Лебедь и Воин. Песнь о поздней любви. (гет)

Теплый южный ветер принес в Минас Тирит хорошую погоду. Облака разошлись, и величественный Андуин засверкал в лучах солнца так ярко, будто в него высыпали пригоршню бриллиантов.

Стражи Раммас Эхор увидели корабль с белым знаменем Наместников задолго до того, как тот причалил к гавани Харлонд.

Над Пеленнорским полем прокатилось пение рогов, и воины, дождавшись, когда сын Наместника вместе со спутниками минуют ворота, вновь подали сигнал.

Кони замерли, повинуясь безмолвному приказу владыки, и сын Наместника, глубоко вздохнув, оглядел колышущиеся, уже заметно подросшие травы, широкие небеса и пики Миндоллуин вдалеке.

— Вы рады возвращению? — раздался рядом тихий голос Баранора.

— Да, — не раздумывая, ответил Денетор. — Я все же люблю Гондор, люблю таким, какой он есть — со всей его тысячелетней гордостью, с заносчивыми, неуживчивыми жителями, с тенью Врага на востоке. Грядущая встреча с Наместником Эктелионом тоже, признаться, не добавляет мне хорошего настроения. Но все же, чем гуще тьма вокруг Минас Тирит, тем ярче свет ее камней. И я надеюсь, что не только Башня Солнца, но Башня Луны однажды вернут себе свой первозданный блеск. Пусть не я лично, так хоть дети мои узрят однажды это событие.

— Теперь на это есть шанс, — улыбнулся Баранор.

Наследник Наместника обернулся к спутнику, и в глазах его зажегся едва заметный ехидный огонек.

— А как ты сам? — спросил он вдруг. — Хочешь поступить в гвардию Минас Тирита?

Баранор с уважением приложил руку к груди и опустил взгляд:

— Почел бы за честь.

— Тогда считай, что место твое. Сегодня же поговорю с командиром отряда. А пока давай продолжим путь, до дома уже рукой подать.

Он шепнул что-то на ухо коню, и тот подобно выпущенной из лука стреле сорвался с места. Мысль, что скоро в Минас Тирит прибудет Финдуилас, подобно яркому, теплому комочку света ворочалась в груди и сияла ярче белых камней вдалеке.

Ожидавшие прибытия наследника стражи распахнули Великие Врата, и вновь над Пеленнором прокатилось победное пение рогов.

Денетор огляделся по сторонам и, широко улыбнувшись, спешился. Баранор распустил своих воинов по домам, и площадь в мгновенье ока наполнилась оживленным гулом голосов.

— Ты просто светишься, мой мальчик, — услышал Денетор голос Мастера Хранителя библиотеки.

Тот часто приходил к Вратам навестить своих сыновей и внуков, однако в этот раз, должно быть, визит совпал с возвращением сына Наместника отнюдь не случайно. Не удержавшись, Денетор подошел и крепко обнял старика:

— Наверное, так и есть.

Тот с пониманием прищурился в ответ:

— Я полагаю, к этому есть повод?

— Да, — не стал скрывать Денетор, и черты его заметно смягчились. — Я женюсь.

— От души поздравляю! Я верил, что когда-нибудь это непременно случится. Эктелион в курсе?

Сын Наместника разом посерьезнел, меж его бровей пролегла глубокая складка.

— Пока что нет, — признался он. — Я не писал ему. Но теперь сообщить придется — Гондор должен подготовиться к прибытию Финдуилас.

— Он сделает это с удовольствием, — заверил старик. — Когда нам ждать госпожу?

— Через три недели. Времени должно хватить.

— На украшение города? — уточнил библиотекарь. — Более чем.

Однако Денетор в ответ покачал головой:

— Не только. Покои для моей будущей жены, цветы и всякие угощения безусловно важные вещи, но отнюдь не самые главные. Ведь мы в Минас Тирите, а это значит, что в окрестностях могут шнырять отряды Врага и его разведчики. Главное для нас — обезопасить ее путь. И этим я как раз намереваюсь заняться. А с прочим вполне справятся женщины.

Хранитель понимающе кивнул:

— Да, ты прав. Я сам когда-то дал тебе историю о леди Келебриан, жене Элронда.

— Она попала в плен во время путешествия. Ее чудом спасли.

