взмахом меча Гордика.

Посмотрим, какова будет сейчас его судьба.

В начале встречи этот мошенник вякнул, что ему — поверенному Рода Поттер — какая-то никчемная маггла, никак с Наследником не связанная, так вот ему, Златограбу, не указ. Нечего приказывать и заставлять занятых «людей» бегать по туннелям, нарушать его, Златограба, спокойствие. Но тут вмешиваюсь я, коротко намекнув ему, что бухгалтерию проштудировать хочу я, вкладчик банка. Тётя Мардж просто посидит рядом и проверит движение сумм — в и из сейфа — калькулятором. Хотя, ни о каком движении сумм не должно быть и речь, надавил я на слово «не должно», так как до сегодняшнего дня я жил на иждивении своих родственников. Почтенной семьи Дурсль. Коим выплаты из банка Гринготтс на моё содержание не приходили.

Златограб резко притих, вжав голову с посеревшим лицом между плечами. Мошенник хренов, знаю я преотлично как и с кем крутил ты всевозможные аферы, загребая обеими руками моё золотишко! Потом он вдруг приободрился, быстро придя в себя, и бодреньким нахрапистым голоском озвучил свой главный козырь нападения — что, дескать, в отсутствии моего волшебного опекуна, он финансовые отчёты мне не отдаст.

Так, так, так… Моя львиная порода призывает встать и схватить зарвавшегося воришку за галстук. Я уже открыл рот, чтобы крикнуть наглецу «А головушка на плечах тебе мила?», но моя великолепная тётя Мардж меня опять опередила. Она вытаскивает из своей необъятной сумочки зелёненькую папочку с документами, открывает её и тычет пальчи… пальцем.

— Подпись видите? — рычит она и мой поверенный бледнеет. — Чья подпись?

Я отпустил его, чтобы он мог удостовериться в правоте тётушки.

— Рагнога Великого, мэм, — мямлит гоблин.

— Печать узнаете? — Гоблин медленно оседает на колени у её ног. — Ваша?

Тот хнычет и держит голову обеими руками.

— Отвечай громче, а то мой Злыденька с утра крошки в рот не брал, карлик недорослый!

— Да, мэм!

— Мисс!

— Да, мисс!

— Давай отчёты и отчитывайся за каждый пенс со счёта племянника Гарри, слышишь меня?

— Кнат, мисс, за каждый кнат, — опять мямлит мой поверенный Златограб.

— Гарри, иди позови ещё одного клерка, пусть тот освидетельствует этого подозрительного чужого! Чует сердце, врёт он внаглую.

И я следую приказу тёти Мардж, думая во время бега, до чего меня доведёт вот такое вот изменение пункта номер (3). «Посещение Гринготтса».

Вкратце, слетела головушка Златограба с его плеч, а в мой сейф вернулось всё неправомерно украденное золотишко.

Новый управляющий взял отрицательный пример Златограба себе на заметку и запомнил, что я, хоть и мелочь по возрасту, но злобный и кровожадный, как мантикора. А ручной зверь моей тёти чуть не слопал останки его провинившегося сородича.

Звали его, моего нового поверенного, Крак. Интересы своего клиента — самого известного в волшебном мире мальчика, Того-которого — он принял близко к сердцу. И передал в мои руки всё, что мне полагалось принять в день моего первого посещения Гринготтса. Всё! Сразу.

Серьгу-оберег, под давлением тёти Мардж, я вдел в ухо ещё в камере моего Детского сейфа. Кольцо Наследника Поттер и кольцо лорда Певерелла я тоже надел на соответствующие пальцы рук. Браслет с множеством ячеек с внутренним расширением я тоже согласился носить на левой руке. Крак всучил мне в руки тоненький золотой обруч, украшенный одним единственным изумрудом и тот лёг на моей голове среди вихрастых лохм. Гоблин слегка надавил обручем и я вскрикнул от боли. Зелёное сияние окутало меня с ног до головы. Оказывается, с внутренней стороны обруча выскочили маленькие иголки и укололи меня в некоторых местах. «В меридианах силы, — объяснил мне Крак, — чтобы привязать артефакт к вам, лорд Певерелл. И чтобы объединить, сочетав воедино все доставшиеся вам по наследству Дары.»

