Закон диалектики (джен)

Тридцать первого октября, суббота

Тёмный Лорд был неуступчив, как кремень. Его штатный зельевар, защитивший месяц назад Мастерство, ползал в его ногах и малодушно плакал, прося пощады для глупой грязнокровки и её чада. И зачем молодому Северусу такая морока? Ведь именно он принёс своему Повелителю содержание подслушанной части пророчества!

В облысевшей из-за множества ритуалов голове Волдеморта что-то зашевелилось и, как пробка, всплыло на поверхность. Но да-а-а! По женской линии Поттеры были потомками младшего из Певереллов, а он сам, будучи сыном Меропы Гонт, был потомком среднего их них. Глаза, покрасневшие после последнего ритуала по созданию нового хоркрукса (из Чаши Хельги), остановились на золотом перстне с простым на вид камнем на его руке. Ну да…

У Поттеров, наверно, тоже сохранился один из Даров Смерти. Дайте подумать… Мантия-невидимка, конечно. Игнатиус получил от Смерти вот такой вот дар.

Как складно всё получается — одним ударом двух зайцев убить, да? И будущего соперника уничтожить, и подарок в придачу унести с собой.

Лорд Судеб брезгливо пихнул ногой целовавшего подол его мантии полукровку.

— Вставай, не позорься. На месте буду решать, что делать. Поттер не слабак какой-то. Будет драться. От него всего можно ожидать. Поэтому со мной пойдёт только Крысеныш. Я нагряну вечером, когда все расслабятся. Крысюк, ты куда подевался? А ну быстро иди сюда!

Верно догадался Северус — на кличку отозвался Питер Петтигрю. Он приполз на коленях с виноватым видом. Пряча свои глаза, он выглядел очень и очень смущённым. С чего бы это? Жирдяй всегда чувствовал себя в выигрыше, а тут…

Северус нервно хмыкнул при виде семенившего за Лордом коротышки, связав наконец воедино мерзкого гриффиндорца с его прозвищем и анимагической формой.

Крыса, что ещё сказать.

* * *

Позже всё прояснилось и нашло своё объяснение.

Оказалось, что ещё утром из мэнора исчезла маленькая годовалая дочурка хозяев, Вега. К вечеру все домовики Лестрейнджев выли белугами, выкручивали себе уши, бились головами обо все твёрдые поверхности. Никто из них не мог внятно объяснить — кто, когда и, самое главное, почему похитил единственную наследницу рода Лестрейндж. Приставленную к наследнице домовичку ритуально обезглавили и отправили её дух обратно в Астрал.

Мать девочки, леди Беллатрикс, металась с обезумевшим видом по мэнору, выла и выкрикивала имя дочки, полностью отключившись от реального мира.

Снейп сварил зелье Поиска на основе крови обоих родителей; ритуал Поиска был двукратно совершён, но ничего не дал. Лорд Рудольфус Лестрейндж был похож на натянутую тетиву лука, уйдя в безмолвное горе.

Все гости из Ближнего круга были ужасно расстроены. Глубоко вжавшись в свои кресла, они обречённо считали минуты до возвращения с рейда Повелителя и Петтигрю.

У всех в головах крутилась одна единственная мысль — кто? Кто похитил Вегу Лестрейндж? Тёмный Лорд? Питер Петтигрю? Зачем?

Свои догадки никто не озвучивал, чтобы не накалять и без того взрывоопасную атмосферу.

Но выводов напрашивались два — по числу ушедших из мэнору Лестрейнджей людей. Если девочку похитил Крысюк, то сделал это не по собственному разумению, а по чьему-то приказу. Лорда Волдеморта или кого-то другого. Разве что… Альбуса Дамблдора? Но тогда выходит, что Крысюк — действительно предатель в их рядах!

Или Волдеморту девочка понадобилась в ритуальных целях… Не-е-ет, Повелитель не стал бы похищать единственную наследницу древнейшего волшебного рода, одного из Священных двадцати восьми. Лично он мог и не делать этого, отдав простой приказ своей верной последовательнице, и она сама бы… Нет-нет-нет! Лорд придумал бы другое решение…

Очевидно, оба брата, Рудольфус и Рабастан, думали именно так, так как у обоих на скулах играли желваки.