— Верно. Такое не должно повториться.

Денетор коротко вздохнул и сунул пальцы за пояс:

— Я иногда удивляюсь, как эльфы, обладая такой беспечностью, умудряются жить столь долго.

Старик хрипло рассмеялся:

— Не дерзи, мальчик. И не скажи этого кому-нибудь из них в глаза — остроухие обидчивы.

— Об этом я тоже помню. Что ж, мне пора. Надо доложиться Наместнику. До встречи.

— До встречи, мальчик мой. Еще раз поздравляю. Очень рад за тебя.

— Благодарю!

Денетор быстро поцеловал старика в щеку и быстрым шагом направился в сторону следующих ворот.

Мысли его блуждали вокруг тех дел, которые необходимо было переделать до вечера, а у шах сигнальным колоколом звучал заданный возлюбленной на прощание вопрос.

«Ты никогда не думал, — спросила его уже на пристани Финдуилас, — что Наместник Эктелион теперь, быть может, сам сожалеет о произошедшем? О том, что слишком глубоко погрузился когда-то в собственное горе и тем невольно тебя оттолкнул?»

Тогда Денетор в ответ пожал плечами и честно признался, что не задумывался об этом. Теперь же, проделав долгий путь от Дол Амрота до Минас Тирита, он так и не пришел к какому-то определенному выводу.

— Наместник в тронном зале? — спросил он у ближайшего гвардейца.

— Нет, господин, — ответил неожиданно тот. — Он в своих покоях.

Денетор нахмурился. В комнаты Эктелиона он ходить не любил, однако ждать, пока тот выйдет куда-нибудь, было странно и нелепо.

— Хорошо, — ответил он наконец и направился в сторону дворца.

Наместник сидел за столом в кабинете и что-то читал. Услышав, должно быть, звук открывающейся двери, он поднял голову и, увидев вошедшего Денетора, с усилием поднялся.

Несколько невыносимо долгих мгновений они смотрели друг на друга молча, а после Денетор сказал, опустив положенные в подобных случаях приветствия:

— Я женюсь… отец.

Брови Наместника удивленно поднялись вверх:

— Оу, я наконец удостоился. Что случилось, Денетор?

Заложив руки за спину, Эктелион подошел ближе и заглянул пытливо наследнику в глаза.

— Ты не просто женишься! — понял вдруг он. — Ты… полюбил!

— Да, — охотно признал тот.

— И кто же она?

— Финдуилас из Дол Амрота.

Эктелион кивнул, словно ждал такого ответа:

— Я знал, что эта женщина способна растопить твое сердце… сын. Быть может, Единый даже благословит меня дожить до рождения внуков.

— Кто знает, — заметил односложно наследник. — Все может быть.

Они стояли некоторое время, не зная, что еще сказать друг другу, не привыкшие раскрывать душу и потому тяготящиеся обществом один другого. В конце концов Денетор просто закончил доклад и, попрощавшись, пошел на двор у фонтана.

Засохшее древо все так же тянуло корявые руки-ветки к небу. Ветер гнал в вышине легкие кучевые облака. Сияло приветливо солнце, однако мысли сына Наместника были далеки и от Минас Тирита, и от окружавших его красот — там, где сейчас должна была находиться его невеста.

Услышав за спиной шаги, он обернулся неторопливо и увидел застывшего в нескольких шагах Торонгила.

— Чего тебе надо? — спросил нехотя Денетор.

— Хотел тебя поздравить, — ответил тот, — и сказать, что я действительно за тебя рад.

— Вот как? С чего бы?

Рыцарь пожал плечами:

— Я скорблю о возникшем между нами непонимании и не жду, что твое сердце изменится. Я тебе не враг. И я знаю, что ты заслуживаешь счастья. Поэтому теперь пришел поздравить.

Над горами летали орлы. Наконечники копий стражи блестели в солнечных лучах, слепя глаза.

— Хорошо, — в конце концов ответил Денетор. — Поздравления приняты.

Торонгил коротко поклонился и отступил на шаг. Сын Наместника простился кивком и направился в сторону канцелярии. Следовало начинать готовиться к приезду любимой.