Кольнуло, в частности и в мой шрам на лбу. Что привело к совершенно неожиданному для меня уничтожению хоркрукса Тёмного Лорда. Умножая на ноль все построенные Дамблдором планы, связанные с моей якобы избранностью. Ха!

А способов удаления филактерии из своего носителя я знал только три — яд василиска, Адское пламя и Авада Кедавра. Первые два способа были неприемлемы для живого носителя, понятно почему. Лбом Аваду Волдеморта я встречал три раза, после этого посещал Призрачный вокзал и… просыпался в чулане. В стартовой позиции.

Но вот у меня появилось средство, которое сработало для удаления хоркрукса без знакомой последовательности — мнимая смерть, встреча с Дамблдором на Призрачном вокзале, стартовая позиция в чулане. Иголка, выступившая с внутренней стороны обруча кольнула шрам, и меня перекосило. Я лишь пошатнулся направо, схватившись рукой за тётю Мардж, но хоркрукс прокола не пережил. Не знаю, чем были обмазаны эти иголки или суть была не в этом, а в сугубо Поттеровской магии, но за резкой болью последовало вылетающее с потусторонним воем из шрама тёмное облачко. Оно быстро развеялось в воздухе, а сам шрам лопнул, из него потекла чёрная сукровица и запахло гноем. Я снял обруч и дотронулся рукой до шрама. Фу-у-у, на пальцах осталась жирная — похожая на нефть на вид и запах — субстанция. Тётя Мардж носовым платком, плюнув на него по всем правилам дезинфекции, очистила мой лоб.

— А шрам-то быстренько затянулся, Гарри! — воскликнула она, слегка истерично захихикав. — Зачётная вещица тебе досталась от предков. Вестимо, твой папаша не последний в вашем мире пройдоха всё-таки был. И твоя мамаша хорошо ориентировалась, выходя за него замуж.

Оба представителя гоблинского рода — Крак и второй свидетель, затряслись от избытка эмоций. Я решил их добить сведениями:

— Это был хоркрукс Волдеморта, гоблины! — выдал низким голосом я. — В сейфе тёти Беллы, которая Беллатрикс Лестрейндж, есть ещё один, — после этого гоблины наклонились вперёд, ближе ко мне и оба вперили в меня выпученные чёрненькие глазки. — В чаше Хельги Хаффлпафф. Я хочу, чтобы эта чаша, очищенная от хоркрукса, досталась мне в качестве виры от банка Гринготтс за злоупотребления моего бывшего, ныне покойного, поверенного делами, — гоблины закивали головами, не двинувшись с места. — Чего стоим? Бегом! И прикажите кому-нибудь из молодняка принести нам с тётей чем-нибудь перекусить. Злыдню тоже. Бегом, бегом!

Мда-а-а… Что говорить, я благодарен сестре дяди Вернона. Моя собственная тётя Петуния в сравнении с мисс Мардж Дурсль — бледная моль.

Взбучка зеленокожим, которую Мардж на пару со мной устроила, запомнится им на годы вперёд. А тётушка тащилась от того, что мы с ней в банке Гринготтс сделали. А я? Мне тоже было, чем гордиться.

Вышли мы из здания банка в сопровождении переевшего собакена Злыдня ближе к полудню. Шею мисс Марджори, этой «девушки на выданье», украшал тройной ряд серого жемчуга — подарок гоблинов. Так, по их мнению, полагалось являться на людях любой из достойных, из семьи хорошего достатка, невест.

Тётя была шёлковая. Со мной. При взгляде на меня, её глаза разливались жидким шоколадом от умиления. Со встречными нам людьми она не разговаривала, позволяя Злыдню оповещать им, что она о нижестоящих думает.