Часы пробили одиннадцать часов вечера (последний обозначенный Лордом срок) — но никто не пересёк границу Защиты мэнора. Внезапно Беллатрикс взвыла и схватилась за левое предплечье. Резко завернув рукав мантии, она шальными глазами посмотрела на свою Метку. Та, по какой-то причине, посветлела и стала еле заметной на коже.

— Руди, — она беспомощно подняла на мужа свои серые глаза. — Смотри. Что это значит?

Все последователи Тёмного Лорда в едином порыве задрали рукава и всмотрелись в бледные линии знака организации Вальпургиевых рыцарей. Это значило только одно — Повелитель…

— Тёмный Лорд погиб, вот что это означает, — с отчаянием озвучил правду Рабастан, младший брат Рудольфуса Лестрейнджа.

— Но, но… метка не совсем исчезла, да? Повелитель жив, не так ли… Руди? — Белла упала к мужу на колени и с треском дёргала его за воротник мантии. — Скажи, Руди!

— Ничего я не знаю, Белла! — рявкнул лорд Лестрейндж. — Оставь меня в покое. Я больше о доченьке думаю.

— Я только на Повелителя и надеялась, Руди! Только он поможет нам в поисках Вегушки. Давай, вместе посетим тот дом, куда…

— Нет-нет-нет! Никуда я не пойду! — его взгляд лихорадочно, в который раз скользнул по притихшим Вальпургиевым Рыцарям.

— Да и нет у меня доступа к дому Поттера, — продолжил он, решив для себя хорошо обдумать промелькнувшую в голове идею про дочку. — Пусть Северус аппарирует туда. Не его ли самого вчера жёнушка Джеймса пригласила в их же дом толковать о чём-то? Сев, что скажешь?

Тёмные очи хозяина мэнора пересеклись с такими же чёрными глазами самого младшего из Рыцарей.

— Что? — не понял он. — Вы хотите, чтобы я… Но Поттер меня убьёт!

— А ты внимательно понаблюдай, не ломись сразу в дом. Оглянись, сориентируйся, что там произошло. И возвращайся обратно. Хватай Крысюка и тащи сюда!

Белла только кивнула головой своим мыслям.

— Прихвачу Крысу — убью! — стиснув кулаки, сквозь зубы выдала она.

— Ладно, — отступил Снейп. — Вы никуда, запомните, никуда отсюда не вылезайте. Барти, за этих ты отвечаешь. Белле лучше дайте зелье Сна без сновидений, — он вытащил из глубокого внутреннего кармана склянку и вручил её Рудольфусу. — Она не должна быть излишне активной, а то подставит всех нас под удар. Вы знаете Дамблдора. Я согласился с вашими доводами и не пошёл к нему просить за жизнь Лили, теперь вы соглашайтесь со мной, и тогда я спокойно отправлюсь к Поттерам. Знаете, я тут подумал? Мне кажется, что Питер вашу дочку не случайно похитил, хм?

— Думаешь? — округлил глаза Рудольфус. — Как вернёшься, расскажешь. А пока обещаем тебе, что останемся дома до твоего возвращения.

— Обещаем! Обещаем! — загомонили его единомышленники.

Снейп этого и ждал. Повернувшись на каблуках так, что его мантия взлетела парусом, он вылетел из помещения, как пущенная из лука стрела.

* * *

Входная дверь двухэтажного дома его лучшей подруги неутешительно была распахнутой настежь. Изнутри лился свет. Вокруг царила тишина, рассекаемая лишь криками надрывающегося на втором этаже ребёнка.

Северус вбежал в холл дома и оглянулся. На полу, распростёршись в позе морской звезды, лежал он, его школьный враг и более счастливый соперник в любви. Джеймс Поттер смотрел невидящими мёртвыми глазами в потолок, а на полке камина лежала его волшебная палочка. Придурок! Он встречал посетителей невооружённым, что ли? И это после озвученного Сивиллой Трелони пророчества об его собственном сынишке? Во время противоборства с Тёмным Лордом и после всех многочисленных смертей жителей волшебного мира от его руки?

Олень. Ничего больше об этом глупце и не скажешь.

Северус цапнул палочку Джеймса и быстрым шагом отправился к лестнице. Сверху доносился плач. Ненавистный ребёнок продолжал реветь и звать маму.