* * *

Знамя Дол Амрота над гаванью Харлонд для Денетора было подобно песне. Сказанию о чем-то таинственном и волшебном. Прекрасным настолько, что уста отказывались произносить это вслух. А может, просто не находили слов.

Протрубили рога, и с борта корабля на берег были сброшены сходни. Гвардейцы Минас Тирита и рыцари князя Адрахиля выстроились с двух сторон, а Денетор, шепнув что-то на ухо своему коню, погладил его по шелковистой гриве и подъехал ближе. За спиной его выстроилась знать Гондора и воины во главе с Торонгилом, однако сын Наместника никого из них не замечал. Он смотрел только туда, где на борту лебединого корабля стояла облаченное в небесно-голубое платье и синий звездный плащ дева. Дождавшись, пока матросы закончат установку сходней, она проворно сбежала на берег и, замерев, оглядела встречающих.

Взгляд Финдуилас скользнул по рыцарям, ни на ком не задержавшись, однако спустя всего два мгновения ее лицо просияло улыбкой столь столь чистой и яркой, что сердце ее жениха заколотилось, грозя вырваться из тесных объятий груди на волю.

— Денетор! — воскликнула она, и тот, в мгновение ока спешившись, рванулся к невесте.

— Финдуилас, — прошептал он счастливо, заключив ее в объятия и зарывшись лицом в волосы.

И в данный момент ему было абсолютно безразлично, кто их увидит и что подумает. Он стоял, слушая биение сердца возлюбленной и почти физически ощущая тепло разливающегося в груди счастья.

Солнце в небе ярко светило, разгоняя недавнюю мглу, высокие травы колыхались, и терпкий, пряный аромат плыл над полями.

— Финдуилас, — вновь прошептал он немного срывающимся голосом и, та, подняв взгляд, широко, пленительно улыбнулась.

На берег сошли Адрахиль с Имрахилем, и Денетор, дав знак воинам подвести коней, приветствовал прибывших:

— Ясного дня вам всем. Рад видеть вас в Минас Тирите.

— Я тоже рад, Денетор, — ответил князь и крепко обнял будущего зятя.

Приняв у одного из солдат поводья белого, украшенного серебряной сбруей коня, Денетор лично помог любимой усесться в седло, а после вскочил на своего жеребца сам.

Они миновали Раммас Эхор, и тогда сын Наместника, бросив быстрый, вопросительный взгляд на невесту, прибавил шаг. Та улыбнулась лукаво и, бросив уже через плечо: «Догоняй!», пустилась в галоп.

До Врат Минас Тирит они добрались одновременно. Лицо Финдуилас раскраснелось от переполняющей ее радости, глаза блестели, и Денетор с трудом удержался, чтобы не поцеловать ее.

Подъехав ближе, он взял ее за руку и, бережно сжав пальцы, поднес к губам.

— Люблю тебя, — успел прошептать он.

— И я тебя, — заверила она горячо.

Ворота распахнулись, сопровождаемые победным пением рогов, и жених с невестой, дождавшись спутников, торжественно въехали в город.

Собравшиеся на площади жители встречали их возгласами радости, приветственно махали руками и шляпами. Со всех сторон пространство было украшено цветами и лентами, лепестки, подобные крохотным мотылькам, витали в воздухе, а под ногами стелились, убегая вверх по улице, к следующим воротам, пурпурные дорожки.

Финдуилас смущенно опустила взгляд, и вместе с Денетором, по-прежнему не размыкая рук, они направились вверх по улицам города. Миновав вторую из площадей, сын Наместника вдруг остановился и, указав невесте взглядом на торжественно облаченного старика, представил:

— Это Мастер Хранитель Королевской библиотеки. Я многим ему обязан в жизни.

— Не преувеличивай, — улыбнулся в ответ тот и покачал головой. В глазах его светилось лукавство.

Финдуилас приветственно склонила голову перед стариком и ответила:

— Для меня большая честь наконец познакомиться с вами. Денетор рассказывал о вас.

— Приятно слышать, — откликнулся тот.

— Вы будете на нашей свадьбе? — спросил его Денетор.

— Непременно.

— Тогда мы оба ждем вас.

Они распрощались и двинулись дальше по улицам. Жених на ходу пояснял невесте:

— До свадьбы твои покои будут в Большом гостевом доме. Однако думаю, стоит часть вещей отправить сразу ко мне. Торжество через три дня.