Вернулись мы домой, на Тисовую, загруженными покупками поздним вечером на такси. Средства позволяли.

Но мы вернулись за тем, чтобы позвонить тёте Петунье, что с нами всё в порядке. Иначе, остались бы ночевать в Поттер-мэноре. Вот так.

Моя позиция (3) перешла в (3ʹ) и получилась настолько иная и несравнимая с тем, что было раньше, и с тем, что я сам себе фантазировал. Понимаю, что мою старую карту-маршрут в любом случае придётся менять. Внести коррективы и гадать, что дальше будет.

Ой, ну и что? Ничего особенного. Просто, в Хогвартс приедет не тот Мальчик-который-выжил, которого ожидали, а совершенно другой. Справятся. В Гринготтсе же вот как-то справились — с минимальными потерями.

Утром, проснувшись, я заметил внесённые кем-то чужим — не мною — записи на моей карте и в тетради.

На позиции (3ʹ) Вы поступили правильно, приняв ТРОФЕИ. За каждый из них вам присуждаются баллы.

Комплект Наследника, сделанный вашим пра-пра-… дедом Гарольдом Поттером в тринадцатом веке: +100 очков.

Комплект Главы Певерелл: + 500 очков.

Око Всевидения, обруч-артефакт, сделанный вашей пра-пра-… бабушкой Аделаидой Поттер, в девичестве Нотт: + 150 очков.

Ключ к основному сейфу Поттер: + 100 очков.

Ключ к сейфу бабушки Дореи Поттер, в девичестве Блэк: +100 очков.

Ключ к сейфу Лили Поттер, в девичестве Эванс: +50 очков.

Ключ к сейфу Игнотуса Певерелла, вашего очень далёкого предка: + 200 очков.

Сумма набранных баллов превосходит 1000. Поздравляем! Вы переходите на поле (4ʹ) — «Встреча с Принцессой».

Вам поставлена задача во время учёбы вернуть семейные артефакты:

Мантия-невидимка, артефакт Смерти: +500 очков.

Карта Мародёров, семейный артефакт Поттеров: +100 очков.

Старшая палочка, артефакт Смерти: +500 очков.

Пришлось разрезать картон на части размером с игровую карту и рисовать указанные предметы, надписывать. Сейфы — это золото и свобода. Здесь всё понятно. Комплекты Наследника и Главы — это личная неприкосновенность и снова свобода. Но что даёт мне, кроме уничтожения хоркрукса в шраме, золотой обруч «Око Всевидения»? Вот, это звучит незнакомо.

В общем, я начинал понимать логику книг-игр. Все они представляли собой прообраз известных мне компьютерных игр. Ну и ну! Вникнув в суть книжек, я не буду как раньше двигаться наощупь, не зная, куда идти, чтобы не просто жить, но и побеждать. Не хотелось оказаться однажды опять в чулане под лестницей под присмотром ненавидящих меня родственников.

Звякнув кошельком с банковскими ключиками, я посмотрел на привезённые с собой артефакты и порт-ключи. Я экипирован всем необходимым для марш-броска в логово белого северного песца. Там, где возможно я мог встретить загадочную, но неинтересную мне принцессу.

Увидим, как карты лягут, и решим на месте, нужна ли мне принцесса.

Тётя Мардж дала дельный совет: не светить своим богатством перед чужими людьми. В волшебном мире близких мне людей не существовало. Кроме Гермионы. Тётя, услышав мою длинную исповедь, взгрустнула. Потом, спустя некоторый период молчания, она предупредила не спешить разрывать с ней знакомство. Лучше присмотреться, посоветовала она, проследить, нет ли в ней чего-то, что облегчит мне принятие рокового решения.

Я согласен с тётей Мардж. Моя первая и единственная подруга была разной в каждой из моих жизней. Может, в этой она произведёт на меня отталкивающее впечатление и ничегошеньки привлекательного я в ней не увижу. Кто знает?