Чьи-то быстрые шаги вывели Снейпа из задумчивости. Вряд ли Волдеморт стал бы бежать по лестнице. Охх, да и Метка поблекла, значит, это не он. Однозначно. Лили?

«Лили убила Тёмного Лорда, — подумал он, — и теперь бежит вниз, чтобы посмотреть на мужа?» Он подготовился взять в охапку свою рыжую звезду и унести её на край света.

Однако за поворотом лестницы обнаружился Питер Петтигрю с большим тюком в руках. Этот подонок был предателем и… ба-а-а, истинным мародером. А-а-а-а-а, подонок!..

— Авада Кедавра! — ослепнув от ненависти, взревел Северус, вскинув палочку Поттера.

Толстячок рухнул по ступенькам и замер у основания лестницы жирной грудой. Тюк рассыпался, и оттуда выпало ажурное женское бельё — белое, красное, розовое… Что, что? Крысеныш посмел трогать интимные вещи Лили!

Снейп несколько раз пихнул уже мёртвого толстяка, осознав, что это, увы, бесполезно. Потом поставил ногу на первую ступеньку лестницы и посмотрел наверх. Надо было посмотреть, помочь Лили, если она лежит раненая.

Ему не хотелось туда идти, сердце сжималось в плохом предчувствии. Но долг перед любимой подругой тянул его идти наверх, к ревущему Поттеренышу. Он ей обещал, нет — он поклялся Лили жизнью и магией, что, если с ней случится плохое, он о Гарри позаботится.

А может быть, она всё ещё жива, только ранена!

С криками «Лили, Лили! Ты как?» Снейп побежал как угорелый, проскакивая через несколько ступенек разом.

Дверь одной из комнат была распахнута, и взволнованный донельзя молодой мужчина бросился внутрь, где чуть не упал, споткнувшись о мёртвое тело Тёмного Лорда.

Он застыл и с шальными глазами стал осматривать мёртвого Повелителя. В его белых как мел пальцах правой руки лежала Тисовая палочка. На полу, между мёртвым Лордом и детской кроваткой, откуда разносился неприятный слуху визг Поттеровского засранца, лежала, распластавшись Лили. Длинные рыжие локоны женщины покрывали её спину одеялом.

— Ох, Лили, Лили моя! — крикнул Снейп и кинулся на колени, чтобы помочь ей подняться.

Но она повисла тряпичной куклой в его объятиях.

— А-а-а-а, о-о-о-о… — заревел парень, покачивая любимую в объятьях, совсем не замечая, что ребёнок в кроватке вдруг затих и смотрит на сцену огромными заплаканными глазами изумрудного, как у Лили, цвета.

Через некоторое время Северус спохватился, что явился сюда не для скорби, а с задачей. Он нежно опустил на пол бездушное тело любимой и… встретился взглядом с глазами Лили на лице мальчика Гарри.

Всё лицо и одёжки ребёнка были окровавленными. На его лбу сильно кровоточила рваная ранка. Сердце у парня сжалось. Данная вчера днём магическая клятва об этом конкретно мальчике тренькнула где-то в астрале и затянулась вокруг руки Северуса, поверх Чёрной метки.

Которая уже не была чёрной.

Он вскочил на ноги и затолкал в наволочку кое-какие детские вещички, старательно выглаженные и оставленные в порядке на столике рядом с кроваткой. Затем схватил в охапку затихшего ребёнка, поцеловал его окровавленный лобик и аппарировал.

Появился он в уже знакомой ему гостиной в доме Петунии, где в ожидании новостей ждала вся её группа выдающихся сквибов, её муж — Вернон Дурсль и маленький пухленький мальчик, спящий в манеже.

— Времени для объяснений нет! — крикнул он и двинулся в сторону хозяйки, чтобы всучить тётке её племянника. А потом забыть о нём, как о дурном сне.

Всё так и произошло бы, если бы Гарри не заметил сидящую в кресле рыжую девушку.

Подслеповато мигнув глазками, ребёнок закричал:

— Мама, мамочка!..

И Карлотта, с рухнувшим в пятки от умиления сердцем, протянула к нему руки.