Финдуилас серьезно кивнула:

— Я рада, что ждать придется недолго. Трех дней достаточно для отдыха.

В глазах ее блеснул огонь, и Денетор ощутил, как его самого от мысли о предстоящей скоро брачной ночи бросило в жар. Не без труда он взял себя в руки и прошептал:

— Недалеко от Палат Исцеления есть сад. Ты сможешь там гулять.

— Что, прямо в каменном городе? — поразилась Финдуилас.

— Да.

— Потрясающе!

Довольный, что смог порадовать девушку, Денетор прибавил шаг, и они продолжили путь наверх легкой рысцой.

Ветер обдувал лица. Хотелось то ли кричать от переполняющего все его существо счастья, то ли петь, и сын Наместника сам с трудом верил в то, что способен на такие яркие эмоции.

С верхних уровней хорошо просматривался Андуин и все Пеленнорские поля. Несколько раз Финдуилас останавливалась на минуту или две полюбоваться, а, разместившись в своих временных покоях, отправилась с женихом на стену.

Денетор обнял любимую, она расслабилась в его объятиях, прижавшись к его груди, и он ощутил, как тепло ее тела согрело не только его плоть, но и самое сердце.

На небе ярко пылал закат, играя золотыми и фиолетовыми красками.

— Я так рад, что ты теперь в Минас Тирите, — не удержавшись, вновь прошептал он.

— Я тоже, Денетор, — ответила она мягким, чарующим голосом и чуть заметно улыбнулась. — Я тоже…

Когда солнце скрылось за горизонтом, они неохотно покинули стену, и Денетор проводил невесту в ее покои.

* * *

Спустя три дня когда солнце над Минас Тирит поднялось в зенит, Гондор приготовился праздновать свадьбу своего будущего Наместника.

Густой цветочный аромат плыл над городом, выплескиваясь на поля. От обилия лент и арок слепило глаза. Ароматы угощений соблазняли пришедших на торжество жителей, а приготовившиеся играть арфисты Дол Амрота одним своим присутствием обещали небывалое празднество.

— Что, скоро уже? — спрашивали в толпе то и дело, толкая друг друга локтями.

Стоявшие позади вытягивали шеи, тогда как рассевшиеся на стенах и деревьях дети уже давно увидели, что двери Гостевого дома распахнулись, и верные подвели невесте сына Наместника коня.

На седьмом ярусе одновременно распахнулись двери дворца, и Денетор, одетый в парадную, расшитую золотом котту, вышел на площадь и стал у фонтана. За его спиной застыли в ожидании Адрахиль и Эктелион, и мерный, возбужденный гул голосов окончательно стих.

Заиграли арфисты, и умный конь Финдуилас начал путь наверх. Он шел по улицам, горделиво вытягивая шею, очевидно осознающий важность собственной миссии, и сидевшая на его спине принцесса казалась истинным воплощением эльфийской красоты. Золото ее одежд соперничало по красоте с золотом сиявшего над головами людей светила. Она смотрела вперед, в волнении сжимая поводья, а когда ведущие на седьмой уровень ворота распахнулись, вздохнула с восхищением.

Обширная площадь перед Башней Эктелиона казалась поистине цветущим садом. Журчал фонтан, и могло показаться, что она сейчас не в каменном городе, выстроенном в горах, а у себя на родине.

Конь подошел к фонтану, и Денетор протянув руки, помог невесте спешиться, чуть дольше положенного задержав ее в объятиях.

— С прибытием, жизнь моя, — шепнул он ей на ухо.

— Люблю тебя, — ответила она просто, и тогда сын Наместника, не сдерживая больше порыва, поцеловал ее.

Знать Гондора застыла на площади в ожидании, Наместник и Адрахиль улыбались, а Денетор с Финдуилас все стояли и стояли, глядя друг другу в глаза.

Арфисты заиграли громче, и тогда жених, взяв любимую за руки, заговорил, не сводя с нее влюбленного взгляда. И никто из присутствующих не мог припомнить, когда еще он видел сына Наместника таким счастливым. И видел ли.