Темноволосый мальчик неожиданно вылетел из ослабевших объятий Снейпа и, как птичка, влетел в распахнутые руки незнакомки. Та прижала его к себе, и личико малыша зарылось в её рыжие локоны.

Девушка, не сдерживая нахлынувшие эмоции, начала целовать личико ребёнка, нечаянно задев губами кровавый след на щёчках от ранки на его лобике. Слизнув губами солоноватую жидкость, она вдруг вся затряслась в конвульсиях.

— Она в транс входит! — взвизгнула пожилая, с мышиной внешностью, женщина и взяла в свои руки ребёнка, поцеловав его окровавленные щеки.

— Дай его мне, Глэдис, — приказным голосом выдала бабушка-одуванчик, и ей беспрекословно вручили мальчика. — А ты побрызгай Карлотту водичкой, чай, рассосётся её транс.

Мадам Виктория лишь раз посмотрела в глазки мальчугана и всё поняла. Не осознавая себя, она поцеловала самое окровавленное место его личика, поверх шрама на лбу. Ранка снова раскрылась, и из неё закапала кровь. Кивнув своим мыслям, она без комментариев передала ребёнка на руки взрослому мужчине (это был Трипс). Тот, тоже догадавшись что надо делать, дотронулся губами до красного потёка и его глаза вдруг замерцали и изменили цвет — с карих на серые.

— Я вижу что-то в шрамике ребёнка, — сказал он.

— Что, что ты увидел, Джо? — дрожащим голосом спросила старуха.

— Какое-то тёмное образование, вроде паука, шевелится в шраме. Мы должны его немедленно удалить!

— Не спеши, дело может подождать. Дай Гарри в руки Вернона, пусть он тоже вкусит кровь мальчика. Может, и в нём что-то проснётся.

Мальчик Гарри немедленно пошёл по рукам его родственников, которые послушно целовали его шрамик, таращась друг на друга. В конце Петуния, окропив палец кровью, мазнула им по губкам своего собственного сына.

— Сев, твоя очередь, — прошептала она.

— Я уже… — ответил он, завороженно следя за действиями этих… сквибов. И сквибы ли они? Потом, потом…

— Я должен идти. Надо в доме Лили кое-что сделать… Я вернусь, как только освобожусь. Ждите меня.

Мистер Дурсль затравленно вздохнул.

* * *

Тела Джеймса и Питера Северус вытащил из дома и положил на газоне друг напротив друга. Палочку Поттера с произведённой ею Авадой впихнул в руку хозяина. Потом расстегнул рукав Питера и посмотрел на побледневшую Метку. Не-е-ет, так не годится! Надо всё для приезда авроров подготовить. И взмахом палочки Северус сделал Метку Крысёныша темнее, лишь потом опустив рукав обратно.

Та-а-ак, тут всё готово, пора поорудовать и на втором этаже.

Тёмный Лорд лежал на спине. Его палочка валялась на полу. Приори Инкантатем показал, что этой палочкой произведены несколько Авад последовательно. Отлично! Он вернул её обратно в правую ладонь мёртвого Лорда.

Внезапно взгляд Северуса привлёк золотой проблеск. На безымянном пальце Повелителя он заметил золотое кольцо со странным, как на улице найденным, серым камнем. Поколебавшись секунду, он стащил кольцо с мёртвой руки и спрятал его у себя в кармане, стыдливо подумав, что своим поступком напоминает мерзкого воришку Петтигрю. Но нет! Он, Северус, не для себя забрал у Лорда золотой перстень, а для маленького сына Лили. Надо позже передать его Петунии для Гарри. Когда тот подрастёт достаточно. Победный же трофей, в конце концов.

Северус переключился на Лили.

Её собственная волшебная палочка валялась под детской кроваткой. Северус призвал её, и на мгновение задумался, чем бы таким особым пальнуть из неё, чтобы смерть Лорда выглядела реалистичней.

Приняв решение, Снейп направил её кончик на труп Волдеморта и кастанул Бомбардой Максима. В воздух полетели кровавые ошмётки, вперемешку с кусками кирпича, штукатурки и части потолка. Вовремя воздвигнутый Щит защитил его от ранения.

Всё! Всё готово. Пора выметаться. Он бросил прощальный взгляд на свою любимую, впихнул в её руку её же палочку и аппарировал в мэнор Лестрейнджей.