— С открытым сердцем и по собственной воле беру я тебя, Финдуилас, дочь Адрахиля, в законные жены. Клянусь любить тебя и оберегать, уважать…

Он говорил, а орлы, парившие в вышине, кричали, будто подтверждали правдивость этих слов.

Сердце Денетора часто билось, а когда заговорила Финдуилас, ему нестерпимо захотелось ее обнять. Прямо здесь и сейчас, не обращая внимания на присутствующих. И вновь лишь огромным усилием воли он сдержался.

Невеста повторила сказанные ранее Денетором слова клятвы, и тогда он, достав из кармана котты два золотых кольца, протянул одно из них ей. Она вытянула руку, и он надел на палец Финдуилас тонкий ободок, ощущая трепет в груди. Спустя мгновение второе кольцо засияло на его собственной руке, и тогда Наместник Эктелион вышел вперед.

Слова благословения подобно мягкому незримому покрывалу опустились на плечи молодых. Денетор гадал, как много в словах Эктелиона от Наместника, а сколько от отца, однако вскоре мысленно махнул рукой на все подобные рассуждения, решив не омрачать самый счастливый день своей жизни.

Улыбался, стоя в первом ряду гостей, Мастер Хранитель библиотеки, улыбался Торонгил, улыбался Адрахиль, вслед за Наместником благословивший молодых.

Площадь разразилась криками поздравлений, и тогда Денетор, заключив свою молодую жену в объятия, не сдерживаясь более, поцеловал ее.

— Жизнь моя, — шептал он сквозь поцелуй, и губы его касались то уст Финдуилас, то ее век и скул.

Она прижималась к нему, запустив пальцы в волосы, и Денетору нестерпимо хотелось уйти с ней в покои прямо сейчас. Но начинался праздник, и менее всего он бы желал украсть у любимой воспоминания о собственной свадьбе.

— Пойдешь со мной танцевать? — спросил он ее, заглянув в глаза.

— С удовольствием, — ответила с видимой охотой Финдуилас.

Они вышли на середину, и музыка, взвившись ввысь победным гимном, выплеснулась на нижние уровни города, приглашая жителей разделить радость владык.

Солнце плыло по небосклону. За первым танцем последовали поздравления, потом веселье продолжилось, быстро охватив все семь уровней Минас Тирита.

Когда же солнце своим нижним краем коснулось горизонта, Финдуилас остановилась и, обратив лицо к небу, запела. Денетор подхватил, и рожденная любовью песнь вырвалась в вышину. Впервые пел он не о битвах, а о красоте, о счастье. О том, что в этот момент переполняло его собственную душу.

Когда же мелодия стихла, он взял Финдуилас за руку и, заглянув в глаза, прошептал:

— Пора. Пойдешь со мной?

— Я давно этого жду! — заверила она.

Он коротко ухмыльнулся, и муж с женой, не размыкая рук, пресекли площадь. Остановившись у порога, Денетор подхватил любимую на руки и широким шагом направился в собственную спальню.

Шорох одежд, прерываемый поцелуями, наполнил комнату, и скоро платье Финдуилас золотой волной пало к его ногам. Муж вновь подхватил жену на руки и в несколько шагов пересеча комнату, уложил ее на широкое, покрытое атласными простынями ложе.

Он не стал произносить вслух, как Финдуилас прекрасна, однако она сама прочла это в его взгляде.

Сам он разделся, не мгновения не колеблясь. Те несколько капель эльфийской крови, что текли в его жилах, заставляли тело стареть медленнее, чем у обычных людей, поэтому огонь восхищения в глазах Финдуилас засиял ярко и жарко.

Денетор опустился на ложе и, заключив жену в объятия, принялся целовать. Ее нежные ладони, ласкавшие его спину, заставляли кровь бежать по жилам еще быстрее и провоцировали на все новые и новые ласки. Стоны смешались, и когда Денетор понял, что ни сам он, ни прекраснейшая из женщин в его объятиях не могут больше терпеть, он отстранился на одно мгновение и, удобнее устроившись меж ее приглашающе разведенных бедер, вошел.

Простыни окрасились красным, а муж тем временем начал двигаться, и скоро два крика счастья, слившись в единую победную песнь, огласили покои.

Когда же год, завершив полный круг, вновь привел в земли Гондора весну, и расцвели сады, Финдуилас объявила мужу, что ждет ребенка.