* * *

Альбус Дамблдор весь день посматривал на висящую над его головой китайскую побрякушку-маяк и ждал. Ранее днём Питер, передавая ему в руки усыплённого Сомниусом отпрыска Лестрейнджей, донёс ему, что Том готовится к нападению на чету Поттеров, и Альбус, в предвкушении начала Плана, тоже готовился к его развёртыванию. И к своему повторному возвышению в Британском волшебном обществе. А то победа над Гриндевальдом сорока годами ранее уже подзабылась. Даже его, Альбуса, сверстниками.

Погладив длинную шёлковую от частого расчёсывания бороду, он хмыкнул. Да какими, к Мордреду, сверстниками, хе-хе? Покойники они давно, покойники…

А молодёжь, ей откуда-то знать о терроре, устроенном Геллертом вместе с его шавкой, Адольфусом?

Пожирательского засранца Лестренджей, даже не спросив у Питера кто у них — девочка или мальчик — он оставил у своей самой верной последовательницы, Молли Уизли. На всякий пожарный, в качестве заложника, например. Пригодится в деле, хе-хе!..

Побрякушка вдруг встрепенулась и сладко-сладко зазвенела, указывая на то, что нападение Тома на Поттеров уже состоялось. И Джеймс, и Лили — вероятней всего — уже преставились. Старик бодро вскочил на ноги. Пора действовать!

— Фоукс, приди ко мне, моя птичка! — позвал он своего феникса, но тот, почему-то не прилетел. — Фоукс?

Огненной птицы на насесте не было, в гнезде поверх библиотечных шкафов — тоже. Да куда она подевалась в самый ответственный момент, а? Небось, сгорела там, где ей не положено. На Астрономической башне или где-то ещё… Ааа, да чёрт с ней, с предательницей.

Рубеуса надо было немедленно в Годрикову Лощину отправить, а нет феникса — нет способа моментально оказаться в хижине лесника. Раз так, надо взять ноги в руки и бежать. А как бежать в его-то годы?

Дамблдор двинулся по многочисленным длинным и извивающимся коридорам замка, костеря Основателей, своих предшественников и архитекторов прежних времён, которые придумали такое глупое местоположение для директорской башенки. Вдали от входных дверей замка. Встречающиеся по пути группы студентов таращились на подпрыгивающего директора и крутили пальцем у виски за его спиной.

На ходу, шлёпнув рукой по лбу, Дамблдор аппарировал к этому самому выходу из замка. Директор он или кто?

Хижина Хагрида оказалась пустой. В камине догорал притащенный из Запретного леса пень, и в единственной комнате было жарко до одури.

Но Рубеуса здесь не было. Лишь маленький, очень нескладный щенок с голодным скулёжем выскочил из груды тряпок и стал подпрыгивать, прося у директора молока.

Альбус вспотел. Ему было не до всяких разных милашек лесника. И где он сам подевался? Кастанув Патронуса в виде серебристого грифа, более похожего на стервятника, Альбус произнёс приказ:

— Найди Рубеуса Хагрида и скажи ему слова: «РУБЕУС, У МЕНЯ К ТЕБЕ ЗАДАНИЕ! НЕМЕДЛЕННО ВОЗВРАЩАЙСЯ В ХОГВАРТС!» — закончил он особым, надрывным голосом.

Большая полупрозрачная птица, заклекотав, взмахнула крыльями и полетела прямо сквозь стену хижины.

* * *

На поляне в глубине Запретного леса у костра, рядом с несколькими такими же, как он сам, пьяными в хламину оборванцами, спал беспробудным сном огромный бородатый, одетый в плащ из шкур самых разных животых, мужчина-полувеликан. И никакие Патронусы, прилетевшие со стороны замка Хогвартс и пропищавщие приказ директора прибыть немедленно к нему, не были в состоянии разбудить Рубеуса Хагрида.

Дрых Хагрид до следующего утра, когда опьянение от принесённого дружками крепкого пойла развеялось. В затуманенном парами алкоголя сознании лесника всплыл ночной приказ Дамблдора. Крякнув, Хагрид поднялся и длинными шагами, почти бегом, отправился к своему начальнику.